В монографии рассматривается творчество писателей-новокрестьян – Н. А. Клюева и С. А. Клычкова. Основой их художественной картины мира является концепция «избяного космоса». Она находит свое отражение в тенденции к циклизации: стихотворные циклы Н. Клюева, «красный» цикл публицистических статей 1919 года, романная трилогия С. Клычкова. Цикл «Избяные песни» Н. Клюева (1914–1917) анализируется с опорой на творческую историю, в которой отражается процесс формирования художественной целостности текста и мотивной структуры произведения. Большое внимание уделено концептосфере Н. Клюева, библейским мотивам и иконографии в творчестве новокрестьян.
Оглавление
Татьяна Александровна Пономарева. Художественный мир новокрестьянской литературы
Глава первая. Феномен новокрестьянской литературы. Итоги и перспективы исследований
Глава вторая. Циклизация в литературе новокрестьян
2.1. Концепции бытия в публицистическом цикле Н. Клюева и романной трилогии С. Клычкова
2.2. «Избяные песни» Н. А. Клюева: творческая история лирического цикла и формирование циклической целостности
Глава третья. Концептосфера Н. Клюева и С. Клычкова
3.1. Семантическое поле концептов Свет/Тьма в художественном мире Н. Клюева 1900-1910-х годов
3.2. Концепт «иной мир» в творчестве Н. Клюева (1900-1910-е годы)
3.3. «Иное царство» в прозе С. Клычкова
3.4. Концепт молодости/старости в поэзии Клюева
Глава четвертая. Память жанра, образ героя и народа в художественном мире Н. Клюева и С. Клычкова
4.1. Житийная традиция в «Гагарьей судьбине» Н. Клюева
4.2. Образ лирического героя в поэзии Н. Клюева
4.3. Проблема русского характера и мотив «искушений» в прозе С. А. Клычкова
Глава пятая. Библейский текст и иконография в творчестве новокрестьян
5.1. Библейские мотивы и образы в публицистике Н. Клюева
5.2. Икона в публицистической прозе Николая Клюева
5.3. Иконография Сергея Клычкова
5.4. Мотив ухода святых с иконы в творчестве Н. Клюева и С. Клычкова
5.5. Мотив невоскресения в новокрестьянской литературе
Заключение
Литература
Отрывок из книги
Творчество новокрестьянских писателей – это уникальное художественное явление XX столетия. Его значение выходит за рамки литературы, и сегодня, на переломе тысячелетий, осмысливается в контексте смены типа культур, исчезновения крестьянской цивилизации, радикальных изменений национального образа жизни, русской ментальности. Самые яркие представители новокрестьян – Сергей Есенин, Николай Клюев и Сергей Клычков – это крупнейшие поэты национального масштаба, воплотившие мир народного бытия в его духовной ипостаси и сокровенность русской души.
Духовно-философские и художественные искания конца XIX – начала XX веков в русской литературе и во всей русской культуре были неразрывно связаны с «русской идеей». Это понятие сформулировал В. Соловьевым в названии его книги («L'Idee russe»), которая вначале была опубликована на французском языке в 1888 году, а в России появилась только в 1911 году в переводе Г. А. Рачинского. Но проблемы самобытности российской цивилизации, исторической и мистической судьбы России, народного характера были поставлены задолго до В. Соловьева, и до сегодняшнего дня они служат ключом к осмыслению национальной картины мира, отраженной в литературе и искусстве.
.....
У А. Ширяевца есть лирические миниатюры, стилизованные под древневосточную поэзию. Азия – «голубая страна, окрашенная солью, песком и известкой» – изображена Есениным в поэме «Пугачев» как прекрасная и недоступная земля. В «Москве кабацкой» «золотая дремотная Азия опочила на куполах» как знак присутствия Востока в русской столице. В «Персидских мотивах» «голубая да веселая страна» является символом гармонии и напоминанием об исчезнувшей «голубой Руси».
«Дом-изба», «белая светелка» Клюева становится олицетворением крестьянской Руси и символом Белой Индии, идеальной страны духовной культуры: «И страна моя, Белая Индия, преисполнена тайн и чудес» [8, 298]. Ее образ навеян фольклорными сказаниями об «Индейском царстве» и «Хожением за три моря» А. Никитина. Сакральность Руси-Индии воссоздается с помощью святых слов поэта: «Осеняет словесное дерево избяную дремучую Русь!» («Оттого в глазах моих просинь») [8, 297].
