Реклама. ООО «ЛитРес», ИНН: 7719571260.
Предисловие
Слова благодарности
Введение. Искусство и наука Набокова
Исторический контекст
Философский контекст
Солипсисты у Набокова
Художественные и научные формы дискурса
Набоков, Гёте и пересечение науки и искусства
Вопросы науки
Глава 1. Набоков как ученый
Механизм vs сущность
Мимикрия
От науки к художественному тексту
Художник и исследователь
Механизмы и целостность
Глава 2. Научный подход у Набокова и Гёте
Глава 3. Красота неутилитарности. Биологические этюды Набокова
Половой отбор и выживание видов
Интеллект, творческое начало и пределы эволюции
Романные структуры: искусство как организм
Мимикрия
Метаморфозы
Природа, творческое начало и художественная эволюция
Глава 4. Антипсихологическое
Психология versus психоанализ
Ниспровержение Фрейда
Психология у Набокова: субъекты и объекты
«Триллион таинств»
Гений или безумие?
Психологическая причинность преступления
Там, где анализ бессилен: границы психологии
Чужая душа
Психология художника: хрупкость гения
Встроенные личности
Глава 5. Физика Набокова. Частицы, волны и неопределенность
Набоков и «новая физика»
Материализм vs. идеализм: новая физика в «Даре»
Торжество разума над материей: «Под знаком незаконнорожденных»
«Пнин»: борьба с материальным миром
«Ада»: время, пространство и мысль
Глава 6. Набоковские зияния. Разрыв непрерывности в природе, искусстве и науке
Миф о непогрешимости
Неповторимость: перевод, знание и непознаваемое
Прерывность в природе и искусстве
Заключение. Наука, искусство и этика
Источники
Принципы цитирования
Архивные материалы
Опубликованные источники
Другие источники
Библиография
Моя книга охватывает две четко очерченные интеллектуальные сферы – искусство и науку – и рассчитана на то, чтобы принести пользу читателям по обе стороны этой зачастую сомнительной границы. На мышление Набокова-художника сильнейшим образом влияли его научные интересы, а изыскания в области лепидоптерологии определялись эстетическим восприятием окружающего мира. Во всех набоковских начинаниях содержатся элементы как научного открытия, так и художественной выразительности, эстетической оценки и композиции. Художественное творчество становится своего рода продолжением научного исследования, поскольку искусство – это эксплицитная деятельность, позволяющая обнародовать личные открытия о жизни, те, что невозможно сделать в лаборатории. Если к произведению искусства, каким бы оно ни было необычным или пугающим, относиться как к чему-то сродни научному эксперименту, то нас больше не будет смущать неясность или амбивалентность, которой оно порой отличается. Перестанет нас смущать и то, что художественный смысл нередко ускользает, несмотря на все попытки его вычленить. Те же самые проблемы существуют и в мире эмпирических исследований.
Как и к научным достижениям, к романам и другим художественным формам можно относиться как к осторожным шагам вперед в мире, полном неизведанного. Некоторые произведения долго сохраняют способность вести человечество к вершинам познания и откровениям, другие быстрее уходят в тень и забываются. В этом смысле прогресс в искусстве проходит процедуру верификации, которая отчасти напоминает научный метод. Это развитие не подчиняется попперовской схеме: великие произведения искусства не поддаются фальсификации (хотя с менее значительными это бывает, как бывают и произведения искусства со скрытыми дефектами). Скорее, шедевры устаревают тогда, когда перестают вести человеческий разум к новым открытиям.
.....
Научные труды Набокова в основном касались доказуемых гипотез, поддающихся проверке, хотя здесь следует признать одну неясность: хотя все знают, что нельзя «доказать отрицание», одним из стремлений Набокова было показать существование в природе неутилитарных форм. Как известно, с самого начала в этом поиске Набоков сосредоточился на изучении мимикрии (в том числе подражательного сходства, или маскировки) – с его точки зрения, в мимикрии проявлялась фантастическая изощренность, «которая находится далеко за пределами того, что способен оценить мозг врага» [ССАП 5:421]. Хотя это последнее убеждение оказалось неверным, мы все-таки представляем, какие Набоков мог приложить научные старания, чтобы доказать существование неутилитарной мимикрии[19]. Появись у него возможность завершить свой воображаемый компендиум всех примеров мимикрии в животном царстве, он бы наверняка основывался на гипотезе, что в таком обилии данных непременно найдется несколько ярких или хотя бы очень убедительных образцов[20]. Судя по всему, в его метафизику входила убежденность в существовании иных механизмов, помимо причинно-следственных, и иных причин, помимо утилитарных. Он задавался вопросом, можно ли проверить эту убежденность, и это вовсе не было антинаучным подходом. Однако, зная, что его идеи почти что выходят за грань научного метода, он применял свой подход очень осмотрительно, до такой степени, что бросил проект незавершенным[21]. Набоков знал, где заканчивается наука и начинается метафизика, и, хотя, возможно, желал слегка сдвинуть границу между ними, сделать этого не мог. Таким образом, метафизика Набокова наложила отчетливый отпечаток на него как ученого, и упование на то, что наука могла бы дать некие намеки на метафизические истины, породило у него интерес к исключениям из признанных природных механизмов. Однако он так и не сумел исследовать эти исключения научным методом, и его опубликованные научные работы оставались в рамках традиционного подхода.
НАУКА, ИСКУССТВО И ПРЕДЕЛЫ ПОЗНАНИЯ
.....