Читать книгу Сирота казанская - Сёстры Рудик - Страница 1

Оглавление

1 часть


ТРУДНЫЙ РЕБЁНОК


Наташка Скворцова помнила аварию, которая долго жила яркими вспышками в её сознании. Их легковую машину сбил на трассе пьяный лихач грузовика. Маленькая двухлетняя малышка вылетела в разбитое лобовое стекло далеко от машины, что её и спасло!


– Ангел спас! – сказала тогда одна женщина, глядя на уцелевшего ребёнка с незначительными ушибами.


Оставшись после гибели родителей сиротой, Наташка оказалась в детском доме. От резкой перемены в своей маленькой жизни девочка растерялась и стала замкнутой. На контакт со всеми она шла очень плохо. Её детские глазёнки сквозили тоской. Из памяти не уходило счастливое время по потерянному прошлому. Девочка очень страдала от потери родителей, хорошо их помня. Ведь она жила с ними в большом достатке, но в одночасье вдруг всё потеряла. И почему-то теперь должна жить в доме, где её никто не любит. А в уютный дом, где она жила, поселились чужие люди, которые не захотели, чтобы она там оставалась.


С короткой стрижкой детдомовца она больше была похожа на мальчика, чем на девочку. Прозвище в детдоме Наташка получила – «сирота казанская». Бунтуя перед жестокими фактами, она не раз была поймана у ворот детского дома, с огромным желанием покинуть приют. И в связи с этим, сидела в углу наказанная за побег! Сжимая зубы, она старалась не плакать. Но всё равно плакала. И вытирая слёзы, отдувалась, словно оправдывалась сама перед собой:


– Фух, опять вспотела! Пот прямо по глазам катится.


Спокойной Наташку можно было увидеть только во сне, когда она безмятежно спала крепким сном.

В детском доме было много игрушек. Наташка мечтала о большом плюшевом медведе, за которым в день аварии ехали с ней родители. Кукол казанская сирота отчего-то не любила. Из-за кукол девочка не раз сидела в углу, так как безбожно их портила. Куклам, которых можно было расчёсывать, Наташка безжалостно обрезала волосы. Она считала, что, если все детдомовцы ходили с короткими волосами, значит, и куклы тоже должны быть с такими же стрижками. Девочки непременно жаловались на неё, выдавая тут же с головой в безобразии. Впоследствии Наташка чаще всего получала вместо игрушек деревянные кубики, которые невозможно было сломать. Сидя отдельно от играющих детей, она всегда строила из этих кубиков домик, с горечью вспоминая погибших родителей.


Сердитая уборщица тётя Инна ужасно злилась на детей, если кто-то бегал по сырому полу.


– Куда вас несёт?! Какого чёрта вы тут носитесь, как угорелые?! Дайте полам высохнуть, нахлебники! Не наработаешься на вас!


Старшие девочки и мальчики огрызались и грубили. В коридоре поднимался неимоверный скандал! Дети защищали свои права и даже плакали. Уборщица стояла на своём! На шум выбегала заведующая и всех разгоняла.


– Никакого порядка! – кричала она, и разгоняла детей: – Марш по своим комнатам! Все наказаны! – и тут же переключалась на уборщицу: – А вы мойте свои полы раньше, а не тогда, когда все проснулись!


Наташке доставалось особо: когда она старалась тихо прошмыгнуть в туалет, тётка Инна, не церемонясь, могла ей задвинуть шваброй по ногам, либо огреть грязным веником по попке.


– Не думай, что ты тут особая, если тебя привели из богатого дома! Тут все одинаковые, как в инкубаторе! – добавляла при этом уборщица.


Наташка не плакала. Она разворачивалась и, не мигая, угрюмо и молча, смотрела в лицо обидчице, не сводя осуждающего взгляда с её бегающих глаз. Это тётку Инну выводило из терпения! Она грубо разворачивала малышку и, толкая, тыкала в спинку:


– Я сказала, пошла вон отсюда! Вылупилась, как попрошайка на паперти!


От такого скотского отношения любой ребёнок станет злым. Что и случилось с Наташкой. К замкнутости прибавились грубость и злоба. Девчушка больше дралась и стала вовсе неуправляемой.


Девочки старались с ней не общаться. Они боялись её дразнить, так как знали, что получат хорошую затрещину один на один, без свидетелей.


– Все дети, как дети, эта же, как шишка на ровном месте! – ругались воспитательницы, постоянно наказывая непослушное дитё: – Марш в угол! И стой там до тех пор, пока ума не наберёшься!


Иногда про Наташку, стоящую в углу, даже забывали. Старая добрая няня тётя Лида, частенько выводила девочку с места наказания со словами жалости:


– Ну что, куксёнок, опять про тебя забыли?


Как-то тётя Лида вздохнула, глядя на обозлённую малышку, и тихо произнесла:


– Господи! Пропадёт сердешная…


«Как это «пропадёт»?! – испуганно подумала казанская сирота и ужаснулась: – Неужели я такая плохая, что должна непременно куда-то пропасть?!»


ЗАПАХ СВОБОДЫ


Так прошёл ещё год.

Однажды Наташка, играя в песочнице, увидела, как девчонки за кустами отодвинули доску в углу забора и выбежали на улицу. Она побежала в угол, отодвинула доску и тоже высунула нос на свободу. Но, заметившие её девчонки, подбежали и стукнули по лбу:


– Ты куда, шелупонь?! Иди соску соси, сирота казанская! Попробуй ещё раз высунься или кому скажи за лаз, голову оторвём!!!


За лаз Наташка никому не сказала. Лаз был замаскирован густыми кустами. Девочек вечером привела в детдом милиция.


Спустя два дня, одна из виновниц побега подсела к Наташке в песочницу и протянула ей большое красное яблоко, которое давали всем на полдник.


– Хорошая ты вырастешь, малышка! Язычок у тебя на привязи! – сказала она и, сунув ей в ручки яблоко, ушла в свою группу.


В детдоме ябедам всегда устраивали по ночам беспощадное наказание – «тёмную»! Накидывали хором на виновника кучу одеял и давили его в постели, как вонючего клопа! Это было ужасно и очень страшно! Ведь так можно было задохнуться! Наташка это знала и очень боялась ябедничать. Поэтому больше помалкивала и вообще была немногословной.


После побега и поимки старших девчат она тайком часто, отодвинув доску в заборе, сидела в дыре, наслаждаясь, таким образом, свободой. Эту свободу желал каждый ребёнок, мечтавший гулять по парку, по городу, жить в своём доме со своими родителями. Желанных родителей дети ждали каждый день, как великое спасение от своего заточения из маленького серого мира. Так же этого ждала и Наташка. Только вот на месте погибших родителей она никого не могла представить. Ей часто казалось, что откроется дверь и войдёт старшая воспитательница с её родителями и скажет:


– Наташа Скворцова, за тобой пришли твои мама и папа! Они живые!


Время шло, двери открывались, но живые родители не приходили.


А на днях произошло событие, которое ужасно всех напугало! Шаровая молния убила уборщицу. В детдоме было тихо и страшно. С тех пор Наташка стала бояться грозу. Когда ослепительно сверкала молния, и гремел гром, она пряталась под кровать, сидела там тихо и думала:


«Наверное, тётю Инну молния убила за то, что она была ужасно злая и всех детей обижала. Вишь, как плохо быть злючкой. Надо быть доброй».


Вскоре в детдом на работу пришла новая уборщица. Эта женщина была покладистая и добрая.


КОМУ ТЫ НУЖНА


Были дни, когда в группу заходила воспитательница и уводила с собой кого-нибудь из детей. Тогда все приникали к стеклу окон, с завистью глядя во двор. Ребёнка усыновляли долгожданные мама и папа. Счастливый избранник, прощаясь, всем махал ручкой, глядя на окна, и уезжал домой в новую жизнь. Эта была заветная мечта любого осиротевшего ребёнка, который оказался в детдоме. Оставшиеся дети начинали бурную фантазию миражей про то, как за ними тоже придут мама с папой и заберут в тёплый уютный дом, где будут холить и любить. Кто-то прятался за штору и горько плакал, глядя на дорогу, по которой увели товарища в семейную счастливую жизнь.


Наташка в полемиках не участвовала и не плакала. Замкнувшись в себе, она тихо сидела в уголке, уткнувшись в любую книжку, и делала вид, что смотрит картинки. Но этих картинок она не видела, с нестерпимой болью в душе переживая за себя. Кому она такая нужна несносная, казанская сирота? Да и, помня отлично своих родителей, она ни за что на свете не могла представить кого-то другого на их месте.


В один прекрасный день к ним в группу с воспитательницей зашла очень молодая пара. Они принесли много сладостей на полдник. Наташка сладости ела только в охотку, когда хотела. Все дети обступили новоприбывших родителей, как котята. Каждый ребёночек хотел показать себя, что он лучше, чтобы именно его взяли в семью.


Одна казанская сирота сидела за столиком, как и сидела. Она рисовала каракули, представляя, что это большой медведь. Безразличные скучные взгляды девочка изредка кидала на суету вокруг пришедших. А чего скакать? Всё равно её никто не возьмёт. Ей об этом не раз говорила старшая воспитательница Зоя Михайловна, называя «трудным ребёнком». Так и говорила:


– Кому ты нужна такая вредная?! Задолбала всех!


Когда разложили на тарелочки угощение, парень вдруг тихо подошёл к столику, присел перед малышкой, подвинул к ней тарелочку с кусочком торта и двумя конфетами. Затем положил на стол руки, на руки голову и, ласково улыбнувшись, молча стал разглядывать нахохлившуюся девочку. Девчушка взглянула на угощение, на парня и растерялась. Он не рассматривал её, как это делали другие родители. Он просто смотрел на её хмурое личико добрыми серыми глазами.


Наташка неожиданно перевернула с тарелки угощение на стол и в полном смущении, выбежала из комнаты! Она убежала в спальню и спряталась на подоконнике за плотной тяжёлой шторой. Отчего-то её сильно испугал и смутил этот парень. Он совсем не был похож на отца.


Молодая пара покинула детский приют, никого с собой не взяв.


Слышно было, как бегали и искали её дети и воспитательница Нина Петровна. Когда стало тихо, Наташка вылезла из укрытия, прошмыгнула в спальню, легла на свою постель и крепко уснула. Во сне ей снились добрые серые глаза незнакомого парня.


ПРИВЕТ, ЛИСЁНОК!


С тех пор прошёл месяц. Картина стёрлась из памяти малышки. После обеда все улеглись спать. В спальню вошла Зоя Михайловна. Она подошла к Наташке и подала платье:


– Собирайся, со мной пойдёшь.


Девочка быстро накинула платье. Сердце оборвалось. Вчера вот так водили всех по очереди к врачу ставить прививку. Врачей Наташка боялась, лекарства терпеть не могла, боли не переносила. Неужели снова прививку будут ставить?! Она вчера боролась с врачами изо всех сил, как могла! До сих пор ручка побаливает! Но они прошли дальше медкабинета.


– А мы куда? – взволнованно спросила она, заглядывая в лицо воспитательнице, и попыталась отнять руку.


– Наташа, – остановилась та, строго глядя на неё и крепче сжимая ручонку. – Послушай меня внимательно! Мы сейчас идём к маме с папой! И если ты будешь себя плохо вести…


– Не хочу маму с папой!!! – с недетской силой вдруг стала вырывать руку Наташка. – Не хочу!!!


– Ты сдурела что ли?! – испуганно сгребла её в охапку Зоя Михайловна.


Девчонка попыталась её укусить!


– Да ты что, девонька?! Такой номер не пройдёт! – успела отдёрнуть руку воспитательница, схватила малышку за платьице на спинке и грубо втолкнула её в кабинет.


У окна стоял спиной молодой мужчина. Он сразу оглянулся, и Наташка, замерев на пороге, вдруг увидела того, кто её когда-то угощал пирожным! Она большими глазёнками вытаращилась, сразу прекратив свои препирания! Парень ласково улыбнулся, подошёл и присел перед ней:


– Ну, привет, лисёнок!


Девочка смущённо опустила глаза и с восторгом подумала:


«Да что же это?! Разве он будет мой папа?!!»


Молодой человек был слишком молодым! Он совершенно не был похож на тех взрослых родителей, которые приходили за детками. Неужели её ему отдадут? Но ей отчего-то ужасно захотелось броситься ему на шею, прижаться и никогда не отпускать от себя! Хорошо, что она не укусила Зою Михайловну!


В кабинет вошла девушка. Красивая, приятная, пахнущая тонкими духами. Она положила на стол пачку документов и тихо сказала Зое Михайловне:


– Всё подписали. Спасибо вам огромное.


– Ребята, если что, не переживайте, заберём обратно, – негромко сказала воспитательница девушке и покосилась на воспитанницу: – Ребёнок трудный. Мы не скрываем…


– Нет, нет! Нет! – поспешно ответила девушка.


Она торопливо вытащила из большой сумки новое бельё, штанишки, сапожки, шапочку и куртку. Приветливо улыбнулась Наташке и, ласково глядя светло-зелёными глазами, произнесла:


– Ну, здравствуй, моя хорошая. Идём, одеваться! На улице холодно!


Она быстро одела девочку во всё новое, отвернув её от Зои Михайловны. Наташка без единого слова подчинилась. Ей почему-то эта пара очень понравилась, хотя они смотрелись не как родители, а как мальчик с девочкой.


«Буду стараться себя вести хорошо, чтобы меня назад не отдали к злым воспитателям. Лучше буду с такими мамой и папой играть. Может, они меня не отдадут назад», – думала Наташка, разглядывая лицо своей новой молодой мамы.


Красивая, добрая, слегка накрашенная, пахнущая новой-преновой семейной жизнью мамочка! И папа! Такой красивый-красивый сероглазый папочка!


– Пакеты не забудьте, – вежливо напомнила Зоя Михайловна, невольно от души радуясь про себя избавлению от вредного неуправляемого ребёнка.


– Это гостинцы детям. А этот пакет воспитателям. Спасибо всем! – поблагодарил парень и поднял падчерицу на руки, взглянув с улыбкой на неё и на жену: – Ну, что, девочки, домой?


Они вышли из кабинета и направились по длинному пустому коридору на выход. Их никто не провожал завистливым сиротским взглядом. В детском доме был тихий час. И только уборщица, открыв двери, с доброй улыбкой махнула рукой счастливой сиротке:


– До свидания! Удачи и счастья!


Наташка тихо махала ручкой, стоявшей в дверях уборщице, пока они не свернули за поворот. У дороги стояла белая машина. Мачеха села с ребёнком на заднее сиденье, а отчим за руль.


«Опять машина!» – испуганно подумала девочка, помня отлично аварию.


Отчим вёл машину умело и уверенно. Они ехали очень долго. Вскоре Наташка уснула на коленях у мачехи. Так сирота казанская уехала из детского дома в новую жизнь и радуясь и пугаясь неизвестности.


НОВЫЙ МИР


Отчим Наташки заочно учился в мединституте на факультете хирургии и работал в районной больнице на стажировке. Звали его Давид Николаевич Устинов. Наташке очень понравилось его необычное имя. Она так и звала отчима – «Давид».


Мачеха – Екатерина Семёновна тоже работала в роддоме на стажировке и тоже заочно училась в мединституте на акушера-гинеколога. Её Наташка звала «Катя». В общем, оба родителя учились на четвёртом курсе в мединституте, каждый по своему профилю.


Наташка никак не могла перешагнуть барьер, чтобы назвать их «папа» и «мама», помня отлично своих погибших родителей. Естественно девочке приёмные родители по документам дали свою фамилию. Если раньше она была «Скворцова», то теперь стала – «Устинова». Новая фамилия девочку не смущала, так как она была совсем ещё маленькая. Ей шёл пятый год.


Наташка долго стояла в дверях собственной комнаты, не решаясь пройти дальше. Она верила и не верила в то, что это была её личная комната.


В комнате стояла кровать, застеленная зелёным пушистым толстым пледом. На полочках лежали мячики и мягкие игрушки – мишки, собачки, зайчики. Кукол не было. Родители, прежде чем взять девочку к себе, очень обстоятельно беседовали с воспитателями, расспрашивая, что ребёнок любит, что не любит.


Вечером Катя выкупала девочку в ванной и, надевая на неё ночную рубашку, рассмеялась:


– Ой, какая она на тебя большая! Ну, пока спи в этой рубашке! А завтра пойдём по магазинам тебя одевать! – и она, усадив Наташку, как куклу в подушки, заглянула ей в глаза: – Пойдём?


– Пойдём, – стеснительно улыбнулась счастливая малышка.


Мачеха ласково обняла её и поцеловала в височек:


– Спокойной ночи, лялечка, моя!


И вышла, прикрыв двери. На стене над столом остался тускло гореть ночник-лилия. Наташка была безмерно счастлива! Ну, как можно быть несчастливой с такими родителями?!


Проснувшись утром, Наташка попробовала попрыгать на кровати. Мягкая пружинистая кровать привела её в полный восторг! И она начала прыгать всё выше и выше, пока не улетела с кровати! Но, даже падая, она ушиблась совсем не больно, так как на полу лежал толстый палас!


Она подошла к полочкам с книгами. На полочках стояли не только детские книги. Там стояли и краски, и цветные карандаши, большая коробка пластилина. На стене висели скакалка и обруч. Можно было лепить, рисовать, играть, во что хочешь! И у тебя никто ничего не отберёт!


На маленькой тумбочке стоял небольшой магнитофон. Молодая мама непременно хотела видеть свою дочку танцующей, желая впоследствии отдать её в танцевальную школу!


У Наташки даже был свой шкаф. Пока там, в основном, лежали отглаженные ровной стопкой полотенца и постельное бельё.


Так новый мир радушно принял сироту казанскую с распростёртыми объятиями!


СПАСИБО, ПАПА


Наташку устроили в детский садик, где она почувствовала чем-то схожую атмосферу с детским домом. И её скверный характер начал тихо вылезать наружу, как завистливый предатель спокойной размеренной жизни.


Однажды мальчик Толик отобрал у неё машинку. Она без лишних слов так звезданула его, что он охнул и кубарем улетел на детскую кроватку с куклами, где девочки играли в дочки-матери!


– Здрасьте! – возмутились девочки.


– Это ваш пупсик! – злобно произнесла Наташка, вырывая у Толика машинку.


– Дура! – подскочил под общий хохот мальчишка.


Наташка развернулась и угрожающе набычилась:


– Только попробуй, подойди!!!


– Да очень мне надо с тобой связываться! – трусливо попятился пацанёнок.


К шуму и хохоту девчат присоединились остальные дети.


– Что такое? – вошла воспитательница, увидев толкотню. И сразу схватила Наташку за руку: – Ну что, опять ты дерёшься? Я всё расскажу твоим родителям! – пригрозила она и усадила девочку на скамейку: – Ты наказана!


Довольный Толик показал Наташке язык, а та ему показала тихо, но выразительно кулак! Отчего Толик тут же прекратил радоваться и уселся играть поближе к воспитательнице!


Дома Катя старалась объяснить Наташке, что драться нехорошо, что лучше дружить. Надутая дочка слушала её и молчала. Родители не давили на ребёнка, считая это излишним в воспитании. А может от того, что ещё сами были слишком молоды.


Вечерами они часто играли с дочкой, наводя в доме шумную возню. Взрослые родители не были похожи на погибших. Они вели себя как большие дети. Зато Наташке с ними было очень весело!


Девочка очень хорошо разговаривала, и даже чисто выговаривала букву «Р». Родители ей купили цветные кубики с цифрами и буквами и большую красочную книгу «Азбука». И теперь вечерами учили ребёнка читать и считать. Такие занятия Наташке нравились. Сообразительная девочка хватала всё с налёта!


Пятилетний юбилей Наташки родители решили отметить на берегу Чёрного моря в Анапе. Девочка с восторгом зачарованно смотрела на огромный бескрайний простор бесконечной морской воды. Её и восхищал вид моря и пугал. В воду она отважилась войти только тогда, когда Давид взял её на руки. Сколько же восторга было от тёплой воды у ребёнка! – не передать словами!!! Вода была настолько чистая, что на глубине были видны камушки и мелкие проплывающие рыбки. Это день рожденье для Наташки было незабываемо!


Окончив институт, родители перешли в интернатуру уже по своим специальностям. Они продолжали учёбу.


Вскоре Наташке исполнилось шесть лет. В честь окончания садика она получила в подарок ролики!


– Давид! Давидочка! – с визгом восторга повисла она на шее отчима и вдруг тихо-тихо шепнула, сильно зажмурив глаза: – Спасибо, папа!


Давид схватил дочку и, глядя восхищёнными глазами, спросил:


– Как ты сказала?! Повтори то, что ты сказала!


– Спасибо! – тихо произнесла Наташка.


Но Давид крепко держал дочку и умоляюще попросил:


– Ну, скажи ещё так мне на ушко! Пожалуйста!


Наташка обняла его и счастливо прошептала:


– Спасибо, папа!


Отчим бережно прижал к груди девочку:


– Доченька моя! Всегда меня так зови!


Наташка кивнула. И с тех пор она стала отчима звать «папа». Но мачеху продолжала по-прежнему называть «Катя» или совсем избегала имени. Почему, Наташка этого не могла понять сама.


Катя совсем на неё не обижалась, мудро считая, что всему своё время.


ПЕРВЫЙ РАЗ В ПЕРВЫЙ КЛАСС


Все выходные дни Наташка с Катей, как угорелые проносились по магазинам, приобретая гору учебных принадлежностей, портфель, обувь для школы и форму. Так же была куплена коробка широких разноцветных бантов.


Первый раз в первый класс Наташка пошла за ручку с папой и мамой. Первая в жизни линейка ей запомнилась тем, что девочка, которая должна была звонить в звонок, заболела. И Наташку неожиданно выбрали для этого случая! Она даже присела от испуга! Но классная руководительница забрала её букет хризантем и, подавая колокольчик с красным бантом, подбодрила:


– Настоящая ученица! Давай-ка, покажи, как звонит школьный колокольчик!


К ней быстро подошёл десятиклассник, легко поднял на руки, посадил на плечо и весело сказал:


– Звони, подруга! Да позвонче!


Наташка с улыбкой кивнула и зазвонила изо всей силы в звонок! Старшеклассник понёс её по кругу школьной линейки. Пятиклассники выпустили в небо разноцветные шары. А семиклассники отпустили в небо голубей. Заиграла музыка. В толпе взрослых Наташка увидела родителей. Давид обнял Катю, и она приветливо махала ей рукой под музыку.


Этот счастливый день Наташка запомнила навсегда! Теперь она была ученицей – Устиновой Натальей!


БЕГЛЯНКА


Устинова, сидя на уроках, страшно скучала и зевала. Ей так и хотелось встать и уйти. Ведь она умела уже и считать, и писать, и читать. На третий день, сидя за партой, когда все учились вырисовывать палочки, крючочки и разучивать буквы, Устинова, подперев щеку, скучно пялилась на школьную доску, где учительница написала мелом букву «В».


– Можно мне в туалет? – подняла Наташка руку.


– Иди, – разрешила Надежда Павловна.


Устинова вышла из класса и ушла из школы. Школа находилась недалеко от дома. Сбежавшая школьница погуляла по парку, побродила по улице, разглядывая витрины магазинов, киосков и, увидев свой дом, побежала домой. Дома поела голубцы, напилась компота, легла в зале на диван и уснула.


Наташка проснулась от того, что кто-то сильно её тряс за плечо. Она открыла глаза и увидела перед собой встревоженного отчима.


– Ты почему дома? – удивлённо спросил он.


– Я не хочу учиться в школе. Они сидят, как тупые, мекают, бекают! Будто не знают, что это буква «В»! Зачем там сидеть, если я всё знаю?! – тряхнув хвостами в бантах, сдвинула Наташка брови и надула губы.


Отчим всё моментально понял и улыбнулся:


– Э, нет уж, Натаха! Десять лет науку грызть будешь! Это тебе не садик, где можно пропустить недельку, другую. Здесь урок пропустишь и погрязнешь в двойках! – и он спросил: – И давно ты дома?


– С утра, – ответила Наташка.


– О! Ё-моё! Так тебя ж там ищут, наверное! – испугался Давид и спросил: – А портфель где?


– В классе, – ещё больше оттопырила губы Наташка.


– Пойдём-ка, побыстрее в школу! А то, не дай Бог, учительница твоя к нам в клинику нагрянет с разрывом сердца! – стащил с дивана Наташку отчим.


– Папа! Я не хочу учиться! – упёрлась, было, Наташка.


– Не, Натаха! Так не пойдёт! – возразил Давид и пояснил: – Мы же с мамой тоже учимся. А для чего? Для того, чтобы работать, хорошо жить. А безграмотным некуда идти. Так что давай все будем дружно и прилежно учиться. И мы и ты!


– Ну ладно, я согласна. Буду стараться, – вздохнула Наташка и больше не возражала.


Они пришли в школу. Надежда Павловна действительно была на грани приступа. Ученица попросилась в туалет и пропала! В школе назревало ЧП! «ЧП» предстало перед учительницей с виновато опущенной головой.


– Вы уж извините нас, – попросил отчим, слегка дёргая дочь за руку. – Чего-то она не поняла, что такое «школа».


– Наташенька! – присела перед беглянкой Надежда Павловна и взяла её за плечики: – Обещай больше так никогда не делать! Когда куда-то хочешь уйти, обязательно надо говорить! Обещаешь?


Беглянка шмыгнула носом и кивнула:


– Обещаю.


Умная учительница, выслушав Давида, выявила ещё несколько скучающих «знатоков» в своём классе. Она отсадила детей в один ряд, и стала им давать дополнительные задания. И теперь в классе никто не скучал.


Вечером за ужином, когда Катя узнала историю побега Наташки, все весело смеялись.


– Хоть кино с тебя снимай! Вундеркинд! – смеялась мачеха.


В далёкой памяти Наташки промелькнул случай, когда из детдома сбежали девочки. Как же их ругали! А вот её Давид, Катя и Надежда Павловна так не ругали. Ей повезло больше!


НЕПРАВИЛЬНОЕ СОЧИНЕНИЕ


Наташка уже перешла во второй класс. Училась она средне, с большим выбором и ленью. Какие-то предметы ей нравились, какие-то нет! На уроках в обед её клонило ко сну. Давид после очередного родительского собрания сказал жене:


– Сонная она у нас, как муха. Надо почаще её на природу вывозить на свежий воздух. На уроках, сказали, спит.


Возможность поездки за город представилась после окончания мединститута. Ребята получили долгожданный диплом. Но впереди предстояла ещё долгая практика, как и школа Наташки. Событие решено было отметить в семейном кругу на природе.


Наташке очень нравились далёкие поездки на автомобиле, но в памяти ещё продолжала жить страшная картина аварии. И когда кто-то их обгонял на бешеной скорости, у девочки невольно сжималось сердце. Она утыкалась мачехе в кофту, зажмуривала глаза и делала вид, что спит. Лишь бы не видеть дорогу!


Выезжая куда-нибудь к реке или в горы, родители радовались и играли с дочкой похожие сами на детей. Они с хохотом гонялись друг за другом, шутили и весело дурачились. Пока Давид разжигал костёр, Катя с Наташкой накрывали скатерть-самобранку. Когда над костром закипала в казанке вода, Катя учила Наташку, как надо сварить очень быстро суп:


– Картошечку режь тоненько, лук мелко и вместо мяса мы положим туда сейчас рыбку, – а затем, опускала всё в воду и добавляла: – А если в такой суп положить мясной фарш, тогда будет суп с мясом, а не уха! – и подавала ложку Наташке: – Соли!


А потом, пока уха доваривалась, они дружно плескались в тёплой речке. Давид научил Наташку плавать и даже нырять. Катя тоже охотно присоединялась к плаванию и нырянию!


Своими интересными моментами семейной жизни девочка никогда никому не хвасталась. Она бережно и ревниво охраняла любовь приёмных родителей. У добра всегда найдутся тайные завистники. В детдоме няня говорила перед сном девочкам вместо «спокойной ночи» почему-то: «Меньше знаешь, крепче спишь!» Эта поговорка врезалась в память Наташки. Девочка понимала её по-своему. Она говорила за других:


– Меньше знают, крепче спят!


И поэтому ничего о себе не рассказывала.


Вчера в школе на уроке русского языка было сочинение. На заданную тему дети должны были написать интересный случай из своей жизни на летних каникулах.


Устинова подумала, старательно вывела число, слово «сочинение» и коротко написала следующее: «Необязательно всем знать, как я провела своё время летом».


На следующий день учительница подняла тетрадь Устиновой, показала всему классу и прочитала то, что она написала. В классе стояла тишина. Дети растерянно смотрели на одноклассницу. Ученица, опустив глаза и надув губы, делала вид, что рассматривает кружева своего фартука.


– Поднимите руки, кто считает, что это правильное сочинение, – тихо попросила учительница.


Никто руки не поднял. Учительница положила перед Устиновой тетрадь и сказала:


– Наташа, если передумаешь, перепиши. Я пока тебе отметку не ставлю.


Наташка, не поднимая глаз, молча, кивнула головой. Ей отчего-то стало очень стыдно. На перемене к ней подошёл Костя Фёдоров и сказал:


– Если ты не хочешь писать за себя лично, просто чего-нибудь насочиняй. Это же для оценки, а не для всех.


– Да поняла я, – тяжко вздохнула Наташка и взглянула на Костю: – Ну, а ты чего написал?


– Да я писал, будто грибы в лесу собирал. Я вообще в грибах не разбираюсь и даже никогда их не ел! – усмехнулся Костя.


– А я тогда про рыбалку насочиняю, – сказала Наташка.


Они взглянули друг на друга и засмеялись!


Устинова так удачно насочиняла, что получила четвёрку! Больше она так никогда не делала. Уроки, это уроки, а не отчёт! – прав Костя!



ПРИМЕРНЫЕ РОДИТЕЛИ


Девочка очень боялась врачей и больниц. Она часто смотрела на те шрамы, которые остались от болючей прививки, которую ей поставили ещё в детском доме. Но своих родителей, как врачей, Наташка совсем не боялась. Она с ними почти не болела. Девчушка уже перешла в третий класс и, глядя на примерных родителей, старалась быть похожей на них. Ведь она их ребёнок!


По утрам она старательно вместе с ними делала зарядку. Хотя на танцах, куда отдали её родители, она с лихвой получала физкультурный заряд энергии. Уроки танцев ей очень нравились.


Однажды она решила окатить себя холодной водой в ванной с кувшина, как это делал отчим. Вода была такая холодная, что Наташка чуть не задохнулась, а потом заорала!


Давид с Катей сидели на кухне и завтракали. Услышав вопль, они влетели в ванную! Наташка, хватая воздух открытым ртом, махала руками, приседая, и стояла вся мокрая и голая с зажмуренными глазами. В ногах валялся кувшин. Ребята всё поняли и расхохотались! Давид быстро укутал несостоявшегося дрожащего моржа большим махровым полотенцем и понёс в спальню, приговаривая:


– Ничего, ничего! Первый блин комом!


Катя понеслась на кухню за горячим чаем для дочки. Давид усадил на кровать Наташку, накрыл её ноги одеялом и рассмеялся:


– Кто же так закаляется? Надо постепенно!


– А ты научишь? – стуча зубами, спросила она.


– Конечно, научу! – начал растирать её полотенцем Давид.


Наташка сидела под тёплым одеялом и пила горячий чай на смородиновых листьях с малиной. Она обожала Катин душистый чай.


Упрямая девчонка научилась обливаться холодным душем. Она не хотела болеть, чтобы есть горькие лекарства.


Гуляя однажды по парку, она неожиданно встретила девочку, которую удочерили раньше её. Девочка оказалась тоже в этом городе. Зина Костюхина шла и вела на поводке маленькую белую болонку с бантиком на макушке. Устинова раскрыла рот и остановилась, глядя на собаку. Девочка её сразу узнала. Они разговорились. И Зина ей надменно похвасталась:


– Захочу, слона купят!


– А ты их любишь? – засомневалась Наташка в её искренности к приёмным родителям.


– А то! – подмигнула Костюхина. – На день рожденье плеер крутой заказала!


И захохотала! Наташке было не смешно. Она представила, как трясла бы Давида с Катей своими дорогими капризами! Ей стало невыносимо противно. Она с неприязнью толкнула Костюхину в грудь и с презрением произнесла:


– Какая ты хапуга была, такой и осталась!


Зина от такого выпада оторопела и прекратила смеяться.


– Врезать бы тебе сейчас! – зырнула по сторонам Наташка, поджав глаза, сжимая и почёсывая кулак.


– Только попробуй ударь! – испуганно попятилась Зина, вспомнив девочку-драчунью в детдоме, и добавила: – Это ты, какая была бандитка, такая и осталась!


Грубо дёрнув собачку за поводок, она развернулась и поспешно пошла прочь, буркнув напоследок:


– Завидуешь просто мне! Сирота казанская!


– Завидовать нечему. Двуличная ты! Родителей твоих жалко, – еле сдерживая себя, бросила ей вслед Устинова.


И побрела по аллее, сгребая ногами жёлтые листья и думая о своих приёмных родителях. Она полюбила их всей своей душой так, что готова была ради них на всё! И поэтому ей ничего не надо было, кроме их настоящей родительской любви и домашнего тепла. Наташке даже хотелось быть похожей на приёмных родителей! Она ими гордилась! А таких неблагодарных людишек, как Костюхина, она понимать не хотела.


Приёмные родители получили желанную работу. Давид, как старательный примерный работник хирургического отделения, был переведён на работу в операционный отдел ординатором хирурга. Катя устроилась на работу в роддом. Она принимала при родах новорождённых деток. Наташка гордилась своими родителями и любила их, не кривя душой!


КОША


Наташка медленно брела по дороге из школы. Наслаждаясь свободой, она любила бродить и шла, загребая ногами снег. Нынче ударили морозы. Но девочка была хорошо одета и не мёрзла.


Бабушка Люба – мать Кати, выслала Наташке на зиму пуховые белые рукавички и шапочку. В таких тёплых рукавичках руки не замерзали даже в лютый мороз. Бабушка жила на далёком загадочном острове Сахалине в городе Корсакове. Это было так далеко, что Наташка не представляла, как можно было доехать до бабушки.


В этом году зима никого не баловала. Объявив затяжной осени ультиматум, она вступила честно в свои права, нагоняя позёмками по ночам снег и потрескивая крепкими морозами.


На заснеженных ёлках и берёзах сидели, нахохлившись от мороза, птички. Подпрыгивая от холода, поспешно пронеслась мимо по своим делам собака.


– Миу! – вдруг послышался жалобный писк.


Девочка остановилась, огляделась и увидела у скамейки маленькую пушистую крошку. Котёнок очень сильно замёрз. Он сидел, как колобок, весь собравшись клубочком, словно надеялся согреть хоть что-нибудь! Его нос от мороза был ярко-красный, ушки повисли.


– Чего же ты тут сидишь, бедный? Мороз на улице! – присела перед ним Наташка и спросила: – Чей ты? Или ты потерялся?


– Миу, – слабо и хрипло пискнул несчастный котёнок.


Он так замёрз и такой был маленький, что был похож на потерянную грязную игрушку. Девочка протянула пуховую рукавичку:


– Пойдёшь ко мне жить?


Котёнок мутными глазками смотрел на тёплую рукавичку, потеряв всякую надежду на своё спасение.


– Ну, молчание, знак согласия! – довольно улыбнулась Наташка, осторожно взяла котёнка и, засунув его за пазуху тёплой шубки, поспешно пошла домой.


В тепле котёнок замурлыкал песенку, словно благодарил за своё спасение.


Девочка прибежала домой. Быстро разделась и понеслась с котёнком на кухню. Достав блюдечко, налила ему молока. Котёнок начал смешно есть, громко чмокая и фыркая носом.


– Ой! Да ты же совсем маленький! – всплеснула Наташка руками и осторожно погладила пальцем кроху по головке: – Ничего, ничего! Быстрее научишься кушать сам, быстрее вырастешь!


Вечером пришла с работы Катя.


– О-о! Да у нас новосёлы! – обрадовалась она, опустившись перед котёнком на колени.


Котёнок игрался, нелепо вытопывая шажки на дрожащих неокрепших лапках.


– Он грязный такой! Под лавочкой сидел! – с улыбкой сообщила Наташка.


Катя сняла шубу, сапоги и стала переодеваться, с интересом поглядывая на котёнка.


– Очень шикарный зверь вырастет! – сказала она и указала на шёрстку. – Он же пушистый. Надо только хороший уход, – и она взглянула на дочь: – Ухаживать-то будешь?


– Ну, конечно! Он же меня ждал! – заверила Наташка.


Котёнка выкупали. Когда пришёл с работы Давид, он осмотрел пушистого малыша и сказал:


– Кошара. Поэтому и выкинули.


На следующий день Наташка купила кошке лоток и мисочки для еды. Через неделю, когда котёнок окреп, Давид отвёз его в ветлечебницу. Осмотрев малыша, ветеринар выписал витамины и другие лекарства. Котёнок был приболевший. Прививки рано было ещё ставить, так как он был ещё совсем маленький. Девочка с упоением возилась с кошечкой.


– Коша, моя Коша! – гладила она её.


Котёнок ожил и был забавный. Он очень привязался к Наташке, избежав лютой смерти. Они весело и шумно играли вместе. Имя «Коша» так и осталось за котёнком. Коша всюду бегала за Наташкой. И даже на кровати они прыгали вместе.


Но по ночам кошка покидала свою спасительницу. Наташка всегда её находила возле отчима. Коша любила спать с Давидом, потому что от него пахло лекарством. Наташка этого не знала.


НЕ МОЯ


Ночью разразилась весенняя гроза с ливнем.


«Господи! Как же мне хорошо!» – думала счастливая сирота казанская, потягиваясь в тёплой уютной постели.


За окном сверкали молнии, и грохотал гром. Дождь лил, как из ведра. Чтобы не было страшно, Наташка забрала кошку и под шум дождя с ней в обнимку крепко уснула.


Ей приснились погибшие родители. Мама стояла над землёй в воздухе и пристально смотрела на дочь. Где-то вдали стояла размытая фигура отца. Наташка знала, что это он. Она пошла к матери, протягивая к ней руки. Но мама в воздухе поднялась ещё выше от земли. Наташке показалось, что она смотрит на неё без прежней ласки.


– Мама! – позвала Наташка.


Её голос тихим эхом понесло по небу. Мама молчаливо смотрела на дочь.


– Мама, ты меня больше не любишь? – спросила Наташка, протягивая к ней руки. – Я к тебе хочу!


– Ты не моя… не моя… не моя… – эхом понеслось с неба от закрытых губ матери.


Наташка остановилась в испуге. Неужели мама её больше не любит, потому что она теперь живёт с чужой мамой?!


– Нет, нет… не моя… не моя… – тихо полетело эхо, словно мама услышала её сомнение, медленно уходя размытой фигуркой к отцу.


Девочка от испуга проснулась и расплакалась. Она никак не могла понять этот странный сон. Гроза уже закончилась. Кошки в кровати не было.


«Опять к папке удрала!» – вытерла слёзы Наташка.


Она встала и тихо прошла в спальню родителей. Коша действительно лежала возле отчима. Давид спал в обнимку с Катей. Наташка пристально смотрела на молодую мачеху. Катя почувствовала дочку и сразу проснулась. Она ласково улыбнулась и протянула тёплые руки:


– Моя, хорошая, иди ко мне!


«А моя мама меня прогнала», – с горечью подумала Наташка про сон.


Она легла рядом с Катей и горько заплакала.


– Что ты, что ты, моё солнышко. Тебе что-то приснилось? Всё плохое забудь, всё будет хорошо, – ласково гладила её Катя, целуя в височек.


«Значит, мама меня на совсем отдала Кате!» – рассудила по-своему свой странный сон Наташка.


Она успокоилась, крепко обняла мачеху и прошептала:


– Всё будет хорошо…


– Конечно же, моя хорошая! – ещё крепче обняла её Катя.



ВЕСЁЛЫЙ ДВОР


Прошёл год. Наступили летние каникулы.


Окна Наташкиной комнаты видом выходили во двор на детскую площадку. Дети играли в песочнице, катались на качелях. Крутились на «вертушке». С весёлым смехом летели с горки. Кто-то выписывал на роликах, хвастаясь друг перед другом своим умением.


Наташка тоже на роликах каталась хорошо. Родители с ней нередко ходили в парк, имея свои ролики.


Маясь дома от скукоты, девчонка сидела на подоконнике и смотрела во двор, как пацаны нарезают круги вокруг площадки на велосипедах и самокатах. Ей ещё в прошлом году на день рожденье родители купили велосипед. Всё у неё было. Самоката вот не было. Но она у родителей никогда ничего не просила. Они и так ей покупали всего много. Наглеть Наташка не хотела.


Она вышла во двор и запрыгнула на бортик песочницы. Дети лепили куличики, украшая их травинками, листиками, камушками и стёклышками.


– Во, какой торт! – любуясь своим творением, довольно отряхнула руки Таня.


Рядом Галя с формочек вытряхивала фигурки:


– А у меня печеники сахарные!


Все дружно уставились на торт и печеники. Возле них мальчики строили замок. Наташка почесала затылок, присела на бортик и предложила:


– Давайте научу, как надо правильно всё делать. Смотрите, ваши печеньи все рассыпались.


– На! – с готовностью сразу протянула формочки Галя.


Девочки, бросив свои куличики, с интересом собрались вокруг Наташки.


– Я вас научу, как правильно играть! – влезла девчонка в песочницу, как слон, зацепив ногой замок.


Замок рухнул во все дыры и норы!


– Ну вот! – сокрушённо развёл руками Виталик, и пацаны недовольно засопели.


– Это потому, что вы неправильно строите, – поучительно сказала Наташка и ощутимо щёлкнула Виталика по лбу. – Садись и учись! Я научу!


Она отобрала у детей игрушки, усадила на бортик песочницы и стала учить их играм.


– Надо чтобы песок был сырой! – разгребала она песок лопаткой, плотно набивая им формочки и ведро для куличиков.


Потом из куличиков и пряников начала выкладывать совочком замок. Если кто-то из детей начинал подниматься, девчонка тут же толкала его на место. И как-то получалось, что все дети сидели, как в театре, а играла одна Наташка! Первый взвыл Виталик:


– Я сам хочу строить!


– Сядь! – толкнула его Наташка на место. – Маленький ещё! Вон, сопли болтаются, зубы режутся!


– Нет у меня никаких соплей! И зубы уже все вылезли! Ы! – оскалился пацанёнок, показывая ряды молочных зубов.


– А я сказала, сядь и не мелькай, пока не получил по зубам! – толкнула его Наташка.


– Знаешь что, отдай лопатку! – возмутился пацанёнок.


Дети переглянулись и заверещали, накатив на хитрую «учительницу»:


– Ты сама играешь, а нам не даёшь! Мы тоже сами хотим играть!


Все хором загалдели так, что оглянулись мамки, няньки и бабушки, сидящие на лавочках. Заметив взрослых, девчонка тут же бросила игрушки и задвинула ногой по всем фигуркам:


– Ну и сидите, как жмоты!


И поспешно удалилась из песочницы. Дети с огромным интересом врылись в песок. Игра пошла по-новому, как показывала хитрая «учительница».


А Наташка влезла на горку, расталкивая малышей. Она начала усаживаться и вдруг навернулась на впереди съезжавшего четырёхлетнего Шурика! И полетела вниз по горке, уже сметая своим весом не только Шурика! Дети заорали, упав вниз клубком! Сверху на них, как хороший пресс, врезалась ногами Наташка! К ревущим детям подбежали две бабушки.


– Ну, ты-то чего сюда влезла? Дылда! – набросились на девчонку недовольные женщины, поднимая и отряхивая ревущих малышей.


– Сама ты дылда! – обиженно брякнула Наташка.


– Ох, ты ещё и языкатая! – возмутилась женщина, останавливаясь: – Чья же ты будешь? А?! Не хирурга ли приёмыш?


Наташка убежала подальше от горки на дорожку. Ещё не хватало, чтобы родителям на неё нажаловались во дворе!


– Дай катануться! – схватила она ручку проезжающего самоката.


Сергей чуть не слетел с внезапно остановленного самоката!


– Только один круг! – неохотно уступил мальчишка самокат.


Девчонка разогналась по прямой дороге с ветерком. Здорово!!! Но на повороте, совсем забыв направить ходом ног самокат, она скатилась на лужайку и, прыгая по кочкам, понеслась прямо в кусты шиповника! Резко тормознув ногой, Наташка перелетела через самокат и навернулась в объятия колючих кустов!


– Ая-яй!!! – вскрикнула она, подпрыгнув от боли и выскакивая из колючих цепких веток!


– Неумеха! – хохоча, подлетел Серёга.


Схватил самокат и побежал к дорожке.


– Ой, ой, – стонала Наташка, рассматривая ободранные руки.


Охая и дуя на царапины, она приползла домой. Залезла на кровать, взяла с собой Кошу и уснула. Придя с работы, Катя увидела дочь спящей и всю ободранную. Она с улыбкой покачала головой, укрыла её лёгким одеялом и вышла, тихо притворив двери спальни.


А вечером, не смотря на громкий плачь дочери, отчим безжалостно, смазал все царапины йодом, приговаривая:


– Всё перемелется, не надо плакать. До свадьбы заживёт.


– Я подую,– жалостливо полезла Катя к дочке и начала дуть на зудящие царапины.


Она подняла ревущую девочку на руки и стала носить её по комнате, поглаживая по спине, шепча и покачивая, как малыша:


– Чш, чш, чш. Папа сказал, заживёт, значит, заживёт.


Наташка обняла мачеху и, положив голову на её плечо, прекратила стонущий рёв раненого. Ей было очень спокойно на Катином плече. И даже боль куда-то будто ушла.


ФРАНЦУЗСКАЯ МОДЕЛЬ


Прошло тёплое лето. Отшумела золотыми метелями осень. Наташка перешла в четвёртый класс.


Ночью закружил в воздухе снег. Набирая силу, он повалил, шурша и старательно засыпая землю плотным толстым белым одеялом первой зимней новизны. А утром всё горело и сверкало под лучами вставшего солнца, словно в городе насыпали повсюду алмазов. Был небольшой мороз, и снег не таял. Радостные вышедшие на улицу дети, пробовали лепить снежную бабу и кидаться снежками.


В гости к Устиновым приехала погостить на неделю чета Волковых. Груша Волкова приходилась Кате двоюродной сестрой. Её сын Вовка, отслуживший три года в погранвойсках на Курилах, прислал письмо, что остаётся на службе на острове Шикотане.


– Растили его, растили, дождались! Думала с Армии придёт, дома будет жить, – жаловалась Груша сестре на сына.


– Ну что ты, Грушенька, всё ноешь? – беззлобно произнёс муж и одобрил: – Наоборот он молодец! Офицерами становятся не все, а только лучшие!


– И правда, Груш. Слава дело говорит, – согласилась Катя, собирая Наташку в школу.


Она надела ей тёплый ангорский свитер и чёрную пышную юбку из толстого плотного бархата. Белая тёплая шапочка очень нравилась Наташке. Она платки не любила. Серая мутоновая шубка с белым капюшоном и мягкие кожаные красные сапожки великолепно спасали от холода.


– Ну, прямо французская модель, а не школьница! – неодобрительно оглядела с ног до головы девочку тётка.


На её реплику Катя и Наташка промолчали. Груша, не унимаясь, покачала головой:


– Ох, и балуете вы её! Нас-то так не одевали! Поскромнее бы в школу надо!


Катя подала Наташке портфель, поцеловала в щёку и подвела к двери:


– Пока, доченька. На уроках не спи.


И падчерица, выходя за дверь, услышала голос мачехи:


– Зря ты так, Груша. Она никогда ничего не просит. Одеваем, как можем.


Наташка, довольная услышанным, тихо прикрыла за собой дверь и спокойно ушла в школу.


МАМОЧКА


Груша Наташке совсем не нравилась. Она лезла к ней в комнату, в её уроки. Делала всюду замечания. Наташка старалась с ней не скандалить, но так устала от её присутствия, что обалдела! У Груши была очень нехорошая привычка – надменно подсмеиваться. И это Наташке ужасно не нравилось. Не стерпев нахальства любопытной тётки, Наташка за ужином возмущённо пожаловалась матери:


– Катя, почему она роется в моих вещах?!


Муж Груши дядя Слава в недоумении вылупил глаза на жену. А Груша, опешив, спросила сестру:


– А почему она тебя по имени зовёт?! А разве…


– Так! – нахмурив брови, хлопнула по столу Катя. – Закрыли тему! – и тихо добавила: – Кому ещё чаю?


Наташка встала из-за стола, взглянула на Грушу и, тронув за руку Катю, ласково произнесла:


– Я наелась. Спасибо… мамочка…


Мачеха замерла, глядя на падчерицу такими любящими глазами, каких Наташка никогда не видела! Девочка сильно смутилась и ушла в свою комнату.


Она плотно закрыла двери, упала на постель лицом в подушку и горько заревела! Из далёкой памяти смотрела на неё погибшая мать.


Наташка понимала, что тётя Груша права! И от радости, и от боли она плакала и перед памятью, и перед реальностью. Катю она полюбила, поняв, наконец, что теперь это её «мама». Она много раз пыталась представить её той мамой, но Катя оставалась только собой. Родная мама была взрослее. Может Катя была такой, потому что принимала при родах младенцев?


Не найдя ответа, девочка наревелась, встала и начала делать уборку в своей комнате, чтобы эта вредная Груша больше не лезла сюда и не тыкала носом по углам.


Вот муж её никуда не лез. Здоровый, толстый, упитанный, похожий на медведя, он целыми днями сидел в кресле, задрав ноги и, щелкая семечки, часами смотрел телевизор.


– Как глаза не повылазят! – глядя на дядю Славу, тихо удивлялась Наташка.


ГЛАВНЫЙ В СЕМЬЕ


Вечером Груша испекла пирог с яблоками. И самый большой кусок на тарелку положила мужу. Наташка тут же это заметила и возмутилась:


– А почему ты ему такой большой кусок положила?!


– Потому что он главный в семье! – сказала Груша.


– Тут главный папа Давид! – запротестовала Наташка и передвинула тарелку из-под носа дяди Славы отчиму.


Давид вытаращил глаза, зажав рот, чтобы не расхохотаться!


– Вон из-за стола! – грубо дёрнула Груша девчонку за руку.


– Так не надо! – мягко, но твёрдо остановила сестру Катя.


– Кать, плакать будите!.. – начала, было, Груша.


– И так не надо! – уже строго взглянула на сестру Катя.


Груша испепеляюще взглянула на племянницу. Девочка молча встала и ушла в свою комнату.


– Не помру без пирога, – пробурчала Наташка себе под нос.


Она выключила свет, разделась и залезла с головой под одеяло. Кто-то вошёл тихо в комнату и, крепко обнимая Наташку, сдавленно расхохотался, уткнувшись в одеяло. Это был отчим. Наташка вылезла из-под одеяла и обняла его за голову.


– Ты полегче с ними, – подавляя смех, попросил Давид.


– Папа, ты самый главный тут! – сказала Наташка и стала целовать его в глаза.


Давид, смеясь, поправил ей одеяло и тихо вышел, шепнув:


– Спи. Ангела тебе.


И Наташка спокойно уснула.


ПОХОЖА НА ДАВИДА


Рано утром родители ушли на работу. Катя всегда по утрам готовила молочную кашу. Каши были разные, но все молочные. Наташка каши любила. Катя их готовила вкусно.


Девочка тихо встала, умылась и оделась, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить нежеланных родственничков. И чуть не упала, войдя на кухню!


Родственнички сидели за столом и завтракали! Перед дядей Славой стояла большая сковорода с яичницей и колбасой. На тарелке возле сковороды притаились остатки вчерашнего пирога. Тётя Груша резала толстыми ломтями куски батона. Так же толстыми пластами она нарезала на тарелку сыр. Увидев девчонку, Груша сразу надула губы. Наташка встала в дверях и вдруг сердито произнесла:


– Никому не здрасьте!


Дядя Слава поперхнулся яичницей, а тётя Груша резанула себя по пальцу ножом! Девчонка дёрнула плечом и вышла из кухни. Она быстро обулась, оделась и, не застёгиваясь, схватила шапку, портфель и вылетела на лестницу! Завтрак остался нетронутым.


– Чего ты к ней прицепилась?! Мы в гости приехали или на вечное поселение?! – недовольно бросил вилку на стол дядя Слава.


Груша сосала порезанный палец.


– Ну, с характером девка! Тебе с ней жить что ли?! Лезешь вечно, куда не надо!


Тётка, молча, сопела с порезанным пальцем во рту.


– Озлобила только девчонку, – досадливо пробурчал муж и ушёл в зал.


Дядя Слава не любил скандалов, ужасно от них страдая. Он бухнулся на диван спиной к дверям и обиженно засопел, шумно вздыхая.


Груша решила исправить ошибку. Она заглянула в комнату племянницы. И увидела, что там был полный порядок.


– Не зря всё же поклевала! – усмехнулась она.


И начала осторожно рассматривать всё на полках, пытаясь понять, чем живёт и дышит девочка. Когда вечером все были уже дома, Груша положила перед Наташкой большой набор цветных фломастеров и толстую ручку с цветными стержнями. Положила и с примирительной улыбкой беззлобно, склонив голову, посмотрела на неё. Племянница растерянно смотрела на подарок и, подняв на тётку лисьи зелёные глаза, сдержанно улыбнулась.


– Любишь рисовать? – спросила Груша.


Девочка кивнула. Не у всех в классе была такая ручка и богатый набор фломастеров! Только у двоих ребят. Теперь и у неё есть!


– Спасибо, – тихо поблагодарила она тётку.


Больше Груша не доставала племянницу, поняв, что не такая уж она и вредная. Обыкновенный ребёнок, который признаёт только свой уклад жизни в своём доме. Тётка перед отъездом, глядя пристально на девочку, вдруг прижала к себе и тихо шепнула:


– А ты на Давида похожа!


И уехала. Дядя Слава обещал Наташку на лето забрать в гости. Их машина тёмно-синего цвета скрылась из виду. Жизнь потекла по-прежнему.


Только с той поры Наташка часто смотрела на себя в зеркало, тихо поглядывая на отчима. Откуда тётя Груша взяла, что она на него похожа? Ведь она совсем ему чужая…


РЫЖИЙ – ПЫЖИЙ


В шестом классе «Б» появился в школе новичок. Этот пацан был такой рыжий и лохматый, будто ему на голове зажгли осенний костёр! Сине-серые глаза никак не вязались с его огненной шевелюрой! Модницы, проходя мимо пацана, невольно смотрели на его волосы, открыв рот! Рыжий цвет был очень модный, и девчонки с завистью смотрели на мальчишку, которому было совершенно наплевать на моду. Паренёк просто жил своей жизнью, не обращая внимания на свои волосы. Старшеклассницы, загоняя его в угол, со смехом дёргали за волосы:


– Витёк! Снимай парик! Поносил и хорош! Дай нам тоже поносить!


– Уй!!! – зажмуривал пацан глаза, отбиваясь и смеясь.


Он совершенно не обижался на девчат. Мальчишки хохотали над ним. И он хохотал вместе с ними. Когда Устинова увидела рыжего мальчика, она открыла рот так, что, споткнулась, упала и растянулась в коридоре! Ребята расхохотались.


– О, как ты её, Витёк! Одним взглядом – р-раз!!! – и в штабель упала! – прищёлкнул пальцами одноклассник.


Витёк расхохотался над упавшей девочкой. Наташка встала, показала всем язык и, глядя сердито на Витьку, произнесла:


– Рыжий-пыжий, конопатый! Убил дедушку лопатой!..


Рыжий, задрав брови, перестал смеяться и кинулся на обидчицу! Устинова драпанула по коридору и влетела в класс, крепко захлопнув двери и держа их со всей силы. Но рыжий был намного сильнее! Он без труда рванул на себя дверь, и девчонка вылетела, загораживаясь портфелем. Пацан выхватил портфель, бросил его у двери, крепко зажал голову Наташки, щёлкнул несколько раз по макушке и тихо сказал:


– Вырасту и женюсь на тебе! Вот тогда узнаешь, почём фунт лиха!


И, оттолкнув опешившую девчонку, пошёл по коридору играющей походкой, сверкая своей головой. Наташка сразу даже не нашлась, что ответить на такую самоуверенность.


– Шиш тебе! Скоморох! – наконец, тихо сказала она, подняла свой портфель и побежала на урок.


Сидя на уроке, она вдруг представила, как будет жить с таким рыжим мужем. Тут же припомнились Давид с Катей. Видно было, как они друг друга любят. И ей так же придётся любить рыжего? Ещё чего?! Она никогда не выйдет замуж! И шуры-муры, это не про неё!


Наташка пока ещё училась в четвёртом классе, но уже мечтала быть геологом, или исследователем. Она очень любила природу и приключения, любила смотреть передачи «Клуб кинопутешествий» и «В мире животных». Когда она смотрела эти передачи, усаживала рядом Кошу и шипела на неё:


– Сядь! Не крутись! А то в путешествия тебя брать не буду!


А ночью ей вдруг приснился рыжий Витёк!


– Фу, какая я впечатлительная, однако! – проснулась девчонка и аж села в кровати.


Было ещё очень рано. И она снова с наслаждением упала на мягкие подушки, прислушиваясь к ночной тишине.


МЕДВЕДЬ


На зимних каникулах Таня Зотова пригласила одноклассников на день рождения. Устинова пришла с большим букетом роз и роскошной расписной шкатулкой.


В углу просторного зала стояла наряженная ёлка. Тут же был накрыт с угощением длинный стол. На большом блюде лежала жареная курица, в салатницах салаты, на тарелках нарезки. Между тарелками стояли бутылки лимонада и ситро. Дети весело и шумно сидели за столом.


После того, как все наелись, мама Тани устроила весёлые игры с призами. Наташка любила игры и с большим удовольствием участвовала в весёлых состязаниях. Конечно, выигрывали больше мальчики. Надувая шарики, Глеб Медведев чуть ли не с третьего раза надул маленький шар так, что он грохнул и разлетелся во все стороны. Глеб присел и зажмурился! И все весело смеялись. Потом Таня включила музыку, и ребята танцевали, кто как умел.


– Устинова, а ты классно танцуешь, – сделал комплимент Наташке Саша Кружилин.


– Давай научу, – предложила она и взяла Сашу за руку.


К ним охотно присоединились желающие. И вскоре все дружно танцевали нехитрый танец.


– Наташ, ты ходишь куда-то? – поинтересовалась Ира Кислицина.


– На танцы, – ответила Устинова.


– Какая ты! И никому никогда не говорила! – беззлобно упрекнула Ира.


– А зачем? – удивилась Наташка и кивнула на Павлика Мишина. – Вот он, ходит на гитару в музыкальную и никому не говорит об этом.


– Ну да, в общем-то, – согласилась Ира и засмеялась: – Я тоже гимнастикой увлекаюсь!


На улице быстро стемнело. Большими хлопьями повалил снег. Зазвучало танго, приглашая на танец. Но пятиклассники были ещё совсем несмелые и, пугаясь насмешек, не осмеливались приглашать друг друга. Устинова привыкла в группе танцев танцевать с мальчиками. Она смело взяла Глеба за руку и потянула его на середину комнаты.


– М-м! – упираясь, стеснительно и испуганно заметался одноклассник.


Но Наташка насильно вытянула его на середину комнаты и громко сделала замечание опешившим одноклассникам:


– Пацаны, а почему никто именинницу не приглашает танцевать? Почему девочки стоят? Вы же кавалеры!


Мальчишки сконфуженно переглянулись, девчонки смущённо прыснули, а именинница вытянулась в струнку. Саша, набравшись храбрости, подошёл к Тане и пригласил её на танец. За ними отважились остальные мальчики пригласить девочек.


Глеб, оправдывая свою фамилию, танцевал, как отменный медведь! Он наступил Наташке на ногу, и они взглянули друг на друга, как по команде задрав брови. Девочка улыбнулась, мальчик вспыхнул румянцем и снова наступил на ногу, глядя на неё паническими глазами. Устиновой стало смешно. Она поджала губы, чтобы не расхохотаться! Глеб засопел и вновь наступил на ногу, испуганно глядя на неё. Наташка не сдержалась и прыснула. Мальчик остановился. Он дёрнул её за руки и тихо виновато прошептал:


– Наташа, я совсем не умею танцевать…


– Умеешь, – поджала глаза Наташка и потянула его за свитер на танец.


– Не пойду, не умею, – упёрся Медведев, мучительно зажмурив глаза.


– Пойдём, пойдём. Я тебя немножко поучу. Ты так танцуешь хорошо, – шёпотом подбодрила его Устинова.


Одноклассник тяжко вздохнул и покорно вновь пошёл танцевать. К концу танца он начал сносно танцевать, благодаря учительским нашёптываниям Наташки. Он был очень благодарен ей за урок танца.


– Ой, я всегда думал, что это так просто, – смеясь, признался Глеб, от усердия вытирая проступивший пот со лба.


– А ты хороший ученик, – смеясь, подмигнула ему Наташка.


– Ну, я же старался, – засмеялся Медведев.


– Правда, правда, – закивала Наташка и поделилась: – У нас в группе иногда не понимают, чего просит хореограф. А ты быстро всё схватываешь.


Глеб с интересом слушал. Устинова неожиданно спросила:


– А ты не согласишься к нам в группу? У нас мальчиков не хватает.


– Да ну, – смутился Медведев. – Я вроде пацан. Чего я на танцах ногами дрыгать буду!


– Зря ты так! – оборвала его Наташка и толкнула в бок: – Подумай. У тебя очень хороший такт.


– Чего? – не понял он.


– Такт! – повторила она и объяснила: – Ну, ритмика!


– Я подумаю. Убедила, – улыбнулся мальчик.


– Моей парой будешь! – обрадовалась Устинова и показала над своей головой ладонью: – Ты мне по росту подходишь!


Таня потушила свет, оставив один торшер.


– А чего это? – не поняли ребята, озираясь на полумрак.


– Садитесь к столу! – загадочно пригласила Таня и торжественно объявила: – Сейчас будем торт кушать!


Дети охотно расселись за столом, предвкушая вкусный торт. Пока они танцевали, мама с бабушкой накрыли сладкий стол. Мама внесла большой красивый торт с розами утыканный горящими свечами. Она поставила перед дочерью торт, и все захлопали в ладошки и весело закричали поздравления!


Таня хотела задуть свечи, но сильно закашлялась. Устинова неожиданно зажала ей рукой рот, прижав к себе, и с силой дунула по всем свечам! Свечи сразу все потухли! Дети захохотали вместе с родителями и именинницей!


– Ну, такого я ещё никогда не видела! – хохотала мама Тани.


Наташка не знала, зачем она так сделала. И она тихо сказала Тане:


– Я на своё день рожденье тебя позову, и ты мне задуешь все свечи, ладно?


– Да ладно! – весело смеялась Таня.


Она была очень доброй девчонкой, не жадной и уступчивой. Устинова очень ценила такую черту. Хотя сама была далеко не такая.


Дети долго ещё веселились. За Наташкой приехала на машине Катя, прихватив других детей, чтобы развести их по домам.


– У тебя мама машину хорошо водит, – заметила Кислицына.


Наташка кивнула и спросила Катю:


– А папа где?


– На дежурстве. Сегодня мы с тобой снова одни спать будем, – ответила Катя и улыбнулась: – Как веселились?


– Классно! – ответили все и стали делиться впечатлением о празднике.


Наташка очень радовалась искренним товарищам. Глеб не обманул её. Он сам пришёл в танцевальную группу. Хореограф с огромным удовольствием взял его на танцы. В группе было двенадцать девочек и всего пять мальчиков. Глеб был шестым. Девочки, у которых не было пары, беззлобно позавидовали Устиновой.


– Где ты его нашла? – спросила Надя Орлова.


Наташка посмотрела на своего партнёра и ответила, пряча улыбку:


– В своём классе.


Медведев взглянул в их сторону и, поняв, что речь идёт о нём, смутился и отвернулся.


«Медведь», – беззлобно усмехнулась про себя Наташка, вспоминая, как он оттоптал ей все ноги.


– А чего он такой стеснительный? – спросила Надя, въевшись в пацана любопытными карими глазами.


– Нравится? – приподняла бровь Устинова.


– Нравится, – ответила без утайки Надя, не сводя взгляда с пацана.


– Дарю! – сказала Наташка.


Орлова недоверчиво взглянула на неё.


– Партнёра мне по росту ищи, и он будет твой! – сказала Наташка и ушла в раздевалку.


Медведев оказался редким и хватким учеником. И вскоре Устинова с ним танцевала в паре всем на зависть! Орлова никак не могла ей найти партнёра. Но с Глебом подружилась!


ВТОРОГОДНИК


После каникул в Наташкин класс попал здоровенный переросток второгодник Колька Жигайлов. Однако, впечатление от его роста было очень сомнительное, что он второгодник. Пацан смахивал на десятиклассника, и со стороны казалось, что он в шестом классе сидит не один год и не два, а несколько!


Здоровый, кудрявый, наглый, драчливый, ленивый и тупой! На всех уроках без исключения он сидел, подперев рукой голову, с ужасно скучающим видом несчастного святого великомученика. Глядя на него, так и тянуло зевнуть во весь рот и упасть в летаргический сон!


Отодвигая уроки на самое последнее место в школе, новичок быстро на курилке перезнакомился практически со всеми пацанами. Это место посещали не только курящие, но и другие ребята просто пообщаться. Колька курил как паровоз!


Сидя в классе и глядя с презрением на учебники, он кривился:


– Да на фига мне эта жуткая наука! Тангенс, котангенс, синус, окосинус! Сплошное расстройство психики!


– Какие ещё тангенсы и косинусы? – с удивлением спрашивали ребята.


– Перейдёшь в восьмой класс, тогда узнаешь, что это за дрянь! – важно умничал Жигайлов и, поджав мечтающие глаза, словно пел: – Я коммерсантом буду!


– Каким ещё коммерсантом? – не поняли одноклассники.


– Торговлей заниматься! В море пойду работать за границу, как мой дядька! Там школа никому не нужна! – тряс кудрями Колька.


– А как же ты считать деньги будешь, если арифметику не хочешь учить? – подъел его Женя Дятлов.


– Вот ты у меня и будешь счетоводом работать, деньги считать! Га-га-га! – заржал Колька и сунул ему кулак под нос: – И попробуй мне только напортачить!..


– Да иди ты! – захохотал Дятлов, оттолкнув увесистый кулак Кольки.


Девчонки, глядя на новенького, поёжились и только тихо покрутили в висок.


– Малахольный какой-то! – сделали они свой вывод, но так, чтобы тот не услышал.



УДОБНАЯ ПАРТА


Придя с обеда в класс, Устинова увидела, что Колька тащит её парту на своё место. Он решил подменить парты. Под маленькой партой у пацана слишком неудобно упирались колени его достаточно длинных ног. Да и вообще, он сидел за ней, согнувшись и перекосившись, как горбатый инвалид.


За одной партой с Устиновой сидела Попова Марина. Колька нагло поставил им свою маленькую парту. Наташка с Мариной переглянулись, дружно вцепились в свою парту и возмутились:


– А ну, ставь на место парту! Деловой что ли?!


– Быстро убрали грёбалы! – резанул их глазами Жигайлов.


Девчонки не отпускали парту. Жигайлов тянул на себя, девчонки на себя! Прозвенел звонок на урок. Злобно сжав зубы и набычившись, Колька со всей силы трепанул парту:


– Живо отцепились!!!


Наташка взглянула на Марину, незаметно кивнула, и они обе бросили парту, толкнув её на наглого парня:


– Да подавись!!!


– О-ой!!! – заорал Жигайлов от задвинутой по обеим ногам парты: – Ох, язви ж вас в колено! Покалечили!


Все захохотали над Колькой, а озлобленные девчонки, вынужденно сели за маленькую парту, довольные тем, что хоть так наказали наглеца.


– Ну, капец вам, желторотые малявки!!! На перемене обе получите трынды!!! – вполголоса злобно пообещал Колька девчатам, щупая под партой гудящие от ушиба ноги.


По спинам девчат пробежался неприятный холодок. Устинова всегда боялась преследователей, как огня. Сидя на уроке, чуя неумолимое приближение часа расплаты на перемене, она чувствовала себя, как на раскалённой сковороде, нервно подёргивая плечами! Мало ли что сделает этот верзила! Задвинет по зубам так, что подавишься собственной челюстью! Сила есть, ума не надо!


РЫЖИЙ СПАСИТЕЛЬ


Как только прозвенел звонок с урока, Устинова и Попова, не дожидаясь своего наказания и не сговариваясь, торпедой вылетели из класса в коридор! Жигайлов сорвался с места в погоню, как бешеный лис, глядя на удиравших девчонок! А девчонки, как хитрые зайцы, рванули в разные стороны коридора – Наташка налево, Марина – направо!


Попову Жигайлов быстро настиг в конце коридора. И, треснув хорошо по шее, надавал таких крепких щелбанов, что она схватилась за голову и заорала не своим голосом:


– Ой! Ай! Не буду больше!!!


– Оч-чень хорошо и быстро дошло!!! – грубо оттолкнул её весьма довольный наказанием Колька, сунув под нос увесистый кулак: – Видела?!


Девчонка вся сжалась в комочек и кивнула головой.


– Так врежу, челюсть проглотишь!!! И попробуй наябедничать!!! Мозги повышибаю!!! – свирепо пригрозил Жигайлов, вкатил девчонке напоследок крепкий щелбан в лоб и побежал искать Устинову.


Марина схватилась за лоб и тяжко всхлипнула:


– Ох, и вражина!


Завидев рыскающего по толпе Жигайлова, Наташка кинулась в панику, оглядываясь по сторонам, куда бежать?! Тот, заметив её, поджал злорадно блеснувшие глаза, и быстро пошёл прямо к ней, беспощадно маня к себе пальцем! Вид его ничего хорошего не предвещал! Девчонка испуганно присела, замотав головой. Ей даже стало плохо! Она готова была свалиться в обморок от испуга! И она понеслась по коридору! Колька рванул вдогонку, легко её нагоняя! С разбегу Наташка врезалась в выходившего из своего класса рыжего Витьку Андреева! Он схватил её в охапку и захохотал:


– Ой! Спал и тебя видел! От кого ко мне, родная?!


Устинова вцепилась в его свитер, не в состоянии вымолвить ни слова! Подлетевший Жигайлов, схватил её за форму:


– Иди сюда!!!


– О! Колян! – с улыбкой остановил его хватку Витёк и прижал Наташку рукой: – А это моя девочка!


– Я этой девочке сейчас все позвонки пересчитаю! – заиграл желваками на скулах Колька, жадно глядя на трясущуюся девчонку.


Та, молча, стояла глазами в пол, не выпуская рыжего, как соломинку спасения. Рыжий быстро оценил обстановку и, видя её испуг, мягко произнёс:


– Колян, шею женщине ломать – это грубо! Потом с ней поговоришь! – и потащил Устинову от Жигайлова.


Жигайлов знал рыжего. Рыжий дрался, как зверь и мог так отмахать, что удар партой по ногам, мог показаться нежным баловством. Витька серьёзно занимался уроками самбо. Жигайлов злобно посмотрел Наташке в след, развернулся и недовольно пошёл в развалку по коридору, пылая местью.


Теперь Устинова молча дёрнула руку от рыжего. Пацан хитро взглянул на неё и с ухмылкой тихо спросил:


– Чё дёргаешься? Я не рыба, ты не поплавок…


– Пусти, – злобно сузила Наташка глаза.


Витька пристально посмотрел на девочку, крепко держа за локти, и с улыбкой разжал руки:


– Ну, лети, бабочка…


Наташка побежала по коридору в класс. Она поняла, что Колька боится Андреева и связываться с ним не желает. Войдя в класс, она увидела, что на их месте стоит нормальная под их рост парта.


– А маленькая парта где? – спросила она Попову.


– Аля поменялась с нами, – ответила Марина, кивнув на первый ряд.


В первом ряду, на первой парте сидели Аля Криницина с Мариной Бегловой. Девочки были небольшого роста и охотно обменялись партами. Наташка встретилась с глазами Жигайлова. Тот прищуренным злобным взглядом ел её, покусывая обветренные губы. Он был весьма недоволен безнаказанностью Устиновой.


После урока на перемене он тихо подкрался сзади, навалился на Устинову, сильно придавил её к подоконнику и, стиснув зубы, как змей прошипел в ухо:


– И кем же мы приходимся рыжему бесподобию?!


– Ох-х! – задохнулась от испуга Наташка и, зажмурив глаза, бреханула: – Люблю его!


– А-а! – понимающе прижался головой Колька и ещё злобнее прошипел в ухо: – Ну, тогда за ноги получишь без свидетелей!


От такой угрозы Наташку всю заколотило. Колька заглянул ей в лицо и обличительно с ехидством ухмыльнулся:


– А ты вдобавок ещё и вруха! Нужна ты рыжему, как собаке пятая нога! Не надо было убегать! От меня не убежишь!


– Я всё Витьке расскажу! – испуганно пригрозила Наташка.


– Ну, ну! Ты ещё и ябеда! – ахнул Колька, презрительно прищурив глаза, и качнул головой: – Ну, получишь вдвойне, если вякнешь!


И ушёл. Устинова почувствовала себя в воздухе подвешенной под рёбра! С перепугу она даже вдруг подумала:


«Не пуститься ли в бега?»


Но она не могла бросить Катю и Давида! Жаловаться отчиму? Опять ябедничать, получается! И не найдя выхода, она сглотнула подступившие слёзы своего девчоночьего бессилия.


Этот второгодник даже не считался с тем, что они девочки! Вон, как распух у бедной Марины лоб! Но Марину он теперь гонять не будет! А ей надаёт в десять раз больше и неизвестно ещё, что придумает! Ох! Лучше бы уж сразу щелбанов наставил, чем теперь вот так трястись ходить!


РАСПЛАТА


Недолго в неведении жила с оглядкой Наташка, чувствуя всё время на себе жадные глаза Жигайлова. Тот упорно пас её, выжидая удобного случая для расправы!


– Кто дежурный? – спросила учительница, недовольно глядя на сухую тряпку у доски и на остатки мела.


Наташка и Марина с виноватым видом встали за партой.


– Устинова идёт, моет тряпку, Попова идёт за мелом. И быстро! – велела учительница.


Девчонки сорвались с мест. За ними тут же поднял руку Жигайлов:


– Можно выйти?


– Можно, – кивнула учительница.


Пацан хитро рванул из класса вслед за Наташкой! Устинову он поймал под лестницей у длинных умывальников. И, как и обещал, поймал без свидетелей!


– Ку-ку, – тихо произнёс он.


Девчонка оглянулась и так попятилась, что полетела на стену, выронив мокрую тряпку! Колька подскочил к ней и скрутил под грудки, злобно и страстно глядя в огромные испуганные глаза.


– Сейчас у тебя ноги ещё больше будут болеть, чем ты мне заехала партой, зараза! – прошипел он и с такой силой сдавил вместе с юбкой её ногу, что девочка от боли задохнулась!


И вдруг поползла по стене, теряя сознание и от этой боли и от испуга! Такого пацан не ожидал, и труханул не на шутку! С тихим ругательством он подхватил девочку на руку и брызнул ей на лицо водой. Наташка была бледная, как полотно и в сознание не приходила! Жигайлов испугался.


– Тёть Надь! – громко позвал он техничку и вынес повисшую, как тряпка девочку на руках: – Тут это… девчонка в обморок брякнулась!


– Ой! – всплеснула руками техничка. Она подбежала к школьникам и замахала руками в сторону медпункта: – Неси, неси её, милок, к врачу!


Колька отнёс Наташку в медпункт и быстро смылся в класс, ничего никому не сказав.


«Вот ещё неженка, ёлки-палки!» – с досадой подумал он.


Устинова тоже ничего не говорила про Кольку. На следующий день на физкультуре все увидели у Устиновой во всю ногу на ляжке огромный чёрный синяк! Жигайлов довольно ласкающими глазами смотрел на этот синяк, криво усмехаясь уголком рта. Наташка пристально с обидой посмотрела ему в глаза.


«Хоть бы ты на второй год остался, фашист!» – со злобой подумала девчонка и отвернулась.


От родителей она старалась синяк скрывать. Но нога сильно болела. Не выдержав тяжести боли, на второй день она подлезла перед сном к матери:


– Мам, ты умеешь тайны хранить?


– Да, – сразу ответила Катя.


Наташка показала ей ногу. Катя вытаращила глаза:


– Это где же тебя так угораздило?!


– Мальчик ущипнул, – не таясь, честно призналась дочка.


– А чего же ты молчала? – нахмурилась Катя и полезла за мазью и йодом.


– Только папе не говори и не спрашивай, кто! – сказала Наташка и поспешно пояснила: – Я не хочу быть ябедой. Я не права была.


– Всё равно, раз он мужчина, он не должен так поступать!


– Но я ему обе ноги очень сильно отдавила! Ему больнее!


– Это как же ты так умудрилась?! – поразилась Катя, рисуя йодом сетку по синяку.


– Партой ему по ногам задвинула!


– Какой партой?


– Ну, он у нам с Маринкой парту подменил на маленькую. А нашу себе тащил. Мы не хотели отдавать парту, тянули её назад, а он тянул к себе. Ну мы дружно и отпустили парту… ему на ноги… – обстоятельно объяснила Наташка.


Ярко представив всю картину, Катя, не сдержалась, прыснула и расхохоталась, обнимая Наташку:


– Дурочка ты, дурочка моя! Ха-ха-ха!!!


Синяк долго болел. Девчонка даже припадала на ногу. Колька только с интересом смотрел на неё ядовитыми жёлто-зелёными глазами. Но больше её не трогал, считая, что они в расчёте.


К большому сожалению Устиновой, на второй года Жигайлов не остался. Словно ей в насмешку, его чудом перетянули в седьмой класс. Помня его мстительную натуру и силу, Устинова старалась с ним больше не связываться. С дурака спросу нет!


ШАБОЛДА


Устинова, войдя в школу, попала на лестнице в огромную толпу пересменки. Один поток учеников шёл вниз по лестнице, другой вверх. Левой и правой стороны придерживались единицы. И от этого получалась невообразимая толчея и безобразная давка. Давку нарочно устраивали крайние школьники, с наслаждением слушая вопли и стоны девчонок, а так же и ругань пацанов! Наташку придавили к стене так, что ей показалось, ещё немного и её размажут по стене или, чего доброго, кишки полезут! У неё от испуга даже в глазах потемнело!


«Не дай Бог сознание потерять, затопчут, как бешеные кони!» – испугалась она и задвинула со всей силы локтями по прижимавшим её к стене.


– Я кому-то сейчас толкну! – с угрозой услышала она недовольный мальчишеский голос.


И пацан внезапно так крепко схватил Наташку за бока, что она завизжала, как резаный поросёнок! Устинова щекотки не очень боялась. Но мальчишка это сделал настолько неожиданно, что она захлебнулась и визгом и дурным смехом! От них сразу шарахнулись все, и Наташка, сбежав с лестницы вниз, оглянулась. Это был Пашка Китов из параллельного класса. Пашка бежал вверх. Он обернулся, показал ей язык, крутанул пальцем в висок и помчался в класс.


– Идиот, – щупая бока, прошипела Наташка.


Пашка славился тем, что в подобной давке щупал девчонок, хватая их нагло, куда попало! Не пронесло от этого и Устинову. Злая девчонка пошла по коридору, потирая гудящие рёбра.


– Шаболда, – вдруг полетела ей вслед тихая унизительная реплика.


Она замерла, как вкопанная! Рядом мимо неё прошли две девочки. В школе были девчата, которых мало кто замечал. Кому-то она влезла в глаза тем, что за ней часто гонялись пацаны. Хотя она совсем этому не радовалась. Ведь завидовать такому просто бред! И потом, почему она «шаболда»?! Это вовсе не про неё! И так это оставлять нельзя!!! Она догнала девочек, загородила им дорогу и, недобро тихо попросила, обращаясь к одной:


– Скажи чего-нибудь.


– Чего тебе?! – попятилась девочка.


«Не её голос!» – отметила про себя Наташка.


Грубо оттолкнув девочку, она сузила глаза и угрожающе подступила к её подруге:


– А теперь ты!


Та испуганно и оторопело смотрела на обозлившуюся школьницу.


– Ну, скажи «ша-бол-да»! – тихо по слогам произнесла Наташка, загораживая ей дорогу.


– Пошла вон! – испуганно вскрикнула девочка и сильно толкнула её в грудь.


Устинова полетела на стену, а девчата бросились убегать от неё по коридору. Наташка подскочила, швырнула свой портфель на подоконник и уже у лестницы нагнала обидчицу. И с такой силой толкнула её в спину, что та, взмахнув руками, полетела в толпу! Устинова, налетев на неё сзади, начала в исступлении от обиды бить её и руками, и ногами! Толпа детей разбежалась в разные стороны, образовав широкий круг! Обидчица схватила Устинову за волосы и с силой их начала трепать! Наташка, в свою очередь, стиснув зубы, начала остервенело пинать по ногам обидчицу ещё сильнее, и надавила со всей силы ей на руки выше локтей! Девочка вскрикнула от боли и выпустила волосы! И Наташка так начала её дубасить, что подруга обидчицы, увидев такую жестокость, тихо рванула вниз по лестнице, удирая без оглядки подальше от греха! Устинова била руками и пинала ногами куда попало и как попало, совершенно не обращая на крики внимания, настолько она горела обидой и злостью! Ударами ног и рук она начала просто засыпать обидчицу, не давая ей ни одного шанса на защиту!


В этот день по школе дежурил девятый «Б» класс рыжего Витьки. Андреев из конца коридора со своего дежурного поста увидел всю красоту жестокой безграмотной драки девчонок! Узнав, кто дерётся, Витька пришёл в неописуемый восторг! Такой агрессивной Наташку он никогда не видел! На драку налетели толпой дежурные пацаны, стоявшие на посту рядом!


– Оч-чень хорошо!!! – сгребли они драчунов за шиворот и потащили прямо к директору, бросив зевакам: – Битва окончена! Марш все на занятия!


У директора растрёпанные девчонки стояли обе злые и красные, стараясь, не смотреть друг на друга. Директриса что-то выговаривала, отчитывала, ругала, песочила и стыдила! Устинова не слушала, что она говорит.


«Почему она меня так нехорошо обозвала? И слово-то, какое унизительное!» – с острой обидой думала Наташка.


Она исподтишка взглянула на обидчицу. Белокурая, голубоглазая, красногубая, краснощёкая, большие голубые банты. Теперь ещё и оторванный рукав формы, вырванные пуговицы и рваные чулки! Девочка взглянула на Наташку и усмехнулась, придерживая рукав. Устинова с презрением поджала глаза.


– Девочки, вы хоть что-нибудь поняли из того, что сейчас услышали? – спросила директриса.


Девочки бестолково уставились на директора. Директриса поняла, что её никто не слушал.


– Завтра родителей в школу! Идите отсюда обе! Позорницы! – раздражённо махнула она рукой.


Девчата вышли из кабинета. Наташка придержала обидчицу за локоть и тихо с презрением произнесла:


– А подруга-то у тебя дерьмо.


– Сами разберёмся, – произнесла девочка и торопливо пошла по коридору школы.


– Ну-ну. Я бы с такой в разведку не пошла, – скривилась Наташка и бросила вслед: – За словами своими следи, когда чего говоришь!


– За форму ответишь! – с угрозой пообещала девочка и ускорила шаг.


– Ответа долго ждать будешь! – с презрением бросила в след Наташка.


Устинова спустилась на второй этаж, забрала портфель с подоконника и пошла в гардероб в раздумьях.


«Если бы кто-нибудь наехал на мою подругу, я бы не убегала. А эта, как предатель удрала, только её и видели», – думала она.


Возле гардероба стояли пацаны. Завидев девчонку, они вытаращились на неё, и чёрнявый мальчишка хохотнул:


– Привет, Колыма! Суши сухари!


– Чё? – не поняла девчонка.


– А ничё! В колонию загремишь за такие бои без правил! – ответил белоголовый пацан, поправляя очки.


– Или в милицию на учёт поставят, – поддержал товарища высокий мальчишка.


– Пусть не обзывается, – одеваясь, с обидой пробурчала Устинова.


– А чего же она такого обидного сказала? – полюбопытствовали пацаны.


– А вы у неё спросите, – посоветовала Наташка и ушла.


– Настоящий боец! Классно дерётся! К нам бы её на самбо, – посмотрел в след Наташке высокий пацан.


– Не пойдёт, – качнул головой блондин.


– Почему? – спросил высокий.


– Она танцует, – ответил блондин.


– А! Значит растяжка хорошая! Вот поэтому и ногами так классно отходила! – понимающе покачал головой высокий.


– Чего же можно такого сказать, чтобы так ногами получить? – стал рассуждать чернявый.


И пацаны не спеша пошли по коридору, продолжая обсуждать яростную драку девчонок.


ЛУЖА


Наташка шла домой и мучительно думала:


«Эта девчонка совсем меня не знает и так сказала! Почему, ну почему она так про меня сказала?!»


Ей было очень горько и обидно. Словно она услышала сегодня то, что никогда про себя не слышала. Но ведь она не то, чтобы с пацанами гулять, она даже с ними не дружит! Устинова просто общалась со всеми подряд без разбору. Она не умела делить на лучших и худших. Хотя с мальчиками она не дружила, потому что их остерегалась. В «худших» она уже была в детдоме. Теперь из-за этой безобразной драки, ещё и родителей потащат в школу! Как она всё это объяснит им! Что её в школе за спиной обзывают «шаболдой»?! Тогда за что? Что подумают после этого родители?!


Её родители – уважаемые люди на работе! Как же теперь Наташке смотреть им в глаза, если её так обзывают в школе?! Чем она заслужила такое бесчестье?!


У них были в школе девчата лёгкого поведения, которые с пацанами таскались по кустикам. Их никто не уважал. Но Устинова даже не дружила с мальчишками! Она медленно шла и мучительно вздыхала, не находя ответа на свои вопросы.


Зима уже была на исходе. Устав, она уступала весне свои снежные владения. И большие лужи днём разливались по дорогам, поблёскивая крошевом льдинок.


Наташка остановилась перед такой лужей в раздумье: перепрыгнуть или лучше, по-умному, обойти? Лужа была и широкая, и длинная. Глубина была неизвестная.


Она услышала позади себя топот ног. Бежали трое пацанов. Среди них она узнала рыжего Витьку Андреева. Старшеклассники с разбегу перемахнули лужу и понеслись дальше.


Заметив Устинову, рыжий тормознул и с интересом оглянулся. Та отбежала от лужи, посмотрела ещё раз, оценивая ширину, и понеслась в разбег! Рыжий вытаращил глаза! Девчонка на самом краю кромки, неудачно скользнула сапогом и, нелепо размахивая ногами и руками, как попало, перелетая лужу, опустилась чуть дальше середины, поднимая фонтан грязного ледяного крошева! Андреев присвистнув, присел! Наташка от негодования топнула ногой, поднимая ещё брызги, и пошла к дороге по крошеву, тихо себя ругая:


– Идиотка! И чего я эту лужу не обошла! Дура!


Выбравшись из лужи, она посмотрела назад и, чувствуя неприятную холодную воду в сапогах, побежала домой.


– Привет, моржиха! – схватил её за рукав Витька.


И в её памяти тут же прозвенело злобное «шаболда»!


– Отстань! – дёрнулась она от пацана, как от огня и выкрикнула со злобой: – Клоун рыжий!!!


Витька сгрёб её за воротник и с обидой прищурил глаза:


– Я тебя чем-то обидел?


Наташке стало вообще досадно, стыдно и плохо. Она увидела его на своём месте! Вот зачем она его сейчас так обозвала? А ещё, как порядочная, на других обижается! И она виновато произнесла:


– Нет, не обижал…


– А чего же ты такая злая? – отпустил воротник Витька.


– Потому что я нехорошая, – горько вздохнула девчонка и чавкнула сапогами.


– Заболеешь, дурочка! Побежали! – схватил её за руку рыжий.


Они побежали так, что Наташке показалось, будто её ноги летят по воздуху. Ей даже смешно стало. Рыжий, как дурной тягач пёр её до самого дома так, что ей стало жарко!


– Беги домой! Моржиха! – толкнул он её к подъезду.


И, не останавливаясь, на бегу прокатился по длинной ледяной дорожке и помчался дальше.


– Спасибо! – смеясь, крикнула Наташка.


Андреев, не оборачиваясь, помахал руками над головой и скрылся за углом дома. Устинова помчалась домой. Благодаря рыжему, она не заболела.


СИМУЛЯНТКА


На следующий день вместо мокрых сапог в школу пришлось обувать зимние высокие кроссовки с тёплыми носками. С формой эта обувь не вязалась и смотрелась нелепо. Устинова больше сидела за партой. Через лужи охоты прыгать не было. Устинова с завистью смотрела издали, как длинноногие старшеклассники перепрыгивают большие лужи. Она же теперь обходила даже маленькие лужи.


После уроков классная руководительница Алла Демидовна оставила Устинову в классе. Она долго беседовала с ней из-за драки, говоря о последствиях, о привычках, о плохой семье.


– Наташа, ты слушаешь, что я говорю? – толкнула она ученицу в плечо.


Та вздрогнула и, рассеянно глянув на неё, брякнула:


– Согласна!


– Чего? – не поняла учительница и рассердилась: – Ну, вот что, Наталья! Ты завтра в школу с кем-нибудь из родителей приходи-ка.


И встала.


– А они в командировке… – начала, было, Наташка.


– Ну, всё, хватит, Устинова. До свидания, – с раздражением сказала Алла Демидовна и вытолкала её за двери, напомнив ещё раз: – В школу завтра с родителями!


– Щас! – пробурчала Наташка и понуро пошла по коридору, сетуя на себя: – И чего я никогда слушать не умею! Вот что она болтала?! Ни за что родителям ничего не скажу! – вконец расстроившись, решила она.


И на утро нагло притворилась больной. Отчим пощупал на её руке пульс, затем лоб, глаза и попросил:


– Язык покажи.


Наташка высунула язык и почувствовала, как её уши начинают краснеть. Ей стало ужасно стыдно! От стыда притворства аж посоловели глаза. Давид пристально посмотрел на неё, отчего девчонка влезла под одеяло. Ведь родители были оба отменными врачами. Давид без труда понял, что Наташка симулирует.


– Доча, – тихо потянул он за одеяло, присев возле кровати, – скажи лучше, что случилось.


Наташка вытащила из-под одеяла руку. Но лица не открыла.


– Пап, прости меня, пожалуйста, – услышал он её тихий виноватый голос.


Давид взял её за руку.


– Пап, разреши дома остаться? Пожа-а-алуйста!..


– Хорошо. До вечера, – сжал её руку отчим и беззлобно произнёс: – Симулянтка.


Он понял, что в школе что-то случилось, от чего дочь хочет или спрятаться или выиграть время. Родители никогда не давили на дочь. Но и не оставляли без внимания, учитывая её переходной возраст. А Наташка, глядя на них, часто думала:


«Почему они именно меня взяли из детдома? Если своих детей нет, Катя в роддоме спокойно могла бы взять отказника в пелёнках. Тем более я считалась трудным ребёнком. А они меня прямо так любят!»


Ответа она не находила. И за это любила их ещё больше, не желая им доставлять неприятности.


Давид ушёл на работу. В доме стало тихо. Наташка вылезла из постели. Чего лежать? Отчим раскусил, что она никакая не больная.


Включив громко музыку, она умылась, надела спортивный костюм и пошла на кухню.


ЗАПИСКА


Со стула спрыгнула Коша. Наташка налила ей в мисочку молока и посмотрела на улицу в окно. На улице шёл небольшой снег. Во дворе Наташка увидела одноклассницу.


«Чего это она не в школе?» – подумала Наташка.


Нину Жарикову в классе не любили. Кареглазая рыжая девчонка троечница, да ещё спереди не хватает одного зуба. Из-за этого Нину за глаза все дразнили «фискалом» или «свистухой». Эта девочка была в классе тихой доносчицей. Не раз одноклассники почёсывали руки проучить её. Но! – не пойман – не вор! Нина удачно закладывала учителям всех подряд, и так же удачно избегала отместки.


Колька Жигайлов однажды так ей по ушам треснул сзади, что она потом ходила на процедуры физиотерапии. Но Колька это сделал один на один! И Нина тоже ничего не смогла доказать. Хотя Колька получил по полной программе словесный разгон и в школе и дома!


– Да я девочек пальцем никогда не трону! Я что, садист, что ли какой, чтобы так по ушам хлопнуть?! – божился он.


На сторону Нины никто не встал.


– Мало дал! – довольно сказали пострадавшие, поддерживая одноклассника.


– Вообще прибью эту стукачку за поганый язык, как помойную крысу! – злобно пообещал наказанный Колька.


Нина шла и, озираясь по сторонам, смотрела номера домов.


– Ищет кого-то, – поняла Наташка, отошла от окна и поставила чайник на плиту.


Катя вчера вечером напекла блинов с творогом. Наташка, положив сметану на тарелку, макнула блин и собиралась уже откусить, как в дверь позвонили.


– Кого это принесло? – неохотно вылезла она из-за стола.


И, глянув в глазок, в удивлении отпрянула! За дверью стояла Жарикова! Не открывать она ей не могла, так как громко играла музыка. Наташка быстро обмотала горло шарфом и открыла дверь.


– Привет, – тихо поздоровалась Нина, заглядывая ей через плечо в квартиру, и подозрительно посмотрела на её шарф: – Болеешь?


– А ты что, навестить пришла? – спросила Устинова, прищурив глаз.


На Жарикову это было не похоже!


– А дома есть кто? – не ответив на вопрос, деловито осведомилась Жарикова, продолжая заглядывать в квартиру.


– Я дома! – ответила Наташка и, внезапно втянув её за пояс куртки, резко захлопнула дверь.


– Ты чего?! – испуганно оттолкнула её руки Нина.


– А ты чего? – подняла брови Наташка, с подозрением недобро сощурив глаза.


– Я записку до…должна пе…передать, – зазаикалась одноклассница.


– Ну, так давай! – протянула руку Наташка, колючими глазами въевшись ей в лицо.


– Мне родителям велено передать! – начала, было, Нина.


– Так я и передам! – поджала ещё больше глаза Наташка.


– Нет, мне лично!.. – запротестовала Жарикова, зажимая правый карман.


– Я тебе сейчас лично так в бубен дам, что в мозгах зазвенит!!! – взъелась Наташка. Она грубо придавила Жарикову к стене, нагло влезла в её карман, отобрала записку и скрутила под грудки с угрозой: – Слышь, ты, дятел, стучать не надоело?! Ты дорогу сюда забудь! Ноги повыдёргиваю и спички вставлю!!!


– Да ты сдурела?! Что ты себе тут позволяешь?! – задохнулась от испуга Жарикова, выронила портфель и вцепилась в её руки.


Жарикова видела драку на лестнице, как Устинова била девочку. И, не на шутку трухнув, она начала вырываться:


– Пусти! Молнию испортишь!


– Я тебе сейчас фасад испорчу, и остальные зубы повыбиваю!!! – замахнулась Наташка, метя кулаком в лицо.


– Пусти! Я больше никогда не буду сюда приходить! – панически закричала Жарикова, отдирая её руку от куртки и увёртываясь от метившего кулака.


Устинова открыла дверь, остервенело сгребла одноклассницу за шиворот и, поддав коленом под зад вытолкнула с угрозой:


– Пошла вон отсюда, кандала беззубая! И не забудь, что я сказала. Про ноги помни! Торбу свою прихвати! – с этими словами Наташка запустила в Жарикову портфелем так, попав ей в голову, что одноклассница чуть не полетела кубарем по ступенькам.


Она схватила свой портфель и понеслась вниз по лестнице, опасаясь пинка сзади. Устинова с грохотом закрыла дверь. Из окна она увидела, как Жарикова выскочила из подъезда и почти бегом торопливо понеслась, с опаской оглядываясь на подъезд.


– Шестёрка! – прошипела Наташка и развернула записку.


Записка была от самой классной руководительницы. В ней она писала кратко об её безобразном поведении и убедительно просила родителей появиться в школе.


Родители по горло загруженные вечно своей работой, на родительские собрания не приходили. Они приходили либо сами, либо по просьбе классной руководительницы через дочь. На работу Алла Демидовна им не звонила.


Наташка в бессилии села на пол, держа в руках бумажку, как приговор! Ведь придётся всё объяснять родителям! Тогда они ужасно огорчатся, а она будет ябедой!


Но Устинова всегда помнила, как жестоко расправлялись с ябедами в детском доме! Здесь её давить никто не собирался. Но на неё давили морально! И от этого было ещё хуже!


МУЖЧИНА


Устинова сняла с горла шарф, оделась и вся в нервах ушла из дома. Вдали показалась школа. Девчонка ходила вокруг школы, как затравленный зверь кругами, боясь кому-то показаться на глаза! Закончилась их смена и, стоя за углом гаража, Устинова наблюдала, как расходятся ученики по домам.


И вдруг в её сторону к гаражам направился Жигайлов! Она быстро перебежала на другую сторону гаража за угол и в испуге затаилась. Чего он забыл здесь?!


Жигайлов зашёл за гараж, остановился. Устинова услышала, как чиркнула спичка. Колька курил! Устинова знала, что он курит, но никогда этого не видела. Это было похоже на взрослого мужчину. Наташка настолько испугалась, что вся затрепетала и в страхе закрыла глаза! Дым шёл даже за угол, где она стояла! Колька курил, как паровоз!


Вдруг дым пошёл прямо ей в нос! Она открыла глаза и с ужасом увидела прищуренный ядовитый взгляд одноклассника! Он набрал в рот дым и медленно начал пускать ей его в лицо. Девчонка не стерпела и закашлялась. Колька придавил её ладонью в грудь к стене и, стрельнув по сторонам глазами, опять пристально уставился на неё, продолжая курить.


– Я ничего не видела, – тихо произнесла Наташка на грани обморока.


– Это хорошо, – одобрительно проговорил Колька и убрал с груди руку.


Он ещё раз глубоко затянулся, глядя в упор на замершую от испуга девчонку, отбросил щелчком сигарету и тихо ушёл.


В голове Устиновой пронеслись чуть ли не все курящие мужчины, которых она видела. Жигайлов практически ничем от них не отличался. Отличие было только в том, что он был подросток. Для Наташки курящие пацаны были чем-то вроде опасных преступников. Она отчего-то их ужасно боялась до трепета!


Насилу успокоившись, она тихо выглянула из-за угла. Хулигана нигде не было. Зато она чуть не просмотрела Аллу Демидовну.


КЛАССНАЯ РУКОВОДИТЕЛЬНИЦА


Алла Демидовна шла в сторону парка домой. В сумке торчали школьные тетради. Сегодня писали самостоятельную работу за четверть. А вот Устинова, как распоследний трус, нагло отсиживалась дома!


Устинова вышла из-за гаражей и, подобно тайному шпиону, пошла по следу учительницы. В парке она увидела, как Алла Демидовна, бросив на скамейку сумки, начала подбирать шишки на талом снегу. Она была похожая на старшеклассницу!


Наташка даже улыбнулась. Она поняла, что классная руководительница совсем не злая. Выйдя из-за ели, Устинова на ходу подобрала две крупные шишки, подошла к учительнице и протянула их, виновато глядя ей в глаза. Алла Демидовна улыбнулась внезапному появлению Устиновой и укоризненно покачала головой. Она взяла с её рук шишки и толкнула легонько в плечо:


– Ну, здравствуй, хулиганка! Прогуливаешь?


Наташка кивнула головой и, не сводя глаз, умоляюще тихо произнесла:


– Алла Демидовна, пожалуйста, не говорите ничего родителям.


– Это почему же? – обхватила её за плечи учительница и усадила на скамью. – Ты же такую безобразную драку устроила! Девочке форму попортила. Это же в школе недопустимо…


– Я слово даю, что это больше никогда не повторится! – горячо заверила её Наташка.


– Ну, ты мне-то объясни, чего вы не поделили? – присела возле неё Алла Демидовна и положила свою руку на её руку. – Я тебе тоже слово даю, что этот разговор останется между нами.


– Она обозвала меня, – опустила голову Наташка и едва слышно проговорила: – Шаболда…


Учительница во все глаза смотрела на свою ученицу! Она её знала с хорошей стороны. Устинова подняла глаза полные слёз и посмотрела на неё так, словно просила защиты от несправедливости. На её протянутой ладошке, учительница увидела свою смятую записку. Алла Демидовна взяла записку, обняла Наташку за голову и прижала к груди. Она вытерла с её щёк покатившиеся слёзы горькой обиды и тихо сказала:


– Ну, всё, всё. Я всё поняла. Не надо родителей. Только никогда больше не дерись.


– А что же тогда делать? – шмыгнула носом Наташка.


– Учись быть тактичной. Тактикой гораздо больше выиграешь, чем кулаками.


– Спасибо вам… за совет, – благодарно встала Наташка и кивнула: – До свидания.


– До завтра, – улыбнулась учительница. – Больше не прогуливай.


Устинова ответно улыбнулась, согласно кивнула и с лёгкой душой направилась домой.


Вечером того же дня Наташка, глотая слёзы, всё честно рассказала про драку отцу один на один. Давид, молча, её выслушал и сказал:


– Алла Демидовна права. Тактикой на лопатки сможет сильного уложить даже самый слабый. Научись этому. Ведь у тебя ещё вся жизнь впереди.


Наташка полностью была согласна и твёрдо пообещала держать себя в руках!


Переходной возраст пёр во все стороны и это никуда не денешь! Подросток стоял перед лицом времени, защищая свои права и интересы. Формировалась личность. И от этого формирования многое зависело в будущем. Либо тебя общество затопчет, либо ты будешь на высоте!


Давид сам когда-то мальчишкой и дрался, и доказывал, защищая своё «Я». Он сел возле дочери, утёр с её щёк слёзы обиды, обнял, прижал к себе и сказал:


– Ну, всё, лисёнок, хорошо. Раз разобрались, это главное. И то, что стоять за себя умеешь, тоже неплохо.


И снова все дни окрасились в яркие солнечные радужные краски! Как хорошо, когда всё хорошо!!!


СЕРЫЕ ГЛАЗА


Шёл урок географии. Сергей Иванович был учителем не требовательным. На его уроках дети смирно не сидели. Но Сергей Иванович был ценным учителем, потому что урок географии умел преподавать так, как если бы бабка внукам рассказывала занимательную сказку! Поэтому его все дети слушали с огромным интересом.


За спиной Устиновой и Поповой сидели два развесёлых другана – Серёжка Корнилов и Стас Михальченко. Это были две шебутные непоседы. Неугомонные мальчишки всегда находили какие-то развлечения. На этот раз, пока Сергей Иванович рассказывал новую тему, Стас и Сергей кидались друг в друга кусочками, откусывая их от большой стёрки. Причём, мальчишки кидались со всей силы! Увёртываясь от секущих ударов, они тихо взахлёб, хихикали так, будто их кто-то щекотал!


– Хорош ржать! – который раз делала им замечание Попова.


Пацаны смотрели на неё хохочущими глазами и, как только она отворачивалась, они вновь начинали кидаться. Кусочки стёрки, отскакивая, попадали и в девчонок. И это девчонкам уже начало изрядно надоедать! Пацаны, войдя в азарт, нагло хихикали всё громче и громче.


– Ох, и обнаглели! – не стерпела Наташка и недовольно развернулась к пацанам, чтобы тоже сделать замечание.


И тут ей неожиданно Серёга так влепил в нос, кидая с размахом стёрку в Стаса, что Устинова бесповоротно поверила в сверкающие звёзды в глазах! Она охнула и согнулась под партой от удара, схватившись за нос и в страхе ожидая фонтан крови!


Пацаны испуганно затихли. Марина круглыми глазами смотрела на Наташку. Устинова уже представляла, что вот сейчас хлынет из разбитого сломанного носа кровь и её на «скорой» отвезут к отчиму в больницу в хирургию! Но, щупая нос, она поняла, что он у неё на редкость довольно крепкий! Никаких кровавых фонтанов не было и в помине! Нос был совершенно целый! И вместо кровавого фонтана набежала яростная волна злости на пацанов! Это ж надо так треснуть в холостую в пятак!


– Наташ… Наташенька, – виновато с испугом осторожно потыкал пальцем её в спину Сергей.


Наташка молча развернулась к пацанам и встала из-за парты! Она стиснула зубы от злости, смахнула с парты их ручки, стёрки, карандаши и, схватив учебник географии Корнилова, жестоко начала его лупить!


В классе всё внимание переключилось на драку! Серёга, закрыв голову руками и хохоча, кинулся от ударов прятаться под парту на колени Стаса! Михальченко расхохотался, отталкивая Корнилова.


– А-ай!!! – с хохотом завизжал Серёга, хватая Стаса.


Мальчишки чуть не слетели с парты! В классе захохотали, глядя на свалку. Учитель, открыв рот и подняв брови, с интересом смотрел на учеников. Устинова под конец съездила учебником в ухо и Стасу!


– Ох! А мне за что?! – схватился пацан за ухо.


– За компанию, чтобы не мешали урок слушать! – съязвила Попова.


Учебник полетел на пол, и разъярённая Устинова села на место. В классе стоял хохот и гвалт. Мальчишки переглянулись, быстро собрали всё скинутое с парты и затихли.


Наташка сидела и прислушивалась к своему носу. Больше всего обидело то, что не хлынула кровь! Ведь так классно врезал, а крови нет! Это что же за нос такой неправильный?! Она скосила на нос глаза. Нос слегка порозовел и всё!!!


В классе стоял шум и хохот. Учитель помолчал, глядя на угомонившихся учеников и, как ни в чём не бывало, продолжил сказочный рассказ о сибирской тайге и её жителях. За спиной опять хихикнули. Устинова свирепо оглянулась. Пацаны, отпрянув и испуганно глядя на неё, затихли и замерли, как два кролика перед удавом!


На перемене, придя из буфета, Корнилов Наташке на парту положил на салфетке пирожное. Девочка растерянно взглянула на масленые красивые розочки и перевела глаза на винившегося Серёжку.


– Устинова, ну, правда, я не нарочно, – тихо произнёс Корнилов, виновато глядя на её розовый нос, и закусил губу, чтобы не расхохотаться.


– А я не ем такое, – дёрнула Наташка бровями, насмешливо глядя на пацана.


– Скажи, что ешь, – присел за соседнюю парту Серёга, Положил голову на руки и просительно уставился серыми глазами.


Устинова вдруг перестала смеяться и всмотрелась в его глаза. Она неожиданно накрыла рукой пирожное в салфетке, раздавила его и, оставив на парте, выбежала из класса! Серёга ничего не понял, растерянно посмотрел ей в след и уставился на раздавленное пирожное.


– Эх-ма! Лучше бы я сам всё съел! – вздохнул Корнилов, скребя в затылке и с сожалением глядя на испорченное лакомство.


Не мог знать Корнилов, что этим пирожным и своими красивыми серыми глазами, он до безумия напомнил Наташке самую первую встречу с отчимом в детдоме!


ТИХАЯ ВОЙНА


Игру в футбол на тетрадном листке в клетку Устинова подсмотрела у старшеклассников на перемене у окна. Пацаны, не обращая внимания на разинувшую рот от любопытства девчонку, старательно работали головой, нанося удары друг другу на бумажке!


Поняв нехитрую занимательную игру, Наташка понеслась в класс.


– Маринка, зыбай, какая здоровская игра! – выдрала Наташка из тетради по математике лист и начала Поповой объяснять правила и ходы игры!


Маринка, с интересом отвесив губу, кивала головой. Вокруг быстро собралась толпа, и моментально втянулась в игру. И теперь изо дня в день весь класс одурело сражался в тихой и жестокой войне, позабыв обо всём на свете! Отсчитывая клетки, ища тупики и уверенно шагая по клеточкам длинными пунктирами к воротам вражеского голкипера, отличники живо в таком азарте слетели на тройки и двойки!


Первая не выдержала учительница геометрии. Никто в классе не выучил теорему! Только две ученицы сделали домашнюю работу. У остальных были пустые тетради! Ученики нахально вырывали листы в клетку прямо из рабочих тетрадей для этой игры. Никто не слушал урока. Все нагло на глазах учительницы играли в игру. Нагло шептались, поворачивались и передавали перед носом учительницы листочки с игрой!


Опешив от такого хамского поведения, Светлана Анатольевна прошлась по рядам и, почти в драку, отобрала листки с игрой! И в тот же день после своего сорванного урока она предъявила претензию классной руководительнице 7 «В» класса, выложив перед её носом бумажки с играми! Поддерживая Светлану Анатольевну, на Аллу Демидовну наехали практически все учителя, подняв гвалт недовольства в адрес её охамевших подопечных!


Классная руководительница после уроков оставила весь класс на жёсткий разговор.


– Все учителя без исключения на вас жалуются! – недовольно резанула она строгими глазами учеников.


Класс молчал.


Алла Демидовна открыла журнал:


– За последние две недели вы умудрились превратиться все в троечников и двоечников! – послышались стальные нотки в её голосе. – Что за важная проблема возникла в классе, чтобы не учить уроки, не слушать учителей и не выполнять домашние задания?!


В классе стояла тишина. И на кого бы в упор не посмотрела учительница, тот сразу опускал глаза. Алла Демидовна из пакета вытряхнула на стол листочки с играми!


– Вот это то, чем занимается мой класс на всех уроках! – с презрением ткнула она в кучу помятых бумажек и повысила голос: – На всех!!!


Все, как по команде, вытянули шеи, глядя на заветную кучку неоконченной игры!


– Вы что, хотите, чтобы меня с руководства из-за этого сняли? – кивнула она на бумажки, словно стеганула всех по спинам.


– Нет. Нет! Нет!!! Не хотим! – вразнобой загалдели дети.


– Я понимаю, если в это играть на перемене. Вам слова никто не скажет, – села на стул Алла Демидовна, сверля всех глазами, и повысила снова голос: – Все учителя, все! – жалуются на вас! Самый плохой класс! Вам что-то об этом говорит?!


Класс опять виновато молчал.


– Кто принёс эту игру в класс? – спросила Алла Демидовна.


Устинова вытянулась, и многие глянули в её сторону.


– Ну? Я поняла, кто! – сказала учительница и сдвинула брови: – Пусть этот ученик сам встанет и об этом скажет!


Наташка от страха, как последний трус, закрыла глаза, втянув голову в плечи! А вдруг исключат из школы? Галстук снимут с позором на общешкольной линейке?! Ей даже стало плоховато!


– Это я принёс, – раздался спокойный уверенный голос, и из-за парты поднялся Илья Сомов.


Устинова большими глазами уставилась на одноклассника! Илюша Сомов! Он был в классе почти отличником. Ничем не отличался от других. Большеглазый, миловидный пацан. Он взглянул на испуганную Наташку и опустил глаза.


– Нет, это принесла я! – смело поднялась Попова.


И тут за ней в классе поднялись ещё две девочки и трое мальчиков. Такого Устинова не выдержала! Она встала и громко сказала:


– Алла Демидовна! Да я это принесла в класс! Я у пацанов на перемене научилась!..


Она смотрела прямо на учительницу.


– Говори дальше, – сложив на груди руки и не сводя строгих глаз, кивнула виновнице Алла Демидовна.


– А чего ещё говорить? Откуда я знала, что так всё получится? – пожала плечами Наташка и замолчала, виновато опустив глаза.


– Хорошо. Сядьте все, – встала со стула Алла Демидовна.


Ребята сели за парты. Все смотрели на свою классную руководительницу, которую любили.


– Дайте слово, что в течение этой недели, вы исправите свои отметки и начнёте учиться так, как положено! – опустила руку Алла Демидовна на бумажки с играми.


– Конечно, даём! Конечно! Исправимся! – загалдел класс.


– Все свободны! Если до некоторых не дошло, пусть ещё поиграют в свои игры! До свидания, – сухо произнесла классная руководительница и вышла из класса, оставив на столе помятые бумажки жестокой тихой войны.


ФАШИСТ


Ребята засобирались домой. Некоторые подошли к столу с играми.


– Ребята, спасибо вам за поддержку, – от души без кривляний поблагодарила Устинова одноклассников.


– Да ладно, чего там. Хорошая же игра, – произнёс Лисицын.


– Так нам всем и надо! – сказала Попова и дёрнула Эдика Изотова и Лёньку Шумнова за рукава от кучки бумаг с игрой: – Куда лезете?! Марш уроки учить! Из-за вас всё!


– А мы чё?! – вытаращились пацаны.


– А какого рожна вы съехали со своих пятаков на трояки?! – взъелась Наташка и набросилась на Сомова: – Ты с какого перепугу подскочил?!


Сомов отступил от Наташки, захлопав ресницами.


– Влюбился в тебя! – толкнула Кислицына Илью в спину на Наташку.


– Маленький ещё! Иди уроки учи! – оттолкнула Наташка Сомова на Кислицыну.


Все расхохотались. Сомов тоже засмеялся. Устинова поучительно затарахтела:


– Хотите, не хотите, нравится, не нравится, а задачки решать и правила зубрить надо, чтобы не подводить остальных! – и в запале ляпнула: – Я понимаю, когда мозгов нет у некоторых!..


Жигайлов сразу так поджал глаза, глядя на неё, словно уже прибил к стене без гвоздей! Устинова осеклась и поспешно засобиралась домой, в бешеном волнении роняя мимо портфеля ручки и учебники! Колька, кусая губы, злобно жёг её глазами! Он зверствовал без свидетелей!


Наташка схватила не застёгнутый портфель под мышку, пулей вылетела из класса и понеслась по коридору, с опаской оглядываясь на двери! И налетела на шедшего по коридору завуча Игоря Фёдоровича! Завуч поймал перепуганную ученицу и, возмущаясь, начал отчитывать:


– Ну, вот сколько раз можно говорить, что по школе не носиться надо, а ходить?! Вот куда ты так несёшься?! Будто тебя из рогатки выстрелили!


Устинова краем глаза увидела выходящих из класса одноклассников. Колька, не спеша, вышел со всеми и, пройдя вперёд по коридору, встал, как шлагбаум у окна прямо напротив лестницы!


«И вынесло же тебя нечистая на мою голову!» – с досадой сокрушалась Наташка на завуча, совершенно его не слушая.


– В следующий раз к директору отправлю! – услышала она под конец.


Завуч ушёл, оставив её в коридоре наедине с Колькой. Устинова со страхом взглянула на пацана. Тот, ухмыляясь, злорадно манил её пальцем. Наташка про себя взныла и заметалась, оглядываясь по сторонам! Бежать было абсолютно некуда, так как коридор оканчивался тупиком! Хоть в окно прыгай от этого злодея! Она стояла на месте, как вкопанная! Колька медленно пошёл к ней.


Конечно же, пацан видел, как его боится девчонка. И его это даже стало забавлять! Он подошёл к ней вплотную, сгрёб за шиворот и потащил к окну, как нашкодившую кошку! Девчонка начала отчаянно сопротивляться! Хватая его за руки, прикрываясь портфелем и задыхаясь от испуга, она заскулила:


– Отпусти! Я сейчас закричу! Чего я тебе сделала?!


– О! Да ты ещё и двуличная! – презрительно поджав глаза, возмутился Колька и придавил её к подоконнику.


И неожиданно так пальцами треснул по уху, что Наташке показалось, будто отлетело ухо!


– Ай!!! – схватилась она за ухо.


Колька быстро зажал ей рукой рот и сквозь зубы тихо пригрозил:


– Я тебе в следующий раз язык твой поганый вырву и кое-куда засуну! Ты поняла?! – трепанул он её.


Наташка зажмурила глаза и кивнула согласно головой, лишь бы он отстал! Колька выхватил из её руки портфель и так хлопнул им по подоконнику, что от портфеля полетела пыль, а девчонка подпрыгнула и чуть не упала в обморок! Пацан больно ткнул её пальцем в живот и пошёл по коридору довольный своим бесчинством.


Минут десять Устинова приходила в себя от его наезда, щупая ухо и живот! И только когда увидела в окно, что хулиган вышел из здания школы, а потом и вовсе ушёл со двора, она взяла портфель и вяло, как выжатый лимон, поплелась в гардероб за курткой.


«И какой чёрт его принёс в наш класс?! Фашист, а не мальчишка!!!» – думала она, одеваясь в гардеробе.


Ученики 7 «В» класса в течение недели действительно подтянулись. Дети старались играть на переменах в полюбившуюся игру и больше не подводили Аллу Демидовну.


Но после этого собрания Устинова на многих одноклассников стала смотреть другими глазами. Она не могла забыть, как ребята встали за неё виниться и спасать её шкуру.


«Хорошо, когда такие одноклассники! Маринка Попова настоящая подруга! Повезло мне на этом фронте!» – счастливо подумала Наташка.


ОЛЕГ ИЛИ ОЛЕЖЕК?


Среди учебного года в класс пришёл новенький ученик. Звали его Олег Липатов.


Липатов зашёл в класс с мамой. Очень полная модная женщина, сидя за последней партой с Колькой Жигайловым, откровенно любовалась своим сыном. Колька недовольно косился на благоухающую резкими сладкими духами женщину.


Олег сидел за первой партой прямо перед учительницей. Коротко стриженый, с длинной стильной густой чёлкой, отутюженный серый костюм, белоснежная рубашка, красный галстук, начищенные ботинки, тёмно-зелёные большие глаза – ни дать, ни взять франт! Он сидел за партой прямо, сложив руку на руку, как первоклассник. Одних это начало откровенно смешить, других раздражать. Шёл урок русского языка. По просьбе матери, новенькому с места учительница задала вопрос:


– На этот вопрос ответит Олег Липатов!


Но Олег Липатов почему-то даже ухом не повёл, словно не к нему обращались или он напрочь был глухой!


– Олег Липатов! – вновь повторила Алла Демидовна.


– Не Олег, а Олежек! – подсказала мама с последней парты.


От такой подсказки Жигайлова чуть не вывернуло наизнанку, и он уставился на мамашу с вытянутым лицом так, будто увидел что-то несуразное! Пацаны в недоумении переглянулись! Девочки ахнули, вытаращив глаза! А учительница откровенно возмутилась:


– Ну, знаете! Давайте сразу без обид договоримся, что «Олежек» он будет дома! А в школе он будет учеником Олегом Липатовым!


Олег криво усмехнулся, а у его мамы сразу скисло лицо. Она понимающе закивала:


– Конечно, конечно! Очень прекрасно!


Мамаша почувствовала злобный взгляд Жигайлова на своём сыночке, как будто Колька его уже укусил! Женщина охнула и схватилась за сердце, приговаривая и поглядывая на Кольку:


– Олег Липатов! Очень даже красиво и хорошо, не правда ли?! Сыночек, ты слышал?


Мальчишки чуть не упали за партами! Липатов почесал затылок, кряхтя вздохнул и, не оборачиваясь, грубо с раздражением ответил:


– Слышал!


Этим он ни мало всех и удивил и озадачил!


– А может он того-этого… шухнутый? – шепнула Наташка Марине.


Попова прыснула, зажав рот. Жигайлов с неприкрытой неприязнью смотрел на новичка. Липатов встал, как ни в чём ни бывало, и спокойно ответил на вопрос учителя так, будто до этого никакого конфуза не было. Ответ был блестящим! Олег учился отлично.


Первый день мамаша просидела от звонка до звонка все уроки!


– Мужики! Я сдохну от её духов! – жаловался Колька пацанам, отдуваясь на переменах, и злобно сверкал в сторону Олежика глазами: – Я порву этого паиньку вместе с его маманей, как Тузик грелку!


На следующий день Липатов пришёл в школу один. В классе были ещё не все. Наташка и Марина в очередной раз дежурили. Перед уроком Марина поливала цветы, а Наташка протирала доску.


– Здравствуйте, – вежливо поздоровался Олег с девочками, сел за свою парту и стал готовиться к уроку.


Зашли мальчишки. Колька, с размаху зашвырнув от дверей на последнюю парту свой почти пустой портфель, сел на парту верхом перед новичком. Тот без тени страха посмотрел, Кольке прямо в глаза. Наташка прекратила протирать доску и даже рот открыла, глядя на мальчишек.


– Ну, так кто ты у нас? «Олег Липатов» или «Олежек»? – презрительно прошивая Олега глазами, язвительно спросил Жигайлов.


Пацаны, с тем же презрением, поджав глаза, уставились на Липатова, тихо сужая в круг его парту.


– Да зовите, как хотите, – ухмыльнулся Олег и беззлобно посмотрел на всех.


Смело протянув руку Кольке, новичок взглянул на него с насмешкой, но по-доброму. Колька снисходительно пожал ему руку. Подошли остальные ребята. Так пацаны познакомились с новичком. Вчера этого не дала сделать его мамаша, не отходившая от него ни на шаг.


Липатов оказался очень начитанным, остроумным и интересным пареньком. Под конец школьных уроков Олег уже сидел за последней партой с Жигайловым!


Устинова целый день ходила с открытым ртом, глядя на мальчишек. Она их мир совсем не понимала. Липатов оказался загадочным пацаном. То, каким он зашёл в класс, и то, каким узнали его впоследствии одноклассники, было похоже на двух разных мальчиков. Но, какой же из них тогда Липатов? «Олежек» или «Олег»?


ВОДЯНОЙ РАССТРЕЛ


Весна уже разбомбила льды и снежный панцирь. По дорогам звенели ручьи. Шубы спрятались по шкафам, уступив место лёгким курткам, весеннему пальто, ботиночкам и туфлям. Наташка пришла в школу в новой кофейной беретке и в мягких кожаных чёрных ботинках с белой пуговицей. Как только она подошла к классу, на неё из дверей вылетели с визгом девчата!


– Чего ещё?! – шарахнулась вместе с ними Наташка.


– Водой обливают! – пожаловались девчата, отряхивая форму.


– Дурные, что ли?! – возмутилась Устинова.


Она страшно страдала от дискомфорта! И потом, надо было идти готовиться к уроку. Она схватила Попову и потащила в класс, ушло толкая её перед собой в дверь! Попова начала с визгом и хохотом упираться и сопротивляться. Прозвенел звонок, и уже всем невольно, пришлось идти в класс.


Ну, конечно же, водяные пистолеты были у Корнилова и Михальченко. Стас притащил эти игрушки, прихватив их из дома у младшего брата Юрика. Стас играл теперь в школе, а Юрик ревел дома, перевернув всё верх дном в поисках пропажи!


Пистолетов не боялись только мальчишки. Они с хохотом на переменах гонялись за Стасом и Сергеем, отбирали пистолеты и начинали сами из них стреляться водой!


Наташку Катя одела в шоколадного цвета кофту, чёрную гофрированную юбочку, белую блузку, отутюженный галстук. На голове сидели два пышных смешанных банта белого и коричневого цвета. Жигайлов откровенно уставился на Устинову и тихо толкнул Липатова:


– Как тебе эта девчонка?


– Кто? – разул глаза Олег.


И тут им обоим выстрелили водой в лицо так, что оба схватились за глаза! Пацаны сорвались из-за парты и, нагнав стрелков, быстро отобрали пистолеты! И стали ответно и мстительно стрелять в них!


– Ой! Ха-ха-ха! – отбивались мальчишки.


Стас кинулся прятаться, загораживаясь девчонками, хватая и выставляя их перед собой, как щит! Колька Серёге надавал подзатыльников и, засунув ему пистолет за шиворот, расстреливал водой по всей спине!


– А-а-а-а!!! – орал с хохотом, как резаный Серёга, тщетно вырываясь из рук Жигайлова.


Стас, удирая от Липатова, пригнулся возле Наташки. И Липатов попал струёй холодной воды Устиновой прямо в ухо! Устинова схватилась за ухо! Она подскочила из-за парты, врезала оплеуху Стасу, оттолкнула его и со злостью налетела на Липатова! Олег отпрянул, и девочка остро и хлёстко попала ему пальцами по щеке ногтями! Стас держался за ухо, Олег за лицо! Наташка протрясла мизинцем ухо и села за парту, ничего им не сказав. Девчата с напряжением смотрели, не зная, что будет.


Зная характер Наташки, Стас сел на место, глядя ей в спину.


Липатов Устинову не знал. Он подошёл к ней, сдавил рукой плечо и укоризненно уставился в упор, держа руку с пистолетом у щеки. Она недовольно подняла обиженные глаза. Олег положил перед ней на парту пистолет, ещё больше сжимая её плечо. Наташка на его щеке увидела проступившие капельки крови в глубоких царапинах. И её глаза сразу стали виноватые. Она молча пожала плечом. Олег благородно принял её взгляд за раскаяние, улыбнулся, вынул из кармана отутюженный носовой платок, приложил к щеке и ушёл за свою парту. Устинова сунула пистолет в свою парту и уткнулась в учебник, на всякий случай, заткнув пальцами уши.


ЭРУДИТ


Как-то, пробегая мимо актового зала, девчата услышали игру на пианино. В зале среди толпы играл Липатов. Мальчишки и девчонки, которые ходили в музыкальную школу, понимали толк в игре. Олег играл классно! Самое ценное было то, что у него отсутствовала черта хвастовства. Память его была феноменальная! Мальчишка был чересчур грамотный, смахивая всеми достоинствами на вундеркинда. Он знал три иностранных языка.


Девчата тихо вошли в актовый зал и сели на последнем ряду в темноте. Свет горел только на сцене. Ребята смеялись и задавали вопросы Олегу, наигрывая что-нибудь на пианино. Тот кивал и тут же играл музыку.


Со стороны казалось, что он всё знает. Девчата с восторгом смотрели на Липатова. Устинова на пианино кроме собачьего вальса ничего не умела играть. И теперь она с тихим восторгом смотрела, как красиво играет на пианино пацан. Пальцы его не бегали по клавишам, а порхали! Наташке музыка нравилась, но она предпочтение отдавала танцам.


С Олегом начали дружить ребята даже из других классов, до того он был интересный и разнообразный. Но Липатов почему-то душой прикипел к двоечнику Жигайлову! Чем Колька его так примагнитил, для всех оставалось загадкой. Мальчишки смотрелись рядом, как чёрное и белое.


Наташке Олег очень нравился тем, что был необычным. Это был не просто мальчик, это была ходячая энциклопедия! С ним можно было говорить на любую тему. И она поймала себя на том, что слишком много о нём думает.


«Чего это мне так этот эрудит в голову залез?!» – думала она, сама себе удивляясь.


И, глядя на других пацанов, старалась разобраться в своих чувствах. Она поняла, что это совсем не чувство любви. Любви ещё не было и в помине. Детство хлопало в ладоши и скакало ещё во всю дурь и во всю бесшабашную прелесть.


Олег притягивал своей таинственностью. Так и хотелось подойти к нему, расстегнуть рубашку, расшнуровать кожу и нагло заглянуть в душу, чтобы увидеть, кто он такой и что там, в его душе твориться? Ко всему вдобавок, Липатов ещё и пел! Пел солистом в школьном хоре красивым тенором песни так, что все девчата в школе упали!


– Слушай, он поёт, как Ангел! – ахнула Марина, ткнув Наташку в бок.


Отчего та подпрыгнула и вообще ничего не сказала. Слов не было. Были одни мысли.


ПЛЕННЫЙ ВУНДЕРКИНД


Однажды, сидя в парке, Устинова стала невольным свидетелем неприятной сцены. По аллее шли Олег с матерью. Олег на поводке вёл маленькую собачонку. И до Наташкиного уха долетел плачевно-капризный мамин голос:


– Олежек! Нам не надо никаких четвёрок! Они не имеют права тебя недооценивать!


Олег молчал.


– Почему ты молчишь?!


– Мама, я устал, – сказал упавшим голосом сын и протянул матери поводок. – Может, погуляешь сама?


Мама твёрдо отвела его руку в сторону и опять с напором сказала:


– Если в четверти будит хоть одна четвёрка, мы перейдём в шестнадцатую школу…


– Ну, хватит! – повысив голос, грубо прервал её сын.


Наташка испуганно хлопнула любопытными глазами и открыла рот! Как, однако, груб он со своей мамой! Отчего?! Ведь она такая добрая!


– Ну почему?! – остановилась мама.


– Да просто потому, что я хочу учиться, как нормальный человек! Чего вы меня грузите, как слона?! Сколько ещё языков я должен изучить?! Куда вы меня готовите?! – с раздражением начал тихо рычать Олег.


– Успокойся, Олежек! – замахала на лицо руками мать и простонала: – Мне сейчас опять станет очень-очень плохо…


– Плохо мне, мама! А тебе даже очень хорошо! – и он, грубо сунув ей в руки поводок, твёрдо тихо с угрозой сказал: – И запомни – это последняя школа, куда вы меня перевели! Там хорошие ученики и отличные учителя! И больше я никуда не стану переходить! Оставьте меня уже в покое и дайте нормально доучиться!


И он, развернувшись от оторопевшей матери, запнулся за собачонка так, что тот завизжал на весь парк.


– Пошёл! Ещё ты тут, Тори!!! – в сердцах оттолкнул собачку ногой пацан и быстрым шагом направился из парка, мельком взглянув на Устинову.


Наташка, прикрыв рот руками, большими глазами смотрела на мать и сына. Сын страдал от матери-эгоистки, которая всенепременно требовала от него золотых медалей и общего восхищения! Мать собственноручно лепила из сына идола! А он хотел быть простым обычным учеником.


– Посмотрим, как ты заговоришь, сыночка, когда я снова улягусь в больницу! – хитро процедила мамаша, глядя в след уходившему сыну и кокетливо поправляя причёску и шляпку.


– А-ах!!! А-я-яй! Вот так да! – тихо ахнула Наташка, вытаращив от услышанного глаза.


Оказывается, мамаша вовсю симулировала перед ребёнком, требуя от него достижений ради своей жизни и здоровья, придумывая себе опасные смертельные болезни!


«Какая, однако, жестокая мать!» – с ужасом смотрела девчонка на модную пышущую здоровьем притвору.


Но сын подрос и раскусил мамашины «болезни», поняв её притворство и симуляцию!


ТАЙНА В ДУШЕ


На следующий день в школе Устинова поела на большой перемене в столовой и зашла в класс. В классе никого кроме Липатова не было. Тот стоял у окна с библиотечной толстой книгой в руках.


Наташка прошла и села на своё место, доставая учебники и тетради к следующему уроку. Липатов положил книгу на свою парту, тихо подошёл к Устиновой, сел на соседнюю парту и уставился на одноклассницу, бегая глазами по её лицу.


– Чего? – растерялась Наташка, не понимая его.


– Ничего, – ответил Олег и спокойно произнёс, слегка поджав глаза: – Просто я тебя вчера видел в парке…


Устинова захлопала глазами, как пойманная за ухо. Получалось, что она сидела и нагло подслушивала!


– Это ведь ты была? – тихо спросил Олег, въевшись в её лицо большими тёмно-зелёными глазами.


– Это была не я и ничего не слышала, – глядя ему прямо в глаза, тихо, но многозначительно ответила Наташка.


Олег слегка улыбнулся, одобрительно кивнул, встал и спокойно вышел из класса. Наташка, закрыв глаза, глубоко вздохнула, словно с неё сняли тяжёлый груз. Ведь теперь она одна знала тайну этого мальчика. Его тяготой была собственная мамаша симулянтка! И мальчик, будучи уже подростком, просто взбунтовался против взрослой наглой, коварной, требовательной несправедливости, защищая своё «Я» перед этой несправедливостью!


«Во, как ещё бывает!» – подумала Наташка, глядя на дверь, куда ушёл одноклассник.


Потом она перевела взгляд на его парту, где лежала толстая книга.


– Интересно, что он читает? – пробормотала Устинова.


Затем встала, оглянулась на дверь, подошла к парте Липатова и взглянула на книгу. Это была большая энциклопедия исторических дат с кратким описанием действий выдающихся лиц. Такие книги для Устиновой были хуже тёмного леса!


Липатов остался учиться в их классе, не смотря на скандалы и притворство матери. Наташка, не сдержавшись, поделилась дома с Катей сценой в парке. Катя внимательно выслушала её, покачала головой и сказала, словно поставила диагноз матери Липатова:


– Ей к психологу надо срочно. Её мания не безопасна.


– Но, она же нагло притворяется! – возмутилась Наташка.


– Значит ей галопом в церковь бежать надо и каяться! – сказала Катя.


– Мама! – оторопело вытаращила глаза Наташка: – Разве Бог есть?


– Конечно, – уверенно ответила Катя и с удивлением посмотрела на дочь: – А ты разве этого не знала?


– Но ведь нам в школе сказали, что Бога нет… – начала тихо Наташка.


– Это сказал тот, кто не знает, что он есть, – твёрдо произнесла Катя.


С этого момента Наташка крепко задумалась над тем, что услышала от мачехи. И это она хранила в душе, как тайну. Как хранила и молчание о тайне Олега Липатова. Олежека…


КРАШЕНЫЕ ЯЙЦА


В апреле наступила дата, которую Устинова любила, как Новый год. Это была Пасха православных. Катя дома выпекала большие ванильные куличи, поливая их глазурью и посыпая варёным крашеным пшеном. И ещё они красили в луковой шелухе яйца. Наташка обязательно участвовала в таком интересном приготовлении окрашивания яиц и украшения куличей.


Часто в дом приходили подруги Кати, которые были намного старше её. Глядя на их разницу в возрасте, Наташка всегда думала:


«Что может их так сближать? Наша классная Алла Демидовна и то младше их».


Кате вопросов она не задавала. Наташка всегда считала, что дружат только со сверстниками. Но оказалось, что у мачехи были подруги разных возрастов. Этого Наташка ещё не признавала.


Она всегда с опаской смотрела на Жигайлова, уже как на взрослого. По её понятиям мальчишка в классе сидел, как Илья Муромец! С одного его взгляда можно упасть в обморок! Кулак покажет, сразу сердце в пятки улетает! И всё потому, что он старше всех! Даже видно, как ему самому неинтересно сидеть среди семиклассников! То спит, то зевает, то хулиганит. Ни разу учебника не открыл! А на переменах к старшеклассникам всегда уходит за туалеты на курилку. Да ещё и Липатова за собой тащит. И чего Липатов в нём нашёл? Неужели Олег тоже теперь будет курящим? Далась ему эта дружба с лоботрясом! Наверное, Жигайлов в Армию уйдёт прямо из-за парты!

На Пасху многие в классе принесли крашеные яйца. Хоть им и говорили, что Бога нет, а всё равно праздник считался народным, вековым. Наташка из дома в портфель положила большой кусок душистого ванильного кулича.


На большой перемене кусок был поделён между девочками. У Нины, Тани и Марины все руки были в цветных красках, так они красили дома яйца. Дети делились тем, как они с бабушками или родителями ходили ночью в церковь святить яйца и куличи. Девочки рассказывали, про крестный ход в огромной толпе. А потом, как люди прогоняли колдунов от дверей храма, когда шли назад. И будто колдуны и ведьмы пытались схватить попа за полы его красивой одежды. Лезли первые в дверь, чтобы схватится за замок. Но закрытые двери церкви бдительно охраняли люди в красном облачении, словно незримые ангелы. Устинова, открыв рот, будто слушала красивую древнюю сказку.


Девчата рассказывали так интересно, что Устинова решила бесповоротно на будущий год обязательно тоже пойти в церковь на Пасху, чтобы попасть в шествие пасхального крестного хода!


– Девочки! Христос воскрес! – влетели в их компанию пацаны.


Девчонки дружно и быстро сунули в рот остатки кулича и показали крашеные яйца:


– Воистину воскрес!


Пацаны обменялись яйцами и понеслись к другим ребятам. Кто-то разбивал яйцо об яйцо. У кого оставалось яйцо целым, тот с довольным видом забирал битое! Некоторые девочки троекратно целовались. Яиц у них не было. И так было положено: нет яйца, троекратно целуйся! Кулич-то Наташка взяла, а вот про яйца совсем забыла! К ней подскочили Илья Сомов и Игорь Лисицын:


– Натаха, Христос воскрес!


Устинова заполошно взглянула на Марину. Попова закатила глаза и поджала губы, чтобы не расхохотаться.


«Это что ж, двоих целовать что ли?!» – ахнула про себя Наташка и аж поморщилась.


Мальчишки держали в руках по яйцу в ожидании обмена. Не находя отговорки, Наташка гордо произнесла:


– Я пионерка!


– Не пойдёт! Грешишь! – не согласился Игорь и неожиданно треснул её яйцом по лбу!


Девчонка, зажмурив глаза, схватилась за лоб! Сомов присел. Попова толкнула Игоря:


– Ты сдурел что ли?!


– Так она ж не хочет троекратно христосоваться! – пожал Игорь плечами.


– Я тебе сейчас так троекратно надаю по кумполу! – бросилась на него Устинова.


Игорь с воплем и хохотом вылетел из класса так, что чуть дверь не вынес! Наташка вернулась, держась за лоб.


– Надо пятак приложить, чтобы не было шишки, – посоветовал Сомов.


И, не сдержавшись, глядя на припухший лоб Наташки, расхохотался и отбежал в сторону. Устинова уничтожающе посмотрела на Сомова и, охая, села за парту. Мальчишки гонялись за девчонками, загоняя их в угол, и нагло целовали!


– Ужас! Срамота! – закрыла рукой глаза Устинова и села за парту.


Она достала из портфеля расчёску и начала расчёсывать волосы. Тут её из-за спины кто-то схватил за голову и, крепко держа за руки, начал громко чмокать по губам! Наташка задохнулась от наглости и начала вырываться! Мальчишки, бросив её, кинулись удирать из класса. Это были Сомов с Лисициным.


– Паразиты!!! – запустила им вдогонку Наташка расчёску и стала вытирать губы.


ДОБРЫЙ ВОЛШЕБНИК


Прозвенел звонок на урок. В класс вошла учительница ботаники Екатерина Георгиевна. Она начала выкладывать на стол учебники и увидела на своём столе три крашеных красных яйца. Учительница посмотрела на класс. Дети смотрели на неё в ожидании её реакции. Екатерина Георгиевна улыбнулась, взяла в руки яйцо и спросила:


– А кто из вас знает историю красного яйца?


Дети молчали. Ведь им всегда говорили, что Бога нет. Откуда они могли знать, зачем в этот праздник красили яйца. И учительница кратко поведала им интересную историю крашеного яйца. История очень походила на сказку с добрым волшебником, который окрасил в красный цвет целую телегу яиц и воду превратил в красное вино!


– А целоваться три раза обязательно? – потирая лоб, жалобно спросила Устинова.


Класс утонул в хохоте! Смеялась и учительница.


– Говорят, не обязательно, – ответила она и показала яйцо: – Надо дать яичко. Но, если нет яйца, тогда люди троекратно целовались.


Устинова машинально глянула на мальчишек. Лисицин показал ей язык, а Сомов, закусив губу, смеялся глазами! Наташка вздохнула, поскребла макушку и отвернулась. Получается, что мальчишки по православному правы!


На следующий день Устинова в школу принесла семь яиц! Всю неделю в школе менялись яйцами. Старшеклассницы тихо чмокали друг друга, отталкивая пацанов:


– Иди отсюдова! Губы вытри, потом лезь!


– Уже вытер! – настойчиво приставали мальчишки, пряча смех.


– Плохо вытер! – не менее настойчиво, продолжали гонять их девчата.


Девчонкам не хотелось со всеми подряд целоваться. Так Наташка издали случайно увидела, как рыжий Витька целовал девчонку из своего класса! Устинова разинула рот и вдруг почувствовала неприятное чувство раздражение к этой девочке. Глаза её сузились, и она с неприязнью смерила Витьку с ног до головы. Однако, на перемене Наташка встала напротив дверей 9 «Б» класса и дождалась, когда одноклассница Витьки вышла в коридор с подругами.


С большой косой, с чёлкой, тёмноволосая, стройная и, как показалось Наташке, скромная. Почему «скромная», если целовалась с мальчишкой?! Устинова совсем не понимала, что давят её ревность и зависть.


Ведь Андреев так целовал одноклассницу, что у Наташки дыхание зашлось! Хотя к рыжему она ничего не питала. Стоя у окна, она, молча, разглядывала девочку. Девятиклассницы обсуждали новую тему по литературе. Ни слова о рыжем! И ведь он не скрывал своих поцелуев с ней! А вот и он!


Витька вышел из класса в руках со свёрнутым плакатом. Он подошёл к девчатам и, совершенно не обращая внимания на одноклассницу, с которой целовался, сказал:


– Вы чего принесли? Это Швеция, а надо Швейцарию. Несите другую карту, пока звонка нет.


Он сунул карту девчонкам в руки и ушёл обратно в класс.


– Тьфу ты! Опять всё перепутала! – всплеснула руками девочка, глядя на плакат.


Подружки понеслись за другим плакатом. Наташка заметила, что ни Витька, ни девочка с косой никакого чувства друг к другу не имеют. Одноклассники, да и всё.


«Значит, у неё тоже яйца не было и пришлось целоваться с рыжим!» – сделала вывод Наташка.


И, успокоившись, ушла в свой класс.


Когда она уже одевалась в гардеробе, собираясь домой, услышала за спиной тихий голос:


– Христос воскрес!


Она обернулась и увидела сияющие серо-синие глаза Андреева. Он выжидающе смотрел на неё, протягивая розовое яичко на ладони. На его губах блуждала едва заметная улыбка.


– Сейчас! – кинулась Наташка в портфель.


«Господи! Я все яйца, что ли раздала?!» – заполошно думала она, обшаривая весь портфель и кося глазом на ноги Витьки.


Рыжий присел возле неё, осторожно взял за голову и тихо троекратно прикоснулся прохладными губами к уголкам её губ. У Наташки от смущения аж глаза посоловели, и голова закружилась! Если она сейчас его толкнёт или стукнет, что подумает Бог?! Витька взял её руку, вложил в ладошку яйцо, тронул пальцем за кончик носа и с улыбкой сказал:


– Надо говорить «воистину воскрес»!


Встал и вышел из гардероба, оставив девочку в полном недоумении и смятении. Устинова смотрела ему в след смущёнными глазами, тихо сжимая в руке яйцо. Зависть и ревность к однокласснице Андреева тут же оставили её в покое.


Андреев для неё был тайным недосягаемым объектом, живя в своём мальчишеском загадочном мире, словно за толстой стеклянной стеной. Проникнуть в этот мир пацана Устинова страшно боялась. Чего боялась, сама не знала. Но пацаны для неё были каким-то совершенно другим народом, со своими понятиями, грубостью, наглостью и силой. А теперь она испытала на себе ещё и мальчишескую нежность поцелуя. Отчего сильно кружилась голова и по крови потекла неизведанная истома ласки.


«Хороший праздник. Добрый…» – с улыбкой подумала Наташка, с нежностью глядя на розовое яичко.


Она мысленно представила, как добрый волшебник красит яйца в разные цвета.


КОВАРНАЯ КНИГА


Наташка в библиотеке взяла книжку «Похождения Ходжи Насреддина». Книга оказалась настолько интересная и смешная, что девчонка читала её чуть ли не до самого утра! Под утро сон всё-таки одолел. Она так и уснула в руках с книгой. На столе возле кровати осталась гореть включённая настольная лампа. Утром Катя взяла из рук дочери книгу, прочитала название и улыбнулась, выключив свет.


– Вставай, читака! Иди хоть чаю крепкого попей! В школу опоздаешь! – растолкала она дочку, вытягивая из постели.


Сидя за столом, Наташка зевала во весь рот, подкатывая красные от недосыпа глаза.


– Кто ж так читает? С пользой читать надо, – засмеялся над сонной Наташкой отчим.


– Больше не буду, – согласилась она с ним, подперев голову рукой.


В школе девчонка продолжала читать книгу на переменах. Но забавные смешные сюжеты захватывали и щекотали любопытство так, что перемен было уже мало!


На уроке химии Устинова положила под парту на колени книгу и продолжала читать смехотуру. И не выдержав, прыснула и с хохотом на весь класс упала на парту! Она не могла остановить колотивший её смех от прочитанного, чем рассмешила весь класс и разозлила учительницу химии.


– Во даёт! – ржали пацаны.


– А чего это с ней?! – смеялись девчата, заражаясь от её смеха.


Тамара Васильевна совсем не смеялась. Она быстро подошла к нагло хохочущей ученице, вытянула её из-за парты и выхватила книгу!


– Нормально! – с возмущением взглянув на название книги, недовольно произнесла Тамара Васильевна.


– Отдайте! Пожалуйста! – взвыла ученица.


– В конце учебного года на последнем уроке отдам! – жёстко сказала учительница и понесла книгу в малую лабораторию.


– Это библиотечная книга! – дрыгнула Устинова ногой и побежала за ней следом.


– Мне без разницы! Сядь на место! – холодно ответила учительница и отнесла книгу в кабинет.


В малой лаборатории кабинета химии лежала не одна книга Устиновой. Там было много предметов, которые отбирала Тамара Васильевна у учеников разных классов. Она подписала фамилию и класс Наташки, сунула записку в книгу и закрыла кабинет! Все знали, что она ни за что ничего не отдаст! Развлечения свои нарушители получали принципиально строго в конце года!


Устинова сникла и проплелась за свою парту. С досады ей до того стало скучно, что страшно захотелось спать! Сон, которого она лишила себя ночью из-за этой коварной книги, прямо валил теперь с ног! Она вытащила из портфеля все книги, сложила их высокой горкой и, спрятавшись за ними, упала на руки на парту и буквально провалилась в сон.


Ей снилась огромная бескрайняя пустыня. Сидя на ишаке, как Ходжа Насреддин, она едет по этой пустыне и спит. И вдруг под ногами ишака начинает проваливаться песок! «Зыбучие пески!!!» – соображает с ужасом во сне Наташка. И слышит голос. Монотонный, рассуждающий, словно взывающий! Неужели так страшны зыбучие пески, что руки никто не подаст?! Голос слышится из песка. И Наташка знает, что голос этот, провалившейся в пески Тамары Васильевны! «Так тебе и надо!» – злорадно думает Наташка, потирая руки. Но вдруг под её ногами песок расходится, и она вместе с ишаком тоже проваливается в зыбучую пасть утягивающего песка! Наташка пытается кричать! Песок уже начинает давить на руки!


Устинова, упираясь в стопку учебников, замычала на весь класс, мотая головой по парте. Попова отскочила от соседки! Глядя на Устинову, некоторые расхохотались!


Тамара Васильевна, объясняя новую тему химических реакций, вышагивала уже между рядами парт, когда Наташка во сне смахнула руками все учебники ей под ноги! Ученица, задыхаясь, вскрикнула и растопырила глаза, совершенно не соображая, где находится! Класс согнулся со смеху, а Тамара Васильевна, отскочив от парты, возмутилась:


– Да что же это такое, Устинова?!


Наташка схватилась за лицо, наконец, приходя в себя! Она прыснула и, согнувшись, затряслась, хихикая, поняв, в чём дело! Класс неудержимо хохотал!


– Марш из класса! – разозлилась учительница, перешагнув через учебники на полу. – Я тебе сегодня за урок ставлю два! Устроила мне здесь хиханьки да хаханьки!


Наташка, подавляя смех, заплетающимися ногами проплутала к дверям и, выйдя из класса, громко расхохоталась, убегая в туалет по коридору. В классе, услышав её дурацкий наглый смех, ещё больше захохотали!


– Кто ещё двойку хочет?! – строго охладила накал смеха Тамара Васильевна.


Класс затих и успокоился. Попова собрала с пола учебники Устиновой и сложила их на парте. Урок продолжился.


ТАИНСТВЕННОЕ ОЗЕРО


На большой перемене Наташку валил тот же коварный сон. Рот раздирала зевота, в глазах и во лбу бродила сонная сладкая истома, будто кто-то щекотал пушистым пёрышком слипавшиеся ресницы и кончик носа. Девчонка решила на обед не ходить. Она освободила стул от плакатов, положила их на подоконник, придвинула к нему учительский стул и прямо свалилась, как колода! И тут же в тишине уснула крепким сном.


В класс вошли отобедавшие ребята. Первым спящую Наташку увидел Сомов. Илья присел возле неё, с интересом глядя на её спокойное спящее расслабленное лицо. Устинова спящая была совсем другая. К Сомову подошли мальчишки. Он, приложил палец к губам, призывая к тишине.


– Чего это она? – нагнулся над Устиновой Лёва Корветов.


– Да спит, – встал Сомов.


– Она вообще сегодня какая-то такая, будто три дня не спала, – хихикнул Шубин Юра.


– Да книгу, небось, штудировала до утра! – догадался Кирилл Зимин и сел на парту, глядя на безмятежно спящую девчонку.


– Я тоже как-то в захлёб вот так читал! – кивнул на Устинову Ромка Догин.


– Книга это такая коварная вещь, чем дальше читаешь, тем интереснее! – согласился Сомов.


В класс вошли ещё мальчишки и девчонки. Зимин, подбежав к входящим и указывая на Устинову, захихикал:


– Тихо! Не орите! Натаха спит!


Одноклассники, зажав рты, начали тихо смеяться, глядя на спящую девчонку. Та спала так крепко, да так сладко, что даже не слышала, как прозвенел звонок на урок. Девчата хотели её разбудить, но Кирилл и Игорь оттолкнули их, и сквозь смех проговорили:


– Не трогайте! Пусть дрыхнет!


Тома Зыбина взглянула на Устинову, хохотнула и пошла за парту. Зашли остальные. Жигайлов озадаченно посмотрел на Наташку.


– Не буди только! – хихикнул Лисицын, толкнув Кольку.


Колька намёк понял, тихо заржал и сел на место, подмигнув Липатову. Олега затрясло от хохота. В класс вошёл Сергей Иванович. И сразу тупо уставился на спавшую девчонку. Наташка, лёжа на боку, спала крепким сном, спустив одну руку на пол. Под головой была другая рука.


Класс тихо угорал над картиной. Учитель посмотрел на давящихся тихим хохотом учеников, подошёл к спящей ученице и подёргал за рукав:


– Устинова!


Ученица не просыпалась.


– Устинова!!! – затряс её сильнее за плечо Сергей Иванович.


– М-м-м!!! – недовольно дёрнула плечом во сне Наташка, поудобнее, укладываясь спать дальше.


– Ты посмотри на неё! – задрав брови, возмутился учитель.


Класс расхохотался!


– Устинова! Ну-ка, сейчас же вставай!!! – сильно тряхнул её Сергей Иванович.


– Да отстань ты!!! Опупел что ли?! – заорала вдруг Наташка и дрыгнула ногой.


Сергей Иванович испуганно отскочил, а ребята закатились истеричным хохотом, хватаясь за бока!


– Сейчас же быстро встала! – вновь стал будить учитель не соображавшую школьницу.


Устинова вскочила так, будто её кольнули в бок! Она моментально проснулась и от испуга села назад на стул. Чем вызвала новый взрыв хохота! Тут уж расхохотался уже и Сергей Иванович:


– Чего расселась на моём месте?! Иди за свою парту!


Поджав губы, сгорая от конфуза, Устинова быстро прошла на своё место за парту. Класс долго трясло от смеха. Наконец, начался урок.


– Итак, озеро Байкал! – громко произнёс учитель, глядя в журнал.


В классе то там, то здесь раздавались смешки. Помятая, заспанная девчонка, невольно вызывала смех у одноклассников.


– Ты почему меня не разбудила?! – шипя, накинулась Наташка на Попову.


Попова, закатив глаза, не сдержалась и захихикала.


– Ах, вот так даже, Мариночка! Ещё подруга называется! Змея подколодная! – надулась Наташка.


Марина упала на парту, трясясь от смеха. И Наташка больно её ткнула пальцем в бок так, что она взвизгнула на весь класс!


– Так! – сразу взглянул на их парту учитель и вдруг сказал: – Устинова отвечает домашнее задание.


Наташка встала за партой.


– Выспалась, давай рассказывай про Байкал, – уселся Сергей Иванович за стол. – Что это, речка или озеро, что там водится. Рассказывай!


В классе вновь раздались смешки. Читая дома книгу о похождениях Ходжи Насреддина, Наташка вообще вчера не учила устные предметы. Про похождения героя книги она чего хочешь, расскажет! И вот – расплата на лицо! Девчонка начала усиленно припоминать, наморщив лоб, что рассказывал учитель про это озеро на прошлом уроке.


– Ну, озеро Байкал большое, глубокое, – уверенно начала Устинова, усиленно соображая.


– Не солёное, – подсказал сзади Корнилов.


– Не солёное, – повторила Наташка.


– Так, хорошо, значит, пресное,– одобрительно кивнул учитель.


– Да, пресное. Там много рыбы водится, – продолжала Устинова.


– Какой рыбы? – задал наводящий вопрос учитель.


– Пескари, – опять подсказал Серёга.


– Пескари, – уверенно повторила Наташка.


Сергей Иванович удивлённо посмотрел на ученицу.


– Ерши, – раздалась подсказка.


– Ерши, – не задумываясь, повторила Наташка.


Учитель сел прямо и в недоумении поднял брови.


– Бывает мелкая акула, – еле сдерживая смех, врал Корнилов.


– Акула мелкая заплывает, – не задумываясь, глупо повторила подсказку Устинова.


И все захохотали!


– Это с какой же стороны в озеро у тебя акула заплывает? – чуть не упал со стула Сергей Иванович.

Сирота казанская

Подняться наверх