Читать книгу Билет из Аснатеса - Светлана Анатольевна Аксёнова - Страница 1
ОглавлениеВ Аснатесе наступил мартовский вечер. Зажглись фонари на улице и окна в домах. Полина торопилась домой и боковым зрением заметила, что в пятиэтажном доме, справа от неё, мигнул свет. Все окна погасли и снова зажглись. Она повернула голову и посмотрела на дом. Наверно, показалось. Но вот впереди, с левой стороны, в другом пятиэтажном доме, тоже на мгновение во всех окнах погас свет. «Значит, мне не показалось, – подумала Полина, – если что-то с электричеством во всём городе, то главное, чтобы свет не выключили, мне ещё уроки учить». Она обещала прийти домой пол седьмого или самое позднее в семь, а уже почти восемь. В восемь у мамы заканчивается рабочий день и значит скоро она придёт домой. Надо успеть зайти в магазин и, хотя бы для видимости, сесть за уроки до прихода мамы; десятый класс всё таки, задают много. Полина ускорила шаг. Вот и её дом, в котором на первом этаже находится большой продуктовый магазин. Пробежав по отделам она взяла продукты и подошла к кассе. Впереди была всего одна женщина. В это время на секунду погас свет, погасли все кассы, и Полина почувствовала, как вздрогнул дом.
– И здесь мигает, – сказала впереди стоящая женщина.
– Уже не первый раз сегодня, – отозвалась кассирша и включила кассу, – не пойму, что это может быть?
– Не знаю, – сказала женщина, – я живу в соседнем доме и у нас сегодня тоже свет моргал. И как будто землетрясение маленькое или роняют что-то тяжёлое. Думала это только в нашем доме.
– А я думала только в этом и боялась, что дом развалится, – кассирша пожала плечами, – но если во всём городе, то и ладно.
Полина с покупками зашла в подъезд и открыла почтовый ящик. Сегодня должен прийти счёт, но чаще всего там бывали только рекламные листки, как и сегодня. «Не почтовый ящик, а рекламный», – называет его мама. Рядом с ящиками стоит картонная коробка, чтобы выбрасывать в неё весь этот спам. Полина достала из почтового ящика листок с яркой картинкой и засмотрелась на красивый рисунок. Ночное небо, без звёзд, река с жёлтыми фонариками по берегам и маленькая лодка посередине реки. На лодке тоже горит фонарь. В рекламе говорится о приглашении в путешествие. Полина не захотела выбрасывать такое красивое изображение, хотя знала, что ни в какое путешествие они не поедут. Ей и брату надо ходить в школу, а маме на работу. Если только летом. Но на небольшую мамину зарплату они не купят путёвку на троих ни в какое время года. Летом можно приехать на речку самим, на автобусе, потом дождаться темноты и зажечь фонарик. Оказывается, это так красиво. Полина решила всё-таки прочитать, что за путешествие предлагают, убрала рекламу в карман и побежала на четвёртый этаж.
Дверь открыл младший брат.
– Привет, Андрюха, что делаешь? – спросила Полина быстро снимая верхнюю одежду.
– Уроки. Что же ещё? – удивился Андрей.
– Я во втором классе уроки за 30 минут делала, – Полина с усмешкой посмотрела на брата.
Между сестрой и братом тема скорости приготовления уроков поднималась каждый день, если мамы не было рядом.
– Я в твои годы, я в твои годы, – передразнил сестру Андрей, – старушка!
Мигнул свет и вздрогнул дом.
– Что-то взрывают, – сказал Андрей с радостной улыбкой, – жаль не видно где. Сегодня весь день так. Наверно, под землёй. А теперь и лампочки мигают. Точно под землёй!
– Кто и что под землёй может взрывать? – рассердилась Полина. – А лампочки и днём мигали бы, просто ты их не включал.
– Лампочки да, не включал, – согласился Андрей, – а взрывы под землёй могут быть при подземных работах, например.
– Какие подземные работы? Ты наш город видел? У нас и наземные работы никто не проводит.
– А что это тогда? – спросил Андрей.
Полина пожала плечами.
Когда пришла мама, Полина сидела и учила уроки, Андрей собирал портфель.
– У тебя завтра выходной? – спросил Андрей маму.
– Да, – ответила та.
Она работала в сменном графике, с восьми утра до восьми вечера. Полина заметила, что у мамы очень серьёзное лицо.
– Что-нибудь случилось? – спросила Полина. – Что-то на работе?
– Нет, – ответила мама, – я несколько минут звонила Тамаре Борисовне, но она не открыла. Я купила ей лекарство в аптеке около работы, в нашей такого нет, и обещала вечером занести. Куда она могла уйти на ночь глядя? Может, что случилось.
– Позвони ей, – предложила Полина.
– Да, я так и хотела. Телефон она обычно слышит. Хотя она и дверной звонок всегда слышала, – мама набрала на телефоне номер соседки по подъезду.
– Никто не отвечает, – сказала она через две минуты.
Они говорили о пожилой соседке с третьего этажа. Тамара Борисовна иногда помогала отводить Полину в детский сад и забирала её оттуда, когда та была маленькая. Весь первый класс она водила её в школу и встречала после уроков. Когда появился Андрей она и его отводила и забирала из сада, хотя чаще это делали Полина или мама. Теперь помогали они. Мама или Полина приносили ей домой лекарства и продукты, помогали разобраться с инструкциями к технике, объясняя, на какие кнопки и в каком случае надо нажимать. Тамара Борисовна была, в каком-то смысле, членом семьи.
Мама заметно волновалась.
– Сходим к ней через полчаса, – предложила Полина, – может, она телевизор громко включила, вот и не слышит звонок.
– Или на кухне готовит, сковорода сильно шипит, и она ничего не слышит, – сказал Андрей.
– Или задремала, или душ принимает, – сказала Полина.
– А может пошла прогуляться перед сном, – Андрей указал рукой на окно, – погода же хорошая.
– Гулять она по темноте не пойдёт, конечно, – ответила мама, – но, мало ли чем человек занят. Хотя она ждёт лекарства, они ей нужны. Ладно, через полчаса сходим.
Опять мигнул свет и вздрогнул дом.
– Ох! И здесь тоже, – сказал мама, – у нас на работе сегодня дом два раза вот так зашатался. И пока я шла, видела, как свет в домах мигает. Что это вообще?
– Не знаю, – сказал Полина, – но кассир в магазине сказала, что раз во всём городе, значит, не страшно.
– Да, – согласилась мама, – если во всём городе что-то с электричеством, то быстро должны исправить. А один дом и на сутки можно без света оставить. В новостях ничего про это не говорили? Или в интернете?
– Телевизор мы не включали, – сказала Полина.
– Мы уроки делали, – добавил Андрей.
– В интернете сейчас посмотрю, – продолжила Полина.
– Лучше уроками занимайся, – сказала ей мама.
Мама пошла на кухню, Андрей за ней. Опять мигнул свет и дрожь пробежала по дому.
– Только бы холодильник не вышел из строя от этих скачков электричества, – сказала мама.
Полина вернулась к урокам, но заниматься не могла. Она уже не обращала внимания на моргающий свет и встряску дома. А вот если перегорит какой-нибудь электроприбор, особенно такой дорогой, как холодильник, это будет действительно плохо. Денег у них мало, а техника дорогая. Но в основном её мысли были заняты Тамарой Борисовной. С ней что-то случилось. Та всегда была дома, когда к ней приходили. А если она через полчаса не откроет? Это значит, её уже нет? Было странно и страшно думать, что человек, которого ты знаешь много лет, перестал существовать. Был человек – и нет. Полина смотрела в учебник и размышляла. Наверно, Тамаре Борисовне стало плохо и никого не было рядом, чтобы вызвать скорую. А могла ли ей помочь скорая? Может, она сразу умерла, и скорая помощь и приехать бы не успела. А может, ей стало плохо, но она до сих пор жива, просто не может подойти к двери или ответить на звонок. Если сейчас вызвать скорую, то её ещё можно спасти. Или уже всё?
Прошло полчаса. Андрей сел собирать конструктор. Мама с Полиной пошли к Тамаре Борисовне. Они долго звонили и стучали в дверь, но им никто не открыл. Мама позвонила к соседям Тамары Борисовны по лестничной клетке, спросить, видели они её сегодня или нет. Дверь никто не открыл.
– Да куда они все делись? – удивилась мама.
Полина вышла из подъезда и посмотрела на окна дома. У Тамары Борисовны горел свет, она должна была быть дома.
– Пойдём звонить, – тихо сказала мама,– но я не знаю куда, в скорую или в полицию?
Полина почувствовала, как похолодела спина, и как мурашки побежали по всему телу: по рукам, по ногам, по голове. Значит, всё. Тамары Борисовны нет. Только что была надежда, что она всё-таки откроет дверь. Теперь уже точно нет.
Мама посоветовалась с Полиной и они решили, что в скорую звонить бесполезно, они не будут ломать дверь без полиции. Наверно. Надо звонить в полицию.
В полиции маме сказали, что сегодня очень много вызовов, подобных звонков. Много заявлений о пропаже людей.
– Вы к себе домой не можете попасть? – спросили маму по телефону.
– Нет, – ответила мама, – к соседке. Она не могла никуда уйти. Она точно дома, у неё свет горит. Что-то случилось…
– К соседке не поедем, – прервали маму, – у нас ни людей, ни машин, все заняты. Даже если я запишу вызов, приедем в лучшем случае завтра, и то не факт. Если она завтра не объявится – звоните. Но лучше, чтобы обратились её родственники.
– У неё никого нет, – сказала мама, но там уже повесили трубку.
Мама тоже повесила трубку. Вид у неё был задумчивый. И что теперь делать?
– Я последний раз видела Тамару Борисовну позавчера. Мы договорились, что после второй смены я куплю лекарства и занесу ей. Вчера и сегодня я её не видела. А кто-нибудь из вас видел её?
Полина сказала, что не видела. И Андрей сразу сказал, что не видел. Он играл, но, оказалось, внимательно слушал, о чём говорят мама с Полиной. Обычно его не дозовёшься. «Он тоже переживает, но не показывает это. Делает вид, что игра его сильно занимает», – подумала Полина.
– Может, ещё вчера что-нибудь случилось? – подумала вслух мама, не надеясь на ответ – Если она сегодня ходила, то может, действительно куда-то ушла и свет забыла выключить. Телефон дома забыла. Вряд ли, конечно. Куда ей идти? Но если она уже два дня не выходила, то…
Мама замолчала.
– Нужно заглянуть к ней в почтовый ящик, – предложила Полина, – сегодня всем положили рекламу. Если она выходила на улицу, ну, в магазин, то должна была посмотреть, есть ли что-нибудь в почтовом ящике. Если она достала рекламу из ящика, значит, выходила сегодня. А если листок в ящике, значит нет.
– Пойдёмте посмотрим, – оживилась мама.
Они спустились на первый этаж. Щель ящика была выше глаз и заглянуть во внутрь не получилось. Пришлось подключать Андрея. Его подняли и он посветил телефоном во внутрь ящика.
– Пусто, – сказал он.
– Точно ничего нет? – переспросила мама.
– Да! – ответил Андрей.
Мама с облегчением вздохнула.
– Ну, по крайней мере, сегодня днём она была жива и здорова. И это уже хорошо.
Полина и Андрей с ней согласились.
– Ладно, пойдёмте спать. Уже поздно.
Утром, когда Полина и Андрей собирались в школу, зазвонил телефон. Мама взяла трубку, поговорила и сказала, что скоро придёт.
– Меня на работу вызывают, – сказала она.
– У тебя же выходной! – возмутился Андрей.
– Что же делать. Сотрудница из противоположной смены не вышла, не могут до неё дозвониться. Сказали выйти обязательно. Что-то случилось, многие на работу не пришли.
Из дома вышли все трое. Мама поцеловала детей и пошла на работу, а Полина и Андрей пошли в школу.
– Вот бы и у нас в школе учителя на работу не пришли, – с улыбкой сказал Андрей.
– Что за глупости! – рассердилась Полина, – Не прийти могут два-три учителя на всю школу, но им найдут замену. Занятия всё равно будут.
– А если эпидемия гриппа, то могут заболеть почти все учителя. И ученики тоже. Тогда занятий не будет, – сказал Андрей.
– Эпидемия не наступает так резко. Сначала несколько людей заболевает, потом всё больше и больше. Тогда может настать эпидемия. За один день она не наступит, – учила Полина брата.
– А почему тогда у мамы на работ сразу много людей не пришло? – спросил Андрей.
– Не знаю, – ответила Полина, – но не из-за эпидемии. И потом, у мамы на работе если два сотрудника не придут, то это уже считается очень много. Компания-то, в которой она работает, небольшая.
Они подошли к школе. Полина обратила внимание, что народу при входе в школу мало. Неужели уроки уже начались? Посмотрела время на телефоне. Нет, они не опаздывают. В школе детей тоже было меньше, чем обычно. Не было толчеи в гардеробе. На вешалках старших классов много свободных крючков. Вот ряд для десятого класса. Почти никто ещё не пришёл. Всего пять человек оставили одежду. Странно. В классе 28 человек, до урока осталось семь минут, когда они приходить собираются?
Полина пошла к себе в класс, а Андрей в крыло для младших классов. Прозвенел звонок, но в классе было по-прежнему шесть человек, включая Полину. Учителя не было. Ребята болтали, новостей оказалось много. Оля, одноклассница, видела вчера два пожара. За всю жизнь до этого она не видела ни одного. Но основной новостью оказался ночной взрыв дома от утечки газа. Правда, дом был двухэтажный и жертв не было. Семён, одноклассник, включил видео на своём телефоне. Там показали разрушенный дом. Корреспондент сообщил, что вчера поздно вечером в Аснатесе произошёл взрыв. На место приехали спасатели. Вся необходимая техника в городе есть, но людей мало. Спасатели были вызваны из соседнего города, из Нодимграда. По последним данным, утром разбор завала был завершён, жертв нет. Взрыв никак не прокомментировал глава города. С ним не могут связаться. С его заместителем тоже нет связи».
– Какой ужасный был вчера день, – сказала Оля, – И пожары, и взрыв.
– Пожары, я уверен, и раньше были, – ответил Семён, – просто они тебе на глаза не попадались.
– А тут попались сразу два,– сказала Оля, – значит, их было больше, чем обычно.
В двери появился Андрей. Полина со сверхзвуковой скоростью выскочила в коридор.
– Те-бе че-го?! За-чем при-шёл?! – прошипела Полина и со злостью посмотрела на брата. Он знал, что ему запрещено подходить к ней в школе. С вопросами, жалобами, просьбами. Она может его отвести в школу, забрать из школы, она нянчится с ним дома, иногда проверяет уроки. Но её класс – это запретная зона. Это только её территория.
– Я тебе звоню, а ты трубку не берёшь, – обиженно сказал Андрей.
– Правильно. – ответила Полина. – Я выключила звук, потому что сейчас урок.
– Нет у тебя сейчас урока, – сказал Андрей.
Полина глубоко вздохнула.
– Чего тебе? – спросила она спокойно.
– Нас домой отпускают, потому что учителей нет. Я же говорил! – сказал довольный Андрей. – Все младшие классы собрали в одном кабинете и всем парт хватило, представляешь? Сказали, что уроков не будет. Если родители или кто-нибудь смогут забрать, то пусть забирают. А так мы будем просто сидеть, пока время уроков не кончится, и рисовать. Отведёшь меня домой?
Полина задумалась.
– У нас, наверно, будут уроки. Нам не говорили, что можно домой идти.
– Учителя же в классе нет, – заметил Андрей.
– Во-первых, учительница может ещё придёт. А во-вторых, на следующем уроке будет другой учитель, – ответила Полина.
– Во-первых, урок уже почти закончился, она не придёт. А во-вторых если и на следующем уроке не будет учителя, приходи и забери меня. Одного меня домой не пускают.
Полина пообещала, что если её отпустят, то она за ним зайдёт.
– Смотри! Не уходи без меня, – сказал Андрей и пошел в крыло для младших классов.
Полина посмотрела на время. Действительно, урок заканчивается. Она и не заметила, как прошло время. Полина вернулась в класс.
– А вы знаете, что в школе почти нет учителей? – спросила она у одноклассников.
– Догадываюсь, – ответила Юля, одноклассница Полины, и кивнула на пустое место учителя.
Все шестеро вышли в коридор и стали заглядывать в другие классы. Какие-то из них были пустые, где-то сидело по несколько учеников. В одном из классов шёл урок. Правда, ребят было мало, но в классе был учитель. Дверь тихо закрыли.
– Надо же! – засмеялась Юля. – Какое необычное зрелище! И учитель, и ученики в классе. Остальные тоже посмеялись. Но привычных шуток не было. Всем было как-то не по себе.
В коридоре показалась учительница, которая ничего у них не вела, но они знали, что её зовут Анна Григорьевна.
– Ребята, идите домой, уроков не будет, – сказала она.
Анна Григорьевна заглянула в один из классов и, увидев, что там нет учителя, повторила сидящим там ребятам, что они могут идти домой. Потом пошла к следующему классу.
– Что случилось? – спросил Эдик, одноклассник Полины.
– Ничего не случилось, – ответила Анна Григорьевна и заглянула в следующий класс. Он был пустой.
– Почему нет уроков, если ничего не случилось? – спросил Эдик.
– Я не знаю, что случилось, – честно призналась Анна Григорьевна, – и учителей, и учеников почти нет. Дозвониться ни до кого не можем. Думаю, ничего страшного. Просто идите домой и оставайтесь там, на всякий случай.
Она пошла дальше по коридору, заглядывая в классы.
– Сначала «ничего не случилось», потом «я не знаю, что случилось». – ворчал Эдик. – Потом «ничего страшного», но на всякий случай идите домой. Если ничего страшного и ничего не случилось, то зачем туда идти?
Ему никто не ответил. Ребята вернулись в класс за вещами. Юля села за парту и достала телефон.
– Может, в интернете какая-нибудь информация есть, – сказала она.
Остальные тоже сели за парты и вышли в интернет. В соцсетях и на официальном сайте города Аснатес было много сообщений. Писали о пропажах людей. Первые посты были спокойные. Люди подробно описывали кто пропал, когда его последний раз видели, просили сообщить любую информацию о нём. Но чем больше было таких сообщений, тем короче они были и состояли в основном из количества пропавших. В сообщениях уже не описывали каждого человек в отдельности. «Пропала семья: брат, его жена, двое детей. Знаю, что сейчас пропадает много людей. Есть ли о них сведения?», «На работу не вышло 15 коллег, на связь ни с кем из них выйти не получается. Есть какая-нибудь информация о тех, кто тоже пропал?»
Полина посмотрела на пустые места за партами. Значит, её одноклассники тоже пропали? Она зашла на страницу одного из них. Был вчера вечером. Утром не выходил в интернет? Полина зашла на страницу Оксаны, своей подруги. Они каждый день переписывались, но вчера из-за переживаний о соседке, Тамаре Борисовне, она ничего ей не писала. И теперь вспомнила, что и от неё сообщений не было. На странице Тани было написано, что она была последний раз вчера, в три часа дня. Сразу после школы. И всё? Ни вечером, ни утром она не выходила в интернет? Да она с телефоном не расстаётся. Ей на уроках постоянно замечания делают. Такого просто не может быть. Полина опять почувствовала как похолодела спина, как стали холодными руки и ноги. Даже дышать стало трудно. Она встала с места.
– Я пойду домой, – сказала она.
Она собрала вещи и вышла из класса. Остальные тоже стали собираться в полной тишине. У всех были серьёзные лица.
Полина пошла в крыло младших классов. По шуму нашла единственный класс, где были дети. Там было человек 15. У каждого на парте были альбомы и карандаши, но почти никто не рисовал. Дети ходили по классу, сидели в телефонах, разговаривали. За учительским столом сидела и проверяла тетради учительница по химии. Полина узнала её. «Учителей младших классов нет, – подумала она, – ни одного».
Полина поздоровалась с ней и позвала Андрея. Тот вырвал листок из альбома и что-то мастерил из него. Увидев сестру, он взял вещи и они пошли домой.
– Я научился делать лягушку из бумаги, – сказал Андрей на улице, – и она прыгает.
– Хорошо, – сказала Полина.
– Она так делается, – сказал Андрей, – берёшь лист, сгибаешь… нужно соединить углы. Ну те, которые не рядом.
– Противоположные, – подсказала Полина.
– Да, – согласился Андрей, – получается треугольник. Если получился не треугольник, то нужно сначала отрезать лишний кусок так, чтобы получился треугольник.
«Надо позвонить маме и рассказать, что происходит в школе и что мы идём домой», – подумала Полина.
– Потом этот треугольник сворачиваем ещё раз… – Андрей во время разговора показывал руками, как именно надо сворачивать бумагу.
– Хорошо, хорошо, – перебила его Полина, – ты мне дома покажешь, как делать лягушку. Не надо мне сейчас всё это объяснять. Я всё равно не запомню.
Полина набрала номер мамы. В трубке были длинные гудки. Неужели и мама пропала? Полина ускорила шаг так, что Андрею пришлось бежать за ней. Но вот мама взяла трубку.
– Как ты меня напугала, – сказала Полина, – ты чего трубку не берёшь?
– Я тут практически одна всё делаю, – сказал мама, – народ куда-то весь подевался.
Полина рассказала о школе. Мама повторила слова Анны Григорьевны, чтобы они шли домой и на всякий случай никуда не выходили.
– Может, я встречу тебя после работы? Как ты одна пойдёшь? – спросила Полина.
– То есть ты одна нормально к моей работе пойдёшь, а я одна не могу пойти? Ну уж нет. Смотри, Андрея одного не оставляй, – ответила мама, – и привет ему передай.
– Тебе привет от мамы, – сказала Полина, отведя телефон в сторону.
– И ей привет передай, – ответил Андрей.
– Он тебе тоже привет передаёт, – сказала Полина в трубку.
– Хорошо. Пока.
– Пока, – ответила Полина.
По дороге домой они позвонили в дверь Тамары Борисовны. Им никто не открыл. Дома Андрей сразу захотел есть.
– Меньше двух уроков в школе был, – возмутилась Полина.
– А аппетит нагулял, как будто пять уроков было, – ответил довольный Андрей.
Полина разогрела ему обед, а себе налила чай и зашла с телефона в интернет. На сайте города никакой информации не было. В соцсетях удалили почти все объявления, которые она читала в школе, осталось лишь несколько новых, которые появились в течение часа. Среди них было много возмущённых сообщений об удалении предыдущих. «Информацию убирают, – подумала Полина, – пытаются скрыть, что здесь происходит». Она зашла ещё раз на страницы ребят из класса. Многие были на своих страницах последний раз вчера.
Андрей поел и Полина разрешила ему поиграть в ноутбук, чтобы он не приставал к ней и не задавал никаких вопросов. Себя Полина не знала чем занять. Надо учить уроки, вчерашние она так и не сделала. Она попыталась почитать учебник, но так и не смогла сосредоточиться. Мысли были далеко и она не понимала, о чём читает. Тогда она отложила его взялась за телефону. В соцсетях разослала сообщения всем ребятам из класса, пусть откликнутся. Что-то вроде переклички. Получила несколько сообщений в ответ, но только от тех, кого сегодня и так видела в школе. Неужели никого больше нет? Это не укладывалось в голове. Не может просто так почти весь класс, почти вся школа… нет, почти весь город исчезнуть.
Она стала ходить по квартире. Всегда, когда она сильно нервничала, ей хотелось двигаться. Когда она спокойно сидела, то ей казалось, что она умирает, она не может дышать.
– Ты чего? – спросил Андрей, когда она в очередной раз прошла мимо него.
– Ничего, – ответила Полина.
– А чего ходишь из угла в угол?
– Думаю. Мне легче думать, когда я хожу, – сказала Полина.
Андрей перестал играть.
– О чём думаешь?
Она остановилась и посмотрела на него. В его глазах был страх. Он же всё понимает.
– Об уроках, – нашлась Полина, – десятый класс это тебе не второй.
– А чего о них думать? – удивился Андрей. – Их учить надо.
– Пожалуй ты прав, – улыбнулась Полина, – сяду учить уроки. Играй.
Андрей посидел ещё несколько секунд, потом медленно повернулся и продолжил игру. «Если я буду показывать, что нервничаю, то брат испугается. Надо делать вид, что всё нормально. Может, и правда нормально? Происходит неизвестно что, но, может, это неизвестно что не плохое? – подумала Полина. – Люди могут вернуться также внезапно, как и исчезли. Сейчас основная задача – дождаться маму с работы».
Полина ещё раз зашла с телефона в интернет, просмотрела страницы друзей. Нет, никто из исчезнувших не появился. Она набрала номер Тани. Никто не взял трубку. Позвонила другим одноклассникам, которых не было сегодня в школе и чьи телефоны она знала, но не дозвонилась ни до кого. Тогда она позвонила Юле. Но и Юля не ответила на звонок. Ладно, надо успокоиться. Юля сегодня была в школе, с ней всё в порядке. Или уже нет? Полина набрала номер Эдика.
– Алло, – услышала она.
– Как я рада тебя слышать, – сказала Полина.
Ещё вчера она не могла бы представить, что скажет такое парню. А тем более Эдику. Он ей даже не нравился. Но она очень обрадовалась живому голосу и ей было всё равно, что он подумает.
– Я тоже рад тебя слышать, – сказал Эдик, – как дела?
– Нормально, – ответила Полина, – а у тебя?
– Нормально. Следуешь совету Анны Григорьевны? – спросил Эдик.
– Да. На всякий случай.
Они ещё немного поговорили. После разговора Полина почувствовала себя бодрее. Она поиграла в игру на телефоне, но через несколько минут почувствовала, что ей опять хочется встать и ходить по квартире. Нет, нельзя. Надо придумать себе какое-нибудь интересное занятие. Она вспомнила о рекламном листке, который положила вчера в карман куртки. Надо почитать, что за путешествие предлагают. Пожалуй, это интересно. Полина пошла в коридор, достала из кармана листок, вернулась в комнату и стала рассматривать рекламу.
Очень красиво смотрится лодка с фонарём. И огни по берегу реки. «Приглашение в путешествие», – написано крупными буквами под картинкой. Куда и когда будет путешествие? Сколько стоит? Полина перевернула листок. На обратной стороне не было картинок. Только текст: «Вы держите в руках билет. Если хотите отправиться в путешествие, то выбросьте, порвите, или уничтожьте его любым способом. Через несколько минут, после того как вы останетесь без билета, вы отправитесь в путешествие». Полина смотрела на короткий текст и не могла в него поверить. Ниже было написано: «Если Вы не возьмёте предназначающийся вам билет в течение суток, то будет считаться, что вы от него отказались (выбросили его)». Еще ниже было написано: «До встречи! Приятного Вам путешествия».
«Они все выбросили свои билеты, поэтому их здесь нет», – подумала Полина. На секунду её парализовал страх. Она встала и прошлась по квартире. Опять можно дышать. «Но этого не может быть. Как такое возможно? Что это?» – Полина ходила быстрыми шагами не обращая внимания на Андрея. Надо рассказать маме. Она набрала её номер. Мама взяла трубку.
– Я знаю, что происходит, – быстро проговорила Полина, – я вчера взяла рекламу, листок, и там написано, что это билет. Приглашение в путешествие. Тот кто выбросит, порвёт или не возьмет свой билет, отправится в путешествие. А большинство людей ведь выбрасывают рекламу! Понимаешь?
На том конце трубки было молчание.
– Успокойся, пожалуйста, – через несколько секунд сказала мама, – никакие листки здесь, конечно, ни при чём. Успокойся.
– Да я спокойна! – прокричала в трубку Полина.
– Я не знаю, кто и что тебе наговорил, но… – начала мама.
– Мне никто ничего не говорил! Здесь так написано. А куда ещё могли все исчезнуть?
– Ладно, – сказала мама, – не кричи. Сидите дома. Вечером я почитаю этот листок. Никуда не уходите. Андрей с тобой?
– Да, – ответила Полина, – он играет.
Полина ходила по квартире и разговаривала с мамой. Сейчас она была на кухне. Выглянув из кухни и заглянув в зал, который являлся и маминой спальней, она увидела, что Андрей за ноутбуком нет. Из соседней комнаты, смежной с залом, которая была детской, послышалось шуршание.
– Сейчас он отошёл в нашу комнату. Шуршит там чем-то.
– Вечером приду и мы поговорим. И листок тот почитаю. Главное, никуда не уходите.
Полина сказала, что не уйдут. Она положила трубку и зашла в свою, и Андрея, комнату. Андрей сидел у себя на кровати и что-то мастерил из бумаги. «Лягушку делает», – догадалась Полина.
– Наигрался? – спросила она.
– Нет, я новую игру загружаю.
Рядом с ним лежали ножницы и полоска бумаги, которую он отрезал. Полина увидела буквы на полоске.
– Ты что? – крикнула она.
Андрей удивлённо посмотрел на неё. Полина подбежал схватила его за плечи и стала трясти.
– Что ты наделал! Что ты наделал! Зачем ты взял рекламный листок?! Он же на моей кровати лежал!
Андрей стал вырываться.
– Пусти! Мне больно! – закричал он.
Она швырнула его на кровать.
– Внизу ещё должны быть листки. Бежим! – крикнула она.
Андрей помотал головой.
– Через несколько минут мы исчезнем!
Полина схватила его за руку и потащила за собой, но он ухватился второй рукой за деревянную часть кровати. Она стала разжимать его руку, но Андрей сел на пол и заплакал.
– Отстань от меня!
– У нас есть всего несколько минут. Это не реклама! Это билет! Мы исчезнем!
Но Андрей плакал и не слушал её. Некогда. Полина побежала вниз. Вот и почтовые ящики. Рядом стоит коробка, но она пуста. Она пнула коробку и под ней ничего нет. «Всего несколько минут. Сколько? Сколько уже прошло? – стучали в голове мысли. – Что теперь? В почтовых ящиках мог остаться билет!» Судорожными движениями она хватала дверцы ящиков, но все ящики оказались заперты. Тогда она схватила ряд ящиков за низ и потянул на себя и вверх. Она тянула изо всех сил, рывками, и этот ряд упал. Она перевернула его и стала трясти. Выпал один билет. Полина схватила его. «Успела! Успела!» – радостно подумала она и побежала наверх. «Я достала билет! Я успела!», – крикнула она. Когда пробежала два пролёта, дом вздрогнул. «Нет! Нет! Нет! Нет! – шептала она, прыгая через две ступеньки, – Я же успела!»
Квартира была пуста.
– Андрей! – закричала она. – Андрей!
Тишина. Она посмотрела в комнатах, на кухне, в шкафах, под кроватью. Нигде нет.
– Андрей! Если ты сейчас же не выйдешь, больше не будешь играть в компьютер! Вообще!
В квартире тихо. На балконе его нет, в ванной нет. Может он поднялся на пятый этаж, пока она бегала вниз. Раньше он никогда так не делал, но они и не ругались, не дрались так сильно, как сегодня. Она поднялась на пятый этаж. Пусто.
– Андрей! – эхо разнесло звук по всему подъезду. – Кто-нибудь! Кто-нибудь есть?
Тишина. Полина вернулась в квартиру, зашла к себе в комнату. Разрезанного билета на кровати не было. Полина машинально села на кровать и стала смотреть на пустое место рядом с ножницами. Он же тут был. Дом содрогнулся. Не как вчера. Кровать, на которой сидела Полина, подпрыгнула вместе с ней, люстра закачалась из стороны в сторону. Громыхнула посуда на кухне. «Это исчезли остальные. Все те, кто не забрал свой билет из почтового ящика, – догадалась Полина. – В рекламе говорилось, что это произойдёт через сутки».
Мама! Надо позвонить ей! Набрала её номер. Гудки. Только гудки. Она ещё раз набрала номер. Мама не берёт трубку.
«У мамы рабочий день, она ещё не выходила с работы, её можно там найти», – подумала Полина. Всегда легче, когда знаешь, что делать. Полина оделась и вышла из дома. Мамина работа находится на другом конце их маленького городка. Полина не узнавала город. Необыкновенно пустые улицы. Вот след от пожара в квартире. А вот выгорело две квартиры. Вот выгорели три квартиры в пятиэтажном доме, с третьего этажа по пятый. Между домами, вдалеке, она увидела завал и неровную стену ещё одного разрушенного дома. «Произошёл ещё один взрыв», – догадалась Полина. Ещё вчера она пошла бы посмотреть, может и сфотографировала бы. Но сейчас было страшно. Хорошо наблюдать за чем-то необычным, пока сам находишься в безопасности.
«Люди исчезли и, если перед этим успели включить, например, утюг, то это и привело к пожару, – догадалась Полина, – поэтому так много пожаров. А людей почти нет, тушить некому. И заметить пожар, вызвать пожарных, тоже почти некому. И газ взрывается поэтому же. Поставил человек молоко на плиту и исчез. Молоко убежало, залило газ. А он выходит, выходит. Вот и взрыв». Полина шла и спокойно рассуждала. Она почти забыла, куда и зачем идёт. Вот здание, где работает мама. Полина вспомнила почему она здесь и побежала. Её не пустят на проходной, без пропуска на территорию никого не пускают. «А я паспорт не взяла, – вспомнила Полина, – интересно, меня так пустят? Я же к маме».
На проходной никого не было. Полина зашла на территорию предприятия. Мама работает на последнем, третьем этаже. Она поднялась туда. Ни в одном кабинете никого не было. Полина ходил и кричала, звала маму, звала кого-нибудь. Никто не ответил. Она прошла по второму этажу, по первому и опять по третьему. Никого нет. Может, здесь не осталось народа и мама пошла домой? По дороге они разошлись. Полина набрала номер маминого телефона. В одном из кабинетов раздался звонок. Она пошла туда. Вот он, мамин телефон. Без него она бы не ушла.
«Но приглашение было в путешествие. Из путешествия же возвращаются. – подумала Полина и пошла домой, взяв её телефон с собой. – Все живы, потом вернутся. И мама, и Андрей. И все жители города. Такая возможность есть». Она не сильно верила в это, но так было легче. Убитых не было, раненых тоже. Что за путешествие и куда – неизвестно. Почему они обязательно должны были погибнуть? Картинка на рекламе была очень красивая. Значит, и путешествие красивое. Поплавают на лодке и вернутся.
Полина решила ждать их возвращения. Пока она не получит доказательств, что они погибли, она будет считать их живыми. К тому же у неё есть билет. Она в любое время может попасть к ним. Достаточно его выбросить. Когда она подумала об этом, то поняла, что не сильно верит в то, что все живы. Если бы верила в прекрасное путешествие, то порвала бы билет. «Не сильно, но верю. – подумала Полина. – Скорее всего никого уже нет. Но шанс, что все ещё живы, есть».
Полина подошла к дому. Уже стемнело. Город выглядел вполне обычным. В темноте не было видно следов от взрыва или пожара. Во многих окнах горел свет. Вот окно Тамары Борисовны, в нём тоже горит свет. Её там нет, а свет горит. Полина опять почувствовала, как похолодела спина, как стали холодными руки и ноги. Вокруг очень много светящихся окошек, но в них нет людей. При дневном свете город выглядел безжизненным. Ночью же он казался наполненным людьми. Вот они сидят дома, включили свет и занимаются своими делами. Но там никого нет. Полине стало страшно, что она сейчас одна на улице, в городе, где почти нет людей.
Она забежала в подъезд, оттащила в сторону почтовые ящики, которые недавно сорвала со стены. По пути наверх она позвонила в каждую квартиру, но ей нигде не открыли. Дома она включила свет в каждой комнате. Что теперь делать? «Надо написать в соцсетях, что это всё из-за листка с рекламой», – подумала Полина. На сайте города убрали почти все сообщения. Опять остались только те, которые появились за последний час. Таких было всего три. В одном из них говорилось о билете. Предупреждали, чтобы ни в коем случае не выбрасывали эту рекламу.
Зазвонил телефон, это был Эдик. Он спросил, знает ли она, что всё произошло из-за листков, которые были в почтовых ящиках. Полина ответила, что знает.
– Как у тебя дела, всё нормально? – спросил он.
До этого вопроса слёз у Полины не было, то тут она почувствовала, что ком подкатывает к горлу.
– Мама и брат пропали, – ответила она.
– Как? У вас же билет должен быть один на всех. Ты же здесь? – спросил Эдик.
– Брат разрезал наш билет, – Полина говорила медленно, с паузами, сдерживая слёзы почти перед каждым словом, – я побежала и достала из ящика соседей другой. И вот я осталась с билетом, а они исчезли.
Эдик молчал. «Я бы тоже не знала, что сказать», – подумала Полина.
– Соболезную, – сказал Эдик и, чуть помолчав добавил, – говори, если можно тебе чем-то помочь.
– Спасибо, но чем тут… – она замолчала, не в силах продолжать дальше. Горячие слёзы потекли по щекам.
– Звони, если что-то понадобиться, – предложил Эдик.
Он опять замолчал не зная, что нужно говорить в таких случаях.
Полина глубоко вздохнула.
– Пока, – сказала она.
– Пока, – ответил Эдик.
Полина положила трубку. Слёз уже не было. Она походила по квартире, поставила греться чайник. Опять звонок от Эдика.
– Привет, – сказал он, – мама говорит, что ты можешь прийти к нам. Сейчас за тобой папу отправим, чтобы ты одна по темноте не шла.
– Нет, спасибо, – ответила Полина.
– Почему? – спросил Эдик. – Как ты там одна будешь?
– Нормально. Я же у себя дома.
– Ну как хочешь, – на том конце провода возникла пауза, потом Эдик сказал, – мама хочет поговорить с тобой. Я передаю ей трубку.
– Здравствуй, Полина, – прозвучал женский голос в трубке,– меня зовут Анастасия Максимовна, я мама Эдуарда.
– Здравствуйте, – ответила Полина.
– Полина, приходи к нам. Тебе сейчас не надо оставаться одной. Мы тебя поддержим. Накормим, – в голосе послышалась улыбка, – у нас очень ужин вкусный. Давай? Сейчас я за тобой мужа пошлю.
– Спасибо, не надо, – сказала Полина, – я не хочу.
– Почему? – спросила Анастасия Максимовна.
– Просто не хочу, – ответила Полина.
– Сегодня у тебя был очень тяжёлый день. Лучше, если кто-нибудь будет рядом.
«Чем это будет лучше? Они будут меня успокаивать, а я буду реветь весь вечер», – подумала Полина.
– Я не хочу, – вслух повторила она.
– Ну, как хочешь, – сказала Анастасия Максимовна, – если передумаешь – звони. А утром мы тебе обязательно позвоним.
– Хорошо, если что – позвоню.
Они попрощались. Полина налила себе чай. Почувствовала, что проголодалась. Кроме завтрака она ничего не ела и весь день бегала, переживала. Разогрела еду. «Как странно, – подумала Полина, – такие ужасные события, а я есть хочу». Она поела, помыла посуду, немного прибралась. Села на свою постель и долго сидела задумавшись. Страха не было. И слёз не было. Прилегла, завернулась в плед и незаметно уснула.
Проснулась от хриплого женского голоса. Кто-то, совсем рядом, сказал: «Это не твой билет». Полина вскочила с постели. В комнате было очень холодно и темно. Она нажала на выключатель – нет электричества. Подбежала к окну. В доме напротив тоже не было света. За ним и, возможно, за следующим домом, был пожар. Горело что-то большое. «Наверно, горит целый дом», – подумала Полина. Всё небо было ярко освещено. Громкий треск от пожара раздавался на всю комнату. Под окном рука нащупала холодную батарею. Отопление выключили. Она вышла в зал. Оглянулась. Был ли кто-то в её комнате или ей это послышалось? Сейчас всё тихо. Полина не решалась вернуться туда. Да и зачем? Прошла на кухню. «Выключили свет и отопления, – подумала она, – а вода есть?» Она открыла кран. Воду тоже выключили. А газ? Газовая плита не включается. И газа нет. Полина осталась стоять у окна на кухне, повернувшись к нему вполоборота. Она смотрела на пожар и на проём кухонной двери. Пожар не пугал. Это был свет и какое-то движение. Иногда столп искр взметался к небу. «В пожаре жертв нет. Людей ведь нет», – подумала Полина. Но проём кухонной двери пугал. Ей казалось, что темнота там живая. Что кто-то движется, ходит там в глубине комнаты. «Если бы на меня хотели напасть, – успокаивала себя Полина, – то напали бы, пока я спала».
Стоять было холодно, квартира без отопления остыла. Но Полина не могла решиться отойти от окна и вступить в этот чёрный проём. Когда-то же станет светло. И будет видно, что никого нет. Долго тянулось время. Но вот небо стало светлее справа. Пожара уже не видно, звук затих. Теперь всё небо стало светлое. Можно увидеть дом напротив, где нет света в окнах. Видно двор. Полина отвернулась от окна и внимательно посмотрела в проём двери: там вроде никого нет, дальше тоже не видно движений. Но там пока темно, надо подождать, пока в квартире станет совсем светло, тогда можно будет вернуться к себе в комнату.
Полина услышала звук, как будто едет какая-то тяжёлая техника. «Неужели пожарные машины?» – подумала она. Во двор въехал небольшой автобус, за ним второй. Один остановился около дома напротив, из него вышли люди в военной форме, у некоторых было оружие. Они вошли в подъезды, по пять человек на подъезд. Второй автобус остановился около Полининого дома, из него тоже вышли военные. Слышно было как они идут по подъеду и стучат во все двери, что-то выкрикивая.
Полина отошла от окна и пошла в коридор. Голоса стали громче. «Откройте двери! Эвакуация!» – услышала она. Они ещё не дошли до её этажа, но уже она открыла дверь. Так хорошо было, когда рядом живые люди. Военный, который шёл впереди, увидев Полину передал по рации: «Человек!»
– Здравствуй, – сказал военный, – тебя как зовут?
– Полина.
– Ещё есть кто-нибудь?
Полина помотала головой.
– Собирайся. Эвакуация. Билет возьми, ту рекламу. Документы, вещи.
Он зашёл в квартиру, заглянул в комнаты, в кухню. При нём было не страшно. На улице стало почти светло. В первую очередь Полина взяла телефон с зарядкой, потом стала собирать и другие вещи.
– Меня Станислав зовут, – представился военный.
Он достал фонарь и светил в шкаф, пока она искала одежду. Слышно было как остальные ходят в подъезде и стучат в двери.
– Из соседей кто-нибудь есть, не знаешь? – спросил Станислав.
– Вроде никого. Я вчера ко всем стучала.
Станислав кивнул головой. Остальные, закончив обход по подъезду, зашли в квартиру.
– Кто тут у тебя? – спросил один из них.
– Вот, – Станислав кивнул на Полину, – Полина.
– Надо же. Жива. – сказал другой военный. – Это хорошо.
Полина собрала вещи. Набралось две сумки. Ей помогли донести их до другого автобуса, который находился с торца дома. В автобусе было ещё трое человек. Таких же как она, с вещами. Женщина с мальчиком-подростком, на вид лет 13-14, по-видимому с сыном, сидели отдельно. И старушка, около которой было много сумок. Полина села в хвосте автобуса. Позже пришли ещё две семьи, из трёх и четырёх человек.
– В этом районе всё, – сказал военный водителю.
– Будем объединять с другим автобусом или повезём так? – спросил водитель.
– Так вези, – ответил военный, – только подожди пока. Записать же надо.
Через несколько минут пришёл другой военный и спросил у всех документы. Занёс данные, вышел из автобуса, ему на смену зашли два других военных и автобус поехал.
– Не знаете, куда нас везут? – спросила Полина у женщины с сыном-подростком.
– Конечно, знаю, – удивлённо ответила та, – в Нодимград. Там разместят в школе. А дальше видно будет. Ты что же, не спросила, куда эвакуируешься?
Полина помотала головой и отвернулась к окну. Какая разница – куда.
Полина задремала в автобусе и проснулась когда автобус остановился в Нодимграде, около школы. Водитель открыл двери, выпустив тепло. Полина, замёрзшая после сна в тепле, взяла две сумки и вышла на улицу. Около школы был ещё автобус и несколько полицейских машин. Её проводили на второй этаж школы. Двери в классы были закрыты. В коридоре, вдоль дверей, стояли кровати. Полине указали на одну из них.
– Вон там, – сказала женщина в военной форме и указала направо, – туалет. А на первом этаже, около входа, всегда есть дежурный, если что-нибудь понадобиться.
Полина успела поставить сумки под кровать, снять куртку, и её сразу позвали есть. Столовая находилась на первом этаже. Она назвала свою фамилию, её отметили в списке и дали поднос с едой. Первое, второе, салат и компот с выпечкой. Когда она поела, взяв ватрушку с собой, и пошла относить поднос, то увидела Эдика. Тот сидел рядом с младшей сестрой, с мамой и папой. У Полины замерло сердце. Ведь это случайность, что Андрей разрезал билет. Что она оставила билет на кровати. И что Андрей именно в этот момент перестал играть, и разрезал его. Так много случайностей. Этого не должно было быть. Она сейчас должна сидеть рядом с мамой и братом. У Эдика и его семьи были невесёлые лица. Даже из другого конца столовой это было заметно. Но чем можно быть недовольным? Они же остались живы, они все вместе.
Полина невольно засмотрелась на них и его мама, увидев, что какая-то девочка стоит неподвижно и глядит на них в упор, тоже посмотрела на неё и что-то сказала Эдику. Тот оглянулся и помахал Полина рукой: «Давай к нам!»
Пришлось подойти к ним. Его мама пригласила её присесть рядом. Полина села.
– Как ты? – спросила его мама.
– Нормально, – ответила Полина и сама удивилась.
«А ведь и правда нормально, – подумала Полина, – я не плачу. Хожу, ем, сплю. Невероятно странно».
Младшая сестрёнка Эдика сказала, как её зовут и его тоже папа представился. Полина услышала имена и сразу забыла их. И как зовут маму Эдика она не могла вспомнить.
– Где тебя разместили? – спросил Эдик.
– В коридоре, на втором этаже, – ответила Полина.
– А нас в спортзале, – сказала мама Эдика.
Папа и мама Эдика стали обсуждать, где хуже спать – в коридоре или спортзале. Полина посидела ещё с минуту и встала.
– Приходи к нам в гости, – пригласила её мама Эдика.
– Хорошо, – сказала Полина.
– И мы к тебе в гости придём! – крикнула сестрёнка Эдика.
– Приходите, – согласилось Полина.
– И если что-нибудь нужно будет – приходи обязательно, – сказала мама Эдика.
Полина кивнула и пошла к себе. В коридоре и в столовой люди обсуждали своё будущее: сколько они здесь пробудут, разрешат ли им вернуться в Аснатес или переселят куда-то, а если переселят, то дадут ли жильё или поселят в общежитии или коммуналке. Полине было абсолютно безразлично, где она будет жить дальше. Она пошла погулять в город. Полина знала, что численность населения в Нодимграде больше, чем в Аснатесе, в прежнем Аснатесе, раза в три или в четыре. Нодимград был ближайшим большим городом, она несколько раз была здесь с мамой. Сейчас ей показалось, что он превосходит её город раз в пять как минимум. Здесь было два кинотеатра, театр, парк с колесом обозрения. Сейчас оно не работало, но красиво возвышалось вдалеке между деревьями парка. Здесь были дома по 12 этажей, а в Аснатесе максимум пять.
Вечером зажглись фонари. Полина шла по освещённой улице в сторону школы. Она далеко зашла и идти ей предстояло ещё долго. И вдруг ей стало страшно. Она подумала, вдруг опять начнёт мигать свет в домах? Вдруг теперь во всём мире так? Она остановилась и внимательно посмотрела на дом. Окна горят спокойным, ровным светом. Нет, всё спокойно. Второй раз такого не может быть. Ведь уже известно, что это не просто реклама. Людей предупредят. Ещё одного подобного случая не будет. И всё таки она шла и со страхом смотрела на горящие окна. Спокойная прогулка закончилась. А если какой-нибудь дом всё-таки мигнёт окнами, что ей тогда делать? Куда бежать? Как предупредить всех?
Когда Полина дошла до школы, то немного успокоилась. Окна за всю дорогу ни разу не мигнули. Всё нормально. Зайдя в школу из обрывков разговоров она поняла, что пропустила собрание, где сообщили какую-то важную информацию. Полина не стала ни у кого ничего спрашивать, ей было совсем всё равно. Ужин она пропустила. Женщина, с бейджиком «дежурная», сказала, чтобы она шла в столовую, сейчас её чем-нибудь накормят. Полина отказалась.
– Я пока гуляла – поела, – соврала она.
– Ты бы деньги не тратила, – посоветовала женщина, – здесь ведь бесплатно кормят. Так. И ещё. С завтрашнего дня можно будет ходить в баню, бесплатно. Утром тебе расскажут как и куда идти. И Пока тебя не было заполняли списки, кому чего нужно. Из товаров первой необходимости. Ну, там зубную пасту, мыло. Завтра не пропусти, новый список заполнять будут.
Дежурная ушла, но почти сразу пришёл Эдик. Его послала мама.
– Мы тебя искали днём, а тебя не было, – сказал он.
– Я гуляла, – ответила Полина.
– Прогулка – это хорошо. – сказал Эдик. – Мы сегодня тоже гуляли. Тут, около школы. А ты где гуляла?
– По городу. Здесь красиво. Парк, колесо обозрения.
– Нодимград большой город. – согласился Эдик. – Да, мама спрашивает, как ты тут устроилась? Если хочешь, то можешь перейти в спортзал, там есть свободные места.
– Нет, не надо, – ответила Полина, – мне и здесь нормально.
Она хотела сказать «хорошо», но поняла, что ничего хорошего нет. И никогда уже не будет хорошо.
Эдик ушёл, Полина легла спать. Вокруг ещё ходили люди и горел свет, но ей было всё равно.
Ночью она проснулась от хриплого голоса, который сказал где-то совсем рядом: «Это не твой билет». Полина села на кровати. Тишину вокруг нарушал только храп людей и громкий стук её сердца. Она включила телефон и посветила под кровать. Никого. Спустилась с кровати, присела и посветила под соседние. Плохо видно, но под кроватями находились вещи, человек бы там не уместился. Полина снова легла, долго лежала с открытыми глазами и не заметила как уснула.
Утром к ней подошла дежурная и женщина в полицейской форме.
– Несовершеннолетняя? – спросила её женщина-полицейский.
Вопрос был произнесён тоном, каким обычно спрашивают: «Нарушаем?» Полина кивнула. Женщина-полицейский посмотрела не дежурную.
– И почему она здесь?
– А где она должна быть? – спросила дежурная.
– В реабилитационном центре, например. Несовершеннолетний ребёнок. Один. Без взрослых. А если бы что-нибудь случилось? – спросила женщина-полицейский и посмотрела в бумаги, которые держала в руке. – 16 лет ей.
– Скоро 17, – вставила Полина.
– У тебя родные есть? – спросила дежурная.
– Есть тётя. Она живёт здесь, под Нодимградом.
Полину спросили, как зовут тётю, её адрес.
– Верушина Александра Степановна. Посёлок Ополесиха, – сообщила Полина.
Улицу и номер дома она никогда не знала, но они всей семьёй приезжали много раз в гости. Где находится дом Полина помнит.
– Это неважно, – сказала женщина-полицейский, – найдём твою тётю. Сегодня поедешь в реабилитационный центр, а оттуда к поедешь к тёте или… или там пока побудешь. Никуда не уходи с территории школы.
Они ушли.
Новость о том, что Полину отправят в реабилитационный центра быстро облетела всю школу. Перед обедом к ней пришла мама Эдика с Эдиком. Его мама сказала, что если тётя не возьмёт её к себе, то она может остаться у них. Они с Эдиком ровесники, вместе будут ходить в школу, делать уроки. Эдик во время этого разговора с независимым видом смотрел в окно. Как будто там что-то очень интересное было, ни разу не повернулся. Видно было, что ему неловко. Полине тоже было неудобно.
– Я к тёте поеду, – сказала Полина.
– Если вдруг там что-то не получится или тебе там не понравится, то…, – мама Эдика сделала паузу.
– Хорошо, спасибо, – ответила Полина.
«Ещё несколько дней назад у меня была семья, а потом раз – и никого не стало, – подумала Полина, – а дальше два – и у меня новая семья. Не хочу новую семью». Полина с неприязнью посмотрела на маму Эдика. Это посторонняя женщина. Возможно, неплохая. Но совсем чужая. «Интересно, что бы она сказала, – со злостью подумала Полина, – если бы с Эдиком что-нибудь случилось и ей предложили – сразу, взамен – другого сына?»
– Понимаешь, – сказала мама Эдика, – я просто представила, что кто-то из моих детей остался совсем один. Мне бы тогда хотелось, чтобы был кто-то, кто о них позаботится. Уверена, твоя мама тоже этого бы хотела.
«Наверно, она права, – подумала Полина уже без злости, – если ребёнок остаётся один, то, конечно, о нём должны заботиться. Но я не ребёнок. Через месяц мне исполнится 17 лет, а ещё через год – 18. Я буду совершеннолетняя. Мне нужно всего лишь переждать год. Я не собираюсь привыкать к новым родителям. Я их вообще не хочу».
Мама Эдика стала расспрашивать Полину о тёте. Полина рассказала, что тётя Саша – это сестра отца.
– А отец где? – спросила мама Эдика.
– Он погиб ещё перед рождением Андрея, – ответила Полина.
– Ой, извини.
Полина пожала плечами. Она сообщила, что отец и мать часто ругались, ссорились. Непонятно, почему они решили завести ещё и Андрея.
– А твоя тётя – какая она? Ты её хорошо знаешь? – спросила мама Эдика.
– Да, хорошо знаю.
Полина рассказала, что они каждый год приезжали к ней на день рождения и летом погостить на несколько дней. Тётя живёт в частном доме, рядом лес и речка. Там хорошо, как на даче. Когда отца не стало, они продолжали общаться. Только сразу как родился Андрей, первый год, наверное, не были у неё. А так всё время приезжали. И она была у них в гостях, раза два в год или чаще. Она хорошая, спокойная, добрая. Совсем не похожа на отца. Не скажешь, что они брат с сестрой.
– А сколько ей лет? Есть ли у неё семья? – спросила мама Эдика.
– Семьи нет. Она никогда не была замужем и детей у неё нет, – ответила Полина. – а лет ей, не помню точно, 50 с чем-то, почти 60. Отец был старше мамы, а тётя на много старше моего отца.
– Удачи тебе! – сказала мама Эдика. – Если что – звони.
Эдик рассмотрел в окне все подробности, которые его интересовали, и ушёл вместе с мамой.
У Полины после их ухода были смешанные чувства. С одной стороны семья Эдика была для неё совершенно чужой, она не могла представить эту семью своей; правда, сейчас она никакую семью не хотела представлять своей. С другой стороны, в глубине души, она была рада, что не одна на свете. Рядом есть люди, которые готовы о ней позаботиться в этот трудный период её жизни.
Александра Степановна сразу, как только смогла, забрала Полину из реабилитационного центра. В центре Полина посещала психолога и отказывалась ходить на занятия в школу. Тёте она тоже сказала, что в школу ходить не будет.
– Ну и не надо, – ответила та.
Даже не потребовалось объяснять, что в десятый класс её уговорила поступить мама. Девять классов Полина закончила с хорошими отметками, но в десятом оценки стали хуже и сама она чувствовала, что точные науки, особенно математика, ей не даются. Летом Полина планировала поступить в колледж, куда берут после девятого класса. Учиться она начнёт осенью, а до этого времени она хотела поработать. Но тётя не спросила о её планах и Полина не стала говорить.
Тётя почти не о чём её не спрашивала. Полина не могла понять, она не спрашивает из деликатности, чтобы не потревожить лишний раз подростка в трудной жизненной ситуации, или ей просто всё равно. Но относилась к ней тётя хорошо. Всё время старалась приготовить для неё что-нибудь вкусное. По субботам возила в Нодимград к психологу и заодно они заходили в кафе, гуляли по городу, заходили в магазины. По дому тётя тоже ничего не говорила ей делать, но Полина была уже взрослая, и, когда Александра Степановна уходила на работу, она убиралась в доме и мыла полы.
Может от одиночества, в котором она проводила все дни, когда тётя уезжала на работу, а, может, пришло время, но Полина выплакала все слёзы, которые, по мнению психолога, в ней давно накопились. Всё вдруг стало напоминать ей о прошлом. Достаточно было услышать знакомую мелодию или посмотреть фрагмент фильма, чтобы вспомнить, что раньше она смотрела этот фильм или слушала песню, когда были живы мама и Андрей.
– Я очень скучаю по ним, – сказала она однажды тёте, когда та, вернувшись с работы, застала её, как всегда, в слезах.
– Я знаю, милая, знаю, – тётя обняла её за плечи.
– Я знала, что когда-нибудь, когда я буду взрослой или даже старой, мамы не станет,– сказала Полина, – но я не знала, что буду скучать и по Андрею. Вернее, не знала, что мне придётся по нему скучать. Ведь он же младше меня.
– Всё бывает в жизни, – сказала тётя, – твой папа тоже был младше меня, но видишь как… Ведь люди не умирают достигнув строго определённого возраста.
Полина немного успокоилась, но на следующий день повторилось то же самое.
– На улице весна, всё растёт, цветёт и радуется, – в слезах говорила Полина, – природа словно смеётся надо мной. Мне сейчас так грустно, а вокруг всё такое яркое и весёлое.
Тётя погладила её по голове и улыбнулась.
– Ты думаешь, если бы была осень с серым небом, тяжёлыми тучами и дождём, то тебе было бы легче?
– Не знаю, – ответила Полина, – но я бы чувствовала, что природа со мной заодно и ей тоже вроде грустно. А так мне грустно, а ей весело.
– Ты очень хорошая девочка, – сказала тётя, – и очень наблюдательная. Но, я думаю, природа хочет чтобы и ты радовалась, вот она и старается.
Подобные разговоры проходили почти каждый день и очень радовали психолога, которому о них рассказывали.
Чаще всего Полина вспоминала разговор по телефону с мамой, их предпоследний разговор, когда они с Андреем шли из школы. Мама тогда передала привет Андрею.
– Тебе привет от мамы, – сказала Полина Андрею
– И ей привет передай, – ответил Андрей.
– Он тебе тоже привет передаёт, – сказала Полина.
– Хорошо, – сказала мама, – пока.
Полина всё время прокручивала в голове эту беседу. Теперь они где-то вместе, мама и Андрей. А Полина здесь и она каждый день передавала им привет.
– Привет тебе, мама. Привет тебе, Андрей, – шептала она.
Слёзы прекратились так же внезапно, как и начались. Полина часто было грустно, но уже почти без слёз.
– У меня нет одноклассников, кроме Эдика, – сказала как-то Полина тёте, – когда люди вырастают, они иногда встречаются с одноклассниками или хотя бы общаются с ними по интернету. Кто-то, с кем ты училась, потом выходит замуж или женится, поступает в институт, у кого-то рождаются дети, кто-то строит карьеру, добивается успеха. А у меня забрали всех одноклассников.
– Кроме Эдика, – подсказала тётя.
Полина кивнула. Да, у неё остался один одноклассник. Но у него уже есть новые одноклассники. Они общались через соцсеть и Полина знала, что он с семьёй живет и Нодимграде и учится в гимназии. Эдик очень хорошо учился в школе и теперь поступил в гимназию. У него много одноклассников, ему будет с кем общаться после окончания школы. И родители у него есть.
Полина иногда думала, что, может, зря отказалась от новой семьи. Сейчас и она бы жила в Нодимграде. И мама Эдика, конечно, настояла, чтобы и она продолжала обучение в десятом классе. Наверно, не в гимназии. В обычной школе. И у неё был бы целый класс новых одноклассников.
Вскоре после переезда к тёте Полине исполнилось семнадцать лет. Праздника не было. Просто стало семнадцать.
Посёлок, где жила тётя, назывался Ополесиха и находился в 15-ти километрах от Нодимграда. Ополесиха была немаленьким посёлком, но работы там не было. Полина этого не предусмотрела, когда планировала подработать. В Ополесихе была школа, два магазина, поликлиника с детским и взрослым отделением и одноэтажное здание управы. Раньше был детский сад, но теперь его закрыли. Все рабочие места были заняты. Почти весь посёлок ездил на работу в Нодимград: в основном на машинах, но некоторые и на автобусе. Автобусы ходили по расписанию, раз в час, раз в два часа. Тётя Полины ездила на работу на автобусе, машины у неё не было. Иногда тётя работала неполный день, а иногда работала из дома, не приезжая в офис.
– Автобус может и не приехать по расписанию, – сказала тётя, когда у них зашёл разговор о работе, – а если приедет, то в него можно и не влезть. Он приезжает уже полный. Зато днём автобусы почти пустые. Если нет своего автомобиля, то работа должна быть такая, чтобы на неё можно было приходить позже или раньше, с нестрогим началом рабочего дня. И зарплата должна быть хорошая, чтобы можно было иногда машину поймать.
Полина задумалась, на какую работу её могут взять с такими условиями.
– Поездки в загородном автобусе недёшево стоят, плюс стоимость машины или такси, хоть иногда. – продолжала тётя, – Я вот в неделю как минимум один день работаю дома, а то и два. Ещё, примерно раз в неделю, я доезжаю на работу на попутной машине и далеко не всегда бесплатно. А уж сколько раз с опозданием автобус приезжает в Нодимград, это и сосчитать нельзя.
– Я думала курьером подработать, – подумала вслух Полина.
– Здесь, в посёлке, курьер не нужен. Дорога в Нодимград и обратно занимает много времени и порядочно стоит. Если кто и берёт на работу несовершеннолетних, то много им не платит, это совершенно точно, – сказала тётя, – поэтому смысла в 17 лет ездить в соседний город на общественном транспорте не работу совершенно нет.
Как-то Полине пришла в голову идея, что она могла бы работать вожатой. Скоро лето, откроются лагеря. Но психолог, которому тётя рассказала этот план, не одобрил его. У Полины очень подавленное состояние. А работать с детьми – это ответственность. Она должна быть бодрой, в уравновешенном эмоциональном состоянии, сказал психолог, иначе это для детей опасно. В стрессе человек не должен работать с детьми. Но она может поехать в лагерь в качестве ребёнка. Туда принимают детей до 17-ти лет. Полина отказалась.
Оставалось только ждать лета, чтобы поступить в колледж и осени, чтобы поехать туда учиться. Тётя оформила над ней опеку, но официально Полина считалась ребёнком-сиротой, поэтому точно могла рассчитывать на общежитие в колледже. И Полина представляла, как она поедет в Нодимград, утром будет ходить на занятия, днём, может, найдёт подработку, часа на два. В колледже и в общежитии у неё будут много подруг, друзей, и просто новых знакомых.
Сейчас из ровесников она общалась только с Эдиком, через соцсеть, и с Марком, который жил в соседнем доме. Марк учился в девятом классе, здесь, в посёлке. Ему было 16 лет, но по его разговорам и по манере поведения, можно было смело прибавить ещё лет пять. Вёл он себя самоуверенно, что очень раздражало Полину.
Общаться с Полиной его, видимо, попросила мама. А его маму попросила тётя.
– Психолог советует Полине побольше общаться с ровесникам, – сказала тётя своей соседке, маме Марка, – а у неё никого нет, кроме одного одноклассника, но он далеко. Не мог бы Марк иногда заходить к нам?
– Конечно, может, Саша. Я ему скажу, – пообещала та.
Марк стал приходить в гости после школы, они гуляли по посёлку или сидели дома и болтали на разные темы. Больше всего Марка интересовал Аснатес: действительно ли он превратился в город-призрак? В новостях ничего нет об исчезновении Аснатеса. В интернете тоже. Но вот появилась Полина и говорит, что все родные, друзья и знакомые исчезли в этом городе и сам город перестал существовать. Это же подтверждает её тётя, их соседка, Александра Степановна. Его мама утверждает, что это так и в посёлке ведутся подобные разговоры. Может ли быть, чтобы город исчез незаметно? Или это только слухи?
Полина посоветовала ему открыть карту в интернете и найти на ней Аснатес. Только, конечно, онлайн карту, а не когда-то загруженную. Марк не подозревал, что город могут убрать с карты, но это было так. По запросу «Аснатес» на карте населённый пункт не обнаруживался.
– Вот это да! – воскликнул Марк.
– А ещё можно взять любой посёлок, который находится рядом с Аснатесом и ввести в поисковик его название, – сказала Полина.
– Зачем? – спросил Марк.
– Увидишь, – ответила Полина.
Марк так и сделал. Посёлок на карте есть.
– И что? – спросил Марк.
– А то! – сказала Полина. – Раньше было написано, что он относится к Аснатесскому району, а теперь пишут, что к Нодимградскому. Аснатес же был районным центром. А теперь целый район присоединили к соседнему городу. Правда, документацию ещё не поменяли, но в ближайшее время поменяют. Всё, нет больше такого города.
Она знала это от Эдика.
У Марка загорелись глаза. Город-призрак совсем рядом, вот здорово!
– Надо обязательно побывать там! – сказал он.
– Туда не пускают. Город охраняется, – сказала Полина.
Это ей тоже рассказал Эдик. Его родители были в курсе всего, что было связано с их бывшим городом. Марк недоверчиво смотрел на Полину. Если действительно все жители исчезли, то зачем его охранять?
– Его, наверно, от мародёров охраняют, – предположил Марк, – но мы же не мародёры. Зайдём в город, походим, посмотрим, и уйдём.
– Вряд ли дело в грабителях, – пожала плечами Полина.
– А в чём же тогда? – спросил Марк. Если бы не расстояние до Аснатеса в 70 километров, он бы прямо сейчас отправился туда.
Полина пожала плечами.
– Оставшиеся жители думали, что разрешат вернуться в свои квартиры, но уже выделили жильё в Нодимграде и в Нодимградском районе. И даже вещи или мебель не разрешили приехать забрать. За них выплатили компенсацию. Из вещей только то, что с собой успели взять. Некоторые пробовали на машине проехать в город, но их не пустили. Город оцеплен.
Марк задумался.
– Что там может быть опасного? – спросил он. – У вас в городе было какое-нибудь химическое производство?
– Нет, – ответила Полина, – я думаю, это из-за листовок. Из-за этой рекламы. Наверно, как-то с этим связано.
– Ну, надо просто не трогать эти листки, и ничего страшного не будет. – сказал Марк. – Я всё равно там побываю. А ты не хочешь ещё раз посмотреть на свой город?
Нет, Полину туда не тянуло. Вот если бы все, кто уехал в это путешествие, вернулись, то она бы с удовольствием тоже вернулась в свой родной город. Вместе со всеми. У Полины была такая надежда.
– Может, не сейчас, а через несколько лет ты всё-таки захочешь там побывать. А я, вот, в ближайшее время съезжу туда.
– Через несколько лет не получится. Говорят, что все дома хотят разобрать или разрушить. Полностью убрать город. Считается, что он представляет опасность. Не будут же его вечно охранять.
– Тогда тем более нужно сейчас съездить, пока его не уничтожили. Уверен, кроме тех листков, там никакой опасности нет.
Полина сказала, что подумает, но, скорее всего, не поедет.
Позже Полина показала Марку соцстраницы своих одноклассников, которых уже не было. Других друзей и знакомых из города, чьи страницы замерли в вечности. Показала скриншоты соцстраниц и сайта города, которые она догадалась сделать, когда поняла, что всю информацию убирают. Она сделала их на память об массовом исчезновении. Марк смотрел это как страшный фильм. Поездка в город-призрак уже не была в его глазах лёгкой прогулкой.
– Как могут убрать информацию в интернете с источников, которые относятся к другим странам? Не все же источники наши.
– Я думаю, существует какое-то международное соглашение, – ответила Полина словами Эдика, они уже рассуждали с ним на эту тему, – этот город представляет что-то совсем опасное, поэтому к сокрытию информации присоединились и другие страны.
Марк всё равно решил поехать в Аснатес, только обязательно с кем-нибудь. И это уже будет что-то вроде подвига, о котором он будет рассказывать много лет спустя.
Полине стало чуть легче, когда она пересказала всё, что с нею произошло за последнее время. Второй отдушиной, кроме разговоров с Марком, были разговоры с Эдиком. Они регулярно созванивались. По голосу Эдика было заметно, что он доволен новой жизнью. Несколько раз он рассказывал интересные истории, произошедшие в его новом классе. У Полины во время этих рассказов сжималось сердце и она думала, что зря не пошла доучиваться в десятом классе. Хотя бы здесь, в посёлке. Местная школа была небольшая: в классах было по 10-12, а в каких-то по восемь учеников. Но это лучше, чем сидеть целыми днями одной дома, как сейчас. А ещё лучше бы учиться в десятом классе в Нодимграде, в нормальной большой школе, часто думала Полина. И почему она отказалась от предложения мамы Эдика пойти к ним в семью? Ей бы не было так тяжело, как сейчас.
Как-то Эдик спросил, как относится к ней тётя, у которой она живёт?
– Этот вопрос интересует маму, – пояснил он.
– Хорошо относится, – ответила Полина.
«Тётя действительно относится ко мне хорошо, – подумала Полина, – она не виновата, что мне так плохо».
Полина ждала, что мама Эдика пригласит её в гости. Например, на выходные. Полина сказала бы, что хочет поработать, но ей далеко ездить, а работы в посёлке нет. Его мама опять предложила бы ей остаться у них и Полина бы согласилась. В десятый класс идти уже поздно, она много пропустила. Жаль, конечно. Но она могла бы жить в Нодимграде и работать. Пусть опека оформлена на тётю. Какая разница? Вообще, её и переоформить можно. Но Полину не приглашали.
Эдик сообщил, что в начале мая будет встреча оставшихся в живых жителей Аснатеса.
– Почему в начале мая? – спросила Полина.
– 40 дней от первого дня исчезновения. Хотят помянуть и познакомиться между собою, кто ещё не знаком. – ответил Эдик. – Приедешь?
– Да, – сказала Полина, – я приеду скорее всего с тётей. А сколько нас осталось?
– Мама говорит, чуть больше сотни. И это из 26-ти тысяч жителей!
– Где будет встреча? Где все уместятся? – спросила Полина.
– Снимут какое-то кафе здесь, в Нодимграде. Записываю вас двоих. Так, это ещё два человека. Я тебе потом адрес сообщу, – сказал Эдик.
Полина решила на встрече как-нибудь напроситься в гости в семью Эдика. «Я приглашу их к себе, – подумала Полина, – а они в ответ пригласят меня к себе. А если не пригласят, то я сама скажу; «Приезжайте ко мне в гости. Может, и я к вам как-нибудь заеду». После такого недвусмысленного намёка, конечно, пригласят. Они, наверно, обиделись, что я отказалась у них жить. Но теперь я бы не отказалась».
Осталось несколько дней до встречи.
Во время следующего разговора, когда Эдик сообщил ей адрес кафе, где будет встреча, Полина сказала ему, что идёт именно на встречу, не на поминки. Она не будет считать это поминками, так как всё ещё надеется: люди вернутся из путешествия.
– Не вернутся, – сказал Эдик после паузы.
«Ему легко говорить, – подумала Полина, – он не живёт этой надеждой постоянно. У него осталась семья. Появились новые одноклассники, он скоро забудет, как кого звали из предыдущих. А я всех помню. Только о прошлом и думаю. Как мне не надеяться, что всё вернётся?»
– Почему ты так думаешь? – спросила Полина.
– Там же на билете написано, куда они уехали. – тихо сказал Эдик. – Я думал, ты знаешь.
– Где там это написано? – удивилась Полина.
– На картинке.
– Там, где картинка, написано только «приглашение в путешествие». На моём билете больше надписей нет. – сказала Полина.
– Рассмотри внимательно рисунок. Там всё понятно. Уже все знают. Никто не надеется.
После разговора Полина достала билет и села за стол. Река, ночное небо, огни по берегам и в лодке. Она наклонилась ниже и стала рассматривать рисунок. Небо как небо. Лодка как лодка. А что это за огоньки? Что за форма у фонариков? Она нашла у тёти лупу и внимательно посмотрела через неё на фонарь. Это был череп. Верхней части не было. Внутрь пустой головы была вставлена свеча. Черепа со свечами внутри освещали лодку и берега реки. Полина почувствовала мурашки, бегающие по спине и по затылку. Река, если внимательно на неё посмотреть через лупу, была раскрашена синим цветом, и на неё был нанесён рисунок из тёмно-синих волн. Между волнами, тоже тёмно-сними, совсем мелкими буквами было что-то написано. Но Полина даже через лупу не могла разобрать, что именно. Слишком тёмные буквы на тёмном фоне. Надо посветить чем-нибудь снизу. Она поставила настольную лампу на пол, поднесла к ней листок, совсем близко, так, чтобы свет проходил через него, и посмотрела в лупу. «Стикс» – слово, которое повторялось среди волн. Полина зашла в интернет, прочитала, что это за река и поняла, что больше можно никого не ждать.
Полина словно погрузилась куда-то в тишину. Иногда в её тишину врывался чей-нибудь голос: Марка или тёти. Она что-то им отвечала и тогда её голос прорывал тишину. По ночам она по-прежнему слышала хриплый, скрипучий женский голос, говоривший о билете. Это не твой билет, верни билет, отдай билет. Что-то подобное каждую ночь говорил ей голос. Она каждую ночь от него просыпалась. По ночам она оставляла у себя свет. Когда голос разбудит её, она должна видеть, что рядом никого нет, это только голос.
Настал день встречи. Это был выходной. Полина вместе с тётей приехали заранее из-за расписания автобуса. Если бы они приехали на следующем, то опоздали. Тётя и Полина погуляли по городу, съели по мороженому. Светило ярко-жёлтое майское солнце на голубом небе. На деревьях распустились пока ещё светло-зелёные маленькие листочки. Это потом они превратятся в тёмно-зелёные, большие, чуть не лопухи, по сравнению с теми, какие они сейчас. Кофты, которые Полина и тётя взяли с собой на всякий случай, они несли в руках.
Тишина вокруг Полины исчезла. Она и раньше понимала, что никто не вернётся, что она ждёт напрасно, а теперь она просто получила этому подтверждение. Не будет бесполезного ожидания – это же хорошо. Когда вчера вечером Полине пришла эта мысль в голову, ей стало легче. Сегодня замечательный день. Она увидит таких же, как она. Тех, кто потерял в Аснатесе друзей и знакомых. Многие родных. Остались без своих обжитых квартир, без привычной жизни. Им пришлось сменить школу, работу. И главное, она увидит семью Эдика. Сегодня Полина не чувствовала себя одной на целом свете.
Полчаса до начала, можно и заходить. В кафе уже были люди. Столы были сдвинуты по несколько вместе. Полина с тётей сели за стол. Народу с каждой минутой становилось всё больше, заполнились почти все места. Эдика и его семьи пока что не было. Неужели это дисциплинированная семья опаздывает?
Кто-то взял микрофон и сказал речь о причине сегодняшней встречи. Люди из зала стали подходить к микрофону и говорить где именно они жили в Аснатесе, кем работали, кого потеряли, называли длинные списки имён. Первый такой рассказ был встречен тишиной в зале, потом люди, сидящие на местах, тоже начали говорить, вспоминать своё горе и выходивших к микрофону слушали не так внимательно. Но вот желающих выходить к микрофону не осталось. Все сидели и разговаривали между собой. За столом, где сидела Полина, были супруги, они представились как Пётр и Катя, на вид им было лет по 50. С ними была дочь, ей было лет 20-25. Они заговорили одними из первых. Каждый из них рассказал где он работал, вспомнил коллег по работе, соседей по дому. Перечислили и ценные вещи, которых они лишились. «Какие они счастливые, – думала Полина, – и Эдик с семьёй счастливые. Они все просто переехали в другой город. У них начался новый этап в жизни. Как они могут сидеть здесь и жаловаться, что потеряли какие-то вещи, украшения?». Полина представила, что из этой семьи остались в живых двое или кто-то один. «Они бы тогда ни о каких вещах не вспоминали, – подумала она, – Все мысли их были бы о том, кого они потеряли. Им так повезло!» Но супруги не ощущали везения, они говорили о несправедливой компенсации, которая была выплачена только за одежду, мебель, посуду – только за всё необходимое. А, например, за дорогие картины, вазы, хрусталь, за золото – ничего не выплатили. «Золото – это роскошь», – сказали им при оформлении документов на выплату.
За этим же столом был старик. Он молча смотрел на говоривших, но сам молчал. На каждом столе были блины и салаты, но он не дотронулся до еды.
