Читать книгу Счастье не дается даром, а дорогого стоит - Татьяна Оболенская - Страница 1

На календаре четвертое июня. Маша проснулась от нежного запаха пионов, который витал в комнате. Казалось, вся комната насквозь пропитана этим дурманящим запахом. Это были мамины любимые цветы. Они всегда цвели в июне, на Машин день рождение. Мама сажала их на даче в огромном количестве, поэтому они не только украшали дачный участок, но и городскую квартиру. А в этот день, в день Машиного дня рождения, мама обязательно ставила цветы возле ее кровати. Маша открыла глаза: огромный букет белых и розовых пионов действительно стоял на прикроватной тумбочке. Глаза наполнились слезами. Мамы с папой уже нет четыре года. Они погибли в авиакатастрофе, когда возвращались из очередного отпуска. Сегодня Маше шестнадцать лет, и старший брат Женька не забыл про пионы. Женька старше Маши на тринадцать лет. Все эти четыре года Женька занимался Машиным воспитанием и как мог, вел домашнее хозяйство. Хотя, конечно, хозяйство вела Маша. Она очень быстро научилась готовить и ходить по магазинам. Ее переполняла гордость, когда усталый брат приходил поздно с работы, а Маша накрывала на стол. Сначала Женька удивленно вскидывал брови, потом целовал Машу в нос и обязательно говорил:

– Ты молодец, Машка, с тобой можно ходить в разведку. Правда! Чтобы я без тебя делал!

А Маша необычайно гордая собой, предлагала ему еще добавки, потом садилась напротив, и с удовольствием смотрела, как брат поглощает пищу. Маша резво вскочила с кровати и зарылась лицом в пионы, вдыхая их тонкий аромат. Телефонный звонок вернул ее из воспоминаний в действительность. Она подняла трубку. Звонил Женька.

– С днем рождения сестренка! – весело проговорил он. – Выгляни в окно, малыш, там должен стоять твой подарок ярко красного цвета.

Маша ринулась к окну, рискуя свалиться вниз, и свесилась из окна. Под окном стояла красная, спортивная машина. Маша ахнула. Сбылась мечта всей ее жизни!

– Понравилась? – весело поинтересовался брат.

Маша энергично закивала головой, а потом поняла, что Женька этого не видит, и засмеялась.

– Очень, очень, очень! – захлебнулась она от восторга. – Женька! Знаешь, как я тебя люблю?

– Знаю! – рассмеялся Женька. – Я тебя тоже очень люблю сестренка. Значит так! – продолжил брат. – Быстро собирайся, сегодня мы идем в ресторан праздновать твой день рождения, а потом поедем на дачу. Я пригласил своих знакомых, твоих девчонок пригласим на следующей неделе. Кстати, там будут все серьезные люди, так что ты должна выглядеть сногсшибательно. Ты же у меня такая красавица! И я хочу, чтобы все это видели и знали! – в телефоне послышались короткие гудки.

Маша вздохнула. Подошла к зеркалу. Из зеркала на нее смотрела испуганная синеглазая девчонка. Тень от густых, темных ресниц упала на румяные щеки, густые, светлые волосы с золотистым отливом заплетены в толстую косу. Маша вздохнула.

– Ну, какая же я красавица? Матрешка! – с досадой подумала она. – Разве такая должна быть красивая девушка? Девушка должна быть белолицей, черноволосой, черноглазой без этого дурацкого румянца. Или нет! Не белолицей, а смуглой, похожая на Кармен, и все-таки не с таким веселеньким румянцем, – Маша еще раз вздохнула, показала в зеркале язык своему отражению и пошла одеваться.

Через два часа подъехал Женька, открыл дверь своим ключом и заглянул в комнату. Маша в шортах и в майке стояла перед раскрытым шкафом и чуть не плакала.

– Маша! – возмутился Женька. – Ты еще не одета? Ну, что такое! Я же просил…

Она испуганно взглянула на него и неожиданно расплакалась, размазывая слезы по щекам, как маленькая. Брат шагнул к ней и быстро прижал ее к груди.

– Ты чего, глупая? – испуганно спросил он, поднял ее лицо за подбородок и поцеловал в румяную щеку. – Машка, какая все-таки ты у меня красавица! – любуясь сестрой, довольно произнес он. – Голливуд отдыхает!

Маша всхлипнула и, заикаясь от слез, проговорила:

– Ты специально надо мной смеешься? Никакая я не красивая! И одеть мне абсолютно нечего. И вообще, я никуда не поеду! У твоих приятелей бизнесменов будут красивые девушки, а я буду хуже всех! – Маша снова горько заплакала.

Женька расхохотался. Он так заразительно смеялся, что она тоже улыбнулась сквозь слезы.

– Дурочка! – наконец, отсмеявшись, весело проговорил он. – Ты даже не понимаешь еще, какая ты красавица! Вспомни нашу маму. Она ведь была очень красивая женщина, красивее я даже никогда и не встречал в своей жизни, а ты не просто похожа на нее, ты копия мама, – тихо произнес он и вытер ладонью Машины слезы. – Мы сейчас поедем с тобой в магазин, купим тебе офигенное платье и туфли, потом поедем в салон, и можешь мне поверить, ты затмишь самую красивую женщину на своем празднике.

Для Машиного дня рождения Женька снял пригородный ресторан недалеко от их дачи, в Вербилках, чтобы потом там продолжить праздник. После посещения магазинов и салона, Маша чувствовала себя немного не в своей тарелке, как кукла Барби в витрине магазина или как Золушка, попавшая на бал. Она шла по огромному холлу ресторана, а навстречу ей двигалась удивительной красоты девушка точно в таком же платье. Маша разочарованно окинула взглядом свое платье. Оказывается, такое платье не только у нее? Она коснулась рукой подола платья. Девушка напротив сделала тоже самое. Маша растерянно поправила правой рукой прическу, незнакомка повторила в точности ее движение, только левой рукой. Маша растерянно приблизилась к ней, протянула руку и от удивления остановилась. Оказывается, впереди была зеркальная стена, как она сразу-то не сообразила. А прекрасная незнакомка – это и есть Маша. Она подошла ближе к зеркалу, придирчиво пытаясь найти недостатки у незнакомки. Но напрасно! Девушка в зеркале была очень красива! Маша от удовольствия даже покраснела. Оказывается, Женька прав! Он тут же появился за ее спиной, чмокнул ее в щеку и увлек за собой в зал. В зале уже собирались гости. Женька с гордостью представил гостям свою сестру и с удовольствием принимал адресованные ей комплименты. Толстый, неприятный, пятидесятилетний мужик, поздравляя Машу, поцеловал ее прямо в губы своим липким, слюнявым ртом.

– Виктор Станиславович Полухин, – представился он, не спуская с нее сального взгляда. – Евгений, – обратился он к Женьке. – Почему же ты прятал от нас такую прелесть? А? К ногам такой куколки не жалко бросить и миллион. Я бы уж точно бросил, не пожалел! А парень у нее есть?

Маша испуганно взглянула на Женьку, он самодовольно ухмылялся.

– Всему свое время! – таинственно изрек он. – Будет у нас и самый лучший парень, и самый завидный жених! Дайте, только нам немного подрасти.

Гости постепенно прибывали, среди них не было ни одного Машиного ровесника. Все гости были исключительно из Женькиного круга, сплошь бизнесмены. Кто-то был его ровесник, кто-то чуть моложе. Были и пятидесятилетние, такие, как Виктор Станиславович. Маша заскучала. Ей надоело улыбаться и выслушивать комплименты. Гости разбрелись по залу, в ожидании, когда их пригласят к столу. Женька с беспокойством поглядывал на двери. Он с нетерпением кого-то ждал. Наконец двери в очередной раз распахнулись, и вошел высокий, темноволосый парень. Присутствующие в зале женщины оживились. Парень направился прямо к Женьке. Маша подняла глаза, встретилась с его черными глазами и вздрогнула. Он был необычайно хорош, примерно Женькиного возраста, двадцать восемь лет. У него была отличная фигура и насмешливый взгляд. Дорогой, безупречный костюм сидел на нем, как влитой. Про него можно было бы сказать, умопомрачительный красавец, если бы не жесткое выражение лица. Ясно, что этот красавец способен одним только взглядом заставить подчиниться себе любого. И от него за километр чувствовался запах больших денег. Он подошел, пожал Женьке руку и с интересом принялся рассматривать Машу.

– Моя сестра, Маша, – с улыбкой сообщил Женька и быстро взглянул на парня. – Мой друг и соратник, Александр Вадимович Берестов. Саша, помнишь, как мы ее на санках катали, когда ей было шесть лет? После института зашли за ней в садик, помнишь? Машка, а ты помнишь Сашу?

Маша пожала плечами и попробовала улыбнуться, взглянула на Берестова и наткнулась на его пристальный взгляд. Он продолжал внимательно разглядывать ее. Большие, синие, миндалевидные глаза, ресницы длинные и темные, несмотря на светлые волосы. Когда она опускает глаза, тень от ресниц падает на щеки. Кожа как персик, очень красиво очерченные, пухлые губы, точеный носик и умопомрачительные ямочки на щеках. Красива до одури! Но что он красивых девчонок не видел?! Да море самых красивых девчонок прошли через него: и блондинки, и брюнетки и рыжие! Но такую, пожалуй, он встретил первый раз! Очень красива, правда, но не в этом даже и дело! Было в этой девочке что-то необыкновенное, волшебное, почти неуловимое, какое-то очарование, тайна и загадка. И ему непременно захотелось ее разгадать. Маша заметила его пристальное разглядывание, неожиданно покраснела и опустила глаза.

– О-го! – только и смог произнести Берестов. Казалось, что он на мгновение лишился дара речи. Но уже через минуту, насмешливые глаза еще раз оценивающе окинули ее с ног до головы. – Ты здорово выросла, Маша. На санках уже, наверное, не катаешься? – черные глаза не отпускали ее. – Конечно, принцессам положено кататься в золотой карете! Я тебя с удовольствием прокачу, с ветерком! Надумаешь, только скажи!

– Ага! – дерзко ответила Маша. – Сплю и вижу, как бы с вами прокатиться в золотой карете! Я надеюсь, в полночь ваша карета не превратится в тыкву, а мое платье не исчезнет с первым боем часов? – Ее возмутил его настойчивый взгляд, и может быть потому, что он ей очень понравился, захотелось немного подерзить ему, поставить его на место, хотя сразу было понятно, что сделать это невозможно. На место поставить может только он!

Брови Александра удивленно взлетели вверх.

– А девочка с характером, – усмехнулся он, обращаясь к Жене, – и гонору, выше крыши!

– Маша! – возмутился Женька. – Ну, ты даешь! Как ты с взрослыми разговариваешь? Саш, не обращай на нее внимание. Она у меня хорошая, правда, только жутко строптивая.

– Я понял, понял! – неожиданно рассмеялся Александр. – Но зато очень красивая! Таким красавицам прощается все. Поцеловать-то тебя можно, принцесса? А вдруг ты окажешься вовсе не Золушкой, а Спящей красавицей, и мне удастся разбудить тебя поцелуем. А ты в меня потом влюбишься!? – его глаза смеялись, а сам он был на редкость серьезен.

Маша предательски покраснела, вся ее прыть сразу куда-то исчезла, она не знала, как достойно ответить ему. Ничего умного не приходило в голову, и она так и стояла истуканом. Александр взял ее за плечи и осторожно поцеловал в губы, нежно так, одним дыханием. А потом прошептал ей на ухо:

– Ты изумительно пахнешь, принцесса. И все-таки ты не Золушка, а Красавица и совсем не спящая! Жалко, что ты такая маленькая. Расти быстрее, ладно?! Восемнадцать стукнет – женюсь на тебе!

Маша от негодования потеряла дар речи, а Александр подмигнул ей и прошел в зал.

– Что он там тебе шептал? – нахмурился Женька.

– Сделал комплимент, – ответила пунцовая Маша, боясь поднять на Женьку глаза.

Он подозрительно оглядел Машу, но с вопросами отстал, двинулся к гостям и пригласил всех к столу. Оказывается, все ждали только Берестова. Гости рассаживались за столом. Маша как назло оказалась напротив Александра. Она старалась не смотреть на него, а когда их взгляды случайно встречались, быстро опускала глаза. Куда-то делся и его насмешливый взгляд, он смотрел на нее так серьезно, что ее сердечко забилось совсем не в том ритме, который свойственен благоразумным девицам. От его взгляда ей захотелось упасть в обморок или выскочить из-за стола и убежать, но рядом сидел Женька и смотрел на нее с таким недоумением, что Маша приложила все свои усилия, чтобы как-то взять себя в руки и попытаться успокоиться. Наконец, начали произносить тосты, народ изрядно выпил и потянулся к танцам. Виктор Станиславович сразу же подошел к Маше.

– Пойдем танцевать, куколка! – предложил он и потянул ее за руку своей потной, противной рукой. – Ты мне очень нравишься. Прямо наливное яблочко! Так бы и съел! – он громко заржал.

Маша растерялась. Ей очень не хотелось танцевать с этим жирным боровом. К тому же он еще кажется и пьян. А Женьки, как назло, нет рядом. Он уже танцевал с длинноногой брюнеткой, и что-то весело нашептывал ей на ухо. Маша беспомощно оглянулась вокруг в поисках защиты, и ее взгляд наткнулся на Александра. Их глаза встретились. В ее глазах была мольба о помощи. Берестов поднялся и подошел к ним.

– Прости, Виктор, – обратился он к Полухину. – Но Маша обещала первый танец мне, и я не собираюсь никому уступать пальму первенства.

Александр вывел Машу из-за стола, осторожно прижал ее к себе, и они влились в ряды танцующих пар. Маша одарила его благодарной улыбкой.

– Спасибо, Александр Вадимович! – тихо пробормотала она, не поднимая глаз. – Вы спасли меня.

– Да? – рассмеялся Александр. – Я готов выступать в роли твоего спасителя каждый день. Только учти, за каждое спасение обязательна плата – поцелуй! – пошутил он.

– Прямо сейчас? – растерялась Маша. От того, что он ей так нравился, она перестала понимать шутки.

– Можно попозже, – совершенно серьезно ответил Александр. – Я буду копить твои поцелуи, чтобы потом зацеловать тебя до смерти, когда мы останемся с тобой одни, – его глаза смеялись.

И тут до Маши дошло! От обиды перехватило дыхание.

– Так вы намерены шутить со мной, господин Берестов? – возмущенно подумала она. – Подождите же! Сейчас вам будет не до шуток! Получи фашист гранату! – она поймала на себе его насмешливый взгляд и мгновенно приняла решение. – Ну, что вы, Александр Вадимович! – широко улыбнулась Маша. – Я привыкла сразу отдавать свои долги, – она приподнялась на цыпочки, обняла его за шею и крепко поцеловала его в губы.

Ее нежные губы пахли лесной малиной и были такими вкусными! Если бы Александра окатили ледяной водой, эффект оказался бы значительно меньше, потому, что сейчас его тело горело, как в огне, как когда-то в четырнадцать лет, когда он первый раз поцеловал девчонку. Но он все-таки смог взять себя в руки и выдал насмешливую улыбку.

– Будем считать, что мы в расчете, Детка! Теперь буду ломать голову, от чего бы тебя спасти, чтобы получить еще один поцелуй? – проговорил он и стал ждать, что она ответит.

Но Маша упорно молчала. Она уже жалела о своем опрометчивом поступке. Оказывается, целоваться с Берестовым невероятно приятно. И она вместо того, чтобы привести его в смущение и замешательство, смутилась сама. И теперь не знает, что ей делать? Молчание затянулось.

– Маш, а ты хорошо танцуешь, – одобрительно взглянув на нее, проговорил Александр, чтобы нарушить неловкое молчание и что-то сказать. – Честное слово, одно удовольствие с тобой танцевать! Ты профессионально занималась танцами? – спросил он, с ужасом понимая, что не знает, как продолжить разговор. Но говорить определенно что-то нужно. Просто смешно, какая-то маленькая, сопливая девчонка ввела его в замешательство. Но ему было не до смеха! Он уже сам не понимал, что с ним происходит.

Маша кивнула, не поднимая глаз.

– А школу уже окончила? – он спрашивал какую-то ерунду, потому что испытывал непонятное волнение. Это было совершенно несвойственно ему. Конечно же, он знал, что Женькина сестра уже окончила школу, да еще с золотой медалью. Женька недавно хвастался, когда отпрашивался с работы на Машин выпускной бал. Впервые в жизни Александр не знал, что сказать девушке. После ее поцелуя его пульс зашкаливал, а сердце билось уже на уровне горла. Ему хотелось оказаться сейчас где-нибудь в темной подворотне, крепко прижать к себе Машу и целовать до потери сознания, причем и ее и своего. А там, будь, что будет! Так ему понравилась эта синеглазая девочка!

– Маша подняла на него удивленные глаза и снова кивнула.

– Куда хочешь поступать? – попытался продолжить разговор Александр, с улыбкой рассматривая ее синие глаза. – Обалденные глаза, они даже не синие, а фиалковые! – подумал он. – По-моему я погиб! В эту девочку можно влюбиться без памяти, и кажется, со мной это и произошло. Черт бы меня побрал! Ведь ей только шестнадцать лет! Да пока она вырастет, я сдохну от желания получить ее! Но, я ее получу, во чтобы-то ни стало!

Маша встретилась с ним взглядом и густо покраснела. Она быстро опустила глаза. Он действовал на нее, как удав на кролика.

– Чего он на меня пялится? – сердито подумала она. – Когда он так смотрит на меня, у меня сердце проваливается в пятки, – Маша тяжело вздохнула. – В Плехановский университет, на специальность «Банковское дело», – ответила она и растерянно посмотрела на Берестова. – Александр Вадимович, ну, что вы меня так разглядываете? На мне нарисованы узоры? Или вам доставляет удовольствие вгонять меня в краску? – окончательно осмелела Маша.

– Мне доставляет удовольствие смотреть на тебя, Детка, – совершенно серьезно ответил Александр. – И, если бы тебе сегодня исполнилось восемнадцать лет, а не шестнадцать, я бы разговаривал с тобой по-другому. Или нет! Не разговаривал бы совсем, а посадил бы в золотую карету и умчал на край света, где были бы только ты и я! И нам было бы наплевать, превратиться ли золотая карета в тыкву, исчезнет ли твое красивое платье после полуночи. Кстати, оно исчезнет обязательно, вместе с моей одеждой. Для того чтобы любить, друг друга нам одежда будет не нужна, – сказал он и сам удивился, как это его угораздило так лихо высказаться?!

Маша испуганно смотрела в его черные, совершенно серьезные глаза и не понимала, шутит он или нет. Но девичье сердечко уже выскакивало из груди и так сладостно заныло.

– Конечно же, он шутит! – прошептал внутренний голос. Здравый смысл все-таки победил. – Ну не может же он по-настоящему влюбиться в малолетнюю Матрешку! Или может? – Маша поймала на себе его насмешливый взгляд. – Да он просто издевается надо мной! – она сердито сдвинула брови.

– Александр Вадимович! – вспыхнула Маша. – Хоть вы Женькин друг, начальник и компаньон, мне ваши шуточки уже порядком надоели. Попробуйте вешать лапшу на уши кому-нибудь другому. И не надейтесь, что я вам поверю! Женская половина зала давно пожирает вас глазами. А вы тратите время на какую-то Матрешку, малолетнюю дурочку. Оно вам надо?

Александр неожиданно прижал Машу к себе крепче, чем следует другу старшего брата, и прошептал ей на ухо:

– Действительно, дурочка! Ничегошеньки ты не поняла, Матрешка!

Музыка закончилась. Александр отвел ее на место. Неожиданно взгляд его выхватил из толпы испуганное Женькино лицо. Женька разговаривал с Виктором Станиславовичем. Они вышли на балкон. Александр подумал, и не спеша, двинулся за ними. Он встал в тени, за портьерой, и его не было видно.

– Ну, так что, Женя? Когда вернешь деньги? – сурово спросил Виктор Станиславович.

– Верну, срок еще две недели, – ответил Женька, пряча глаза.

– Нет! Деньги мне нужны завтра, иначе я включаю счетчик, – решительно проговорил Полухин.

– Подожди, Виктор! – растерялся Женька. – Как завтра? Ты же обещал еще две недели!

– Завтра! – резко проговорил Виктор Станиславович. – Впрочем, я могу простить тебе долг и вернуть все твои расписки, – он подленько улыбался. – Если тебя, конечно, устроит плата.

Женька тоскливо взглянул на Полухина. Тот продолжал ухмыляться. О чем он думает догадаться было невозможно.

– И какая же плата? Что ты хочешь взамен? – с безысходностью спросил Женя.

– Плата – твоя сестра, – Полухин прищурился. – Я хочу забрать девчонку. Она будет жить у меня. Кстати, надеюсь, она девственница. Как же я люблю девственниц! – Виктор Станиславович плотоядно ухмыльнулся. – Когда она мне надоест, я ее отпущу домой. Или не отпущу! Она вряд ли мне надоест, такой цветочек не может надоесть! Если не надоест, я женюсь на ней. Из нее выйдет идеальная жена. А какая будет восхитительная любовница! – он с удовольствием поцокал языком.

Женька побледнел.

– Ты с ума сошел! – пробормотал он. – Это же моя сестра, а не шлюха какая-то! Ей только шестнадцать лет, она еще ребенок!

– Ну и что? – хохотнул Виктор Станиславович. – А обожаю трахать шестнадцатилетних девочек! А уж твой цветочек, я буду окучивать целый день. Она очаровательна. Такой прелестный ротик. Догадайся с трех раз, какое я найду ему полезное применение? – Виктор Станиславович заржал.

Женька сжал кулаки, лицо побагровело.

– Я убью тебя! – прохрипел он. Казалось, он сейчас набросится на Полухина с кулаками, но ничего не произошло. Женька так и продолжал стоять, опустив голову, его руки дрожали, но кулаки разжались.

Прекрати психовать и остынь! – сурово проговорил Виктор Станиславович. – Ты проигрался и знаешь, что карточный долг – это святое! На кону твоя жизнь! Кроме того, я обещаю, что женюсь на ней. Подумай, Женя, какие тебе открываются просторы и перспективы. Твоя сестра будет моей женой, женой банкира, будет, как сыр в масле кататься! Я все для нее сделаю. Она прелесть! Запал я на нее, понимаешь, запал. Срок тебе – до завтра.

Женька поднял голову и невидящим взглядом посмотрел на Полухина. Тот сурово сдвинул брови.

– Ты же знаешь, что до завтра, я не успею достать все деньги! – с отчаяньем сказал Женька. – Черт побери! Что мне делать? Дай мне хотя бы еще три дня, я прошу тебя!

– Продаешь мне свою сестру, и я списываю все твои долги! – снова предложил Полухин.

– Но ведь ты не будешь использовать ее как шлюху? – глухо спросил Женя. – Она не такая! У нее еще никогда не было парня. Она девочка! Понимаешь? Поклянись, что женишься на Машке, и не будешь воплощать в жизнь свои извращенные фантазии. Она этого не выдержит! Она еще ребенок! – его голос дрогнул.

– Брось, какой ребенок! – ухмыльнулся Виктор Станиславович. – У нее все, что нужно уже на месте! А какая восхитительная, упругая, девичья грудь! Впрочем, клянусь! – немного подумав, проговорил Полухин. – По крайней мере, сразу не буду шокировать ее, пусть привыкнет ко мне немного. Ну, так как, продаешь мне свою сестру? По рукам? – хохотнул он. – Ты не пожалеешь!

– Я должен подумать, – буркнул Женька. – Потом нужно спросить ее, а она никогда не согласится. Я в этом уверен!

– Согласится! – прищурился Виктор Станиславович. – Скажешь ей, что в противном случае, тебя убьют. Она жалостливая девочка, пожертвует собой ради придурка брата. Думай, Женя! Срок тебе – до завтра.

Виктор Станиславович медленно двинулся в зал. Он подошел к Маше, сел возле нее, взял ее руку и поднес к своим липким губам. Маша брезгливо отодвинула руку.

– Вы не знаете, где мой брат? – растерянно спросила она его, и непонятная тревога уже как змея пробралась в сердце, свернулась там колечком и затихла.

– Знаю! – паршиво улыбнулся Виктор Станиславович. – Он на балконе, курит, думает о жизни и о вас, кстати, ждет вас. Кажется, что-то хочет вам сообщить.

Маша кивнула, встала и пошла в сторону балкона.

В этот момент на балкон вышел Александр. Женька курил, лицо у него было белое, как бумага. Он оглянулся на Берестова и быстро отвернулся.

– Я все слышал, Женя! – Александр с презреньем смотрел на него. – Ты совсем спятил? Продать свою сестру этому ублюдку? Да тебя пристрелить мало! Ты знаешь, что он с ней сделает? Он же извращенец!

– У меня нет выбора, – медленно, как больной проговорил Женя. Он боялся повернуться и взглянуть в глаза другу. – К тому же Полухин обещал на ней жениться, неуверенно проговорил Женька. – Машка стала просто красавицей. На нее сейчас уже мужики пялятся. Влюбится еще в какого-нибудь урода. Что тогда делать? Может быть, Полухин не такой уж и плохой вариант? Будет женой банкира, – Женя пытался оправдаться перед самим собой. – Кроме того, ты же не захочешь ее купить? – зло усмехнулся Женя. – Слишком благородный! А мне нужны деньги и завтра.

– Вот как? – разозлился Александр. – А ты ее спросил, понравиться ей быть разменной монетой в твоих грязных играх? Ты сутками торчишь в казино, а она должна расплачиваться своей красотой и невинностью за твои сомнительные удовольствия? Ты такой же ублюдок, как и Полухин. Как только ты додумался до такого, продать сестру!? Сколько ты ему должен?

Женя бросил сигарету за балкон и тихо назвал сумму. Александр присвистнул.

– Придурок! – в сердцах громко проговорил он и матерно выругался. – Это же надо столько проиграть! Когда ты только успел? Я, конечно, мог бы тебе дать деньги в долг, но решу этот вопрос по-другому. Я действительно сам куплю твою сестру, если ты способен ее продать!

Маша уже была у балкона, хотела подойти к Женьке, но услышала последнюю фразу и тихо отошла в тень. В груди все сжалось от страха.

– Значит я товар? Женька хочет меня продать? А Берестов купить? Поддонки! Какие же они поддонки! Купить меня, как какую-то проститутку! И Женька согласен?! И это мой родной брат! А Берестов? Хорош! Разыгрывал из себя влюбленного. А самому нужна девка для удовольствий! Мерзавцы! Ненавижу обоих! – с отчаяньем подумала она.

Слезы полились ручьем. И некому защитить ее от этого страшного мира! Единственный, родной человек – брат, оказался предателем. А ее девичье тело завтра как кусок мяса на бойне будут терзать, и рвать на части. Маша хотела убежать, но что-то удерживало ее.

– Завтра я сниму деньги в банке и передам тебе, – уже спокойно продолжал Александр. – Но у меня есть непременное условие. Девчонка завтра же должна уехать учиться в Лондон. Она хочет поступать на специальность «Банковское дело». Вот пусть и учится в Англии. Она будет там пять лет. Эти годы она не должна появляться в Москве. Сейчас ей шестнадцать, вернется в двадцать один год. Ее учебу я буду оплачивать, и ее содержание тоже. Она ни в чем не будет нуждаться. В конце концов, это теперь моя обязанность, раз я ее купил! Это для того, чтобы ты ее еще раз кому-нибудь не перепродал, пока она вырастет, – Александр холодно смотрел на друга. – Не знаю, останется ли у меня компаньон, но друга уже не осталось, это точно!

Женька не мог поднять на Александра глаза.

– Сашка, я сволочь! – он закрыл лицо руками. – Ведь я люблю Машку! Как я мог? Я самый настоящий поддонок! И если бы не ты…Спасибо!

– За такое спасибо не говорят! – жестко проговорил Александр. – Мы совершили с тобой не очень благовидный поступок! Ты продал свою сестру. Я купил ее. Как будто бы она вещь на распродаже! А теперь, будь добр, забудь о ней. Она моя! И я никому не позволю притронуться к ней даже пальцем. Ты сейчас же скажешь этому ублюдку, что завтра вернешь все его деньги. Кстати, гости будут ночевать на твоей даче?

Женька кивнул. Александр неторопливо закурил и посмотрел на друга.

– Я не хотел оставаться ночевать у тебя на даче, – медленно проговорил он. – Но теперь останусь. Буду присматривать за твоей сестрой, пока она не улетит в Лондон. Она полетит с моим адвокатом. Мне сюрпризы не нужны! Я теперь даже и не знаю, что может выкинуть мой дорогой, старый друг за определенную сумму денег?

На ватных ногах Маша вернулась в зал. Что делать? Бежать! Сейчас? Конечно, нет! Выдержка у Маши в папу, будь здоров! Сейчас она все выдержит, а ночью на даче, когда все уснут – сбежит. Маша вспомнила разговор брата и Берестова. Она не все поняла. О каком ублюдке они говорили, о каких деньгах? Маша только поняла, что Берестов ее купил и хочет завтра отправить на учебу в Лондон. Только зачем? Ему не нужно ее молодое тело? А для чего тогда он ее купил, чтобы дать ей образование в Лондоне? Одно радует, что если она уедет, пять лет не увидит этих подлецов – Женьку и Берестова.

Маша лежала в своей спальне на даче с закрытыми глазами, но сон не шел. Адреналин зашкаливал, казалось, Маша сейчас захлебнется им. После ресторана Женька сообщил Маше, что она завтра уезжает учиться в Лондон. Он крепко обнял ее, прижав к своей груди, и долго не отпускал. А Маша от отвращения к нему еле-еле сдерживалась, чтобы не закричать. Женька ей стал противен. Она никогда и не думала, что ее любимый, старший брат будет ей так отвратителен. После ресторана гости всей толпой отправились к ним на дачу, продолжать веселье. Берестов, конечно же, тоже. Он был хмур и как-то напряжен. На Машу не смотрел, с гостями не веселился, сидел со стаканом виски вдали от всех и смотрел в одну точку. Лицо у него было очень грустное. Маша даже удивилась.

– Что же это он впал в печаль? – с ненавистью думала она. – Совершил такую удачную сделку, купил себе новую игрушку, красивую куклу, но почему-то решил отправить ее в Лондон. Может быть, ему захотелось, чтобы игрушка имела заграничное образование? А зачем? Игрушка нужна для того, чтобы ею пользоваться, когда захочется! Очевидно, для любовных утех у него есть другая игрушка, более опытная, более сексуальная. Тогда зачем ему Маша? Вопросов больше, чем ответов.

От этих мыслей у Маши пухла голова, она ничего не понимала, но ненавидела Берестова также сильно, как и Женьку. Два старых друга – мерзавцы! Одному нужны деньги, и он, не задумываясь, продает родную сестру. А у другого их некуда девать, вот он и покупает себе для утех шестнадцатилетнею девочку.

– Как противно! Утопиться, что ли? – безразлично думала Маша. – И не страшно совсем! Нужно только решиться. Река здесь недалеко. Это очень просто. Заплыть подальше, нырнуть и постараться не вынырнуть! Сейчас, сейчас. Нужно только встать и пойти. И все будет кончено! Тихо скрипнула дверь. Маша испуганно открыла глаза, щелкнула выключателем, но свет почему-то не зажегся. В комнате было очень темно, шторы плотно задернуты. Кроме того, сегодня не видно луны, она спряталась за тучами. Маша почувствовала, видеть она не могла, что кто-то вошел в комнату и сел в кресло. Она видела только мужской силуэт.

– Кто вы? – испуганно спросила Маша и натянула одеяло до подбородка.

– Тише, Маша, – скорее прошелестел, а не прошептал голос. – Не бойся меня? Я не сделаю тебе ничего плохого. Ты спи. Я просто посижу рядом с тобой, покараулю твой сон.

– Зачем? – Машин голос предательски дрожал. Руки сразу вспотели. Хотелось закричать и бежать за помощью. – Интересно к кому? – с грустью промелькнуло у Маши в голове. – К любимому братцу, который благополучно продал меня?

В ответ помолчали.

– Ты завтра уезжаешь, – наконец прошептал незнакомец. – Мне сказал это твой брат и Берестов. Тебя не будет пять лет, я хотел попрощаться. Для меня это очень важно! Мне необходимо было увидеть тебя на прощание.

– Я вас знаю? – удивилась Маша. Страх потихоньку отступал.

– Ты? Нет. А я тебя знаю, – тихо ответил голос.

Маша усмехнулась.

– Значит, вы друг моего брата и Берестова. Два старых друга! Сладкая парочка подлецов!

– Почему ты так говоришь? – изумился голос.

– Потому, что один продал меня, а второй купил, но почему-то решил отправить в Лондон, – зло проговорила Маша. – Я случайно слышала их разговор, как Берестов сказал брату, что покупает меня, если тот продает! Как будто я какая-то вещь, товар или проститутка!

Маша тихо заплакала, всхлипывая, как ребенок. А я еще влюбилась в него, думала, что и он. А он… – Маша горько зарыдала, размазывая по щекам слезы.

Неизвестный подошел к ней и сел на кровать.

– Маш, – тихо сказал он. – Ну, ты же ничего не знаешь! Ты слышала только отрывок разговора. У твоего брата большие неприятности. Он проиграл огромную сумму денег. И тебе угрожает реальная опасность. Единственный выход сейчас отослать тебя подальше от Москвы. Это сделать можно было только так. И Берестов взялся это сделать. Он не такой уж и плохой. Честное слово! Я его знаю много лет. Он конечно не ангел небесный, но подлецом никогда не был. Кстати, он передал тебе кредитные карточки, золотую и платиновую. Я положил на стол конверт, там карточки и коды к ним. Еще там номер его электронной почты. Берестов попросил, чтобы ты писала ему иногда. Он хочет знать о тебе все, когда ты будешь в Лондоне.

– Он купил меня как продажную девку, и тут же поспешил избавиться. Конечно, у него же девок, как грязи. Наверное, каждый день новая! Что ему какая-то малолетняя Матрешка! – вспыхнула Маша. – Чтобы оказывать ему секс услуги меня еще нужно обучать! Я ведь в этом вопросе полная дурочка, у меня даже парня никогда не было. А Берестову видать не до учебы, он кует деньги! Он, наверное, надеется, что я в Лондоне постигну все премудрости любви. Вот тогда он мною и займется! – она от обиды неожиданно перестала плакать.

Незнакомец тихо засмеялся.

– Что ты смеешься? – рассердилась Маша. – Я сказала что-то смешное?

– Да! Ужасно смешное, – весело сказал он. – Ты даже не можешь представить себе насколько! Глупая, моя маленькая Матрешка! – он немного помолчал. – Маш, можно я тебя поцелую на прощание? – неожиданно спросил он, не дождавшись ответа, склонился нал ней и крепко поцеловал ее в губы.

Маша охнула. Никто никогда ее так еще не целовал. Поцелуи мальчиков ровесников не шли ни в какое сравнение! Он, не отрываясь от нее, заставил приоткрыться ее девичьи, неумелые губы, и она почувствовала во рту его язык. Он был страстный, дерзкий, необыкновенный, пытался объяснить ей азбуку любви, своей любви! И Маша ее кажется, поняла. Дрожь охватила все ее тело, но оно дрожало вовсе не от страха, а от страсти и непреодолимого желания. Сильные, мужские руки пробрались под ее ночную рубашку. Он страстно гладил ее ноги, и его руки непроизвольно продвигались вверх.

– Зорюшка моя ясная! – шептал он, целуя ее грудь. – Матрешка моя маленькая! Как же я люблю тебя! Расти быстрее, пожалуйста. Я так тебя буду ждать!

Маша почти теряла сознание от его поцелуев, и хотела, чтобы он целовал еще и еще. Неожиданно она почувствовала, как он напрягся и быстро отстранился от нее.

– Нет! – Маша обхватила его за шею. – Не уходи! Я хочу, чтобы это было сейчас, чтобы ты стал моим первым мужчиной. Меня купил Берестов, но он не получит меня. Я хочу быть только твоей! Слышишь?

Незнакомец поцеловал ее в макушку. И это поцелуй был какой-то братский. А Маша хотела от него уже совсем других поцелуев.

– Ты и будешь только моей, – абсолютно уверенно проговорил он, – но не сейчас, когда вернешься в Москву, через пять лет. Я буду очень ждать тебя! А ты пока расти, и учись хорошо. Расти, пожалуйста,6 быстрее, а еще жди меня! Ладно? – он тихо засмеялся.

Маша уткнулась лицом ему в грудь.

– Скажи мне, кто ты? Как тебя зовут? Я ведь не смогу найти тебя! – слезы ужу катились у нее по щекам.

– Я найду тебя сам, любовь моя! – он не мог оторваться от ее губ. – Мне нужно идти, правда. Александр Вадимович может хватиться меня и подумать бог знает что! А мне бы этого не хотелось.

– Ненавижу твоего Берестова! – заплакала Маша. – Он и мой брат сломали мне жизнь!

– Машка, – укоризненно проговорил незнакомец, продолжая целовать ее. – Не говори так. Ладно? Берестов очень порядочный человек и желает тебе добра. Он обещал мне, что когда ты вернешься в Москву, ты не будешь ему ничем обязана, сама построишь свою жизнь, с кем пожелаешь. Он просто хочет тебе помочь. Но мне кажется, Берестов влюбился в тебя, поэтому и отправляет в Лондон, боится за тебя, – голос прозвучал как-то особенно тихо.

– Бред! – отмахнулась Маша. – Такие, как Берестов не могут влюбиться. Зачем? Ведь он может все купить! Берестов купил мое тело, но душу мою не получит никогда! Только мне непонятно, зачем новую игрушку отправлять за тридевять земель, так и не поиграв с ней ни разу? Даже ни разу не трахнув меня? – удивленно спросила она.

– Маша, – грустно проговорил незнакомец. – Ты не права! Ты представляешь Берестова, как какого-то монстра, чудовище. Но это не так! Он действительно боится за тебя, потому, что очень любит и знает, что тебе может грозить опасность. А в Лондоне ты будешь в полной безопасности. Ради этого он даже готов на расставание с тобой. Ты даже не представляешь сейчас его состояние! Самому отправить любимую девушку за тридевять земель, подальше от себя! Он, между прочим, в отчаянье.

– Почему ты его защищаешь? – возмутилась Маша.

– Потому, что я очень хорошо его знаю, так же как себя! – он тихо засмеялся. – Давай закроем эту тему, любимая. У меня есть только пять минут, чтобы еще раз поцеловать тебя. И я думаю сейчас только об этом! Ни о чем другом думать не могу!

Он прильнул к ее губам и надолго остался там, не мог оторваться. Маша от наслаждения закрыла глаза. Он коснулся языком ее уха, взял губами мочку с маленькой сережкой и прошептал:

– Машка, твои губы такие вкусные, пахнут малиной, а сама ты, как душистая карамелька! Мне не хочется отпускать тебя от себя никогда. Веришь? Наверное, это безумие, но я страшно люблю тебя, Зорюшка моя ясная, и ничего не могу с этим поделать! И если Берестов любит тебя также, мне тяжело будет тягаться с ним. Он ведь красавец, кроме того, богат, не чета мне! Такие мужчины всегда нравятся женщинам. И ты можешь выбрать его, а не меня. Маш! Признайся мне, только правду. Для меня это очень важно! Он тебе нравится? – как-то с особым интересом спросил он, как будто совсем не ревнуя ее к Берестову.

Маша вспомнила черные, пронзительные глаза Берестова, его фактурную внешность, его сильные руки, свою непонятную дрожь, охватившую тело, когда он прижимал ее в танце, и покраснела. Она не смогла соврать.

– Нравится, – смущенно пробормотала она, – ну, и что? Для меня это не важно, я люблю тебя! Мало ли красивых мужчин на свете! По-твоему, нужно любить только красивых? А то, что он богат, мне абсолютно наплевать! Лучше бы он был беден, у него было бы больше шансов, чтобы я его выбрала. Я удовлетворила твое любопытство?

– Удовлетворила! К сожалению, только любопытство, а не мое желание! – довольно рассмеялся он. – Кстати, пожалуйста, отвечай Берестову на электронные письма. Считай, что это пишу тебе я. Только так я смогу что-то о тебе узнать. Обещаешь?

– Обещаю! А ты будешь мне писать? – с надеждой прошептала Маша.

– Нет, Зорюшка моя! Это невозможно. Не спрашивай меня почему. Ладно? Когда ты вернешься, ты все поймешь. Я все, все расскажу тебе. А сейчас мне пора! – он еще раз крепко поцеловал ее и хотел отстраниться.

Но Маша вцепилась в него мертвой хваткой, залезла под пояс джинсов и потянула за молнию.

– Я хочу, чтобы моим первым мужчиной был ты! – заревела она. – Не могу я ждать целых пять лет. Я хочу тебя сейчас, иначе я просто умру! Вот, так!

Он быстро встал.

– Машка! – его голос хрипел от волнения и показался каким-то очень знакомым. – Что же ты творишь, Зорюшка моя? Я же не железный, могу и не выдержать. А ты у меня еще совсем маленькая девочка. Тебе только шестнадцать лет! – он погладил ее по голове и крепко прижал к своей груди. – Обещай мне, Солнышко, что дождешься меня. Ладно? Все у нас с тобой будет, и первый раз и много, много раз после этого, всю жизнь. Я не отпущу тебя от себя никуда!

– Обещаю! – прошептала Маша, вытирая слезы. – Мне кроме тебя никто не нужен, и твой Берестов – тоже. Это я сначала думала, что влюбилась в него, теперь я люблю тебя. А Берестов все равно меня не любит. Я ему не нужна!

– А если все-таки любит? – тихо спросил он. – Недаром он принял такое деятельное участие в твоей судьбе! Если бы он не любил тебя, ему было бы плевать, что с тобой произойдет, – незнакомец глубоко вздохнул. – Берестов любит тебя больше своей жизни, это я знаю абсолютно точно, он сказал мне! А если он сказал, так оно и есть!

– Не знаю, может быть, ты и прав, – задумчиво проговорила Маша. – Но все равно, ему придется смириться с моим выбором, – твердо добавила она, крепче прижимаясь к нему. От него так приятно пахло дорогим, мужским одеколоном и сигаретами. – Кажется, Берестов пользуется этим же одеколоном, – подумала Маша, вспоминая, как ей понравился этот запах, когда она танцевала с Берестовым.

– Мне нравится твой запах, – заявила она, уткнувшись лицом ему в грудь. – Запах настоящего мужчины.

– Если бы знала, Солнышко, как мне нравится твой, – тихо засмеялся он. – Зорюшка моя ясная, Матрешка моя маленькая, мне нужно идти, – он еще раз крепко поцеловал Машу, отпустил ее и быстро вышел. Маша бросилась за ним вслед, но в коридоре было тихо и темно. Он как будто растворился в темноте. Как будто бы его никогда и не было!

Прошло пять лет

Маша сидела в самолете, закрыв глаза. Она возвращается в Москву. Из Лондона до Москвы лететь четыре часа. Можно бы и поспать. Но Маше не до сна. Теперь бессонница ей обеспечена надолго. Можно долго сидеть с закрытыми глазами в надежде заснуть, но в голове проносятся все последние события. Два дня назад получен диплом магистра. Теперь Маша магистр «Банковского дела». Она надеялась, что сможет без труда найти работу в Москве, и начнет трудовую деятельность и взрослую, самостоятельную жизнь. Но вчера позвонил Берестов. Он звонил часто, интересовался ее студенческой жизнью, успехами, друзьями. Почти каждый день они переписывались по электронной почте, и неожиданно выяснилось, что Маша с нетерпением ждет его писем. Он рассказывал о Москве, о том, что он сейчас делает, в свою очередь ему нужно было знать о ней все, и она рассказывала ему обо всем, что с ней происходит в Лондоне. И Маша так привыкла к этому, что уже не представляла свою жизнь без общения с Берестовым. Но его вчерашний ночной звонок сразу испугал ее. Голос Берестова был какой-то странный, отрешенный. Он как всегда спросил ее о делах, поздравил с окончанием учебы и неожиданно замолчал. Маша испуганно ждала. Она вдруг поняла, что что-то случилось. И это что-то должно было страшное и непоправимое. Она неожиданно для себя спросила:

– Саша, что случилось?

И он растерялся. Маша никогда не называла его так. Александром Вадимовичем, в крайнем случае – Александром, но не Сашей. Он помолчал, а потом каким-то чужим голосом произнес.

– Женьку убили, срочно приезжай, завтра, послезавтра похороны. Я встречу тебя в аэропорту, сообщи номер рейса, – в трубке послышались короткие гудки.

Маша замерла, держа телефон и руке. В один миг Мир рухнул. Женьки больше нет! Единственного, родного человека больше нет на свете! После переезда в Лондон Маша отказалась общаться с Женькой, не отвечала на его звонки, удаляла электронные письма, даже не вскрыв их. Очевидно, он все понял и перестал донимать Машу. Один раз Берестов по телефону осторожно спросил ее, почему она не хочет общаться с братом, а она дерзко ответила ему, что ей вполне хватает одного надсмотрщика, а два – это уже перебор. Берестов замолчал и положил трубку. Он не звонил несколько дней и не писал. Маше стало очень стыдно, а потом она испугалась. Вдруг он больше не позвонит?! Она вспомнила, что о нем рассказывал ей ночной гость. Очевидно, это правда. Если бы не Берестов, неизвестно, что было бы сейчас с Машей! А потом она уже не может не общаться с Берестовым, это ей необходимо, как воздух. Ей стало грустно и неожиданно очень захотелось увидеть его по скайпу: его мужественное лицо, его черные пронзительные глаза, его задорную улыбку, немного мальчишескую, которая никак не вязалась с его властным взглядом. И это желание пересилило все, гордость и непонятную обиду. Как бы Маша не пыталась внушить себе, что ненавидит Берестова, все ее мысли постоянно крутились около его персоны. Несколько дней без общения с ним превратились в кромешный ад. Маша перестала спать и есть. Что сделать, чтобы он позвонил ей, или хотя бы написал? Но ведь он очень гордый, теперь первым сам ей никогда не позвонит! Маша для порядка сначала немного поплакала. А потом в голову все-таки пришли разумные мысли. И она послала ему электронное письмо, в котором неуклюже извинялась за свое поведение, ссылаясь на свой несносный характер, и так, между прочим, сообщила, когда завтра будет в скайпе, и добавила, что если Александр Вадимович не занят, Маша с радостью с ним пообщается. На другой день Маша с непонятным волнением заходила в скайп. Она очень боялась, что Александра там не окажется. Что тогда делать? Но как только Маша увидела, что он на связи, радости ее не было предела. Она попробовала напустить на себя равнодушный вид, но ее сияющая физиономия говорила совсем об обратном. Неизвестно, что подумал Берестов, но то, что Маша рада его видеть, конечно, понял. В скайпе Александр всегда общался с ней свободно, вполне по-дружески, с некоторой степенью превосходства, на правах старшего товарища. Маша сразу приняла его правила игры, почтительно называя его – Александр Вадимович, но про себя она звала его – Саша. Иногда, глядя на его волевое лицо, она думала о том, как он целуется, также страстно, как ее ночной гость или нет? Маша очень часто вспоминала последнюю свою ночь перед отъездом из Москвы, и ее бросало от этого в дрожь. А на месте ночного гостя всегда почему-то представляла Берестова. Но все-таки ее не покидало желание увидеть незнакомца, еще раз прижаться к его сильной груди и почувствовать вкус его поцелуев. И вот завтра Маша возвращается в Москву. Что там ее ждет? Встретит она свою неизвестную любовь или отдаст сердце Берестову, едва увидев его? А что будет потом? И главное любит ее Берестов и нужна ли она ему? Может он сделает ее своей любовницей, а может он хочет серьезных отношений? Он ведь даже и не догадывается, что Маша в курсе их сделки с Женькой. Но зачем-то он ведь купил ее, неужели только для того, чтобы помочь ей? А может быть, он вообще забудет о ней, как только она приедет в Москву, и ее жизнь пойдем своим чередом? От этих мыслей Маша вздрогнула. Ей совсем этого не хотелось. Она не могла разобраться в своих чувствах к Берестову. Иногда она его ненавидела, но то, что у нее замирало сердце и останавливалось дыхание, едва он появлялся в скайпе, говорило о том, что он был ей совсем не безразличен. А может быть это любовь? А как же тот, ее таинственный, ночной гость, при воспоминании о поцелуях которого, Маша теряла сознание? Боже мой! О чем Маша думает! Женька погиб, а все ее мысли только о таинственном незнакомце и о Берестове. Маша сжала голову руками.

– Женьку убили! И я разберусь в этом! Я найду убийцу, чего бы мне это не стоило, – решительно подумала Маша.

Самолет пошел на посадку. Еще перед отъездом Маша решила радикально изменить свою жизнь и для начала сделала короткую стрижку, отрезала великолепную косу. Она усмехнулась, представив лицо Александра, когда он увидит ее в новом облике. Стрижка очень шла Маше. Густые, светлые волосы в стрижке выглядели офигенно, придав Маше необыкновенную стильность и очарование.

– Добро пожаловать в новую жизнь! – подумала она.

Александр стоял в толпе встречающих и высматривал Машу. Ее нигде не было. Вроде бы все пассажиры этого рейса вышли. Он начал волноваться. К нему подошла тонкая девушка с короткой стрижкой густых волос, в рваных джинсах, черной футболке и рюкзачком на одном плече.

– Александр Вадимович, вы не меня ждете? – синие, почти фиалковые глаза дерзко смотрели на него.

Он вздрогнул.

– Не может быть? Это ты? – его глаза округлились. – Маша! Где твоя роскошная коса? – растерянно спросил он, разглядывая ее.

Перед ним стояла стильная девушка, только что сошедшая с обложки западных журналов, эдакий европейский тинэйджер. Она повзрослела, стала еще красивее, исчезла детская наивность и доверчивость. Но эти обалденные фиалковые глаза остались, пряча внутри загадочность и излучая волшебство.

Маша усмехнулась.

– Я простилась с ней навсегда, как, впрочем, и со своей старой жизнью. Перед вами новая Маша, старая умерла.

– Ты с ума сошла! – рассердился Александр. – Отрезать такие волосы! Где были твои мозги? Девчонка! Уничтожить такую прекрасную косу!

– Значит, вы запали на мою косу? А без косы, очевидно, я вас не устраиваю? Жаль! – насмешливо проговорила Маша. – А я думала, вас интересует моя нежная, девичья душа и доброе, преданное сердце?!

– Не говори глупости! – нахмурился Александр. – Пошли в машину, – он взял в одну руку ее чемодан, а другой сграбастал ее ладошку и повел за собой.

Машу бросило в жар от его прикосновения. Она тряхнула волосами и попыталась сделать безразличное лицо. Не дай бог, он догадается, как на нее действует! А действует он на нее так, что хоть сейчас она готова прыгнуть к нему в постель!

– Что случилось с Женькой? – спросила Маша, кусая губы. Она старалась быть спокойной, но слезы стояли совсем близко. Еще вчера она думала, что выплакала все глаза, и слез не осталось, но сегодня поняла, что это не так. И хоть все эти года Маша считала, что ненавидит брата и никогда его не простит, на самом деле она продолжала любить Женьку. И эта любовь не могла исчезнуть, пропасть, сгинуть! Ведь Женька был ее единственный, родной человек на этом свете. Был! Ключевое слово здесь – был. А теперь его нет! И Маша осталась совсем одна.

Александр открыл переднюю дверцу машины, усадил Машу, устроился на месте водителя и закурил. Маша терпеливо ждала. Александр сделал две затяжки, поморщился, выбросил сигарету в окно и, наконец, посмотрел на Машу.

– Его убили возле подъезда родительского дома, – мрачно проговорил он. – Застрелили из пистолета. Убийцу не нашли. Скорее всего, это заказное убийство. Хотя, у него не было долгов, и не было видимых врагов. Последнее время его дела наладились. И, несмотря на то, что мы уже пять лет не компаньоны, иногда мы встречались, – он отвел глаза. – Я рассказывал ему о твоих делах, его это очень интересовало. Он любил тебя.

– Вот, как! – усмехнулась Маша. Она решала сказать ему все. – Александр Вадимович, сейчас пора поставить все точки над i. Когда я улетала в Лондон, Женька сказал мне, что вы будете курировать меня там, потому, что у вашего адвоката в Лондоне есть связи и так будет удобнее. Я согласилась, впрочем, моего согласия никто и не спрашивал. Но вы не знаете самого главного. Тогда, пять лет назад, я слышала ваш разговор с Женькой о том, что вы меня купили, как товар, а он продал за долги. Значит, тогда у него были долги. Ну, понятное дело! Ему нужны были деньги, и он не придумал ничего лучшего, чем продать родную сестру, – усмехнулась Маша. – А вы? Можно узнать, зачем вы это сделали, купили меня? – Маша смотрела прямо ему в глаза.

– Ну, что ж! – он вздохнул. – Раз ты все знаешь, тем лучше. Если бы я тогда не сделал это, тебя бы купил мерзавец, который не только бы растерзал твое тело, но и искалечил твою душу. Я не мог допустить этого.

– А Женька? – Маша не отрываясь, смотрела на него. – Почему он не защитил меня? Он же мой брат! Старший брат! Неужели ему не было жалко меня?

Александр достал сигарету и еще раз закурил.

– Потому что Женька слабый человек! Тогда он не мог ничего поделать, решение пришлось принимать мне, – наконец проговорил он. – Ему срочно нужны были деньги, очень много денег! И даже если бы я тогда дал ему в долг, не факт, что через некоторое время снова не возникла бы эта ситуация. И он не попытался бы снова продать тебя. Поэтому, я купил тебя, чтобы он оставил тебя в покое. По крайней мере, пока ты не выросла. Поэтому же и отправил тебя в Лондон. Там тебя он не смог бы достать.

– Вы добрый самаритянин, помогаете всем несчастным девушкам, попавшим в беду? – прищурилась Маша.

– Не всем, только очень красивым, таким как ты! – попробовал улыбнуться Александр. Улыбка получилась – так себе!

И Маша неожиданно рассердилась. Что-то непонятное кольнуло в груди. Может быть, элементарная, женская ревность?

– Интересно, много у него таких красивых девушек? – с обидой подумала она. И всех он содержит? Он меня просто пожалел! А я подумала, что он влюбился в меня, – захотелось разреветься и немедленно сказать ему что-нибудь обидное. – Значит, я по гроб жизни обязана вам своим чудесным спасением? – съязвила Маша. – Спасибо! И как теперь я должна вас отблагодарить? Наверное, отрабатывать непосильным трудом? Скажите где и когда? Сколько раз?

Машина уже подъехала к Машиному дому. От ее слов Александра дернуло, как электрическим током.

– Идиотка! – не глядя на нее, зло проговорил он. – Я думал, ты уже выросла, и хоть что-нибудь поняла! – Он достал две связки ключей. – Держи! Это от родительской квартиры и от Женькиной новой. Похороны состоятся завтра в двенадцать часов дня, прощание у дома его новой квартиры. Адрес я тебе записал. Женькин адвокат тебя найдет. Ты теперь богатая наследница, Детка, – Берестов усмехнулся. – Мне ты ничем не обязана. Теперь ты уже взрослая. Можешь найти какого-нибудь придурка и смело выходить за него замуж. Вот с ним и начнешь отрабатывать! Пока! Сильно захочешь поговорить со мной, позвони. Телефон ты знаешь.

Александр достал из багажника Машин чемодан, поставил возле ее подъезда, сел в машину, громко хлопнув дверью, и дал по газам. Маша растерянно смотрела ему вслед и вдруг неожиданно расплакалась, как маленькая, размазывая слезы по щекам. Он совершенно справедливо разозлился на нее. Она вела себя, действительно как полная идиотка или даже хуже, как неблагодарная свинья! Он столько сделал для нее! А потом, как Маша теперь будет жить, не видя Берестова? Она уже не сможет, кажется, она любит его. Что ей делать? Маша тяжело вздохнула, вытерла слезы, подхватив чемодан, и вошла в знакомый подъезд.

Маша не переступала порога своей или родительской квартиры пять лет. Ком стоял в горле, хотелось снова расплакаться. Она стояла на пороге большой гостиной, боясь сделать шаг, и с порога окинула взглядом комнату. Здесь ничего не изменилось. Мебель вся та же, которую еще покупала мама. Стенка, полностью забитая книгами, диван с высокой спинкой, с которого Маша в детстве любила прыгать, и даже умудрилась продавить его. В углу мамино любимое пианино. Маша села за инструмент, подняла крышку, ласково провела пальцем по клавишам, потом решительно придвинула стул к пианино и начала играть. Чем больше она играла, тем больше воспоминания захлестывали ее. В детстве Маша ходила в музыкальную школу. Мама очень хотела, чтобы она и танцевала, и пела и могла вот так запросто сесть за пианино и сыграть что-нибудь. А мама и папа будут сидеть на диване слушать и гордиться своей дочкой. Мама бывшая балерина, бросила сцену, когда родился Женька и пошла, преподавать в хореографическое училище. Папа талантливый авиаконструктор. Родители так мечтали, чтобы Маша стала известной балериной, ведь она делала большие успехи в балете. Когда они погибли, Маша бросила балет, не могла больше заниматься. Она горько усмехнулась. Теперь некому гордиться ею. Она осталась на этом свете одна одинешенька, и никому не нужна! Маше показалось, что она вернулась в то утро, пять лет назад, когда у нее был день рождение. Кстати, завтра ей исполняется двадцать один год. Маше даже показалось, что квартира наполнена ароматом пионов, и она чувствует его. Она вскочила со стула и ринулась в свою комнату, да так и замерла на пороге. На прикроватной тумбочке стоял огромный букет белых и розовых пионов. Маша медленно подошла к цветам и осторожно потрогала их лепестки руками, как будто поприветствовала их. Неожиданно ее пальцы коснулись бумажной трубочки, которую добросовестно запихнули в гущу пионов. Маша осторожно потянула трубочку. Это был бумажный, скрученный листок. Она дрожащими руками раскрутила его и в бессилье опустилась на кровать. Перед глазами замелькал красивый Женькин почерк.

Маленькая, моя любимая, Машка! Тебе сегодня двадцать один год. У меня даже нет надежды, что ты когда-нибудь простишь своего беспутного брата! Я чуть не совершил подлость, после которой можно было уже и не жить! Я чуть не продал тебя мерзавцу, как товар на рынке, но меня остановил Сашка. Наверняка ты слышала наш разговор, я понял это еще в ресторане. Ты ведь никогда не умела притворяться, я всегда все читал по твоему лицу. Поэтому все эти годы ты не хотела общаться со мной. Все правильно, я заслужил это! Сам бог послал тогда Сашку Берестова, чтобы не дать мне совершить эту подлость. Сашка спас тебя, отправил в Лондон, но после этого порвал все контакты со мной. Мы даже поделили с ним бизнес. И я его прекрасно понимаю! Он не может мне простить тебя! Ведь он влюбился в тебя с первого взгляда, когда еще только знакомился с тобой в ресторане. Я тогда сразу понял все по его лицу. И как он не пытался это скрыть, я все видел, у него от тебя башню сразу снесло! Я ведь очень хорошо знаю своего друга! Маш, а я ведь очень надеялся на это, ну, что он влюбится в тебя, а ты в него. Если честно, я специально устроил это торжество в ресторане, чтобы вы познакомилась с Сашкой. Ты выросла и стала такой удивительной красавицей, что я стал бояться, появится какой-то придурок, и ты потеряешь голову, а он возьмет тебя и обманет. А Сашка настоящий мужик! Лучше его я еще не встречал. Он, конечно, Казанова, но это потому, что раньше не влюблялся. А теперь влюбился, точно! Вы прекрасная пара. И я подумал, нет, я мечтал, чтобы вы были вместе, и чтобы у вас все сложилось. Что ты в него влюбишься, я не сомневался. В него все бабы влюбляются с пол-оборота. И потом, Сашка порядочный, я был уверен, он не тронет тебя до восемнадцати лет, а дальше по моему сценарию, вы бы поженились, и у нас с Сашкой уже будут не только партнерские и дружеские отношения, но и родственные. Конечно, я хотел, чтобы у вас все получилось, но тогда, в ресторане, тебя приглядел один поддонок, который начал угрожать мне. А я как трус, сдался, то есть, чуть не сдался. В общем, в том, что ты сейчас не на панели и не в петле, только Сашкина заслуга. Теперь, конечно, Сашка не уважает меня, и он прав, но я докажу и тебе и ему, что я тоже на что-то способен. Я недавно кое-что узнал, и я хочу положить конец гнусным преступлениям, изобличить мерзавцев. Мне нужно только найти доказательства, и я найду их! Я знаю, что это опасно, и если у меня все получиться, ты и Сашка простите меня и начнете уважать! И все будет хорошо! Тогда ты не прочитаешь это письмо, я его уничтожу. Я смогу обнять тебя крепко, так как мечтал все эти годы, и ты простишь меня! Если ты читаешь это письмо, меня уже нет! Но я ни о чем не жалею! Я очень люблю тебя, сестренка, и желаю вам с Сашкой счастья. Я абсолютно уверен, что вы будете вместе. По-другому и быть не может, вы ведь созданы друг для друга. Вы очень красивая пара! И разница в возрасте самая подходящая. Сашка, а ты люби ее и береги! Кроме тебя у нее теперь никого нет. Ты должен ей стать и любимым, и мужем, и отцом, и старшим братом. Все-таки надеюсь, что вы с Сашкой не прочитаете это письмо, и мы встретимся при других обстоятельствах, на вашей свадьбе, и вы простите меня. Я очень этого хочу!

Маша с ужасом смотрела на знакомый подчерк, и строчки слились у нее перед глазами.

– Что узнал Женька? Это должно быть что-то очень серьезное, пахнущее большими и грязными деньгами. Просто так не убивают! Как узнать, чем он занимался последнее время? Он пишет, что это опасно, – слезы покатились по Машиным щекам. – Женька так хотел реабилитироваться в моих глазах и в глазах Берестова.

При мыслях о Берестове Маша покраснела.

– Интересно, это, правда, что пишет Женька, или он ошибается? Берестов, действительно, влюблен в меня? Чушь! Он пять лет прекрасно менял подружек, а может быть, все эти годы у него была постоянная пассия? Он, наверное, благородный рыцарь, а может быть, я для него просто маленькая сестра его друга? А он для меня? – Маша залилась краской. – Я его ненавидела все эти годы, считала, что он мерзавец. Нет, не считала! После той памятной ночи, когда мне все объяснил незнакомец, я так не считала. Я каждый вечер с замиранием сердца открывала электронную почту. И что бы я ни пыталась себе внушить, Берестов для меня не просто друг моего брата или мой спаситель. Здесь совсем другое. Мне кажется, я люблю его, но и того ночного гостя я тоже люблю! – Маша вздохнула. – Я, наверное, легкомысленная молодая особа. Стоп! Вся любовь потом! Сейчас главное – найти Женькиного убийцу.

Неожиданно ожил Машин мобильный телефон. На экране высветился незнакомый номер. Хотя сейчас для Маши все телефонные номера незнакомые. За пять лет ей звонил только Берестов и его адвокат. Маша ответила. Красивый, бархатный голос вкрадчиво произнес.

– Мария Петровна Одинцова? Я ваш адвокат, то есть бывший адвокат Евгения Петровича – вашего брата. Меня зовут Роман Дмитриевич Маковский. Нам нужно встретиться. Я могу к вам сейчас подъехать? Адрес я знаю, – голос просто зачаровывал.

Такого голоса Маша еще никогда не слышала. В его обладателя можно было влюбиться, даже не лицезрев его.

– Приезжайте, – равнодушно проговорила Маша и отключилась. – Интересно, как он выглядит? – подумала она. – Наверняка, толстый, противный тип с лысиной на голове. Чем-то же он должен уравновешивать такой потрясающий голос, скорее всего неказистой внешностью.

Раздался звонок в дверь. Наверное, адвокат звонил прямо у двери Машиного подъезда. Маша вздохнула и пошла, открывать. В дверях стоял красавец блондин, высокий, с хорошей фигурой, в белоснежной рубашке, в дорогущем сером костюме в тонкую полоску. Бриллиантовые запонки сверкнули, когда он взял Машину руку и поцеловал. Маша пригласила его в комнату. Роман Дмитриевич уселся в кресло напротив Маши, закинув ногу за ногу, и с интересом принялся ее разглядывать. Молчание затянулась.

– Ну, что? – усмехнулась Маша. – Рассмотрели? Удовлетворили свое любопытство? Теперь приступим к делу. Ведь вы для чего-то пришли?

Роман Дмитриевич расплылся в улыбке.

– А улыбка у него совсем некрасивая! – вдруг отметила про себя Маша. – Не то, что у Берестова, – и неожиданно она покраснела.

Роман Дмитриевич заметил Машины пунцовые щеки и довольно еще раз улыбнулся, принял все на свой счет, расстегнул портфель и достал черную папку.

– А ведь мы с вами встречались, Мария Петровна! Давно, пять лет назад, в ресторане, в день вашего рождения, когда вам исполнилось шестнадцать лет. Вы меня не помните? – он смотрел ей прямо в глаза.

– Маша отрицательно покачала головой.

– Еще бы! – усмехнулся Маковский. – Тогда вы произвели невероятный фурор! Такой успех! Вы по сторонам, наверное, и не смотрели. Что вам восторженный взгляд еще одного поклонника? Очаровательная, наивная, нежная девочка. Мечта каждого мужчины. Коса до пояса, кожа, как персик, просто прелесть – русская красавица! Вы тогда совершили не просто фурор, а революцию в сердцах присутствующих мужчин. Уверен, ни один из них не остался равнодушным, и ваш покорный слуга, тоже!

– Это было пять лет назад, – спокойно выдержала его взгляд Маша. – Сейчас многое изменилось. Косы уже, как видите, – нет. Наивности – тоже, иллюзии растаяли, как дым! Этой нежной девочки уже тоже не существует! – грустная улыбка чуть тронула ее губы.

– Не кокетничайте Мария Петровна, – паршиво улыбаясь, проговорил Маковский. – Вместо нежной, наивной девочки с косой передо мной сидит самая красивая девушка, которую я когда-либо видел, уверенная в себе, со стильной стрижкой, которая идет ей необыкновенно, и она прекрасно знает об этом. Эта девочка знает про себя все! Сейчас вы меня сразили просто наповал! И не известно, смогу ли я очухаться? – он неожиданно рассмеялся.

Маша едва заметно усмехнулась.

– Я должна это расценивать, как комплимент?

– Ну, что вы! – как констатацию факта, – выдал лучезарную улыбку Роман Дмитриевич. -

Итак, перейдем к делу. Мария Петровна. Я адвокат вашего брата и теперь представляю ваши интересы. После смерти Евгения Петровича вы стали наследницей довольно крупного состояния. Квартира в центре города, две машины стоимостью около двух миллионов, но главное процветающая фирма. Все это теперь ваше, нужно только утрясти некоторые тонкости.

Маша нахмурилась.

– Уточните, пожалуйста, о каких тонкостях вы сейчас упомянули?

Роман Дмитриевич криво улыбнулся.

– В наследство вы вступите через полгода, после смерти брата. Я не только адвокат вашего брата, но и его компаньон. Моя доля в активах фирмы составляет всего двадцать пять процентов, однако Евгений Петрович всегда считал меня полноправным партнером. Мы с вашим братом прекрасно работали. А теперь его нет. Вдруг вы надумаете выйти замуж? Или продать свою долю? Фирма попадет в чужие руки, для меня это конец!

– И что же вы предлагаете? Я должна остаться старой девой в угоду ваших интересов? – съязвила Маша. – Что-то я не поняла? Вы сейчас представляете мои интересы, как мой адвокат, или же свои, как мой компаньон? От меня-то вы чего хотите?

– Я знаю, что вы окончили магистратуру в лучшем высшем учебном заведении Лондона. Финансовый аналитик? Это правда? – уточнил Маковский.

Маша кивнула.

– Анализ финансово-хозяйственной деятельности предприятия и банковское дело.

– Мы смогли бы с вами стать прекрасной командой. Не продавайте свою долю! – Маковский смотрел прямо Маше в глаза, едва заметно улыбаясь.

– И не выходите замуж. Преумножайте капитал фирмы на радость Роману Дмитриевичу! – усмехнулась Маша. – Роман Дмитриевич, я пока замуж не собираюсь. Сейчас я хочу разобраться, что произошло с моим братом. Вы были с ним компаньоны. Может быть, смерть моего брата напрямую связанна с деятельностью вашей фирмы? Кстати, вы там ничем противоправным не занимаетесь – она в упор смотрела на Маковского.

– Вы сошли с ума! – повысил он голос.

– Ну, почему же? – продолжила Маша. – Совершенно нормальная версия. А как там, у фирмы с финансово-хозяйственной деятельностью? Фирма платежеспособна, ликвидна? Может быть, фирма банкрот? – она холодно продолжала смотреть на Романа Дмитриевича. – После похорон я хочу посмотреть финансовые документы фирмы. Надеюсь, я имею на это право?

– Конечно, конечно! – торопливо сказал Маковский. – Все документы вам будут предоставлены. Я просто не думал, что вы решите заниматься фирмой. Вы могли бы спокойно ничего не делать, жить в свое удовольствие и получать дивиденды.

– То есть, ходить по салонам, соляриям и массажам. Прекрасная перспектива для финансового аналитика. Я подумаю над вашим предложением, – прищурилась Маша. – А сейчас просветите меня, пожалуйста. С кем последнее время общался мой брат? Кстати, у Женьки была девушка? Я имею в виду постоянная, любимая девушка? Вы много времени проводили вместе, вы не можете не знать.

Роман Дмитриевич отвел взгляд.

– Его девушку звали Марина Вешина. Она пропала три месяца назад. Поехала на дачу, так говорят, и не вернулась. Женька искал ее, мать Марины обратилась в полицию, все безрезультатно. Больше я ничего не знаю. Женька очень переживал, не хотел говорить на эту тему ни с кем, и со мной тоже. Это для него было очень болезненно.

Маша понятливо кивнула.

– Спасибо за информацию. Телефон матери Вешиной знаете?

Роман Дмитриевич отрицательно мотнул головой.

– Откуда? Знаю только, что Марина работала в рекламном агентстве «Спектр», может быть, там знают. Мария Петровна, я хочу вас предостеречь. Не лезьте вы в это дело, полиция разберется сама. Впрочем, как знаете! Мне пора, до свидания. Увидимся завтра на похоронах, – он пристально посмотрел на Машу. – Я думал вы девочка-ромашечка, а у вас, просто бульдожья хватка, по локоть руку откусите!

– Спасибо за комплимент, – усмехнулась Маша. – Вы мне сегодня отвесили их предостаточно, но этот, пожалуй, самый приятный. До свидания.

Роман Дмитриевич ушел, а Маша сидела и думала. Наконец, она приняла решение. Нужно ехать на новую Женькину квартиру и все внимательно там посмотреть. С чего-то нужно начинать. Маша подхватила свой легкий рюкзачок на плечо и выскочила из дома. Когда она уже садилась в такси, во двор въехал черный джип Чероки. Маша успела заметить двоих здоровенных парней, которые направились в ее подъезд. Но она не придала этому особого значения. В это время не так много пробок, и Маша очень быстро добралась до Женькиного дома. Дом был новый, с консьержкой внизу. Маша объяснила ей, что она сестра Евгения Петровича Одинцова и консьержка милостиво пропустила ее. Женька жил на десятом этаже. На площадке было только две квартиры. Маша вздохнула, вставила ключ в замок и открыла дверь. Она тихо зашла в квартиру. Здесь все напоминало Женьку. Казалось, квартира пропитана его присутствием. Очень стильно, современно. У Женьки был хороший вкус. В комнате больше светлое окно и балкон. Маша распахнула балкон, вышла туда, немного постояла и вернулась в комнату, как вдруг услышала, что кто-то открывает входную дверь, причем не ключом, а отмычкой. Она быстро выскочила на балкон. Решение было принято в считанные секунды. Маша осторожно перелезла через балкон на соседний, рискуя свалиться вниз. Она даже не подумала, что сейчас скажет соседям. А что делать, если их нет дома? Через две минуты, Маша уже стояла на чужом балконе. Балкон был открыт, она тихо зашла в комнату. Это была огромная гостиная, с белым, пушистым ковром возле дивана. Диван и кресла тоже были белые, кожаные. В углу камин, на стене плазменный телевизор. На второй этаж вела лестница. Маша кашлянула и негромко позвала:

– Ау! Соседи! Простите, пожалуйста, вы дома?

Послышались шаги. Маша подняла голову. По лестнице медленно спускался вниз Берестов. Он был одет в голубые джинсы и белую футболку, которая как нельзя лучше демонстрировала все его достоинства. Даша от страха и неожиданности чуть не рухнула в обморок. Берестов лишь удивленно поднял брови.

– Как ты сюда попала? – поинтересовался он, с изумлением разглядывая ее.

На Машу напал настоящий столбняк.

– Это вы? – только и могла произнести она и почувствовала, как у нее вспотели ладони и задрожали колени.

– А ты кого хотела увидеть? – удивился Берестов.

– Вообще-то соседа, – пробормотала Маша, кусая губы, совершенно не представляя, как она объяснит ему свое присутствие здесь.

– Ах, сосед! Что там у нас с соседом, роман? Когда ж ты успела? – Берестов усмехнулся. – Ты, наверное, балконы перепутала? Так на этой площадке только две квартиры. Мы с Женькой пять лет назад специально купили рядом квартиры. Может твой сосед живет этажом ниже?

В коридоре хлопнула дверь Машиной квартиры. Она бросилась к входной двери и, не обращая, внимание на Берестова, уставилась в глазок. Он подошел к ней, бесцеремонно отодвинул ее в сторону и тоже посмотрел. Возле лифта стояли два здоровенных верзилы, совершенно бандитского вида, те самые, которых Маша видела во дворе родительского дома. Сейчас они явно вышли из Женькиной квартиры. Берестов быстро затолкал Машу на кухню, достал из шкафа в коридоре пистолет, запихнул за пояс джинсов и открыл входную дверь.

– Вы ко мне, господа? Какие-то проблемы? – Александр холодно смотрел на верзил.

Здоровяк с бритым черепом стоял лицом к лифту, и на голос Берестова повернулся.

– Александр Вадимович? – изумленно проговорил он и запнулся.

– Он самый! – подтвердил Берестов. – Так я не понял? Вы ко мне? Больше здесь не к кому.

Парни переглянулись. Здоровяк покосился на Берестова.

– Нет, в соседнюю квартиру, – выдавил он из себя.

– Хозяина соседней квартиры будут хоронить завтра. Приходите на панихиду, если хотите попрощаться, – посоветовал Берестов. – Кстати, Виктору Станиславовичу передайте, если он еще не в курсе.

Здоровяк кивнул. Подъехал лифт, парни загрузились и отбыли. Берестов закрыл дверь, достал из-за пояса пистолет и хотел убрать его в шкаф, как почувствовал на себе Машин взгляд. Она давно вышла из кухни и внимательно смотрела на него. Он нахмурился, убрал пистолет и взглянул на Машу.

– Идем в комнату, поговорим.

Маша стояла, как вкопанная, прислонившись к стене, и не двигалась с места.

– Маша, мне нужно повторять тебе два раза? – спокойно спросил он, но на лице заходили желваки. – Проходи в комнату.

Маша, наконец, вышла из оцепенения.

– Откуда у вас пистолет? – прошептала она, но с места все-таки не сдвинулась. Лицо ее побледнело.

– Ах, вот в чем дело! – усмехнулся Берестов. – Думаешь, это я убил твоего брата? А теперь хладнокровно пристрелю тебя?

– Я так не думаю! – тихо сказала Маша. – Уверена, это может быть, кто угодно, только не вы.

– Да что ты! – притворно изумился Берестов. – Откуда такая доброта ко мне? Ты вычеркиваешь меня из списка убийц? – язвительно спросил он. – Ты ведь готова на меня всех собак навешать! Или ты пришла ко мне отрабатывать мое участие в твоем счастливом спасении? Хочешь уточнить, где можно отдаться мне и сколько раз? Так я предлагаю здесь и прямо сейчас! Согласна?

Маша от обиды заревела и рванула к входной двери. Александр в два шага догнал ее и прижал к своей груди. Маша рыдала навзрыд, сотрясаясь всем телом.

– Прекрати реветь! – тихо сказал он и погладил Машу по голове. Голос у него был виноватый. – Ну, прости меня. Ты сегодня очень меня разозлила. А пистолет действительно мой, у меня, кстати, есть разрешение на оружие. Показать?

Маша отрицательно покачала головой, продолжая плакать, и его футболка уже промокла от ее слез. Но так хорошо было стоять, прижавшись к его груди! Маша почувствовала какую-то уверенность и защиту, как в детстве. А еще ей хотелось обнять его на шею, и чтобы он ее поцеловал.

– Вы меня тоже простите, – прошептала она, оторвавшись от него. – Я вам наговорила кучу гадостей, совершенно незаслуженно. Это вместо того, чтобы поблагодарить вас. Просто я долго ничего не понимала, что происходит вокруг меня?!

– Поблагодаришь еще, успеешь! – Александр улыбнулся и провел ладонью по мокрому от слез Машиному лицу. – Я тоже хорош! Бросил тебя одну возле подъезда. Мали ли что могло случиться! Видишь, тобой уже заинтересовались. Я уже собирался ехать к тебе, но ты сама появилась. Ну, что, Матрешка, слезки высохли? Пошли в комнату, расскажешь, как ты здесь очутилась? Ты ведь сейчас должна находиться в родительской квартире. По крайней мере, я тебя там оставил.

Он взял ее за руку, повел в гостиную, усадил на диван. Сам сел, напротив, в кресло.

– Рассказывай, – приказал Берестов, внимательно рассматривая Машу.

Маша подняла на него заплаканные глаза. После слез, ее фиалковые глаза казались такими яркими, а лицо такое нежное и прекрасное, как будто она умылась утренней росой.

– И какой дурак придумал, что когда женщина плачет, становится некрасивой? – удивленно пронеслось в голове у Александра. – Машка после этой бури слез стала еще красивее! Или это относится только к ней? Наверное, только к ней, самой красивой и любимой женщине на свете!

Маша глубоко вздохнула.

– Я приехала сюда на Женькину квартиру, чтобы кое-что выяснить. В моей квартире я нашла его письмо ко мне. Он знал, что его могут убить. Он хотел найти каких-то преступников, и даже почти нашел, но у него не было доказательств. Он не пишет ничего конкретного, все покрыто тайной. Я приехала сюда в надежде найти что-нибудь, проливающее свет на его тайну, но успела. Еще, когда я уезжала на эту квартиру, чуть не столкнулась во дворе с этими бандитами. Тогда я и не подумала, что они явились ко мне. А здесь, когда я услышала, как кто-то открывает мою дверь, очень испугалась и едва успела вылезти через балкон к соседям. Я понятия не имела, что это ваша квартира. Вы извините меня за несанкционированное проникновение.

– Считай, извинения приняты! Покажи мне письмо, – проговорил Александр.

– У меня нет его. Я его сожгла, – соврала Маша, непроизвольно покраснев. Как ему отдать письмо, если Женька так недвусмысленно описал свои мечты в отношении Маши и Берестова? Он еще подумает, что она вешается ему на шею!

– Маша, а ты не врешь? – с сомнением спросил Александр. – Зачем тебе сжигать письмо? Что за шпионские игры? Ты ж не Мата Хари? Что было в письме? – серьезно спросил он.

– Он просил у меня прощения за свой поступок. – Маша покраснела. – Он понял, что я подслушала ваш разговор в ресторане, на моем дне рождении.

– Благо бы весь разговор подслушала, – закатил глаза Александр. – А так слышала только конец разговора и истолковала его, черт знает, как! Ты поэтому меня так ненавидела? Считала, что я купил тебя, как товар, для плотских утех?

– Кажется, я уже извинилась! – вспыхнула Маша.

– Хорошо! – смягчился Александр. – С чего ты взяла, что Женька предвидел свою смерть? Что в письме было такого? Что натолкнуло тебя на эту мысль?

Маша подробно изложила смысл письма, упуская моменты, связанные с Женькиными мечтами о Маше и Берестове.

– А кто были эти гоблины? Что они хотели от меня? – с тревогой спросила Маша. – Они ведь знают вас? И вы их, кажется, тоже

Александр потянулся за сигаретами, щелкнул зажигалкой и глубокомысленно закурил. Отвечать он не торопился. Маша терпеливо ждала. Наконец, он взглянул на Машу.

– Это как раз самый простой ответ на интересующие нас вопросы! Эти ребята из службы безопасности Полухина Виктора Станиславовича. Он пять лет забыть тебя не может! Все время спрашивал Женьку, когда ты приезжаешь, достал уже своими вопросами. Очевидно, все-таки узнал, что ты приехала, очень захотел тебя увидеть и послал своих ребят за тобой. Тот еще урод! Если попадешь к нему в лапы, не вырвешься. Он же псих! В общем, так, Детка! – Александр потушил сигарету. – Тебе придется пожить у меня, пока мы не выясним некоторые непонятные вопросы, в том числе с Полухиным. Пока я точно буду, уверен, что тебе ничего не грозит. На втором этаже две спальни. Моя – слева, твоя – справа. Смотри, не перепутай, а то доведешь меня до инфаркта! – пошутил он. – Сейчас марш в душ! Полотенце и халат я тебе выделю. Завтра съездим к тебе на квартиру, заберем твои вещи. Пока ты будешь мыться, я приготовлю ужин. Шевелись, Матрешка! Кстати, ты готовить умеешь?

Маша растерянно кивнула. Она еще до конца не пришла в себя после такого странного предложения. Она даже не знала, соглашаться ей или нет? Хотя ее согласия, кажется, никто и не спрашивает.

– Ну, вот и отлично! – усмехнулся Александр. – Будешь готовить вкусную и здоровую пищу, а я займусь выяснением некоторых обстоятельств. Я и раньше думал разобраться в Женькиной смерти, а теперь сам бог велел. Ты же будешь сидеть дома, и без меня из дома – ни ногой!

– Я категорически против! – Маша смело взглянула ему в глаза.

– Против вкусной и здоровой пищи? – притворно ужаснулся Александр. – Какой кошмар! Хочешь обречь меня на голод?

– Александр Вадимович! – обиделась Маша. – Вы меня устраняете, как путающийся под вашими ногами ненужный объект. А я могу быть вам очень полезна. У меня, между прочим, аналитический склад ума. В конце концов, это дело касается моего брата. И вы можете говорить, что угодно, но я буду заниматься расследованием вместе с вами. А насчет вкусной и здоровой пищи, можете не переживать. Это я беру на себя. С голоду не умрете! Я готовлю с тринадцати лет, и Женька никогда не жаловался, всегда был доволен моей стряпней.

Александр весело рассмеялся.

– Ну, насчет ненужного объекта, ты, пожалуй, погорячилась, даже не представляешь себе, как мне жизненно необходим этот объект! – он неожиданно осекся и замолчал. – А вот твое участие в расследовании, – продолжил он, как ни в чем не бывало, и на минуту задумался. – Ладно, Матрешка, уговорила, купился я на твои кулинарные способности. Завтра их и опробуем, а сегодня ты устала, иди в душ.

Когда Маша появилась на кухне, разгоряченная после душа, с ярким румянцем на щеках, стол был уже сервирован. На столе стояла бутылочка хорошего итальянского вина, два больших бокала и паста с каким-то мудреным соусом, розовая, аппетитная ветчина нарезана тонкими ломтиками, любимый Машин сыр Пармезан выложен горкой. Александр дурашливо поклонился.

– Прошу к столу! Кушать подано! Садись принцесса, сегодня твой день. С завтрашнего дня, барствовать буду я, а подавать мне будешь ты.

Он разлил вино и поднял бокал.

– За твое возвращение в Москву, Маша! – Александр смотрел ей прямо в глаза. – Чтоб все у тебя удачно сложилось в жизни. Я очень этого хочу!