Читать книгу Риана. Путь воина - Светлана Ланас - Страница 1

   Пульс стучал в висках, отчего боль в голове только усиливалась. Я попыталась открыть глаза, но что-то мешало – повязка? Мягкая ткань закрывала обзор, но снять её мне не удалось, из-за того, что я не могла дотянуться до лица рукой. Обе руки были привязаны!

– Перестань! – услышала раздражённый голос, его я слышала впервые, немного резкий и хриплый.

   Такой был у одного знакомого моего отца, который очень редко приезжал к нам, так как в нашем доме не было приняло курить. Еще при рождении Лолируда мистер Шонт от кого-то узнал, что дым от табачной травы плохо сказывается на организме детей. И так как он сам не курил, то и друзей попросил не дымить у него дома. Так вот, у того мужчины был очень хриплый голос, как он сам говорил «прокуренный» и от него за версту несло неприятным запахом саженой травы.

   Но сейчас я этого запаха не чувствовала, хотя думаю, распознала бы его, хоть и давно не ощущала. Этот запах напрочно засел в воспоминаниях, настолько он был резким и неприятным для меня.

   Я вновь дернула рукой и стала думать, как мне выбраться отсюда. Вот только мешало сосредоточиться на мыслях очень странное чувство запертого пространства, а это значит… попробовала ощутить ничего ли на моих руках не надето и разочарованно выдохнула воздух. Браслеты! Те, что были со мной на корабле. Именно они не давали моей душе выйти в мир души. И сейчас они надежно блокировали все мои попытки вырваться на свободу.

– Я попросил тебя перестать сопротивляться! – с меня сняли что-то наподобие маски для сна, которые использовали модницы в Королевстве.

   На меня смотрел мужчина, на вид ему было лет пятьдесят пять, лицо уже избороздили морщины, его карие глаза смотрели на меня оценивающе и пренебрежительно. По его выражению лица было понятно, что ему я не просто не нравлюсь, а он брезгует прикасаться ко мне. И это было для меня настолько неприятное ощущение, что захотелось прикрыться или вообще оказаться от него подальше. Оказалось, я лежала на кровати с красным балдахином, и с достаточно мягким и удобным матрасом. К чему были привязаны руки, я не видела, а вот ноги были закреплены прочными с виду ремешками из кожи, а цепочка от них уходила вниз. Хоть я и была прикрыта одеялом, но это было настолько небрежно сделано, что стопы уже порядком замерзли, а вот рукам было наоборот жарко, отчего ладони неприятно вспотели.

– Где я? – пытаясь не показать свой страх, спросила у мужчины.

– В комнате своего жениха, где же еще? – чуть не плюнул он мне в лицо, – Даже смотреть противно… Не понимаю, как он будет с тобой спать. Меня бы вырвало.

   «Меня бы вырвало наверняка» – подумала я, когда боль в голове немного отступила, я все же почувствовала этот горький и противный запах табачных сигар. Или это вонь меня так отрезвила? Стараясь вдыхать ртом, я попыталась рассмотреть комнату, но кроме самой кровати, похоже, в помещении ничего не было. Разве, что есть ковер, который мне было бы проблематично увидеть из-за ограниченного угла обзора. Хотя нет, возле окон, что были справа от меня, одиноко стоял стул, и на нем покоилась раскрытая книга.

– У меня нет жениха, – сказала мужчине, на что он только усмехнулся.

– Радоваться должна, что тебя хоть кто-нибудь не побрезгует взять! А то вырядилась, надушилась, и думаешь, сойдешь за нормальную? Ты внутри гнилая и испорченная, фу, гадость!

   После этих слов он отвернулся от меня и пошел к своему стулу, чему я была несказанно рада. Его провонявшаяся табаком серая одежда висела на нем словно мешок. На фоне красно-белых штор, он смотрелся, как грязное пятно, что так сложно вывести без достаточно большого куска хорошего мыла.

– Кто тут проснулся? – в приоткрытую дверь вошел высокий черноволосый мужчина, на нем были черные штаны и голубая рубаха навыпуск, движения его были слишком наигранными, словно он очень плохой актер, что играет роль, – Моя невеста проснулась! И это чудесно! С днем рождения, милая! Сегодняшний день ты запомнишь на всю свою никчемную жизнь. Ведь сегодня день нашей свадьбы! Сделаем все, как предрекали нам предки, никаких пышных празднеств, только ты и я.

   Он сел на кровать и по неосторожности заодно и на мою руку. Я ойкнула от боли, но он только удивленно воззрился на меня карими глазами. Но когда до него дошло, что он сделал, то дальнейшие его действия просто не поддавались объяснению.

– Больно, да? – он приподнялся и вновь опустил свою пятую точку на мою руку, – Потерпи. Так, о чем я? А ну, да! Ты и я! Не чудесно ли?

– Нет. Кто вы? – поморщилась я, пытаясь вытащить руку.

– Я же сказал, твой жених? Ты что, глупенькая?

– Вы не мой жених! – зверея от бессилия, крикнула я, на что в ответ получила несильную пощечину.

   А потом длинные цепкие пальцы схватили мой подбородок и повернули к мужчине. В его глазах горел странный огонь, что жаждет увидеть боль, а потом опалить, сжечь мою душу. От накатившего страха зажмурила глаза и услышала в ответ тихий издевательский смех.

– Ты все правильно поняла. Еще раз попытаешься мне перечить, будешь очень долго страдать. Ты усвоила урок?

   Моя щека еще хранила боль от пощечины, а в тех местах, где он прикасался пальцами, казалось, останутся синяки. Но я продолжила молчать, за что получила еще одну пощечину. Теперь горели обе щеки.

– Я спросил, ты поняла?

– Да, – выдохнула я и отвела взгляд, если раньше было страшно, то сейчас от ужаса я не могла даже пошевелиться.

– Отлично. Я твой господин, жених и будущий муж. Так что отныне обращайся ко мне только господин, или же хозяин. Ясно?

– Да, – кивнула я и вновь получила пощечину, только на этот раз она была сильнее двух предыдущих.

– Да, что? – грозно навис он надо мной.

– Да, хозяин, – исправилась я и сжалась, ожидая нового удара.

– Умничка. Хорошая девочка, – погладил он меня по волосам, – Мне придется покинуть тебя до вечера. Все кинулись на твои поиски, и мне придется поддержать их инициативу. Но вечером я буду весь твой. Безраздельно.

   На его губах появилась мерзкая усмешка, и он наконец-таки поднялся с моей руки. Причем сделал это медленно, наблюдая за моей реакцией. И, похоже, увиденное ему очень понравилось, так как он откинул край одеяла и провел пальцем по пострадавшей руке, зацепив браслет из сиреневых камней и ногтем, пройдя по кожаному ремешку.

– До вечера, милая. Можешь пока поспать, набраться сил. Тебе их ночью много понадобится, – он одним движением отцепил мою руку и добавил, – Не пытайся сбежать или кричать, тебя все равно никто не услышит. А вот покалечиться ты можешь легко, – и быстрый взгляд на моего надзирателя, – Если хоть раз попробуешь нарушить правило, то тебя привяжут, и больше ты свободу не получишь. Ты поняла?

– Да,.. господин.

– Отлично. Даже удивительно, что ты так быстро учишься. А будешь хорошей девочкой, вечером я тебе подарю ужин.

   Я не просто удивилась, а очень сильно удивилась, о его заявлении об ужине. То есть он собирается морить меня голодом, если я не буду делать все, что он пожелает? Странно. В Империи не было принято лишать еды даже преступников! Хотя нравы там и были жестокие, но людям всегда давали кусок хлеба. Даже само утверждение, что мне подарят еду, казалось странным и непривычным.

   Мужчина был удовлетворен результатом разговора, мне показалось, что ему даже понравилось все то, что здесь происходило. И он, насвистывая простой мотив, направился на выход. И как только он скрылся за дверью, я поспешила освободиться от ремешков на руке и ногах. Радовало только то, что меня никто не раздевал, и я осталась в бальном платье. Нот перчаток, к сожалению, не было. И зачем они им понадобились? Хотя может, таким образом, они хотят запутать воинов. Ведь если мою вещь найдут, скажем, в восточном городе, то и будут там искать. А я тем временем могу быть, где угодно, только не там.

   Под пристальным взглядом надсмотрщика, я посмотрела по сторонам от кровати и с неудовольствием отметила, что обувь тоже исчезла в неизвестном направлении. А вот деревянные полы комнаты не вселяли желания по ним ходить. Похоже, здесь никто не убирался годами. Что же я имею? Две двери, одна наверняка в уборную, другая является выходом. Два широких больших окна в мир. К ним мне не запрещали приближаться, а значит можно ходя бы приблизительно определить, где я нахожусь.

   Откинув одеяло, встала на холодный пол и на цыпочках, осторожно ступая по шершавому напольному покрытию собирая комья пыли и песка, добралась до ближайшего окна. Отодвинув шторку, посмотрела на раскинувшееся перед зданием поле и от удивления не смогла удержать-таки челюсть на месте. С левой стороны раскинулась река с пустующей сегодня пляжной зоной для отдыха воинов. Под нами сияла крыша здания, а рядом возвышались башни. Я была в резиденции воинов! Меня никуда не увезли, а просто подняли на самый верх, закрыли на замок и на всякий случай приставили охрану. Это просто уму непостижимо! Сейчас там внизу меня разыскивают сотни воинов и Лим там, наверное, с ума сходит, а я сижу здесь.

– Просто удивительно! – тихо прошептала я и вернулась на кровать.

   Казалось, время замедлилось и совсем не хотело приближать ночь, только шуршание страниц изредка звучало в тишине. Моё настроение с каждой секундой становилось все хуже и хуже. Мне очень хотелось сбежать отсюда, но отчего-то я понимала, что этот пожилой мужчина не так уж и прост. Со мной никто не станет церемониться, и если я попытаюсь сбежать, то ремешки прочно займут место на моих руках и ногах. А этого мне не хотелось от слова совсем.

   Это был худший мой день рождения из всех, что мне пришлось пережить. Хуже не придумаешь. Я легла и, укрывшись с головой, стала вспоминать вчерашний вечер. Что же меня заставило выйти на ту веранду? И там было два удобных места, но почему я выбрала именно то? Почему не откликнулась Биллору? Всего одно слово и им бы не удалось меня похитить!

   Я вспоминала, как кружилась в танце с Джеймсом, он так уверенно вел, и в тайне желала, чтобы этот танец никогда не заканчивался. В сердце затаилась надежда, что все однажды повторится. Что когда-нибудь он будет вести меня в танце, в пустом зале, где не будет никого, кто мог бы нам помешать. Особенно его невеста. Она красива, отлично держится на публике, одевается по последней моде, в общем, идеальная для него пара.

   И этим мечтам не суждено никогда сбыться. Но я пыталась из последних сил ухватиться за это яркое и светлое вспоминание, чтобы окончательно не скатиться в истерику. И если страх изначально просто присутствовал в помещении, то сейчас он заменил весь воздух. Я дышала страхом, выдыхала его, прикасалась к нему…

   Яркий свет ударил по глазам, и я зажмурилась от солнечного света, не понимая, что происходит. Надо мной стоял, нахмурившись, пожилой мужчина и кривил лицо от неприязни. Он мельком отметил, что браслеты на месте и край одеяла опустился на кровать.

– Лежи так, чтобы я видел браслеты, – приказал он мне и отправился на свое место.

   А мое сердце готово было выпрыгнуть из груди от переполнявшей меня тревоги. Голова кружилась, руки заледенели, мне не хватало воздуха… Паника накатывала волнами, но я ничего уже не могла с собой поделать. В мыслях не было ничего, только холод и ужас, сплетающиеся воедино, заставляя меня обнять себя руками в попытках согреться.

   Когда дверь открылась, я уже была готова скатиться в истерику, но скрип двери, словно ведро ледяной воды, отрезвил меня. Сев прямо, посмотрела на мужчину и поняла, я не слышу, что он говорит. Тем временем он шаг за шагом приближался к кровати, и на его лице проступала тень непонимания, а потом и злости. Он крикнул, но его голос прозвучал у меня в голове, как набор бессвязных звуков. И лишь потом меня отрезвила хлесткая пощечина, от которой я просто не успела увернуться.

– Поднимайся, живо! – услышала его приказ и подняла взгляд на мужчину, что стоял возле кровати в закатном свете солнца.

   Медленно поднялась и, приложив ледяную ладонь на обжигающую болью щеку, последовала за ним. Мы вышли в коридор, где холодные камни обожгли мои стопы, и мы стали подниматься наверх. Все выше и выше, пока подъем не закончился железной дверью. Мужчина достал ключ и быстрыми ловкими движениями открыл замок. И если всю дорогу я шла за ним, то сейчас меня пропустили вперед.

   Повинуясь немому приказу, я медленно прошла внутрь и сразу же ощутила запах восковых свечей. На полу здесь оказался мягкий ковер, и ноги в нем приятно утопали по щиколотку.

– Постой, – придержал меня мужчина, – Держи.

   В моих руках оказалась свеча, и он зажег её длинными красными спичками. Фитиль загорелся плавным ровным огнем и высветил лицо моего визави. Он чуть хмурил брови, словно что-то обдумывал, и поджимал тонкие губы.

– Зажги все свечи!

   Услышала его приказ, и немного повернувшись, заметила объём своей работы. По всей стене и на полу стояли свечи разного диаметра и размера. Я стала по очереди зажигать их, стараясь не спешить и выполнить задание качественно. Но как бы я не тянула время, всё равно свечи когда-нибудь закончатся, а изменить уже ничего нельзя. Только идти вперед, хоть кровь стынет в жилах от осознания того, что скоро произойдет.

   Я не хочу становиться его женой, но и не могу ничего поделать. А вот вызывать неудовольствие мужчины у меня желания не было, так как я до сих пор ощущала удар ладонью по щеке.

– Поторопись, тебе еще надо успеть поклониться солнцу, пока оно не скрылось за горизонтом.

   Но как у меня получится увидеть солнце, если в этом помещении нет ни одного окна, я не знала. Хотя, возможно для того, чтобы поклоняться ему не надо его лицезреть… Как бы то ни было, я стала стараться быстрее выполнить задачу, за что несколько раз поплатилась и обожглась. А когда все свечи горели, то мне выдалась возможность получше рассмотреть помещение. Стараниями моего жениха, который подкатил стойку со свечами к двери, теперь весь периметр был полностью охвачен ровным и мягким пламенем. На полу ковер оказался бордового оттенка, очень мягкий и приятный на ощупь. В середине помещения была железная лестница, что уходила наверх на крышу, сейчас проход был закрыт люком, но похоже там мне и предстоит поклониться солнцу.

   Как я и предполагала, мужчина указал мне на лестницу и дал большой железный ключ, и лишь потом в его руках оказалась моя книга. По ней я должна была проводить ритуал перехода во взрослую жизнь, и ведь наверняка, он об этом знал, потому и достал её из моей комнаты. Странно, но как о ней не подумали Киран и Биллор? Они ведь должны знать о таких особенностях Солнечных. Не знаю, что больше всего переполняло меня злость или бессилие. Власть надо мной сейчас имел только один человек, и его-то я больше всего боялась, а еще он стоял рядом и смотрел на меня. Он видел во мне всё то, что ненавидит в людях, призирает и старается к таким не прикасаться. Но именно его мне придется признать мужем по своей воли, или же через насилие, что он мне ясно дал понять.

– Как только закончишь ритуал, спускайся сюда, я буду тебя ждать! – сказал он, растянув губы в подобии улыбки, которая больше походила на оскал, – Не волнуйся, это сейчас ты еще невинное дитя, которое нельзя тронуть и пальцем. Но уже после заката, всё изменится, и я смогу сделать с тобой всё что пожелаю.

   Не знаю, что отразилось на моем лице при этих его словах, но это явно развеселило мужчину. Он запустил свои длинные пальцы мне в волосы на затылке и, сжав, потянул их назад, отчего мне стало больно. На мой стон, он только усмехнулся краем губ, и его вторая рука легла мне на подбородок.

– Хрупкая и слабая, но ничего через несколько лет, когда ты родишь мне достаточно детей, я отпущу тебя. Обещаю, это будет не больно. Иди.

   Я чуть покачнулась, и чудом удержав равновесие, с трясущимися нервными руками, стала подниматься по железной лестнице. Ключ легко провернулся и я, легко откинув крышку люка, вышла на ровную площадку с конусной крышей, которую удерживали колоны по периметру башни. Прикрыв за собой выход, я села на ледяной камень и слезы с силой хлынули из моих глаз. Было страшно и холодно, хоть солнце еще не скрылось за горизонтом и в королевстве не бывает знойного лета. Но сейчас находясь высоко на продуваемой всеми ветрами башне, меня колотило от ужаса, и я вновь почувствовала, что меня накрывает истерика.

   Зачем мне всё это? Зачем нужна жизнь полная страданий, наполненная ужасом и отчаяньем? Для чего мне жить? Чтобы такие, как мой «жених» издевались надо мной? Чтобы лицо и тело пылало от боли?

   С каждой секундой мне все яснее и яснее открывался выход из сложившейся ситуации. Я не хочу так жить, мне все это не нужно. Двести лет они жили без лекаря, еще столько же проживут. В мире ежедневно умирают сотни людей, чем я отличаюсь от них? Я тоже могу уйти. И никто меня не остановит. Сейчас здесь я одна. И я могу это сделать!

   Руки колотило дрожью, а пальцы мертвой хваткой вцепились в книгу, что не разжать их. Меня шатало, но приложив усилия, мне удалось подняться с колен и подойти к самому краю. Солнце уходило за горизонт, но я видела лишь его очертание из-за застилавших обзор слез. Внизу раскинулись сады воинов, река, а дальше виднелись верхушки гор. Где-то далеко-далеко, но они там были, а на их вершинах покоились белые шапки снега.

   Всего один шаг отделял меня от долгого полета вниз. Я боялась его сделать, но в то же время желала избавления. Мои длинные волосы развивались на ветру, что срывал с моего заплаканного лица слезы, а последние лучи заходящего солнца переплетались в этом удивительном танце – вода, ветер и огонь… моё же тело однажды станет землей. Так велит круг жизни.

– Но всему свое время! – услышала я до боли знакомый голос и обернулась.

   На противоположном краю башни стояла мама! Моя мама… Но как? Я кинулась к ней и в последний миг она сделала ко мне последний шаг и обняла. Её волосы, как и всегда, пахли жасмином и мамой. Её заботливые руки обнимали меня, как всего полгода назад. Но сейчас это была только её душа. Бирюзовые нити мерцали в последних солнечных лучах. А я все никак не могла поверить, что все это происходит со мной.

– Мама! – сквозь слезы прошептала я.

– Тише, тише девочка моя, успокойся… – заглянула она в мои глаза, – сегодня не стоит плакать.

   Она пальцами убрала мои слезы с лица и улыбнулась. А потом показала мне то, что последние мгновения я не замечала. Оказалось, мама пришла не одна. Здесь были мужчины и женщины разного возраста и роста. Некоторые женщины стояли в длинных платьях, другие в непозволительно коротких шортах для купания и футболках, одна девочка пыталась завязать бант на длинных, заплетенных в косу волосах, её платье выглядело очень простым, но милым. Мужчины по большей части носили форму, у некоторых от плеч вниз были вышиты узоры, что походили на неизвестные мне письмена. Было и несколько совсем еще мальчишек, что с интересом рассматривали меня стоя в простых штанах и рубашках. Все души образовали круг, в центре которого сейчас была я и мама.

– Мы пришли, чтобы засвидетельствовать день твоего совершеннолетия и поддержать тебя в эту трудную минуту. – Погладила меня мама по волосам, – Тебе сейчас сложно, мы знаем, но надо собрать все свои силы и идти вперед. Ты сделала очень много, но надо довести дело до конца. Если был бы другой выход… Но прости, его нет. Я сожалею, что не смогла тебе рассказать всё. И всё же на кону стоят тысячи жизней, которые ты можешь спасти… Они там, ждут тебя, мы не можем отступить. Ты нужна им, ты нужна нам.

– Что я должна сделать? – в недоумении спросила я.

– Твоя дорога жизни укажет верный путь. Главное, слушай свое сердце и береги душу. А сейчас прими нашу помощь доченька. Мы все уже прожили свои жизни, но находясь между двух миров, наши Боги редко дают возможность помогать, и только в самые сложные моменты, дорогим нам людям. Твой день пришел сегодня, – мама стала обратно между двух мальчишек, один из них был рядом с высоким мужчиной, что с затаенной улыбкой во взгляде наблюдал за мной.

   Сейчас души предков выстроились в ровный круг и стали неотрывно следить за мной. Не зная, что делать, я открыла книгу на странице ритуала совершеннолетия. Я хотела начать читать слова песни, но поняла, что что-то не так, словно всё неправильно. Пытаясь это выяснить, обвела взглядом предков и наткнулась на удивленный взгляд мамы. Но сейчас мое внимание захватил мальчик, что стоял с ней рядом. Он неотрывно следил за девочкой с бантиком, которая раз за разом старалась ухватить его концы ленты, но призрачные пальчики проходили сквозь него.

   Я подошла к этой девочке и присев рядом с ней на колени, уверенно взяла ленточки, и вот уже прическа у маленькой модницы была завершена, и она улыбается.

– Ваши души не спокойны, вы так и не смогли перейти черту… Но почему?

– У каждого свои причины здесь оставаться, – грустно сказала мама.

– Почему? Если как ты сказала, вы из мира, что межу душой и телом, то и… – я повернулась к бабушке и дедушке стоящим рядом.

   На вид им было уже под семьдесят не меньше, они стояли, держась за руки, и они были не такими! Вначале я не обратила на это внимания, но они оба были сплетены из разных цветных нитей, что делало их словно живыми. Обвела взглядом всех остальных и поняла, что никто не держится за руки, но зачем они тогда создавали круг? Они все умерли в разном возрасте… И скорее всего это произошло во время той катастрофы!

   Моя идея была настолько странной и невероятной, что я решила попробовать помочь им. И для начала определила, кто и на кого смотрит. Мы всегда больше всего смотрим на тех, с кем хотим быть рядом, или кто нам нравится, а значит, с таким человеком приятно держаться за руки. Бабушки и дедушки, женщины и мужчины с благодарностью приняли мою помощь, один из воинов взял за руку девушку и выдохнул «наконец-то», то есть моя теория была верна и все они не смогли перейти в межмирье только потому, что им было одиноко. И вот все стоят на местах и улыбаются своим половинкам, но я так и не смогла понять, куда поставить высокого мужчину, мальчика и мою маму. Они просто смотрели на меня. Больше их никто не интересовал.

– Но почему?

   Мама пожала плечами и улыбнулась. Я же задумалась и поменяла местами маму и мальчика. И тут же все фигуры засияли, переполняя меня своим светом и счастьем. Но сильнее всего я ощущала маму и мужчину, что она держала за руку. Я смотрела на них и понимала, что Биллор оказался прав.

– Значит я чистокровный потомок Солнечных? – и, дождавшись уверенного кивка мамы и папы, я поняла, надо начинать ритуал. Все что произошло, было совершено мамой не просто так, всему есть объяснение, но это мне надо будет узнать самой.

   Я вновь открыла книгу и на речитатив стала произносить слова о жизни на земле и пути души. Хор голосов подхватил мотив и запел свою песню, немного печальную, но при этом полную счастья и спокойствия души. На моих руках появились и засияли руны, словно это солнечные лучи, они становились все ярче и четче, пока руки, а потом и всё тело не превратилось в единый свет. И лишь потом один за другим мои предки склоняли головы, я же кланялась им в пол, и они исчезали. Мальчишки и девочка с бантиком сверкали улыбками и смеялись, они были рады быть вместе.

– Риана, – на площадке остались только мои родители, – Спасибо! Мы думали, что поможем тебе, но ты помогла нам.

– Мы еще встретимся? – с надеждой я спросила маму.

– Конечно, доченька, – улыбнулась она, – примерно, через полтора года.

– Это тебе, Риана, – протянул мне руку отец, и у меня в ладони оказался вполне реальный золотой браслет с перламутровыми ромбиками, – В нем скрыт секрет нашей семьи. Носи его с гордостью!

   Он коснулся моей щеки ладонью, и они вместе с мамой растворились в воздухе. Но мне показалась, что музыка их душ продолжала звучать в моем сердце.