Отрывок из книги
Маша быстро шагала по знакомой с детства улице. Ей было и печально, и… смешно. Всегда смешно, когда ситуация выходит из-под контроля. За это, наверное, и ценили её в своё время, многочисленные институтские подружки. О неудачах на экзамене и девичьих разочарованиях Маша рассказывать так, что рассевшиеся на общежитских кроватях студентки ухахатывались до трёх утра. И стонали сквозь хохот: «Ой, Машка, до чего ж ты неунывающая!». Пробираться в общежитие мимо строгих вахтёрш так, как это делала она, тоже никто не умел. Это был отработанный годами трюк. Поймав выкинутые подружками из окна пустое ведро и стоптанные тапки, Маша переобувалась, укладывала уличные ботинки и тетрадь с конспектами в якобы мусорное ведро и, распахнув пальто, озабоченно пролетала мимо подслеповатых бабушек в длинный коридор студенческого общежития, пахнущий щами из квашеной капусты. Бдительные дамы, знающие всех студентов в профиль, в фас и со спины, даже от вязанья не успевали оторваться! Не то нагорело б Машке за такие проникновения. Оно того стоило: в тесных комнатках студенческих общежитий, в те времена царила настоящая жизнь с дешёвым вином, гитарой, зубрежкой и ночными посиделками… Стоило отпроситься у родителей к подружкам и прошмыгнуть мимо вахты, как ты с головой окунался в весёлую студенческую кутерьму. Где теперь те подружки?.. А общежитие – вот оно. У входа – японские джипы, на вахте охранник в форме и камеры наблюдения, а асфальт под окнами исписан признаниями в любви. Как иначе? Ведь в молодости не бывает проблем. Только беспокойное ожидание чуда. Во всяком случае, у Маши именно так и было. Настоящие проблемы возникли, похоже, только сейчас. И тащатся за ней по весенней улице невидимые и безнадёжные.
Пошёл второй месяц, как Мария безуспешно занимается поисками работы. Только ни знание английского, ни диплом по специальности «гражданское строительство» в этом ей, видимо, не помогут. Единственная востребованная деятельность на рынке вакансий города Абакана – торговля. Причем какая-то агентурная. Сегодня, явившись на собеседование, она поняла: опять требуется торговый агент. Отчего-то со знанием английского языка, опытом работы в госучреждении, коммуникабельный и ориентированный на карьерный рост – настолько разборчив нынешний работодатель! Предполагается, этот торговый агент в их сибирской глубинке должен предлагать («По-английски что ли?» – молча недоумевала Маша) прорезиненные штанишки, якобы, помогающие избавиться от целлюлита. Стоимость такой прелести выглядела завышенной. (Окажись Маша с такими деньгами на одной из московских распродаж – купила б пару новых костюмов «Калипсо»). Десять процентов от выручки Маше полагались в качестве зарплаты, а с карьерным ростом дела обстояли ещё интереснее: к реализации предлагалось подключить соседей, друзей, коллег по работе… Заключить с ними «договорА» и выполнять функции сетевого менеджера. Даже своим некоммерческим умом Мария понимала, расходись штаны как горячие пирожки, в их городе с населением чуть более двухсот тысяч жителей, продавать их станет некому уже через месяц.
.....
Поющие при лучине женщины в старинных одеждах, прыгающие через костер парни, тучи ворон, срывающиеся с разлапистых елей, блестящие звонкие кинжалы, запахи от свежевспаханной земли – всё это словно наяву проносилось перед её глазами в те зимние ночи, когда родители уже и не надеялись, что организм худенькой дочки справится с болезнью. Мама, вспоминая те дни, рассказывала, что Машка, полыхая от жара, не переставала чему-то улыбаться. Сама Маша, и тогда, и после, добросовестно простывая каждую зиму, не особенно страдала от пугающих врачей и маму хрипов в груди. Куда больше занимали её картинки, мелькающие перед глазами. Она могла разговаривать с персонажами своих снов, вместе с ними пела старинные песни. Даже, кажется, каталась на лошади по лесной дороге, пугая вороньё, а ветер – свистел в ушах.
Шли годы. Машин организм окреп. Годам к пятнадцати она забыла о простудах, а ещё через пару лет не помнила и странных видений, преследовавших её в детстве. И вот теперь они вернулись. Как только за сыном закрывалась дверь, перед глазами живописными вереницами с песнями какие-то люди шли на пашню, орали вороны, торговали лошадьми… Запах терпких елей и лошадиного пота витал в городской квартире…
.....
