Читать книгу Эта странная тётка… - Татьяна Георгиевна Тарасова - Страница 1

Эта странная тётка…

(для тех, кому 50+)

– Ну кто сказал, что в пятьдесят любви не бы-ва-ет… Неужели, это правда? Или просто всё придумали скептики. Вот мне уже давно за 50, а почему-то любви хочется всё больше и больше… И в то же время, кому я нужна в свои годы? А может, ну её, любовь-то эту! Может, лучше носки вязать, да внуков воспитывать? – размышляла она, рано утром сидя у окна и потягивая кофе. Кофейный запах витал по кухне, создавая ощущение тепла и уюта.

Она всегда вставала очень рано, спать не давала собака, звала гулять, и, чтобы окончательно проснуться, нужно было обязательно выпить чашечку кофе. Это стало уже традицией. И ещё! Утром хорошо думается о будущем и вспоминается о прожитом. Вот уже несколько лет, как нет её мужа, который умер как-то неожиданно для всех, да и, похоже, для самого себя тоже. После его смерти она постоянно собиралась перебраться в город, но переезд всё откладывался и откладывался. Постоянно находились причины, чтобы остаться в их доме, который, в общем-то, строился с надеждой прожить в нём долгие годы. Но вот, не случилось…

Ещё с вечера началась метель. И до сих пор снег всё валил, конца и края не было этому белому безмолвию. Ближних соседей по даче не было, они перебрались в город ещё осенью, а дальние – хоть и жили в деревне, но можно было не видеться с ними неделями, если только не нужно было кому-то спуститься к речке, к её дому. Перезванивались, когда была необходимость, вот и всё общение зимой в деревне.

– И как мы только с тобой пойдём гулять, – обратилась она к лежащей у её ног овчарке, – ты смотри, что творится на улице…

Та чутко повела носом и подняла уши. Внимательно посмотрела на неё, как бы говоря: «И всё равно, гулять хочется». Они уже понимали друг друга по взгляду, по интонации. Когда-то она не любила собак, боялась их. А теперь, пожалуйста, ближайшая подруга – собака. Вдруг «подружка» тревожно покрутила головой, вскочила и побежала к двери.

– Что случилось, Шарли? Лежать и ждать…

Но овчарка подошла к ней, застучала лапами по полу, заскулила и вопросительно посмотрела в глаза. Потом опять подбежала к выходу.

– Шарли, не приставай, дай кофейку попить. Успеем нагуляться.

Собака послушалась и вновь улеглась возле её ног, но пролежала недолго, через некоторое время снова подняла голову и снова вопросительно посмотрела на неё.

– Ну что ты мечешься, Шарли? – уже с раздражением посмотрела она на овчарку. – Что тебе неймётся?

Шарли укоризненно взглянула на неё, как бы говоря: «Дал Бог хозяйку!»

– Ну ладно, не обижайся… Сейчас выйдем, хоть у дома постоим.

Напялив на себя мужнин полушубок и по самые глаза натянув вязаную шапку, она позвала собаку и вышла из дома. Сразу же окунулась в метель, судорожно глотнула морозного воздуха.

– Видишь, какая погода? – рассердилась она. – Дышать невозможно…

Но овчарка не слушала её, втягивала воздух носом, и вдруг, сорвавшись с места, побежала к калитке и громко начала лаять.

Она поспешила за собакой, явно что-то не так. Она хорошо знала свою Шарли и понимала, что та просто так лаять и рваться из калитки не будет. Неужели там кто-то есть? Этого ещё не хватало. Кто это там шастает в такую метель? Они вместе вышли за калитку и тут же утонули в сугробе.

Она ничего не стала говорить собаке, а сама подумала: «Ну вот, повелась на её лай. Кто здесь может быть в такую погоду?»

Но Шарли тем временем, нащупав дорогу в сугробе, упрямо побежала прямо к речке. Поспешив за ней и завернув за угол дома, она уже и сама увидела сквозь падающий снег тёмный силуэт.

– Кажется, машина, – машинально подумала она. – Какой-то ненормальный приехал рыбу ловить.

Она спустилась вслед за собакой вниз, к реке. Собака лаяла как сумасшедшая и бросалась почему-то под машину. Она подошла поближе и вдруг увидела человека, сидящего с подветренной стороны.

– Пьяный, что ли, – пронеслось в голове.

Она с опаской подошла к нему. Шарли рванула следом. Испугавшись, что собака бросится на незнакомца, стала отгонять её.

– Мужчина, вы живы?

Но тот был с закрытыми глазами, только лицо исказилось от боли. Она обошла машину. Заднее колесо почти повисло на краю берега, машина едва держалась, казалось, пни её, и та умчится в речку: «Да, занесло мужика! Ну, всё понятно, скользко даже под снегом, машина и слетела с дороги».

Сама она опасалась ездить по снежному склону в зимнюю пору, а этот, видать, ещё и разогнался. С машиной всё понятно. Ну, а с ним-то что. Она опять подошла поближе к незнакомцу и увидела, что тот открыл глаза. На неё устремились яркие синие глаза, да так пронзительно, что в душе невольно что-то шевельнулось. Она даже вздрогнула, поддавшись своим чувствам. Метель вроде приутихла, по крайней мере, мело уже не так сильно, так что можно было разговаривать.

– Мужчина, что с вами? Вам плохо? – осторожно спросила она. Но он не отвечал. – Вы бы встали, что ли. А то вас совсем занесёт, – захлебываясь ветром, суетливо обратилась она к незнакомцу.

Тот посмотрел на неё и произнес раздражённо, почти шёпотом.

– Вы что, не видите, я не могу встать. У меня что-то с ногой.

– Боже мой, что случилось? – наклонилась она к нему так близко, что смогла рассмотреть его и необычные глаза, и седую шевелюру. А он, в свою очередь, тоже очень внимательно уставился на неё, эту бестолковую, странную тётку.

– Машина застряла, хотел как-то её толкнуть, а она наехала мне на ногу. Вы что не знаете, что так бывает…

«Ещё и злится гад, как будто я виновата, что он застрял, – со злостью к этому мужику подумала она, – подумаешь, принц гамбургский…» И ядовито спросила: «И сколько же вы здесь изволите загорать?»

– Да кто ж знает… Надеялся, что кто-нибудь проедет мимо…

– Какой сумасшедший в такую-то погоду поедет? Теперь пока метель не утихнет, никого не будет…

Они помолчали, размышляя каждый о своём. Она подумала: «И что мне теперь с ним делать? Даже помочь некому!» Спросила у него недовольно: «Вы куда поехали в такую метель? Думать-то иногда надо…»

– У меня здесь недалеко дом. Вон там, – почувствовав её недовольство, вполне миролюбиво он показал рукой в сторону коттеджного посёлка. Посёлок появился недавно в километрах двух-трёх от деревни, люди иногда проезжали просёлочной дорогой вдоль реки, чтобы сократить расстояние. Но сейчас в такую метель домов не было видно.

– Нога болит, даже не знаю, что делать.

– Да уж, оставлять вас здесь нельзя. Замёрзнете ещё, не приведи Господи, а меня потом совесть замучает.

Она стала соображать, как быть, ведь надо как-то помочь человеку? Одной не хватит сил даже поднять его и дотащить до своей избушки. Бежать за соседями? Пожалуй, но кто сейчас в деревне?

– Ну как я вас дотащу, сил не хватит. Может, за санками сходить. А сами встать не сможете?

Он попытался было встать, но тут же, заохав, опять опустился на снег.

– Что делать, что делать, какой вы тяжёлый-то, – причитала она, пытаясь хотя бы посадить его поудобнее. С большим трудом и с его помощью ей, наконец, удалось это сделать.

– И что дальше… А позвонить можно с вашего телефона? Я попробую дозвониться друзьям, чтобы они приехали за мной.

– Раньше-то чего этого не сделали? Или телефона нет?

– Потерял в снегу, пока тут возился…

Он попытался позвонить, но ничего не получалось. Всё набирал и набирал номер, судорожно прижимая к уху её допотопный телефон. Она с сожалением посмотрела на него и сказала:

– Ничего не получится. Видите, какая погода. Тут и в хорошую не дозвонишься, а уж в метель тем более.

– Господи, как вы тут живёте-то…

– Да уж живём – хлеб жуём… Давайте добираться до моей избушки, а там решим, что делать.

Она опять попыталась хоть как-то поднять его, а он – сделать попытку подняться, но ничего путного из этого не получилось. «Да что ж там с его ногой! И такой тяжёлый, просто ужас».

Собака с лаем бегала вокруг них, будто пытаясь помочь, тянула мужчину за полу куртки. Ей стало жарко, она вспотела, лицо раскраснелось, волосы выбились из-под шапки: «Ну и видок у меня сейчас… Настоящая баба-яга. Что он про меня подумает? И с таким видом любви захотела, чумовая! Смешно!»

Даже возясь, она исподволь рассматривала его. «Ничего, симпатичный, хоть и седой». Опять её поразили его яркие не по возрасту глаза, как-будто напомнив о чём-то давнишнем. Прямо дежа вю какое-то…

«И одет хорошо, куртка дорогая, ботинки тоже. В общем, мужик не из бедных. Да и машинка – джип».