Читать книгу Повелители кукловодов - Светлана Волкова - Страница 1

На одной из безымянных вершин горного массива Дарстале стоял маленький замок. Летом стены из белого камня светлели в изумрудном окаймлении вековых кедров, сейчас же сливались со снежным покровом, окутавшим горные хребты. В то время как ремидейское лето на излете плавно перетекало в осень, на юге Мерканы царила зима.

Куда ни кинь взгляд, вокруг замка простиралась заснеженная таежная глухомань. Ближайшее человеческое поселение лежало в двухстах милях к югу – там, где тайга еще пропускала людей и дозволяла им воздвигать жилища на склонах невысоких гор. На севере, почти в тысяче миль от белокаменного замка, русло могучей реки Кин-Дакри окаймляло границы Дарстале, отделяя его от степных равнин. С запада на восток массив тянулся три тысячи миль.

В сердце обширной горной системы притаился маленький замок. Пик, на котором он стоял, был высотой почти с милю. Напротив, в девяноста милях к западу, вздымалось великанское белогорье Кунарде – самая высокая точка Дарстале и всей южной Мерканы. «Сердце мира» – Кун-Арде – значило имя горы на языке жителей этой части континента.

Откуда взялось человеческое сооружение среди непролазных гор и дремучей таежной глуши? Кто и зачем возвел его, кто в нем обитал так далеко от других человеческих поселений?

Занимался рассвет, и снежная пелена Дарстальских гор ослепительно искрилась в лучах восходящего солнца. На верхнем этаже самой высокой башни замка собрались семь человек. Четверо мужчин, три женщины – вот и все, кто населял маленький замок. Ни слуг, ни домочадцев, ни гостей.

Как эта семерка, явно не привычная к ручному труду, управлялась с содержанием замка – кто готовил, убирал, стирал?.. Касались ли приземленные заботы этих странных людей? В замке царила стерильная чистота. Ни соринки на полу, ни щербинки в стенах и мебели, ни пятнышка или помятости на одежде семи обитателей замка.

Огромные окна залы выходили на все стороны света. В восточное окно проливались лучи утренней зари. В западном окне виднелась вершина Кун-Арде, позолоченная восходящим солнцем. Каждый раз, когда семеро собирались под сводом высокой башни, до начала беседы они обращали безмолвные взоры к могучей горе. Мощь и величие заснеженного великана напоминали им о суете и тщете человеческих игр, помыслов и вожделений.

Сейчас лишь шестеро из семерых взирали на снежную шапку Кун-Арде. Они сидели на полу в центре залы, а седьмая неподвижно лежала в их круге. Рослый плечистый мужчина бережно уложил себе на колени ее голову.

Шесть человек черпали спокойствие и безмятежность, разлитые в небе над горами, свивали в гармонию незримые энергетические нити, направляли сплетение потоков в бесчувственное тело седьмой. Дух женщины оставил его. Шестеро удерживали канал между духом и телом. Что бы ни случилось там, куда направился дух, гармония потоков поможет ему благополучно вернуться.

Внезапно неподвижное тело выгнулось в конвульсиях. Женщина захрипела. Гримаса боли исказила и без того некрасивое лицо с длинным носом, выступающими скулами, выпуклой нижней челюстью, которая придавала женщине сходство с обезьянкой.

Плечистый мужчина крепко придерживал за плечи ее тело. Каждое его движение, каждый взгляд выдавали, что для него она была дороже самых прекрасных женщин на земле. Она открыла глаза – светлые и острые, как кинжал.

– Я здесь, Вета, – прошептал он. Женщина нащупала его широкую ладонь и сжала своей рукой – узкой, с длинными тонкими пальцами. Ее тело успокоилось, дыхание выровнялось, лицо постепенно разгладилось. Она села.

– Спасибо, Франек, – шепнула она мужчине. – Спасибо, друзья, – сказала во всеуслышание остальным. Ее голос был таким же резким и жестким, как черты лица. – Затея оказалась рискованнее, чем мы предполагали. Фактор неопределенности сработал.

– Элементали? – спросила одна из женщин. Та, кого называли Ветой, кивнула.

– Что с Жа’нол? – спросил еще один мужчина.

– Я чувствую ее. Увы, помочь уже не смогу. Они отрезали путь. Перекрыли канал между мною и Жан. Но я успела ощутить, что эти элементали не враждебны. Они не причинят вреда Жа’нол и ребятам. Они просто не хотели нашего вмешательства.

– Дай Создатель, – проговорил тот, кто тревожился о судьбе Жа’нол. В его устах эта фраза прозвучала не пустым выражением, которое люди бездумно и механически повторяют несколько раз на дню. Казалось, он и впрямь призывал божественную силу на помощь Жа’нол, оставшейся без поддержки на другом краю света.

– Что дальше? – спросил другой мужчина. – Партию можно считать проигранной?

Вета покачала головой.

– Отнюдь, Калле. Всего лишь включился фактор неопределенности. Нужно перестроить тактику с учетом новой диспозиции. В этой диспозиции я должна присутствовать на Ремидее. Физически.

Широкоплечий Франек вздрогнул. Одна из женщин сказала:

– Мы приняли решение, что ремидейскую партию ведет Жа’нол. Не обесценит ли твое прямое вмешательство ее работу? Не честнее ли предоставить ей завершить партию собственными ресурсами?

– Жан провела такую работу, что ничье вмешательство ее не обесценит. Завершить партию ее ресурсами?.. Мы всегда следуем нашему главному принципу: ун-чу-лай отвечает за партию сам. Но в игру вступили элементали. У Жа’нол нет ресурсов для работы с ними, Магайя. Баланс сдвинут. Мы не вмешиваемся, но и не оставляем ун-чу-лай без поддержки в переломный момент.

Снова заговорил мужчина, который призывал Создателя в помощь Жа’нол:

– У Жа’нол неплохо выходит привлекать местных. Как ты считаешь, могла бы она справиться с их помощью без твоего вмешательства?

Вета покачала головой.

– Никто из местных не в силах противостоять Кукловоду ни в одиночку, ни объединившись. Противостоять его союзу с северной богиней – тем более некому. Кроме самих элементалей, если они объединятся. Мы знаем, чем закончилось подобное противостояние тысячу лет назад. Сейчас нужно искать альтернативное решение.

– Почему ты убеждена, что Жа’нол не сможет его найти?

– Сможет, Элех. Вопрос времени. Чем больше времени мы оставляем Иртел и Кукловоду, тем масштабнее будут разрушения на всех уровнях. Кристаллизация может стать необратимой.

Элех кивнул. И он, и Магайя, и Калле – все, кто так или иначе оппонировал Вете, – делали это спокойно, не возражая, но обозначая точки, которые нуждались в прояснении. Их разговор напоминал не спор оппонентов, а танец, где каждый делал шаг и отступал, давая возможность партнеру сделать ответный шаг. Семеро не спорили – они искали.

– Это непременно должна быть ты? – осторожно спросил Франек. – Есть ли необходимость вступать в игру самой? Может быть, Калле справится? Или Магайя? Мы не можем рисковать тобой…

Женщина улыбнулась и погладила его плечо. Ее лицо озарила неожиданная мягкость и теплота. Резкий хрипловатый голос смягчался, когда она обращалась к мужчине.

– Риск – кредо Ун-Чу-Лай, Франек. Любая наша игра – комбинация рисков. А эти боги разбудили мое любопытство. Я хочу рискнуть и разыграть партию с ними. Это должна быть захватывающая игра.

Калле спросил:

– Ил’Тара рассказал тебе о последнем явлении Иртел?

Вета покачала головой.

– Он не оправился от горя. Не хочу тревожить его. Он все расскажет, но стоит дать ему время. Нужно обходиться с ним бережно. Единственное, что мы можем проиграть в этой партии по-настоящему – Ил’Тара.

Шестеро согласно кивнули. Вета встала, они поднялись следом. Она была на голову ниже самого низкорослого из шести – маленькая худенькая женщина, не больше полутора метра ростом. Из-за своего роста ей всегда приходилось смотреть на людей снизу вверх. Никогда не свысока. Она понимала, как это – знать свое место. И силу она черпала в том, что пребывала не над людьми, а среди людей. Ниже людей. Ее глаза и уши нередко бывали ближе к чужим сердцам, чем глаза и уши самих обладателей сердец.

Она никогда не приказывала и не распоряжалась. Она слушала. Собирала информацию, связывала воедино крупицы истины, приходившие к ней из сотен тысяч разных источников. Ее сознание, необъятной ширины и непостижимой глубины, подсказывало следующий шаг. Каждый из шестерых знал, что этот шаг – самый точный, самый верный. Они повиновались ей не потому, что она обладала силой. Она обладала знанием.

Пятеро покинули залу. Франек остался.

– Я поеду с тобой. Не пытайся меня отговаривать.

Женщина с улыбкой положила ему руку на плечо. Для этого ей пришлось привстать на цыпочки – она едва доставала макушкой до груди мужчины.

– Франек… Ты беспокоишься обо мне, понимаю. Но у тебя есть обязанности перед Орденом. Что гораздо хуже, у меня есть обязанности перед Орденом. В мое отсутствие я собиралась переложить их на твои плечи.

– У тебя есть пятеро других, чтобы переложить обязанности. Я полагаю своей первой обязанностью защищать тебя. И быть рядом с тобой.

В его голосе слышалась непреклонность. Женщина вздохнула. Она понимала с одного взгляда, с одной нотки, когда с гигантом спорить бесполезно.

– Хорошо, Франек. Считай себя счастливчиком. Тебе не придется взваливать на себя административную тягомотину. Ты поедешь со мной на Ремидею. И, Франек…

– Да, Вета?

– Спасибо тебе, родной. Спасибо, что рядом. Ты мне так нужен…

Женщина прильнула к груди гиганта, и он крепко обнял ее, почти утопив в огромных ручищах, толще ее шеи. Глядя на них, невозможно было поверить, что эта хрупкая миниатюрная женщина, ростом ниже четырнадцатилетнего подростка, обладала силой достаточной, чтобы расщепить на камни Кун-Арде, стереть с лица земли сам массив Дарстале. Что она оплела три континента сетью из десяти тысяч агентов, что от каждого ее шага зависели жизни и судьбы миллионов людей. Даже всемогущий Великий Магистр Ордена Игроков не могла обойтись без мужской ласки и тепла.

– Вечером приходи ко мне, – шепнула она ему и освободилась из его объятий.

Они покинули залу вместе. Франек ушел к себе, а Вета направилась в крыло замка, где останавливались нечастые гости. Лишь одна из комнат сейчас не пустовала, и магистр постучала в дверь. Она собиралась сделать еще одну попытку разговора, очень важного и очень рискованного для нее.

Долгое время ответа на стук не было. Затем дверь резко, негостеприимно распахнулась. Вета вошла. В кресле сидел угрюмый молодой мужчина, элегантно одетый, с тонкими чертами лица. Взгляд, которым он одарил вошедшую, отнюдь не был дружелюбным и приветливым.

– Ты обещала не беспокоить меня. Только поэтому я согласился остаться здесь.

– И я намерена держать обещание, Ил’Тара. Я зашла узнать, возможно, ты хотел бы побыть с кем-то другим. Постоянное одиночество тягостно. Франек или Гасиналия могли бы составить тебе компанию. Возможно, их общество станет для тебя менее болезненным, чем мое.

– Не вижу разницы, ты или они, – бросил мужчина, которого на Ремидее знали как мага Гирана.

Вета склонила голову.

– Поняла тебя. Прости. Больше я тебя не потревожу.

Она развернулась и собралась выйти. Гиран-Ил’Тара окликнул ее.

– Чего ты хочешь на самом деле?

– Чтобы душевное равновесие вернулось к тебе. Но это долгий путь, и я не собираюсь обременять тебя попытками ускорить его. Ты пройдешь по нему один, как и желаешь того. А мне сейчас нужна информация.

Она повернулась обратно и села в кресло напротив него.

– Я отправляюсь на Ремидею. Мне надо больше знать об элементалях. В частности, об Иртел. Чтобы не повторить ошибки, которую я совершила с тобой.

– Ошибку совершил я. А поплатился жизнью за нее другой человек. Тот, что был мне дорог.

– Я могла вмешаться раньше.

– Ты отдала партию мне. Я отвечал за нее. Я проиграл.

Женщина встала с кресла, подошла к Ил’Таре, села на широкий подлокотник кресла и положила руку ему на плечо.

– Ты не проиграл, Ил’Тара. Ты потерял близкого человека. И моей вины в этом столько же, сколько твоей. Не вини себя одного. Мы пошли на риск. И получили трагический исход. Это моя ответственность, не только твоя. Это останется на мне до конца моих дней.

Мужчина горько усмехнулся.

– Сколько таких ответственностей на тебе, Ветария? Ты еще ведешь им счет? Или просто повторяешь эту фразу, как сотни других красивых фраз из твоего арсенала? Ты умеешь управлять людьми. Управлять чужими чувствами. Но это не меняет действительности. Я убил ее. Убил из-за твоей игры. Ты права, дьявол тебя возьми, это твоя ответственность. Но что она меняет, твоя ответственность? В следующий раз ты поступишь по – другому?

– Ты не убивал, Ил’Тара. Ты не нападал. Ты не собирался наносить удар. Ты был готов к переговорам. Твои намерения чисты. Ты совершил ошибку – как и я. Как и твоя погибшая возлюбленная. У нее тоже был выбор. Она могла не нападать на тебя, а поговорить. Мы все ошиблись в этой ситуации.

– Хватит, Ветария. Я не желаю это обсуждать. Ты хотела поговорить об Иртел – я расскажу об Иртел. Я не хочу говорить о… о Фаэлон, – он с трудом выдавил из себя это имя. – Я не хочу обсуждать меру ее ответственности. Тебя она не касается.

Ветария склонила голову.

– Ты прав. Прости.

Она встала с подлокотника и вернулась в кресло напротив.

– Как Иртел смогла отойти от своего русла?

– Она была воплощена в человеческое тело. Точнее, не в человеческое. В тело феи Ираис. Той самой, которую Кэрдан похитил из Распета. Теперь мы знаем, зачем он ее похитил. И знаем доподлинно, что он служит Иртел.

– Как и прогнозировалось, – проговорила Ветария. – Спасибо, Ил’Тара. Мне попадалась информация о похожем случае в истории Ремидеи. Полторы тысячи лет назад, в эпоху завоеваний Нея. Тогда Иртел тоже сумела покинуть собственное русло, потому что ей помогли воплотиться в тело.

Ил’Тара пожал плечами.

– Тут я тебе не помощник. Больше всех о ремидейских богах… элементалях знает Старый Маг Билар. Если ты действительно собираешься на Ремидею, тебе может представиться шанс поговорить с ним. Если Старые Маги не узнают, что это ты вытащила из дворца убийцу Фаэлон. Что в ее гибели есть твоя ответственность, – последнюю фразу он произнес с болезненным сарказмом.

– Ты знаешь меня, Ил’Тара. Я не скрываю своих ошибок. Не собираюсь делать этого и на сей раз.

– О да. Ты никогда не скрываешь ошибок, когда тебе выгодно не скрывать их. Ты играешь даже ошибками. Своими и чужими. Вот жизнями ты играешь лишь чужими.

– Здесь ты не прав. Сейчас пришло время ввести в игру и мою собственную жизнь. Потому я еду на Ремидею.

– Едешь? Ты не собираешься трансгрессировать себя так же, как вытащила меня из королевского дворца?

– Не собираюсь. Тогда я рискнула, чтобы спасти тебя. Сейчас у меня нет оснований для такого риска. Я поплыву на фрегате Ун-Чу-Лай.

Ил’Тара хмыкнул.

– Я должен быть польщен. Моя жизнь для тебя дороже, чем задержка игры на два с половиной месяца.

– Надеюсь, не на два с половиной. Я сделаю все, чтобы ускорить плавание. Но твоя жизнь для меня действительно дороже.

– Что ж… Мне остается сказать одно – попутного тебе ветра, Ветария А’Джарх. И да хранят Ремидею ее безумные боги… Они и вообразить не могут, что их ждет.