Читать книгу Магия вне закона - Татьяна Майстери - Страница 1

Когда мне было шесть лет, моя мама умерла у меня на руках…

Я помню тот день во всех подробностях, будто это было только вчера. Я проснулась на рассвете и думала, что родители ещё спят. По привычке подняла ставни на окне и поприветствовала солнце, махая ему рукой и широко улыбаясь. Надо мной, по голубовато-серому небу что-то промчалось, а затем, немного притормозив, стрелой полетело вниз. В считанные секунды мальчишка с большими белыми крыльями приземлился на землю и пошёл по холодной траве босыми ногами. Он не смотрел под ноги, хотя я знала, что холодная роса щекочет ему кожу. Нет, он смотрел только на меня и приветливо улыбался своей белоснежной улыбкой. Его звали Кристоф, и я всегда сравнивала его с ангелом. В нём было идеально всё – от корней волос до пальцев на ногах. Он часто поправлял свои кудрявые волосы русого, почти белого цвета. Они блестели и переливались на солнце так, что порой даже слепили меня, когда я подолгу на них засматривалась. Кожа Кристофа всегда была светло-розового цвета, будто молоко смешали с красной краской. Я даже завидовала этому мальчишке, ведь у меня самой была бледная, почти прозрачная кожа – особенность моей стихии. Я была прирождённым магом воды. Но вернёмся к моему другу. Стоит заметить, что у него были светлые белые ресницы, длинные и пушистые. Казалось, что парень может взлететь при одном их взмахе, но для полёта у него всегда были крылья. В отличие от меня Кристоф не был магом. Он был человеком-птицей. Эта раса была на грани вымирания, а про её настоящее название другие люди и вовсе забыли. Как-то мама призналась мне, что людей-птиц со слабыми генами убивают, а самых сильных и выносливых отбирают очень тщательно, ведь потом их насильно делают королевскими послами. Они должны иметь много сил и энергии, чтобы летать на длинные дистанции и оповещать население о королевских указах и прочей неинтересной чепухе.

Сейчас полные, налитые красным цветом губы Кристофа растянулись в улыбке. У него были небесно-голубые глаза, прямо как у ангела. И тогда я надеялась, что мама пошутила насчёт людей-птиц, ведь Кристоф, этот озорной и до невозможности красивый мальчуган останется со мной навсегда. Он мне обещал! Потом мы вместе с ним поступим в одну академию и будем обучаться магии. Ну, а затем поженимся и заведём детишек, как же иначе! В общем, это были стандартные мысли маленькой шестилетней девочки, которая отвергала все ужасные слова и факты, которые ей не нравились.

– Привет, Кора! – радостно поприветствовал меня друг, уже стоя у моего окна. Я же с лёгкостью могла из него вывалиться, ведь тянулась к Кристоферу с таким рвением, что ещё немного – и я полечу головой вниз, а затем позорно расстелюсь на траве.

– Привет, Кристоф! Почему ты не спишь в такую рань?

– У меня нет времени на сон, я же свободен! Я хочу насладиться полётом.

Я не очень поняла, что имел в виду друг, а потому молчала. И Кристоф тоже молчал. Спустя несколько минут за моей дверью, из коридора, донёсся папин крик:

– Коринн, ты опять разговариваешь с этим мальчишкой?!

Я вздрогнула и обернулась, но дверь, к счастью, была закрыта. Повернувшись обратно к Крису, я успела шепнуть ему:

– Беги! Встретимся у реки.

И, не успела я даже договорить последнее слово, как Кристоф уже взметнулся в небо и исчез, а дверь моей комнаты отварилась, чуть слышно скрипнув. Я успела повернуться к отцу, который так бесцеремонно ворвался в мою «крепость». Его лицо было всё красное от гнева, и он придирчиво осматривал мою комнату, будто ища в ней того самого «мальчишку».

– Ты же запретил мне с ним общаться. Я всегда тебя слушаюсь, – «не в этот раз, папуль…»

– Смотри у меня! – папа погрозил мне пальцем, будто нашкодившему котёнку. Затем его взгляд смягчился, и он добавил уже нежнее, ласково потрепав меня по голове, – ладно, я еду в город по делам. Буду поздно. Слушайся маму и не смей вновь разговаривать с этим мальчишкой, не то надеру уши! Понятно?

– Конечно! – я улыбнулась одной из своих самых милых улыбок, и папа, одобрительно кивнув, развернулся.

Когда он вышел из комнаты, закрыв за собой дверь, я смогла, наконец, выдохнуть с облегчением. Он не одобрял нашу дружбу с Кристофом, потому что думал, что мальчик плохо на меня влияет. Мы с ним всегда ввязывались в неприятности и беды, из которых нас нужно было непременно спасать. Вот только папа даже не догадывался, что все «сногсшибательные» идеи приходили мне в голову, и именно я подговаривала Кристофа на новые приключения. А мальчишка всегда соглашался на любые авантюры, за что мне и нравился.

Я решила не медлить и сразу идти к реке, где меня должен был ждать Крис. Но для начала я должна была позавтракать, так как мой живот уже устал напоминать о голодании. Если я хочу стать хорошим магом, я должна хорошо питаться, иначе мой магический резерв будет очень мал, и я не смогу создать даже водяной шарик.

Зайдя на кухню, я сразу же нашла вчерашний куриный бульон, который приготовила мама. Он был холодный, но мне было некогда подогревать, поэтому я налила бульон в тарелку и стала быстро выхлёбывать ложкой. Внезапно мне в голову пришла мысль, что есть это холодное варево будет куда приятнее, если сделать из него мороженое. В принципе, стандартные мысли шестилетнего ребёнка. Я собрала все свои силы, которые на тот момент были совсем небольшими, а затем представила, как замораживаю бульон по маленьким крупицам, постепенно и тщательно, каждую его каплю. И в то же мгновенье вода застыла, превратилась в твёрдый лёд, заморозилась даже ложка.

Я могла быть собой довольна! А вот мама, которая как раз проснулась и зашла на кухню – не совсем…

– Господи, Кора, ты что делаешь? – испугалась она и поспешно подошла к столу.

Мама взяла в руки тарелку, которая теперь была очень холодная, и перевернула её. Убедившись, что моё «магическое чудо» примёрзло даже к тарелке, мама покачала головой.

– Кора, сколько раз я тебе говорила не применять магию во время еды! Зачем ты это сделала? – голос мамы был таким спокойным, наставляющим. Она никогда не кричала на меня…

– Я подумала, что так будет вкуснее… в смысле, мороженое же всегда вкусное…, – несмотря на мамин спокойный тон, я чувствовала вину и опустила голову вниз, пряча печальные глаза.

– Тебе не понравился мой бульон? Вчера ты ела его с удовольствием…, – мама явно не понимала «логики» в моих поступках. Правильно, мамочка, её и не было! Мне было шесть лет, я вообще не старалась поступать логично!

Вчера я весь день провела у реки с Кристофом, и мы болтали обо всём на свете. Вечером я даже не понимала, что ем, вся моя голова была забита только им…

– Он очень вкусный, мам, но я тороплюсь…

– Опять бежишь к реке? Играть с тем белокурым мальчиком? – мама спрашивала об этом без злости, не как папа. Её голос был нежным и таким ласковым, будто она выражала свою любовь через всю себя: в поступках, в жестах, в выражении лица и блеске голубых глаз, в голосе…

– Только не говори папе, мамочка! Прошу тебя, не говори ему! – я не готова была соврать маме и ответить: «Нет!». Но я готова была упасть перед ней на колени и ещё сотни, а то и тысячи раз повторять: «Не говори папе!»

Мама засмеялась от моей бурной реакции, и её смех был подобен журчанию ручейка, такой же звенящий и прекрасный.

– Хорошо, хорошо. Я не скажу ему, – пообещала мама и наградила меня тёплым и любящим взглядом.

Я встала из-за стола, совсем забыв про «мороженое» из бульона. Поцеловав маму в щёку, я собиралась уйти, но она притормозила меня шуточно грозным тоном.

– Так, юная леди! Немедленно развернитесь и вернитесь к столу, вы не доели ваше «мороженое», – затем, увидев замешательство на моём лице, мама вновь рассмеялась, – садись, я разогрею тебе бульон. Тут как раз осталось чуть-чуть.

Тогда я не придала последней фразе большого значения, но спустя годы понимаю: мама только встала и хотела позавтракать, но последний бульон всё равно отдала мне. Тогда у нашей семьи были некоторые проблемы с деньгами, а потому особо было не наестся. Обеда у нас и вовсе не существовало, зато родители впервые радовались, что не завели ещё детей. Большую семью прокормить было бы очень сложно. Мама отдала мне последний бульон, чтобы я позавтракала, а сама она осталась голодной… И тогда я могла поблагодарить её за это. Я вообще могла поблагодарить её за всё, что она делала для нас с папой, но, к сожалению, не успела…