Читать книгу Королева риверов - Татьяна Юрьевна Ганнибал - Страница 1

Сложив белые широкие крылья, вещая птица шумно плюхнулась на ветку дерева и с любопытством уставилась на девочку, собирающую ягоды в колючем кустарнике.

– Ну и ну! – проговорила она ворчливо, глядя на юную королеву. – Мне показалось, что тут замышляется что-то интересное, а нашлась всего лишь одна маленькая девочка….

– Не такая уж и маленькая, – улыбнулась Лаэтан, поднимая голову, и закладывая за ухо длинную светлую прядь волос, – завтра мне исполнится десять. – она внимательно посмотрела на птицу, не решаясь спросить Вещую, о многом ли та догадалась?

– А! Так это я просто высоко сижу? – птица перепрыгнула через несколько веток, и, оказавшись на нижней, внимательно поглядела на аппетитные красные ягоды, покрывшие дно корзинки. – Собираешь ягоды на праздничный пирог?

– Да, а ты откуда здесь взялась?

– Робин отправил меня к вам, на денёк…. Какая досада!

– Досада? – не поняла Лаэтан, – Почему? Ты не рада меня видеть?

– Я могла увидеть тебя и завтра. Стоило бросать все свои дела и мчаться сюда как на пожар?

– Какие дела? Какой пожар? – пробормотала, недоумевая, девочка. – Чем таким важным ты была занята?

Птица поёрзала на ветке устраиваясь поудобнее, и покосилась на Лаэтан голубым глазом.

– Я – думала. – сказала она важно.

– Разве «думала» это «дела»?

– Смотря, о чём думала, как и где. Я сидела на верхней ветке самого высокого в этом мире дерева, медленно раскачивалась на ветру взад-вперёд… и думала о жизни.

– О жизни? – недоумённо пожала плечами Лаэтан, – И что же ты надумала?

– Вот как странно получается: у всех вокруг есть пара: у Робина – Тимон, у Рики – Дрейэл, у твоей мамы – твой папа… а у меня – никого.

– И у меня никого. Хотя… ведь иногда прилетаешь ты, да еще есть бегунки. Хотя с ними дружить сложно, больно уж они суетливые.

– Я говорю тебе совсем о ином друге, Друге с большой буквы. С которым я могла бы, со временем, создать семью. Вот сама рассуди: вокруг тебя живёт множество арахонцев и миротворцев, и, когда ты вырастишь, у тебя обязательно будет друг, а у меня? Ведь даже если у моих родителей ещё кто-нибудь родится, то мне он придётся братом или сестрой, и других Вещих птиц в этом мире никогда не будет! Мысль об этом меня так сильно печалит… просто доводит до отчаянья.

– Поговори об этом с Ороном. Ведь где-то же он раздобыл для Бегунка Белочку? Может быть, он сможет узнать, где водятся другие Вещие птицы и привезти одного из них сюда?

– Я… стесняюсь. – потупилась птица. – Может быть, ты сможешь его спросить?

– Конечно. Вот только ягоды ещё собирать и собирать. – девочка отпустила ветку кустарника, понимая, что разговор не окончен. – Знаешь, мне тоже очень хотелось бы иметь настоящего Друга. – Лаэтан искоса взглянула на птицу решая, можно ли говорить с ней о сокровенном? – Иногда я осторожно подхожу к селению и смотрю на ребят, играющих там. Ведь если забыть, что я королевская дочка, и представить, что я обычная девочка, то вполне могла бы дружить с каким-нибудь мальчиком. Хотя… когда я вижу, как они бегают большой шумной ватагой или дерутся, то не понимаю, как бы я могла с ним дружить?

– Тогда подружись с девочкой, они же не дерутся?

– С ними ничуть не проще, – понурилась Лаэтан, – несколько раз я пыталась подходить к ним…. Чаще всего, при виде меня они вскрикивают и убегают. А если кто-то и остаётся, то начинает трогать меня за волосы и одежду, и так пристально меня разглядывать, словно я диковинный зверёк. Я не могу вытерпеть это, и ухожу.

– Не удивительно, что они тебя разглядывают. Ты же у нас одна такая девочка: светловолосая, синеглазая, и одеваешься ты не так как деревенские, и ходишь не так, и говоришь по-другому, и кожа у тебя всегда светлая, почти совсем не загорелая. Быть может, они думают, что ты сделана изо льда? – усмехнулась птица.

– А однажды я случайно столкнулась в лесу с парнем лет семнадцати. Славный такой, улыбчивый… не побоялся ко мне подойти и участливо спросил, не заблудилась ли я?

– И?

– …И тут появился мой наставник Орон и сделал вот так, – Лаэтан выставила ладонь вперёд и нахмурилась.

– А мальчик что?

– Очень перепугался и убежал. Больше я его не встречала.

– Так это Орон мешает тебе с кем-нибудь подружиться! – воскликнула Вещая птица. – Наверное, он хочет, чтобы ты всю жизнь провела в одиночестве, как делали в старину их Властительницы. Помниться, я что-то слышала о стеклянном дворце, в котором жила их королева, решая судьбы мира.

– Я не хочу жить в стеклянном дворце, – отпрянула Лаэтан. – Тем более одна.

– Твоя мама тоже на это не согласилась, поэтому вы теперь и живёте здесь так странно: вроде бы и в мире арахонцев, а на самом деле не совсем в нём…

– Ты тоже знаешь про Запретный Город?

Вещая многозначительно поскребла горло когтем.

– Я внимательная… и умная. Я давно подметила, как твоя мама, королева Сежи, может зайти в дом в одном платье, а выйти совсем в другом, при том, что в вашем доме совсем нет места для королевской гардеробной. И миротворцы иногда заходят туда толпой, но, если заглянешь в ваше окно, их там нет. Слушай, – оживилась Вещая, – А если тебе издать такой указ, что тебе можно делать всё, что тебе хочется, и дружить с кем захочется?

– Указ! – фыркнула девочка. – Я же ещё только ребёнок, с которым не так уж и считаются.

– Если ничего не менять, само ничего не изменится! – ворчливо сказала птица, спрыгивая на большой валун, а потом на землю.

– Я знаю. – согласилась девочка. – И мне придётся спросить об этом Орона напрямик.

– Прямо сейчас, – подсказала птица.

Лаэтан согласно кивнула.

Внимательно поглядев в пустоту перед собой, девочка задумалась, словно высматривая там, кого-то птице невидимого, а потом строго окрикнула. – Орон! Явись немедленно!

На лужайке, не приминая травы, прорисовался образ, светловолосого и сероглазого миротворца в длинных голубых одеждах, которому на вид трудно было дать больше двадцати пяти лет. Наваждение очень быстро приобрело чёткость, отбросило тень, а трава, как будто бы, даже подмялась под рослой фигурой.

Явно озадаченный столь очевидным дерзким вызовом, миротворец вопрошающе взглянул на девочку.

– Если ты перестанешь сердиться Лаэтан, и выскажешь вслух то, что тебя мучает, мы разрешим все трудности. – Мягко проговорил он, почтительно прижимая ладонь к груди. – И Вещая птица может больше не прятаться, я её заметил.

– А я и не прячусь, – пробормотала Чудик смущённо, выглядывая из-за валуна. – Я тут ягоды собираю!

– Ты очень любишь расставлять всех по ступеням, – собралась с мыслями Лаэтан. – Скажи, кто в нашем мире главнее всех?

– Королева Сежиен.

– А потом?

– Будущая королева Лаэтан.

– А ты? – требовательно спросила девочка, взбираясь на большой камень, чтобы немного сравняться с наставником в росте.

– Я всего лишь Мастер Наваждения, которому доверена честь, помогать будущей королеве Лаэтан в познании мира.

– И если я потребую от тебя честного ответа, ты дашь мне его?

– Я никогда не вру! – пожал плечами Орон. – В крайнем случае, я промолчу.

– У меня совсем нет друзей среди арахонцев, и дети убегают, заметив меня. Скажи, это твоих рук дело?

Облик Орона внезапно потускнел, подёрнулся рябью.

– Не уходи от вопроса! – строго приказала Лаэтан. – Останься и ответь!

Облик восстановился, но Орон избегал смотреть в глаза своей ученице.

– Несколько раз мне пришлось прибегнуть к наваждению, чтобы люди недостойные твоего общества не досаждали тебе. – уклончиво ответил он.

– Не досаждали? – нахмурилась девочка, – Они так и будут всю жизнь сторониться меня?

Прекрасно владея мастерством создавать наваждения, Орон вдруг выхватил, невесть откуда, огромный отточенный меч, со свистом рассек воздух, отбрасывая по сторонам солнечные блики, и медленно опустил многослойную сталь себе на ладонь.

– Чтоб выковать такой меч нужно много труда и терпения. День за днём попадая то в огонь, то в воду и наращивая всё новые и новые слои, простое некогда железо превращается в звенящую многослойную сталь. Затем она будет отточена и отполирована до блеска и это станет только второй ступенью в жизни оружия. Если же я буду ленив и небрежен, и посчитаю, что расплющенная металлическая лента уже готовое оружие, если стану бросать его где попало… – Орон отшвырнул в сторону меч, и тот, ударившись о небольшой камень, треснул. – То разве после этого я могу называться мастером? – он сверкнул было на Лаэтан глазами, но тотчас, спохватившись, принудил себя к спокойствию.

– Когда ты была младенцем, лёжа в колыбели, ты могла бы размышлять так: «Вот моя мама, вот моя игрушка и кроватка. Это весь-весь мой мир, и я знаю о нём всё!». Когда ты научилась ходить, то могла бы рассудить так: «О, мой мир оказался больше чем я думала, в нём по-прежнему есть мама и папа, а также комнаты моего дома, трава за окном и тёмная полоса леса в дали. Теперь то я знаю весь свой мир».

Вот ты ещё больше выросла и должна просто поверить мне на слово, что мир беспределен и непознаваем. И там, среди звёзд, живут те, кому ты сможешь помочь, если научишься этому. И это так же важно, как помочь рядом живущему, а иногда, может быть, даже и важнее.

Впереди, у нас с тобой, тяжёлый «подъём в гору». Путь, по которому ты пока сделала всего несколько шагов. Он труден и от этого не радостен, ведь карабкаться вверх, многократно сложнее, чем сдаться и отступить. И если ты будешь дружить с простыми арахонцами, многие осадят тебя вопросом: «Что надо тебе наверху? Возвращайся! Будь среди нас, будь как все… День прошёл и ладно. О чём можно мечтать? Чтоб обед был сытным, муж достался не злой, а дети, в старости подали воды. Зачем помогать тем, кто живёт среди звёзд? Для чего тратить на это свою жизнь?»

Я здесь для того чтобы помочь тебе это понять и суметь подняться настолько высоко, насколько ты будешь способна. В этом моё предназначение!

Лаэтан порозовела от смущения, давно она не видела своего наставника в таком волнении.

– А если я просто попрошу тебя выполнить одно моё пожелание… завтра. В день моего рождения?

Орон с поклоном прижал руку к груди.

– Обещаю, что исполню его.

– И у меня будет несколько дней свободных от занятий?

– Как обычно.

Образ Орона растаял, и Лаэтан, без сил, опустилась на тёплый от солнца камень.

– Что-то я разволновалась. Не обидела ли я его, потребовав от него отчёта?

– Да, так с ним и надо! – ворчливо отозвалась птица. – Построже, надо с ним, построже. Ты ведь будущая королева, а он всего лишь какой-то там…

– И вовсе он не «какой-то»! – опечалилась Лаэтан, – Я знаю, что, если потребуется, он, не колеблясь, отдаст за меня жизнь. Есть ли ещё на свете другие люди готовые ради меня на это? Наверно это и есть настоящий Друг. Скажи мне, Чудик, ведь ты же Вещая птица, встречу ли я когда-нибудь в своей жизни такого же верного друга?

– Ф-ф! – вздыбила перья Чудик, ты же знаешь, что, придя в этот мир, мы потеряли дар ясновидения. – Как говорит мой отец Харэй: «В этом мире мы не Вещие, а Разговаривающие!». Знаешь, с чем я бы сравнила умение или неумение видеть будущее?

– Нет. Я вообще не понимаю, как вы можете видеть то, что ещё не произошло?!

– Я подметила это ещё во дворце короля Шафаржа: если кто-то войдёт в мраморный зал и громко крикнет, то звук будет таким звонким, многократно отражённым от стен, что даже с закрытыми глазами легко будет понять, большое ли это помещение, есть ли там люди, ну и многое другое. То есть по каким-то другим признакам можно судить о том, чего не видишь. Так я, очень отчётливо «слышу» будущее в мире Ариданов, а в этом мире… словно всё время идёт сильный дождь, и сколько я ни кричу, кроме его шума почти ничего не могу разобрать. Иногда я всё же предвижу некоторые события, но не чётко и не ясно. Вот хотя бы сегодня… Когда я качалась на своей ветке, я вдруг явственно «услышала», что здесь что-то замышляется. Как будто множество людей собралось здесь и устроило заговор. И как же я удивилась, застав тебя здесь одну.

– Ты, правда, ещё издали заметила, что я что-то замышляю? – смутилась Лаэтан. – Наверно я так сильно думала, и сразу о многом и о многих….

– А ты и вправду что-то замышляешь? – оживилась Чудик с любопытством склоняя голову на бок.

– Да. Я очень хочу посмотреть на ри́веров. Хотя бы издали, хотя бы одним глазком! – задумчиво проговорила Лаэтан, слезая с камня и расправляя замятый подол короткого молочно-белого вязаного платья. – Ведь не может такого быть, чтобы никто из людей не видел ри́веров, которые живут где-то совсем рядом с нами?

Я расспросила всех, кто смог бы мне помочь, но… Рика не знает о них ничего и её это совершенно не беспокоит, Робин быть может и видел, но стараниями Орона всё забыл. Мама много лет назад видела одного, мельком, но, кроме того, что у него были большие грустные глаза, она ничего не запомнила. Папа… конечно же Король Охотников, со своим невероятным обонянием, не может не знать о риверах, но даже он, отчего-то, на все мои вопросы только усмехается, да теребит себя за кончик носа.

Я пыталась разузнать правду у Орона, спрашивала: «Кто вырастил для нас эти фрукты? Кто сшил эти одежды?», а он только пожимает плечами: «Риверы».

«А какие они из себя?»

– И какие? – нетерпеливо переспросила птица. – Он то, уж точно знает.

– Может и знает, но ответил, как обычно, в своём духе: «Чтобы не было хаоса, все должно быть подчинено законам: Риверы стоят на низшей ступени развития и не имеют права даже с человеком разговаривать, не то что с миротворцами. А уж тебе, будущей королеве, до них и вовсе не должно быть дела»

Не должно быть дела! – проворчала девочка, окидывая взглядом густой кустарник под вековыми деревьями, и кусочек искрящегося на солнце моря, пробивающегося сквозь зелень. – Прямо у меня уж столько важной работы, что и думать мне некогда. К тому же, в последнее время, при мыслях о неведомых мне существах, меня охватывает жгучее желание их увидеть. Хотя бы одним глазком, хотя бы издали! Вдруг риверы несчастливы? Они всё работают и работают на миротворцев, и совсем не отдыхают… А вдруг их держат в больших клетках, чтобы они не смогли убежать?

«Разве собака страдает оттого, что охраняет дом человека?» – сказал как-то Орон. – «Так же и риверы! Они просто счастливы, служить миротворцам, находя в этом служении своё жизненное призвание!».

Девочка поёжилась.

– Может миротворцам только кажется, что работать на них счастье? А, на самом деле этим существам нужна помощь, о которой им совсем некого попросить? Тебе, вот, Чудик, разве не интересно узнать про них?

– Не знаю. – Чудик почистила когтем клюв. – Риверы и риверы… мне всё равно!

– Может быть, ты́ знаешь, какие они?

– Откуда? – нахохлилась птица. – Я понимаю, что они живут в вашем Закрытом Городе. А нам, не королевам миротворцев, – съехидничала она, – вход туда запрещён.

– Мне тоже запрещён, но… – Лаэтан настороженно огляделась по сторонам, опасаясь, не подслушает ли кто случайно её разговор. – Но я решила раскрыть этот тайну с помощью ягод.

– Ягод?

– Они такие невероятно ароматные, что запах от последнего праздничного пирога я чувствовала в доме ещё несколько дней.

– И как же пирог поможет отыскать риверов?

– Ты слышала, что Орон обещал выполнить мою просьбу. Я попрошу его отнести пирог риверам, а для моего носа, это равно тому, как если бы он сделал по всему пути яркие пометки. Попозже, когда ни Орона, ни мамы не будет поблизости, я тихонечко пройду в Закрытый Город и хоть издали погляжу на трудолюбивых маленьких работников.

– Какая ты хитроумная! – пришла в восторг Чудик. – Я бы так не догадалась.

– Я ведь дочь Короля Охотников, и папа учит меня всяким хитрым охотничьим штучкам: разгадывать следы, плести силки, устраивать ловушки, хотя… – девочка приуныла. – Тогда получится, что я сделала ловушку на Орона… Мне стыдно за этот обман уже сейчас.

– Врать нехорошо, – согласилась Чудик, – но так ты и не ври. Просто скажи ему только ту часть правды, что можно сказать, а остальное умолчи.

– Это как?

– Скажи, что в честь своего дня рождения ты хотела бы порадовать бедных голодных риверов куском королевского пирога. Что-то в этом духе.

– Ты права. Просто передать им пирог, и всё, правда, Чудик? А потом я может вовсе и не соберусь никого идти искать?

– Пожалуй, – опять согласилась птица. – Дайка мне свою ленточку из волос, я попробую понять, не выйдет ли из этой затеи беды?

Лаэтан поспешно расплела волосы и протянула птице красную шелковистую ленту.

– Постарайся, пожалуйста!

Птица приняла ленту, слегка пожевала её и взлетела на ветку.

– Что могу сказать, – протянула она задумчиво, выпуская ленту из клюва. – Жизнь твоя скучной не будет. И друзей ты найдёшь. Быть может не таких, как теперь себе представляется, но настоящих! – птица взмахнула крыльями, собираясь улетать. – А мне потом, про риверов, расскажешь?

– Конечно! Только ты о нашей тайне никому ни слова. – Лаэтан строго погрозила Вещей пальцем.

– Да чтоб у меня все перья выпали!

Шумно хлопая крыльями, Вещая птица набрала высоту и скрылась за деревьями.