Читать книгу Сонька - Татьяна Грац - Страница 1

Мы познакомились во время моего рабочего обучения и ее отпуска. Было разгоряченное лето, палящее солнце и тонны пляжного песка у самого моря. Волны катали на себе непослушных детишек, когда я сидел на шезлонге. Немного мокрый, но достаточно быстро сохнувший под легким и теплым ветром. Я наблюдал за всеми, кто присутствовал на пляже. За подростками, медленно прохаживающимися своими языками по мороженому в стаканчиках; за взрослыми, уютно прятавшимися под большими зонтами от солнца; за надувными бананами, сновавшими туда-обратно по морю с оравой детей в оранжевых спасательных жилетах. И все это было не для развлечения. А для отвлечения. Я просто хотел курить. К горлу подкатывала жажда. Пальцы то и дело сжимались и перекатывались друг по другу. Губы смыкались и размыкались, воображая себе зажатую между ними сигарету.

На пляже всегда возникают трудности с курением – только в отведенных для этого местах, рядом с противной урной, за километр от берега. Я не сдавался. Сидел и выжидал до последнего. Когда мои руки сами потянутся за сумкой и выудят оттуда последнюю сигарету. Дело шло к вечеру.

Именно в этот момент появилась она. Девушка с рыжими волосами, вьющимися по плечам. С голубыми глазами и острыми клыками, заметными лишь тогда, когда она улыбается. Я видел, как другие мужчины оценивающе смотрели на ее белый купальник с лифом без завязок на шее и трусиками танга. Я же смотрел, как изящно она шла по песку. Будто здесь проходили съемки летнего клипа или рекламы. Она была совсем рядом, щупая воду большим пальцем правой ноги. Я не растерялся, расправил плечи, тут же забыл про жажду и сигарету. Уж очень мне хотелось увидеть ее белые клыки и ямочки на щеках.

– А вы знаете, чтобы согреться, нужно мысленно погрузить себя в самое холодное место?

– Простите, что?

Она обернулась. Так пристально посмотрела на меня. И пока я выжидал паузу, заметил, как она осматривает меня. Кого видела девушка в белом купальнике? Хлипкого паренька с черными, но так некстати выгоревшими на солнце волосами. Когда-то бледную кожу, теперь красноватого оттенка, покрывшуюся неправильным загаром. Цветом хорошенького розового поросенка. Темные брови, нервно скачущие над глазами, и сами глаза, еле удерживающие ее взгляд. На меня смотрела девушка с самыми выразительными глазами, любопытными, но уже затерявшимися в мыслях.

Говорят, девушки способны оценить мужчину за семь секунд. За это время, пока я молчал, у нее сложилось обо мне первое впечатление. Она так быстро скользнула по холостяцкому безымянному пальцу моей правой руки, задержала свои голубые глаза на моем худощавом торсе. Ей потребовалось всего пару секунд, чтобы найти во мне самое привлекательное. Наверное, для нее это были мои губы и скулы. Таковые мне достались от отца. Они всегда притягивали внимание собеседниц. Что ж, я счел это за комплимент в очередной раз.

– Бывали здесь раньше? – она решила повременить с погружением в воду. Вполоборота развернулась ко мне, склонив голову и перекрестив ноги.

– Нет. Точно нет. Это моя первая поездка на море, – усмехнулся я, вспомнив, как выгреб последние деньги из копилки, отправляясь сюда. Но об этом еще слишком рано говорить, так что… – А вы?

Девушка улыбнулась, и я снова восхитился ее ямочками на щеках. Она опустила глаза, затем подняла их. Каждый ее взгляд казался приманкой. Выстрелом, поражавшим меня все глубже.

– Каждый год здесь. Этот пляж. Многие кажутся настолько знакомыми, а вы здесь новенький. Поэтому и спросила. Судя по загару, недавно приехали. Второй день?

– Верно. Вчера перележал на солнце.

Я больше не нашел что сказать. А она кивнула и отвернулась. Теперь ее внимание было приковано к воде. Девушка медленно входила в море. Ее тело покрывалось легкой дрожью, но она продолжала. Температура воздуха была выше, чем температура воды. И каким бы теплым ни было море, оно все равно было холоднее.

***

На следующий день я уже знал ее имя. Сонька. Лисицына. Забавы ради фамильярничали ее подружки, которые сидели в этот раз вместе с ней у самого берега. Перебирали в руках гладкие камушки и бросали самые ненужные из них в воду. А я продолжал проводить свои беззаботные выходные на шезлонге под зонтом, только бы не попасться очередной раз голой спиной солнцу. Я укрывался рубашкой сверху, чтобы лучи не доставали до меня. Моя спина горела, как раскаленный металл в огне. В море становилось немного легче, но моя манера отвратительно плавать заставляла меня сидеть на месте и не позориться.

Подружки Соньки все еще сидели на берегу и смеялись. Я слышал доносившиеся до меня фразы: «где твой папик?» и «ой, лиса», а еще это ужасное устоявшееся выражение «к Соньке на хромой козе не подъедешь». Сонька, в свою очередь, тихо улыбалась, иногда плескаясь соленой водой в девчонок. Она знатно держалась на воде, ныряла и снова появлялась на поверхности. А я сидел как истукан и смотрел.

Чтобы влезть в воду, мне потребовалось дождаться вечера, когда многие семьи и компании разбрелись по берегу морской набережной. Еще не темнело, но приближалась пора ночных развлечений. Вдалеке мерцал свет разноцветных лампочек высокого чертового колеса, доносился веселый визг с аттракционов. Взглянув на солнце, опускавшееся в воду, я снял рубашку и небрежно кинул ее на шезлонг. Мне было достаточно десяти мелких семенящих шагов, чтобы добраться до моря. Я знал, что она все еще там. Рыжая Сонька сидела на камушке, выступавшем из воды. Кто только на нем не сидел за эти три дня! Чаще излюбленное место было занято, но теперь свободно. Девушка в белом купальнике облокотилась на руки и выгнулась, подставив под уходящее солнце бюст. Я так засмотрелся, что хлебнул воды, закашлялся. Каждая новая волна заставляла меня подпрыгивать на месте. Однако я все равно двигался назад. Дальше от девушки на камне.

Мой кашель привлек ее внимание. Она обернулась, чтобы посмотреть в мои испуганные голубые глаза. Она же чувствовала себя здесь уверенно. Как львица запрыгнула в воду с головой, вынырнула совсем рядом, поравнялась со мной. Мои и ее ноги доставали до дна, но она продолжала удерживаться на поверхности, не касаясь песка внизу.

– Что-то редко вы плаваете, – заявила она.

– Не то чтобы умею. Сейчас в воде находиться приятнее. Солнце уже не так сильно печет. – Моим делом было найти оправдание или хотя бы чуть-чуть замаскировать мою неспособность к плаванию. – Почему остались? Ваши подруги давно ушли.

– Люблю смотреть на закат. До ночи есть время. Куда мне спешить?

– Ведете ночной образ жизни? То-то я вас с утра здесь не видел. А вы знаете, что лисицы – ночные охотницы? У них, как и у кошек, вертикальные зрачки, поэтому им легче ориентироваться после заката. Они редко выходят в светлое время суток.

Девушка усмехнулась и задрала нос кверху, прищурила глаза. Разумеется, я был не оригинален и далеко не первым, кто сравнивал ее с лисой. После она улыбнулась и оттолкнулась ногами ото дна, резво начала плыть, все дальше от берега. Она знала, что я не поплыву следом. Так и останусь стоять по шею в воде.

Я не дождался ее возвращения в тот день. Сонька уплыла туда, где море другого цвета. Синего или темно-синего. Чистое и прохладное. А я плескался в темно-сером, перемешанном с песком. Мне запомнилось, как она умеет щурить глаза. Словно лисица во время охоты. Но я не был добычей. Я не подходил ей, не понимал тогда почему.

***

В понедельник у меня были курсы. И вряд ли стоило бы рассказывать о том, как я и еще десятки парней просидели до самого обеда в офисе. В тесных и мокрых от жары рубашках. Галстуки стягивали шеи. Ноги в брюках судорожно отодвигались друг от друга под столом, боясь соединиться и запотеть. Ручки в руках крутились меж пальцев, лениво записывали на бумаге то, что могло когда-нибудь пригодиться в работе. Я ждал конца, чтобы вернуться на пляж. Мои коллеги выглядели пожеванными и зелеными. Верно, мечтали о похмелье. Как говорил босс: «Вы едете не веселиться, черт возьми! Двухнедельные курсы сделают из вас толковых риелторов!» Я был не согласен с ним. Но возражать не стал, очень хотел увидеть море. И теперь просиживал здесь драгоценное время.

Едва закончилось «блокнотописание», я вернулся в отель. Скинул с себя официальный гидрокостюм и сразу же принял пляжный вид. Переоделся в легкие бриджи и футболку с коротким рукавом. Нацепил на глаза очки от солнца. Очки для зрения убрал в футляр и оставил на тумбочке. Разве не говорил? Я – очкарик, когда пишу, читаю или сижу за компом. В остальных случаях нормально вижу. Без очков я отлично узнал Соньку, едва заявился на пляж. Она была в коротком платье и соломенной шляпке, с коктейлем в руке. По трубочке к ее губам подступала белая жидкость прохладного молока в помеси с мороженым. Сделав пару глотков, девушка отнимала ото рта трубочку и облизывала языком свои губы. Затем скалила острые клычки, улыбаясь в ответ на шутку одной из подруг.

Я остановился рядом с урной. Запустил в губы сигарету и прикурил ее. Сонька заметила меня и осуждающе покачала головой. Я старался выглядеть невозмутимым. Набивал себе цену через темные очки, прятал свои глаза за ними. Стоял и дымил, удерживая на ней взгляд. Но мы-то оба понимали, что я – не такой. Едва бы она поманила пальцем, я тут же оказался бы рядом с ней. Но Сонька не поманила. Ее губы снова обжали трубочку с молочным коктейлем, а глаза обратились в сторону. Я обдумывал, как мне остаться с ней в эту ночь.

– Доплывешь вместе со мной хотя бы до буйка, и я твоя, – сказала Сонька, когда мы остались в море совсем одни.

Солнце давно ушло, миновал закат. Я барахтался по волнам, двигаясь миллиметрами вперед. Загребал руками воду и не чувствовал под ногами дна. Понимал, что она врет. Сонька играла со мной. Перешла на «ты», очаровала меня улыбкой и своими ямочками. Так звонко смеялась, когда наблюдала мои попытки плыть за ней. Я жадно дышал, боясь представить, как в скором времени пойду ко дну. Продолжал плыть, как бьющийся на поверхности утопающий. Дыхание предательски прерывалось, предоставляя кашлю свободно разгуливаться по моим легким. Теперь я кашлял и плыл. Мои глаза округлились от ужаса, когда тело потянуло вниз. К счастью, встречная волна подхватила меня вверх. Но унесла дальше от буйка. Я не выдержал и доплыл до того, что был ближе ко мне. До последнего буйка я насчитал еще два. Мертвой хваткой вцепился в трос, буквально повис на нем животом. Начал судорожно дышать. Сонька вернулась. Довольная удерживалась рядом. Смотрела, как я старательно выплевываю легкие ради нее.

– Неплохой результат. Завтра попробуем снова, – деловито сказала она.

– И не подумаю! – отказался я, наконец позволив себе спокойно дышать и говорить.

Тогда она подплыла ближе и коснулась меня солеными губами. Вот так запросто забрала мое сердце. Всего лишь секундным поцелуем заставила меня влюбиться. От нее пахло свежестью и солью. Морем. От меня – умершей сигаретой. Она отстранилась и легла на спину. Размеренно и медленно поплыла так к берегу. Я вернулся по тросу. Когда выбрался на берег, Сонька, уже одетая, накидывала пляжную сумку себе на плечо, держа шлепанцы в руке.

– Тебя хоть как звать-то? – спросила она.

– Леша, – ответил я и понял, что на этом сейчас расстанемся. Ей представляться было необязательно. Ее знали на пляже. Сонька Лисицына охотилась ночью, а днем встречала добычу у берега. И пока только собирала обломки своей мечты. Я совсем не входил в ее планы.

***

Я слишком рьяно стремился ее завоевать. Приходил на пляж каждый вечер. Сонька всегда располагалась с подругами на одном и том же месте. По два-три часа я тупо наблюдал за ней. Смотрел, как она смеялась или плавала в море. За это время моя кожа перестала быть красной, и, я знал, что она скоро начнет облазить. Превратит меня в неудачного змея.

Только через два дня я решительно поднялся с шезлонга и подступил к морю. Я – не дурак! Выбрал, когда оно будет достаточно спокойным. Шагнул в него и остановился только тогда, когда вода стала мне по плечи. Страх не отступал, я оглянулся. Ее голубые глаза удивленно смотрели мне вслед. До этого я еще не выходил из-под укрытия так рано.

Я вернулся глазами в сторону бескрайнего моря и почувствовал, что выиграл. Не до конца, конечно, но шанс на победу у меня все-таки был. Приготовился, оттолкнулся и начал плыть. На этот раз волны расступались передо мной, а ветер приятно обдувал мокрое лицо. Я чувствовал, как мне стягивает кожу солью и как солнце впивается в мою спину. Верно хочет поджарить меня снова. Но подогретый вновь пирожок не такой вкусный, как если новоиспеченный. Я поклялся, что больше ни за что не поплыву так далеко.

Времени на то, чтобы осмотреться, не было. Я слышал крики чаек, доносившуюся музыку с берега и гудок катера вдалеке. Мой буек оказался совсем рядом, мне оставалось всего-то несколько метров. И я плыл, ощущая внутри готовившийся запуск приступов кашля. Все еще сдерживал его, щекочущего мне горло. Руки устало брели вперед, а ноги совсем ослабли и сделались ленивыми, еле дергавшимися в воде. Но море было на моей стороне, оно удерживало меня на поверхности и будто бы тащило вперед. Тоже из последних сил.

Я доплыл! Кое-как взгромоздился на несчастный последний буек и начал выискивать лисичку. Отсюда я видел только общие черты ее тела и белоснежность ее купальника. Она стояла там, на берегу. А я довольно держался на буйке. И точно не ждал, что она приплывет ко мне. Сонька не станет говорить со мной при подругах. Поэтому, когда сердце перестало так быстро колотиться, а легкие восстановили дыхание, я должен был вернуться. И для меня это стало огромным достижением: возвращаться своими силами – плыть к берегу.

В ту ночь Сонька действительно осталась у меня в номере. Я трогал ее рыжие кудри и гладил ее нежное лицо. Возбужденно хватался за ее голую грудь. Срывал с нее стоны и поцелуи. Прижимал к себе ее разгоряченное тело. Но она солгала, потому что не была моей. Подарившая мне свое тело, Сонька продолжала оставаться для меня недосягаемой незнакомкой.

После я сидел в постели, укрывшись по пояс одеялом. Облокотился на изголовье кровати и достал сигарету. Посмотрел на Соньку и не увидел ни одного жеста против. Я закурил. Сонька тут же выхватила у меня поцелуй. Немного дерзкий, но страстный.

– Обожаю запах твоих сигарет, – прошептала она и опомнилась. – Только не говори никому!

– Почему ты здесь? – Этот вопрос застрял у меня в голове, я не мог не спросить.

– Ты мне нравишься, Леш.

– Но я не тот, кто нужен?

– Пойми, я не ищу любовь. Я хочу стать звездой, – проговорила она, серьезно уставившись мне в глаза.

Сонька хотела богатств, денег и славы. Она грезила мечтой встретиться с каким-нибудь знаменитым продюсером, который откроет ей дорогу в шоу-бизнес. В неидеальном случае – она хотела стать женой олигарха.

А что я? Я был всего лишь риелтором. Не самым успешным, но, так сказать, небезнадежным. Жил с родителями, потому что так было удобно и выгодно. Наша квартира находилась за МКАДом, но я не унывал. Потому как знал цены на квартиры в Москве. Старательно показывал их покупателям, иногда продавал. Приносил в родительский дом праздник в виде премий с процентов от продаж. Но не более того. У меня никогда не было много денег. Поэтому моя влюбленность в Соньку изначально была обречена на провал.

Я был примерным мальчиком, бывшим ботаником. А Соня – рыжей бестией. Она призналась, что долгое время работала официанткой в роскошном ресторане в Москве. Иногда встречала достаточно богатых людей. Заводила с ними отношения, выманивала из них дорогущие подарки, но на большее они не были готовы. Пока не были готовы. Полусонная Сонька грозилась вернуться и влюбить их в себя по полной. Избавить от брака некоторых непокорных мужчин.

Я сидел в ужасе, думая, кого я нашел? Кого гладил по рыжим волосам, спускаясь пальцами на шелковые плечи? Соньку. Дремлющую на моей груди Соньку, переспавшую со мной за буек. Достигнутый мною буек. Я стал исключением, покорил ее своим поступком. Рисковал жизнью ради нее. А еще я ей нравился. Но был без денег.

– Расскажи мне что-нибудь, Леш, – сквозь сон попросила Сонька.

Я помолчал, уставился на секунду в потолок, затем повернулся к ней и сказал:

– А ты знаешь, что в среднем человек с 20 до 70 лет тратит около 600 часов или 25 дней, занимаясь сексом?

***

Как я и предполагал, наша ночь не сделала Соньку моей. Я видел ее с другими. Ее белый купальник мелькал далеко в море на яхте незнакомца. Потом рыжая копна волос и острые клыки вертелись у мускулистого красавца на пляже. Сонька страстно намазывала его спину противозагарным кремом.

Она была всюду. В каждом ночном клубе, в каждом ресторане, в каждом магазинчике. И всегда с разными мужчинами. Одни ей щедро дарили цветы; другие составляли компанию во время ночных прогулок – от пляжа до номера; были те, кто носил ее на руках, заодно осыпая украшениями и нарядами. Сонька работала на износ. Спала только утром, иногда уткнувшись носом в мою шею. Потому что я ей нравился и от меня разило дешевыми сигаретами. Это был ее секрет. На завтрак она любила есть огромные бутерброды с колбасой и сыром. Сонька смешно забивала их в рот и медленно жевала. Я смеялся над ее оттопыренной щекой, а она весело стреляла в меня голубыми глазами.

Сонька была в прошлом маленькой девочкой. Росла в обычной, небогатой семье среди младших и старших сестер. Я мечтал влюбиться в другую рыжую Лисицыну, которая не причиняла бы мне такую боль. Повезло влюбиться именно в эту. В эту, которая хохотала, когда я стягивал футболку и демонстрировал свой худой торс. В эту, которая серьезно слушала меня, устроившись рядом, когда я читал ей записи с курсов «блокнотописания». И в эту, которая примеряла мои очки у зеркала и хмурила брови, воображая себя грозной училкой.

– Найди мне съемную квартиру в Москве. Ты же можешь? – однажды спросила она.

– Могу, – пожал плечами я, копаясь вилкой в своем завтраке.

В Москве она жила вместе с подругами. Ей часто приходилось делиться. У каждой была своя доля и свои условия, чтобы Сонька продолжала жить в гостях. Подруги умело выпрашивали самое дорогое: в виде богатых мужчин или их подарков, брендовых шмоток и телефонов. А Сонька, скрипя зубами, нехотя делилась. Уж не для этого ли я попался в ее сети? Чтобы найти подходящую квартиру и платить за нее из своего кармана. Но я был готов и на это. Особенно когда она обнимала мои губы своими губами.

В некоторые дни Сонька оставалась без добычи, и тогда я прогуливался с ней по ночному пляжу. Укладывал ее на шезлонг и откровенно целовал в шею. Прятал свои руки под ее платье, исследуя изгибы ее тела. Ждал, когда же лисичка влюбится в меня и поймет, что деньги – это не так уж и важно. Терзался вопросами, от которых становилось только больнее. Задавал их, заранее зная ответ:

– Почему ты не можешь остаться только со мной?

– Леш, тебе не нужно думать об этом. Мы не сможем быть вместе, – отвечала она.

– А если я… заработаю много денег?

Сонька рассмеялась. Наверное, у меня на лице было написано «неудачник». Все мои привычки и мой внешний вид говорили о том, что я привык жить скромно. Я не тратился лишний раз на одежду, не обедал в ресторанах, экономил на развлечениях и не мог позволить себе дорогие сигареты. Выглядел недостойным, идя рядом с Сонькой.

Рыжая девушка меняла платья каждый день, от нее пахло духами с ароматом роз, а вечером ее спину разминали массажистки. Сонька знала про развлечения. Рассказывала про джакузи и про «голубого тунца» – одно из самых дорогих блюд, что подают в элитных ресторанах. Говорила про бизнес и хорошую жизнь, которая ей обязательно светит в будущем.

Я ничего не знал про «тунца». Продолжал закидывать Соньку дешевыми фактами, которые так прочно держались в моей голове. Что-то вроде: морской конек – самая медленная рыба; пчелы могут распознавать бомбы; или однажды сенатором Рима стал конь. Сонька смеялась, удивляясь, зачем я храню такую бесполезную информацию в своей голове.