Читать книгу Моль в пальто - Светлана Емельянова - Страница 1

Бледная круглолицая луна с любопытством заглядывала в незашторенное окно Ирининой спальни. Её слабенького света было недостаточно, чтобы осветить всю комнату и прогнать невыносимый страх, затаившийся глубоко внутри. Совсем недавно Ирина начала бояться темноты, её страшила ночь, одинокая, холодная и злая. С затаённым упорством Ирина ждала рассвета. Лежала с открытыми глазами и ждала, когда же закончится эта мука. Ей хотелось увидеть этот бледный долгожданный свет в окне, почувствовать нежный тёплый лучик солнца на своём лице, но, увы, холодной зимой солнце редко радует своим теплом.

«Наверное, у меня депрессия. Самая затяжная и самая болезненная, что есть на белом свете, – печально думала Ирина, ворочаясь с боку на бок, – и нет у меня сил, чтобы от неё избавиться, и желания тоже нет. Вообще ничего уже нет».

Ирина набралась смелости и встала с кровати. Прошлёпала босыми ногами до выключателя и включила свет. Затем прошла на кухню, по пути включив свет и в прихожей. На душе стало немного легче. Ирина поставила на плиту чайник и решила до утра просидеть на кухне. Спать совершенно не хотелось. Думать о том, почему одна, уже невыносимо. Игорь ушёл. Захлопнул за собой дверь две недели назад, сказав на прощание лишь одно скупое «прости». Они прожили вместе двадцать лет, это же целая жизнь. Дочь пока ни о чём не знает. Ирина отправила её пожить к бабушке, стихийно придумав, что та заболела. Конечно же, её мама, Наталья Ивановна, поддержала её и спокойно приняла внучку в свои объятия, добросовестно симулируя сердечный приступ. Она справедливо решила, что не надо травмировать психику шестнадцатилетнего подростка, тем более, что Игорь через несколько дней вернётся, поджав хвост. Но он не вернулся. Они с мамой ошиблись в прогнозах. Она вообще оказывается, не знала своего мужа. Он хладнокровно нашёл ей замену. Бросил её на произвол судьбы. Да, она постарела, наверное. Стала менее привлекательной, возможно, скучной тёткой, с которой и поговорить-то толком не о чем. Она и говорила последнее время только про борщи и котлеты, вкусно-невкусно, пересолила или нет. Не осталось у них общих тем для разговоров. Да и были ли они раньше?

Ирина сидела на кухне, забыв про чай и вспоминала прошедшие годы. Не верится, что всё прошло. Внезапно остро осознав, что это действительно конец, она стремительно прошла в ванную и открыла шкафчик с лекарствами.

«Я не хочу больше жить. Без него. И никак не хочу, даже если вернётся. Как мы будем жить после такого предательства?», – размышляла Ирина, перебирая упаковки и пузырьки с пилюлями. Она уже всё для себя решила. Она уйдёт. Она и так засиделась на этом свете. Однажды, много лет назад ей уже не хотелось жить после смерти её первой дочери, но тогда Игорь вытащил её из депрессии, помог ей. Теперь ей никто не поможет. Она уйдёт вслед за дочкой. Бедная маленькая девочка уже заждалась её там. Хотя у вечности нет времени.

Ирина босыми ногами прошлёпала на кухню, прихватив с собой наиболее подходящий на её взгляд пузырёк.

– Она ждёт меня, я нужна ей, – шептала Ирина, трясущимися руками откручивая баночку со снотворным. Высыпав на ладонь все таблетки до единой, она одним махом отправила их в рот, схватила кружку с остывшим чаем, жадно припав к ней, будто боялась передумать.

«Вот и всё, – подумала Ирина, – ни боли, ни сожаления, ничего. Она поняла, что так и должно быть. Она приняла это решение осознанно, хотя, как такой поступок может быть осознанным. Бедная Ирина, она столько лет кружилась вокруг Игоря и дочери, жила их жизнью, забывая про свою собственную. Когда родилась Юлька, она даже работу бросила, чтобы постоянно быть рядом с девочкой, оберегая её как зеницу ока. А ведь она так любила свою работу. Ирина медленно сползла со стула прямо на ковёр, привалившись к ножке обеденного стола. Она вспоминала. За какое-то мгновение вся жизнь промелькнула в её ослабленном сознании. Вот она, совсем ещё молодая девчонка, после окончания профтехучилища пришла проситься на работу в кафе. И её взяли! Остальные сокурсники пристроились где-то по столовым, а Иришка сразу в кафе! Она стала отличным поваром, всё ей удавалось. Она любила свою работу, делала её с душой. Однажды кафе обслуживало банкет в честь проводов на пенсию заслуженного врача первой городской больницы. Ирина, закончив работу поздно вечером, выходила из кафе через служебную дверь. Она стала невольным свидетелем мелодраматичной сцены. В сумерках она не могла разглядеть лица девушки и парня, но отчётливо слышала их разговор, тем более, что они очень громко и эмоционально выясняли отношения. Ирина боялась шелохнуться и привлечь к себе внимание, ей казалось бестактным обнаружить себя, если уж сразу не прошла мимо. Ещё бестактнее было стоять и слушать чужие выяснения отношений. Сгорая от стыда, девушка всё-таки приняла решение не обнаруживать себя и дождаться, когда эти двое разойдутся. Ирина поняла, что парень не горит желанием продолжать беседу и старается быстрее закончить выяснение отношений. А девушка плачет, в очередной раз, признаваясь ему в любви. Быстро, проглатывая окончания слов, говорит ему, как жить без него не может, что он, это всё, что ей нужно от жизни. Парень же старался тактично объяснить ей, что ни о каких её чувствах даже и не подозревал до сегодняшнего дня. И любить её не любит, но относится к ней очень тепло и с уважением. Что она всегда была его другом, самым лучшим. Что они всю институтскую пору были вместе и работают теперь рядом, только никакой любви никогда между ними не было.

– Это ты, слепой, ничего не замечал столько лет! – кричала девушка. – Я любила тебя всё это время и ждала, когда же ты обратишь на меня внимание! А ты, как последний козёл, волочился за этой гадиной белобрысой, которой не нужен был совсем. Она вон благополучно замуж вышла и ребёнка родила, а ты до сих пор по ней убиваешься.

– Лисичка, милая, – удивлённо отвечал ей парень, – я ведь с тобой как с другом делился, а ты?

– Да, я! Именно я! – прокричала девушка. – Я тебя любила, а ты! Ты мне про эту дрянь все мозги вынес. Как ты её обожаешь, и жить без неё не можешь. Ненавижу тебя, слышишь, – зловеще произнесла девушка, внезапно перестав кричать.

– Ты за всё ответишь, слышишь? – она встала на носочки, пытаясь заглянуть парню в глаза.

– Лисик, ну не надо так, пожалуйста, – с отчаянием в голосе произнёс парень, – мы с тобой отличные друзья и навсегда ими останемся. Чтобы ни случилось, ты можешь на меня рассчитывать, Лис, я всегда приду на помощь.

– Да не нужна мне твоя дружба и помощь твоя не нужна, – отчётливо проговорила девушка. – Ненавижу, ненавижу, ненавижу.

Она замолотила своими маленькими кулачками по широкой груди парня, потом резко развернулась и бросилась бежать по аллее. Парень не стал её догонять. Он присел на скамейку, где обычно обслуживающий персонал кафе собирался на перекур, обхватил голову руками и на мгновение замер. Потом неожиданно произнёс:

– Да выходите уже, чего Вы там прячетесь!

Ирина даже вздрогнула от неожиданности, но скрываться больше не стала и попыталась побыстрее пройти мимо. Но парень неожиданно окликнул её:

– Постойте! Мне очень неудобно, что вам пришлось нас слушать, и я просто обязан теперь проводить вас домой, время позднее.

– Вы бы подругу свою проводили, а то не ровен час, сделает с собой что-нибудь, – с горечью произнесла Ирина.

– Не говорите, чего не знаете, – резко произнёс молодой человек, – она не такая. Эта девушка никогда и ничего не сделает с собой. Вот со мной, с вами, с кем угодно сделает, а с собой нет, уж очень хорошо я её знаю.

– Ну а вдруг её кто-то обидит, она же очень маленькая и хрупкая – не унималась Ирина.

– Уж поверьте мне, она сама может кого угодно обидеть, – с горечью произнёс парень.

Ирина растерялась, не зная, что на это ответить. Так они и шли по аллее молча. Общаться никому не хотелось. Ирине было не очень приятно, что молодой человек остался при своём мнении и не согласился мириться с подругой. Она тогда даже подумать не могла, что этот человек станет её мужем, и она будет любить его больше жизни. А Лисочка станет её самой закадычной подружкой.

«Где она сейчас интересно? – вяло подумала Ирина. – После трагедии с дочкой они больше никогда не встречались. Лисичка винила себя тогда больше всех и вообще, вроде как, ушла из медицины. Из больницы уволилась и пропала куда-то. Они с Игорем врачами были, только Лисичка педиатром, а Игорь хирургом. Карьера его пошла в гору, и они вскоре покинули свой городок, потому что Игоря пригласили работать в Москву. А теперь он её предал. Нашёл какую-то молодую перспективную хирургичку, с которой они вместе людей спасают, а бывшая повариха Иришка ему больше не нужна. Хотя все эти годы они были счастливы, не смотря на трагедию с первым ребёнком. Они нашли в себе силы, жить дальше и прожили абсолютно счастливую жизнь, которой у Иришки больше нет. А он пусть живёт и радуется».

Это была последняя мысль Ирины. Сознание её погрузилось в темноту и померкло.

Резкий телефонный звонок не на шутку перепугал Наташу. На улице темень, кто может звонить в это время? Соскочив с кровати, она понеслась к телефонному аппарату. Её неразлучные Киса с Дружкой поплелись за ней следом в прихожую. Они недоумевали, как можно было потревожить их сон. Они оба расположились в кровати, Киса оккупировал Наташину подушку, а Дружка скромно устроился у Наташи в ногах. Всем троим было скучно и одиноко без Егора. Накануне он уехал в командировку, обещая вернуться как можно быстрее. Это была первая их разлука за всё то время, что они были вместе. После неприятной истории с предательством и гибелью их друга Виктора, произошедшей накануне Нового года, они не расставались. Наташа окончательно переехала к Егору и вот уже три месяца они жили вместе. Егор сделал Наташе предложение, и ребята уже начали подготовку к свадьбе.

– Алло, – испуганно сказала Наташа, изо всех сил прижимая трубку к уху.

– Наташа, привет, это Дина, – взволнованно произнесли на том конце провода.

– Фу, Дина, как ты меня напугала, – облегчённо выдохнула Наташа, – Егор уехал в командировку, и я очень переживаю за него. Который час, ты что сдурела, звонить среди ночи?

– Уже утро, только раннее, – не ругай меня, пожалуйста, – чуть не плача, произнесла девушка.

– У тебя случилось что-то? – запоздало испугавшись за подругу, спросила Наташа.

Спросив это, Наташа смутилась ещё больше. Конечно, случилось. Дина пережила самую настоящую трагедию. Её любимый человек, Виктор, оказался предателем и авантюристом, а они все считали его своим другом. Он погиб в перестрелке, от пули своего напарника, целившегося в Егора.

– Мне опять снился этот сон, – грустно проговорила Дина, – мне опять снился Виктор.

– Диночка, милая, ты всё ещё тоскуешь по нему, да? – Наташе до слёз было жаль подругу, парень которой погиб, оказавшись к тому же предателем и подлецом. Они все считали его своим другом, только Дине пришлось хуже всех, она ведь искренне полюбила парня.

– Понимаешь, Наташ, – Дина переступила с ноги на ногу, переложив трубку в другую руку, – очень тяжело об этом говорить, – она попыталась сглотнуть ком, который мгновенно возник в горле, угрожая рассыпаться миллионом слезинок. Всё-таки, кое-как справившись с собой, Дина продолжила говорить:

– Виктор просил помочь его сыну. Он тянул ко мне руки и говорил: «Умоляю, помоги ему, помоги сыну. Пожалуйста, помоги!»

– У Виктора детей не было, разве не так? – удивилась Наташа.

– Вроде так, – неуверенно произнесла Дина.

– Тогда забудь об этом сне, – решительно сказала Наташа, – потом словно что-то вспомнив, резко добавила:

– А почему ты говоришь, опять снился? Это что не в первый раз?

– Да, Наташ, и сон точь в точь повторяется. Он говорил, что мальчик в смертельной опасности и ему нужна срочная помощь. Когда Виктор это произнёс, его лицо стало как-то удаляться, расплываясь, но он очень чётко сказал одно слово «убьют».

Наташа глубоко задумалась. Может быть, покойная Аничка ждала ребёнка вовсе не от Егора, а от Виктора? Да ну, бред какой-то. Ведь она так и не родила малыша, погибнув в аварии. Тогда о ком пытается аж с того света проинформировать Виктор. Наташа надолго замолчала, пытаясь хоть как-то осмыслить услышанное. Конечно, сны, это всего лишь сны. Виктор снится её подруге по вполне определённым причинам. Она любит его до сих пор, и очень несчастна от того, что он погиб. С другой стороны, бывают же случаи, когда умершие люди пытаются своих близких предупредить о надвигающемся несчастье. Вот у них в детском доме была нянечка Ираида Петровна. Однажды в тихий час, укладывая спать ребятишек, она и сама не заметила, как уснула в комнате девочек. А, буквально, через пятнадцать минут соскочила и с выпученными глазами побежала отпрашиваться домой. Оказывается, ей приснился покойный муж, который грозил ей пальцем и говорил что-то про не выключенный дома утюг. Когда Ираида Петровна забежала к себе в квартиру, повсюду уже стоял вонючий дым, от вспыхнувшего утюгового провода. Старый потрёпанный и горячо любимый хозяйкой кот Тишка жалобно мяукал за диваном. Ираида Петровна не растерялась и начала сбивать пламя подвернувшимся под руку ватным одеялом. Затем открыла настежь все окошки и выветрила противную вонь. Правда, к ней уже начали один за другим забегать соседи, кто-то вызвал пожарных. Но трагедии она избежала. На работе Ираида на несколько дней стала звездой! Всем хотелось в очередной раз услышать историю о предупреждении с того света. И Ираида Петровна, рассказывая, плакала и крестилась, благодаря покойного Андрюшеньку за предупреждение. Вспомнив эту историю, Наташа уже и сама начинала верить в существование мальчика, сына Виктора.

– Наташ, ты чего молчишь? – заволновалась Дина. – Можно я приеду к тебе, мне надо сейчас выговориться, иначе я с ума сойду.

– Конечно, приезжай, Дин, – обрадовалась Наташа. Ей тоже очень не хотелось сидеть дома одной, скучая по Егору.

Наташа повесила трубку и пошла на кухню ставить чайник. Дина жила в двух остановках от Наташи, поэтому не заставит себя долго ждать и скоро приедет.

– Кариночка, просыпайся, доброе утро, – ласково прошептал Андрей, наклоняясь к любимой. Он уже проснулся, принял душ и приготовил завтрак для своих принцесс. Карина сонно улыбнулась, и обняла Андрея.

– А Катя ещё спит? – спросила она.

– Спит. Сейчас и её пойду будить, – ответил Андрей, нежно гладя Карину по её шелковистым красивым волосам.

Да, как же изменилась его жизнь. Столько событий в один момент. Он чудом остался жив, его полюбила такая очаровательная девушка, и у него вдруг образовалась пятилетняя дочь. И ещё появилось несколько друзей, о существовании которых он и не догадывался каких-то несколько месяцев назад. Зато лучший друг оказался предателем, как и начальник по службе.

Они с Кариной не стали тянуть и сразу после Нового года отнесли заявление в ЗАГС. Свадьба была скромной, но весёлой. Счастливые глаза молодожёнов освещали всё вокруг. Катенька поначалу тревожно отнеслась к появлению Андрея, боясь, что её обожаемая опекунша Карина станет уделять ей меньше внимания. Но получилось всё наоборот, и девочка кроме Карины обрела ещё одного верного и любящего друга. Сразу же после свадьбы супруги стали готовить документы для удочерения Катюши. Семья девочки погибла, и на всём белом свете у неё не осталось никого, а тут сразу мама и папа. Конечно же, девочка тосковала по своей родной маме и плакала ночами во сне, но Карина всегда была рядом, стараясь утешить малышку. А как Катюша подружилась со своей бабушкой – мамой Андрея! Антонина Павловна души в ней не чаяла. Она вообще последнее время ко всему относилась, как к подаркам судьбы, потому что самым главным подарком свыше было чудесное исцеление Андрея. То, что после такого страшного отравления организм полностью восстановился, было чудом. Ведь самый лучший прогноз был таковым, что её сын останется жив, но остаток жизни проведёт глубоким инвалидом. Несомненно, период реабилитации занял какое-то время, но Карина всегда была рядом, самозабвенно ухаживая за Андреем. Как же она была счастлива, что Андрей остался жив. Судьба дала им такой шанс быть вместе, что ни Андрей, ни Карина, ни секунды не сомневались в выборе своего будущего.

Карина ещё несколько минут понежилась в постели, с удовольствием потягиваясь, затем встала и босыми ногами прошлёпала на кухню.

– Калиночка моя! – с радостным воплем бросилась ей навстречу Катюша.

Карина подхватила девочку на руки и с удовольствием расцеловала в пышные румяные щёчки.

– Зайцы мои, садитесь за стол, – шутливо произнёс Андрей, с улыбкой любуясь своими девчонками.

– Андрюша, ты наш кудесник, – смеясь, проговорила Карина, подбегая к мужу и целуя его в щеку.

– Это вы мои сказочные феи и я вас очень сильно люблю, – сказал Андрей, нежно глядя в счастливые глаза жены.

Игорь поднимался по лестнице и представлял, как встретится сейчас с женой, как будет смотреть ей в глаза. Он чувствовал себя последним скотиной, предателем, да что греха таить, он и был им. Двадцать лет они прожили с Иришкой душа в душу. Не ругались даже. Да с ней и невозможно было ругаться, таким ангелом она была. В глазах её всегда искрилась любовь к нему, их дочери, к родному дому, да и к самой жизни. Ирина была святой, а он взял и растоптал эту святыню. А теперь ещё, как последний гад, шёл за своими жалкими вещичками, чтобы опять травмировать её психику. Да и не только за вещичками. Его несравненная Лола изъявила желание выйти за него замуж, и Игорь шёл сказать Иришке, что подал на развод. Он не мог отказать Лоле ни в чём. Уж если ей что-то взбрело на ум, она этого обязательно добьётся. Жёсткая, бескомпромиссная, отличный оперирующий хирург и просто очень очаровательная и сильная натура. Откуда в двадцать семь лет столько всего? Но Лола его покорила. Это не мягкая и неконфликтная Ирочка, это ураган, сметающий всё на своём пути, стоит только сказать или сделать что-то не так. Она живая, энергичная, а с Иришкой он заскучал, и чувствовал себя, как муха в сладком густом сиропе, хорошо и вкусно, но полетать-то хочется, а уже не выберешься. А Лоле вдруг вздумалось выйти замуж, поэтому Игорь получил волшебный пинок и полетел разводиться с женой. Без всяких разговоров. Только сейчас, представляя лицо жены, практически, уже бывшей, он чувствовал себя совсем нехорошо и мечтал побыстрее ей всё сказать и уйти. Аккуратно открыв дверь своим ключом, который через несколько минут перестанет ему принадлежать, он прислушался, стараясь угадать, где же сейчас Иринка. Ещё достаточно раннее утро, она, возможно, спит или возится на кухне, замешивая тесто на ароматные аппетитные блинчики. В доме стояла неестественная, какая-то неживая тишина.

«Конечно, дочку Ирина отправила к своей матери, не желая пока ничего ей объяснять», – думал Игорь, проходя в гостиную. Ирины там не было. Только скомканный плед говорил о том, что его жена, возможно, спала на диванчике, не желая идти в одинокую спальню. Он опять прислушался, но не уловил ни единого живого звука. На душе стало как-то нехорошо, предчувствие чего-то страшного и неизбежного заползало в сознание, вызывая панику. Он уже бегом пробежал на кухню, по пути отметив, что ни в ванной, ни в туалете не горит свет. Толкнув дверь кухни, он уже почти знал, что увидит за ней. Ирина лежала на полу, прислонившись головой к ножке обеденного стола. Лицо её было бледным и безжизненным. Игорь на негнущихся ногах подошёл к жене. Несколько секунд он смотрел на неё, пытаясь уловить признаки дыхания, но не увидел их. Тогда он резко наклонился к Ирине и начал реанимационные действия. Он ведь был профессиональным врачом и решил спасти жену, во что бы то ни стало. Он не знал, сколько Ирочка находится на полу бездыханной и не хотел сейчас знать, он надеялся, что спасёт её, поможет. На какое-то мгновение ему показалось, что жена задышала, и он на несколько секунд отвлёкся, вызывая реанимационную бригаду. Затем опять вернулся к своим действиям, потому что пульс у Ирины не прощупывался, и она опять не дышала. Он плакал, даже рыдал в голос, моля Бога о том, чтобы спасти жену.

– Ирочка, милая моя, очнись, я здесь, я рядом и никогда не уйду от тебя, – закричал Игорь.

Скорая прибыла через несколько минут. Медики оттащили Игоря от жены, да он и не сопротивлялся. Привалившись спиной к стене, он смотрел безумными глазами на врачей и шёпотом просил их о помощи.

– Михалыч, констатируем смерть? – спросил более молодой врач.

– Подожди, мне кажется, есть слабый пульс, – ответил пожилой врач, внимательно осматривая Ирину. – Быстро ставим реополиглюкин, женщина отравилась транквилизаторами.

Они с бешеной скоростью начали вращаться вокруг Ирины, стараясь спасти безнадёжную самоубийцу. Игорь смотрел на их действия и боялся поверить своему счастью. Он, как врач, уже и не надеялся на это чудо, но оно случилось. Теперь вся надежда была на врачей. Игорь повалился на пол и заплакал от переполнявших его чувств. Он сжался в комочек, подогнув колени к подбородку, и стал походить на гигантский эмбрион. Врачи на него не обращали внимания, они уже переложили Ирину на носилки и несли к выходу. Мужик-истеричка придёт в себя через некоторое время, а с женщиной медлить нельзя ни секунды, подумали они.

– Дочь, где моя дочь, я хочу увидеть её, – просила Ирина, но её никто не слышал. Она видела себя будто со стороны. Вот муж пытается что-то сделать с ней, глупый. Она не хочет возвращаться, там так плохо и больно. Она уже в другом мире, здесь хорошо и спокойно и где-то её дочь, та, которая умерла так давно маленькой, только что родившейся крошкой. А вот и врачи, они пытаются вернуть Ирину к жизни. Разряды тока прошибают её насквозь, но ей не больно. Она парит над всеми ними и ей уже все равно. Не хочет она обратно в то лежащее неподвижное тело. Но вдруг какой-то голос приказывает ей возвратиться и почему-то говорит: «Здесь не ищи, нет здесь твоей дочери. Возвращайся в мир живых, она там». И Ирина стремительно падает вниз и ударяется о своё тело. Больно, очень больно, это, наверное, разряды тока и она уже чувствует боль. Она вдруг очень сильно захотела жить. Она поняла, что может найти свою девочку здесь, а больше ей ничего и не нужно. Тот жалкий человек, который сейчас сидел на полу и плакал, ей больше неинтересен. Это не её Игорь, это чужак, которого она больше не любит. Только дочь, теперь только дочь держит её на белом свете. Нет, неправильно, две дочки. Как она могла забыть о Юльке, а о маме? Её же удар хватит. Господи, только бы маме и Юльке ничего не сообщали, прострелила мозг первая совершенно осознанная мысль. Потом Ирина провалилась в темноту, глубокую беспробудную темноту.

Чувствуют ли что-то больные, находясь в коме? Может кто-то что-то и чувствует, но Ирина спала, не видя снов. Она просто провалилась куда-то в приятную совсем не страшную темень и всё. Мозг её отключился, пытаясь восстановиться. Он не хотел тратить силы на пустяковые сны и всякую дребедень. Поэтому Ирина уже неделю пребывала в глубокой коме, и никакой плач матери и крики дочери не могли добраться до её сознания. Она их попросту не слышала. Ирина спала мёртвым сном. Спала, чтобы очнуться и возродиться, как птица Феникс, которая всегда возрождалась из пепла. Её не приняли там, значит, она будет здесь, вот и всё. И всё теперь у неё будет хорошо. На седьмые сутки пребывания в коме, Ирине вдруг приснился сон. Молодая щупленькая девушка с красивыми серыми глазами и смешно торчащими в разные стороны короткими волосами, внимательно и серьёзно разглядывала её, а затем вдруг неожиданно произнесла «мама» и бросилась ей на шею.

– Дочка, доченька моя, – прошептала Ирина, не открывая глаз.

– Мамочка, милая, – закричала круглолицая тёмненькая Юлька, дежурившая возле постели матери.

Прибежали врачи, начали расспрашивать Юльку, почему она кричала, осматривать Ирину, светя ей в глаза фонариком, снимая показания с аппаратов.

– Положительная динамика, коллеги, – произнёс один из врачей.

Это было последнее, что услышала Юлька, проваливаясь в забытьё. Переутомления дали о себе знать и девочка упала в обморок. Они с бабушкой дежурили поочерёдно у постели Ирины, получалось по двенадцать часов из двадцати четырёх, поэтому было очень тяжело. Отца Юлька не захотела пускать к маме, узнав о его предательстве. Глядя ему прямо в глаза, она твёрдо произнесла, что у неё больше нет папы. И он ушёл. Наверное, к своей обожаемой Лоле, ну и пусть. Они с мамой и без него проживут.

– Ну чего ты, Дин, не раскисай, – пыталась приободрить подругу Наташа, разливая по чашкам вкуснейший ароматный чай.

– А у тебя покрепче ничего нету? – подняла на неё свои ясные красивые глаза Дина.

– Дин, ну ты чего, на дворе раннее утро! – удивилась Наташа.

– Вот только не надо мне сейчас про аристократов и дегенератов, хорошо? – вымученно улыбнулась Дина. – Я ни к тем, ни к другим не отношусь, просто нервная лихорадка какая-то.

– Пей чай и не придумывай! – строго сказала Наташа, – я тебе сейчас пустырника с валерьянкой накапаю, лихорадить и перестанет.

– С тобой вообще невозможно разговаривать, – возмутилась Дина, – прихлёбывая поднесённую подругой смесь.

– Да, я не позволю своей замечательной подруге пристраститься к алкоголю. Если уж ты утром требуешь выпивку, что с тобой дальше будет.

– Натусик, я расклеилась, пойми и не ругай, – Дина встала со стула и решительным шагом прошла к холодильнику. Открыв его огромное, дышащее прохладой нутро, Дина извлекла на свет божий бутылочку хорошего армянского коньяка и обрадованно посмотрела на подругу.

Наташа, от наглости такой, будто язык проглотила, удивлённо таращась на подругу.

– Будешь? – невинно посмотрев на Наташу своими красивыми честными глазами, спросила Дина.

– Буду! – язык Наташи наконец-то отмер от нёба и начал двигаться, – что я лысая что ли? – весело произнесла Наташа.

– А пельмешки? – невинно посмотрев на подругу, промолвила Дина.

– Ну, знаешь! Это уж слишком, – грозным голосом, стараясь не расхохотаться, произнесла Наташа. – Уже давно в духовке запекаются!

– Как ты это предвидела? – перестав шутить, заинтересовалась Дина.

– Что предвидела? – спросила Наташа, наклоняясь к духовому шкафу и доставая оттуда ароматное блюдо.

– Ну, то, что нам с тобой в шесть утра закуска понадобится.

– Во-первых, уже давно не шесть, а восемь и во-вторых, каждый твой приход ко мне этим и заканчивается! – весело произнесла Наташа. – Егор уже грозился нас с тобой закодировать!

– Серьёзно, что ли? – Поперхнулась пельмешками Дина.

– Ага! Он не может забыть мой рассказ о том, как я с Андреем наклюкалась, будучи уборщицей!

– У тебя тогда была ситуация. Ну а у меня сейчас, – нашла оправдание им обеим Дина.

– Динка, ну сама же знаешь, как медик, что женский алкоголизм страшнее мужского! – пыталась напугать подругу Наташа.

– Знаю, подружку твою видела, до кодировки и после, два разных человека.

– Да, Ларочка совсем другой стала, – с гордостью произнесла Наташа, а мы с тобой последний раз посидим и бросим, окей?

– Будем, как Карина, она, вон, вообще строго с этим! – вспомнила Дина про их общую подругу.

На том и порешили. К десяти часам дня девушки уже составили план действий и, конечно же, рвались в бой!

– Сейчас поедем к родителям Виктора и вытрясем из них всю правду про сыночка, – расхрабрилась Наташа.

– А они разговаривать-то с нами будут? – недоверчиво покосилась на подругу Дина, теребя в руках кусочек хлеба.

– Будут, конечно! Ты что думаешь, что они откажутся помочь родному внуку? Или хотя бы убедиться, что с ним всё в порядке.

– Да, хорошо бы, чтобы они вообще в курсе были, кто такой этот мальчик.

Валентина Никитична осунулась и постарела за последние несколько месяцев. Под глазами залегли огромные тёмные тени, плечи ссутулились, некогда, командирский голос стал тихим и жалостливым. Она почти перестала выходить из дома, решив, что достаточно поработала за свою жизнь и осела на заслуженной пенсии. Так она и слонялась по дому молчаливой тенью с утра и до позднего вечера, пугая мужа своим мученическим несчастным видом. Николай Александрович тоже нелегко переживал смерть своего единственного сына, но не позволял себе при этом распуститься, как жена. Кому они будут нужны такие? Кто за ними будет ухаживать, кормить, поить, одевать? Если Валентина вышла на пенсию раньше срока, то ему ещё трудиться и трудиться, чтобы заработать свою. Жена после смерти Витеньки очень долго болела, лежала в больнице. Врачи признали у неё гипертоническую болезнь, ишемию, стенокардию, и со всем этим неприятным букетом заболеваний отправили её на инвалидность. Молодая, цветущая женщина в один миг сдалась и стала немощным человеком. И Николай никак не мог успокоить супругу и найти для неё тот стимул в жизни, ради которого ей захочется жить. Врачи уже намекали ему на то, что Валентина Никитична долго так не протянет. Она сама не хочет жить. Поэтому, и вылечить её невозможно.

Николай Александрович находился на кухне, когда раздался звонок в дверь. Он заваривал специальный травяной чай для жены, нормализующий и поддерживающий давление на нужном уровне. Валентина находилась в спальне. Сегодня она ещё не вставала, утренний чай Николай Александрович принёс ей в постель.

– Николаша, ты, как в юности за мной ухаживаешь? – с нежной улыбкой посмотрела на него жена, благодарно принимая из рук Николая чашечку чая.

– Да, дорогая, что нам годы! – Николай Александрович весело подмигнул жене. – Для меня ты всегда останешься той молодой и заводной девчонкой, первой активисткой на нашем курсе!

На мгновение, в глазах Валентины загорелся весёлый озорной огонёк, но тут же, погас. Валентина, будто вспомнив о том, что не может больше быть счастливой, опять впала в уныние. Николай Александрович и этому был рад. Он дал себе слово, что не позволит Валентине уйти вслед за сыном.

Звонок возмущённо надрывался в прихожей, давая понять, что тот, кто притаился за дверью, не уйдёт. Николай Александрович раздосадовано вздохнул и, отставив в сторону заварочный чайничек, отправился в прихожую.

– Вы? – удивлению Николая Александровича не было предела. – Что вам у нас нужно? Никогда бы не подумал, что мы ещё с вами когда-нибудь встретимся! – гневно посмотрев на пришедших, – промолвил отец Виктора.

– Николай Александрович, пустите нас, пожалуйста, – молитвенно сложив перед собой руки, произнесла Дина. Наташа молча стояла рядом с подругой, всем своим видом показывая, что настроены они решительно и без разговора отсюда не уйдут.

– Нам не о чем с вами разговаривать! – раздражённо ответил Николай. Он попытался закрыть дверь, но Дина вцепилась в неё двумя руками и повисла, как обезьянка.

– Да что же это за ребячество такое, – не на шутку рассердился мужчина.

– Пожалуйста, выслушайте нас, – попросила Наташа, – у нас есть очень важная информация про Виктора.

– Да как ты смеешь, девчонка, говорить мне про моего убитого вашей шайкой сына! Твой мужик виноват в этом больше всего, а ты ещё пытаешься мне что-то говорить!

– Николай Александрович, миленький, Вы же прекрасно знаете, кто убил Вашего сына, – сочувственно глядя на мужчину, проговорила Дина. – Мы с Наташей вообще ни в чём не виноваты. Это мужские разборки были, касающиеся бизнеса и денег.

– Всё равно мне неприятно вас видеть и, тем более, приглашать в свой дом, – жёстко произнёс Николай Александрович.

– Я ещё от судебного заседания отойти никак не могу, а жена моя полумертва от горя.

– Мы, правда, всё понимаем, но у нас есть к вам очень важные и серьёзные вопросы, которые мы должны задать вам прямо сейчас, без промедления. От этого зависит жизнь одного маленького мальчика, сына Виктора.

Николай Александрович удивлённо посмотрел на Дину, наконец-то оставив в покое злополучную дверь. Но Дина не собиралась отпускать её, зная, что стоит сейчас только расслабиться, и Николай Александрович тут же захлопнет её перед носом у девушек.

– Какой мальчик? Какой сын Виктора? – в тишине вдруг прошелестел тихий мелодичный голос.

Николай Александрович растерянно повернулся к жене, которая в какой-то момент подошла в прихожую и тихонько стояла позади него. Девушки её тоже не заметили, потому что рослый Николай Александрович почти закрывал своей фигурой дверной проём.

– Девушки, объясните, пожалуйста, о чём вы говорите, – взмолилась она.

– Валечка, неужели ты не видишь, что они аферистки? На нашем горе строят какую-то свою игру. Надо только понять, что им от нас понадобилось, и всё встанет на свои места.

– Николаша, перестань, пожалуйста, давай выслушаем девочек, – взволнованно глядя на мужа, попросила Валентина Никитична.

– Хорошо, проходите, – Николай Александрович недовольно подвинулся, пропуская подруг в прихожую, – но учтите! Если вдруг я почувствую, что вы нас за нос водите, пойдёте отсюда без промедления!

Он и так долго принюхивался к девушкам, подозревая, что от них пахнет спиртным. А по этой причине он вполне справедливо полагал, что эти интриганки ничего хорошего им не посулят. Но Валечка, его обожаемая Валечка, смотрела на этих девчонок с такой надеждой, что он не смог ей перечить. Девушки, тем временем, прошли на кухню в сопровождении Валентины Никитичны и разместились на удобном мягком диванчике. Хозяйка квартиры с нетерпением ждала, что же ей поведают гости, стесняясь их поторопить с рассказом. Но девушки не заставили себя долго ждать и приступили к повествованию сразу же, как только уселись.

– Понимаете, Валентина Никитична, – осторожно начала своё повествование Дина, – мне несколько раз уже снится один и тот же сон.