Читать книгу Девочка с острова Шикотана - Сёстры Рудик - Страница 1

О.ШИКОТАН

Остров Шикотан – край земли, край заоблачных туманов, там, где зарождаются рассветы. Колыбель крепко уснувших вулканов. Кто-то его называет «остров географического невезения», а кто-то едет туда за романтикой. И правда, ведь не каждый влюбится в постоянные землетрясения, шторма и тяготы жизни, при которых комфортно будет только настоящим романтикам.

Этот остров самый большой среди Курильских островов. Неповторимая сногсшибательная красотища таинственной первозданности оказывает магическое обаяние беспредельного любопытства и восхищения, смешанного с диким восторгом. Откуда это? Словно маленький кусочек рая упал с неба в воду и затерялся из неведомого космоса. И среди этой красоты ты чувствуешь себя ни много, ни мало, – а какой-то крохотной песчинкой.

Шикотан – это роскошное царство Её величества Природы! Только ей подвластен талант – творить такие неповторимые шедевры, как остров Шикотан! Карнавал смешанных лесов, цветов и трав смотрится из окна космоса, словно в единственном экземпляре дорогой персидский ковёр! Неприступные скалы, будто летящие в небо пятидесятиметровой высотой, усеяны цветущими эдельвейсами и золотым корнем. В их расщелинах играют ветра гимн свободы, любви и мира, издавая таинственные звуки оргАна и церковных колоколов.

На самом Краю Света рождаются завораживающие малиновые восходы, и потухают красные закаты, оставаясь в памяти своей неповторимостью. И совсем неважно, что ты съешь суп из сухих овощей и напьёшься сухого молока. Зато Тихий океан и Охотское море щедро завалят твой стол морскими деликатесами!

Остров в красочной акватории открытого безбрежного Тихого океана и Охотского моря обнимет тебя объятиями густых туманов, принимая с большим радушием добрых и отзывчивых островитян. А на путину, словно стая белогрудых чаек, слетится огромная толпа вербованной молодёжи за длинным манящим рублём. И пьянящий одуряющий воздух буйной тропической зелени, смешанной с морским дыханием всюду посеет любовь и дружбу.

Вся жуть от суровой жизни и восторг красоты от природы, перепутаются и останутся в твоём сердце отдельной страничкой, вызывая смутную ностальгию на всю оставшуюся жизнь.

НОВОСТЬ

Москва золотоглавая! Знаменитая улица Арбата, где каждый уголок заполнен творчеством и весельем! Художники нарисуют вам ваш портрет. Кустари предложат эксклюзивные поделки. Здесь можно приобрести картины на любой вкус и жанр. Послушать выступления музыкантов и поэтов. Аплодировать танцорам! И вообще – просто отдохнуть душой!

Аркаша Сазонов жил в Москве на знаменитой улице Арбата. Это был мальчишка с огромными синими глазами, волнистым густым волосом и очень добрым характером. Он совсем не любил драться и отлично плавал. По натуре он был фантазёр, как, впрочем, и все мальчишки в свои двенадцать лет. Начитавшись книг, мальчишка влюбился в опасные приключения, необитаемые острова, пиратов и океаны. Умел так бурно восторгаться, не скрывая своего восхищения, что, казалось, из его синих глаз рванёт салют! Вся стена над его столом была улеплена рисунками фрегатов, лайнеров, кораблей и островов, которые старательно им рисовались.

Как только начались летние каникулы, Аркаша услышал сногсшибательное объявление от родителей, что они всей семьёй едут в гости к тёте на остров Шикотан! От такой новости мальчишку от восторга подбросило, как пружину! В голове тут же замелькали пираты, шторма, клад и тому подобные приключения. Он просто места себе не находил от волнения в предвкушении дальней поездки!

В обед приехала бабушка Аля. Обычно Аркашу отправляли на лето в лагерь отдыха или погостить к бабушке, которая жила в Подмосковье.

– Белены вы, что ли объелись?! – ахнула бабушка, когда узнала о такой дальней поездке. – В такую даль мальца волокёте! Оставьте его нам с дедом, а сами хоть куда дуйте!

Отец засмеялся и неожиданно рассекретился:

– Мамуль, ну не сердись. Да в командировку нас с Людмилой забросили и прямо на Аркашкины каникулы к Танюхе в Крабозаводск!

– Ума у вас нет, Сашка! – на глазах матери появились слёзы.

Внука бабушка Аля очень любила. Она тревожно взглянула на то, как собирает Людмила чемоданы, села возле Аркаши на диван, сгребла в охапку и категорически заявила:

– Я Аркадия никуда не пущу! Он что, провинился что ли? Вы там работать будите, а этот один, как балбес, болтаться по острову?!

– Ну, а чего он три месяца будет сидеть в деревне? – обернулась Людмила от чемоданов.

– А на этом голом острове чего будет делать? – не уступала бабушка внука. – Вас там как тряханёт, дитё на всю жизнь стресс получит! Там одна вода да сопки!

– Мама, там романтика! – загадочно поднял палец отец и хитро подмигнул сыну: – Аркашка, куда хочешь? В деревню или на остров?

– На остров!!! – сразу выпалил Аркаша, не оставив бабушке на своё спасение ни одного шанса.

Он уже в мыслях представлял остров с дикарями, пальмами и пиратами.

– Да ну вас! – сдаваясь, досадно махнула бабушка и пошла на кухню.

– Бабуся, я тебе много подарков привезу. Не сердись только, – побежал за ней внук.

– Внучек, каких подарков? – погладила его густые волнистые волосы бабушка Аля и жалобно простонала: – И чего только твоя тётка там потеряла на этих Курилах? Вода да камни кругом! Кроме рыбы ничего нет!

– Я тебе морских камней привезу! – пообещал ей внук, прижавшись щекой к руке.

– Камней и здесь хватает, – вздохнула бабушка Аля и начала замешивать тесто на пирожки в дорогу.

ДОЛГАЯ ДОРОГА

На следующий день самолёт десять часов летел рейсом на Хабаровск. Перелёт был долгий.

В аэропорту создалась тесная давка пассажиров. Бронирование билетов превращалась некоторым в настоящую нервотрёпку. Аркаша сидел на чемоданах и с интересом наблюдал за толпой. Ведь это была его первая дальняя поездка. А поэтому было любопытно и интересно!

И вскоре семья Сазоновых летела в направлении Южно-Сахалинска. Аркаша смотрел во все глаза на клубы облаков за иллюминатором. Странным казалось то, что, если смотреть вперёд, там была ночь. А если смотреть назад, там был солнечный день.

– Невероятно фантастически! Сразу и ночь, и день! – шептал очарованный мальчишка.

Южно-Сахалинск встретил не совсем приветливой погодкой. На острове было раннее утро. Шёл дождь, хмурое небо заволакивали серые тучи, дул пронизывающий ветер. Пришлось одевать тёплые кофты и ветровки.

Люда и Аркаша остались с вещами, а Саша ушёл узнавать, когда будет дальнейший рейс.

– Отчего здесь так холодно? Наверное, лето опаздывает, – обратился Аркаша к маме.

– Нет, сынок. Это здешний климат такой. Большая вода у берегов погодой правит по своему, – объяснила Люда.

Наконец пришёл Саша.

– Придётся на кукурузнике лететь. Объявили штормовую погоду. Сколько это удовольствие нас будет радовать, неизвестно. Сейчас не улетим, застрянем здесь, как Робинзоны, – озабоченно произнёс он и поднял чемоданы: – Давайте быстро, такси уже ждёт.

– Папа, а на каком кукурузнике нам лететь? – подхватив сумку, засеменил следом сын.

– Маленький самолётик! – усмехнувшись, ответил отец и подбодрил: – Не боись! Всё будет нормалёк!

Такси долго ехало по крутым дорогам Сахалина то в гору, то под гору. Сахалинские пейзажи удивляли цветом мозаичной зелени. Всюду возвышались сопки, одна выше другой. Аркаша жевал пирожок и любовался пробегавшими видами за окном. Езда по крутым дорогам просто захватывало дух! На дорогу можно было смотреть и смотреть! Впереди казалось, что блестит большая лужа воды. Но когда доезжали до этого места, никакой воды не было и в помине. Оказалось, что так накатана колёсами машин сама дорога!

На маленьком аэродроме стояла кучка пассажиров с чемоданами. Это были романтики, туристы, вербованные или просто те, кто ездил в отпуск, а теперь возвращался домой.

Маленький самолёт АН-24 забрал группу пассажиров и отправился на остров Кунашир. Некоторых пассажиров укачало, и было не слишком приятно наблюдать, как люди страдали. Отвлекали виды в иллюминатор. Вскоре самолёт приземлился на ровной площадке аэродрома.

Погода и здесь была весьма неприветлива. Сказывалось близкое присутствие холодного Тихого океана и студёного Охотского моря. Пришлось одеваться теплее.

Аэродром, куда прибыл кукурузник, совсем не был похож на аэропорт. И это Сазонова очень удивило. Мальчишка всегда считал, что такие места, где летают самолёты, всегда имеют большие удобные аэропорты. Увы, здесь такого не было.

Некоторых пассажиров встретили на легковой машине. Кто-то жил на этом острове и просто ушёл пешком. Подъехал тесный УАЗик, и пассажиры покатили на пристань. Дорога желала быть лучшей. На острове отсутствовал асфальт. Скорее всего, это походило на деревню. Ухабы, выбоины, ямы и сумасшедшая тряска веселила только Аркашу. Остальным было не до веселья. Пассажиры сидели в напряжении, крепко вцепившись в ручки сидений. Вдруг машина резко тормознула и замедлила ход.

– Медведь! – ахнула впереди сидящая девушка.

Все как по команде вытаращились в лобовое стекло машины. Через дорогу, не спеша, переходил крупный бурый медведь. Аркаша от восторга чуть не упал! Чтобы медведь вот так свободно ходил по дорогам, такого он никогда не видел!

– Главное этому мохнатому товарищу не попасть один на один на своих ногах, – спокойно произнёс водитель.

– И много их здесь? – осведомился Саша.

– Да хватает, – отозвался водитель и остановил машину на расстоянии.

Медведь тоже остановился и, пристально глядя на УАЗик, потянул носом.

– А если он нападёт? – с опаской спросила девушка.

– Если к нему не проявлять интереса, не нападёт, – ответил водитель.

Медведь постоял, сошёл с дороги и, не спеша, направился в лес. Машина тронулась с места, набирая скорость.

Да! Чудеса этой поездки только начинались!

ТИХАЯ ПРИСТАНЬ

Пассажиров встретила тихая спокойная пристань. Резко пахло илом и ракушками. Колыхались на воде лодки, небольшие катера. Тут же возле пристани стояли деревянные старые скамейки. Неподалёку виднелись дома.

Кто-то из пассажиров отправился в местный ближайший магазин. Остальные пассажиры сидели на скамейках, либо бродили по пристани. Саша с двумя мужчинами ушёл в кассу за билетами. Водитель поставил машину недалеко у причала и ушёл в столовую.

– Мам, а долго ещё ехать? – спросил Аркаша и сел на скамью.

– Устал? Есть хочешь? – подсела Люда.

Аркаша неопределённо пожал плечами и, вглядываясь в бескрайнюю морскую даль снова спросил:

– Мам, а Шикотан далеко?

– Уже близко, – улыбнулась мама и обняла сына: – Там очень интересно, Аркаша. Я тебе обещаю, что скучать не придётся.

Время тянулось медленно и нудно. Саша купил билеты и, стоя на пристани, вёл беседу с мужиками. Потом они ушли в столовую.

Полдня просидели все желающие прибыть на остров в ожидании рейсового судна. Над морем густой пеленой поднялся туман. Налетевший ветер разорвал пелену и погнал клочья прочь от острова. Аркаша с удивлением смотрел на рваный туман. Он никогда не видел такого явления природы. Это повторялось почти весь день. Туман, ветер, хмурые облака, сырость, опять туман, и опять ветер.

– Ма, а где же солнышко? – спросил Аркаша и проныл: – Надоела уже эта мугычка. Чего так холодно? Лето ведь!

– Ну, сынок, тут лето опаздывает месяца на полтора, – улыбнулась мать и подбодрила: – Ничего, всё тепло впереди. Бывает и тут раннее лето. Может мы с тобой его и привезём сюда!

Пришёл Саша и сообщил:

– Люд, здесь неплохая столовая. Идите покушайте, а я вещи постерегу.

Люда с Аркашей ушли в столовую, где дали такую большую котлету, что мальчишка так её и не осилил. Сытый желудок прибавил оптимизма. Стало теплее и веселее.

Близился вечер. За снежную гору малиновым закатом покатилось солнце. Аркаша даже не подозревал, что на него смотрит знаменитый, величавый и угрюмый вулкан Тятя!

И вот, наконец, к вечеру пришёл долгожданный плашкоут. С трапа сошли ехавшие на материк пассажиры. В ожидании кукурузника, они разбрелись по своим делам. Судно сдало грузы, потом приняло другие и встало на прикол. Кто кого ожидал, Аркаше не было известно. На остров надвигалась туманная промозглая ночь, когда пассажиры поднялись на борт.

Салон на нижней палубе с мягкими креслами чем-то напоминал туристический автобус. Под потолком тускло светили плафоны. Плашкоут сильно качало на волнах. На море надвигалась гроза и слегка штормило. Начал сеять мелкий секущий дождик.

Аркаша так утомился в дороге, что, как только сел в уютное кресло с откинутой спинкой, сразу крепко уснул.

Судно то взбиралось на большие волны, то проваливалось, словно с обрыва летя в бездну. За иллюминаторами стало совсем темно. Волны бились о борт плашкоута так, что его бросало из стороны в сторону, словно кто-то его толкал. Но Аркаша ничего этого не видел и напрочь всё проспал.

Килевая качка утомила не меньше, чем долгие перелёты на самолётах. И спустя час, плашкоут прибыл на пристань острова Шикотана. Швартовку глубокой ночью приняла усыпанная портовыми огнями глубоководная Малокурильская бухта!

ТУМАННЫЙ ОСТРОВ

Малокурильская бухта имела небольшой пирс. На её берегу располагался рыбокомбинат и военный причал. Выше на побережье стояло село Малокурильск. Сопка наполовину утонула в плотном густом тумане, теряясь в ночных сумерках.

Аркаша проснулся от того, что мама его очень сильно трясла:

– Да просыпайся же ты, сынок! Ты что же так крепко спишь-то?!

– А это у него своеобразная реакция на качку, – объяснил парень. – Вот вам плохо, а он сильно спать хочет.

– Ох, лучше бы я тоже так спала, – измученная морской качкой, простонала бледная Людмила.

– А мы что, уже приехали? – насилу разодрал глаза Аркаша, потянулся и стал зевать во весь рот.

Он услышал сильный шум воды, голоса и в ярком свете плафонов увидел пограничника, который проверял у приезжих документы. Он пристально вглядывался в лица и поголовно переписывал всех прибывших на остров. Аркаше он показался весьма бдительным и строгим! Проверив паспорта и допуск на въезд в погранзону, пограничник козырнул пассажирам:

– Добро пожаловать! До свидания!

Пассажиры облегчённо вздохнули и засуетились, поднимаясь с мест.

– Бери мамулю за руку, а то она упадёт, – кивнул отец Аркаше на Люду, взял два чемодана и направился на верхнюю палубу к трапу.

Аркаша озабоченно посмотрел на маму. Вид у неё был действительно очень измученный, бледный и страдающий. На голове повязан платок. Он взял её за руку и забрал сумку.

Плашкоут сильно раскачивало, трап скрипел. При сходе на берег матросы помогали пассажирам снести вещи и поддерживали за руки женщин, которые очень боялись, что трап упадёт в воду.

Саша уже сошёл с вещами на берег, где его тут же радостно встретил муж сестры Юра. Они помогли маме с Аркашей сойти на берег. Дядька восхищённо пожал руку племянника, совсем как взрослому:

– О-о! Какой орёл вырос-то!

Аркаша довольно растянулся в улыбке, в ответ крепко пожимая дядьке руку.

Беловы Юра и Таня жили в посёлке Крабозаводск. Юра работал экспедитором на рыбокомбинате «Островной». Таня работала завхозом в детском садике, куда отводила в ясли маленькую двухгодовалую дочку Катеринку.

С моря дул порывистый ветер, было прохладно и сыро. Мелко секущий дождь внезапно закончился.

Аркаша огляделся. Местность ему показалась ужасно неприветливой. Размытые очертания в туманной мгле едва проглядывались. Неужели и здесь нет лета?! Он-то мечтал, как Робинзон Крузо бегать по зелёным сопкам в одних трусах, искать сокровища и играть в пиратов! А тут играть можно разве что в эскимосов…

Тускло светились огни рыбозавода. «Рыбозаводом» комбинат больше называли приезжие на заработки. Слышно было, как гудит конвейер, принимая улов с подошедшего сейнера. Зычно и коротко взвыла сирена уходившего на боевое дежурство корабля береговой охраны. Сквозь пелену тумана откуда-то с невидимой высоты мелькали проблески маяка. Всё было уныло, тускло и серо.

Мальчишка озабоченно поскрёб затылок, вздохнул и тайно подумал:

«Эх, как бы мне не пришлось жалеть свои долгие каникулы. Что-то дюже тут некомфортно. Может, всё-таки умнее было в деревню махнуть…»

Отец с дядькой живо забросили в кузов грузовика вещи. Аркашу дядя Юра закутал в рыбацкую брезентовую непромокаемую куртку и подсадил в кузов. Папа тоже одел такую же куртку. Он бережно усадил жену в кабину. Утомлённая морской качкой она всё ещё держала у рта носовой платок.

– Аркаша со мной, – сказал Саша, ободряюще пожал руку жены и захлопнул дверцу машины. Потом лихо запрыгнул с колеса через борт в кузов и, постучав по кабине, крикнул: – Поехали!

Аркаша во все глаза силился рассмотреть в темноте сквозь туман хоть что-нибудь, но слышал только сильный шум моря. За поворотом остались тусклые огни далёкого консервного завода, и всё погрузилось в туманную мглу.

Машина, натужно гудя мотором, медленно ехала по дороге, разбрызгивая большие лужи. Она, то ныряла в плотное облако тумана, то выныривала. Весь остров словно утонул в этом тумане. Машина поехала в гору, потом с горы. Где-то размыто мелькали огоньки в окнах жилых домов. В тумане можно было смутно различить очертания длинных низких бараков.

«Ух, какие дороги крутые, прямо, как в горах!» – с восхищением подумал Аркаша и спросил:

– Пап, а почему так холодно?

– А здесь ночи холодные, потому что туманы, океан рядом, море. Это, Аркаша, край туманов, штормов да тайфунов… – объяснил папа и хитро спросил: – К бабе Але хочешь?

– Не хочу! – твёрдо ответил Аркаша и упрямо добавил: – Мне здесь нравится!

– Посмотрим, время покажет, как тебе здесь понравится, – засмеялся папа и прижал сына к груди: – Романтик ты мой! Аркашка, здесь такое море, такой океан!

– Как?! И море, и океан сразу?! – изумился мальчишка.

– Всё сразу! Скучать не будешь! – как и мать пообещал отец.

БЕЛОВЫ

Машина подъехала к длинному деревянному одноэтажному бараку. На широкое крыльцо выбежала девушка в домашнем халате и кинулась обнимать родственников.

– Господи! Какие же вы молодцы! И Аркашку с собой привезли!

Таня Белова была стройная, с каштановыми длиннющими густыми волосами. Она радовалась, как девчонка, подпрыгивала и хлопала в ладоши, улыбаясь во весь рот. Тётка была очень похожа на своего брата, Аркашиного отца.

Её муж Юра Белов был блондин с голубыми глазами-льдинками. Красивый, статный, здоровый, он рядом с Таней смотрелся, как атлет. При своей силе, он был очень добродушным и весёлым человеком.

Они жили в небольшой уютной квартире. А если точнее, это была большая комната с перегородками. У входной двери сразу начиналась кухня. На стене висел рукомойник. В углу стояла печка-буржуйка. Рядом лежала охапка дров, ведро с углём, таз с золой и кочерга. На буржуйке лежат кусочки сухарей, и стоит чайник. На скамейке – полные вёдра воды. За перегородкой располагалась спальня супругов. Дальше был, как бы зал. Там стоял застеленный диван и уютное раскладное кресло. За маленькой перегородкой спала маленькая Катя.

Очень вкусно пахло жареной рыбой и свежими огурцами. Взрослые весело суетились, радуясь встрече. На кухне на раскладном столе стоял ужин. Все сели за стол. Но Аркаша так хотел спать, что наотрез отказался от такого позднего ужина. Мама помогла ему над тазом помыть ноги. Он быстро умылся под рукомойником, почувствовав от воды острый запах ила и ракушек.

– Привыкай! – хитро подмигнул ему папа, кивнув на рукомойник.

Как подкошенный свалился Аркаша в кресло на мягкую подушку, и сон сразу его одолел. Сквозь сон слышались голоса взрослых. Они смеялись и шутили, как дети.

– Боже мой! Настоящие огурцы и помидоры! Лук! Как вы всё это везли?! – ахала Таня.

– Самолётом! Пароходом! – хохотнул Саша.

– Танюш, мы просто знали, чему ты особенно будешь рада, – кивнула на свежие овощи Люда и высыпала на стол фрукты. – Вот тебе ещё к огороду сад! А вот грибы. Аркашка с дедом ещё осенью собирали!

– Ребята, какой у вас начальник молодец, что командировал вас сюда! – счастливо зажмурила глаза Таня.

– Передайте ему от нас привет! – весело в шутку сказал Юра, и все дружно засмеялись.

– Вы тоже, однако, не бедные! Вон икра в тазу на столе! – указал Саша на стол.

– Ох, на полжизни вперёд мы этой икры налопались! – взглянул Юра на вазу.

– А Аркашка-то вырос как! Я ж его помню шалуном беззубым! Соску не вырвешь изо рта!

– Смотри-ка, он как спит. У вас вроде сейчас день в Москве.

– Да он умотался в дороге так, что ему – что день, что ночь, одинаково.

Раздался смех. Голоса стали удаляться всё дальше и дальше, и мальчик крепко уснул.

УТРО

Утреннее солнце порвало яркими лучами гущу тумана, заливая золотом берега и океан. Ветер нагнал тут же тучи, упрямо закрывая светило, и с моря стеной поплыла туманная морось. Измочалив сыростью нижние сопки, морось рассеялась и уступила место хмурым тучам.

Аркаша крепко спал, даже не почувствовав, как качнулась под ним кресло. Подземный толчок произошёл так плавно, словно кто-то тихо качнул детскую колышку.

Проснулся Аркаша от громкого пения и стука. В комнате никого не было. Он встал, отдёрнул занавеску и выглянул в окно.

Перед окном возвышалась гора старых деревянных ящиков, и там же, сидя на дырявом тазу, белобрысый пацанёнок, что есть силы, лупил по этому тазу палкой и орал:

– Баба-Яга-а села в ведро-о и поехала в кино-о!

Вокруг него бегали две маленькие девочки и пискляво вразнобой пытались ему подпевать:

– Села… и кино-о…

– Ведро-о…

– Даже поспать не дают! – разозлился Аркаша и крикнул в открытую форточку: – А ну брысь отсюда! Вас что, бессонница мучает?

Малыши в недоумении заозирались, а затем бросились убегать. Мальчишка подхватил таз и, увидев в форточке приезжего незнакомца, скорчил рожу и показал язык. И проворно побежал за подружками, нарочно колотя по тазу ещё сильнее, ехидно на бегу оглядываясь на незнакомца.

– Я вот тебе покажу! – погрозил ему Аркаша.

Мальчишка вдруг поскользнулся на грязи и с грохотом навернулся прямо в лужу, обдав грязью мимо проходившую женщину!

– А чтоб тебя бы! Какого рожна ты тут, как дурень носишься?! – взъелась та, отскочив и хватаясь за подол плаща обрызганный грязью, вместе с ногами и туфлями.

Мальчишка подхватился, схватил таз и уже без оглядки побежал за подружками, перепрыгивая лужи и грязь.

Аркаша обхохотался над этой сценой! Он спрыгнул с окна и посмотрел на часы. Было уже два часа дня.

– Во, я поспал! – ахнул Аркаша и в душе поблагодарил малышей, что они его разбудили.

Чемоданы и сумки все были разобраны. На стуле висела его одежда. Он оделся. И когда начал чистить зубы, отметил опять неприятный запах воды.

«Как же чай пить с такой водой?» – невольно подумал он, сморщив нос.

На столе лежала записка мамы: «Аркаша, дождись тётю Таню. Мы придём поздно. Не скучай. Мама».

– М-да, началось. Бросили меня одного сами ушли допоздна. Всё так, как и говорила бабуля, – пробормотал Аркаша.

Под большой салфеткой на тарелках лежали колбаса, сыр, помидоры, хлеб. В сковороде яичница с котлетами. В большой глубокой кастрюле золотилась жареная рыба с луком. В вазе красовалась красная икра.

Аркаша предпочёл есть рыбу. Больно она выглядела аппетитной. Эта рыба странно пахла свежими огурцами. Мальчишка попробовал салат морской капусты. Потом взял в рот полную лож

ку икры, но, пожевав её, всё выплюнул. Икра ему совсем не понравилась.

НОВОЕ МЕСТО

Почему-то тянуло зевнуть и снова упасть на подушку, словно ты не доспал. Широко зевая, мальчишка направился, было, к постели. Тут за окном послышалось кряканье. Аркаша высунулся в форточку, но никаких гусей и уток не увидел.

Большеклювая чёрная птица рылась в мусорных ящиках. Она тянула в клюве верёвку, хлопая крыльями и упираясь ногами. Из ящика выскочила ещё такая же птица. Они напоминали то ли грачей, то ли ворон. Но прилежный ученик Сазонов хорошо знал ворон. А эти птицы были намного крупнее. Они подняли гвалт и стали орать и драться!

– Кыш, вороньё! Вот я вам! – шуганул их подошедший дед, опрокинув в ящик ведро с помоями.

Вороны отлетели в сторону и тут же набросились на помои, даже не обращая внимания на деда.

– Ох и обнаглели! Тьфу! Как собаки! – плюнул дед и пошаркал прочь.

– Ну и ну, вот это птички! Не вороны, а прямо орлы! – поразился Аркаша.

Подавляя сонливость, он быстро убрал со стола, заправил постель, надел свитер и вышел в коридор, решив ознакомиться с новым местом своего временного жительства.

Очень длинный коридор был совсем без окон, так как по обе его стороны располагались жилые комнаты. Под потолком тускло светили лампочки. У дверей комнат лежали коврики, и стояла обувь. Барак имел четыре выхода. Посередине барака слева и справа имелось большое широкое крыльцо. Низкое маленькое крылечко с одного конца и высокое – с другого. Ещё в середине барака имелась общая кладовка, где стояло много ящиков с консервами и разные банки с компотами, вареньями и соленьями. Рядом с кладовкой была большая комната, с гладильным столом, утюгами и стиральными машинками. На верёвках висели прищепки, и сушилось бельё. В небольшое пыльное окно заглядывали хохлы цветущего пышного бурьяна.

Это был барак, в котором предстояло прожить всё лето. Длиннющее деревянное здание мальчишке понравилось.

МИРАЖ

Аркаша вышел на крыльцо. Погода была снова пасмурная и сырая. Мальчик поёжился, спрыгнул с крыльца и решил осмотреть барак со всех сторон.

С одной его стороны в нескольких шагах темнел глубокий овраг с растущими густыми деревьями, елями и густым кустарником. Через овраг на другой стороне сквозь густоту деревьев и елей виднелись дома. Там находилась больница и школа. С противоположной стороны крыльца раскинулся вид на большую улицу. Хотя улицей это назвать было трудно.

Вдали стоял двухэтажный серый дом. По соседству расположились такие же длинные бараки, в каком жили Таня с Юрой. Внизу растянулся туалет, и стояли большие деревянные мусорные ящики. Возле соседнего барака копошились куры, и нежилась в луже свинья. Посреди этой улицы у дороги женщина набирала в вёдра воду из колонки. Поперёк дороги развалилась рыжая корова. Почти нигде не было заборов. Фруктовые сады, клумбы и огороды тоже отсутствовали. Рядом с домами ютились сколоченные из плавняка и обитые рубероидом сараи-рыбокоптильни. По рубероиду часто набиты консервные крышки. Чтобы рыба была вкуснее, островитяне её коптили на осиновых опилках,

Издалека послышался протяжный пароходный гудок. Далеко между сопками, утонувшими верхушками в туманных клубах, блестела манящая морская гладь. Там проплывали сейнера, за которыми огромными стаями с криками летали чайки. И куда ни глянь – везде лес, обрывы, скалы, сопки…

Мальчишка вновь зевнул, было, но вдруг далеко на большой скале отчётливо увидел маленький прозрачный силуэт. Подавив зевок, Аркаша всмотрелся, прищурив глаза.

В золотых лучах разгулявшегося солнца силуэт казался безумно красочным призраком. Длинные волосы развивались за спиной, словно золотые крылья. Ноги скрывало облако тумана и создавалось такое впечатление, что призрак стоит на облаке. Это была девочка в коротком прозрачном сером плаще. Хрупкая, неподвижная, загадочная, она стояла на самом краю скалы, протягивая навстречу морю тоненькие ручки. И если бы ветер не трепал её длинные волосы, можно было бы подумать, что это статуэтка.

«Что она делает там? Кто это? Может, это мираж? Или всё же какой-то памятник … Кому он поставлен? Морякам?» – начали путаться мысли в голове мальчика.

Как заворожённый он безотрывно смотрел на таинственный силуэт. Словно изваяние она застыла с протянутыми руками, купаясь в лучах солнца на густом висящем облаке тумана.

– А я тебя знаю, – заставил Аркашу вздрогнуть шепелявый голос.

Перед ним стоял, выпятив пузо, спрятав руки за спину и скосолапив ноги, белобрысый грязный мальчишка.

– Ты был в окне, – продолжал он смешно шепелявить, показывая дыру на месте передних зубов.

– В каком окне? – не понял Аркаша.

– А ты нас ещё «бисоницами» обозвал, – напомнил пацанёнок, шмыгнул носом и смешно оттопырил губы.

Аркаша снова посмотрел на скалу, но там уже никого не было.

«А может это просто мираж?» – подумал он, глядя в солнечную даль.

И даже огорчился, что ему помешал этот белобрысый «бисоница». Пацанёнок вытер рукавом грязного свитера нос, поправил съехавшую на глаза шапку и сказал:

– Я Стасик, а ты кто?

– Аркадий, – представился Сазонов и спросил: – А зачем вы орёте под окнами, да ещё по тазу стучите?

– А это мы в бабку-Ёшку играем. Это ступа ейная, – показал Стасик на дырявый таз, который валялся возле ящиков.

– А дразниться разве хорошо? – подавляя, спрятал Аркаша смех, при воспоминании, как мальчишка растянулся в луже.

– А я играл это, – соврал Стасик и уши его тут же покраснели.

Стасик чем-то понравился Сазонову. Он был совершенно беззлобный. Аркаша, затаив дыхание, снова всмотрелся в скалу и спросил:

– Стасик, а миражи у вас здесь бывают?

– Чево, чево? – не понял мальчишка.

– Миражи.

– А кто это такой? – тупо уставился мальчишка, хлопая белёсыми ресницами.

– О-о, понятно, – досадливо махнул рукой Аркаша на бестолкового малыша. – Ну ладно, пока, – и в раздумьях направился в барак.

– Тю-у, какой важный, – посмотрел ему в след мальчишка, ещё больше отпятил губы, задрал нос, дурашливо передразнил походку Сазонова и побежал в соседний барак к своим подружкам.

Аркаша снова влез под одеяло и мгновенно уснул, как провалился!

КРАСНАЯ ИКРА

Немного погодя, пришла домой Таня. Таня не стала обедать в детском саду. Приехавший племянник совсем не знал острова. И она решила после обеденной трапезы с ним прогуляться. Увидев крепко спящего мальчишку, она усмехнулась и немедленно его растолкала:

– Ну-ка вставай, соня-засоня! Уже полдень, а ты спишь, как новорождённый!

– Я почему-то никак не могу проснуться. Всё сплю и сплю, – вяло пожаловался мальчик и поёжился: – И вообще, холодновато у вас.

– Так это, мил друг, адаптация. Через недельку, другую оклемаешься и войдёшь в норму нашей жизни, – объяснила его состояние Таня и позвала на кухню: – Пойдём, крепкого чаю попьёшь от сонливости. А коли холодно, обогреватель включи. Мы печку на ночь протапливаем. Днём дома никого нет.

Аркаша неохотно выполз из-под тёплого одеяла, оделся в тёплый спортивный костюм, прошёл на кухню, сел к столу и, зевая, сообщил:

– Я, кстати, уже ел. И даже на улицу ходил.

– Ну, молодец! – похвалила тётка и поставила на маленькую электрическую плитку чайник.

– Тёть Тань, а почему эта рыба так сильно пахнет огурцами? – указал на жареную рыбу племянник.

– Потому что такой у корюшки запах, – объяснила Таня.

– Я прямо объелся, такая она вкусная, – похвалил Аркаша еду и взглянул на вазочку с икрой: – А вот это мне совсем не понравилось. Такое противное. Я её целую ложку выплюнул!

– А я тебя научу эту икру кушать, – подмигнула Таня. – Она невкусная, потому что ты её неправильно ешь.

Закипел чайник. тётка налила в кружку чай с крепкой заваркой и спросила:

– Тебе сколько ложек сахара?

Но Аркаша, отодвинув кружку с чаем, тихо отказался:

– Я не буду чай.

– Почему? – удивилась Таня.

Племянник покосился на кружку и честно признался:

– У вас так вода ужасно пахнет, как из аквариума!

Таня рассмеялась, зачерпнула из ведра воды и поднесла ему под нос:

– Ну, чем пахнет?

Аркаша понюхал воду и удивился. Вода, как вода.

– Вода пахнет ракушкой та, которая из колонки, – пояснила Таня и успокоила Аркашу: – Мы её набираем только для мытья рук. А для еды воду берём из родника. Понял?

– Понял! – обрадовался Аркаша.

– Так чай пить будем? – прищурила глаз тётка.

– Будем! – придвинул кружку племянник.

– А икру есть?

Аркаша посмотрел на вазу с икрой и неопределённо повёл плечом. Таня нарезала батон, намазала его сливочным маслом, сверху наложила икру и протянула Аркаше:

– На вот, ешь. Да жуй хорошо.

Он откусил бутерброд и начал его тщательно жевать, запивая сладким чаем. Бутерброд с икрой ему теперь нравился.

– Ну как? – хитро спросила Таня, намазывая себе бутерброд с икрой.

– Очень вкусно, – причмокнул Аркаша и довольно улыбнулся.

– То-то же! – и Таня задрала вверх палец: – Запомни, еда вкусная только тогда, когда её правильно ешь! А икра ещё и очень полезная!

– А мама с папой скоро придут? Мы пойдём в парк?

– Мама с папой приехали на работу и придут поздно. У них много работы, – Таня глянула на часы: – А пока Катеринка в садике, мы с тобой сходим к морю. Парка у нас нет, но есть клуб и море. Куда пойдём?

– На море!

Ему понравилась тётка. Она была весёлая и задорная, не сюсюкалась и не важничала. В общем, была тётка, что надо! И рыба её огуречная очень вкусная! И икра тоже вкусная!

РУСАЛКА

Тётка решила прогуляться до Малокурильской бухты, чтобы показать гостю на первое время соседнюю местность. По дороге она показывала и рассказывала, где что находится и куда, как идти. Здесь работал рыбокомбинат «Островной», куда направили родителей Сазонова.

Всюду были крутые дощатые длинные лестницы, либо протоптанные тропинки по сопкам. Единственная ровная дорога бежала вдоль моря внизу берега. Низкими пологими берегами, заросшими таёжными зарослями на горе потухшего вулкана Шикотан, бухта убегала песчаным пляжем в море. В бухту впадали небольшие ручьи. При входе, словно на страже высились два мыса – Думнова и Трезубец. Далеко на мысе Хромова возвышался маяк. У скалистых обрывов на другой стороне бухты видны брошенные ржавые корабли. По дороге к морю стояла табличка с изображением волны. Прочитав написанное, Аркаша ничего не понял и спросил:

– Тётя Таня, а что означает этот текст?

– Здесь предупреждение об опасности цунами. Если идёт волна, надо бежать наверх вон на ту самую высокую сопку, – указала она на высоченную гору в тумане и кивнула на дома: – Бегут не все, так как некоторые здания сейсмобезопасные.

– Как это понимать?

– Ну, цунами могут выдержать деревянные и панельные дома. Остальные сломаются и можно погибнуть, – разъяснила Таня.

– М-да-а, – только и смог произнести племянник, не находя слов.

Значит, островок не без сюрпризов!

– А почему этот остров называется «Шикотан»? – поинтересовался Аркаша.

– Потому что так его называли древние поселенцы. Ши означает – «большое», а котан – «поселение», – объяснила тётка.

Внизу раскинулся простор бескрайнего моря.

– О-о-о!!! – восторженно распахнулись глаза мальчишки.

Он помчался вниз с сопки, едва не вбежав в накатывающие волны!

– Осторожно! Ошалел! – всплеснула руками тётка.

Племянник присел, окунул руки в воду и спросил:

– Тёть Тань! А чего вода-то такая холоднющая?! Лето ведь!

– Это у вас на материке лето! – хохотнула тётка и многозначительно добавила: – Наше лето придёт в середине июля!

– Это что ж за лето такое?! – огорчился Аркаша.

– Обычное время для этих широт, – беспечно отозвалась Таня.

Она подошла и, глядя вдаль, сказала:

– Это ещё вода не холодная. Здесь её прогревают тёплые подводные течения Сои. Но купаться ещё рано, – глядя на пролив из-под ладони она кивнула в сторону: – А вот Тихий океан действительно, как ты выражаешься, холоднющий!

Аркаша сел на бетонный дот и уставился на дальние сопки.

Таня села рядом, с тёплой улыбкой глядя на племянника.

Мальчишка очень был похож на свою мать. Но невероятно синие большие глаза достались ему от деда, – отца Людмилы. Родители Людмилы жили на Севере, и приезжали к ним редко. Малышом Аркаша часто болел. И когда подрос, родители отдали его в плавательный бассейн. Мальчик окреп и перестал болеть. Он отлично плавал и мог долго держаться под водой.

Аркаша и прислушался к звукам.

Летая над волнами, кричали чайки. Где-то глухо зарокотал мотор катера. Всюду на сопках шумели листвой густые деревья. Все они были разных зелёных оттенков. Мальчишка залюбовался пейзажами природы и произнёс:

– Хороший тут лес.

– Здесь везде лес, – отозвалась Таня. – У нас по осени особенно много грибов в пихтовых лесах. На болотах ягоды разные растут.

– А медведи есть?

– Медведи есть на соседних островах. Особенно зверья полно на острове Хабомаи. А в наших лесах самый крупный зверь и царица это – рыжая лиса.

– И всё?! – изумился племянник и с надеждой спросил: – Ну, хоть акулы тут плавают?

– Киты плавают! – ошарашила его тётка ответом. – Акулы в море далеко, а так нерпа есть, сивучи, касатки, дельфины. Медуз полно, морских ежей и прочее. Познакомишься с островом, сам всё увидишь. Скучать некогда будет.

Аркаша взглянул на ржавый корабль:

– А почему здесь корабли бросают? Они что, никому не нужны?

– А куда их девать, если своё отслужили? Этот в тумане на скалу наскочил с тяжёлым уловом и разбился. С тех пор так и остался здесь стоять. Местные всё, что могли, с него растащили. А когда наступает тепло, там играют ребятишки. Этот корабль такой здесь не один.

– Ну, я бы, например, всё ненужное железо сдавал в металлолом! Оно только вид портит, будто тут свалка, – указал Аркаша на приличную кучу ржавых железяк.

– Эх, Аркашка! Знаешь, сколько здесь железа ржавеет! Ты даже не представляешь, – вздохнула тётка, глядя на берега сопок, встала и подошла к воде.

Аркаша снова взглянул на корабль. На берегу он стоял не один. Полузатопленные корыта представляли собой печальный вид. Но одно уже радовало, что на них можно забраться и поиграть!

Тут мальчик вдруг заметил на одном корабле сидящую маленькую фигуру. Человек неподвижно сидел внизу ржавого трапа у самой воды. Фигура тускло блестела, словно была стеклянная. Но ноги слишком уж смахивали на рыбий хвост.

– Какая необычная статуя. Как в «Одиссее капитана Блада»! Может с корабля вниз упала. Интересный кораблик! Надо бы туда смотаться, поглядеть, что это такое! – с восхищением пробормотал Аркаша.

И вдруг он отчётливо увидел, как сзади статуи шевельнулись длинные волосы! Они были настолько длинными, что казались неправдоподобными! Существо подняло тоненькие руки и убрало волосы за спину.

– Чёрт возьми! Русалка что ли это сидит?! – встал Аркаша и, подойдя ближе к воде, всмотрелся, сощурив глаза: – Если даже это морской зверь, тогда откуда у него человеческие руки и волосы? А может это и есть русалка?!!

Мальчик чётко понимал, что действительно воочию видит что-то невероятное! Он зажмурился, больно ущипнул себя за ухо, вновь открыл глаза и с испугом прошептал:

– Не доспал я или переспал?!

В этот момент порывистый ветер неожиданно нагнал туман и скрыл большую половину корабля!

– Ну, ёлки-палки! – воскликнул Аркаша, с досады хлопнув себя по коленям.

– Что такое?! – обернулась тётка.

– Да опять этот чёртов туман!– недовольно возмутился племянник.

– Ой, Господи! Я уже думала, что-то случилось! – подошла тётка и пожурила: – Зачем же так реагировать на эти туманы? Это тут естественное явление.

Внезапно туман отступил и рассеялся так, словно его не было! Но и на корабле уже никого не было!

– Где же она?! Я же её видел своими глазами! – расстроился Аркаша.

– Кого? – в недоумении уставилась Таня.

– Маленькая, блестящая! Вон там была, на той стороне!.. – заметался по берегу племянник.

Он готов был прямо в одежде прыгнуть в студёную воду пролива и плыть на ржавую загадочную посудину!

– Да кто? – напряглась Таня.

– Русалка! – выдохнул Аркаша.

– Русалка?! Ого! – хохотнула Таня и машинально пощупала его лоб: – Здрасьте, приехали! Уж не перегрелся ли ты на холодном ветру, фантазёр?

– Да не перегрелся я! – с досадой увернулся мальчик.

– Да может там нерпа плыла или выдра, – выдвинула предложение Таня и махнула на скалы: – Знаешь их сколько здесь! Видимо-невидимо!

– Какая выдра? – совсем расстроился Аркаша. – У неё волосы развивались, руки человеческие были…

– О-о-о, – серьёзно забеспокоилась тётка и схватила мальчишку за руку: – Пойдём-ка, милок, домой уже. А то мой обед уже заканчивается…

Аркаша отнял руку, и совершенно растерянный и расстроенный в великих раздумьях пошёл, оглядываясь на загадочный старый корабль.

НОВЫЕ ЗНАКОМЫЕ

С утра погода менялась несколько раз. То было солнце, а то вдруг наполз плотный туман. Не успел Аркаша огорчиться, как туман рассеялся и, словно подарок, вновь ярко засветило солнце. Невзрачные сопки сразу приняли весёлые нежно-зелёные краски! Можно было подумать, что это был городской парк со стриженой травой! Но это так росли заросли бамбука.

– У нас тут в начале лета циклон циклоном погоняет! – смеясь, сказала тётя Таня.

– Ну, значит не всё потеряно, раз только в начале лета! – окрылился Аркаша и вышел из барака.

Железно решив не поддаваться унынию из-за погодных свистоплясок, мальчишка отправился погулять по ближнему лесочку. Ближе к тёплой стороне пролива росли большие участки широколиственных деревьев. Эти места были надёжно защищены от холодного океана горами. В лесу было тихо и прохладно. По стволам деревьев, попискивая, лазали поползни. Вот тенькнула пищуха и пугливо понеслась вглубь леса. Высоко на сосне, осыпая труху старой коры, острокрылый дятел долбил ствол. Повсюду шишились густые заросли бурьяна.

Выйдя на широкую тропу, Аркаша увидел на дереве мальчика. Тот, зацепившись рукой за толстую ветку и обхватив её ногами, махнул ему второй рукой и улыбнулся:

– Привет!

– Привет, – остановился Аркаша.

Мальчик спрыгнул с дерева, рассматривая незнакомца. Сазонов почувствовал за спиной движение и обернулся. Сложив на груди руки, стояло ещё двое ребят и девочка с туго заплетёнными косичками. Все уставились на Аркашу с нескрываемым интересом и любопытством.

– Надолго приехал? – наконец спросил, прищурив глаза тот, что был на дереве.

– На лето. Родителей в командировку сюда прислали, – ответил Аркаша, тоже с не меньшим интересом разглядывая ребят.

– Генка Зубов, – протянул ему руку пацан.

– Аркадий Сазонов, – приветливо улыбнулся Аркаша, взаимно пожав ему руку.

– Сашка, Валёк и Ленка, – указал Генка на своих товарищей.

Сашка из-под кепки пристально сверлил Сазонова серыми глазами и молча жевал травинку. Кучерявый чёрный Валёк кивнул головой, улыбнулся краешком рта и крепко пожал Аркаше руку. Сашка пожал руку сильно и больно, продолжая изучать незнакомца. Ленка, наклонив набок голову, поджала красные губы, чтобы не засмеяться. И прищурив глаза, тоже молча смотрела на Аркашу. Сазонов нежно пожал ей пальцы и улыбнулся глазами. Ленка вспыхнула, прыснула, смутилась и спряталась за спину Сашки. Тот выплюнул травинку и спросил:

– А ты в каком классе?

– В шестой перешёл.

– В футбол играешь? – спросил Генка.

– Играю, – заблестели глаза Аркаши.

– Ну, приходи вечером во-он туда, – указал Валёк в сторону соседнего барака на поляну.

– Лады, – кивнул Сазонов.

Ребята пошли из леса по тропе к баракам. Ленка на ходу оглянулась и кокетливо улыбнулась красными губами москвичу.

– Хорош глазки строить! – грубо дёрнул её за косу Сашка.

– Так! – тихо вскинулась она. – Я мамке скажу…

– А я что-то покажу! Морда бессовестная! – оборвал её Сашка.

– Ой! Гляньте на них! Совестные какие! За собой лучше следи! Патриот выражений! – всплеснула руками девчонка.

Пацаны, подтрунивая, захохотали над Ленкой. Она дёрнула плечами и выпалила Сашке в лицо:

– Посуду за себя сам будешь мыть за свой язык!

– Ты лучше свои зенки в карман спрячь. Вечно катаешь глазки, как салазки, – спокойно парировал Сашка.

Пацаны опять захохотали. Аркаше тоже стало смешно. Провожая глазами уходивших ребят, он понял, что Ленка сестра Сашки.

Ленка и Сашка Загорские жили в двухэтажном бараке по соседству с бараком, где проживали Беловы. Валька Агатов жил на этой же улице, но дальше. Генка Зубов жил с родителями в военном городке. Его отец состоял на службе морских погранвойск.

К вечеру на футбол пришли ребята с ближних бараков. Местные мальчишки играли в футбол здорово. Зубов стоял на воротах и пропустил всего один мяч. Он считался вратарём хорошим. Загорский Сашка в футбол играл отлично. Он вообще был спортивный паренёк, и Аркаша это почувствовал в игре. Загорский серьёзно занимался в группе рукопашного боя.

Все ребята Сашку так и звали – «Спортсмен».

На скамейке сидели болельщики. Это были девчата и пацаны, которые не играли в футбол. Ленка всё время что-то шептала подружкам, и те, хихикая, во все глаза откровенно пялились на Сазонова. Сашка из-за этого злился на сестру и начал играть невнимательно. И когда Аркаша, отобрав у него мяч лихо забил в их ворота гол, Загорский психанул и, притормозив возле девчонок, тихо предупредил Ленку:

– Слышь ты, зубоскалка, щас домой пойдёшь!

Ленка тут же захлопнула рукой рот, зыркнув на Аркашу. Сдерживая улыбку, Сазонов озорно улыбался ей синими глазами. Ему было очень смешно, как Сашка воспитывает сестру. Ленка младше брата была всего на полтора года. Сашка развернулся к Аркаше и, легко ткнув его в грудь, сказал:

– Отлично играешь! Завтра в нашей команде будешь играть!

– Лады! – сразу притушив в глазах озорной огонёк, согласно улыбнулся Аркаша.

В общем, знакомство с местными ребятами состоялось. Аркаша понравился им, а они понравились ему. Ну, а девчонки от него вообще были без ума!

РАКУШКА

Аркаша бродил по берегу вечернего моря небольшой бухты Крабовой. Кто-то из местных её ещё называл – «Пятый причал». Здесь велась добыча сайры и дальневосточного краба. Может поэтому бухта и носила такое название – «Крабовая».

А ещё Крабовая бухта когда-то носила название – Аннама. Мыс Анама строго охраняет её вход. Так же впадает в бухту река с тем же названием Анама. Река образовала красивую живописную дельту. По берегу на фоне мягкой зелени высоких сопок раскинулось село Крабозаводское. Дальше на мысе стоял забытый старый бездействующий маяк. Теперь на нём полновластно хозяйничали вороны. Усыпанный пляж береговой галькой переходил в пологий подъём сопок с густой мягкой травой.

Шумно вздыхало море. Под ногами вперемежку с песком лежали камни и водоросли. Встречалась мелкая ракушка. Над волнами с криками носились чайки. Вспомнилась маленькая русалочка. Мальчик поискал глазами то место, где плавало существо. Но это была совсем другая бухта, не та, где они были с тётей. Рядом располагались причалы, куда заходило множество судов и рыболовных сейнеров.

Уходя в очередной рейс, рокотал катер. К берегу шёл с новым уловом сейнер. Над ним огромным облаком кружили чайки. Удивительно было смотреть, как они в такой тесной стае носились с криками, словно угорелые и не сшибали друг друга. Чайки были необычайно крупные, толстые и упитанные.

Где-то послышался протяжный гудок, похожий на охотничий рог. Со стороны скал от этого звука сорвалась большая стая птиц. Гудок повторился. Он совсем не был похож на гудки, которые подавали проплывающие корабли, сейнера или баржи.

Аркаша поднялся на сопку и спустился на другую сторону небольшой бухточки с каменистыми скалами. Камни покрывала мшистая густая зелень. Она показалась чрезвычайно ярко-зелёной. По берегу стояли брошенные старые лодки, катера и небольшие корабли. Добавляли нудную картину ржавые бочки из-под солярки.

Мальчик сел на бочку и окинул взглядом морскую гладь. Над морем вновь зазвучал гудок, не похожий на гудки входящих и уходящих судов.

Аркаша внимательно осмотрел сопки, берега и море. И, наконец, заметил недалеко от берега среди разбросанных среднего размера скал на небольшом камне маленького человека. Сердце мальчишки волнительно забилось! Он загородил рукой глаза от солнца и присмотрелся. Это была та самая русалочка, которую он видел! Неужели в жизни существуют русалки?! А может они водятся только на этом острове?

Он не верил своим глазам, зажмурился и вновь открыл глаза. Видение не исчезало! Её зелёный хвост опускался за камень. Длинные волосы концами плавали на воде. Она поднесла к лицу что-то большое белое, и над вечерним морем полетел зовущий в неизвестность гудок. Мальчик, затаив дыхание, опустился на песок, с сожалением думая:

«Вот ведь расскажи кому из наших арбатских ребят, ни за что не поверят! Ещё дураком обзовут и скажут, что сбрендил!

Солнце тихо скатывалось за горизонт, бросая розовые лучи на бегущие волны. Море стало ещё тише, словно прислушивалось к зову русалочки. Туманная морось поплыла над морем под трубящие звуки.

– Может русалка туманы вызывает? Вот и тогда её скрыл от меня туман, – пробормотал Аркаша, пытаясь разглядеть русалку.

Но коварный туман плотной завесой встал над водой, полностью скрыв таинственное существо! Вскоре гудок перестал звучать, и наступила тишь, нарушаемая тихим всплеском береговых волн.

– Фантастика! – прошептал Аркаша и сел.

Потом встал, подошёл к морю и начал кидать в волны камни. В закате, словно вечерние тени, проносились чайки. Туман немного разошёлся, и Аркаша увидел только пустой камень, на котором сидела русалка.

– В этих местах явно происходит какая-то аномалия. Кто-то в воде живёт, до жути похожий на человека! Я буду не я, если не открою эту тайну! – рассуждал мальчишка, глядя на таинственные скалы.

Недалеко на берегу показалась девочка. Она была совсем одна. На ней были бирюзовые брючки и тёплая вязаная кофта серого цвета. На ногах серые парусиновые тапочки с красной бусиной. Девочка положила на песок большую белую раковину и стала закручивать сырые волосы в большой пучок. Увидев её длинные волосы и раковину, Аркаша замер с камнем в руке, ошарашено глядя на незнакомку! Неужели эта самая девочка и была таинственной русалочкой?! А вот и брюки неопределённого цвета, который он издали принял за зелёный хвост!

Аркаша уверенно направился к незнакомке. Сейчас она ему всё расскажет и объяснит. И если он ошибается, он непременно попросит извинения за беспокойство!

Сердце сильно заколотилось в волнении. Услышав шаги, девочка резко обернулась и тревожно оглянулась по сторонам, испуганно глядя на камень в его руке. Она попятилась и вдруг бросилась бежать в сторону сопки! Волосы её рассыпались и разлетелись золотым водопадом!

– Да постой ты! – крикнул Аркаша и побежал следом.

Но девочка, молча и ещё быстрее рванула вверх на сопку, ловко цепляясь за небольшие кусты и корни! Добравшись до верха, она на мгновение оглянулась и метнулась в густые высокие ели, мелькнув в последних лучах солнца золотом длинных волос. Ели, покачав синими лапами, замерли, скрыв незнакомку.

Сазонов сильно растерялся и был очень озадачен таким её странным поведением. Он в недоумении пожал плечами, бросил камень и начал спускаться обратно к морю. И, оглядываясь на густые деревья и ели, где исчезла девочка, подумал:

«Чего она так испугалась? Может, подумала, что я её камнем ударю? Дикая какая-то!»

Спустившись к морю, он увидел на берегу большую бело-розовую морскую раковину. Такие ракушки он видел в музее. Эта была красивая, глубинная раковина. Аркаша взял её и, оглянувшись наверх сопки, всмотрелся в густые лапы елей.

Он так и не смог найти объяснения этому столь внезапному побегу. Долго ещё сидел он на берегу и с надеждой ждал, что хозяйка ракушки всё-таки спустится за ней. Но солнце уже совсем село за море. Из оврагов поплыли на остров плотные молочные туманы. Стало прохладно, и надо было поспешить домой. Мальчик поднял ракушку и тихо побрёл в размышлениях:

«Наверняка она придёт завтра за ракушкой, и я тогда отдам ей её».

С моря подул холодный ветер и наполнил остров шелестом листвы и шумом морского прибоя. Пошёл мелкий сиротливый дождик. Аркаша поднял воротник ветровки и прибавил шагу.

На следующий день он вернулся к месту с ракушкой. Но ни завтра, ни послезавтра так за ракушкой никто и не пришёл. Вскоре мальчишке наскучило ходить одному по вечерам к морю. Ракушка лежала на тумбочке, не давая забыть о случайной встрече, к которой он не раз возвращался и возвращался.

Такими тайнами и загадками остров всё больше и больше начинал уже по-настоящему нравиться мальчишке!

ТАЙФУН

Третий день над островом свирепствовал тайфун. Злобно завывал ветер. Море превратилось в кипящий котёл, волны бушевали высотой до двух метров! Казалось, что проливной дождь лил плотной стеной, такой он был сильный!

Аркаша со скучающим видом лежал на диване и смотрел, как бегут дождевые потёки на оконных стёклах. Он перелистал уже все тёткины журналы, альбомы и книги. Книг у тёти Тани было очень много – целый стеллаж! Но в основном это были романы, стихи, научные книги о заводах, детские книжки для малышей и куча педагогики. Таня заочно училась в пединституте.

Игры по вечерам в шахматы-пешки-домино надоели до упада! Самое ужасное было то, что у тёти не было телевизора. Передачи с большой земли народ слушал по радиоприёмнику, который никогда не выключался. Ведь по радиоприёмнику могли передать сигнал тревоги для населения. Когда диктор сообщил, что на остров надвигается мощный тайфун, сам дядя Юра в строгом тоне серьёзно попросил племянника никуда из дома не выходить.

А тайфун бушевал и ревел, набирая силу. Даже взрослые не смогли выйти на работу. Маленькую Катюшку тоже не водили в садик. На сопке, где они жили, было не так опасно, как внизу у моря. Ветер дул с такой силой, что в овраге с треском падали обломанные ветки и деревья. С сопок сбегала потоками дождевая вода, словно бешеная река. Аркаше было и страшно и в то же время интересно. Он помнил в Москве ураганы, но по сравнению с этой ревущей стихией, те теперь казались просто сильным ветром.

«Вот это буря!» – восхищался мальчишка, прислушиваясь к завыванию ветра и сильному шуму сплошного ливня.

Его сердце трепетало, сладко замирая от возбуждения, перед природной силой урагана. Все нижние сопки затопило, все суда находились либо далеко в море, либо в бухтах.

К Аркаше подошла мама, погладила его по руке и тихо произнесла:

– Замаялся? Потерпи. Зато будет, что вспомнить.

И поцеловала сына в щёчку, думая, что мальчишка боится тайфуна. Но мальчишке напротив было здорово, но скучно. Он лучше бы по острову походил, чтобы посмотреть мощь стихии!

Мама с Таней позвали Аркашу с собой в гости к соседке, но он наотрез отказался.

Папа с дядей Юрой сидели на кухне и разговаривали про путину, новые технологии рыбообработки, про рыбалку и завод. И всё время смеялись над одним капитаном, который, как акула всю рыбу «жрёт», ничего после себя, не оставляя другим судам.

Аркаша дождался, когда женщины ушли в гости, проскользнул мимо мужчин и вышел в коридор. Оглядываясь на двери комнаты, он украдкой хотел ускользнуть на улицу. Но не тут-то было! – ветер с такой силой дул, что пацана чуть не снесло с крыльца! Юркнув за дверь в спасительное укрытие коридора, он оставил в покое попытку «походить» по острову в ураган. Стихию можно и в окно наблюдать.

Так же тихо вернувшись в комнату, он попытался поискать что-нибудь интересное в эфире по радиоприёмнику, но услышал только шум да скрип. Была бы Катюшка дома, хоть бы с ней поиграли.

Свою дочурку Таня обожала и везде таскала за собой. Белова дружила со всеми в бараке. Даже со старыми бабулями находила темы для душевной беседы. Всегда со всеми радостно всем делилась. Вообще, Аркаша отметил, что на острове люди жили очень дружно. И если кому-то с материка приходила посылка, они радушно угощали своих соседей.

Два раза прибегал белобрысый «бисоница» с карандашами и своим альбомом. Аркаша помогал ему рисовать фрегаты и корабли. Потом и Стасика спать уложили.

Стасик Истомин жил в этом же бараке. Он привязался к приезжему пацану, и Сазонов его научил играть в шашки и рисовать корабли. Особенно пацанёнок восхищался большой коробкой ярких цветных карандашей москвича. Такого набора он никогда не видел. Он мог сидеть у Аркаши часами и с упоением рисовать этими карандашами, высунув от усердия язык и громко сопя носом.

ТАИНСТВЕННАЯ НАДПИСЬ

Остров утопал в потоках дождя, и казалось, конца края ему не будет. Эти назойливые туманы и частые дожди портили все каникулы! Дома было сидеть ужасно скучно! Если бы не этот тайфун, Аркаша пошёл бы с мальчишками играть в футбол, или побродил по бухте. А может встретил бы опять таинственную незнакомку!

Взгляд его остановился на ракушке. Он взял её и приложил к уху. И зашумел морской прибой … Аркаша прикрыл глаза, представляя себя на берегу моря, по которому дико соскучился. Он открыл глаза, покрутил ракушку и, не зная, куда и как дунуть, начал дуть везде. Но у него так ничего и не получилось.

«И чего это я? – остановил затею Аркаша. – Может русалка трубила в какой-нибудь рог! А эта девочка ракушкой играла. И может она вовсе не русалка…»

Но все эти совпадения ему никак не давали покоя. У девочки тоже были длинные золотистые волосы. Она будто вышла из воды, так как отжимала мокрые пряди волос. Маленькая, хрупкая, загорелая…

Аркаша вспомнил её необычные испуганные большие ярко-зелёные глаза с длинными ресницами. Приоткрытый маленький рот, глубокие ямочки возле губ. И как она убегала …

Мальчик положил ракушку рядом с собой и тут в самой её середи

не заметил потёртую надпись. Он включил настольную лампу и попытался прочитать:

– «Доро… имая …вета, …сегда … тобой, везде вме… Ра…ук не …вает…»

Внизу стоял иероглиф. Видимо подпись.

«Ракушка-то не простая», – подумал Аркаша и бережно поставил её на тумбочку, решив, во что бы то ни стало найти девочку, и вернуть потерю.

Снова в памяти всплыл её образ. Аркаша, глядя на ракушку, задумался. Он прилёг на подушку и прислушался. Дождь пошёл ещё сильнее, словно кто-то злой задумал потопить этот остров невезения.

«А ведь девочка, наверное, ищет ракушку. Зря я её унёс…» – подумал мальчишка.

Перед глазами поплыла ракушка с таинственной потёртой надписью. Она медленно кружилась и удалялась. Вокруг сильно бурлило море, но его шума совсем не было слышно. Вот ракушка превратилась в камень. С высокой сопки бежала девочка с распущенными волосами. Её глаза то приближались, то отдалялись. Она бежала уже прямо по волнам в самое бушующее море к ракушке, превращаясь в блестящую русалку с зелёным рыбьим хвостом. Вот она сидит на камне, её золотые необычайно длинные волосы развивает ветер. Она поднесла к губам бело-розовую ракушку, и далеко по морю полетел воющий звук урагана, совсем не похожий на тот звук, который Аркаша тогда слышал.

Ослепительно вспыхнула молния, и раздался оглушительный выстрел! Это хлопнула от порыва ветра дверь. Мальчик сильно вздрогнул и проснулся.

Странная тишина стояла дома. Настольная лампа ярко освещала ракушку. За окном было необычно тихо. Аркаша понял, что кончился дождь и утих ветер.

Тайфун покидал остров, направляясь к берегам Японии.

ДРАКА

После сплошного ливня солнце щедро залило умытую яркую зелень. Тайфун умчался на ближние острова Японии и теперь бушевал там. Остров словно преобразился, сменив серый будничный костюм на вечерний праздничный наряд! Умытые сопки дышали свежестью, словно были старательно отстиранные в центрифуге. Радовали глаз даже старые ржавые корабли!

Но эту красоту замечали не все.

Трое закадычных хулигана от безделья болтались по улице, намереваясь поймать ворону. Здоровый переросток Пашка Красавин по прозвищу – «Красавчик» верховодил не только этими пацанами. Он верховодил даже в своём посёлке Малокурильск, который находился по соседству.

Вихрастый дружбан Колька Дубинин давно попал под влияние Красавчика, став неуправляемым оболтусом. Пацану нравилось кого-нибудь отлупить, над кем-нибудь посмеяться и даже покуражиться. Он словно старался выслужиться перед Красавиным и угодить.

Рыжий паренёк Витька Вольский имел когда-то неосторожность передраться с Агатовым Валькой. Но Валька отлично дрался и так надавал рыжему, что чуть не повыбивал ему все зубы! Зубы остались на месте, но один зуб впереди всё-таки был позорно выбит! Стыдясь позорной дыры, Витька частенько её залеплял жвачкой, пока не вырос новый зуб. После этой драки к Вольскому прикипела обидная кличка – «Фикса»!

Аркаша накинул ветровку и радостно выбежал на крыльцо. Наконец-то можно гулять!

– Хорошо-то как! Вот это красотища! – вырвалось из груди.

Ярко зеленели высокие пихты, ели и ёлки. На южной стороне по их стволам рос старый бородатый мох, который подобно ожерелью, блестел на солнце крупными каплями ушедшего ливня. На ветках темнели прошлогодние шишки.

Мальчик подивился необычной красоте. Почему он раньше её не заметил, посчитав остров скучным?! Этого прекрасного вида не портили даже следы тайфуна. Поваленные ветром деревья, обломанные ветки, перевёрнутые ящики с мусором, сорванные крыши и прочие безобразия стихии отлетало на задний план. А всё, что зеленело и начинало набирать силу лета, стояло на первом плане и восхищало!

Возле перевёрнутого мусорного ящика копошилась ворона. Она так усердно греблась в мусоре, что совсем не замечала пробегавшую мимо собаку. Псина остановилась, потянула носом воздух и тихо направилась к вороне. Аркаше жалко стало ворону. Он даже начал за неё переживать. И когда собака была уже совсем близко, Аркаша гребанул горсть земли с мелкими камнями и швырнул в собаку! Собака от испуга визгливо гавкнула и подскочила! А ворона, истошно каркнув, врезалась в собаку! Собака смешно завизжала и шарахнулась прочь! Ворона ещё больше заорала и понеслась вон с помойки! Аркаша расхохотался!

– Ну, ты!!! – неожиданно с возмущением вылетели из-за мусорных ящиков трое разъярённых мальчишек.

Аркаша попятился и в недоумении заморгал.

– Ты кто такой?! Чего ворон пугаешь?! – сжав зубы, злобно подступил к нему вихрастый пацан.

– Чего? – не понял Аркаша.

– Тут эксперименты проводишь, понимаешь, а он лезет, мешает! – облизнув рот, угрожающе начал помахивать длинными руками чубатый высокий мальчуган.

– Дать ему пендель! – вскипел низкий пухлощёкий мальчишка с рыжими волосами.

И, прытко подскочив к Сазонову, яростно замахал перед его носом кулаками.

– Но-но-но! Вы чего это? Я вашу ворону вообще не трогал! – с опаской уклоняясь от кулаков, загородился Аркаша.

– Давай махаться! Трусишь?! – противно визгнул Вольский, отскочил назад и, приняв стойку боксёра, выставил вперёд кулаки.

– Да очень надо связываться! – скривился Аркаша.

Сазонов терпеть не мог драки. Он демонстративно развернулся и пошёл в барак.

– Под-думаешь, с материка приехал! Трус!!! – подбежал сзади Дубинин и неожиданно с размаху со всей дури влепил между лопаток кулаком!

Аркаша охнул, выгнулся от боли и, разозлившись, развернулся к обидчику:

– Да ты одурел что ли?!

Но Витька, не давая ему договорить и опомниться, налетел петухом и с противным визгом лихо заорудовал кулаками:

– Бей его!!!

Такого поворота Сазонов никак не ожидал! Он с не меньшей злостью тут же схватил прыткого драчуна за рубаху и так его мотанул, что тот навернулся в кучу ящиков прямо в дырявый таз! Ящики с грохотом полетели во все стороны, заваливая рыжего.

– Убивают!!! – как потерпевший истошно завопил рыжий.

Пацаны бросились на подмогу своему другу! Удачно затеяв драку, рыжий друг ушло затаился в ящиках, предоставив расправу более сильным товарищам.

Долговязый пацан с налёту треснул Сазонова в глаз, и начал остервенело пинать его по ногам! Сазонов вынужден был защищаться! Мальчишки пыхтели, кряхтели и сыпали тумаки за тумаками. Неожиданно Аркаша изловчился и схватил Красавчика за шею, намертво зажав его голову под мышкой! Красавин такого оборота никак не ожидал и как дурной вертолёт начал яростно брыкаться, размахивая руками, и истерично орать:

– Пусти, гад, хуже будет! Пусти, зар-раза, пожалеешь!

– Я чего вам сделал?! – в свою очередь возмущался Аркаша, даже не думая отпускать верзилу.

Ещё больше сдавливая его шею и отбиваясь пинками от вихрастого пацана, он лихо подставлял под его удары Красавчика! Пашка хрипел и со злости орал не своим голосом, уже угрожая своему товарищу, яростно лягая Кольку по ногам! Послышался треск порванного рукава свитера! Сазонов ещё крепче зажал голову Красавина. Долговязый готов был разорвать не только свитер, но и самого москвича! Он колошматил и давил его руками, где только мог достать! На шум драки из барака выбежала женщина и накинулась на драчунов:

– А ну марш все!!! Подурели совсем что ли?! Все ящики разбросали! Кто собирать будет?! Хулиганьё!!!

Мальчишки бросились врассыпную, кто куда! Рыжий присел за ящики, быстро накрыв голову грязным тазом. Вихрастый дёрнул за туалет, неудачно попав в молодую жгучую крапиву да так, что с руганью заорал, схватившись за ошпаренные руки! Долговязый кинулся, было, за помойные ящики, но поскользнувшись на вонючем пакете с протухшими рыбьими потрохами, растянулся в грязи посреди мусора! Подхватившись с руганью, он юркнул к Дубинину за туалет. Сазонов пулей влетел за угол барака, неожиданно крепко влепившись лбом в боковое высокое крыльцо!

Как только женщина скрылась, Аркаша, почёсывая ушибленный лоб, осторожно выглянул из-за угла. Из кучи ящиков ещё осторожнее высунулась рыжая голова под грязным дырявым тазом. Вольский глядя через дыру таза оценивал опасность обстановки сорвавшейся рукопашки. Сазонов коротко и пронзительно свистнул. Витька трусливо присел, затем выскочил из кучи ящиков, бросил в сторону приезжего врага дырявый таз и как стеганутый во все лопатки припустил наутёк!

– Сам трус! – победоносно крикнул ему в след Аркаша.

Потом с пренебрежением пнул таз в сторону убегавшего неприятеля, взбежал на крыльцо, выпятил грудь, обдёрнул свитер с порванным рукавом, отряхнул руки и задрал кверху нос, выставив вперёд ногу.

– Ещё поквитаемся! – издали злобно погрозил кулаком долговязый, держась за красную шею.

– Понаехали тут климат портить! – поддержал его вихрастый, на ходу почёсывая ошпаренные крапивой руки.

Красавчик никак не унимался от обиды, что ему больше всех накостыляли. Как-то несправедливо получалось, что попало и от чужих, и от своих. Да ещё харей в помойку улетел! Да ещё теперь воняют протухшей рыбой моднячие штаны, которые прошлый раз папа привёз из загранки! Пашка в пылу злости и мести на приезжего, так звезданул по макушке вихрастого товарища, что тот пробежался по широкой луже и, чуть было, не растянулся на дороге!

– Чёкнулся что ли?! – обиженно налетел Дубинин на Пашку.

Красавин грубо оттолкнул Кольку. Он никак не мог успокоиться и всё потрясал кулаком в сторону московского пацана, угрожая:

– Ещё встр-р-ретимся! Ещё пол-л-лучишь!! С-с-собака столичная!!!

– Сам получишь, верста коломенская! – в свою очередь с обидой крикнул Сазонов.

– Смотрите-ка на нас, ма-а-асквичи приехали! – акая и ёрничая, противно визжал Вольский: – В Москву свою бежать будешь без оглядки!

– Уже бегу, падаю и спотыкаюсь! – расхохотался Аркаша и трусцой побежал на месте.

– Я те ещё надаю! Я те ещё покажу! Москва!!! – с угрозами орал Красавин, не в силах успокоиться.

Махая кулаками, мальчишки сбежали вниз по дощатой крутой лестнице и скрылись.

Сазонов потёр ушибленные зудящие места и быстро стал собирать в кучу раскиданные ящики. Он не хотел, чтобы соседка ругалась с его родителями.

– И откуда их только вынесло? Вот же ещё полудурки! – досадуя, ворчал он, кидая ящики и чувствуя, как опухает глаз и гудит на лбу шишка.

– Слушай, здорово ты их отделал! Их давно надо проучить, – распахнул окно Стасик и пожаловался: – Они всех обижают. И вообще они не с нашей сопки. Ворон ловят для эксрипемен… тьфу ты! Экспримен… ой!..

– Экспериментов что ли? – догадался Аркаша и закатился смехом, тыча пальцем в сторону помойных ящиков: – Ой, экспериментаторы вороньи! Нашли баклабораторию! Я думал они юннаты какие-то! А зачем же они ворон ловят?

– Они не просто их ловят. Они их убивают и прибивают к палкам, которые обзывают «позорный столб», – сообщил странность Стасик.

– В смысле?! – бестолково уставился Аркаша.

– Ну, чтобы вороны боялись их, – пояснил Стасик и напугал: – Эти птички такие наглючие! Они перед носом у тя как пощёлкают своим клювиком, так живо от страха обделаешься!

– Да ну?! – не поверил Аркаша.

– Баранки гну! – рассмеялся Стасик и, резко оборвав смех, серьёзным тоном произнёс: – Ну и глазик у тебя, однако! Да и лобик тоже ничего…

Аркаша прекратил смеяться и озадаченно пощупал боевые ранения.

– Залазь ко мне в окно, – предложил Стасик. – Я тебя полечу. Мне раз дали в глаз, так бабушка мне курицу прикладывала из морозилки.

Сазонов без лишних уговоров быстро влез в окно. С фингалом ходить светиться, да ещё с шишкой на лбу совсем не хотелось. Полдня он сидел дома у Истоминых, прикладывая к синяку и шишке то куриную ногу, то грудку, то бёдрышко. Всё это время они сидели ели пряники и играли в «Чапаева».

ДО СВАДЬБЫ ЗАЖИВЁТ

В обед пришла домой Таня. И когда Аркаша тихо вошёл в дверь и, низко нагнув голову, пряча свои ранения и закрывая дыру на рукаве, хотел ужиком проскользнуть в комнату, тётка, заподозрив неладное, быстро развернула его к себе лицом.

– Фиу-у!!! – присвистнула она и, приподняв племянника за подбородок, спросила, буравя глазами: – Ещё познакомился с кем-то?

Мальчишка опустил глаза и молча засопел.

– Садись, обедом кормить буду, – не стала настаивать на разговоре Таня. – Да свитер снимай, рукав пришью.

– А я совсем не голодный, – быстро снял свитер Аркаша и поспешно добавил: – Мы со Стасиком пряники ели.

И он уже хотел ускользнуть от тёткиных глаз.

– Это не еда, – остановила его Таня, усадила за стол и выставила перед носом большое блюдо с розово-белым мясом. – Смотри, что я тебе принесла! Ну-ка, пробуй!

Аркаша попробовал мясо. Мясо на вкус было сладковатое, нежное, мягкое и сочное.

– Тёть Тань, а что это? Рыба? – спросил Аркаша, не отрывая глаз от мяса.

– Нравится? – улыбнулась тётка, пришивая рукав.

– Очень вкусно!

– Это не рыба, это крабы.

– Как крабы?! – поразился Аркаша и уставился на блюдо с крупными кусками мяса. – А разве крабы такие огромные бывают?

– Бывают и такие, – Таня откусила нитку и, положив свитер на спинку стула, присоединилась к трапезе.

– Тёть Тань, а вороны у вас могут перед носом клювом щёлкать?

– Они ещё и нападают, не только клювом щёлкают. Так что с ними лучше не связываться, – на полном серьёзе предупредила тётка.

Аркаша понял, что Истомин не шутил.

Вечером, когда пришли с работы родители, Таня горой встала за племянника, так как к их приходу от соседей знала уже все подробности этой нечестной драки. Мама, увидев «разукрашенного» сына, возмутилась, было. Но папа ободряюще подмигнул сыну:

– Ну, в долгу-то хоть не остался?

– Нет, – хмуро качнул головой Аркаша, пряча лицо от мамы.

– Тогда всё в порядке! – подытожил отец и, обняв жену, зашептал ей в ухо: – Успокойся, Милочка! Он же пацан! А чего ты хотела, чтобы он никогда ни с кем не дрался? Или чтобы всем кланялся? Ну, побили, дал сдачи!

– Мне тёть Надя сказала, что трое сразу на него, – тихо сообщила Таня. – Я знаю эту весёлую компашку. Это горе-детки с соседнего посёлка. Вечно всех мутузят.

На глазах Людмилы навернулись слёзы, и она начала, было:

– Я вот пойду завтра до их родителей…

– Даже не вздумай! Никуда ты не пойдёшь! – категорически оборвал её муж и строго сказал: – И даже носом не начинай шмыгать! Сырости без тебя хватает! Он не кисейная барышня!

– Люда, он же пловец отличный, а значит у него руки сильные, – подбодрила Таня Людмилу.

– Я ещё накостыляю, если полезут! – тихо буркнул себе под нос Аркаша.

Эта гоп-компания разрушила ему все планы. Он собирался искать незнакомку, а они испортили ему весь фасад! И это прибавляло мальчишке злости.

Таня смазала ему все ушибы мазью. Племянник, уютно устроившись в постели, листал книжку с детскими сказками. Катюшка тут же влезла к нему на кресло и вытаращила глазёнки на фиолетово-красный синяк и шишку на лбу.

– Акаса, у тебя вава? – озабоченно спросила она, склонив набок белую головёнку в крупных завитушках, и погладила его ручкой по щеке.

– Ничего, Катюха, до свадьбы заживёт, – с улыбкой подгрёб к себе малышку двоюродный брат и предложил: – Слушай лучше сказочку.

Одно то и успокоило Аркашу, что сегодня он понял, что в любом случае, за себя стоять будет до последнего!

КОРАБЛИК

Аркаша бродил по берегу Крабовой бухты, от скуки пиная камни. Он ушёл туда, где стояли высокие скалистые утёсы. Здесь было меньше тумана и больше солнца. Это явление для Сазонова было необъяснимо. Бухта была тихая и спокойная. А если бы ещё мальчишка знал, что на горе находится целый дивизион танковых башен, которые прятались в зарослях травы, он с лихвой бы компенсировал своё вынужденное одиночество! Но он был на острове новичком и ничего этого не знал. И не знал, как нужно было пройти на противоположную сторону бухты, где стоял полузатопленный корабль. Сейчас там было сиротливо и пусто.

Мальчишке отчего-то стыдно было ходить перед соседями со своими синяками и шишками. Посмотрят на него все и подумают, что приехал невоспитанный хулиган! Аркаша даже себе представить не мог, что бы он сделал этим задирам, если бы опять с ними встретился! Но, во всяком случае, не сдавался бы ни за что!

Слоняясь взад-перёд, он вдруг заметил на всей поверхности воды странную рябь. С деревьев взлетели птицы и залетали над кронами. Рябь быстро исчезла так же, как и появилась. Птицы скрылись в густых зарослях прибрежного леса. Вода вновь стала спокойная. Аркаша ничего не понял. А это просто было очередное маленькое землетрясение, к которым ещё мальчишке предстояло привыкнуть.

Небольшая стая чаек с громкими криками пронеслась над головой и, пикируя вниз к морским волнам, отвела от скучных раздумий. Аркаша увидел маленький бумажный кораблик. Над ним с пронзительными криками и носились чайки, то пикируя вниз, то взмывая вверх. Набежавшая с моря волна оттащила кораблик от берега. Он забился на волнах между прибрежными небольшими камнями и вдруг застрял в куче хвороста с водорослями. Аркаша начал кидать в кучу камнями, чтобы кораблик высвободился. Но тот крутился на одном месте, как пристёгнутый. И Аркаша стал кидать камни крупнее, пытаясь потопить кучу этого мусора.

– Не надо! Не надо! Не топи кораблик! Там капитан!!! – вдруг раздался отчаянный крик.

Мальчик выронил камень и обернулся на крик. С сопки бежала девочка. Аркаше стало неловко.

Девочка с разбегу, вбежала в воду прямо в обуви и бросилась к кораблику. Она бережно высвободила его, тихо подтолкнула, и он весело поплыл между камней. Мельком взглянув в сторону Сазонова недовольным взглядом, девочка вышла из воды. Она сняла туфель и вылила из него воду. Сазонов в недоумении уставился на странное поведение. Девочка сняла вторую туфлю.

На её ноги с полов серого прозрачного плащика стекала вода. В длинной белокурой косе вплетена розовая широкая лента, концы которой просто свисали вместо обычного банта. Она быстро обулась и стала отряхивать мокрый подол жёлтого платья.

– Ну не обижайся, пожалуйста. Я же только хотел мусор потопить, а не кораблик. Честное слово, – приближаясь к ней, вежливо обратился Аркаша.

Девочка прекратила отряхивать подол, выпрямилась и в упор на мальчика глянули знакомые зелёные глаза. Аркаша осёкся и остановился, как вкопанный! Перед ним стояла та самая незнакомка, которая бросила ракушку! Её глаза смотрели насторожённо и недоверчиво. В памяти возник образ миража – девочка в сером плаще! У этой девочки тоже был серый плащ и золотой волос, только в косе розовая лента. Этот серый плащ мог издали показаться стеклянным! Её ракушка лежала у него дома… Неужели мираж и русалочка – это и есть эта девочка?!

– Ты что?! – смутилась она, так как мальчик смотрел на неё во все глаза.

– Как тебя зовут? – спросил он и сделал к ней шаг.

Она вдруг попятилась и отступила прямо в море. Аркаша вспомнил про вид своего лица!

Вот фингал тут был совсем не к месту! Лицо отъявленного безобразника, хулигана и драчуна! Хорошо, что ещё на лбу чуб закрывал позорную шишку!

И девочка неожиданно, как и в прошлый раз, побежала! Только не на сопку, а в море за скалы!

– Куда ты, глупая?! Вода холодная! – заорал ей вслед Аркаша.

Его страшно поразило, как она отважно и ловко пробралась по камням в воде, поднимая вокруг себя студёные брызги!

– Да ты ненормальная что ли?! – в ужасе крикнул мальчишка.

В ответ она ускорила своё бегство так, что сорвалась и провалилась по пояс в холодную воду! И уже, ни на что не обращая внимания, скрылась за выступом скалы вся мокрая.

– Ой, больная! – схватился за голову Аркаша и присел.

Девочка вскоре выскочила из воды как пробка далеко у прибрежных скал, и словно ошпаренная понеслась вверх на сопку, разбрызгивая на бегу стекавшую воду.

Аркаша даже не знал, что думать! Он очень жалел, что их встреча так печально закончилась благодаря его позорному бандитскому виду!

Но загадки всегда притягивают людей, и девочка стала для мальчика именно той магнитной тайной, которая страшно к себе притягивает и которую любой ценой хочется разгадать!

Лишь бумажный кораблик качался на волнах, и кричали чайки. Аркаша длинной палкой выловил кораблик и тщательно его осмотрел. Но никакого капитана так и не нашёл.

– Может капитан был просто вымыслом? – рассуждал он, осматривая кораблик. – Вон ведь, как она кричала «там капитан!».

И снова вспомнив её побег, глядя на холодные волны, он покачал головой:

– Какая-то странная, без башки!

Потом опустил кораблик на воду, присел на камень и задумчиво стал смотреть на море. Маленькие волны тихо скользили одна за другой, убегая в бескрайнюю даль, вечно гонимые ветром. Краешек вечернего солнца добавил оранжевых бликов. По морю плыли рыболовецкие траулеры и сейнера, приветствуя друг друга гудками.

«Что же это за странная девочка? Отчего она убегает? Чего боится? Так ведь можно и воспаление лёгких схватить…» – размышлял Аркаша, глядя на холодные волны.

Туманный вечер окутывал берега. Спокойное море, играя бликами последних солнечных лучей, будто отдыхало после тайфуна. И маленькие его волны словно укачивали бумажный кораблик.

Сверху сопок, как воздушные змеи поползли рекой туманы.

Сазонов поднялся и пошёл домой. Он шёл и думал об этой очередной странной встрече. Когда он ещё увидит белокурую дикарку, неизвестно. Но он непременно хотел с ней встретиться.

ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ

Был тихий приятный вечер. Сегодня целый день светило солнце, словно хотело прогреть промокший от густых туманов остров и всем напомнить, что на дворе месяц июнь. Высоко в небе летали птицы. На толстых высоких берёзах росли большие наросты. Таня сказала, что это берёзовый гриб-чага. И что он лечит болезни и очень полезный.

Как-то раз над домом, громко крича, летала птичка. Похожа она была на ласточку, но имела короткий хвостик-рогатку. Дядя Юра сказал, что это и есть ласточка. Вот ведь и вороны здесь тоже были не похожи на тех, которые жили на большой земле. Эти вороны даже умели подражать другим животным!

Поздно вечером в субботу женщины вынесли на улицу стулья и скамейки, мирно беседуя в разговорах. Аркаша в обед так объелся крабового мяса, что сидел теперь дома и почёсывал руки и щёки, на которых выступила красная сыпь. Людмила сначала сильно испугалась, подумав, что это корь или ветрянка. Но Юра её быстро успокоил:

– Не корь это и не ветрянка, а просто крабовое обжорство! Аллергия от избытка белка! Пройдёт!

Аркаша на кухне пил чай с лимонником и ел гренки. Мама с Таней и Катюшкой сидели на улице. Папа с Юрой уехали на грузовике по делам.

Вдруг послышался переполошный лай собак вперемежку с воем. Разом завизжали свиньи, замычали коровы, заорали куры и по всему острову с криком в вечернее небо поднялись, словно кем-то спугнутые тучи птиц. Это было похоже на общий испуг.

Аркаша подбежал к распахнутому окну и вдруг почувствовал, как под ногами задрожал пол. На кухне зазвенела посуда и на потолке сильно закачалась лампочка. После довольно ощутимого толчка из-под стола выкатился Катюшкин трёхколёсный велосипед. Грохнулась с полки посуда. По острову полетел вой сирены!

В дверь влетела Таня и, схватив Аркашу, выпихнула его прямо в окно босого. И тут же следом выпрыгнула сама, бодро приговаривая:

– На всякий случай, Аркашка! Так положено!

Мама держала на руках Катюшку и, прижимая её к себе, вместе с соседками стояла в стороне от барака. На её лице были тревога и испуг.

– Мам, что это? – переступая с ноги на ногу и глядя на землю с интересом, спросил Аркаша.

А земля дрожала и покачивалась, и где-то внутри её происходил таинственный гул.

– Сына, всё нормально, – только и проговорила мама, относительно спокойно.

Внезапно земля перестала дрожать. Гул стих.

– Испугался? – наклонившись к Аркаше, тихо спросила Таня.

– Не успел, – честно признался племянник и спросил: – А что это было?

– Небольшое землетрясение.

– А зачем из окна выходить?

– Выходить надо быстро, чтоб не завалило, если сильно тряханёт, понял?

– У нас так часто бывает, – говорила соседка.

– Иногда не замечаем, – засмеялась другая. – Оно ж каждый день либо трясёт, либо качает. Раза по четыре! Мы уж все привыкли.

– Вон, как посуда звякнет, или лампа на потолке качается, значит, толчок был, качнуло!

– Так и живём! – смеялись соседки.

– Так это землетрясение было?! Вот здорово!!! – с восторгом воскликнул Аркаша, глядя себе под ноги и пробуя босыми ногами землю.

Все разом засмеялись.

– Давай-ка беги в барак, фантазёр! – подтолкнула его Таня, приводя в реальность: – Босой стоишь в носках. Заболеешь ещё.

– Это хорошо, что тряхнуло немного, – сквозь смех сказала мама Стасика. – А то ведь и земля расходится под ногами и дома рушатся.

– Остров-то, как грибочек стоит на одной ножке. Вот его и раскачивает каждый день. Так мы уж и внимания этим качелям не придаём, – рассмеялась бабушка Стасика.

Людмила с напряжением слушала то одну соседку, то другую. Зато Аркаша, уходя в барак, слушал с восторгом, открыв рот!

«Ну, настоящий остров приключений! Не зря я сюда поехал!» – уже с восхищением подумал он и с этой минуты бесповоротно влюбился в остров!

А в памяти вновь всплыл образ русалки и дикой незнакомки, удирающей который раз от него во все лопатки!

ТОТ ЖЕ ПАРЕНЁК

К середине июня остров покрылся молодой травой. По-новому ярко зазеленели лиственницы, выпуская острые мягкие иголочки. Мыс Волошина, утопая в причудливых полукустарниковых формах лиственниц, издалека смотрелся, как осколок зелёного лета! Свежей нежной зеленью по оврагам подёрнулись густые кусты ольхи. Почти на каждом дереве висели кружева лишайника. Лёгким молочным шоколадом темнели кусты коварной ядовитой ипритки. И уже никакие туманы и муссоны не в силах были остановить набиравшие силу растения. По склонам сопок зацвело множество ярких цветов.

Умывшись ночными обильными росами, хмурое пасмурное утро превратилось в солнечный день. Эти росы покатились в землю, освобождая листья от тяжести крупных жемчужных капель, сверкавших алмазом на солнце, словно умывая остров Шикотан. Завораживающая сила природы тянула выйти из дома и до самого заката пропасть в гостях чудесных сопок.

С раннего утра в окно Аркаше тихо стукнул Валёк. Сазонов выглянул из-за занавески, кивнул ему и выбежал на крыльцо, поёживаясь от утренней прохлады. Оба молча пожали друг другу руки и быстро направились к соседнему бараку.

Агатов остановился у открытой форточки и тихо свистнул. Через минуту на порог выскочил Загорский. Оглядываясь и торопливо козырнув товарищам, он спрыгнул с крыльца под стенку. И по его знаку мальчишки кинулись бежать со всех ног за барак к оврагу в лес, ломанувшись через кустарник.

На крыльцо выбежала растрёпанная с одной наполовину заплетённой косой заспанная Ленка. Никого не найдя, она топнула с психу ногой и, нарушая утреннюю тишину, дурниной заревела во весь голос:

– Ма-амка-а! А Санька удра-а-ал!!!

И с громким рёвом уплелась в барак.

Пацаны выбежали вниз с сопки на безлюдную улицу через овраг. По улице ещё плавал туман. Сашка, оглянувшись назад и убедившись, что сестры нет, сбавил шаг. Он пронзительно два раза свистнул и вскоре из тумана к ним подошли ещё двое мальчишек в надвинутых на глаза кепках.

– Знакомьтесь, ребята, Москва! – представил Сазонова Сашка.

– Олег, – пожал руку Аркаше симпатичный беленький паренёк с голубыми глазами.

– Аркадий! – деловито тряханул Аркаша руку.

– Толик, – крепко сжал руку Аркаше… тот же паренёк!

Сазонов невольно потряс головой, зажмурил глаза и машинально отдёрнул руку. Пацаны взорвались смехом! Аркаша во все глаза смотрел то на одного, то на другого абсолютно одинаковых братьев-близнецов, хохочущих с пацанами. Он замотал головой и, наконец, захохотал вместе со всеми:

– Не, ребята! Это невозможно!!!

– Возможно! – от души ржали над ним близнецы.

Толик схватил его руку и начал пожимать, продолжая хохот.

– Да ну вас! Я уже забыл, где Олег, а где Толя! – признался Аркаша, вызывая новый взрыв смеха.

Так состоялось знакомство с новыми товарищами!

Толик и Олег Акуловы были идеальными близнецами. Отличить их порой было просто невозможно. И только натура характера отличала этих мальчишек.

Товарищи, весело смеясь, беззлобно шутили над Сазоновым, направляясь с сопки вниз. Потом поднялись по тропинке вверх и направились в сторону оврага. Они спустились в туманный крутой овраг и, помогая друг другу, полезли наверх.

ТАНКОВАЯ СОПКА

Наконец, мальчишки вылезли из оврага на малокурильскую сопку.

Неприступная восточная граница отлично скрывала замаскированную бронетехнику. Оставаясь на вечной боевой позиции, грозные орудия танков смотрели в морские дали. Со времён войны прошли десятилетия, но эти танки не покинули свой пост!

На сопке ещё лежало густое облако тумана. И сквозь это облако Сазонов увидел тускло проступившие стволы мощных орудий! Мальчишка от восторга приоткрыл рот! Картина в тумане была похожа на военный фильм! Грациозные стволы грозно смотрели на море.

Ребята подошли ближе. На сопке стояли танковые башни. Они были глубоко вкопанные в скалистую землю.

– Ну вот, Москва, это есть Малокурильская танковая сопка! – с гордостью объявил Загорский.

– Юго-восточный форпост! – сказал Олег.

Мальчишки подошли к первой башне.

– Рота танковых огневых точек. РТОТ! – уточнил Сашка и хлопнул по танку: – ИС-2! – и тут же кивнул на соседний: – ИС-3!

– На каждой сопке стоят, – обнял Толик ствол, и стукнул по нему: – Даст фору любому по самое не балуй, если кто сунется подшутить!

При виде этой близкой громады у столичного мальчишки захватило дух!

– Видал, как они замаскированы! – гордо произнёс Олег и добавил: – Только тогда, когда наши жахнут огнём, враг поймёт, что их дело швах!

– А этот танк такой один! – подошёл Валёк к танку с транспортной подставкой под ствол пушки.

Туман уходил и рассеивался, оставляя сопки в распоряжение солнечного дня. Танки предстали во всей своей красе!

– Пойдём? – подмигнул Валёк Аркаше, кивнув на танк.

– Пойдём! – произнёс Аркаша, с огромным любопытством пожирая танк глазами.

Мальчишки полезли на танк.

– Ох, и глазищи! Во!!! – показал брату глаза Аркаши Толик.

– А темпераментный… – тихо покачал головой Олег, глядя на москвича.

Наверху смотрели в небо зенитки. Сазонов спрыгнул в люк. За ним спрыгнул Загорский.

– Это снарядные ящики, – положил Сашка ладонь на ящики и указал в прицел: – Смотри сюда!

Аркаша посмотрел в прицел. Как на ладони далеко блестело море. Да! Шикотан был отлично защищён!

У мальчишки создалось впечатление, что на этих сопках сплелись воедино война и мир, в своём торжественном безмолвии застыв огромным памятником под открытым небом! А вокруг спокойно и мирно цвели красивые яркие цветы в своей пышной и трогательной новизне.

Загорский показывал и рассказывал, что где находится в танке, для чего служит то или иное устройство, и как что применять. Паренёк много знал про танки. Сазонов слушал его с огромным интересом, всё тут же трогая и щупая. Его интересовало всё! И он спросил:

– А они разве не ходят?

– Нет, конечно, – ответил Загорский и пояснил: – У них же снят двигатель. Они служат как огневая точка. У нашего села на крабозаводской сопке есть танки, которые вообще имеют бетонное укрепление.

– Ну, слушай, это же настоящая крепость, а не танки! – с восторгом произнёс Сазонов.

– Так оно так и есть, – согласился Сашка и высунулся из люка: – Тут все сопки в этих железяках с дулами. И все берега в окопах. Здесь укрепление такое, что любой позавидует! Сейчас всё, что может стрелять, убрали. Но, если смазать и вернуть детали, запросто можно шарахнуть боеприпасом! Пойдём, покажем тебе другие места.

Мальчишки вылезли из танка и толпой направились вниз. Повсюду стелился не очень густой бамбучник и заросли стланика. Стланик преодолевался легко.

ЧИКОТАН

Пока спускались к пляжу, Загорский поведал интересный рассказ:

– А в Малокурильской бухте прямо в скале япошки вырубили ДОТ. Оттуда они вели огонь по целям. Их, когда турнули с острова, один японец назад начал проситься. Типа того, что у него на этой самой скале домик стоит.

– Ага, мол, родословное гнёздышко дорого! – хохотнул Толик.

– Ну да, – кивнул Сашка.

– И что? Он живёт теперь в своём доме? – спросил Аркаша.

– Нет, конечно! – ответил Олег. – В этом месте находятся военные части. Кто же его туда пустит!

– Правильно! Я бы тоже не пустил! – сказал Сазонов и бдительно добавил: – Может у него шпионские намерения были!

– Они долго наших шпионажем допекали, – согласился Сашка и усмехнулся: – Да только наша застава им не по зубам пришлась! Все зубы покрошили! Всех, как крыс переловили! А тех, кого хотели послать, начали отказываться! Знали, что поймают и поджопников надают! На этом их шпионская миссия и закончилась!

– Теперь сидят тихо и мечтают за наши острова, – с насмешкой произнёс Агатов.

Поднявшись наверх сопки, Аркаша оглянулся. Лесистые склоны у берегов синей воды красочно забрызгивало, восходящее солнце. На сегодняшний день оно смотрелось на сероватом небе, как подарок! По лугам длинными лианами разбежался виноград Куанье. Молодая нежная зелень словно накинула на остров лёгкий изумрудный газовый шарф. Как можно отдать такую красоту?!

– Нравится? – заметил взгляд Аркаши Олег.

– Вообще жутко космически! – с восхищением произнёс Сазонов.

– Чего, чего? – не поняли пацаны.

– Ну, очень, очень красиво! – объяснил Аркаша и развёл руки: – Как в космосе!

– Наш остров моряки называют – маленькая Швейцария, – с гордостью сказал Валёк.

– Не знаю, в Швейцарии не был, но здесь дико красиво! – признался Аркаша, размахивая руками и сверкая глазами.

– А наши русские ещё называли Шикотан – «Чикотан». От слова «чика» или «подмышка», – уточнил Толик, похлопав себя под мышкой.

– Ага, Чи-ко-тан! От слова «чика». Легко запомнить, – кивнул Сазонов, щупая себя подмышкой.

– Чего ты ему брешешь?! Какая ещё «чика»?! – взъелся на брата Олег и с насмешкой бросил Сазонову: – А ты, Москва, больше уши развешивай! Он тебе ещё и не то наплетёт!

– Шютка! Ха-ха-ха! – захохотал Толик.

Следом закатились смехом пацаны.

– Толян, я же тебе так и верить не стану! – возмутился москвич и с упрёком затарахтел: – Представляешь, что будет со мной, если я в школе на уроке географии понесу подобную чушь, которую ты городишь?!

Своим возмущением Сазонов всех ещё больше привёл в смех!

– Ну ты, Москва, сильно не обижайся на него, – смеясь, вступился за Толика Агатов и сказал: – Чикотаном остров действительно так называли. Это придумали наши русские мореплаватели – Головин и Рикорд. Но это совсем не имеет никакого отношения к подмышкам Толяна. Просто он у нас отъявленный балагур и шутник!

– Смех, дорогие товарищи, продлевает жизнь! – многозначительно сказал Толик, подняв вверх указательный палец.

Мальчишки рассмеялись!

– От Петросян ещё выискался! – беззлобно произнёс Аркаша и, не сдержавшись, расхохотался вместе со всеми.

– А ты что, диссертацию писать собрался за это местечко? – подкусил Толик.

– Да! – шутейно выпятил грудь Аркаша.

– Ну, тогда готовься серьёзно! Толян тебе ещё и не то в ухи надует! Только успевай сортировать правду от брехни! – сквозь смех простонал Валёк.

Сазонов после такого предупреждения озабоченно взглянул на хохочущего близнеца-шутника. Толик ему коварно подмигнул, вызывая ещё больше смеха у толпы. Мальчишки от души нахохотались над незадачливостью городского паренька.

ДОТЫ

Отхохотавшись, Сашка придержал Аркашу и развернул к пригорку. На возвышенности в густой траве и цветах стоял дот. Буйными травами время словно маскировало следы войны. Олег осторожно заглянул в дот и свистнул. В ответ раздалась немая тишина. Мальчишки зашли вовнутрь. Тихая тёмная теснота заполнила все уголки молчанием. В отверстие амбразуры пробивался свет, словно нарушая покой.

– Говорят, что здесь гильзы от патронов раньше были, – сказал Валёк и, присев, пошарил руками по земле.

– Ну да! Они до сих пор прямо лежат тут и ждут Валентёху, – с серьёзным видом сострил Толик, и мальчишки захохотали.

Аркаша погладил рукой сооружение у амбразуры. Может это был лафет какого-то орудия или пулемёта. Все по очереди глянули в амбразуру. По сверкающей бухте плыли пограничные сторожевики. Солнце поднялось уже высоко и разливало по острову тёплый свет.

– Ну что, пошли дальше? – направился из дота Сашка.

За ним вышли остальные. Агатов шагнул к ржавой дверце, раздвигая траву руками:

– Смотри, Москва, это тоже дот.

– А куда он ведёт? – присел Сазонов, трогая дверцу.

– Да куда-то в землю острова. Может это даже бункер, – пожал плечами Валёк.

– Но дверь фиг откроешь, – добавил Толик.

– Почему? – уставился на дверцу Аркаша.

– Да мало ли какой там засекреченный объект, – пожал плечами Олег.

Ржавая дверца, словно молчаливо хранила тайну военного времени. Аркаша поднялся, посмотрел на море и спросил:

– А почему доты так далеко стоят?

– Ну, они ещё были, как наблюдательные пункты, – объяснил Сашка, тоже глядя на море.

– Здесь есть заброшенный японский аэродром. Там и авиабомбы до сих пор лежат. Только они все ржавые, – сказал Олег.

– Так пойдёмте туда сходим! Это же так интересно! – вспыхнул глазами Сазонов.

– Нет. Там вообще запретная зона, – коротко ответил Загорский.

– Ой, как жаль, – сник Аркаша.

– А хочешь, пойдём на море. На пляжах тоже доты есть, – кивнул в сторону моря Валёк.

– Ну, конечно же, хочу! – с готовностью тряхнул головой Аркаша, заблестев глазами ещё больше.

Вся толпа понеслась с сопки вниз. На пляже ребята подошли к небольшому бетонному сооружению, сильно осевшему в песок. Море так и норовило достать накатывающей волной до этого квадрата с ржавыми торчащими железяками. Дот почти весь ушёл в песок. Входа не было.

– Я бы памятник прямо тут поставил! – начал, было, напыщенно Аркаша.

– Х-ха-х! – хохотнул Сашка. – Да ты знаешь, сколько этих дотов здесь! В каждой бухте стоят! Весь остров в мемориал превратится, если каждому памятник ставить!

– Память вот тута надо хранить! – стукнул себя в грудь Толик, подмигнув брату.

Олег спрятал улыбку, обхватил за шею Сашку и, сверкнув глазом в сторону Аркаши, шепнул:

– Спортсмен, надо бы этого Москву на землю как-то спускать! Я не могу уже на него смотреть нормально. Так и подмывает его хорошо пнуть!

Сашка хохотнул, согласно кивнул головой, ткнул Олега в бок и крикнул:

– Айда в блиндажи!

И они снова полезли наверх сопки.

На пути вновь попался заросший густой травой дот.

– Вот ещё памятное место, – толкнул Толик Аркашу.

– Давайте заглянем и сюда! Это ж, какие военные достопримечательности! – полез Сазонов в проход дота.

Толик ушло придержал пацанов, и тут же все услышали испуганный вопль москвича:

– А-а-й!!!

Из прохода пулей вылетел с круглыми перепуганными глазищами Сазонов! Следом за ним выскочила огромная рыжая лисица, которая облюбовала дот для своего жилья. Лиса пустилась наутёк в сторону ближнего леса. Сазонов, держась за грудь, выругался вслед Патрикеевне:

– А чтоб тебя бы разорвало, рыжая бестия!!!

Мальчишки, не сговариваясь, взорвались неудержимым хохотом!

– Что ж ты, дурень, лезешь туда, как к себе домой! Надо было постучать! – сквозь смех выдавил Толик, вызывая ещё больше хохоту.

Сазонов убито смотрел на хохочущих мальчишек.

– Ну, свистнуть хотя бы надо было! – прохохотал Валька.

– А что же вы задом наперёд сообщаете! – покраснев, возмутился Аркаша.

– В блиндаж-то полезешь? Или обтрухался? – подъел Толик.

– Как-никак, а память военная! – сквозь смех подковырнул Валёк.

Пацаны угорали, икая от смеха!

– Ну, раз память, придётся лезть, – с сарказмом произнёс Аркаша.

– Только свистнуть не забудь. Мало ли какой там медведь затаился! – подмигнул Загорский.

– Да ну вас! – махнул рукой Сазонов и, не сдержавшись, тоже начал хохотать сам над собой.

ФАШИСТЫ И ПОГРАНЦЫ

Блиндажи стояли рядом. Обвалившиеся окопы густо заросли травой, представляя собой длинные ямы. Вход в сами блиндажи со временем обвалились. Эти следы присутствия былого военного времени Сазонову просто кружили голову. Привычные ребята к этим местам не понимали восторга московского мальчишки. У Аркаши только что салют не рвался из глаз, до того он всеми видами был восхищён! От восторга он готов был разорваться сам!

Танковая сопка для игры в войну подходила всем местным мальчишкам, как по заказу! Мальчишки равнодушно относились к цветам. Им не мешал ни бамбучник, ни стланик, ни лианы ползущего винограда. Зато эти заросли подходили для игры в разведчиков и тому подобные игры в войнушку! Сашка потянул Аркашу на танк и крикнул пацанам:

– Давайте, вы фашисты будете, а мы погранцы!

Пацаны сразу залегли в траву. Вытащив из танка по ржавой железяке, Сазонов и Загорский заорали, изображая пальбу:

– Та-та-та!!! Ту-ду-ду-ду!!!

– Ба-бах!!! Ба-ба-бах!!!

– Тыщ! Тыщ! Тыщ!

Близнецы Акуловы вылезли из окопа, подползли по траве к танку и, делая вид, что кидают гранату, бросаясь землёй, полезли с криком на броню:

– Ур-ра-а! Хенде-хох!!!

– Стоп! Какое «ура»?! Что за «хенде-хох»?! – сердито выскочил Сашка из танка, останавливая игру.

– Вы же фашисты! – вытаращил Аркаша глаза и, подтянувшись на руках, сел на край люка. – Хенде хох это – «руки вверх» по-немецки, а ура это – по-русски «ура»!

– Тьфу ты! – тормознул Толик и толкнул Олега: – Чего ты действительно несёшь? Какой из тебя фашист? Щас ты у меня получишь по щам за всю Германию сразу! Предатель какой-то, а не Ганс!

Толик скрутил брата, и они начали бороться.

– Смерть предателю! – сразу выскочил из окопа Валёк и навалился сверху.

С танка спрыгнул на кучу Сашка с криком:

– Атомная бомба!!!

Пацаны рассыпались в стороны. Сашка встал наизготовку в боевую рукопашную позу, выставил руки и грозно набычился. Аркаша по танку влез на дуло и, сидя верхом, хотел было командовать сверху боем. Валёк неожиданно дёрнул его за ногу, схватил в охапку и повалил в траву. Близнецы хором напали на Сашку. Мальчишки с хохотом боролись и пыхтели, рыча, как маленькие медвежата.

– Хорош, Спортсмен, пусти! – взмолился Олег под натиском Сашки.

– Убит!!! – сжав зубы, надавил Сашка на Олега и, бросив его, сгрёб в охапку Толика.

Сашка был крепче и сильнее всех. В любой борьбе он всегда старался свалить своего противника и нещадно давить к земле! Валёк тоже почувствовал превосходство силы Сазонова. Аркаша брал верх крепким захватом рук. Агатов начал изо всех сил вырываться. На помощь ему кинулся Олег.

– Куда?! – возмущённо завопили в два голоса Сашка и Аркаша. – Ты же убит!

Сашка давил к земле, крепко держа, Толика. Олег беспомощно плюнул и, смеясь, сел в траву.

– Сдаюсь! – не выдержав, заорал Толик.

– Тоже убит! Пленных не берём! – с наделанным презрением оттолкнул его Сашка, делая вид, что пристреливает: – Тудуф-ф!!!

Аркаша ещё больше сжал хватку и сквозь зубы спросил:

– Убит?

– Наповал! – обмяк Валёк, закатил глаза, дрыгнул ногами и высунул язык.

– Смерть фашистским оккупантам! Но пасаран!! – победоносно хлопнули друг друга по ладошкам Сашка и Аркаша.

– Давайте теперь вы фашисты будете! – полезли на танк близнецы.

– Дантист, быстро в танк! – дёрнул Толик Вальку.

Тот подхватился и полез за ними. Сашка и Аркаша драпанули до окопа и так в азарте прыгнули, что столкнулись и разлетелись в разные стороны.

– О-ой, – простонал Аркаша, хватаясь за бок. – Ещё не убили, а мы уже раненые.

– Ничего, ничего, сейчас мы им покажем, где раки зимуют! – пригрозил Сашка, не обращая внимания на ушиб.

– А почему «Дантист»? – потирая бок, с интересом спросил Аркаша Сашку за Вальку.

– Потому что по зубам хорошо бьёт! – ответил Сашка и, хихикнув, предупредил: – Если доведётся с ним передраться, зубы береги! У нас один такой долго ходил беззубый! Так теперь и зовут все, – Сашка выставил, как суслик зубы и прошепелявил: – Фикса!

Аркаша захохотал!

– Э, там! Чего-то не поняли! Что за ржачка?! Наступайте уже! – крикнули из танка.

Мальчишки подхватились оба в окопе и дружно по-пластунски поползли сквозь заросли бамбучника, прихватив в руку по сухому комку земли. Блиндаж всё равно был обвален, и входа не было. Всё поросло густым сорняком.

Из танка тут же высунулись железяки-автоматы:

– Ту-ду-ду-ду!

– Тыдыщ!!!

– Ба-ба-бах!!! Гранату вам!!! – полетел обломок палки в мальчишек.

Те продолжали ползти.

– Ну, падайте, подыхайте! – заорал Олег.

– В них гранату кинули, а они ползут, как зомби! – возмутился Валёк.

Загорский в азарте игры нечестно подскочил и, бросив комок земли в борт, побежал на танк. Сазонов честно, дрыгнув ногами, высунув язык и раскинув широко руки, остался лежать в траве.

– Та-та-та!!! – истошно завопил Толик Сашке. – Расстрелян в упор!

– Шарах бомбой!!! – поддержал брата Олег и возмутился: – Спортсмен, падай уже! Прёшь, как танк! Ты же фашист!

Аркаша приподнял голову и, хихикая, наблюдал за ними.

– Лежать!!! Чего ты вылупился?! Ты же подох! – крикнул Аркаше Толик, вылезая из танка.

– Не подох, а убит! – возразил ему Аркаша и серьёзно, добавил: – Врага, ребята, надо уважать!

– Ещё чего!!! – соскочили с танка Олег с Валькой.

Аркаша уже встал и тщательно отряхивал с совершенно грязной и мокрой одежды прилипшую траву.

– Ты на войне находишься! Тебя убили! – угрожающе пошёл на него Толик и толкнул: – Ляг на место!

Сазонову стало невыносимо смешно.

– Кто врага не уважает, тот войну проиграл, – смеясь, начал было объяснять Аркаша.

– Мы сейчас тебе покажем, как надо врага уважать! – перебивая его, поддержал брата Олег и ринулся с возмущением на Аркашу: – Фашисты в боях не убиты! Они дохнут, как крысы!

Аркаша, не дав им напасть, внезапно напал первый! Одной рукой он с силой толкнул Олега на открывшего рот Сашку, а сам с хохотом налетел на Толика. Сашка в охапку сгрёб Олега и, легко повалив на землю, прижал. Валька навалился на спину Сашке, пытаясь отбить Олега. Сашка на всю сопку бросил клич:

– Ахтунг, ахтунг! Наших бьют!

Аркаша, крепко держа Толика, подкатился ближе к Сашке.

– Убитые не должны воевать! – задрыгал ногами Толик.

– Ба-бах!!! Мы с гранатой подорвались!!! – вдруг радостно завопил Олег, найдя выход из положения.

Сашка с Аркашей переглянулись и отпустили близнецов. Валёк бросил Сашку. Победили погранцы!

НЕЛЬЗЯ БЫТЬ ТАКИМ!

Все сидели в траве, тяжело дыша. Одежда была мокрая от росы, но этого никто не замечал.

– Ребята, спасибо вам огромное! – пафосно сказал Сазонов.

Все разом повернули головы, и Загорский, смеясь глазами, произнёс:

– Москва, нельзя быть таким.

– Каким? – не понял Аркаша.

– Нежным, – презрительно поджал глаза Олег.

– Нет, ну, правда, спасибо! Я даже не думал, что на берегу доты стоят! – не придав значения тону пацанов, возбуждённо и торжественно признался Аркаша и продолжал взахлёб: – Вот вообще не обращал внимания на них! Даже не знал, что это такое!

– А теперь? – поджал насмешливо глаза Валёк.

– Да я даже не сяду теперь на них! Это ж, какая память! – продолжал напыщенно размахивать руками Аркаша.

Сашка подмигнул пацанам, и те, дружно набросившись на москвича, повалили его в траву и начали хором давить к земле, не жалея сил!

– О-о-ой!!! – заорал Аркаша, стараясь вырваться из крепких рук пацанов.

– Сейчас мы тебе покажем, как память хранить, нежный ты наш! – беспощадно давили его мальчишки ещё больше.

Тут, наконец, Сазонов понял, что не на шутку разозлил своими «ахами» и рукоплесканиями пацанов! Здесь была не столица Москва, не город с неоновыми огнями с кафе и аллеями. Здесь была совершенно противоположная атмосфера со своим суровым климатом и грубой закалкой волевых ребят. Дети на острове были отзывчивые, добрые, как, в прочем-то, и везде. Но они здесь были другие и сильно отличались от столичной цивилизации. Они были не избалованы. Сазонов в их глазах был противной неженкой.

– Ребята, я понял, понял! Ну, всё, не давите! Мне плохо! – взмолился Аркаша.

Пацаны сразу его отпустили, и он, глубоко вдохнув морской воздух, закрыл глаза. Перед глазами поплыли круги. В голове всё кружилось и ехало.

– Давай руку! – подошёл к нему Олег, протягивая руку.

Аркаша взялся за его руку, но сел и притянул его рядом. Олег тоже сел и, заглянув в лицо, тихо спросил:

– Всё нормально?

– Зачем давите так? Рёбра переломаете, – тихо без обиды пожаловался Аркаша.

– Характер лучше переломай, – посоветовал Олег и, дружески обхватив за шею, добавил: – Ты пацан, а ахаешь, как девочка! – и он больно ущипнул Аркашу за бок, чтобы тот очухался.

– Всё, всё! Не надо, пожалуйста…– с мольбой отстранился Аркаша, загораживаясь от него руками.

Олег тихо засмеялся и откинулся на траву. Мальчишки тоже лежали в траве.

На сопке гулял тёплый морской ветер, наполняя остров шорохами и шелестом зелени.

Сазонов всё равно в душе был очень благодарен пацанам за то, что они привели его на Танковую сопку. Он смотрел на сопки, где теперь видел стволы грозных орудий. И его распирало от гордости и патриотизма за свою страну!

– Фантастика! – тихо, тихо прошептал он губами, глядя на танки.

Пацаны, заметив его восхищённые горящие глаза, переглянулись, и Сашка только покачал головой. Они совсем ещё не знали столичного товарища, и только начинали дружить. Аркаша им был очень интересен, так как жил в самой столице, на самой интересной улице! И поэтому был у него характер интеллигента: и сильный, и мягкий, и тактичный, и очень добрый. Такой он был. Ведь недаром ему прилепил долговязый прозвище «Москва». А ведь попал в точку!

Уходя с танковой сопки, Сазонов оглянулся. Ржавые махины танков, развалины дзотов, обвалившиеся окопы вперемежку с чужими такими же старыми орудиями и дотами Аркаша навряд ли забудет. БОТы, которые все называли железяками, продолжали нести свою миссию по охране границ Родины. Шикотан имел исторический след минувшей эпохи военного времени и остатки чужой империи восходящего солнца…

СТРАННОЕ СЛОВО «ВЕЛА»

Аркаша упорно взбирался на старую высокую берёзу. Он смело лез всё выше и выше. Наконец остановился, уселся на толстую ветку и осмотрел сопки.

Перед глазами раскинулся необъятный простор пышной зелени и водной синевы – богатство острова Шикотана! По склонам сопок раскинулось море разноцветья диковинных трав и цветов. Скалистые горы усыпали ползучие букеты белоснежных колокольчиков гарриманеллы. С каждым днём остров всё больше и больше преображался в глазах столичного юного гостя, приобретая новые краски головокружительных пейзажей!

Внизу виднелся маленький барак. Вот на крыльцо вышла соседка выбивать коврики. Маленькая девочка Алёнка в красной кофте носится, как крошечный лилипут, возле горы ящиков. Сосед дядя Володя разбирает ящики на дрова. Перед окном стоит голубая коляска. В ней крепко спит весёлый малыш Сашка. Ему всего четыре месяца. И ни визг Алёнки, ни разборка ящиков, ему не мешают сладко спать. А вон бодачая корова пасётся со своим телёнком. Аркаша показал корове язык:

– Ме-е-е! Фиг ты меня здесь достанешь!

Вчера он решил мирно посидеть на крылечке, как вдруг из-за угла барака показалась морда коровы. Она недобро замычала и, опустив рога, двинулась на мирно сидящего Аркашу.

– Ай! – вскрикнул мальчишка и с возмущением влетел в барак: – Бзикнутая какая-то!

В ответ замычал телёнок. Корова шумно вздохнула и угрожающе тихо замычала.

С высоты берёзы Аркаша увидел Истомина. Стасик стоял на тропинке между деревьями и учился свистеть. Ему очень нравилось, как Аркаша свистит. Бидон с молоком он поставил на тропинку, сунул пальцы в рот и прошипел. Качнув недовольно головой, цмыкнул, вытер рукавом с подбородка слюни, схватил бидон и медленно потащился домой. Аркаша рассмеялся и пронзительно засвистел. Стасик заозирался по сторонам.

– Эй! – позвал Аркаша и вновь засвистел.

Пацанёнок ещё больше закрутил головой и, наконец, догадавшись взглянуть вверх, оторопел:

– Ого! А как это ты туда залез?! Подожди, не слазь, я сейчас приду! – крикнул он и чуть не навернулся с молоком.

– Осторожно! Смотри под ноги! – засмеялся Аркаша.

Стасик на полусогнутых ногах торопливо засеменил домой.

Аркаша прислушался. Где-то пилили дрова пилорамой. Здесь, наверху, хорошо было слышно морской прибой. И везде звуки и голоса казались чем-то космическим. Кто-то протяжно звал:

– Ве-е-ела-а-а!..

Аркаша поискал глазами по округе.

– Ве-е-ела-а-а!..

Кто-то потерялся что ли? Аркаша окинул взглядом ближние сопки и далеко между деревьями увидел таинственную дикарку! Это несомненна была она! Девочка приложила руки к губам и прокричала:

– Ве-е-ела-а-а!..

И, замерев, прислушалась к далёкому эху. Кого она зовёт? Кого ищет? Аркаша вспомнил надпись в ракушке. Там было почти стёртое имя «…вета». Девочка звала какую-то Велу. Кто это? Какая интересная девочка-загадка!

Девочка ещё несколько раз крикнула, прислушиваясь к отголоскам. Потом сняла с волос голубую ленту и начала кружиться. Лента красиво заиграла в руке змейкой. Волосы золотым дождём рассыпались вокруг фигурки. Она казалась маленькой танцующей лесной феей на тонких ножках в зелёном шерстяном платье. Незнакомка подобрала кинутую на траву белую вязаную кофту и сбежала с сопки в овраг. И снова послышалось её:

– Ве-е-ела-а-а!..

И чем дальше она уходила, тем дальше отдалялся её зов. А скоро и совсем затих, будто что-то таинственное улетело вместе с ней за синие сопки. Лишь шелестели кронами деревья, и шумело море.

Аркаша вздохнул и слез с берёзы.

– Ой, а ты уже не наверху? – подбежал Стасик, дожёвывая бутерброд и сетуя: – Ну, бабуля! Вечно со своим стаканом молока пристаёт! У ней, где стакан молока, там и ведро каши навалит, как слону!!!

Аркаша рассмеялся, обхватил Стасика за плечи и пообещал:

– Потом ещё выше залезу. Пойдём, в лото, что ли поиграем?

– Пойдём! – обрадовался Стасик.

И они направились в барак.

НАГЛАЯ ЛОШАДЬ

Аркаша обедал и в окно увидел лошадей. Животных он очень любил и сразу вылетел на крыльцо с куском хлеба намазанным маслом. Несколько лошадей лениво бродили перед бараком. Одна лошадь залезла мордой в мусорный ящик и начала ворочать мусор. Две лошади дружно жевали у туалета бурьян. Рыжая лошадь ближе всех топталась возле разобранных ящиков у барака.

– Орлик, Орлик, на, на! – позвал Аркаша и протянул на ладошке кусок хлеба.

Лошадь тут же повернулась на зов и протопала к крыльцу. Мальчишка с изумлением смотрел на неё, протянув хлеб. Лошадь взяла с ладошки хлеб мохнатыми тёплыми губами и вдруг полезла мордой в лицо, сделав шаг на ступеньку крыльца.

– Э-э-э! – отступая, оторопел Аркаша и попытался оттолкнуть животину.

Но не тут-то было! Лошадь моментально отреагировала на его толчок и неожиданно схватила зубами за рукав спортивной кофты!

– Ой!!! – испуганно отскочил мальчишка.

Тут лошадь начала подниматься прямо на крыльцо.

– Оё-ёй! – в панике шарахнулся мальчишка и бросился в барак, захлопнув дверь.

Но лошадь, потоптавшись на крыльце, мордой открыла дверь и просунула голову в коридор.

– Ой, какая ты наглая! – ужаснулся Аркаша и кинулся удирать по коридору.

Он пулей влетел в комнату, запер на ключ дверь и прислушался. За дверью по коридору послышался топот. Аркаша сильно испугался, что лошадь начнёт выбивать копытами дверь. Грохнули перевёрнутые вёдра.

Кто-то открыл дверь, и раздался строгий окрик соседа деда Андрея:

– Это ещё что такое?! А ну, пошла вон! Пошла! Нашла место, где разгуливать!

Лошадь почти бегом протопала по коридору, выскочила на улицу и понеслась догонять свой дикий табунок. Наступила тишина.

– Фу-ух, – облегчённо опустился Аркаша на стул. – Ну и лошадка! Угостил на свою голову!

Он не на шутку испугался. Но, представив лошадь в гостях за столом, захохотал! Кому расскажи, не поверят! Вот уж действительно остров чудес, – всё не такое! Птицы другие, люди другие, даже лошадь вон вам, пожалуйста, в дом припёрлась!

НЕОЖИДАННОЕ ЗНАКОМСТВО

Море лениво шелестело волнами. На волнах, как на колыбели, качались чайки. Аркаша улыбнулся. Чайки были похожие на бабушкиных уток. Большие, толстые, совсем не похожие на тех, которые летали у них в Москве на реке. Здесь утки и бакланы в основном гнездились в нишах отвесных скал со стороны океана. Таким образом, они спасались от набегов лисы.

Вдали, замедляя ход, за сопку завернул катер. Там располагалась Малокурильская бухта. Вчера папа говорил, что в бухту пришло много судов. Аркаша взобрался повыше на сопку и перед ним открылся вид на пристань.

На возвышении сопки расположились части пограничной заставы. Тут же внизу у причала стояли корабли береговой охраны. На пирсе была видна небольшая группа пассажиров с чемоданами и сумками.

– Эх, люди! Куда вы уезжаете? Здесь столько интересного! – глядя на пассажиров, улыбнулся мальчик и раскинул руки навстречу тёплому ветру.

К пирсу, бурля водой, подошёл плашкоут. Он сгрузил груз и принял новый. Люди зашли на борт и, рокоча мотором, плашкоут отчалил от пристани в направлении острова Кунашир. И вскоре затерялся на морских просторах среди других судов.

Прогудела сиреной большая баржа, груженная коробками и контейнерами. Тяжёлый танкер уходил в море. Может он вёз людям топливо, а может воду. Ведь вода в море солёная и ею не напьёшься. На рейде качались большие рыболовецкие траулеры. От них туда-сюда сновал маленький береговой катерок, доставляя матросов на берег и с берега обратно на судно.

Вечернее солнце наполовину утонуло в морской глубине и своей макушкой застряло за боковыми сопками и скалами, окрасив розовым цветом остров. Чайки на волнах тоже стали розовые и… Аркаша замер!!!

Внизу, у самой кромки воды, на песке сидела таинственная незнакомка, задумчиво обхватив руками колени и устремив взгляд в морскую даль. Лёгкий ветерок, перебирая её волосы, играл тонкой голубой лентой, завязанной в одной пряди. Мальчик взволнованно затаил дыхание.

«Сейчас меня увидит и убежит!» – обожгла его мысль, и он, сначала осторожно начал спускаться по крутой тропке, а потом побежал, боясь внезапного исчезновения незнакомки.

Из-под его ног посыпались мелкие камешки.

Девочка тут же обернулась на шум и быстро встала, подхватив с песка длинную нить разноцветных стеклянных бус.

– Подожди! – подбежал Аркаша и крепко схватил её за руку. – Не бойся! Не надо убегать! Я тебя давно ищу!

Незнакомка удивлённо вскинула брови и, осторожно высвободив руку, отступила на шаг назад. Её зелёные глаза горели тревогой и вопросительно смотрели с недоверием.

– Я взял твою ракушку! – торопливо стал объяснять мальчик. – Я не нарочно взял, понимаешь? Ты всё время убегаешь? Почему? Чего ты боишься?

Девочка, не отрывая глаз от его лица, неопределённо качнула головой, наматывая на руку бусы, явно нервничая.

– Я в ракушке надпись нашёл! Тебя Вета зовут? – засыпал её вопросами Аркаша.

Его глаза светились таким добрым миром, что девочка даже успокоилась, поняв, что от него никакой угрозы не исходит, что он не может обидеть и причинить зла. И, не сводя с него настороженного взгляда, она тихо ответила:

– Нет. Я не Вета.

– Как же так? – растерялся Аркаша. – А ракушка? В ракушке там «вета»?..

Лицо девочки просветлело, и она просто объяснила:

– Эта ракушка моей мамы. Её зовут Света.

– Ах, Света, да, да!

Аркаша понял, что не хватало заглавной буквы, стёртой временем. Но теперь он совсем запутался. И спросил:

– А кто же такая «Вела»?

Девочка помолчала и пристально посмотрела на него, словно взвешивая до конца – доверять или не доверять незнакомцу и, решив доверять, тихо ответила:

– А Вела это – я.

Аркаша, не скрывая сумасшедшего интереса к её особе, неожиданно широко улыбнулся и решительно смело протянул свою руку:

– А меня Аркадий зовут!

Она удивлённо взглянула на его руку, затем в его глаза, которые, как ей показалось, так и сверкали от удовольствия этой встречи, на

сияющую улыбку. Никогда ещё она не встречала таких мальчишек. Он мгновенно её заинтриговал! И она доверчиво вложила свою ладошку с длинными тонкими пальцами в его руку:

– Валерия.

– И значит, Вела, – Аркаша с добрейшей улыбкой бережно слегка пожал её маленькую нежную ручку.

Мальчик во все глаза с восхищением смотрел на свою недосягаемую таинственную дикарку!

Лерочка Ставицкая была небольшого роста. Дочку «Вела» ласково называли её родители. Она приходилась Сазонову ровесницей. У неё был маленький нос, упрямые фигурные тонкие губы, большие зелёные чуть раскосые глаза, длинные пушистые ресницы, глубокие ямочки на щёчках. Худая, обыкновенная девчонка. Но для Аркаши она была необыкновенная! Её густой, белокурый длиннющий волос, с тонкой лентой в голове без банта. Этот намотанный на руку разноцветный стеклярус. Серые парусиновые тапочки с красной горошиной. Пёстрая короткая пышная юбочка, широкая тёплая, вязаная кофта с вышитыми розовыми с зелёным крупными цветами, – это всё было необычно.

Хотя необычным всё казалось Сазонову. Ведь мальчишка был ужасный фантазёр!

Девочка, в свою очередь, так же, как и незнакомец, с огромным любопытством смотрела на него во все глаза.

Каштановые густые волнистые волосы, добрые губы, небольшой нос, пронзительно синие глаза и какое-то сумасшедшее их сияние. Лёгкая рубашка коричневой клеткой, закатанные до колена потёртые джинсы, на ногах кеды, на плечи наброшен коричневый свитер чёрным пёстрым узором.

Он был для неё удивительным открытием в мальчишеский мир. Она для него оставалась сногсшибательной загадкой. Девочка смотрела на него, не отнимая своей руки. Аркаша понял, что это был её союз – начало их крепкой необыкновенной дружбы!

– Мне надо идти, – тихо шевельнула она пальцами в его руке и посмотрела на тонущий в море закат.

Мигнув последним лучом, солнце село за море, украсив горизонт яркими красками заката.

– Приходи, пожалуйста, завтра на это же место. Я принесу ракушку. Только не бойся меня. Я тебя никому в обиду не дам! Придёшь? – с большой надеждой на встречу, произнёс мальчик.

– Приду, – кивнула она, вновь ему поверив.

Аркаша отпустил её руку, и она тихо пошла за поворот ближней скалы к соседней сопке. Возле поворота она обернулась, слегка улыбнулась, махнула рукой с нитью бус и скрылась.

Мальчишка от этой встречи был сам не свой! Он и верил в неё и не верил! Домой он не шёл, а летел, как на парусах! Восторг от этой встречи не оставлял в душе ни одного пустого уголка! Он переполнял всё!

Сазонов по натуре был очень весёлым и добрым. Он быстро забывал обиды и ссоры. Не любил долго дуться, считая таких людей скучными занудами, при этом их жалея. Большой фантазёр и выдумщик, он постоянно находил для себя что-то из ряда вон интригующее и интересное. И этим неподдельным радушием он бесповоротно завоевал доверие этой дикарки, разбудив к своей персоне чрезвычайно огромный интерес и любопытство.

Таких мальчишек Ставицкая никогда не встречала! Приезжий мальчик ей показался весьма удивительным человеком!

ДОЧЬ НАСТОЯЩЕГО КАПИТАНА

Она пришла, как и обещала. Аркаша, сверкая улыбкой, протянул ей ракушку:

– Здравствуй!

Улыбнувшись, девочка приветственно кивнула головой и взяла ракушку. Она поднесла её к губам, и протяжный гудок полетел по бескрайнему морскому простору. Стая птиц сорвалась со скал и с криком закружилась в высоте.

Мальчик с восторгом смотрел на девочку! Она села на песок и положила рядом ракушку.

– Почему ты так смотришь? – смутилась она, не выдержав его восхищённого взгляда.

Аркаша опустился рядом и попросил:

– Дай слово, что ты не будешь смеяться.

Вела подумала, неопределённо повела плечом и кивнула головой.

– Я ведь тебя с первых дней принял за мираж, а потом за русалку. Тётка даже мне лоб пощупала, думала, что я перегрелся…

– Пха-ха-ха!!! – не дослушав его, прыснула Вела.

Она замахала руками, схватилась за лицо и, уткнувшись в колени, тряслась от тихого распиравшего её смеха.

– А чего ты так смеёшься? – сдерживая свой смех, насторожился он.

– Ты что, не местный? – подавляя смех, посмотрела она на него.

– Нет, – качнул головой Аркаша и опять задал терзающий его вопрос: – Русалка, как и ты сейчас, тоже трубила в море… Это разве ты была?

– Ну конечно я, – смеясь, ответила девочка и объяснила: – Я посылаю гудок тем, кто уходит в море. Никаких русалок здесь нет. Иногда дельфины приплывают, котики, бобры морские. Сивучи плавают далеко возле судов, где трал тянут.

Аркаша взял в руки ракушку.

– А ракушка откуда?

– С Индийского океана. Это папа маме привёз с рейса. Видишь, он писал, – и, взяв ракушку, она прочитала: – «Дорогая любимая Света! Я всегда с тобой! Мы везде вместе! Разлук не бывает!» Вот. Правда почти уже стёрлось всё… – и с мелькнувшей тенью грусти она положила ракушку на песок.

– А папа кем работает? – спросил Аркаша.

– Капитаном, – с тоской посмотрела на море Вела.

– Здорово! Капитан сильный человек! – улыбнулся Аркаша, вспоминая бумажный кораблик, на котором так никого и не нашёл.

Девочка взглянула на него и спросила:

– А ты откуда приехал? С материка?

– Я в гости к тёте приехал на всё лето, – ответил Аркаша и стал бросать в воду мелкие камни. – У меня родителей сюда на три месяца в командировку послали.

– А кем они работают?

– Папа рыбный инженер-технолог, а мама – химик, тоже рыбный.

– Как интересно! – улыбнулась Вела. – Я почему-то всегда думала, что инженеры работают только на стройках.

Аркаша рассмеялся.

– Но почему ты всё время убегала? – спросил он и покачал головой: – Да ещё как!

Она пожала плечами, подумала и ответила:

– Ну, если бы к тебе бежали с камнями в руках, или с подбитым глазом, что бы ты подумал и как бы поступил?

Сазонов вспомнил свою позорную побитую физиономию и опустил глаза, согласно кивнув.

– А вообще я почти ни с кем не дружу, если честно. Я сама по себе… – грустно произнесла Вела.

– Почему? – удивился Аркаша.

– Я не знаю. А с мальчиками вообще никогда не связываюсь. Они только дерутся и дразнятся.

– Как дразнятся? – удивился Аркаша ещё больше. – Тебя дразнят?!

– Да, – ответила она и пожаловалась: – То дикарка, то ни от мира сего… И кидают по ногам камнями.

«Как же мне этот долговязый верзила угодил!» – с досадой, вспомнив драку, подумал Сазонов и признался:

– Я никогда не встречал таких девочек, как ты. Ты такая интересная! За что же тебя обижать?

– Наверное, потому что я не хочу с ними дружить.

– А я драться совсем не люблю.

– А как же синяк?

– Так получилось, – вздохнул Аркаша. – Иногда ведь и сдачи не мешает дать, чтобы не лезли. А так потом постоянно будешь кулаки на физию собирать.

– Это тоже правильно, – немедленно согласилась Вела и поинтересовалась: – А ты из какого города приехал?

– Из Москвы.

– Да что ты! Это же так далеко! – поразилась Вела и махнула руками по сторонам: – А я родилась здесь и живу. Я люблю свой остров.

– Мне тоже здесь очень, очень нравится, – признался Аркаша и тронул девочку за плечо: – Я тебя в первый раз, как увидел на обрыве с протянутыми руками, думал сначала, что это статуя. Но, когда ты исчезла, я вообще поверил в мираж!

Вела, глядя в его восторженные синие глаза, сдерживая смех, покачала головой от услышанного.

– Но, что это значило? – с интересом спросил он.

– Это я море заклинала, – вдруг с грустью в голосе ответила девочка.

– Как «заклинала»? Зачем?

– Чтобы оно корабли не топило. Чтобы моряки на берег домой возвращались, – задумчиво и печально произнесла девочка, устремив взгляд далеко в море.

– Но ведь кораблекрушение – это же так интересно, – не понимая её тоски, возразил Аркаша.

– Нет, – не согласилась Вела и вдруг проронила: – Это интересно только в кино и в книжках.

Такой ответ поразил Сазонова! Девочка рассуждала как-то уж по-взрослому. И он спросил:

– А разве у вас тут корабли тонут?

Ставицкая с удивлением посмотрела на него и произнесла:

– Корабли везде тонут. И те, кто не может спастись, навсегда останутся в пучине. Море не любит слабых, море любит сильных!

У Аркаши забилось сердце. Так могла сказать только дочь настоящего капитана! Но слова её были почему-то сказаны не с гордостью, а скорее с болью и горечью. И он осторожно спросил:

– Так стоит ли тогда море заклинать?

Вела опустила голову, потупила глаза и тихо произнесла:

– У меня отец с рейса не вернулся…

– Как не вернулся?! – вырвалось у Аркаши, и он привстал на колено.

Немного помолчав, Вела решила, что этому мальчику можно довериться:

– Маме в порту сказали, что корабль их не вышел на связь. С тех пор почти год прошёл. Никого не нашли…

Аркаша даже растерялся. Он не знал, что сказать. И неожиданно сказал:

– А ты знаешь, ведь были случаи, когда пропавшие люди находились! Ну, там, на острове где-нибудь, рация сломалась… Один экипаж прямо на Севере нашли! У них корабль попал в ледяной плен. Я читал, что они даже сапоги варили, чтобы выжить! И выжили, и нашлись!

Ставицкая во все глаза смотрела на Аркашу! То, что он сейчас сказал, было похоже на то, что кто-то неожиданно в её душе полил живительной водой увядший росток надежды! Сазонов не догадывался об этом её состоянии. Он взял её за руки и, глядя с воодушевлением в глаза, горячо продолжал:

– Вела, мой отец говорит, что если сильно надеяться и верить, то обязательно и непременно всё исполнится! Верить надо, понимаешь? Не отчаиваться, а верить!

– Аркаша, моя мама тоже траур отказалась одеть. Она тоже верит, что папа вернётся. Мы его ждём. Ведь прошёл всего год. Мама так и сказала тогда всем: «Раз я его не видела мёртвым, значит он живой»!

– Конечно живой! И обязательно вернётся! – настолько уверенно заверил Аркаша, что не верить ему было невозможно!

– Как здорово, что ты приехал! – улыбнулась во весь рот Вела, и глаза её засияли.

Они провели весь день у моря. Вела рассказывала про Охотское море и заливы, про Тихий океан, про шторма и землетрясения, про тайфуны и бури, про завод, где работали его мама и папа. А Аркаша рассказывал про Москву, про Арбат, где они жили, про подземное метро, про салюты и стадионы, и про многое другое, отчего у Велы захватывало дух! Его рассказ она слушала, словно дивную сказку.

«Какой чудесный мальчик! Как хорошо, что мы встретились и подружились!» – думала счастливая девчонка, глядя на необычного товарища с большой земли.

И ещё теперь она верила, что когда-нибудь откроется дверь дома и на пороге появится с широко раскинутыми руками и с улыбкой капитан! Аркаша ведь сказал, что он обязательно вернётся! Значит так и будет!!!

ПРИВЕТ С БОЛЬШОЙ ЗЕМЛИ

Как листаешь в книге страницы интересной истории, так накатывал на острове циклон за циклоном. Никто не в силах был изменить погоду в ту сторону, которую хотелось бы. Вот и сегодня с утра с моря и с оврагов плотной стеной поднялись и поплыли густые туманы. Остров ощутимо качнула очередная волна землетрясения. И вскоре дождливый муссон захватил все сопки, словно в плен мокрой промозглой пыли. Под вечер с неба пошёл мелкий сеющий дождик. Этот холодный назойливый дождь сеял всю ночь и весь наступивший день.

Юный московский гость острова сидел дома и скучал. Погода начала проясняться только после обеда. Хмурые тучи ещё плыли по небу, то заслоняя солнце, то открывая. Всюду блестели крупные капли дождя. Аркаша вышел на крыльцо к оврагу. На улице было прохладно. И как только, поёжившись, он хотел уйти, над головой вдруг задорно раздалось:

– Чив!!!

На карнизе сидел воробей. Серенький, маленький милый воробей. Аркаша радостно улыбнулся. Как он давно не видел воробья! А ведь в Москве на них даже внимания никто не обращает. Воробьи вечно дерутся на площадях с голубями из-за кусочков пирожка. А у бабушки в деревне их целые стаи летают!

– Откуда ты, серый Чив? – тихо спросил Аркаша, боясь спугнуть птичку.

– Чирик! – нахохлился воробей и, глядя на мальчика глазом бусинкой, запрыгал по карнизу.

Потом тряхнул крылышками и перелетел на веточку. С потревоженных листьев скатилась капля дождя и разбилась о макушку воробья. Аркаша засмеялся, а воробей, недовольно чирикнув, полетел из-под холодного душа прочь. Мальчик смотрел ему вслед и удивлялся тому, как простая птичка может о многом напомнить. Он посмотрел на ещё хмурое небо и про себя подумал:

«Будем считать, что это был большой привет с Большой земли!»

СТАРЫЕ ЗНАКОМЫЕ

Сазонову очень нравилась бухта Крабовая. В очередной раз он здесь встретился с подружкой.

День выдался отличный и солнечный. С шумом пролетали стаями чайки и, завидев сейнер, груженный рыбой, неслись ему навстречу. Вдалеке проплывали пароходы и катера, буксиры и танкеры. Они подавали друг другу встречные приветственные гудки.

Далеко, где торчало из воды много скал, летала над волнами огромная птица. Она стремительно выхватила на лету из воды рыбину и полетела высоко на скалы.

– Ох, ты! Смотри, орёл что ли? – восхищённо воскликнул Аркаша, указывая на птицу.

– Не, это орлан, – поправила Вела. – Его ещё белохвостом зовут. Птица–рыболов, рыбку любит!

– Красивая птица, – проводил Аркаша взглядом орлана и предложил, кивнув на ржавую бочку: – А давай, кто первый вон до той железяки добежит!

– Давай! – охотно согласилась девочка.

Они скинули куртки, кофты и наперегонки ринулись к бочке. Первый добежал Сазонов!

– Победа моя! – провозгласил он и торопливо добавил: – Что хочу, то прошу! Ты выполняешь!

– Проси! – согласно кивнула Ставицкая.

– Как ты научилась в ракушку трубить?

– Один старый матрос научил.

– Вот теперь, пожалуйста, этому научи меня! – выдал свою победную просьбу Аркаша.

– Конечно же научу! – рассмеялась Вела.

Они оба весело расхохотались!

– Догоняй! – дёрнул её за руку Аркаша: – Если меня догонишь, догонять буду я!

И дети начали носиться друг за другом, кто кого догонит! Набегавшись, они уселись на тёплые прогретые солнцем камни.

Вела закрутила волосы в большой пучок, проткнула его длинной острой палочкой-спицей с большой оранжевой бусиной на конце и вдруг сказала:

– Необычный ты какой-то. Не как все.

Сазонов с удивлением посмотрел на неё и попробовал сравнить с теми девочками, которых знал. Но, ни одна из них не была на неё похожа. Она была загадкой! Может быть даже потому, что жила на этом удивительном острове. А поэтому тоже была для него не как все!

Она хотела ещё что-то сказать, но вдруг осеклась, испуганно глядя вверх на сопку. Аркаша моментально оглянулся. На крутом спуске стояла уже знакомая тройка негодяев-драчунов, и нахально улыбаясь, показывала им их одежду.

– Только этих ещё не хватало! – тихо ахнул Сазонов и поднялся.

Долговязый, не глядя, бросил через плечо рыжему одежду, попав ему прямо на голову. И на пару с вихрастым, стал спускаться вниз. Красавин жевал жвачку и всё время облизывался, словно объелся сладкого. Прищуренные в полном презрении глаза были прикрыты козырьком кепи.

На голове Дубинина сидела старая солдатская пилотка.

У Сазонова неприятно забилось сердце. Он рукой завёл Ставицкую за спину и, щурясь от солнца, довольно спокойно произнёс подошедшим мальчишкам:

– Вещи отдайте, пожалуйста.

– А ногти случайно не подстричь? – перестал жевать жвачку долговязый и ударил ногой в гальку с песком, засыпав Аркаше ноги.

Дубинин сплюнул сквозь дырку в зубах и, насмешливо поглядывая на девочку, презрительно произнёс:

– Привет, малохольная!

Вела дёрнулась, было, на него, но Аркаша, толкнув её за свою спину, опять загородил собой и злобно сощурив глаза, тихо с угрозой спросил вихрастого:

– Что ты сейчас сказал?

– О! – дурашливо присел Колька и, выпучив глаза, затряс коленками: – Уже бо-бо-боюсь! Глянь! О, о, о!

Наверху сопки ехидно расхохотался Витька и крикнул:

– Врежь ему, Дубина!

Красавин вплотную подошёл к Сазонову, повернул кепи козырьком на затылок и, прищурив злые глаза, прошипел:

– Ну чё, я те обещал надавать за шею по шее?

– Слушайте, вы чего ходите за мной? Больше делать нечего? – злобно процедил Аркаша и съязвил: – Или ворон по помойкам уже всех переловили?

– Ну-ка, ну-ка, насчёт ворон поподробнее! – вспыхнул Пашка от едкой подколки и подал знак Кольке.

Аркаша, не мигая, уставился на Красавина и адресовал вопрос Дубинину:

– Слышь ты, дубина стоеросовая, извиниться не хочешь перед девчонкой? Ещё пилотку надел!

– Что за голос из унитаза? – презрительно скривился вихрастый и натянул пилотку себе на глаза.

Затем, делая вид, что ничего не видит, Колька начал хитро заходить Аркаше за спину к девочке. Ставицкая не убегала. Нахмурив лоб, она начинала понимать, кто в прошлый раз так разукрасил её товарища, от которого она с перепугу дала такого стрекача!

«Если сейчас они начнут его колотить, я в долгу не останусь!» – стиснула зубы девчонка и решительно вытащила с волос длинную спицу. Волосы золотым дождём рассыпались вниз по спине.

– Приставать не надоело? Или вам от безделья совсем заняться нечем?! – едко процедил Аркаша.

– Смотри-ка, какие мы правильные! – с неприязнью перекосился Дубинин.

«И чего она не удирает?!» – досадуя, думал Сазонов на Ставицкую.

Он совсем не хотел драки, сильно переживая за подружку. Девчонка же упорно стояла, сжимая в руках спицу!

На сопке, размахивая похищенной одеждой, скакал, свистел и орал, как ярый болельщик на ринге боя, Фикса:

– Дубина, вали его!!! Красавчик, врежь ему по сопатке!

– Ты чё, первый раз не понял… – начал шипеть долговязый в лицо, брызгая слюной.

– Да хоть первый, хоть второй! – перебил его Аркаша и с силой толкнул в грудь: – Надоел плеваться!

Вихрастый хотел уже юркнуть за Аркашину спину, но тут случилось совсем непредвиденное! Долговязый от толчка в грудь ужасно разозлился! И, метя попасть в глаз Сазонову, размахнулся кулаком для удара! Но мальчишка внезапно присел, и Пашка со всей дури так врезал своему товарищу в нос, что Колька перевернулся вверх ногами и истошно завопил! Пилотка улетела с головы в воду!

Ставицкая не растерялась! Она гребанула песок и неожиданно швырнула Красавину в глаза! Потом подбежала и довольно ощутимо колонула его в зад спицей! Пашка схватился за глаза, подпрыгнул от укола, крутанулся, запнулся за камни и с руганью полетел, смешно дрыгнув ногами!

Такого оборота и такой скорой развязки Сазонов не ожидал! Не давая ему опомниться, Вела схватила его за руку и побежала на сопку, где испуганно за всеми наблюдал Вольский.

– О, ё-моё! – только и смог он промямлить и, бросив одежду, кинулся проворно удирать!

– Штаны не потеряй, пингвин! – крикнул ему в след Аркаша и пронзительно свистнул.

Внизу, барахтаясь и чертыхаясь, возились долговязый и вихрастый. Красавин выплюнул испорченную жвачку и с руганью промывал красные глаза, отплёвываясь от песка. Дубинин выловил пилотку, приложил её к разбитому носу и, взглянув на сопку, на позорное бегство Вольского, плюнул и погрозил кулаком.

– Мы лежачих не бьём! – язвительно крикнул им с сопки Аркаша и ехидно козырнул вихрастому: – Считай, что это тебе за «малохольную» отвалилось! Привет Дубине и остальным из Москвы!

– Я тебя и лежачего бить буду, зар-р-раза!!! – пригрозил долговязый, часто моргая красными воспалёнными глазами.

И, почёсывая уколотый зад, проорал в адрес Ставицкой:

– А ты тоже получишь за всё безобразие! Слишком смелая стала и наглая!

В ответ Вела показала Красавчику язык и крикнула:

– За собой лучше следи, правильный шиворот-навыворот!

Схватив брошенную одежду и обувь, дети побежали в лес. В лесу они быстро оделись, пожали друг другу руки и расхохотались так весело, что с деревьев взлетели вороны!

УЧЕНИЯ

Был выходной день. Людмила, решив побаловать всех пельменями с рыбного фарша, облачилась в фартук и хлопотала на кухне. Мужчины очень рано со знакомыми рыбаками уехали на катере на рыбалку. Таня с Катюшкой ушла на ферму за молоком.

Ферма располагалась в самой низине острова, куда люди ходили по крепким широким дощатым мосткам с перилами. Внизу хлюпала вода и везде пучками росла осока и камыш. В коровнике было всего тридцать восемь коров. Так что молоко надо было успеть купить с утра, либо с вечера после дойки.

Аркаша тоже убежал на улицу гулять, и его нигде не было видно.

Люда улыбнулась. Вчера сын, нежно прижавшись к ней, тихо спросил:

– Мама, а бывает так, что среди людей живут русалки?

Люда с удивлением сначала посмотрела на сына и, увидев его ярко-синий горящий взгляд, поняла, что вопрос задан неспроста, и серьёзно ответила:

– Аркаша, среди людей живут люди похожие на русалок, – она обняла сына и осторожно шепнула ему в ухо: – Ты встретил русалку?

Мальчишка молча кивнул, вырвался из её объятий и счастливый побежал на улицу.

По радиоприёмнику тихо играла спокойная музыка. Вдруг музыка резко оборвалась, послышался шорох, скрип, и тревожный голос диктора сообщил обрывками, что на остров надвигается цунами. Всему населению предлагали покинуть нижние сопки и подняться на 412-ю сопку, взяв с собой необходимые вещи и документы.

Людмила с испугу уронила ложку с фаршем и, выскочив на улицу, как ошпаренная, заметалась на крыльце! Все, как один и как нарочно, были на нижних сопках! Аркашка точно болтается где-нибудь у моря! Саня с Юриком вообще в море! Таня с Катюшкой на ферме. И опять же там, где море!

Ой, ой! Люда не на шутку запаниковала. Но вдруг отметила, что никто никуда не бежит. Вон дети у соседнего барака спокойно играют. Мужики то ли строят сарай, то ли разбирают. Женщины разговаривают, громко смеясь, и вывешивают бельё. Коляски с малышами стоят под окнами. А вот и Танечка с Катюшкой показались.

Они медленно поднимались на сопку по дорожке со стороны моря. Таня в одной руке несла бидон с молоком и сетку с продуктами. А другой рукой держала за ручку дочку. Малышка на каждом шагу останавливалась и озиралась. Ей надо было обязательно не только всё посмотреть, но и всенепременно пощупать.

– Пойдём, пойдём, куколка моя, – нежно ворковала Таня.

А завидев на крыльце чем-то сильно взволнованную Людмилу, прибавила шагу, потянув за ручку присевшую было возле бурьяна малышку:

– А ну-ка, побежали к тёте! Смотри, как она нас ждёт!

И девчушка, увидав Люду, послушно засеменила ножками, махая ей ручкой.

– Что? – сразу спросила Таня Люду.

Та подхватила на руки племянницу и тихо, отрывисто, начиная всхлипывать, изогнула страдающе брови:

– Тань, по радио цунами передали, а наши все вон там… – кивнула она на море и слёзы наполнили её глаза.

Таня, вмиг успокоившись в душе, обняла за плечи сестру и мягко спросила:

– Люд, ты тревогу-то хорошо слушала? Или услышала только слово «цунами»?

Людмила, глядя на её спокойствие, радостно насторожилась. А Таня разъяснила, окончательно её успокоив:

– Это солдатские учения для погранцов. Никакого цунами нет. Вот если птицы все с острова полетят, и сирена завоет по всему острову, вот тогда цунами идёт. Поняла?

– А-а, – расслабилась Люда и крепко поцеловала племяшку в щёчку. – Радость моя! И как ты тут с ними живёшь?!

– Я лубу тебя, – мило пролепетала Катюшка, крепко обхватила тётку за шею ручонками и чмокнула её в щеку.

– Во-во, успокой тётю Люсю, пожалей её, – улыбнулась Таня.

Катюшка стала гладить свою тётку по голове, как кошку. Словно гора с плеч свалилась! Людмила, поднимаясь на крыльцо, вздохнула, невольно вспомнив сокрушения свекрови:

– Господи, ну и жизнь… Действительно, как на пороховой бочке сидят…

ФАНТАЗИИ

Аркаша сидел на выступе скалы Крабовой бухты и смотрел на море. Ему не надоедало смотреть на волны. Он любовался его неповторимым волнением. А оно было похоже на огромное чудо, которое дышало и играло солнечными отблесками и чайками. Оно было разное: то изумрудное, то голубое, то розовое. Играясь волнами, море накатывало на берег, оставляя на сером песке влажный солёный след вечности. На вершине дул свежий ветер, приятно пахло морской свежестью, ракушками и ароматом щедро цветущих ярких цветов. Неповторимый запах!

Мальчишка сидел и, утопая в мечтах, фантазировал, представляя себя капитаном большого белого парохода. У него обязательно будет белый китель, борода и трубка в зубах! И во всю щеку рубец шрама после жестокого морского боя с пиратами! Вот его пароход на полном ходу идёт по Тихому океану. И вдруг капитан видит в подзорную трубу затонувший корабль! А в воде плавают раненые люди, взывая о помощи! На них тоже напали пираты!

– Свистать всех наверх!!! – командует капитан и указывает на тонущих моряков: – Люди за бортом!!!

И, конечно же, самый первый бросается в воду спасать людей! Хотя нет! Ведь в шторм никто не бросается в воду! Так и самому можно пойти на дно. Он бросает спасательный круг! Людей поднимают на борт. Это оказалось затонувшее судно отца Велы! Аркаша спасает её отца, приводит его к ней и говорит:

– Вот, я спас твоего отца! Теперь вы вместе!

На берегу, естественно, собрались все жители острова Шикотана. Дочь капитана встречает спасителя своего любимого отца! Она безгранично Аркаше благодарна и крепко пожимает ему руку!.. Нет! Она крепко его обнимает и ещё крепче целует!

Тут Сазанов при таком раскладе фантазии даже покраснел, прыснул и зажмурил глаза:

– Вот это я, однако, зафантазировался! Чего-то меня уж слишком занесло!

И как бы для острастки, под ним ощутимо качнулась

земля! Словно остров погрозил:

– Не заигрывайся! Слишком ещё мал!

Фантазии Аркаши были разные. Он мечтал, как найдёт клад на самой большой сопке. И обязательно поделится со всеми ребятами. Он не жадный. Ему не надо много денег.

Представляя себя в роли Робинзона, он носился на сопке в густых зарослях высокой травы. А морскими разбойниками у него непременно были долговязый пацан и его дружки – вихрастый и рыжий. Мысленно Аркаша представлял, как они захватили в плен отца Велы, а он, разогнав их, как ворон с помойки, его опять спас. И под победный звук фанфар привёл пропавшего капитана домой к жене и дочери. Связанные по рукам виновато следом тащатся хулиганы и ревут:

– Простите нас! Мы больше никогда не будем воровать капитанов! Честное пионерское!

– Вам не место в пионерских рядах! Позорники! Марш уроки учить! – топает на них Аркаша и грозит, под улюлюканье восхищённой его смелостью толпы шикотанцев: – И галстуки пионерские не смейте носить, пока не исправитесь!

Фантазии фантазиями, но однажды он поймал себя на мысли, что сильно скучает за Велой. Прошло всего каких-то четыре дня, как они расстались, но ему казалось, что прошла целая вечность. Девочка не приходила, и он не знал почему. Чувствуя щемящую тоску, он, то бродил по каменистому берегу, то забирался на высокую сопку и оттуда смотрел на бескрайнее море и кипящую в нём манящую жизнь рыбаков.

Вела была похожа на это море – непредсказуемая и разная, то радостная, то чем-то опечаленная. Дочь сгинувшего в неизвестность капитана. Она сильно переживала его потерю, но жила, никому не показывая своих горьких слёз. Жила так, будто закрыла в свою душу для всех дверь, оставаясь наедине со своей душевной болью.

ПЕСНЯ ВЕЛЫ

Лето уже набирало силу, подводя черту под июньскими туманными днями. Всё меньше донимали дождливые муссоны, уступая небо солнцу. На скалах распускали серёжки и клейкие листки каменные берёзовые леса. По сопкам расцветал душистый багульник. Повсюду разбегалось бамбуково-луговое разнотравье. Серебрилась листва кустарников раннеспелых ягод гуми. Дни становились теплее и приветливее.

Сидя на высоком обрывистом берегу Крабовой бухты, Аркаша неожиданно увидал Велу далеко бегущей с другой сопки. Босая, в лёгком шифоновом летящем платье зелёно-жёлтого цвета, держа парусиновые тапочки с кофтой в руках, она легко бежала по пологой тропинке вниз. Бросив тапочки и кофту на берег, она с разбегу вбежала в море и, приставив козырьком руку, вгляделась вдаль. Накатывающие холодные волны бились об её ноги и забрызгивали мелкую оборку подола платья. На левой руке у локтя сверкал браслет из стекляруса.

– Как ей не холодно? Ведь вода в проливе ещё не прогрета. Да и когда она будет тёплой, неизвестно, – с удивлением пробормотал мальчик и посмотрел туда, куда она всматривалась. – Кого она ищет?

Далеко в море караваном шли рыболовецкие суда. Медленно ходили сторожевики, зорко охраняя границу. Вот со скал сорвалась большая стая чаек и с криком понеслась в море к каравану судов, в предвкушении поднятия сытного трала.

– Мо-оре-е, мо-оре-е!!! – зычно закричала Вела, приставив к губам рупором руки.

От этого крика заметались в воздухе снежной метелью чайки. Аркаша стал с большим интересом смотреть с высоты за девочкой. Вела пробежала в волнах, остановилась и снова закричала ещё громче:

– Ты слышишь меня, мо-о-оре-е-е!!!

«Может она так играет?» – наблюдая с ещё большим любопытством, предположил мальчик.

Он не мог к ней спуститься, так как его тропа к спуску была очень длинной и совершенно с другой стороны. Аркаша видел свою подружку, находясь на очень большом обрыве. Девочка взбежала на небольшой камень, снова всмотрелась в морскую даль и закричала:

– Мо-оре-е-е!!!

Затем спрыгнула в воду и из-за браслета вынула крохотный бумажный кораблик. Затем его расправила и, опустив на волны, стала нежно отталкивать руками. Её волосы в слабо заплетённой косе плавали в воде, словно золотые водоросли. Она распрямилась, глубже зашла в воду и вдруг запела:

– Опущу бумажный я кораблик,

уплывёт по синим он волнам.

Чайки белокрылые морские,

я дарю кораблик этот вам.

Она звала, молила и пела морю!!! Пела так, словно хотела кого-то уснувшего толкнуть и разбудить, чтобы её услышали, вернули и отдали. Она то, протягивала к морю свои маленькие ручки, то опускала их, гладя ладошками нежно накатывающие волны. Синяя лента, низко вплетённая в слабо заплетённую косу, полоскалась в волнах своими концами. И в этой её песне мальчик услышал плачущий зов её маленького сердца к потерянному и неисполнимому.

– Море, ты отдай мне, что украло.

Пусть опять придёт отец родной!

Не хочу на свете жить одна я

вечно одинокой сиротой!

Волны голубые молча плещут,

и бегут, бегут к моим ногам.

Кажется корабль белоснежный

с горизонта мчится к берегам.

И мальчик понял, что девочка пела о своём отце, которого так любила. И эти все её бумажные кораблики приходились от неё данью, словно она давала морю выкуп за родного сгинувшего в неизвестность отца, лишь бы он вернулся.

Аркаша только на один миг представил себе, что бы он почувствовал, если бы внезапно пропал его отец? Он так испугался, что даже затряс головой, прогоняя эту ужасную мысль прочь!

А эта девочка жила с этим горем.

Как же он хотел ей помочь! Его фантазий для этого было слишком мало! В её пении слышалось столько отчаянья и мольбы! Аркаша готов был всё отдать, чтобы вернулся её отец! Но он не знал, что надо для этого сделать. Клад навряд ли найдёшь для такого случая… И молчало море, обнимая её ноги холодными волнами, словно жалело, ничего не обещая и храня своё молчание.

Над маленьким снующим корабликом кружили белогрудые чайки. Конец своей песенки «Зов к морю» Вела не спела, а прокричала так отчаянно, словно далеко закинула свою мольбу в морскую даль:

– Покоритесь, Боги, мне морские,

пусть свершиться чудо на земле!

Разойдитесь, волны, голубые

пусть идёт корабль по волне!

Как же она хотела, чтобы вернулся её отец! Словно безумная, она шла в холодную воду, чтобы поклониться студёным водам с просьбой – «Море, ты отдай мне, что украло…»

Она ударила руками по воде и стала гонять волну, что-то бормоча, словно разговаривала с морем. Потом развернулась и

, выбежав ближе к берегу, побежала по волнам, поднимая огромные брызги!

Он

а бегала и кружилась в этих пенных брызгах моря под ярким солнцем, а Аркаше казалось, что это танцует на волнах русалка. Концы синей ленты летели вслед за её совсем уже растрепавшейся мокрой косой. Вся она сама мокрая и отчаянная, но гордая и неразгаданная, выбежала из моря, подхватила на бегу тапочки с кофтой и понеслась вверх по сопке. И вскоре скрылась в лесу между густыми деревьями.

А на волнах качался крохотный бумажный кораблик в ожидании своего пропавшего капитана. Спокойные холодные волны, набегавшие на песок, тихо смывали её маленькие следы босых ножек, упорно храня тайну о сгинувшем отце.

ЧЕТЫРЕСТАДВЕНАДЦАТАЯ

Четверо пацанов шли через перевал. Их целью была вершина сопки 412.

Чем ближе они подходили по крутому подъёму к этой вершине, тем меньше становилась богатая красочная растительность. Словно это было унылое царство вольных ветров. За спиной внизу расписных зелёной мозаикой сопок, оставались хвойные леса и цветущие разноцветьем луга. На пути всё больше попадались искорёженные ветрами растущие на один бок листвой деревья, словно их кто-то заставил расти в неизвестность.

По тропинке ребята взошли на самую высокую сопку. Перед глазами Аркаши, как на ладони развернулась вся красота и великолепие острова! Сопку называли – гора Шикотан. Местные называли это место одним единым словом – «Четырестадвенадцатая».

– Невозможно!!! – прошептал Аркаша. – Ребята, это фантастика!!!

Мальчишки с улыбкой смотрели на этот неподдельный его восторг, отлично понимая городского паренька. С 412-ой сопки вид на остров любого вводил в состояние безумного ликования души!

Все бухты, океан и море, оба посёлка, все сопки и овраги в своей красе предстали перед его глазами! Захватывающий вид простора безбрежного Тихого океана, ослепительно сверкающего изумрудом, магически тянул и звал заблудиться в головокружительных, книжных приключениях, напичканных бурными историями фантастов!

– Вон, видишь – наш Крабозаводск, – указал вниз Валёк и показал на другой посёлок: – А вон посёлок Малокурильский.

– А вон Крабовая бухта, – сказал Олег. – Это наш центр. Там всегда праздники проходят.

С высоты было хорошо видно, что два посёлка соединяет одна дорога.

– Вот, смотри внимательно, там бухта Малокурильская, – показывали мальчишки вниз. – Если не знать ориентиров по створам, в бухту не зайдёшь!

– Почему? – вытаращил глаза на бухту Аркаша.

– Потому что там проход узкий, можно на скалы налететь! – пояснил Толик.

Сазонов всмотрелся внимательнее. Бухта действительно соединялась с морем через какой-то уж слишком узкий проход. Фарватер для судов был практически непроходим.

– А что такое створы? – с большим интересом спросил Аркаша.

– Ну, это такие метки. На щитах такие две большие чёрные полосы, – объяснил Валёк.

– А! Я что-то такое видел, когда на пляж ходил, – припомнил Аркаша и поразился: – Вот уж не думал, что они настолько важные!

– Ну, так вот эти метки совсем в другой стороне от входа находятся, – хитро прищурился Олег. – Кто не знает про это, фиг в бухту попадёт!

– Фантастика!!! Прямо как у пиратов!!! – обалдел Аркаша.

Пацаны засмеялись.

– А вот там, в лощине, вербованные с материка живут, – показал Толик и добавил: – Гуляют так, как работают!

– Не понял? – захлопал ресницами Аркаша.

– Гулящие! – проще пояснил Валёк.

– О, – стыдливо прикрыл рукой рот Аркаша.

– Ого! Тут ухо востро надо держать, – усмехнулся Олег и ткнул его в бок: – Они ходят все с ножами за сапогом!

– Чего, чего?! – испугался Аркаша, вытаращив глаза.

Мальчишки прыснули, ушло перемигнулись, и Толик выпучил глаза:

– Ну, если поймают, сначала зацелуют, а потом обязательно зарежут!!!

– Да ну тебя, брехун! Тоже мне, стоит тут, врёт! – раскусил Аркаша близнеца, сразу облегчённо вздохнув.

– Ха-ха-ха!!! – закатились пацаны.

– Но, если честно, они действительно гуляют так, что дым столбом стоит! И курят, топор можно вешать! – серьёзно произнёс Валёк.

Аркаша даже плечами передёрнул.

– Но работают на консервном, как звери! – похвалил Толик. – У нас соседка с ними работает.

– А когда ж они гуляют-то? – поразился Аркаша.

– Так молодость с ног не валит, – прищурился Олег и подмигнул Аркаше: – Вот всю ночь в любовь и играют!

– Да ну их, ребята! – смутился Аркаша всей интимности разговора и вскинул руки на простор: – Вот это красотища, я понимаю!

Маль

чишки с ухмылкой переглянулись. Они намного проще относились ко всему, что вокруг творили глупые взрослые.

Сазонов

указал на сопку с горбами:

– А вот то место прямо на дракона похоже!

– Ну, ты внимательный, глазастый! – поразился Толик и ошеломил Аркашу: – Эта сопка так и называется – «Зелёный дракон»!

– Да правда что ли?! – восторженно подпрыгнул Аркаша.

– Правда, правда, – подтвердил Валёк и показал на вершины: – Смотри, будто дракон прилетел, устал города пожирать и прилёг отдохнуть.

– Ага, чтобы брюхо жратву переварило, – поддержал фантазию товарища Толик.

Но Сазонов не смеялся. Он во все глаза таращился на эту сопку. Она действительно была похожа на то, что шутливо объясняли друзья.

Олег указал в другую сторону:

– А вон те три сопки называют – «Три брата».

– У тебя братья есть? – живо спросил Агатов, подмигнув близнецам.

– Нет, – серьёзно ответил Аркаша, глядя на сопки.

– Значит, тебе там делать нечего, – не меняя серьёзного тона, деловито произнёс Валёк.

– Почему? – глупо уставился Аркаша.

– Да вот я как-то сам не знаю. Может брата надо купить… – развёл руки Валёк.

Но близнецы, не сдержавшись, прыснули и расхохотались!

– Что вы тут меня разводите, как простофилю! – толкнул Аркаша пацанов, расхохотавшись, и фыркнул: – Ещё мне брата не хватало! Мне и одному живётся не плохо!

– Ох, какой ты, однако, эгоист! – охнул Олег.

– Да ты знаешь, как с братом весело! – поднялся Толик на колени и, обняв своего близнеца, напыщенно произнёс: – Я знаешь, как его люблю! Даже жизни своей без него не представляю!

И с этими словами в доказательство своей верной и безграничной любви, Толик так начал Олега дурашливо чмокать и тискать, что брат возмутился и стал вырываться! Близнецы чуть не передрались! Мальчишки, схватившись за бока, хохотали над ними в покатку! Олег с трудом вырвался из крепких объятий брата и оттолкнул его.

– Пошёл ты вон со своей любовью, дурак! Тьфу!!! – под неудержимый смех пацанов начал он отплёвываться от поцелуев брата и тщательно вытирать щёки и уши.

– Ну, хороша любовь! – до слёз хохотал над братьями Аркаша.

Но в душе, однако, отметил, что действительно брат в семье не помешал бы. Он бы его тоже любил. Пацаны ещё долго хохотали над братьями. Толик крепко умел пошутить.

– Видишь на Тихом океане скалы? – отхохотавшись, спросил Аркашу Олег.

Сазонов внимательно осмотрел гладь океана. Скал было много. Но он увидел торчащие скалы из воды, которые выделялись тем, что стояли чередом. Он насчитал пять разных по высоте скал.

– Пять скал, – сказал он Олегу и спросил: – Тоже братья? Или сёстры?

– Нет, – засмеялся Олег. – «Пять великанов»! Там морских ежей собирают.

– Пять великанов! – торжественно повторил Аркаша, глядя на застывшие скалы, и тряхнул головой: – Ребята, ну прямо, как в легенде! А как же ежей собирать?

– Одеваешь масочку, плывёшь к скалам, ныряешь и собираешь ёжиков, – коротко объяснил Толик.

– А что за площадка такая громадная вон там? – указал вдаль Аркаша на многокилометровое продолговатое плоскогорье.

– Это гора «Плоская». Её так назвали за такую плоскую вершину, – сказал Олег.

– Ну и громадище! Это ж сколько по ней надо протопать, чтобы дойти до тамошней бухты! – поразился Сазонов.

– Да не больше, чем проскакать на лошади, или прокатиться на джипе, – усмехнулся Толик.

– А вот тамошняя бухточка зовётся «Звёздная». Классное местечко, но жуткое, – глядя на бухту, загадочно произнёс Агатов.

– Почему? – насторожился Сазонов.

– Там что-то происходит непонятное, – сказал Олег.

– А что же? Может, вулкан какой просыпается? – насторожился Сазонов.

– Нет, – покачал головой Толик, и начал рассказывать: – Раньше там избушка стояла, вроде пограничного поста. Так, как только наступала ночь, кто-то вокруг этой избушки ошивался и дубиной лупил по стенам со всей дури!

Аркаша круглыми глазами посмотрел на бухту и с сомнением спросил:

– Ну, врёшь ведь, поди, опять? Может это дул ветер и ветки об стены стучали. У вас тут полно сухих деревьев.

– Не, не врёт, – вступил в разговор Валька и продолжил пугалку: – Японцы эту бухту когда-то называли «Аоки». Это значит – «Залив сине-зелёных деревьев». А там деревьев никогда и в помине не было.

– К утру у этой избушки находили ещё и вырванный порог, – продолжил Толик.

– А собаки, когда нечистую чуяли, удирали на цепи вместе с будкой! – добавил жути в рассказ Олег.

– Что же это была за чертовщина? – глядя на бухту, почесал затылок Аркаша.

– Местные говорят, что туда приходит демон. Это его бухта, – ответил Валька.

– Ну и островок, однако, – покачал головой Сазонов.

И тут же на ум пришла Ставицкая. Девчонка определённо

не была похожа на обычного человека! Она имела привычку сидеть, скрестив ноги, что делало их похожими издалека на хвост рыбы. Поэтому-то Сазонов поначалу и посчитал её русалкой с рыбьим хвостом! А кто её знает, не превращается ли она по ночам в русалку?..

– В эту бухту, небось, никто и не ходит, – предположил Аркаша.

– Да нет. Бухта сама красивая. Туда приходишь, из воды вылезет калан, и пялится на тебя, как на диковинку. А ты пялишься на него, и думаешь, чего он вылез, чего хочет? – удивил Валёк.

– А нерпы вообще никого не боятся. Посвистишь им, так они тут как тут, как собачки в цирке! – добавил Олег.

– Красивое у неё название, – произнёс Аркаша, глядя на далёкую бухту, похожую на арену цирка.

– Такое название ей когда-то дали погранцы, – сказал Толик и разъяснил: – В этой бухте уйма морских звёзд. Вот отсюда и название такое.

– Здорово! – одобрительно тряхнул головой Аркаша.

– Домик, что в этой бухте стоял, служил постом у вояк. А представляешь, как шли заступать на пост те, кому предстояло там дежурить ночью? – вытаращил глаза Толик и честно сказал: – Я бы не пошёл!

– Ага! Нарушать Устав не имеешь права! – вскинулся Олег.

– Вот сам и иди туда с демоном в карты резаться! – толкнул Толик брата.

– Ну хорош вам задираться! Ещё до Армии, как до неба пальцем! – осадил братьев Агатов и добавил: – За нарушение Устава можно под трибунал загреметь. А это похуже демона.

Ребята притихли.

Невозможно яркая зелень бухты «Звёздная» манила своими чудными и жуткими загадками. Бухта была надёжно закрыта от ветра, имея удобный пологий спуск. Но вот неведомый ночной демон сильно отбивал охоту туда заглянуть.

– А вон, гляди-ка, японские берега острова Хоккайдо! – сменив тему, указал вдаль Олег.

– Ох ты ж! – привстал на колени Аркаша.

– Их просто так не увидишь. А вот таким солнечным днём, как сегодня, пожалста! Тебе повезло!

Любуйся! – распростёр

Толик руки и с гордостью задрал нос: – Считай, что это для тебя по заказу усилиями местного населения устроена грандиозная турпанорама!..

– Понесло опять! – беззлобно буркнув, усмехнулся Олег, глядя на брата.

Толик прыснул, закрыл рот и сел в траву. Сазонов, сдерживая улыбку, опустился рядом. Он совсем не обижался на близнеца-балагура. Толик ему нравился, как весёлый товарищ. Без таких юмористов компании скучные.

В сверкающих бухтах на рейде стояло много судов. Крабовая бухта была самая чистая и тихая, хорошо скрытая от натиска ветров. Несколько небольших пирсов уютно приютились у её берегов. Недаром она нравилась городскому мальчишке. Да и была она ближе всех к дому.

– Вон, смотри, у Малокурильской бухты мыс Трезубец, – показал Агатов.

– Это где три острых вершины? – уточнил Сазонов.

– Ну да, – ответил Валька.

В бухте Малокурильской у пирса стояло два больших судна. Только она могла принять такие большие суда. В остальных бухтах крупные корабли стояли на рейде.

В зарослях, играющих зеленью лесов, сверкали нити серебряных речек. Блестели зеркальной гладью озёра и болота. В распадках благоухали цветущие лианы. Все луга Шикотана щедро усеяли жёлтые цветы японской горлюхи. С высоты горы просматривалось прибрежье, богатое изобильными омутами, перекатами и откосами. Все берега покрыла яркая зелень океанических лугов. Холма утопали в высокой траве и всевозможных видах деревьев. Сверху создавалось впечатление, будто на луга бросили богатые персидские ковры и позабыли их забрать.

Тихий океан маняще раскинулся – не достать рукой до горизонта, не охватить одним взглядом. Этот горизонт терялся в просторах его безбрежности и великолепии в медленно переваливающихся водах течения. И, словно заканчивая рубежи русских земель, в бухте Отрадная остров убегал в океан длинным увалом восхитительного мыса Край Света. Увал был похож на большую гигантскую анаконду, которая только что заглотила парочку мамонтов.

– А вон там, в океане, что за скала такая торчит? – с интересом указал вдаль Аркаша.

Мальчишки взглянули туда, куда он указывал, и Толик коротко бросил:

– А, да это чёрт утонул.

Сазонов вопросительно уставился на Толика.

– Мыгы, сам утонул и один его чёртов палец остался, – подтвердил Агатов.

– Кекур называется, – сказал Олег.

– Вот присмотрись, вишь, какой у него длинный острый коготь на верху, – резко подтолкнул Аркашу Толик.

Сазонов невольно сильно вздрогнул так, что вызвал смех у пацанов!

– Да ну тебя, Толян! – вскинулся Аркаша и оттолкнул хохочущего близнеца.

– А чего ты сдрейфил?! Чё подпрыгиваешь, как шизик?! – закатывался Толик, вызывая ещё больше весёлого смеха.

– Подожди, подожди, поймаю я тебя, да ткну неожиданно, как ты меня сейчас! Посмотрю, как ты подпрыгнешь! – беззлобно пригрозил Аркаша и, едва сдерживая смех, сел в траву.

Ребята сели рядом. Сазонов с затаённым интересом

смотрел на чёртов палец. Он был сам фантазёр, но чудеса острова были круче! Высотой с пятиэтажный дом кекур одиноко стоял в океане. Ни скал, ни каких либо утёсов рядом с ним не было.

– А почему возле этого утёса никаких камней больше нет? – спросил Аркаша.

– Ну,

ясно же тебе сказали, что это чёрт, – серьёзно ответил Ва

лька и даже передёрнул плечами: – Кому приятно соседство с чертями?

Сазонов ответа не нашёл. Он не знал, где мальчишки весело шутят, а где говорят серьёзно. Но скала ему понравилась своим великолепием гиганта.

– Красивый столбик, – произнёс Аркаша и размечтался: – Вот бы влезть туда!

– Фиг ты туда влезешь, – отозвался Толик. – Да и если полезешь, так волной даст под зад, что лететь будешь, как парашютист без парашю

та!

По всему побережью в обильной россыпи торчащих из воды островов и островков ле

тала

тьма всевозможных птиц. Они орали и галдели, представляя своим сборищем настоящий птичий базар. Голые скалы островов, где не было растительности, были белыми от птичьего помёта. Сверху такие острова казались выкрашенными белой гуашью.

На высоком мысе Краб возвышался старый японский маяк.

Раздался протяжный гудок подходящего крупного судна. Гудок полетел над островом, приветствуя землю. И новоприбывшее судно «Игорь Фархутдинов» медленно направилось к глубоководному пирсу Малокурильской бухты.

В воде между торчащих скал уютных бухточек то там, то здесь плескались морские зверьки.

Ребята переговаривались между собой.

– А кто это у камней плавает? – с интересом вгляделся Аркаша.

– А это может быть нерпа, калан или выдра. Их здесь полно, – буднично сказал Толик и лёг, задрав ногу на ногу.

Аркаша привстал на колени, потом снова сел, не в силах оторваться от этого зрелищного простора неописуемой красоты! Он всё хотел запомнить! Хотел о многом спросить! Но все вопросы смешались в голове москвича! Не хватало слов! Просто хотелось смотреть, смотреть, и смотреть!

– Ребята! Вы живёте, как в раю! – восхищённо покачал Аркаша головой. – Сказка, а не остров!

– Вот поэтому, Москва, этот остров древние поселенцы и называли – Райское место! – отозвался Валёк.

– Говорят, что Шикотан в переводе означает – Лучшее место! – отозвался Толик.

– Я, ребята, действительно лучшего места не видел! – согласился Аркаша и с удивлением сообщил: – У нас растёт много похожих растений на материке. Но здесь эти растения почему-то такие огромные! Я даже не могу понять, с чем это связано!

– А мы сами не знаем. И не думаем об этом. Растёт себе всякая трын-трава, да и пусть растёт, – беспечно отозвался Агатов.

– Ну, это не просто трын-трава, а трын-трынище! – с восторгом произнёс Сазонов.

– А ты всегда приезжай сюда летом, – улыбнулся Олег.

Сазонов даже вздрогнул и внимательно посмотрел на него. А правда, ведь скоро кончится лето, и надо будет ехать домой в Москву!

– Ребята! Я каждое лето буду сюда приезжать! – горячо заверил Аркаша.

Мальчишки с улыбкой смотрели в его горящие от восторга глаза.

– Ну, смотри! Ты сказал это! Мы все свидетели! – прищурившись, хитро кивнул на Акуловых Агатов.

РАЗГОВОР

Вечером, когда пришли с работы родители, Аркаша после ужина позвал отца на улицу:

– Папа, пойдём, поговорим. Разговор есть.

Люда и Саша удивлённо переглянулись. Саша встал:

– Ну, пойдём.

Они вышли на крыльцо и сели.

– Ну? – с интересом вопросительно взглянул отец на сына.

Мальчишка смотрел на изумительный ярко-оранжевый закат, собираясь с мыслями и, наконец, произнёс:

– Пап, я не знаю, где вы будите работать на следующий год летом, но я на всё лето хочу сюда вернуться!

Саша во все глаза, глядя на сына, опешил от сказанного!

– Аркашка, ты влюбился в этот остров?! – взял он сына за плечи и глядя заблестевшими глазами в его блестевшие синие глаза.

– Пап, очень, очень! – зажмурившись, прошептал счастливый мальчишка и страстно повторил: – Очень!!! – Затем он крепко обнял отца и тихо произнёс: – Папка, я вам так благодарен за эту поездку!

Саша обнял сына. Он не предполагал, что ребёнку настолько понравится остров.

Сын взглянул на отца чистыми глазёнками, полными восторга и восхищения и твёрдо с надеждой на возвращение будущим летом, повторился:

– Папа, я очень хочу сюда вернуться!

– Аркашка, я тебя понял! – ещё крепче прижал к себе сына Саша и твёрдо пообещал: – Ты обязательно приедешь сюда на следующее лето. Я тебе обещаю!

Последняя искра уходящего дня мелькнула в наплывающем тумане на ночной посёлок. Галогеновый маяк Шпанберга далеко в океан бросал свои ослепляющие монотонные вспышки. Малокурильская бухта горела неоновыми огнями заходящих кораблей-сайровиков на разгрузку.

На свет лампы над крыльцом сверху из темноты летели светящиеся насекомые, словно падающие звёзды из космоса. Вдоль улицы молочной рекой над землёй медленно поплыло длинное густое облако тумана.

– Папа, туман, – указал Аркаша.

– Туман, – качнул головой Саша и задумчиво произнёс: – Шикотан без этих туманов, Аркашка, это уже не Шикотан!

ДЕЛЬФИН И РУСАЛКА

Начало месяца июля покрыло всё яркой зеленью, поистине превратив Шикотан в изумрудный остров. Горные тундры превратились в разноцветную мозаику. Цветочными полянами до неузнаваемости преобразился сухой лес. Гора Томари по склонам украсилась цветами лапчатки, приобретая мягкие бирюзовые очертания. Жёлтые и белые цветочки лапчатки ещё называли «курильский чай». Буйство и разнообразие зелёных лугов, усыпанных цветами, повсюду восхищало красотой взгляд!

Внезапно нагрянув этим летом тепло, словно желало угодить приезжему юному гостю столицы. Даже туманы стали веселее. Потеряв свою мрачность, они приобрели прелесть. С каждым днём морская вода становилась приветливее. Уже нашлись такие смельчаки, которые опробовали едва прогретую воду пролива. Это были Загорский, Агатов и компания Красавина.

Сидя у моря, Вела по мокрому песку рисовала лес. Она бросила взгляд на блестящую гладь воды. По морю в ярких отблесках солнца уходил в рейс катер с рыбаками. Услышав гудок и увидев маленький катер, девочка стёрла ладонью лес. Она нарисовала черту, большое круглое солнце с длинными лучами, маленький катер и много чаек.

– Удачи вам, рыбаки! Возвращайтесь скорее на берег! – прошептала она и посмотрела на удаляющийся катер в море, пославший снова гудок.

– Ве-ела-а!!! – вслед за гудком катера разнеслось над морем.

Она поднялась и, не отряхиваясь от песка, из-под ладони оглядела сопки и море. Высоко на

обрывистом берегу сопки в потоке лучей яркого солнца стоял мальчик, размахивая над головой белой рубашкой. Он пронзительно засвистел чайкам и опять закричал:

– Ве-е-ела-а-а!!!

Чайки с криками заносились, разлетаясь в разные стороны. Вела сразу узнала товарища, к которому по-настоящему привязалась всем своим раненым сердцем. Девочка очень дорожила его дружбой и обрадовалась! Радостно улыбаясь, она замахала над головой руками:

– Арка-а-а-ша-а-а!!! Спуска-а-айся!!!

Мальчик бросил вниз рубашку и осторожно полез по уступам скал. Внизу он разделся, смело вошёл в воду и, держа над головой вещи, поплыл на берег. Когда он вышел, Вела подбежала, схватила из его рук одежду и кинула её на большой камень, счастливо улыбаясь:

– Ну, ты смелый, однако! Здесь может сорваться камень и можно не слабо разбиться! Здравствуй! – подала она руку.

– Привет, пропащая! Куда ты исчезла опять? – улыбаясь во весь рот, въелся в неё прищуренными от солнца глазами Аркаша и легко пожал её руку.

Он не придал большого значения её опасениям. Мальчишка просто по натуре был бесшабашным, как и многие в его годы. Да и потом, ему хотелось показать, какой он отважный!

Он сел на прогретые камни и протянул ноги в набегавшие тёплые волны и вновь задал вопрос:

– Так где ты пропадала столько дней? Я тебя уже чуть не забыл!

Вела скинула тапки и села рядом, по привычке скрестив ноги русалочьим хвостом. Она загадочно улыбнулась и ответила:

– Я ходила с рыбаками в море.

Её взгляд убежал в синюю даль пролива. Аркаша даже на колени привстал, с восхищением глядя на подругу:

– Правда?! Здорово!!!

– Мы много рыбы наловили. Море сейчас щедрое. На путину все рыбаки нынче в море выходят, – улыбнулась Вела, мечтательно глядя на море.

– А что такое путина? – спросил Аркаша.

– Это когда взрослые косяки рыбы подходят близко к берегам, чтобы икру метать. А из икры потом вылупятся мальки. И рыбы будет в море много, много!

– А что вы ловили?

– Сайру ловили на лампу.

– Это как же «на лампу»?

– Ну, это прожектор такой. Большой и яркий, и обязательно ночью. Рыба на свет идёт очень хорошо. Потом тушат свет, и остаётся только красный! И рыба попалась! – засмеялась Вела, хлопнув ладошками.

Девочка выросла на острове, и ей совершенно не казалось удивительным то, что на Сазонова действовало сногсшибательно, удивляло и поражало. Она не понимала, чем он так восхищён. Но Аркаша был именно таким пацаном, его восхищало буквально всё! При этом он совсем не замечал своего превосходства, чем в свою очередь поражал подругу. Больше всего в нём Вела ценила доброту и мягкость, которых он в себе не замечал.

Девочка ещё долго рассказывала ему о том, как рыбаки ловят рыбу. Кратко с нотками сожаления она поведала про охоту на китов:

– Китобои смелые люди, но мне жалко китов.

– Почему?

– Потому что киты умеют плакать, – печально ответила она.

Аркаша задумался и стал одеваться. С моря подул свежий ветер.

Мимо с пронзительными криками пронеслась большая стая ворон. Вороны накинулись на чаек, трепавших у воды мёртвую рыбу. Чайки с возмущением разлетелись врассыпную! А вороны набросились на рыбу. Аркаша взглянул в сторону ворон и произнёс:

– Слушай, ну вороны тут у вас здоровые и злые, прямо, как собаки! Ишь, как дерутся!

– Это точно, что как собаки! – согласилась Вела, села на песок и поведала короткий рассказ: – Они особенно с выводком опасные, даже напасть могут. У них есть свой остров. Так и называется – Вороний. Они там своих птенчиков высиживают и растят. Если в это время сунешься на остров, могут заклевать до смерти! Они банки консервные клювом вскрывают!

У Аркаши даже слов не было! Глядя на ворон во все глаза, он только покачал головой и, надевая рубашку, поражённо произнёс:

– Ну и птички!

– Ой, смотри-ка! – подпрыгнула Вела и побежала к скалам, маня его рукой. – Пойдём, пойдём скорее!

Аркаша бросил рубашку и последовал за ней. Возле скал в волнах плавала морская звезда. Мальчик ринулся, чтобы подойти поближе, поймать звезду и подержать в руках, но Вела остановила его:

– Не надо её трогать. Если взять в руки морскую звезду или медузу, можно получить сильный ожог. Они очень сильно жалят.

Аркаша восхищённо наблюдал за морской звездой. Пошевеливая кончиками своих ножек, звезда голубым кружевом, словно танцуя вальс, вертелась в накатывающих на скалу волнах. Кружась, она уплывала всё глубже и глубже и, наконец, исчезла в морской глубине.

Ещё раз для себя отметил Сазонов, до чего здесь интересно. Люди совсем другие, природа другая, птицы большие! Даже закаты и восходы не похожи на те, что на большой земле. Они здесь очень яркие!

– А ты ещё не был на маяке? – спросила Вела.

– Нет. Я только издали его видел, когда мы с ребятами на 412-ую сопку ходили, – глядя вдаль, сообщил Аркаша.

– Ну, раз ты туда ходил, то уже знаешь, какие оттуда потрясающие виды! Молодец! – похвалила Вела и загадочно пообещала: – А мы обязательно сходим с тобой на сам маяк к Нептуну, и ты сверху вблизи ещё раз посмотришь на всю красоту океана! Это такое чудо!

– А кто такой Нептун? – с большим интересом спросил Аркаша.

– Это смотритель маяка. Его все Нептуном зовут! – ответила девочка и, схватив Аркашу за руку так, что он вздрогнул, сделала испуганные глаза: – Он сам синий, а борода белая! И хвост в чешуе, как у акулы!

Она толкнула Аркашу, открывшего рот и закатилась смехом, глядя на его круглые глаза.

– Да ну тебя! – опомнился впечатлительный мальчишка, догадавшись, что его разыграли. Он почесал затылок, хохотнул, присел на камень и уверенно сказал: – Это всё сказки и враки! И у акулы, к твоему сведению, никакой чешуи нет! Это у окуня чешуя…

– А Нептун есть, – тихо и загадочно произнесла девочка, присела перед ним на песок и, заглядывая в глаза, серьёзно закивала: – И борода белая, и сам синий, и чешуя есть…

Аркаша, как глупый захлопал глазами, не зная, верить ей или не верить. И вдруг прищурил в улыбке глаза и, убрав длинную прядь её волос ей за плечо сказал:

– А ты на русалку похожа…

– Правда? – Вела, глядя на него, подумала и, теребя тонкую длинную нить с мелкими ракушками в пряди у виска, улыбнулась и прошептала: – А ты на дельфина…

МОРСКИЕ СЕМЕЧКИ

Стройная, загорелая, молодая женщина в синем выгоревшем платье развешивала на верёвке стираное бельё.

– Мама! – окликнула её Вела, сжимая в своей руке ладонь Аркаши.

Женщина обернулась, и её красивые чуть раскосые глаза, залучились добротой при виде детей.

– Мама, это Аркаша! Помнишь, я про него тебе рассказывала! – представила Вела друга.

Она довольно улыбнулась, слегка дёрнула его руку для подбадривания и, ещё сильнее сжав ему пальцы, обратилась к нему:

– Аркаша, это моя мама Света!

Сазонов сразу вспомнил имя в ракушке. Женщина была очень красивая. Она с такой материнской нежностью и интересом разглядывала его, что он окончательно смутился и, опустив глаза, пролепетал:

– Здравствуйте.

– Здравствуй, Аркаша. Какой же ты синеглазый! – улыбнулась Света.

В калитку вошла женщина.

– Привет, Ланочка! У вас гости?

Света приветственно ей кивнула, указала глазами на дочь и снова перевела ласковый взгляд на смущённого мальчика:

– Гости у неё, – и обратилась к дочери: – Велочка, иди крилем угощай товарища.

Вела приветственно кивнула соседке головой:

– Здрасьте, тёть Сонь! Дядь Витя не пришли ещё с рейса?

– Привет, Кукла! Завтра должны быть! – улыбнулась женщина.

«Как похожа она на свою маму! Только вот рот разный», – подумал Аркаша про подружку.

От этой красивой женщины, небрежно заколотого её волоса, роскошно свисающего крупными белыми кольцами, словно исходило тепло. И мальчику стало очень спокойно.

Вела потащила его за руку в глубину двора.

Ставицкие жили у крутого оврага на высокой сопке Малокурильска. Небольшой домик ютился за низким забором среди высоких сосен, берёз и густых кустарников гуми. Пониже стояли двухэтажные деревянные бараки.

В углу двора пристроен маленький низкий сарайчик. Под большой берёзой располагалась небольшая затейливая беседка из отшлифованных брёвен и коряг. Столом служил широкий пень, к которому была прибита круглая фанера, застеленная скатертью. Стулья-пеньки покрыты круглыми вязанными ковриками. На столе стоял большой таз, в котором горой краснели мелкие варёные рачки с длинными острыми носами и длиннющими усами.

– Это что, такие раки маленькие? – вытянул от удивления Аркаша лицо.

– Нет, – засмеялась Вела. – это совсем не раки. Это креветка. Её ещё чилим называют. Мы её с моря прошлый раз столько привезли, что все соседи уже объелись! А все моряки её зовут – морские семечки. Давай бери, угощайся!

Она взяла креветку, оторвала ей хвост и зубами вытянула из хвоста мясо. Аркаша последовал её примеру. Креветка сразу пришлась по вкусу.

– Ну как? –спросила Вела.

– Очень вкусно! – похвалил Аркаша, пережёвывая мясо: – На крабов чем-то похожа и не похожа.

Вела наклонилась через стол и тихо сказала, указывая глазами на соседку:

– А муж тёти Сони этих креветок ест прямо сырыми, не варёными. Он так и говорит, что если попробуешь мясо сырой креветки, варёное никогда не возьмёшь в рот!