Читать книгу НЕВЕРОЯТНАЯ КОМАНДА КАПА - Татьяна Ларина - Страница 1

ГЛАВА 1

РЫНОК, ГДЕ ПРОДАЮТСЯ ЧУДЕСА

Воздух на сказочном базаре был густым и сладким, словно его взбили в огромной волшебной чаше. Он дрожал от тысяч запахов: пряных зелий, жареных лепешек, ароматных масел для летающих ковров и чего-то неуловимого – самой магии. Она звенела в ушах едва слышным перезвоном, перекрываемым гомоном голосов.

«Свежие пророчества! Кому судьбу на завтра?»

«Живая вода из ручья русалок!Морщины разглаживает, настроение поднимает!»

«Говорящие зеркала!Узнайте всю правду о своей внешности!»

Лавки ломились от диковин: здесь переливались самоцветы, питавшиеся лунным светом, там в клетках дремали разноцветные фазаны, чьи перья меняли цвет от настроения. Где-то заливисто играла шарманка, и под её музыку плясала пара деревянных куколок.

Но в самом дальнем углу, куда редко заглядывал праздный свет, царила иная атмосфера. Здесь не пахло пряностями, а пахло страхом, сеном и чем-то ещё. Ряд грубых клеток стоял в тени, будто стыдясь своего содержимого.

В клетках томились звери.

Не обычные. В их глазах светился не просто звериный, а почти человеческий разум – испуганный, тоскующий, растерянный.

У высокой, худой фигуры с острой бородкой и глазами, быстрыми и жадными, как у стервятника, уже были покупатели. Пара богато одетых господ с брезгливо поджатыми губами.

– Согласны! – просипел Продавец, потирая длинные пальцы. – За эту умнейшую хрюшку – ваше счастье! Чистит трюфели носом, играет в шахматы! Просто золото!Недорого!

Он щёлкнул замком и грубо вытащил из клетки розовую свинку. Та отчаянно упиралась копытцами.

– Ой, всё пропало, всё пропало! – захныкала она, глядя на остальных пленников, полными слёз глазами. – Помяните меня добрым словом! Я хоть и умная, но сало из меня выйдет отменное, я чувствую!!!

Господин с отвращением взял её под подмышку, как свёрток. Свинка, которую звали Бекон, издала последний трагический визг, и её унесли в гущу рынка, где звон монет заглушил все остальные звуки.

В соседней клетке важный белый гусь по имени Горчица, до этого чистивший перья с видом королевского парикмахера, замер, держа в клюве выпавшее перо.

– Я протестую! – гоготал он, пытаясь просунуть голову между прутьев. – Это произвол! Я – уникальный экземпляр, последний потомок гусей-философов! Со мной нужно вести переговоры!

Но его уже хватала суровая женщина в платке, с глазами, острыми, как булавки.

– Будешь у меня полы драить, болтун! – цыкнула она и затолкала Горчицу в глубокую корзину, из которой ещё долго доносилось возмущённое: «…нарушение Женевской конвенции относительно содержания пернатых!»

А из третьей клетки, где металась пушистая белая молния, Продавец вытащил за уши кролика.

– Нет-нет-нет-нет! – тараторил кролик, дрыгая всеми лапками сразу. – Я не могу сидеть на месте! Мне нужен простор! Я же гиперактивный! У меня синдром!

Его сунули в авоську скучающей даме, которая вздохнула, будто купила не говорящее чудо, а лишнюю кочергу.

И вот в ряду клеток осталось только двое.

В одной, побольше, сидел капибар.

Его звали просто Кап. И сейчас он смотрел на опустевшие соседние клетки так, словно у него внутри оборвалось что-то важное, канатик, державший сердце. Он был огромным, добродушным с виду зверем, похожим

на речного великана-грызуна. Но его маленькие тёмные глаза, обычно спокойные, как лесные озёра, были полны такого ужаса и бессильной вины, что смотреть на них было больно.

Он прижал лоб к холодным прутьям, пытаясь сдержать дрожь. Они доверились. Они ждали, что я что-то придумаю. А я просто сидел и смотрел. Лидер… Какой же я лидер?

– Ну что, усатый, не грусти, – голос Продавца прозвучал прямо над ним. Тот провёл ключом по клетке, заставляя Капа вздрогнуть. – Завтра твой черёд. Найдётся какой-нибудь чудак, любитель экзотики. И тебя купят. На…,покушай пока.

В клетку с лязгом бросили миску с

подгнившей капустой. Кап даже не взглянул на неё. Он отполз в самый дальний угол, свернулся калачиком и закрыл глаза, будто пытаясь исчезнуть, раствориться в собственном отчаянии.

Из соседней клетки, поменьше, донёсся тихий звук. Это медоедица по имени Меди точила свои длинные когти о прутья. Делала она это с отстранённым, почти скучающим видом, но каждый взгляд её острых глазок, брошенный в сторону Капа, был быстрым и оценивающим.

Тишина между ними была густой, как кисель. Прерывал её только далёкий смех с рынка да скрежет когтей Меди.

– Не волнуйся, Меди, – наконец прошептал Кап, не открывая глаз. Его

голос звучал глухо, из глубины огромной груди. – Я их найду. Я обещаю. Мы всех найдём и цветок, и … вернёмся домой.

Скрежет на секунду прекратился.

– Сначала сам бы отсюда выбрался, философ, – отозвался голос. Он был низким, хрипловатым и полным такого беспощадного сарказма, что даже воздух вокруг, казалось, покорежило. – А то сидишь, как мешок с печалью, и даёшь пустые обещания. От этого теплее не станет.

Кап приоткрыл один глаз. Меди сидела, прижавшись спиной к своей клетке, и смотрела куда-то в пространство перед собой.Сейчас она выглядела не бесстрашной, а… закрытой. Как

бронированный ларец.

– Я не даю пустых обещаний, – тихо, но твёрдо сказал Кап. – Я обязан.

– Обязан, – передразнила его Меди, фыркнув. – Ты им всем как старший брат, да? Посмотри, куда это их принесло. И тебя тоже.

Она снова принялась точить когти, теперь уже с каким-то яростным упоением. Кап понял, что за этим скрежетом скрывается её собственный страх. Страх, который она прятала под колючками насмешек, как ёж.

Он хотел что-то ответить, найти слова, которые пробились бы сквозь её броню, но не смог. Вина снова накатила тяжёлой волной. Он вспомнил улыбку

Бекона, важную походку Горчицы, неугомонные прыжки Пушка… и страшные, холодные руки, которые тащили их в неизвестность.

Долина Хризантем…, подумал он, глядя сквозь решётку на клочок яркого, чужого неба. Простите меня. Я всё испортил.

А где-то там, за шумом рынка, по аллее между лавок, держась за руку мамы, шла девочка. Девочка, которая ещё не знала, что её скучное утро вот-вот перевернётся. И что её одинокое сердце уже ищет путь к клетке в самом тёмном углу, где тосковало самое большое и доброе сердце из всех.

Продавец, потирая руки, уже присматривался к очередным

покупателям. Завтрашний день для Капа висел в воздухе тяжёлой, неумолимой грозовой тучей.

Но надежда, самая маленькая и хрупкая, уже пробиралась сквозь толпу. На цыпочках

ГЛАВА 2

ДЕВОЧКА, КОТОРАЯ НЕ ИСПУГАЛАСЬ

Луч утреннего солнца, пробившись сквозь щель между тентами, упал

прямо на нос Капу. Он лежал неподвижно, уткнувшись мордой в солому, и наблюдал, как в этом луче пляшут золотые пылинки. Каждая из них казалась ему маленькой, улетевшей хризантемой из его долины. Сейчас, наверное, там туман стелется над ручьями, а мудрая, старая Сова – тревожно смотрит на пустую поляну, где должен был быть их лагерь.

Внезапно золотые пылинки смешались с другой тенью – небольшой, человеческой. И раздался голос. Тонкий, звонкий, без тени той брезгливой скуки или жадного любопытства, к которым Кап уже успел привыкнуть.

– Лапуля, ты почему такой грустный?

Кап не пошевелился. Может, это снова галлюцинация от голода и тоски? Может, ему просто очень хочется, чтобы кто-то спросил его именно таким тоном?

– Давай с тобой поиграем, – настаивал голос. – У меня есть ягодка, хочешь?

Кап медленно, с трудом оторвал голову от пола и повернул её на скрипящей шее.

За решёткой стояла девочка. Лет девяти. В ярком палатье, с шарфиком на шее.. Но больше всего Кап разглядел её глаза. Они были не просто большими. Они были внимательными. В них не было ни капли страха перед большим незнакомым зверем. Только живое, жадное любопытство и какая-то

недетская серьёзность.

Оля – так её только что окликнула мама с соседнего ряда – присела на корточки, чтобы быть с ним на одном уровне.

– Потому что моих друзей продали злым людям, – выдохнул Кап, сам не веря, что говорит. Говорит человеку. Но её взгляд вытягивал из него слова, как из глубин колодца.

Оля замерла. Не отпрянула. Не вскрикнула. Она просто застыла, будто её вдруг превратили в столб. Её широко раскрытые глаза стали ещё больше, в них запрыгали те самые солнечные зайчики.

– Т-ты… – она прошептала так тихо, что

Кап прочитал это слово по губам раньше, чем услышал. – Ты умеешь разговаривать?!

Она не сказала «Ой!» или «Мама!». Она задала вопрос. Прямой, полный изумления, но всё же вопрос.

Кап почувствовал, как камень на душе чуть сдвинулся. Он медленно, торжественно кивнул огромной головой.

– Да.

Это было похоже на щелчок замка, но не железного, а какого-то внутреннего. Щелчок между двумя мирами. Оля моргнула. Раз. Два. Потом по её лицу расплылась улыбка – не испуганная, а восторженная, словно она только что

нашла самый удивительный секрет на всём базаре. Да так оно и было.

– И это наименьшая из моих проблем, – продолжал Кап, ободрённый её реакцией. Голос его звучал глубже и грустнее, чем он предполагал. – Я один тут, в клетке. А я должен их спасти. Мы… нас ждут в нашей Долине Хризантем.

– Долина Хризантем… – повторила Оля, и слово зазвучало на её языке как заклинание. – Звучит красиво. А почему ты должен их спасать? Разве они сами не могут себе помочь?

Кап вздохнул. Соломинка около его носа колыхнулась.

– Потому что я… я их друг. Я отвечаю

за них. Они доверились мне, как лидеру. Ну, или должен был бы им быть. А я… – он бессильно ткнул лапой в прутья. – Я вместо этого сижу тут. В клетке. И смотрю, как их уносят.

Оля оглянулась. Её мама, увлечённая выбором узора на магическом гобелене, жестикулировала и спорила с торговцем. Помощи ждать было неоткуда. Девочка повернулась обратно к клетке, и в её взгляде появилась решимость, та самая, что появляется у детей, когда они понимают, что сейчас всё зависит только от них.

– А хочешь, я помогу тебе выбраться? – сказала она, наклонясь так близко, что Кап почувствовал запах лесных ягод с её ладошки и детского шампуня.

Капибара от неожиданности отполз на полшага. Его ум, привыкший к сложным планам и грузу ответственности, на секунду отказался верить.

– Ты? Но ты человек… – пробормотал он.

– Человек – тоже друг! – парировала Оля, и сказала это так гордо и естественно, будто произносила непреложную истину, известную всем, кроме него. – Я не такая, как они, – кивнула она в сторону пары, торговавшейся за говорящего попугая. – Я знаю, что такое дружба. У меня… – она на секунду замялась, и тень пробежала по её лицу, быстрая, как облачко, – у меня её почти нет. Но я

знаю, как это должно быть.

И в этот момент Кап поверил. Не в план, а в неё. В эту хрупкую девочку с твёрдым взглядом.

Оля уже осматривала замок на его клетке. Старый, ржавый, но крепкий. Лицо её стало сосредоточенным, каким бывает у взрослых, когда они делают что-то очень важное. Она опустила руку к своему карману и вытащила тонкую, почти невидимую шпильку для волос.

– Папа учил, – пояснила она Капу на его немой вопросительный взгляд. Ловкими, уверенными движениями она вставила шпильку в замочную скважину. – Он… далеко. В командировке. Но он учил меня разным полезным вещам. Говорил, мир

бывает непредсказуемым, и нужно уметь справляться самой.

Она прислушалась, повернула шпильку раз, другой. Лицо её было искажено гримасой крайнего напряжения. Кап затаил дыхание. Весь шум рынка – крики торговцев, музыка, смех – отступил куда-то далеко. Существовали только он, девочка и тихий, напряжённый скрежет металла.

Щёлк.

Звук был крошечным, но для Капа он прозвучал громче любого рыка. Замок открылся.

Оля потянула дверцу на себя. Она скрипнула, но поддалась.

Кап не сразу двинулся. Он сидел и смотрел на открытую дверь, потом на Олю. Он был свободен. По первому, необдуманному зову доверия маленькому человечечку.

– Ты… невероятная, – прошептал он, наконец делая неуверенный шаг вперёд, на свободу. Соломинки прилипли к его боку. Он потянулся, и его большое тело расправилось. Рядом с Олей он казался гигантским, пушистым холмом. – Ты… профессиональная вскрывательница клеток?

Оля улыбнулась, спрятав шпильку обратно в карман.

– Нет. Но папа учил быть полезной. И не бояться.

И в этот миг из соседней клетки раздался тот самый хриплый, саркастичный голос, который Кап слышал раньше:

– Поздравляю с побегом. Теперь ты на свободе. Можешь начинать паниковать уже без решётки.

Это была Меди. Она сидела в своей клетке, поджав лапы, и смотрела на них с таким видом, будто наблюдала за предсказуемо глупым спектаклем.

Но Кап видел – в глубине её глаз мелькнула искра. Не насмешки. А чего-то другого. Возможно, самой слабой, самой тщательно прятаной надежды.

Момент магии длился всего несколько

секунд. Но он уже изменил всё. У Капа появился не просто шанс. У него появился союзник. Маленький, хрупкий, но с твёрдым сердцем и шпилькой для волос. И теперь этот союзник смотрел на клетку медоедицы, и в её глазах уже загорелся новый огонёк – огонёк спасательной операции номер два.

ГЛАВА 3

ПОБЕГ, ПЧЕЛА И ПРОФЕССИОНАЛКА

Освобождение из клетки – это только первый шаг. Воздух был полон запахов, и Кап вдыхал их, как утопающий.

– Мы тебя вытащим, – сказал он, глядя в щелочки соседней клетки, где сидела Меди. – Клянусь Долиной.

Меди не повернулась. Она делала вид, что с невероятным усердием точит когти о прутья.

–Не торопись. Мне ж тут нравится, вид прекрасный… клетка большая, что ещё для счастья надо. А да, если только мёдику.

Оля уже стояла у её клетки. Девочка смотрела на замок с сосредоточенным видом главного инженера, достав из кармана очередную шпильку. Видимо, у неё там был их много.

Щёлк.

Звук был тихим и деловым. Меди сама отперла дверцу и выскользнула наружу. Она была изящной, стремительной тенью, которая сразу же заняла позицию – чуть в стороне, оценивая обстановку.

– Ну вот, – она бросила оценивающий взгляд на Капа, потом на Олю. – Команда в сборе. Трагичный лидер, ребёнок-единомышленник и я. Просто мечта.

Оля смотрела на них – на огромного, растерянного Капа и на стремительную, колючую Меди – и сияла, будто это она сама только что выиграла главный

приз.

– Я с вами, – объявила Оля,словно объявляя о решении пойти на прогулку.

– Нет! – почти хором воскликнули Кап и Меди, и тут же удивлённо переглянулись. Такого единодушия они от себя не ожидали.

– Это опасно, – добавил Кап мягко.

–Это лишняя обуза, – отрезала Меди резко.

Меди лишь закатила глаза.

Но Оля уже подбоченилась.

—А кто вам поможет в мире людей? Вы же даже дверную ручку не повернёте. А я знаю город. И у меня есть… личные причины вам помочь.

Она посмотрела на Капа так, что все его аргументы рассыпались в прах. В её взгляде была не детская шалость,не детская жажда приключений , а твёрдая, взрослая решимость.

Читалось то самое одиночество, которое Кап узнал бы из тысячи.

Меди, похоже, поняла, что спорить с этой малышкой бесполезно. Она закатила глаза так выразительно, что, казалось, они вот-вот останутся там, под черепом. Громко вздохнула, всем своим видом выражая «ну вот, началось», и развернулась.

–Всё, болтовня окончена. Я пошла

своей дорогой. Удачи.

Она сделала несколько грациозных шагов в сторону леса. Но её «дорога» оказалась очень короткой.

– ЭЭЭЭЙ!!! СТООЙ!!!

Рев, полный такой чистой, неподдельной ярости, заставил содрогнуться даже воздух. Из двери своей лавки выскочил Продавец. Его лицо было багровым, а глаза метали молнии. Он уже рванулся в погоню.

В тот же миг Меди из расслабленной тени превратилась в сжатую пружину.

–Бежим! – только и успела она бросить, и рванула вперёд.

Оля среагировала мгновенно. Она

вцепилась одной рукой в шерсть Капа, другой потянулась вперёд, но Меди была уже на два корпуса впереди. И начались…

Сумасшедшие гонки по рынку, или Кто во что горазд.

Погоня превратилась в абсурдный, хаотичный мультфильм.

Они ныряли под прилавки,сбивая пирамиды фруктов, ныряя под верблюда, пролетали между ног зазевавшегося фокусника, сшибали на своём пути всё, что плохо лежало. А на этом рынке плохо лежало практически всё.

Проносясь мимо прилавка со сладостями, Кап вдруг вспомнил про «мёд» для Меди. Мысль была

благородная, исполнение – катастрофическое. На полном ходу он протянул лапу, схватил первые попавшиеся соты из открытого улья и помчался дальше. Он не подумал о главном: где мёд, там и пчёлы. Рой поднялся мгновенно, с деловым, злобным жужжанием. Одна пчела, видимо, чемпионка по спринту, догнала Капа и со всего размаху вонзила жало прямо в кончик его носа.

– АААААЙ.... КАЖЕТСЯ, МЕНЯ ТЯПНУЛИ! – взревел Кап, подпрыгивая на месте и отмахиваясь от пчёл лапой. Он выронил часть сот, которые с хлюпающим звуком прилипли к его шерсти.

Смех да и только!

Впереди несётся саркастичная тень, за

ней – девочка, тащащая за лапу огромного капибару с роем разъярённых насекомых в качестве шлейфа.

Они вырвались за пределы рынка и рухнули в высокую траву на опушке леса, тяжело дыша. Продавец остался где-то позади, его крики терялись в общем гуле.

Первым делом Кап осторожно дотронулся до своего носа. Тот был размером с небольшую луковицу, горел и оттопыривался вперёд, придавая Капу вид крайне удивлённого и одновременно обиженного существа.

Оля, едва отдышавшись, расхохоталась.

–Ох… ты видел вообще свой нос?

Кап попытался скосить на него глаза.

–Да нормально всё, – пробормотал он гнусаво, из-за распухших ноздрей. – До свадьбы доживёт, как говорится.

Потом он вспомнил. Собрав остатки достоинства, он поднял липкую лапу с остатками мёда и протянул её Меди.

–Угощайся! Это для вас, девочки.

Меди молча подцепила когтем каплю мёда, аккуратно облизала его. На её обычно невозмутимой морде на долю секунды отразилось неподдельное блаженство. Она даже зажмурилась. Но, открыв глаза, снова надела маску безразличия.

–Нет, не очень… спасибо, конечно, но он горчит как по мне.

И она демонстративно развернулась,

делая вид, что изучает лесную чащу, будто искала в ней скрытые недостатки.

Оля смотрела на них, потом рассмеялась снова и обняла Капа за шею.

–Не переживай, – прошептала она ему на ухо— Ты ей тоже нравишься. Пойдём.

Она взяла его за лапу, бережно погладила распухший нос и взяла кусочек сот.

–Мы спасём их всех. Обещаю.

Кап стоял, чувствуя жжение в носу, липкость в шерсти и тёплую, уверенную руку маленького человека в своей лапе. Он посмотрел на уходящую вперёд спину Меди, которая делала вид, что её ничто не интересует.

–Спасибо большое, – тихо сказал он. И

это «спасибо» относилось ко всему: к свободе, к боли в носу, к этой странной девочке и к этой едкой, но не бросившей их медоедице.

Троица скрылась в зелёной глубине леса, оставив позади шум рынка и начало большой авантюры. А нос Капа сиял в лесной тени, как маленький, смешной маяк надежды.

ГЛАВА 4

ЛЕСНОЙ ПРИВАЛ И ОДИНОКИЕ СЕРДЦА

Лес принял их, как добрая тётя – шумная, запыхавшаяся и слегка помятая компания. Под его сенью погоня и крики рынка сразу стали казаться страшным, но далёким сном. Солнце пробивалось сквозь листву золотыми пятачками, птицы щебетали без забот, а воздух пах влажной землёй, хвоей и свободой.

Первым делом они устроили привал у старого замшелого пня. Кап аккуратно, как огромный пушистый диван, улёгся на мягкую подстилку из прошлогодних листьев и с облегчением вздохнул. Оля, сняв платок, села рядом, поджав ноги. Меди устроилась чуть поодаль, на камушке, и принялась с пристрастием высматривать лапу, будто проверяя, не пострадала ли она в этом безумии. Она

не подавала вида, но её уши были повёрнуты в сторону Капа и Оли, ловя каждый звук.

Первым заговорил, конечно, Кап. Его нос всё ещё напоминал спелую вишню, и голос из-за этого звучал забавно гнусаво.

–Спасибо тебе, Оля. Ты… ты не просто вскрывательница клеток. Ты – настоящая волшебница.

Оля покраснела от удовольствия и опустила взгляд.

–Да я ничего… Папа учил, что если видишь, что кто-то в беде, и можешь помочь – нужно помочь. Только он… он не учил, что помогать придётся говорящим капибарам, – она хихикнула.

– А почему ты… не испугалась? – спросил Кап, глядя на неё своими тёмными глазами. – Другие люди… они или хотят нас продать, или не верят своим ушам.

Оля задумалась, наматывая на палец прядь волос.

–Не знаю. Вы… вы показались настоящими. Не как игрушки на том рынке. А когда ты заговорил… я даже не удивилась, наверное. Просто обрадовалась, что секрет есть. Как в книжке.

Меди, не отрываясь от своей лапы, фыркнула:

–Книжки. В книжках нас обычно побеждают рыцари, а не спасают девочки со шпильками.

– А мне нравится наш вариант, – парировала Оля, улыбаясь ей. Потом её улыбка стала немного грустной. – У меня не так много друзей, чтобы их выбирать. Мы с мамой… мы постоянно переезжаем. Из города в город. Папа работает… там, где нужны его руки. Строит, чинит важные вещи. Он уезжает надолго, а мы едем за ним, но всегда чуть позже, в новый дом.

Она помолчала, глядя куда-то сквозь деревья.

–Я уже забыла, какой у меня была первая школа. Во всех новых местах дети свои компании уже имеют. А я… как будто смотрю на всё из окошка. Даже если оно в новом доме. Вот и сейчас мама ушла смотреть гобелены… а я пошла гулять одна. И нашла вас.

Кап слушал, и в его широкой груди что-то сжалось. Он понял. О, как он понял это чувство! Он был лидером, якорем для целой команды, но в глубине души он тоже чувствовал себя не на своём месте. Не героем, каким его хотели видеть, а просто Капом, который очень боится всех подвести. И он тоже смотрел иногда на свою Долину из «окошка» собственных сомнений.

– Я тоже… – начал он тихо. – Должен был вести их, защищать. А я сидел в клетке и смотрел, как их уносят. Я чувствовал себя таким одиноким в своей вине… будто я во всём мире один такой неудачник-капибара.

Меди вдруг перестала вылизываться. Она подняла голову и посмотрела прямо на Капа. В её взгляде не было

привычной колючей насмешки. Было что-то острое, понимающее.

–Эй, – сказала она резко, но без злости. – Хватит ныть. Ты сегодня полез в улей за мёдом для меня. Глупость редкостная. Но… – она отвела взгляд, снова делая вид, что её невероятно интересует собственный коготь. – Но обычно в клетках каждый только за себя думает. А ты… полез. Значит, не такой уж и неудачник.

Это было почти признание. Высшая похвала от Меди.

Оля посмотрела на них – на большого, ранимого Капа и на колючую, честную Меди – и её сердце наполнилось теплом. Они были странными. Совершенно разными. Но они уже стали командой. И её командой тоже.

– Вот видишь, – сказала она Капу, похлопывая его по боку. – А я нашла вас. И теперь у нас есть общее дело! Мы спасём твоих друзей, найдём цветок! И это лучше, чем сидеть одной в комнате и смотреть в окно на чужой двор.

Кап почувствовал, как груз одиночества и вины стал понемногу таять. Его нос всё ещё болел, но на душе стало светло. Он увидел в глазах Оли то же, что было в нём самом – желание быть нужным, быть частью чего-то большего. И он увидел в Меди не просто саркастичного попутчика, а того, кто, несмотря на все свои шипы, не бросил его и только что почти сделал ему комплимент.