Читать книгу Узник натуры - Тамара Чочуа - Страница 1

Так странно… не быть свободным, не ощущать легкости души, не быть прозрачным в глубине сердца, а лишь объятьями мрака пытаться верить в свет.

Меня зовут Александра, и я вам покажу, на что может пойти человек, чтобы вернуть себе свободу, данную ему с рождения.

Глава первая

Александра

– Интересно, как высоко могут летать птицы? – подумала я, смотря на них. – Им повезло: ведь им открыт самый красивый пейзаж. Хотя птицы не видят космоса. Иногда мне кажется, что землю могут покинуть только развитые существа. Так оно и есть, ведь это совершил только человек – самое разумное создание планеты.

Сижу и наблюдаю за птицами. Стая летящих голубей облетала вокруг меня, скручивая мое сознание. Я пыталась слиться с объединенными птичками. Их пение, красивый звонкий шум напоминали прошлое. Я вспомнила, как в детстве верила, что люди после смерти перерождаются в животных. Человек уснул навечно, его душа перешла в тело иного существа. Если он прожил жизнь во благо другим, то родился тигром или красивой лошадью, а если был злым, то стал букашкой. Повторное перевоплощение было необратимым в моем крохотном сердце. Переселение души ассоциировалась с бесконечностью жизни.

Но вскоре я поняла, что это бесконечный поток мифов и предположений. Моя вера была похожа на ощущение творческого блаженства, ведь все зависит от наших чувств. Через них определяется твоя истина.

Я улыбнулась, подумав, что детская фантазия очень забавная и может даже в каких-то моментах глубокая.

– Сандра, Сандра! – позвала меня Мария.

Я встала и показалась своей подруге.

– Ты что, прогуливаешь лекцию? – со смехом сказала она.

– Решила пройтись.

– Одна? – огляделась она вокруг, не заметив ни одного студента.

Я не люблю слишком долго находиться в толпе, из-за этого возникает такое ощущение, что ты никто, в тебе царит пустота. А тут, в одиночестве, в окружении птиц, неба, воздуха чувствуешь себя особенной и нужной.

– Да, одна, – пожала я плечами.

– Что, опять в панцире пряталась? – обнимая меня, сказала Мария.

– Это ты на что намекаешь? – я улыбнулась.

– Когда черепаха устает от всего, она просто засовывает голову в панцирь. И ты так же, только вместо панциря ты ныряешь в транс, отключаешься.

Мария, захватив мою руку, повела в сторону университета.

– Куда ты? – спросила я.

– Не я, а мы. Нельзя прогуливать, а то будут большие проблемы, – она показала руками большой круг, дескать, такие могут быть проблемы.

Мы продолжили идти, Мария так спешно тащила меня, будто пытаясь поскорее отдалиться от этого места. По дороге мне стало как-то жутко, я почувствовала, как по коже лезут мурашки. Сама не понимая, в чем дело, я обернулась и увидела за деревом тень, явно человеческую. Остановившись, я пригляделась к дереву.

– Что с тобой? – спросила Мария.

– Там кто-то прячется, – указала я рукой на дерево.

Мария, взглянув в ту сторону, прищурила глаза.

– Там никого нет, – заявила она.

Я снова обернулась, там и вправду никого не было.

– Наверно, показалось.

– Не важно, идем, – сказала Мария, снова потащив меня на лекцию.

Выходя из парка, я продолжала переживать из-за тени, ведь я замечала ее не в первый раз. Все началось еще давно, и не заканчивалось до сих пор. Одурманив себя беспокойством, я не заметила, как оказалась уже за пределами моего университета.

Лекция о классической теории познания была слишком нудной. Из-за Марии я терпела этого бородастого, ярко одетого Зураба Наришвили. Он бесподобный ученый, невообразимый психоаналитик, невероятно умный, но ужасно сложный человек. Такие люди не стандартные, но в глубине души я понимаю, что ключ к этому не сложность, а радикальное отличие от простых людей. Но все же его любили все студенты вуза.

– Причина не всегда ясна. Неосознанные побуждения, мотивы, стремления или желания – это и есть бессознательное, – перебивает мои мысли Зураб Наришвили.

Тема мне показалась интересной.

– Иногда бессознательное выходит на контакт с нами с помощью сна, – он оглядел аудиторию, – наверно, каждый из вас думает, что ночь волшебна, но я раскрою вам секрет. Сон – это не сверхъестественная сила, она не предсказывает будущее, а просто предполагает исход действий в вашей жизни.

Я и так не верила, что сон – гадалка для человека.

– Это звучит абсурдно, – перебил его мой однокурсник. – Вы говорите, что сон не предсказывает будущее, но в то же время твердите, что он раскрывает исход действий. Это не логично, между этими утверждениями разве есть разница?

– Очень правильный вопрос, молодой человек, – он ехидно улыбнулся. – Для начала разберем, что такое исход действий. Он начинается с желания. А желание указывает путь, куда нам нужно идти. Вскоре желание превращается в стремление, а после в достижение. Вот этот весь круг и есть исход действий. Он зависит только от тебя самого. Только ты в силах контролировать его. Когда ты меняешься изнутри, меняется и твое желание, потом стремление и в конце достижение, то есть, меняется и исход действий, – он медленными шагами обходил аудиторию. – А что касается будущего, то оно зависит не только от тебя. Будущее зависит от многих, его определяет не один человек, а вся земля. Сон, то есть бессознательное, не может показать, что творится внутри других людей. Он раскрывает только твою глубину и с помощью твоих качеств предполагает исход твоих действий, – задумавшись, Зураб Наришвили замолчал.

– А, по-моему, контакт с бессознательным уже доказывает, что сон – это сверхъестественная сила, – выкрикнул мой однокурсник.

– Что за глупый вывод? – прокричал другой.

Теперь начался гул, все стали спорить друг с другом. Только я и Мария не принимали участие в этой суматохе.

– Ребята, прошу прекратите шуметь! – заорал лектор.

Студенты не прекращали перекрикивать друг друга. Каждый пытался выговорить свою точку зрения. Лектор, отчаянно ожидавший их успокоения, встал на деревянную ступень кафедры и громко начал топать по ней.

Из-за дикого шума студенты замолкли.

– Во сне наши желания реализуются как и в реальной жизни, наши мысли материализуются, – сказав, он хлопнул ладонями, – а теперь можете идти, лекция окончена.

Студенты сразу начали выходить из аудитории. Мы с Марией в очередной раз были самыми последними. Как только я приблизилась к выходу,, меня позвал Зураб Наришвили. Я к нему лениво подошла.

– Сандра, в субботу ты должна присутствовать на моем сеансе. Возможно, будет тема «психология способностей» или «типы личности», но это не важно, важно то, что ты должна быть там, – сказал мне Зураб Наришвили.

– Из группы только я? – мне стало интересно.

– Только ты.

– Почему только я?

– У тебя высокий потенциал к психологии. Я это чувствую в тебе.

Не буду скромничать, но больше всего в жизни меня всегда привлекала психология.

– Хорошо, я приду, – попрощалась я с лектором и вышла из аудитории.

Мария меня ждала, я оглядела университетский двор и быстро ее нашла.

– Я всегда знала, что наш лектор не ровно дышит к тебе, – пошутила Мария.

– Очень смешно, – закатила я глаза.

Она расцвела улыбкой и обняла меня.

– Обожаю тебя, – прошептала она мне в ухо.

Мария была невысокого роста. Темно-каштановые короткие волосы, длинные густые брови и зеленые глаза. Внешне мы были очень разными, как и характерами. По сравнению с ней я высокая, с темными глазами. Она была яркой, я тихой, она эмоциональной, а я больше флегматичной.

Мы с ней дружим с детства, Мария меня принимает такой, какая я есть. Мое сдержанное и ее напористое поведение сбалансировали наши отношения. Я люблю ее, так же, как она меня, и это залог нашей дружбы.

***

Так быстро стемнело. Меня тянуло домой, будто бы я торопилась поскорее вернуться к себе. В парке было пусто, я скоро зашла в подъезд и нажала кнопку вызова лифта. Вдруг ниоткуда появилась рядом со мной Мария.

– Мария? – не веря собственным глазам, проговорила я.

– Нам нужно спешить, – промолвила она.

Вскоре спустился лифт. Остановился, распахнул двери. Мария зашла внутрь и посмотрела на меня умоляюще, чтобы я последовала за ней.

Я подчинилась ее взгляду, но сама не понимала причины этому. Мне было не по себе, так как я чувствовала, что скоро произойдет что-то страшное.

– Нам на четвертый этаж, мы успеем, – сказала Мария, взяв меня за руку.

Двери закрылись. Теперь мы остались вдвоем в маленьком помещении. Лифт очень медленно поднимался. Мария все бледнела и бледнела, а я вслед за ней. Боясь спросить о ее тревоге, я решалась издать хоть какой-то звук. Вдруг лифт остановился, двери открылись, и перед нами оказалась очередная открытая дверь в квартиру. Внутри она сияла как белая медведица в черном пространстве.

Мы вышли из лифта.

– Чего ты ждешь? Заходи.

Я посмотрела на Марию и покачала головой в знак отказа.

– Нет, я должна подняться к себе домой, – сказала я.

Пользоваться лифтом я не собиралась. Одной ногой я коснулась первой ступени лестницы.

– Ты не успеешь, – она грустно посмотрела на меня.

– Я справлюсь.

Уверенно начала подниматься выше и выше, покидая ее этаж.

Я шла по ступенькам, спеша поскорее оказаться у себя. Когда я поднялась на последний этаж, вместо моего дома я очутилась в другом месте.

Все было так роскошно, богато и красиво. Вместо серых стен –золотые обои с невообразимыми картинами. Везде стояли статуэтки с драгоценными украшениями. В этом месте было много вещей, но в то же время так пусто. Ни окон, ни дверей. Я была в тупике, откуда не убежать.

Мое изумление переходило в подозрение. Мне было жутко от одной мысли, что тут нас двое. Я его не видела, но чувствовала где-то в глубине пространства. Я чуяла его, он был рядом со мной. Его не увидишь глазами, не услышишь ушами, не учуешь носом, а только сердцем почувствуешь присутствие.

И тут он задышал мне в спину.

– Аааарррр… – зарычал он как адское существо.

Я выпрыгнула из постели, вся мокрая от сна. В моей комнате царил только лунный свет, который освещал меня. Мне стало плохо… плохо внутри. Было одиноко, так хотелось уткнуться в кого-то и побороть тревогу.

Не понимаю, мне такие кошмары раньше не снились, я будто бы предчувствовала нечто злое. И я вспомнила лекцию про исход действий, может, и на самом деле произойдут нехорошие вещи, может, мое бессознательное знает об этом и пытается предупредить? Нет, хватит с меня.

Я пошла в душ, включила кран и начала смывать этот дикий сон.

Глава вторая

Александра

Гуляя пешком, я всегда никого не замечала, могла обойти знакомого человека и не поздороваться. Это происходило из-за того, что я любила смотреть на свою тень, шла, глядя вниз, не видя никого. Вскоре привыкла настолько, что это превратилось в привычку.

– Девушка! – молодой человек прокричал.

Я не стала оборачиваться к нему. Для меня занимательнее было рассматривать свою тень. Она менялась размером с каждым моим шагом.

– Девушка, деву… – продолжал он кричать.

Не переставая его игнорировать, я понимала, что, как и все молодые мальчики, он хотел меня подколоть.

– Девушка, осторожно, та…

Не успел он договорить, как на меня обрушился большой шлагбаум. От сильного удара по голове я упала на землю. Растерявшись, я посмотрела наверх и увидела, как бежал ко мне высокий, светловолосый, худой парень. На нем были желтые брюки и красная куртка. От боли я зажмурилась, и когда снова открыла глаза, парень стоял уже совсем рядом.

– Вы не ушиблись?

Он помог мне встать. Я посмотрела на него и увидела, как он улыбался, сдерживая смех.

– Очень смешно, – съязвила я, пытаясь справиться с головокружением.

Его лицо сразу посерьезнело.

– Извини, я не специально, – начал он меня рассматривать с ног до головы. – Можно вам дать совет?

– Что нужно оборачиваться, когда тебя зовут?

– Разве я похож на банального человека? – поднял он одну бровь. – Было бы здорово, если бы вы запоминали людей, – сверкая улыбкой, посмотрел он мне в глаза.

– Вранье, мы не знакомы, – заявила я.

– Верно, – согласился он, – но могли бы быть.

Жалея, что не пошла другой дорогой, где не встретился бы этот дурацкий шлагбаум и этот непонятный мне парень, я поковыляла прочь от него. Голова кружилась, и мне хотелось держаться за что-нибудь, но вокруг было пусто: ни деревьев, ни перил, лишь его рука.

– Давай, я помогу, – предложил он.

Я отрицательно покачала головой.

– Сама доберусь, – ответила я.

Но у меня ничего не выходило. Стоило мне сделать шаг, я сразу теряла равновесие.

– Да что с тобой, нам по одной дороге идти, ведь я учусь там, где и ты, – усмехнулся он.

– Я одна вышла и одна окончу путь.

Он засмеялся, хотя я не пыталась шутить.

– Ты и шага сделать без моей помощи не сможешь, – сказал он уверенно.

Я отстранила его, доказывая, что смогу идти самостоятельно. Голова потихоньку успокаивалась, но недостаточно, чтобы держать равновесие. Вскоре я сдалась, и поддалась слабости.

– Хорошо, можешь помочь мне, – пробормотала я.

– Не знаю, что-то мне расхотелось, – ответил он.

«Что? Надеюсь, он разыгрывает меня!»

Он наклонился очень близко лицом ко мне.

– Шутка, – сказал он.

Мне он показался забавным, и мое раздражение начало потихоньку уходить.

– Ты сказал, что мы учимся в одном университете, но я тебе не говорила, где я учусь, – заявила я.

– Я тебя давно уже знаю, но ты, видимо, меня нет.

– И откуда ты меня знаешь?

– Из университета. Ты меня заинтересовала. Всегда бродила одна, задумчиво и грустно, – он сделал паузу и посмотрел на свои руки. – Знаешь, ведь я художник.

– И ты хочешь меня нарисовать? – спросила я шутя.

– Зачем? Ведь я это сделал уже, – улыбнулся он.

Меня поразили его слова. Неужели меня кто-то рисовал?

– Я люблю рисовать различные выражение лица, – продолжил он, – моя главная цель в картине – это интрига, непонятная деталь, которую нужно разгадать. Рисовать многие умеют, а передавать свои взгляды на мир в рисунке? Думаю, мало кто может.

– Хочу увидеть твои картины.

Парень удивленно обрадовался.

– Они у меня в мастерской.

– Я никуда не спешу. Покажи мне их, – энергично сказала я.

– Но твоя голова? – заботливо спросил он.

Стоило мне только услышать, что я могу увидеть свой первый портрет, головокружение тут же перестало меня беспокоить.

– Я в норме, мне намного лучше, – с улыбкой сказала я.

– Тогда подожди меня, я подгоню свою малышку, – он быстро исчез из виду.

Через несколько минут я услышала громкий шум мотора, и вскоре увидела перед собой безумно рычащий мотоцикл.

– Нет, нет и нет! Я не сяду на эту штуку, – брезгливо указала пальцем я на мотоцикл.

– Ну тогда ты не увидишь мои гениальные творения.

Я понимала, что перед до мной стоял серьезный выбор. Я очень хотела увидеть его картины и в то же время я также не хотела ехать на мотоцикле. Он рычал, как чудовища в фильмах ужасов.

– Да брось, тебе понравится, – начал подбадривать меня художник.

Сделав первый шаг к нему на встречу, я почувствовала ком в горле. На втором шаге задрожали ноги. Третий и четвертый были трудными. А последний – решающим.

Я села позади него.

– Надеюсь, твои картины стоят того, – едва прошептала я ему.

Рррр… мотор ревел, он сильнее поддал газу, и мы поехали по длинной, к счастью пустой, дороге. Он плавными движениями следовал изгибам, подъемам и поворотам. Мои волосы танцевали в воздухе от ветра. Я прижималась к художнику все сильнее и сильнее от страха, что просто свалюсь.

– А-а-а-а-а! – со смехом крикнула я.

– Прогресс налицо! – прокричал в ответ мне художник.

Он был прав, мне чертовски нравился этот экстрим. Было такое ощущение, будто мы летели сквозь время и пространство! Когда он набирал скорость и на полном газу въезжал в щель между автобусом и машиной или, когда он входил со скоростью света в туннель, у меня душа вылетала вон из тела. И это происходило со мной всю дорогу.

– Не слышу поздравлений, – сказала я, вставая с сидения.

Он посмотрел на меня, не поняв, что я имела ввиду.

– Я первый раз в жизни прокатилась на мотоцикле, – сказала я, радуясь.

– А-а… мои поздравления, – ответил он кратко.

Он снял шлем и направился по тропинке. Я шла за ним, не говоря ничего. Художник выглядел очень задумчиво, может, он нервничал, что мне могут не понравиться его картины.

– Знаешь, часто люди не признавали творения великих художников достойными. Люди бывают слепы, и чтобы увидеть то, что хочет передать мастер, нужно время, – начала я подбадривать его.

– Ты это к чему? – спросил он.

Я мило на него посмотрела.

– Если мне не понравятся картины, то это будет моей виной, а не твоей. Значит, я недостаточна глубока, чтобы осмыслить твою работу.

Он засмеялся и посмотрел на меня.

– Договорились, – сказал он, наморщив лоб.

Мы добрались до его мастерской. Это был простой гараж с окнами. Интересная задумка, он умудрился переделать гараж в мастерскую, снаружи выглядело вполне впечатляюще. По периметру мастерской было очень много окон.

– Красиво. Ты сам это придумал?

– Да, люблю простор, ведь мне нечего скрывать. И когда я рисую, мне лучше помогает свет дня, чем лампа.

Я с ним совершенно согласна, природа дает нам вдохновение, и разве стоит заграждать ее дар стенами?

Мы зашли внутрь. Осмотрев помещение, я поняла, что он тот еще неряха. Все было разбросано вокруг: бумаги, краски, кисточки, карандаши, пустые бутылки и какие-то непонятные мне изделия. Но как бы это странно ни звучало, такая обстановка подходила к его интерьеру. Зайдя, человек сразу бы понял, что это мастерская творческого человека.

– Не стесняйся, чувствуй себя, как дома, – сказал мне художник.

Я начала обходить комнату, рассматривая каждую деталь.

– Твои картины лежат на третьем ящике, – он помог мне быстро добраться до них.

– Они? Я думала, будет один рисунок.

Он скромно улыбнулся и вместо меня открыл нужный ящик. Оттуда вынул большой кожаный коричневый чехол и вручил мне его.

– Открывай, – сверкая глазами, сказал он.

Раскрыв чехол, я вытащила из него рисунки. Они оказались намного красивее, чем я ожидала. Мой взглядскользил по узорам моей внешности. Как тонко была изображена моя личность на бумаге! Я будто смотрела на себя со стороны.

– Они превосходные, у тебя талант, – сказала я ему, жадно разглядывая себя.

Но когда я хорошо рассмотрела рисунок, то увидела неприятную деталь. «Что?.. Опять он?.. Ничего не понимаю». Я побледнела, когда заметила на рисунке еще одного человека. Черно-белая картина, показывавшая меня в парке, задумчивую и отстраненную, была пугающей, так как сзади меня стоял тот человек, который мерещился мне постоянно.

– Кто это? – указав пальцам на таинственного парня, спросила я.

– Я не знаю, он просто всегда был рядом с тобой, и я решил его запечатлеть в картине.

Мое лицо начало бледнеть. Меня настораживало, что кто-то за мной следил. Рисунок, который мне дико нравился, начал меня пугать. Сердце забилось, а настроение упало.

– Ты в порядке?

– Да, я просто утомилась сегодняшним днем, – соврала я, – знаешь, я лучше пойду.

– Так скоро? Ты даже не увидела и половины моих картин, – сказал он с уколом обиды.

– Я знаю, извини. В следующий раз, – сказал я и быстро выбежала из мастерской.

– Постой! – крикнул он вслед.

Но не успел меня догнать и остановить. Я ловко покинула его. Когда я оказалась снаружи, начался сильный ливень. Погода была в самый раз, меня всегда успокаивает вода.

Добираясь пешком обратно, я вся промокла до ниточки. Меня тревожил тот незнакомый тип на рисунке. Я не могла уловить логическую цепь событий, не понимала, с чего кому-то надо было меня преследовать. Добираясь мыслями до правды, я вдруг вспомнила, что у меня назначена встреча с Зурабом Наришвили. Посмотрев на часы, я поняла, что опаздываю на сеанс. Я добралась до нужной улицы, нашла здание, где он меня ждал, подправила волосы и зашла внутрь.

Там было около восьми человек. Все они казались моими ровесниками.

– Не люблю непунктуальных людей, – сидя в кресле и куря сигарету, сказал мне профессор.

Я извинилась и села возле него. Мне нравилась комната, в которой мы находились. Было очень уютно, и свечи красиво освещали ее. Все расселись небрежно: кто-то на полу, некоторые на диване, а я предпочла скромное место на стуле.

– Сегодня я собрал вас не зря, – выкурив сигарету, начал профессор, – каждый из вас должен был присутствовать на моем сеансе. Вы мои не простые студенты, ведь я выбрал вас не случайно.

Осмотрев каждого, я не узнала никого. Видимо, все они были не с моего курса.

– Пожалуй, начнем, но мое начало будет без конца, – профессор хотел добавить что-то еще…

– Что? Я не расслышал? Мы будем всю жизнь вас посещать? – перебил его парень с дредами.

Все посмеялись, включая профессора. Дым его сигареты творил молодежную ауру.

– Нет, я лишь открою вам путь, который вы до конца жизни продолжите самостоятельно, – улыбнулся профессор.

Все мы загорелись от его слов. Каждый из присутствующих провел свой день утомленно: без наслаждений, без умиротворения, без ухода в себя. Мы просыпаемся и начинаем день делами, а заканчиваем его в баре с друзьями, который, кроме иллюзий отдыха, ничего не дает. Есть моменты, которые перемещают нас в другую реальность. Такие моменты самые важные для перезагрузки себя.

– Как вы думаете, с чего мы начнем? – спросил нас Зураб Наришвили. – У вас подсказка на глазах, только нужно оглянуться друг на друга.

Все молчали и искали разгадку. Я посмотрела на всех и заметила одну деталь. Все мы были разными и не только внешностью, а сущностью тоже. Это было заметно в мелочах: как каждый из нас пил воду, как одни смеялись, а другие сдерживали себя, как кому-то было просто весело, а некоторые вдохновлялись. И в тот момент меня осенило: «индивидуальность».

– Конечно же «разгадка индивидуальности»! – опередил меня кто-то.

– А может, «психика»? – все посмотрели на сказавшую, подумав: «При чем тут это?» – С этой темы начинается психология! – оправдалась рыжеволосая девушка.

После ее ответа все захотели высказаться. В комнате царил шум, все друг друга хотели переспорить: кто-то кричал «познание», а кто-то «социализация», но только двое были правы: тот, кто первым озвучил правильный ответ, и тот, кто подумал об этом.

– Отражение реальности – это психика, – профессор, начав говорить, заставил всех замолчать, – а что вы думаете об индивидуальности? Как вы понимаете ее?

– Сперва я скажу, что психология – младшая сестра философии, – сказала рыжеволосая девушка, поправив очки, – «индивидуальность» очень обширная тема, ее можно понимать в нескольких значениях.

Было заметно, как она старалась показать себя, что она умная девушка, но у нее это плохо получалась. Профессор остановил ее, наверно, тоже не мог слушать пустое тщеславие.

– Нет. Саломе, опиши своими словами, что для тебя есть индивидуальность? – сказал он ей.

– Характер, нрав, натура, – высокомерно ответила она.

– То есть? – спросил снова профессор.

– Я хочу сказать, что индивидуальность – это то, что мы не можем изменить. Наша природная сущность, какими мы рождаемся. Ведь кто-то милый, кто-то бурный и так далее, характер человека, его вкусы и его качества – всё это означает для меня «индивидуальность».

Он смотрел пару минут на нее молча и потом подошел ко ней, взяв калькулятор.

– Когда я сорок раз нажму на умножение, останови меня, – приказал он.

Профессор нажимал только на две кнопки: «2» и «×». И так до сорока раз. Два умножить на два, два умножить на два, два умно…

– Стоп, – сказала она.

Все жаждали увидеть, что было на экране. Профессор к каждому подошел надменно, чтобы те взглянули. Когда наступил мой черед, я посмотрела на калькулятор. На экране светилась нереально огромное число: «199 023 255 552». Я не поняла, к чему эта цифра была нужна.

– Три поколения рождаются в веке, – продолжил профессор. – Давайте восстановим древо, отсчитав 40 поколений назад, около 1000 лет. Мы получаем такое количество людей, которое превышает число всех живущих ныне на Земле, – держа калькулятор, он поднял руки вверх. – Вот сколько людей родились до нас, и каждый их ген уже в нас. Человек рождается со всеми качествами, мы только выбираем их. И разве может быть это индивидуальностью? Мы все на самом деле одинаковы в характере, манере, качестве, во вкусах и тому подобное, но мистика в том, что мы все равно отличаемся друг от друга.

Он вздохнул и посмотрел на нас. Мы все были в ожидании истины. Я пыталась догадаться самостоятельно, что он имел ввиду, но это выходило в пустую.

– Энергия! То, как мы принимаем ту или иную информацию, то, как мы перевариваем происходящее. Это и есть индивидуальность. Психология называет это «уникальным кодом», а религия говорит: «душа».

Так странно, вроде бы я была так близка к правде и в то же время так далеко от нее. Мне хотелось остаться и послушать продолжение того, чего я еще не знаю. Профессор рассказывал многое, выслушивал каждого. Все настолько казалось интересным, что я и не заметила, как быстро проходил наш сеанс.

Вскоре, когда он был уже окончен, мы, выходя из здания, решили пойти в ближайший бар, чтобы познакомиться поближе друг с другом. Я не отказалась, мне было интересно, что нас связывало, ведь профессор выбрал нас не зря.

Глава третья

Александра

Иногда хочется, чтобы мечта так и оставалась мечтой. Думая об этом, я загружала в машину ружья и прибамбасы для ловушек. С детства я хотела жить в дикой природе, где-то в глубине леса в деревянном доме, с потрясающим видом на горы, наслаждаться особым ароматным воздухом, и чтобы каждый день охотиться, а вечерком зажигать костер. Такая жизнь отшельника в фантазиях кажется желанной. Но я уверена, если бы она осуществилась, была бы совсем иной, уж точно не сказкой.

– Готова, красавица, к охоте? – спросил меня папа.

– Так точно, сэр, – я положила в машину последнюю сумку.

Папа подошел и обнял меня.

– Ммм… твои волосы так вкусно пахнут, – сказал он, уткнувшись носом в мой затылок.

Мой папа – бывший военный, он обожал развлечения, которые были похожи на его прошлую жизнь. Поэтому с младенчества он приучил меня к охоте. Каждый год мы отправлялись в лес. Сама я не любитель охоты, но ради дорогого мне человека я была готова на многие жертвы. Мой папа входил в число тех людей, которые для меня значат многое, намного больше, чем я сама.

Несмотря на его возраст, в растянутой футболке и мешковатых шортах он выглядел намного моложе, чем на самом деле. Когда ты наблюдаешь человека постоянно, на протяжении всей своей жизни, его сложно увидеть объективно, но тот факт, как смотрят на него женщины, всегда показывал то, что мой отец весьма хорош собой.

– Залезай, детка, – папа открыл для меня дверцу машины.

Разместившись и пристегнув ремни безопасности, мы тронулись с места. Я решила как можно скорее включить песни до того, как отец начнет любопытствовать о моей жизни. Только мне стоило дотронуться до кнопки «плей», он тут же выключил магнитофон.

– Как у тебя насчет психологии?

– Лучше не бывает, – ответила я.

– Ок. Может, у тебя какие-то перемены?

Я посмотрела на него с тоской, ведь я знала, к чему он вел этот разговор. С самого начала ему не нравилось то, что я не выбрала медицинский факультет. Служа в Афганистане, он сильно оценил эту профессию, даже чересчур, и я его в этом понимаю. Представляя, что его товарищи или близкие друзья ранены, окровавленные, находятся в госпитале и надеются только на врачей, он испытывал бурю эмоций. Этот кадр из прошлого впечатался в его сознание, бремя спасения жизней лежит на врачах, от них зависит судьба тысяч военных. Это повлияло на него так сильно, что он влюбился в работу врача.

До сих пор у нас остались большие разногласия насчет моей профессии. Он не смог переубедить меня. Может, в далеком будущем я буду жалеть о своем выборе, но я уверена в одном: мне некого будет винить, кроме себя самой. Ошибка, совершенная только тобой, всегда полезнее, чем та, которая сделана другим человеком. Ведь та превращается в ненависть, а своя собственная – в урок.

– Если ты имеешь ввиду, собираюсь ли я перейти на другой факультет, то мой ответ «нет», – ответила я слегка грубо.

– Я не это имел ввиду, детка.

– Неужели, – подняла я брови.

Он посмотрел на меня, поняв, что со мной этот номер не пройдет.

– Ну, может, только чуть-чуть, – признался он, – просто я вижу, как ты из принципа не хочешь делать то, что тебе подходит.

– Папа, человеку всегда подходит то, что ему нравится, и ты это прекрасно знаешь. Ты сам мне это твердил, помнишь?

– Спасать людей, быть героем, бороться со смертью тебе разве не нравится?

Он был прав, это мне нравилась, на втором месте у меня всегда было желание стать врачом, но оно было вторым, а не первым.

– Я не буду менять свое решение. А теперь закрыли тему или я никуда не еду, – предупредила я.

– Ладно, ладно, остынь, – поднял он руку, показывая свое поражение.

Повисло длинное молчание. Мне не хотелось больше говорить, я просто сидела молча и смотрела в окно на зелень парка, который мы проезжали.

– Не бойся менять маршрут в своей жизни, будь смелее, – оборвал тишину папа.

Он просто невыносимый человек, его упрямство меня всегда поражало. Не останови его, он может говорить об этом все время напролет. Лишь бы отстраниться от темы, я решила ему ничего не отвечать.

Мы ехали недолго до дома Марии, я послала ей смс с текстом: «братан приехал, выходи». Пока мы ждали ее, я пересела на заднее сидение, чтобы в дороге быть с ней. Не прошло и нескольких минут, как она появилась. Глядя на нее, как она шла к нашей машине, я вспомнила про рисунок художника, из-за этого мое хорошее настроение превратилась снова в унылое.

– Встречаешь друзей с кислым лицом? – спросила Мария, закрыв за собой дверцу машины.

– Не с той ноги встала, – ответил за меня папа.

– Я знаю, что ей поможет, – она вытащила диск из своей сумки и отдала отцу, – это ей точно поднимет настроение.

Зазвучала моя любимая мелодия, но она все равно меня не успокаивала, мне хотелось рассказать Марии о том рисунке, доказать, что все это время за мной на самом деле кто-то наблюдал, и это не было вспышкой иллюзий. Я подсела к подруге так, чтобы нас не слышал папа.

– Ты не замечала ничего странного последнее время? – прошептала я.

Она посмотрела на меня взволновано.

– Нет, а должна была?

– Помнишь, как мне казался человек, следивший за мной?

– Ну, помню.

– Так это была вовсе не галлюцинация, – начала ей рассказывать о том, как я познакомилась с художником, и о рисунке, на котором зафиксирован тот таинственный человек.

Она слушала меня внимательно, не пропуская ни детали. Когда я закончила, ее лицо выражало изумление.

– Не может быть, – сказала она.

Мне стало намного легче, когда я поделилась своей тревогой. Было такое ощущение, что отныне мне не придется одной выбираться из проблем. Теперь я понимаю, насколько важно иметь друга, ведь без поддержки или без совета намного труднее найти выход.

– Сандра, ты понимаешь, что это уже не смешно, – продолжила Мария.

– Вот именно это меня и пугает, – мой голос дрожал, – я нутром чую, что мне стоит переживать.

– Бедняжка, может, рассказать твоему отцу, он поведет тебя к хорошему доктору, – сказала она, пытаясь меня успокоить, – эти фантазии могут еще сильнее усилиться.

Что? Нет… Какой доктор? Какие фантазии? Мои мысли путались после сказанного ею.

– Ты о чем? – спросила я.

Я не могла смириться с тем, что моя подруга не верила мне, пыталась меня убедить в своей правоте. С самого начала мы друг друга не поняли. Услышав мой кошмар, она восприняла его не так, как я его преподнесла. Мне было обидно и в то же время меня это раздражало.

– Ты слушаешь меня, но не слышишь, – поднесла я руки к ее лицу, ожидая от нее понимания.

– Не пугай меня, иначе мне придется рассказать об этом твоим родителям.

Я поняла, не стоит ее переубеждать, так как это может кончиться для меня трагически. Было бы неприятно, если бы меня считали сдвинутой.

– Извини, просто у меня легкая депрессия, – соврала я.

– Так лучше, – приобняла она меня, – вот увидишь, само собой все рассосется.

Я ей фальшиво улыбнулась, скрывая свое двойное горе. Что может быть хуже, когда тебе не верят самые близкие люди, когда тебя в течение долгого времени преследует незнакомец? Я ушла в мысли о происходящем, единственным моим спасением от переживаний была сегодняшняя охота, задуманная моим отцом. Если бы только папа знал, как он мне поможет уйти от черных мыслей. Ни о чем не догадываясь, он просто вел машину и подпевал песне. Он заслуживал моей благодарности, я обняла его сзади и прошептала ему на ушко то, что останется только между нами.

Бух! Выстрел оторвал меня от мыслей. Мы находились в глубине леса, готовясь к развлечению. Бух! Бух! – стрелял мой папа в воздух, он обожал такие вещи, прямо как мальчишка. Отец был опытным человеком, настоящим хищником, профессионалом в охоте, а что касается меня, то я была лишь объектом для насмешки.

– Сандра, лучше надень памперс, а то снова описаешься, – сказал мне отец, заряжая ружье.

Когда мне было десять лет, папа впервые привел меня на охоту, и в тот день я от выстрела ружья описалась. После этого он издевается надо мной. Никак не мог забыть, хоть я и была тогда маленькой.

– Ты постарел, как и твои шутки, – сказала я ему.

Мария сидела на бревне, смеясь над нами. По ее улыбке было заметно, что мы с папой выглядели очень забавно.

– Если я и постарел, то только физически, но внутри, поверь, я моложе тебя, – отец посмотрел на Марию, она ела чипсы без остановки, – моложе вас обеих, – добавил он.

– Это как? – поинтересовалась она с ртом, набитым «Лейсом».

– А вот так, – он выстрелил в яблоко, которое мирно висело на дереве, – смотри, как я метко попадаю в мишень, а ты нет. И кто у нас старичок?

Мы с Марией обменялись взглядами, на ее лице ясно выражалось то, что нас папа не поражал, а просто смешил. Я посмотрела на «раненое» яблочко, и меня осенило:

– Папа, если я поймаю зайца, как ты меня вознаградишь?

– Исполню любое твое желание, – улыбнулся он, – но мечтать не вредно, ты такая охотница на зайцев, как я балерина.

Мария от смеха держалась за живот, будто бы он вот-вот лопнет.

– Поспорим? – протянула я ему руку. – И знаешь? Когда я поймаю на твоих глазах зайца, посмотреть на твое лицо мне будет куда интереснее, чем исполнение желаний.

– А если не поймаешь, то что будет мне?

– Я дам тебе право не переставая меня дразнить и распространяться по всему миру, как я описалась от выстрела в десять лет.

– Договорились, – сказал он радостно, и мы пожали руки.

Закончив подготовку, мы пошли по следам животных, это был самый мой любимый момент в охоте. Наша с Марией миссия заключалась в том, чтобы найти следы лап.

– Смотри, что я нашла, – позвала я Марию, – как думаешь, это лапа зайца? – я указала пальцем на землю, на отпечаток.

– Что-то не похоже на лапу зайца, какая-то она огромная, – задумалась подруга.

Я и Мария продолжили идти по странному следу, пока отец рассматривал навоз кабана. На его уровень добычи я уж точно никогда не перейду, и это меня радовало.

Вскоре мы дошли до того места, где обрывался след, я оглянулась вокруг, ожидая, что уже увижу зайца или кого-нибудь другого. Но в поле моего зрения были только сосны, зеленые, качавшиеся от сильного ветра ветки и красота лесной природы. Оглядываясь, я чувствовала, как лес передавал мне свою тишину и спокойствие. Не переставая искать глазами будущую жертву, я решила зажмуриться и пойти на слух. В этот момент я услышала дыхание Марии у меня за спиной, шелест листьев вокруг меня и шорох, да, чей-то шорох. Используя только слух, я пыталась определить, откуда шло это шуршание. Поняв, где шум, я открыла глаза и посмотрела в ту сторону. И на расстоянии около восьми метров от себя увидела грациозную лань, мы с ней встретились взглядами. Она была настолько невинной и красивой, что я хотела любоваться ею бесконечно. Сделав шаг вперед к ней, я нечаянно наступила на хворост, и тем самым произвела хруст. Лань испугалась и элегантно отпрыгнула прочь от меня, но я двинулась вслед за ней, ее шарм притягивал меня. Она казалась символом женской грации. Рванув с места, не жалея ног, я пыталась догнать ее, но она оказалась очень быстрой. Постепенно лань исчезала, я перестала видеть, куда мне нужно свернуть, чтобы догнать ее. Пришлось остановиться и отдышаться. Когда я восстановила силы, то поняла, что оказалась в глубине леса. Я старалась пока не паниковать. Оглядевшись вокруг, я не увидела перед собой ни Марии ни папы.

– Мария! – крикнула я.

В ответ ничего. Глубоко вздохнув, чтобы не начать беспокоиться, я решила просто найти дорогу обратно. Нужно было сориентироваться, но все выглядело одинаковым. Те же деревья, те же просторы, те же растения. Невозможно было зацепиться взглядом ни за одну деталь. Оставалась только одно. Идти по своим следам. Это мысль меня спасла, я легко опознала свой отпечаток обуви. С абсолютным спокойствием и без малейшего страха я приближалась к родным. Но вдруг я заметила еще один человеческий след, он был явно не моим. Казалась, будто тут находилось двое людей. Отпечаток был больше моего, поэтому я сразу подумала на отца. Посмотрев вокруг, я никого не увидела. Может, отец не стал за мной бежать и вернулся обратно к Марии? Странно, след обуви был мне не знаком, на нем была форма перевернутого креста или звезды, не могла разобрать. Отец бы не надел такую обувь, он верующий человек. Я не придала этому большого внимания и просто продолжила обратный путь.

Первое, что я увидела, добравшись, это как отец и Мария разговаривали о чем-то веселом. Они даже не заметили моего ухода. Мне стало немножко обидно, что папа не счел это серьезным. А если бы я потерялась и не вернулась?

Приблизившись к ним, я думала, что он хотя бы меня отчитает за мой побег. Но этого не случилось. Да, они ничего не заметили.

– Вижу, что я могу всем твоим друзьям рассказать, как ты боишься выстрелов, – сказал он, посмотрев на мои пустые руки.

– Да, можешь, – сказала я уныло.

– Нет, пусть эта история останется между нами, – он подошел ко мне и поцеловал в щечку, – тебе понравилось?

– Почему ты вернулся и не пошел за мной? А если бы я потерялась?

– Ты о чем?

– Я увидела твой след, но он оборвался. Ты не дошел до конца, а просто вернулся.

– Сандра, я никуда не уходил.

– Но там твой след, был отпечаток обуви со звездой, – отчаянно сказала я.

– Со звездой? Ты что-то путаешь, детка, – он посмотрел на меня, как на глупенькую.

Он не врал, отца я знаю как своих пять пальцев. Я могу понять, когда он говорит правду. Так если это был не его след, тогда чей?

Я помотала головой, прогоняя путаные мысли. Мария подошла ко мне и прошептала в ухо:

– Опять тебе показалось?

– Нет, я всего лишь пошутила, – ответила я холодно и убрала ее руку со своего плеча.

Мы сели в машину и поехали обратно домой, сегодняшний день меня очень утомил. Поэтому я и Мария уселись и придались сну.

– Вставай, соня, мы приехали, – разбудил меня папа.

Еле открыв глаза, я огляделась и поняла, что все еще находилась в машине, но уже возле своего дома. Бушевал ливень, отец не стал ждать меня и прямо вошел в дом, мне оставалось взять только несколько вещей. Выйдя из машины, я заметила на детской площадке какого-то человека. Я сразу поняла, кто это– тот незнакомец, который ходит по моим пятам. Разозлившись, я подбежала к месту, где он стоял, но из-за сильного ливня я все видела смутно. Когда подошла, там уже никого не было.

– Черт! – прокричала я.

– Кто ты такой? – начала я кричать в пустоту. – Чего ты хочешь от меня? – я знала, он далеко не мог уйти, был где-то рядом.

– Ответь мне, ты, ненормальный! – со злостью орала я, но это было бесполезно.

Поняв, что мне никто не ответит, я махнула рукой и вошла в дом, вся мокрая, огорченная и ужасно голодная.

Глава четвертая

Александра

Не переставая думать о вчерашнем событии, я анализировала каждый момент, связанный с тем человеком, который следил за мной. Вспоминая мелкие детали, я все равно не могла понять его намерения. У меня нет врагов – значит, он не может быть им, у меня нет никакой шизофрении – значит, это не могло быть галлюцинацией, у меня нет ни одной зацепки– значит, нужно ждать… Но чего? Чего я должна ждать? Когда ему надоест, и он прекратит преследования? Мне этого ждать? Нет, я нутром чуяла, что это не игра, не развлечение и не розыгрыш, я себя чувствовала не в безопасности, а что, если он маньяк и готов меня…

– Ты в порядке, твое лицо такое бледное? – оборвала мои мысли Мария.

Может, я и выглядела, как покойник, так как чувствовала, что в скором времени стану им, но одно я знала точно, я не буду терпеть это, сидя молча.

– Все норм, просто не выспалась ночью, – успокоила я подругу.

Мы сидели на лекции, за последней партой, так было удобнее претворяться, будто я слушаю лектора. Не знаю, как Мария, но мне точно было не до занятий. Посмотрев в окно, я увидела, что погода соответствовала моему настроению: с пасмурного неба лил дождь, вода окрашивала тротуар в черный цвет, из окна все выглядело таким серым, что пришлось отвернуться и найти другой источник для поднятия настроения. Мария оказалась в поле моего зрения, она с серьезным лицом записывала в тетрадь важную информацию, слушая профессора. Ее густые каштановые волосы двигались в такт ее рукам, смотря на нее, я ощутила зависть. Как бы я хотела оказаться на ее месте, чтобы мое беспокойство вызывала лишь проблема низких оценок. Я сидела и думала, кем все-таки он мог бы быть. У меня было только одно предположение: незнакомец – мой тайный поклонник, влюбленные совершают необдуманные поступки. При такой мысли мне стало лучше, у меня появилась хоть какая-то надежда, что я зря так сильно переживала. В конце концов, мы бы могли все вместе хохотать над моей паникой. Представив такую ситуацию, я улыбнулась.

– Что смешного? – обратила подруга внимание на мою улыбку.

– Да так, кое-что вспомнила.

Ей бы не понравилось, если бы я рассказала правду, Мария мне не верит, и из-за этого я ей не доверяю. Так жалко, что порой близкие тебе люди в один миг могут оказаться дальними. Она видела меня своим другом, как и я ее, но поделиться важным я не могла, это ли искренняя дружба? Да, так как несмотря на это, Мария для меня все равно оставалась любимой подругой, может, дружба состоит не только в понимании друг друга, а также и в любви.

Лекция закончилась, ребята толпились у выхода из аудитории , я решила подождать, когда рассосется пробка. Дождавшись у дверей, мы с Марией продолжили путь.

– Куда собираешься? Могу подвезти, – предложила Мария.

– В библиотеку, нужно разыскать интересные материалы для сочинения, так что езжай одна.

Мария надула губы, шутя.

– Сандра, ты зануда, весь день хочешь профукать в чтении неинтересных книг, – попрощалась вот так она со мной.

Я ей улыбнулась и помахала ручкой, когда она садилась в машину. На самом деле в библиотеку я шла с другой целью, сегодня я собиралась провести день в поисках его.

– Добрый день, мне нужно пройти в отдел с информацией о «древних ритуалах», – обратилась я к очкастой библиотекарше, она выглядела очень старомодно для своего возраста. Выслушав объяснение как идти, я направилась туда, куда мне нужно было. Подвох состоял в том, что я искала не книгу, а человека. Я знала, что в таком месте он точно будет где-то рядом. Каждый раз я глядела в сторону, чтобы заметить его. Но увы, никого. В библиотеке тихо, безлюдно, самое удобное место для меня. Немногочисленные посетители заняты своими делами. Посмотрев наверх, я заметила, что возле перил стоит молодой человек.

«Может, он», – подумала я, он просто стоял без дела, что для этого места выглядело вполне странно.

Как только я решилась приблизиться к нему, молодой человек отошел в сторону и начал бодро разговаривать с девушкой. Было видно, что они знакомы, и тут я поняла, что ошиблась, он не мог быть им, мой незнакомец всегда один, как кактус в пылящей пустыне.

Прошлась я снова по главному холлу, продолжая искать его. Где только я не останавливалась! То специально забиралась в укромное местечко, то притворялась, будто бы читала книгу, то просто гуляла в проходах между высокими стеллажами, но мне все равно не удавалась поймать его. Я задумалась о нем, была вероятность, что он мог оказаться моим поклонником, но я только предполагала это. Мое нутро подсказывало совсем иное, и это не давало мне успокоиться. Если бы я его встретила, мы могли бы все выяснить.

Слева стоял брутальный мужчина, он жевал резинку неприлично. Присмотревшись, я поняла, что такие люди не ходят в библиотеку.

– Мне тебя долго ждать? – позвала его та старомодная очкастая библиотекарша, брутальный парень оказался всего лишь курьером. Я продолжала искать, мне опять мерещилось, стоило мне только подумать: «это он», я промахивалась. Возле красных стопочек книг стояла женщина. А что, вполне возможно, это она, не исключено, что он может оказаться не парнем, а девушкой. Хотя нет, я вспомнила рисунок художника, там ясно было заметно, что незнакомец парень.

Я громко вздохнула, запутавшись. Голова кружилась от постоянных ошибок. Мне пришлось сесть и просто закрыть глаза руками от утомления. Прошло около десяти минут, а я все сидела с закрытыми глазами. Я не могла подняться и просто уйти куда-нибудь далеко, мне казалась, что я и так уходила вдаль, только в своем сознании.

Но вдруг я услышала громкие шаги. Я ощущала, как кто-то стоит передо мной и пристально смотрит.– Иногда приятно чувствовать душевную боль, только тогда испаряются границы моих фантазий, – находясь очень близко, он начал шептать мне хриплым голосом, – только тогда мы позволяем разуму раскрыть иллюзии того, чего мы на самом деле желаем.

Мое тело замерло мурашки побежали по коже, это был он. Не в силах управлять собственным телом, я лишь подняла глаза к нему. Первое, на что я обратила внимание – он выглядел намного младше, чем его голос. Передо мной стоял парень, лет двадцати шести. Высокий, с темными кучерявыми волосами, он оставался на месте. Я глядела на него, он невозмутимо смотрел мне прямо в глаза. Мое сердце билось чаще, чем прежде.

– Меня найти возможно, если не искать, – он вручил мне маленькую бумажку, – скоро…

Я не дала ему докончить фразу, а просто кинула ему в лицо тот клочок листа, который он мне вручил. Как только я собралась что-то сказать, он приблизился ко мне и насильно взял мою руку, сделав мне больно, снова вручив свою чертову записку.

– Не надо, только хуже будет! – прорычал он мне.

Это выглядело очень грубо, он явно не казался влюбленным парнишкой. Я почувствовала, как мое лицо начало бледнеть, в панике я лишилась дара речи. Он не стал ждать моего ответа, а просто исчез из вида. Я оказалась одна в большом холле и только с маленькой болью в запястье, которую он мне оставил. Шок постепенно уходил, но взамен я переполнялась гневом от того, что я ничего не предприняла. Он как будто своим гипнозом умудрился сделать меня уязвимой, мне было неприятно настолько, что я захотела покинуть это убогое место.

– С меня хватит, – я встала и решительно направилась к выходу.

Для начала нужно было хорошо обдумать решение. Я стояла возле здания и смотрела на вывеску «Отделение полиции». До сегодняшнего дня я пыталась скрыть от родителей подозрительного человека, чтобы дело не коснулась полиции. Но сейчас я поняла, что его игры опасны и сама направилась туда, куда не хотела приходить. Поднявшись по ступенькам, я открыла двери и вошла. Оказавшись внутри, я попала в полный хаос, все крутились вокруг, не замечая друг друга, каждую секунду звонили телефоны, там не было простора и тишины. Я не нашла ни одного свободного сотрудника, так как абсолютно каждый был занят делом. Молодая женщина, как мне показалась, секретарша, сидела, заполняя бланк. Заметив меня, она бросила ручку и обратилась ко мня.

– Чем могу помочь? – спросила она.

– Мне нужно оставить заявление в полицию.

– У вас есть право подать заявление как в устном, так и в письменном виде. Если вы не хотите писать, то дежурный запишет с ваших слов, – она начала говорить монотонно, как робот, – при заполнении бланка обращения вам в обязательном порядке следует указать: фамилию, имя, отчество (при наличии), почтовый или электронный адрес для…

– Я хочу сделать заявление устном виде, – аккуратно перебила я ее.

– В таком случае, вам нужно пройти в 25-й кабинет, он находится наверху, последняя дверь слева, – указала она.

Я направилась туда, куда мне велели. Оказавшись в длинном проходе, я заметила в дальнем конце дверь с надписью «25». Я постучала. Мне никто не отвечал, но я не сдалась, продолжив настырно стучать. Вскоре мне открыли, это был пузатый дядя с полицейской форме.

– Заблудилась, дитя?

Он был одет неаккуратно: штаны испачканы жидкостью, рубашка до конца не заправлена, изо рта воняло спиртным.

Ничего ему не ответив, я стояла, удивленная его видом. Поняв, что он вел себя очень негостеприимно, он все же посторонился, чтобы я могла зайти в его кабинет. Когда я расположилась на стуле, заметила на столе рюмку и полупустую бутылку водки. Он что, пил? Я не стала показывать свой шок, а просто сидела с каменным лицом.

– Начинай, – приказал он, садясь на свое кресло.

Мне казалось неуместным вот так, без приветствия говорить о причине моего прихода. Не зная, с чего начать, я решила высказать суть моего прихода.

– Меня преследует незнакомый мне человек, – я серьезно посмотрела на него.

– Дальше, – его взгляд меня напрягал, он смотрел лениво, будто я мешала ему совершать великие дела, например, пить водку среди белого дня.

– Все.

Он почесал свой пузатый живот, икнул и сказал:

– Тогда я тоже «все».

Он что, издевается надо мной? Или это так спиртное на его мозг действует? Нет, так дело не пойдет. Я посмотрела на него решительно.

– В первый раз он сразу бросился мне в глаза, так как при виде его мне было не по себе, не знаю, это не объяснить, – я продолжила рассказывать дальше, надеясь, что он среагирует, – когда снова увидела его, подумала, просто совпадение. Потом еще и еще раз встретила его, вот тогда я и поняла, в чем дело. Тот незнакомец следил за мной, – я начала щипать свою кожу от неловкости, – скажу честно, я побаиваюсь этого человека, не знаю, чего от него ожидать. Поэтому пришла к вам, принесла горячее дело, берите, пока не остыло.

– Кто в курсе?

Я ожидала не такого вопроса. Он что, не слышит: за мной следят, какая разница кто в курсе?! Не выказав недовольства, вполне вежливо я ответила:

– Никто. Родители не знают, думаю, не поверят, а если и поверят, придут к вам, я просто ускорила процесс.

– Так кто за тобой следит? – спросил он, зевая и показывая огромную пасть, как у бегемота.

В моей голове прозвучал взрыв, я еле сдержала себя, чтобы не наорать прямо в его ухо: «Ты, пузатый, слушал ли меня вообще!?». Но вместо этого я культурно, совершенно спокойным тоном объяснила:

– Меня преследует незнакомец, то есть человек, которого я не знаю, – в тот момент я заслуживала Оскара, моя «сцена приличия» была сыграна превосходно.

Он сидел с еле раскрытыми глазами, по его лицу явно было заметно, чего он хотел: где-нибудь лечь и дрыхнуть весь день.

– Может, я поговорю с другим сотрудником, – не стала терять надежду я.

– Нет, – он встал с кресла, – сегодня только я, – и направился к шкафу, по пути поставив грязную рюмку на поднос.

– Тогда извольте выдать адекватную реакцию на мою жалобу, ведь это входит в ваши обязанности, – решила я ему напомнить об этом.

– То, что я вас слушаю, это и есть моя реакция, – лучше бы он молчал, из его рта воняло перегаром, – для дальнейших действий мне нужны факты, которых, как я вижу, у вас нет, – он еле закончил фразу, тщетно пытаясь правильно артикулировать. Он точно был пьян.

– Мне что, на камеру заснять его? Какие факты, я пришла сюда, чтобы предотвратить преступление! Повторяю, за мной следит ненормальный тип, от которого можно всего ожидать. Вы должны предпринять какие-нибудь меры для моей безопасности.

«И прекратить бухать в кабинете, как свинья», – продолжила я в уме.

Он опрокинулся назад в кресло и снова начал чесать свое пузо.

– Тот, кто за вами следит, – это просто студент, решивший вас разыграть. Не стоит паниковать и делать поспешные выводы.

Бесполезно, этот полицейский не воспринимает меня всерьез. Я не уверена, что другой сотрудник иначе ко мне отнесется. Как я вижу, он ничего делать не станет, видимо, чтобы дошло до какой-то проверки с его стороны, сначала со мной должно что-то случиться. Хорошо, я запомнила тебя, Большой Пузырь.

– Может, я поспешила с паникой, – фальшиво улыбнулась я, – не стану вам мешать.

«Продолжай пьянствовать, толстый козел», – подумала я и вышла из его кабинета.

По дороге мне хотелось плакать, было очень обидно, что мне никто не поверил. Моя лучшая подруга думает, что у меня воображение разыгралось, а полиция относится к этому, как к студенческой шутке. Я громко вздохнула от грусти, мне оставалось только одно: надеяться на папу. Может, хотя бы он меня не подведет. На часах уже 21:30, я решила позвонить отцу и встретиться в моем любимом кафе «Блинная». Я начала копаться в сумке, чтобы достать телефон, но вместо этого ощутила клочок бумаги. Когда я вынула его, то сразу же узнала: это была записка, которую мне оставил тот незнакомец. Раскрыв ее аккуратно, я прочла:

«Докажи, как сильно ты предана своим друзьям, ждем тебя на станции Б, №4.

Без шуточек, а то хуже будет».

О нет, Мария… Я обхватила руками голову. Только не она! Нет, нет… Я боялась представить, что он с ней мог сделать. Почему я раньше не прочла письмо? Мне нужно было бежать туда, пока все не закончилось трагически. В полицию мне нельзя, я не могу рисковать подругой. Что тогда делать? Только одно остается, нужно ехать туда одной.

Я помню смутно, как добралась к месту назначения. На улице было уже темно. Я находилась в заброшенном месте, давно уже забытом людьми. Здание было похоже на фабрику, вокруг разбросаны обломки машин. Пусто, ни одной живой души. Посмотрев вдаль, я заметила, как лунный свет освещал пыль белым оттенком, это выглядело мистически красиво. Вдруг мне стало холодно от страха, я боялась не за себя, а за Марию. «Где они?», – подумала я.

– Мария… – позвала я ее, но в ответ прозвучало только эхо.

Зайдя в другую комнату, услышала шум мотора, начала приближаться к нему. Чем глубже я забиралась, тем больше усиливался шум. В конце зала я увидела дверь, оттуда исходил свет. «Может, она там», – подумала я. Сразу кинулась туда. «Мария», – простонала я.

Что было внутри, мне не удалось увидеть, так как сильная вспышка света накрыла меня волной боли. Я стала терять сознание. Утратив силы, я упала на пол и ушла прочь от реальности. Все дальше и дальше от нее к бессознательному.

Глава пятая

Бессо

На фотографии молодая красивая девушка лет двадцати, может, и меньше. Она улыбалась в камеру так искренне, что мне стало любопытно, отчего она так радовалась. На ней было бордовое платье, оно подходило к ее карим глазам. Белая кожа, прямые каштановые волосы, которые разлетались из-за ветра в разные стороны, тонкие кости, которые не скрывали вен на ее запястье. Высокая. Все эти детали показывали ее привлекательность, а значит, вполне возможно, что причина ее исчезновения – ненормальный поклонник или, если не повезет, убийца. Яркая внешность – это проблема. Она как приманка для рыбок.

– Алексаури Александра, двадцать лет. Пропала три дня назад. Родные девушки утверждают, что это не было побегом. Говорят: «Ее похитили», – сказала начальница, давая мне отчеты и биографии родных, – Бессо, вот это твое новое дело, бери.

Я обожал, когда она разговаривала со мной сурово. Ей это подходило. Наша блондинка Катрин –женщина- огонь! Я всегда любил строгих. Катрин – бывший прокурор, раньше она мастерски запихивала уголовников в клетку, а теперь ловко подчиняет себе всех сотрудников департамента. Для своего возраста она выглядит просто супер. Ее чувствительная внешность, яркий темперамент и властность делали ее неотразимой.

Мы находились в ее кабинете. Она старалась держаться по-деловому, доказывая свое безразличие ко мне.

– Есть улики? – спросил я.

– Нет, но ты их найдешь, – она улыбнулась.

– Отлично, как всегда, мне самое убогое дело.

– Не ной, – сказала она дерзко, – ты единственный, кто с такими делами справляется.

– И что прикажешь мне делать с этой Александрой?

– Найти ее.

Она вздохнула, увидев мое мрачное лицо.

– Бессо, ты сам знаешь, что делать. Иди и расспроси нужных тебе людей.

– Я не хочу брать это дело.

– Что? Растерял свои способности? – ее лицо изобразило презрение.

– Мне надоело копаться в запутанном дерьме. Тут нет никаких улик, ничего нет. Это пустое дело, дай другое!

Катрин начала злиться, ее голубые глаза сверкали и обжигали меня притягательным пламенем.

– Ты возьмешь это дело, заткнешься и тихо исчезнешь с моих глаз. А если нет, то пойдешь в отставку несмотря на то, что тебе двадцать девять лет. И поверь, для меня это не проблема!

Катрин нагнулась ближе к моему лицу так, что ее серебристая блузка оттопырилась. Мой взгляд остановился на ее кружевном бюстгальтере.

– Убедила.

– В таком случае, ты свободен, – указала она на выход.

Я выбежал из департамента, засунув на время бумаги моего нового дела куда подальше. Посмотрев на сотовый, я увидел много пропущенных от моего напарника Луки. Я знал, к чему все это, и не стал перезванивать ему, а прямо направился туда, где меня ждали.

Вокруг меня толпились люди в полицейской форме. Я прибыл в парк на № 19Меня затошнило от этого места. Черт, сколько же тут полицейских, они меня бесили, хоть я и сам коп.

Мой напарник Лука, сразу заметил меня и быстро подошел.

– Здравствуйте, детектив, – сказал он.

– Что там? – перешел я к делу.

– Совершено убийство несовершеннолетней. Девочка лет шестнадцати возвращалась домой. По дороге на нее напали, – он направился к месту преступления. И я вслед за ним.

Мы подошли к трупу, лежавшему на траве. Девочка выглядела ужасно, вся синяя и окровавленная. Ее глаза были открыты, но они не выражали ни капли жизни. Меня всегда пугали мертвые зрачки, они так сильно расширяются, что кажутся бездной в пропасти ада.

Надев перчатки, я тут же заметил у жертвы на левом бедре глубокий порез.

– Бедное дитя. Убил бы подонка, – сказал Лука. – Вы только поглядите, на что она похоже, вся бледная и холодная, как труп.

– Она уже труп, – ответил я.

Лука посмотрел на меня недовольно, но я его проигнорировал. Сев на корточки, я начал рассматривать тело.

– Знаете, порой мне кажется, что вы не человек, а нечто иное. Вы никогда не скорбите и не жалеете людей, – начал он ныть мне в ухо.

Это я тоже проигнорировал.

– Смотри, – указал я пальцам на глубокий порез на бедре, – она истекала кровью. Выходит, она умерла из-за потери крови.

Сам мотив мне был уже ясен. У девочки была только глубокая рана на бедре и синяки на руках. Было легко восстановить цепь событий.

– Убийца наслаждался, глядя, как она умирает. Это и есть его цель убийства.

– А руки в синяках, потому что она сопротивлялась, – продолжил за меня Лука.

– Есть свидетели? – спросил я.

– Да, я разговаривал с ними, они описали маньяка. Думаю, мы быстро найдем его.

– Тогда это дело твое, можешь самостоятельно раскрыть преступление, – сказал я ему.

– Вы серьезно? – он обрадовался. – Круто, я только стажер, а уже буду раскрывать преступление сам.

– Но знай, если не найдешь убийцу, ты уволен.

Лука был моим новым напарником, стажером. Он весьма молод и слишком добр для детектива. Настало время узнать, годится ли он на эту должность.

– Надеюсь, ты не подведешь, дело на самом деле не трудное, – предупредил я его.

– Все будет отлично, детектив.

Лука проводил меня до машины и на секундочку застыл, когда увидел через окно коричневую папку, которая лежала на переднем сиденье.

– Детектив, у вас новое дело? – он достал пачку сигарет и протянул ее мне.

– Какая-то двадцатилетняя девушка, Александра, пропала три дня назад. Нужно поехать к ней домой и поговорить с родными, – я затянулся сигаретой, – дело дохлое.

–Почему?

– Сыщики не нашли ни одной зацепки и решили мне подбросить это дерьмо, – я продолжал курить.

– При всем уважении, детектив, не будьте пессимистом. Вы лучший, они не смогли разобраться, вот и решили отдать тому, кто сможет, – сказал Лука.

Я докурил сигарету и бросил ее на землю. Сел в машину и перед тем, как захлопнуть дверь…

– Иди уже, пока не передумал и не отнял твое дело, – сказал я Луке.

Он сразу послушался и убежал, как было велено. Смышленый парень.

Когда я завел машину, то захотел снова взглянуть на фотографию той девушки. Я достал ее из папки и начал рассматривать. «Так, так, Александра. Пришло время познакомиться», – сказал я себе. Мне стало интересно, как можно было испариться, не оставив ни одного следа. Мое чутье подсказывало, что это не было совершено ею, тут что-то другое творилось. Перестав думать, я завел машину и направился к семье Алексаури.

Я постучал в дверь. Мне не пришлось долго ждать, так как через пару минут мне открыл мужчина примерно моего возраста. Видимо, отец пропавшей, Макс. Он выглядел ужасно: бледный, опухшие глаза, отросшая щетина и грязная одежда.

– Я думал, вы уже не приедете, – сказал он хриплым голосом.

– Зря думали, – ответил я.

Он отодвинулся от двери, тем самым давая мне пройти. Когда я зашел в гостиную, там оказалось очень чисто по сравнению с тем, как он выглядел. Тут я сразу понял, он живет не один.

– По законам приличия, я должен вам предложить чай или кофе, но не стану. Я вас ждал и теперь не желаю тратить время на неважное. Перейдем сразу к делу, – он сел на кресло и посмотрел на меня выжидающе.

– А вы мне нравитесь, – я улыбнулся ему своей шикарной улыбкой и указал пальцем на него, – давайте перейдем прямо на ты?

– Вы не слишком молоды для такого расследования?

– Возраст– это не помеха, главное – чутье.

– А у вас оно хорошее? – спросил он.

– Мне было девятнадцать, когда я помог детективу поймать одного преступника. Меня взяли неофициально, так как я был без диплома. Вышло так, что я одновременно расследовал преступление и учился в университете. Как только я получил образование, мне вручили жетон полицейского. Как думаете, с таким опытом у меня будет плохое чутье?

Он ничего не ответил, всего лишь хмыкнул.

Приблизившись к камину, я заметил фотографии. Везде была его дочь, Александра. Они похожи, оба высокие, темноглазые и бледнокожие.

– Расскажите о своей дочери. Расскажите то, чего я не должен знать, – сказал я Максу.

После маленькой паузы он начал рассказывать.

– Сандра, ее подруга и я в последний день поехали на охоту. Я знал, что она не любит охотиться так, как это люблю я. Но все равно Сандра никогда мне не отказывала. В этом вся ее суть, ради любимых она готова сделать многое, как, впрочем, и ее мать.

– Кстати, где она?

Я оглядел комнату, не обнаружив никого, кроме нас двоих.

– Она умерла в родах.

– Так значит, у вас второй брак, – сказал я больше себе, чем ему.

– Да, Елена вышла за покупками, она скоро вернется, – сказал он.

– Они ладили друг с другом?

– Конечно. Александра очень любила Елену.

Я продолжал ходить по дому и рассматривать все вокруг. Но мне чего-то не хватало для полной картинки о жизни Александры.

– Покажите мне ее комнату, – попросил я.

Мы направились наверх и вошли в мир Александры.

Все вокруг было чисто и мирно. К моему удивлению, на полках и в шкафах вместо одежды лежали книги. «Так значит, она умный ребенок», – подумал я. Рассмотрев несколько книг, я понял, что у Александры весьма разнообразные интересы. Артур Кларк, фантастика; «Шантарам» – это приключение; детективы, романы и, что самое интересное, – много, очень много книг по психологии.

– Сандра учится на психолога, – Макс заметил, как я начал читать абзац из книги о вербальной коммуникации. – Мы с ней иногда ссорились из-за этого. Хотел, чтобы она стала классным хирургом. Но, как видите, Сандра упряма, – сказав последнюю фразу, он улыбнулся, – Сандра говорит, что нужно выбрать такую профессию, в которой ты чувствуешь себя на своем месте.

Я рассматривал каждую тетрадь, листок и блокнот. Вполне вероятно, она могла оставить что-нибудь интересное для расследования.

– Вижу, вы не особо общительны, – выдвинул мне претензию Макс.

– Когда я работаю, не люблю разговаривать.

Вдруг стукнула дверь, кто-то пришел.

– Милый, я дома, – крикнула женщина.

Это была его вторая жена, Елена. Мы с Максом спустились вниз, чтобы поприветствовать ее. Но тут мой взгляд натолкнулся на удивленное, растерянное и немного смущенное лицо Елены. Мне стало любопытно: это из-за моей внешности (я часто вызываю у женщин такой эффект), или из-за моего возраста.

– Я ждала толстого, лысого и вредного детектива, – засмеялась она.

– Вы почти угадали, ведь в душе я такой.

Она еще сильнее засмеялась, хоть я и не шутил.

– К вам приедут мои люди из департамента, чтобы осмотреть вещи Александры, – сказал я Максу и попрощался с Еленой.

– Вы уже уходите? –спросил Макс удивленно.

– Да. Дела ждут.

Я направился к выходу, но чья-то рука меня остановила у порога. Повернувшись, я увидел лицо Макса, оно выражало потерю и боль.

– Детектив, у вас есть дети? – спросил он меня.

– Нет.

– А вы в браке?

– Нет.

– Может, у вас есть любимая женщина?

– Их много, – не стал скрывать я.

– Может, родители, брат или сестра, хоть кто-нибудь у вас есть?

– Нет, я сирота.

Макс, вздохнул, опустил голову и снова посмотрел на меня.

– Тогда вам не понять тех, кто теряет близких, – сказал он.

– Я рад за себя.

И вышел прочь из дома. «Да, порой я подонок», – подумал я, так как уверен, что в мыслях он обозвал меня именно так.

Вернувшись в департамент, не успел я в своем кабинете выпить глоток виски, как сотрудник службы безопасности начал меня доставать.

– Детектив, они вас ждут, – сказал он.

– Так пусть еще подождут, – я сел в кресло и устроился поудобнее.

– Нет, не могут, – он немного колебался, – детектив, Луке нужна ваша помощь, – сказал он тихо, чтобы нас никто не услышал.

Так вот в чем дело! Меня насмешило, как Лука пытался скрытно попросить меня о помощи, послав сотрудника. Черт, мне было лень оторвать свой зад от кресла. Я встал и направился туда, куда меня звали. Надеюсь, это стоило того.

Когда я спустился в подвал, где допрашивают подозреваемых, Лука сразу ринулся ко мне.

– Как хорошо, что вы пришли, – сказал он напористо, – детектив, у меня проблема!

– Я весь внимание.

В подвале была комната для допросов. Я рассмотрел через стеклянную стену, что там сидел молодой парень в капюшоне. Я его видел, он меня нет.

– Преступник найден, это он убил ее, – указал Лука на того парня в капюшоне.

– Но? – мне было до боли любопытно, в чем проблема.

– У меня нет доказательств для его задержания. Да, звучит это абсурдно, но я точно чую, это он, – Лука прошептал мне это прямо в ухо, – когда я допрашивал свидетелей, я заметил, как парень в капюшоне стоял и улыбался мне. Тогда я решил подойти к нему и допросить, но он сразу смылся. Я долго за ним гнался и вскоре поймал. Притащил я его сюда насильно.

– И в чем проблема? – ухмыльнулся я.

– Что теперь мне делать?

– Он дает показания? – спросил я его.

– Нет.

Ну, конечно, у него есть на это полное право.

– Надеюсь, Катрин не знает, что ты натворил, идиот. Ты в курсе, что без доказательств не имеешь право подозревать? И особенно держать его тут? Он отказался от показаний и может валить домой к мамочке.

– Детектив, вот поэтому мне нужна ваша помощь. Допросите его. Доверьтесь мне, – начал умолять меня Лука.

Полный кошмар творился в моей голове. Катрин разорвала бы нас на части, узнав про это. Я стал уже жалеть, что отдал это дело Луке.

– Второго шанса у нас не будет. Если мы его отпустим, он исчезнет, – настаивал напарник.

Я посмотрел на того парня в капюшоне, он сидел смиренно и смотрел в одну точку, как настоящий шизик. Черт, я не хотел отказывать Луке. Ненавижу это, ненавижу вообще что-либо чувствовать. Ладно, черт с ним.

– Ты умолкнешь, а я буду говорить, – предупредил я его, – и молись, чтобы он оказался убийцей.

Лука «зашил» рот пальцами, показывая, что будет сидеть тихо. Перед тем, как начать, я приказал сотруднику включить микрофон и записывать наш допрос.

Мы зашли в стеклянную комнату, парень даже не моргнул при виде нас. Лука сел напротив него, а я предпочел ходить по кругу, чтобы разрядить обстановку.

– Лука, ознакомь нашего гостя с материалами дела, достань фотографии той мертвой девочки и покажи ему.

Лука сделал то, что я ему сказал. Когда парень смотрел на фотографии, я изучал его. Он был скорее книжным червем, чем мясником. Худой, дрыщ. Уверен, над ним издевались в школе, а может, и не только там.

– Что скажешь? – спросил я парня.

– Мне нечего говорить, – ответил он писклявым голосом.

Природа поскупилась, не дала ни одного плюса его внешности. Он был уродливым. Низкий и слабый. Я уже начал думать, что под капюшоном он без волос. И вдруг меня осенило, какого направления нужно придерживаться в разговоре с ним.

Я подошел к Луке и сел на стол к подозреваемому спиной.

– Ты ошибся. Это не он, – шепнул я Луке, но в то же время был уверен, что подозреваемый нас слышал.

Лука посмотрел на меня свирепо, хотел что-то ляпнуть, но воздержался.

– Ты только посмотри на него, – продолжил я шептать. – Не руки, а какие-то палки. Взгляни на фотографии, смотри, какие у жертвы ссадины, и ты всерьез думаешь, что этот дрыщ, – указал я на подозреваемого, – сможет оставить такие шрамы? Да я уверен, что его любая девчонка покалечит в сто раз хуже.

Я чувствовал, как парень прожигал мне спину свирепым взглядом.

– У нас нет столько времени, чтобы тратить его на разговор с сопляками. Отныне тащи сюда реальных подозреваемых, а не маленьких мальчиков. Ты меня понял? – сказал я Луке.

Он округлил глаза от удивления. Не стал ничего говорить, а просто кивнул в знак согласия.

Я повернулся к парню. Выглядел он злобно. Весь красный от гнева, еще чуть-чуть и он превратился бы в сатану. Да, это было то, чего я добивался. Мне стало весело, и я решил еще немножко насладиться процессом.

– Прошу прощения за беспокойство, – перешел я к парню, – мой напарник обознался. Уверяю, тебя больше никто не тронет. Ты свободен.

Лука хотел встать и не дать уйти парню, но я вовремя потянул его за плечо вниз, чтобы он сидел смирно. Я хотел дать парню полную свободу.

Парень не трогался с места, он сидел и смотрел на меня свирепо.

– Вы уверены, детектив? – спросил он меня.

– Что ты не совершал преступление? – я засмеялся. – Это ясно как день. Давай, проваливай, юноша. У нас куча дел, мы тут ищем зверя, а не панду.

Он поднял руки и положил их на стол, показывая свои шрамы.

– Это царапины женщин, – сказал он.

– А я-то думал, кошки, – подшутил я над ним.

– Моя одежда порвана от драки, – продолжил он.

– И с кем же ты дрался? Со школьниками? – начал я смеяться над ним.

– Вы проверили мою обувь?

– А что с нею?

– У меня там нож.

– Ух ты, – подыграл я ему, – нам бояться тебя? – продолжил я смеяться.

– Он окровавленный!

– Уж точно не в человеческой крови, – смеялся я над ним.

Парень испепелял меня взглядом. Он стал мертвенно-бледным, глаза – каменными. Парень был зол. Ужасно зол.

– Вы глупый детектив. Вам никогда не найти преступника. У вас перед глазами сидит настоящий убийца, а вы его отпускаете! – заорал подозреваемый.

Ух ты. Я не думал, что этот момент настанет так скоро. А жаль, я бы еще поигрался с ним.

– Не смеши меня. Ты такой же убийца, как я священник. Не устраивай сцен, твой путь свободен и потрать лучше силы на спорт, – я рассмотрел его с ног до головы и добавил, – он тебе явно нужен.

Парень вышел из себя, он встал и со всей невесть откуда взявшейся мощью наехал на меня.

– Это я убил девочку! Да, да… Что? Не ожидали? Я надрезал ей бедро и любовался, как она истекала кровью. Это я ей сломал руки, это я ей не давал закрывать глаза, чтобы перед смертью она видела только меня. Что, не верите? Моя одежда в ее крови валяется в моем гараже. Это я смог убить человека! Я. Я. Я. Это я!

Просто дух захватывало. Парень слетел с катушки. Он свирепо смотрел на меня, не переставая, кричал: «Я, я!». Он уже не находился в нашей реальности, ушел в транс.

В комнату зашли полицейские, надели на него наручники. Но он не переставал кричать: «Я, я, я!».

– Вы задержаны за убийство несовершеннолетней. У вас есть право хранить молчание…

Когда полицейские выносили задержанного из комнаты, его крик потихоньку превращался в эхо, а потом вовсе стих. Как только я захотел насладиться тишиной, ее прервал мой напарник.

– Неужели все так просто? – Лука посмотрел на меня удивленно. – Это был гипноз?

– Нет, это обычная провокация.

– Нормальный человек не станет из-за обзывания признаваться в преступлении. Это смешно! – настаивал Лука.

– Вот именно. Нам попался ненормальный человек, – я понял, что нужно объяснить технику допроса, – следователям постоянно приходится допрашивать тех, кто не хочет говорить правду. Поэтому допрос применяется с психологической тонкостью. Наш подозреваемый псих, ненормальный. За всю мою практику я насмотрелся на многих и научился находить их слабые места. Я нашел у парня больное место и уцепился за него, что и привело к таким последствиям.

Лука смотрел на стол, туда, где недавно лежали руки подозреваемого.

– А я уж подумал, что вы на самом деле захотели отпустить его. Почему меня не предупредили? Я бы вам подыграл, – сказал он, не отрывая взгляд от стола.

– Ты бы снова облажался.

Он повернулся ко мне.

– Неправда, я же нашел убийцу.

– Незаконно, – подправил я его.

– Но нашел ведь!

Он упрямый. Мне это нравилось. Хоть мне было жаль такого доброго парня брать на черную роботу. Луку я больше видел врачом или учителем, чем детективом.

– Ладно, твоя правда. Отныне ты мой официальный напарник.

Лука крикнул: «Оу!», сделал сальто и принялся пританцовывать.

– Кто молодец? Я молодец… – продолжал он петь.

Я закатил глаза и вышел из подвала. Мне захотелось покинуть это место. На сегодня достаточно расследования. Нужно отдохнуть от этого всего. Я взял свою кожаную куртку и направился в бар «Джесси».

Внутри все было как в тумане. Молоденькие девушки танцевали на стойках, а мужчины пили кто коньяк, кто пиво.

Я сел за барную стойку и заказал стакан виски. Начал замечать кокетливые взгляды девушек в мою сторону. Мне никогда не приходилось кадрить их, они сами ко мне шли. За это я должен благодарить природу, которая наградила меня чертовски привлекательной внешностью.

– Чего желаешь, красавчик? – спросила меня танцовщица в баре.

– Нечто эксклюзивное, – я отпил глоток виски.

– Такое только для достойных гостей, – она элегантно двигалась в такт музыке.

– Я твой достойный гость, – распахнул я объятия, подразумевая, что сегодня принадлежу только ей.

Она улыбнулась и потащила меня наверх. Мы зашли в ее комнату и закрыли дверь на замок.

Глава шестая

Бессо

Когда ты стоишь перед выбором, выбирай то, что труднее всего сделать, так как сложность – символ правильного решения. С детства я стал кочевником. В двенадцать лет я убежал из детдома. Это был самый верный выбор в моей жизни. После побега мне приходилось путешествовать со многими людьми, и благодаря этому я научился видеть человека насквозь. Моя прошлая жизнь была скверной, она сделала меня таким, каков я сейчас. Зверские поступки, совершенные злыми людьми, делали меня сильней. Но это только темная часть моего прошлого. Есть и светлая, вспоминая ее, я словно накрываюсь теплым одеялом в холодную бурю.

Тот, кто меня приютил, для всех был пилотом, а для меня отцом, учителям и другом. Он подарил мне достойные взгляды на мир, направил по верному пути и показал настоящую доброту, исходящую от самого сердца. Когда меня избили до полусмерти и выбросили, как негодную вещь, возле мусорного бака, Валера, наткнувшись на меня, отвел к себе домой и оставил у себя. Мы жили в маленьком городе возле аэропорта. Тогда он был одиноким стариком. Валера научил меня управлять самолетом и пытался сделать меня пилотом, как он. Но у меня были другие стремления в жизни, я всегда желал стать ищейкой. Желание – это сверхъестественная сила, она нам дает направление, куда идти. Вскоре мне пришлось покинуть Валеру и продолжить свой путь одному. Время шло. Я стал детективом, а Валера мертвецом. Теперь я стоял возле его пустой могилы, понимая, что у нас судьбы схожи. Оба одиноки и отстранены от любви.

На кладбище я ходил редко. После похорон кто-то похитил тело Валеры, но это было давно. На этой земле осталась память о нем, это важнее мертвой оболочки человека. Все казалась пустым и жутким настолько, что даже солнце не отдавало свои лучи. Туман плыл по мертвой земле. Сюда я приходил не только, чтобы проведать единственного небезразличного мне человека, хоть он уже и был мертв. А еще и насладиться своими размышлениями. Я думал о новом деле, касающемся Александры. Мне нужно было освоиться в нем и понять, где оставлены зацепки. При разговоре с Максом меня заинтересовали два инцидента. Во-первых, что случилось с биологической матерью Александры, так как Макс не стал рассказывать подробности о ее гибели. И, во-вторых, он сказал, что перед тем, как его дочь пропала, они провели время вместе на охоте. Мне пришла мысль вместе с Максом отправиться на разведку в лес. Я даже не мог уверенно предполагать, что девушка на самом деле была украдена, ведь расследовать дело без улик – это то же самое, что разобрать мелодию, будучи глухим.

В последний раз посмотрев на кенотаф Валерия, я направился к машине, но перед тем, как сесть в нее, набрал Луке.

– Слушаю, детектив, – ответил он в трубку сонно.

По голосу было ясно, что звонок его разбудил.

– Живо наведи справки об одной женщине по сети Интерпол. Я вышлю тебе ее имя, и чтобы до моего прихода протокол лежал на столе.

Мне нужно было узнать, как на самом деле умерла мать Александры. Выслав Луке ее данные, я отключил телефон и набрал Макса. Он бодро ответил и был очень удивлен моему звонку. Мы договорились встретиться в лесу, где он виделся с дочерью в последний раз.

Когда я приехал на место встречи, то сразу заметил большой красный джип. Макс прибыл первым. Он стоял посреди лесных красот и смотрел вдаль.

– Не думал, что вы явитесь первым, – сказал я ему, приблизившись.

Макс, услышав меня, не повернулся, а продолжал смотреть на край леса. Его взор был отстраненным, он выглядел так, как выглядят люди в горе.

– И зачем мы сюда приехали? – спросил он меня.

– Я пригласил вас сюда не случайно. Решил, что, оказавшись на этом месте, вы сможете вспомнить тонкие, но очень важные детали о вашей дочери, – объяснил я ему.

– Но я ничего особенного не припоминаю.

– Подумайте хорошо. Когда вы приехали сюда охотиться, Александра вела себя странно?

Макс повернулся ко мне.

– Был один момент. Когда она предъявила мне претензию насчет того, что якобы я не счел нужным идти за ней в лес. Александра описывала следы обуви, думала, они мои, но я не сходил с этого места.

– Так значит, Александра видела чужие следы?

– Да. Получается так.

– Как вы думаете, за ней кто-нибудь следил тогда?

– Я не знаю, что думать.

Макс был в отчаянье. Он пытался собраться с мыслями, борясь с душевной болью. Я, еще приблизившись к нему, положил руку на его плечо и сказал:

– Макс, вам нужно оставаться сильным ради своей дочери.

Он кивнул головой. Отец Александры был намного старше меня, но, несмотря на его возраст, я себя ощущал более разумным в данный момент. Тревога на самом деле может уничтожить человека, сделать его уязвимым.

– Я думаю, за Александрой кто-то следил, но я не вправе утверждать. Для этого мне нужны улики, понимаете?

– Да.

– Я хочу, чтобы вы помогли мне в этом. Макс, попытайтесь вспомнить последние события.

Оглядевшись, я понял, что было бессмысленно искать тот след, ведь уже давно его смыл дождь. Черт, я думал, что найду хоть одну зацепку. Ощутив каплю раздражения из-за бессмысленности поездки, я решил покинуть это место.

– Думаю, на сегодня хватит, – попрощался я, сел в машину и завел ее. Макс вдруг крикнул:

– Стой!

Дождавшись, когда он подбежит ко мне, я опустил стекло.

– Я вспомнил, – он отдышался от бега и продолжил, – Сандра сказала, что у отпечатка обуви была форма звезды. Может, это важно для тебя.

Это интересный поворот! Хоть что-то! Я зафиксировал этот факт в памяти и тронул с места.

Было уже десять часов утра, когда я вошел в департамент. Людей мало, мне всегда больше нравилось это здание, когда оно пустовало.

Сняв кожаную куртку и усевшись в кресло, я ощутил нахлынувшую усталость. Еще пару минут – и я уже был бы готов поддаться сну, но кто-то постучал в дверь.

– Открыто! – крикнул я.

– Детектив, я принес вам протокол, – сказал Лука.

Он выглядел так нелепо. В обеих руках он держал стаканы, а из подмышки торчала папка. Лука протянул мне папку и кофе. Он был шустрым парнем, всегда пытался мне угодить.

– Мать Александры считается пропавшей без вести. О ней не написано ничего, будто после замужества она исчезла, – сказав, он отпил глоток кофе.

– Странно. Макс сказал, что она умерла при родах.

Открыв папку, я прочитал дело матери Александры. Полиция предположила самоубийство. Причина суицида осталась непонятной, вероятно, следователь связал ее с нарушением психики и побегом в невменяемом состоянии.

– Может, я вам помогу с расследованием? – спросил Лука.

– Ты мне уже помогаешь, – я разлегся поудобнее в кресле и закрыл глаза, – А теперь можешь идти и оставить меня в покое.

Лука, ничего не сказав, встал и покинул мой кабинет. Больше всего я сейчас хотел просто уснуть. Но когда мне осталось всего несколько секунд до отключения сознания, Лука снова меня обломал. Его стук в дверь пробудил во мне ярость.

– Черт, Лука! Я же сказал: «Вон!» – крикнул я гостю, проникшему в мой кабинет.

Моя челюсть чуть не выпала от удивления. Передо мной стояла молодая девушка. Коротко стриженные темные волосы, зеленые глаза, маленький нос и низкий рост. Она обернулась, проверяя, не стоит ли кто-то у нее за спиной. Убедившись, что мой крик адресован ей, девушка наморщила брови и скрестила руки на груди:

– А я думала, в департаменте хамят только уголовникам, – сказал она мелодичным голосом.

– Вы кто?

– Мария, подруга Александры.

Она не двигалась с места. Видимо, ждала моего приглашения.

– Не бойся, я не кусаюсь, – жестом я пригласил ее.

Она вошла в кабинет и села напротив меня. Самоуверенность делала ее взрослее. Мне стало любопытно, что привело ее ко мне.

– Александра пропала по моей вине.

Интересное начало.

– Я допустила ошибку, не поверив ей, – продолжила она, – мне очень стыдно за себя. Но мой долг рассказать вам то, чему я не придала ни малейшего значения.

Эту девчачью трогательность, черт, я не мог терпеть.

– В последние дни она вела себя странно. Говорила, что за ней кто-то следит, – продолжила она.

Неужели? Вижу, сегодня мой день. Один паззл картинки сам пришел ко мне.

– Александра описывала того человека?

– Нет. Я же говорю, что не принимала это всерьез, думала, что у нее просто едет крыша. Она поняла это и больше не делилась со мной.

Дьявол! Я прикрыл лицо рукой, пытаясь усмирить раздражение.

– Я знаю одно! Мою подругу похитил тот, кто за ней следил.

– Нет, этого недостаточно.

– Вы издеваетесь? – подняла она одну бровь.

– Если только немного, – выдал я насмешливую улыбку.

Мария приоткрыла рот. Она покраснела то ли от злости, то ли от смущения.

– Мне искренне жаль, что Сандру ищет не детектив, а осел! – грубо рявкнула она.

Ах так, значит?

Я встал и подошел к ней настолько близко, что мой кончик носа едва не касался ее шеи. Ее кожа испускала аромат листьев и цветов.

Девушка от испуга начала дергаться, пытаясь вывернуться от меня. Я вцепился в ручки стула, поставив ее в тупик. Так она не смогла бы от меня ускользнуть. Я тут же забыл о своем раздражении.

– Тихо, шш… тихо, – прошептал я ей медленно.

– Пусти!

Она дышала напористо от быстрого пульса. Мне оставалась несколько миллиметров, чтобы дотронуться губами до ее шеи. Но я не прикасался к ней. В этом и заключалась вся магия.

– Нравится? – прошептал я.

Она молчала, замедлив дыхание.

– Скажи, тебе нравится? – шепнул ей еще тише.

Я поднял голову и дал ей посмотреть в мои глаза, гипнотизируя. Она смотрела на меня, замерев.

– Ответь, нравится?

– Да, – шепнула она.

И мне тоже нравится. Власть над людьми меня не интересовала, но стоило мне почувствовать ее над девушками, я наслаждался. Талант играть с ними у меня всегда был, а вот любить их я не умел.

Я выпрямился, освободив ее от своих чар. Девушка была шокирована, но через пару минут она встала и приблизилась ко мне. Как только я хотел ей что-то сказать, она взмахнула рукой и ударила меня щеке. Такого поворота я не ожидал.

– И это мне тоже нравится, –она направилась к выходу и громко захлопнула за собой дверь.

Черт! Моя щека пульсировала от боли. Звон от удара все еще висел в воздухе. Мой взгляд уткнулся в закрытую дверь. Ощущение странное и непривычное, оно все глубже распространялось во мне, оставляя некую тайну.

***

– Ты думаешь, я красивая? – спросила меня Катрин.

Она положила голову мне на грудь.

– А я не думаю. Вообще не думаю о тебе.

Я увернулся от ее объятий, встав с кровати. Мне было неуютно в комнате, поэтому я вышел на балкон и затянулся сигаретой.

Ночь не была тихой. От шума машин и мигалок мне становилась мерзко. Я устал от этой бесконечной гнилой паутины грязи и жестокости. Мои мысли плавали в болоте произошедших событий. Вся сырость настроения текла по моему телу.

– Бессо?

Катрин накинула мне на плечи одеяло, согрев меня. Но она не знала, что холодн оставался у меня в душе. Я, не спеша, курил, спрятав свою глубокую печаль.

– Бессо, поговори со мной.

Я не мог говорить. Меня окутала черная мгла прошлого, и оглянувшись, я ненавидел даже настоящее. Устремив взгляд к звездам, я вспомнил о своих детских фантазиях. В детстве меня увлекал космос, затерянные миры в других галактиках. Было забавно верить, что инопланетяне – это люди из будущего. Сам не заметив, я улыбнулся своим ярким воспоминаниям. Воображение – это спасательный круг от реальности, оно помогает сбежать от суматохи неизбежности.