Читать книгу Хранители. Часть 2. Живая вода - Татьяна Николаевна Чуванова - Страница 1

Часть I

Ключи

I

Ледник таял каждый год. Весна в долину приходила всё раньше, лето задерживалось дольше, тёплых дней становилось всё больше. Однако в долине мало кто этому радовался, кроме разве что – самых маленьких жителей, обожавших солнечные деньки и обилие вкусных фруктов и ягод.

Ранее в долине реки Хунза холодных дней было гораздо больше. В 70-е годы XX века Мир с удивлением узнал, что 120-летие празднуют в долине около 95 % её жителей. Женщины в 60 и в 70 лет становятся матерями. Но самое больше восхищение у людей во всём Мире вызвало то, что хунзакуты никогда не болели раковыми заболеваниями. Все попытки выяснить причины долгожительства народа и его исключительного здоровья не давали результатов вплоть до последнего года. В долину, в поисках лекарства от рака, приехали представители новейшей лаборатории замка Нью-Патрик. Лаборатория к этому моменту уже разработала несколько действенных противоопухолевых препаратов, опираясь на труды учёных древности и средневековья. Однако, такая форма онкологии, как рак головного мозга уносил сотни тысяч людей ежегодно и практически не поддавался лечению. Живущий в долине старец – 190-летний Пхутру, предрёк появление людей с Запада, которым он готов был открыть секрет живой воды, помогающей хунзакутам оставаться здоровыми и активными долгие годы. Однако, в это же время два человека: Изгой из числа бывших хунзакутов и опасный, жестокий наёмник Ник Немо, похитили правнучку Пхутру, Мукту, и вынудили его открыть пещеру, где текла живая вода. Мудрый старец смог перехитрить преступников, но сам оказался на краю гибели. В итоге, двое бандитов были изгнаны из долины без права возвращения. Вход же в небольшое ущелье перехода к их селению, был завален специально вызванным с помощью взрыва камнепадом. Несколько людей из лаборатории Нью-Патрик вместе с юристами – супругами Линдсей, которые ранее бывали в долине, смоги всё же попасть к хунзакутам, пройдя опасной дорогой по таинственной пещере внутри гор с помощью проводника – старца и отшельника Амуки. Откровением для Анны Маферсон, одной из путешественниц и микробиолога лаборатории, стало то, что одним из необходимых элементов живой воды стал толчёный в порошок жемчуг, который имела право добавлять в эликсир жизни лишь Мукту. Это право передавалось только девочкам в семье Пхутру. В итоге, полученная формула позволила создать новый препарат, благодаря которому были спасены несколько жизней близких основателям лаборатории людей.

Юная Мукту после событий зимы – лета текущего года, как будто, повзрослела и стала сдержаннее и немногословнее. Ребячьи забавы стали ей не так интересны, как раньше. Она полюбила уходить на одну из небольших вершин и смотреть вдаль, в сторону запада. Туда, откуда пришли особенные люди, сумевшие заразить её воодушевлением в поиске лекарств от страшных болезней для всех людей на земле. Мама говорила ей, что у каждого народа, и у каждого человека свой путь. Люди запада, возможно, проходят его быстрее, чем народ Хунза, но Мукту очень хотелось, чтобы все люди смогли понянчиться не только с внуками и правнуками, но и с малышами, приходящими в семью в четвёртом и пятом поколении. Она решила больше ни с кем не делиться этими своими мыслями, а просто дождаться совершеннолетия и отпроситься у дедушки в институт Дели, где можно было выучиться и стать настоящим большим учёным, чтобы реализовать свою мечту. Родители сначала переживали, что Мукту перестала общаться со сверстниками, но затем решили, что у неё так проходит время взросления. Тем более, что девочка стала всё больше внимания уделять изучению языков и биологии, химии, математике.

Особенно тёплые отношения стали связывать маленькую жемчужину с учительницей английского и французского языков – Мараи-апа. В последнее время эта чудесная женщина заметно сдала, но оставалась для всех всё такой же доброй и весёлой женщиной. После событий, которые взволновали всех в долине, Мукту стала расспрашивать Мараи о её родных. Она не понимала, почему родители женщины так мало прожили, и от какой болезни они умерли. Насколько было известно девочке от прадеда никаких эпидемий и моров никогда не было в их долине. Тем более странным было то, что сама Мараи в хорошей физической форме встретила своё 110-летие. После многочисленных раздумий, женщина, которая передавала Мукту воспоминания своего далёкого русского детства, предположила, что сразила родителей странная русская болезнь – тоска по Родине.

– Видишь ли, – начала пояснять Мукту Мария Ивановна, – Многие из вашей, то есть, из нашей – долины достигают успеха в научной, общественной и творческой деятельности на большой земле. Некоторые даже покидают континент, но больше 90 % возвращаются в пожилом возрасте в долину. Делают они это потому, что дважды в жизни родная земля способна поддержать жизнь и духовное здоровье в человеке – в младенчестве и в глубокой старости. Моя семья понимала, что никогда не сможет вернуться на Родину, поэтому родители очень сильно страдали. Психологическое недомогание переросло в физическое и, как итог, родители умерли в достаточно молодом возрасте.

– Но ведь они убежали от революции, а сейчас, как вы сами говорите, всё в России изменилось. Там стала возможна свобода слова, любой деятельности, и, значит, можно было бы вернуться, – предположила Мукту, – ведь я правильно рассуждаю?

– Не совсем, девочка. Та Россия, которой так преданы были мои родители, в 1917 году была потеряна навсегда.

– Но, ты же смогла привыкнуть к нам, к нашей суровой жизни, – возразила девочка.

– Я – другое дело. Мне было всего 8 лет, когда мы были вынуждены бежать из России. Мне здесь всегда было хорошо. Жители твоего племени всегда делали всё возможное, чтобы мы жили здесь в достатке. Мне вот даже прекрасную баню сделали. Я уже молчу, что пользуюсь особыми привилегиями при распределении еды в зимнее время, – сказала, улыбаясь, Мария.

– Мы все благодарны тебе за знания. Говорят, что те, кто попадает в европейские университеты, с удивлением узнают, что на французском языке они говорят с изящным парижским акцентом. Английский язык ты даёшь чистый и глубокий. Ник Немо говорил по-другому.

– Естественно, – улыбнулась пожилая женщина, – это язык королей. Его, как и современный русский загрязнили и опошлили, но как говорить на том или ином языке, это всегда выбор человека. Пойдём – прогуляемся. Может быть, почитаешь мне Редьярда Киплинга на языке оригинала?

– С удовольствием, – откликнулась девочка.

II

В замке Нью-Патрик жизнь текла своим чередом. Лаборатория вела переговоры с конкретными клиниками по всему миру для подбора экспериментальной базы испытания нового препарата. Целый штат юристов и администраторов занимался «быстрым» продвижением эксперимента с ограниченным сроком предварительной апробации на животных, так как даже незначительное промедление грозило сотням тысяч людей гибелью. Препарат, полученный после экспедиции, решено было назвать «Aqua nivalis» – «Снежная вода» в честь ледника, давшего основу для разработки уникального лекарства. Конечно, это была уже не вода, а сложный и современный химический препарат для лечебной терапии, которую хотели получить в каждом уголке большого мира.

В середине октября начались испытания сразу в 14 лабораториях мира. Первый месяц испытаний на животных показал большие различия в медицинской эффективности применения Aqua nivalis в разных странах. Спустя ещё несколько недель стало понятно, что млекопитающие в Азии и Африке показывают высокую эффективность усвоения препарата и его положительного воздействия на устранение раковых опухолей. Самый незначительный положительный эффект препарат показал в Соединённых Штатах. На консилиуме учёных лаборатории было выдвинуто множество теорий того, почему в США препарат показывает столь незначительные улучшения по сравнению с Азией и Африкой.

Лорд Кавенгем предположил, что сами они мало что смогут выяснить без учителей человечества – махатм. Эти учителя находились в ином, параллельном мире – МааЛааРааСаа. Он отправился к известному шотландскому озеру, где жила хранительница одного из переходов между мирами, которую люди привыкли изображать чудовищем. Ранее, сам Кавенгем, узнав о последней стации рака головного мозга и не желая мучить себя и близких, согласился вместе с женой служить человечеству, осуществляя постоянный мониторинг тем событиям в Мире, которые могли привести к апокалипсису через особое зеркало глубоководного шотландского озера. Однако Несси дала понять им, что более не намерена помогать в светских изысканиях лаборатории. Лорда и леди она отпустила только лишь потому, что с их поступлением на службу, они слишком часто пытались вмешаться в происходящее в Мире, дабы спасти одну или две человеческих жизни. Благодаря деятельности дочери леди и лорда Кавенгем – Анны, а также её жениха и друзей, был найден тот самый эликсир, который в итоге спас лорду жизнь, и они смогли вернуться вновь в свой замок, к своей семье. С мира МааЛааРааСаа им пришла замена. Два человека, которые были спасены в средние века, буквально из-под носа инквизиции, стали новыми хранителями Несси. Они заслужили уважение, и не раз разрешали сложные ситуации на планете, когда, казалось бы, огромная катастрофа была готова разрушить всё живое в мире.

Началась их подвижническая деятельность в глубоком средневековье, когда люди оплакивали погибших от пандемии чумы. В то время было опасно не только заразиться, но и иметь свои собственные мысли о том, как противостоять заразе. Одной из таких мыслей, пришедших в голову немногим избранным докторам, было то, что именно крысы переносят губительную палочку через блох. Так, в Генуе чумного доктора и его жену обвинили в колдовстве. Звали доктора Пьер Стенли. Его жену – Велиса. Их схватили по обвинению в распространении чёрной смерти, когда они попытались добиться прима у правителя. По очень скорому обвинению супругов осудили и уже доставили к эшафоту, когда прямо в место их казни, по свидетельству современников, ударила молния. Когда дым рассеялся, все увидели чёрное пятно на месте этой пары. Люди возликовали, решив, что Господь Бог сам покарал нечестивцев.

Пьер и Велиса оказались на МааЛааРааСаа, где поразили всех быстротой обучения всем известным и малоизвестным наукам, но, сознательно отказались от роли учителей Человечества, испросив у Совета миссию помощи людям Земли. Они долгое время являлись хранителями древних дольменов Причерноморских областей Кавказа. Однако, прикрываясь прокладыванием новых линий электропередач и необходимостью расширения инфраструктуры сотовой связи, вертолетных площадок и увеселительных, развлекательных отелей и трасс, власти России позволили снести большее количество этих уникальных сооружений древних людей. Даже там, где дольмены переносили, была разрушена та необыкновенно-важная структура, позволяющая проецировать и получать через зеркальный воздух в центре пересечений линий дольмен нужную информацию. Оставшиеся дольмены не создавали таких пересечений и семью Стенли отозвали на МааЛааРааСаа в ноябре 2014 года. В 2019 году пришла необходимость привлечения этих учёных хранителей к деятельности под глубокими водами озера Несси.

III

Владельцы замка Нью-Патрик – Анна и Артём Старцевы-Кавенгем, их родители и друзья собрались в библиотеке, которая давно считалась штаб-квартирой некоего закрытого научного общества. Также на сбор были приглашены – руководитель лаборатории, доктор, Дэвид Мар и профессор Эуан МакКаррисон. Эти люди были посвящены во все тайны переходов между мирами. Кавенгемам пришлось рассказать правду близкому окружению, работающему в лаборатории о Несси и мире МааЛааРааСаа. На удивление, ни Мар, ни Эуан МакКаррисон не были шокированы. Старик Мар признался, что давно просчитал 99% вероятность реального существования внешнего управления процессами, протекающими на планете: от природных и экологических до макро-политических. Эуан МакКаррисон пояснил своё спокойное восприятие столь необычной информации тем, что многие тайны открылись ему, после прочтения дневников его знаменитого отца, изучавшего не только феномен хунзакутов, но и многие другие поразительные явления нашей планеты.

– Друзья! Необходимо подумать о том, как мы можем выяснить причину различий в фармакотерапевтической эффективности применения нашего волшебного «Aqua nivalis», – вступила в разговор Анна Маферсон, – ваше мнение, коллеги, – она повернулся к двум профессорам.

– Давайте подумаем, что отличает препарат в Шотландии, в России или в Индии от препарата, используемого в Штатах, – начал говорить старик Мар, – может быть, это касается состава воды?

– Везде состав одинаковый, – парировала Нюша – такое домашнее имя использовалось в кругу друзей миссис Маферсон.

– Вы хотите сказать, что непосредственно вода взята каждый раз из одной и той же скважины? – не сдавался учёный.

– Нет, мы решили, что все выберут наиболее обогащённый кварцевыми минералами источник, – ответила Нюша

– Американцы что используют?

– В лаборатории сразу же решили использовать воду из озёр, которые питают Нью-Йорк. Вы же в курсе, что этот великий город входит в топ 5 городов Америки, в которых водопроводная вода вовсе не требует фильтрации.

– Да не может быть, чтобы столь чистая вода не дала такого же результата, как и вода в Шотландии или Индии.

– Давайте перестанем горячиться, молодежь, – обратился ко всем старик Мар, – Факт, в Америке препарат работает хуже. Сейчас нужно сконцентрироваться над решением этого важного вопроса.

– Я предлагаю пригласить доктора Стайла, – почему-то его здесь нет, – сказала Анна Старцева-Кавенгем, дочь лорда.

– Дело в том, что наш доктор надорвался и сейчас не в лучшей своей форме, – ответила подруге Нюша.

– Что случилось, – обеспокоилась Анна.

– А случилось то, – ворчливым тоном начал говорить старик Мар, – что он закрылся в своей лаборатории, где без сна и отдыха неделю работал с микрочастицами, дабы разгадать проблему недостаточной эффективности Aqua nivalis в отношении морских свинок – его соотечественников, на которых были проведены первичные испытания. Теперь лежит под капельницей. Скоро его самого нужно будет спасать.

– Так, если мы правы, и чистота воды – это не тот факт, который важен в выборе источника, то Мэтью только зря надорвал свои силы. Ещё немного поразмыслив, все пришли к выводу, что нужно ещё и ещё проверять молекулярный состав источников, из которых берут воду для дальнейшей очистки и создания нового препарата.

IV

Апони проснулась под звуки крыльев ласточки, облюбовавшей крышу их небогатой хижины. Она свесила голову со своей верхней полки и увидела, что сестрёнка ещё спит. На постели родителей был красиво сложен лебедь из синего пледа. «Мама опять делает сказку», – улыбнувшись, подумала Апони. Их поселение входило в состав земель штата Нью-Йорк, принадлежавших испокон веков их племени индейцев Онондага. Мама работала в Сиракузах. Она красиво застилала постель для богатых людей в самом дорогом отеле «Стенди». Отец у маленькой девочки был большим человеком. Вэра был вождём племени и в последнее время находился в постоянных разъездах по делам своего народа. «У папы важные дела» – всё, что слышала Апони от родителей о постоянных отъездах отца. Ей казалось, что в семье разговоров и смеха стало меньше, а напряжённых взглядов и перешёптываний больше. Хотя ей было всего 10 лет, она уже присматривала за домом, готовила еду для всей семьи, ухаживала за 4-х летней сестрёнкой и курами. Больше всего ей нравилось смотреть на кур и разговаривать с ними. Апони считала, что эти птицы – совсем не глупые и всё понимают. Больше всего в племени она дружила с сыном Чёрного орла – Нуто. Обычно он забегал к ней с первыми лучами солнца и приносил вкусную булку, которую мать пекла для них с братом и сестрой на завтрак. Вот и сегодня, как только девочка надела джинсы и цветастую футболку раздался голос иволги. Апони улыбнулась и прощебетала ответ на этом птичьем языке. Так они переговаривались всегда. У них был составлен целый словарь из самых нужных им слов, например:

– Внимание! Взрослые! – в этом случае требовалось срочно спрятаться.

– На помощь! – ну, тут всем понятно, нужно было поспешить на помощь

– Не приближайся! – это значило, что, не смотря на опасность, не нужно вмешиваться в ход процесса.

– Выходи скорее! – значит нужно передать какое-то важное сообщение.

Сейчас прозвучала именно эта команда. Апони улыбнулась. Посмотрела на спящую сестрёнку и выпрыгнула в окно. Нуто был высоким для своих 12 лет подростком, с ярко выраженной внешностью индейца-онондага. У него были длинные, чёрные, прямые волосы, заплетённые в четыре упругие косы, перехваченные жёлтым кожаным ремнём на темени. Его глаза были глубокого тёмного цвета, внутри которых будто танцевал жёлтый драконий огонь. Именно из-за необыкновенного цвета глаз с отблеском он и получил своё имя – Нуто, что значило «Огонь». Отец девочки не один раз шутил, что зря дочка связалась с парнем. Ведь, как всем известно, бабочки, летящие на огонь, погибают. Апони улыбалась и отвечала родителю, что у них просто крепкая дружба. Так оно и было. Мальчишки племени не раз высмеивали Нуто за дружбу с девчонкой, но, как справедливо он заметил, никто из них так и не выучил птичьего языка. Поэтому мальчишка гордился своим другом, пусть и девчонкой.

Нуто отвёл Апони подальше от окна и рядом с кустом малины как всегда угостил ещё горячей булочкой и рассказал о причинах своего столь раннего визита.

– Слушай, Апи, сегодня на озере ожидается прибытие новейшей военной техники. Отец мой, вместе с твоим отцом, должен быть там. Они ведь давно говорили о необходимости срочной очистки озера. Сегодня пригонят технику. Пойдём смотреть, как военные будут чистить озеро.

– Я должна за сестрой приглядеть, – засомневалась девочка.

– А мы её к моим отведём. Вэнона, сестра моя старшая, приглядит за малышкой, пока мы не вернёмся.

– Да? Что-то я сомневаюсь, что Вэнона отпустит нас на озеро.

– Конечно, не отпустит, – согласился Нуто, – а мы ей скажем, что знаем место, где много орехов можно найти.

– А где же мы орехи потом найдём, – Апони недоумевала.

– Так! Что за вопросы! – разозлился мальчик, – ты идёшь или нет?!

– Конечно, иду, не злись. Сейчас только маленькую мышку разбужу, умою и еды с собой дам.

На этом друзья и порешили. Быстро отвели заспанную Мышку к Нуто домой. Его мама тоже была на работе в городе. Договорились с Вэноной об ореховой доле и побежали в сторону чёрного холма, за которым раскинуло свои воды ранее столь любимое путешественниками, а теперь ядовитое, опасное и запущенное озеро индейцев – онондага. Белые называли его по имени племени. Только индейцы знали истинное имя озера – Тонанцин, что в переводе означало – Богиня-Мать всего сущего. Само озеро белые отняли у индейцев много веков назад и превратили в помойную яму, куда сливали свои отходы мануфактуры и заводы штата Нью-Йорк. Уже в 1901 в озере было запрещено купаться. Теперь же, оно и вовсе превратилось в выгребную яму. Индейцы не смирились. Отцы детей, выучившись не только грамоте в местной школе, но и химии, биологии, физике в одном из ведущих университетов страны, решили действовать по-современному. Они решили поднять общественность на борьбу за очистку озера от химических и бактериологических загрязнений. После симпозиума людей голубой воды, прошедшего в 2014 году в Вашингтоне, началась деятельность по очистке Тонанцин.

Пока дети бежали к холму, Нуто успел рассказать, что подслушал, как взрослые обсуждали включение неких военных сил Соединённых Штатов в деятельность по очистке озера с использованием новейших технологий, используемых ранее только в оборонном производстве. Апони была счастлива, что мужчины племени добились таких больших успехов. Она только недоумевала, почему всё происходило в условиях такой секретности.

Когда дети добежали до чёрного холма, то стали передвигаться на четвереньках, чтобы никто их на той стороне не заметил. Как они поняли, спустя ещё 15 минут, это было правильным решением. На холме стояла цепочка военных. Приятелей спасло только то, что все они стояли лицом к озеру. Нуто успел дёрнуть Апони за руку, и они упали за большой валун.

– Ну, и что дальше? – уныло спросила девочка.

– А дальше духи проложат тебе дорогу, – заговорщическим шёпотом ответил Нуто.

– Да и как же это?

– А вот так! – таинственно прошептал Нуто и исчез.

Апони была готова поклясться духом предка, что он как будто растворился за камнем. Как оказалось позже, с другой стороны камня был узкий, словно змеёй сделанный лаз. Обдирая локти и колени, дети ползли друг за другом в кромешной тьме, чувствуя, только дыхание друг друга и пыльный воздух узкого лаза. Апони почувствовала страх, когда по её ощущениям они проползли уже три километра, как минимум. Однако она решила не признаваться в страхах, тем более что Нуто полз уже достаточно далеко, не обращая внимания на неё.

Наконец, впереди, показался свет. Он резал глаза и Нуто приказал крепко-крепко зажмуриться и открыть глаза. Так он просил сделать несколько раз. В конце концов, глаза начали видеть, а в уши ударил грохот техники. Апони с ужасом увидела, как их с Нуто отцы стоят на коленях с заведёнными за спину руками, в то время как военные вычёрпывали огромным ковшом с какой-то нереальной машины, которая расположилась каким-то образом метров на 20 от кромки озера, воду, тину, грязь, какие-то обломки. Нуто зажал ей рот во время. Она не успела закричать и броситься на выручку.

– Ты что?!! С ума сошла?!

– А вдруг, они убьют папу? – заплакала девочка.

– Не реви! Если мы сейчас вылезем, и нас убьют. Кто тогда расскажет, что здесь случилось? Подумай? – жёстко оборвал рыдания девочки её друг.

– А разве это не техника для очистки? – спросила, всхлипывая Апони.

– Я не думаю. Учительница по экологии рассказывала нам, что в нашем озере, в первую очередь, должны поработать водолазы. Они должны изучить места, где засорение приобрело самые ужасные последствия и где есть закрытые источники чистой воды, которые нужно очистить в первую очередь, – прошептал Нуто.

– Они копают достаточно далеко от берега. Может быть, чтобы вычистить главный источник? – так же шёпотом спросила девочка.

– Вряд ли. Я думаю, они что-то ищут. Не просто так у индейцев нашего племени вождю передаётся легенда о Матери всего сущего.

– Что они могут там искать?

– Вон! Смотри сама! – громким шёпотом отвечал Нуто.

Действительно, военные в какой-то грязно-коричневой форме забегали недалеко от берега. От огромной вышки, находящейся в озере, отделилась большая платформа с погруженной на неё кучей, похожей на груду мусора.

Дети не стали выглядывать больше, потому что Нуто достал армейский бинокль, и они по очереди стали смотреть в сторону платформы. Она двигалась по направлению к их несчастным родителям, которые опустив голову, что-то резко отвечали, явно насмехающемуся над ними военному. Видимо, этот военный был главным во всей этой банде. Платформа приблизилась к берегу. Через несколько минут кучу мусора разгребли, и под ней оказались три огромных ящика. Деревянные, потемневшие от времени они были вытащены. Военный стал требовать чего-то от отца Апони. Он замотал головой и тогда военный ударил Вэра. В ту же секунду Нуто схватил её за плечи и втянул в подземный ход.

– Не смей кричать. Мы должны сообщить племени.

Военный больше не стал бить Вэра. Он обратился к нему с нравоучением:

– Неужели ты не понимаешь, что мы можем уничтожить всё твоё племя?

– Не можете. Я обезопасил их. Если мою жену или дочерей кто-нибудь тронет, один из агентов ФБР опубликует важную информацию насчёт вашего участия в разграблении озера моих предков. Неужели вы думали, я поверю вам на слово?

– Моим предкам вы доверялись, поэтому сейчас живёте в грязной резервации, а я работаю на правительство Соединённых Штатов.

– Вопрос, кто из нас чище, – усмехнулся Вэра.

– Последний раз спрашиваю, как открываются эти ящики. Что это за перфорация? Ты точно должен знать!

– Я не знаю, – упёрся вождь.

– Хорошо! – легко согласился военный. Парни! Рубите!

Застучали топоры по дереву. Однако вымокшее красное дерево не поддавалось. Подогнали бур и с его помощью разломали первый ящик. Затем стали выкидывать на расстеленный на камнях брезент, какие-то круглые камни. Взяв в руки один из них, военный провёл лезвием своего кинжала «Буря в пустыне» по нему и все увидели блеск жёлтого металла. Но вот и всё.

– Вы добились своего. Отпустите нас, – потребовал Вэра.

– Дружок твой пусть валит, а тебя мы забираем с собой.

Далее очень быстро все были погружены. Отца Нуто они оставили лежать, связанного по рукам и ногам на мокрых камнях. Не смотря на все требования вождя, его не развязали. Самого Вэра грубо швырнули в закрытую бронированную машину. Все уехали. Где-то высоко в небе заклекотал орёл.

– Мой друг, – прошептал Чёрный орёл и потерял сознание.

V

Джон Смит находился под следствием уже больше двух месяцев. 15 сентября специальная комиссия должна была решить его дальнейшую судьбу. Он был очень рад, что перед тем как его взяли под стражу, он успел переправить жену, Вивьен и сына, Дюка, в Мексику. Там, в городе Табаско жил его давний армейский друг, который был комиссован ещё после бесславной компании в Ираке, где Том потерял ногу. Том с радостью принял родных своего командира и друга. Джон надеялся, что этого хватит, чтобы обезопасить их. Те, кто допрашивал его, сменялись. Он, обладающий неплохим аналитическим умом, понимал, что его допрашивают представители различных служб. Внутренняя безопасность, ФБР, Интерпол, армейская разведка и так далее и тому подобное. Дважды его перевозили из тюрьмы в тюрьму. Поэтому он не особо осознавал, где в данный момент находится. Однако, не смотря на тяжёлые условия существования, духом Джон был крепок как никогда. На МааЛааРааСаа его укрепили в вере в свои силы и, кроме того, научили, как спокойно переносить неделю без сна и выдерживать холодную и горячую температуру, регулируя внутреннее кровообращение. Все время он был один в камере, и смог о многом подумать и многое переосмыслить. Он помнил каждое слово учителя и наставника, сказанное ему на МааЛааРааСаа. «Твой народ под угрозой вымирания. Вы, люди, не помнящие родства и не знающие своей истории на пути к самоуничтожению», – говорил ему махатма, – «Ты спрашиваешь, почему именно народ Америки под угрозой вымирания, и я тебе отвечаю: вы разрушили древнюю систему, способную исцелять пространство. Новая чума угрожает вам. Земляне называют это заболевание «Рак», но это не совсем верно. Рак головного мозга – страшное заболевание, от которого сгорают женщины, дети, молодые мужчины и убелённые сединами старцы. Наши хранители на земле приблизились к открытию эликсира, способного победить раковую чуму, но натолкнулись на невозможность спасти от неё именно американцев».

– Уважаемый махатма, – прервал его тогда Джон, – объясни доступнее природу происхождения раковой чумы.

– Как и 770 лет назад, когда Чума зверствовала в Европе, причиной стала экологическая катастрофа.

– Но, позвольте, – воскликнул Джон, – всем известно, что переносчиками заболеваний стали крысы, которые распространяли блох, заражённых чумой.

– Похолодание, вызванное природными аномалиями в середине XIV века, привело к тому, что дикие животные практически вошли в сёла и города в поисках пищи. Лисы, зайцы, различные грызуны. В том числе – крысы.

– Но сейчас-то не крысы переносят рак и не лисы, это уж точно, – возразил учёному Джон.

– Сейчас нами выявлена другая проблема, но она, так же, связанна с экологией. В России жил замечательный учёный, по-настоящему великий человек – Дмитрий Сергеевич Лихачёв. Он в своё время выявил главную экологическую проблему. Как вы думаете, в чём она состоит? – задал вопрос своему визави махатма. Джон, немного подумав, сказал,

– Вероятно, пластик, о котором столько говорят. Плюс – изменение газового состава атмосферы. Так называемый – парниковый эффект, который приводит к глобальному потеплению.

– Так вот, юноша, просите мне мою снисходительную интонацию, Дмитрий Сергеевич отметил, что главной экологической проблемой является в настоящее время разрушение экологии души. Конечно, он написал об этом практически перед своим уходом из жизни в 1999 году, но на самом деле, это основная проблема людей планеты Земля, и в XXI веке. Она стала ещё шире.

– Вы хотите сказать, что в Америке проживают самые не экологичные в духовном смысле слова люди? А в остальных странах всё в порядке.

– Не кипятитесь, Джон. Проблемы есть везде, но в Америке всё как-то собралось вместе.

– И что же это, – всё ещё надувшись от гнева, спросил у учителя Джон.

– Во-первых, антропологически, все жители Америки, кроме индейцев, являются переселенцами из других природно-климатических зон.

– Да это так, – согласился Джон, – но, ведь прошло уже несколько веков. Мы все давно должны были адаптироваться к своей стране.

– Ну, дорогой мой, вы можете думать о себе всё, что вам угодно. Однако факты говорят об обратном.

– Хорошо, учитель. А что ещё угрожает нашему здоровью и всей жизни?

– Во-вторых, общество потребления, сторонниками которого вы являетесь в Америке, концентрирует ваше внимание на достижении материальных благ. Зачастую это происходит в ущерб духовному развитию. Согласитесь, вы впервые здесь по-настоящему прочли со всей силой своей души Писание, книги Толстого и Достоевского, Шиллера и Гёте, Шекспира и Хемингуэя.

– Да, здесь я соглашусь с вами. Как же можно изменить тот уклад и те устремления, которые складывались веками? – непонимающе спросил молодой мужчина.

– Да, это трудоёмкий процесс, но, если Человечество хочет выжить, то придётся начинать себя воспитывать. Возвращаться к духовным истокам. Вы правы, на это потребуется много времени, которого у нас, к сожалению, не так уж много.

– Что же делать сейчас? – уныло отозвался Джон.

– Для этого есть моё «В-третьих», – ответил махатма.

– Я весь внимание, – отозвался Джон Смит.

– В-третьих, и мы здесь подходим к вашей новой миссии на Земле, чистота священной воды.

– А она, что же, находится именно в Америке? – удивился Смит

– У каждой природной зоны своё священное хранилище воды. Везде мы смогли сохранить баланс, кроме Америки. Здесь носителем живого источника, без которого у вас просто не будет шанса на выздоровление и спасение, озеро Онондага.

– Эта помойка?! Не может быть! – воскликнул, не сдержавшись, Джон.

– Вы вновь становитесь несдержанным. Мы обещали вам возвращение в любом случае и можем снять с вас ответственность за судьбу Мира, – ответил Джону Учитель.

– Простите, – Смит поклонился Учителю, – я постараюсь быть сдержаннее. Для меня это огромная честь. Конечно, я не ожидал, что задание будет простым, но Онондага с 1901 года считается крайне загрязнённым. То есть – самым загрязнённым водоёмом Америки, а возможно и всего мира. В нём нельзя даже ловить рыбу и купаться.

– Вы не обладаете всей полнотой информации. Мы с 1980 года занимаемся проблемами озера инкогнито, как Вы можете догадаться. Сейчас оно всё ещё остается загрязнённым, но теперь уже гораздо безопаснее для жизни. Ртуть мы извлекли. Уменьшили в разы содержание тяжёлых металлов. Теперь дело за племенем Онондага. Именно для связи и взаимодействия с ними вы и отправитесь в эту часть штата Нью-Йорк.

В дальнейшей беседе махатма обозначил круг проблем, которые следовала разрешить в первую очередь. Самым главным было попытаться как можно быстрее выйти на связь с вождём племени Онондага. Но, по мнению учителя, Джону в первую очередь необходимо было вывести из-под удара свою семью, спрятав её в надёжном убежище. Таким образом, по мнению Совета МааЛааРааСаа, Джон мог быть независимым и дальнейшие злоключения встретить лицом к ветру. Однако, два месяца одиночной камеры и постоянных мыслей о простое в том задании, которое ему доверил Совет, вымотали Джона. Поэтому, когда открылась дверь камеры и туда втолкнули измождённого индейца, Джон по-настоящему удивился и обрадовался. Индеец оказался не столько измождённым, сколько уставшим. Он лёг на свободную койку и двое суток спал. За это время, на удивление, ни за Джоном, ни за самим индейцем никто не приходил. На допрос не вызывали. Только однажды пришли двое парней в синих комбинезонах, чтобы отремонтировать вентиляционную систему.

Спустя двое суток, когда подсаженный заключённый очнулся, глубоко вздохнул и бесшумно встал, как умеют это делать только индейцы, он в упор посмотрел на Джона.

– Кто ты? – спросил индеец.

– Джон Смит, – представился бывший военный офицер, одновременно дотрагиваясь до обоих ушей указательными пальцами, а можно узнать, кто ты?

– Я – вождь онондага, Вэра, – индеец понял знак сокамерника, незаметно указавшего ему на новую вентиляционную систему. – Попал сюда по ложному обвинению в препятствовании военной операции американских военных на землях, принадлежащих моему племени, а ты за что здесь?

– Ума не приложу. Но, у меня из памяти каким-то образом исчезло несколько лет жизни. Мне не верят в том, что я не помню, как и где я провёл это время.

– Чем займёмся? – кивнув и показав на уши, спросил теперь уже Вэра.

– Знаешь, я так изголодался по общению и какому-то развитию, что предлагаю заняться образованием друг друга.

– Боюсь, я не смогу быть тебе полезен, – улыбнулся Вэра.

– Знаешь, в детстве, когда я был занят в скаутском лагере, я начал учить один из диалектов индейского языка. Было бы здорово, все-таки выучить ваш язык. Послушаешь? Может быть это твой диалект?

– Тогда ты, если можешь, позанимайся со мной физикой. Я – замечательный химик и биолог, но физику не так хорошо изучил в университете. Мне недостаёт знаний на стыке важнейших естественных наук.

– А зачем тебе нужны эти знания?

– Да. Дело в том, что я хотел бы понять, как тяжёлые металлы могут влиять не только на химический состав воды, но и на изменение её физических свойств.

– Хорошо, – согласился Джон, – тогда мы уделим внимание в первую очередь термодинамике, которую я отлично знаю.

Следующие два часа они занимались этим разделом физики, после чего пообедали принесённой и достаточно сносной рисовой кашей. Наконец, Джон попросил индейца заняться с ним изучением диалектов индейского языка.

– Я прочту тебе несколько строф, а ты постараешься их перевести, – предложил Вэра.

– Хорошо, – согласился Джон.

Друг мой пропал

Орёл улетел за неба край

Страдает земля

Могила зияет там, где раньше был рай.

– Я всё понимаю, – улыбнулся Джон

Земли ольмеков, гуронов и онандагов

Связаны вместе частью как песня

Потеряны связи давно и упрямо, однако

– А можно я постараюсь ответить тебе в духе твоих стихотворных виршей? – предложил Джон.

– Мне было бы приятно, – ответил индеец.

Джон продекламировал:

Ветер трогает ветки пальцами танца

Люди холмов века превращались в скитальцев

Вода ручья не приносит золото в стланцах

Таков был ответ одного из индейских старцев

– Джон, это прекрасно. Вы уже неплохо знаете наш язык! – уважительно отозвался Вэра. Продолжим завтра, у меня кружится голова, словно я птица с подбитым крылом и, кувыркаясь в небе, падаю на землю.

VI

Совет МааЛааРааСаа ждал Роберта Стаффорда. Он пришёл ровно в 6.00: минута в минуту.

– Рад быть среди вас. Что Совет хочет от меня на этот раз?

– Мы хотим сообщить вам, что дочь ваша жива и здорова. А также, что это полностью заслуга вашей двоюродной племянницы, её семьи и друзей.

– Благодарю вас. Это всё, зачем вы меня пригласили?

– Конечно, нет, – вступил в разговор глава совета, Сон-Ран, – дело в том, что ваша дочь практически запрыгнула в уходящий вагон. Ещё бы немного и она бы умерла от онкологии головного мозга. Мы не научились здесь лечить эту вашу болезнь, а ваши родственники успели добыть экспериментальное сверхновое лекарство и спасти девочку.

– Я уже сказал, что это прекрасно. Жаль, что на Земле я не успел дать дочке ту любовь, которой она была достойна, но я повторюсь, я счастлив такому разрешению ситуации.

– Дело не в этом. Дело в том, что ваш друг Джон, получил поручение, которое не сможет выполнить без вашей помощи.

– Он жив? Что с ним и как это связано с моей дочерью?

– Много, слишком много вопросов. У нас не на всё есть ответы. Главное – Джон жив, а ещё – он в неволе. Его надо вытаскивать, потому что целая нация страдает без лекарства от страшного заболевания головного мозга. Если страдания людей увеличатся, а лекарство так и не будет найдено, Землю погубит не экологическая, а социальная, медицинская катастрофа!

– О чём вы говорите, – Роберт в недоумении смотрел на членов совета.

– Через Несси мы знаем, что наши друзья – хранители из Шотландии и России выбрали источники живой воды во всех странах разных континентов. Везде есть проблемы в очистке воды без того, чтобы не нарушить живительную структуру. Однако в Соединённых Штатах единственный подходящий источник такой воды давным-давно так загрязнён, что в нём нельзя ловить рыбу. Джон, зная то, что знает он, мог бы в достаточно короткие сроки очистить озеро Онондага, но он в тюрьме. Его нужно вытащить и мы решили, что ты справишься с этой ролью.

– Что вы хотите сказать? – всё ещё не понимая, смотрел на членов Совета Роберт.

– Роберт вы, наверное, уже поняли – пора вам вернуться на любимую Землю.

– Да? И почему же я, англичанин, лучше всего подхожу для того, чтобы вытащить бывшего военного офицера Соединённых Штатов? Поймите меня правильно, я готов помочь Джону, ведь он, фактически, спас мне жизнь. Кстати, его семья в безопасности сейчас?

– Семья в безопасности. Находится в Мексике. Вам нужно войти в доверие к тем, кто держит его в тюрьме для военных преступников. Мы знаем, что у вас достаточно знаний и опыта в секретной деятельности, чтобы не сомневаться в ваших возможностях.

– Хотя бы намекните к кому мне обратиться, чтобы выйти на этих людей?

– Ты знаешь троих из них. Вы вместе учились. Они играют важные роли в военно-судебных делах Пентагона. Нужно постараться.

– Естественно, я сделаю всё от меня зависящее.

– В случае если вам не удастся спасти Джона, необходимо обратиться к главе племени Онондага. Да, не удивляйтесь, – пояснил Сон-Ран, – название племени совпадает с названием многострадального озера. Мы не обладаем информацией о том, как можно быстро вернуть озеру чистоту. Это знает только глава племени.

– Когда мне нужно выдвигаться и как вы собираетесь меня доставить на Землю?

– У вас есть ещё три дня до полнолуния, чтобы вернуться через воды самого прекрасного озера нашей самой прекрасной Якши.

– Якша, я так понимаю, это Несси, судя по рассказам землян.

– Да, Роберт, вы всё правильно поняли. Вам нужно здесь доделать какие-то дела?

– Да. Я тут открыл кружок любителей творчества Роберта Бёрнса.

– Да, – улыбнулся Сон-Ран, – я сам присутствовал на одном из заседаний клуба. У вас там прямо фанаты появились, которые переложили стихи на музыку. Они, кстати, поют эти песни на древне-шотландском наречии.

– Не знаю, почему они так меня превозносят.

– Потому что вы им подарили новые эмоции и ощущения. Это здорово! У меня только один вопрос к вам, – Сон-Ран внимательно посмотрел на Роберта.

– Да, и какой же вопрос?

– Почему вы выбрали самый работящий народ МааЛааРааСаа? Почему именно Народ богатства?

– Потому что всё у вас тут хорошо и продумано, кроме одного. Всё слишком заорганизовано. Видите ли, как только мы открыли этот клуб, у людей сразу же вдвое вырос коэффициент полезной деятельности.

– Да, мы тоже это заметили и, поэтому, очень вам благодарны. Надеемся, что кружок и дальше будет действовать.

Тем же вечером, в большом белом доме собрались представители Народа силы. Все эти прекрасные люди с потрескавшимися от солнца и обработки земли руками, с загорелыми лицами и синими глазами цвета сапфирового неба, собрались для того, чтобы прочесть свои стихи наставнику. Роберт был по-настоящему тронут тем, что люди заразились поэзией настолько, что сами стали сочинять стихотворения. Набравшись храбрости, он произнёс речь, в которой объяснил, что ему пришла пора возвратиться на Родину. После этого наступила тишина, а затем, слово взял Багха.

– Учитель, мы очень рады, что ты вернёшься на Родину. Хотел бы посвятить тебе стихи.

Все в ожидании молчали и Багха начал говорить под звуки струн льямы, на которой играла его подруга Сарта.

Вдали от дома сердце бьётся не ровно

Ты ищешь людей, улыбки, мечты

Всё то, что давно любишь ты

Приходит особое чувство, оно

Говорит, что дома ты не был давно

Стань тем, кто заметит сиянье звезды,

Знай, что костёр не остыл

Не остыл

Под звуки голоса Багха, перед Робертом стали возникать картинки его прошлой жизни на Земле. Вот, он маленький мальчик, который слушает песни нянюшки. Она положила руку на его горячий от температуры лоб. Её рука пахнет цветочным мылом и спокойствием. Как же хорошо было рядом с ней. Роберт не помнил, как и когда она исчезла из их дома, но вернувшись после первого года обучения в колледже, он почувствовал какой-то холод и не сразу понял, что случилось. Отец холодно сообщил, что в услугах Мэри они больше не нуждались. Он вспомнил, как тихо плакал в своей комнате, стараясь, чтобы никто его не услышал.

А вот: он молодой и успешный человек, который открывает коробочку с самым прекрасным кольцом перед своей любимой девушкой. Следующий момент – жена протягивает ему маленький кулёчек с их первым ребёнком, а он боится взять в руки его: вдруг что-то поломает. «Когда же мы стали чужими друг другу», – горько подумал Роберт, – «Я ведь её по-настоящему любил».

От раздумий его отвлекли аплодисменты. Роберт поднялся и, обращаясь к любимым маалаараасцам, сказал:

– Дорогие друзья, пусть Багха будет вместо меня. Он многому научился. Любые книги любой планетарной системы у вас под рукой. Я горд тем, что знаком с такими замечательными людьми. Может быть, в иных временах и мирах мы ещё повидаемся с вами. А сейчас приглашаю вас на мой английский ужин. Вы выращиваете такие необыкновенные овощи и фрукты, что я сам изобрёл несколько новых блюд и хотел бы, чтобы вы их испробовали. Также, Совет разрешил мне угостить вас блюдами английской кухни. Всем посоветовал бы отведать пудинг, приготовленный по моему собственному рецепту. Будем верить в лучшее, в том числе на моей родине, так как у вас, здесь, на МааЛааРааСее будущее уже наступило, и оно мне очень нравится! Зову вас пировать, ибо, как сказал когда-то Роберт Бёрнс:

Пусть золотой наступит век,

Былое в бездну канет.

И человеку человек

Навеки братом станет.

И нам покажет молодежь

Достойная свободы,

Что человек везде хорош

Таков он от природы.

Мы всех зовем на братский пир,

И первый тост: Свобода! Мир!

Весь вечер звучали песни на стихи их любимого автора, сочинения замечательных марсиан, как коротко называл их про себя Роберт, шутки и романсы. Давно уже не было так хорошо на душе у Роберта. Он понимал, что впереди его ждут испытания. Наверное, они будут связаны с риском для жизни, но так хотелось поделиться эмоциями с Анабель и Энн. Хотелось попросить прощения у девочек и быть им полезным. Он знал, что его брат с женой живы и здоровы, и это было самое счастливое событие за всё его пребывание на МааЛааРааСаа. Впереди была целая жизнь ради любимых людей и ради планеты, которой была просто необходима помощь. Его помощь!

VII

В кабинете директора Федеральной тюрьмы для военных преступников собрался целый консилиум специалистов, расследующих участие Джона Смита в шпионских программах. Один из военных, полковник Ричмонд, с неудовольствием констатировал:

– Признаю наше бессилие в отношении Джона. Где он был все эти годы, нам неизвестно, но то, что там его научили не просто скрывать мысли, но и противостоять любым манипуляциям – это факт. Единственная наша надежда – этот грязный индеец. Что там у них? – с этим вопросом он развернулся в сторону работников технического шпионажа, которые на протяжении нескольких суток слушали, всё, что происходит в камере 47 ТТ. Один из техников, глубоко вздохнув, наконец, заговорил:

– Сэр, я не знаю, как и сказать вам. Они занимаются самообразованием. Вернее – взаимным образованием, если так можно сказать. Частично общаются на языке индейцев онондага.

– Вот оно! Почему молчали?! – полковник был вне себя, – Неужели, непонятно?! Это шифр. Они самые главные мысли обсуждают. Срочно переводчика с этого диалекта сюда.

– Я здесь! – от стены отделилась тень, которую полковник до сих пор не замечал. Это был явно метис.

– Что же вы перевели? Нам бы хотелось приступить к изучению их переговоров.

– Они говорят не на диалекте онондага, сэр.

– Н бесите меня! – полковник опустил голову, словно бык перед атакой и, смотря прямо в лицо этому недоиндейцу, тихо и властно произнёс, – Приведите того, кто знает другие языки и наречия индейцев.

– Сэр, понимаю ваше недовольство, – метис был абсолютно спокоен, – я знаю все языки моего народа. Они не используют ни один из них. Более того, этого языка нет на планете Земля вовсе.

– Вы издеваетесь?! – взревел Ричмонд.

– Никак нет! Мы точно знаем, что это диалект, не принадлежащий ни одной из языковых групп планеты Земля.

– А что?! У вас есть словари народов других планет?

– Никак нет, сэр. Просто во всём Мире есть всего четыре знатока древних языков, которые сейчас не используются. Сейчас мы ищем, с кем из них можно связаться, кому можно доверять.

– Ладно. Простите мне несдержанность. Просто я в бешенстве, что один скрывает своё пребывание, где бы то ни было, второй – подсунул нам на озере муляжи вместо слитков золота, а вместе они говорят на несуществующем языке! – полковника буквально трясло от злости.

– Какие будут распоряжения, сэр? – спросил один из младших чинов.

– Срочно развести их по разным камерам, а то, при их всех перечисленных талантах, боюсь, что они и из вашей тюрьмы сбегут.

В это время двое друзей, закончив урок по электродинамике, решили не делать перерыва.

– Друг мой, – начал говорить, обращаясь к Джону Вэра, – чайка жалобно плакала на заре сегодня. Сдаётся мне, нас разлучат. Выслушай самое важное.

В этот момент в дверь забарабанили:

– Внимание! Говорить на английском! Строго! На английском!

Не переходя на английский, Вэра, смотря прямо в глаза Джону, проговорил:

Всё ещё можно его исцелить

Золото может источник открыть

Людям пустым не понять никогда

Следуй дорогой ребёнка всегда

– Ну, всё! Раздалось за дверью, – Вы сами напросились.

Загремели ключи. Вэра подошёл к Джону.

– Ты веришь мне?

– Да!

– Тогда не кричи.

Вэра вынул острую иглу, выкрашенную во что-то чёрное, и быстро на запястье Джона вырезал круг со зрачком внутри.

Джон опустил рукав и обхватил запястье, чтобы стража не увидела кровь. Их сбили с ног. Джона положили лицом на пол, а Вэра вздёрнули за скованные за спиной руки, и выволокли из камеры.

– Заключённый Z 122 вызывается на допрос, – произнёс бесстрастный голос динамика.

Джона подняли с пола, грубо направили в коридор. Он почувствовал укол в бедро от охранника и в момент входа в допросную камеру, всё поплыло у него перед глазами. Очнулся он в больничной палате закрытой тюрьмы для военных преступников. «Ну, хотя бы руки свободны», – подумал Джон. В глазах ещё были разноцветные круги, поэтому он не особо разглядел лицо доктора, который осматривал его несколькими минутами позже.

– Джон, здравствуй, – раздался голос над ним, приглушённый медицинской маской, – доверься мне. Я – Роберт Стаффорд. Тихо. Ничего не говори. Я сейчас поставлю тебе укол, который сделает из тебя практически труп.

– Ты? Здесь? Почему труп?

– Так я смогу тебя отсюда вытащить. Будет определена смерть от тромбоэмболии сердца. Тебя отдадут в морг.

– Ну, главное, чтобы не успели вскрыть.

– Не волнуйся, об этом я позаботился. Я здесь не один. Твоего друга, индейца, вытащить, к сожалению, пока не удастся. Мы уже этой ночью вывезем тебя отсюда.

– Хорошо! Делай, как решил, – согласился с другом Джон.

Роберт ввёл инъекцию, подождал 5 минут и вышел из палаты. Нельзя было допустить, чтобы его здесь увидели. Устойчивый сигнал аппарата сообщил об остановке сердца. Реанимационная бригада, прибывшая почти мгновенно, ничего сделать не смогла и констатировала смерть военного преступника – заключённого Z 122.

В морге тюрьмы медбрат, в котором Джон сразу бы узнал Эрла Маферсона, быстро менял местами двух заключённых. Вся их деятельность по подмене тел, напоминала Эрлу одну из любимых его книг Дюма «Граф Монте-Кристо». «Да. Только это не игра. Если кто-то проверит прямо сейчас морг, то увидит подмену», – думал про себя бывший хранитель замка Нью-Патрик. Однако друзьям везло. Все, кто был заинтересован в допросе заключённого и мог заподозрить неладное, были заняты допросом индейца. Вождь онондага согласился на сотрудничество при условии, что ему дадут встретиться с семьёй. Роберт успокоил Эрла тем, что вряд ли этот хитрый человек просто так раскроет самые важные тайны своим тюремщикам. Дождавшись погрузки медицинских отходов в крытый грузовичок, они в ящике, похожем на гроб вытащили свою ценную ношу. Водитель вопросов не задавал. Привык, что в этой тюрьме можно заработать деньги, а не пулю в лоб только в случае, если будешь молча делать своё дело. Так Джон Смит навсегда покинул свою тюрьму.

VIII

Апони и Нуто, озираясь словно воры, подползли к отцу мальчика. Чёрный Орёл лежал связанный, не двигаясь и не подавая признаков жизни.

– Отец! Отец! Очнись! – закричал Нуто.

Девочка, видя, что её друг в шоке, быстро вынула из кармана складной нож Barlow, являвшийся предметом первой гордости Апони. Она нагнулась над мужчиной и быстро разрезала суконную верёвку, которой крепко, по-военному были связаны руки индейца.

– Он не очнётся, – строго оборвала девочка своего друга, – смотри, его змея укусила. Апони показывала рукой на запястье мужчины.

– Сдурела?! Это не укус змеи! Она оставляет две точки, а здесь, как видишь, одна!

– Ой! Нуто! Смотри! Кажется, я нашла того, кто укусил твоего отца, – воскликнула девочка, поднимая с земли шприц.

– Брось немедленно! – приказал Нуто, – Вдруг, там ещё есть яд. Уколешься и также отключишься! Отец ещё дышит. Нам надо решить, как доставить его в деревню.

В этот момент раздался стон Чёрного Орла:

– Пить, дайте пить…

– Отец! Прости! У нас нечего пить! – Нуто вновь наклонился к отцу.

– Онондага. Мать всего сущего даст воды, – проговорил как будто в бреду его отец.

Нуто набрал воды в ладошки и поднёс воду к губам отца. Чёрный Орёл проглотил воду и начал подниматься на ноги.

– Стой, отец! Лежи! Тебе нельзя вставать!

Однако, Чёрный Орёл, покачиваясь, дошёл до озера, упал на четвереньки и начал жадно пить грязную воду.

– Отец! Остановись! – Нуто потянул его за руку.

– Ничего, ничего, сынок. Лягушатки вы мои, – Мужчина лёг, но, уже не закрывая глаз, внутри него всё клокотало, – Лягушатки, нужно, чтобы вы для меня кое-что сделали. Предупреждаю, будет тяжело!

– Всё что угодно! – воскликнул Нуто.

– Нужно будет заставить меня дойти до поселения, не давая отдыхать. Это абсолютно необходимо, иначе я умру. А так, яд выйдет вместе с потом, а там, в деревне, сразу отведите меня к бабушке Сите. Она вылечит.

– Она ведьма. Здесь нужен настоящий врач, возразил Нуто.

– Сынок, у нас нет времени на споры. Просто, поверь мне. Нельзя, чтобы кто-то пока знал, что вы меня спасли.

– Спасли, – эхом отозвался Нуто, – Ну-ка, вставай немедленно!

– Подожди. У меня кружится голова, – замотал головой Чёрный Орёл.

Нуто и Апони потянули мужчину вверх, подхватив с двух сторон. Это был тяжёлый путь по холмам. Иногда, приходилось тащить Чёрного Орла за руки, а иногда – он сам почти бежал по направлению к родной деревне.

Бабушка Сита сразу же отвела его в курильню, где положила на скамью, сделанную триста лет назад из старого дуба. Вокруг тела больного она выложила раскалённые на самодельной печи камни. Затем, стала по капле капать на камни различные смолы и отвары. Через два часа вся кожа мужчины, включая лицо, покрылась огромными гнойными волдырями. К удивлению матери Нуто, это обстоятельство несказанно обрадовало Ситу. Она сообщила родственникам мужчины, что теперь он точно поправиться. Нужно только время. Она похвалила детей за то, что они заставили Чёрного Орла двигаться и привели его сразу же к ней.

– Врачи повезли бы его в клинику, стали бы терять драгоценное время и брать анализы, – ворчала старая ведьма, – Ну да ладно, – она строго взглянула на детей.

– Что рты открыли! – прикрикнула Сита на ребятишек, – уходите и не вздумайте рассказать кому-нибудь то, что произошло у озера.

Нуто и Апони, однако, собрали свой боевой штаб взаимопомощи, в который входило ещё 6 отчаянных головорезов, как называли себя сами юные предводители. Когда Нуто рассказал ребятам всё, что случилось, то удивление вызвало только то, что Чёрный Орёл пил абсолютно не пригодную воду из озера, но и с помощью этого смог двигаться и дойти до дома.

– Это поэтому он отравился? Этой водой? – спросил Порту.

– Дубина ты! – не слишком любезно отозвалась Апони, тебе же сказали – ему что-то ввели шприцем.

– Они хотели его убить? – расширил глаза Гэдхем, мальчик, к которому все прислушивались.

– Вероятно, а моего отца и вовсе похитили. Неизвестно где он и что ему сейчас угрожает, – грустно проговорила Апони.

– Разве вы не поняли главное?! – удивился Нуто, – они украли индейское золото. Сокровища наших предков веками хранились на дне озера. Приехали какие-то рвачи и утащили всё. Ещё и её отца прихватили.

– Хорошо, – откликнулся самый старший член штаба, Ачэк, – а чем мы можем помочь?

– Нас никто не принимает всерьёз, – отозвалась Апони, – мы можем прислушиваться, смотреть за взрослыми. Только, внимание, ничего у них не спрашивать, иначе, они догадаются о нашем желании бороться.

Ещё три дня и три ночи бабушка Сита держала отравленного в курильне, периодически выпаривая заразу из его организма с помощью раскалённых камней и своих особых трав. На четвёртый день Чёрный Орёл пришёл домой. Язвы на теле покрылись корочкой и выглядели не так страшно как в первый день. Он собрал всю семью и объявил, что им нужно будет уехать к родственникам в Мексику на месяц или на два. Увидев, что сын не согласен, он кивнул головой на дверь. Нуто понял, что отец хочет поговорить с ним один на один.

– Слушай, Нуто, – начал мужчина, – я знаю, что ты не хочешь ехать, но я не просто так посылаю тебя туда. Мне нужно, чтобы ты передал послание их вождю.

– Отец, скажи правду, – насупился Нуто, – ты просто боишься за нас. А как же Вэра и его семья? Как Апони? За них не переживаешь? Это семья вождя нашего, разве не так?

– Я уже договорился с его семьёй. Дело в том, что такое же послание мне нужно передать канадским онондага.

– А что? Есть и такие? – спросил Нуто.

– Да. Дело в том, что когда нас прижали здесь и отобрали практически все земли, которые могли приносить доход, загрязнили озеро и землю, то две части нашего племени, решили покинуть родные земли. Часть отправилась в Канаду, где им пришлось нелегко, ибо климат там суровый и налоговых льгот практически нет. Другая часть отправилась в Мексику, где также встретилась с огромными проблемами.

– А они, почему страдали. Ведь в Мексике климат теплее. Приспособиться проще, – удивился Нуто.

– Дело в том, что мы, онондага, сынок, не можем поступиться своей совестью. От них потребовали участия в каком-то бандитском синдикате по выращиванию запрещённых растений. Вождь и старейшины отказались, за что поплатились жизнью. Однако вернуться обратно наши родные уже не решились. Так и остались жить в Мексике.

Нуто сразу после разговора с отцом побежал к дому Апони. Он просвистел голосом иволги условный сигнал. В окне показалось личико заплаканной девочки.

– Нуто, я не могу выйти. Мама собирает нас в дорогу. Нас отправляют…

– Знаю! В Канаду! Так надо! Я еду в Мексику. Нужно передать сообщения нашим друзьям, чтобы они помогли нам. Возможно, это призыв, который поможет спасти твоего отца.

– Нуто, давай после 10 вечера встретимся в моей хижине, – девочка закрыла окно. Нуто понуро побрёл домой.

IX

Водитель вёл машину по трассе № I – 78 уверенно. Роберт сидел рядом, напряжённо всматриваясь в куски шоссе, вырываемые из ночной тьмы фарами. Он был сосредоточен, несмотря на две бессонных ночи и акклиматизацию, к которой у него не было времени подготовиться, и вспоминал первые дни, после возвращения с МааЛааРааСаа. Супруги Стенли, которые несли теперь вахту хранителей в Лох-Несском озере, со свойственной им одним деликатностью, особо ни о чём не расспрашивали. Во время трёхдневного ожидания времени действия портала, Роберт заметил, что Пьер и Велиса почти не спят и всё время погружены в тревожные размышления. После его вопроса о причине их озабоченности, Пьер рассказал, что на Землю надвигается экологическая катастрофа, которая будет иметь страшные последствия для здоровья людей.

– Понимаете, сэр, всё повторяется. Мы были спасены и доставлены на МаЛааРааСаа, когда болезнь, которую вы называете чумой, охватила наши города.

– Но, разве вы не чумные доктора? – удивлённо прервал Пьера Роберт.

– Да. Это так. Но мы с Велисой не хотели просто лечить последствия. Мы хотели найти настоящую причину появления из неоткуда этой чёрной смерти.

– Авиценна ответил на ваш вопрос. Он первым понял, что разносчики болезни крысы, которые переносят на себе заражённых насекомых. В любом случае, в настоящее время это не может быть проблемой.

– Да. Авиценна ответил на вопрос о возбудителях. Нас даже за эти сведения приговорили к сожжению на костре. А больше, например, у вас, Роберт, нет вопросов к первичному происхождению этой заразы?

– То есть, вы хотите сказать… – Роберт замолчал, широко раскрыв глаза.

– Вот именно! Я всегда понимал, что вы – очень умный человек, – откуда взяла блоха этот вирус? – Вот в чём вопрос, Роберт, вот в чём вопрос.

– И какое же ваше суждение? – Роберту было необыкновенно интересно узнать мнение этих замечательных людей.

– Мы считаем, что движение тектонических плит высвободило древний микроб буквально из-под земли.

– Поэтому, вы думаете, именно норные животные стали разносчиками чумы, – спросил учёного Роберт.

– Да, вы правильно догадались. Первыми чуму разнесли сурки, а не крысы, как многие думают. Зародилась она не в Европе, а в Азии и не в городах, а как раз, почти что в пустыне. Далее – люди просто дали чуме распространиться. В настоящее время проблема ещё более обострилась из-за пагубного влияния на экологию человека и продуктов его жизнедеятельности.

– Что вы имеете в виду? – заинтересовался Роберт, – снова возможно движение тектонических плит? Как на это влияет человек?

– Нет, мой друг, теперь проблема захватила ледники Земли. А что такое ледники?

– Застывшая масса воды. Как это может сказаться на появлении новых страшных заболеваний, – Роберт в недоумении смотрел на Пьера и Велису.

– Дело в том, что по результатам современных исследований, ещё раз подтвердилась теория о том, что первой средой для зарождения жизни на нашей планете была именно вода. Подтвердилось это с помощью 24 глубинных алмазов, которые были доставлены глубоководным спускаемым аппаратом – роботом из глубин Атлантики. Вернее, вскрыт был лишь один алмаз.

– Почему? – Роберт, затаив дыхание, смотрел на Пьера.

– Потому что, правильно поступившие ребята из ЦРУ всего лишь одного учёного попросили в специальной изолированной лаборатории распилить этот единственный алмаз. Предвосхищая ваш вопрос, учёный был одет в костюм, герметизированный и защищённый на самом высоком уровне.

– Как я понимаю, это не помогло, – Заметил Роберт.

– И снова, вы правы. Сначала, всем показалось, что всё прошло успешно. Он достал из камня образцы. Два дня их исследовал. В конце второго дня обнаружил крайне мелкие микроорганизмы, которые были заморожены внутри алмаза и при воздействии ламп и тепла стали оживать. Это оказалось каким-то опасным микробом. Учёный уничтожил образцы. Сам остался в изолированном боксе. Вот так закончился путь замечательного микробиолога. Из-за того, что эти сведения закрыты, мир даже не узнает человека, который предупредил нас о возможной угрозе.

– Откуда такие сведения, ведь вы же сказали, что всё это строго засекречено.

– У Несси целая система за отслеживанием тех новостей тенденций и систем случайностей, которые не случайны и являются маркерами возможных серьёзных происшествий, угрожающих большому количеству людей. Другое дело, что не каждый такой момент мы можем изменить. Если вы не знали, зеркало Несси может менять действительность через мотивацию деятельности отдельных представителей человеческой расы. Учёный в том закрытом центе и был тем героем, который решил спасти мир.

– Я чего-то не понимаю или проблема разрешена. Ведь эти алмазы располагаются на огромной глубине. Достаточно просто не поднимать больше их на поверхность, – предположил Роберт.

– Это было бы прекрасно. Но, сами ответьте на свой вопрос, остановит ли сильных мира сего какая-то мифическая, по их мнению, угроза человечеству от желания обладать чистейшими алмазами.

– Я думаю, что в ООН должны узнать о результатах исследования этой страшной находки. Тогда, возможно, будут приняты меры международного противодействия распространению угрозы.

– Простите, что вмешиваюсь в беседу, но эта глубоководная находка ещё не самое страшное, – начала говорить Велиса.

– Что может быть страшнее? – удивился Роберт.

– То, что и в земной коре тоже присутствуют алмазные залежи, которые, скорее всего, содержат внутри древние формы микробов.

– Так что же, это алмазодобывающие предприятия сделали такое открытие?

– Вы не поверите, – возразила Велиса, – но это открытие было сделано абсолютно случайно, – во время геологических исследований сейсмической активности различных горных пород через звуковые волны, были получены геологические карты алмазных залежей, расположенных на огромной глубине.

– В каких местах и насколько там много алмазов, подобных этим 24?

– Очень много, – Велиса смотрела печально и решительно, – по последним данным их около квадриллиона тонн и они повсюду.

– Вы хотите сказать, что алмазы не такой уж и редкий вид минералов, – спросил женщину Роберт.

– Как мы видим, вовсе, не редкий. Только первые, кто откроет их добычу, всё равно успеют нагреть руки, прежде чем выясниться их большая численность. Только мы с вами знаем угрозу, которую таят эти камушки. Самое же плохое – это таяние ледников по всей земле. И дело не в том, что нарушается эко-баланс всей планеты, а то, что глубоко в ледниках возможно нахождение ещё более губительных бактерий и микробов.

– Есть ли какой-то выход из сложившейся ситуации? – Роберт был по-настоящему озадачен.

– Вы же не просто так были посланы Советом МааЛааРааСаа обратно на Землю? – спросил Пьер своего гостя.

– Моё задание не связано с таянием ледников. Я должен восстановить экологию озера в штате Нью-Йорк на индейских территориях.

– Мы даже знаем, какое озеро! – Велиса торжествовала – речь ведь идёт об Онондага?

– Да, неужели всё это взаимосвязано? – Роберт начинал понимать значимость предстоящей операции.

– Ещё как связано, ещё как, – Пьер загадочно улыбнулся, – а самое главное, это в принципе не касается улучшения экологии планеты.

– Ты же сейчас сказал, что всё взаимосвязано. Значит – очистка озёр, рек, лесов, водоёмов могут остановить катастрофу.

– Дорогой друг, только очищение души. Только экология, восстановленная внутри каждого человека и внутри всего человечества, может помочь исправить зловещую ситуацию, нависшую над Землёй.

– Почему же моё задание касается именно озера Онондага?

– Потому что ты не можешь изменить человечество, как и каждый из нас. Зато, ты можешь способствовать спасению озера. Люди, которые увидят, что человек из другой страны готов жертвовать всем, ради их спасения, и сами очистятся.

– Мне нужна будет ваша помощь, – Роберт понимал, что зеркало Несси может дать шанс на успех его операции хотя бы на первоначальном этапе.

– Весь внимание, – Пьер приготовился записывать по-старинке, в блокнот.

Когда он озвучил те проблемы, которые были труднопреодолимы, Пьер обещал помощь, но попросил, чтобы Роберт, в свою очередь, не начинал операцию один, а нашёл трёх-четырёх преданных и верных людей.

– Сэр, есть у вас такие люди?

– Не знаю как вам и сказать. Ещё два года назад я чуть не убил этих людей, но сейчас именно на их помощь я рассчитываю.

– Ну что же, сэр, так бывает.

Роберт отвлёкся от воспоминаний, так как они приближались к развилке дороги, у которой их должен был ожидать другой фургон. Действительно, какая-то машина впереди три раза маякнула фарами. Роберт попросил водителя остановиться. После остановки он посмотрел парню в глаза и сказал несколько слов. Его всегда поражало, насколько действенен метод НЛП и как он поразительно сильно воздействует на обычных, не подготовленных людей. Парень бездумно смотрел в темноту, пока они с Эрлом переносили ящик в фургон. Фургон отъехал, оставив Роберта у тюремной машины. Подойдя к кабине и открыв её, он вновь произнёс несколько слов.

– Спасибо, сэр, за доверие. Мистер Винсент, никогда не забуду вашей доброты.

– Майкл, берегите себя. Тюремная газель пошла дальше, а Роберт прошёл сотню шагов и набрал номер Эрла.

– Заберите меня. Я волков боюсь.

Спустя минуту машина уносила их подальше от тюрьмы и тюремной газели, имеющей маячок слежения. Артём был за рулём. Эрл, который сидел рядом с открытым ящиком, в котором глубоко спал Джон Смит, спросил у Роберта:

– Боб, а ты уверен, что водитель не выдаст нас с потрохами?

– Фу, Эрл, где твои манеры? Потроха здесь абсолютно не причём. Как ты думаешь, с кем он сегодня ехал, и кто выплатил ему премию за успешную работу?

– Кто, если не секрет?

– Сам начальник тюрьмы для военных преступников штата Нью-Йорк – Винсент Осент.

– Вот это весело! Где же ты научился таким фокусам. Вряд ли в Оксфорде! Что? На МаЛааРааСее и этому учат?

– Нет, Эрл, это из другой оперы.

В памяти Роберта всплыл образ его шефа, к которому он явился сразу же после возвращения с МааЛааРааСаа и посещения замка Нью-Патрик.

– Роберт, я хотел бы увидеть ваш отчёт о том, где вы были в течение столь длительного времени и почему не вышли на связь ни через одну из наших интерактивных не отслеживаемых зон?

– Отчёт будет, сэр, но сейчас я не располагаю временем. Мне нужны нано-регуляторы биосферы человека для завершения миссии.

– Да. Я в курсе. Сегодня в 7 утра звонил министр. С ним ты, конечно, нашёл возможность связаться? – ревниво заметил шеф.

– Не было возможности использовать наши зоны, был открыт только дипломатический канал, – ответил Роберт.

– Ну что же, тогда получите в лаборатории регуляторы и в путь. Я жду от вас отчёта, всё же.

– Есть, сэр, – по-военному отчеканил Роберт.

– Ну, ну, мой друг. Выпейте со мной кофе. При этих словах Роберт застыл всем своим существом, ибо был предупреждён о ситуации по применению нано-оружия в отношении него непосредственно. Никогда ранее шеф не предлагал кофе.

– Простите, сэр, – Роберт собрал волю в кулак, чтобы его визомоторика не показала внутреннего трепета, – вы, вероятно, забыли, у меня аллергия на кофе и шоколад.

– Хорошо, – уголок губы у шефа слегка дёрнулся вниз, – как вы живёте со всеми своими аллергиями?

– Всегда под рукой антидот, – улыбнулся Роберт и, махнув головой, повернулся и вышел.

– Пусть пока радуется, – проворчал уже немолодой представитель британских спецслужб. Если бы не его деньги, давно бы уже кормил рыб на дне канала Регента.

Шеф гордился тем, как он в отсутствии Роберта провернул операцию по аресту и заключению его сына. Он и дочь практически очернил, но тут сыграл свою роль Роберт-младший, который, несмотря на свою беспринципность, решил спасать сестренку, а также вступили в игру эти научные букашки из Нью-Патрика. Проникновение в замок ничего не давало. Приборы практически сразу выходили из строя.

Роберт вздохнул полной грудью, как только вышел на улицу. Он прошёл мимо своего автомобиля и спустился в метро. Здесь он нашёл туалетную комнату и быстро переоделся, свернув одежду и запихав её в мусорный бак. Хотел было выйти, но быстро достал складные ножницы – бреккер и срезал кусочек у лацкана пиджака. После этого уже решительно закрыл бак и вышел на станцию метро.

Роберта отвлекла от мыслей остановка.

– Роберт, ты не будешь делать инъекцию? Надо бы вернуть парню жизнь, – это был Эрл.

– Пока нельзя. А почему мы, собственно, остановились?

– Дальше идут индейские территории. Насколько я помню, нужно дождаться разрешения их шерифа, – отреагировал на вопрос Артём, – так что с инъекцией? Почему нельзя его оживить, если можно так выразиться?

– Его можно будет оживить ещё только через двое суток. А до этого времени нужно бы поставить капельницу с глюкозой. Как думаете, в этом индейском поселении, куда мы едем, есть такие?

– Я думаю, что есть, – уверенно высказался Эрл. Многие люди недооценивают индейцев, ожидая, что они по старинке пользуются для выздоровления ядовитыми грибами и травами.

– Предлагаю развести огонь и по очереди поспать в ожидании шерифа. До утра ещё 3 часа, – высказался Роберт.

– А почему ты думаешь, он сюда приедет. Ведь никто не знает, что мы здесь.

– Не знаешь ты индейцев. Да про нас уже всё всем рассказали. Но до утра они не появятся однозначно.

Друзья так и решили поступить, потому что даже для Роберта, привыкшего к самодисциплине в условиях крайнего физического истощения, необходим был хотя бы получасовой отдых. Вокруг было удивительно тихо. Ни одного ночного зверька или птицы не было слышно рядом с обочиной дороги, где стоял неприметный фургон.

X

Мукту встала пораньше, чтобы переделать все дела по дому и пораньше побежать к Мараи-апа. Учительница обещала подарить ей маленький томик французской поэзии – предмет зависти Мукту с того самого момента, как она стала посещать преподавателя в возрасте 6 лет.

В этот раз Мария Ивановна выглядела ещё более усталой и бледной. Увидев Мукту, она заулыбалась и предложила вынуть и посмотреть рождественские игрушки, которые скоро нужно будет вешать на ёлочку. Дело в том, что уже лет 50 вся детвора селения Хунза каждое 31 декабря собиралась в небольшом домике Марии Ивановны, где в кадушке стояла небольшая, украшенная разноцветными игрушками ёлочка. Каждый ребёнок читал стихи на французском или английском языке. Все вместе водили хоровод (так иностранка называла танец с песней вокруг ёлки). Пели песню на родном языке Мараи-апа – на русском. В песне ёлочка была живой и очень радовалась, что пришла в дом поздравить детей. У Марии Ивановны тоже все оставались довольны, получая, невесть откуда, берущиеся гостинцы. В кулёчке, который она вручала каждому мальчику и каждой девочке обязательно были орехи, изюм и любимые, сушёные хунзакутские абрикосы.

– Мараи-апа, папа сказал, что ты больше не пьёшь живую воду. Почему?

– Потому что я устала, дитя моё.

– Ты не можешь вот так вот всё бросить.

– Я не брошу вас никогда. Вот эти игрушки, подарочки и хоровод вокруг ёлки каждый декабрь, будет моим приветом тебе и тем из хунзакутов, кто меня любит.

– А кто же будет собирать подарки, и наряжать ёлочку.

– Конечно ты, кто же ещё! Только маленькой Жемчужине я доверю столь важное дело. Ну, что ты загрустила?

– Ты собралась уходить. Вокруг все хмурые. Никогда хунзакуты не были такими невесёлыми. Я не понимаю в чём дело.

– Ледник тает, – сказала пожилая Мараи.

– Он всегда таял, – отозвалась Мукту

– Да, но не так стремительно. Пойми, ледник тает не только здесь, высоко в горах, где ему уже много тысячелетий ничего не угрожало, но и на всей большой Земле.

– Ты многое знаешь, Мараи-апа, – начала говорить девочка, – вот и объясни мне, почему неожиданно ледники начали таять?

– Всё дело в том, что человеческая природа до конца не изучена, да и вряд ли когда-то будет изучена полностью.

– Причём здесь природа человека? – перебила Мукту, – я спрашивала тебя о природе ледников, а вернее, даже, о причине их постепенной гибели.

– Ты не терпелива, дитя моё, – улыбнулась ей учительница, – на самом деле, ответь сама себе на вопрос: как ты думаешь, почему на этой прекрасной голубой планете существует единственный разумный вид – человек, который смог уже пробраться в космос, совершить столь сложные открытия и обеспечить себя всем необходимым?

– Этот вопрос из области создания человека.

– Правильно, дитя моё. Господь создал Человека по образу и подобию своему. Он создал не просто существо, которых сотни тысяч видов и подвидов на нашей планете. Он создал творца такого же, как и сам Господь. Что же должен был сотворить человек.

– Жизнь? – шёпотом спросила девочка.

– Верно – жизнь. И здесь, я имею в виду, не только то, что человек должен продолжать себя в своём потомстве и заселять землю, но и облагораживать мир вокруг.

– Да, хунзакуты так и живут.

– Правильно, девочка, твой народ творит жизнь, поэтому ему дано такое долгое время пребывания на планете. Однако, творец, в первую очередь, должен творить Счастье. Ведь, например, рождение нового человека это счастье? – пожилая женщина посмотрела на Мукту.

– Конечно счастье! – отозвалась девочка.

– Люди забыли, что они в первую очередь должны быть счастливыми, ведь только так они смогут творить добро и для себя, и для планеты. Рождение ребёнка, рождение красивой книги, замечательного архитектурного проекта, доброго дела и так далее. Вот что хочет планета получить. К сожалению, в последнее время люди всё чаще изменяют той миссии, которую на них возложил Бог. Планета начала подавать сигналы бедствия. По всей земле происходят экологические катастрофы. Гибнут люди, дома, целые города. Однако, по какой-то причине те, кто стоит у власти в разных странах мира не видят или не хотят видеть этих сигналов. Продолжая разорять планету, они и других, более слабых, добрых и порядочных людей делают несчастными.

– Как же так, – удивилась девочка, – что же, они все становятся похожими на Изгоя и Ника Немо, которые в прошлом году хотели присвоить наш источник себе.

– Да, дитя моё, к сожалению это так.

– А почему добрые и честные граждане не потребуют, чтобы злые люди перестали разорять планету и делать их несчастными.

– Дело не в том, чтобы требовать, а в том, чтобы делать добро. Этим летом у нас здесь были с миссией необыкновенные люди. Может быть, только благодаря таким как они, мир пока ещё и существует, и как-то выживает. Они не стали ждать и жаловаться на несправедливость, а совершили прорыв в лечение самой страшной болезни человечества.

– А как вы думаете, Мараи-апа, что может сделать такая маленькая песчинка, как я, чтобы предотвратить катастрофу на планете?

– Ну, во-первых, перестать себя считать песчинкой. Ты – Жемчужина. Человек, который своим даром уже одаряет. Нужно донести до людей всей планеты важную весть. Она им, правда, покажется странной и даже смешной, детской и нелепой, но попробовать стоит.

– Я готова! А что это за весть?

– Послушай одну притчу, которую рассказал мне мой отец в детстве, когда я сказала ему, что считаю несчастными людей, у которых нет достаточного количества денег.

Однажды, ученик спросил Мастера: насколько верны слова, что не в деньгах счастье? Тот ответил, что они верны полностью. И доказать это просто. Ибо за деньги можно купить постель, но не сон; еду, но не аппетит; лекарства, но не здоровье; слуг, но не друзей; женщин, но не любовь; жилище, но не домашний очаг; развлечения, но не радость; образование, но не ум. И то, что названо, не исчерпывает список.

– Почему так важно передать людям эту прописную истину? – удивилась девочка.

– Да просто потому, что сейчас самые влиятельные люди мира пытаются всех убедить в обратном. Стараются в головы нормальных людей вселить то, во что уверовали сами давно. Для них сверхприбыли это главное. Но, убивая планету, они рубят сук, на котором сидят.

– Мараи-апа, планета может погибнуть? – девочка была не на шутку напугана.

– Может быть, не в ближайшее время, но всё к этому идёт.

– Я могу поехать вместе с дядей в Дели и там, в университете, обратиться к научному сообществу Индии с призывом обратить внимание на наши ледники и на всю планету, друг на друга, в конце концов!

– Сделай так, как решила. Постарайся связаться с европейцами, которые были здесь летом. Они могут знать что-то новое по проблеме экологии. У них большие связи и в научном сообществе, и в деловом мире. Они с радостью помогут тебе.

– Почему вы думаете, что они знают о проблеме экологии планеты что-то новое? – девочка заинтересованно смотрела на любимую учительницу.

– Потому что они решали локальную проблему. А сейчас уже, вероятно, столкнулись с проблемой глобальной.

– Они узнали, что ледник тает слишком быстро и скоро для живой воды не останется воды? – предположила Мукту.

– В некоторых местах мира её, такой живой воды, в принципе нет либо она загрязнена. Ты ведь не думала, дитя моё, что все сотни тысяч больных раком головного мозга могут вылечить с помощью живой воды реки Хунза?

– Они говорили что-то о том, что эликсир можно сделать из любой воды после её специального очищения. Как-то это по-научному называется.

– Улучшение органолептических свойств воды, – подсказала Мараи-апа своей ученице, – однако, всё-таки не всякая вода подходит для этих операций. Пообщайся с этими людьми. Вместе вы сможете найти ответы на многие свои вопросы, а теперь, давай протрём стеклянные игрушки, и ты мне почитаешь сказки Редьярда Киплинга. Дело в том, что некоторые звуки в произношении тебе так и не удалось исправить. А у нас остаётся мало времени.

XI

Анабель не узнавала себя. Она стала лучше ладить с людьми, Свою семью узнавала будто заново. Прошло всего несколько месяцев с тех пор, как кузина Анна, её муж, Артём Старцев, а также их друзья Эрлен и Нюша Маферсон спасли ей жизнь. Сначала, они, узнав о её страшном диагнозе – онкологии головного мозга в последней стадии, переправили Анабель в самое необычное и волшебное место на Земле – глубоководную обитель хранителей озера Лох-Несс. Там она увидела дядю и тётю и поняла, что под толщей воды, она может жить с этим заболеванием сколь угодно долго. Однако, ей дали только полгода, за которые её родные и друзья, оставшиеся в Нью-Патрике, должны были найти выход – препарат, в буквальном смысле слова – эликсир жизни! Она не верила в возможность такого чуда, но оно свершилось. Из долины Хунза Эрл и Нюша Маферсон привезли уникальную живую воду. Разработанный на её основе препарат спас им с дядей жизнь, и они смогли вернуться домой. Отец, как она узнала из рассказов кузины, находился по собственной вине, в другом мире, как будто бы – параллельном пространстве, где мог остаться навсегда. Однако, складывающаяся катастрофическая экологическая обстановка повлияла на то, что Роберта Стаффорда отправили с важной миссией на Землю. Анабель встретила отца и почувствовала, что, присущая ему ранее скрытность и недоверчивость, уступили место мудрости. Он попросил прощения за свои действия у Анабель и своей племянницы, Анны. Семья примирилась. Жаль, что отец пробыл в замке буквально три дня, а затем, взяв с неё слово – ничего не сообщать матери, уехал вместе с другими мужчинами в Америку. Анабель долго думала, чем заняться и решила, что международной лаборатории и просто её друзьям, её родным, да даже её брату и отцу всё время нужна помощь хороших юристов. Она знала от сестры, насколько сложно юридически решить вопрос о введение нового медицинского препарата даже для клинических исследований на экспериментальных группах, хотя каждый день просрочки может стоить сотням людей их жизни.

Разработанный международной лабораторией препарат для борьбы с раком головного мозга, требовал масштабных клинических исследований. Проблемы, которые возникли с одним из важных ингредиентов препарата в Америке и Европе, остановили утверждение плана клинических исследований в Комиссии по этике, которая была ранее сформирована.

Только начав обучение в Эдинбургском университете, она обратилась к лучшим профессорам юридического права, привлекла супругов Линдсей для того, чтобы создать прецедент абсолютно другого, инновационного подхода к внедрению в область практической медицины экспериментальных препаратов. Этому способствовала и одна из самых успешных программ Университета, на которую сразу же записалась Анабель – Confident Futures. Дело в том, что вместе с классическим юридическим образованием, здесь уделялось особое внимание, развитию практических навыков студентов, начиная с первого курса. Именно поэтому, профессура факультета юриспруденции и права в Эдинбурге только порадовалась рвению своей новой студентки. Они немного знали историю Анабель и сразу же лояльно отнеслись к тому, что эта учащаяся попросила себе индивидуальный график. Однако, они не ждали того объяснения, которое получили. Во-первых, Анабель Стаффорд запросила большее количество курсов, включив ещё и делопроизводство в сфере медицины и фармакологии, а также – курс Future Med по изучению информационных технологий в медицине.

В одном из самых комфортабельных залов Библиотеки Эдинбургского университета, по случаю выходного дня, пустующем и светлом, собралась группа юристов и медиков. Анабель обратилась к новым коллегам со своей проблемой.

– Друзья, всем вам известно из новостей телевидения и интернета, что на базе замка моей сестры и её мужа расположилась самая новая и продвинутая международная лаборатория по поиску, апробации и внедрению в медицинскую сферу новейших препаратов от самых тяжёлых заболеваний человечества.

– Да, – отозвался один из профессоров, мы благодарны леди Старцевой-Кавенгем за то, что сейчас Великобритания, и, в первую очередь Шотландия, во всём мире воспринимается как передовая страна, изучающая столь важную тему и ставшая домом для специалистов самой высшей категории со всего мира.

– Однако, – Анабель вновь взяла слово, – если позволите, я хотела бы озвучить ту проблему, для решения которой я и хотела бы привлечь лучшие умы Великобритании, то есть – вас.

– Мы все во внимании, – отреагировала специалист по медицинской дипломатии.

– Дело в том, что препарат от онкологии головного мозга сейчас находится в стадии завершения эксперимента на животных. Он однозначно, несёт позитивную динамику борьбы с раковыми опухолями. Я и сама являюсь примером чудодейственной силы лекарства. Не буду скрывать, мы встретились и с проблемой недостаточной эффективности данного вида препарата на территории США, но сейчас эта проблема решается членами моей семьи и ведущими специалистами лаборатории. То есть, мы можем констатировать факт, что при отсутствии противопоказаний, имеем сверхновый препарат, способный на последних стадиях рака спасать пациентов по всему миру.

– Пока что не понятно в чём проблема, – отреагировал Мэтт Стокхерн, профессор международного права.

– Дело в том, – стала пояснять Анабель, что если и далее идти обычным путём, мы рискуем получить доступ к клиническим исследованиям лет через пять, в лучшем случае. Анабель смотрела на этих выдающихся людей с чувством доверия и с мольбой в глазах.

– Поймите, продолжила она, – меня спасли благодаря этому препарату, но ещё миллионы умрут преждевременно, если мы не добьёмся разрешения на более быстрое его внедрение в экспериментальную медицину.

– Действительно, – откликнулся профессор по научной фармакологии Мишель Уоккер, – В настоящее время, переход на уровень клинических испытаний для препарата напоминает квест-игру. Разработчики похожи на русских борзых, которые не просто должны загнать зайца, а сначала – выстоять пять очередей, загрызть парочку саблезубых тигров, попросить прощения у зайца на четырёх языках и только тогда погнаться за ним. А заяц, что?

– Что? – практически хором переспросили слушатели.

– Заяц уже убежал, – со вздохом ответил Мишель, – и всё это было бы смешно, если бы не миллионы жизней, поставленных на кон этой длинной чиновничьей волоките.

– Именно поэтому мы и собрались здесь обсудить, как можно изменить существующее положение дел, – подхватила Анабель.

– У нас с Майком был один процесс, в котором потребовался медицинский представитель из Китая, так как проблема касалась использования запрещённых во всём мире, но не запрещенных в Китае таблеток аспирина для лечения детей, больных гриппом в одном из колледжей Великобритании. Врач – китаец по национальности использовал этот препарат, – начала говорить Элен Линдсей, друг семьи Кавенгем и юрист-международник.

– Неужели его судили за то, что он хотел понизить температуру аспирином, – удивилась Анабель.

– Нет, конечно. Он забыл просмотреть противопоказания по пациентам. У одного из мальчиков началось внутреннее кровотечение, и только вмешательство врачей скорой помощи и их профессиональные действия спасли жизнь ребёнку. Так вот, участие международных экспертов, позволило снять напряжение и прийти к справедливому решению суда. Нам, как адвокатам врача, было крайне полезно участие медицинского представителя из Китая в этом процессе.

– Как всё закончилось для врача? – поинтересовался профессор по научной фармакологии.

– Условный срок и выплаты семье мальчика по медицинской страховке плюс выплаты за моральный ущерб. Однако, речь сейчас о другом.

– Кажется, я начинаю вас понимать, – отозвался Уоккер, – всё дело в том, кто будет принимать решения в этом медицинском квесте по запуску экспериментальной апробации нового лекарства. Ведь, как я понимаю, в настоящее время мы столкнулись с проблемой противостояния этической комиссии?

– Да, всё верно, – подтвердила Анабель, – специалисты лаборатории в режиме нон-стоп работали по подготовке всей возможной документации по изучению, описанию фармакодинамики препарата и его составного анализа. Все юридические бумаги выверены и утверждены на уровне международных юридических институтов. В это же время, комиссия по этике работает на территории Великобритании, как и на территории всего мира достаточно долго.

– Предлагаю, привлечь международных экспертов и разработать новые международные инструкции по работе подобных институтов.

– Я предлагаю разработать дорожную карту по внедрению новых требований к работе международных комиссий по этике в фармакологии, – предложила Ирэн МакКвайер, специалист по медицинской дипломатии, – я могла бы заняться этим на своей кафедре.

– А в какие сроки вы могли бы разработать подобную дорожную карту? – спросила Анабель, – дело в том, что у нас каждый день на счету.

– Мы постараемся успеть до конца месяца.

– Это было бы прекрасно, – улыбнулась Анабель, – Как думают остальные члены собрания, что мы ещё можем сделать, чтобы обратить внимание на данную проблему? Ведь это касается всего человечества.

– Я хотел бы предложить свою помощь по вынесению этого вопроса на самый высокий уровень возможного обсуждения, – впервые вступил в разговор один из самых титулованных профессоров университета, доктор Тимоти Фаер, – Дело в том, что, как вам известно, я вхожу в Независимую комиссию ВОЗ по неинфекционным заболеваниям, в просторечии – по НИЗам. То есть, и по онкологии тоже. Через месяц комиссия собирается в Москве для проведения конференции, где работает министром здравоохранения один из сопредседателей данной комиссии. Там я и предложу обратить внимание на нашу дорожную карту и принять важное решение по скорейшему внедрению препарата хотя бы в зону клинических исследований.

– Вы нас просто вдохновили! – Воскликнула Анабель, – Честно говоря, я многого ждала от нашей сегодняшней встречи, но на такую поддержку даже не могла рассчитывать. То, что независимая конференция, организованная комиссией по НИЗам будет проходить в Москве, порадует Анну Кавенгем. Ведь это историческая Родина её матери. А также, это Родина для Анны Маферсон, нашего микробиолога, которая, конечно же, присоединится к нам. Ведь в ведущем исследовательском институте там работает её отец, который, скорее всего, также будет присутствовать на конференции и сможет помочь продвижению нашего вопроса.

– Естественно, мы, юристы, также не останемся в стороне, – заметил доктор юридических наук, профессор Дуглас Макс, я отправлю с вами троих лучших выпускников моего курса. Эти люди уже многое могут в сфере юриспруденции. Кроме того, мы попросим супругов Линдсей, о которых идёт молва по всей стране, как о лучших юристах столетия, также присоединиться к делегации.

– Тогда я займусь оформлением документов, получением виз и заказом гостиничных номеров для нашей группы, – заметила Анабель.

После этого замечательного консилиума, всей большой группой участники спустились вниз и, выйдя на улицу, решили посетить соседнее кафе. По настоянию женщин, выбор был сделан в пользу маленькой кондитерской, где им был предложен ирландский кофе и свежайшие круассаны с шоколадом.

– Позвольте спросить, – заговорил с Анабель доктор Тимоти Фаер, – это правда, что ваше лекарство, прежде чем испытывать на морских свинках и кроликах, испытали на вас и вашем дяде, лорде Кавенгеме.

– Дело в том, что когда мне в конце зимы поставили диагноз – рак головного мозга последней, неоперабельной стации, то только поддержка семьи и их, в буквальном смысле слова, подвиг, спасли мне жизнь. Кстати, Майк и Элен Линдсей участвовали в экспедиции, благодаря которой, препарат обрёл свою окончательную формулу.

– Что же потребовало подвига от ваших родных и друзей.

– Секрет воды, которая после всех стадий очистки входит в основу препарата.

– Элен, – переключился Фаер на юриста, – куда же была экспедиции, если не секрет.

– Не секрет. На границе Пакистана и Индии существует такой народ, живущий высоко в горах, как хунзакуты. Именно они нас познакомили с особенностями эликсира жизни, который добывается в этой долине. Оказалось, что некоторые источники по всему миру могут быть основой для создания такого эликсира.

– Сейчас перед нами как раз стоит вопрос изучения тех источников по всему миру, которые могли бы придать такую же эффективность, которую даёт хунзакутский источник, – добавила со своей стороны Анабель.

– Ещё раз, подтверждаю свою решимость помогать вам во всём, леди, и передайте моё почтение семье Кавенгемов, которые столько сделали добра для людей во всём мире.

– Я благодарю вас от всей души, – ответила Анабель.

Так, небольшая группа людей начала действовать в интересах инновационных разработок самой современной международной лаборатории.

XII

Вокруг было удивительно тихо. Ни одного ночного зверька или птицы не было слышно рядом с обочиной дороги, где стоял неприметный грузовичок. Чёрный Орёл смотрел на машину и размышлял о том, что едва успел отправить семью в Канаду, как сразу же на их земли пожаловали чужаки. Сведения о Вэра поступали самые неутешительные. Два человека, которые могли передать информацию, были уволены из военной тюрьмы, где содержался вождь, без объяснения причин. Чёрный Орёл решил действовать. Тихо, как умеют только индейцы, он подобрался к задней дверце и уверенными движениями, вскрыв её, с помощью лассо и кляпа взял человека, который сидел возле спящего мужчины. Оттащив свою добычу подальше, он на английском предупредил о том, что кричать бесполезно и опасно для жизни и вынул кляп изо рта, захваченного им в плен мужчины.

– Простите мистер, кем бы вы ни были, но сейчас на этих землях разворачивается война против моего народа, даже больше скажу – против всего человечества. Итак, мистер, как вас зовут? Кто вы? С кем путешествуете? Рекомендую не лгать. Белые почему-то думают, что, если мы, индейцы, не заканчиваем в массовом порядке ваши университеты, то и ложь распознавать не умеем. Так вот, хотел бы вас предупредить. Ложь воняет, и я её чую за милю.

– Вы не развяжете мне руки?

– Отвечайте! – Чёрный Орёл смотрел в упор на белого человека, явно страдающего от боли в руке и, как-то непривычно для белого, старающегося этого не показывать.

– Меня зовут Роберт Стаффорд. Я приехал с друзьями из Англии. Мы ищем возможность узнать, как обстоят дела с озером Онондага. Правда, по моим сведениям оно ещё имеет и ваше, индейское название.

– Да! Это Мать всего сущего. Зачем вам наше озеро? Неужели вы не знаете, как изгадили его промышленники ещё в начале прошлого, двадцатого века?

– Да, знаю! Я как раз здесь по этой причине. Я готов помочь вашему народу. Я не смог выкрасть вашего вождя из тюрьмы, но спас его сокамерника, по совместительству – своего друга. И теперь, нам очень нужна ваша помощь.

Чёрный Орёл быстро одним движением рассёк верёвки на руках Роберта. После этого он сильно надавил на плечо мужчины и одновременно потянул за локоть и предплечье. Роберт увидел звёздочки перед глазами, зашипел от боли, словно змея, и, одновременно, услышал характерный щелчок. Вывихнутое плечо встало на место.

– Спасибо, – сказал он индейцу.

– Простите, – ответил тот, – давайте двигаться в сторону ваших друзей.

Роберт улыбнулся. Все спали. Ругать было некого, так как именно он в данный момент должен был дежурить на посту. Вместе с индейцем они разбудили всех путешественников. Чёрный Орёл быстро заполнил вместе с друзьями все необходимые бумаги по форме ФП-44 для пребывания на территории индейской резервации.

– Простите, что заставляю вас в такое время заполнять формуляры, – обратился Орёл ко всем, – Но вы должны понимать – ваше присутствие станет известным местным чиновникам, которые могли бы придраться к законности вашего пребывания здесь. А теперь, им нечего вам будет предъявить с законной точки зрения.

– Вот этот человек, собственно, и есть сокамерник Вэра, – пояснил, указывая на Джона, Роберт Стаффорд, – у него есть сообщение для вас. Однако, придётся подождать ещё двое суток до того момента, когда с помощью инъекции я смогу вывести его из этого состояния. Есть у вас в городке возможность как-то скрыть нашего «Мнимого больного»?

– Естественно. Все главные люди в курсе того, что у нас не простая ситуация сложилась с властями страны. Мы же, онондага, в отличие от многих других племён ни алко-маркетов, ни казино не пустили к себе в селение.

– А причём здесь казино? – удивился Артём.

– Вы, молодой человек, вероятно не в курсе. Белые всю жизнь делают хорошую мину при плохой игре. Они не облагают налогами игорный бизнес, если тот расположен на территории индийской резервации. Деньги получаются не плохие, но как итог – спившиеся главы семейств, разорённые гнёзда, брошенные дети. Нам такого не надо. У нас другая миссия.

– Если не секрет, какая же миссия у народа онондага? – спросил на этот раз Эрл.

– Возрождение экологической безопасности на наших землях. Уже седьмой год в Конгрессе рассматривается имущественный спор о землях, на которых расположено наше священное озеро – Онондага, как вы его называете.

– А вы, разве, не так его называете? – удивился Артём

– У наших предков, которые передали нам свои знания через вампума, название этого великого озера звучало, как Тонанцин или Богиня-Мать всего сущего.

– А что такое вампума? – поинтересовался Артём.

Индейца опередил Роберт:

– У нашего нового знакомого и по совместительству добровольного шерифа земель онондага вампума висят на поясе.

Чёрный Орёл улыбнулся упоминанию о добровольной роли шерифа, которую он сам себе присвоил и с кивком головы, означающим, что Роберт прав, показал на пояс. Там были прикреплены чётки или бусы.

– Это бусины из особого вида ракушек, – пояснил Роберт своим приятелям, – я такие один раз видел. Здесь он прикусил язык, чтобы не сказать лишнего.

– Всё! Готово! Поехали. Вы двигайтесь в сторону селения онондага, – пояснил Орёл, – я заберу лошадь. Встретимся у дома тёти Ситы.

– Да, и как мы поймём, где её дом? – спросил Эрл.

– Она вас будет встречать на мотоцикле у северного въезда. Доверяйте ей во всём. Она обеспечит нормальный уход вашему другу, пока тот не проснётся.

Роберт коротко рассказал спутникам, как оказался в руках Чёрного Орла.

– Знаете, я думаю, он нарочно мне руку вывихнул, чтобы испытать меня, – предположил мужчина.

– Вряд ли, – возразил Артём, – зачем ему лишние стоны.

– Если бы я стонал или как-то повёл себя не правильно, не пустил бы нас к себе в дом.

– А можно ли доверять такому человеку? – спросил Роберта Артём.

– Я бы доверился. На его вампума сейчас зашифрована одна фраза, которая напрямую говорит о его желании спасти своё племя.

– Какая же это фраза, – Артёму действительно было интересно.

– «Мне помогает Богиня-Мать всего сущего. Я – онондага», – пояснил Роберт, – кроме того, вряд ли человек, готовый обманывать, будет носить такие вампума.

– Согласен, – решительно поддержал Роберта Эрл, – смотрите у обочины какой-то старый рыдван стоит! А это ещё, что такое?! Эрл был явно ошарашен.

В принципе, все были озадачены. У старого мотоцикла стояла пожилая женщина в длинной, широкой юбке с красным орнаментом на чёрном фоне. На голове у пожилой женщины был завязан белый платок. Смотрела она властно и неприязненно. Когда мужчины обратились к ней с объяснением того, что им необходимо, она жестом приказала «Молчать» и поехала впереди фургона, показывая дорогу.

Сита разместила их всех в своём доме. Надо сказать, что так называемый «Лазарет» либо не пользовался успехом, либо индейцы серьёзно не болели, потому что все комнаты, предназначенные для стационарных больных, были свободны. Сита пояснила, что это для них, а Джона она заберёт к себе.

– Смотрите, на его запястье знак онондага, – указала Сита на круг с точкой посередине, – это, явно знак, который передал нам вождь. Нужно его срисовать.

– Он сможет без потерь для здоровья вернуться к нам? – Роберт явно переживал о том, что ввёл слишком большую дозу снотворного своему другу.

– Его душа сейчас спит, – начала объяснять знахарка, – Ему постепенно начинает это нравиться, а вы говорили, что до пробуждения нужно ждать ещё два дня. Необходимо обкурить его специальными травами, чтобы душа вернулась к телу, и мозг к моменту пробуждения желал этого более всего на свете.

С этим все согласились и, доверившись этой мудрой женщине и подоспевшему Орлу, путники крепко уснули в своих кроватях.

XIII

Апони понравилось летать на железной птице. Зря мама боялась. Малышке – Мышке тоже понравилось. Она всю дорогу напевала песенку про маис. На поясе у Апони под одеждой было особое вампума. «Я – настоящий вампуманосец», – с гордостью думала девочка. Она вспомнила, как отец с гордостью рассказывал ей, что именно в их семье всегда были вампуманосцы. Это ответственное задание давалось только самым уважаемым людям. То, что Чёрный Орёл доверил девочке самой передать вождю в Канаде важную весть, вызывало у неё чувство благодарности. Однако, вспомнив отца, Апони сразу же зашмыгала носиком.

– Что с тобой, дорогая? Ты плачешь? – мама обняла её за плечи.

– Нет! Что ты! – возразила девочка матери, – аллергия на духи.

Многие дамы в самолёте явно переусердствовали с духами. Апони никогда до сих пор не осязала столь разнообразные ароматы.

«Как гордиться она миссией вампуманосца», – думала мама Апони, – «Здорово, что Чёрный Орёл передал бусины именно девочке. Апони, конечно, осмотрели в аэропорту, но даже не повели на дополнительный осмотр» Женщина подумала, что если бы вампума были у неё, то могли бы придраться и, даже, изъять бусы при вылете. Тогда, вся их экспедиция провалилась бы, даже не начавшись.

В аэропорту Квебека они направились в Бургерс-Роял, где малышке заказали молока, Апони второй раз в жизни попробовала бургер. Чуолэн смотрела на девочек и думала о том, что её подруге, Дономне, тоже сейчас нелегко, хотя места, куда она отправилась, были ей знакомы, благодаря рабочим командировкам.

– Скажите, мэм, – к ней обращалась официантка, – вы из настоящих индейцев?

– Да, – с достоинством отвечала Чуолэн, – но это не значит, что нас можно рассматривать, как в цирке.

– Не хотела вас обидеть, – сразу же отозвалась девушка, – просто отец меня уверял, что смешение рас привело к тому, что сейчас уже редко встретишь истинных индейцев. У нас, рядом с Квебеком живут племена, но там уже многие похожи на обычных американцев.

– Скажите, а вы были когда- нибудь в провинции Сан-Реги?

– Нет. Никогда не слышала, что такая есть.

– Странно. Из вашего аэропорта летают даже небольшие самолёты в эту провинцию.

Спустя ещё 4 часа, маленькая семья ступила на землю Сан-Реги. Чуолэн удивилась, увидев, что их встречает сам уважаемый Бижики – глава индейцев онондага в Канаде.

– Приветствую тебя, Большой Бизон, – женщина поклонилась.

– Что ты! – возмутился вождь, – Рад вас видеть, дорогие мои. Знаю, что муж твой находится в беде.

– Кто-то сказал тебе? – спросила Чуолэн.

– Мир становится мобильным, – Бижики вынул из кармана и показал женщине и девочкам красивый телефон с эмблемой надкушенного яблока на корпусе.

– Мы не пользуемся этим у себя в резервации, – отреагировала Чуолэн.

– У нас здесь, в Сан-Реги, многое устроено по-другому, будь готова, – предупредил Бижики.

При въезде в городок Чуолэн неприятно поразил встречный стенд, на котором был изображён индеец в национальной одежде, который улыбался, стоя у игорного автомата и держа в руках увесистую пачку денег.

– Видишь, мы решили, в отличие от вас, идти в ногу со временем, – покровительственно сказал вождь Чуолэн и притихшим девочкам.

– Хорошо, что сам не снялся в рекламе. Устоял, – усмехнулась женщина, не принимая в свой адрес назидательно-покровительственного тона вождя.

Апони увидела, как поникли плечи у хорохорившегося главы племени при этих словах матери, но через несколько минут он вновь стал развлекать их рассказом о лисёнке, который пришёл к ним в городок за помощью.

– Представь себе, Апони, он видимо что-то ел на дне большой банки, а потом не смог вынуть голову. Так и ходил, бедненький, несколько дней в стеклянном шлеме.

– А что же потом? – Апони очень нравился Бижики и она начала переживать, что мама как-то нелюбезно говорит с ним.

– Потом, мой сын, Миконс, подошёл к лисёнку. Почему-то мальчика он не боялся и дал снять с себя банку.

– А вы его поймали и оставили у себя? – спросила Апони.

– Не сразу. Он сначала убежал, а потом вернулся, видимо изголодался, а около домов всегда вкусно пахнет едой. Поел картофеля с кукурузой, как это ни странно. Теперь дружит с Миконсом. Сидит в вольере во дворе нашего дома.

– Как здорово! – девочка захлопала в ладоши, – А можно и мне с ними поиграть.

– Конечно, можно, вот сейчас приедем, поедим, и пойдёте бегать.

– Нет, не сразу, – девочка, вдруг, стала очень серьёзной, – Сначала у нас с вами будет разговор один на один.

– Не пугай меня, маленькая бабочка. Вероятно, ты хотела сказать, что у твоей мамы есть разговор ко мне?

– Нет! Я сказала то, что хотела сказать. Я не маленькая бабочка. Я вампуманосец.

При этих словах юной индианки, Бижики чуть не выпустил руль из рук.

– Не удивляйся, вождь. Это действительно так, – решила объяснить ситуацию Чуолэн, – После пропажи Вэра, Чёрный Орёл практически не разговаривал с взрослыми, зато стал общаться с местной знахаркой Ситой и нашими детьми. Может быть, так и стоит поступать в случае опасности, как думаешь, вождь?

– Думаю, что у вас происходит что-то необычное, раз дети стали вампуманосцами.

Они подъезжали к дому вождя.

– Что? Ты и поселишь нас у себя? – поинтересовалась Чуолэн.

– Конечно, – радостно сообщил Бижики, – вы – мои дорогие гости. Тем более с вами вампуманосец.

Жена Бижики была немолодой уже женщиной, со следами былой красоты на лице. Фигуру, однако, она сохранила стройную и изящную, что выдавало в ней метиску. После сытного обеда, она пригласила Чуолэн на свою половину для того, чтобы та приняла душ и разобрала вещи. Малышку они взяли с собой, а Бижики и Апони уединились в комнате, похожей наполовину на кабинет, наполовину – на зал охотничьих трофеев. Апони вздрогнула, когда увидела на стене, противоположной двери большие рога оленя и голову гризли.

– Этих животных вы убили?

– Да! Скажи, они хороши? – гордо отозвался Бижики.

– Папа говорит, что убивать ради развлечения нельзя и хранить у себя в доме мёртвые тела – плохо. Разве ты терпишь бедствие, и твоей семье нечего есть, что ты убил их? – в голосе девочки зазвучала сталь.

– Вот почему женщины не могут быть вампуманосцами, – съязвил вождь, – вы слишком эмоциональны и слезливы.

– А вы слишком жестокий! – отпарировала Апони, – но, вы правы в одном! Прочь все эмоции. Вот это передал Чёрный Орёл тебе, великий вождь канадских онондага. Апони протянула вождю вампума. Тот начал перебирать бусины.

– Так, здесь сказано, что я должен укрыть вас от преследователей на территории моего племени и, хотя, я должен думать о безопасности моих людей, думаю, что я должен принять вас.

– Что ещё вы должны сделать, чтобы моя миссия могла быть выполненной, – с официальной ноткой в голосе спросила вождя Апони.

– Девочка, я боюсь разочаровать тебя, но это – всё! Можно было прочесть при всех. Никаких тайн особых нет. Вероятно, Чёрный Орёл просто хотел спрятать тебя здесь от неприятностей, которые непременно бы обрушились на вашу семью останься вы дома.

Апони изо всех сил закусила губу, чтобы не закричать. Во рту стало солоновато. Не раз в играх со сверстниками в войну за независимость, она падала и расшибала губу или нос. Ни разу девочка Апони не заплакала. И сейчас не имела права, хотя ей было очень горько и обидно. Отец научил её быть хитрее, чем та легкомысленная бабочка, в честь которой она получила своё имя. Она поблагодарила вождя и выбежала в сад, где стояла большая клетка с лисёнком. Уселась напротив зверька и наконец-то тихонечко заплакала. Дело в том, что этот великий вождь канадских онондага безбожно врал ей. Врал маленькой девочке, отец которой, возможно, уже погиб. Апони стала вспоминать отца, а затем Чёрного Орла, всего покрытого только что зажившими язвами. Он научил её чтению письма бусами и передал ей всё послание слово в слово, надеясь, что в случае опасности для их семьи, ребёнка пытать никто не станет. Чёрный Орёл заставил Апони выучить всё послание, написанное с помощью вампума. Только две последних фразы он не сказал. Она лишь в самолёте, просмотрев бусины, поняла, что речь идёт о сохранении жизни ей и её семье за большую плату, которую Чёрный Орёл должен был, как она поняла, перевести на счёт Бижики. «А здешнему вождю он доверял», – горько подумала Апони. Глубоко задумавшись, она не заметила, как со спины абсолютно бесшумно к ней приблизился сын вождя – Миконс.

– Ты что шмыгаешь носом? Плачешь?

– Аллергия, – обыденно отозвалась Апони.

– Аллергия на моего отца? – не отходил от неё мальчик

– Тебе-то что?! – закричала Апони, – Оставь меня в покое!

– Ладно, ладно. Не горячись. Я хотел попросить тебя помочь мне покормить лиса.

– Прости, – отозвалась Апони, – я очень хочу помочь тебе.

– Ну, а я – тебе, не возражаешь? Давай покормим малыша и отойдём подальше от дома, чтобы обсудить, как я могу помочь тебе с поручением. Ты же вампуманосец?

– Да, а как я могу быть уверена, что ты не расскажешь всё отцу. Не хочу, чтобы мама и сестра пострадали из-за меня.

– Ты была в его кабинете?

– Ну, да, – отозвалась девочка.

– Видела его охотничьи трофеи?

– Видела, – опять насупилась Апони.

– Как считаешь, что я думаю об этом?! – ноздри Миконса раздувались, словно у разъярённого быка.

– Что ты думаешь? – тихо и испуганно спросила девочка.

– Что это – скотство, убивать того, кто не может дать сдачи.

– Ну, предположим гризли, ещё как может дать сдачи, – не согласилась Апони.

– Он охотится даже не со стрелами, а с винчестером. Так что, я не на его стороне. Малыша моего посадил в клетку.

– Давай выпустим его? – предложила Апони.

– А давай! – легко согласился Миконс, – А то отец начал его показывать гостям, словно забаву. Боюсь, как бы ни устроил показательную травлю его собаками, на потеху именитой публике.

– А что? Твоё слово здесь не имеет веса.

– Имеет. Только у отца появились новые богатые друзья из Земельного банка Канады.

– Давай ключ, – призвала Апони Миконса к действиям.

– Ключ только у отца, – отозвался парень.

– А зачем же ты предлагал выпустить лисёнка, – удивилась Апони.

– У меня есть скрепка, – усмехнувшись, отозвался Миконс и всунул в замочек острый конец скрепки.

В замочке что-то щёлкнуло, Миконс подхватил лисёнка, который прижался к нему, как к маме и они с Апони побежали на улицу.

– Куда мы бежим, – поинтересовалась девочка.

– За городом у меня есть тайная пещера. Реально! Верь мне! Какая-то древняя пещера. Там даже рисунки древних людей на стенах есть, – бодро отвечал мальчишка, прижимая к себе лисёнка.

– Так ваше племя сюда пришло только в конце XIX века. Как же здесь могли появиться рисунки в древности.

– До нас тоже люди здесь жили, – резонно заметил Миконс, с чем Апони не могла не согласиться.

– Да отпусти ты его, – призвала девочка своего нового знакомого, указывая на лисёнка, – он лучше нас с тобой бегает.

– Точно! – подтвердил весело Миконс, – Что-то я задумался!

Дети рассмеялись, видя, как лисёнок весело бежит сбоку, а его пушистый хвост, словно флаг, трепещет на ветру.

XIV

Семья Нуто за исключением отца, прибыла в городок Сан-Луис вечером большого дня. Мать Нуто бывала здесь и раньше по работе, поэтому знала чистую и недорогую гостиницу, где можно было остановиться, не опасаясь огромных испанских тараканов, завезённых на территорию Южной Америки ещё первыми колонистами. Как только они разместились в номере, мать нежно посмотрела на угрюмого сына:

– Нуто, зачем ты смотришь сычом.

– Я не хотел уезжать.

– Прекрати ныть, Нуто, – строго оборвала его старшая сестра, – разве не видишь – мама устала и тоже расстроена. Непонятно, как там отцу удастся отбиться от военных, которые могут понять, что он выжил и начать его преследовать.

– Я о том и говорю! – гневно воскликнул Нуто, – Мы должны были остаться и защищать отца!

– Дети, мои дорогие дети, не ссорьтесь. Тебе, Нуто, доверили важную миссию. Ты должен передать вождю сообщение. Оно закодировано для того, чтобы злые люди не смогли догадаться, о чём в нём идёт речь.

– Мама! – Нуто блеснул из-под бровей обиженным взглядом, – какие такие злые люди?! Где они?! Что-то ни одного не видел!

– Ну и хорошо, – отреагировала мудрая женщина, которая прекрасно видела, как напряглись на таможенном досмотре двое военных. Индианка была уверена, что снимки вампума уже лежат на столе у представителей местных спецслужб. «Только бы они не тронули детей», – подумала про себя Дономна.

– Дети, вы голодны? – женщина нежно посмотрела на своих солдатиков, строгих и по-детски надувшихся друг на друга.

– Мама, прости, я не сдержался, Нуто, словно барашек, подошёл и боднул её в плечо, – И…я очень-очень хочу большой кусок мяса.

– Нуто, и ты меня прости. Я на тебя голос повысила зря. Я тебя понимаю. Тебе, как мужчине, хочется защитить отца, – проговорила его мудрая сестра Вэнона.

– Давайте сходим в Сабвэй, – предложил Нуто, – Всегда мечтал попробовать их знаменитый сэндвич, который я могу сам составить!

– И что же там будет? – сестра хитро смотрела на Нуто, – мясо, мясо и мясо? Нет, наверное, ещё и… мясо!

– А у тебя? – мальчик не хотел уступать сестре в остроумии, – сыр и сыр?

Все рассмеялись и, накинув пончо, отправились в ближайший сабвэй. «Ешь свежее» было написано крупными буквами над дверью кафе. Вдоволь наевшись и выпив по большому стакану колы, они весело возвращались домой, когда Нуто, вдруг, перед самой гостиницей остановился и дёрнул за руку Вэнону.

– Стойте. Мама, остановись, – громким шёпотом попросил Нуто. Горло, вдруг, перехватило, будто кто-то накинул удавку.

– Что случилось, сынок? – сразу занервничала Дономна.

– В номере кто-то есть. Кто-то чужой, – Нуто очень хотел, чтобы и мама, и Вэнона поверили ему и действовали быстро и чётко.

– Нам нужно спрятаться. Мама, ты говорила, что была здесь раньше. Ты с кем-нибудь в городе знакома, до кого мы бы смогли добраться пешком и как можно быстрее.

Впервые в его жизни мама и Вэнона не стали ничего уточнять.

– Пойдёмте, дети. Нуто, вампума с тобой? – тревожно спросила женщина.

– Они всегда со мной, – заверил Нуто.

Дономна вела их будто по родному посёлку: переходя через какие-то дворы, пересекая уютные улочки, дважды они прошли сквозь кафе. На удивлённый взгляд Нуто женщина ответила:

– Ты забыл. Я ведь была здесь по делам гостиничного бизнеса и знаю все подходы к кафе, гостиницам и ресторанам в этом городе. Но, мы идём не в съёмное жилье, а домой к начальнику службы безопасности одной гостиницы. Это позволит нам добиться быстрого понимания ситуации, без лишних вопросов.

– Но, мама! – Нуто даже остановился, несколько оторопев, – как ты можешь вести нас к человеку, занимающемуся безопасностью. Ты не думаешь, что они все связаны друг с другом. Он может выдать нас.

– Так! Нуто! Я сейчас доверилась тебе, когда ты сказал, что у нас в номере чужаки?

– Да, доверилась, – отвечал Нуто, – спасибо тебе, мама.

– А теперь ты и твоя сестра должны довериться моему чутью. Мария-Луиза Перес не может быть плохим человеком.

– Так что же, это – женщина?! – теперь уже Вэнона была поражена, – службу безопасности возглавляет женщина?! Как необычно!

– Да, я вот тоже удивилась, а потом увидела, каким уважением эта женщина пользуется у всех окружающих: от сослуживцев до мелких воришек с улицы, и решила, что она занимает своё место!

Тем временем маленькая, изрядно напуганная семья подошла к двухэтажному особняку белого цвета. Выполненный в пост колониальном стиле дом был обнесён необычным забором с маленькими колоннами. Большой навес над входом, также поддерживался белыми изящными колоннами. Аккуратно подстриженный газон и деревья с причудливыми кронами дополняли пейзаж. У ворот они увидели кнопку удалённого звонка, и Дономна незамедлительно нажала на неё. В маленьком рупоре домофона раздался чуть усталый женский голос:

– Кого принесло в мой единственный выходной?

– Мариэтта, это я – индианка Дономна со своими детьми.

– Входите, – прозвучал властный приказ, внезапно изменившегося голоса Марии.

После того, как женщина рассказала всё, что произошло за последние три часа в их с детьми жизни, Мария потребовала рассказать о том, почему они здесь.

– Поймите, я не пытаю вас, но, чтобы помочь вам как можно быстрее увидеть своих родственников – мексиканских онондага, мне нужно знать, кто может сейчас обыскивать ваш номер, кто угрожает вашей свободе, а возможно и жизни.

Очень коротко Дономна объяснила другу, как обстоят дела на их родине. Рассказала про борьбу своего мужа и вождя племени за признание исторического права на владения землями и озером Онондага. Нуто также рассказал о том, что вождя забрали представители военных спецслужб, а отца им едва удалось спасти.

– Да, у вас действительно проблемы. Сейчас вы должны выкинуть смартфоны, а я вас перевезу в безопасное жильё до завтрашнего дня.

– Мадам, – удивился Нуто, – у нас нет, и не было с собой смартфонов. Мама свой телефон оставила на работе, как поступает всегда, когда уходит на большие выходные или в отпуск.

– Вот это удача. В этом случае – мы можем остаться здесь, потому что сигнал они отследить не могли, – с радостью сказала Мария-Луиза, – Тогда, предлагаю заказать пиццу и провести приятный вечер вместе, а завтра я решу, как безопасно переправить вас в селение индейцев – онондага.

– Благодарю тебя, Мариэтта, – Дономна смахнула слезу, – не волнуйся, это я от чувства радости, что у меня есть такой друг.

Вечер прошёл душевно. Мария включила детям диснеевские мультфильмы. На огромном экране её телевизора передвигались прекрасные, милые и смешные герои мультфильмов. Дети смеялись, а женщины ушли в гостевую спальню, где у них состоялся обычный между подругами разговор.

– Какие замечательные у тебя ребятишки. Нуто – просто чудо, а Вэнона уже такая взрослая, сдержанная и очень красивая, – заметила Мариэтта.

– О! Дорогая! Дети это продолжение полёта Орла и тепло Солнечного луча в нашем с мужем случае. У меня один вопрос, ты собираешься выходить замуж, рожать своих детей?

– Ты знаешь, не с моей работой. Слишком часто я остаюсь на работе сутками. Там меня все уважают, некоторые боятся. Со мной многие дружат, но, согласись, трудно влюбиться в девушку, которая возглавляет службу безопасности.

– Мне кажется Карлос Спанода, сын владельца гостиницы, испытывает к тебе симпатию, а может быть что-то большее.

– Вчера пила шампанское на его помолвке. Невеста – просто чудо! – воскликнула, смеясь, Мария.

– Ну, что ты всё шутишь. Можно подумать, если бы ты дала ему шанс, он отказался бы от тебя добровольно.

– Ты права. Я сама поговорила с ним. Отец требовал, чтобы Карлос женился, чтобы успеть пообщаться с внуками до тех пор, когда станет уже дряхлым стариком. Видя, что Карлос сохнет по мне, я раскрыла все карты. Рассказала, что не могу иметь детей и посоветовала обратить внимание на дочку партнёра по бизнесу. Так он и заполучил себе в невесты красотку – Мию.

– А это – правда? – Дономна с горечью смотрела на подругу.

– Что? – не поняла она.

– Про детей – правда? Не притворяйся, что ты не поняла моего вопроса.

– Да. Правда. Я переболела в детстве скарлатиной. У нас давно побеждена эта болезнь, но в одном случае на сто тысяч бывают вот такие рецидивы на фоне прививки. Короче, после этого я и потеряла возможность иметь детей. Какое-то осложнение сказалось на женском здоровье.

– Тебе просто необходимо приехать ко мне в Штаты, чтобы тебя посмотрела наша индийская ведьма – Сита.

– Звучит устрашающе, – улыбнулась Мария.

– Брось, Мариэтта, меня не обмануть. Я знаю, что ты ничего не боишься.

– Всё, пора спать. Ложись здесь. Дети уснут под звуки мультиков в гостиной. Им так хорошо, но видно, что они очень устали.

– Больше переволновались, – откликнулась Дономна.

– И ещё, я могу постараться позже вернуть ваши вещи из гостиницы.

– Даже не вздумай. Не нужно тебе подставляться, – резко возразила Дономна.

– Ну, хорошо. Тогда – укладываемся?

– Укладываемся! – решительно сказала индианка.

На следующее утро у красивого особняка Марии-Луизы Перес развернулась целая операция по вывозу её таинственных вечерних гостей. К 7 утра подъехал бронированный фургон, что не вызвало у единственного свидетеля, садовника из дома напротив, вопросов, потому что различные охранные службы довольно часто пользовались услугами этой сильной, деловой, а главное – умной и смелой женщины. Учитывая, что преступность даже в таком маленьком городе, как Сан-Луис снова набирала обороты, а перевоз материальных средств и денег по-прежнему был самым вожделенным для мафиози моментом для преступного обогащения, не было ничего удивительного в появлении рано утром у дома Марии-Луизы данного бронированного фургона. Удивился дворник только тому, что донна Мария выкатила подряд три огромных чемодана, подобные тем, с которыми его хозяева обычно на всё лето на курорт уезжают. Однако мужчина оборвал себя. Вдруг, донна Мария собирается в далёкую командировку. В это время внутри фургона Дономна и её дети чувствовали себя настоящими заговорщиками.

– Мама, представляешь, какая тётя Мариэтта сильная, – восхищённо сказал Нуто

– И очень красивая, – добавила Вэнона

– А это-то здесь причём, – Нуто с некоторым презрением посмотрел на сестру, – вечно вы, девчонки, только об одном думаете.

– Не бурчи, – оборвала Нуто мать, твоя сестра права, тётя Мариэтта, в первую очередь – красивая, а уже во вторую очередь – сильная.

В это время Мариэтта, попросила своего давнего приятеля, подождать её в особняке и воспользоваться услугами её кухарки. Зная Марию, вопросов шофёр не задавал. Таким образом, фургон покинул город и направился в сторону индейского поселения, что располагалось на севере от Сан-Луиса.

XV

Во сне Джон говорил. Сита не понимала ни слова, но ей стали сниться сны о прежних приходах в Мир её души. Особенно же запомнилось видение, где она спасла жизнь молодой испанке, которая тяжело рожала малыша. Тот шёл ножками, и все предрекали гибель этим двум страдающим существам: матери и ребёнку. В тот раз Сита была мужчиной. Прогнав всех, включая мужа роженицы, Старый Ворон, как звали её в тот раз, легко поднял женщину. Та уже почти не боролась. Он донёс её от своей хижины до кромки священного озера.

– Великая, мудрая, милостивая, Мать всех живущих, помоги нам. Спаси человечье дитя и женщину. Они могут дать ещё отличные семена, которые прорастут будущим, – с этими словами, Ворон погрузил тело стонущей женщины в каноэ и, встав сам внутрь, оттолкнулся веслом от берега.

Подплыв к самой середине, он посмотрел прямо в глаза женщине.

– Тебе сейчас покажется, что я хочу тебя убить, но это не так. Верь мне! Набери полную грудь воздуха. Великая Мать всего сущего дала согласие вас спасти. Всё будет хорошо, – сказал Ворон, засунул себе и роженице за пазуху по огромному камню и перевернул лодку, нырнув вслед за женщиной в бездну.

Камни быстро тянули их вниз, но воздух из лёгких ещё не полностью вышел, когда к ним подплыли какие-то неведомые существа серебристого цвета с длинными ступнями, которые заканчивались, как у рыб, большими плавниками. Существа подхватили женщину и Ворона и повлекли ещё ниже и в сторону. Уже, теряя сознание, Ворон увидел какую-то опять же, серебристую огромную массу, похожую на многоугольник, от которого в разные стороны исходили разноцветные лучи. Он потерял сознание. Очнулся от громкого крика младенца. На руках человека, а это, несомненно, был человек, лежал маленький орущий кулёчек, завернутый в материю, которую до этого Ворону не доводилось видеть. Новорожденный казался ещё меньше от того, что человеческое существо, держащее его на руках, было огромного роста с синими глазами и русыми волосами, рассыпанными по плечам.

– Ты молодец, – сказал великан, – как ты догадался, что мы сможем помочь вам?

– Мне великая мать ответила.

– Значит, ты её тоже слышишь? – удивился великан.

– Да

– Вот и я своим говорю, не все сведущие ушли сюда вглубь озера. Остались и на земле их потомки.

– Кто такие – сведущие? Это предки?

– Твои – да, но не каждого из живущих на земле. Видимо, лично твой предок, решил помогать людям, живущим на тверди. Вот и ты спасаешь людей.

– А что случилось с Маленой? – забеспокоился Старый Ворон

– Жива, сейчас спит. Мы её будить не будем. Вернём вас. Что-нибудь придумаешь и как-то объяснишь ей всё. А вот тебе предлагаю увидеть Сердце матери.

– Я не достоин, – возразил Ворон.

– Лекари, спасающие детей, пожалуй, единственные, кто достоин, видеть Сердце матери.

– А как тебя зовут? – поинтересовался, наконец, у своего визави старый индеец.

– Лаокен, – отозвался великан, – пойдём, у нас слишком мало времени.

Они пошли по огромным изумрудного цвета переходам. Иногда, через круглые окна было видно сколь богат водный мир священного озера: диковинные рыбы, светящиеся водоросли, различные моллюски. Знахарь ловил себя на том, что идёт с открытым ртом, рассматривая нереально-чистые помещения и сказочный подводный пейзаж за хрустальными стёклами. Задолго до того, как они достигли круглой площади, Ворон услышал какой-то монотонный звук. Оказалось, вокруг огромной хрустальной чаши в большом круге стояло около 100 великанов. Все они, будто находясь в трансе, взявшись за руки, покачивались из стороны в сторону. Над круглым углублением, которое само было метров десять в диаметре, периодически вырывался красно-фиолетовый свет. Только некоторое время спустя, старый индеец понял, что всполохи, а вернее, ритм, с которым они вырывались вовне, идентичен ритму бьющегося человеческого сердца.

– Ближе подойти нельзя, – пояснил Лаокен, – это и есть Сердце матери. Мы служим ему, ибо пройдут десятки и сотни лет, и человечество окажется на краю гибели. Тогда людям понадобиться любовь Матери всего сущего.

– Хочешь сказать, что вода сможет спасти Мир.

– Не всякая вода. Священное Сердце матери бьётся здесь, на твоей земле. Оберегай эту землю, передай завет своим детям и внукам, укажи, чтобы и они передавали главную мысль – следить за чистотой озера, оберегать его. Материнское сердце сильное, но, чтобы помочь, нужна и ответная любовь всех её детей.

– Хорошо, я запомню.

– Хорошо, что ты спас малыша. Он тебе поможет. Спасёт многих и многих через множество своих истинных воплощений, – пояснил Лаокен.

– Значит, неспроста, я почувствовал его ещё в животе у его матери и понял, что он тот, с кем уже встречались мы или встретимся. Ты только скажи, как уберечь мне рожениц в дальнейшем от такого необычного недуга.

– Никак. Такое рождение малышей зависит от многих факторов, и невозможно предположить подобное развитие событий во время родов в дальнейшем. Дам тебе снадобье. Если будут такие же тяжёлые роды, дай снадобье женщине, и она сможет выдержать роды. У этой роженицы просто не хватило сил. Слабенькая, что не свойственно людям холмов.

– Прав ты, Лаокен, она – пришлая. Семья бежала от диких племён и попросилась к нам. Помня наставление старших, что кровь следует мешать, мы приняли семью. Они с мужем счастливы, а теперь ещё счастливее будут.

Затем, Лаокен предложил безболезненное перемещение, но для этого стоило надеть маску и ласты. Удивлению лекаря не было предела. Хотелось расспросить ещё о многом, но кроме Лаокена ни с кем повидаться и пообщаться не удалось. Правда, когда он надел снаряжение, то его сопровождали двое представителей молодёжи подводного племени. Аккуратно взяв, погружённых в забытьё мать и дитя, молодые люди стали подниматься наверх по какому-то тросу. Периодически, они знаками приказывали Ворону остановиться. Об этом он был предупреждён Лаокеном, ибо быстрый подъём, по мнению подводного народа, мог привезти к гибели людей. Молодая женщина, как и ребёнок, были погружены в какую-то прозрачную посудину, в которой циркулировал воздух. Он был предупреждён, что разговаривать нельзя. Воздух поступал какими-то толчками из ранца, закреплённого за спиной через маску, надетую на лицо.

После возвращения, племя провозгласило Ворона «Возвращающим к жизни». Он, однако, убедил всех, что это великая мать всего сущего помогла женщине разрешиться от бремени. Ещё дважды он прибегал к тому зелью, что дали ему великаны. Только вождю Агломаку рассказал он о подземном мире, и вместе они решили с помощью вампума передавать эти знания в семье вождя из поколения в поколение, дабы помнить о времени, когда людям понадобиться помощь сердца матери.

Утром Сита подошла к Джону. Лицо мужчины порозовело, и он уже свободно дышал, будто спал.

– Вот и встретились мы с тобой, сказала индианка. Она будто увидела не только все свои воплощения, но и все воплощения мужчины, попавшего к ней на излечение.

– Малыш, я тебя спасу, как уже спасала однажды, – улыбнувшись, произнесла Сита.

В полдень пришли европейцы. Роберт удивился, насколько хорошо Джон стал выглядеть, при правильном уходе за ним Ситы.

– Благодарю вас за своего друга. Вы не представляете, насколько сейчас будет долгожданная встреча для нас, – с этими словами он достал подготовленную ампулу. Сделав укол, они присели за грубый деревенский стол, покрытый, однако, белоснежной простынёй.

– Откуда у вас такое белое бельё? – удивился Артём.

– Так у нас, почти все женщины задействованы в гостиничном бизнесе в соседнем городке – Сиракузах. Вот мне и перепадает разных отбеливающих и обеззараживающих средств – для моих знахарских нужд. Хочу сказать, что любой современный аппарат по подсчёту бактерий не насчитает более 50 единиц нигде в моём доме, потому что это лучшие обеззараживающие препараты.

– Ну и где я? – раздался слабый голос Джона, – О! Роберт! – воскликнул он. Неужели, я вновь на Марсе?!

– О чём он молвит? – удивилась Сита, – Марс, это же – планета?

– Нет, уважаемая, – ответил Роберт, – это он про другой Марс. Шутка у нас с ним такая.

– Ну, шутка, так шутка. Хорошо, что с шутки новую жизнь начал.

– Так он и не заканчивал, – удивился Роберт.

– Почти закончил. Уходил далеко, во всяком случае. Еле-еле, его успела остановить и вернуть.

– Спасибо тебе, Сита, – поблагодарил Роберт.

– Эй! Друг! А мне кто-нибудь что-нибудь объяснит? Где эти кровопийцы?

– Ну, я пойду – прогуляюсь, – остановила разговор Сита. Вижу, вам объясниться надо.

После ухода старой индианки, Роберт, Эрл и Артём рассказали о событиях последних трёх суток. Со своей стороны они попросили рассказать о том, что происходило в тюрьме.

– Они подсадили ко мне индейца. Вождя онондага, – начал рассказывать Джон, – мы же сейчас как раз в их поселении находимся, так ведь?

– Да, точно, мы здесь, мой друг. И нас никто не выдаст здесь. Чёрный Орёл, заместитель вождя, с которым ты сидел в одной камере, на страже нашей свободы и интересов, но он надеется, что тебе что-то удалось узнать у Вэра, чтобы начать действовать.

– Да, точно. Они посадили нас в одну камеру, явно с намерением!

– Что за намерение, – удивился Эрл.

– Они не дураки, и решили послушать нас. Рассчитывали, что я проговорюсь, где был все эти годы. Вэра сразу вызвал у меня доверие. Самое странное началось, когда он заговорил на языке людей-дельфинов. Помнишь, Роберт, этот их невразумительный язык, который мы смогли с тобой выучить только под гипнозом.

– О! Вы знаете язык дельфинов! – удивился Артём.

– Людей – дельфинов. Вот откуда Вэра его знает? – Джон смотрел на своих соратников и понимал, что дальше говорить просто физически не в состоянии, – Так! Если я сейчас не поем и не выпью литр кофе, то умру.

Как только он это произнёс, в дверь тихонько постучали. Вошёл Чёрный Орёл. В руках мужчина нёс поднос, заставленной простой и вкусной пищей. Вслед за ним вошла Сита с большим кофейником в руках.

– Ну, прямо – по щучьему велению, по моему хотению, – рассмеялся Артём.

– По чьей просьбе? Щука – это рыба? – Эрл во все глаза смотрел на друга

– Щука – это рыба, ладно, давайте к делам, – понимая, что быстро про сказку о Емеле и Щуке не расскажешь, предложил Артём.

– Не, не, не. Сначала – поесть,– Джон набросился на еду, но Сита очень проворно отодвинула мясо от него и подала ему чашку – супницу, наполовину наполненную прозрачным бульоном, который по виду был абсолютно без жира.

– Вам, мистер, бульон из индейки и не торопитесь. Нельзя сразу много есть, видимо и в тюрьме, судя по обвисшим вещам, вас как следует, не кормили. Затем, здесь пришлось трое суток питаться духом лесным.

Джон с кислым лицом стал потихонечку пить бульон мелкими глотками, прекрасно понимая, что знахарка абсолютно права.

– Так вот, продолжил он, слегка захмелев, будто не бульона съел, а стакан виски выпил, – начали мы общаться на нашем диалекте секретном, – это Джон специально для Ситы и Орла так сказал, потому что приятели решили включить этих людей в их общее обсуждение, – он мне стихи прочёл. Несколько штук до того момента, как нас разделили.

– Помнишь стихи-то или помочь тебе? – спросила Сита.

– Помню, помню, а то вы сейчас поможете. Грибами какими-нибудь кормить будете.

– Как ты догадался, но давай к делу. У тебя есть двадцать минут, потом – мы будем расшифровывать всё, что вспомнишь.

– А я? – удивился Джон, – я тоже буду разгадывать.

– А ты через 20 минут будешь спать, – констатировала Сита.

Действительно передав на диктофон Роберта все стихи Вэра, Джон лёг на кровать и мгновенно уснул. Эрл начал было беспокоиться о нём, но Сита успокоила всех, уверяя, что для здоровья и психологической стабильности сон в данном случае – самое важное и лучшее лекарство.

– Так, друзья, обратился Эрл ко всем находящимся в комнате, – что означает первое четверостишье?

Друг мой пропал

Орёл улетел за неба край

Страдает земля

Могила зияет там, где раньше был рай.

– Так Вэра сказал обо мне? Я орёл? Он думал, что мне угрожает опасность?

– Или он обращает внимание на особое место, которое было когда-то необыкновенно хорошим, а сейчас похоже на могилу, – предположил Артём.

– Тогда речь идёт о нашей Великой матери всего сущего. Об озере, что зовётся на языке европейцев Онондага. Вы думаете, что и мы – индейцы и озеро называется одинаково, но древнее имя правильнее и лучше, – строго проговорил Орёл, сверкая глазами.

– Хорошо, друг, мы на твоей стороне. Но, если это говорилось об озере, то, как его можно назвать раем. В раю жили люди, животные, росли чудесные деревья. Внутри озера никто не живёт.

– Думаю, я могу вам помочь, – решила вступить в разговор Сита. Две ночи, пока я сидела у постели Джона, у меня случались видения. У меня так часто бывает. Я помню свои прежние сущности на земле.

– Предположим, мы вам верим, – заметил Эрл, – мы и сами необычные люди, но, что именно вы узнали из видений.

Сита рассказала им об озере, о племени великанов и о сердце Великой матери, бьющем на глубине. Все мужчины слушали её, затаив дыхание.

– Как вы думаете, могло это племя выжить, несмотря на то, что озеро американцы убили, я думаю, намеренно, – спросил товарищей Артём.

– Мать жива. Больна, но жива и ещё способна спасать своих детей, – начал говорить Орёл, – она спасла меня, когда я должен был умереть и когда мой сын, Нуто, и дочка вождя, Апони, нашли меня на краю озера, готового уйти в страну вечной охоты. Насчёт древнего народа великанов, существующих в недрах озера, не уверен. Боюсь, что им всё же пришлось покинуть эти места. Слишком загрязнено было наше священное озеро.

–Это, действительно, обнадёживает, – подтвердил Роберт, – Итак, примем на веру то, что привиделось Сите. Это многое объясняет. Далее тоже всё понятно. Перечислены племена онондага, разбросанные по миру, которые должны встретиться, чтобы спасти мир и правду.

Земли ольмеков, гуронов и онандагов

Связаны вместе частью как песня

Потеряны связи давно и упрямо однако

Встреча их будет для мира и правды чудесней

– Сразу после похищения Вэра, я отправил послание нашим братьям в Канаду и Мексику с помощью вампума.

– А что было в этих вампума? – спросил Эрлен.

– Это знание я мог передать только Нуто и Апони. Я только скажу, что там просьба о том, что надо определённые вещи вернуть для оздоровления Великой матери всего сущего. Речь в вампума идёт о древнем индейском артефакте, разделенном на три части, с помощью которого можно запустить процесс регенерации озера.

– Давайте попробуем отгадать последнее и, вероятно, самое важное сообщение, – предложил Роберт.

– Почему Вы думаете, что оно – самое важное? – спросил Артём.

– Да просто потому, что он его практически выкрикнул в самом конце, как я понял. Ведь марсианский язык им, слава Творцу, неизвестен. Они не смогли понять и перевести первые два четверостишья и решили их разъединить. Так что, скорее всего, в последнем послании зашифровано то, что касается местного племени онондага. Итак, вот что там сказано:

Всё ещё можно его исцелить

Золото может источник открыть

Людям пустым не понять никогда

Следуй дорогой ребёнка всегда

– Ясно, что речь об озере, – предположил Эрл, – радует то, что его можно исцелить. Только, причём здесь золото?

– Притом, что они при нас там вынули всё золото онондага, хранящееся в больших ящиках в озере, – тяжко вздохнув, произнёс Чёрный Орёл.

– Мой друг, здесь сказано, что пустым людям не дано найти золото онондага, – начал говорить Артём.

– Друзья, – раздался тихий голос, – есть что перекусить, – это проснулся Джон.

– Тебе придётся выпить отвара, и только через 30 минут съесть суп, – строго произнесла Сита, подавая Джону отвар.

– Фу! Отрава какая! – воскликнул он, выпив, однако, всё до капли.

– Я тут через дрёму слышал, о чём вы говорили. Так хочу тут всех успокоить. То, что они нашли в озере не золото.

– Как не золото! – удивленно воскликнул Орёл.

– Так. Они же и нас свели только с той мыслью, что мы разговоримся и, через меня, Вэра попробует передать на волю, весть о том, где находится настоящее золото. У них в руках оказались муляжи. Вот так-то! – торжествующе воскликнул Джон.

– Так, – протянула Сита, – значит, вскоре они вновь нагрянут сюда.

– Это вряд ли, – возразил Орёл, – я слышал, как Вэра угрожал вмешательством какого-то высшего чина из ФБР, который не даст им бесчинствовать на наших землях, но, всё же, нужно быть предельно осторожными.

– Я думаю, – решил вмешаться в разговор Роберт, – сейчас нужно сосредоточиться на том, какую «Дорогу детей» имел в виду Вэра. Жаль, что пришлось отправить с поручениями Нуто и Апони. Вероятно, речь идёт о них. Друзья вновь задумались о том, что им стало известно. Всем казалось, что ответ где-то на поверхности, однако, пока он им не открывался.

XVI

Москва встречала участников медицинской конференции по НИЗам (так сокращённо и с намёком на недостаточное внимание к существующим в отрасли проблемам называется группа неинфекционных заболеваний) снегопадом, необычным для конца октября. На посетителей города обрушился буквально снежный буран. Боковой ветер на шоссе был настолько сильным, что все буквально чувствовали, как качается микроавтобус.

– Просто прекрасно, что мы смогли сесть в такую погоду, – заметила Анабель.

– Да, странно, что нас не направили на какой-нибудь запасной аэродром, ещё не охваченный бураном, – отозвалась Нюша, которая была рада побывать на родине, да ещё и с важной миссией.

– Мисс, могу вас заверить, – с небольшим акцентом произнёс водитель автобуса, – это началось буквально полчаса назад. Скорее всего, ваш самолет уже приземлился в это время.

– Вот и мне так показалось, – отметила Анабель, – мы когда пересаживались на самом аэродроме в автобус доставки к аэропорту, то не чувствовалось такого пронизывающего ветра.

– Ничего, – успокоил гостей водитель автобуса, – я вас быстро доставлю в гостиницу, а там в любом случае будет тепло и чисто. Уже на завтра синоптики обещают прекращение таких больших осадков и уменьшение скорости ветра.

– Это прекрасно! – воскликнула Анабель.

– Вот мы и в России. У вас здесь всегда так холодно? – спросил Нюшу профессор Тимоти Фаер.

– Настоящая русская зима, – откликнулась Нюша, – вам повезло её увидеть.

– Действительно, повезло, – согласился профессор, – ведь сегодня всего лишь 27 октября. Все немного посмеялись над замечанием доктора.

– Я восхищена работой группы, возглавляемой Ирэн МакКвайер, – отметила Нюша, – Кстати, почему её нет в нашей могучей кучке?

– Она привлечена в качестве эксперта по международной медицинской дипломатии для разрешения ситуации в Пакистане, – ответил девушке Фаер.

– Мы с Майком слышали, что вновь затронуты области Кашмира, – с тревогой сказала Элен Линдсей, – неужели наши друзья из долины реки Хунза опять будут подвергнуты опасности со стороны внешнего мира.

– Вы же хорошо знаете своих друзей, – с усмешкой сказал Тимоти, – как только дело начинает пахнуть жареным, у них обязательно случается камнепад или сход снежной лавины. Кстати, вы так и не рассказали, как попали в долину прошлым летом? Ведь насколько я помню, там как раз были проблемы с проходом. Тимоти посмотрел на супругов Линдсей.

– Нашёлся проводник, – Майк старался тщательно подбирать слова, – который знал особую, скрытую тропу, по которой он и смог нас провести.

– Сейчас проблема заключается в другом, – отметила Нюша, – народ Хунза разрешил использовать источники их долины для получения особой воды, обогащённой кристаллами кварца и других минералов, крайне необходимой нам для создания нашего лекарства. Нами определены источники обогащённой воды практически во всех больших странах на земле, но даже на их фоне вода ледника долины Хунза показывает практически чудодейственные свойства. Будет катастрофой, если нам не удастся, хотя бы два раза в год делать в этой уникальной геологической точке забор нужного нам количества воды.

– Я хотела бы узнать, – вновь обратилась к научному сообществу Анабель, – есть ли хоть малейшая возможность призвать политические силы к сохранению нейтралитета в отношении земель, рек, озёр и народностей, живущих рядом с этими местами, если и доступ к ним необходим в интересах медицины.

– Дорогая, я думаю, эти этические вопросы волновали всех здравомыслящих людей нашей планеты на протяжении тысячелетий существования официально признанной медицины, – доктор Тимати, явно, тоже был не в восторге от складывающегося положения дел, мешающего развитию медицины, – В итоге, все научились выращивать и использовать лекарственные растения на своей территории, дабы не зависеть от неожиданных военных действий.

– Да, – согласилась Нюша, – но, ледник же мы не можем вырастить. А хуже всего, знаете что?

– Что? – спросил девушку Майк Линдсей.

– Хуже всего то, что ледник продолжает таять, и каждый год приближает то время, когда вода реки Хунза станет менее действенной в своих медицинских и фармакологических свойствах, – Нюша грустно посмотрела на всех попутчиков.

– Предлагаю, вместе с дорожной картой по новому формату принятия препаратов для апробации на экспериментальных группах пациентов, выдвинуть предложение по урегулированию конфликтов, угрожающих деятельности медицинского сообщества в горячих точках – доктор медицинских наук Фаер был решительно настроен.

– У нас первое заседание в НИЗ послезавтра? – спросила Нюша.

– Да. Мы взяли один день на доработку некоторых моментов по презентации и репетиции выступлений, – отозвалась Анабель.

– Тогда, предлагаю взять один час отдыха в гостинице и собраться у нас с Анабель в номере для разработки тезисов по этому вопросу, – предложила Нюша.

Все согласились с ней. Остаток пути до гостиницы все провели в размышлениях о том, как многое в мире зависит от человеческих поступков. Не было бы между странами конфликтов, и не было бы угроз для развития столь важной медицинской миссии, как миссия борьбы с раком.

XVII

Дети сидели у древнего очага. Апони передала Миконсу содержание своих вампума слово в слово.

Пришла пора испытаний, призываю тебя – в беде нас не брось

Туда откуда ушли вы в скитания верни то, что спасти удалось

Только старинные камни могут помочь, соединив всё воедино, открыть источник спасения для Матери всего сущего.

– Кто такая Мать всего сущего? – удивился Миконс и почему её надо спасать?

– Это огромное озеро в наших землях, превращённое белыми американцами в выгребную яму для химических и производственных отходов в начале прошлого века. Его восстановление, по мнению моего отца и его друга, Чёрного Орла, очень важно для сохранения экологии всей нашей земли.

Миконс поджаривал грибы на длинных, обструганных веточках и угощал Апони и лисёнка. Лисёнок благодарно ел угощение, но было видно, что он был бы не против попробовать что-нибудь менее экзотичное. Поэтому, вскоре он убежал и вернулся часа через два с бурундуком в зубах.

– Спасибо, – поблагодарил друга Миконс, – друг, ешь сам. Дети рассмеялись, и лисёнок издал что-то среднее между тявканьем и смехом.

– Так что тебе известно о наследии онондага, которым владеет твой отец и которое нужно вернуть в пределы озера для его спасения? – задала вопрос девочка своему новому другу, – Что это за камни?

– Я скажу тебе правду, но только обещай, что ты не выдашь моего отца. Всё-таки, он меня воспитал, и я не хочу, чтобы ему грозила опасность.

– Я внимательно слушаю и могу поклясться, что не расскажу ни одному живому человеку о том, почему твой отец не может вернуть взятое на хранение, – пообещала девочка.

– Всё дело в том, что канадской большой семье онондага действительно, как сказано в твоих вампума, досталась самая большая драгоценность – алмазы долины людей холмов.

– Откуда ты это знаешь?

– У меня много ушей в моём доме, иначе я бы не смог быть тебе сейчас полезен.

– Значит тебе известно, что с ними случилось? Куда они делись?

– Вначале, отец откуда-то взял большие средства для спасения озера Нурс, которое по примеру Онондага хотели превратить в сточную яму. Я точно не знаю, что он использовал, но речь шла о какой-то бешеной сумме, поэтому, я думаю, это были алмазы. А затем, он перестал искать себе оправдания, и, по-моему, израсходовал все накопления прежних поколений на открытие увеселительных заведений, казино, игорных домов на наших территориях. Так что, скорее всего, ничего он вернуть не сможет.

– Но, ведь он получает большой доход и так. Он может выкупить камни обратно.

– Вряд ли он это захочет сделать.

– Кто-то может повлиять на твоего отца? – девочка почувствовала холод в районе груди, – я не могу вернуться ни с чем. Мой отец находится в плену и неизвестно – жив ли ещё!

– Подожди! Давай подумаем. Что его может принудить вернуть алмазы? – Миконс серьёзно задумался.

– Может быть, созвать Совет племени, – предложила Апони.

– Ты думаешь, он не поделился с самыми влиятельными людьми онондага богатством? Я думаю, все главы повязаны с ним общей тайной исчезновения древних таинственных алмазов.

– Я – вампуманосец! – вдруг заявила девочка, но было видно, что она просто, таким образом, размышляет, что делать дальше.

– Я слышал, что вампуманосцы пользуются особым уважением у наших племён.

– Давай, пошли, пока нас не хватились, только лисёнка оставим здесь, – решила Апони, – останешься здесь? – это она уже лисёнка спросила.

–Тяф-тяф – ответил он.

Ребятишки рассмеялись, хотя на душе скребли кошки.

– Ничего, Миконс, у меня очень мудрая мама. Она нам поможет.

– Друг, мы тебе завтра сметанки принесём, – пообещал мальчик зверьку, хотя ты, конечно, голодным не останешься, ведь здесь очень много всяких грызунов.

Когда они шли обратно, Апони предложила разделиться и вернуться к жилищу с разных сторон, пытаясь незаметно добраться непосредственно до улицы, на которой стоял дом вождя.

Увидев издали мать с сестрёнкой, сидящими на приусадебной скамейке с собранной дорожной сумкой, стоящей у их ног, Апони поняла, что была права, предложив Миконсу разделиться.

– Где ты была?! – в голосе матери звучала сталь. Апони никогда не слышала, чтобы мама хотя бы с кем-то так разговаривала.

– Мама я с Миконсом выпускала лисёнка.

– Пойдём отсюда!

Мать подняла Мышку на руки и попросила старшую дочку взять дорожную сумку, благо она была на колёсиках, и её можно было даже немного везти там, где это позволяла сделать дорога.

– Мама, – тихонько позвала Апони, – куда мы сейчас идём и почему ты покинула дом вождя.

– Он зашёл к нам в гневе и потребовал, чтобы ты немедленно пришли к нему, и пообещала никому не рассказывать о вашем с ним разговоре. Я пыталась сказать, что ты вряд ли будешь с кем-то из его племени это обсуждать без его разрешения. Затем, когда через час ты не появилась, он ещё больше рассердился. Его жена стала плакать, потому что он заподозрил, что ты с Миконсом планируешь какие-то хулиганские действия. Дочка, прости мне строгий тон по отношению к тебе. Просто мне стало очень неуютно у них. Я попрощалась с его замечательной женой и вышла искать тебя. Присела, чтобы подумать, куда мы можем податься, и в этот момент увидела тебя – такую маленькую и беззаботную.

– Мама, Бижики отказался выполнять просьбу онондага, переданную мной ему через вампума.

– Я так и поняла. Ты не скажешь мне, что было в вампума?

– Скажу! Давай только найдём хотя бы какое-нибудь пристанище.

– Ума не приложу, куда податься. Может быть, вернуться в городок.

– Я тоже так подумала, – согласилась Апони, но мысли её были о новом друге, обретённом и вновь исчезающем из её жизни.

– Мама, а что, если найти индейского знахаря здесь, в Сан-Реги? – вдруг предложила Апони. – Может быть, он или она, знает о нашей Сите?

– Как странно, дорогая, что ты это предложила, – Чуолэн остановилась.

– Почему? – Апони удивилась выражению лица матери, которая как-бы решалась в данный момент на что-то.

– Дело в том, что в последний момент мне Кими, жена Бижики, сунула мне в карман записку с адресом знахаря Сан-Реги – Вагоши Дорни.

– Имя не вызывает доверия, – улыбнулась Апони.

– Мы тоже не из десяти баобабов, – ободрила дочку Чуолэн.

– Так ты решила всё-таки разыскать его?

– Конечно, ведь надо же понять – куда двигаться дальше, когда ты расскажешь мне, что содержали вампума.

– Жаль, что я их не забрала у Бижики, – расстроено опустила плечи девочка. Теперь он сможет использовать это, чтобы обманывать и дальше своих соплеменников.

– На! – маленькая сестрёнка протягивала ей красивые и такие привлекательные бусики.

XVIII

Мать подняла Мукту рано утром.

– Почему ты меня разбудила так рано? – удивилась девочка, – что-то произошло?

– Да, дорогая, ты только не сильно плачь, – мать замолчала. Мукту отметила, как она побледнела и осунулась.

– Что-то случилось с Мараи-апа?

– Да.

– Она умерла?

– Она ушла в другой, прекрасный мир. Сегодня состоится прощание, после которого её тело отнесут в священные пещеры.

– Мама, я была готова к этому известию. Мараи-апа предупредила меня, что скоро уйдёт из этого мира. В последнее время она очень много рассказывала мне о своём детстве в России, о её маме и папе.

– Она написала письмо тебе – вот, – мать протянула Мукту несколько листов старинной писчей бумаги, испещренной убористым почерком пожилой женщины.

Мукту заметила, что письмо написано на французском языке, и вспомнила, как они читали русский роман «Война и Мир» известного писателя Льва Толстого. Её тогда поразило, что больше 3 % текста было написано на французском языке. Мараи-апа уверила тогда девочку, что в XIX веке среди дворян было модно обучать детей совершенному владению французским языком. Многие учили также английский и немецкий. Так было принято в далёкой и снежной России.

– Она, также, оставила тебе всю свою библиотеку. Вернее, она попросила нашу семью организовать что-то типа избы-читальни в её доме. Хотела, чтобы ты стала хранительницей этой библиотеки.

– Мама, мы сможем выполнить её просьбу? – Мукту смотрела на мать пристально и испытующе.

– Конечно, Жемчужинка, мы сделаем всё от нас зависящее. Тётушка Верена решила начать учить наших деток языкам, чтобы у тебя был выбор в дальнейшем – остаться в долине или же уехать учиться в Индию или Европу.

– Мама, я хотела бы прочесть письмо, с твоего позволения.

– Конечно, прости, что принесла тебе дурную весть, дорогая.

Мукту взяла несколько засушенных абрикосов и уселась с ногами на постель, натянув плед до самого носа. От письма пахло мятным чаем, ванилью и какими-то травами, капли из которых употребляла Мария Ивановна.

«Дорогая Мукту, ты стала мне внучкой за эти годы, за которые, как я надеюсь, ты научилась у меня не только говорить на нескольких языках, но и понимать многие вещи, которые вовсе не вещи. Я имею в виду – понятия чести, достоинства, дружбы, а главное – ответственности за каждый свой шаг и каждое слово. У русского народа есть такая пословица – «Береги платье снову, а честь смолоду». Ты, в свои неполные 11 лет, уже показала нам, взрослым, что умеешь распознавать правду и доверять своей интуиции. Помнишь, мы говорили с тобой о таянии ледника. В декабре этого года в Дели пройдёт Международный симпозиум по проблемам экологии. Подобные мероприятия проходят, конечно, и в Европе, и в Америке, но именно в Дели незримо будут присутствовать многие махатмы. Так мои родители называли учителей человечества. Ты должна оказаться там. Знаю, что путь через перевал закрыт, но также знаю, что есть иной путь и твой прадедушка может тебя провести им. Он мудрый человек и всё поймёт. Я надеюсь, что он примет правильное решение. В любом случае, покажи ему письмо и передай брошь, которую я прилагаю к своему завещанию для тебя. Выступи там с предложением обязать все мировые правительства усилить охрану особых природных зон. В первую очередь – ледников и родников, которые из них рождаются, особенных озёр, водоёмов и рек. Самое же главное – постарайся призвать всех к установлению мира и покоя на всей Земле. Без этого экологическая катастрофа разразиться и рак, против которого борются наши друзья из Шотландии и России с огромной скоростью уничтожит человечество. То, что не удалось сделать пандемии чумы в XIII – XV вв. удастся сделать этому «Тихому убийце». Постарайся донести до них мысль, что это взаимосвязано – экология планеты и экология души, экология взаимоотношений между всеми людьми большого Мира. Но, прежде чем отправиться в это важное путешествие, выполни ещё одну мою просьбу. Дело в том, что в моём детстве в России, папа в самом начале декабря устанавливал в большой гостиной искусственную ёлочку. Ёлочка выглядела необыкновенно: её ствол был сделан из скрученной широкой проволоки, а веточки – из выкрашенных в зелёный цвет гусиных перьев. Каждая веточка заканчивалась большой искусственной красной ягодой, используемой в качестве подсвечника. Он придумал необыкновенную традицию для нашей семьи и моих друзей. Каждый декабрьский день мы собирались за столом на вечернее чаепитие. Все рассказывали о том, что доброго и хорошего сделали в течение дня. Затем, мы все вместе выбирали, кто же в этот день повесит игрушку на нашу ёлочку. Слуги тоже участвовали. И что уж скрывать, именно они часто и вешали первые игрушки. Самое интересное – украшение можно было повесить только три раза. Поэтому, у каждого члена нашего небольшого собрания была возможность повесить хотя бы одну «добрую игрушку». 7 января у нас собирались все друзья и знакомые и папа приглашал актёров, которые водили с нами хоровод вокруг наряженной добрыми игрушками прекрасной ёлочки. Мне бы очень хотелось, чтобы у детей долины Хунза появилась такая же традиция. Ты знаешь, где лежат мои ёлочные украшения. Пусть они тоже станут добрыми. Спасибо тебе за те 6 лет, что мы тесно общаемся. Ты стала для меня родным человеком. Я ухожу и скоро встречу своих родных там, за пеленой этого мира. Я так соскучилась». Слеза упала на последние строки письма Марии Ивановны, и они поплыли, словно синие круги на воде. Мукту одёрнула себя, вытерла рукавом теплого свитера, в котором спала, глаза и вскочила с кровати. Надев обувь, она выскользнула во двор и, взяв большой комок мягкого снега, стала умываться, вдыхая его свежий, успокаивающий запах.

Во время песни памяти, Мукту на правах наследницы Мараи-апа, вплела в общий хор песню, которую она выучила на русском языке. Дедушка Пхутру спел о белой птице, которая в чёрной стае не смогла выжить, и вынуждена была покинуть Родину. Птица летит на Восток и находит других белых птиц, с которыми проживает свою жизнь, даря им свой полёт.

Пхутру настоял на том, чтобы все дети выпили из Священного источника по целому кубку. На вопрос своего правнука, отца Мукту, о необходимости столь частого приёма эликсира детьми, Пхутру неожиданно ответил:

– Понимаешь, чувствую я, что и Мукту наша, и её друзья слабее, чем были вы. Как будто через маленькую тоненькую воронку тёмные силы выкачивают из моих правнуков их силы.

– Пхутру, знаешь ли ты о том, что Мукту просит отпустить её в Дели в конце декабря?

– Я получил первое известие о необходимости этого путешествия ещё в июле от Мараи-апа. Теперь же, получил от неё письмо, написанное перед уходом, в котором она просит поддержать внучку. Выступление на Международном уровне необходимо сделать. Я и сам это чувствую. Иначе мы потеряем своё будущее. Ледник тает не от увеличения температурной нормы.