Отрывок из книги
Неспеша машина выруливала по виражам невысоких гор по дороге к Немруту. Снаружи стояла умеренно жаркая погода, вполне хорошая для мая. Ян наслаждался дорогой и вождением, хотя с начала путешествия немного устал. Даже не физически устал, а морально от вечно двоящихся мыслей по поводу второго пассажира. Всё понятно было с самого начала, но она настроилась слишком серьезно, а это было в разрез с тем, чтобы приятно провести время и разъехаться, не особо ранив друг друга. Пришлось с романтикой завязывать прямо во второй день путешествия.
Самое паршивое, что он никак не мог ей сказать, как обстоят дела. И ему самому щекотала нервы эта недосказанность. Он боялся слёз и истерик. Боялся, что она тут же соберет чемодан и уедет, не проехав с ним по намеченному пути.
.....
Он – высокий, широкоплечий, с узкими бёдрами, тонкими не натруженными пальцами. Черные с проседью волосы были жесткие и непослушные. Лицо волевое, мало эмоциональное, межбровная складка глубоким заломом говорила о напряженной жизни и постоянной умственной работе по решению конфликтов и глобальных мировых проблем. Горделивая осанка порой не была уже прежней, появилась легкая шаркающая походка и близорукость, которая не портила, а смиряла. Иногда он выглядел моложе своего возраста, особенно, когда влюбленно хохотал или хитро улыбался. Обычно это бывало в кафе при выборе блюд, или когда он рассказывал анекдот. Но всё чаще наступали моменты, когда он казался глубоким стариком, взвалившим на себя бремя войны или что-то похожее. Его глаза тускнели, щетина озлобленно топорщилась на щеках, щеки и подбородок становились грузными, налитые свинцом. Веки темнели и нависали, закрывая ясный взгляд. Если повесить ему за спину автомат в такие моменты, и повязать голову арафаткой, – ну вылитый талиб. Но сейчас он был красив и светел.
Суламита влюбленно им восхищалась, будучи его полной противоположностью: маленькая, грудастая, с детским личиком и полными бедрами. Её иногда сильно старила грусть, потому что она сутулилась и становилась совершенно круглой, лишенной талии, когда грудь уходила внутрь. Погасший взгляд моментально утяжелялся тенями под глазами, волосы переставали игриво спадать на лицо, и прятались в некрасивый конский хвост, точнее, куцый хвостик. Но стоило ей улыбнуться и расправить плечи, как она становилась природным магнитом. Она могла вселить веру в кого угодно и во что угодно, если бы захотела. Немного вещей в мире её по-настоящему вдохновляло. Горы, море, звезды, огонь – не просто воодушевляли, а придавали ей изящество мечты. Одним из загадочных объектов её вдохновения был Ян. И она сама порой удивлялась, почему именно от него у неё мурашки по коже. Почему строчки в голове укладываются сами по себе в интересные стихи.
.....
