Читать книгу Месть живет три года - Tiasside - Страница 1

Глава 1

– Изучив детально доказательства, предоставленные во время заседания по делу №171 «Об изнасиловании», суд принял решение признать обвиняемого, Эшли Андерсона, невиновным. Дело объявляется закрытым. – прозвучал властный голос судьи, за которым последовал удар молотком. По всему залу последовала волна недовольства по поводу вынесенного судом вердикта. Довольная своей первой громкой победой, Микаэла, собрала все бумаги и аккуратно сложив в свою кожаную черную сумку от Прадо, направилась в сторону выхода. Сдержанная и серьезная снаружи, но прыгающая от радости внутри, она стала дожидаться своего клиента, молодого и амбициозного Эшли, единственного наследника Андерсон Корпорэйшн, «доброе» имя которого, она сегодня очистила от грязных обвинений в изнасиловании 18- летней студентки. Толпа журналистов, поджидающая у входа в здание суда, заметив статного парня в красном костюме, подобно изголодавшимся зверям при виде еды, накинулись на него, посыпая вопросами. «Как вы себя чувствуете?» … «Какие меры вы предпримете в ближайшее время?» … «Будете ли вы подавать ответный иск на семью Сары Миллер?» … Эти вопросы звучали со всех сторон, обрушиваясь на Микаэлу, подобно граду в жаркий летний день.

– Друзья, послушайте, сегодня выдался довольно утомительный день.… И я бы с удовольствием задержался и ответил на все интересующие вас вопросы, но боюсь, график этого не позволяет. Моя семья выступит с обращением в самое ближайшее время. А сейчас, если вы позволите, то я и мой прекрасный адвокат должны покинуть вас. – Эшли Андерсон, золотой мальчик с выдающейся внешностью и манерами, присущими членам королевской семьи, с лицом победителя направился к ожидающей его машине, джентельменски открыв дверь для своего адвоката, он улыбнулся своей коронной улыбкой журналистам и исчез в салоне машины.

– Признаю, не ожидал, что такая молодая, только окончившая университет, девушка выиграет такое громкое дело. Юридическая фирма твоего отца представляет нас уже больше десяти лет, и лично я требовал опытного адвоката, а не «зеленую» выпускницу, пускай хоть и из Гарварда, но, полагаю, я поспешил с выводами. Поздравляю с первым делом и изящно одержанной победой, мисс Роджерс. – томным голосом произнес Андерсон, явно довольный своей манипуляцией словами.

– Уверяю вас, мистер Андерсон, что мои родственные связи с главным именным партнером фирмы «Роджерс-Вордсворт» не имели никакого отношения к передаче этого дела мне. К тому же, ваше «громкое дело» послужит хорошим стартом для моей карьеры, как выдающегося адвоката, поэтому, да, не стоит благодарности. – Микаэла Роджерс была победителем в суде, и не собиралась проигрывать эту словесную перепалку избалованному деньгами отца, парню. Пусть он и не озвучил вслух свое отношение к ней, читать между строчек – было ее любимым занятием, и в его речи она уловила нотки насмехательства в ее сторону. Как человек, Эшли был малоприятен Микаэле, хотя бы потому что он был самолюбивым, гордым нахалом, ни во что не ставящим женщин. Но личная неприязнь не имела места в работе и уж точно не делала из него насильника, поэтому она выложилась на 101%, чтобы оправдать его. Противоположная сторона строила свое обвинение, опираясь на алкогольное опьянение Эшли, поэтому ей пришлось приложить немного усилий, чтобы доказать обратное, чему способствовали медицинские справки и несколько свидетелей, подтвердивших, что Андерсон не употреблял алкоголь ни на той вечеринке, никогда-либо еще. Этакий приверженец здорового образа жизни.

– Сегодня тебе повезло, Микаэла, что твой противник оказался неосмотрительным, а судья коррумпированным. – заговорил он, когда машина остановилась у здания «Роджерс-Вордсворт». – А еще тем, что обычными способами нельзя выявить синтетические наркотики в организме человека. Но уверяю тебя, пусть сегодня Сара и выглядела страдающей жертвой, на той вечеринке она с удовольствием выпила коктейль «с секретиком», поддавшись моему очарованию и прекрасно провела время… Ну может, вначале… Поэтому, да, в таком темпе тебя явно ждет потрясающая карьера адвоката. Я, думаю, даже порекомендую тебя своим друзьям. – Радость от победы исчезла, и на замену ей появились ярость и отвращение к парню, напротив. Он был виновен. И она помогла ему избежать наказания. Одно в ней было неизменно – гордость. И в тот момент гордость не позволила ей выдать свою неосведомленность происходящим. Микаэла Роджерс, одна из лучших выпускников Гарварда, дочь выдающегося адвоката Чикаго, Стивена Роджерса, опасно улыбнулась в лицо Андерсону, гордо выйдя из машины, перед тем как захлопнуть дверью, произнесла:

– Фирма предоставит тебе и твоим друзьям мои визитные карточки, Андерсон.

Каждый стук каблуков о мраморные плиты из Италии, которыми были покрыты полы первого этажа фирмы, напоминали ей удар молотка судьи, после объявления вердикта «Невиновен». Теперь это слово отзывалось неприятной желчью, подступавшей к горлу. Пока лифт нес Микаэлу на 47 этаж, она разглядывала свое отражение в зеркале. Оттуда на нее глядела девушка-адвокат, в укороченном белом топе из шелка, строгой прямой юбке на высокой посадке французской длины, и в черном, свободного кроя, пиджаке на плечах. Длинные прямые волосы цвета темного шоколада достигали поясницы, и отлично сочетались с большими карими глазами. Она отмахнулась от своего отражения, как раз, когда двери лифта открылись. С видом успешной девушки, она направилась прямиком в офис своего отца, игнорируя его секретаря, которая что-то кричала о назначении встречи заранее. Не постучавшись, она повернула ручку двери.

– Мне не нужно назначать встречу, чтобы просто увидеться с отцом, милая. Будь добра, принеси нам две чашки кофе. Предпочтения своего босса ты знаешь, а мне пожалуйста латте на овсяном молоке, и поменьше сахара. Благодарю. – быстро произнесла она, повернувшись к секретарше, и не дожидаясь ответной реакции, захлопнула дверь изнутри.

– Микаэла… Ты уже вернулась. – прозвучал усталый голос ее отца. Стивен Роджерс восседал за своим массивным столом из вишневого дерева, заваленный документами. Его кабинет был выполнен достаточно уютно, половина стен были покрыты панорамными окнами с видом на город, а другая половина стен была покрыта декоративными кирпичами, собственно там и располагался его рабочий стол. Переговоры с клиентами он вел, расположившись на двух однотонных диванах, разделенными мраморным столиком, обставленных с удобством у дизайнерского серванта, где хранились коллекционные алкогольные напитки многолетней выдержки. Микаэла знала, как много для отца значили его работа и этот офис, поэтому ее не удивляло, что он вложил всю душу в оформление этого места.

– Ты знал, что он виновен? – произнесла она осуждающим тоном.

– Виновен? Ты разве не выиграла это дело, дочь? – ответил ее отец, потирая перегородку носа, на которой только, что держались его очки.

– Выиграла. Хотя что там, это дело могла бы выиграть даже мама без юридического образования. К чему вообще были все мои старания, если судья был подкуплен? Зачем ты вообще поручил мне это дело, отец? Я начала свою карьеру с грязного дела, оправдав насильника… Господи, да я собиралась подать ответный иск на семью пострадавшей и заставить их заплатить за клевету. Я не для того стала адвокатом, папа…

– Ты оправдала невиновного человека, Микаэла. Это было просто недоразумение между двумя молодыми людьми. Все было по обоюдному согласию. Это классика нашего мира, милая, когда подобные Миллерам люди путем шантажа влиятельных людей пытаются заработать денег. Не понимаю, почему ты решила, что здесь замешана коррупция, ты выиграла дело, как настоящий адвокат, проделав тщательную работу. – Стивен Роджерс говорил твердо и убедительно, словно перед ним стоит не его дочь, а коллегия адвокатов Чикаго.

– Хорошо. Значит, Эшли Андерсон пошутил про употребление синтетического наркотика. И он уж тем более не стал бы подмешивать его в коктейль Сары Миллер, или подкупать судью Прескотта. – продолжила Микаэла, наблюдая, как спокойное выражение лица ее отца сменилось беспокойством, а кожа начала приобретать багровый оттенок. Он был в курсе дела. Теперь она была уверена в этом.

– Микаэла Роджерс, теперь ты являешься представителем нашей фирмы, и связана с Андерсон Корпорэйшн адвокатской тайной, поэтому настоятельно советую выбирать выражения. Виновен или нет, дело закрыто. Как я и сказал, это было недопонимание между молодыми людьми. Андерсоны выплатят компенсацию за моральный ущерб, конечно если таковой имеется, Саре Миллер и ее семейству.

– То есть купят ее дальнейшее молчание?

– То есть даруют финансовую возможность на хорошую жизнь, дочь. Тебе пора понять, что миром правят деньги, и только деньги. – произнес он, когда открылась дверь и на пороге появилась секретарша с двумя чашками кофе. Но Микаэла была сыта по уши сегодняшним днем, поэтому схватив свою сумку, она поспешила покинуть это место, пропитанное реалиями современного мира.

С самого детства отец привил ей любовь к законам, читая ей вместо детских сказок, судебные постановления своих дел, свидетельства, показания и другую подобную юридическую муть. Будет ли ребенок рад подобному? В любом другом случае, ответ был бы отрицательным, но в случае Микаэлы Роджерс, подобное внимание со стороны отца было самым приятным воспоминанием из прошлого. Защищать тех, кто нуждается в этом – вот, что стало двигателем для нее. Быть честным. Быть храбрым. Быть справедливым. Быть сторонником закона. Быть представителем закона. Именно это уже битый час Микаэла пересказывала своей лучшей подруге детства, сидя на маленьком деревянном стульчике за кассой цветочного магазина. Оливия Бронте – самая потрясающая, милая, искренняя девушка, светлая душа компании, подруга с самых малых лет, которая прошла с Микаэлой через все ужасы и прелести школьных лет. Полная противоположность ей самой, высокая девушка с длинными стройными ногами, короткими светлыми волосами и глазами оттенка ясного неба. Когда Микаэла поступила на юридический в Гарвард, Оливия пошла на биолога, но в итоге унаследовала родительский цветочный магазин, чем была вполне довольна и счастлива.

– Брось ты все это, Мики, отпусти и забудь, как кошмарный сон. Уверена, больше ты ни слова не услышишь об этом Андерсоне. – бормотала Оливия, перебирая голландские розы.

– Это мое первое дело, Олли, и моя первая победа… Такое запоминается, и для нормальных людей, это становится причиной гордости, то, чем можно будет похвастаться, попивая вино через двадцать лет в окружении коллег, а для меня мое первое дело стало клеймом. Адвокат насильника… Так и запиши меня в контактах.

– Знаешь, подруга, порой я забываю, что передо мной сидит девушка, перепившая почти всех парней на вечеринке месяц назад. – Микаэла морщится от нахлынувших воспоминаний. Тот вечер, пожалуй, был самым ярким событием за последние несколько лет, когда она позволила себе расслабиться и отдохнуть, как подобает молодой свободной девушке. К тому же это дало возможность Оливии сделать очень много компрометирующих фото и видео своей подруги, о чем она неустанно напоминала каждый раз, когда Микаэла противилась выполнять ее просьбы. – Ладно, если ты собираешься продолжить свои нудные адвокатские разговоры, я лучше включу телевизор. Даже обычные новости и то будут повеселее.

Микаэла вместо словесного ответа, просто закатила глаза и начала массировать виски. С самого детства ее преследовали хронические головные боли, которые по мере взросления лишь усиливались. Оливия переключала канал за каналом, пока до обеих девушек не дошли слова очередной журналистки: «Сегодня завершился судебный процесс по делу Эшли Андерсона…»

– Оппа… Смотри какая красотка садится в Майбах вместе с Андерсоном… – произнесла Оливия, поддразнивая свою подругу, но та ее уже не слышала. Микаэла напряглась, когда на экран вывели Сару, на которую накинулась толпа людей с микрофонами и камерами. Девушка едва походила на живого человека с ее бледной кожей, темными кругами под глазами и поникшим лицом. «Охотница за деньгами» гласила надпись под репортажем, который вскоре сменился прямым эфиром из новостной студии. Микаэла выхватила пульт из рук Оливии и прибавила громкости.

–…. После окончания судебного разбирательства, Эшли Андерсон, сын основателя Андерсон Корпорэйшн, который обвинялся в изнасиловании Сары Миллер, был признан невиновным. «Мой сын стал очередной жертвой охотницы за деньгами…», – говорит Шарлотта Андерсон, мать Эшли. Буквально только, что нам сообщили, что Сара Миллер, на которую, после суда, ополчилась половина города, не выдержала давления и вскрыла себе вены. Девушку не удалось спасти. От лица канала, мы приносим свои искренние соболезнования семейству Миллер… – продолжала говорить ведущая новостей с телеэкрана, когда тот погас.

«Из-за меня погибла невинная девушка», – единственная мысль которая пронеслась в голове Микаэлы в ту минуту. Импульсивная, полная жизни, чувств и эмоций девушка просто продолжила сидеть на месте, сжимая в руках пульт, словно он был единственной вещью, удерживающей ее в реальности. Тот день запомнился ей самым переломным моментом ее жизни, началом, в миг обернувшимся для нее концом, концом карьеры, концом веры в справедливость, концом веры в правосудие и закон. Она сожгла все, что связывало ее с адвокатурой, все книги, все документы, все ту одежду, что она подбирала для будущих заседаний. Она сожгла свой гарвардский диплом и лицензию адвоката. Единственное, что она не смогла уничтожить – это воспоминания. Единственное, что она не смогла выбросить из жизни – это смерть невинной девушки, которая обернулась для нее, буквально, кошмаром, преследовавшим ее каждую ночь, вот уже почти три года. Бессонные ночи, один и тот же сон, где она оправдывает насильника, где Сара накладывает на себя руки, вскрывая свои вены, но кровью покрываются руки Микаэлы, а уши разрывает дикий смех Эшли Андерсона. Каждую ночь она пыталась поменять ход событий, говорить, умолять, кричать о виновности своего клиента, очистить имя бедной девушки, спасти ее от неминуемого конца, но всякий раз ее рот предательски оправдывал парня в кроваво красном костюме, а слух улавливал до боли знакомым вердикт «Невиновен». За три года Микаэла стала другим человеком. Она поддалась просьбам матери не съезжать и продолжила жить в доме ее родителей, но отдалилась от своего отца, который стал катализатором ее кошмаров. Первые недели после шумного разбирательства, она избегала Стивена Роджерса, не покидала своей комнаты и напрочь отказывалась есть. Мать, Бетани Магуайр, психолог с двадцатилетним стажем, решает, что нужна своей дочери сильнее, чем кому-либо еще, и оставляет работу в офисе, полностью посвящая себя дому и семье. Двухэтажный огромный дом, который бросался в глаза своей холодностью и пустотой, в миг заполняется уютом, стоило им заняться хозяйке. Холодные тона сменились теплыми, пустые углы наполнились стенками, полными книг, и стойками, заполоненными растениями. Большой задний двор превратился в самый настоящий ботанический сад, благодаря усилиям Бетани и Оливии. Но даже это не смогло выманить Микаэлу, пока Оливия не предложила Роджерсам воплотить в реальность детскую мечту их дочери. Именно так в их семье появился маленький щенок добермана. После очередной кошмарной ночи, Микаэла отправилась смывать с себя все воспоминания в ванную комнату, а по возвращению обратно обнаружила полный погром в своей комнате. «Здесь, что, шторм прошелся?», – раздался голос девушки, когда она начала подбирать, разбросанные по полу одежду и подушки. Именно тогда, наклонившись за одеялом, она обнаружила маленькое чудо черного цвета, жевавшего лоскуток простыни в углу кровати. Сейчас, Шторму два с половиной года, и она уже не тот маленький милый щенок. Сейчас, она самый настоящий доберман, мускулистого телосложения, высотой почти в 70 сантиметров, и весом в 34 килограмма. Активная, жизнерадостная, энергичная защитница, Шторм стала свежим глотком жизни для Микаэлы и причиной, наконец, вернуться в строй.

Глава 2

– Мики… Мики… Мики-и-и… – раздался вопль Оливии, вбежавшей в цветочную лабораторию, где располагался весь ассортимент цветочного магазина и создавались бесподобные, на взгляд Микаэлы, композиции. После своего затянувшегося домашнего заключения и избегания любого контакта с внешним миром, Микаэле все же пришлось покинуть пределы дома, так как в отличии от нее, Шторм нуждалась в ежедневных выгулах за пределами оград родительского очага. И подобно эффекту домино, баррикады в ее сознании начали рушиться одна за другой, способствуя тому, что она вот уже год трудилась со своей подругой в цветочном магазине. Все накопившиеся средства, Микаэла потратила на расширение, уже ставшего их общим, бизнеса и все свое время проводила в закрытых, но просторных и светлых стенах лаборатории, заполняя пробелы в области ботаники, ухода за растениями, и придумывая всевозможные цветочные комбинации.

– Оливия Одри Бронте, еще один повторный вопль и вместо выдергивания шипов у этих роз, я займусь выдергиванием твоих зубов. – серьезным тоном произнесла Микаэла, не удостаивая подругу своим взглядом.

– Ты не посмеешь… – Оливия поднесла обе руки к лицу, прикрывая в шутку свой рот. – Знаешь, Мики, для бывшего адвоката, ты очень даже преуспела в работе с цветами. Хоть твой отец и уверял, что…

– Ты кажется ворвалась сюда с воплями с какой-то определенной целью, нет? – перебила она свою подругу, которая снова собиралась начать свою тираду о ее прошлом.

– Впрочем, да… О боже, боже, боже, ну конечно, помнишь того покупателя, который заходит к нам каждый четверг? Ну тот высокий, невероятно харизматичный, с точеным лицом, высокими скулами, а глаза…

– ОЛИВИЯ… Сделай глубокий вдох, а при выдохе избавься от своего словесного поноса и переходи к сути своего монолога.

– Боже, вечно ты портишь мой настрой. Ладно-о… В общем, он тут, и я оставила зал, как только заметила его, выходящего из машины, поэтому ты тащишь свою задницу туда и обслуживаешь его, а я… а мне… Мне срочно нужно в туалет. – Оливия моментально ухватилась за живот и начала подпрыгивать на месте с ноги на ногу, изображая необходимость отлучиться. Микаэла же в свою очередь просто недовольно закатила глаза, понимая цель действий своей подруги, но все равно отложила в сторону ножницы и натянула через голову фартук с названием цветочного магазина. Ливи, довольная результатом своих манипуляций, чмокнула подругу в щечку и побежала в сторону уборной.

– Я это просто так не оставлю! – крикнула ей в след Микаэла и поплелась в зал. В воздухе витал аромат всевозможных цветов, наполняя свежестью весь зал. Весна. Именно с ней ассоциировался магазин, с любимым временем года двух подруг. Поэтому, когда они вдвоем взялись за бизнес, посчитали правильным в связи с новым началом, дать магазину новое название. Бахар, что в переводе с турецкого значит «Весна».

Как только Микаэла открыла дверь, раздался звук звоночка у кассы, предупреждающий о присутствии покупателя в зале, о чем она и так знала. Она быстро проскользнула за стойку, не обращая внимания на мужчину, ожидающего ее.

– Добро пожаловать в «Бахар». Чем могу вам помочь? – прозвучал вежливый тон продавца, которая все еще пыталась избегать зрительного контакта с покупателем.

– Привет. У меня заказ на имя Ноа Калебса. – произнес мужчина и его низкий томный голос заставил Микаэлу взглянуть на него на долю секунды. Мужчина одарил ее скромной полуулыбкой или же ухмылкой, Микаэла не разобрала, потому что все ее внимание сосредоточилось на глубокой ямочке на щеке, покрытой легкой щетиной. Осознав, что она уже не на шутку начала пялиться на незнакомца, девушка заставила себя оторвать свой взгляд от него и принялась листать журнал в поисках заказа на имя Ноа. Обнаружить его оказалось проще простого, этот заказ повторялся почти на каждой странице, начиная с позапрошлого месяца, со среды на четверг.

– Букет из альстромерий… – удивленно произнесла Микаэла. Она читала об этих цветах несколько месяцев назад. На своей родине это цветок считался волшебным растением. Инки считали альстромерию даром бога солнца, позволяющим приобретать удивительные физические способности. Например – возможность стать невидимым или превращаться в различных животных. Что- что, а вот возможность стать невидимым привлекала Микаэлу, как и сам цветок, лепестки которого напоминали языки пламени, разгорающиеся среди зелени листьев.

– Перуанские лилии. – снова раздался завораживающий голос. – Я предпочитаю их называть так, нежели альстромериями.

– Да, у этого цветка несколько названий. Интересный выбор. Обычно мужчины останавливают свой выбор на розах, ну или на пионах. Одну минуту, я принесу ваш заказ из лаборатории. – произнесла девушка и спустя мгновение скрылась за дверями.

Ноа проводил ее взглядом, отметив для себя, что в жизни Микаэла выглядела немного иначе, чем на экранах. Пусть он и не планировал так скоро встретиться с ней лицом к лицу, эта неожиданность лишь разожгла его желание приступить к действиям. Не прошло и минуты, как девушка вновь появилась в зале с букетом цветов в руках. Ее любимых цветов.

– Итого, с вас 96,90 долларов. У вас имеется наша бонусная карта? – она вновь встретилась взглядом с ним, и он молча протянул ей две карты, свою кредитную и их бонусную. – Отлично, тогда с учетом бонусов и вашего статуса постоянного покупателя, с вас 87, 25 долларов. Прошу. – она аккуратно передала ему букет и его карты. – У вас прекрасный вкус. Будем ждать вас еще.

– У моей любимой хороший вкус… – ответил ей Ноа, вспомнив свою девушку. – Она всегда любила именно эти цветы.

– О, вот как. Тогда ей очень повезло с таким внимательным мужчиной, надеюсь ей понравиться. Всего доброго, мистер Калебс.

– До скорой встречи, мисс… – Ноа вопросительно посмотрел на нее, давая понять ей, что ему неизвестно ее имя, хотя он прекрасно знал, как зовут эту особу и еще много-много чего, связанного с ней.

– Роджерс… Микаэла Роджерс.

– Что ж, мисс Роджерс, до следующего четверга.

Как только Ноа покинул цветочный магазин, он разжал, стиснутые в кулак, пальцы и провел ими по своим густым, угольно черным волосам. Вдохнув поглубже и приведя в порядок свои мысли, он аккуратно положил цветы на переднее сиденье своего Ниссан Альтима и неожиданно для самого себя, вновь бросил взгляд в сторону магазина. Через витрины он разглядел, как Микаэла стояла и разговаривала с другой девушкой, кажется ее звали Оливия. Обычно именно она и принимала у него заказ, но сегодня почему-то эти обязанности легли на плечи неприятной ему личности в лице мисс Роджерс. Отмахнувшись от них, он обошел машину и сел за руль. Следующая остановка – кладбище Уотерхилл.

– Ну, что скажешь? – внезапный голос Оливии отвлек Микаэлу, которая все еще смотрела в сторону двери, которая закрылась за высоким мужчиной в темных джинсах и черной рубашке.

– Неплохой букет, но я думаю, ты бы могла постараться и сделать его немного интереснее… Думаю в следующий раз к альстромериям можно добавить восковой цветок, эвкалипт и другую декоративную зелень, тогда и сам букет будет пышнее, и аромат эвкалипта и самих лилий будет в меру сладким, к тому же и цветовая гамма будет пастельно розовой, без резких переходов…

– Микаэла… – перебила девушку Оливия своим недовольным выкриком. – Не неси чепуху, я не про букет говорю, а про покупателя… И вообще, букет, к твоему сведению, получился прекрасным, я его собираю уже почти два месяца, и как видишь, наш постоянный покупатель вполне им доволен. – Девушка скрестила руки на груди и обиженно надула губы. – Так, что ты думаешь по поводу Ноа? Согласись, он просто ходячая фантазия каждой девушки.

– Мгм… – промычала Микаэла, листая журнал с заказами. – Извини, я была занята работой, потому твою «ходячую фантазию» я не сумела рассмотреть. Но могу сказать, что он прекрасный человек и любящий мужчина, который радуют свою даму изысканными букетами цветов. – она не стала упоминать, что ей запомнился его голос, или что она рассматривала его улыбку, вызывающую ямочки на щеках.

– Даму? У него есть кто-то? Бли-ин… Я думала…

– Что? Что ты думала? Мужчина покупает цветы каждую неделю. Кому, по-твоему скромному мнению, он их дарил?

– Маме? Бабушке? Сестрам? Коллеге? – перечисляла Оливия, сама понимая, что все время избегала мысли, что Ноа мог быть занят. Хотя это было логично. Такой мужчина вряд ли мог быть свободен, но все же она и мать Микаэлы возлагали большие надежды на то, что могли бы свести его и Мики.

– Ливи, успокойся и перестань потакать моей маме. Ваше сводничество не приведет ни к чему хорошему. Займись делом. А мне еще предстоит собрать около двадцати букетов до вечера, поэтому я иду в лабораторию, а ты займешься клиентами. – произнесла она, роясь в бардаке под кассой в поисках своей записной книжки, куда она вносила все предпочтения покупателей по поводу цветов. Обнаружив свою цель, девушка зашагала в сторону лаборатории, но остановилась, услышав тихий голос своей подруги.

– Ты не можешь постоянно избегать любви, подруга… – произнесла Оливия.

– Я ее не избегаю, Лив. Я просто не гонюсь за ней. – ответила Микаэла, подмигнув своей подруге.

– Это одно и тоже. Ты не поймешь, как сильно нуждаешься в любви, пока не встретишь нужного человека. Но ты не встретишь вообще никого, если вся твоя жизнь будет протекать сквозь пальцы в стенах либо магазина, либо дома.

– Напомни мне запретить тебе так часто общаться с моей мамой. Это плохо влияет на тебя. – посмеялась девушка и не дождавшись ответа от своей подруги, скрылась за дверями. Следующие несколько часов, Микаэла занималась сбором букетов, наслаждаясь палитрой цветов на столе. С наступлением осени распускаются цветы буддлеи, которые источают особый сладковатый аромат, а внешне чем-то напоминают сирень, поэтому большинство называют их осенней сиренью. Поэтому на прошлой неделе Микаэла добавила их к своему заказу, помимо гортензий и нежных белых, розовых, лиловых и фиолетовых цветочков вереска. И девушку не могло не радовать, что она не ошиблась в выборе и почти каждый заказ содержал в себе эти цветы. Сентябрь выдался на удивление теплым и солнечным и к большому сожалению Микаэлы, уже подходил к концу, а это означало, что приближается дождливый октябрь и день рождения ее отца, который она так яро желала избежать. Свой юбилейный пятидесятый год жизни, Стивен Роджерс планировал отпраздновать с размахом, пригласив всех своих друзей и коллег, то есть адвокатов, прокуроров, нескольких судей и постоянных клиентов, среди которых несомненно будут Андерсоны. «Любовь живет три года», – кажется так говорили люди, и Микаэле хотелось, чтобы ненависть, отвращение и чувство вины так же имели бы срок годности, но увы, за эти три года чувства девушки только увеличились. Наблюдать со стороны за поведением девушки было еще больнее. Оливия приложила максимум усилий, чтобы вытащить свою подругу из пучины самобичевания, и вместе с усилиями матери Микаэлы, им это удалось. Но они не смогли вернуть прежнюю, веселую, озорную, полной любви к жизни, девушку. Микаэла стала той, кто предпочитал домашнюю тишину громким тусовкам, тесный круг старых друзей спонтанным знакомствам, легкую и спокойную музыку клубным ремиксам, красное вино пафосным коктейлям, и работу личной жизни.

Глава 3

– Неужели он ей совсем не понравился, Оливия? Ты ведь говорила, что он видный и харизматичный мужчина… – поникшим голосом произнесла Бетани, разочарованная провалившейся попыткой найти молодого человека своей дочери.

– Да, клянусь вам, этот мужчина – бог, не будь я занята, я бы сама попыталась закадрить его, но ваша дочь, тетя Бет, она – невыносима. Она заявила, что была занята работой, а не разглядыванием покупателя, и к тому же уверенно сказала, что у него есть девушка. Но я более чем уверена, что она догадалась о моей махинации и просто выдумала это. – Оливия сделала очередной глоток горячего кофе, смакуя его богатый вкус и наслаждаясь осенним листопадам на заднем дворе дома Роджерсов. Стояла теплая солнечная погода, поэтому девушки решили закрыть магазин пораньше и отправились домой. Пока Оливия прибывала в гостях и наслаждалась беседой с матерью своей подруги, Микаэла выгуливала свою собаку в парке неподалеку. Она благополучно отмазалась от очередной «безобидной беседы» в компании двух сводниц, которым не терпелось привязать ей отношения.

– Микаэла не из тех, кто стал бы выдумывать подобное, милая. Ты уверена, что этот Ной не занят?

– Ноа. И да, я уверена… Ну я чувствую это… Тетя Бет, ты же знаешь, у меня радар на свободных и привлекательных мужчин. – отшутилась Оливия, чем вызвала искренний смех у Бетани. Она любила подругу Микаэлы, как свое дитя и радовалась, что та всегда была рядом и поддерживала ее. – Знаете, что мы с вами сделаем? Завтра ведь среда, Ноа точно позвонит к нам и закажет очередной букет, вот только я сделаю так, что за заказом он придете не как обычно в четверг, а завтра вечером, и уедет он с вашей дочерью.

– И как ты собираешься это провернуть?

– Чикаго на моей стороне и добровольно предоставляет нам проливной дождь завтра, судя по прогнозу погоды, а все остальное предоставьте мне. – девушка хитро подмигнула своей собеседнице и потянулась за очередной плюшкой. Пока дома два близких Микаэле человека планировали очередную махинацию, она и Шторм пробежали больше десяти километров и не на шутку выдохлись. Последние недели Шторм была невероятно агрессивной, но сегодня она превзошла саму себя. За последний час она попыталась сорваться с цепи и напасть на нескольких парней, бросавших на девушку странные взгляды. Пусть она и не одобряла подобное внимание к своей личности и реакция ее собаки не могла не радовать, Микаэла прекрасно знала, что в случае нападения и нанесенного ущерба, наказание понесет только Шторм. Поэтому завершив прогулку, они направились домой. Добрались они с наступлением темноты, и как она и ожидала, машины ее подруги у ворот уже не было. Как только Шторм освободилась от ненавистного ошейника, сразу же рванула в сторону кухни, к своей миске с водой. Приняв быстрый душ и сменив спортивную одежду на шорты с майкой, Микаэла устроилась на кровати и включила ноутбук. Пока девушка листала ленту с новостями, экран ее телефона загорелся и на нем высветилось уведомление о входящем сообщении.

[Ливи]: С моей машиной что-то не так. Она не заводится. Сможешь утром заехать за мной?

Отправив в ответ короткое «ОК», девушка установила будильник на 6:30 утра и отложила телефон в сторону. На этот раз сон накрыл ее быстрее, чем обычно и впервые девушка проспала положенные ей часы без единого кошмара.

Пока Ноа Калебс размышлял о своих дальнейших действиях, сидя за столиком в углу, он не заметил, как на соседний стул приземлился его старый друг.

– Нам, пожалуйста, два крепких кофе без сахара. – прозвучал голос Стейна, обращавшегося к подошедшей к нам официантке. – Давно сидишь? – обратился он уже к своему другу. Ноа бросил взгляд на свои часы и заметил, что время перевалило за двенадцать. Он просидел в кафе почти час.

– Нет, сам пришел минут десять назад. – ответил он, вместо этого. Ноа не был из числа терпеливых людей, и уж точно не любил долгие ожидания, но сегодня он решил промолчать об этом, в любом случае за последний час он успел сделать очередной заказ цветов в «Бахар» и несколько звонков в Англию, в том числе и своим родителям.

– Ну, мистер Калебс, рассказывайте, в чем срочность нашей внеплановой встречи? Я думал, мы решили приостановить наши «свидания» на время моего продвижения по работе. – продолжил Стейн, принимая кофе с рук вернувшейся официантки, которая взглядом пожирала Ноа, но тот упрямо смотрел в окно, задумавшись о своем. – Ноа? – привлек его внимание друг, пододвигая ему его чашку кофе.

– Я вчера столкнулся с Микаэлой Роджерс.

– И-и-и?

– Ничего. Как твои дела с продвижением? – перевел тему парень, не желая говорить о той, кому он не желал ничего хорошего.

– Думаю, в пятницу оно станет официальным. Нам повезло, что мой отец с ним давние друзья, иначе все наши действия вылетели бы в трубу.

– Не нарывайся на комплименты. Ты – профессионал своего дела, с хорошим опытом. Рано или поздно, ты бы стал именным партнером, со связями отца или без.

– Стал бы, но не в 27 лет. Я бы предпочел отдохнуть и поразвлечься еще немного, прежде чем вваливать на себя такую ответственность. Кстати об развлечениях, ты за последние три года отдохнул хотя бы день, не забивая голову своими стратегиями? Я понимаю, цель, которую ты преследуешь, но ведь и ты должен признать, что в итоге это ровным счетом ничего тебе не вернет. Почему бы тебе не остановиться хотя бы на пару дней и развлечься?

– Остановиться? Жизнь – это движение, друг мой.

– Жизнь – это баланс. – не задумываясь ответил Стейн, чем вызвал довольную ухмылку на лице Ноа. Баланс в своей жизни, Калебс потерял давным-давно, и пусть его старый друг и был в курсе, нанесенного его жизни урона событием трехлетней давности, он понятия не имел о его масштабах. – В любом случае, давай лучше выпьем за скорое падение «Роджерс-Вордсворт-Стейн».

– Ох, не нравится мне, что ты употребляешь мою фамилию и слово «падение» в одном предложении. Но, да, ты прав. Выпьем… – парни подняли в воздух свои чашки и дружно стукнулись ими. Звон от удара посуды пришелся одновременно уведомлению о входящем вызове на телефон Ноа. Парень, взглянув на экран, удивленно приподнял бровь и поднес телефон к уху.

– Слушаю…

– О, мистер Калебс, это Оливия из цветочного магазина. – прозвучал писклявый голос.

– Да, у меня сохранен ваш номер, Оливия. Вы что-то хотели?

– Да, мистер Калебс, я приношу глубочайшие извинения, но по определенным причинам, мы не сможем открыться завтра до обеда, поэтому не смогли бы вы заехать за своим заказом сегодня вечером, часам к девяти?

– В принципе, да, но разве вы не работаете до восьми?

– Да, но в связи с завалами на работе, мы немного задержимся, поэтому было бы замечательно если бы вы приехали к девяти.

– Хорошо. До вечера, Оливия.

– Хорошего дня, мистер Калебс.

Нажав кнопку завершения вызова, Ноа еще минуту переваривал высказанные изменения, пока Стейн уставился на друга, с ожиданием подробностей в глазах. Стейн знал Калебса как облупленного, с самого детского сада. Парни стали братьями и поддержкой друг для друга, хоть их пути и разделились в средней школе, а потом и в университете. Стейн пошел юридическим путем и отучился на адвоката, а Ноа занялся финансами и продолжил развивать компанию отца.

– Это та самая Оливия, которая цветочница? – начал первым парень, устав от ожидания.

– Мхм, та самая. Говорит цветы нужно забрать сегодня вечером.

– А зачем тебе вообще эти цветы? Зачем каждую неделю заказывать одно и тоже?

– Нужно. – коротко ответил парень, не вдаваясь в детали. Казалось, он сам не понимал зачем уже второй месяц заказывал цветы у этих девушек. Просто подавить боль в душе, каждый раз навещая человека из прошлого, или подпитывать ненависть, наблюдая, как продолжается жизнь виновных, оставшихся безнаказанными.

Среда застала Микаэлу врасплох проливным дождем в середине дня. Промокшая до ниточки, пока ходила в соседний кафетерий за своим заказом, девушка не раз поблагодарила жизнь за то, что не наносила сегодня макияж, наблюдая за девушками, чью «натуральную» красоту смывал октябрьский дождь.

– Паста на вынос прибыла. – прокричала девушка, глядя на пустое место за кассой, где должна была стоять Оливия. – Лив?

– Я зде-есь… Боже, терпеть не могу дождь. – промычала Оливия, показавшись из лаборатории. От Микаэлы не скрылся тусклый цвет лица подруги и темные круги под глазами, которых утром она не заметила.

– Ты в порядке? Выглядишь…

– Отвратительно? Безобразно? Словно мокрая собака, которую дважды переехал грузовик, а потом и вовсе скинули с моста в реку? – начала перечислять Оливия.

– Эм… Я хотела сказать не здоровой, но да, твои сравнения тоже ничего.

– Мики, кажется я простыла, голова жутко болит, в горле першит и нос забит…– она сделала несколько вдохов через нос. – Слышишь? Отвратительно… Мне нужен эксклюзивный имбирный чай тети Бет и постельный режим… – вытянуто произнесла Оливия.

– Ну так поезжай на моей машине к нам. Мама с удовольствием полечит тебя.

– Правда? А как же ты без своей машины доберешься домой?

– Кажется, есть такие люди, которые предоставляют некоторого рода услуги, ну знаешь, за определенную сумму могут подвезти тебя в нужное место. Кажется, общество называют их таксистами, да? – Микаэла поиграла бровями, насмехаясь над своей наивной подругой, которая серьезно слушала ее, и только в конце уловила иронию в ее словах.

– Да ну тебя… – обиженно отмахнулась от нее Оливия. За несколько минут она собрала свои вещи, захватила свой плащ, ключи от машины, обняла свою подругу и по пути на выход остановилась у дверей. – Мики, сегодня должен заехать мистер Калебс за своим заказом. Соберешь?

– Разве не завтра? – недоуменно произнесла Микаэла.

– Нет, он позвонил и сказал, что завтра не сможет заехать. Приедет сегодня к девяти…

– К ДЕВЯТИ? Лив, мы работаем до восьми, если ты забыла.

– Не забыла я, просто он поздно выйдет с работы… Ну, Мики-и-и, он ведь наш постоянный покупатель, будь снисходительнее и дождись его, прошу.

– Езжай ты уже. – произнесла она, сделав глубокий вдох и отмахнулась от своей подруги. Оливия радостная, что все пока идет по плану, села за руль машины и проверила ее на наличие зонтика подруги и ее зарядного устройства. Убедившись, что все на месте, она направилась домой к Микаэле, но не за имбирным чаем ее матери, а чтобы организовать семейный ужин с Бетани для Микаэлы и мистера Калебса, который, если все пойдет, как они задумали, должен будет подвести ее бедную подругу домой.

Бетани сидела в гостиной, поглаживая Шторм, когда в дом вбежала довольная Оливия. Женщина до последнего сомневалась в разработанном девушкой, плане, слишком много переменных, слишком много могло пойти не так, но увидев хитрую улыбку на лице подруги своей дочери, она поняла, что пока все шло как надо.

– Тетя Бет, ну ты чего сидишь там, нам нужно столько всего подготовить… – начала девушка, раскладывая пакеты с покупками. Оливия заехала по пути в супермаркет и закупилась недостающими ингредиентами для вечера. Переборов все сомнения, Бетани направилась на кухню вслед за Оливией. Им предстояло организовать не только ужин, но и личную жизнь дорогого им человека. Микаэла, не подозревающая, что ее ждет дома, наслаждалась вечерней тишиной, попивая горячий чай и наслаждаясь дождем. Она выключила ненужный свет, подготовила последний заказ и устроилась поудобнее в кресле, ожидая последнего покупателя. Девушка любила дождь, но не романтизировала его, как большинство. Она не фантазировала о прогулках под дождем за ручку с мужчиной мечты, для нее это было дикостью, по собственному желанию согласиться промокнуть и заболеть. Ей больше нравилось сидеть в теплом сухом месте, попивая горячий напиток в компании книг или какого-нибудь фильма, одновременно наслаждаясь музыкой, которую создавали капли дождя, ударяясь об стекла окон или крышу. Идиллию девушки прервал звон колоколов над дверью, когда та открылась.

– Есть кто? – произнес мужчина, сделав несколько шагов в сторону пустой стойки.

– Добрый вечер, мистер Калебс. – прозвучал голос той, кого меньше всего желал услышать Ноа. Он обернулся и заметил Микаэлу, встающей с кресла с пустой чашкой в руках. – Вы сегодня поздно. Одну минуту, я схожу за вашим заказом.

«Поздно? Так сами же попросили заехать вечером…» – подумал Ноа. Быстро расплатившись за цветы, мужчина поспешил покинуть магазин. Микаэла принялась искать свой телефон, чтобы заказать такси, но обнаружила его отключенным. Свое зарядное устройство девушка держала в машине, которую благополучно отдала своей подруге. «Придется ловить попутку» – пронеслось в ее голове. Накинув на себя пальто и закрыв магазин, Микаэла направилась вниз по пустой улице. Не имея при себе зонта, девушка принялась махать рукой и ловить попутку, пока дождь не усилился. Но заметив, как в ее сторону ехала спортивная машина, забитая парнями, тут же опустила руку и продолжила шагать вниз по улице.

– Прошу, просто проезжай мимо… Не останавливайся… – тихо бормотала девушка.

Машина начала сигналить и притормозила подле нее. Из опустившегося окна показалось лицо, явно пьяного парня.

– Красавицаааа… Давай прыгай к нам… – заорал он.

– Благодарю, я жду машину, прошу вас, продолжайте свой путь. – с уважением ответила Микаэла.

– О, так ты у нас из этих что ли… Как их там, Сэмми… – обратился парень к водителю. – Ин… Ин-каких-то… Хрен с этим словом, ну ты поняла…. То есть, вы… Мадемуазель, прошу извольте присоединится к нашей скромной компании, обещаем быть нежными… – пьяным голосом произнес он, и все в машине начали дико ржать.

Обменявшись еще несколькими репликами, девушка махнула на них рукой и собиралась продолжить свой путь, игнорирую неадекватных парней, но услышала, как ее собеседник приказал остановить машину и что-то невнятно пробормотал о внешности девушки. Едва он открыл дверь, чтобы выйти, как та громко захлопнулась обратно, едва не прищемив при этом его ногу. Перед ними возник высокий силуэт мужчины.

– Кажется, девушка вежливо попросила тебя катиться к черту, или тебе алкоголь уши залил? – послышался твердый, властный мужской голос, который Микаэла сразу узнала. – Давайте, двигайте отсюда, парни, пока не нажили себе лишних проблем. – произнес Ноа и хлопнул пару раз по крыше машины.

Микаэла уже мысленно готовилась к худшему, но несмотря на опьянение, парни оказались относительно разумными и бросив в ответ пару нецензурных выражений, продолжили свой путь.

– Вам стоило попросить подбросить вас, или заказать такси, мисс Роджерс. Неразумно было идти пешком под дождь поздно вечером. Или вы фанатка подобных прогулок? – повернувшись к Микаэле, произнес он.

Микаэле его тон показался неуместным, учитывая, что именно по его вине она задержалась на работе, поэтому посвящать его в детали сложившейся ситуации, она посчитала лишним. Вместо этого, она произнесла:

– А вам, мистер Калебс, стоило забрать свои альстромерии как положено в четверг, ну или хотя бы до закрытия магазина. Не заявитесь вы так поздно, я бы давно сидела дома, а не торчала под дождем, выслушивая ваши «наставления».

Десятки слов вертелись на его языке и стремились вырваться, но их диалог прервал входящий вызов. Ноа вытащил из кармана телефон и на экране высветилось имя абонента.

– Да слушаю, – начал мужчина, поглядывая мельком на стоящую напротив Микаэлу. – Да, она рядом… Нет, подробностей мне неизвестно… Конечно, мне несложно, я как раз собирался это сделать… Не стоит благодарностей, хорошего вечера, Оливия. – произнес он, прежде чем завершить звонок. – Ваша подруга не может дозвониться до вас, передает, что ваша мама тревожится, и они оба просят меня подвезти вас до дома. – обратился Ноа к девушке.

– Не утруждайтесь, я сама прекрасно справлюсь без посторонней помощи. Уже, поздно, ваша девушка, должно быть, заждалась вас. Поезжайте.

– Микаэла, я понимаю, что моя компания не столь веселая и пьяная, как у тех парней, и не так привлекает вас, но я обещал вашей подруге, а мои обещания – не пустой звук.

Глава 4

Убедившись, что ее подругу подвезет мистер Калебс, Оливия чуть ли не взвизгнула от счастья, чем едва не испугала миссис Роджерс, которая была занята сервировкой стола. Блюда были готовы, десерт на подходе, и гости в пути. Казалось бы, все шло как надо, пока в доме не раздался голос мистера Роджерса.

– Дорогая, у нас гос… О… – запнулся отец Микаэлы, заметив полный марафет в гостиной. – Я, что звонил и предупреждал тебя заранее насчет вечера? Хотя, вряд ли, я сам решился на это буквально час назад. – пробормотал под нос мистер Роджерс.

Дамы переглянулись между собой, не осознавая до конца, что подразумевает глава семейства, пока за ним в гостиную не вошел молодой человек, которого Оливия явно видела впервые. Но это не относилось к миссис Роджерс, потому что, едва заметив гостя, Бетани вскрикнула:

– Ро-о-оберт… – с любовью произнесла она и принялась обнимать парня. – Мой милый мальчик, как же ты подрос… Настоящий мужчина. – продолжала радостно щебетать женщина. – Я так рада видеть тебя. Оливия, милая, знакомься, это Роберт, друг детства Микаэлы.

– Я думала, я друг детства Микаэлы… – произнесла девушка с ревностью в голосе и подала руку парню. – Приятно познакомиться, я – Оливия.

– Не ревнуй, девочка, в отличие от тебя, дружба Роберта с Майки так и осталась в детстве. Я даже не уверен, что она помнит его. – засмеялся Стивен.

– А вы все так же дразните ее называя Майки, дядя Стив… – дружно присоединился к разговору Роберт.

– Оливия, принеси еще один сервировочный набор для нашего гостя…

– Зачем? На столе и так набор на пять персон… – произнес Стивен.

– О, это… К нам присоединится знакомый наших девочек, дорогой. Они как раз вот-вот должны подъехать… Пойду-ка я встречу детей, а вы прошу вас, присаживайтесь. – ответила своему мужу Бетани и зашагала в сторону выхода.

За время поездки, Микаэла и Ноа заговорились, и девушка вкратце решила рассказать, что привело ее в такое беспомощное положение. Узнав о внезапной болезни подруги девушки, а потом и о том, что та уехала на ее машине, Ноа начал понимать истинные намерения Оливии. Ее просьба заехать в 9 в среду, неосведомленность в этом деле Микаэлы, а теперь и просьба подвезти девушку до дома – все это ощущалось, как заранее спланированные действия. Его сомнения подтвердились, когда он заметил женщину, поджидающую у ворот дома Микаэлы.

– Черт… – пробормотала девушка, когда машина остановилась и ее мама сразу же пошла к ним навстречу. Она решила быстро поблагодарить мужчину и дать ему уехать до того, как их настигнет ее мама, но не успела она и слова произнести, как дверь с ее стороны открыли снаружи.

– Микаэла, наконец-то, мы так переживали… – начала женщина и сразу же обратилась к водителю машины. – Здравствуйте, вы должно быть Ноа. Большое спасибо, что подвезли моего ребенка. Но я не могу так просто вас отпустить, прошу вас отужинайте с нами… – и прежде чем молодой человек успел ответить, она произнесла: – И отказы я не принимаю.

– Мама-а-а… – недовольно вмешалась Микаэла. – Мистер Калебс и так задержался, давай не будем задерживать его еще больше, пускай он…

– Ну как я могу отказать такой прекрасной женщине… – перебил девушку Ноа и улыбнулся. – В любом случае, спешить мне уже некуда, а обидеть вашу маму, Микаэла, не входит в мои приоритеты.

– Вот и замечательно. Тогда, прошу всех в дом. – довольно пробормотала миссис Роджерс.

Пока Роберт и Стивен разговаривали, ожидая пока все гости соберутся, Оливия подготовила шестой набор, когда услышала, как отворилась входная дверь. Выйдя в коридор, девушка увидела Микаэлу, ее маму, и за ними в сторону гостиной шел неповторимый Ноа Калебс. Натянув на лицо удивленное выражение, девушка произнесла:

– Мики… И мистер Калебс… Ноа, и вы тоже к нам присоединитесь?! – прозвучал то ли вопрос, то ли утверждение. Микаэла бросила на подругу угрюмый взгляд и избавившись от верхней одежды, прошла в гостиную. Проходя мимо Оливии, Ноа наклонился и тихо произнес:

– Решил подыграть вам. Но впредь, Оливия, не впутывайте меня в свои любовные игры.

Заметив, как лицо Оливии изменилось в цвете, Бетани поспешила к ней и потащила за собой на кухню. Пока дамы были заняты подачей закусок и первого блюда, Микаэлу в гостиной ожидал очередной «подарок судьбы» в виде ее отца и еще одного малознакомого человека. Она уже собиралась отступить назад и исчезнуть в своей комнате, как столкнулась с твердой мужской грудью позади себя.

Ноа уже дважды успел пожалеть, что вступил в этот дом, когда увидел Стивена Роджерса, который, насколько ему было известно, этим вечером должен был ужинать вне дома. Этот вечер обещал быть полон веселья. Положив свои руки на плечи девушки, и почувствовав, как вздрогнула при этом Микаэла, он протолкнул ее внутрь, привлекая внимание остальных к своим персонам.

– Майки… – произнес мистер Роджерс, заметив свою дочь.

– Отец… – выдохнула девушка, повернувшись к нему. Взгляд ее отца устремился не на нее, а за спину, где стоял Ноа, поэтому она поспешила представить молодого человека: – Папа, это мистер Калебс, он мой… наш…

– Знакомый. – уверенно закончил за нее Ноа. – Приятно познакомиться с вами, сэр. – Калебс протянул ему свою руку, и мистер Роджерс уверенно пожал ее.

– Взаимно, парень. Я – Стивен Роджерс. А это… – он указал на своего гостя, которого все еще пыталась вспомнить Микаэла.

– Роберт Стейн. – раздался его голос, и парни пожали друг другу руки.

– Ноа Калебс. Рад познакомиться, мистер Стейн. – произнес Ноа и хитро улыбнулся, глядя на своего старого-нового друга.

Знакомство прервали голоса Бетани и Оливии, которые уже подали блюда и пригласили всех за стол. Следующие полчаса, присутствующие с удовольствием ужинали, наслаждаясь вкусной едой и осыпая комплиментами кулинарные навыки миссис Роджерс. Пока Стивен, рассказывал о своей работе Ноа, а Бетани беседовала с Робертом, Оливия всячески избегала взгляда своей подруги, которая начала подозревать о ее проделках. Но сейчас ее больше занимало лицо Роберта, которое ей казалось знакомым, но она никак не могла припомнить его. Стивен обратил внимание на выражение лица своей дочери и куда был обращен ее взгляд.

– Никак не можешь вспомнить Роберта, дочь? – привлек мистер Роджерс всеобщее внимание к своей дочери.

От внезапного голоса отца, девушка чуть не выронила вилку и немного растерялась, поняв, что все взгляды обращены к ней.

– Лицо кажется знакомым, раз он тоже адвокат, предположу, что могла видеть его в университете, если конечно, мы ходили в один и тот же. – ответила Микаэла.

– Нет, Джини, я учился в Англии. – вступил в разговор Роберт, обращаясь к Микаэле и вызвал ее гнев, назвав ее иначе. Она ненавидела, когда отец называл ее Майки, но еще сильнее ее выводило из себя, когда к ней обращались по ее второму имени. Еще больше ее насторожило, откуда оно было известно Роберту, которого она никак не могла вспомнить.

– Да ладно, дочь, вспомни. Роберт… Вы еще пятилетние бегали с ним голожопенькие по саду. – продолжил отец девушки.

– Оте-е-е-ец… – смущенно протянула Микаэла.

– Ну же… Ты еще разбила ему нос, приревновав Роберта к его другу… Как же звали его… Ирвин, точно. Ты постоянно ревновала его к Ирвину. – и мужчина разразился диким хохотом, подавшись воспоминаниям.

Ноа услышав это, едва не подавился мясом и потянулся к стакану с водой. Заметив это Роберт подмигнул своему старому другу, пока все в комнате смотрели на покрасневшую Микаэлу, которая наконец вспомнила его. Она вспомнила того мальчика, в которого влюбилась, будучи маленькой девочкой и расставание, с которым стало для нее детской травмой под названием «Чертов Ирвин». Микаэла, несмотря на свой пятилетний возраст, была убеждена, что именно Ирвин стал причиной переезда ее лучшего друга, которого она запомнила маленьким, с короткими золотыми волосами и тонкими ручками, которые когда-то ее дразнили. Немудрено, что она не узнала его сейчас, спустя двадцать лет, выросшего в статного мужчину с шевелюрой того же оттенка золота, с голубыми глазами, которые раньше казались ей намного темнее, и руками, которые теперь состояли из сплошных мышц.

– Что ж… – привлек всеобщее внимание мистер Роджерс, взяв в руки бокал вина. – Раз уж сегодня мы все здесь собрались, я хотел бы объявить о небольших изменениях в моей фирме. – почистив горло, он перевел взгляд на Роберта. – Позвольте вам представить самого молодого именного партнера в истории Чикаго – Роберта Стейна. – громко и с гордостью воскликнул Стивен. Эта новость повергла в шок Микаэлу, но ни единая мышца не дрогнула на лице девушки, на что и обратил внимание, разглядывающий ее Ноа.

– Хоть я и не из вашего круга, полагаю, эта должность очень почитаема среди юристов… Поздравляю вас, мистер Стейн. – произнес парень и поднял свой бокал. И все в комнате последовали его примеру.

– За «Роджерс-Вордсворт-Стейн». – радостно проговорил мистер Роджерс, за которым последовал звон стукнувшихся бокалов.

–За ваше падение… – еле слышно пробормотал Ноа, глядя прямо на Роберта, которому даже не было необходимости слышать тост своего друга, он знал, какие мысли водились в его голове. Первый шаг был сделан. Стивен Роджерс, сам того не зная, приблизил свой конец. Пусть, изначально, в планы Ноа не входил этот ужин в логове Роджерсов, он был рад присутствовать при объявлении этой новости, наблюдать реакцию Микаэлы и выпить вместе со всеми за начало конца.

Глава 5

Роберт Стейн – новый именной партнер в фирме, которая должна пойти на дно в ближайшие двадцать четыре часа, и недостающий элемент, который должен будет пробить дно у этого «судна» находится в архиве, наполненным сотен тысяч закрытых дел, где ему предстоит отыскать доказательства того самого, трехлетней давности, случая. И выполнить это надо до вечернего выпуска новостей, где в прямом эфире будут брать интервью у Стивена Роджерса, как у юридического консультанта, успешного адвоката и человека, которому завтра, шестого октября исполнится 50 лет.

– Нам нужны все отчеты по делу, настоящие или фальшивые, не имеет значения, главное – иметь отправную точку. Раздобудь материал, имена судьи, адвоката, прокурора, следователей, всех, кто участвовал в заседании, каждого чертового горожанина, кто хоть мельком слышал слова, произнесенные во время заседания… – сказал Ноа Роберту, когда парни встретились на следующий день после ужина у Роджерсов.

В течении последних трех дней, Стейн провел в стенах фирмы больше положенного, чем вызывал восхищение Роджерса старшего. В его глазах молодой партнер выглядел эталоном ответственного трудящегося, в то время, как тот из кожи вон лез, пытаясь уложиться вовремя и найти компромат на старшего именного партнера. Даже в одиночку, Роберт Стейн осилил перерыть весь архив, но к его огромному разочарованию, он не нашел ни единого упоминания разыскиваемого. Молодой человек был уверен, что документы должны быть здесь. Никто не осмелился бы их уничтожить, ибо это было противозаконно. Фирма была обязана хранить всю документацию своих дел, выигранных или нет, не имело значения. И то, что он не нашел, что искал, лишь подтвердило, что дело было грязным, раз его решили спрятать получше. Выходя из архива поздно вечером, Роберт столкнулся с молодой девушкой, примерно одного возраста с Микаэлой. Аманда Филипс была помощницей адвоката в Роджерс-Вордсворт-Стейн и выпускницей Гарварда, окончившей его вместе с Микаэлой. Это был не первый раз, когда она заметила мистера Стейна в стенах архива и это начало вызывать у нее подозрение. Адвокаты часто наведывались в архив, они либо входили туда со своими бумагами, либо выходили, но никто не вступал или покидал это место ни с чем.

Воскресный день приближался к концу, до эфира оставалось пару часов от силы, ведущая ожидала «горячих» новостей от Роберта, чтобы вовремя вставить их в свой сценарий, но у парня все еще ничего не было в руках. Ноа уехал за город, где было туго со связью, поэтому рассчитывать на его холодный разум было бесполезно.

– Лив, у нас заканчиваются ленты… – начала Микаэла, выйдя из лаборатории, но остановилась, увидев странное выражение на лице подруги. – Ты, что, привидение увидела? – с насмешкой произнесла девушка.

– Хуже… Намного хуже-е-е. Кажется, мистер «ходячая фантазия женщин» не такой идеальный… – уныло ответила Оливия, уставившись на дверь. – Мистер Калебс заходил…

– Сегодня? Разве он не по четвергам? – удивленно спросила Микаэла.

– Вот именно-о. Он зашел сегодня, ушел буквально несколько минут назад. И он купил пионы. Понимаешь? Пионы-ы. Не альстромерии. Значит у него кто-то другой уже появился, пока ты, идиотка, пропадала в компании растений. – начала огрызаться подруга.

– Вот и замечательно. Говорила я тебе, не надо сводничать. – фыркнула Микаэла.

– Ты не понимаешь… Он ведь был идеальным. Бог – внешне, сама вежливость – внутри. Без пафоса, на обычной машине, простой и скромный, а не расфуфыренный павлин, кои тебя окружали в университете. – продолжала Оливия, пока Микаэла, пытаясь игнорировать свою подругу, записывала в тетрадь необходимый инвентарь, который надо заказать на следующей неделе. Их разговор прервало сообщение, пришедшее на телефон девушки.

[Аманда]: Приезжай на фирму сегодня же. Код 7.

– Это не хорошо… – еле слышно пробормотала девушка.

По дороге в загородный дом для престарелых, где проживали люди преклонного возраста с психическими отклонениями, Ноа заехал в «Бахар» и купил пышный букет пионов для тети Эмили, которая пребывала там уже несколько лет. Калебс старался навещать ее каждое воскресенье, и за одно контролировал, как продвигалось строительство небольшой клиники рядом с домом. Дорога от дома престарелых до ближайшей больницы занимала больше двух часов на машине, не учитывая пробки, с ними временной промежуток мог растянуться еще дольше. Поэтому, с поддержкой своего отца, Ноа проспонсировал строительство клиники, которая будет находиться в пяти минутах ходьбы от дома. По приезду, Калебса встретила старшая сестра Шарлотта Эванс.

– Добро пожаловать, мистер Калебс. Как добрались? – улыбнулась женщина, приветствуя Ноа.

– Здравствуйте, Шарлотта. Как поживаете? – ответил парень, протягивая Шарлотте коробку со сладостями.

– О… Не стоило утруждаться… Спасибо

– Как она? – перешел к сути Калебс, не желая терять времени на светские беседы.

– Все так же… Постоянно спрашивает, когда ее навестит дочь. Сейчас она в саду, рисует у фонтана. Можете пройти прямо туда, думаю, она будет рада видеть вас.

Калебс благодарно улыбнулся Шарлотте и зашагал в сторону сада. Рисовать у фонтана – было любимым занятием Эмили, но каждая картина повествовала одну и ту же историю. Женщина изображала на холсте последнее счастливое воспоминание – день рождение своей дочери, на котором присутствовала вся семья, включая Ноа. Уже издалека, парень сумел заметить худощавое тело Эмили и ее тонкие руки, покрытые мурашками от холодного ветра, сжимающие кисть меж пальцев. Захватив плед, оставленный на скамейке, он двинулся в ее сторону.

– Тетя Эмили… – прошептал Ноа, накидывая на ее плечи теплый плед. Женщина вздрогнула от внезапного мужского голоса. А когда к ней на колени приземлился букет пионов, Эмили решила, что голос принадлежит ее мужу.

– Стэнфорд… – с радостью в голосе произнесла она, поворачиваясь лицом к мужчине, но вместо мужа обнаружила молодого человека своей дочери. – О… Ноа, сынок… Как хорошо, что ты заглянул… Сара вот-вот вернется с учебы. – радостно прощебетала Эмили, вдыхая аромат свежих цветов.

Услышав это имя, что-то оборвалось внутри парня, но он не мог себе позволить слабость, потому натянув на лицо фальшивую улыбку, произнес:

– Эмили, я недавно говорил с Сарой… – каждое слово, подобно отточенному лезвию, резало слух парня, но он продолжал: – У нее неделя экзаменов, она не сможет приехать сегодня к тебе, но передавала, что постарается заглянуть очень скоро.

– Вот как… а я как раз заканчивала свою картину, думала передам ей, чтобы она могла повесить ее у себя и любоваться, каждый раз, когда будет скучать. – с грустью в голосе произнесла Эмили, делая последние штрихи.

– Давайте, я сам передам ей картину. Мне не сложно. – вежливо ответил парень.

Ноа проживал этот разговор каждое воскресенье, неделя за неделей, месяц за месяцем, но Эмили не могла этого помнить, как и то, что у ее мужа остановилось сердце и его не стало ровно через несколько минут, после смерти их дочери. Разум Эмили закрылся, оставив женщине короткий отрезок времени, где ее муж все еще подолгу задерживался на работе, дочь пропадала в университете, счастливо метясь между учебой, семьей и любовью всей жизни в лице Ноа Калебса, а сама Эмили Миллер занималась увековечиванием счастливых воспоминаний на холсте, в ожидании возвращения семьи. Она была настолько увлечена своим миром, что даже не замечала, что их небольшой уютный дом теперь представлял собой санаторий, что вокруг постоянно ходили люди в белом и другие незнакомцы преклонного возраста.

Попрощавшись с матерью Сары и прибыв к себе домой, парень направился прямиком в комнату, что соседствовала с его спальней. Внутри комната была свободна от мебели, лишь одно кресло красовалось в центре, рядом с деревянной стойкой, на которой парень держал алкоголь и сигареты. Темно зеленые стены были увешаны картинами разных размеров, к которым сегодня присоединилась еще одна. Со всех углов помещения на него смотрела счастливая девушка с белой, подобной снегу, кожей, алыми, как огненный окрас альстромерий, губами, и черными, как бесконечное ночное небо, глазами, в которых Калебс был готов утонуть.

– Мистер Стейн… – обратилась Аманда к Роберту, когда тот уже собирался уходить. – Вам нужно пройти в кабинет мистера Роджерса. Вас ожидают.

Время было 18:54. Стивен Роджерс должен был быть в студии, для интервью, которое должно было начаться буквально через шесть минут. Кивнув девушке, Роберт направился в кабинет, где его, по словам помощницы, ожидает Роджерс. Вот только Стейн немного промахнулся, потому что ожидающим его Роджерсом, был совсем не Стивен.

– Микаэла? – не скрывая удивления, выпалил парень, обращаясь к девушке, восседающей за столом своего отца. – Не ожидал тебя увидеть здесь.

– Почему? Это ведь фирма моего отца. Разве странно, если дочь решит навестить своего отца? К тому же, я являюсь партнером фирмы и ее сотрудником. – уверенно продолжала девушка.

– Разве ты не оставила адвокатуру? – неожиданно для себя произнес Роберт. Он не должен был знать этого, так как никогда не было официального заявления. Даже для остальных в фирме «Роджерс-Вордсворт-Стейн» Микаэла Роджерс оставалась частью коллегии, которая просто решила работать внештатно. Он понимал это. Микаэла понимала это.

– Знаешь, Роб… В детстве, ты мне нравился… – ухмыльнулась девушка, глядя на своего старого знакомого, на лице, которого застыло удивление.

– Джини-и… – не зная, что сказать начал парень. Микаэла отрицательно покачала головой и громко засмеялась.

– Боже, ненавижу, когда меня зовут Джини. И ты – единственный, за 25 лет моей жизни, кто выжил, зовя меня так.

Губы Роберта изогнулись в искренней улыбке, и парень присел на диван, любуясь своей подругой.

– Я удивляюсь, как дядя Стив еще дышит, называя тебя «Майки». Это ведь еще хуже. – произнес парень. – Как ты в детстве говорила, когда он начинал тебя злить… Номер один или… Нет-нет… Код 1. Точно. Что он там означал?

– Побег с припасами… – фыркнула Микаэла.

– То-о-чно. Тетя Бет потом долго отскребала эти «припасы» со стен детской. Еще был Код 2, да? И Код 3 был, помню. Для ребенка, ты была невероятно смышлёной. – подавшись воспоминаниям, продолжил Роберт.

– Да, мне нравилось иметь то, что другим было неподвластно. Знаешь, что интересно… В университете, я продолжила разработку этой схемы с кодами. Поменяла первые три, и добавила еще немного, в целом создав семь кодов для обмена информацией с близкими друзьями. И вот, за последние годы, я напрочь забыла об этой системе, пока сегодня мне не пришло сообщение, где меня призывали к Коду 7. Знаешь, что это? – Микаэла приподнялась с места, опираясь на стол. – Код 7 – проще говоря, значит, что кто-то пытается сунуть свой нос, куда не следует.

Теперь перед Робертом стояла не пятилетняя девочка, которую он помнил. Перед ним стояла взрослая, образованная и видимо, что-то пронюхавшая о его проделках, девушка. Не успел он даже возразить, как на стол перед ним приземлилась папка с печатью «Закрыто». Дело № 171. То самое дело, поисками которого, парень занимался последние трое суток.

– В следующий раз, мистер Стейн, если решите потягаться с моим отцом, не стесняйтесь, попросите моей помощи. – произнесла Микаэла и покинула кабинет, оставив Роберта наедине с делом, которое могло потянуть за собой на дно не только Стивена Роджерса, но и его дочь. Но зачем Микаэле помогать им? Ноа Калебс считал ее зазнавшейся гарвардской выскочкой, которая поиграла в адвоката, ей не понравилось, она погубила пару жизней и решила завязать. Даже если это было не так, у Роберта не было времени на размышления. Его звонка ждали в студии, и за несколько минут, ему нужно было отыскать в этой папке то, что можно использовать против Роджерса.

– Мистер Роджерс, вы, как основатель крупнейшей фирмы в Чикаго, которая на днях обзавелась еще одной фамилией на стенах фирмы, какой совет можете дать молодому поколению, которое жаждет вступить «в игру взрослых»? – с ноткой юмора, задала свой вопрос ведущая с экрана телевизора, на который уставился в ожидании Ноа, попивая виски. Либо алкоголь в голову ударил, либо парень начал терять рассудок, потому что ему начало казаться, что единственный портрет его любимой, висевший в гостиной ожил и начал разговаривать с ним. «Снова пьешь…» прозвучал нежный голос Сары со всех углов гостиной. Засомневавшийся на мгновение, Ноа начал тревожно оглядываться по сторонам, в поисках источника голоса. Но он был один, окруженный поглощающей темнотой, из которой его вывез телефонный звонок.

– Что у тебя, Роб? – произнес Ноа в трубку.

– Ничего.

– Что значит ничего?

– А то и значит, что у меня, черт побери, НИЧЕГО… – огрызнулся Роберт, громко дыша. – Документы пусты… То есть, там есть все, но они пусты для нас. Никаких несостыковок, махинаций, укрытий…

– Ты же не ожидал, что они все оставят на виду, верно?

– На виду? – едва не прокричал Роберт. – Эта папка была так упрятана, что я не мог ее найти, а когда получил ее в руки, то я ожидал, что информация внутри будет достойна моих усилий, но нет, дружище, тут все чисто. Микаэла Роджерс достойно вела дело, словно была уверена в невиновности своего клиента.

– Как ты ее нашел, раз она была так хорошо упрятана?

– О… это… Ты не поверишь, но Микаэла сама ее мне принесла. С ума сойти, да? – усмехнулся парень.

– Пока мы с тобой «с ума сходим» по Микаэле, ее отец во всей красе выпендривается по ТВ. Звони своей ведущей, пусть впустит вход блеф. Если это дело было скрыто и сам адвокат, который вел его, на блюдечке принес тебе папку, то либо она чертовски уверена в себе, что странно, учитывая, что она бросила адвокатуру после первой победы, либо она поняла, что ты копаешь под Андерсонов и ее отца. То, что у нас пока ничего нет в руках, не значит, что им нужно это знать. Пусть твоя знакомая впустит вход свой острый язык, и отталкиваться посоветуй ей именно от Микаэлы Роджерс. Пора всем узнать, почему дочь великого адвоката оставила адвокатуру, и почему глава «Роджерс-Вордсворт-Стейн» скрывает это.

Глава 6

– Мистер Роджерс, насколько нам известно, у вас есть дочь… – начала Кэтрин, после короткого перерыва, во время которого ей поступила новая информация от Роберта Стейна, касательно Микаэлы Роджерс и ее прошлого.

– Да, Микаэла. – коротко ответил Стивен, словно не желал говорить о своем ребенке.

– Чем она занимается? Я хочу сказать, что, будучи потомком столь выдающегося человека, не было бы удивительно, достанься ей ваши гены. – продолжила она, поджидая удобный момент для «нападения».

Стивен громко рассмеялся, подавшись к спинке дивана и ответил:

– Вы льстите мне, дорогая. Но да, вы правы, ей и в самом деле досталось все самое лучшее и от меня, и от ее матери. Микаэла успешно выучилась в Гарварде и действительно практикует закон.

– И сколько успешно закрытых дел у нее на счету? – не унималась ведущая, заранее, зная ответ на свой вопрос. Одно. Всего одно дело, которое стало крайним в карьере Микаэлы Роджерс. И именно к нему осторожно приближалась Кэтрин.

– Ну… на самом деле… – начал запинаться Стивен Роджерс, не зная, как увильнуть. Но Кэтрин лишь продолжила углублять свой вопрос:

– Мистер Роджерс, вы и сами знаете, как тесен мир, особенно мир телевидения. И вот буквально на днях, во время ланча со своей старой коллегой, между слов, у меня вырвалось, что я беру интервью у вас. И вот она поведала мне случай трехлетней давности, который закончился несколько трагично. Насколько ей было известно, это было первое дело вашей дочери, как адвоката в фирме «Роджерс-Вордсворт-Стейн», после которого мисс Роджерс бросила практику. Я верно говорю?

Брови Стивена сошлись на переносице, а губы сжались в тонкую линию. «Если бы мы были персонажами вселенной Уолта Диснея, то у него пар из ушей пошел бы» – подумала Кэтрин, глядя на своего гостя.

– Боюсь, ваша коллега не так поняла сложившуюся ситуацию. Микаэла ничего не бросала… – собравшись, начал Стивен, но Кэтрин грубо перебила его.

– И я решила так же, мистер Роджерс. Не может же быть такого, что слухи правдивы, и ваша дочь грязно вела дело, оправдав преступника, и подтолкнув невиновную девушку к самоубийству.

Все в студии замерли. Выстрел сделан, пуля вылетела. Кэтрин Пирс добилась желаемого, разъярив Стивена Роджерса. Отец Микаэлы осознавал, что есть вероятность того, что могут всплыть факты из прошлого, и он понемногу готовился к этому. Но он явно не ожидал, что его застигнут врасплох перед миллионами зрителей в прямом эфире. Прокашлявшись, он все же решил ответить и завершить этот мучительный вечер:

– Не имею понятия, чья нездоровая фантазия выдумала подобный бред. Моя дочь – профессионал и, как я уже упоминал, практикующий адвокат в моей фирме. В любом случае, Кэтрин, я благодарю вас за столь живой интерес к моей персоне. Мне было приятно поговорить с вами сегодня, но боюсь мне пора покинуть вас, в связи с завтрашними событиями.

– Да, разумеется. Ваше день рождение. Мистер Роджерс, мы благодарим вас за сегодняшний эфир. Это было… эпично, как и вы. Заранее поздравляю вас с днем рождения и желаю успехов вам и вашей дочери, которая идет по стопам своего выдающегося отца. – с иронией в голосе произнесла ведущая и это не скрылось от Ноа и Роберта, которые смотрели прямой эфир. Теперь у Роджерса не оставалось выхода, кроме как вернуть свою дочь в седло.

– А она хороша… – пьяно пробормотал Ноа по видеосвязи своему другу.

– Пирс не мало судеб угробила своим острым языком, для нее, заставить Роджерса попотеть, проще простого.

– Хорошо. Ее способности нам еще пригодятся. Очень скоро. – произнес Калебс, наполняя свой стакан виски. Завершив звонок, он устремил свой взгляд на картину, висевшую на стене. Подняв алкоголь в воздух, он тихо прошептал:

– За тебя, любимая…

Шестое октября, для Микаэлы, было сравнимо с днем независимости: подобного ажиотажа, суматохи она не наблюдала даже во время королевской свадьбы. С самого раннего утра по всему дому бегали официанты, подготавливая дом к приему. В самый последний момент ее отец передумал насчет аренды ресторана и принял решение провести прием у себя дома.

– Так будет проще держать все под контролем. – сказал отец девушки. Под контролем держать, Стивен, хотел не только празднество, но и недоброжелателей, которые стремились бы пробраться на его день рождения, и под недоброжелателями, он подразумевал представителей прессы. Помимо звонков с поздравлениями, Стивен так же получил огромное количество волнений со стороны своих партнеров.

– Замни это дело, Стивен, немедленно! Твое интервью, которое должно было принести фирме больше клиентов, только подставило под сомнение всех нас, усомнившись в компетентности твоей дочери. – сказал ему Джонатан Вордсворт, второй по важности именной партнер «Роджерс-Вордсворт-Стейн».

Оливия, настроившаяся на рабочий день в одиночку, приятно удивилась, когда ее подруга вошла в магазин. Девушка знала, что Микаэла не особо стремилась присутствовать на празднике, в окружении бывших коллег и сотен вопросов, но не была уверена, что дочь пропустит день рождения отца.

– Не смотри на меня так, Лив… Я знаю, что я ужасная дочь, но поверь, будет лучше, если меня там не будет. Особенно, после вчерашнего эфира, где меня смешали с грязью, а вместе с этим и всю фирму. – произнесла Микаэла, опередив свою подругу, чем оставила ее с приподнятым указательным пальцем вверх и приоткрытым ртом.

Оливия ухмыльнулась, сжав руку в кулак и ворчливо надув губы.

– Ну тогда, о ваша проницательность, ваши цветы ваш заждались. Но… Что скажешь, если сегодня мы с тобой отправимся на шоппи-и-нг. – радостно прокричала Оливия, пританцовывая.

– Боже, за что ты так со мной? Избавь меня от этих мучительных кругов ада торгового центра, кишащего дьяволицами в платьях от кутюр, вопящих из-за неправильного цвета своих лабутенов… – сложив ладони вместе и направив свой взгляд вверх, взмолилась Микаэла.

– НЕТ, МИКАЭЛА-А, ОЛИВИЯ ЗА ГЛАВНУЮ СЕГОДНЯ, И ТЫ, ДИТЯ, БУДЕШЬ СЛЕДОВАТЬ ЕЕ УКАЗАНИЯМ… – произнесла томным мужским голосом Оливия, подражая голосу того, к кому обращалась ее подруга. – Сегодня тебя никто не спасет, девочка, пошли. – схватив свою сумочку и ключи, девушка потянула Микаэлу в сторону выхода.

Пока Роберт был занят поеданием своего ланча, Ноа изучал файлы из папки по делу Сары Миллер, которую дружелюбно предоставила Микаэла, вот только девушка понятия не имела, что эта папка попадет в руки возлюбленному погибшей. Показания жертвы, показания свидетелей, многочисленные фотографии следов насилия на теле хрупкой девушки, подобно катализатору, ускоряли пульс в теле Ноа и повышали его ярость. Три года он жил с ненавистью в душе, с болью в сердце, и местью, охватившей его разум. И сейчас находясь в одной стране, в одном городе с Эшли Андерсоном, Калебс был готов сорваться и собственноручно свершить правосудие. Но он не мог поступить так со своими родителями и сестренкой, которые полагались на него.

– Ты уже который раз перечитываешь отчеты, сомневаюсь, что от этого там появятся новые факты, дружище… – прочавкал Роберт.

– Просматривая внимательно, я могу увидеть то, что другие могли пропустить. Даже самые никчемные детали могут оказаться ключевыми, кому, как ни тебе это понимать, мистер «главный-именной-партнер-адвокат» Стейн. – пробубнил себе под нос Ноа, не отрывая взгляда от документа.

– А ты видишь что-то? Я имею ввиду, из-за пелены ненависти, которыми покрыты твои глаза, они позволяют тебе видеть?

Теперь Ноа глядел прямо на своего друга. И в его глазах сверкали молнии.

– Когда твою любимую, которую ты оставил и уехал в другую страну, потому что работа взяла вверх, накачают дрянью, надругаются, а потом она, не выдержав давления тупых людей, наложит на себя руки, я посмотрю, пеленой чего будут покрыты твои глаза, Стейн. А сейчас, позволь мне сделать хоть что-то, чтобы очистить ее имя от клейма «охотницы за богачами», или лучше доедай свою еду быстрее, и принимайся помогать.

– Ноа, прошло три года. ТРИ, понимаешь? Никто не зовет ее охотницей за богачами. Черт, я тебе больше скажу, никто даже не помнит о ней. Кроме тебя. Ты уверен, что делаешь это ради нее? Может ты делаешь это ради себя? Чтобы хоть как-то унять чувство вины, что ты не был рядом…

Ноа устало откинул голову назад и покрутил шеей по сторонам, от чего та хрустнула. Воспоминания о прошлом отзывались у него чувством тревоги, что поглощала все его силы. Парень был готов отдать жизнь за то, чтобы его друг заткнулся, но тот никак не унимался и продолжал:

– Ну серьезно, сколько можно? Ты спонсируешь строительство больницы для ее матери, которая не в своем уме и находится в санатории, пребывание в котором оплачиваешь опять-таки ТЫ, похороны ее дочери и мужа ты тоже организовывал сам, ты потратил три года своей жизни на помощь своей сестренке в Англии, но даже будучи с семьей, ты продолжал планировать свое отмщение Андерсонам и Роджерсам. Не думаешь, что ты слегка, ну совсем чуть-чуть, немного зашибись, как много взвалил на себя?

– Что ты хочешь, чтобы я сделал? – устало произнес его друг. – Оставил все как есть? Я любил ее. Понимаешь? Черт, я люблю ее… Я мечтал о семье с ней, мечтал, что вернусь, сделаю ее своей женой, заживу счастливо, обзаведусь детьми… Я мечтал о счастливой жизни со своей любимой, и что? ЧТО Я ПОЛУЧИЛ? Звонок от тебя, что мою любимую изнасиловали, и словно этого мало, она покончила собой, будучи клеймованной лгуньей, а виновного оправдали? По-твоему, я способен оставить это как есть? Ты бы оставил это так? НЕТ. ТАК КАКОГО ЧЕРТА МЫ СЕЙЧАС БОЛТАЕМ, ВМЕСТО ТОГО, ЧТОБЫ ДЕЙСТВОВАТЬ? – прокричал Калебс, не в состоянии больше совладать собой.

– Хорошо. Что делаем?

– Возобнови дело…

– Нельзя это сделать, не имея новых улик. – перебил его Роберт.

– Значит мы найдем их. Мы найдем всех, кто присутствовал на той гребанной вечеринке, опросим каждого лично, возобновим чертово дело, засадим ублюдка за решетку, и только тогда, я подумаю о себе. – вынес свой «вердикт» Калебс.

– А что с Микаэлой?

– Что с Микаэлой?

– Ну она сама передала мне папку, понимая, что я копаю под ее отца… Вряд-ли она останется на стороне и, учитывая твои «теплые» чувства к ней, она так же попадет под удар, хоть я и не понимаю за что. Она – адвокат, который просто защищал своего клиента, мы связаны адвокатской тайной, и не имеем право выходить против своего же человека, и в этом плане она действительно достойно вела дело. Может ты поговоришь с ней, расскажешь кто ты, и может она нам поможет, ну там расскажет, что-то полезное и неупомянутое среди всего прочего мусора, который содержится в этой папке. – предложил Роберт и на какой-то момент показалось, что Ноа всерьез раздумывает предложение своего друга.

– Если она так яро и «достойно» вела дело, что добилась вердикта «невиновен», с чего ты решил, что она будет помогать нам доказывать обратное?

– Сам ведь говорил, что она не просто так ушла с адвокатуры, что ей есть что скрывать… Так встреться с ней, подружись, найди к ней подход, разузнай больше о ее прошлом, и возможно, она сама вызовется помогать, что думаешь?

– Думаю, ты просто хочешь нас с ней свести, потому что не желаешь мотаться между двумя друзьями. – ответил Ноа и попал в самое яблочко.

– Что ж, я всегда догадывался, что думать – не твоя сильная сторона… – улыбнулся Роберт. – Так или иначе, Микаэла тебе нужна. Поэтому сейчас я поеду собираться на день рождение Роджерса старшего, а ты поедешь на работу к младшей и попытаешься подружиться с ней.

– С чего ты взял, что она будет на работе, а не с семьей? – удивился парень.

– Поверь мне, если Микаэла все еще та пятилетняя упрямая девочка, а она именно та, то она не будет присутствовать на празднике.

Взяв верхнюю одежду и расплатившись за ланч Роберт двинулся в сторону выхода, но притормозил и сказал:

– И кстати, Калебс, советую поинтересоваться историей ее имени, эта тема ее быстро разговорит и сблизит вас. – он подмигнул своему другу и оставил его разбираться со своими мыслями.

Спустя мучительные и нескончаемые часы охоты за последними писками моды для Оливии, девушки наконец вернулись обратно в цветочный магазин.

– Лучше бы я осталась дома… – устало пробормотала Микаэла, бросая свое тело на диван.

– Если бы ты осталась, то не купила бы то бесподобное черное платье с открытой спиной.

– Если бы ты не закатила истерику перед консультантами, что не сдвинешься с места, пока я не куплю то платье, то никакие силы не заставали бы меня приобрести его по собственному желанию, Лив.

– Ты еще спасибо скажешь, когда тот самый припадет на колени, увидев тебя в нем. – Оливия высунула язык и убрала все пакеты за стойку. – Что делаем? – произнесла девушка, присаживаясь рядом с подругой. – Рабочий день заканчивается через час, и я уверена, что после работы ты железобетонно свободна, и потому я предлагаю заказать сейчас что-нибудь поесть и устроить что-то вроде пижамной вечеринки, но в магазине.

– Ладно, тогда ты закажи нам что-нибудь на свой вкус, а я пока приберусь в лаборатории и заодно гляну, что у нас осталось из ассортимента.

Микаэла надела свой рабочий фартук поверх свитера, собрала волосы в свободный низкий хвост и принялась за работу, пока Оливия заказывала им пиццу на ужин. С самого утра девушка не брала в руки телефон, не включала ТВ и даже не слушала радио в машине, боясь услышать свое имя. Вчера, когда девушка достала из сейфа отца папку с делом Сары Миллер, Микаэла вновь прошлась по ней и по проделанной работой. Она никак не могла понять, как она не заметила, что ее клиент был виновен, казалось бы, клиент должен быть честен со своим адвокатом, и адвокат, связанный клиентской тайной, даже зная о вине своего клиента, должен защищать его несмотря ни на что. Но Микаэла не просто обманула судебную систему, но и осталась обманутой сама. «Но уверяю тебя, пусть сегодня Сара и выглядела страдающей жертвой, на той вечеринке она с удовольствием выпила коктейль «с секретиком», поддавшись моему очарованию и прекрасно провела время… Ну может, вначале…» – сказал ей Эшли после суда. После всего, что произошло три года назад, Микаэла впервые задумалась о том, как поживают родители бедной девушки и о том, что ей следовало бы посетить ее могилу.

Оливия сидела, откинув ноги на пуфик и переписывалась со своим парнем, когда зазвенел колокольчик над дверями.

– А вот и пицц… – запнулась девушка, когда оторвала взгляд от телефона и посмотрела в сторону двери. – О, мистер Калебс… – смущенно выпалила Оливия, вспомнив о своем позорном положении в день ужина у Роджерсов.

– Добрый вечер, Оливия. Я проезжал мимо и заметил, что у вас все еще горит свет и решил зайти… – начал Ноа, подметив для себя смущение Оливии.

– Да-а… Мы как раз… – не успела договорить она, как из лаборатории послышался крик Микаэлы.

– Ли-и-ив, у нас кажется закончились альстромерии, придется на этой неделе обойтись… – Микаэла застыла у дверей в зал, увидев там свою подругу в компании Ноа Калебса и недоверчиво посмотрела на свою подругу.

– Это не я, клянусь, не я, Мики… – сразу начала защищаться Оливия, поняв взгляд своей подруги. – Мистер Калебс просто проезжал мимо, честное слово.

Ноа эта ситуация казалась довольно смешной, и пусть ему было приятно наблюдать, как Оливия краснеет и выкручивается, он все же решил вмешаться:

– Это правда, мисс Роджерс, я просто решил поздороваться.

– Что ж, в таком случае, мистер Калебс, у меня для вас плохие новости. Боюсь на этой неделе мы не сможем предоставить вам ваш заказ, поэтому советую заранее подыскать их в другом месте. – произнесла Микаэла, уставившись в пол, избегая взгляда мужчины перед собой.

– Не страшно, думаю ничего не случится, если на этой неделе я пропущу один визит.

– Вы называете встречи со своей девушкой визитами, Мистер Калебс? – с недоумением выпалила Микаэла.

– Прошу вас, зовите меня Ноа, и кажется мое лицо все еще находится сантиметров на двадцать пять выше вашей головы, а не на полу, Микаэла. – произнес он, наклонившись к ней. – И с чего вы взяли, что у меня есть девушка?

Теперь Микаэла смотрела прямо на него, слегка откинув голову назад, и с удивлением на лице.

– А я ведь говорила тебе-е-е-е… – вскрикнула Оливия, которая наблюдала за ними за стойкой.

– Вы ведь сами пару недель назад сказали мне.

– Я не говорил вам, что у меня есть девушка…

– Пицца для Оливии Бронте… – произнес доставщик, появление, которого не заметил никто из присутствующих.

Вот только закрыв собой обзор на стойку, где стояла Оливия, перед доставщиком возвышался Ноа Калебс со своими пугающими размерами.

– О-Оливия? – запинаясь произнес парень, глядя на мужчину перед собой.

– А я выгляжу, как Оливия, парень? – низким голосом ответил Ноа.

– Да сэр, то есть нет сэр, нисколько. Я… Я просто… – парень протянул коробку с пиццей и чек дрожащими руками. – Вот, ваш заказ, сэр.

Ноа глянул на чек, и ничего не произнося протянул парню несколько бумажных купюр.

– Сдачи не надо.

– Спасибо, сэр. Хорошего вечера. – выбросил в ответ доставщик и исчез из виду так же быстро и незаметно, как и появился.

Микаэла все еще удивленно смотрела на мужчину перед собой, а вот Оливия, не скрывая восхищения перед мужчиной, который еще и не имел девушки, произнесла:

– Ноа, подождите, сейчас я вам верну деньги за пиццу…

– Не стоит, Оливия… Считайте это мои извинения за то, что прошлый раз заставил Микаэлу задержаться на работе допоздна. – произнес Калебс, издеваясь над Оливией.

– Ой… стрела прямо в сердце… – девушка тут же поднесла руку к сердцу и скорчила лицо. – В таком случае, останьтесь и поешьте с нами. Я настаиваю… Пусть это будет моим извинением перед вами обоими за свою скромную выходку… – тихо пробормотала девушка, забираю пиццу из рук Ноа.

Ноа проигрывал в голове слова своего друга о налаживании отношений с Микаэлой. Может это и не такая уж и плохая идея, в конце концов, Микаэла нужна ему, и иметь ее рядом, как хорошего друга намного лучше, нежели заставлять ее угрозами. Это хороший шанс сблизиться с ней, тем более они будут не одни, а с ее подругой, так что это просто дружеские посиделки.

– Думаю, лишний часик я найду… – в конце концов ответил Калебс.

– Превосходно, тогда присаживайтесь на диван, а я сбегаю в лабораторию, где припрятала бутылку красного вина… – радостно прощебетала Оливия.

– Вино будет лишним, Лив… – проворчала Микаэла.

– Пицца без вина, это как твои альстромерии без эвкалипта, детка. – крикнула в ответ, уже убежавшая в лабораторию, девушка.

Обратно Оливия прибежала спустя несколько минут с тремя бокалами и бутылкой вина в руках. Микаэла и Ноа устроились на диване, а Оливия притащила для себя стул и уселась напротив ребят. Оливия нескончаемо болтала о себе и своих интересах, Ноа для приличия вставлял свои несколько слов между делом, пока Микаэла сама не заметила, как опустошила свой бокал вина, так и не притронувшись к пицце.

– Мики, нельзя пить на пустой желудок, быстро опьянеешь… – сквозь смех, произнесла подруга девушки.

– Вот и замечательно… – не слышно прошептала она.

Идея потерять голову и забыть этот вечер, как никогда привлекала девушку в данным момент.

– Мисс Роджерс всегда такая молчаливая? – решил вмешаться Ноа.

– О, ни в коем случае… Она та еще болтушка, если находится в своей компании, просто немного стесняется вас.

– Не стоит меня стесняться, Микаэла, иначе взорветесь.

– Мхм… – промычала Микаэла, прижимаясь к углу дивана, подальше от Калебса.

– Нет, так не пойдет. Тухло сидим. Предлагаю сыграть в правду или действие. – произнесла Оливия, пригубив вина.

– Ливи, нам, что 17 лет? – оживилась Микаэла.

– Хорошая идея. – согласился Ноа, посчитав, что это отличная возможность задать, интересующие его вопросы.

– Двое против одного, Мики… Тогда, я начну. Мистер Калебс, правда или действие? – обратилась девушка к Ноа.

– Правда.

– В таком случае, начнем с простого… Сколько вам лет?

– 27. Теперь моя очередь спрашивать?! Тсс… – прошипел мужчина, глядя на Микаэлу. – Действие, я полагаю выбирать никто не будет сегодня, поэтому перейду сразу к вопросу. Микаэла, а почему вас назвали этим именем?

– Ооо, очень хороший вопрос, Ноа. – радостно произнесла Оливия.

Микаэле этот вопрос уже поднадоел, с самой школы, девушка не раз отвечала на него, она даже немного возненавидела свое имя, но так или иначе, ей понравилось, что Ноа задал ей его сейчас.

– Отец, изначально, хотел сына и подобрал ему имя Майкл, в честь своего идола – адвоката, которого он боготворил с самого детства, но в итоге родилась я, и он решил не отчаиваться и назвал меня Микаэлой. Пока все зовут меня сокращенно Мики, он называет меня Майки или Майк. Сейчас мое имя служит мне напоминаем о том, кем хотел меня видеть отец с самого моего рождения, и кем в итоге стала я. Разочарованием… – протянуто и тихо произнесла девушка, уставившись в полупустой бокал в руках.

– Но ваш друг недавно на ужине назвал вас Джини, и кажется вас это немного вывело из себя… – начал Ноа.

– О, это ее второе имя. – чуть ли не прокричала Оливия. – Вирджиния. В честь штата, где родился тот самый Майкл.

– Да-да… Микаэла Вирджиния Роджерс, к вашим услугам. – пьяно пробормотала она. – Теперь моя очередь. Мистер Калебс, недавно, вы заявляли, что цветы для вашей любимой, а сегодня говорите, что у вас нет девушки. Это игра слов такая, да? Может я не так выразилась, и у вас не девушка, а жена… Ноа, вы женаты?

В зале повисла тишина, даже Оливия задержала дыхание от услышанного вопроса.

– Нет, Микаэла, я не женат. – ответил Ноа, опустошив свой бокал.

Много вопросов была задано, и столько же ответов прозвучало. И все-таки, как же раскрепощает людей алкоголь. Трое, казалось бы, незнакомых людей, сидят, разговаривают, смеются, сближаются. Правда пьянели только двое из них, Микаэла и Ноа, которые разговаривая друг с другом, не замечали, как Оливия наполняла их, не успевающие опустошаться, бокалы, и каким-то образом достала вторую бутылку вина.

– Мне срочно нужно отлучиться. – произнесла девушка и буквально на цыпочках поплелась в уборную.

У Микаэлы и Ноа голова шла кругом от выпитого количества алкоголя, и все лицо ныло от боли из-за бесконечного смеха.

– Боже, скажи мне кто-то пару лет назад, что я буду выпивать с Микаэлой Роджерс, играя в правду или действие, я бы застрелил этого человека за такую чушь. – сквозь смех произнес Ноа, делая последний глоток вина.

– Не удивительно, пару лет назад, Ноа, ты даже не мог знать меня…

– О нет, Микаэла, я знал тебя. Я прекрасно знал тебя, твое прошлое, твою семью, твою истор… историю… – сонно пробормотал парень.

– Что? Откуда?

Но ответа она не дождалась. Глаза Ноа были закрыты, а голова склонилась к Микаэле. Ноа Калебс крепко накрепко спал. Микаэлу ее сон тоже не заставил ждать долго, спустя мгновение ее глаза начали слипаться, и она провалилась в глубокий сон.

– А вот и я… – начала Оливия, вернувшаяся к ребятам, но обнаружила перед собой невероятную картину. Ноа и Микаэла мирно посапывали на диване, голова ее подруги покоилась на груди мужчины, в то время, как тот закинув руку на плечо девушки, прижимался к ее макушке. – О, мой бог… Я должна это зафиксировать, немедленно… – произнесла Оливия, ища свой телефон.

Телефон свой девушка обнаружила разряженным, когда ей в глаза попался мобильный, лежащий на столе. Это был телефон Калебса, который еще и оказался незащищенный паролем. Полусонная, Оливия сделала пару снимков, и сохранив свой номер, отправила фотографии и себе, после чего, закрыв магазин отправилась в лабораторию, спать на кушетке.

Ребята проспали открытие цветочного магазина, и продолжали бы спать, если бы не нескончаемые уведомления, приходящие на телефон Ноа. Он проснулся, обнаружив, что его левая рука не на шутку затекла, а на его груди удобно устроилась Микаэла. Не имея понятия, который час, Калебс потянулся к своему телефону.

– Твою ж… – вскрикнул он, чем разбудил всех в магазине.

Микаэла громко зевнула и спокойно начала растягиваться, пока не обнаружила рядом с собой Ноа Калебса, и сразу же вскочила с дивана.

– Мы, что, проспали здесь всю ночь? – не до конца проснувшись, спросила она.

Но Ноа не слышал ее. Он читал многочисленные сообщение, которые поступили за утро.

[Папа]: Твоя мама сошла с ума, сын. Не стоило ни с того, ни с сего присылать нам фотографии со своей девушкой.

[Мама]: Сыночек, это то, что я думаю? Господи, я-то думала, что ты потерял в этих штатах. В любом случае, мы немедленно вылетаем к тебе, за одно и познакомлюсь со своей будущей невесткой. Я очень рада, что ты закрыл тему с этой Сарой.

[Дженнет]: Да уж, братец, ну и заварил ты дел. Благодаря вам, у меня внеплановые каникулы в другой стране, так что заранее спасибо. Чмоки.

[Роб Стейн]: Калебс, под подружитесь, я не совсем это имел ввиду…

И куча других подобных сообщений было прислано ему в ответ на фотографию, на которой он спит в обнимку с Микаэлой Роджерс.

– При всем моем уважении к женскому полу, кто, черт вас подери, трогал мой телефон? – грозно произнес Ноа, поворачивая телефон экраном к Микаэле, тем самым показывая их общую фотографию.

– О, господи… – подбежала она и в миг выхватила телефон из рук, вглядываюсь в фото. – Это еще, что такое?

– Это… – Ноа забрал телефон обратно, – непоправимая ошибка, Роджерс. И судя по тому, что изображены мы вдвоем, фотограф – Оливия.

– Оливия Одри Бронте… – крикнула Микаэла.

Раздался грохот и через минуту из лаборатории показалось измученное лицо ее подруги.

– Вы чего разорались с раннего утра… – зевая, произнесла она.

– Уже одиннадцать часов, мисс Бронте.

– Как одиннадцать? – округлила глаза Оливия, пробегая взглядом по залу в поисках часов.

– Ливи, что это такое? – злобно проворчала Микаэла, указывая на фото в телефоне Ноа.

– Ой, ну что за прелесть… Это я вас сфотографировала вчера, мой телефон отключился, а телефон Ноа оказался под рукой, и я захотела запечатлеть вас двоих спящих. – умиляясь ответила она. – Можете удалить их у себя, я переотправила их себе.

– Да? – Калебс сделал глубокий вдох и выдох. – Оливия… Ты не отправила фотографии себе, ты… Ты разослала их всем моим контактам. – сквозь зубы прошипел мужчина, сжимая в руках телефон.

Микаэла стояла, массируя глаза, пока до Оливии доходил смысл, сказанных Ноа, слов.

– Быть того не может… – наконец выпалила она, прикусив, сжатую в кулак, руку.

Ноа уже собирался высказать девушке, все, что он думает об этой ситуации, как зазвонил его телефон. Он бросил яростный взгляд на виновницу и поднес телефон к уху:

– Да, мама… Привет… Нет, мам, я не проснулся только что. Нет, мам, это не то, что ты… В смысле вы уже в аэропорту? Какой еще рейс, мам? Черт… В 9 вечера? Хорошо, мама. Я встречу вас вместо со своей «девушкой». И я люблю тебя. До встречи. – произнес Ноа и звонок оборвался. – Поздравляю, Оливия, одной фотографией ты заставала мою семью купить билет на ближайшей рейс Лондон-Чикаго, и уже через десять часов они будут ожидать в аэропорту меня и мою якобы девушку… – прошипел парень, указывая на Микаэлу.

– Погодите, какую еще девушку… Что за ерунда? Мы ведь просто заснули на диване… – не понимающе проговорила Микаэла.

– Моя мама- женщина консервативных взглядов. А мы спали чуть ли не в обнимку, что для нее крайне оскорбительно, если только мужчина и женщина не находятся в отношениях, близящихся к браку. И ведь я даже не могу ничего ей сейчас объяснить, потому что она уже на радостях летит сюда. Черт… – Ноа зарылся руками в свои волосы и начал наматывать шаги по залу.

– Ноа, мне очень-очень жаль, что так вышло. Я правда не хотела… – взмолилась Оливия.

– Лучше молчи, Лив, прошу тебя… – огрызнулась Микаэла.

Воцарилась тишина, были слышны лишь громкие шаги Калебса и нервные постукивания пальцев Микаэлы по столу. Оливия чувствовала себя заточенной между двух пагубных стихий, огня Ноа и ледяного взгляда, который на нее бросала ее подруга.

– Ты… – наконец произнес Ноа, указав пальцем на Микаэлу. – Ты притворишься моей девушкой перед моей семьей, проведешь с ними немного времени, пока они не улетят обратно в Англию, а потом мы сильно поссоримся и расстанемся.

– С чего это я должна это делать? Это Оливия напортачила, пусть она и притворяется.

– На фотографии обнимаюсь я с тобой, а не с Оливией.

– Нет. Я не собираюсь участвовать в этом цирке. Выпутывайся сам. Скажи, что я подцепила жутко заразный вирус, и нахожусь на карантине, ну или… Или… Да, что угодно… Я не смогу врать людям в глаза…

– Не уж то… – усмехнулся Калебс, вспоминая, как Микаэла врала в суде, оправдывая насильника.

– Ребята, ребята… Успокойтесь… Мики, это не такая уж и ужасная мысль… Уверена, это ненадолго. – улыбнулась Оливия.

– Ничего не хочу слышать. Твоя подруга жутко облажалась, Микаэла. Сделай благое дело и исправь это. Я заеду сюда за тобой вечером, и мы поедем встречать мою семью. Будь готова к семи. – властным тоном заявил Ноа. Схватив свое пальто, парень зашагал на выход, оставляя за собой двух девушек, уставившихся на него с вылупленными глазами.

3Микаэла быстро приходит в себя и начинает двигаться к Оливии.

– Ты-ы… – злобно шипит девушка. – Это очередная твоя выходка… Ааааргх… Теперь ты довольна?

Оливия пятится назад от своей взбешенной подруги, но останавливается, встретившись спиной со стойкой.

– Не-ет… Я же сказала, что просто хотела отправить себе на телефон… Всему виной вино…

– Которое, как я тебе вчера сказала, будет лишним… Но нет, ты ведь никогда меня не слушаешь… Боже, Лив… Из-за тебя мне придется лгать людям, притворяясь девушкой мужчины, которого я едва знаю…

– Или благодаря мне… Что? Не надо так на меня смотреть, по крайней мере, мы знаем, что у него нет ни девушки, ни жены. Подумаешь, нужно будет сыграть девушку обаятельного, красивого и невероятно харизматичного мужчины, вот это-о, проблема-а, подруга…

– Ты безнадежна, девочка… Ладно, мне нужно домой… Где мой телефон? Меня, должно быть, обыскались дома, я даже не предупредила никого, что пропущу папин день рождения…

Нашла Микаэла свой телефон под диваном с многочисленными пропущенными вызовами от родителей.

– Черт… Меня ожидает очень веселый день…

– И не менее веселая ночь… Не забывай, что ты едешь встречать семью своего бойфренда.

Микаэла отмахнулась от своей подруги, не желаю думать о вечере. Единственное, что сейчас она хотела сделать – это поехать домой, принять душ и прогуляться со своей собакой.

– Ну и где пропадает твоя дочь? – со злобой выплюнул Стивен Роджерс, злость которого не унималась с прошлого вечера.

Каждый второй на празднике задавал вопросы о Микаэле, где она, когда она появится на фирме, правдивы ли слухи… И вместо того, чтобы праздновать свой день рождения, Стивену пришлось весь вечер ходить на иголках и подавлять волнение. С одной стороны, он был рад, что дочь отсутствовала во время такой суматохи, но с другой стороны, было бы намного эффективнее для партнеров услышать, что все в порядке из уст самой Микаэлы.

– Моя дочь? Как только, что-то идет не так, так она, сразу моя дочь, да, Стивен? Ради бога, перестань поднимать пыль с пола и сядь.