Читать книгу Аналоговый мир - Темный - Страница 1

День был солнечный и природа за окном радовалась этому весеннему солнцу, теплу, новой жизни… Рвануть бы сейчас на рыбалку, поваляться на горячем песочке, пока он просто горячий, а не превратился еще в расплавленное стекло. Я с тоской глянул на решетки, нельзя, сам ведь попросился сюда… На подоконнике развалился наглый рыжий кот. С чувством превосходства он взирал на мою обитель на высоте третьего этажа и лишь иногда отвлекался на досадливо орущих птиц. Как он добирался до моего окна, загадка, но появлялся он всегда точно после завтрака и не уходил до самого обеда. Внимательно вслушивался в мои слова, ни разу не перебивая, за что я ему был благодарен. Кусочки сосиски воспринимал с благородным спокойствием, но только если просовывал их левой рукой, правую он ненавидел. Честно сказать, правую было тяжело воспринимать спокойно, матовая стальная поверхность и тихо гудящие привода, есть отчего шерсти стать дыбом! В остальном кот был идеален, кот-призрак, тихо появляющийся и так же незаметно исчезающий. Я погладил пальцами левой руки, бок рыжего и продолжил рассказ.

– Ты наверное хотел бы знать когда все началось? В Великую Отечественную или Первую Мировую? Думаю еще раньше! – Я переместил пальцы в другие дырочки сетки, пытаясь почесать за ушком коту. – Все говорят о проклятии то ли Распутина, то ли Разина. Мол после него с карт империи исчезли река Яик и город Черкасск, а в казачьих родах стали рождаться видаки, видящие смерть. Тогда и на знаменах появились череп с костями, как знак готовности умереть и презрения оной смерти. Прости, это я из учебника цитировал.

Котяра перевернулся и подставил другой бок, прижавшись поближе к решетке.

– Во,во, я тоже думал сказки. Только, скажу тебе, все правда. Да какой там, самые страшные страшилки для кадетов всего лишь слабое подобие реальности. Я когда первого шашкой убил, такое ощутил… Эйфория, чувство всемогущества, да я равным Богу себя ощутил! Причем от убийств из револьвера такого не было! Это ведь не первый мой бой был, а в рукопашную сойтись все не приходилось, а тут… Сила рекой льется и ты рвешься вперед, туда где ее можно взять еще, еще и еще… Наверное именно так все мои предки и погибали. Прапрадед в первую мировую георгия посмертно получил. Он в экспедиционном корпусе был, во Франции. Российская империя в войну не вступила, послала казачков. Император сказал пока реформы не закончит, пока с зависимостью от саксов и англов не разберется, никаких войн! Еще он, правда позже, сказал что именно казачество нагайкой отогнало православную Русь от пучины революции! С тех самых пор казачий экспедиционный корпус и остался на службе лично императору. Что-то я увлекся историей, не надоело еще?

Кот приоткрыл глаз, подумал и снова закрыл, ну значит продолжу.

– Про предков можно и не говорить, каждый с георгием посмертно. Отец погиб мне и года не было, мама молодая совсем была, снова замуж вышла. Меня как сына героя на попечение в кадетский интернат, хорошо хоть отцово наследство мне оставила, не продала. Его правда восстановить еще бы пришлось, но все же. Конница ведь после северной войны кончилась, появились первые экзоскелеты и все… Великую отечественную уже во всю бронированные солдаты вели, вот мне такой от отца и достался. Семидесятого года, третье поколение, уже реактор на быстрых нейтронах. До пятого ему понятно как до луны, но я спокойно поступил в казачий полк. Хотелось конечно в юнкерское пойти, но для сирот там всего пара мест, так что решил сам себе дорогу прорубать.

Кот дернул ухом, открыл глаза и… пропал! Я всего на мгновение отвлекся на щелчок замка в двери, а этот уже смылся!

– Добрый день, Игорь Викторович!

Главный врач клиники неизменно ко всем обращался по имени отчеству. Рядом стояли врачи, а вокруг них толпились ординаторы.

– Здравствуйте Семен Лазаревич! Жалоб нет.

– Это хорошо. К вам посетитель просится, примете?

Посетитель? Клиника нейрофизиологии и психиатрии занимается обычно … Точно! Скорее всего это полицейский или следователь.

– Не переживайте, молодой человек. – Главный врач потрепал меня по плечу. – Вы точно никуда не выходили последние семь дней, это я смело подтвержу любому.

– Спасибо. – Настроение упало и даже солнце в окне уже не казалось радостным. – Конечно я готов принять. Простите.

Минут через двадцать санитарка принесла в палату легкий стул, таким не то что голову проломить, на нем сидеть страшно. За ней вошел сухой, жилистый мужчина с ярко зелеными глазами и седым ежиком волос на голове. Мундир и погоны референта первого класса, только непонятно какого ведомства. Полиция носит серый, а этот темно фиолетовый, почти черный.

– Ваше благородие. – Я встретил посетителя стоя, вахмистр еще не офицер, так что не ровня. – Господин референт первого класса.

– Добрый день, Игорь Викторович. Предпочитаю по старинке, коллежский секретарь, Нифонтов Сергей Павлович. – Чиновник с сомнением глянул на стул, но стоять видимо не собирался. – Давайте присядем.

Кровать скрипнула под моим весом, в палате другой мебели кроме стула, не было. Сергей Павлович подвинул стул к стене и аккуратно, чтобы не расшатать конструкцию, сел.

– Не буду тянуть время. – Чиновник открыл папочку и заглянул во внутрь. – Вы поступили в клинику девятнадцатого этого месяца, в беседе с врачом, Верещагиным И П, показали, что видели убийство молодой девушки, совершенное в будущем. Все верно?

На меня взглянули пронзительные зеленые глаза.

– Вы подробно описали это происшествие, указав орудие преступления и место, где будет сокрыто тело…

– Ее убили? – Этот вопрос для меня сейчас был самым главным. – Когда?

Сейчас для меня решался принципиальный вопрос, сошел ли я с ума, или нет? То видение, настигшее меня в парке, было настолько реальным, настолько… желанным, что я испугался. Это не был страх смерти, нет. В страхах я разбираюсь, пришлось научиться. До младшей группы кадетского училища я ничего не боялся, да и там по настоящему не боялся, так, мелкие обиды. Вот в старшей группе меня накрыло. Осознать что ты, единственный и неповторимый, ничтожная пылинка в огромной вселенной, что твоя жизнь или смерть ничего не изменят в течении времени, вот это… Это правда тоже не страх, с ним хоть бороться можно, это был всепоглощающий ужас. Ужас бессмысленности, бесполезности твоего существования. Победить его я не смог, просто научился отстраняться, не думать об этом. В корпусе батюшка меня выслушал, исповедал и посоветовал задуматься о своем призвании, профессионального воина, казака. Черт! Опять ушел своими мыслями в сторону. Испугался я тогда в парке из-за другого, из-за того, что превращаюсь в монстра, ненавидящего людей. Ну, а что? Молодой парень, мне два десятка стукнуло едва, хочется любить и быть любимым, а тут такое уродство…

Очнулся я в санитарной палатке, где с меня пытались снять остатки экзоскелета. Санитар спокойно так у врача спросил, колоть обезболивающее или капеллана звать, все равно ведь не жилец? Сейчас я понимаю, что выжил благодаря тому уколу и сотне трупов, убитых в рукопашной, да еще трем смертям в вагоне поезда. Сила от умирающих пришла слабая, рваными кусочками, но и этого мне хватило. В московском клиническом сильно удивились, оторванные конечности с правой стороны, множественные переломы, а пациент еще жив, но за дело взялись. Быть бы мне колясочником, но мной заинтересовался Семен Лазаревич Коган и я стал обладателем прототипов нейронных протезов. Вроде сразу и не заметно, только кисть из под рукава выглядывает в перчатке, да на висках пластиковые блямбы. Да только девушкам едва передвигающийся инвалид и на фиг не нужен, вот я и озлобился. Год назад, когда меня из этой же клиники провожали, Семен Лазаревич сразу сказал, чтобы при любых обстоятельствах я появлялся в клинике. Кое как переставлять ногу и подымать руку меня научили, дальше требовалось разрабатывать, а где это лучше сделать, как не в реальной жизни? Вот за этот год я чуть и не возненавидел людей, а особенно молодых и красивых девушек. Именно этого я испугался, что не полюблю никогда и меня никто не полюбит, ну и пришел в клинику после церкви.

– Игорь Викторович! – Чиновник легонько тронул меня за плечо, левое. – Слышите меня?

– Простите, задумался. Ее убили?

– К сожалению. Детали совпадают почти до мелочей. У меня вопрос…

– Я ее не убивал. – Я надеялся, что охрана клиники знала свое дело и я никак не мог незаметно отсюда выйти.

– Знаю. – Чиновник слегка улыбнулся. – Семен Лазаревич уже просветил. У меня другой вопрос, вы видели убийцу?