Читать книгу Эхо - Татьяна Владимировна Пряженкова - Страница 1

Глава 1      

Мне часто снится один и тот же сон. Я еду в электричке. Неспешно переходя из вагона в вагон, разглядываю пассажиров. Вот женщина активно жестикулирует руками, крича на маленького ребёнка. Слов её я не слышу. Всё выглядит как в немом кино. В самом конце вагона родители пытаются заставить сына сделать кувырок в воздухе, обещая за это игрушку. Тот не соглашается и убегает. Тогда другая семейная пара, у которых ребёнок уже сделал сальто, начинают беззвучно смеяться, тыкая пальцами в несчастных. Те бросают по сторонам затравленные взгляды, сутулятся. Им, кажется, вообще хочется исчезнуть. Я перехожу в другой вагон. Стоило мне переступить порог, как в лицо мне полетела бумага. В этом вагоне посередине стояла огромных размеров копировальная машина. Люди бегали вокруг неё, как безумные, стараясь поймать листки. Но там был жуткий сквозняк, и бумага летала повсюду. За копировальной машиной стоял неприятного вида мужчина: лысый, в морщинах, с тонкими, плотно сжатыми губами и тяжёлым взглядом. Он внимательно следил, как люди бегают вокруг него, периодически сшибая с ног друг друга. Но вот мои рога зацепились за какую-то железку. Скрежет привлёк внимание. Надо сказать, что среди всех этих людей в костюмах я выглядела странно. На ногах были стёртые зелёные кеды. Лёгкие коричневые брюки неплохо сочетались с темно-зелёной футболкой. Худые плечи прикрывал кардиган. Но всё это было испачкано в грязи. Через плечо была переброшена тяжёлая, набитая непонятно чем сумка. Шею украшало ожерелье из перьев и бусин. А на голове был ободок, на котором вместо украшения красовались раскидистые оленьи рога. Видок тот ещё. Мужчина вперил в меня острый взгляд, а остальные выстроились по обе стороны от него, смотря с ненавистью и раздражением. Я, глубоко вздохнув, пошла на них, надеясь протиснуться в следующий вагон. Но стоило мне обойти эту толпу, как мужчина повернулся в мою сторону вместе с копировальной машиной и направился на меня. Остальные последовали его примеру. Я понимала, если сейчас не выберусь, меня просто раздавят. Я подбежала к двери, на стекле которой висело предупреждение "Осторожно иные!". Судорожно дёргаю за ручку, но её заклинило. Сзади доносится звук приближающейся копи-машины. И на этом моменте я всегда просыпаюсь.

– Так Вы ничего не делаете? А я бегаю тут целый день с этажа на этаж…

Это была моя начальница. Страшное душнилово. Иногда мне кажется просто чудом, что у неё есть муж и дети. Ведь она присылает мне письма по работе, даже в три часа ночи и по выходным. Мне вообще стало казаться, что интересов, несвязанных с офисом, у неё уже не осталось.

– Я не спала. Просто ненадолго решила дать глазам отдохнуть.

– И компьютер уже выключили, да? – отозвалась та таким тоном, от которого заливаешься краской с ног до ушей.

Я потупила взгляд. Вздохнув с осуждением, моя начальница стала диктовать мне очередной огромный список документов, которые необходимо подготовить.

– А что из этого важнее? Я хочу составить список.

– Всё важно.

– Но я же не могу работать над семью документами одновременно.

– Можете! Все так работают. И вы тоже сможете.

Все так работают. Уже не в первый раз это слышу, как сюда устроилась. Но работают то все здесь бестолково! Большинство потому что халатно относятся к своим обязанностям, а остальные потому что страдают из-за разгильдяйства коллег. Любая организация – это как единый механизм. Если одно колёсико заржавело и встало, то и машина начинает работать с перебоями или вовсе выходит из строя. Даже мне, молодому и неопытному специалисту, это понятно. А эти, кто по сорок лет здесь уже работают, не понимают! Или просто закрывают глаза? Как бы там ни было, а организация наша – самое настоящее болото.

Покачав на прощанье головой, начальница вышла из кабинета. Я посмотрела на время. Ещё час до конца рабочего дня. Я работала пять дней в неделю по шесть с половиной часов в день. Большинство из которых я не делала ничего. Не подумайте, не потому, что бездельница, просто у меня очень расплывчатый список обязанностей. Когда меня звали на эту работу, то обещали гибкий график, не мешающий учёбе. А на деле получается, если разгрёб все документы, ещё до обеда, домой уйти всё равно не можешь. А вдруг начальница тебя за ключом заставит сгонять? Вообще, это было фирменным кредом нашей организации: внушать сотрудникам, что они должны заниматься всем подряд, помимо своей основной работы. Конечно, были и авралы, когда я тонула в документах и весь рабочий день не вставала из-за компьютера. Но такое случалось раз в полгода. В остальное время, просиживая штаны в кабинете, я делала домашние задания. Но, справившись и с этих, была вынуждена убивать время в бесплатные online-игры для детей.

Зачем же я там тогда работала? Мне шёл двадцать пятый год, и пора было зарабатывать на жизнь самостоятельно. Мои родители обеспеченные, но брать у них материальную поддержку и дальше мне было стыдно. Хоть я и получала повышенную стипендию, но её не хватало, а устроиться по специальности я не могла. Без опыта работы меня никуда не хотели брать. "Но как же я получу этот опыт, если все мне будут отказывать из-за его отсутствия?". Спрашивала я потенциальных работодателей. "Ну не знаю. Поймите, нас всё устраивает. Но практика во время учёбы за опыт работы не считается. Может, Вас в ближайшее время и возьмут в какую-нибудь другую школу. Вы там поработаете год-другой и придёте к нам". Я отправляла резюме куда только можно, но отсутствие опыта так и оставалось непреодолимым препятствием. Короче, я попала в замкнутый круг. По своему первому образованию я была дизайнером-учителем ИЗО. Да, звучит странно, но это правда. Нам параллельно преподавали как педагогику с психологией, так и дизайн упаковки с книжной иллюстрацией. Конечно, были и другие дисциплины, которые только усиливали этот диссонанс. На выпуске я поняла, что работать дизайнером не хочу, а педагогических знаний показалось маловато. Поэтому я поступила в магистратуру, где преподавали современнее подходы к обучению школьников. Учёба без насилия. Так я видела главный смысл всего, что мы там изучали. И мне нравилось.

На втором году обучения мне предложили работу специалистом на той же кафедре, где я и училась. Я сразу же ухватилась за эту возможность. Работа бумажная, но это был выход из затянувшейся ситуации, так что я согласилась. Мы договорились, что я буду работать год. А потом, если захочу остаться, то продлю трудовой договор. Когда ты приходишь в университет, как студент, ты видишь лишь одну сторону монеты. А в роли сотрудника… Я и представить не могла, во что ввязалась. Но делать было нечего. Трудовой договор был подписан, зарплата капала, а меня разрывали во все стороны по различным мелким поручениям. И, что было самым неприятным, сколько бы я ни старалась, всегда оставалась в чём-то виноватой. Это отнимало сил больше, чем все бессмысленно просиженные в кабинете часы, вместе взятые… Зазвонил телефон.

– Почему ты говоришь, что это не твои обязанности? Я отправляла тебе протокол! Там всё было прописано! Я напишу на тебя служебную записку на имя проректора!

– Я-я просто не увидела.

"Никогда не оправдывайся", слышу я в голове голос моего хорошего друга. Я знаю, что он прав. Однако и в этот раз у меня не получилось противостоять злу. Я ещё какое-то время выслушивала крики, затем она сбросила звонок. Видимо, голос сорвала. И всё-таки это болото. Эта девушка – личный секретарь директора, чуть моложе меня, правда, толще раз в десять. Но не из-за жира она такая. Чем дольше люди здесь работают, тем быстрее стареют. Стареют душой. Это намного страшнее усыхания тела. Я тяжело вздохнула. Никогда и представить не могла, что работать с бумажками может быть так сложно.

Придя домой, я поела, упала на матрас и минут тридцать просто смотрела в стену. Тупняк. Я это так называю. Сколько я уже не рисовала? Месяца два-три?

В ванной я стала критически изучать своё отражение. Волосы отросли уже чуть ниже плеч. Чертовски медленно растут! Я так долго носила короткие волосами, что ухаживать за длинными разучилась вовсе. Меня даже с парнем один раз перепутали, когда я ходила с ёжиком. Это было в поезде. Я возвращалась с учёбы домой на каникулы. Тогда у меня была самая коротка стрижка из всех, что я себе делала. Меня накануне машинкой подстригли. Плюс спортивная одежда для поезда… Неудивительно, что дедушка, ехавший со мной в плацкарте, принял меня за парня.

– Я всегда на кукурузный жмых ловил. На червей тоже, конечно, но больше на жмых.

К тому времени он уже четвёртый час рассказывал мне про рыбалку. А я слушала. Паузы между историями пожилой мужчина почти не делал. Мне только изредка удавалось вставить: "Ого!" или "Ничего себе!".

– Ну, ты-то на щуку, наверно с отцом ходил. Так вот….

Мне послышалось, или он сказал "ходил"? Но ещё через пару часов…

– Ну, в общем, я девчонку ту спас. Мы же защитники. Нам женщин беречь нужно. У тебя-то девочка есть?

Нет. Не послышалось. Вот тут-то до меня и дошло, почему дед мне уже семь часов про рыбалку да про девчонок рассказывает. Ставить в неловкое положение человека не очень хотелось. Смутится ведь. Поэтому я решила поддержать легенду. Всё равно ему рано утром выходить.

– Ну, нет, пока что.

– Ничего, всё у тебя ещё впереди, – подбодрил он меня.

Глава 2

Утро субботы я посвятила встрече с бывшей однокурсницей, с которой мы вместе изучали дизайн. Сейчас я понимаю, что мы с ней были очень разными. И как только ухитрились стать лучшими подругами на целых четыре года? Она педантична, крайне вежлива, ответственна (порой даже сверх меры). Я же часто всё забывала и путала, относилась ко многому без должного внимания. Из-за этого меня часто заставляли переделывать домашние задания. Они не были сделаны неверно, просто учителей до глубины души возмущала небрежность исполнения.

– Поучись у подруги. Существует же культура подачи! Не зачту работу, пока не сдашь в приличном виде.

Меня это тогда очень злило. Но сейчас я понимаю, что все упрёки были справедливы. Помимо характера, мы с подругой отличались и внешне. Она не полненькая, но коренастая (таких обычно называют кровь с молоком), блондинка, вечно улыбающаяся и вся какая цветущая. Кстати, тем, что она натуральная блондинка, она гордилась особенно. Даже когда речь заходила о других людях. Если у них были светлые волосы, она это всегда подчёркивала.

– Представляешь, у моего друга, ну, у того, которому я отказала, появилась девушка. И она тоже блондинка!

Меня это забавляло, но я никогда не выказывала сарказма. В мыслях я даже называла её так – Блонди. Сама я была шатенкой с непослушными волосами, худенькой, бледной и неулыбчивой. Несмотря на то, что мои черты лица анатомически более изящны, все взгляды всегда были прикованы к моей подруге. На удивление, меня это не расстраивало.

После выпуска мы с ней стали очень редко видеться. В отличие от меня, она решила работать дизайнером и устроилась в кампанию, издававшую научные труды. Работа сильно отличалась от того, что она себе представляла. Это и стало одной из ключевых тем для обсуждения в последние наши встречи.

– Времени ни на что не остаётся. Начальница даже в одиннадцать вечера мне пишет! Иногда до утра работать приходится.

– А это нормально, что она требует от тебя это в твоё личное время?

– У меня нефиксированный, а свободный рабочий день. Поэтому приходится проверять почту по несколько раз на дню. Даже выйти из дома спокойно не могу. У этой стервы такой стиль: скидывает новый проект и говорит, что через пятнадцать минут ждёт первые эскизы.

– Но получается, что ты на этой работе двадцать четыре часа в сутки находишься. Даже если ты не работаешь, ты ждёшь сообщения от начальницы и не можешь переключиться ни на что другое.

– Поработаю ещё годик и уволюсь.

– Послушав тебя, я понимаю, что профессия дизайнера сильно отличается от того, что нам рассказывал преподаватель.

– Да, а ведь когда мы выпускались, он сказал, что я его лучшая студентка.

И как обычно, она произнесла эту фразу с самодовольной интонацией. Видно было, что ей она очень льстит. Блонди уже далеко не в первый раз вспоминает эти его слова. А мне кажется, что она лишь выдаёт желаемое за действительное. Ведь этот старик даже имён наших запомнить не потрудился, хоть и сам захотел быть куратором наших с ней выпускных проектов. И ещё мне казалось, что если человек спустя почти два года с таким упоением вспоминает небрежно брошенную похвалу, значит, никаких других достижений у него за это время не было. Но и об этом я, конечно же, промолчала.