Отрывок из книги
В наше время всякий уважающий себя человек просто обязан иметь какую-то фобию. Это, знаете ли, становится модным. Современная медицинская наука предлагает нам на выбор огромное количество разнообразных страхов. Существуют, оказывается, люди, которые боятся заходить в туалет (они страдают апопатофобией) и испытывают ужас, едва слышат какое-то определённое слово (вербофобия). Есть те, кто не выносит добрых пожеланий в свой собственный адрес (эйхофобия) или впадает в панику при виде пуговиц (кумпунофобия). Особого уважения, на мой взгляд, заслуживают такие тяжёлые заболевания, как гнозиофобия – боязнь получения новых знаний, копофобия – боязнь переутомиться и, конечно, великая эргофобия – боязнь работать вообще.
Впрочем, наиболее популярными по-прежнему остаются всем известная боязнь замкнутого пространства – клаустрофобия, – которая в сочетании со страхом перед полётами на самолёте – авиафобией – способна не на шутку расшатать человеку нервы. Что до меня – летать я панически боюсь, но приходится: не каждый лакомый кусочек себя самого мир готов преподнести тебе на блюдечке с голубой каёмочкой, где та самая кайма – это железнодорожные пути или автострады. Поэтому с боязнью самолётов приходиться кое-как справляться – в отличие от боязни пауков, которая не только не стала меньше, но, вероятно, и прогрессирует.
.....
На одном из яблок сидел здоровенный паук с длинными тощими ногами – такие экземпляры дети обычно называют косиножками за то, что у паука, прости Господи, можно вырвать ногу и она будет продолжать жить своей жизнью и, двигаясь, имитировать движение косы; по науке такие пауки именуются сенокосцами. Так вот, этот сенокосец, или косиножка, или как угодно, будь он неладен, восседал на маленьком полугнилом жёлтом яблоке, исключая для меня всяческую возможность ухватиться за его последний оплот.
Я перевела взгляд на автомобиль. Мужик ждал, барабаня пальцами по рулю. Он не выражал недовольства, но явно торопился, и к моему горлу подкатил нервный смешок. Что делать-то?! Сидеть на дороге я не могу: ему надо проехать и встать на парковке, а объехать меня ни справа, ни слева не позволяет ширина проезжей части. Взять яблоко, кинуть его в пакет и освободить место я, ёлки-палки, не могу тоже: яблоко маленькое, а паук большой, и его длинные ноги присутствует везде, куда ни кинься. Оставить пакет на дороге решительно невозможно – если мужик по нему проедет, по середине нашего двора образуется отвратительная мусорная куча, часть содержимого которой останется у него на колесах. Или не останется? Может, ему удастся пропустить пакет между колёс? Я потянула руку к яблоку… Нет, это выше моих сил. Проклятая арахнофобия! И ведь объяснить ничего никому невозможно – этот дядька наверняка уже решил, что у меня не все дома, иначе почему я сижу на карачках рядом с разорванным мусорным мешком и, кроя страшные рожи, гипнотизирую взглядом гнилое жёлтое яблоко?!
.....
