Читать книгу Бестия высшего света - Татьяна Луганцева - Страница 1

Яна Карловна Цветкова знала, что когда-нибудь в ее жизни наступит самый знаменательный день. Но, как всегда бывает, день этот наступил внезапно, неожиданно и совсем не тогда, когда она его ждала.

Думаю, романтически настроенные особы меня поймут. Ожидание чуда, предвкушение какого-то сказочного волшебства особенно присущи женскому полу. У мужчин все протекает проще: «Пришел, увидел, победил!», у женщин же возникает множество вопросов. Например, такие: «Когда он придет? Кто придет? Будет ли он выглядеть, как Бред Пит или как Джонни Деп? Приедет ли он на машине или приплывет под алыми парусами? А как при этом буду выглядеть я? Мне лучше уложить волосы феном или заранее накрутиться на бигуди? А надеть красное платье с воланами или классическую черную юбку с полупрозрачной блузкой, открывающей взгляду соблазнительное декольте? А можно будет поцеловаться уже на первом свидании или отложить это на последующее? А вдруг я ему не понравлюсь и следующего раза не будет? А если я соглашусь, чтобы он победил, не сочтет ли он меня излишне легкомысленной?» Боже мой, сколько вопросов! А где ответы? Да, женский мозг, несомненно, устроен если не сложнее, то уж точно совсем по-другому, чем мужской. Когда дела у Яны Карловны Цветковой шли не очень хорошо (а такое бывало), ее тоже посещали романтические настроения. Она не очень хорошо рассталась со своим первым мужем, осталась без денег и фактически без жилья, одна-одинешенька, а потом ее угораздило влюбиться в мужчину, далекого от нее, как Северный полюс от Южного. Казалось, что они никогда не будут вместе, но Яна все продолжала надеяться. Иногда, просыпаясь с утра, она за чашечкой растворимого кофе мечтала, что вдруг откроется дверь и войдет он с букетом цветов и признанием в вечной любви. Это было очень глупо, особенно в ее возрасте (моей героине ведь уже далеко не пятнадцать лет), однако в своих мечтах Яна оставалась подростком. Это как в новогодний праздник: надеешься на чудо, которое непременно должно произойти в наступающем году, хотя подсознательно понимаешь – каждый год загадываешь одно и то же, а никогда не сбывается, и вряд ли то самое чудо произойдет и в новом году. Но, как известно, надежда позволяет жить. И складывается ощущение, будто она не умирает вовсе…

Жизнь Яны нельзя назвать обычной, что сама она объясняла так: в ней уживались несоединимые гены ее мамы – актрисы, всю себя отдавшей провинциальному театру юного зрителя, и отца – профессионального плотника, последние годы строгавшего гробы на кладбище. Эти абсолютно разные люди, словно пазлы из разных коробок, и дали миру «катастрофу» по имени Яна Карловна Цветкова. Личностью она была неординарной, очень решительной, любознательной, с широкой доброй душой и желанием помочь ближнему, даже если тот ближний о ее помощи и не просит. Она окончила медицинский институт по специальности стоматология, хотя по жизни ее интересовало еще и множество других вещей, самой главной из которых было сование носа в чужие дела с совершенно благой целью.

Личная жизнь Яны складывалась бурно. Она дважды побывала замужем, причем первый муж окончательно спился после расставания с ней, а второй чуть не убил ее, поскольку оказался законченным бандитом. Только после этих ужасных перипетий ей удалось все же заполучить стоящего мужчину – Ричарда. Она в него влюбилась в свой самый тяжелый период, но в конце концов все-таки вышла за него замуж. Он был богат, красив и порядочен. Что еще можно было желать? Казалось бы, нечего. Несколько лет Яна и Ричард провели в браке и родили сына Вову. Несхожесть их характеров вылилась в развод, бурное примирение, повторный брак и снова в совместную жизнь. В Ричарде было все, что нужно для счастья любой нормальной женщине, но – не Яне. Он был слишком прагматичен, в нем не хватало романтизма, чтобы удержать ее. Поэтому когда Яна встретила молодого мужчину, высокого и статного, словно древнегреческий бог, с обветренным, смуглым лицом, темно-карими глазами, до неприличия правильными чертами лица и вьющимися светло-русыми, выгоревшими волосами, который занимался к тому же чем-то странным (подбирал раненых птиц в своеобразный приют), сердце Яны словно оборвалось с тонкой нитки и рухнуло в пропасть. При первой встрече с Яной он был со спутанными волосами, в рабочем комбинезоне цвета хаки и увлеченно ухаживал за своими питомцами, которые не могли вернуться в естественные условия, поскольку просто не выжили бы там. Карл Штольберг (таково было имя мужчины) принял Яну за человека, который должен вывезти птичий помет, а Цветковой тогда показалось, что столь интересный внешне представитель сильного пола весьма странно поприветствовал ее (сообщил ей нечто наподобие «вы как-то дерьмово выглядите»). А дело было в том, что мужчина являлся по национальности чехом и изъяснялся в тот момент на чешском языке. В общем, необычная встреча их предрешила все. Яну и Карла потянуло друг к другу окончательно и бесповоротно, Цветкова почувствовала в новом знакомом родственную душу и приняла за свою потерявшуюся половинку (она даже и не думала, что при своем странном характере сможет когда-либо в жизни встретить подобного человека). Известие, что Карл является еще и князем, наследником древнего чешского рода, немного насторожило ее. А тот оказался настоящим аристократом, знающим несколько иностранных языков, занимающимся разными видами спорта, получившим хорошее образование. Яна испугалась данного факта, сразу поняв, что на роль княгини не потянет. Да еще не следовало забывать, что вообще-то она была замужем.

Года два Яна бегала от безумной страсти, но потом сдалась, сделав еще одного человека – своего третьего мужа Ричарда – несчастным. Цветкова ушла от него к Карлу Штольбергу окончательно и бесповоротно, оборвав все сразу, а не по частям. Карл был идеалом, и то, что он, любимец женщин и завидный жених в Европе, потерял голову именно от нее, тоже говорило о вмешательстве провидения в их судьбы. Несколько лет они жили, что называется, наездами друг к другу: Карл прилетал в Москву, как только у него выдавалась свободная минутка, и Яна уезжала в Прагу при любой возможности (совсем покинуть Москву и поселиться в его родовом замке она не решалась, всячески оттягивая начало совместной жизни).

Карл Штольберг попытался «надавить» на любимую женщину, желая создать нормальную, традиционную семью, но в конце концов понял, что все бесполезно. И, лишь бы не потерять Яну, скрепя сердце согласился на ее условия. Честно говоря, Штольберг сам не ожидал, что сможет так сильно влюбиться в кого-либо. Но Яна Цветкова поразила его своим умом, добротой, непосредственностью и бескорыстностью, буквально выходящей за рамки приличия. Ее абсолютно не волновало его громадное состояние, она с легкостью отказалась от баснословной суммы, которую должна была получить, сдав найденный клад государству. А то, что Карл настоящий князь, ее скорее испугало, чем обрадовало. Штольберг не увидел в ее больших голубых глазах и искорки алчности, что поначалу удивило его, а потом полностью расположило к женщине. Кроме всего прочего, Яна внешне была очень привлекательна (конечно, ее внешность на любителя, но уж если любитель находился, то все становилось весьма серьезно).

Яна Цветкова была высокой и очень худой, причем настолько, что кто-то сказал бы, мол, она тощая, ну а тот самый любитель назвал бы ее изящной и стройной. У нее было лицо с впалыми щеками, на котором выделялись большие, выразительные глаза цвета неба, упрямо вздернутый подбородок и изящный, курносый носик. Длинные, очень светлые прямые волосы, доходящие до тонкой талии, довершали внешний образ. Одевалась Яна в соответствии со своим личным вкусом: в короткие юбки с черными чулками, в узкие джинсы и топики ярких расцветок, одним словом, предпочитала различные абсолютно не сочетающиеся друг с другом вещи. А еще любила яркие золотые украшения с крупными камнями и щедро украшала ими свою персону. Вдобавок пользовалась духами так, что за ней всегда тянулся целый шлейф аромата, и делала маникюр с устрашающе длинными ногтями. В общем, Яна Карловна Цветкова могла или сразить наповал, или вызвать волну возмущения и неприятия. Хотя чаще люди, пообщавшись с ней поближе, проникались к необычной женщине огромной симпатией.

Итак, Яна жила в Москве, где заведовала частной, небольшой, но очень приличной стоматологической клиникой, периодически встречалась с Карлом Штольбергом и чувствовала себя очень даже неплохо.

Но утром в понедельник, это было пятнадцатого июля, с ней произошел странный эпизод. Яна ушла с работы в обеденный перерыв, решив пересечься в городе со своей давней и лучшей подругой Асей Кудиной в кафе «Шантимель» на Садовом кольце, чтобы перекусить и поболтать, и на подходе к кафе почти лоб в лоб столкнулась с цыганкой, державшей на руках маленькую девочку. Пестрота одежды женщины очень гармонировала с ее огромными черными глазами и волнистыми черными волосами. На смуглой ее шее звенели золотые цепочки с монетками, а серьги были такой длины, что лежали на плечах.

Яна, к слову отметить, вообще-то неплохо относилась к цыганам и не разделяла всеобщего мнения, что все цыгане поголовно воруют и продают наркотики. По ее мнению, в каждом народе есть плохие и хорошие люди, и лично ей цыгане никогда не делали ничего плохого. Цыгане, видимо, чувствовали позитивную энергетику, исходящую от моей героини, и относились к ней тоже хорошо. А может быть, они, видя ее яркий образ и обилие золотых украшений, чувствовали в ней родственную душу. Однажды, между прочим, к Яне подошла цыганка и сказала: «Не шарахайся от меня, красавица, мне ничего от тебя не надо. Просто хочу сказать, что ты скоро сына родишь». А затем прошла мимо. Как та женщина могла определить, что у Яны беременность шесть недель и что она родит именно сына, для Цветковой до сих пор оставалось загадкой. Цыганка предсказала точно, и Яна с тех пор, хоть и не была суеверным человеком, словам цыганок верила. Гадают те веками, и вполне возможно, что способность видеть скрытое передается у них на генетическом уровне. Цыганки всегда сами подходили к ней, Яна никогда не обращалась к ним за предсказаниями, подсознательно опасаясь услышать нечто плохое, ведь гадалка может и не скрыть горькую правду. Когда просили денег, Цветкова никогда не отказывала.

И вот сейчас она шла от парковки, где остановила свой красный «Пежо», гордой походкой, размашисто и широко шагая на высоченных каблуках. Ее худая фигура была облачена в короткое платье-стрейч приятного ванильного цвета. Яна не боялась носить белые и светлые вещи – если они ее и полнили, то это ей только на пользу. Сумку она выбрала сегодня огромную, из лакированной красной кожи с висящими на ней золотистыми брелками. Сумка была под цвет обуви и помады на губах. Такую яркую личность, конечно, трудно не заметить, но Цветкова уже давно привыкла, что на нее смотрят и мужчины, и женщины, только с разным выражением – от восхищения до ревности и зависти.

Небольшую толпу, состоящую из женщин с маленькими детьми и юных девушек явно цыганской национальности, она заметила сразу. Женщины были подобающим образом одеты – обилие пышных юбок, метущих асфальт, – и наряжены. Несмотря на многослойность одежды и распространенное мнение, что цыгане кочевой и грязный народ, женщины выглядели опрятными и ухоженными. Яна чуть не столкнулась с одной из них, в ярко-зеленой косынке, и сразу же почувствовала ее острый, пронизывающий взгляд проницательного человека. Цветкова улыбнулась цыганке и вошла в помещение кафе, где ее уже ждала Ася, коротая время за чтением каких-то документов. Среди бумаг стояла дымящаяся чашка кофе.

Странно, что Яна и Ася стали так близки. Они знали друг о друге все и даже больше, даже лучше, чем сами о себе, несмотря на то что были очень разными, абсолютно разными. В отличие от подруги, Ася была очень собранной, серьезной и осторожной, никогда не отличалась буйной фантазией, и ее никогда не посещало желание помочь всему миру, сопряженное с риском влезть в очередную пренеприятнейшую историю. Вполне возможно, из-за того, что подобных историй ей хватало на работе – Ася была адвокатом по уголовным делам и уже сделала весьма неплохую карьеру. Одевалась она в стильные, дорогие вещи, но строгого, классического покроя и весьма спокойных, пастельных или темных оттенков. Из украшений одномоментно она позволяла себе лишь маленькие сережки-гвоздики с брильянтами и одно небольшое колечко. Яна называла этот стиль «учительница на пенсии». Или: «Люди, я сдала экзамен на «Мисс незаметность и конфиденциальность»?» Или: «Браво! Я научилась маскировке у маленькой, серенькой мышки. Какая я хорошая ученица!»

Подобные шутки подруги Ася всегда парировала с улыбкой:

– Я одета со вкусом, элегантно, а вот тебя часто принимают за девицу легкого поведения. Меня бы это шокировало.

– А мне только льстит. Люди просто завидуют мне. Мои глаза светятся любовью и сексуальностью! – с легким вызовом отвечала Яна.

– Вот как раз секса, в виде твоих сетчатых колготок и коротких юбок, я бы немного и убавила… А уж как ты ходишь на таких каблучищах…

– Я привыкла. И все же тебе не хватает яркости, – не соглашалась с подругой Цветкова.

– Не забывай, что я работаю с клиентами, попавшими в щекотливую и даже откровенно паршивую ситуацию. Мой внешний вид должен работать на меня.

– Ага! Ты должна выглядеть так, словно у тебя все еще более хреново, что тебе можно доверить свое горе, – хохотала Яна.

– Нет, я должна выглядеть умным человеком, который серьезно отнесется к любой проблеме и попытается помочь. Я не должна выглядеть как преступница.

– Это я выгляжу как преступница?! – удивилась Яна.

– Именно! Словно ты только что обчистила ювелирную лавку и вынесла все награбленное на себе…

Вот и сейчас Ася сидела на небольшом кожаном диванчике в брючном, классического покроя костюме цвета кофе с молоком. Под пиджаком виднелся черный топ, на шее небольшая золотая цепочка. С собой у Аси была кожаная папка для документов, а ноги ее были обуты в закрытые темно-коричневые туфли на низких, устойчивых каблуках.

Яна ворвалась в кафе, словно вихрь, и сразу же вырвала из рук подруги документ, который та внимательно изучала. Затем беззаботно кинула его рядом на диван и воскликнула:

– Расслабься ты хоть во время обеда!

– Аккуратнее, это же моя речь! – заволновалась Ася, убирая документ в папку от греха подальше. – Здравствуй.

– Привет, хорошо выглядишь.

– А ты – высший класс. Впрочем, как всегда. Что нового?

– Все как обычно. Говорила вчера с детьми? – спросила Яна.

– У них все хорошо, – ответила Ася.

Здесь, вероятно, требуются пояснения. Дело в том, что сын Яны и Ричарда и две дочки Аси находились вместе на отдыхе в городе Сочи в сопровождении Ричарда, двух помощниц, а также няни, нанятой Асей. Яна негласно договорилась с бывшим мужем, что в течение года ребенок в основном живет с ней, а вот летом отец берет его на каникулы к себе. Они вместе решили, что мальчика надо вывозить на море по возможности каждый год, менять ему климат для профилактики простудных заболеваний.

За окном было пасмурно и душно – явно к очередному дождю (нынешнее лето в Москве выдалось дождливое и прохладное), поэтому Яна с Асей могли только порадоваться, что их дети резвятся на теплом песочке под ласковым солнцем рядом с морем и под ясным бирюзовым небом.

– Я соскучилась по Карлу и по Чехии, – призналась Яна, заказывая салат, кофе и свой любимый эклер с ванильным кремом.

– Полюбила эту страну? – прищурилась Ася, так как была слегка близорука, и хитро посмотрела на подругу из-под прямой каштановой челки.

– Если честно, то да. Вообще, Европа отличается от нашей страны очень сильно.

– Надо думать…

– Совсем другие люди, дома, улицы, сама атмосфера! – предалась мечтаниям Яна. В последнее время, после того как провинилась перед князем, а тот ее простил, она стала более покладистой. Такого отчаяния – ведь именно по ее вине они расстались – Цветкова не испытывала никогда в жизни. Она оценила его благородство и то, что Карл ее простил. Мало того, Яна прекрасно знала: Штольберг никогда не напомнит об ее неблаговидном поступке.

– Я очень рада за вас с Карлом, – поменяла тему Ася. – Зная твой характер, я втайне боялась, что ты никогда не найдешь мужчину, полностью соответствующего твоим требованиям.

– Вот как? А мне ты такого не говорила. Все время плела: все будет у тебя хорошо. То есть у меня, – покачала головой Яна.

– Не хотела тебя расстраивать, – засмеялась Ася. – А кстати, среди русских ты ведь и правда не нашла.

– Что поделать, любовь зла. Повезло, что Карл знает русский язык. Конечно, мы и на английском имели возможность общаться, но мне столько всего хотелось ему сказать, – взмахнула руками, словно птица крыльями, Цветкова, – что я могла изъясняться только на родном моим душе и сердцу языке.

– Карлу Штольбергу не составило труда выучить твой язык в совершенстве, чтобы даже читать тебе наизусть стихи, – отметила Ася.

– Чего не сделаешь ради любви, – ответила Яна несколько пафосно.

Ася повернула голову и замерла. Яна проследила за ее взглядом и с удивлением увидела, что в кафе вошла та самая цыганка, с которой она встретилась взглядом при входе. Женщина в цветастой юбке и зеленой косынке подошла к их столику и снова в упор посмотрела на Яну.

– Здравствуйте, дорогие, – улыбнулась она.

Ася недовольно сморщила носик, а Яна тоже поздоровалась с женщиной и приветливо улыбнулась в ответ.

– Могу я присесть? – спросила цыганка.

Яна молча придвинулась к Асе. Почему-то она почувствовала симпатию к цыганке. И вдруг подумала, что появилась та в кафе именно из-за нее. Только пока не понимала – зачем.