Читать книгу Колесо года. Сборник рассказов - Татьяна Ринейская - Страница 1

– Ты очень странный человек – сообщил мне однажды Кот.

Он был всегда чересчур вежлив, но своенравен, а в целом вполне интеллигентный. Странно, что его почему-то в тот вечер прорвало на такую беседу.

– Почему странный? – отозвалась я, запрокидывая голову назад и легонько стукаясь ею об стенку.

Кот посмотрел на меня искоса, но промолчал. Зато заходил-затопал по комнате, так ловко огибая журнальный столик, кресла, цветы на полу, – всё в его движениях было непринужденно.

Я наблюдала за ним.

Затем он одним прыжком оказался на широком подоконнике, и, прижав ноги к груди, отвернулся и стал смотреть в окно.

– Девушки такие болтливые, а ты всё молчишь. Рыба ты что ли? Признавайся.

Я не хотела признаваться. Не рыба я. Просто мне больше нравилось слушать, а не говорить. Ведь когда слушаешь, столько всего можешь услышать. Вчера вот, птицы так звонко щебетали за окном, что я отворила его полностью и долго вслушивалась в их пение, как будто понимая, о чем они поют. Их музыка так завораживала меня, что я не заметила как простудилась.

Кот пришёл меня лечить.

Не врач он вообще.

Но когда он рядом, я чувствую себя намного лучше.

– На комоде валялась тетрадь…, – Кот сказал это как можно небрежней и неопределенно махнул рукой, наверное, указывая направление, – Зачем ты пишешь про Линча и Дали? Где же интимные рассказы о любовных похождениях?

– Это мое личное дело…

– Да, и мне совершенно не понятно, чем тебя так обеспокоил Раймонд Луллий и эта женщина с мужским характером – Жанна Д’арк. Может, оставишь их философам?

– Иоанна. Мне больше нравится вариант Шиллера.

– Шиллер? – Кот спрыгнул с подоконника и покачал головой.

Сел рядом.

– Орлеанская дева, – пояснила я, и посмотрела на его лицо, милую мне с давних пор морду.

Пронзительно-серые глаза впивались в меня пытаясь понять. Каштановые, коротко подстриженные волосы, ежиком торчали из его проницательной башки, придавая ему какую-то милую дикость. Фигура. Строгий костюм, что он натянул на своё спортивно-сложенное тело, был ему не в тягость, наоборот, он его красил, а девушек дразнил и завлекал.

– Я, конечно, подозревал, что ты библиофил, но, признаться, думал, что читаешь вечерами романы .

– Не без них, мой друг. – И я склонила голову так, что расстояние между нами немного сократилось.

Кот сделал тоже самое и замурлыкал. Такое уж у него было замечательное свойство – мурчать.

Я хотела почесать его за ухом, но потянувшись к нему, почти сразу безвольно опустила руку и отвернулась. Тогда он взял мою ладонь и потерся об нее гладко выбритой щекой.

– Помнишь… – Кот поцеловал мою руку и не отпускал. – Это было в аптеке.

– Не начинай.—Я отдернула руку и вдавилась в спинку дивана.

– Да. Транквилом ты бы отравилась.

Меня как ошпарило.

Тогда я хотела покончить с собой, навсегда уйти в мир вечных снов и фантазий. Но об этом никто не знал, потому что некому было знать.

Кот стоял в очереди в аптеке прямо за мной. За тем же транквилизитором. Но вряд ли он ему бы помог. Тогда у него шалили нервы – вся его семья: отец, мать, сестры-близнецы – все погибли в авиакатастрофе. А я просто сбилась с пути. И потом долго ругала и корила себя, что, потерявший всё самое дорогое в своей жизни, продолжает жизнь, когда как я, как последний трус сбегаю от неё, прячусь.

Кот спас меня. Он единственный, хоть и посторонний, чужой мне тогда человек, заметил что-то неладное в моём поведении.

Не психолог он.

Но кто как не Кот может меня понять?

Я тоже спасла его, как оказалось. Так он сказал. От гнета и травли одиночества. В итоге мы обрели друг друга. Теперь он всегда приходил ко мне, особенно вечерами. Мне не спалось. Меня с детства мучила бессонница. Сначала мне было все равно, но Кот мог очаровать любого. Он рассказывал мне много интересных или не очень интересных историй, много смотрел в окно, будто ждал кого-то, читал мне Брэдбери, Стругацких, Лукодьянова и Войкутинского…иногда баловал Хаггардом и Конан – Дойлем.