Читать книгу А если это любовь? - Светлана Багдерина - Страница 1

Благие намерения путешественников покинуть гостеприимный Волкоград разбились на следующее утро о первый заблудший караван.

Поохав и поудивлявшись на невесть откуда взявшийся в пустыне город, ушлые купцы быстро приступили к тому, что они умели лучше всего – торговать, обменивать свой товар на продукцию местных мастеров, и так преуспели в этом, что если бы не Волк, нечаянно забредший на городской базар во время прощальной прогулки по городу, оставаться бы наивным горожанам без половины запасов своих товаров.

Умильно улыбаясь и распинаясь в намерениях установить долгосрочные взаимовыгодные деловые отношения с купцами из Шатт-аль-Шейха (именно оттуда был этот караван), он популярно разъяснил им цену уникальных предметов ручной работы, и что она отнюдь не равна стоимости маленького куска дешевой хлопковой ткани неизвестно чем и кем аляповато местами крашеной.

Расчувствовавшиеся купчины, кивая в такт словам Серого и проклиная про себя так некстати появившегося иностранца, ловко произвели пересчет цен и вернули продавцам разницу вместе с заверениями в вечной дружбе и верной прибыли.

Едва этих торговых гостей увели на обед и осмотр достопримечательностей, как подоспел второй караван, а сразу за ним и третий. И все бы повторилось, как нелепый припев назойливой песенки, если бы Серый, как божество – покровитель торговли Волкограда не закрыл на этот день торги и не организовал срочно курсы повышение квалификации будущей местной элиты бизнеса. Из половины же растерявшихся новоиспеченных волкоградских купцов он на ходу сформировав новую Гильдию – гидов и экскурсоводов – и отправил людей из этих двух караванов по следам первого.

В бизнес-школе Серого, то ли желая помириться с другом Ивана, то ли просто от безделья, Елена вызвалась читать лекции о мировом рынке тканей, бижутерии, косметики, вин и благовоний, на что Волк, скрепя сердце, кое-как согласился, исключительно в интересах горожан.

Иван же, видя такую активность своих друзей, стал чувствовать себя лишним и не у дел, но недолго. К своему величайшему удивлению он обнаружил себя во главе аналогичной школы, но для садоводов и земледельцев. Честно говоря, о земледелии он знал только, что растущее из земли нужно время от времени поливать, пропалывать и иногда удобрять, а кабачок мог твердо отличить от огурца, хоть и со второй попытки, но подземные крестьяне не знали даже этого! И сначала по принципу «Сам не знаю – так хоть других научу», а потом со все возрастающим азартом открывая в бескрайних захламленных чуланах своей памяти все новые и новые сведения о преподаваемом предмете, иногда даже такие, в знании которых он и не подозревал себя до сей минуты, он с успехом растянул свои курсы на несколько дней.

Джин в это время по своей инициативе давал уроки владения холодным оружием и строевой подготовки отряду городских стражников, и остался доволен старательностью и способностями учеников.

Так, день за быстротечным днем, незаметно пролетела неделя.

Осознав, в конце концов, что если они ждут момента, когда все в городе будет гладко идти и без их участия, то им придется жить и умереть здесь, путешественники на утро восьмого дня назначили торжественное отбытие.

Попрощавшись с Виктором и главами Гильдий, а потом и с безутешными горожанами, они смахнули слезу расставания и отдали приказ джину перенести их так далеко на северо-запад, как только позволяла ему волшебная сила.

Первый шаг по дороге домой, наконец-то, был сделан.

Шарад, как и обещал, оставил их у подножия Шоколадных гор – самого дальнего северного предела своей власти. И перед тем, как улететь по приказу Ивана обратно в Шатт-аль-Шейх за своей ненаглядной Фатьмой, на прощание сотворил и преподнес Елене Прекрасной свежевыкрашенного златогривого коня с серебряной шкурой – точь-в-точь копия настоящего.

– Как же мы их отличать-то будем? – озадаченно переводя взгляд с одного животного на другое, нахмурился Серый.

– Очень просто, – улыбнулся джин. – На настоящем уздечка золотая с топазами, а на моем – из аль-юминия, с голубыми бриллиантами.

– Из аль… чего? – заинтересовался Иванушка, на время оторвавшись от сравнительного анализа сходства и различия золотых грив и хвостов.

– Из аль-юминия. Очень редкий металл, был открыт недавно сулейманскими горными мастерами и не успел еще попасть за пределы старой империи. Не мудрено, что вы о нем не слышали. Стоит он раз в пятнадцать с половиною дороже золота, и только самые богатые калифы и султаны Сулеймании могут позволить себе иметь столовые приборы и украшения из него.

– Надо же!.. – Елена одним пальчиком погладила гладкую блестящую поверхность металла, теплую от солнца. – Какой матовый благородный блеск! Как оттеняют его красоту голубые алмазы! Шарад, спасибо! Пусть эта уздечка будет памятью о тебе. Я буду хранить ее вечно! Прощай!!!..

– Прощай, Шарад. Не поминай лихом, – Волк хлопнул его по плечу в малиновой парчовой рубахе.

– Прощай, Шарад, – протянул ему руку Иван. – Желаю тебе счастья с твоей любимой.

– Прощайте, друзья мои, и пребудет над вами благословение Сулеймана, и мудрость его – в вас!.. Прощайте!!!..

Джин, взмахнув размотавшейся вдруг чалмой на прощание, растаял в теплом утреннем воздухе. Путешественники остались одни.

– Ну что, – вздохнул Серый, раскатывая недовольно ворчащего Масдая на траве, влажной еще от утренней росы. – Вы двое все при лошадях, а я один – пешеход, получается. Ну давайте, по коням – и вперед. Мы с Масдаем повезем провизию и полетим впереди разведывать дорогу. А вы верхами – за нами.

При виде количества корзин, коробов, кувшинов, тазов и блюд с угощениями, предоставленных благодарными горожанами, пришедший в тихий ужас Масдай тут же выступил с контрпредложением:

– А можно я поеду на коне, а всю эту посудную лавку повезет кто-нибудь другой? Это же несправедливо!

– Можно, если вторую половину пути кони поедут на тебе, – тут же согласился Волк. – Это кстати о справедливости.

– Да я же пошутил! – моментально стушевался и покорно принял свое поражение ковер. – Загружайте, чего уж там…

Иван и Серый быстро перетаскали провиант, и маленький отряд тронулся в путь.

На ночь пришлось остановиться на поляне живописного старого леса, через который их дорога шла весь день, у неширокого прозрачного ручья, хлопотливо спешащего поскорее стать притоком самой настоящей реки. Пока Серый разводил костер, а Иван распаковывал дары горожан, Елена Прекрасная отважно решила прогуляться по окрестностям и пособирать под трели распевающихся ночных птах полусонные цветы для венка. Иванушка не стал возражать – в его книгах все красавицы, странствующие в обществе богатырей, так и поступали, пока их компаньоны разводили костры, готовили ужин, сражались с драконами или великанами – словом, получали удовольствие от чисто мужских развлечений. Серый тоже не сказал ни слова поперек, но уже из несколько иных соображений. Он надеялся, что где-нибудь за кустом притаился незамеченный волк или медведь, который и поможет ненавязчиво решить проблему третьего лишнего в их дружной когда-то компании.

Словом, пока стреноженные кони подъедали свой ужин, а люди готовили свой, пока Масдай, уютно свернутый трубочкой, сладко дремал на теплой от дневного солнца траве, про Елену Прекрасную все на время забыли, и вспомнили только тогда, когда она не вернулась к накрытому мужчинами столу.

– Где же Елена? – с беспокойством оглядываясь по сторонам, сам себя спросил Иванушка, понимая даже своим почти нефункциональным мозгом влюбленного, что кому-либо еще в его окружении такие вопросы задавать было бесполезно.

– Елена!.. Елена!.. Елена!.. – сложив ладони рупором, крикнул он, поворачиваясь в разные стороны и замер, прислушиваясь.

Ответом ему был протяжный волчий вой. Он донесся откуда-то справа, со стороны подножия горы, и к нему скоро присоединился еще один волк, потом еще один… Царевич вздрогнул и побледнел.

– Сергий, я, конечно, понимаю, что ты чувствуешь по отношению к моей жене… – на этом слове он споткнулся, помолчал несколько секунд, как будто сам сомневался, то ли сказал. – Но сейчас не время для обид. Я знаю, что ты можешь по следам найти ее. Пожалуйста.

Серый несколько мгновений помолчал с таким видом, что лучше бы он что-нибудь сказал, но в конце концов сгреб со скатерти бутерброд с ананасами и колбасой и хмуро кивнул Ивану:

– Я пойду вперед, ты иди за мной метрах в пяти – а то все следы потопчешь. И коней возьми – а то будь они хоть золотые, хоть люминевые, а волки их мигом завалят. Эх, Ленка, Ленка, баба противная – даже ночью от нее покою честному путнику нет…

Молвив с кислой миной таковы слова, отрок Сергий, не издавая более ни звука, нырнул под чернеющий полог леса и исчез.

Иванушка, подхватив почуявших неладное коней под уздцы, рванулся за ним.

Через полчаса поисков они внезапно уперлись в невысокую скалу. Едва заметная узенькая тропинка, поросшая травой, взбегала вверх по ее не слишком крутому боку. Даже при свете луны и даже Ивану было видно, что трава была примята.

Друзья почти одновременно подняли головы и почти одновременно увидели метрах в двадцати над землей охотничью избушку на краю обрыва. В одиноком окошке горел свет. Вдруг свет мигнул и погас, потом снова загорелся, и, разрезая атлас ночи, над лесом и горами, распугивая волков и заглушая цикад, пронесся ураганом полный ужаса вопль: