Читать книгу Узники Севера - Светлана Химич - Страница 1

Уже долгое время Главный Магистр Севера – Хор, смотрел своими раскосыми глазами на яркое пламя костра, неистово призывая Хозяйку Огня. Единственная дочь шамана, красавица Леса находилась в серьезной опасности, и угроза исходила совсем не от врагов Мира, а от его народа, что сильно тревожило Хора. С врагом можно сражаться и победить, со своими же братьями воевать – означало проигрыш при любом исходе сражения. Главный Магистр не желал кровопролития, но его желал Клан!

Зима в этом году выдалась не на шутку суровая и снежная. Долгая ночь уже давно должна была уступить место, пусть не жаркому, но все же теплому солнцу, позволив людям отдохнуть от лютых морозов, починить нехитрую, северную утварь и жилища. Под толстым слоем снега олени с трудом добывали остатки ягеля, а некогда богатые на поголовье стада заметно редели, грозя оставить население без основного источника жизненных сил и необходимых материалов для пошива, так необходимых в этих краях, теплых вещей, и постройки шатров.

Напрасно шаман Хор уже несколько раз уходил в бескрайние, заснеженные поля, беря собой в дорогу лишь бубен. Долгое, размеренно-тихое камлание, не приносило ни каких результатов. Духи не слышали его, а зима, свирепствуя, уносила все больше и больше в Мир Мёртвых животных, грозя добраться и до людей.

Магистр продолжал неподвижно глядеть в затухающее пламя, тихо напевая пересохшими, растрескавшимися от мороза и ледяного ветра губами, одному ему известное, заклинание, уже теряя последнюю надежду. Из серого пепла кострища неожиданно высоко вверх взметнулся столб сизого дыма, поднимая за собою бессчетное число искр, взмывающих в самое небо. Вслед за этим огонь стал разгораться с невиданной силой, которую никак не могли дать несколько полуистлевших головешек, оставшихся на земле от костра. Казалось – костер разгорался из ничего. Голос шамана зазвучал громче, увереннее, а взгляд устремился в самую гущу огненных языков.

Вскоре перед его взором, прямо в центре беснующегося пламени, возникла маленькая фигурка старой женщины. Одежда ее полностью повторяла цвета огненной стихии, отливая всеми цветами радужного спектра. Длинные, седые косы, оканчивались массивными, золотыми подвесками, звенящими в полной тишине таинственной музыкой.

– Я пришла к тебе, Хор, – голос звучал ровно, а это означало, что Хозяйка Огня не гневается на шамана, и он может говорить.

– Благодарю тебя, Най-Щань, за то, что услышала меня, твоего покорного слугу, – Хор опустил глаза, показывая полное преклонение перед могучим Духом.

– Я готова выслушать тебя, смертный. Если тебе нужна защита в добром деле – то ты ее получишь, если же в злом…, – и черные глаза старухи сверкнули голубым светом, – ты сам обретешь зло! Помни об этом, когда станешь просить!

– Моя дочь – Леса… – шаман едва сдержал слезу, – люди требуют принести ее в жертву Духам, наславших на Клан вечную зиму. Я много раз пытался обратиться к Мертвым, но они не слышат меня. Или… не хотят слышать… Девочка здесь совсем не при чем – она всего лишь невинное дитя, но народ неумолим, он жаждет крови больше, чем сами Духи, – старик замолчал, собираясь сказать самое главное, – я хотел бы знать, почему Мертвые осерчали на мой народ, и может ли на самом деле смерть моей единственной дочери принести изменения в мой Мир?

– Что же, помыслы твои чисты, я готова помочь тебе, шаман, но я ничего не делаю просто так и ты наверняка знаешь об этом, – Магистр кивнул, подтверждая слова Най-Щань, – у твоей дочери есть брат…

– Вы ошибаетесь, – перебил ее Хор, – Леса мое единственное дитя…

– Никогда не спорь с Духами! Они знают больше, видят дальше, и слышат лучше!

– Простите, – Хор опять опустил голову, пытаясь понять, о чем говорит Хозяйка Огня.

– У Лесы есть брат, – повторила огненная женщина, – он не из этого мира, и является наследником одного из Миров Соприкосновения. Твоя красавица-жена была помолвлена с человеком из другого мира, и понесла от него сына еще до того, как твои воины захватили ее в плен, и привели в твой шатер. Не для кого не секрет, что Ирма – была Чужой, да и скрыть это было невозможно. В краю черных, как сама ночь, волос, и раскосых глаз девушка с белой косой и голубыми глазами не могла сойти за свою. Так вот – найди мне ее сына и приведи сюда, и тогда, я научу тебя как избежать крови!

– Но где мне искать его, Великий Дух огня?

– Если бы я знала это – не обратилась бы к тебе с подобной… просьбой. Одно знаю точно – он не здесь. Иначе бы вопрос отпал сам собой. В Мирах Соприкосновений моя сила бездейственна… – старуха замолчала, ожидая ответа шамана, и он не заставил себя ждать.

– Если все так, как ты говоришь, то я найду этого юношу. Ради Лесу я готов лично обойти все Миры, но у меня мало времени.

– Тогда поторопись, Хор!

Шаман бросил в огонь красную, шелковую ленту, в знак благодарности, и Най-Щань, ловко поймав ее на лету растворилась в пламени, рассыпавшись мириадами ярких звезд, вознесшихся в небо, унося за собою и сам огонь. На земле лишь остался черный круг от недавнего костра, с едва дымящимися черными углями.

Возвращаясь в свой шатер, Хор размышлял об услышанном. Новость о том, что у Ирмы был возлюбленный не трогала его, он знал об этом от самой девушки. Но она никогда не говорила о сыне! Духи не врут, и получается, что его жена обманывала его! А ведь он спас ее от верной гибели, сделав своей женой.

Сейчас он вспомнил, как впервые увидел ее. Она стояла босыми ногами на колючем снегу, а ее одежда, разорванная в клочья, лишь слегка могла прикрыть посиневшее от мороза, стройное тельце. Ее поймали блюстители, но так и не сумев выяснить, кто она и откуда, привели к Главному Магистру, что бы он смог решить ее судьбу. Длинные, белокурые волосы волной спадали до самых пят девушки, немного согревая бедняжку, но губы ее дрожали на холодном ветру, и она не могла вымолвить ни слова. Немного подумав, Хор приказал отвести девушку в шатер, где она и провела остаток своих дней, успев родить шаману малышку Лесу. Вскоре после этого Ирма заболела, так и не сумев приспособится к суровым условиям жизни на севере. Шаман беспощадно колотил в бубен отгоняя злых Духов от возлюбленной, но не справился. Девушка умерла. За тот короткий срок, что Ирма провела в его жилище, шаман искренне привязался к ней. Поначалу она сторонилась Магистра, но его любовь и забота сделали свое дело. Белокурая чужестранка оттаяла не только телом, но и душой, и согласилась стать женой Хора. Но прежде, она рассказала ему о том, что была помолвлена, но ее избранник убит в честном поединке, а ей грозит смерть от рук старой ведьмы, если она вернется в свой Мир. Узрев, как тяжело несчастной даются воспоминания, Хор не стал больше терзать ее вопросами, и девушка была весьма благодарна ему за это, отчего и приняла его как мужа.

Леса очень походила на свою мать – та же грация, тот же гордый поворот головы и нежный голос. Только волосы темные, словно ночь и цвет глаз другой. Характером же девочка была в отца – полностью истребив в себе материнскую покорность она хорошо держалась в седле, владела мечом и луком не хуже любого воина, или же даже лучше многих, могла развести огонь под проливным дождем и прожить несколько дней без питья и еды. Хор часто брал ее на охоту, где девочка так же демонстрировала отточенное мастерство, попадая стрелой в глаз кунице с, казалось бы, недосягаемого для лука, расстояния. Конечно, Магистру хотелось иметь сына, но Духи распорядились иначе, и он принял их решение, ничуть не жалея о том, что Ирма подарила ему дочь. На память о матери, Леса носила на шее медальончик с ее изображением, сделанный искусным мастером из чистого золота.

Сейчас девушка бежала ему навстречу, широко раскинув руки. Ее глаза озорно блестели в лунном свете, сияя от счастья, а тонкие губки расплылись в широкой улыбке, обнажая ряд белоснежных зубов. Она прыгнула на отца, едва не сбив его с ног и крепко обняла тонкими руками за шею.

– Как же я соскучилась, – в ее голосе звучала неподдельная радость, и Хор еще раз подумал о том, что ни за что на свете не сможет расстаться с этим юным созданием. И если уж без жертвоприношения нельзя обойтись, то пусть это будет он сам, а не это прелестное дитя. Именно с этим предложением он выйдет к своему народу, если другого пути у него не найдется.