Читать книгу Соната для сводного брата - Светлана Ледовская - Страница 1

Глава 1

Оттолкнув с дороги парня, я прошла к стойке бара.

– Вот стерва, – проворчал он и заткнулся, видимо узрев кого-то более достойного своей тестостероновой атаки.

Правильно. Здесь было достаточно жаждущих дешевых приключений девиц.

– Водки, – бросила на столешницу мятую купюру.

– А ты достаточно взрослая? – скучающе спросил бармен.

Он ждал, что я частично сменю ипостась, доказав, что совершеннолетняя. Это не входило в мои планы. Привлекать к себе внимание нежелательно.

Сегодня хотелось напиться. Так, чтобы забыть и забыться. И может быть найти кого-то, с кем захочется оказаться в постели, в которой не будет холодно. Не с придурком, пытающимся лапать меня у входа, а мужчиной, от которого будет тоскливо уходить утром.

– Будто такие есть, – пробормотала, уронив голову на скрещенные руки,– и мне удастся проверить.

Мне тотально не везло. Во многом, если не во всем. И с сильной половиной особенно.

– Водкой заканчивают, – сообщил хриплый голос, и я повернулась к его обладателю.

Высокий, в татуировках, шрамах, байкерской куртке и со сбитыми костяшками – он являлся иллюстрацией парня от вида которого вздыхают подруги, хмурится мама, а отец заряжает ружье. У меня не было никого из перечисленных, а потому я могла себе позволить благостно улыбнуться ему.

– Так я и завершаю.

– Рассталась с придурком?

– А может, он не такой? – прищурилась я.

– Разве не все бывшие идиоты? – он усмехнулся и стало заметно, что собеседник не так уж и пьян.

– Возможно, – спорить не хотелось.

Бармен ждал заказа, флегматично натирая стойку.

– Холодной содовой с лимоном.

Передо мной появился тяжелый стакан. О стеклянные стенки бились кубики льда. Через несколько мгновений, они ударились о мои зубы. А потом я раскусила один, чтобы проглотить кусочки.

– Кому-то жарко?

Я совсем забыла, что за мной наблюдают и скривилась как от зубной боли. Контроль всегда раздражал. Слишком независимая природа требовала свободы во всем. Всегда. А тот, кто сидел рядом сейчас напряг. Всего лишь минуту назад я раздумывала, достаточно ли смелая, чтобы рискнуть назвать свое имя, а сейчас мечтала выбить ему зубы. Клыки.

Закинув еще кубик в рот, я лениво оглянулась. В углу сидели, судя по курткам, приятели моего соседа. За остальными столиками расположилась обычная для подобных заведений публика.

– Меня зовут Рас, – привлек мое внимание незнакомец. – Друзья зовут Ра.

– Как бога старого мира, – рассеянно заметила и подала бармену знак, чтобы повторил заказ.

– Ну, я могу быть им, в некоторым смысле, – мужчина положил ладонь на мое колено.

– А всегда?

– Что? – прикосновение казалось мерзким.

– Ты можешь во всем быть богом?

Выражение на загорелом лице было бесценным. Удивление, растерянность и затем вспыхнувшее раздражение.

– Тебе хватит. Ни одна из телок еще не жаловалась.

– Может, нечего было сказать?

– Рот был занят.

– Ну, вот, ты и стал бывшим, – я опрокинула охлаждающий напиток в горло и шумно выдохнула.

– Чего?– не понял байкер.

– Придурком, – пояснила терпеливо, пережевывая лед.

Он сжал зубы до скрипа и встал, оттолкнув стул подальше. Тот упал на пол с грохотом. Посетители уставились на нас. Кто со скукой, кто с тщательно имитируемым беспокойством. На самом деле, всем было любопытно, что же произойдет дальше. В таких местах часто случались заварушки. Большинство завсегдатаев ради них и приходили сюда.

– Давай без сцен, – попросила с ироничной улыбкой, надеясь, что Рас не послушает. И он не разочаровал.

Сначала отступил, словно уходя, а потом шагнул ко мне, коротко замахиваясь. Так предсказуемо, так банально.

Выплюнув в него ледяную крошку, подтянулась и села на барную стойку. Мужчина замешкался на пару мгновений, которых вполне хватило.

Мои ботинки стоили дороже остальной одежды неспроста. На широких каблуках и носках совсем незаметно для окружающих крепились потемневшие набойки. Они не были тяжелыми. Да это и не нужно, если состав металла нужный.

От удара по лицу Рас согнулся и зашипел. Пахнуло паленой плотью и страданием. Да, аромат этой эмоции я знала слишком хорошо. Она трансформируется в горькую ярость или кислый страх. Зависит от ситуации и того, кому причиняешь боль. Байкер передо мной рассвирепел и взревел. Его крик прокатился по тесному для такого звука помещению, заметался между стенами и вскочившими с мест гуляками. Они, к слову, тоже зарычали. Громко и угрожающе.

Неприятности пахли кровью и звучали хрустом сломанных костей. Я перемахнула на сторону ретировавшегося бармена и схватила полупустую бутылку с водкой, той самой, которую мне не позволили заказать. Ухватив горлышко, приготовилась шарахнуть тарой первого сунувшегося. Заодно и раны продезенфицируются.

– Она. Меня. Ударила, – бесновался Рас.– Эта сучка…

– Которая здесь! – напомнила я стервозно.

– Была б она мужиком…– пояснял придурок кому-то позади него, скрытому в тени.

– Ты не искал оправдания, когда замахнулся, – ответили ему голосом, от звука которого я чуть не рухнула.

Не упала, но опустилась на пол и едва справилась с потребностью забиться под стойку. Ладони взмокли, по позвоночнику скользнул ледяной змейкой страх, губу я закусила так крепко, что во рту разлился медный вкус крови.

– Она меня выбесила, – бубнил Рас, оправдываясь. – А у самой подошвы с тахиром. Смотри, как рожу разворотила.

– Подумаешь, получил по морде. Не смертельно. Пойди, покури снаружи, – посоветовал обиженному мужику тот самый голос и обратился уже ко мне. – Ты где там, нахалка? Поговорим.

Глава 2

– Я хочу уйти, – пискнула придушенно. – Пообещай мне…

– Вот же наглая, зараза, – хохотнул нечаянный защитник.– Выбирайся оттуда. Никто тебя не обидит, если нарываться не станешь.

И тут высокий мужчина перевесился через стойку и уставился на меня. Остаться инкогнито шансов не осталось. Конечно, я еще надеялась, что, став старше, изменилась, но не настолько, чтобы Фатон меня не узнал.

– Ты? – выдохнул он пораженно.

– Привет, – шепнула и неловко спрятала за спиной бутылку.

– Еще и пьешь?– спросил с зарождающимся рычанием.

– Имею право, – попыталась ответить с достоинством, но невовремя вспомнила, что при Фате всегда теряла присутствие духа. – Мне можно…

Договорить мне не дали. Перегнувшись через столешницу, ухватив за шкирку, мужчина вздернул меня на ноги. А потом подхватив под мышки перетащил через стойку. И вот, стоя прямо перед злым большим почти волком, я дрогнула. Какой же он все же здоровый.

– Повтори.

– Могу… могу… – лепетала я, пытаясь освободиться от его хватки.

– Хватит, – мужчина покачал головой. – Поедешь со мной.

– Нет.

– Протрезвеешь и мы поговорим.

Хотелось возразить, что я вовсе не пьяная от какой-то неполной бутылки водки, но взглянув на Фата, не решилась с ним спорить. Не когда полукровка сверкал янтарным взглядом раксаша и едва сдерживал свою трансформацию.

Вот вечно я его бесила. С самого детства помню, что он пройти мимо не мог, чтобы не скривиться. Поначалу я по наивности тянулась к нему. Таскала в подарок цветных жуков, особенно красивые желуди и самые спелые яблоки из отцовского сада. Но однажды поняла, что Фатон меня терпеть не может. Всегда отходил в сторону, стоило мне его коснуться, стряхивал мою ладонь со своей с выражением отвращения на красивом лице и не помогал мне подняться, когда я падала. К моим подаркам он не прикасался, оставляя их то на подоконнике, то на краю стола. Даже шнурок, который я сплела из ленточек кожи водяной змеи на его день рождения выбросил с мусором. Его я вынула из корзины, когда мужчина уехал из поместья и повесила себе на шею. Как память, что никого нельзя подпускать слишком близко. Больше своего сводного брата я не видела. Он так никогда не вернулся в наш дом. Наверняка и не вспоминал о глупой девчонке, заглядывающей в его глаза с восторгом. Оказывается, не забыл.

Сейчас Фатон крепко ухватил меня за плечо и тащил через весь бар к двери. И вид у него был недружелюбный. Никто не перегородил нам путь и не посмел спросить обо мне. Хотя, судя по взглядам, вопросов у местных хватало.

Снаружи метался ветер. Я запахнула куртку ради приличия. Не хотела, чтобы меня упрекнули еще и в развратной одежде. Однако брат успел рассмотреть шелковый топ с глубоким декольте отделанным кружевом. А что? Ведь я уже не маленькая и одеваюсь, как хочу.

– И давно ты выглядишь как шлюха?

– И давно ты решил, что имеешь право мне указывать? – парировала, освободившись из его захвата. – С чего решил, что можешь?

Знаю, глупо устраивать скандал в общественном месте, да и несколько зевак с забытыми в пальцах сигаретами ждали продолжения. Полукровка шагнул ко мне, заставляя пятиться.

– Я с тобой не поеду. Там, – указала направо, а затем, мотнув головой, налево, – стоит моя машина…

– Ты собираешься вести? Пьяной?

– Кто сказал, что я не могу? Алкоголь я не пила. К тому ж…

Кажется, брат произнес самое грязное ругательство, которое мне доводилось слышать. Пока я искала слова в ответ, он сгреб меня в охапку и закинул на плечо.

– Пусти! – заорала я истошно. – Что за дичь?

– Закрой рот, Соната, – он был до неприличия спокоен. – Для своего же блага.

– Не грози мне, урод!

– Верно, – холодно подтвердил Фат, сгружая меня на сиденье машины. – Я урод. А ты принцесса. Но сейчас заткнись и сиди тихо.

Поначалу я дернулась, чтобы выйти наружу, но заметила у порога бара Раса. Тот сверлил меня тяжелым взглядом, потирая подбитую челюсть. Он точно будет рад продолжить знакомство. Сейчас, когда адреналин частично перегорел во мне, дерзить волку расхотелось. Я и затеяла то свару от скуки, не просичтав возможные последствия.

Брат запрыгнул в водительское кресло и несколько раз глубоко вздохнул. Потом скривился и открыл окно. Стало обидно. От меня может и не пахло вкусно, но не настолько, что б вызвать такое явное отвращение.

– Отвези меня в мотель. Тут рядом…

– Не хватало, чтоб тебя утащили в притон. В таком виде…– он снова посмотрел на меня осуждающе.

– Какой вид позволяет считать меня достойной унижений, – вспыхнула я.

– Ты не в своем мире. И не в кукольном доме папочки.

Хорошо, что он не заметил, как я вздрогнула. Пришлось отвернуться, чтобы Фат не прочел на моем лице лишних эмоций. Ни к чему ему знать правду. Никому не нужно.

Глава 3

Мы оба молчали. По привычке я пристегнулась, а потом из чувства противоречия вернула ремень в паз. Раз хочет видеть во мне принцессу, пусть насладиться по-полной. Скинув ботинки, забросила ноги на панель и принялась пытать радиоприемник на предмет достойной музыки. Стоило оценить выдержку брата. Он даже бровью не повел. Лишь вырулил на дорогу и надавил на педаль газа.

– Давно здесь? – спросила он, когда я отчаялась найти подходящую настроению мелодию и уставилась в окно.

– Не очень.

– Отец в курсе?

– Я совершеннолетняя, – отрезала холодно.

– Заметил, – слишком ядовито произнес Фат.

Не нужно было смотреть, чтобы понять, его лицо снова приобрело брезгливое выражение.

– Я не просила быть моим персональным драконом и спасать меня от принца.

– Хотела бы поиграть с Расом?

Фыркнув, я дергала выбившуюся нитку в прорехе джинсов.

– А когда за твои фокусы тебя бы наказала стая?

– Тахир – мое наследие. Я имею право носить его в каждом из миров, – отчеканила привычно и тут же скуксилась, поняв, что прозвучало это слишком пафосно.

– Здесь законы другие, малышка. И потом никто не стал бы извиняться перед твоим трупом.

Наверно стоило наконец признать, что тот самый металл, который был вправлен в мою одежду и обувь давно стал проклятьем моего рода. Невероятно ядовитый для большинства Высших, он стоил баснословные суммы. За один лишь нож с кромкой из этого темного металла можно было выручить добротный дом. А мое приданное исчислялось рудниками. Завидная невеста. И почти наверняка – мертвая, если не договорится с женихом.

– Мне пришлось бы прикопать тебя у дороги, чтобы не портить отношения со стаей.

– Даже так? – бесцветно уточнила.

– Ты приехала поиграть во взрослую, а мне здесь жить. Это мои люди и мой мир. Тебе здесь…

– Не рады, – продолжила тихо и наконец вырвала злосчастную нитку. – Поверь, это я уже поняла.

За окном, в темноте мелькали деревья. Ветви крон почти смыкались над дорогой. Но желтоватая луна все же освещала асфальт. Интересно, сколько еще циклов я смогу кочевать по мирам? Сколько полнолуний смогу встретить свободной?

– Соната, – позвал брат, видимо насторожившись моему молчанию,– что-то случилось?

– А разве это возможно? – с наигранной беспечностью отозвалась я. – Корона запылилась. И только.

Не ответив на мой выпад, Фат вздохнул, нажал на панели пару кнопок и салон наполнила странная музыка. Я даже ноги спустила на коврик. Каждая нота отзывалась в сердце и замирала на донышке души. Мелодия струилась, дрожала, взлетала и падала. Вместе со мной. В ней звучал ветер, полутени и звездный холод. И с последним звуком, я поняла, что почти не дышала. По щеке скатилась одинокая слезинка, которую удалось смахнуть незаметно. Смутившись, шмыгнула носом и не смогла не спросить:

– Что это?

– Лунная соната. Из внешнего мира.

– Это написал Человек? – совершенно потерялась я. – Обычный человек?

– Обычных не бывает, Соната, – с какой-то обидой произнес полукровка и усмехнулся. – Хотя, по сравнению с тобой…

– Понятно, – прервала очередную нотацию и качнула головой.

Очарование момента пропало. Обняв себя руками, я снова уставилась в окно. Фатон никогда не видел во мне личность. Только бестолковую девчонку, дочь отчима и его новой жены. Ту, которая с надеждой протягивала ему самое дорогое, что имела. Напрасно. И зачем я приперлась в этот мир? Ведь есть множество других, где я могла бы спрятаться. Но именно здесь меня стали бы искать в последнюю очередь. Потому и выбрала Забытый. Не из-за Фатона же.

Усталость и нервное напряжение брали свое. Пару раз подавив зевок, я не сдержалась – широко открыла рот и клацнула зубами.

– Ты успеешь вздремнуть, – посоветовал брат и я с наслаждением показала ему средний палец. – Вот неугомонная, – проворчал он и неожиданно притянул меня к себе.

От такой неуместной близости, я вспыхнула, встрепенулась и потеряла независимый вид. А наглец что-то тихо шепнул в мои волосы рядом с ухом и удержал от падения. И ведь почти свалилась, ощутив, что мир свернулся в одну пульсирующую точку.

Глава 4

Он так уже делал. Давно, когда я была совсем юной.

В ту ночь я вернулась с вечеринки, на которую меня не отпускали и кралась через сад. В каждой тени мне мерещились хмурые раксаши, которых отец нанял для охраны. Но их не оказалось, и я добралась до стены нашей летней резиденции незамеченной.

– И как тебе удается обманывать всех? – голос Фата заставил меня пригнуться, а сердце забиться глупой бабочкой.

– Кого? – прошептала я, подойдя к нему ближе.

Брат сидел на лавке под моим окном и смотрел в сторону. С небритым лицом он выглядел старше. Его ладони лежали на коленях и при моем приближении сжались в кулаки.

– Вся семья считает тебя милой девочкой.

– Это были танцы…

– На тебе футболка наизнанку, – отрезал он с презрительной ухмылкой. Словно плюнул в меня.

– … на пляже, – закончила я и покраснела. – На мне купальник.

– Да плевать мне на твои оправдания, – бросил Фат устало.

– И ты пришел мне это сказать? – буркнула обиженно и подошла к дереву, по которому всегда забиралась в комнату.

– Не стоит забывать, что ты из правящей семьи.

– И что это значит? – спросила я чуть громче, чем следовало.

– Значит, – процедил мужчина, бросив на меня мрачный взгляд. – Тебе нельзя шататься по ночам с мутным сбродом и снимать одежду… вне дома.

– А дома? – я скрестила руки на груди.

– Что?

– Дома мне можно снимать одежду и общаться со сбродом днем?

Чтобы стало понятнее, что имею в виду, стянула футболку и надела ее вновь, вывернув. Может мне показалось, но когда я осталась в лифе, со стороны брата раздалось рычание.

– Считаешь меня мусором? – вскочил мой раздражитель.

– А ты меня шлюхой, – парировала с царственным спокойствием, поправив ткань на ставшей чувствительной груди. – Так что мы квиты. Спасибо за советы и заботу, – я слегка склонила голову, – но впредь держи свое мнение при себе. Не будешь выглядеть таким придурком.

Ловко подтянувшись, запрыгнула на нижнюю ветку и ухватилась за ту, что выше.

– Ты чего творишь? – зашипел Фатон.– Слезай оттуда.

Его пальцы обернулись вокруг моей лодыжки именно в тот момент, когда я собиралась прыгать. Ладони соскользнули с опоры, и я сдавленно вскрикнула, падая. Полет оказался коротким и закончился жесткой хваткой рук сводного брата.

Оказавшись в чужих нечаянных объятиях, замерла на пару мгновений. Никогда не призналась бы даже самой себе, что впервые в жизни ощутила себя в абсолютной безопасности. Запах клевера и ночной росы забрался в легкие. Впервые ощутив чужой настоящий аромат, я испуганно распахнула глаза. Слишком близко от моего лица застыло чужое. Заострившееся в начавшейся трансформации в удивительного раксаша. Мои губы дрогнули, а Фатон нахмурился. Он решил, что я закричу. Ведь все бояться раксашей. Это логично. Мужчина притиснул меня к себе и закрыл рот своим. Голодным, с острыми зубами, скользящими по нежной коже, горячим языком на моем. Таким не должен быть первый поцелуй. Но в груди полыхнуло и сдавленный стон разрушил момент. Фатон очнулся, вперился в меня злым взглядом янтарных глаз и зашептал что-то, склоняясь к волосам.

– Не надо, – всхлипнула жалко, хватаясь за воротник его куртки. Сама не знаю, чего испугалась

– Спи, глупая, – хрипло отозвался мужчина и я подчинилась.

Проснулась уже в своей кровати. Испуганная, дезориентированная, но ясно осознавшая, что нашла своего настоящего. Стало понятно, отчего в его присутствии весь остальной мир терял краски. Почему всегда я искала его взгляд и мечтала услышать голос. Все встало на свои места, разделив мою жизнь на "до" и "после".

С той ночи все изменилось. Не могла я спокойно смотреть в сторону брата. Хотела поговорить с ним и не решалась. Да и как начать беседу? "Я ощущаю тебя своим настоящим" или "Я не хотела кричать от ужаса. Мне понравился твой вид" или "Поцелуй меня еще раз".

Все звучало ужасно. Не для Фатона от еще несовершеннолетней сводной сестры, которую он считает гулящей и глупой. И что хуже всего – принцессой.

В раздумьях прошло еще пару дней, а потом, когда я решилась на встречу, нашла его покои пустыми. Помню, как застыла у широкой кровати, еще хранящей его запах и в груди болезненно заныло.

В ведре для мусора, прямо поверх порванной рубашки лежал шнурок, подаренный мною Фатону. Лучше бы он меня ударил.

Отец в тот же день упомянул всколзь, что Фат уехал наместником в дальний мир.

– Там ему будет самое место, – добавил он со странной интонацией, которую оказалось сложно проигнорировать.

– Отчего же?

– Там Фатон сможет реализоваться. С кровью его матери – мир забытых идеален.

Забытый мир. Закрытый и не самый дружелюбный. Туда бежали от закона и от нарушенных клятв. Зачем Фат выбрал место, куда мне никогда было не выбраться, я так и не поняла.

Конечно, он не понял, что украл мою душу. Или ему было все равно, что я обречена теперь терзаться от лютого холода или нестерпимого жара, пока не получу ее обратно. Но я так и не смогла забыть. Не вышло.

Глава 5

Вокруг было темно. В последнее время я привыкла просыпаться в незнакомых местах и потому не испугалась. Пока не ощутила, что не одна. Горячее дыхание вплеталось в мои волосы.

Затаив дыхание, подняла голову от широкой груди, на которой она лежала. Фатон. Тот самый, который много лет снился мне ночами, спал в моих цепких объятиях.

Когда-то я ждала снов с ним. Закрывала глаза и представляла его редкую улыбку, звук голоса, аромат кожи. Но не тогда, когда мои сны превратились в кошмары. Теперь в них, Фатон кричал на меня, угрожал и шел по следу. Даже в грезах я не могла не убегать и покориться его воле. Инстинкт гнал меня от опасного хищника, а тело предавало, ломаясь от боли. Просыпаясь, я глушила рыдания подушкой. Ненавидела его и мечтала прикоснуться к теплой коже.

Сейчас под ухом билось сильное сердце. Которое никогда не станет моим. Осмелев, потерлась носом о его футболку и оглянулась. Просторная комната с кроватью, крепким шкафом, вместительным креслом и огромным окном, за которым царила луна.

Я прижалась к мужчине крепче, воруя эту ночь. Всего одну, в которой мне не холодно. Ни одна другая не станет похожей на эту. Теперь я это знала. Нужно запомнить ее, чтобы греться уютом этого момента. Скорее автоматически, Фатон закинул на меня руку, обдавая запахом клевера и сумерек. Ладонь оказалась у моего лица, и я прижалась к ней щекой. Пока мужчина спит ведь можно побыть слабой и глупой. Совсем немного. Чуть-чуть.

В следующий раз, когда я открыла глаза, за окном было светло, а в кровати не оказалось никого кроме меня самой. Я бы поверила, что мне все приснилось, если бы не запах на подушке. Не мой.

Подышав им немного, решила встать. В голове слегка шумело. Хотелось пить. На кресле, видимо для меня, хозяин оставил футболку и тренировочные штаны, в которых я могла утонуть.

От неожиданной заботы улыбка растянула губы. Хотя я все же решила воспользоваться привилегиями гостьи и самой выбрать себе одежду.

После душа, вышла в коридор и нашла комнату Фата. Она не сильно отличалась от моей.

Только кровать гораздо больше. Не видя причин не удовлетворить свое любопытство, забралась на матрас и легла. Удобно. И пахнет лишь моим сводным братом. От этой мысли помрачнела. А ведь у Фата наверняка есть женщина. Он здоровый мужчина, больше десяти лет живет в этом мире и, конечно, нашел себе не только дом, но и пару.

В груди расцвел ледяной цветок. Даже дыхание перехватило.

– А чего ты ждала? – со злостью спросила себя негромко.

Чужую рубашку, найденную на спинке стула, надела из принципа. Мягкая поношенная ткань оказалась уютной. В конце концов, Фат моя семья. Хоть и не по крови. Моя мать стала следующей женой его отчима. Но он считал меня родней. Вроде бы. Штаны проигнорировала. Не во дворце нахожусь. И хуже, чем сейчас обо мне уже не подумают.

С этими мыслями отправилась на поиски хозяина. Его в доме не оказалось. Это не помешало обойти комнаты и провести ревизию.

Добротный дом с широкими дверными проемами, большими окнами, с не скрипучими половицами благоухал деревом и совсем немного краской. Домотканые коврики добавляли уюта, а плетеные из лозы абажуры торшеров и ламп создавали теплую атмосферу.

Женщина здесь не жила. В одной из комнат нашлись вещи среднего брата. Его отец сослал сюда пару лет назад за какую-то надуманную провинность и, кажется уже забыл. Может и обо мне также не вспомнит.

– Мечтай, – проворчала глухо.

На кухне было необычно чисто и светло. Хандрить я не привыкла, а есть уже хотелось. С началом трансформаций аппетит у меня стал зверским. Хорошо, что мама приучила меня самой заботиться о себе и готовить. Знаю, это считалось плебейским занятием, но и мама не всегда жила во дворце.

В моем роду мужчины не выживали, а женщины были обречены стать спутницей того, кто сильнее других. Стоило уметь обслуживать себя самой. Мама оказалась трофеем сильного волка, хозяина не просто клана, а нескольких. Он мог позволить себе не склонять голову перед императором, но дальновидно не делал подобной глупости. Иначе лишился бы ее, наверняка. А мама бы стала добычей другого хозяина.

После женитьбы на ней, отец обрел невероятную власть. Стал наследником Тахира. Этот белый жесткий металл добывался лишь в одной провинции, владеть которой не повезло моим предкам. Для нас тахир был не опаснее серебра. Все мои украшения были из него, как и столовые приборы, к которым не прикасался никто из слуг. Набойки на обуви, пуговицы, клепки. Я владела состоянием, ценность которого никогда не осознавала. Но точно знала, что должно было стать благословением, обратилось проклятием юля всего моего рода.

Каждые двенадцать лет все купившие изделия с содержанием тахира, в основном оружие, должны были продлить или подтвердить право пользования им. Многочисленные охранные агентства, аристократия, целые армии и тайные общества являлись к наследнику и платили. Кто-то мог позволить себе дать нескромную сумму в деньгах, другие обязались быть лояльными или оказывать услуги, кому-то было достаточно разрешить наследнику не склонять перед ним головы.

Тряхнув волосами, прогнала грустные мысли и взялась за готовку.

Вскоре на сковороде скворчала томатная подлива для подходящего под крышкой мяса. Зачерствевший хлеб превратился в гренки, а крупная луковица оказалась нарезанная на тончайшие кольца и присыпана солью. К слову, готовила я с запасом, надеясь накормить Фатона и смягчить его гнев. Не знаю отчего он спал рядом со мной всю ночь, но подозреваю, что беспокоился, как бы я не сбежала.

Мелькнула мысль, что он мог сообщить о моем прибытии отцу, но тут же растаяла. Ведь они не общались много лет и вряд ли полукровка захочет афишировать мое присутствие. Скорее вытолкнет через портал куда подальше. А мне того и надо. Осяду где-нибудь поближе к внешнему и заживу потихоньку. Говорят, там законы более лояльны к одиноким женщинам.

Крайней мерой я считала уход в мир людей. Мама уверяла, что он примет меня из-за примеси крови истинных, что текла в наших жилах. Еще она считала, что изделия из тахира на теле и вживленные в него еще в детстве помогут там выжить.

Не уверенная, что она права, тем не менее я допускала возможность уйти туда, где обычные высшие не выживают. Есть вещи пострашнее смерти.

Снаружи послышался шум мотора. Пригладив волосы, я на секунду пожалела, что самовольно взяла другую одежду и тут же себя одернула. Это всего лишь очередная причина для презрения. Одной больше. У меня получиться пережить несколько холодных взглядов и пару едких реплик.

Однако, распахнув дверь, я оторопела и лишь из гордости не захлопнула ее. На пороге стоял Рас. И он не был рад меня видеть.

– Привет, – произнесла я сладко и улыбнулась во все свои дополнительные клыки.

– Ты тут обживаешься, вроде, – вместо приветствия здоровяк осмотрел мой наряд, оценив босые ступни и накрашенные ноготки. – Не особо рассчитывай, что придешься ко двору.

– О, за это не беспокойся, – легкомысленно взмахнула рукой и оперлась локтем о дверной косяк. – Ты не голоден?

– А? – оторопел он и тут же оскалился. – Шлюхи меня еще не кормили.

– Вынести тебе косточку? Погрызешь на досуге, – не осталась я в долгу. – Или тебе, псинка, дрессировка не позволяет брать еду у чужих?

– Ах ты сучка! – выкрикнул он, шагая ко мне.

Отступать перед хищником опасно. Дразнить тоже, но не умею я пасовать. Шагнув навстречу, ощерилась.

– Тебе вчерашнего мало! Решил, что мне просто повезло? Дай мне шанс, шавка.

Мужик опешил от моей наглости лишь на пару секунд. А потом схватил за шею. И взвыл, отскакивая и тряся располосованной рукой.

Каюсь. Я порезала его ножом. Тем самым которым шинковала лук и по наитию взяла с собой, встречая гостя. Как оказалось, не зря.

– Вот гадина! – орал он, заливая крыльцо кровью.

– Прежде чем трогать чужую женщину, думай! – выпалила в ответ.

– Ты с Фатом? – зло сплюнул Рас.

– Нет, я просто так ночую в доме мужика, а потом таскаю его шмотки и обед готовлю, – скрестив руки на груди, запоздало вспомнила, что не одела белья. Благо, рубашка была достаточно длинная и скрывала меня до середины бедра даже в такой провокационной позе.

– Думаешь, сможешь его заарканить?

– Ты снова меня недооцениваешь, – вернула на свое лицо сладкую улыбку. – Стану здесь хозяйкой. Попрошу завести сторожевого пса и вспомню о тебе. Даже брошу в будку подстилки из сена. У тебя ж нет аллергии?

– Точно сучка, – он как-то странно повеселел.

– Буду кормить тебя косточками. Куплю ошейник от блох.

– Я его сам одену, если у тебя получиться с Фатом, – пообещал он слишком бодро.

– Заметано, – я протянула ему руку и получила окровавленную ладонь для скрепления спора.

– А если нет?

– Я свалю отсюда.

– И останешься в моем доме на ночь, – выдвинул он свое условие.

– Твоя конура мне не подойдет, – фыркнула я высокомерно, но выдернуть пальцы из захвата не вышло.

– Тебе не придется привыкать. Одну ночку попользую и гуляй.

– Отойди от нее Рас, – прозвучало набатом и мужик отскочил от меня как ошпаренный. Только вот незримая метка нагрела кожу на запястье. Клятвы высших – вещь серьезная.

– Фат, я тут привез бумаги, как ты велел. А эта фифа захотела об меня потереться, – зачастил гость, зыркнув на меня исподлобья.

– Я сказал оставить ее в покое, – не повелся брат и сгреб приятеля за грудки. – Ты не понял меня? Нужно повторить?!

Даже я попятилась, поняв, что полукровка не шутит. Его кожа потемнела, скрывая татуировки, углы челюсти заострились и глаза сделались больше из-за раздавшихся глазниц.

– Прос… ти, – выдохнул побледневший Рас и отвел в сторону голову, обнажая горло в волчьем жесте подчинения.

Я же замерла, не в силах отвести взгляда от раксаша, и даже забыла о ноже, выскользнувшем из пальцев и беспомощно звякнувшем о порог. Фат обернулся на звук и оскалился. Невыносимо прекрасно и жутко. Опираясь о дверь, я едва удержалась на ногах. Хотелось сесть на пол и обнять себя, чтобы унять вспыхнувший внутри пожар. Меня обжигала собственная кровь. Дыхание сделалось раскаленным и частым.

– Пошел вон, – прошелестел брат и волк рванул прочь. Сам Фатон преодолел ступени и встал напротив. В одном шаге. – Зачем ты провоцируешь? Неужели так сложно…

Он пытался принять привычный вид, но не выходило. А у меня зудели пальцы от желания его касаться. И в бездну все сомнения, я протянула ладонь и положила на его щеку полыхающие пальцы.

– У тебя жар, – рыкнул брат, подхватывая меня на руки и занес в дом. – Ты больна? Почему не сказала?

Деловито устроив меня на диване, мужчина хотел отойти, но я вцепилась в него… когтями и подтянула обратно, сажая рядом с собой.

– Не уходи, – попросила я и забралась к нему на колени. Фат не смог бы мне помешать, даже если бы попытался.

Теперь поняла, почему ночью он остался со мною. Не смог вырваться из моих цепких рук. Да и кто бы смог? Застонав от отчаяния, попыталась втянуть когти, но не вышло. Моя вторая ипостась точно знала, что ей нужно. А точнее кто.

– Тише, маленькая, – пробормотал Фат, осторожно гладя меня по голове. – Испугалась?

Мотнув головой, я все же смогла произнести:

– Тебя никогда.

– Ну, что же ты, – почти нежно произнес он рокочущим голосом раксаша, отчего я прильнула к нему крепче. – Стоит ведь бояться… Ты меня так совсем раздавишь.

Конечно, брат лукавил. Навредить ему у меня вряд ли вышло бы. Даже если б я хотела. Но все же мне удалось отцепиться от жесткой куртки и спрятать измененные ладони за спину.

– Что с тобой? – впервые в его голосе слышалась забота.

– У меня… горячка, – призналась, будто со скалы прыгнула.

– Это часть изменения?

– Почти,– кисло подтвердила я.

– Тебя нужно отправить домой. Твоя мать…

– Нет! – я почти спрыгнула с него, как мое тело спеленали сильные руки. – Нельзя домой. Мне нельзя.

– Перестань истерить, – быстро же он пришел в себя. – Твоя мать знает, что делать, верно? Вы ведь из одного клана.

– Я знаю причину.

– И?

Нервно кусая губы, я опустила лицо. Как мне признаться, что до тех пор, пока я не воссоединюсь со своим мужчиной, не излечусь. Сейчас этим мужчиной был он сам. Я чуяла каждую составляющую его аромата. Влажные лепестки белого клевера в лунную ночь. Он сводил меня с ума каждый раз стоило оказаться в поле, у реки.

Мой вид перенял особенность истинных. И я могла выбирать из нескольких высших. Об этом знали лишь мы сами. И какого же было мое удивление, когда я смогла ощутить запах другого мужчины. А потом еще одного. И еще. Мать объяснила мне, что это означает и почему нельзя говорить другим об этой способности.

Только аромат Фатона, самый первый, остался моей личной зависимостью и единственной сладостью. Я млела, вдыхая его все глубже. А он замер, позволяя, мне уткнуться носом в его шею и прикусывать солоноватую кожу.

– Соня…– позвал тихо, как поступают с одичавшими животными.

Я очнулась, поняла, что прижимаюсь к заинтересованному таким близким контактом мужчине и осторожно освободила его от своего присутствия.

– Малышка…

– На зови меня так, – попросила глухо. – Никогда, слышишь?

– Хорошо, – согласился он с легкостью, наверняка не собираясь выполнять просьбу. А потом закинул стопу на колено, скрыв пах. Напряженный.

Игнорировать свое возбуждение было проще, чем взаимное. Я отвернулась. Слишком порывисто. Едва устояла на ногах и ухватилась за спинку кресла.

– Почему ты не хочешь домой? Что делаешь здесь?

– Я ищу…

– Только не ври, – предупредил брат строго, становясь за моим плечом.

– …своего мужчину.

– Здесь?

– Он точно здесь, – я сдерживалась, чтобы не откинуться на его грудь.

– В этом мире? Уверена?

– Да, – и ведь не солгала.

– Твою ж… – Фат выругался и обошел меня, направляясь к обеденному столу.– Твой отец знает?

– А должен? – вскинулась я. – Это только мое дело.

– Он знает об этом? – повторил он с нажимом. Стало ясно, что придется отвечать.

– Нет, он не знает, где я, – призналась нехотя.

Фатон молчал. Он сел на крепкий стул и отвернулся к окну. Здесь мужчина смотрелся органично. В отцовском доме было иначе. Там он выглядел загнанным и отчужденным. Осторожно приблизившись, положила ладонь на его плечо, дернувшееся от моего прикосновения.

– Фат, я не прошу тебя помочь мне. Хочешь, я прямо сейчас уйду.

– Куда? – быстро спросил он, не оборачиваясь.

– Не важно, – плюнув на условности, пригладила взъерошенные волосы на его затылке.

– Важно. Как я могу оставить тебя одну?

– Я всегда… никогда не одна, – надеюсь, он не принял мою оговорку всерьез.– Обещаю быть осторожной.

– Это не обсуждается. Моя сестра не будет шататься по забытому миру в одиночку.

– Ведь на самом деле я не твоя сестра, – обойдя мужчину, встала у подоконника.

– Не по крови, – согласился он почти спокойно. – Но это не имеет значения.

– Так помоги мне, – попросила, сжимая край доски. – Пожалуйста.

– Принцесса просит урода?

– Я никогда не считала тебя таким. Ты должен был понять.

– Достаточно, что это знаю я сам.

Мужчина хмыкнул, заметив обед на плите.

– Ты приготовила?

– Мама научила.

– Ты полна сюрпризов.

Возможно, это был мой шанс подкупить брата. И я не преминула им воспользоваться.

– Мой руки, я накрою на стол, – подтолкнув его к раковине, вынула тарелки из ящика. Практически новые. Судя по упаковкам от фастфуда под раковиной, здесь питались неправильно.

– Ты тут быстро освоилась, – удивленно заметил Фат, берясь за мыло.

– У меня много талантов, – легко пожала плечами.

– Хотелось бы узнать…– Фат осекся и пробубнил что-то невнятное.

Потом мы сидели за столом. Ели. Слегка соприкасались пальцами, когда брали гренки и соль. В моем отчем доме такое было невозможно. Там столы были огромные, а слуги вышколенные. Они подавали специи, салфетки, подливали вино и воду в бокалы. При всем желании никто не смог бы тронуть другого за этим же столом. Мы всегда были далеко друг от друга. Всегда и во всем. И как мне пришлось осознать, сами не подозревали насколько.

– Соус вкусный, – с набитым ртом сообщил хозяин дома.

– Только он? – не смогла не поддеть.

– Все вкусно, – сдался Фатон и подцепил вилкой ломтик мяса. – Даже не вериться.

Препираться не хотелось. Сыто потянувшись, подперла кулаком щеку и лениво рассматривала сидящего перед собой мужчину. А он ел. С заметным удовольствием.

– Так почему ты не хочешь, чтобы отец помог? – испортил момент Фатон.

– Он не захочет помогать.

– Почему?

Помня о том, что Фат мог поймать меня на лжи, я тщательно подбирала слова.

– Он не одобрит мои методы.

– Тебе не стоит ссориться с ним, – посоветовал он без иронии.

– Поверь… папа, – это слово выдавила из себя, – не станет на меня злиться, когда я вернусь, – про себя я заменила слово "когда" на "если". Так было правдивее.

– И почему?

– Поверь, я точно знаю. Если ты мне не поможешь…– обещание не долго висело в воздухе.

– Ты сделаешь все сама, верно?

– Да, – я устала постоянно прятаться и бежать, но сдаваться на милость главе клана не стану. – Сбегу от тебя.

– Уверена, что сможешь?

– Я на многое способна, – повторила его же слова. – Не стоит недооценивать…

–… принцессу в бегах, – продолжил он с готовностью и тут же поймал мою сжавшуюся на столе ладонь. – Не злись.

Со странной смесью удивления и радости позволила его пальцам накрыть мои. Фатон забылся и слегка поглаживал светлую кожу на костяшках ногтями.

– Тебе сложно отказать. Знаешь, я всегда удивлялся, почему тебе потакает и прислуга и сам хозяин…

– Шир, – напомнила я. – Ты никогда не называешь его по имени.

– Не замечал, – солгал он непринужденно и тут уставился на наши ладони. – Я ведь тоже тебе не откажу.

– Спасибо, – шепнула, прижавшись к его плечу лбом.

– Ты… ты…– Фатон сглотнул и все же спросил, – Ты с ним соединилась? С тем парнем?

Казалось, он ждал ответа, затаив дыхание. Знаю, я придумала это. Заставила себя поверить, что Фату и впрямь важно знать обо мне и воображаемой паре, которую я ищу.

– Мы не были близки, – пояснила раньше, чем поняла бы, что ошибаюсь. – И он не знает, что я его ищу.

– Как такое возможно?

Будто сама мысль о том, чтобы меня не заметить его удивляла. А сам ведь…

– Я спрошу его при первой же возможности.

После этих слов он отстранился, встал и ушел. Задержался на пороге, намереваясь сказать что-то, но вместо этого шумно выдохнул. Я все ждала. Ждала, что он рассмеется и заявит, что не верит в мифического избранника, которого якобы я ищу. Неужто он не понял, не ощутил того, что мое сердце замирает, когда мы рядом? Что мой зверь цепляется за него неспроста?

Но он ушел. Не в первый раз.

***

– Порталы закрыты, – заявил Фатон, вернувшись вечером.

– Давно? – похолодела я от его тона.

– Второй день. Похоже у императора веские причины, раз все переход заблокированы. У меня есть список всех, кто вошел за последние три недели. И тебя там нет.

– Я не стала регистрироваться, – беззаботно пожала плечами.

– И почему я не удивлен? А как зовут того, кого ты ищешь?

Я смутилась, поняв, что не придумала ни имени, ни подходящей легенды. Но брат словно не заметил заминки и поставил на стол мою сумку из мотеля.

– Вот. Я тут забрал твои вещи…– тут он его тон стал неуверенным, – и прикупил тебе кое-что пока был в городе.

– Что? – как и любая девушка я была любопытной.

В бумажном пакете, который Фат протянул мне оказалось длинное трикотажное платье. Простое, с неглубоким декольте. Я развернула его и приложила к себе.

– Белое, – произнесла тихо.

– Знаю, ты привыкла к другим вещам и …– мужчина выглядел неуверенным настолько, что в моей груди потеплело.

– Отвернись, – попросила я и брат незамедлительно развернулся на пятках.

Как бы не хотелось оставить себе его рубашку, сбросила ее и надела новое платье. Оно село идеально. Не думаю, что Фатор понимал насколько ткань будет облегать мое тело. Оглянувшись, нашла зеркало и даже крутнулась вокруг себя, чтобы оценить вид. Такой милой я себя помнила смутно.

– Наверно, зря, – мрачно оправдывался брат.

– Спасибо, – я тронула его за плечо, поворачивая к себе. – Нравлюсь?

Спросила и сама пожалела. Все ждала, что сейчас Фат по привычке скривиться и скажет что-то едкое. Но он молчал. Смотрел на меня, сощурив янтарные глаза и поджимая губы.

– Что? – смутилась я еще сильнее.

– Ты принцесса. Даже мешку этого не изменить.

И вроде не сказал ничего обидного, а между нами словно выросла стена. Холодная. Я прижала к груди ладонь, где за ребрами стало неуютно.

– Тебе плохо? – удивительно, что он заметил.

– Нет, – прошептала потерянно, – мне… нормально.

– Все же стоит связаться с твоей матерью, когда заработает портал.

– Это не твое дело, – сказала я ровно и заставила себя не заметить тени, набежавшей на лицо Фатона.

– Но я за тебя отвечаю.

– И мне не понять, зачем тебе это.

Подхватив уже ставшую родной рубашку, пошла в спальню.

– Ты не будешь есть? – несколько виновато поинтересовался брат.

– Сыта, – отозвалась, закрывая дверь. Он же не мог услышать, как я плакала, оставшись одна? Я научилась делать это тихо за многие годы жизни в резиденциях отца.

Но не в тот день, когда я в последний раз говорила с матерью.

***

Она снова затеяла этот разговор. Знала, что я не хочу обсуждать эту тему, но поднимала ее в последнее время с завидной регулярностью.

– Тебе стоит выбрать себе мужа, – повторила она как мантру.

– К чему спешить? Я только стала совершеннолетней. У меня полно времени. К чему мне искать себе спутника?

– Лучше это сделаешь ты, чем Шир.

– Папа не станет меня принуждать, – заявила я уверенно и закатила глаза, заметив скептическое выражение на лице матери. – Он не захочет для меня политического брака. Уверена.

– Не будь наивной, – мама взмахнула рукой, словно отгоняя насекомое. – Наша кровь не позволит нам быть свободными. Никогда. И выбор нам не дан от самого рождения. Но у тебя есть шанс успеть до объявления торгов…

– Торгов? – я даже вскочила на ноги, сдвигая кресло. – Ты в своем уме? Эта дикость давно стала историей. Никто не торгует невестами. И папа не станет…

– Не думай, что ты многое знаешь.

Мать подошла к двери и замерла, едва ли не прижавшись ухом к деревянным доскам. Затем обернулась и вернулась к окну. Неужели всерьез опасалась, что нас кто-то подслушивает?

– Твое наследие не позволит остаться свободной.

– Тогда, зачем торопиться стать… вещью? – я едва сдерживалась, чтобы не разбить что-нибудь ценное.

– Лучше самой найти хозяина. Заключить договор. Выторговать себе привилегии.

– Ты сделала именно это? – я тут же пожалела о своих словах. В глазах красивой женщины полыхнула боль и тут же скрылась за привычной улыбкой.

– Я стала добычей, милая. Потому что потеряла…– она замолкла, уставившись на голубоватую луну среди рваных облаков. Иногда она смотрела в небо со странной тоской. Словно искала там что-то и не находила.

– Как же мне искать мужчину, если уже люблю…– прошептала я тихо.

Мать оказалась рядом и зажала рот сильной ладонью.

– Забудь, – зашипела она и воровато оглянулась. – И никогда не говори этого вслух.

– Но…– оттолкнув ее руку, возразила я и тут же мою щеку обожгла пощечина.

– Никогда не слушай сердце, – она скривилась под моим ошалелым взглядом и лишь на мгновенье изменилась лицом. Что-то незнакомое проступило под ее кожей, сдвигая кости и тут же вернуло их обратно.

– Ты… меня ударила, – зачем-то сообщила я.

– Помни за что, – не стала извиняться мама. – Тебя это спасет однажды.

Я попятилась, не сводя глаз с той, кого всегда любила. Она смотрела на меня прямо, не моргая. Будто запоминала, точно зная, что больше мы не увидимся. Только она не могла этого знать. Или я мало понимаю в собственной крови.

***

Я проснулась, дрожа и всхлипывая. Тело заледенело и одеяло совсем не грело. Точно знала, что мне может помочь, но оставалась на месте. Застонав, перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку. Как же больно! Мышцы крутило судорогами. Тянуло и сжимало. Каждая кость пульсировала в ожидании трансформации.

Пришлось контролировать глубину каждого вдоха и медленного выдоха. Ногти впились в ладони, зубы скрипели, перед глазами колыхалась красная пелена. Я все еще училась мириться с болью. Но пока воевала с ней, без надежды на победу.

Чужое присутствие заставило вскрикнуть и свалиться с кровати.

– Это я, – отшатнулся растрепанный и полуобнаженный Фатон. – Тебе плохо?

– Уйди, – выдавила я, отворачиваясь к стене и надеясь, что сохранила изначальный вид.

– Я хотел…

– Пошел вон! – крикнула, отчаянно желая, чтобы…

Он точно понял, что мне нужно. Подхватил плед и завернул меня в него. Потом подхватил на руки, словно я ничего не весила и понес прочь из дома.

– Ты просто ледяная, – мы оказались на пороге и Фатон сел на широкую ступень, разместив меня на коленях. – Как давно ты оборачивалась?

– Ддд… давно, – выдохнула и спрятала лицо на его груди.

– Почему тянешь? – он растирал мою спину через мягкую ткань.

– Не было места.

– Здесь его полно, – отметил мужчина очевидное. – Могу составить компанию…

– Нет! – поспешила ответить и поняла, как это прозвучало. Словно он не был достоин.

– Да я и не настаиваю.

– Мне пока непривычно менять суть, – пояснила глухо. – Будто я становлюсь голой.

– Хм, – Фат заметно расслабился. – К моему участку никто не подойдет. Тут места полно. Можешь прогуляться. А я подожду. Если что, позовешь и я мигом…

Я немного согрелась и потерлась о голую кожу над выступающей ключицей лбом.

– Прости.

– Все хорошо, – ответил брат беспечно. – Тебе тяжело быть далеко от дома?

Нет. В этом была уверена. Как и в том, что я именно там, где всегда хотела быть. Мотнув головой, я позволила себе еще немного остаться в тепле желанного тела. Фат будто не замечал, что обнимает меня и слегка покачивает на своих коленях.

– Может, ты боишься темноты?

– Ну, не настолько я жалкая, – попыталась пошутить и снова вздрогнула.

– Принцесса…

– Ну, зачем ты снова это делаешь? – простонала, жмурясь. – Вот обязательно постоянно меня цеплять этим?

– Ведь ты и вправду…

– Хватит.

–… для меня всегда принцесса.

Вскинув голову, уставилась в мерцающие янтарные глаза раксаша. От колкого ответа меня удержало голодное выражение на суровом лице. Так смотрят на родной берег после долгого плавания. Облизнула пересохшие губы и ощутила вибрацию в груди мужчины. Она вырвалась тихим рычанием. Не угрожающим. Другим. И я не могла понять, что оно означает.

– Лучше бы ты не приезжала.

– Я могу…

– А я нет, – ответил он резко и ссадил меня на ступень. – Это слишком.

Сам поднялся и сбежал вниз. Пришлось запахнуть плед и подобрать босые ступни под себя. От потери тепла я снова продрогла. Но не могла отвернуться от Фатона. Мужчина рывком стянул с себя мягкие тренировочные штаны вместе с бельем. От вида его крепкой задницы, гулко сглотнула. Знаю, волки не страдают ложной скромностью и не стыдятся своего тела. Конечно, чего уж тут стыдиться. Рисунки на смуглой коже перекатывались над напрягающимися мышцами, будто живые. Видимо ощутив мой взгляд, мужчина обернулся, чтобы сказать:

– Пожалуй мне самому нужно пробежаться. В моей комнате есть камин. Ложись в мою кровать…

В моей голове возникли картинки, порочнее которых еще оплавляли сознание. В его кровати. Я и он. Мы оба. Осознавал ли Фатон сам, что предложил? И насколько близок был к тому, чтобы свести меня с ума?

Пришлось сжать колени, чтобы унять вспыхнувший в лоне жар. Да, теперь мне не было холодно. Кажется, мужчина и сам мог об этом догадаться. К своему стыду, не могла быть уверенной, не учуял ли он мое возбуждение, но вида не подал, даже если ощутил изменение в моем состоянии. Отвернулся, шумно выдохнул и пошел к лесу, изменяясь на ходу. Это было слишком прекрасно. Сама не поняла, как подскочила и уставилась на него. По роскошному телу прошла судорога. Затем брат опустился на колено и выпрыгнул из человеческого тела. А из моей груди вырывалось сердце. Оно билось в бешеном ритме. В ритме сердца волка.

Огромный, с желтым полыхающим взглядом и вздыбленной темной шерстью. Он вернулся ко мне и наклонил голову, словно недоумевая, что я делаю на пороге.

– Фат? – позвала я несмело, внезапно оробев. – Ты же понимаешь меня?

Знаю, многие высшие не контролируют своего зверя, но не Фатон. Уверена, он точно видел меня и понимал. Слишком много ума светилось в его глазах. Но в отличии от мужчины волк не спешил уходить. Медленно подступил ближе и остановился у нижней ступени. Мне показалось, что на его морде появилась усмешка. Будто он ждал, что я сбегу. Испугаюсь. Под пальцами жалобно скрипнула деревянный поручень, но я шагнула навстречу зверю.

Теперь удивился он. И вроде разозлился. Потому что попятился и рыкнул. А затем прыгнул в темноту.

Я стояла в ночи еще долго, слушая далекий тоскливый вой. Тот, которому никогда не смогу ответить. Не только оттого, что Фат считает меня принцессой. А потому, что я и действительно она. Чистокровная. Обреченная оставаться одинокой.

В его спальню я не пошла. К чему мучать себя? Фатон ведь не знает, какого это – плавиться от жара и леденеть в следующую секунду. Когда даже кости трещат от напряжения, а от боли хочется кричать. Только вот этого делать нельзя. Никак. Если бы я сорвалась…

Стряхнув страх, напомнила себе, что давно уже не дома. Не там, где нельзя показывать своих эмоций. Больше нельзя. За окном раскинулся лес забытого мира. Здесь стоило бояться всех и каждого. Так твердили в моем собственном.

Тут живут отступники, прячутся убийцы и предатели. Здесь правит сила и террор. Вот только я смогла убедиться, что все совсем не так. На улицах города не ходят с оружием, а по ночам не зовут на помощь. В городе я осмелилась выходить на вечерние прогулки и даже выбиралась в местные бары. Осталась не только цела, но и довольна. Да, я не видела стражи, но в ней не было надобности. Несколько раз я видела мужчин с повязками на рукавах. Один из них спросил, не требуется ли мне помощь, а затем предложил составить компанию. К его чести, спокойно принял отказ и не пытался настаивать на продолжении общения или причинить мне вред.

Не всему стило верить, как оказалось.

Никогда я не представляла, что окажусь настолько далеко от всего, что знаю и к чему привыкла. Как и всех молодых меня будоражила возможность путешествовать, увидеть другие миры, заглянуть во внешний. Совсем ненадолго, чтобы убедиться в его реальности и пощекотать нервы. Встретить кого-то опасно дерзкого, чтобы потерять голову и невинность, а затем краснеть от воспоминаний. А может и остаться с ним надолго, пока обстоятельства и здравый смысл не толкнут дальше.

С самого рождения я была лишена подобного будущего. Что бы не думал обо мне Фатон, но даже в юности, сбегая из дома, я замечала тени раксашев, что следили за каждым моим шагом. Порой мне казалось, что удалось обмануть охрану… Сейчас я точно знала, что мне позволили иметь эту иллюзию. Свободной я не была никогда. И не должна стать. Мама оказалась права. Но я решила попытаться. Стоит ведь бороться за свое счастье, за свое будущее.

– Какое? – спросила себя негромко и уткнулась лицом в подушку.

Ведь даже сбежав из дома, я остаюсь собой. Моя кровь – лучшая клетка.

Новый кошмар сменился чем-то непривычным. В этом сне я оказалась на поляне, залитой лунным светом. Под ногами растелился ковер из сочного клевера. Опустившись на колени, я сорвала несколько соцветий и поднесла их к лицу. Аромат наполнил легкие, дурманя и лаская сознание образом мрачного мужчины. Неужели я никогда не излечусь от этой зависимости? Неужто всегда останусь в плену у неисполнимых желаний?

Чужое присутствие заставило крохотные волоски на коже приподняться. Предупреждение опасности сжало сердце и потребовало выпустить вторую сущность наружу. С силой затолкала ее обратно и сделала несколько глубоких вздохов, прежде чем развернуться. Конечно же это был Фатон. Мое личное безумие, мучитель и тот, кто никогда не покидал моих снов.

– Почему ты не зовешь меня? – он остановился у кромки леса.

– Уходи, – прошептала я тихо, уверенная, что буду услышана.

– Думаешь, что этого хочешь?

– Это то, что мне нужно.

Я знала, что будет дальше. Всегда происходило одно и то же. Мужчина менял свою суть, становясь волком и бросался на меня. Я же бежала так долго, пока сознание не выталкивало меня наружу, хрипящую от ужаса и обиды.

Но в этот раз Фатон оставался собой и медленно шагал в мою сторону. Непривыкшая видеть его так близко, завороженно наблюдала за текучими движениями его тела. Очнувшись, резко вскочила, но полукровка оказался быстрее и обхватил меня за плечи.

– Опусти, – мой протест даже мне самой показался неуверенным.

Фатон прижал меня к себе и зашептал в волосы:

– Никогда не отпущу. Ты не сможешь убежать. Хватит пытаться…

В его объятьях было тепло. Так как давно не было наедине с собой. Казалось таким естественным подчиниться, прильнуть к нему и хотя бы здесь, во сне позволить себе признать очевидное. Но что-то внутри меня, сильное и отчаявшееся взбунтовалось этой случайной мысли. Оно заставило меня приложить ладони к широкой груди и толкнуть мужчину от себя. Он не шелохнулся в ответ, игнорируя мою возню. И тут я сделала это иначе. Той силой, что таилась под моей кожей. Я снова оказалась свободной. Фатон смотрел на меня хмуро. А мне опять стало холодно.

Проснувшись, я резко села в кровати и прижала дрожащие руки к груди. Сердце билось в ребра, словно пытаясь их проломить. Запястье зудело и на короткое мгновенье на нем проступила метка, которой там быть не могло – четырехлистник. Потерев кожу, убедилась, что не права и это всего лишь знак песочных часов, оставленный Расом. Символ забытых. Как же меня угораздило поспорить с тем парнем? Видимо сказываются дворцовые замашки, в которых меня упрекал Фат. Я и вправду привыкла, что никто мне не угрожает и не требует ничего. Но расплаты я не боялась. Дам волку монету из тахира, что хранились вшитые в днище моей сумки и разойдемся с миром. Но стоит научиться контролировать свой нрав и следить за сказанным. А то молва про богатую идиотку разойдется, как круги по воде.

С сожалением оставив платье на спинке стула, я надела тренировочные штаны и тунику, у которой выглядела по-домашнему неброско. Справившись с завивающимся волосами, уложила их в узел и вышла из комнаты. В доме было тихо. На столе меня ждал завтрак и записка. В ней Фатон обещал, что скоро вернется и просил не делать глупостей.

– Каких это? – недовольно проворчала я, но от еды не отказалась.

А мой сводный брат неплохо умел готовить. Или я оказалась слишком голодна. Но немного остывшую яичницу с тонкими полосками бекона съела достаточно быстро. Кофе в стакане с керамической крышкой не был обжигающим. Стало любопытно, что бы подумал Фат если бы узнал, что именно таким я его обычно пью.

Выйдя на просторную веранду, уселась в кресло, набросив забытый и отсыревший за ночь плед на поручень. Солнце поднялось совсем невысоко и приятный ветерок холодил кожу. Кажется в этом мире было начало лета. В моем же царила осень с низкими свинцовыми облаками, коварными сквозняками и внезапными ледяными дождями, напоминающими о скорой зиме. Земля уже остыла, деревья потеряли листву и терпение. Они качали голыми ветвями и просили снега – белого и умиротворяющего.

В это время мы перебирались в резиденцию ближе к порталу, чтобы уходить в Радужный мир. Его я не любила особенно. Людей в нем считали почти скотом, дворяне вели себя по-варварски и многие из них смотрели на меня как на товар, выставленный в витрине, на который хозяин еще не успел навесить ценник.

Мне так не хотелось верить словам матери о торгах, но правда оказалась жестокой. Слишком.

Послышался шум мотора. Я поставила опустевший бокал на пол, чтобы разглядеть гостя. Мотоцикл Фата стоял под навесом, а значит приближающийся железный конь принадлежал кому-то еще. Вряд ли Рас снова решился нанести визит. Вчера ему пришлось несладко. Но наверняка в стае Фатона достаточно любопытных.

Байк заглох в десятке метров от крыльца и с него сошла затянутая в кожу фигура. Не нужно было обладать хорошим зрением, чтобы понять – принадлежала она женщине. Ох, поправочка, шикарной женщине. На ней не было шлема и откинув с внушительной груди тяжелую темную косу, она направилась в мою сторону, покачивая бедрами.

– Ты что ли новая подстилка Фатона? – начала она без прелюдий.

Если дама рассчитывала меня ошарашить, у нее почти получилось. Почти. Хамству ей стоило поучиться у моих кузин. Заправив за ухо выбившийся локон волос, я неспешно приблизилась и остановилась на верхней ступени. Не торопясь, позволила девушке оглядеть меня с головы до ног и оценить сытое выражение лица. Затем царственно улыбнулась и произнесла:

– Полагаю, ты старая подстилка. Что ж, у Фата всегда был аппетит к большому куску мяса…

Девица ощерилась на мои слова. Уверена, она гордилась своими формами и не считала пышные бедра чрезмерно большими. Как и я. Мне бы не помешало стать более округлой, но сейчас было не время рефлексировать.

– Прости, я плохая хозяйка. В дом не позову, там не прибрано после…– тут я изобразила смущение и невинно продолжила, – ну, ты понимаешь: сломанный диван, расшатанный стол, сброшенная на пол посуда. И угощать тебя мне нечем. Фат приготовил только для меня. Может, ты поймаешь кролика или белку. Или ты кабанчика на завтрак предпочитаешь? Судя по размеру задницы, целиком?

– Порву! – яростно прорычала девушка и стянула с себя куртку.

– Порвешь своим жиром лифчик? – я даже не попятилась.

– На куски! – пообещала незнакомка.

– В доме твоего альфы? Ту, кто под его защитой? – я театрально прижала ладонь к груди.– Я конечно мало понимаю в законах стаи, но уверена, что в изгнании тебе не понравится.

– Что? – очнулась девица и зло сощурилась.

– Шагнешь в мою сторону и то, что от тебя останется, я потребую вышвырнуть к порталу. Туда, где собирается всякий сброд, которому даже здесь не нашлось места.

Пусть внешне я не внушаю трепета, но добавить в голос власти умею. Это у меня в крови как ни крути. Весомости моим словам добавляли два стилета из тахира, заменяющие шпильки и несколько лет тренировок с раксашами, которые одобрил хозяин моего рода. Даже не меняя ипостась, я могу быть опасной.

– Кто ты? – мрачно поинтересовалась гостья, вероятно передумав нападать.

– Запоздавший вопрос, – ответила неприязненно скривив губы. – Начинать надо было с него, а не с оскорблений.

– Ну, считай, что начала.

– Ну, считай, что ответила, – парировала и склонила голову к плечу, выжидая.

– Он мой, – выдала девушка.

– А он это знает? – с показным весельем усмехнулась я, а в груди похолодело.

– Мы вместе. Фатон моя пара.

– Твой настоящий?

– Да.

– И чем же он пахнет?

– Дубовой корой.

– Вранье, – выдохнула я, не сдержав облегчения.

Девка даже попятилась. Неверие на ее лице сменилось злобой. Из-под верхней губы мелькнули клыки.

– Ты не можешь…– пробормотала она и вернулась на прежнее место, притопнув ногой. – Он мой! Я права!

– Почаще себе это повторяй, – я вынула оружие, ощутив аромат ее решительности. Если меня ожидало нападение, то будет оно стремительным.

– Прикрываешься его домом? А выйти один на один слабо? Доказать…

– Ты не бешеная часом? – вывести противника из себя у меня всегда выходило ловко. – А то у меня прививок нет. Потом лечись…

Волчица выскользнула из-под кожи лишь на мгновенье. Окинула меня звериным взглядом и вернулась обратно в тело.

– И наверняка блохастая, – подытожила я, словно не заметив угрозы. – Моя мама меня учила не связываться с подзаборными шавками.

Незнакомка крутанулась на месте, едва сдерживая трансформацию и рванула к байку. Ее куртка осталась лежать на земле. Я хотела ей напомнить о забытой вещи, но решила, что на сегодня достаточно дразнила несчастную.

Запоздало подумала, что Фатон может разозлиться за то, что обидела его женщину. Конечно, она солгала, что его настоящая, но ведь это не мешает ей быть с ним в отношениях.

В груди завибрировало рычание. Я задержала дыхание, затем стала втягивать воздух в легкие медленно и выталкивать его также порционно. Не хватало сейчас выйти из себя. Выпустить наружу своего зверя было никак нельзя. Вряд ли я смогу затолкать его обратно до прихода брата. А ему видеть мою трансформацию ни к чему. Выносить его презрение я научилась, а вот жалость стерпеть будет сложнее.

Стоило представить Фата с красивой волчицей и новая, неизведанная боль скрутила душу. Наверняка они разделяли бег под луной, а потом в призрачном свете он ласкал смуглую кожу подруги, прикусывал ее шею, ловя стоны губами и исторгая свои – хриплые и жаркие. Они сплетались телами, разделяя страсть и лежали потом в смятой траве довольные. Полноценные. Эта девушка, уезжающая на мотоцикле, могла дать моему мужчине то, чего я никогда не смогу. А учитывая мое происхождение и статус…

– Какая же ты жалкая, Соня, – произнесла убито и осела на дощатый пол.

Слезы текли по щекам, и вытирая их я поранила щеку о лезвие стилета, который все еще сжимала в ладони. Откинув оружие, зажала порез. Не хватало еще запачкать жилище брата кровью. Будто у него мало забот. Как никогда осознала, насколько лишняя в его жизни и завыла от обиды. Вышло почти по-волчьи.

Я оттерла кровь с пола и стола, на который попали капли. Даже с порога смыла следы. Не помогло. В доме все еще пахло теплой медью. А учитывая обоняние волка, неудивительно, что Фатон ворвался, рыча с порога.

– Соня!

– Не кричи, – попросила я, идя навстречу. Пришлось переодеться в платье, которое мне подарил брат, потому как другая одежда оказалась испачкана. К тому же я надеялась, что это смягчит его недовольство.

Он схватил меня за плечо и притянул к себе, оценивая порез. Уже заживающий, кстати.

– Как это произошло?

– Случайно…– и тут я увидела, что он зажимает в свободной руке. – Осторожнее!– бережно обвила его пальцы и вынула импровизированную окровавленную шпильку. – Ты же поранился.

Казалось, он не замечал, что держит тахир, от которого на коже появились волдыри. Не задумываясь, поднесла его ладонь ближе и лизнула повреждения. Вкус меди смешался с его солью. Не сдержавшись, провела языком по тут же заживающей ране еще раз.

– Соня…– прозвучало глухо. Я вдруг осознала, что делаю и замерла, боясь поднять голову.

– Это тахир, – едва слышно выдохнула. – Только я могу…

– Ты…– обхватив мое лицо, мужчина запрокинул его и заставил посмотреть прямо в волчьи глаза.– Только ты…

Время застыло. Казалось, что весь мир встал на паузу. Мы смотрели друг на друга молча. Пока я не сглотнула, разрушив момент. Фатон сморгнул, словно выйдя из транса. Провел подушечкой большого пальца по моим губам и нахмурился.

– Кто тебя ранил?

– Я сама порезалась. Честно.

Только сейчас поняла, что стою на носочках, вытянувшись и обхватив мощные предплечья.

– Что ж ты делаешь? – с мукой просипел Фатон, будто сдерживаясь и мягко отпустил меня.

Я попятилась, едва не упав и отвернулась, чтобы он не заметил… Чего? Разочарования? Боли? Обиды?

– Здесь была Надин. Ее куртка лежит на лужайке.

– Она не стала тебя дожидаться.

– Если она тебя обидела…

– Перестань! – я все же повернулась к нему и вскинула руку в раздражении. – Хватит считать меня хрупким цветком. Неужели ты думаешь, что какая-то псина способна мне навредить?

– Надин по натуре альфа, – спокойно пояснил Фатон. – У нас, псин, это кое-что значит. А твой зверь…

– Не пасует, – оборвала запальчиво. – Ты всегда меня недооценивал, братец.

– Да? – слишком покладисто спросил мужчина, шагая ближе.

– Или делал не те выводы…

– Неужто?

– Считал меня поверхностной и глупой…

– А ты другая?

– И еще посчитал гулящей девкой! – не унималась я.

Слишком поздно я заметила, что оказалась зажата в углу, а напротив стоял напряженный полукровка.

– Так поясни мне, в чем я был неправ, детка.

Это последнее слово будто ударило меня под колени. Хотелось заскулить от удовольствия и наорать на него. Причем, я не понимала, в какой очередности стоит это делать.

– Ты… ты…

– Я, – уверенно подтвердил Фат и уперся ладонями в стены, по сторонам от моей головы. – Я. Жду.

Чего он ждал? Что я должна была делать? В голове все смешалось и перед глазами дрогнуло пространство. Губы брата изогнулись в греховной улыбке. Стал виден крохотный шрам в уголке справа. Я вспомнила, как, будучи ребенком, предложила брату кусочек мяса из собственной тарелки. Не став отказывать крохе, он принял угощение. А я, переполненная восторгом была неосторожна и поцарапала его вилкой из тахира. Испугавшись вида волчьей крови, бросилась извиняться и впервые получила его улыбку. Он не злился. Тогда. Но не сейчас.

– Ну же, принцесса, – поддел Фат издевательски, – расскажи, в чем я не прав? Ты сбежала из дома – глупая. Додумалась припереться в этот мир – о чем ты думала? – прохрипел он, склоняясь к моему лицу. – Ищешь своего мужчину и…– его дыхание коснулось моих дрогнувших губ,– целуешь другого.

Пока я искала оправдания и понимала смысл жестоких слов, его рот накрыл мой. Кто-то из нас стонал. Вроде бы это была я. Жалкий звук потонул в предупреждающем рычании волка. Сильные руки подхватили мои бедра и заставили обхватить его талию ногами. Спина врезалась в стену. Мощное тело напротив вмялось в мое. Наши сердца настроились на один ритм. Я сама обвила его шею и сплела пальцы в замок, не позволяя мужчине отстраниться. Зубами он скользнул по линии челюсти, проследил бьющуюся жилку на шее и прикусил её. Совсем легко. Но я понимала, что значит этот жест. Мы оба понимали. Фат был старше меня вдвое и точно знал, что делал. Осознание этого рвало меня на части, но еще я остро понимала, даже сквозь дымку запретного наслаждения, что это единственный мой шанс обрести себя.

Полукровка возвращал мою душу. Вливал её грубым поцелуем, согревая нутро, царапая сознание сомнением и жаждой. Я сдалась ему, поставила горло в самом примитивном жесте подчинения. Мужчина не боролся за контроль. Он получил его без сомнений и сопротивления. И кажется его зверя это устроило. Именно он лизнул мою кожу перед тем, как Фат отстранился. Я удерживала его пару мгновений, запоминая ощущение счастья, а затем отпустила. Закрыла глаза и ждала. Ждала, точно выверив время, когда он сделает мне особенно больно. Фатон не удивил. Он легко встряхнул меня, чтобы вынудить открыть глаза и глядя в них узкими зрачками раксаша произнес:

– Так ты ищешь свою пару? Пробуя каждого, кто достаточно сильный, чтобы удовлетворить твою волчицу?

Чтобы не закричать, я выдохнула. Затем растянула губы в улыбке. Профессионально. Так как меня учила мать. И ровным голосом, которым мог бы гордиться любой поверженный, сказала:

– Ты прав. Я не стою твоего уважения. И уж точно не стою твоей эрекции.

Вздрогнув, мужчина разжал руки, опустил меня на ноги и попятился. А я откинулась на стену, дожидаясь, когда колени перестанут дрожать. Возможно, я переоценила свои силы, но решив не давать шанса Фату окончательно меня унизить, оттолкнулась от опоры и пошла прочь.

Он хотел что-то сказать. Повернулся мне вслед и открыл рот, чтобы тут же его захлопнуть, заметив, что я вижу его в отражении зеркала.

Что мне оттого, что брат выглядел виноватым? Что отвернулся, пытаясь скрыть напряженный пах? Он никогда не считал меня достойной… Чего? Я и сама не понимала, что обижало меня больше: его презрение или страсть, которую он воспринимал, как похоть.

Все знали, что настоящие чуют друг друга. А мне не повезло. Мой вид не имел собственного аромата, который должен был объяснить нашей половине, что мы те самые.

Слабое оправдание! Разве это важно, если сердце не умеет быть слепым? Он должен был понять, кто я для него. Ведь мерзавец несколько лет носил в себе часть моей души!

Снаружи было зябко. Погода напомнила, что лето еще не наступило. Плевать. Мне больше не будет холодно. Вместо ожидаемой радости, во мне плескалось разочарование.

– Соната, – хозяин дома вышел на порог. – Вернись, замерзнешь.

– Не беспокойся, – отозвалась безразлично, – найдется кому согреть.

– Что?

– Ты сказал, что я могу пробежаться.

– Но…

– Ты считаешь, что я недостойна ходить по твоей земле, Хозяин? – подчеркнула последнее слово издевательским тоном и осталась довольна эффектом.

– Я с тобой…– буркнул помрачневший Фат.

– Ты говорил, что здесь безопасно. Мне не нужны слуги, – отрезала холодно. – Не нужно унижаться перед блудливой девкой.

– Соня…

– Оставь клички собакам. Хотя бы той же Надин. Она оценит, – шагая к лесу, я бросила не оборачиваясь, – Не беспокойся, может я избалованная идиотка, какой ты меня считаешь, но отказываться от помощи сильного не собираюсь.

Вот только говорить, что это будет не он, я не стала. Прощаться у нас в семье не принято. Брат знал это как никто другой.

Оставленные вещи ничего не стоили. Мой настоящий багаж хранился в ячейке у портала. Заплатила я за нее немало, но оно того стоило. Сумка же, что стояла в спальне, вместила пару сменных комплектов одежды, деревянную расческу, зеркало и несколько местных монет в кошельке. Кажется, там остался шнурок, который до последних дней носила на шее. Все равно он принадлежал Фатону. Пусть с ним и останется.

Слез не было. Как и сомнений. Все же брат в чем-то был прав. Во мне текла кровь правителей. А значит, оставалась гордость и чувство собственного достоинства. Пусть я не была искренней и не рассказала о причинах побега, но терпеть унижения от своего настоящего не стану. Он вернул мне душу. Она свернулась в груди, успокоенная и уставшая, еще не понимающая, что нам придется быть далеко от выбранного мужчины.

– Так и должно быть…– напомнила я себе в очередной раз.

Завязав подол платья в узел на бедре, я направилась по тропинке наперерез через лес. Если бежать, можно добраться до города за пару часов. Если несколько раз свернуть, чтобы обойти дома соседей на полянах, то дорога займет еще несколько часов. В доме я видела схему поселка и прикидывала, как сбежать при необходимости.

Но Фатон настигнет меня в городе. Наверняка закинет на плечо и потащит домой. И ведь я ничем не могу ему помешать. Ну, не драться же с ним. Еще шлепнет по заднице, на потеху публике и отправит к отцу.

Сев на поваленное бревно, я кинула взгляд на светлеющее небо. Стило пойти обратно. Развернуться и пойти к дому сводного брата, чтобы притвориться, что произошедшее между нами ничего не значит. Даже для него самого очевидно, что это далеко не так. Стоит только вспомнить его взгляд. Голодный, жаркий, злой. Отчего он так злился? Ведь доказал, что я жалкая девчонка, которая ничего не стоит. Уел меня. И почему-то сам остался недоволен. И тут что-то внутри меня вздрогнуло.

Он хотел меня себе. Совершенно точно. Именно так отец смотрел на маму. Точно знал, что ей безразличен и почти ненавидел ее. Потому как не мог стать ей таким же нужным. Душа взметнулась и опалила каждый нерв восторгом.

– Глупая, – шепнула я и вздрогнула от едва различимого шороха за спиной. – Кто здесь?– нервно спросила, вынув вторую шпильку, чудом оставшуюся в волосах.

На поляну вышел волк. Он недовольно заворчал и подошел ближе.

– Фат, – вздохнула я с облегчением. – Я тебя не услышала. Все же решил проследить?

Вместо ожидаемой обиды я ощутила удовольствие. И кажется, брат это понял. Нагло положил мне морду на колени и прикрыл глаза. Волей-неволей пришлось погладить жесткий мех. И еще раз. И еще. Вскоре я чесала зверя за ухом, наслаждаясь процессом.

– Какой же ты красивый, – забывшись, пробормотала я. – Большой, сильный…

Желтый глаз приоткрылся и на морде волка появилось ухмылка. Такая явная, что я даже ахнула.

– Ты настолько себя контролируешь? – зверь прикрыл глаза, требуя продолжения ласки. – Давай попробуем не ругаться? – решилась я на разговор. – Я не подарок. Знаю. С Расом поругалась. Надин обидела, – клянусь, что он хмыкнул в ответ. – Но я вовсе не пустышка. Просто…

Волк поднялся на лапы и с беспокойством посмотрел на восток. Потом оглянулся и мягко взялся зубами за подол платья.

– Не порви, – попросила я и тут же возмутилась. – И не закатывай глаза. Это не вежливо.

Так мы и шли по тропе. Фатон трусил впереди. А я плелась позади, мечтая дернуть волка за хвост. Не потому, что я вредная. Просто мех у него был чудесный и мне снова хотелось вернуть то, что случилось на поляне. Пусть в трансформации мы всегда немного дикие, но более свободные. И Фат позволил мне то, что никогда бы не разрешил в обычном состоянии. Я касалась его. Сама. И он разрешил. Тихо вздыхал от удовольствия. Ведь зверь понимал то, о чем раксаш не догадывался. Он мой. Весь-весь.

Внезапно ветви расступились, и мы оказались у дома. Выходит следопыт из меня скверный и я нарезала круги вокруг, так и не приблизившись к городу. Надеюсь, брат не понял, что я замышляла. Большего смущения представить было сложно.

Меж тем мужчина вернул себе привычный облик и не спеша одевал джинсы.

– Почему ты шел за мной в том виде?

– Посчитал, что таким ты меня не оттолкнешь, – признал он просто. – Тебе нравится мой волк.

Вместо ответа пожала плечами.

– Я надеялся, ты тоже сменишь суть.

– Зачем?

Теперь настала его очередь промолчать, мотнув головой.

– Я хотела уйти, – вдруг выпалила.

– Знаю, – брат не стал надевать футболку.

Я ждала извинений, даже понимая, что их не будет. Фат подошел к мне и взял за руку. Мягко сжал ладонь и потер запястье большим пальцем.

– Не думай обо мне плохо, – попросила он тихо.

– Тебе важно, что я о тебе думаю?

– Не спрашивай. Просто поверь, что я не хочу делать тебе больно.

Это было больше, чем я могла мечтать получить. Кивнув, позволила обнять меня за плечи и повести в дом.

В эту ночь мне не было холодно. Даже через все стены, я слышала его дыхание.

Глава 6

ФАТОН

Мне повезло.

Несмотря на то, что я родился полукровкой, которых в нашем мире презирали. На самом деле нас боялись. Именно страх плескался во взглядах, направленных на меня. С самого детства от меня ждали чего-то жуткого, и я знал, что не зря. Однажды, нечто темное во мне проснется окончательно и тогда… Я не мог представить, что случиться потом.

Моя мама – красивая женщина с серыми глазами и самой нежной улыбкой на свете, никогда не разделяла опасений окружающих. Она любила меня. Так, как никто другой. Именно Леда не позволила старейшинам убить меня при рождении. Мать умела быть грозным противником и восстала против совета, когда они приняли решение уничтожить наследника Озерного мира. Меня.

Женщина в нашем мире не могла многого. Но вдова главы клана волков пошла на немыслимое. Она привела в дом другого мужчину и назвала его своим мужем. Шир получил целый мир, старейшины потеряли власть, которой упивались после гибели альфы, а я обрел ментора, который гарантировал мне выживание. Думаю, он не планировал, что мальчишка вроде меня вырастет и сможет пережить трансформацию. Даже чистокровные во время первой смены ипостаси рискуют погибнуть. А полукровки ломаются и застывают в полуформах. Их убивают из милосердия.

Леда знала, что я смогу пройти инициацию. Всегда в меня верила и учила контролировать своего зверя. Двух.

Многие шептались, что их хозяйка изменила супругу, другие, что он продал право ночи с нею за долги или отдал по праву сильнейшего, проиграв в поединке. Правда же заключалась в том, что часть раксаша во мне – ее наследие. Моя мать оказалась плодом насилия. Ее оставили в живых лишь потому, что женщина, родившая ее, не призналась в произошедшем. Она воспитала дочь в ненависти и презрении. Но девушка смогла пережить совершеннолетие. И научила меня, как сделать то же самое.

Мне повезло.

Мама растила меня в традициях волков. Хвалила за достоинства и журила за промашки. Дула на разбитые коленки и отвешивала подзатыльники за шалости. Она позволила Ширу стать моим наставником, но по ночам часто приходила в мою комнату, чтобы поправить одеяло. Порой я просыпался от ее пронзительного взгляда.

– Что со мной не так? – спросил я ее однажды шепотом.

– Ты такой, каким и должен быть. Не верь тем, кто скажет иначе, – ее зрачки вытянулись. – Быть раксашем – не приговор. Это шанс. Ты получил его с моей кровью.

– Они бояться меня.

– И у них есть на это основания, – в тихом голосе послышалась ирония. – Однажды ты получишь весь мир.

– Я не останусь здесь, – повторил то, что услышал от охранников.

– Это тебе решать, – мать пригладила мои волосы. – Никто не станет тебе указывать.

– А ты? – я млел от того, как ее пальцы гладили голову.

– У тебя будет девушка, которая станет заниматься этим.

– Кто станет…– пришлось замолкнуть от хватки ладоней в моих прядях.

– Не смей верить тем, кто боится тебя. В твоей жизни появиться та, кого не испугает раксаш.

– Ему мало кто нравится, – пришлось признаться. – Моему волку порой тяжело с ним.

– Вы одно целое. Просто твоя половина умеет быть холодной и расчетливой. Ей чужды звериные инстинкты и слабости. Ты свободен от ограничений и рамок. Ни один альфа не сломит твою волю. Не только волк. Ты сможешь бороться с иллюзиями Летящих и противостоять влиянию суккубов.

– И ты так можешь? – восхитился я и вдруг нахмурился. – Потому ты так легко пережила отца. Смогла взять второго мужа.

– Легко для всех, кто не видит моего сердца, – Леда помрачнела. – Ты сын своего отца. Того, кому я принадлежала. И принадлежу, пока дышу. Я не волчица. Часть раксаша во мне сильнее. Но поверь мне, мальчик, – она наклонилась, мягко целуя меня в лоб, – она умеет любить крепче волка. Зверь во мне погиб со смертью моей пары. Осталась другая половина. Потому что не смогла покинуть тебя.

– Прости, – произнес я одними губами.

– Однажды и тебе придется простить меня, – красивая женщина с серыми глазами отвернулась к окну. – Я уйду, когда ты будешь готов.

– Куда? – стало страшно.

– Моя душа почти погасла… – продолжила она, словно не слыша меня. – Он зовет меня

***

Мне пришлось рано повзрослеть. Я доказывал, что достоин уважения не по праву рождения, а по сути. Маленький рычащий мальчишка вскоре превратился в мрачного подростка. От меня ждали дикости, и я не стал разочаровывать окружающих. Но никто, кроме матери не знал, что часто я демонстрировал ярость, которой не испытывал. Так было проще. От меня отставали, а я получал преимущество. Ведь считая меня вспыльчивым, противник терял осторожность.

Шир раскусил меня не сразу. Он не был плохим ментором и искренне пытался завоевать мою мать. Порой ему казалось, что он преуспел. Но всякий раз, когда Леда отказывалась разделить с ним одни покои, он срывался на мне. Нет, он не бил меня и довольно быстро сообразил, что внушение альфы не работает с полукровкой. Однако, гонять меня по плацу и заставлять тренироваться до седьмого пота стало его любимой забавой.

Порой я замечал, с каким голодом он смотрит на мать и мне становилось его жаль. Да, моя мать не была его настоящей, но то, что волк любит ее, сомнений не оставалось. Вот только эти чувства остались безответными. Шир получил мир, в котором ему не принадлежала королева.

Жизнь в Озерном текла по старинным законам. В нем строго ограничивалось использование технологий, хотя аристократия имела к ним доступ. Новый глава испытывал презрение к человекам, что поддерживалось большинством старейшин. Оттого и люди у нас не приживались. Мы видели их лишь в поездках и в свитах, посещающих нас.

Обычно к совершеннолетию мы не обретаем полной силы и лишь к годам семидесяти становимся такими, какими встречаем старость через тройку столетий. К моей инициации я стал гораздо крупнее своих одногодок. Думаю, дело было не столько в наследии, но и в том, что я получал нагрузок гораздо больше принятых. Это помогало изматывать зверя, но делало раксаша сильнее. Если б Шир знал об этом, наверняка сократил бы количество тренировок до нуля.

Так или иначе, но на первую трансформацию мы уехали в зимнюю резиденцию. Мать казалась спокойной, но я ощущал, как нервно она вздрагивает при каждом моем неверном движении.

Она уже не так часто касалась меня и выглядела отстраненной. Порой мне приходилось брать ее за руку, чтобы она заметила, что я рядом.

– Ты стал таким взрослым, – улыбнулась Леда, привычно приладив мои волосы. – Как быстро…

Мне хотелось возразить, что минуло много лет, но заметив потухший взгляд матери, я смолчал.

– Совсем немного осталось. Станешь самостоятельным…– она вздохнула и опустила глаза в пол.

– Ты будешь мною гордиться.

– Нет, – она лукаво усмехнулась, – я уже горжусь. Каждым твоим поступком, в котором ты – мужчина.

– Спасибо, – смутился я от похвалы.

– Шир тебя не притесняет?

– Разве бы он смог? – мы оба знали, что подавить меня он не способен.

– Скажи, ведь ты не осуждаешь, что я привела его в дом хозяином? – неожиданно спросила мать. – Может стоило нам уйти в Запретный?

– Мы на своем месте, – ответил честно. – Шир умеет быть снобом, – я не стушевался под укоризненным взглядом матери, – но он хороший альфа и достойный муж.

– Мне не удалось стать ему хорошей женой.

– Но ты и не обещала этого, – напомнил я очевидное.

– Если бы я смогла…– она вздохнула так горько, и вдруг вскинула голову, полоснув меня темным взглядом раксаша. – Твой волк оставит любую женщину, с которой свяжешься, когда встретишь свою настоящую. А раксаш в тебе будет тянуть тебя обратно, потому что ты выберешь прежнюю не сердцем. Соглашайся лишь на ту женщину, которую выберут оба.

– Да…– я растерялся, – никто мне не нужен.

– И с чего я решила, что ты взрослый? – Леда покачала головой, пряча улыбку. – Совсем еще мальчишка.

***

Я бежал домой окрыленный успехом. Мне одному удалось обернуться с первого раза. Зверь вырвался из клетки привычного тела и не торопился обратно, наслаждаясь свободой. Несколько дней я провел в лесу и очнулся лишь этим утром усталый и покрытый кровью, перемешанной с шерстью кролика. Во рту ощущался вкус того самого ушастого. Сырое мясо до того мне есть не доводилось. В обличии волка оно казалось очень вкусным.

Ни один рассказ не передавал всего восторга от смены ипостаси. Когда страх сошел, и я перестал искать собственные руки, меня потрясло ощущение цельности, которого не испытывал никогда прежде. До того дня я был лишь частью себя самого, осколком сущности. Запоздало мелькнула мысль, что в мне еще окончательно не проснулся раксаш, а значит полное обретение себя меня еще ожидает. Порой он появлялся надолго и меня окатывало ледяным спокойствием и уверенностью в своем превосходстве. Но как он поведет себя в присутствии волка я не знал. Мама утверждала, что ее раксаш заботился о звере, как о своем питомце и воспринимал его снисходительно. Мне повезет, если и у меня будет также. Думать о том, что моя вторая половина не примет первую – не хотелось. С юношеским максимализмом я верил, что смогу справиться со всем. Абсолютно.

А дома меня ждала смерть. Шир поймал меня на пороге и смял в сильных руках. На мгновенье я замер, не в силах поверить в очевидное. Не желая мириться с ним. Вырываясь, глухо рычал. Клыки выскользнули из десен, частичное изменение изуродовало тело. Я кричал, но звуки, рвущиеся из горла, не принадлежали ни мне ни волку. Альфа не дрогнул, когда в его тисках оказался раксаш в полной трансформации. Он терпел мои удары, принимал царапины изогнутых когтей и даже позволил укусить себя за руку.

Выбившись из сил, задыхаясь от воя, сдерживая беспомощные слезы, я замер и наконец затих

– Она ушла, парень. Ее больше нет, – повторял отчим раз за разом.

Он не стал зажимать раны и кровь стекала на пол, источая вязкий дурманящий запах.

Раксаш во мне, тот, который должен был остаться спокойным дрожал от истончающей душу боли. Волк забился во тьму и скулил оттуда беспомощно и тоскливо. В день, когда я обрел обе свои половины, от меня ушла единственная из тех, кто любил меня настоящего. И я остался один.

– Она никогда не любила тебя, – выдавил я с ненавистью.

– Знаю.

– Если бы ты смог стать ее мужчиной, она бы осталась живой, – не унимался раксаш в мне.

– Но я не смог, – ответил Шир безжизненно.

– Ты виноват! – бушевал я в отчаянии.

– Знаю, – повторил мужчина снова.

Мне не хотелось слышать страдание в его голосе. Я не был готов видеть сломленного альфу. Но рациональная часть меня отмечала и постаревшее лицо Шира, и сломленный голос, и то, что он продолжать держать меня, когда я уже не сопротивлялся, будто это помогало сохранить видимость спокойствия. Ему нужно было верить, что он способен контролировать хоть что-то.

Ее тело предали огню. Я смотрел на пламя и понимал, что моя жизнь никогда не станет прежней. Шир не наказал меня за раны, хотя отметины от них останутся с ним навсегда. Все дни после произошедшего я ловил на себе подозрительные взгляды старейшин и слышал пересуды за спиной. От меня ждали безумств.

Идиоты.

В кабинете главы клана было почти уютно. Мне никогда не нравилась дорогая кожаная мебель и пафосные безделушки, но Шир, рожденный и выросший в бедности, окружал себя роскошью.

Альфа казался невозмутимым. Он сидел в кресле за столом и держал запотевший стакан с янтарным напитком. Кажется, он собирался выпить, но забыл об этом и рассеянно смотрел в окно.

– Зачем ты меня вызвал? – не выдержал я.

– Что? – Шир повернулся и не сразу сфокусировал на мне взгляд. – Я позвал. Верно.

– Ты меня отсылаешь? – предположить подобное было логичным.

Но отчим лишь покачал головой.

– Старейшины уже рекомендовали поступить так, – он потер переносицу. – Они бояться наследника с кровью раксаша. Все надеялись, что ты не переживешь трансформацию…

– И ты?

– Я точно знал, что ты сможешь, – если бы я был наивнее, то поверил, что альфа мною гордиться. – Но если ты останешься претендентом, то не проживешь долго.

– Ты?

– Я никогда не трону тебя, Фат, – весомо заявил ментор. – Может, твоя мать и не любила меня, но я… – он замолчал на полуслове и продолжил глухо, обнажив запястье, на котором виднелось потемневшее клеймо выполненной клятвы, – обещал Леде, что сберегу тебя.

– Но теперь…

– Клятва нужна была ей. Мне было достаточно увидеть тебя, волчонок. И пусть я не твой отец, но стал ментором по своей воле.

Мы оба молчали. Я заново оценивал свою жизнь, а Шир снова смотрел в окно. Сложно осознавать, что кому-то еще понятна моя тоска.

– Она любила тебя по-своему, – наконец сказал я.

– Спасибо за эту ложь, мальчик.

Возражать я не посмел, вдруг совершенно оробев.

– Мне придется снова жениться.

Это было очевидно. Овдовевший альфа станет вызывать слишком много вопросов и подозрений во вменяемости. Желающие захватить власть воспользуются сомнениями. В таком случае нам двоим не выжить.

– Что я должен делать?

– Оставайся собой.

Так началась моя новая жизнь в Озерном мире.

Мало, что изменилось. Разве, что моя комната стала мрачнее, оттого что в нее не приходил больше никто, кроме меня. Через пару месяцев Шир вернулся с Тахирового мира и привез настороженную женщину с удивительными серыми глазами. С самого первого дня появления в нашем мире, она избегала общения со всеми. Пару раз мы столкнулись за обедом и мне показалось, что она боиться.

– Шир неплохой мужчина, – сказал я негромко, чтобы успокоить ее.

– Ты его пасынок? – Кира склонила голову к плечу и робко улыбнулась. – Мне говорили, что ты опасен.

– Иногда, – не стал я отрицать.

– А я думаю, что ты не станешь меня обижать и…– вдруг она побледнела и как-то странно на меня посмотрела. – Как же тяжко тебе придется…

После этой странной фразы, она вышла из-за стола и покинула столовую. Шир пояснил, что в роду его новой жены встречались провидицы и те, кто чует эмоции высших. Но главное богатство новоиспеченной родственницы оказалось тахиром – металлом, ради владения которым высшие головы были на многое.

– Я заключил очередную сделку, – с горечью поведал мне ментор.

– Уверен, что она того стоит?

– С этой женщиной я могу создать союз. Родить детей, – его лицо приняло почти мечтательное выражение. – Впереди так много лет жизни и прожить их один я не хочу. И бороться со старейшинами тоже.

– Мне все же придется уехать, – понял я.

– Ты сам выберешь учебное заведение и получишь образование, достойное твоего положения.

– Положения? – сарказм скрыть не удалось.

– Забыть кто ты не выйдет, – альфа усмехнулся только ему понятной шутке.

***

Тот день, когда я вернулся домой, запомнился надолго. Даже спустя десятилетия, могу в мельчайших деталях воспроизвести перед внутренним взором, как вошел в обеденный зал и оглядел собравшихся за столом.

Шир явно не ожидал меня и поднялся со своего места одним слитным движением. Годы не отразились на его внешности. Мужчина оставался таким же подтянутым и крепким. Лишь седая прядь появилась в темных волосах.

– Фатон, – неожиданно тепло позвала его супруга и вышла мне навстречу.

Альфа не успел остановить ее, и я заметил вспышку паники в его глазах. Неужели он ожидал от меня безумия? Считал, что я могу причинить вред его жене?

Нарочито медленно шагнул в сторону красивой женщине и взял ее за руку.

– Вы замечательно выглядите, – сказал я и коснулся щекой ее пальцев, признав старшинство. – Рад видеть вас в здравии.

– Тебе стоило предупредить о своем приезде, – наконец пришел в себя хозяин.

– Чтобы ты заполнил ров крокодилами и поднял мост? – не смог удержаться от язвительного ответа и услышал в ответ тихое хихиканье.

За столом, сидела девчушка, с платиновой копной волос и такими е поразительными глазами, которыми меня покорила ее мать.

– Соната, – представила ее Кира, – наша средняя дочь.

– Меня не было слишком долго, – пробормотал я прежде, чем понял, что говорю это вслух.

– У нас трое отпрысков, – Шир подошел ближе. Он вряд ли понимал, что прикрывает собой ребенка.

– Я рад этому, – встретив настороженный взгляд, я позволил себе кривую улыбку. Что-то в ней успокоило волка, и он расплылся в ответной.

– Дай мне тебя обнять, – проворчал Шир и стиснул меня в объятьях, которые больше походили на капкан.

Они в очередной раз убедили меня, что альфа не потерял силу.

– А ты возмужал, – тоже оценил отчим. – Стал крепче.

– Старше, – поправил с усмешкой.

– Садись, отобедаем, – он провел меня к столу и усадил рядом с собой.

"Наверняка не захотел, чтобы я садился рядом с его дочерью." Эта мысль обожгла странной обидой. Я даже головой тряхнул, не поняв собственной эмоции. Девочка напротив продолжала смотреть на меня с любопытством, совершенно не скрывая интереса. Она вряд ли была старше тридцати. Тот очаровательный возраст, когда ты не видишь опасности ни в ком и уверен, что мир прекрасен. По крайней мере, такой кажется жизнь тем, кто живет в полной семье.

– Расскажешь о своих успехах? – Кира привлекла к себе мое внимание, тоже не демонстрируя страха. Будто была уверена, что я не причиню вреда ни ей, ни ее близким. Приятно ощутить доверие для разнообразия.

– Я окончил военную академию несколько лет назад. Но решил, что возвращаться мне еще рано. Хотелось посмотреть миры.

– Посмотрел? – Шир благодушно улыбался.

– Кое-что показалось интересным, – не мог же я рассказать, что в основном изучал дома удовольствий и испытывал себя на рингах.

– А вернулся чтобы…

– Мне бы не помешало поработать, – даже сам скривился от выданной фразы. Но в какой-то момент я понял, что хочу постоянства.

– Здесь?

– Может быть, – ответил уклончиво и ментор не стал настаивать на подробностях.

– А во внешнем мире ты был? – подала голос сводная сестра.

Прежде чем ответить, я слегка нахмурился, чтобы смутить ее, но Соната продолжала ждать ответа с приятной непосредственностью.

– Для высших там опасно, – напомнил ей.

– Так значит, был? – настаивала она и мне пришлось подтвердить.

– Да.

– И там страшно? Чем, если там только люди?

– Ты не знаешь?

– Я хочу услышать твою версию.

Она покорила меня радушием и тем, что не смущалась меня и проглядывающей в зрачках сути раксаша.

– Может, я расскажу тебе позже.

– Обязательно. Я напомню.

Мне показалось правильным, что родители не одернули малышку. А то, что они не стали указывать ей на то, что не стоит общаться со мною, согрело душу.

– Ты поосторожнее с Соней, – предупредил меня отчим, когда мы остались наедине в его кабинете. – Она тебе припомнит обещание. И расспросит обо всем.

– Мне не нужно ей говорить о чем-то? – мне стоило обозначить границы.

– Можешь говорить ей то, что посчитаешь нужным.

– Ты настолько доверяешь мне?

Знаю, это прозвучало как вызов, но мне было сложно не показать свою натуру. Шир отреагировал странной ухмылкой и сухим смешком.

– Если бы ты начал притворяться добряком и тихоней, то я бы насторожился. Но вот смотрю на тебя и вижу Фатона, который фыркал на меня, когда я посылал его на тренировки в дождь.

– Не люблю мокнуть, – хохотнул я.

– Никто не любит, – мужчина сел на диван и указал мне на кресло. – Но ты не спорил.

– Ты мой ментор.

– Не в этом дело. Ты не соблюдал незыблимые правила, но никогда не нарушал обещаний.

– Верно.

– Тогда дай мне еще одно, – альфа полыхнул янтарными глазами.

Во мне колыхнулся протест, но внешне я остался спокоен.

– Пообещай, что не причинишь вреда своей семье. Сестре, братьям и мачехе.

– Тебе не нужно просить этой клятвы, – я протянул ему руку. – Она у тебя есть, – наши ладони соединились. – Свою семью я буду беречь. Чего бы мне это не стоило.

– Я не мог мечтать о лучшем сыне, – пробормотал Шир и отвернулся, подозрительно очертив лицо ладонью. – Твоя мать была бы горда тобой.

– Знаю, – ответил я и отошел окну.

– Знаешь, я немного завидовал тому, как она любила тебя. И верил, что раз она так относиться к тебе, значит сможет полюбить и меня.

– Ты нашел хорошую пару.

– Да, – согласился он с готовностью. – Кира оказалась удивительной женщиной. Хоть порой с ней нелегко.

– Характер? – удивился я.

– Ее сущность свободолюбива и недоверчива. Она обладает предчувствием, но только не в моем отношении. И порой это сводит ее с ума.

– А ты помогаешь ей иногда злиться, – догадался я.

– Мириться с ней особое удовольствие. Но переходить грань чревато неприятностями.

Мне не казалось, что Кира может быть опасной, но то, как отчим потер плечо, дало понять, что я могу ошибаться.

– Ты и сам однажды поймешь, что «та самая женщина» это и подарок и наказание.

– Вряд ли мне повезет встретить кого-то, – протянул я с неожиданной тоской. – Принять волка не так сложно, как раксаша.

– Не заметил, что он агрессивен.

– Он другой, – пояснил я напрягшемуся альфе. – От меня напрасно ждут нападений или безумия. Мой раксаш вовсе не жаждет крови и не сходит с ума от ее вида.

– Это отрадно слышать.

– Но он бывает холодным.

– Это плохо?

– Не знаю, – я пожал плечами и вернулся к креслу. – Но думаю, что мне будет сложно принять полностью кого-то в пару. А найти ту, кто признает меня…

– Ты не будешь одинок, – с уверенностью заявил отчим. – И еще вспомнишь слова старого волка.

– Старого? Это ты про себя говоришь?

Шир оскалился, демонстрируя крепкие клыки. Думаю, что его наследнику придется долго ждать, чтобы стать следующим хозяином.

***

Вернувшись с очередной поездки, я вышел из экипажа и велел вознице отнести багаж в дом. Сам же направился в сад, уверенный, что найду сестру именно там. Она высадила странный розовый клевер, который заставила меня привезти из внешнего мира и теперь просиживала на поляне с ним целыми днями с очередной книгой.

– Фат! – закричала она, завидев меня издали, и я мог некоторое время не притворяться и смотреть на бегущую ко мне девушку без привычной маски безразличия.

Она выросла. Определенно. Хотя все равно едва доставала мне до подбородка. Соната превратилась в высшую, на которую не оборачивался только слепой. Гибкая, изящная, округлившаяся в нужных местах. Ощущал себя извращенцем, понимая, что с жадностью смотрю на грудь собственной сестры. Сводной. До ее совершеннолетия оставалось совсем немного. Не уверен, что смогу спокойно реагировать, когда в дом потянуться претенденты на ее руку. А ведь очередь будет. Не только от того, что Соня хороша, но и потому, что ее отец Шир. Было бы проще…

Да, о чем я думаю? Мне и смотреть на нее не нужно. Не стоит даже говорить. Давно пора осесть где-нибудь в городе, завести девку, которая будет греть постель. Вот только в последнее время я все чаще засматриваюсь на блондинистых и стройных. Похожих на нее.

Соната запрыгнул на меня, обхватив руками шею и прижавшись так крепко, что выбила воздух из легких. Мне пришлось обнять ее, чтобы удержаться на ногах и не свалиться вместе с девушкой в траву.

– Ты подросла, – зачем-то ляпнул я.

– Совсем немного, – она лукаво улыбнулась. – Ты можешь носить меня на руках, не запыхавшись.

– Это лишнее.

Видеть, как тухнет улыбка на ее губах было неприятно. Даже раксашу. Но потакать прихотям принцессы становилось почти болезненно. Юная красавица не понимала, что заставляет меня мечтать о запретном: прижать ее чуть теснее к себе, вдохнуть запах ее волос, шепнуть на ухо…

– Ты опять где-то очень далеко, – грустно посетовала Соната. – Я бы многое отдала, чтобы узнать, о чем ты думаешь.

– Шир здесь? – рещил я сменить тему и поставил девушку на ноги.

Она и впрямь стала взрослой. Я помнил ее еще подростком, который ходил за мной хвостиком и расспрашивал о Внешнем мире. Кажется, я казался ей каким-то сказочным рыцарем, который странствует и совершает подвиги. Отчего-то даже циничный раксаш не стал просвещать ее, что ее сводный брат вовсе не герой. Вроде ему самому нравилось, как девчонка на него смотрела.