Читать книгу Точка отсчёта – любовь - Светлана Николаевна Фетисова - Страница 1

Вечер был такой, как всегда. Почти все вечера Джеймса походили один на другой. Он сидел в любимом черном бархатном кресле у окна и задумчиво смотрел на догорающий в осеннем небе закат. Черные глаза слабо полыхали янтарными искрами, когда пламя горящих на мраморном столике свечей колыхалось от теплого ветра, залетавшего из окна. Устало вздохнув, Джеймс перевел взгляд на быстро темнеющее небо, где уже вовсю разгорались звезды.

Стук в дверь заставил его оторваться от мрачных мыслей и слегка повернуть голову.

– Войди, Ирвин, – негромко приказал он.

В дверях гостиной появился высокий человек с подносом в руках и, слегка поклонившись, прошествовал через комнату к столу. Внешность этого человека была необычной. И необычности ей добавляли странный цвет волос и глаз. Они были не серыми, а скорее пепельными или стальными. Взгляд пронизывающий, холодный, а в глубине темных зрачков угадывалась мудрость самого мироздания. Мужчина остановился возле Джеймса и чуть помедлил прежде, чем снять с подноса графин и бокал.

– Чего ждешь? – сухо спросил Джеймс, и в его черных глазах мелькнуло раздражение.

– Простите, сир, – Ирвин засуетился и быстро налив в бокал вина, поставил перед хозяином на столик. – Ваше вино.

Джеймс небрежно взял бокал и вновь перевел взгляд за окно. Поднимался ветер. Деревья шелестели пожелтевшей листвой, обреченно роняя ее на пыльную мостовую. Единственный блёклый фонарь у дома тихо скрипел, раскачивался, дрожащим маятником разгоняя наступающую плотную мглу.

Ирвин продолжал стоять возле столика, спокойно ожидая дальнейших распоряжений. И хотя взгляд его не выражал сейчас ничего, слуга искоса наблюдал за хозяином. Джеймс знал, что за ним наблюдают и знал, что Ирвин делает это всегда и везде – такова работа Исполнителя. Оставалось только смириться с этим, как с неизбежным. И все-таки, через несколько минут, Джеймс не выдержал.

– Я так сильно изменился за последние полчаса? – с кривой усмешкой спросил он, оглянувшись на слугу.

– Нет, сир, – Ирвин незаметно перевел дыхание, уловив в голосе Повелителя намек на иронию. – Вы такой, как всегда.

Исполнитель продолжал наблюдать за ним, но уже с долей беспокойства, интуитивно почувствовав перемену в настроении хозяина.

Джеймс был очень привлекателен. Кто-то бы, наверное, сказал – дьявольски. Высокий, идеально по-мужски сложен. Волнистые, черные, как вороново крыло волосы падали ему на плечи. Такие же черные бархатные глаза, в которых, кажется, отражалась сама вселенная. В отличие от Ирвина, его внешность не была холодной. Наоборот, она притягивала, манила, завораживала и одновременно пугала.

Допив вино, Джеймс встал, прошел через гостиную и остановился у дверей. Поискав глазами свой плащ, он нехотя обернулся и встретился взглядом с Исполнителем. Пепельные глаза Ирвина не выражали ничего, кроме холодной покорности.

– Где мой плащ? – помолчав примерно минуту, с вызовом спросил Джеймс.

– Я уже упаковал его, сир, – слуга склонил голову. – Мы закончили свои дела здесь и должны вернуться домой. Думаю, ваш Отец будет недоволен, если вы пробудете на Земле дольше, чем это необходимо. В прошлый раз…

– Интересно, – перебил Джеймс угрожающе мягким тоном. – А что скажет Отец, если я тебя сейчас шею сверну? Как думаешь, Ирвин, послужит мне оправданием то, что ты не смеешь открывать рот и указывать мне? – его зрачки сузились, полыхнув янтарной зарницей. Затем он помолчал еще полминуты, наблюдая за тем, как бледнеет лицо Исполнителя. Наконец, тот медленно выдохнул и вновь склонил голову.

– Простите, сир, – тихо произнес он. – Сейчас я принесу ваш плащ, – Ирвин быстро вышел из гостиной и спустя несколько секунд вернулся. Приблизившись к Повелителю, он помог ему накинуть длинный черный плащ на плечи.

– Могу я спросить, куда вы идете? – негромко поинтересовался он.

– Не можешь, – осадил Джеймс и скрылся в дверях.

Проводив хозяина тусклым задумчивым взглядом, Исполнитель отвернулся от захлопнувшейся перед его носом двери и вернулся в гостиную. Немного поразмышляв о чем-то, он расстегнул ворот рубашки и снял с шеи медальон на тонкой золотой цепочке. Медальон представлял собой изящно выполненную вещицу, собранную из тончайших золотых нитей, переплетенных в замкнутую спираль. Положив медальон на ладонь и в последний раз, взглянув на него с какой-то непонятной злостью, Ирвин подошел к стене и решительно приложил ладонь с медальоном к ее шероховатой поверхности. Стена мгновенно затрепетала, расплываясь в воздухе, потом исчезла, оставив после себя Черту, разделяющую собой гостиную и нечто, скрытое сероватой дымкой по другую сторону.

Внезапно дымка просветлела и в ней обозначилась неясная темная тень, которая замерла в отдалении от границы миров, словно не решаясь приблизиться к слепящему свету Черты. При этом выражение на лице Ирвина, наблюдавшего за призрачной фигурой, оставалось невозмутимым.

– Найди Джеймса и не оставляй ни на минуту! – глухо бросил он, обращаясь к тени. – И не дай Бог, он тебя заметит!

Призрак по ту сторону шевельнулся, неуловимо кивнул, и моментально растаял в густой серой дымке.

Небрежным жестом перекрыв Черту, Исполнитель вернулся к столику и начал убирать посуду.

Тем временем Джеймс медленно шел по безликим темным улочкам небольшого городка, лениво обдумывая всю тщетность своей затеи найти здесь что-то, что смогло бы разбудить в нем желание и дальше бороться за этот мир. Что могло бы изменить его жизнь, пробудив от многолетней спячки сердце и разум, который потихоньку уже начинал ненавидеть все живое, созданное Высшим Разумом. Год, за годом защищая этот мир, Повелитель все больше убеждался в бесполезности своего предназначения и все чаще думал о людях как о существах, не заслуживающих права на существование. Иногда он просто не понимал, зачем Отцу вообще нужен этот мир. Зачем он позволяет жить таким слабым и несовершенным существам, насквозь пропитанным злобой, корыстью, завистью, убивающих и уничтожающих самих себя. В который раз Джеймсу предстояло решить, что делать с Землей и ее обитателями. Предстояло сделать выбор, который от него требовали, но к которому он не был готов. Именно поэтому, он шел сейчас по улицам спящего города, надеясь найти то, что, казалось, уже нельзя найти – надежду. Именно поэтому, день за днем, он откладывал свое возвращение домой, отыскивая несуществующие причины, чтобы оттянуть неизбежное. Ирвин, конечно, знал об этом… При мысли об Исполнителе, Джеймс невольно поморщился, злясь на самого себя за то, что в попытке скрыть собственную неуверенность, сорвался на слугу. И даже не на слугу. На друга, которым Ирвин был вот уже столько веков. Нужно признать, что Исполнитель был предан ему до глубины души и делал за него всю грязную работу. И если сегодня Джеймс решит, что время людей вышло, завтра Ирвину придется… От этих мыслей почему-то на миг перехватило дыхание и кольнуло в груди. Что это? Жалость?.. Досада?.. А может просто трусость?..

Джеймс остановился и, злясь еще больше, обвел глазами улицу. Окна домов были темными. Большинство людей мирно спали в своих постелях, устав от забот прошедшего дня. Только где-то вдалеке негромко играла музыка и призывно мерцала неоновая вывеска какого-то заведения. Осознав, наконец, что его наивная попытка убежать от реальности бессмысленна, Повелитель устало вздохнул и направился в сторону огней.

Вряд ли потом, спустя много лет, Джеймс смог бы объяснить, что повлекло его сейчас в этот неприметный с виду, маленький ресторан. Он вошел туда просто так, ни о чем не думая и ничего не ожидая. Просто для того, чтобы в последний раз посмотреть на людей. Запомнить их лица, прочесть мысли и понять их надежды прежде, чем Ирвин завтра примется за дело.

***

Войдя в дымный, душный зал, Джеймс огляделся и прошел в дальний угол, где причудливая игра теней скрывала его от любопытных глаз. Официант, молодой человек в небрежно заправленной белой рубашке, в малиновой жилетке и галстуке «бабочке», оказался у стола через минуту и, дежурно улыбнувшись, вопросительно взглянул на посетителя.

– Вина. Только хорошего, – коротко бросил Повелитель, не поднимая головы.

Официант исчез, и Джеймс принялся разглядывать зал. Его внимание привлекла компания молодых людей, что-то отмечавшая за ближайшим столиком. Чуть-чуть покопавшись в их мыслях, он без труда понял, что компания отмечает день рождения одной из девушек по имени Джессика. Судя по громким выкрикам и достаточно развязанному поведению, вина было выпито уже немало, и праздник находился в самом разгаре.

Почти не заметив, как вернулся официант, Повелитель взял бокал и, расслабленно откинувшись на мягкую спинку стула, стал пристальней изучать лица. Компания состояла из трех, порядком уже напившихся парней, чьи мысли были бессвязны и довольно примитивны на данный момент, и трех девушек: той самой Джессики – именинницы; некой Юлианы, хохотавшей до слез так, что тушь на ее ресницах потекла и размазалась по всему лицу, и еще одной девушки по имени Санта, которая, судя по ее мыслям, чувствовала себя неуютно среди шумного веселья и пьяных острот приятелей. Один из парней особо навязчиво пытался привлечь ее внимание, все время порывисто притягивая девушку за плечи и норовя по-хозяйски чмокнуть в щеку. Санта отстранялась, что еще более распаляло парня, который явно почувствовал себя альфа самцом. В конце концов, его ухаживания превратились в откровенно грубые. Санта вскочила с явным намерением уйти. Тут-то Джеймс впервые смог как следует разглядеть ее.

Тонкая, хрупкая, как весенний цветок, Санта напоминала принцессу эльфов из древних легенд. Золотые волосы свободным водопадом струились по ее плечам и доходили почти до пояса. Но самыми потрясающими в ее облике были глаза. Зеленые, словно капли изумруда, они сверкали сейчас негодованием и каким-то отчаяньем. Нежные, прекрасные, как у речной нимфы, черты лица не портило даже выражение справедливого гнева.

Далее всё происходило настолько стремительно, что Джеймс с трудом потом мог вспомнить. Пьяный ухажер схватил девушку за руку, пытаясь удержать, затем грубо пихнул её в объятья своего приятеля, который загоготав, плюхнул Санту к себе на колени. В следующее мгновение Повелитель уже был у их столика. Никто потом не мог объяснить, почему вдруг наступила тишина. Музыка резко смолкла, а танцующие пары словно оцепенели, не завершив своих па. Вокруг всё как будто застыло. Даже дым перестал клубиться в радужном свете ламп, неподвижно повиснув посреди зала.

Джеймс же, обведя тёмным взглядом всю компанию, повернулся к Санте и, взглянув ей в глаза, протянул руку.

– Пойдём! – тихо шепнул он, и девушка увидела, как в глубине его черных зрачков вспыхнули странные огни, отчего реальность тут же превратилась в какой-то призрачный сон. Голова закружилась, перехватило дыхание, и тело пронзили тысячи крохотных игл. Первым порывом было отпрянуть от незнакомца, оттолкнуть его руку, но чёрные глаза пригвоздили к месту, завораживая и не давая опомниться. Не понимая, что делает, и не в силах противиться накатившей на неё бездонной мгле, Санта поднялась и, медленно, словно во сне, пошла к выходу.

Чернота ночи сгустилась настолько, что покинув ярко освещенный зал ресторана, Санта ничего не могла разглядеть вокруг. Лишь ощущала, как чьи-то руки, бережно поддерживая, настойчиво увлекают её все дальше в непроглядную тьму. Она попыталась было спросить, куда они идут, но не смогла пошевелить губами. Голос не слушался, воля и разум отказывались подчиняться, а порывы безумного ветра, который вдруг обрушился на них, казалось, уносили с собой даже мысли.

Яростная вспышка молнии на миг озарила зловещую ночь и разорвала небеса безумным хохотом грома. Санта беззвучно вскрикнула, и, в то же мгновение, почувствовала, как сильные руки подхватили ее. Ноги оторвались от земли, в лицо ударила волна холодного воздуха. Санта в ужасе поняла, что они уже не идут, а летят навстречу обезумевшей стихии, сквозь ливень и рваные грозовые тучи…

В это время Ирвин, наблюдая за тем, как за окнами разверзается настоящая пучина ада, нервно мерил шагами комнату, останавливаясь, каждый раз, как только ночь вспарывала очередная неистовая канонада. Наконец, он почувствовал, как воздух в гостиной сгустился, и в углу замаячила призрачная тень.

– Говори! – нетерпеливо приказал он, резко обернувшись.

– Джеймс гулял по городу, – раздался глухой низкий голос. – Заходил в местный ресторан. Смотрел на людей, читал их мысли… Теперь он возвращается. Летит сюда, но не один.

– Что?! – Ирвин даже подскочил. – Что значит не один?!.. С кем?

Ответа не последовало. Еще одна вспышка молнии и тень бесшумно растаяла в полумраке.

В следующую секунду дверь с шумом распахнулась, и в гостиную быстрым шагом вошел Повелитель, неся на руках насквозь промокшую, дрожащую девушку.

– Сир?!.. – только и смог выдохнуть слуга, растерянно наблюдая, как Джеймс осторожно ставит незнакомку на ноги и, сдернув с кресла теплый плед, бережно укутывает её в него.

– Разожги камин! – не оборачиваясь, приказал Повелитель, помогая Санте усесться в кресло. – И принеси чего-нибудь горячего, она вся продрогла.

Ирвин все еще стоял, оцепенело глядя на хозяина. Затем перевёл взгляд на лицо Санты, и невольно побледнел.

Девушка сидела молча, до сих пор находясь в состоянии шока. С её волос капала вода, она испуганно озиралась вокруг.

– Ты не слышал, что я сказал? – пытаясь сохранять спокойствие, чтобы не напугать гостью, Джеймс вопросительно взглянул на слугу.

Тот вздрогнул, и с трудом оторвав взгляд от Санты, посмотрел на Повелителя.

– В чем дело, Ирвин? Ты оглох?

– Нет, сир, – на этот раз голос Исполнителя прозвучал откровенно холодно. – Я вас слышал.

– Тогда почему ты стоишь?

– Потому что пытаюсь понять, что вы творите.

– Не забывайся! – одёрнул Джеймс, мгновенно изменившись в лице и шагнув к Исполнителю. – Делай то, что я сказал и не зли меня, Ирвин!

Однако слуга не двинулся с места. Его пепельные глаза, в ответ на разъяренный взгляд хозяина, наполнились тусклой расплавленной сталью.

Лицо Джеймса потемнело, зрачки угрожающе сузились.

– Ирвин, – совсем тихо повторил он, медленно приближаясь.

– Вы знаете закон, сир, – отчеканил Исполнитель, и его губы упрямо сжались. – Этой девке, – он брезгливо поморщился, кивнув на Санту. – Нельзя быть рядом с вами! Таких, как она, следует уничтожать, а не притаскивать в дом!

– Может, ты лучше вспомнишь другой закон, Ирвин? – Джеймс помрачнел ещё больше, остановившись прямо перед Исполнителем. – О том, что ты не смеешь лезть в мои дела? – рявкнул он, и одним стремительным ударом сшиб слугу с ног, припечатав к полу с такой силой, что хрустнули кости. – Не забывай своё место! – прошипел он с плохо скрытой угрозой. – И делай то, что я говорю!

Несколько секунд они сжигали друг друга злыми взглядами. Потом Джеймс нехотя выпустил слугу из своей хватки, выпрямился, и обернулся к Санте.

Заметив, что девушка побледнела и сидит ни жива, ни мертва от страха, он поспешно сменил выражение лица на более невозмутимое.

– Не волнуйся, ты в безопасности, – уже совсем другим тоном шепнул Повелитель, тайно любуясь чистым изумрудным омутом глаз. —Никто в этой Вселенной больше не сможет причинить тебе зла… Я прав, Ирвин? – и он многозначительно обернулся к Исполнителю, который медленно поднимался на ноги.

Тот вздохнул и, помедлив, покорно склонил голову.

– Да, сир, – пробормотал слуга себе под нос. – Жаль только, что теперь никто не может также просто гарантировать вашу безопасность…

– Делай то, что я сказал и убирайся! – вновь теряя терпение, с досадой выдохнул Джеймс, – Завтра поговорим!

– Как прикажете, Повелитель, – Ирвин покорно склонил голову, затем развернулся и скрылся в дверях.

Дождавшись, пока Исполнитель растопит камин, приготовит кофе и покинет дом, Джеймс закрыл окна, задернул сиреневые гардины, и зажег свечи. Гостиная наполнилась тишиной и уютом. Буря, перестала рваться в окна, хотя ее отблески все еще отражались в черных зрачках хозяина дома.

– Угощайся! – улыбнулся Джеймс, поставив перед гостьей фарфоровую чашку с ароматным напитком. – Тебе нужно согреться, – он добавил на стол блюдо с пирожными.

Выпив кофе и немного согревшись, девушка украдкой оглядела комнату, невольно оценив изящную и, безусловно изысканную, богатую обстановку. Мебель была идеально подобрана, каждая вещь располагалась именно там, где и должна была располагаться, тем самым подчеркивая вкус и стиль хозяина дома.

– Что ж, теперь, когда нам, наконец, никто не мешает, мы можем познакомиться, – улыбнулся Повелитель, и взгляд девушки, пробежав по комнате, вновь обратился на него. – Меня зовут Джеймс, – представился он. – А как твое имя?

– Санта, – негромко выдохнула она, внезапно охрипнув от волнения.

– Санта, – повторил Повелитель, словно пробуя ее имя на вкус. – Святая… Светлая… Волшебная… Очень красивое имя. И очень тебе подходит, – добавил он, задумчиво разглядывая гостью. – Расскажи мне о себе немного.

– Рассказать?.. Что?.. – она смутилась, и легкий румянец окрасил ее щеки.

– Ну, например, сколько тебе лет и… Одинока ты или в твоей жизни есть близкий тебе человек? Мужчина, например?

Санта смутилась еще больше и, опустив глаза, выдавила:

– Мне девятнадцать. А мужчина… Ну, да. Он у меня есть, – она замолчала, отведя взгляд. Молчал и Джеймс. И от его молчания девушке все больше и больше становилось не по себе. Наконец, она не выдержала и неуверенно посмотрела ему в лицо. Увиденное ошеломило и напугало ее. Взгляд Джеймса был темным и пронизывающим. В бездонных зрачках вспыхивали и гасли мириады звезд, поглощая на своем пути все: разум, волю, желания, мысли. Не в силах отвести взгляда от тёмных гипнотизирующих зрачков, Санта ощутила стремительное падение в бездну. Голова закружилась, к горлу подступила тошнота.

– Не бойся, – чуть хриплый шёпот заставил её вздрогнуть. – Тебе здесь ничего не грозит, – Джеймс коснулся кончиками пальцев её запястья, отчего у Санты тут же похолодело в груди. – Я не беру женщин силой и не отнимаю то, что мне не принадлежит. Утром, когда закончится буря, я отведу тебя домой, а пока отдохни, – с этими словами он встал и вышел из гостиной.

С трудом переведя дыхание, и плохо понимая, что происходит, Санта попыталась встать, но сил совершенно не осталось. Слабость охватила все мышцы, перед глазами поплыл туман, веки смежились, и девушка провалилась в сон.