Читать книгу Лахесис - Татьяна Полозова - Страница 1

Каждый идет своим путем.

Но все дороги всё равно идут в никуда.

Значит, весь смысл в самой дороге, как по ней идти…

Если идешь с удовольствием, значит,

это твоя дорога. Если тебе плохо –

в любой момент можешь сойти с нее,

как бы далеко ни зашел.

И это будет правильно

Карлос Кастанеда

Не было ни одного дня, чтобы я не вспоминал ту ночь, когда впервые прибыл в свой взвод. Сержант и ребята, с которыми мне пришлось, потом стоять бок о бок против вьетконговцев не приняли меня дружелюбно, смотря так, будто я был дерьмом на лопате. Хотя, в общем-то, я им и был.

Мне исполнилось двадцать пять в ноябре 1969 года и уже через три недели, 12 декабря, меня и еще нескольких добровольцев выкинули в Сайгоне. Я пришел во Вьетнам с упрямым чувством патриотизма и верой в глупые идеалы. Уходил я оттуда, ни черта не понимая: какого дьявола я вычеркнул три года из своей жизни? Кто будет платить по счетам?

Мой сын как-то спросил меня, чувствую ли я себя героем. Я мог бы соврать, объяснив, что та война была необходимостью. Но я сказал правду: героизм самая глупая вещь на свете. Парни, погибшие во вьетнамской жаре не нужны своим матерям и женам, как герои. Они нужны им живыми и им плевать вернулись они без щита или на щите.

Сначала ты думаешь, что все это иллюзия, что ты станешь таким же, как твой отец или дед. Но они были защитниками, а ты нападающий. Ты просто наглый полицейский, который решил заняться рэкетом; старшеклассник– хулиган, зажавший первоклашку в углу, вымогая у него деньги на молоко. Здесь ты чужак, вломившийся в окно, когда перед ним закрыли двери.

Проснувшись в одну из ночей ты понимаешь, что храп твоих друзей, который не дает тебе уснуть, может прекратиться завтра или прямо сейчас, если мальчишка– вьетнамец вломится в вашу казарму, обвешанный гранатами. И ты иногда думаешь, что лучше бы умер вчера, так тебе, по крайней мере, не пришлось бы видеть гибель твоих друзей завтра.

Ты учишься жить в новом мире, привыкая к смерти, когда она топчется рядом с тобой каждую минуту, только поджидая, когда в ее списке твоя фамилия подойдет к вершине.

Ты уже не смотришь на смерть как на нечто противоестественное, а на насилие как на противоречие гуманистическим идеалам человечества. Ты плюнул на эти идеалы, чтобы выжить, а человечество плюнуло на тебя, чтобы не замараться в крови. Они умыли руки. Ты сделал насилие эстетикой.

***

– Привет.

Ее голос выдавал явное недовольство наступившим днем. Оливер поднял на напарницу глаза, оторвавшись от чтения нового дела, и неспешно кивнул.

– Привет.

Кетрин повесила пальто на вешалку перед дверью и заглянула за перегородку.

– А где босс? – Спросила она, кивая в сторону стола Питера.

– Его вызвал Теренс. Что-то очень срочное и сверхсекретное. – Оливер помахал руками над головой и закатил глаза.

– Опять он переспал не с той секретаршей? – Вполне серьезно спросила Кетрин.

Оливер усмехнулся, но промолчал.

– У нас новое дело? – Кетрин села перед ним, закинув ногу на ногу и покачивая носком влево– вправо.

Оливер нервно отбросил папку в сторону и сцепил руки на груди.

– Ну, если ты предпочитаешь узнать, как шестидесятилетняя женщина смогла родить черепаху, то конечно.

Кетрин удивленно приподняла брови и взяла дело со стола.

–какое это к нам имеет отношение? – Возмутилась она.

– Эту женщину считают колдуньей.

– Аааа, ну тогда, да, конечно. Естественно. – Кивнула она с сарказмом. – Почему бы и нет. Я пойду разводить костер?

– Не спеши, дорогая.

Марлини появился в кабинете так бесшумно, что качавшийся на стуле Оливер чуть не упал назад.

– Ты уже спалил бабушку? – Притворно обидевшись, спросила Кет, повернувшись к нему. – И все без нас.

Марлини цокнул языком и недовольно покачал головой.

– Нет, у нас есть кое-что посерьезнее. Ты слышала когда-нибудь о проекте «Лахесис»?

– Ну, да. – Сомнительно ответила она. – Группа, якобы, занятая специальными разработками в области вооружения.

– Якобы? – Переспросил ее Марлини, будто уже знал ответ.

Кетрин развела руками, обдумывая ответ.

– Их рассматривают как часть всемирной теории заговора, якобы, – акцентировала она, – они совместно с разведкой и ЦРУ готовили высадку в Персидском заливе. Они же, по слухам, являются частью мирового тайного правительства, которое контролирует все крупнейшие мировые державы.

Марлини удовлетворенно повел бровями.

– Не ожидал? Я могу еще и про протоколы сионских мудрецов рассказать. – Ухмыльнулась Кетрин.

– Я не понимаю, мы тут причем? – Отозвался Оливер.

Марлини сел на край стола перед ним и раскрыл папку с фотографиями, протянув пару из них коллеге.

– Знакомое имя?

– Полковник Моррис. – Прочел на оборотной стороне Нолл. – А должно? – Пожал он плечами.

Марлини скривился.

– Мне почем знать. Короче, этот Моррис, прибыл в Штаты три года назад из Марокко. Сразу попал в группу генерала Трэвиса, который как раз и занимался разработкой новой программы по контролю над вооружением.

– Все равно мы к этому, какое отношение имеем? Их зарезали ритуальным ножом семнадцатого века? – Предположила Кет, посмотрев на фото.

– Не мы, Кетрин, а ты.

Робинсон подняла удивленные глаза на Питера и наклонила голову, ожидая продолжения.

– Вернее твой отец.

– Марлини, я же просила тебя не лезть в это болото. – Проскрежетала Кет. – Оттуда все равно не выбраться.

Питер хлопнул руками по бедрам.

– Кет! Не ты ли говорила мне, что твоего отца подозревали в предательстве? Что его убрали, потому что он перестал подчиняться?! Неужели ты не хочешь знать правду?!

Кетрин вскочила со своего места и отошла к стене.

– Не хочу, Питер! Не хочу! Ты сам сказал: он мой отец и это превыше всего! Мне все равно, в чем его подозревал Гордон или кто-то еще.

– Может, ты просто боишься, что его слова окажутся правдой?

Марлини пожалел о сказанном еще до того, как начал говорить, но остановится не мог.

– Неужели, имя Чарльза Робинсона в списках проекта «Лахесис», чем бы они не занимались, не значит ничего? Он ведь не был коллекционером артиллерийских установок, как я помню.

– Остановись, Марлини. – Угрожающе прошипела Кетрин. – Остановись сейчас же.

– Упрекнешь меня в нечестности? – И не думал подчиняться Питер. – Но я как раз хочу узнать правду! И я хочу знать, почему Гордону она стала известна еще раньше? Как министерство обороны привязано к этому?

– Они контролировали поставки оружия на Восток. – Пробормотала Кет. Она опустила голову, часто моргая, смиренно смотря в пол и теребя ручку.

– Чарльз Робинсон был участником той войны! – Ядовито отметил Марлини.

Кетрин оторвалась от стены и подошла максимально близко к Питеру.

– Марлини, кто тебе сказал, что мы должны этим заниматься? Это вопрос ведомства министерства обороны, в крайнем случае, отдела контрразведки. Ты стал контролирующим агентом? С каких вдруг времен?

Она уставилась на него, прожигая дыру между глаз, ловя каждое движение зрачков.

– Теренс поручил мне это дело. – Теперь была очередь Питера замолчать и потупить взгляд.

– Но что мы расследуем? – Отвлек коллег Оливер.

Марлини и Робинсон разом повернулись к Ноллу, и Кет перевела глаза на Питера.

– Полковник Моррис убит вчера утром в своем кабинете, который охраняется лучше, чем хранилище в Федеральном Резервном Банке.

– Военные допустили рядовых агентов ФБР до расследования убийства их человека? – Недоверчиво переспросил Оливер.

– Теренс выбил нам это дело по своим каналам. Он непрозрачно дал мне понять, что это необходимо именно нам. – Марлини прикоснулся пальцем к лацкану пиджака Кетрин.

Она смиренно оглядела мужчин и опустила глаза. Внутри она знала, что Питер был прав: правда должна была выйти наружу. Она больше не могла прятаться в тенях лжи.

***

На улице стояла духота и такая влажность, что у меня вся экипировка до исподнего промокла еще в вертолете. Нас выкинули в Сайгоне, дав последние инструкции перед прибытием в штаб. Мой сержант был низким и худым парнем двадцати восьми лет, с поперечным шрамом во все лицо и обожженной левой щекой. Он говорил громко и отрывисто, глотая воздух между предложениями, и морщился так, будто ему в рот муха залетела.

Новобранцев приняли холодно и отслужившие уже несколько месяцев «старики», считавшие последние дни до дембеля, смотрели на нас со смешанным чувством презрения и жалости. Каждый из них видел в нас себя и ловил разницу, произошедшую с ними за время пребывания во Вьетнаме. Думаю, они поначалу нас и ненавидели за то, что когда сами были такими же, как мы и уже никогда такими не будут. Не будем.

316 взвод, в котором мне довелось служить до 1972 года, контролировал границу с Камбоджей и нас на вертолете перекинули туда. И мы ждали еще часов девять, когда группа разведки с лейтенантом Фарето вернется из вылазки против партизан, чтобы, наконец, получить инструкции.

Вместе со мной, новобранцами были чернокожий девятнадцатилетний парень Фрэд Лайнус, который все время что-то записывал в свой тонкий потрепанный блокнот без обложки; Люк Джарвис – высокий, крепкий техасец, который мог бы буйвола завалить одним ударом кулака; Саймон Николс – смазливый маменькин сынок, по злой иронии, попавший на войну, и вечно распускавший слюни, вспоминая свою мамочку.

Нас закинули в казармы и дали время освоиться перед тем, как нас примет офицер. Если вы думаете, что я злился на этих парней, загорелых и вечно блестящих от пота во влажных, плохо проветриваемых спальнях, с обветренными, сморщенными лицами, вечно нахмуренных, даже когда они улыбались. Вы ошибаетесь. Я никогда не вспоминал ни одного из них дурным словом.

– Отлично, парни, если вы мечтали о летнем лагере, то ошиблись параллелью. Это не мамина юбка, чтобы под ней можно было спрятаться.

Сержант Джерри Алекс вечно жевал спичку, и когда она превращалась в кашу, менял ее на свежую. Он даже во сне с ней не расставался. Он сплюнул сквозь зубы и дернул меня за плечо.

-как тебя зовут? – Грубо уставился он на меня.

– Рядовой Робинсон, сэр. – Выпрямившись, ответил я.

– Я не спрашивал твоего звания, я спросил твое имя, болван! – Рявкнул он.

Я отклонился чуть назад и посмотрел на него ошалелыми, испуганными глазами.

– Чарльз, сэр. Чарльз Робинсон. Сэр.

– О'кей, парень, значит Чарли. Какого дьявола ты сюда притащился?

Я отошел от него на шаг, внутренне опасаясь, как бы он снова на меня не налетел.

– Доброволец, сэр. – Кивнул я.

По казарме пролетел шепот, среди которого я мог расслышать только слова «кретин» и «полный кретин».

– Доброволец. – Недоверчиво прищурился сержант. – Отлично. Если не сдохнешь во время первой вылазки в джунгли, может быть, тебе хватит ума понять, что это стало самой большой ошибкой в твоей жизни.

И это стало моей самой большой ошибкой в жизни. Но не из– за того, что вы подумали.

***

Дождь лил как из ведра, и они с трудом могли различить машины, идущие в нескольких метрах впереди. Марлини барабанил руками по рулю, отбивая ритм, в такт с движением дворников.

– Если Теренс решил поручить это дело нам, то почему ничего не объяснил? – Спросила Кетрин, наклонившись вперед, между двумя передними сиденьями.

– Мне показалось, что он и готов был бы рассказать, но не смог. Знаешь, я никогда не видел его таким напуганным.

Кетрин посмотрела на Оливера, а тот перевел взгляд на Питера. Марлини остановил свою дробь и крепко сжал руль.

–что? Почему вы так странно себя ведете? Вы еще что-то знаете? – Напряглась Кетрин.

Марлини посмотрел на друга через зеркало заднего вида и закусил губу.

– Оливер? – Надавила Кет, понимая, что от Питера вряд ли чего-то добьется.

Нолл опустил глаза к ногам и потеребил ручку на двери, будто предпочитал выпрыгнуть из машины на полном ходу, чем объясняться.

– Уинстер! – Воскликнула Кетрин, хлопнув его рукой по плечу.

Мужчина повернулся к ней и посмотрел потерянным, почти убитым взглядом.

– Кет, не проси меня, ты же знаешь, я не смогу тебе отказать.

Робинсон прорычала что-то невразумительное и отклонилась назад.

– Отлично, можете хранить свои секреты, конспирологи. – Недовольно пробурчала она.

Марлини наклонился вперед, рассматривая дорогу, и притормозил у первого неонового знака, который можно было разглядеть.

– Кетрин, – повернулся он к напарнице, – успокойся. Никто от тебя ничего не собирается скрывать.

– Послушай, Марлини! Ты втянул меня в это дело! – Она наклонилась вперед и выставила палец вперед. – Ты заставил меня вытащить правду наружу! Ты сказал, что мы должны узнать, что случилось с моим отцом! А теперь все это похоже на то, будто я маленькая девочка, от которой родители скрывают смерть любимого кролика. – Она снова откинулась на спинку пассажирского сиденья и повернулась к боковому окну.

– Кет, не будь ребенком. – Выдохнул Питер. Он посмотрел на Оливера, и одного мига хватило, чтобы мужчины поняли друг друга.

– Незадолго до того, как нам поручили это дело на адрес Бюро пришла почта с именем Питера и моим. – Кетрин посмотрела на Нолла, увлекшись началом его рассказа. – Это была записка, напечатанная на компьютере, очень лаконичная. В ней говорилось только, что мы вскоре получим дело, не из нашей компетенции. Автор намекнул, что игра не стоит свеч и, если мы не хотим никого потерять, то не должны вступать в нее, а особенно вовлекать тебя.

– Он угрожал?! – Воскликнула Кетрин.

Оливер отвернулся, потер лоб рукой и переплел пальцы в замок, пользуясь заминкой для поиска подходящих слов.

– Он не настолько глуп, чтобы угрожать. Это было, скорее, предупреждение. – Закончил за Нолла Питер. – Но незнакомец дал понять, что нас в этом деле быть не должно.

– Или мы потеряем все. – Процитировал автора Нолл.

– Но как можно потерять что-то, чего нет? – Резонно спросила Кетрин. -что можно потерять, если мы и так ничего не знаем? Они что боевиков про Крутого Уоккера насмотрелись? Собираются убивать членов наших семей?

Марлини и Уинстер посмотрели друг на друга и пожали плечами.

– Надеюсь, что нет. Но, если ты считаешь, что… Если ты думаешь, что Рейчел… Если…

– Марлини! – Кетрин толкнула передние сиденья и уставилась на Питера. – Прекрати, чтобы он не писал и не говорил, Рейч никогда не пострадает от этого! Но это не значит, что я хочу повесить все грехи на своего отца. – Она заглотнула воздух, который комком скатился по ее горлу. – Мне нужно это. – Умоляюще произнесла она.

Марлини посмотрел на Оливера, поймав едва заметный кивок головы. Всем было это нужно. Кто мог отказать сам себе?

***

Полковник Фарето прошел по узкому коридору, обитому красными деревянными панелями с пола до потолка, и вышел в просторный квадратный зал, без дверей, с панорамными окнами, рамы которых были того же оттенка, что и стены в коридоре.

– Господа, – учтиво обратился он к собравшимся, – думаю, что у нас могут возникнуть определенные проблемы.

Седой старик, сидящий в глубоком кресле с высокой спинкой, чуть приподнялся, оперевшись на подлокотник и тут же сел обратно.

–что произошло, мистер Фарето?

– Это связано с убийством полковника Морриса.

Мужчины в зале нервно передернулись, как по команде и вытянулись по струнке, будто ожидали смертного приговора.

– Мне казалось, что этот вопрос улажен. – Ответил молодой мужчина, с густыми смольными волосами, небрежно торчащими, из– за своей пружинистой жесткости.

– Было улажено. – Поправил его Фарето. – Теренс поручил это дело Марлини и Робинсон.

– Марлини и Робинсон? – В унисон переспросили мужчины.

Фарето кивнул.

– Но проблема не в этом.

Он грузно упал в кресло у окна и достал из кармана позолоченный портсигар.

– Кетрин знает, что ее отец не был чист на руку.

–как? – Возмущенно воскликнул тот же молодой мужчина.

Фарето покрутил в руках тонкую сигарету и сунул ее обратно в портсигар.

– Это остается загадкой. Его личное дело было строго засекречено. Даже Теренс не был знаком с деталями.

Мужчины обернулись в дальний угол комнаты, где на краю дивана, закинув ногу на ногу, сидел Майкл Гордон.

–что? – Возмущенно уставился он на них. – Думаете, я бы проболтался?

– Ты единственный кто мог бы это сделать. – Ехидно скривился мужчина с маленькой аккуратной круглой залысиной на затылке и тонкими белесо– пепельными волосами на висках.

– Ей никогда не составляло труда вытянуть из тебя что-то. – Заметил седой старик.

Гордон вскочил на ноги и в три шага оказался в центре комнаты.

– Вы вообще соображаете, что говорите?! – Завопил он, крутясь вокруг себя, оглядывая мужчин. – Разве не вы подсылали меня к ней, чтобы я вытаскивал из нее информацию?

Фарето встал и твердо подошел к Гордону. Он положил руку ему на плечо и резко дернул к себе.

– Успокойся! Ты получил все, что хотел, мы получили все, что хотели. Каждый остался при своем. Никто не виноват, что появился этот Марлини. Мы не приняли в расчет чувства. Это была наша ошибка, но мы не собираемся оставлять все как есть. – Он обернулся к собравшимся. – Никто никого не будет обвинять. Мы позволим им прийти к тому, чего они так хотят. Они хотят знать правду – они ее получат.

– Но… – Попытался возразить молодой мужчина.

– Но только ту, что мы позволим им получить. – Закончил Фарето.

***

Стеклянные двери Пентагона открылись перед агентами и впустили их в просторный зал с синей эмблемой министерства обороны на полу.

– Господа, могу ли я чем-то вам помочь?

Высокий чернокожий охранник подошел к агентам, преграждая им дорогу.

– Мы агенты ФБР. – Показав значки, представились они. – Нам нужен генерал Трэвис.

– У вас назначено? – Поинтересовался охранник.

Марлини кивнул и выступил на шаг вперед.

– Проходите. Третий этаж, комната 323. – Мужчина указал им дорогу и проводил недоверчивым взглядом.

– Ты думаешь, что мы так просто сможем к нему попасть? – Проговорила Кетрин, нажимая кнопку в лифте.

– Я думаю, что он не откажется от официальной встречи, хотя бы потому, что ему нужно оправдаться.

Кетрин пожала плечами.

Лифт быстро поднялся на нужный этаж, и агенты вышли в пустой коридор. Ряд одинаковых дверей, плотно закрытых, из которых не было слышно ни шороха.

– Школьные экскурсии не предполагают такого осмотра. – Заметила Кет.

– Ты была здесь? – Обернулся Оливер.

– Классе в седьмом. – Подернула плечами Робинсон. – Нам сюда. – Она указала на широкую деревянную дверь.

Марлини посмотрел на коллег, будто набирался сил, перед тем как вломиться в логово дикаря.

– Генерал Трэвис?

Молодой лейтенант в приемной генерала встал, встретив агентов.

– Простите?

– Лейтенант, нам нужен генерал Трэвис. У нас назначена встреча.

Парень посмотрел на закрытую дверь кабинета начальника и медленно кивнул агентам, указав рукой на диван.

– Я сообщу генералу о вашем прибытии.

Марлини пожал плечами и рухнул на диван, будто бежал до этого марафон.

Через несколько минут генерал Трэвис соизволил их принять. Его кабинет был выполнен в необычно светлой гамме. Светлые стены, с темно– серыми рамками для фото, на которых изображался сам генерал с высшими лицами в государстве: президент, госсекретарь, министр обороны, несколько других генералов и прочие. Стол генерала густого бежевого оттенка, примыкал к другому более длинному столу для переговоров, обрамленного рядами мягких стульев с более темной обивкой.

– Простите, генерал, мы агенты ФБР. – Марлини выступил чуть вперед и показал высокому, плотносложенному генералу с высоким лбом и прямым острым подбородком, свой значок.

Генерал прищурился, всматриваясь в фотографию на жетоне, и, посмотрев на Кетрин, неожиданно просиял.

– Ты до безумия похожа на своего отца.

Робинсон чуть мимо стула не села.

– Вы знаете, кто я? – Хрипло спросила она.

Генерал обошел длинный стол и встал прямо перед женщиной.

– Конечно. Я знал тебя и твоего брата еще детьми. Как, кстати, Уолтер? Слышал, он собирается жениться. Как мама?

Опешившая Кетрин бессмысленно хлопала глазами, смотря на генерала, будто он был уникумом из музея редкостей.

– Спасибо, хорошо. Да, у Уолтера свадьба в мае. – Нерешительно кивнула она.

Генерал прищурился, улыбаясь, и снова прошел к своему рабочему месту.

– Но вы же пришли не чтобы проведать старого друга Чарльза?

Марлини сел напротив Кетрин, положив руки на столешницу, и внимательно оглядел напарницу. Спина женщины выпрямилась, словно, в нее вбили железный стержень и Питер знал, что это означает лишь настороженность, причем настороженность боязливую.

– Вы ведь работали с полковником Моррисом? – Воспользовавшись заминкой, спросил Оливер. -что можете рассказать о нем?

Генерал постучал пальцами по столу, снова улыбнулся Кетрин и посмотрел на Оливера.

– Ничего сверх того, что уже было сказано в его досье. Первоклассный специалист. Много лет работал заграницей. Знал несколько языков.

– Убит в своем кабинете. – Добавил за него Оливер.

Генерал поморщился, не привычно к тому, что его перебивают.

– Я знаю. – Буркнул он. – Если вы думаете, что мне знаком убийца, то ошибаетесь. Вас не было бы здесь, если бы это было так.

– Но вы можете предположить, почему его убили. – Предложил Марлини.

Генерал посмотрел на телефон, будто умоляя его зазвонить.

– Не думаю. Вернее, ничего конкретного. Он занимал важный пост. Наша команда занимается разработками программы Земля– Марс, совместно с НАСА и космическими проектами других государств. Это многих раздражает.

– Например? – Уточнил Оливер.

Генерал откинулся на кресле, как будто собирался рассказывать долгую историю зимним вечером.

– Террористов; ненавистников Америки; «нищих», которые думают, что эти деньги лучше пустить на пособия; поборников благотворительности, больше заботящимся о пропитании Африки, чем об исследовании космоса.

Кетрин прищурилась, презрительно посмотрев на генерала. Его слова сквозили таким безразличием, что хотелось его самого отправить в космос.

– И вопрос о запуске команды астронавтов на Марс зависел от полковника? – Спросил Марлини.

Генерал закатил глаза.

– Нет, конечно. Не только от него. Но он был в числе первых лиц, занимающихся этим вопросом. Без его резолюции ни один астронавт не прошел бы в команду.

– И он уже отринул чьи-то кандидатуры? – Спросила Кетрин.

– Нет, команда еще не формировалась.

Агенты переглянулись. Тон генерала был уверенным, чего и следовало ожидать от военного. Но в тоже время в нем сквозила странная интонация, похожая на интонацию лгуна, или, во всяком случае, человека, пытающего скрыть очевидное.

– Полковник контролировал еще какие-то дела? – Спросил Марлини.

Трэвис дернулся, как от разряда тока и качнулся на кресле.

– Агенты, – он подался вперед и, откашлявшись в сторону, нерешительно посмотрел на Кетрин, – я думаю, вы понимаете, что многое в работе министерства обороны находится под грифом «Секретно», поэтому…

– Понятно. – Остановил его Марлини. – Так или иначе, этот гриф может вывести нас на убийцу. Вы ведь хотите найти убийцу своего коллеги?

– Не меньше, чем вы, господа, но мне больше нечем вам помочь.

Генерал потянулся к телефонной трубке и установил твердый взгляд на агентах.

– Простите, господа, Кетрин, но мне нужно позвонить. Это очень срочно.

Коллеги вышли из кабинета, только небрежно кивнув Трэвису на прощание, и к удивлению мужчин Кет устремилась вперед так быстро, что они еле поспевали за ней.

– Кет! Что с тобой? Ты не хочешь объяснить?

Кет, приостановившись, обернулась на Питера и Нолла.

– Я не знаю его.

– Ну и что? Он знал твоего отца. Это так неожиданно?

– Он сказал, что знал меня и Уолта с детства, но я его не знаю и я уверена, что если спрошу маму или брата, то получу тот же ответ. Он знает о нас, но никто из моей семьи, во всяком случае, ныне живущей не знает его.

Она снова повернулась и зашагала к выходу.

Не то чтобы она привела убедительные доводы, но Питер и Оливер знали, что Кет не будет паниковать зазря. А в этом случае на ее лице читалось нескрываемое чувство обеспокоенности.

***

Низкие потолки давили на голову, создавая иллюзию падения небес на плечи. Невысокий плотный мужчина с рыжеватой бородой прошел через ряды железных стеллажей и сел за высокий компьютерный стол.

–что у них? – Спросила брюнетка с густыми слегка волнистыми волосами, наклонившись над плечом мужчины.

– Не похоже, что они в чем-то продвинулись. – Покачал головой мужчина.

– Мы должны им помочь? – Нехотя спросила она.

Собеседник повернулся на стуле и умоляюще посмотрел на нее.

– Мы можем им помочь. – Прошептал он.

– Ты делаешь это только из– за нее. – Фыркнула женщина.

На экране монитора мелькнули агенты, выходящие из здания Пентагона.

– Не глупи. – Успокоил ее рыжебородый.

Брюнетка недовольно поморщилась, тряхнула копной своих шикарных волос и, развернувшись, ушла.

– Я назначу им встречу. – Бросила она через плечо.

Мужчина слабо улыбнулся и посмотрел на монитор.

– Если бы ты только знала. – Проговорил он, обращаясь то ли к ней, то ли к Кетрин, садящейся в машину к Питеру.

***

Кетрин вышла из ванной, обматывая голову полотенцем наподобие чалмы. Она прошла в детскую и подошла к кроватке, где копошилась сонная Рейчел.

– Ну, что же ты? – Женщина взяла дочь на руки и прислонила к груди. – Ты не можешь уснуть? Пойдем, я выкупаю тебя. Ты же любишь, когда от тебя пахнет цветочками, правда?

Кетрин пошла с дочерью обратно в ванную и осмотрела несколько бутылочек на полках.

– Пожалуй, остановимся на этой. – Она взяла маленькую склянку со сладковато– нежным ароматом и налила несколько капель в теплую воду.

Девочка завозилась на руках матери и крепко обхватила ее шею своими маленькими ручками.

– Мама! Мама! Мама! Мама! Мама! – Бормотала она, словно, пробовала слова на вкус.

–что с тобой? – Улыбнулась Кет. – Ты ведешь себя как твой отец.

Рейчел стукнула слабо сжатым кулачком по плечу матери и засмеялась.

– Эй! Маме больно. Никогда больше так не делай. – С натянутой строгостью пригрозила Кет. – Давай– ка, выкупаемся.

Она раздела дочку и аккуратно усадила ее в ванную.

– Вот так.

Водные процедуры длились около получаса, пока вода совсем не остыла и когда Кет уже вытирала Рейчел, чтобы отправить девочку спать в дверь тихо постучали.

– Кого там…, – она осеклась посмотрев на дочь, не желая произносить бранные слова при ребенке, но Рейч была увлечена тем, что теребила края пушистого полотенца и даже не обращала внимания ни на мать, ни на незваного гостя.

Кет подняла девочку на руки, укутав ее в полотенце, и вышла в гостиную.

–кто там? – Громче спросила она, мгновенно оценивая обстановку и ища глазами пистолет.

–кто там? – Снова спросила она, когда не получила ответа.

За дверью кто-то прошел, и Робинсон быстро усадила дочь на диван.

– Побудь здесь, милая. Тихо.

Женщина взяла с тумбы пистолет и подошла к двери. Она посмотрела в глазок, но увидела лишь плохо освещенный пустой коридор. Робинсон медленно открыла дверь и посмотрела в щель. Никого. Под ногами лежал плотный желтый конверт. Кет осторожно пнула его краем ноги и прищурилась.

– Не слишком тяжелый для бомбы. – Пробормотала она. – Надеюсь, ты не с сибирской язвой. – Сказала она, закрывая дверь.

Она быстро посмотрела на диван, на котором по– прежнему сидела, рассматривая потолок, Рейчел и протяжно выдохнула.

–что за черт?! – Кетрин почти выронила открытое письмо, полученное от незнакомца и быстро набрала телефон.

– Марлини! Ты нужен мне! Срочно!

Она даже договаривать не стала, бросив трубку, и посмотрела на отвлекшуюся дочь.

– Милая, – почти плача, закусила губу Кетрин.

***

Первая вылазка. Вы думаете, что запомните ее на всю жизнь, а на самом деле вы не вспомните даже лиц солдат, упавших рядом с вами от пуль врагов.

– Рядовой Робинсон! Рядовой! – Сержант окликнул меня. Я с трудом увидел руку, машущую мне, через дымку напалма.

– Здесь, сэр. – Крикнул я, поправляя шлем.

– Рядовой Робинсон, – ко мне обратился лейтенант, которого я до этого дня еще не видел с такого близкого расстояния. Им оказался еще достаточно молодой мужчина с высокими висками и серой щетиной. Его лицо было покрыто густой липкой грязью, а глаза мутными, будто туман проник и под его роговицу. – Вы отправляетесь в квадрат девять вместе с сержантом Алекс. Он все объяснит.

Я только кивал, всматриваясь в лицо лейтенанта, и, почему-то, глупо улыбался.

– Есть, сэр. – Ответил я, когда Фарето спросил, понятно ли мне задание.

– Идите!

Квадрат девять располагался сразу же за деревней, которую мы безуспешно осаждали уже несколько часов. Это был маленький пятачок, отвоеванный нами еще сутки назад. Наши ребята, расстелились там, в ожидании новых указаний, не терпеливо пытаясь прорваться на помощь своим на других рубежах.

Наше задание заключалось в том, чтобы пробраться к партизанам, засевшим в деревне и заставить их сдать пункт. Я был единственным новичком в группе и парни, конечно, недоверительно отнеслись к моему назначению. Я и сам не понимал, почему Алекс выбрал меня. Он так никогда мне этого и не объяснил.

Я с трудом помню, как мы прорвались через оцепление вьетнамцев, но меня тогда сильно пришибли по голове и все остальное я видел через тонкую пелену собственной крови, сочившейся из раны на моей голове. Только крики моих ребят, вопли Алекса, ругательства рядового Данхема и хриплый крик раненного Ника Картера, получившего осколок в живот. Мы были просто муравьями, раздавленными тяжелым вьетнамским небом.

Думаю, что я просто захотел забыть. Кто-то из раненных солдат, судя по хрипам в легкие, в бреду бормотал: «Расплата придет, расплата придет, расплата придет». Я посмотрел на него и снова оглянулся, ища глазами сержанта. Расплата придет, но я никогда не думал, что моя дочь будет платить эту цену.

***

– Ты знаешь, кто принес это?

Кетрин покачала головой. Она все еще держала на руках уже спящую Рейчел, боясь выпустить ее, будто ее могли украсть прямо из спальни.

– Питер, кто они?

Он еще никогда не видел ее такой напуганной. Конечно, ей, как и любому человеку, не был чужд страх, но такого патологического ужаса, которым сейчас светились ее голубые глаза еще никогда.

– Я думаю, это связано с нашим делом. – Проговорил он, поглаживая Рейчел по голове.

Девочка повозилась на руках у матери и прижалась к ней сильнее.

– Почему они это делают? Что такого связано с этим полковником Моррисом, что наша дочь – цена этого дела?

Марлини еще раз быстро прочитал записку, подброшенную под дверь Кетрин, и положил ее рядом с собой на диван.

– Кет, я знаю, что ты ответишь мне сейчас, но все же позволь сказать. – Он неуверенно посмотрел на дочь, думая, что ее сон не позволит Кет закатить скандал. – Может, тебе стоит выйти из игры? Она не стоит свеч.

– Марлини! – Прошипела Кет. Она поднялась на ноги и прошла в детскую. – Ты думаешь, это помогло бы? – Раздраженно спросила она, укладывая девочку в кровать.

– Кет, но здесь сказано…

– Я знаю, что здесь сказано! – Перебила она Питера, закрывая за собой дверь. – Я читала эту записку! Но если эти люди готовы пойти на все, чтобы не дать нам завершить это дело, кто бы им не занимался, они все равно заметут следы. Даже если я уйду, останешься ты и останется Оливер. И Рейчел, – она обернулась в спальню, – я буду рядом. Ты будешь рядом… – Она, то ли спрашивала, то ли утверждала.

Марлини опустил голову. Она была права. Конечно, никто из них не был защищен до тех пор, пока дело у них. И Кет тут не причем. Уходить нужно было всем, или не уходить никому.

– Ты останешься? – Она взяла его за руку и чуть потянула на себя, заставив поднять глаза.

Марлини обескуражено взглянул на нее, подумав на секунду, что ему послышалось. Но она и не думала шутить. Что он мог ответить, смотря в ее глубокие голубые глаза, которые с такой мольбой просили его о том, о чем он и мечтать не смел?

– Пожалуйста. – Выдохнула она, прошептав совсем тихо.

Питер сделал шаг вперед и крепко обнял за плечи, нерешительно притягивая к себе.

– Нет, Питер, если ты не можешь или не хочешь, – разочарованно, но без доли обиды промолвила Кет.

«Что?» – подумал мужчина про себя. «Она что решила, что я не хочу остаться с ней? Да я никогда не мог даже подумать о том, что мне представится такой шанс».

Она уже хотела отойти от него, но Питер остановил ее, слегка похлопав к ее плечу. Он до сих пор боялся дотронуться до нее, особенно сейчас, когда она была так напугана, он не знал, как может прикоснуться, чтобы не причинить ей боль. Но Кетрин не поморщилась, она только слегка улыбнулась и понимающе посмотрела на напарника.

– Конечно, если хочешь. – Он нежно прикоснулся губами к ее макушке и почувствовал невесомую улыбку напротив своей груди. – Я побуду с тобой и Рейч.

«Ты просто лживый тип», – подумал он про себя. «Если хочешь… Как будто ты этого не хочешь, гребаный ублюдок!»

Кетрин отодвинулась от него и подняла голову, обводя глазами каждую черту его лица.

– Теперь я боюсь уснуть. – Усмехнулась она.

Питер прикоснулся к ее подбородку и поднял лицо.

– Главное, чтобы не было страшно просыпаться.

Утро наступило раньше, чем она успела отдохнуть. Тяжелой рукой она отвела одеяло и села на кровати. Из гостиной доносился легкий храп Питера, вызвавший улыбку на ее лице. Она вспомнила, как он раздражал ее, а теперь она много бы отдала, чтобы услышать его у себя за спиной.

Она зашла в детскую, чтобы убедиться, что с Рейчел все в порядке. Девочка лежала на животе, крепко схватившись ручкой на решетку кроватки, будто во сне, пыталась что-то удержать. Кетрин подумала, как она похожа на свою дочь. Она тоже, будто во сне, пыталась удержать нечто призрачное, что уже давно ускользнуло от нее, что возвращается только, когда ты закрываешь глаза, и что уйдет, когда ты проснешься.

Она аккуратно перевернула дочь на спину и накрыла расшитым ее мамой одеяльцем с изображением ангела, держащего золотое сердечко.

– Все в порядке?

Кет вздрогнула от шепота за своей спиной и обернулась, инстинктивно укрывая кроватку дочери.

– Питер, – она облегчено выдохнула, посмотрев на заспанного мужчину, – ты напугал меня.

– Прости. – Невинно улыбнулся он и подошел ближе. – Я никогда не видел ее утром. Никогда не видел, как она просыпается. – Его взгляд увлажнился, а по лицу скользнула потерянная улыбка.

Кетрин с сожалением посмотрела на него и положила голову ему на плечо. Их руки сплелись, сначала в неуверенном, а потом во все более крепком рукопожатии.

– Прости меня.

Марлини удивленно отодвинулся от нее и посмотрел в лицо, которое она усердно прятала, будто стыдилась чего-то.

– Кетрин? – Окликнул он ее.

– Прости меня. – Повторила она. – За то, что не позволила тебе увидеть, как она просыпается.

Марлини не верил своим ушам. Сначала эта женщина принимает его, прощает его, позволяет ему быть рядом, пусть и на расстоянии вытянутой руки. А теперь еще и просит у него прощения?

– Кет, но ты же позволяешь сейчас? – Улыбнулся он.

Она посмотрела на дочь и снова обернулась к Питеру.

– Конечно. Всегда, когда захочешь.

Марлини обнял ее за плечи и притянул к себе. Она уткнулась носом в его шею и улыбнулась. Пожалуй, за много лет он почувствовал себя целым. Он, его женщина и его дочь. Полный круг к счастью.

***

– Ладно, Кет, мы попробуем сейчас отсканировать это и пропустить через наши базы, но, – агент Доннован смотрел на Робинсон со смешанным чувством сопереживания и благоговения. Если вы работали в Бюро и не знали, что Доннован пускает слюни на Кетрин, вы, вероятно, не выходили из подвала, где находилась копировальная комната. Это было также очевидно, как факт снисходительного игнорирования со стороны Кет.

– Я знаю, агент, все же постарайтесь. Это очень важно.

Разве мог он ей отказать?

Ее глаза так близко, она наклонилась над ним, чуть коснувшись на редкость распущенными волосами его плеча, а он заметил запах ее духов. Но он знал, что она никогда не будет с ним. Это как недостижимая дама сердца, сидящая в высокой башне, а он рыцарь– неудачник, который не был способен побороть огнедышащего дракона – Марлини. Марлини! Будь он проклят, что вечно вьется вокруг нее; будь он проклят, что она его партнер; будь он проклят, что позволяет себе даже смотреть на других женщин, когда Кет рядом с ним.

На самом деле Доннован никогда не понимал, почему Марлини ведет себя таким образом, ведь его чувства к Кетрин настолько очевидны, что вы узнали бы о них, даже в той самой копировальной комнате. Может, Кет отказала ему? Ха, вот уж точно нет. Вы, вообще, хоть раз видели их вместе? Да одного взгляда достаточно, чтобы уловить тот огонь в их глазах, который загорается каждый раз, когда они оказываются рядом.

– А что насчет отпечатков? – Поинтересовалась Кетрин, вырвав Доннована из размышлений.

– В наших базах не значатся, но я еще не пробивал их по федеральной базе. Это может быть кто-то из «наших»?

Кетрин тряхнула головой и выпрямилась.

– Я не могу ждать. Позвони, как только что-нибудь узнаешь. Хорошо?

Доннован кивнул.

– Конечно, Кет.

Женщина уже стояла на пороге, когда он снова окликнул ее.

– Эй, Кет, ты же знаешь, что никто не позволит случиться этому.

Робинсон безрадостно улыбнулась и вышла, ничего не ответив.

«Агент Робинсон, думаю, Вы уже понимаете, о чем я хочу предупредить. Дело, которое вы с коллегами получили, не стоит того, чтобы потерять дочь. Не так ли?» – Кет навсегда запомнить круглые маленькие буквы на сером листе бумаге, оказавшемся под ее дверью вчера.

Она понимала, что, если кому-то будет нужно добиться своей цели, они сделают это любой ценой. Но она понимала и то, что никто не собирается сдаваться.

Когда она вернулась в кабинет Оливер, Барбара и Питер уже во всю копались в старых документах, которые могли быть связаны с министерством обороны.

– Ребята? – Окликнула она.

– О, а мы думали, что Доннован задушит тебя, только лишь бы ты навсегда осталась рядом с ним. – Съязвил Марлини.

Его откровенно раздражал этот назойливый парнишка, так огульно клеящийся к его женщине. Стоп! – Одернул он себя: – С каких пор она стала твоей? Да, ладно, Марлини, кому ты врешь. Она всегда была твоей, как и ты ее. С кем бы вы не просыпались по утрам.

– Нет, я вырвалась из его объятий. – Ответила она.

– Мы нашли кое-какие странности. Но тебе лучше присесть. – Барбара потянула Кетрин вниз, на диван, и усадила ее рядом с собой.

–что это? – Спросила женщина, получив несколько фотографий.

– Посмотри, это твой отец? – Барбара указала пальцем на мужчину, стоящего боком и оживленно разговаривающим с другим человеком.

– Да. Это он. Но… Это Моррис? – Присмотревшись, удивилась Кет.

– Это Моррис. – Подтвердил Питер, встав перед женщинами. – Мы нашли несколько таких фотографий. Ты сказала, что не знала генерала Трэвиса и Морриса, но они, судя по всему, действительно знали твоего отца.

– Почему этого нет в официальных бумагах? – Кетрин подняла обеспокоенные глаза на Марлини, будто он мог ответить на ее вопрос.

Он пожал плечами.

– Потому что этого не должно было быть в официальных бумагах. – Добавил Оливер. Он протянул Кет копию документа, с плохо пропечатанной эмблемой министерства обороны. – Это подпись твоего отца?

Кетрин бегло прочла документ и обратила внимание на нижний край страницы. Этот широкий росчерк она узнала бы и через сто лет. Конечно, это подпись ее отца. Сколько раз Уолтер подделывал ее, чтобы сбежать с уроков в школе и сколько шоколадок она получила от брата, чтобы не сдавать его.

– Я не понимаю. Откуда это? – Она дрожащими руками вернула бумагу Питеру.

– Это передал нам Теренс. Вместе с фотографиями. Ты понимаешь, Кетрин, что это значит?

Она уронила голову на руки и подалась вперед.

– Мой отец был замешан в том деле с поставками оружия. Вот почему, тогда в Египте Гордон сказал мне о нем. – Она посмотрела на коллег и резко поднялась на ноги. – Я должна поговорить с ним!

– С кем? – Воскликнула Барбара. – С Майклом? Ты с ума сошла!

Кет покачала головой.

– Он, по крайней мере, может хоть что-то объяснить. И он не будет лгать.

– С чего ты взяла? – Недружелюбно усмехнулся Питер. Мысль о встрече Кет и Майкла коробила его. После всего, что произошло, она мало того что простила его, так еще и собиралась назначить ему встречу. – Он лгал тебе много лет.

– Он не лгал мне. Он просто не договаривал. – Одернула его Кетрин. – Теперь он не будет этого делать. Ему нужно задеть меня. Он хочет отомстить. А тема отца та сторона, с которой на меня напасть легче всего.

– А что, если он преувеличит ту правду, что знает, чтобы сделать тебе больно? – Не унимался Питер. Кет неосознанно защищала Майкла. Она уже была на его стороне. И она уже верила ему, даже не поговорив.

– Но у меня есть вы. Тогда вы скажете мне, где истина. – Она сжала руку Питера и улыбнулась Барбаре.

– Конечно. – Кивнул Марлини. – Но захочешь ли ты услышать истину? – Проговорил он чуть тише.

***

Я пошел во Вьетнам в слепой вере в праведность, даже не в справедливость, своего поступка. Но я понял, что это не рай и даже не ад, когда увидел худую вьетнамскую девчушку, которая забрела нам в казармы. Она была настолько истощена, что ее кожа казалась прозрачной. Она почти упала на руки сержанту, когда он тихо подобрался к ней сзади. Я знаю, что вьетнамским детям здесь не доверяли, потому что многие из них могли быть напичканы взрывчаткой по самые уши. Но эта девочка, в бреду бормоча какие странные непонятные нам слова, мокрая от лихорадки и горячая, как песок у Меконга не могла причинить нам вреда, даже при желании.

– Нужно уложить ее на кровать. – Сержант поднял ее на руки и положил на ближайшую койку. – Позови доктора. – Кивнул он одному из солдат.

-какого хрена ты притащил ее сюда? – Завопил рядовой Парсонс. – Они не пожалели бы твоей дочери.

Его лицо исказилось в неприятельской злобе, будто это была не девочка, а сам черт, вышедший из ада.

Сержант бросил на него предупреждающий взгляд и приложил ко лбу ребенка поданное кем-то полотенце.

– Она всего лишь ребенок. И она не виновата, что какие-то олухи наверху решают, кто с кем будет воевать. – Проскрипел он, урывая девчонку одеялом. – Где этот хренов доктор?

Он не успел даже обернуться, когда почувствовал запах пороха и горький дым над своим ухом. Секунду назад девочка билась в лихорадке, кутаясь в принесенное ей одеяло, а теперь ее лицо превратилось в кровавое месиво.

-что ты наделал, ублюдок?! – Сержант подскочил на ноги и затряс рядового Парсонса, с ошалелыми глазами водящего головой из стороны в сторону. -что ты наделал?! – Тряс его Алекс.

– Она должна была сдохнуть, азиатская тварь!

***

Кетрин пила кофе медленно и лениво. Она просто пыталась насладиться минутой отдыха в суматошном дне, но мысли, роящиеся в ее голове не давали покоя.

«Здравствуй, Майкл, можем мы встретиться. Да, это Кетрин. Да, ты все верно расслышал. Я все объясню при встрече. Это очень важно, Майкл. Нет, я не могу говорить по телефону», – этот разговор дался Кет тяжелее, чем когда-то невыученный экзамен по этнологии. Но мысли о предстоящем диалоге сводили с ума еще сильнее.

Что сказать? Как поступить? Как поприветствовать его? Поцелуй? Объятие? Простая улыбка? Рукопожатие? Все не подходило. Было или слишком сухим, или чересчур уж дружелюбным.

Она отставила чашку подальше от себя и посмотрела в окно. Майкл, борясь с порывом ветра, дувшим в лицо, перебегал через дорогу, и Кет в порыве паники захотела убежать.

– Кетрин! – Осипший голос Гордона окликнул ее прямо от входа, и она вынуждена была встать, натянуто улыбнувшись.

– Привет. – Выдавила она из себя, мотая руками вперед– назад, не зная, куда их деть, от волнения.

«Идиотка», – корила она себя, – «после всего, что произошло, просить его о помощи сейчас? Глупее не придумаешь!»

– Ты хотела поговорить. – Властно заявил Гордон, присаживаясь напротив.

Кетрин села обратно за столик и потупила взгляд, будто провинившаяся горничная, разбившая любимую чашку хозяина.

– Да. Честно говоря, я не знаю с чего начать. – Она потерянно посмотрела на Майкла, развалившегося на стуле с такой самодовольной ухмылкой, что теперь ей захотелось размазать ему по физиономии какой-нибудь десерт.

– Так начинай с самого начала. – Просто заявил Гордон.

Она провела ладонями по лицу, стирая то ли неуверенность, то ли ища секундной передышки.

– Помнишь, ты говорил, – она замолчала, подбирая слова, – тогда в Египте, ты говорил, что мой отец как-то связан с делом о поставке оружия на Ближний Восток.

Майкл удивленно поднял брови, наморщив свой узкий лоб, и подался вперед.

– Помнится мне, что ты не возжелала меня слушать тогда. – Издевательски насмехаясь, ответил мужчина.

Кетрин почти незаметно покачала головой.

– Майкл, – умоляюще произнесла она.

– Ладно, с чего ты вдруг решила поговорить об этом? – Будто делая ей одолжение, проговорил Майкл.

– Ты знаешь полковника Морриса?

Гордон неопределенно пожал плечами и кивнул.

– Допустим. Ты расследуешь это дело?

Что-то в интонации Майкла заставило женщину понять, что он уже знал, о чем пойдет речь, но изо всех сил пытался себя не выдать, будто был на выпускном экзамене и теперь пытался спрятать вываливавшуюся из рукава шпаргалку.

– Мы с Питером. – Подтвердила она.

– Ах, ну да, Питер. – Раздраженно воскликнул он.

Он обратно откинулся на спинку стула и закурил.

–что дальше?

– Мой отец был знаком с Моррисом. Как?

Гордон усмехнулся.

– Ты хочешь получить информацию, но что ты можешь предложить мне.

– Майкл? – Конечно, она и не думала, что все обойдется просто так, но в глубине души надеялась на хотя бы частицу бескорыстия в нем.

Он оперся локтями на стол и стал поглаживать свои руки.

– Я не могу всего, ты же понимаешь. – Растянуто заговорил он. – Но я могу знать тех, кто может все.

– Майкл, если ты пришел шантажировать меня, то я не собираюсь платить за призрачную надежду.

– А разве не ты говорила, что готова на многое, чтобы получить свое.

Кетрин могла выдержать все, но не откровенное издевательство себе в лицо. Она яростно хлопнула ладошкой по столу и резко встала.

– Может я и готова на многое, но брать что-то от тебя и так означает переступить через мою гордость. Так что если ты думаешь, что я смогу получить свое только от тебя, то ошибаешься. Я найду тех, кто сможет мне помочь.

Она развернулась и быстро направилась к выходу, услышав лишь смешок Майкла в ответ:

– Обратись к Питеру! Он же все может!

Несмотря на насмешливую мину на лице, внутри Майкл негодовал. Его ревность, которая, как ему казалось, ушла, теперь вспыхнула с новой силой. Он быстро набрал чей-то номер телефона и, после непродолжительных гудков, сказал:

– Она ничего не знает. Мне сказать ей?

На другом конце провода что-то ответили, видимо, не совсем ожидаемое для Гордона, но он, скрыв внутреннее колебание, произнес:

– Конечно, сэр. Я подготовлю бумаги.

***

– Но почему сейчас?

– Когда-то должно было подойти время для этого. – Пожала собеседница плечами.

Девушка, сидящая напротив Оливера и Питера, отвела волосы назад и высокомерно посмотрела на мужчин. Оливер многозначительно посмотрел на партнера и перевел глаза на женщину.

–какова ваша выгода?

Женщина закинула ногу на ногу, поймав медленный, оценивающий взгляд Питера и самодовольно усмехнулась.

– Пока вам достаточно знать, что мы просто хотим помочь.

Марлини прищурился и отошел к шкафам, будто отгораживал документы в них от непрошеной гостьи.

– Но мы не можем просто полагаться на бескорыстную веру.

Женщина коротко усмехнулась.

– Не все в этом мире чего-то от вас хотят, мистер Марлини.

– Не все в этом мире могут мне что-то отдать, мисс. – Возразил он.

– Марлини? – Трое собеседников обернулись и на секунду замерли.

– Кет. – Кивнули разом Оливер и Питер.

–что здесь происходит? – Она неуверенно прошла внутрь кабинета, словно, шла по минному полю.

– Кетрин, присядь. – Услужливо попросил Питер, отодвигая для нее стул.

–что здесь происходит? – Более раздраженно повторила она, бросая пальто на стул.

– Здравствуйте, мисс Робинсон. Мне говорили, что вас не просто так сбить с пути.

Кетрин прищурилась.

– О Вас мне никто не говорил. – Прошипела она.

– Кет, – Питер положил руку на спину женщины, – это мисс Уилла Хэвишем. Она располагает кое– чем особо важным.

Робинсон бросила на женщину еще один укоризненно– прожигающий взгляд и посмотрела на Оливера. Он как отдушина, всегда был для нее тем, чье слово оказывалось последним в цепи. На этот раз хватило одного заверяющего взгляда, чтобы Кет, хотя бы, согласилась выслушать. Она села на стул и скрестила руки на груди.

–что Вы знаете?

Мисс Хэвишем лукаво улыбнулась.

– Могли бы проявить большую открытость человеку, который принес вам сырный пирог.

Кетрин раздраженно посмотрела поверх головы женщины и более расслабленно раскинулась на стуле.

– Хорошо. – Удовлетворенно отметила ее собеседница. – Итак, у меня есть кое-какой набор фактов, которые подтверждают участие Вашего отца в проекте «Лахесис».

Кетрин поерзала на стуле, покоробленная подобным заявлением.

– Я знаю, что Вы не ждали подобного от отца, но лучшего принести не могу. В группу этого проекта входит много крупных чиновников из министерства обороны, ФБР, ряд высших лиц из Японии, Франции, Великобритании, России и Китая. Можно сказать, что мир многополярен, но это только иллюзия. Он всегда был однополярным.

– Хотите сказать, что «Лахесис» контролирует весь мир? – Чуть рассмеявшись, уточнила Кетрин.

– Это не так неожиданно, как может показаться на первый взгляд. Поймите, все эти конспирологические замашки, которыми так блещут умы параноиков в начале XXI века, подпитаны дымом истины. Ничто не может появиться из ниоткуда. Только проект «Лахесис» всего лишь звено в цепи. Организация, которая контролирует его разрабатывает куда более далеко идущие планы. Таких проектов масса. Они пронизывают абсолютно все, как рак в последней стадии, распустивший свои метастазы по всему больному организму. Это сделано для того, чтобы любой обыватель был затронут.

–какое отношение к ним имеет Чарльз Робинсон? – Спросил Питер.

Хэвишем покачала головой.

– Не все так ясно. Его подписи стоят на некоторых документах. В основном, связанными с поставками оружия на Ближний Восток.

– Террористам? – Прошептала Кетрин. – Причем здесь мой отец? Он не был главой антитеррористического отдела.

Хэвишем кивнула.

– Не торопитесь, агент Робинсон. Он был заместителем директора ФБР. Тот доступ, который имел он, не мог иметь никто.

– Доступ к чему? – Не выдержала Кетрин.

– К информации, к чему же еще? – Удивленно ответила Уилла.

–какое отношение все это имеет к Моррису? Почему его убили? Почему убили Чарльза? – Спросил Нолл, пододвинувшись на стуле к Уилле.

– Похоже, что внутри группы уже давно назревает внутренний конфликт. Есть «бунтари», не готовые переступить определенные границы. Ваш отец был среди них. Моррис тоже.

– Поэтому они убили их?

Женщина покачала головой, облизнула губы и встала со своего места.

– Они просто позволили им умереть.

Она положила бумаги Кетрин на колени.

– Кет?

Марлини встал перед ней, наблюдая за ее немым взглядом, упертым в документы.

– Кетрин! – Окликнул он еще раз.

Она подняла глаза, и паника отразилась на ее лице.

– Мисс Робинсон, я понимаю, что в это трудно поверить, тем более трудно принять, но мы не стали бы вам врать.

– Мы? – Удивилась Кетрин.

Хэвишем скрытно улыбнулась и отвела глаза.

– Если бы вы знали, сколько у вас поклонников в подпольных кругах. – Женщина самодовольно посмотрела на Питера, прищурившись, будто предупреждая его. Она поднялась, прошла к двери и обернулась, еще раз окинув взглядом присутствующих. – Я еще позвоню вам.

Кетрин нахмурилась, опустила голову на руки и тяжело вздохнула.

–что сказал Гордон? – Марлини сел перед ней на корточки.

Женщина резко выдохнула и открыла глаза.

– Он готов был взять, но не отдать.

–что это значит? – Спросил Нолл.

Кетрин встала со стула, прижала документы к груди и жалостливо посмотрела на агентов.

– Он недвусмысленно намекнул мне на то, что я могла бы получить все за… – она потерялась, подбирая более тактичное выражение, – за возможность возобновления отношений с ним.

Не нужно было даже смотреть на Питера, чтобы услышать, как захрустели суставы его пальцев, сжимавшихся в крепкий кулак. Под его скулами заходили желваки, и, если бы сейчас, Гордон появился на пороге, то Питер разорвал бы его голыми руками.

– Ты… – Неуверенно начал он, желая убедиться в том, что Кетрин хватило ума отказать Майклу, но женщина резко развернулась к нему лицом и злобно посмотрела на него.

– Ты еще думаешь, что я могу согласиться?! И это меня ты называл полоумной! – Воскликнула она, схватила пальто и практически выбежала из кабинета.

Питер было ринулся за ней, но рука Нолла, схватившая его за локоть остановила мужчину.

– Не надо. Дай ей успокоиться. – Предупредил Уинстер.

***

«Я не предам нашу любовь, никогда, слышишь, никогда», – эти слова мы прочитали в письме, которое получил последним тот парень, застреливший вьетнамскую девочку.

Дело замяли, как нам сказали, за недоказанностью. Полказармы парней не могли сойти за свидетелей. Будучи до конца честным, стоит признать, что нас просто запугали. Сдав этого солдата, мы бы подставили самих себя, сержанта и лейтенанта Фарето. Никто не хотел быть стукачом, поэтому единственным оптимальным вариантом стал перевод этого парня в другой взвод на другой конец страны.

Я в ту ночь совсем не спал, думая о родителях той девочки. Живы ли они? Знают ли они, что с ней случилось? Почему она попала к нам? За что судьба оказалась к ней так жестока? Она искала у нас помощи, в бреду, не зная, куда идет. Хотя, возможно, это и было ее избавление. Кто знает, что могло бы стать с ней дальше? Стать проституткой при одном из американских взводов, забеременеть от одного из них, сделать аборт, или, в лучшем случае, получить возможность уехать в США?

– Рядовой!

Я по инерции подскочил с кровати, отозвавшись на крик моего сержанта.

– Рядовой Робинсон, к Фарето, срочно! – Крикнул он мне, от входа.

Парни, прибывшие со мной, сострадательно подняли головы с подушек, секунду посмотрели на то, как я натягиваю майку и штаны, и бессловесно рухнули обратно.

– Вызывали, сэр? – Я явился в кабинет лейтенанта, слегка дурной от бессонницы и мятый от долгого ворочания.

– Рядовой Робинсон? – Лейтенант поднял на меня свои мутные глаза и кивнул.

Я сел, подчинившись приказу, и посмотрел в окно, поверх плеча лейтенанта. Темное небо, с алым заревом.

– Рассвет похож на кровь, не так ли, рядовой?

Я даже не сразу понял, что проговорил лейтенант.

-что, сэр?

– Крови так много, что она уже дошла до небес и льется через край.

Я кивнул.

– Да, сэр.

Лейтенант медленно поднялся и обошел меня со спины.

Я не могу сказать, что он был простым человеком. На самом деле, с самого первого дня нашего знакомства мне было не по себе в его присутствии. Его взгляд такой беглый, затуманенный, скрытный. Он говорил с вами, а на самом деле, дырявил вас взглядом, пронзая насквозь, вынимая душу и вытрясая правду. Даже если вы ее не говорили.

– Мне нужно поговорить с тобой, Чарли. – Его сладкий голосок лился как мед на оладьи. Проблема в том, что я терпеть оладьи не мог, а уж мед тем более.

– Ты у нас недавно, но уже, наверно, понял, что к чему.

Я передернул плечами.

– Здесь не Округ Колумбия, где удобно и светло, где можно сходить в бар или посмотреть на девчонок в коротких юбках. Здесь девчонка может оказаться таким же смертельным оружием, как напалм.

– Сэр, я не совсем понимаю, к чему вы ведете. – Пожал я плечами, повернувшись к нему, но он сразу остановил меня, прикоснувшись к плечу.

– Понимаешь, после того дела с вьетнамской девчонкой, я понял, что совершенно не знаю своих солдат. А ведь мне приходится воевать с ними. Я доверяю им свою жизнь, понимаешь?

– Конечно, сэр. – Кивнул я.

-тогда ты должен понимать, что никто не сможет сказать мне больше, чем тот, кто живет рядом с ними.

– Вы хотите, чтобы я «стучал» на своих? – Я возмущенно вскочил.

– Сядь, парень, сядь. – Твердо сказал он. – Зачем такие выражения. Не стучать, а предоставлять информацию, необходимую для офицерского корпуса. Тут все свои.

Он слащаво улыбнулся и снова сел напротив меня. Наверное, мое лицо выразило все, что я хотел ему ответить, потому что он моментально помрачнел.

– Я не буду заниматься этим, сэр. – С напускной учтивостью ответил я.

Фарето прищурился.

– Ты еще не знаешь, от чего отказываешься, парень.

– Вы угрожаете мне, сэр? – Хладнокровно спросил я.

– Мелко для меня, рядовой. – Прищурившись ответил он. – Ты можешь идти.

Мне не нужно было повторять и, тем более, говорить, что этот разговор не должен был выйти за пределы кабинета.

Я вернулся в казарму, когда уже совсем рассвело. До подъема оставалось пять минут, но мой сержант не спал. Он сидел на кровати, рядом с моей и, когда я вошел, поднял голову. Мы посмотрели друг на друга и кивнули. В тот момент я понял, что не я был первым в списке лейтенанта. Не мне и быть последним.

***

Гордон вошел в кабинет и остановился на пороге.

– Я не ждал Вас.

В его кресле сидел полковник Фарето, расслаблено покачиваясь из стороны в сторону, подкидывая и бросая вверх теннисный белый мяч.

– Ты припозднился, Майкл. С каких пор опаздывать на работу стало твоей привилегией.

Гордон прищурился.

– Вы из трудовой инспекции? Пришли проверить мою выработку? – Он поставил портфель на стол и прошел к кофеварке.

– У тебя противный кофе. Кетрин готовила лучше.

Гордон резко повернулся, метнув на полковника угрожающий взгляд.

– Кстати, о ней. – Не обратив внимания, на мужчину, продолжал полковник. -как прошла ваша встреча? Я не думал, что она посмеет обратиться к тебе. После всего, что было. Похоже, страх действительно сделал из нее более податливой.

– Можно подумать, Вы не знаете, как прошла наша встреча. Я уже получил указания. Не от Вас ли? – Майкл налил полкружки кофе и, посмотрев на мутную пенку на поверхности, брезгливо отставил ее.

– Ладно, Гордон, не будь таким заносчивым.

Майкл сел напротив полковника и закинул ногу на ногу.

–что Вы еще хотите? Я не рассказал ей ничего. Она получит почту завтра. С условленным содержимым. Все идет по плану.

Полковник поморщился и покачал головой.

– Нет. Мы не учли, что, таких как Марлини и Кет сотни по штату и тысячи по Америке, они захотят им помочь.

Майкл прыснул от смеха.

– А что у нас уже на первой полосе печатают кто из Бюро каким расследованием занимается?

– Они осведомлены об этом и без газет. – Тряхнул головой полковник. – Я хочу, чтобы ты присмотрел кое за кем.

Он достал из внутреннего кармана пиджака две фотографии и протянул их Майклу.

– Это Уилла Хэвишем и Бред Келлоган. Они уже несколько месяцев следят за Питером и его коллегами.

– Они уже вышли на них?

Полковник кивнул.

– Сегодня Уилла передала Кет документы, в которых фигурирует имя Чарльза. Ничего серьезного. Пока это привязывает его только к проекту «Лахесис». Но это первая ниточка. Если они выйдут на Пентагон, наши бунтовщики захотят воспользоваться этим.

–что мне делать с ними? – Указал пальцем на фото Майкл.

– Пока только посмотри.

Полковник поднялся с кресла и, одобрительно улыбнувшись, похлопал парня по плечу.

– И не провали все на этот раз, только потому, что твои маниакальные наклонности разбушуются по весне.

Гордон закрыл глаза и сжал кулаки до побелевших костяшек. Он схватил кружку с кофе и бросил ее в закрывшуюся за полковником дверь.

– Будь ты проклят!

***

– Кетрин, можем мы поговорить.

Покрытый красной скатертью стол чуть не перевернулся, когда Майкл, встав из– за него, поманил Кет рукой.

Она пренебрежительно посмотрела на него и попыталась сделать вид, что не видит, но его глаза моментально поймали ее. Женщине пришлось подойти, хотя каждый шаг давался, будто в кандалах.

– Привет. – Добродушно улыбнулся Майкл.

-что на тебя нашло? – Спросила она.

– Присядь. Мы должны поговорить.

– Майкл, если ты снова начнешь старую песню об изменах и предателях, то я не намерена это выслушивать.

Пара агентов прошла мимо них, явно обратив внимание, вырвав слова из контекста. Женщина натянуто им улыбнулась и снова повернулась к Майклу.

– Нет. Это касается твоего отца.

Лицо Кет перекосилось от неожиданности, она села.

– Теперь моя должность позволяет узнать кое-что большее, чем было раньше. Хотя, не стану скрывать, мне и до этого было известно, что с гибелью твоего отца не все просто.

-что ты имеешь в виду? – Прошипела она.

Майкл наклонился ближе к столу, сминая скатерть, и посмотрел Кет прямо в глаза. Все напоминало ей дурацкий детектив о заговорщиках и шпионах.

– Твой отец погиб, потому что должен был погибнуть. Ты никогда не думала, какого черта он оказался в Пентагоне? Что за встречу ему там назначили?

– Майкл! Он же Заместитель Директора ФБР. Да мало ли за каким чертом его туда послали! – Воскликнула она, чуть подавляя голос.

– Да ну, – съехидничал мужчина, – и часто Теренс ездит в Пентагон?

– Я за ним не слежу. – Буркнула Кет, скрестив руки.

– Прекрати, Кет. Ты же сама об этом задумывалась. Это неразумно. Они убрали его.

– Они? – Переспросила женщина.

Майкл возвел глаза к потолку и стал насвистывать какую-то странную мелодию.

– Я не понимаю, почему?

Мужчина пожал плечами.

– Просто он стал мешать. А теперь извини, мне нужно идти. Больше ни о чем не спрашивай и о разговоре забудь.

Кетрин вошла в квартиру и остановилась возле дивана, вспомнив разговор с Майклом в Египте, когда впервые получила странный намек на нечистоплотность отца.

Она все равно не могла смириться с тем, что ее героя не просто спустили с лестницы, а кубарем столкнули с вершины. Как можно было в один день быть героем, а в другой стать проклятым. А что будет, если узнает Бюро, или мама? Уолтер?

Кет опустила голову на руки и простояла так, пока не почувствовала теплую руку на своей.

– Кетрин?

Женщина очнулась и посмотрела на Лилиан – няню Рейчел.

– Лили, – улыбнулась она.

– С тобой все нормально? – Обеспокоенно спросила та.

– Да, все хорошо, я просто устала.

– Ты сегодня рано. Что-то случилось?

Кет обошла диван и подошла к манежу, где сидела, увлеченная строительством домика из кубиков, Рейч.

– Привет, сладкая. – Подняла она девочку на руки, которая тут же прижалась к маме. – Нет, все нормально, просто решила больше времени провести с дочкой. Я и так ее почти не вижу. – Ответила она.

Девочка стала что-то бурно рассказывать на своем детском языке о проведенном дне, что заставило Кетрин рассмеяться. Лишь часть слов можно было разобрать, но из них женщина сделала вывод, что день был интересным.

– Маленькая моя. – Поцеловала она дочь.

– Я могу идти? Или ты будешь работать? – Спросила Лилиан.

– Да, конечно, ты свободна. Я поработаю, но это ничего. – Улыбнулась Кет.

– Хорошо, спасибо. – Спешно ответила Лили, забирая вещи.

Женщины попрощались, и Кет усадила дочку на высокий стульчик за столом.

– Давай посмотрим, что можем покушать. Ты ела сегодня черничный пирог? – Спросила она из кухни.

***

Рейчел уже давно уснула, и Кетрин оставалось только позавидовать крепкому, беззаботному сну ребенка. Она знала, что и сама в детстве могла проваляться в кровати до обеда. Черт, да она и сейчас бы это с удовольствием сделала, если бы не…

Перед ней на кухонном столе лежали документы, полученные от Уиллы Хэвишем. Девушка не вызывала у Кетрин доверия, но она дала им хотя бы что-то. Оставалось понять, почему она появилась именно сейчас. Марлини был прав, в этом мире никто не давал им что-то безвозмездно.

– Кетрин, открой, это я.

Робинсон удивилась.

– Уолтер? – Она явно не ожидала увидеть его сейчас на своем пороге.

– Привет. Можно я войду?

Женщина шире распахнула дверь и впустила брата. Она медленно окинула его взглядом. Вся фигура мужчины, ровно, как по струнке стоящего перед сестрой говорила о злости, отчаянии и обиде. Джинсы, чуть свободные на бедрах, черная водолазка и кожаная куртка, от которой пахло табаком.

– Ты курил? – Удивилась Кет. Она знала, что Уолтер мог позволить себе пару сигарет только в особенных случаях.

– Прости. – Смущенно ответил он.

Женщина слегка улыбнулась. Он был похож на маленького провинившегося мальчика, который выпрашивал у мамы разрешение погулять.

– Я не ждала тебя. Что-то с мамой? – Испугалась она.

Уолтер захлопнул дверь и максимально близко подошел к сестре. Его глаза были такими же ясными, как у Кет, только более темными, глубокими, цвета горького шоколада. И теперь они светили яростью. Яростью к Кет.

– Я не понимаю, Уолт, что случилось? – Нервно спросила она, отступая, но мужчина схватил ее за руку.

– Нет! – Рявкнул он. – Ты не уйдешь!

Робинсон нахмурилась и вырвала руку из захвата.

– Да объясни же все, наконец! – Воскликнула она и тут же прикрыла рот рукой, опасаясь, что разбудит дочь.

Уолтер посмотрел через плечо женщины в сторону детской и обошел Кет, усаживаясь на диван.

– Мне звонил Питер.

Кет почувствовала себя как олень, попавший в свет фар мчащегося грузовика. Она секунду замешкалась, водя глазами по комнате, будто искала, куда бы спрятаться. Со всей очевидностью становилось ясно, что мог наговорить Уолтеру Питер.

– Ты… Он… – Заикалась она. – Он… Что он сказал тебе?

Уолтер сузил глаза.

– Ты говорила с Гордоном? – Кетрин рассмеялась бы сейчас, понимая, что сейчас похожа на себя четырнадцатилетнюю, когда мать поймала ее за курением у бассейна Роми Паульс.

– Ну, говорила. – С вызовом ответила она.

Уолтер подлетел к ней и сжал руками ее плечи.

– Тебе было мало того, что он сделал с тобой?

«Господи, он говорит, как Питер!» – Подумала она. – «Ну, что?! Что им всем от меня нужно?!»

Она вдруг ощутила накатывающиеся, жгучие слезы и отвернулась, пытаясь их скрыть. Не хватало еще распускать теперь сопли.

– Я просто хотела узнать правду. – Проговорила она тихо, но грубо.

Уолтер заметил, как задрожали ее плечи, как покраснели щеки, увлажнившиеся катящимися слезами.

– Кейти, милая, пожалуйста, не плачь. – Он притянул ее к себе.

Кетрин сначала сопротивлялась, отталкиваясь от груди брата кулаками, но скоро сдалась, разрыдавшись.

– Нет, милая, пожалуйста, не плачь. Я не хотел этого. Я просто…

Мужчина замешкался, ища ответ. Он и сам не знал чего хотел. Просто неожиданный звонок Марлини выбил его из колеи. Кетрин встречалась с Гордоном. Он предлагал ей… Господи! У него даже от одной мысли все внутри ходуном ходило, что Кет снова могла… Он был зол на нее, был зол на Майкла, зол на Питера, который все это допустил. И в тоже время смеялся над собой. Как он мог не допустить! Разве Кетрин можно было что-то запретить? Разве мог кто-то встать у нее на дороге? Даже их собственная мать не была на это способна.

– Кетрин, пожалуйста, не плачь. – Он утянул ее на диван, продолжая обнимать. – Я знаю, что ты не стала бы повторять своей ошибки, то, что произошло тогда, не было твоей виной. Слышишь? Просто мне до ужаса хочется расколотить череп этому Гордону.

Кетрин уже стала успокаиваться и бегло рассмеялась замечанию брата.

– Мне кажется, что даже тогда, в лагере, я не был так зол, как после случая с Майклом.

Кетрин поерзала в его руках и отстранилась.

– Хотя бы об этом, ты мог бы не вспоминать. – Укоризненно сказала она.

– Прости. – Виновато прошептал Уолтер.

Кетрин покачала головой. Она знала, что те события, как и избиение Майклом стали для ее семьи не меньшим испытанием, чем для нее. Может, даже большим. «Тому, кто остается в стороне всегда больнее от осознания беспомощности перед неизбежным», – когда-то сказал ее отец. Она пыталась это помнить, но, иногда, собственная боль становилась такой невыносимой, что до чужих страданий уже не было дела.

– Питер рассказал тебе, зачем я с ним виделась? – Спросила она.

Уолтер покачал головой.

– Он сказал, что ты сама расскажешь.

Кетрин усмехнулась.

–тогда я позову его. Пусть поприсутсвует.

– Ты надерешь ему задницу. – Без сомнений сказал Уолтер.

Кетрин широко улыбнулась.

– Я постараюсь оставить целыми важные части тела.

– Мое сердце будет кровоточить, когда он будет страдать. – Приложил руку к груди Уолтер и закатил глаза.

Кетрин встала с дивана, обернулась на брата, показала ему язык и стала набирать номер Марлини.

***

Через несколько дней после того разговора с лейтенантом, я заметил странное поведение Саймона, того маменькиного сынка, который прибыл вместе со мной. До этого он был не самым общительным парнем во взводе. Избегал товарищей, на приглашения поиграть в карты или покурить травку всегда отказывался, будто бы его драгоценная мамочка и за несколько тысяч миль унюхает запах канабиса. Парни шутили над ним, расплескивая обычные похабные армейские шуточки, а он лишь скрипя зубами, проглатывал их, уткнувшись в подушку. Но в один день все изменилось. Он стал садиться с нами за стол, чтобы перекинуться в покер, сделал несколько затяжек с косячка, скрученного сержантом и даже рассказал старый пошлый анекдот, который наверняка услышал в школе, в мужской раздевалке после футбола. В общем, стал тем парнем, которого если не любили, то, хотя бы, принимали за своего.

Я искренне забыл о произошедшем в кабинете Фарето и думать не думал, чтобы связать те события с преображением Саймона. Но сержант Алекс, как обычно, оказался проворнее меня. Однажды ночью, когда уже вся казарма уснула, он вызвал меня на перекур. Я никогда не отказывался от лишней сигаретки, да и компания была приятной. Мне нравились рассказы Алекса: честные, без прикрас, они были полны правдивой истории, которую вы не прочитаете в книжках, благодаря ним я чувствовал, как сам становлюсь частью этой истории.

– Лишь бы не мертвой ее частью. – Говорил Алекс.

Но на этот раз, мы, молча курили, сидя на низких табуретках перед входом в палатку. Он смотрел на горизонт, а я наблюдал за тем, как меняется выражение его лица, когда он видит всполохи напалма. Он морщился, будто за сотни миль чувствовал гарь от него. Хотя это гарью провоняло все вокруг и мы сами.

– Он не просто так изменился. – Прохрипел сержант.

– Саймон? – Уточнил я. – Наверное, просто привык. Забыл о мамашке. Может, он втайне мечтает о какой-нибудь девице из деревни неподалеку. – Оскалился я.

Сержант серьезно покачал головой.

– Нет. Не каждый в этой войне может устоять перед искушением. Такие как он нуждаются в крепкой спине, которая будет прикрывать и поддерживать их. Там этой спиной была его мать.

– А здесь? – Спросил я.

Сержант посмотрел на меня удивленно, будто я сморозил какую-то глупость.

– Сам решай. Только неспроста вся его толкотня вокруг. Он хочет стать своим, – сержант последний раз затянулся и бросил сигарету на землю, – спрашивается, зачем.

Он зашел обратно в палатку, а я еще несколько минут размышлял над его словами. Никогда в жизни мне не приходилось встречаться с «крысами» лицом к лицу и поверить в их существование было не так-то просто.

***

– Марлини, я не привыкла избавляться от людей при свидетелях. – Кетрин посмотрела на опешившего Питера, который, только войдя в ее квартиру, тут же увидел широко улыбающегося Уолтера.

– Ммм…, Кетрин, я, – мужчина повернулся к напарнице и виновато улыбнулся.

Робинсон взмахнула рукой и приняла у него куртку.

– Сядь. – Приказала она. – Если вы оба начнете ту же историю снова, мне придется вас убить. – Прищурилась она, посмотрев на брата.

Уолтер тут же поднял руки, смиренно кивнув.

– Конечно, женщина из ФБР.

Кетрин удовлетворенно хмыкнула и повернулась к двери.

– Ты куда-то собрался? – Спросила она, приподняв бровь, когда увидела спортивную сумку Питера.

Марлини посмотрел на свою ношу, на Уолтера, будто ища спасения и снова, бегло, на Кетрин.

– Кет, я знаю, что это не самый приемлемый для тебя вариант, но…

«Господи, вот сейчас она точно тебя убьет», – подумал он и протяжно выдохнул.

– Ты хочешь переехать к нам с Рейч? – Перебила Кетрин его.

Она даже поверить не могла, что когда-то Питер появится на ее пороге.

«Дурочка, о чем ты думаешь?! Это же Марлини, ни к чему хорошему это не приведет», – думала она про себя, хотя сама же с трудом могла сдержать восхищенный трепет.

– Кет, пойми, сейчас мы все под ударом. Я не хочу, чтобы вы пострадали.

Уолтер сидел на диване, широко распахнув глаза. Та сцена, которая развернулась у него перед глазами стоила всех лет ожидания. Он, как наивная девица, уже строил планы на то, как сложится совместная жизнь Питера и Кетрин, но тут одернул себя. Ответа еще не получено. Он с мольбой посмотрел на Кет. «Пожалуйста, прими его обратно!» – Практически кричал его мозг.

«Он будет жить здесь, спать в соседней комнате, завтракать вместе с нами, ужинать, смотреть телевизор на этом диване. Разве ты не хотела этого все это время?» – Спрашивала она себя.

– Я просто хочу побыть рядом. Убедиться, что все в порядке. Я уеду, как только все закончится. Пожалуйста. – Последние слова Питер прошептал так тихо, что Кет скорее почувствовала их шорох, чем услышала.

Она даже боялась посмотреть на него. Его щенячий взгляд мог бы убедить любого. Почему нацисты на Нюрнбергском процессе им не пользовались? Он бы им точно пригодился. Она наклонилась и подняла его сумку.

– Ладно, Марлини, но, если ты не будешь закрывать тюбик зубной пасты, я вышвырну тебя на улицу.

Он увидел ее маленькую, скрытую улыбку и готов был растечься по полу от расслабления.

– Клянусь. – Прошептал он.

Уолтер еле сдержал возглас восхищения.

Она посмотрела на брата и предупредительно прищурилась. «Если мама об этом узнает, тебе не жить», – мысленно произнесла она. Уолтер прекрасно понял ее красноречивый взгляд и мог только улыбаться и кивать как идиот.

– Я сейчас. – Буркнула она и скрылась в спальне.

«Идиотка, что ты ему позволяешь? Хочешь родить еще одного внебрачного ребенка?» – Корила она себя, когда доставала дополнительный комплект постельного белья из комода. – «Ты же не сможешь быть с ним так близко. Кет, ну же, давай, скажи, что это плохая идея. Пусть он уедет». – Она выпустила тяжелый вздох и не заметила, как сзади подошел Питер.

– Уолтер там, наверное, уже список гостей на нашу свадьбу составляет. – Улыбнулся Питер.

Кетрин чуть рассмеялась.

– Молись, чтобы об этом не узнала моя мать. Иначе тебе придется заказывать костюм в ателье и бутоньерки.

– Кет? Все нормально? Если ты ну уверена, мне стоит уехать, если я буду мешать.

«Черт возьми, Марлини! Это не ты будешь мне мешать, а я тебе, долговязый болван!» – Кетрин уже почти злилась, но все же смогла выдавить из себя улыбку.

– Нет, успокойся. Просто я уже отвыкла от того, что мне придется стирать два комплекта белья. – Она всучила ему подушку и простыни.

– Я не так плох, как тебе может показаться. – Рассмеялся Питер

– Конечно, Марлини. Я найму тебя, когда мне понадобится прачка.

«Ох, хотела бы я еще раз проверить это», – подумала женщина. Воспоминания о прошлом накрыли ее так стремительно, проносясь в голове, как стая саранчи над кукурузным полем, что она почувствовала, как начала краснеть.

– Ты будешь ужинать? – Спросила она, удивившись высоте собственного голоса.

– Нет, спасибо, я перекусил в китайском ресторане.

Марлини бросил на диван все постельные принадлежности и сам рухнул рядом.

– Ты прочитала документы?

Кетрин сгребла все бумаги в кучу и передала их Питеру.

– Да. Стандартные договоры о поставке: номера, имена, цены, условия расчета. Только предмет продажи вызывает подозрения.

Уолтер до этого от нервного напряжения переключавший каналы в телевизоре, бросил пульт рядом с собой на диван и уставился на агентов.

– Ребята, мне стоит уйти? Я не хочу стать свидетелем разработки секретного плана.

– Ты уже им стал. – Пробормотала Кетрин. – И тебе лучше остаться. Мне нужно спросить тебя кое о чем.

Уолтер наклонил голову, ожидая продолжения.

– Там говорится о каком-то товаре. – Кет снова обратилась к Питеру. – Что это за товар и для чего он предназначается не указано.

– Этот товар продавали на Ближний Восток?

– Да, основной покупатель торговые корпорации Ирана, Ирака, Сирии, Ливана, Кувейта.

– Твой отец подписывал эти договоры? – Осторожно спросил Питер.

Кет кивнула.

– Подождите, подождите! – Взмахнул руками Уолтер. – Отец?! Кет?

Робинсон сжала губы и неопределенно посмотрела на брата. Она достала из папки с документами фотографию и показала ее мужчине.

– Ты видел этого человека?

Уолт внимательно рассмотрел изображение и протянул его сестре.

– Нет, а должен?

Кет посмотрела на Питера: «Я же тебе говорила!»

– Это генерал Трэвис и он утверждает, что знал нашего отца.

– Ну и что? Мало ли кто был знаком с нашим отцом. Мы должны всех знать? – Прыснул Уолтер.

Кетрин забрала у него фотографию.

– Нет, Уолт, ты не понял. Он говорил так, будто и с нами был знаком, приходил к нам домой, знаком с мамой. Он даже знает о твоей свадьбе!

Уолтер нахмурился и повернулся к Марлини.

– Я не понимаю, Питер. Что это за Трэвис: причем здесь наш отец?

Марлини посмотрел на документы и провел пальцами по волосам.

– Я думаю, этот товар на самом деле оружие. Возможно, эта группа, о которой нам сказала Уилла, продавала технологии террористам.

– Но зачем? – Воскликнула женщина.

– Коммерческую выгоду еще никто не отменял. – Пожал плечами Питер.

– Нет, я не верю. – Покачала женщина головой. – Даже если мой отец замешан в этом всем, я не верю, что он мог бы продаться только ради денег. Слишком мелко для него. Пойми, я знаю своего отца.

– Кетрин, подожди, я вообще ничего не понимаю! Как со всем этим мы связаны? Отец продавал оружие террористам?

Кетрин села на корточки перед диваном.

– Уолтер, ты знаешь, где Саманта?

Мужчина удивленно развел руками.

– Конечно, она сейчас дома, работает над статьей. Ей тоже грозит опасность?

Женщина взяла со стола копию записки, оставленной вчера ей под дверью и отдала брату.

–что это за хрень?! Рейчел?

Кетрин успокаивающе положила руку на колено брату.

– Успокойся и не кричи. Она в безопасности. Но, если они захотят на нас надавить, под ударом все.

– Я не верю, что отец мог так поступить. Ты права, мы знаем своего отца. – Не скрывая испуга, произнес дрожащим голосом Уолтер.

Марлини взял Кетрин за руку.

– Может быть, вы знали другого человека.

Кетрин задумчиво посмотрела на брата. В словах Питера была доля правды, но принять ее было не так просто.

***

То, что мы хотели испытать на вьетнамцах, обрушилось на нас. Когда я впервые присутствовал на отправке цинковых гробов на родину, в которых лежали трупы моих однополчан, я, наверное, тогда понял границу между иллюзией и реальностью. Крышки их гробов и стали этой границей. Они приходили сюда, как и я, надеясь, что делают нечто верное, а уходили, может быть, так и не поняв, что их вера никому не оказалась нужна. Нас отправили сюда, как лишние куски говядины, которые сбрасывают в море на корм рыбам, сохраняя только видимость справедливости. Только эта справедливость будет похоронена вместе с этими молодыми ребятами.

– Жутко смотреть, так?

Лейтенант Фарето стоял за моей спиной, когда я посмотрел наверх, вслед взлетающему вертолету.

– Жутко оставаться позади. – Ответил я.

Я не замечал, как изменился за последние месяцы, но потом, пересматривая фотографии, сделанные до отправки на фронт и через полгода после, я не смог не удивится. Словно, два разных человека смотрели на меня: один, молодой, полный надежд и глупых стремлений, с сияющими глазами и развевающейся челкой на ухмыляющемся лице; другой, со старой душой, потухшим взглядом, направленным куда-то вглубь. Это было лицо человека, вылизавшего дно ада.

– Я могу обеспечить тебе жизнь. Нормальную, без потерь и разочарований.

Глаза лейтенанта сощурились, но не от солнца. Он, будто бы, таким образом скрывал правду, будто бы через узкие глаза, она не могла выплеснуться.