Оглавление
Сунь-цзы. Искусство войны
«Сунь-цзы» Военный канон Китая: происхождение и авторство
Глава первая. Первоначальные расчеты[1]
Глава вторая. Вступая в войну[24]
Глава третья. Стратегия[41] нападения
Глава четвертая. Диспозиции[53]
Глава пятая. Потенциал[67]
Глава шестая. Пустота и наполненность[89]
Глава седьмая. Военное противоборство
Глава восьмая. Девять[139] изменений
Глава девятая. Ведение[151] войск
Глава десятая. Формы местности
Глава одиннадцатая. Девять видов обстановки[185]
Глава двенадцатая. Огневое нападение
Глава тринадцатая. Использование шпионов
Примечания. Послесловие
Малявин. Сунь Цзы. Трактат Сунь Биня
Глава вторая. Аудиенция у Вэй-Вана[242]
Глава четвертая. Вопросы Тянь Цзи об оборонительных сооружениях
Глава пятая. Набор воинов
Глава шестая. Лунное начало[274] войны
Глава седьмая. Восемь боевых построений
Глава девятая. Созидание потенциала обстановки[283]
Глава десятая. Закон ведения войны
Глава одиннадцатая. Правильный выбор
Глава двенадцатая. Истребляющие врага
Глава тринадцатая. Поддержание боевого духа[316]
Глава четырнадцатая. Командование
Глава пятнадцатая. Усиление войска
Глава шестнадцатая. Десять боевых построений
Глава восемнадцатая. Противодействие пешему войску
Глава девятнадцатая. Положение гостя и хозяина
Глава двадцатая. Знатоки
Глава двадцать первая. Пять названий и пять милостей
Глава двадцать третья. Справедливость командующего
Глава двадцать четвертая. Добродетели командующего
Глава двадцать пятая. Недостатки полководца
Глава двадцать шестая. Упущения командующего
Глава двадцать седьмая. Сильные и слабые крепости
Глава двадцать восьмая [пять положений и девять приобретений][405]
Глава двадцать девятая. Скопление и рассеяние
Глава тридцатая. Необычное и регулярное[416]
Отрывок из книги
Трактат «Сунь-цзы», авторство которого традиционно приписывается полководцу Сунь У, с древности почитался в Китае как лучший свод, summum bonum военной мудрости. Подобная оценка предполагает, помимо прочего, что эта книга предназначается для чтения не легкого и поверхностного, а, как раньше говорили, медленного, вдумчивого. Это книга, предназначенная для заучивания наизусть, почти впитывания ее в себя до последнего слова или, если можно так выразиться, вчитывания в нее ради интуитивного постижения главного принципа ведения войны, который обеспечивает полноту и системное единство военной стратегии. Ибо «канон» в Китае – как и в каждой культурной традиции – есть, в конечном счете, литературный образ творческого изобилия самой жизни. Он не содержит отвлеченных доказательств и логической системы понятий, ибо не сводит полноту опыта к умозрительным истинам. Он учит внутреннему знанию, которое дает целостное постижение вещей и правильную ориентацию в мировом потоке событий. Он не излагает, а направляет; не сообщает о реальности, а приобщает к ней.
Сунь У известен в предании как победоносный полководец южного царства У, которое находилось в нижнем течении Янцзы. Впрочем, если считать, как было принято в Китае, скрытность первой добродетелью стратега, Сунь У и в этом отношении продемонстрировал недюжинный талант: в исторических документах его времени о его личности и жизни не сохранилось никаких свидетельств. Первые надежные сообщения о Сунь У появляются примерно спустя полтора столетия после его предполагаемых ратных подвигов. Самое имя Сунь-цзы чуть ли не впервые выплывает в его биографии, составленной в I в. до н. э. историком Сыма Цянем. Есть и другие источники: беллетризованные повествования о жизни Сунь У в царстве У, генеалогия его рода. Но все они появились много позже даже жизнеописания Сыма Цяня. Даже самое имя Сунь У (букв. «Воинственный») какое-то подозрительно «говорящее», не столько личное имя, сколько прозвище, данное постфактум.
.....
Иньцюэшаньские находки получили очень разные оценки в литературе. Одни исследователи увидели в них ясное доказательство того, что Сунь У и Сунь Бинь – разные исторические лица. Другие, наоборот, нашли в них новые аргументы в пользу появившейся еще в старом Китае точке зрения, согласно которой действительным автором трактата «Сунь-цзы» был Сунь Бинь. Этот взгляд представлен, например, в «истории китайской философии» под ред. Жэнь Цзиюя. Наиболее подробно он обоснован китайским ученым Гао Юцянем и автором новейшего английского перевода «Сунь-цзы» В. Мэйром. Правда, оба исследователя пытаются обосновать свою догадку опять-таки чисто косвенными и большей частью второстепенными аргументами. Их главный довод, скорее, психологического свойства: последователи Сунь Биня приписали никогда не существовавшему Сунь У лучшую часть наследия их учителя потому, что Сунь Бинь имел позорное увечье, носил клеймо преступника и, кажется, бесславно окончил свои дни. На это легко возразить, что безвестность и несчастная судьба талантливого человека не мешала древним китайцам считать его автором великого произведения. Даосский философ Чжуан-цзы, младший современник Сунь Биня, даже восхвалял полученное в наказание увечье как метку мудрости. Саму гибель царств У и Ци молва объясняла воздаянием за обиды, причиненные великим полководцам. Кроме того, аргумент «от психологии» противоречит прочим доводам Гао Юцяня и В. Мэйра, которые утверждают, что везде, где в древней литературе упоминается Сунь-цзы, речь идет именно о Сунь Бине и, следовательно, Сунь Бинь пользовался широкой популярностью и даже славой. Наконец, остается непонятным, почему привлекательным двойником Сунь Биня был выбран полностью вымышленный и, если верить Гао Юцяню и В. Мэйру, никому не известный Сунь У? Для такого отождествления должно было иметься хотя бы устное предание, а для подобного предания в очень чувствительном к истории китайском обществе должно было иметься историческое основание.
Мнение В. Мэйра и Гао Юцяня остается не более, чем гипотезой. Из этого не следует, конечно, что обязательно правы многочисленные в Китае исследователи, полностью принимающие традиционную версию и находящие все новые доводы в ее пользу вплоть до заявлений о том, что полководческий талант Сунь-цзы более всего соответствовал нравам жителей У с их воинственностью и склонностью к разного рода хитростям.
.....
