Читать книгу Теория мироздания, или Добро пожаловать в бесконечность - Тимофей Зуев, Тимофей Денисович Зуев - Страница 1

ВОСПОМИНАНИЕ

– Жаль, что воспоминания выветриваются, хотя, наверное, они ещё остались где-то в подсознании. Теперь уже не важно, не важно, сколько людей ляжет в землю от моего оружия, главное, что всего этого не будет, это не начнётся. – Он вновь обратил внимание на камень, который светился, тускло зелёным, противным светом.

– Этот сувенир не успеет вытянуть из меня всё, хотя если я достигну цели.… Не важно, но неприятно, всё же, когда из тебя вытягивает силу какой-то камушек, а ты и сбросить его с шеи не можешь, ходишь, как с ошейником.

Однако я ещё помню, то, что было когда-то, сохранились ещё огрызки воспоминаний, ради которых можно жить. Если бы я был тогда таким, как сейчас многое пошло бы по-другому. Нет, я не прошу о таком теле, такой ловкости и скорости, но разум.… Да, я бы пережил это снова и изменил бы многое. Но нельзя всё сделать идеально, или можно?

Сколько мне было, когда началась война, не знаю, возможно, лет четырнадцать, нет, всё же тринадцать. Поговаривали тогда, что какой-то ненормальный колдун рушит мыслевой барьер между мирами, между всеми мирами. Все мы думали, что тогда на нас обрушатся мысли всех существ из всех миров и разум просто не выдержит. – Он ковырнул ногой песок и подкинул в воздух, песчинки разлетелись и попадали вниз. Волшебник изобразил на лице некоторое подобие улыбки.

– Нет, мы тогда не погибли, мысли из других миров просто падают на нас, подобно этим песчинкам. Странно, они падают на нас до сих пор, например, раньше я никогда не знал, что такое метро, да я и теперь этого не знаю, но один раз подумал

– Пойдём, проедем на метро. Может, когда-нибудь я это выясню, но факт не в этом, факт в том, что мысли не стали падать все сразу, они начали падать редкими крапинками, и то не на всех. Да, наверное, этот колдун совсем помутился рассудком, ну кому может прийти такое в голову? Сломать мыслевой барьер, да и зачем, разве не учили этого умника, что если что-то работает, то не надо совать туда свои руки? Но, тем не менее, он своей цели добился, раз он добился, значит, и я добьюсь. Теперь мой путь лежит на восток, потом на юг, хотя у него нет точных маршрутов, главное результат. Маршрут, странно, никогда раньше не пользовался этим словом. – Он снова почти улыбнулся.

– Я так говорю, как будто наш мир умирает. Нет, на самом деле он в полном рассвете сил, на покой не собирается, наверное, я просто скоро уйду отсюда, поэтому такое ощущение. Возможно это из-за сломанного барьера, говорят, что он не находится ни в одном из миров, а стоит или вернее стоял где-то посередине. Что же, я скоро его увижу или хоть смогу заметить пыль, которую от него оставил колдун. Я только вот сомневаюсь, что никто не мог помешать колдуну, обрушить барьер. Скорее всего, кто-то мог это сделать, но предпочёл остаться в стороне.

Итак, вернёмся к воспоминаниям, я как раз вспомнил, как ходил с мамой за грибами. Ещё мелкий был, леса у нас буреломные были, я тогда совсем из сил выбился. Запнулся в итоге о какую-то корягу или сучёк и так прямо носом в землю и воткнулся. А мама тогда нагнулась надо мной и сказала

– Вставай, ты почти дошёл. Давай поднимайся и снова в бой.

– Да, моя мама вообще умела создать мотивацию, и тогда она так сказала, что я сразу поднялся и пошёл, правда, падал и потом, но вставал быстро, ведь в бой шёл.

Жили мы тогда в посаде, что вокруг города, но город мог вместить всех жителей, в случае войны. Отец мой, тоже был волшебником, он служил губернатору города, губернатор королю. У нас была собственная маленькая плантация рахиборника, даже не плантация, надел, скорее. Этого рахиборника хватало, что бы делать абсолютно безвкусные лепёшки, которые можно было есть. Соли у нас не было, ели без неё. Да, соль была дорогой, мы её покупали только тогда, когда к зиме готовились, что бы еду засаливать. Эту белую субстанцию добывали на отдельных рудниках. Некоторые волшебники могли почувствовать, соль и они указывали, где находится месторождение, не плохие деньги зарабатывали эти соляные мешки.

Странно, но тогда я совсем не замечал того, как легко мне живётся, может это потому, что хорошо там, где нас нет. Когда ты маленький, все сложные решения за тебя принимают родители, и всё детство проходит, как игра, во всяком случае, так было со мной. Потом я начал рваться на свободу, а меня никто и не держал, тогда я задался вопросом – Интересно, что делать теперь? Тогда у меня не было точной цели, хотя нет, она была, только я ещё не успел её сформировать в своей голове. А когда я сформировал эту цель, то сейчас же тронулся в путь, но об этом потом.

Нас было шестеро в семье, родители и нас четверо, трое братьев и сестра. Я был на год младше сестры и на три старшего брата, а младший родился через год после меня. Это только наша семья, если не считать огромного количества Аларвердцев, которых было на свете совсем не мало. Да, Аларверд это огромный клан волшебников, произошедших от одного человека, который вдруг решил своё имя переделать в фамилию всем своим потомкам.

Начать следует с семи, именно в семь лет я начал уходить из дома, выходить за пределы посада и бродить по огромному лесу, что находился неподалёку, только надо было всегда возвращаться домой до темноты. Уходили мы вместе с моей старшей сестрой, Сиби. Да, в лесу было хорошо, дует слабый приятный ветерок, деревья качаются, птички поют, главное не попасться какой-нибудь кикиморе или водяному, которые, с радостью бы отобедали нами.

ХИЩНЫЙ ЛЕС

Как-то раз мы вместе с сестрой в очередной раз пошли в этот лес, большей части которого даже не было на карте, люди боялись ходить туда, потому, что на частично заболоченных территориях было действительно опасно, одни мухи мясоеды, чего стоили. Мы шли уже час, Сиби твёрдо решила завершить исследованье незнакомого участка леса, у неё даже была карта, на которой она дорисовывала что-то после каждого похода в лес. Деревья почти целиком скрывали эту часть леса от дневного света, оставляя только то, что было необходимо для просмотра окрестных двадцати метров. Сиби лихо перемахнула через корягу и спросила

– Тебе помочь, братишка? – Я бы конечно попросил помочь сестру, если бы не увидел маленькую птицу, которой ветка придавила крыло, до сих пор не понимаю, как она туда попала. Это был свистун, оперением он походил на ворону, но был гораздо меньше её с маленькой головой, которая постоянно вертелась. Свистуны совершали целые налёты на всё съедобное, что есть в мире и если бы их не убивали десятками, они бы обрекли людей на голодную смерть. Но сейчас свистун застрял, повернув свою маленькую голову на меня, он отрывисто свистнул и затих, ожидая расправы. Моя сестра в этот момент, свесилась обратно через корягу, подмигнула птице и, кивнув на неё, спросила

– Что, гад, хорошо дармовенькое поедать? – Потом она повернулась ко мне и сказала – Пойдём, оставь этого мелкого едока, он всё равно уже не жилец. – Конечно, Сиби знала про мою любовь к животным, наверное, не будь меня с ней, она бы убила бедного свистуна на этом самом месте.

– Это ещё совсем птенец, – возразил я и поднял палку, которая придавила птицу. Вот тут-то всё и началось, птенец сел мне на руку и даже не собирался улетать. Сиби изобразила на лице глубокую усталость от моего, как она считала, порока. – Ну, лети, – я попытался подбросить свистуна, было видно, что лететь он может, просто не хочет. Тут вдруг птица жалобно свистнула, и я уловил в своей голове некоторое подобие слова спасибо. Сначала я подумал, что мне показалось, и спросил – Почему же ты не летишь? Видимо, когда мы говорим, мозг вырабатывает соответствующий сигнал и посылает его всем вокруг на телепатическом уровне, но услышать его могут совсем не все, а учитывая то, что он совпадает со словами, его почти никогда никто и не слышит. Птенец пискнул ещё раз, и теперь я ясно услышал

– Спасибо тебе, – после этого птенец взмахнул крыльями и улетел.

– Наконец-то! – Сиби уже вся кипела от нетерпения, её кудрявые волосы даже немного начали лезть в глаза. Она дунула на них и подала мне руку. Вообще она не злая, просто её родители приучили, что свистуны плохие, хотели научить и меня, но я этому почему-то не поддался, вообще я всегда любил наблюдать за всякими букашками, и всевозможными живыми существами. – Пойдём, до границы ещё топать и топать, а если вот так стопорить, то и от крепости не отойдёшь – позвала сестра и с чувством тюкнула топором по дереву, потом ещё раз и получился некоторый знак, как галочка, вроде и незаметный, но моя сестра хорошо умела запоминать дорогу, а зарубки ставила так, для приличия просто.

Границей она называла то место, где обрывалась её карта, эта граница каждый раз находилась всё дальше и дальше. В этот раз мы приблизились к границе быстрее, чем обычно, да и Сиби была настороже, один раз она даже остановила меня рукой и велела прислушаться, я так и сделал, но ничего, кроме воплей певчей птицы не услышал. Это она только так называется, певчая птица, на самом деле, это такая маленькая серая птаха, которая горланит так, что иногда умудряется перекрыть все остальные звуки разом. Певчая птица вновь прокричала

– Аой, аой! – А потом всё стихло. Мы с Сиби вновь тронулись в путь. Заболоченная территория была уже совсем близко, и скоро бы мы до неё дошли, если бы сестра не наступила в ловушку плотоядного растения, которое тут же затянулось на ноге. Это растение называлось одноногий, потому что всегда захватывало одну ногу жертвы, так было и в тот раз. Самого человека, или даже маленького зверька, эта дрянь поглотить не сможет, но ногу вполне. Когда животное попадает в ловушку, одноногий выпускает запах, на который приползают все твари в окрестностях, они съедают жертву, но оставляют ногу, эту-то ногу и засасывает одноногий, можно сказать у них негласный договор.

Мы отличались от животных только тем, что у Сиби с собой было что-то наподобие боевого топорика, ей этот топорик отец подарил, когда узнал, что она любит ходить по лесу. Она тут же отсекла петлю на своей ноге, и одноногий с некоторым неодобрительным шипением затянул повреждённую ловушку обратно в землю, но вся проблема состояла только в том, что он уже успел оповестить хищников о том, что появилась еда. Она дёрнула меня за руку, и мы побежали, тогда лук был только у неё, ибо я стрелять ещё не умел. Сиби ещё не услышала приближение монстров леса, но знала, что они скоро появятся. Монстры могли схватить человека и на той части леса, которую знали все, а в этой глуши они могли не сомневаться, что от них не уйти. Мы бежали долго, мох под ногами временами проваливался, от этого становилось ещё сложнее. Границу мы уже пересекли, и казалось, бежим в неизвестность.

Тут вдруг перед нашими глазами открылось небольшое лесное озерцо, которое раньше никто из людей не видел. В воду мы не полезли, потому что знали, что некоторые монстры прекрасно плавают. Мы рванули к камню, который стоял почти в самом озере, это был гигантский валун со скруглёнными углами, видимо он лежал тут уже много лет. Мы забежали за валун и тут же почувствовали резкую вонь, а затем увидели и её источник. Ярко розовый цветок рос, привалившись к валуну, будто пьяница, к какому-нибудь дому. Сиби улыбнулась, монстры теперь не могли найти нас по запаху, потому что этот объект непременно отбивал нюх не только у них, но даже у нас с сестрой. Называлось данное чудо ливняком из-за того, что отбить запах мог только дождь.

За большим камнем скрывалось несколько камней поменьше, потом ещё несколько, в итоге камни образовывали некоторый лабиринт с выходом на песчаный берег озера, красиво там было, но только не тому, за кем гонится, сам не знаешь что. Мы с сестрой припали к одному из камней, она без слов вручила мне свой топор, сама достала из-за спины лук.

– Посмотри за меня, – попросила она и закрыла глаза. Никто не умел так слушать, как Сиби, когда она закрывала глаза, её уши немного приподнимались, и она будто улетала в то место, которое хотела услышать. Так было и сейчас, лицо сестры не выражало ровным счётом ничего, она как будто превратилась в статую. Вроде ничего не предвещало беды, но Сиби уже не могла так сказать, я тогда заметил, что она исказилась, от того звука, который услышала, её глаза открылись и она однозначно произнесла

– Мясоеды, большой отряд. – Да, мясоеды были одними из самых страшных монстров, в отличие от водяных, которые заманивали пением в воду или кикимор, что тоже ловили людей около воды, эти твари бегали по земле. С телом человека в мехе и головой мухи, с отвратительным хоботком, высасывающим внутренности, они носились по лесам и легко могли напасть на человека. На воде мы тоже не могли спастись, потому что мясоеды прекрасно плавали. В начало стаи всегда выставляли самую сильную особь, которая и начинала атаку. Но если сильного мясоеда убивали, на его место вскоре вставал второй, потом и третий и так, пока не умирала вся стая. Мы с Сиби, года три назад видели, как мясоеды напали на рыбу, когда та нерестилась, мы наблюдали издалека и видели, как мухи наполнили реку, они хватали рыбину за рыбиной и тут же утаскивали её в лес. Тогда с нами был отец и он вполне мог сразиться с ними, если бы они переплыли через реку.

Сейчас мы были одни, два маленьких ребёнка в Хищном лесу. Теперь их мог слышать и я. Они бродили вокруг и злобно рычали, возмущаясь тому, что потеряли след. Но они не отчаивались и продолжали прочёсывать весь участок вокруг озера. Они не знали, что мы здесь, за камнем, но уже начали приближаться. Сиби снова прислушалась, а я вжался в камень так, словно тот мог защитить меня от огромных, мерзких мясоедов, которые оставляли от человека лишь голову, потому что считали мозг не вкусным. Рычание послышалось ближе, мне показалось, что мы перестали дышать, но сестра подняла лук. И вот одна из этих тварей прыгнула с камня на камень, и мы поняли, что лишь вопрос времени, когда она нас заметит. Я сжал в руке топор, но Сиби опустила лук и снова подняла уши.

Ещё один скачок, скоро последует ещё один. Сиби, тихо, как кошка поднялась и выпустила стрелу, перед выстрелом чуть сощурила глаза. Я тоже поднялся и на долю секунды успел увидеть труп мухи, стрела торчала из её огромного глаза, а мохнатые мускулистые ноги и руки рефлексивно продолжали грести землю, словно вскапывая её. Сестра схватила меня за шиворот и заставила снова опуститься на корточки. Вновь она прислушалась и вновь что-то услышала, мухи окружили труп и пытались обнюхать его, но у них ничего не получалось, ливняк действовал. Мухи фыркали, воротились, одна даже вновь зарычала. Я понимал, что если пошевелюсь, то нас, скорее всего, сожрут, поэтому я застыл, а Сиби вновь закрыла глаза.

В висках и ушах слышался сердечный ритм и больше ничего, мы услышали какой-то сосущий звук, тогда было непонятно, что это, но потом мясоеды ушли, так и не обнаружив нас. Сиби тихо поднялась и усмехнулась:

– Вставай, Вал, они ушли, – я поднялся, мои руки на топоре чуть разжались, я увидел мёртвую муху, вернее только её голову и кожу. Мясоеды видимо решили, что если они не съедят человека, то можно сожрать своего мертвого товарища. Голова чудовища была вдвое больше головы взрослого человека. Сиби пнула ногой волосатую кожу монстра, которая лежала на траве, потом заглянула в глаз и вырвала из него стрелы – Повезло нам, Валя, просто повезло.

– Повезло, что ты умеешь стрелять, – сказал я, наблюдая за той жижей, которая выплеснулась из глаза этой твари.

– Нет, это Великий Волшебник нас любит просто, – Сиби достала нож и начала отрезать голову чудовища от его кожи. – А вот теперь мы вполне сможем ходить до темноты, голова обеспечит нам достойное оправдание. – Я только вздохнул и понял, что теперь мы действительно проходим до темноты и возможно придётся встретиться не только с мухами, но и с ночными монстрами. Потом я спросил

– А кто такой Великий Волшебник? – Сиби закинула голову монстра в пустой мешок и улыбнулась

– А тебе что мама не говорила? Ну, это тот, кто нас всех создал, так думают люди.

– Ну, да им же надо о чем-то думать – тогда сказал я – А мясоедов тоже создал кто-то могущественный, а зачем? – Сиби пожала плечами и сказала, что мухи созданы, что бы мы были лучше их и понимали, что хорошо, а что плохо, тогда я этого не понял.

Озеро, открытое нами было небольшим, его даже можно было назвать искусственным, но мы знали, что искусственное озеро одно и оно находится в столице. В озеро входила одна маленькая речушка, а выливалось из него несколько жалких ручейков. Я сел на огромный камень перед самым озером и спросил:

– Научишь меня стрелять? – Лицо сестры на мгновение изобразило превосходство, потом она села рядом со мной и сказала:

– Конечно, братик, завтра, когда вернёмся. – Она сказала, «когда вернёмся», а ведь могло быть не «когда», а «если».

Солнце светило, а развесистое дерево создавало как бы навес над нашими головами, вид был ничего, но мы с Сиби виды не ценили, ни зеркальную гладь озера, ни шум леса, что наступал со всех сторон. Зато мы смогли оценить лепёшки, которые были у нас с собой. Мы поели, а затем двинулись дальше. Прошли мы ещё достаточно долго, однако Сиби как всегда запомнила дорогу. Но мы с сестрой не повернули назад, мы пошли дальше и вскоре нашли развалины какой-то постройки, одна её каменная стена ещё стояла, остальные обвалились почти полностью, а в центре стояла величественная колонна. Сиби решила проверить, что будет, если из стены вытащить один маленький камушек. Я почему-то с самого начала подумал, что ничего хорошего из этого не выйдет, так и произошло, доисторическая стена рухнула на большой камень, подняв невообразимый грохот, который могли услышать все вокруг, и тут я понял, что скоро нам придётся снова бежать, но сестра указала на характерные растения, которые показывали то, что мы уже почти в самом болоте.

Идти через болото было самоубийством, но остаться и ждать пока на твою тушку слетится стая монстров, тоже не очень-то хотелось. Прошли мы… Скажу так, мои ноги, да и всё тело просились отдохнуть, в кроватку и самое главное, к маме. Уже начало смеркаться, видимость начала резко падать. Проснулись болотники, без Сиби, меня они бы точно поймали в свои ловушки. Болотники были очередными монстрами, одними из немногих, что могли существовать в самом болоте. Они представляют собой огромную голову с пастью, в которую может поместиться человек, от этой головы ведёт несколько конечностей, говорят, что их обычно от шести до восьми. На голове и конечностях всегда растёт мох, поэтому спутать чудовище с кочкой невероятно легко, но эти кочки, немного сопят, это сопение-то и слышала Сиби. Ноги, или вернее мускулистые отростки болотников раскинуты в разные стороны и как только до них дотрагивается кто-то, болотник захватывает его и тянет в пасть.

Когда видимость упала до почти полной темноты, Сиби вдруг объявила, что за нами кто-то идёт. За нами и, правда, кто-то шёл, просто ступал очень тихо, скорее всего, это был один из монстров, что водились в Хищном лесу. Болото оказалось достаточно маленьким, да мы и не были в том месте, где можно провалиться по настоящему, но очередная стая мух мясоедов туда лезть не решилась. Тут вдруг сестра остановилась, схватила меня за руку и тихо сказала:

– Застынь! – Я замер, а потом посмотрел вниз и увидел, куда собирался наступить, то была нога болотника, она только немного выпирала на поверхность. – Теперь будешь идти по моим следам! – строго наказала она. За нами уже слышались чьи-то шаги, казалось, что монстр ждёт прихода ночи, чтобы напасть, но вдруг заболоченная часть леса кончилась, моя сестра остановилась, остановила меня и сосредоточенно принялась топтаться на одном месте, немного увеличивая темп. Кто-то сзади это явно услышал, потому что он ускорился, и мы, наконец, увидели болотную кикимору, что следовала за нами. Её зелёные патлы, доходили бы до колен, если бы она выпрямилась, но она шла, наклонившись вперёд, хотя так все кикиморы и ходят. Похоже, было, что если мы остановимся, то монстр пройдёт мимо, но не тут-то было, чувствительные глазки нас увидели, а сгорбленное тело поспешило обрадовать желудок. Из колен и локтей кикиморы росли водоросли, а рот её улыбался белыми, как снег клыками. Это было тупое создание, поэтому, когда Сиби предостерегающе подняла лук, оно не остановилось, даже ускорилось немного. Первая стрела попала кикиморе в грудь, и послышался чавкающий звук, существо ничего не почувствовало и продолжило свой путь. Сестра натянула вторую стрелу и пустила её в чудовище, когда то уже собралось поднять свои загребущие лапищи. На этот раз кикимора отступила назад, а потом выдернула стрелу и снова начала наступать. И она действительно наступила, наступила на ногу болотнику, болотник обвил скользкую ногу и быстро подтянул её к пасти. За секунду кочка перевернулась и предстала перед нашими взорами во всей красе. Кикимора начала отбиваться, но болотник на это не обратил абсолютно никакого внимания, он открыл свой круглый, вонючий рот и преспокойно закинул туда свою жертву. Я в первый раз видел такое, поэтому смотрел, как заворожённый, особенно на пасть, около метра в диаметре. После трапезы болотник закрыл рот и исчез в пучине, говорят, что им вообще воздух не нужен, засядет в болоте и сидит, переваривает.

– Кушать подано, – мрачно сказала сестра, а потом убрала лук, и мы двинулись дальше, сегодня мы прошагали достаточно, поэтому на карте явно появится что-нибудь новенькое.

Я помню тот момент, когда мы увидели с холма перед лесом свет в окне нашего дома, свет не погасили потому, что ждали нас. Искать нас не пошли, понимали, что занятие бесполезное. Мы вместе на огромной скорости сбежали по холму, и вот тут я расквасил себе нос, это только звучит смешно, а на деле очень больно. Но ничего, встал и добрался до дома. Мама открыла нам дверь, мы вошли, в лесу я совсем не замечал, как дрожит Сиби, но дома она была готова выбивать зубами барабанную дробь, я естественно в этом преуспел больше. Мама сначала послушала, как мы пытаемся как-то оправдаться, потом вытащила из мешка голову мухи и многозначительно тряхнула ей и, повернувшись к папе, дёрнула его за рукав и произнесла:

– Ну! Скажи что-нибудь. – Я посмотрел на очень серьёзного отца, который стоял у двери и изображал суровый взгляд, от которого душа в пятки уходила. Папа неторопливо шагнул ко мне, у которого был разбит нос, сердито глянул, а потом снова отвернулся и первосортным басом сказал, наконец:

– Когда съедят, тогда и будем говорить. На этом всё и закончилось, наказывать нас, разумеется, не стали, папа даже был доволен, что мы, а вернее Сиби смогла убить мясоеда. В то, что она ещё заставила кикимору наступить на лапу болотнику, конечно, никто не поверил, зато оценили оригинальность шутки.

На следующий день я встал поздно, вышел на улицу и увидел свистуна, который подлетал ко мне. Я почему-то сразу подумал, что это тот самый свистун, которого я спас, и хотя шанс был невероятно мал, это оказался именно он. Свистун сначала очень неуверенно, шаг за шагом подходил ко мне, наконец, остановился в метре от меня и громко свистнул, отец уже ушёл на работу, и всё равно мне захотелось его пнуть, очень уж неприятным оказался звук.

– Ну, что ты, подойди ближе, – с этими словами я опустился на корточки, выставляя вперёд руку, в которой был зажат кусочек недоеденной лепёшки.

– Цвирк! – крикнул птенец и быстро прыгнул на руку, тут на меня обрушился поток из его мыслей, потому что, как оказалось, я могу их читать, но только тогда, когда этого захочет птица. Цвирк рассказывал про то, как его гнали из дома, и как он сам хотел построить себе дом, даже нашёл хорошее место под корягой, но вылезая, он застрял. А потом я его вытащил. Как оказалось, я тоже умею говорить с ним и уже хотел сказать об этом Максу, но Макс куда-то ушёл, и хотя он был на год младше меня, обладал прекрасной способностью куда-то уходить.

Зато я нашёл Сиби, вернее она меня, увидев птенца, она крикнула:

– Ты уже нашёл мишень? – Я даже обиделся на неё за это и гордо сказал:

– Это птица, а вовсе не мишень, я буду звать его Цвирк.

– А потом он приведёт орду оглоедов, – сказала она, строго посматривая на свистуна. – Вот если бы он умел прыгать на одной ножке, или предупреждать об опасности, другое дело – по её лицу стало видно, что она просто мечтает о такой птице, но понимает, что это всего лишь мечты. А я твёрдо решил доказать ей, что Цвирк действительно меня слышит. Опустившись на колени, я сказал свистуну:

– Слезай, Цвирк, – и Цвирк слез. Сиби удивилась, но виду не подала, я это просто знал. – Если хочешь получить вторую половину – и я помахал перед его носом куском лепёшки – Придётся тебе встать на одну ногу и подпрыгнуть. – Некоторое время он, молча, взирал на меня, но потом поджал тонкую лапку и подпрыгнул на второй. Удивлению Сиби не было границ.

– Вот это да! – и после этих слов я понял, что в её глазах я подрос и подрос неслабо. Потом Сиби начала учить меня стрелять из лука. При стрельбе есть несколько минусов. Стрелы всё время соскальзывают, лук тугой, как голова кикиморы, а ещё рядом всегда есть тот, кто тебя уверяет в том, что это проще простого. В итоге сестра несколько раз выстрелила моими руками, после чего я начал понимать, как это делается. С этих пор она начала меня учить, и, в конце концов, стрелять я научился, не так хорошо, как она, но научился всё же.

Цвирк всюду следовал за мной и мне это даже нравилось. Мы проводили с ним дни напролёт. Однажды отец, заметил, что у меня на плече сидит свистун. Я в то время сидел на заборе, что огораживал наш маленький надел. Он тихо подошёл ко мне, этого я никак не ожидал, обычно он ходил тяжёлой поступью, и его приближение навивало страх. Не знаю почему, но я всегда почему-то папу боялся, хотя он относился к нам нормально и любил по-своему.

– Что, это у тебя, Валфэйр? – спросил он, и в этот момент я поспешил спрятать Цвирка под одеждой. Редко он обращался ко мне по имени, это произвело должный эффект, поэтому птенца он всё-таки заметил и потребовал показать. Я выпрямил руку, а потом молча уставился в землю. На моей ладони сидел перепуганный Цвирк, он намертво вцепился в мою руку и даже поранил её своими острыми коготками. Отец приложил два пальца к бороде и вновь задал вопрос:

– Как это у тебя получилось? – Да, папа мой был не многословен, но если что-то его заинтересовало, то он объяснений добьётся.

– Он слышит, как я думаю, и я его тоже слышу, – по правде говоря, слышать его я мог только в радиусе трёх метров, но это не очень важно, но вот, что Цвирк и другие птицы слышат при разговоре и мысли других людей, узнал только сегодня.

Цвирк жалобно пискнул и я услышал его мысль, он говорил, что бы я его выпустил. Я поставил птенца на забор, после чего он даже дал папе себя погладить, что было уж очень странно. Отец тоже уселся на забор, рядом со мной и вперил свой взгляд куда-то вдаль. Через несколько секунд он произнёс:

– У тебя редкий дар, Валфэйр, говорят, что сам Аларверд когда-то обладал таким даром. Ты понимаешь мысли животных. – Я подставил свистуну руку, и он вскарабкался на плечо. В тот день мы просидели на заборе до ночи, как раз тогда я впервые задал вопрос о Великом Волшебнике.

– Паап, – протянул я, не отводя взгляд от слоистого заката, который так и сочился красками. – А ты знаешь, кто такой Великий Волшебник, Сиби говорит, что знает, говорит, что он создал всех нас, но как, как один человек может создать всех остальных?

– Ах, если бы всё было так просто, Вал, то каждый человек мог бы создать свой мир, но, увы, даже могущественным волшебникам это недоступно, если хочешь, я расскажу тебе про легенду о том, кто, как думают многие, создал мир. – Он даже немного улыбнулся, а я после этих слов согласно закивал головой.

– Ну, ладно, слушай, – он уселся поудобнее и начал рассказ: – Неизвестно, сколько времени прошло, известно только то, что сначала Великий Волшебник жил на свалке.

– Что такое свалка? – бодро перебил я.

– Помойка, только большая, – сказал отец, он, наверное, тоже свалки никогда не видел. – Так вот, на свалке всё время воняло, люди жили впроголодь, а король, что правил тогда заваливал их налогами. Великий Волшебник решил создать свой мир, там, где не будет свалок и вездесущей вони. Как раз в то время в страну привезли камень, который давал огромную силу и власть. Король, опьянённый силой, уничтожил много мирных жителей, затем он умер от разрыва сосудов в голове, на его место встал следующий, тот король также хотел силы и власти, но и его постигла та же участь. К тому времени Великий Волшебник уже вырос.

Третий король был намного мудрее первых двух, он заключил камень в кубический сосуд из стекла, от этого его влияние притупилось, и король постепенно навёл в стране порядок. Но король этот был уже стар и на старости лет разум его тоже начал давать сбои, он провозгласил, что трон получит не его наследник, а тот, кто сможет совладать с силой камня. Жители уже с тех пор знали, на что способен камень и не решались даже подойти к нему, но один нашёлся всё-таки, это и был Великий Волшебник. Его настоящее имя утерялось, но говорят, что вся его жизнь, это правда. Он взял камень и поднял его вверх, над толпой, люди испугались и начали разбегаться, но волшебник никого не убил, он только опустил камень, а затем вновь положил его в стеклянный сосуд. Все зааплодировали, так он и пришёл к власти, и из него вышел неплохой король.

Новый король с усердием начал наводить в стране порядок, но, то место, где он жил начало постепенно разрушаться, и вскоре ничего почти не осталось, была одна только холодная, смертельная темнота. Видя, что он не может уже помочь стране, король взял в руку тот камень, что давал большую силу и власть, сел на свой трон и немного повертел камень в руке, а потом он тронул камень не рукой, а самим своим сознанием. Он позволил своему сознанию творить всё, что когда-то обитало там призрачными мечтами, а камень давал на то силу. В момент появилось множество миров, в том числе и наш. От предыдущего мира ничего не осталось, смертельная темнота разрушила его полностью. Миры, жили, развивались, правители в них сменялись, но волшебник заметил, что существа из одних миров порой говорят с существами из других, а некоторые даже телепортируются из одного в другой. Ему это пришлось совсем не по душе, и он создал барьеры. Мыслительный – защищает миры, от пересечения наших мыслей. Пространственный – предохраняет от телепортации из одного мира в другой. И, наконец, последний, воображаемый барьер – он не дает нам самим разрушить всё то, что он когда-то создал, не даёт нашим мыслям вырваться наружу и испепелить весь свет, и оставить от всей вселенной только смертельную темноту.

Говорят, что мы сможем выжить, даже если разрушить два барьера, а третий оставить, но на самом деле нужны все три. Ещё у нашего всеобщего короля есть люди, которых он создал для себя, некоторым он даже даёт полную свободу действий. Аларверд был таким человеком. Таким людям разрешается не разрушать, но продавливать воображаемый барьер, после чего он вновь принимает свою форму. Так и появились волшебники, одни написали заклинания, другие их применяют. Однако поняв, что волшебники такие же разрушители, как и многие другие, он оставил абсолютную, или почти абсолютную свободу только некоторым. Теперь он наблюдает за этими людьми, прослеживая каждый их шаг, но никто не может понять, свободный ты или в узде своего хозяина.

После этого рассказа я всё понял, и действительно, всё было логично, оказалось, что кто-то ещё называет создателя миров Богом, а кто-то может в него верить или не верить, но у меня почему-то сомнений не возникло, и я сразу поверил.

Читать и писать меня, как и всех нас научили дома, мы в итоге даже могли говорить на трёх языках, не так уж и много, но нам хватало. Когда Сиби исполнилось тринадцать, отец научил её некоторым заклинаниям, в том числе и смертельным, также он научил её защите от них и модулятору. Я до сих пор им пользуюсь: уходишь в бессознательное состояние, создаёшь какую-нибудь простую иллюзию, запоминаешь и одноразовое заклинание готово, в бою его можно вызвать, но только один раз, чем больше заклинаний, тем лучше. У меня например никогда не получалось запомнить больше четырёх. Можно ещё на модуляторе составить идентификационное заклятье, оно будет действовать, как ловушка, при приближении конкретного человека.

Через год и меня начали учить заклинаниям, помню этот момент, как сейчас, помню, когда он бросил в меня огненный шар, и я его поймал. Потом мы начали тренировать заклятье, которое при попадании в человека, останавливает сердце. Мы тогда уходили в лес, а отец брал с собой колдовскую книгу. Он всегда отсчитывал десять шагов, все заклинания я к тому моменту уже знал, надо было только, как говорил отец, их подточить.

– Готов? – спросил он в тот раз. Я как обычно ужасно боялся, что он не успеет поймать заклинание, и что я в него попаду. Пересилив этот страх, я кивнул, и он немного отставил ногу назад, принял классическое положение волшебника в бою. – Ну, что ты встал, как пень, я совсем не такой старик, как кажусь, отпрыгну, в крайнем случае! – В его голосе не слышалось злобы, да и стариком он никогда не выглядел, может просто хотел меня приободрить. Я встал в стойку напротив него, отвёл руку назад, представил кровь, как он и учил меня. Лёгкий взгляд вниз и я увидел в своей руке небольшой шар, шар светился мерзко-пурпурным. Заклинание я уже знал отлично, так что мог не произносить его вслух. Затем я вновь перевёл взгляд на отца. Конечно, всё это я сделал невероятно быстро, просто помню каждое движение. Рукой я двинул совсем немного, а потом разжал пальцы и пурпурный шар полетел, полетел очень быстро, и я вновь подумал, что отец его не поймает, но мои опасения были напрасными.

Он сделал выпад, как обычно с неестественной скоростью, руки его рванулись друг к другу и остановились где-то на уровне плеч. Шар остановился между руками, и я увидел улыбку отца, эту улыбку я видел лишь в такие моменты, улыбку учителя, который видел достижения своего ученика. Спустя миг он развернулся и отправил шар в сухие листья, от его попадания они разлетелись. Я облегчённо вздохнул, отец всегда отбивал смертельное заклятье и всегда отправлял его в листья. Когда я вновь посмотрел на него, улыбку он уже скрыл, словно стыдился её, но сказал:

– Отлично, теперь разрушительное, на этот раз, если попадёшь в меня, оно просто пройдёт насквозь. – Я бросил рассеянный взгляд на три сломанных дерева, которые сам недавно свалил. Этого заклятья я тогда очень боялся, если бросить его напрямую, то оно просто проходило сквозь человека, но попадая в камень или другой не живой объект, заклинание взрывалось.

Мой папа всегда говорил моим братьям и сестре, чтобы они не ходили в лес во время тренировки, даже близко к нему не приближались, но мой младший брат никогда не принимал этого наказа всерьёз. Иногда он наблюдал за нами издалека, иногда подходил чуть ближе, но сегодня он совсем осмелел. Я и сейчас предполагаю, что он думал, об окончании тренировки. Да это было последнее заклинание в тот день, но оно стало фатальным.

На этот раз, для верности, я прошептал заклинание. Жужжащий объект сорвался с моих пальцев, не осязаемый и казалось неуловимый, но отец поймал его одной рукой, однако держать его дольше секунды невозможно и он бросил его вправо, жужжалка продолжила свой путь, а в тридцати метрах ударилась о дерево. Часть дерева разлетелась на маленькие осколки, и оно начало падать. Дерево стояло на небольшом холме, и мы не могли видеть то, что происходит за ним. За этим самым деревом в тот момент находился мой младший брат, Макс. Он увидел падающее дерево, побежал, но побежал по прямой, в ту сторону, в которую оно падало. В последний момент он успел что-то вскрикнуть, затем стих навсегда. Если бы он не вскрикнул, мы с отцом даже не стали бы подниматься и смотреть, его раздавленное тело так и осталось бы там лежать, пока, наконец, не обнаружилась бы пропажа. Но он крикнул, отец уже хотел мне сказать, чтобы я бросил ещё какое-нибудь заклинание, но раздался этот крик и мы оба посмотрели туда.

Первым рванул с места он, за ним я. Сказать Макс нам ничего не успел, когда мы подбежали, он уже был мёртв. Голова его и всё, что было ниже, превратилось в одно сплошное месиво, зато руки сохранились достаточно хорошо, ствол их не задел, и теперь они лежали по его обе стороны. В руке Макса был зажат небольшой красивый камушек, представлявший собой окаменевшую ракушку. Этот камень Максу подарила Сиби, мы все об этом знали. Отец зажал его в руке, прижался головой к земле и в рыданиях закричал:

– За что мне это?!! – А я стоял чуть выше на холме и не знал что делать. Никогда раньше я не видел его в таком состоянии. Я понимал, что брата уже не вернуть, брата, погибшего такой глупой смертью. Мы, с отцом молча похоронили его, потом пошли домой, а через некоторое время он зажал мне в кулак камень, что был у Макса и сказал: – Сохрани его, Валфэйр, помни Макса! – Да, этот камень до сих пор при мне, но как я уже и сказал, этого всего не будет, когда я достигну своей цели, Макс станет первым, кого я верну, это будет достаточно просто, надо будет попросить отца показать пример точности в отбивании заклинаний, после этого он уже не попадёт именно в это дерево, а значит не заденет брата.

Так нас осталось трое, а потом в одно самое обыкновенное утро мы почувствовали, что кто-то пытается разрушить мыслевой барьер. Оказалось, что колдун считал этот барьер не важным, что при этом он хотел доказать, я не знаю и наверное никогда не узнаю. Началась война, или вернее поиски того, кто ломал барьер. Отец уехал, и мы остались вчетвером вместе с матерью, ударили холода, каких раньше никогда не бывало в наших краях. Помню, как я вбегал в дом и пытался растереть замёрзшие пальцы. Нам даже не приходилось засаливать еду, что конечно было огромным плюсом, но адские холода сводили все плюсы на нет. Снега заваливали дома, даже река замёрзла, но запасов еды ещё хватало, да и огонь можно было развести. Огонь кстати горел в доме почти круглые сутки, на него и была надежда, хорошо, что дров было много. Тогда мама сказала нам, что если тронешь один барьер, то тронешь и все остальные, и видимо колдун тронул, я сам на себе это почувствовал. Мы все удивлялись только тому, что создатель не остановил колдуна, не уничтожил его, а просто спокойно наблюдал. Как-то раз мы с сестрой заговорили об этом:

– А может колдун один из свободных людей, – предположил я. Сиби потёрла руки друг о друга и сказала:

– Нет, Валя, такого не может быть, если бы это было так, то мы бы уже давно все умерли, и осталась бы только смертельная темнота. – Она немного дрогнула и подкинула в огонь ещё одну дровину.

– А может его уже нет, может он был, но теперь его нет, и он не может помешать колдуну, ты никогда не думала, что это детские сказки для тех, кто думает, что их кто-то оберегает. Да, моя вера в создателя тогда была невероятно слаба.

– Не говори так, – оборвала Сиби – помнишь, когда мы были в лесу, тогда мясоеды нас не услышали, это ведь не просто так.

– А ещё не просто так, что кто-то свыше позволил мне убить Макса, – зло и наигранно ответил я. – А что ещё было не просто так, папу забрали на войну, Сиб, возможно он не вернётся, как и другие волшебники, это тоже не просто так? Неет, если это всё не просто так, тогда этот кто-то, кто создал нас очень злой и жестокий, развёл букашек, а потом давит их одну за другой, давит и наблюдает, как они страдают. – Я достал из кармана камушек, ракушку, в свете огня он казался алым. Цвирк у меня на плече жалобно пискнул и клюнул этот камень своим маленьким клювиком, хотя к тому времени он уже подрос. Сестра посмотрела на этот камень, пнула его ногой ко мне и снова уставилась в огонь

– Не отчаивайся, отец вернётся, или ты думаешь, что, встретив колдуна, он проиграет ему поединок, я думаю, что он слабак и отец ему башку оторвёт! – Она улыбнулась.

– Один на один может и оторвёт, – признался я – Но у таких слабаков, обычно в подчинении целая стая других слабаков, которые так и норовят напасть кучей.

– Ничего, он вернётся, – Сиби отломила кусок своей лепёшки и дала её свистуну, который, схватив добычу, тут же умчался в дальний угол комнаты, туда, где можно было отобедать.

Колдун окончательно сломал барьер, холода прошли и что самое главное, так это то, что папа, наконец, вернулся. Я как сейчас вижу, как внезапно открылась дверь, и он входит к нам ставит меч у дверей, потом захлопывает дверь. Моему старшему брату Сварогу было тогда лет восемнадцать уже, и он всё равно почти повис у отца на шее, помню, мы его тогда чуть не задавили, так соскучились. Как выяснилось, отец встречался с колдуном, встречался в сражении один на один, ему помогло обнаружить тёмного волшебника только чутьё. Колдун уходил от преследованья, но в этот раз уйти не успел, поэтому попытался слиться с травой, или иначе говоря, стать невидимкой, но один всадник повернул коня и вот тут-то колдун себя и выдал, он думал, что этого всадника он легко одолеет, достаточно щёлкнуть пальцами. Но нет, это ведь был Барт, Барт Аларверд, а у него с собой был его зачарованный меч, который он когда-то сделал сам. Отец серьёзно ранил колдуна, но тот всё же успел уйти, уйти. Отец говорил, что он не уходил, а прямо-таки улепётывал от него и других волшебников, которые всё же поворотили коней и тоже приближались к нему.

В то время, когда он вернулся, у нас было ещё холодно, но не так, как во время его отъезда. Отец лёг на что-то, напоминающее диван перед огнём и тяжело вздохнул, у всех аларвердцев были кудрявые волосы и он был не исключением, его кудри тогда упали на глаза, он скинул их, так они и остались в висячем состоянии. Только у матери не было таких кудряшек, ведь она не принадлежала к роду Аларверд, поэтому её волосы были прямыми. Она тогда тоже села на этот старый разваливающийся диван, а отец положил голову ей на колени и сказал:

– Кара, помнишь, когда ты говорила мне про секрет лечебной песни, который аларвердцам не известен. – Она улыбнулась, потом нахмурилась:

– Уж не хочешь ли ты мне сказать, что тебя ранили? – Отец встал с дивана, снял рубаху и на его боку мы все увидели какую-то чёрную жидкость. Он сразу начал оправдываться:

– Понимаешь, этот гад, очень ловок и хитёр, успел оставить мне пару фокусов перед своим бегством. Я сумел приостановить разложение, но не надолго.

– Почему не обратился к лекарям? – строго спросила мать. Отец вздохнул, она, наверное, и сама знала ответ, но пришлось всё-таки озвучить его:

– Ты же знаешь, лекари могут рану от меча или стрелы залечить, но пожирающее заклятье им не снять.

– Дети, на выход! – всё так же строго сказало мама, мы уже начали выходить, но отец сказал:

– Пусть останутся, если можно конечно. – После этих слов Сварог и Сиби всё равно вышли, только я остался. Мама посмотрела на меня, потом на отца и предупредила:

– Возможно, будет больно, – тот кивнул. Потом по всей комнате стал разливаться тихий гудёж, нет, он даже не по самой комнате разливался, а будто внутри моей головы. Но это был приятный гудёж, и я понял, что это и есть лечебная песнь. Через некоторое время я смог различить слова, но вероятно не все, а может и все, не знаю, и вот что она пела:

О душе она поёт, и поклон нам шлёт тяжёлый

Посмотри на небосвод и найди её там полной

Через три дни посмотри, и она в ответ посмотрит

Ты в ответ ей поклонись, будешь ныне исцелённый.

После этой на вид коротенькой песни в глазах у отца царил благоговейный туман, подозреваю, что у меня тоже, просто я вышел из этого поистине прекрасного состояния на секунду раньше него, а потом почувствовал себя прямо всесильным, но в тоже время спокойным. Рана на боку отца исчезла, но он всё ещё дёргался, видимо песня заживляла её отнюдь не безболезненно.

После этого мы некоторое время жили мирно, да и холода вскоре отступили. Но колдун не отступил, раньше он скрылся на каких-то отдалённых территориях, а может даже смог продавить пространственный барьер и уйти в другой мир, не знаю, но в то время все барьеры были слабы, из-за потери мыслительного. Однажды в город прискакал посол от короля и сообщил, что колдун и теперь посылает к нам своих вранов, что бы те смели всех, кого они посчитают слабыми.

Когда-то до войны он, судя по слухам, был владельцем какой-то земли, на которой жили люди, вообще он мог прожить свою жизнь, ничего не делая, но нет, полез ломать барьер. У него даже была какая-то теория, не знаю, какая уж, может когда-нибудь доведётся спросить. На службе у него было несколько отрядов конных воинов, получавших неплохой доход, было и несколько магов, но люди почему-то всех их прозвали вранами. Может потому, что они все были одеты в черные мантии, а некоторые даже приклеивали к носу что-то похожее на птичий клюв, совсем не страшно получалось. Однако королевская армия долгое время не могла с ними справиться, она в итоге их и не одолела. Они атаковали внезапно, уничтожали поселения, изредка даже города и армии, посланные против них.

В один из солнечных летних дней отец вернулся с работы и как-то странно на меня посмотрел, будто я был всем, что у него осталось. Работал он учителем и выучил много опытных солдат. Должность эту все почему-то презирали, как некоторые презирают извозчиков, которые вовсе ни в чём не виноваты. Жалованье было у него тоже небольшое, но жить можно было.

– Привет, Валфэйр, как-то мрачно поздоровался он. – Не ссоришься с сестрой, с братом? Мне в ту пору уже исполнилось пятнадцать, и я бодро ответил:

– Да, нет, пап, я вообще-то собирался в последнее время пойти поработать на соседней ферме, хозяин уже меня знает, может, денег подзаработаю. – Отец усмехнулся

– Нет, Валфэйр, лучше не ходи туда, сейчас лучше сидеть дома, прислали весть о том, что соседний город почти разгромлен, у колдуна маленькие войска, но они нападают стремительно. – Я тогда его слова в серьёз не принял, а следовало бы. Подумал:

– Соседний город, да до него и конному не доскакать, может до нас война и не дойдёт, к тому же маленькие отряды, что они смогут?

А потом Сиби сказала мне, что она пойдёт на войну добровольно, а я прямо как хвост увязался за ней, вообще с ней я был дружен больше, чем со своим старшим братом Сварогом, с ним мы могли поговорить только таким образом:

– Привет, как дела?

– Да ничего вроде. – Причём никакой ненависти или вражды между нами не было, просто не общались мы с ним. В итоге мы с сестрой пошли в город, а с нами пошёл ещё и Сварог.

Мы подошли к воротам города, Сиби постучала. В воротах открылось маленькое, толстое окно и на нас глянул глаз сердитого воина, который, судя по шраму на щеке, побывал в битвах. Но воин этот был уже стар и теперь работал на воротах.

– Чего вам, зачем идёте в город?

– Будто он не знает, что нас скоро и так сюда переселят из-за войны? – подумал я тогда.

Сибия, Сварог и Валфэйр Аларверд – ответила Сиби за нас всех, своим громким отчётливым голосом. – Мы идём в город, чтобы записаться в добровольцы. – Воин оглядел нас и сказал:

– Давно я хотел посмотреть на вас, посмотреть на то, что выросло у старины Барти, а тут вы все трое, – после этого лицо его стало серьёзнее некуда и мы подумали, что надежды нет, но он указал пальцем на Сварога и продолжил – Ты… Тебя я пропущу, но только тебя. – Сиби развела руками и вопросительно посмотрела на старого воина. Воин смерил её строгим взглядом и ответил:

– Вы двое мелкие ещё, да я бы вас всё равно не пропустил, пусть после войны от Барти хоть что-то останется. – Потом ворота открылись, и мы увидели воина целиком, странно, мы много раз бывали в городе, но, ни разу не видели этого старого сокола, который уже давно не разит врагов на поле брани. Был у этого бывалого вояки и меч, но он стоял около стены, правда дальше стоял ещё один воин, который в случае неудачи старика мог позвать остальных, или самолично устранить угрозу. Но вот ворота закрылись за Сварогом и мы с Сиби остались вдвоём.

Секунду мы с ней стояли, потом сестра сдёрнула со своей головы шапочку, которая ей решительно не нравилась и с яростью бросила её на пол

– Идиот, я пришла сюда в этой дурацкой фуфайке, которую называют приличным головным убором, а мне говорят от ворот поворот. Вот уж спасибо, так спасибо. Пошли, Вал, нечего перед этим старым клоуном изгаляться, губернатор только и знает, как ввести режим запертых ворот, а на посад ему, наверное, и вовсе плевать! – Я немного постоял, взирая на величественную крепостную стену, раньше я часто тут бывал, но только сейчас задумался над тем, как на неё влезть. Решив, что эту стену не одолеть я поднял с земли этот оскорблённый головной убор и пошёл за сестрой обратно. Отец, конечно, не знал, что мы ушли в город, ему мы решили не сообщать, Сиби шла на войну, потому что действительно неплохо владела луком, Сварог копьём, ну а я мог мечом помахать, так за компанию. Дома родители, конечно, ругались на нас, но потом успокоились, всё кончилось на том, что при разговоре о Свароге, отец сказал о том, что парень уже не мал и сам решить может.

Через два дня моего брата отправили в соседний город, на подмогу воинам, что ещё держались под осадой колдуна. Если честно, я не видел, что стало с моим старшим братом, поэтому не могу считать его мёртвым, да и не хочу, скажу только то, что он не вернулся.

Вскоре по улицам города прошёл глашатай и объявил, что нас скоро переведут в город, но я этого не слышал, потому что, не смотря на предостережение отца, пошёл в лес вместе с Сиби. Друзей у нас с ней не было, потому что мы жили на самом дальнем краю посада, а все дети нашего возраста жили с другой стороны, рядом только какая-то мелкота возилась. Цвирк, как настоящая боевая птица, стал сопровождать меня на охоте и даже выслеживать зверя.

В тот раз мой верный свистун выследил бегунка, маленького, юркого зверька с большими ушами. Бегунков в лесу было много, мясо ценилось высоко, и было очень вкусным, но добыть бегунка было невероятно тяжело, он быстр и слышит почти так, как моя сестра. Цвирк передал мне, что бегунок спит и сейчас его можно легко убить. Мы с Сиби подкрались очень тихо и увидели на холме спящего зверька. Я поднял свой лук, Сиби тоже, если бы я промазал, её стрела попала бы в цель. Мы переглянулись, затем я прицелился и выстрелил, но животное сразу после выстрела подскочило и отбежало в сторону, странно, оно же ведь не стрелу услышало. Сиби, увидев, что добыча уходит тоже выстрелила, но её стрела попала в цель.

– В другой раз повезёт, братишка, – и с этими словами она хлопнула меня по плечу. Мы подошли к убитому бегунку, но недалеко от него лежал ещё один труп, человеческий, в чёрной мантии. – Это же вран! – сестра удивлённо уставилась на меня. Да, это действительно был вран, когда он поднимался на холм, наступил на палку, это-то и вспугнуло зверька. Потом он поднялся чуть выше, и тут моя стела попала ему точно промеж глаз. Хороший лук, она мне сделала, раз он пробил череп с такого расстояния. Лицо врана выражало немое удивление, видимо он так и не понял, отчего умер, но в последний момент начал всё-таки соображать. – Повезло, что ты его убил, но теперь надо его закопать. – Сиби как-то вообще не волновало, что я человека только что грохнул. Тем не менее, труп мы закопали, а моя лихая сестрёнка ещё и вырвала стрелу изо лба врана, ладно бы только вырвала, так она потом её с гордостью мне отдала. Дикие животные, что любили подъесть корни, опять разворошили землю, мы называли их земелниками. В некоторых местах был приподнят дёрн, и можно было положить его обратно. Мы положили труп в яму, закрыли его дёрном, я тогда даже отвернулся, чтобы не видеть этих мёртвых глаз, а ещё помню, что у меня дрожали руки, а в голове всё повторялось:

– Я убил, да нет, этого не может быть, я же ведь не в него целился, я не мог! Но вот труп, значит это всё-таки я! – Это сейчас я могу успокоиться, сразу после того, как даже дорогой мне человек умрёт у меня на руках, я успокоюсь сразу после того, как вспомню о своей цели и о том, что всё это можно будет вернуть. Тогда это был мой первый труп, и я был ещё ребёнком, но ничего, пережил, особенно с такой сестрицей, как Сиби, да легко.

Когда мы вернулись в посад, туда, где был наш дом, люди уже ушли в город. Я вошёл в дом. Сиби шла за мной, на вид дом выглядел пустынным, одиноким, ни единого шума, ни единого писка, даже Цвирк на моём плече смиренно сидел и ждал, пока что-нибудь произойдёт, меня это даже насторожило. Вдруг он громко пискнул

– Валфэйр, мне страшно, где твои родители, где все?! В этот момент в одной из комнат раздался звук, кто-то, кто сидел на полу вскочил, он явно ждал нашего прихода. Моя сестра уже зарядила лук, хорошо, что не выстрелила, нам на встречу вышел отец.

– Наконец-то. – Сурово и тихо сказал он – Все люди уже ушли, только вы вдвоём шляетесь – он подошёл к нам, замахнулся, я зажмурился, но до подзатыльника не дошло, однако в тот момент я понял, что не обошлось без магии, удар-то мы с сестрой получили, но рука до головы не дошла. Сиби аж подпрыгнула от негодования, восклицая:

– Ты ещё не знаешь, Валфэйр убил врана, а ты.… Да за что? – Глаза отца тут же стали любопытными и бдительными, он подскочил ко мне, словно хотел вытянуть информацию за верёвочку и в нетерпении спросил:

– Где? – я быстро ответил:

– В лесу, совсем недалеко отсюда. – Он на мгновение задумался, подержался за меч, что болтался в ножнах у пояса, немного успокоился, как будто меч ему в этом помог.

– Значит разведчик из леса, вполне логично с их стороны… – протянул он, а потом резко дёрнул меня за одежду со словами – Уходим! Быстро! – Я повиновался, да и что ещё было делать. Оставалось только перейти через посад и зайти за каменную стену, но мы не успели этого сделать, оказалось, что разведчик был не один, сам колдун шёл за ним, но увидев, что я убил его подчинённого, спрятался. Не думаю, что он испугался, просто не хотел меня недооценивать, и видимо переоценил, а ведь мог тогда спокойно нас раздавить, как блох переростков. Когда мы вышли из дома, отец вдруг крикнул – Бежим! – и мы побежали, наверное, не следовало этого делать, ведь враны это увидели, а когда видят, что противник бежит, они понимают, что тот боится, значит на него можно напасть. Да, отец боялся, конечно, но не за себя, за нас.

Тут вдруг послышался смех, громкий, заливистый, он звучал вокруг, окутывал нас и сквозь него мы услышали:

– Надо же, это Барт Аларверд и вся его семейка, доставай меч, потолкуем, но сегодня я не один. Да, он действительно не был один, их было пятеро, сам колдун и ещё четверо вранов. Пока они ещё не успели остановиться после бега, Сиби на ходу выстрелила из лука и попала врану в горло. Он схватился за стрелу, успел выдернуть её, но это не помогло, рана была смертельной. Я в пылу битвы тоже рванул свой лук, но колдун что-то шепнул и из земли рядом с нашими ногами вырос небольшой барьер, сделанный из какого-то синего льда. Этот барьер, был похож на волну, волна ударила нам по рукам, и луки разорвало в щепки – Ой, вы умеете стрелять, я совсем забыл.

Этот лук был мне дорог, и я очень разозлился на колдуна, бросил разрывное заклятье в песок, с диким жужжанием пронеслось оно. Тогда моя косорукость сыграла на руку, я хотел попасть в меч одного из вранов, но промахнулся и глаза врагов запорошил песок. Пока они не могли причинить нам вреда, отец толкнул нас и крикнул:

– Уходите! Вы что, не видите, сколько их?! – Потом полетели разнообразные заклинания колдуна, тогда мне казалось, что всё, конец, но добежать до города у нас получилось, теперь-то стражник без вопросов открыл нам. Барт Аларверд пал в той битве, спасая нас, но после этого колдун отступил, да какое там отступил, он и вовсе исчез вместе со своими верными вранами, может отец уничтожил его, не знаю, но хотелось бы верить. После этого война закончилась, мы с сестрой и матерью продолжали работать на нашей маленькой плантации.

Однажды мне приснился сон, в котором кто-то, возможно, моя мама, возможно, кто-то другой позвал меня и сказал:

– Вставай, вставай и снова в бой! – Я проснулся весь в поту и почувствовал, что ярость и жажда мести сжигает сердце, я хотел убить колдуна, и на этот раз рука бы точно не дрогнула, этого человека, которого наше государство почему-то окрестило колдуном, да не колдун он, сумасшедший просто. Ну, разве будет нормальный человек ходить в лохмотьях, когда есть нормальная одежда? Он вышел тогда, и вид у него был такой, как будто это не человек, а пугало огородное.

Я понял, что теми силами, которые я имею мне не одолеть его, да ведь он ещё и не один. И я начал тренироваться, достал все древние магические книги и принялся их изучать. Раньше мы использовали магию крайне редко, поэтому уровень владения ей был ниже, но теперь.… Теперь я каждый день читал огромную книгу, заучивать древние заклинания было нелегко, но учить приходилось только до того момента, когда, как выражался отец, до мозгов дойдёт. После этого дохождения, я мог даже не произносить это заклинание. Оно само проносилось у меня в голове.

Один раз мама застала меня над магической книгой, я как раз читал про оружие Аларверда. Я сидел на заборе, хотя мне уже было семнадцать, сидел и читал огромную книгу.

– Неужели ты, Валфэйр, хочешь, чтобы война вновь началась? – сказала она, подходя ко мне. – Тебе не достаточно, что твой отец погиб и брат тоже? Я закрыл книгу и повернулся к ней:

– Колдун ушёл, но ведь никто не знает, вернётся ли он, и если вернётся, я буду готов, – ответил я. Она усмехнулась:

– Колдун владеет маленьким отрядом воинов и пока никто не смог его убить, ни королевская армия, ни маги, что встречались ему на пути, ты же не Аларверд и не создатель всех миров, твои возможности тоже ограничены. Просто я смотрю на тебя, ты день и ночь не выпускаешь книгу из рук, твой отец тоже так сидел. – Я быстро взглянул на неё, вновь открыл книгу и произнёс, глядя на картинку с огромной чёрной косой:

– Именно отец и сумел ранить его, если его можно ранить, значит можно и убить. – Я тогда действительно был уверен, что смогу убить колдуна, и мне было неважно в честном бою или палкой по затылку, тогда я не знал, что у волшебников высокого уровня с рождения развито чутьё и слух. Сам я слухом не отличался, поэтому, чтобы развить его часами сидел в лесу и слушал, получалось не очень. Повезло Сиби, видимо она и станет сильной волшебницей, её слух был обострён колоссально, а смерть человека, павшего от её руки не задевала никак. Вообще, если честно сначала я думал, что останусь на одном месте, и когда колдун явится, сражусь с ним, но то были мысли пока я не дошёл до сказания о косе смерти.

СКАЗАНИЕ ОБ АЛАРВЕРДЕ

Аларверд был уже знаменитым магом, его плечи всегда покрывала чёрная мантия, теперь его путь лежал в горы. Он всегда считал людей ниже себя, ниже волшебников и магии. Он был путешественником, и ему надо было пройти через одно поселение, которое уже давно угнетало чудовище, прозванное Думом. Что бы пройти через поселение, необходимо было убить Дума, а уж потом двигаться дальше, для этого бывалый маг решил изготовить себе мощное колдовское оружие. Только в горах он мог найти чёрный камень, из которого и можно было его сделать. Когда он шёл по пустыне, вдали показались пять точек, пятеро всадников. В город они не совались, там их спокойно могли повесить за разбой, что они учиняли на дорогах.

В то время у Аларверда был враг, тоже могучий волшебник, прямо перед тем, как отправиться за оружием, он вызвал его на бой и убил, весть эта моментально распространилась по всем окрестностям, дошла она и до разбойников. Знали они и то, как сражаются волшебники, когда среди множества воинов вдруг выделяется один и начинает метать огненные шары, да и не только, творит, в общем, всё, что захочет.

– Эй, путник, куда держишь ты путь свой?! – издали крикнул щуплый, но сильный разбойник, он прискакал первым, потому что его товарищи вели нескольких лошадей, очевидно краденых. На плечах разбойника была мантия, сделанная из мешков, а на лице серая маска, из-под которой виднелся длинный шрам через всю левую щёку и висок. Когда разбойник подъехал ближе, Аларверд повернулся и сказал:

– В горы. Разбойник узнал его, да и все остальные, что вели лошадей. Двое из них даже перешепнулись, они и не собирались грабить его, ведь совсем недавно украли хороших лошадей, теперь гнали их на продажу. – Ты бы завязал с разбоем, хотя бы на человека стал похож, – скептически сказал маг, не останавливаясь и на этот раз, даже не оборачиваясь.

– Я бы и рад, да ничему другому не обучен, – разбойник вздохнул, издевательские нотки в его голосе напрочь пропали. Волшебник пожал плечами.

– Кто хочет, тот работает, кто не хочет, тот так, как ты. – Как не странно это заявление не взбесило разбойников, один из них был на войне в своё время и уже давно сказал остальным, как он чудом спасся от волшебника, который перебил десятки воинов.

– Проси, что хочешь, волшебник, – сказал, наконец, разбойник, что шёл рядом с магом. Аларверд бросил небрежный взгляд на пятёрку этих отвратительных преступников, которые явно хотели ему помочь и так же небрежно ответил:

– Только не думай, что если поможешь мне, то поможешь тем, кого ты ограбил и убил, – разбойник кивнул и маг продолжил – Лошадь.… На лошади быстрее, чем пешком. – Один из разбойников подвёл ему самого доброго скакуна серой масти. Волшебник без труда вскочил на него. – Сколько до ближайшего поселения? – Спросил он разбойника, когда тот уже поворотил коня.

– Полдня, если ехать медленно, – разбойник испытывал к магу откровенный страх, поэтому боязливо повернулся и поехал в противоположную сторону.

– Спасибо! – крикнул Аларверд вдогонку разбойнику и тоже тронулся в путь. После этих слов разбойник чуть не свалился с лошади, но всё-таки удержался в седле. Аларверд вновь повернулся и двинулся дальше, куда он шёл, никто не знал, так же никто не знал, откуда он, кто его отец и мать, маг не раскрыл своих планов ни одной живой душе на свете. Никто, кроме разбойников не видел его в тот день, с их слов написаны эти строки, один из них даже обрадовался, что они так легко отделались от мага, странно, ведь он ничего и не попросил, разбойники сами отдали лошадь.

Ночью, или вернее ранним утром следующего дня Аларверд въехал в деревню на сильном сером коне, он давно ничего не ел и не пил, но так уж сложилось, что он мог долго продержаться без еды и воды, пять дней кряду, хотя обычный человек умер бы максимум через два дня. Конь его не был обычным конём, такие кони высоко ценились, разбойники могли на нём разбогатеть. В загривке коня помещался жировой слой, от этого таких коней и звали пустынными. Пустынный тоже мог подолгу не есть и не пить, к тому же мог и поговорить со своим седоком, ему волшебник сказал всю свою историю, конь внимательно слушал, он не мог воспринять речь мага, но улавливал мысли, которые её дублировали. Аларверд же слышал мысли коня, что вылетали при его ржании, разум его был отчасти похож на человеческий, и они смогли понять друг друга.

Деревня находилась прямо посредине пустыни, в оазисе. Вообще пустыня представляла собой голую землю, на которой не росла никакая растительность. Ещё издали всадника заметил маленький мальчик Ванька, он крутил палкой дыры в земле, и вдруг увидел всадника на сером коне, на коне, которого несколько дней назад у них украли разбойники, причём конём не ограничились, украли всё, что было хоть немного ценным, пригрозили убить при сопротивлении. Мать Ваньки давно умерла, так что жили они с отцом, разводили превосходных лошадей, потом продавали, так и жили. Но часть коней в этот раз увели разбойники, так что год явно не задался.

Белобрысый мальчуган вскочил и уже хотел рвануть к дому, но маг уже почти поравнялся с ним, он успел пробежать до ворот, как вдруг сзади послышался голос:

– От кого бежишь парень, не от меня ли, если бы я тебя хотел догнать, то ты и на коне бы не уехал, остановись-ка лучше. – Но Ванька уже успел заскочить за забор и закрыть за собой шаткую калитку. – Можно у вас тут переночевать? – спросил он у отца мальчика, который вышел на порог дома.

– Это можно, давно у нас никого не было, – крикнул он с порога, Мужчине этому было на вид лет сорок пять, одет по-деревенски, но уже седой. Он был очень расстроен тем, что у них украли коней, поэтому всерьёз намеревался предложить путнику бесплатную еду и ночлег. Маг спрыгнул с коня, открыл калитку, что еле держалась на одной петле и тут мальчик вскрикнул:

– Это же Прыгун, это наш конь! – лицо его отца озарилось улыбкой, он подошёл поближе, вгляделся в коня, узнал его и спросил:

– Откуда у тебя этот конь, странник? – А потом он узнал и самого странника, мало ли кто носил чёрную мантию, но только маг владел таким взглядом, как этот человек, таким взглядом, как будто он всё время в себе, всё время о чём-то размышляет, но на самом деле он всегда начеку.

– У меня нет денег, но я могу отдать его, – начал волшебник, отдавая мальчику поводья – Теперь он вам больше пригодится, чем мне, в горы я с ним всё равно не влезу.

– Как он попал к тебе? – Отец мальчика был прямо в благоговении от того, что разговаривает с магом. – Неужели ты убил всех этих поганцев, что украли коней у нас? – Аларверд пожал плечами:

– Нет, я их не убивал, они сами отдали мне его. – Глаза коннозаводчика округлились от удивления.

– Как убийцы и воры в одном лице могут просто так отдать одному человеку дорогого коня, наверное, это сам Аларверд, – подумал он, но вслух ничего не сказал.

– Заходи, Ванька с конём сам справится, он в этом деле на все руки мастер, – тихо сказал он волшебнику и зашёл обратно в свой бревенчатый дом. Аларверд последовал за ним. В доме всё было уставлено не богато, над дверью висела подкова, небольшие сени, в которых стояли вилы и ещё много всякого инструмента, а дальше комната, в которой и готовили и ели, тут была и печь, сложенная из речных камей, скреплённых каким-то чудом добытым раствором. Отца мальчика звали Фим, он снял с огня котелок, пару раз ткнул в него деревянной ложкой, кивнул, сам для себя, потом достал тарелки, налил в них немного супа, подумал немного, достал третью тарелку для Ваньки и тоже наполнил.

– Ну, что, куда держишь путь? – он попытался сохранить весёлую светскую интонацию.

– Севернее, – отвечал маг.

– Севернее Голой Земли начинаются горы, – сказал Фим и хлебнул супа. – Неужели ты идёшь туда? – Тут вдруг в дом ворвался Ванька, схватил ложку и тоже принялся наяривать пресный суп. Еде он уделял чисто символическое место в жизни – надо есть, поем.

– В горы. – Однозначно сказал маг. – В горы, а потом дальше, дальше в поселение, а потом… Потом посмотрим, у меня нет точного маршрута. – Мужчина улыбнулся.

– В горы значит, а тебе известно, что ходит по тем горам, и что живёт в этом поселении? Оттуда ещё никто не возвращался, мы и сейчас иногда видим их, они подходят к самой деревне, но не нападают, слава Богу, если бы напали, то камня на камне точно бы тут не было. – Волшебник кивнул, он понимал про кого, или про что говорит коннозаводчик, возможно, ему придётся столкнуться с ними раньше, чем в руке появится колдовское оружие, но он бывал в передрягах и похуже.

– Я знаю, о чём ты, один лихой молодец прорвался через дозоры и принёс весть о чудовищах, что поселились там, теперь туда точно никто не сунется, кроме меня, конечно. Я знаю, что мимо него не пройти и что он уже отправляет своих монстров в горы, поэтому я иду туда убить его. – После этих слов всё стихло, отец мальчика уже думал, что этот человек не жилец и что сам себе подписал приговор и тут в тишине Ванька вдруг прошептал:

– Но они же ведь огромные, огромные хищные муравьи, с этими хищниками никто не сравнится, я сам их видел. – Отец уже хотел цыкнуть на Ваньку, чтобы тот не перебивал, но волшебник презрительно усмехнулся и сказал:

– Нет, есть хищник, страшнее любого монстра на свете, самый страшный хищник это человек. – После этого он встал, поблагодарил за завтрак и вышел, он планировал пробыть тут не больше одной ночи, чтобы восстановить силы и тронуться в путь, в свой неясный путь, понятный только ему одному и коню, которому он рассказал всё.

Он прошёлся вдоль окраины деревни, посмотрел вдаль, туда, где виднелись серые скалы, именно там он задумал отыскать чёрный камень для изготовления своего оружия. Потом повернул обратно в деревню, все жители шарахались от него, но он не обращал на это никакого внимания. Говорят, что нельзя быть свободным от общества, что же Аларверд опровергал эту теорию вполне наглядно, хотя это происходило только до того момента, когда коннозаводчик предложил ему постель, а он сказал, что ляжет на полу. На кровать влез Ванька, а он, как обычно лёг глазеть в потолок.

– А ты, правда, волшебник? – Спросил мальчик – Папа говорит, что правда, а я не верю.

– Почему? – Почти без вопроса в голосе спросил маг.

– Потому что волшебники в сказках всегда рассказывают интересные истории. – Такого ответа Аларверд никак не мог ожидать, он-то думал, что мальчик сейчас попросит показать ему пару фокусов.

– Ну… Хочешь, я тоже расскажу тебе парочку историй? – Не то чтобы ему очень хотелось, просто с людьми он уже давно не говорил. Ванька закутался в одеяло, что-то одобрительно промычал и принялся слушать. Аларверд и сам не ожидал, что ему так захочется поговорить, он рассказал Ваньке несколько историй, после чего тот сладко уснул, мирно посапывая. Все истории были взяты из его жизни, и почему-то ему стало очень хорошо, когда он их рассказал. Его отношение к людям изменилось в тот вечер, и он понял, что не все люди делятся на овец и волков, да и вообще это не совсем объективное деление.

Проснулся волшебник поздно, поел, а потом объявил, что пора ему выдвигаться.

– А можно мне с тобой? – вдруг спросил Ванька. Аларверд молча посмотрел на него, потом сказал:

– Чудовища огромные, как ты сам говорил, а ты ещё маленький, да с ними и взрослые тягаться не могут, судя по слухам, так что нет, нельзя.

– А как же ты их победишь? – не отступал мальчик.

Аларверд без слов поднял руку, и на ней загорелось маленькое пламя.

– Вот так, – и он дёрнул рукой вперёд, чтобы пламя красиво, без вреда дому рассеялось снопом красивых искорок. – Спасибо вам за всё, – после этих слов он вышел и направился к горам. Ванька выбежал на крыльцо и смотрел за ним, пока он не превратился в маленькую чёрную точку, которая потом исчезла.

Никого не было с величайшим магом в горах, никто не видел его похождений, но он нашёл чёрный камень и смог создать из него косу смерти. После этого он спустился в поселение, угнетаемое Думом. Дум был огромным муравьём, который немного владел и магией тоже, он создал из болотной воды множество подобных себе, они окружили поселение и полностью его контролировали. Когда в семье рождался ребёнок, огромные чудовища собирались и решали, съесть его или оставить на расплод.

Ни магия, ни огромный размер не спасли Дума от косы смерти и её неумолимого обладателя. После этого жители поселения были безмерно благодарны магу, но он, не взяв ничего, отправился дальше. Горы окружали поселение кольцом, так что выходить тоже пришлось горной тропой, там он заколдовал косу и вырезал в ней ячейку под артефакт, иными словами заколдовал её так, что она примет в себя магический предмет, который ей предложит волшебник.

– Пусть коса смерти сама решит, кому она послужит после меня, – сказал он. – Если кто-то представит достойный для неё артефакт, пусть примет она его и станут они единым целым, а человека пусть признаёт за хозяина. – Об этом волшебник заранее предупредил жителей поселения, и через них дошла та весть до всех, кто читает эти строки.

НАЧАЛО ПУТИ

Я закрыл книгу. Сиби, которая уже давно стояла рядом, тоже успела прочесть конец, она улыбнулась и смешливо сказала:

– Неужели, Валя, ты тоже отправишься в путешествие, как этот безумный Аларверд, или ты считаешь, что каждый его предок способен совершить такое путешествие? Кстати так никто тогда и не понял, куда он исчез. Шёл человек, шёл и вдруг пропал, в этой книге даже не сказано что он хотел найти, может добраться до самого Великого Волшебника. В книге даже не сказано, откуда он возник, появился и исчез, правда, успел наплодить наследников, у которых у всех, как у одного кудрявые волосы…

– Подожди, Сиб, ты сказала, про то, что он собирается дойти до самого Великого Волшебника? – остановил её я.

– Да я пошутила, – отмахнулась сестра – Ты же не надеешься сам попасть к нему? К тому же его никто не видел.

– А как ты думаешь, он способен отмотать время назад? – В тот миг я совершенно ушёл в свои мысли и не слушал, что говорила Сиби.

– Если он контролирует всё, то думаю да, – безразлично сказала она, но потом добавила – Хотя не знаю точно, я же его не видела в глаза – и пожала плечами.

– Если он сможет отмотать время, то он вполне способен вернуть меня назад с исправной памятью, ведь я вполне мог помешать и смерти отца и Макса и Сварога тоже уговорить не ходить на войну, – продолжал я свои рассуждения. – Они все будут живы, Сиб, ты понимаешь?! – Я взял её за плечи и потряс. Она стояла, как вкопанная, наверное, подумала, что я сошёл с ума.

– Но если даже так, с чего ты решил, что он отмотает время именно для тебя, он же не обязан исполнить любую твою просьбу, да к тому же он вполне сможет тебя убить и не дать даже подобраться к себе. И наконец, ты не знаешь, где он находится, в горах есть порталы, но не факт, что ты найдёшь портал и уж точно не попадёшь к создателю. – Да, аргумент Сиби был веским, но я с лёгкостью нашёл оправдание своим действиям и даже мыслям, ответив:

– Если он действительно всё контролирует, то тогда зачем ему убивать меня, Сиб, он бы ни за что не позволил тебе сказать эту шутку и не позволил бы мне всерьёз задуматься об этом, если бы сам этого не хотел. – Сказал я. – Значит, он хочет, что бы я отправился к нему. Что ж, а когда я верну всех, то буду знать каждый шаг колдуна наперёд и тогда… Такую дрянь надо убить, у него с головой не всё в порядке, вдруг ему потом придёт идея разрушить наш мир и он это сделает. – Потом я на секунду остановился, выжидающе посмотрел на неё и спросил – А, ты… Ты пойдёшь со мной, Сиб?

Сиби задумалась, раньше ей нравилось путешествовать на небольшие расстояния, а это путешествие, я уверен, просто бы привело её в восторг.

– Если мы достигнем Великого Волшебника, тогда сможем вернуть всё назад, и маме не придётся плакать ни по нам, которые просто ушли, ни по кому-то ещё. А если у нас что-то не выйдет, и мы оба погибнем в пути, что тогда, Валфэйр, тогда ты утащишь с собой в могилу и меня и её, мне в этом случае жаль только её. – Строго сказала она, называя меня полным именем. – Ты можешь идти, только поторопись, я буду рада, если всё это не произойдёт, но я с тобой не пойду, я останусь с ней, пусть у нашей мамы, хоть кто-то останется, тот, кто не ушёл и не умер. – Я сначала немого удивился, но потом понял, что Сиби права, нельзя совсем отпускать настоящее, надеясь вернуть прошлое и изменить его на свой лад. Я кивнул, потом пошёл в дом, оставил там книгу, на мамин вопрос, я ответил, что иду на охоту, зашёл в конюшню, нагрузил на самого доброго из коней еду и воду, что всегда у Сиби была приготовлена к таким спонтанным случаям. Потом я, молча, вывел коня и вышел на улицу сам, сестра так и стояла на том же месте, но когда увидела, что я собираюсь оседлать коня, подошла ко мне и протянула руку. Только я взял её, как она прижалась ко мне и обняла крепко-крепко.

Сиби никогда раньше не плакала, не плакала на охоте, и когда было больно тоже, говорила, что нытьё это дрянь, каждый день только слабаки ноют, но сегодня было не каждый день. Сегодня тот единственный день, когда она навсегда потеряет брата, последнего из братьев и сквозь её голос послышались слёзы, почти подавленные, но всё-таки слёзы:

– Поторопись, Валя, я тебя прошу

– Не волнуйся, Сиб, я постараюсь, как можно быстрее, ты и глазом не моргнёшь, – она улыбнулась.

– Постараюсь не моргать, как можно дольше. – Тут улыбнулся и я, Сиби всё никак не хотела меня отпускать, понимала, что больше никогда не увидит в этой жизни, в этом времени. Мы простояли так минуту или две, не помню точно, но, в конце концов, её руки понемногу разжались и освободили мою шею из объятий. Я сел на коня и тронулся в путь. Цвирк, как обычно сидел у меня на плече, он ничего не говорил, просто слушал. Когда мы проехали лес, он повернулся и пискнул, что-то похожее на:

– Прощай лес, прощай дом, и дом Валфэйра тоже. – Я на секунду остановился, а ведь ещё не поздно повернуть, но если я поверну, то докажу несерьёзность своей цели, что это просто глупое геройство в моей голове или комплекс бога с маленькой буквы.

– Если хочешь, оставайся в лесу, Цвирк, ты вырос, в полном расцвете сил, а те, кто тебя выгнали, давно уже умерли, – предложил я. Птице в то время стукнуло уже одиннадцать. Свистуны живут до двадцати, но это только тогда, когда их не съедят монстры, или не подстрелят люди, а если учитывать, что это происходит часто, от старости почти никто не умирает. Он был в явном недоумении, но после короткого раздумья тихонько клюнул меня в щёку, а потом с громким писком взвился в небо и направился назад

– Сиби! – Услышал я его мысли. Да, стало понятно, что он направится к ней, может это и хорошо, они будут вместе охотиться, прямо, как в старые добрые времена, только вот меня с ними уже не будет, я навеки покинул эти края, теперь только я и моя цель, больше ничего. Ехал я долго, иногда просил людей, что встречались мне на пути показать карту, они обычно не отказывали, я запоминал, что мог, а потом шёл дальше. Охотился обычно без лука, а заодно тренировал на животных скорость и точность. Очень удобно, когда без огнива можно разжечь костёр, и без лука сразить своего врага, или добычу.

Коню моему всегда хватало еды, а спать на улице я уже привык. Один раз, когда я и Альф въехали в одно крупное поселение, я увидел одного богатея, богатей этот был пьян, слишком пьян, чтобы быть адекватным, с ним был его друг и не один. Они вдвоём пытались угомонить своего буйного подопечного, но богатей продолжал грязно ругаться и вливать в себя кружку за кружкой. Судя по разговору, папаша этого объекта был крупным фермером, и он просаживал именно деньги отца.

Мне до буйного сынка, не было дела, пока он лихо не развернулся и не облил меня содержимым своей кружки. При этом с его губ слетели слова:

– А вы знаете, где мы были, неееет, вы не знаете, где мы были. Мы портал нашли в горах, там говорят щит, меж миров слаб, а вы-то и не знали, ха-ха, а я знаю, а хотите я вам сейчас расскажу? – Тут очередная порция напитка под названием кипец, вылилась мне на одежду. Теперь от меня несло, как от пьяницы, потому что этот кипец был очень сильной дрянью и крайне действенной. – Представляете портал, а перед ним лежат вот эти штуковины, мы их взяли и портал закрылся – и тут богатей потянулся к металлическому предмету, заткнутому за пояс, но его друг отдёрнул его руку.

– Не надо, ты не в себе, – шепнул ему на ухо друг. Я, пересиливая злобу повернулся к пьянчуге спиной и хотел уже уйти, но вдруг вспомнил, что он говорил про какие-то порталы. Я тоже слышал о порталах, но совсем немного, только то, что порталы открываются в основном на большой высоте, совершенно в случайных точках. Они ведут в другие миры, ну это если верить слухам. Слухи также утверждали, что и колдун вместе со своими вранами ушёл через такой портал. Говорили, что после поломки мыслевого барьера пошатнулся и пространственный, поэтому, изредка можно преодолеть границу между мирами.

Я повернулся к пьяному, теперь только смог его рассмотреть, ему было лет двадцать, но умом он меня не превосходил, скорее тупостью, мгновенно нахлынуло чувство отвращения, это никчёмное существо ни дня в жизни не работало, только веселится и пить может

– А расскажите про порталы подробнее, пожалуйста – вежливо попросил я. Пьяница в момент развернулся и вылил остатки своего пойла прямёхонько на меня, после этого его друг начал предлагать мне то ли деньги, то ли новую рубашку. Я этого не запомнил, потому что не слушал его, меня интересовало, что скажет пьяница, а пьяница начал издалека.

– Во, видишь… Ко мне человек, как обращается, а ты чё говоришь, чё, я не в себе, да я в трезвом… – Видимо он хотел сказать, в трезвом уме, но вдруг увидел, что его кружка магическим образом опустела, потом он покосился на меня и раздражённо сказал: – Сударь, что вы себе позволяете.

– Что вы имеете в виду? – Я сначала действительно не понял, да и где тут уследишь за мыслями этого куска мяса без костей.

– Только что у меня был полон стак… – При этих словах бедного алкоголика выворотило прямо на землю, причём на этом участке земли находились мои ноги и ноги его товарищей. Отскочить я не успел всё произошло стремительно, но алкоголик после этого не остановился, а продолжил говорить, как ни в чём ни бывало: – У меня был полный стакан, а как я оглянулся, в нём и нет ничего, твоя это работа? Да что ты головой воротишь, я-то видел, что твоя. – Я хотел ещё что-то сказать, но пьяница с необычайной для него скоростью схватил меня за воротник и прорычал прямо в лицо:

– Ты мне мелкота не лги, признавайся, я тебе говорю, а не то… – При этих словах из его рта летели слюни, совершенно не контролируемые. После этого он меня ударил, я к тому времени ещё ни разу не получал по лицу, удар оказался на удивление сильным, еле на ногах устоял. Пьяный сынок фермера, или не знаю кто он там был, захотел подойти ко мне и врезать ещё раз, правда, в этот раз я бы ему этого не позволил. Двое друзей этого умственно отсталого встали между ним и мной, а он всё орал: – Я тебя научу брехать, пёс ты бездомный. Это стало последней каплей, хотя и оскорбление было не особо тяжким, но с огромной точностью отражало моё положение, дома у меня действительно не было.

– Пёс бездомный, да ты посмотри на себя, – крикнул я и растолкал его друзей в разные стороны. – Щенок, мамкино молоко на губах не обсохло – тут я оказался лицом к лицу с этим идиотом, он начал что-то произносить и явно собирался ударить, но я превосходил его в скорости. Сейчас я с наслаждением представил кровь, кровь бегущую водопадами, между пальцами возник мерзко пурпурный шар, совершенно не осязаемый, я быстро вложил его прямо в грудь обидчика, он зашатался, застыл в той позе, в которой стоял, и пред своим падением успел только сказать

– Ты…Ты убил меня, – Да, я действительно убил его, но тогда не испытал никаких чувств, кроме ярости, и она ещё не угасла во мне после того, как пьянчуга рухнул на землю. Один из его друзей ринулся к нему, потом посмотрел на своего товарища и проконстатировал:

– Мёртв – второй его друг дёрнулся, попытался схватить кинжал на поясе, но его постигла та же участь, разобравшись со вторым, я переключился на третьего, который уже поднял руки и крикнул: – Сдаюсь, волшебник, давай просто разойдёмся… – Не успел он договорить, как очередное убивающее заклятье пронзило его грудь. Повезло, что мы были не на главной улице, а на одном из ответвлений, так что людей было мало и у меня оставалось время уехать из поселения, пока кто-нибудь не доложит волченогим, что преследовали тех, кто стоял вне закона, а отныне я находился именно там.

После смерти троих друзей я зачем-то сорвал с пьяницы чёрную, дорогую мантию и надел её на себя, под мантией обнаружился кошелёк и этот загадочный предмет, кошельки я срезал у всех троих, эти странные штуковины тоже на всякий случай забрал, подумал, что это фляга для воды, ещё был кинжал, его я тоже взял. Потом я поднялся, посмотрел на дорогу и увидел старушку, она стояла шагах в тридцати и смотрела на меня. Я прямо в глазах у неё прочёл:

– Ты убийца – потом я резко повернулся и рванул к своему коню.

– Гони Альф, гони! – Альф немного приподнялся на дыбы, а потом рванул вперёд, как ошалелый. – Вперёд, быстрей, ещё, давай поднажми! – Кричал я, теперь на мне лежало три смерти, и боязнь быть пойманным.

– Не могу, куда уж быстрей, мне тяжело и так! – проржал мой конь, но всё-таки немного прибавил в скорости.

– Когда отъедем от людей тогда отдохнём, и может еду, найдём, а сейчас прошу, быстрее. – Альф больше не ответил, просто бежал, унося меня всё дальше и дальше. Мне хотелось плакать, нет, не плакать, кричать, рыдая, но я подавил слёзы. Съел их внутри себя. Я уже не знал от кого бегу, хотел сбежать, словно от всего мира, от этого гадкого несправедливого мира и от себя тоже, от себя самого, от этого убийцы, который на удар ответил магией, ответил тем, чему они не могли противостоять. Волченогие, конечно не успели поймать меня, но та старуха наверняка донесла им всё, что требовалось для этого. В тот вечер я ехал не по дороге, я ехал параллельно ей, но на почтительном расстоянии, так, чтобы меня не смогли увидеть, эту часть мира я ещё кое-как знал, поэтому пока ещё цеплялся за эти знания, огрызки карты, которую мне показывал отец. Где он теперь? Наверное, там, где и эта славная троица, которую я убил.

Я пришёл в себя уже, когда Альф нёс меня по зелёной травянистой равнине в неизвестном направлении, далеко от людей и вообще любых проявлений жизни, кроме травы. Что дальше? Как я отключился, не помню, но мой конь утверждал тогда, что я всё время гнал его вперёд, и не засыпал вовсе, наверное, я просто это забыл.

Что же, теперь точно не время возвращаться, теперь только вперёд, только к цели. Мы вместе с Альфом проехали ещё день, или около того, потом мне стало интересно, что я приобрёл после того, как сделался преступником. Раньше такой мысли не возникало, лишь тупая ненависть к себе, но теперь прошло немного времени, я слез с коня и вытащил награбленное. Три совершенно одинаковых предмета, достаточно тяжёлые, снизу у них виднелось металлическое кольцо, внутри него находился завиток, тоже металлический, ручка, я сразу понял, что это ручка, имела какой-то узор, или знак, не знаю. С одной стороны в этом предмете была дыра, не очень большая, в неё точно не прошла бы стрела. Я-то сперва подумал, что это арбалет, но нет, арбалет, даже самый крохотный, больше этих малышей, к тому же у арбалета есть тетива, а тут нет, да и на флягу для воды не похоже. Я взял один из них в руку, похоже было, что завиток активирует прибор, да и кольцо явно делалось под палец. Я припомнил, что человек, бывший вместе с пьяницей, старался помешать ему выхватить эту штуку, значит она опасная Я взявшись за эту диковинную ручку, нажал, на сей завиток. Прибор с оглушительным грохотом выстрелил, из него вылетел небольшой сноп пламени, я почувствовал, как руку откинуло немного назад. Что-то маленькое, очевидно снаряд вместо стрелы, каким-то образом умещавшийся в корпусе этого изделия, вылетел и оторвал кусок земли. Я сначала немного испугался, но потом улыбнулся, оружие, что надо.

А вот Альфу этот выстрел явно пришёлся не по душе, он заржал, а потом рванул с места, как бешеный.

– Альф, прекрати, я больше не буду стрелять, перестань! – крикнул я коню, который похоже хотел умчаться в поле, оставляя своего хозяина на произвол судьбы. Он немного замедлил шаг, а потом нехотя развернулся и подошёл ко мне.

– Убери это, я знаю, что это не твоё, знаю, что ты ещё будешь стрелять, но сейчас прошу, – донеслось до меня одновременно с его тихим, покорным ржанием. Я вздохнул, что бы я стал делать, если бы мой верный конь просто умчался в поля? Я остался бы один, мне бы было не с кем перекинуться парой слов. Возможно, после этого я бы сошёл с ума, превратился бы в безумца, бродящего по травяной пустоши, а там и до могилы не далеко. Но конь оказался благоразумным, кто ещё из людей мог понять его? Может он тоже задумался над этим вопросом. Да, нет, я не был единственным в своём роде, были ещё такие редкости, как говорил отец, такие люди один на миллион.

Я убрал эти смертельные, огнедышащие агрегаты, достал кошельки, открыл…В кошельках было много денег, я ссыпал их содержимое в один, вопрос с пропитанием и ночлегом в городах и сёлах был решён. Стоп, это ведь ворованные деньги, а потом я вдруг подумал:

– Я же иду к Великому Волшебнику, этого всего не произойдёт, поэтому вперёд, чем быстрее, тем лучше. – И вновь мы с Альфом двинулись, сами не зная куда.

Мы ещё долго ехали после этого, месяца два, а может и больше, иногда встречались поселения, но я их не запоминал. Мне было страшно, что подходя к стенду с портретами преступников, я вдруг увижу себя, правда, никто из маленьких поселений не смог бы причинить мне вреда, но я всё же боялся. Волченогие вполне могли, просто вывесить плакат со слов той бабули, а рисовали они хорошо, потом копировали. После этого какой-нибудь охотник за головами смело мог отправиться и за мной. Много их развелось, этих охотников в последнее время, ничего не делают, кроме ловли преступников, причём вычислить их почти невозможно. Одеваются неприметно, тихо выслеживают, преследуют, узнают всё, а потом не успеешь оглянуться, как у тебя за спиной достанет нож и отправит на тот свет. После этого конечно получит вознаграждение, и месяц или два может жить, ни в чём себе не отказывая. Потом снова находит город, где частенько совершаются преступления, ждут, или сразу находят новый плакат, и работа снова кипит. Молодцы, конечно, очищают мир от негодяев, но в тот миг я так не думал, ведь такой парень стал можно сказать моим несбывшимся страхом, из-за которого и произошли некоторые события после.

Спустя какое-то время, мы с Альфом въехали в поселение, средних размеров, повезло, что волченогих в нём не было. Первым шагом, который я не сделал, было конечно переодевание, чёрная мантия выделялась из толпы, да и мои волосы были редкостью, в основном у всех в этих местах они либо пучком, либо прямые, так что аларвердские кудряшки тоже не играли на руку. Когда я въехал люди странно озирались, а потом старались показать, что я им не интересен, видимо бабуля увидела и то, что я успел натянуть мантию, и теперь об этом знали все.

– Эй, парень! Крикнул я мальчику, лет двенадцати – Подскажи, где тут у вас можно переночевать. – Малец посмотрел на меня, потом ответил:

– Поверните налево, оттуда видно самый большой дом, это бар-гостиница. – Видно было, что он явно горд тем, что у него спросили, всего лет на пяти или шесть младше меня, неужели эти два месяца так состарили, что он обращается ко мне на вы? Я подмигнул ему, улыбнулся, а потом направил коня в указанном направлении. Ещё издали я увидел гостиницу, вошёл, после этого я ожидал того, что гул и голоса хотя бы на миг смолкнут и все уделят мне своё пристальное внимание, но все, оказавшиеся не очень буйной публикой, продолжили потягивать крепкую настойку, о чём-то оживлённо беседуя. Бармен, он же хозяин этого заведения, пристально взглянул на меня, я ответил ему тем же.

Это был невысокий человек, лет пятидесяти, ещё полжизни впереди, как говорил отец про этот возраст. В плечах он был достаточно широк, не хотелось бы встретиться с ним в кулачном бою, руки мускулистые, чёрные волосы и живые глаза, готовые одним взглядом заговорить с тобой о жизни.

– Сколько стоит комната на ночь? – спросил я, не здороваясь. Он, быстро достал из-под прилавка стакан, плеснул в него какого-то пойла и пододвинул его к уже тянущейся руке, затем достал листок, записал в него что-то и только потом повернулся ко мне, разумеется, всё это произошло с огромной скоростью, так что он сразу ответил:

– Двадцать медяков. Я достал три серебряка и положил перед ним на стол. Он потянулся за сдачей, но я остановил его и сказал:

– Сдачи не надо, просто, если кто-то спросит, никому не говорите про меня. На лице торговца спиртным и не только, просквозила откровенная улыбка, он молча кивнул:

– Вверх по лестнице и прямо, первая дверь ваша. – Конечно, кого же в первую очередь спросит охотник за головами, или волченогий, кого, как не бармена. Бармен в таких поселениях, обычно центр мира. Как и в этот раз, это обыкновенно выходец из южного народа, непьющий, с кристально ясным умом и идеальной памятью, позволяющей запомнить четыреста человек с их повадками, вкусами и манерами, помню, Сварог хотел в детстве стать барменом.

Это был относительно тихий и спокойный бар, наверху комната представляла собой уборную, кровать, небольшую площадь для ходьбы и одинокий стул, печально возвышавшийся пред окном. Я сел на него, посмотрел в окно, давно я не сидел на стуле и не спал на кровати, можно будет по-настоящему получить от этого удовольствие. Близилась ночь, выходил я ещё только раз, проведать моего коня, потом зашёл обратно. Прямо в одежде лёг на кровать, с наслаждением поставил замок из пальцев на затылок, положил голову на широкую подушку, и закрыл глаза, с тех пор я никогда не помнил, что мне снится, и не помню до сих пор. Моргнул и уже утро, так проходят отныне все мои ночи. Комната обычно берётся до следующего полудня, но я решил съехать раньше, в конце концов всё, что мне было надо от этого заведения было получено, и не было смысла оставаться дольше.

ВЕДЬМА

Один разговор заинтриговал меня, когда я проходил мимо мужчин, которые пришли сюда, в свой выходной, пропустить по стаканчику и поговорить по душам. Один из них был в два раза крупнее бармена и с рвением утверждал:

– Да говорю же тебе, это того стоит, не понимаю почему её так не любят.

– Зря ты это всё затеял, ходить к ведьме плохая идея, может она и зарабатывает этим, как например наш Глеб, но это сила не чистая, лучше с ними не связываться. – Глебом, видимо, звали бармена, потому что при их словах, хотя и из дальнего конца зала, он обернулся. Странное имя, никогда раньше не слышал его.

– Прошу прощения, господа – влез я, – Мне просто стало интересно, что это за ведьма. Мантию я конечно перед этим снял и они меня не узнали. Оба переглянулись и тот, что пониже, усмехнувшись, сказал:

– Да, есть тут одна особа, говорит, может силу прибавить, ловкость, ну за деньги конечно. Да, у неё уже все были, по-моему, она уже умрёт скоро, на одних предсказаниях и зарабатывает. А когда она помрёт, тогда вся сила и прощай, – последние слова были адресованы здоровяку, напротив, который сделал многозначительный вид.

– А тебе зачем, ведьмы-то всегда были, это все знают, – он снова обернулся ко мне.

– Да, нет, мне просто интересно стало, спасибо. – Мои мысли уже унеслись к ведьме в этот момент, я понял, что мне надо, сила и скорость, они помогут мне быстрее достичь цели. Мама мне в детстве рассказывала про ведьм, обычно это вдовы волшебников, которые используют заклинания длительного действия и на этом зарабатывают, так и доживают свой век, ничего плохого нет, вроде… Я распрощался с барменом, вышел на улицу, отвязал моего славного Альфа и мы с ним поехали. Куда ехать я не знал, поэтому увидев ребёнка, того же, что и вчера, с радостью спросил:

– Эй, знаешь, где тут у вас ведьма живёт, – можно было конечно спросить у бармена, но такая мысль в голову не пришла. В глазах этого мальчика я прочитал суеверный страх, ничего удивительного, типичное место, где волшебников уважают, как богов, а ведьм клянут всеми проклятьями, а по ночам ходят к ним за очередным магическим трюком. Мир, сложное место.

– Она живёт на холме за городом. – Дрожащими губами произнёс парнишка, городом своё обиталище даже назвал. Я поблагодарил его и поскакал туда, холм был виден ещё из поселения, а на нём высился маленький, сплющенный домик, и на первый взгляд, в него и черепаха бы не вошла. Из трубы шёл дым, в окне горел свет, странно, ведь уже утро. К дому я прискакал стремительно, спрыгнул с коня и даже не стал привязывать его, знал, что Альф от меня ни ногой.

Сначала я постучал в дверь, но её никто не открыл, она и так была открыта, ведьмам можно даже не закрывать дверей, грабить их всё равно никто не будет. В хижине этой я всё же смог уместиться, но только пригнувшись, встать мешали мешки, порошки и прочая дрянь, которую ведьмы почему-то подвешивают на потолок. Ещё чуть-чуть и моя правая нога точно бы раздавила какую-то склянку, которых было ну очень много. Судя по количеству склянок, ведьма явно готовилась уходить на покой, обычно перед смертью эти старые пройдохи, наваривают себе кучу разнообразных зелий, выпивают их все разом и превращаются в неописуемых красавиц, после этого они ещё могут прожить от года до трёх. Мама всегда мне говорила:

– Зелья это грязная магия, старайтесь её не использовать. Старуха стояла ко мне спиной. Её большая растрёпанная голова безобразно выделялась на фоне маленького тела. Ведьма явно была занята каким-то важным зельем, которое булькало у неё в котле, я прикоснулся к её плечу, от чего она уронила ложку и повернулась.

– Ты кто? – без страха спросила она

– Я прошу у тебя силу и ловкость, а кто, это не важно, деньги у меня есть, я заплачу. – После этих слов она поняла, кто я, потому что ахнула, схватилась за сердце и тихо прошептала:

– Волшебник!

– Да, я волшебник, – с нетерпением в голосе сказал я – Это неважно, я прошу силу и скорость. – Ведьма улыбнулась, по её улыбке стало понятно, что когда-то она даже была красивой.

– Снимай рубашку, мантию, всё до пояса, на стол ложись, – С какой-то детской радостью произнесла она. Обычно ведьмы могли легко обокрасть человека, поэтому к ним шли всегда с той суммой, которая требовалась, но эта ведьма просто не знала, что я при деньгах. Итак, я лёг на стол, который был вымазан в чём-то скользком. Она достала, как ни странно из кармана, зелёный камушек и положила мне на грудь, видимо она даже не могла вспомнить заклинание, поэтому достала древнюю книгу, открыла и начала читать, потом вроде вспомнила целиком.

Это был один из моментов, о котором моя память почти полностью замалчивает, помню только то, как она начала танцевать и расплываться у меня в глазах, потом на шее появилась цепочка, у меня на шее в смысле. Всё!!!

Мы с Альфом выезжали из города, силой и скоростью я теперь действительно превосходил себя в прошлом, это из-за камня, к которому приросла железная цепочка. Камень всегда мерцал тусклым, зеленоватым, противным светом. Кошелёк я уже проверил, в одном из них не было каких-то жалких крошек, по сравнению со всей остальной суммой, видимо я сам отдал деньги ведьме, а потом она заставила меня забыть, как я уехал.

ПОСЛЕДНИЙ ПОРТАЛ

Мы уже приближались к горам. Судя по слухам, где-то в горах периодически открывались порталы, результат того, что один из трёх барьеров рухнул. Я спешил туда изо всех сил и настал, наконец, тот день, ради которого я долгое время странствовал по своему миру, тот момент, когда поднимаясь по крутой горной тропке, я увидел портал. Да, это был он, последний портал, от всех остальных остались серые тени, не на земле, а на самом воздухе, очевидно, что Великий Волшебник устранил бы и этот портал. Я слез с коня, синее сияние, исходившее от портала било мне в глаза и сквозь него я отчётливо различал серые, огромные, как скалы дома и каких-то зверей со светящимися глазами. Некоторые из зверей издавали неприятное блеяние, при этом замедляясь.

Вперёд, цель, казалось бы, достигнута, вот он, портал, это портал в другой мир, но кто знает, возможно, из него я и попаду к самому создателю. Я подошёл к самому краю, хотел просунуть в него голову, но вспомнил об Альфе, я намеревался взять его с собой. Когда я повернулся, конь заржал и до меня донеслись его мысли:

– Я туда не пойду, ступай один, там страшно! – Я уже было хотел дёрнуть его, увести за собой силой, но при следующем взгляде на портал я обнаружил лишь серую тень. Он закрылся! Закрылся даже не перед моим носом, а в тот миг, когда я повернулся к нему спиной! Тогда на меня нахлынула безумная злость и негодование, потом ощущение того, что я всё-таки тронулся умом, хотя многие уже давно так считали, напридумывал всякой ерунды, а потом пошёл туда, не знаю куда, убил трёх человек, даже в портал войти не сумел. Я тихо сел на голый камень, закрыл лицо руками, что делать теперь? Идти домой? Дом уже далеко, он остался в прошлом, как мама, как Сиби. Интересно, как она там, она бы не сложила руки вот так, она бы отыскала другой портал, даже если этот был последним, вывернулась бы.

При мысли о моей сестре я поднялся. Нет, не ради того я простился с ней навсегда, чтобы сидеть и ныть, надо было идти вперёд и я пошёл.

– Если найдём ещё одну такую штуку, я не пойду туда, я помню дорогу и вернусь домой, – фыркнул конь. Я улыбнулся, со мной всё ещё был Альф, а это уже не так плохо.

– Можешь повернуть назад, когда я войду в следующий портал, – сказал я ему в ответ. Конечно, теперь я даже не представлял, где найти следующий портал, зато умел идти, куда глаза глядят. Следуя моей теории, я всё равно должен был найти создателя, вероятно, он хотел испытать меня и понять, достоин ли я, встретиться с ним лицом к лицу.

ЕЩЁ ОДИН ШАГ ВО ТЬМУ

Горы кольцом окружали огромную территорию, когда я спустился с них, оказался перед городскими воротами, город достаточно большой, и я сразу понял, что тут есть контора волченогих, если бы я попал к ним, то, скорее всего меня ожидала тюрьма до конца дней или же комната-голодовня. Обычно такую комнату заколдовывает волшебник, и человек в ней умирает от голода за одну ночь. Но вполне возможно, что охотники доберутся до меня первыми, тогда и мучиться не придётся.

На стенде меня не было, но я всё равно знал, что у них есть летучие гонцы, это маленькие птахи, способные невероятно быстро летать. Таких гонцов с детства приучают летать с письмами, а на старости обеспечивают всем необходимым, поэтому молодые и стремятся перенести как можно больше посылок для волченогих.

Здесь я впервые понял, что слабею, ещё чуть позже понял, что причина тому дурацкий камень на шее. Отец говорил мне про одно заклятье, надо наложить его на предмет, а потом надеть на человека, даже если ты будешь при смерти, этот человек за счёт своей силы будет тащить ещё и тебя. Скорее всего, ведьма должна была умереть, но тут решила прибегнуть к помощи своего артефакта. Я попытался его снять, но тщетно, он будто прирос к телу, или руки не желали слушать голову, не знаю уж, почему камень выпадал из пальцев. На самом деле камень тогда мешал не сильно, зато порядком туманил рассудок.

Увидев дом, похожий на бар, я решил зайти, может заказать себе чего-нибудь поесть, только потом я понял, что попал в бордель. Нижний этаж ничем не отличался от обычных гостиниц, за исключением проституток, цепляющих незадачливых посетителей. Тут же играли в карты, ещё в несколько игр. Обстановка конечно была шумнее, но я даже был этому рад, у меня в голове назревал собственный шум и я был готов родную мать продать за то, чтобы он исчез.

Заказал я только какой-то безалкогольный напиток, но видимо в него было что-то подмешано, я начал думать, что никому не нужен, никто меня не любит, ну и так далее в том же духе. Почему эти женщины так одеваются, вот мне бы, например, они гораздо больше понравились в приличной одежде. Я сделал последнее усилие, чтобы, не грохнуться головой на стол и не заснуть. Оказалось, что в стакан мне ничего не подмешивали, просто камень вступал в свою полную силу, ведьма, наверное, в этот момент в обличии юной девушки просто получала удовольствие, от того, что так здорово меня провела.

– Эй, красавчик, ты очень похож на того парня, которого ищут волченогие, – я посмотрел, в тумане, что ударил в голову, мне показалось, что одежда той проститутки, которая это сказала, вполне ничего, даже похожа на платье.

– Мало ли людей в чёрной мантии, – отозвался я. – Или теперь каждый подозревает каждого? – Моя голова при этих словах описала круг, причем не совсем даже круг, а что-то подобное овалу. Видимо проститутка восприняла этот жест, как приглашение присесть за мой столик. Потом от неё последовало классическое «Не угостишь?» Я угостил. Потом моя память дала чудовищный сбой, в ходе которого я заплатил за недельное пребывание в этом заведении, а потом оказался в постели сей леди, известно зачем.

Всё как обычно, ночь без снов, но теперь я ещё и безумно потел во сне. В тот миг я очень удивился, но мозгов хватило, чтобы достроить логическую цепочку, а потом мозги почему-то решили, что если я уже попробовал, то можно попробовать ещё раз, только на этот раз в здравом уме и трезвой памяти.

Таким образом, я провёл в борделе… Я не помню, сколько ночей сменилось. Не помню, сколько женщин перепробовал, сколько выпил. Вскоре все эти развратные вещи потеряли для моего организма цену. Проституток я больше не заказывал, но напивался так, что память вновь отключалась, повезло, что во время первого сбоя я ещё догадался заказать содержание Альфа.

И вот, в один из таких дней я проснулся с резкой головной болью, раньше её глушил камень, но сегодня просто превысил лимит выпитого. Эта головная боль, хотя и мешала, но быстро вернула к действительности, и тогда в голове прозвучал вопрос, вопрос голосом Сиби

– Что ты тут забыл Валфэйр Аларверд? Голова прояснилась окончательно, я надел свою грязную, немытую, как и своё тело, одежду, убрал зачем-то кровать. Потом я проверил, сколько денег осталось в кошельке, как оказалось, пропил и не только я почти половину. Надо уходить, отец, наверное, мне двинул бы за такое, за такой позор рода Аларверд. Каким образом можно промазать мимо двери, до сих пор не понимаю, но у меня получилось, теперь боли добавил дверной косяк.

Когда дверь открылась, я зачем-то сжимал в руке этот стреляющий агрегат, именно тот, из которого выстрелил в первый раз. За дверью был длинный коридор, после которого уже была лестница на первый этаж, по этому коридору кто-то шёл, шёл прямо на меня, я сфокусировал своё многострадальное зрение и увидел хозяина борделя, а рядом… Трое волченогих. Немного подумав, я понял, зачем они здесь. Дело в том, что проституция была запрещена, но доказать её было очень сложно, поэтому, чтобы закрыть очередное дивное заведение, стражам закона было необходимо вломиться в него во время очередного рабочего дня.

– Вы не имеете права! – крикнул хозяин, когда один из волченогих открыл дверь в комнату, как видно пустую.

– Имеем, – с ледяным спокойствием сказал человек в форме – Это лишь вопрос времени, когда мы вас накроем и, кстати, мы оставили человека снаружи, так что в этот раз у вас не получиться воспользоваться чёрным входом, а то знаем мы вас.

– Если бы я спрятался и сидел тихо, вполне возможно, что всё бы обошлось, но я этого не сделал, а вместо этого навёл свой стреляющий прибор на одного из стражей закона и выстрелил. Раздался жуткий грохот. Двое других не привыкли к такому, они насторожено остановились и лишь потом поняли, что третий убит, у него ещё хватило сил развернуться с дырой в голове, и лишь после этого рухнуть. Я тоже на мгновение остановился, однако уже знал, что отступать некуда, выпрыгнув из комнаты, я убил и других двоих, одному снаряд попал в горло, другому в глаз, вот зачем было стрелять в хозяина, до сих пор не понимаю, хотя всего этого не произойдёт… Из одной комнаты выскочила проститутка, увидев трупы она побежала по лестнице, но упала. Я последовал за ней, мне надо было уехать из города, чем раньше, тем лучше.

На сильный шум четвертый волченогий тоже вошёл в бордель, людей они разогнали, поэтому зал был пустым. Ещё с лестницы я прицелился и выстрелил, но рука дрогнула, и снаряд полетел не туда, он срикошетил от декоративного щита, что висел на стене и попал проститутке прямо в спину. Волченогий видимо обладал отличной реакцией, он успел достать метательный нож, у него даже лука с собой не было. Мой выстрел свалил и его, однако после этого я ощутил резкую боль, нож пробил кожу чуть ниже подмышки, да так и остался висеть в таком состоянии. Я его вытащил и тут же бросил на пол, при взгляде на мёртвую проститутку, наконец, осознал окончательно, что к моей коллекции прибавилось ещё шесть трупов, но мне было уже всё равно.

Конюшня находилась тут же, там и стоял Альф, но при взгляде на чёрного коня появилось желание взять его, этот конь был, несомненно, лучше, да и поговорить я бы с ним смог. Но я переборол это желание, отвязал своего друга, сел на него и умчался прочь. Альф задавал много вопросов, на некоторые из них отвечать совсем не хотелось, ведь я его, можно сказать бросил, правда там, по его словам, хорошо кормили, чем я его давненько не баловал.

– Я убил человека, Альф, он пришёл за мной, мне ничего не оставалось делать, пойми, – сказал я, умолчав только о том, что этих людей было шестеро, одного из которых я застрелил, не знаю, может, чтобы он на дороге не мешался, а проститутку вообще случайно жуть…

– Ты теперь всё время будешь всех убивать? – спросил мой умный конь, поднимая голову чуть выше.

– Если надо будет и если совесть позволит, тогда убью – я решил не врать своему верному скакуну про свои планы, но тут же добавил: – Альф, ты же понимаешь, что я это всё исправлю, эти люди все останутся в живых, можно сказать…

– Да, я знаю, – буднично перебил меня Альф. – Ты повернёшь время и никого не убьёшь. Держись крепче, а не как трухлявое дерево, за нами могут погнаться. – Я улыбнулся, Альф прекрасно понимал меня и хотел только, чтобы всё это быстрее закончилось. Этот город не окружала стена, на входе в ворота которой стоял стражник, хотя если бы это было так, я бы убил и его, единственное, что тревожило это то, что в городе вполне мог оказаться опытный волшебник, а мой уровень мастерства в этой области, пока что равнялся среднячку. Волшебники, живущие в городах, подписывают обязательство сотрудничать в поимке особо сильных экземпляров, вроде меня

Альф скакал без остановки, пролетая деревни, я не давал ему притормозить, даже попить из реки, что была поблизости. Да, точно, я бежал не от людей, которые уже наверняка занесли меня в список местных головорезов, нет… Я бежал от себя и только от себя. Но внезапно что-то заставило меня замедлить ход, это был камень, он буквально заставлял меня слушать смех юной леди, в которую превратилась ведьма, нет, её уж давно нет в той хижине, не станет она там сидеть, когда есть такой прекрасный источник энергии на огромном расстоянии. Да, если бы я был рядом, и топором бы эту старуху не побоялся зарубить, но назад ехать было нельзя. Сколько кстати мы уже едем? Я не знал, но за пределы горного кольца точно ещё не выехали. Глаза снова заслонял туман, голова начала опускаться, но вдали показалась деревня, или не деревня, размытое пятно. Это что-то находилось прямо у подножья горного кольца.

– Беги, только донеси меня туда, – с трудом произнёс я. Альф попытался ещё что-то сказать, но я уже спал, или не спал, а терял силу из-за камня. Некоторое время ещё возможно было уловить, как нос трётся о седло, а потом всё…

ПЕРЕДЫШКА

Очнулся я уже на чьей-то кровати, причём без мантии, хорошо хоть штаны оставили. Я встал с неё, подошёл к окну, выглянул, там, на небольшом лугу паслись шары на ножках, из их шерсти обычно делали всю одежду, да и мясо у них тоже ничего.

Обстановка в доме была не богатая, прямо как в том сказании об Аларверде. Печка со своим вездесущим приятным запахом, стол прямо посередине комнаты, небольшое окно. Кто-то зашёл на крыльцо, я прислушался.

Но вот дверь отворилась и на пороге комнаты возникла тёмноволосая девушка в простой деревенской одежде, в руке она уверенно сжимала серп. Мы, наверное, минуту смотрели друг на друга, что-то в её глазах меня притягивало это однозначно, правда я совсем недавно прибыл из бордельного странствия, но там любовью и не пахло, а тут совсем другое дело.

– Что со мной произошло? – наконец спросил я – Как я тут очутился и почему половины одежды нет? – Возможно, я ей тоже понравился, хотя запах алкоголя, скорее всего, густо окружал меня в то время, но она виду не подала.

– Спасибо сказал бы, твой конь подъехал к воротам и ты, дружок, с него свалился, дотащить тебя было сложно, но ничего, мужики помогли. А насчёт твоей одежды, так её надо мыть, хотя бы раз в неделю, от тебя несло, как от пьяницы.

– Может я он и есть, – её слова меня прямо разозлили, наверное, потому что были чистой правдой

– Вряд ли, ты ещё слишком мал, скорее всего, на тебя просто выплеснули какую-то дрянь, и теперь ты едешь в грязном. – Вот слова «ты ещё слишком мал» говорить не следовало. Кто она такая, девчонка ещё, в моей руке появился мерзко сияющий шар, она вскрикнула и отшатнулась к двери. В тот момент ко мне пришло благоразумие и усилием воли я смог избавиться от шара. – Так ты волшебник! – тихо пролепетала она.

– Куда ты убрала железки, что были на мне? Кстати меня зовут Валфэйр, – я протянул ей руку, она немного боязливо тронула меня за плечо, как и полагалось в нашей стране, я сделал то же самое.

Она молча указала под кровать, где лежали стреляющие приспособления, я взял один из них и только сейчас заметил маленький рычажок, который был сдвинут в положение, различное с остальными. Открывалась красная точка на этом устройстве, в то время, как на остальных она была закрыта. Я поднял тот механический арбалет, у которого красная точка была закрыта, навёл на окно, нажал. Моя догадка оправдалась, это скорее всего то положение в котором стрелять нельзя, а вот если повернуть рычажок, тогда можно будет. В любом случае, я решил экономить патроны, как бы их не было много, но не бесконечность же.

– Я Маргарет, – сказала она, смущаясь. Вот только что она могла на меня смотреть, как на мальчишку, а как только узнала, что я волшебник, сразу потупила взгляд и как-то замялась, такой она мне даже немного больше нравилась.

– Рад знакомству, а где всё-таки моя одёжа? – Смело отчеканил я, подойдя к ней чуть ближе. Она поманила меня рукой, я вышел вместе с ней на улицу, оказалось, что в их доме даже две комнаты, об этом я сам догадался. На бельевой верёвке висело всё, что я носил в последнее время, только выстиранное и вычищенное. Каждый знает, как приятно надевать чистое, после грязного, мне тоже было приятно, я даже тогда немного улыбнулся и подумал: – Значит, весть от волченогих ещё не дошла до этой деревни, обычно они рассылают гонцов, спрятаться или убить гонца, нечего делать, но как на это взглянет Маргарет? А если гонец не вернётся, то конечно из деревни придётся уехать.

Как я мог тогда так думать. Сейчас уже совсем не задумываюсь, убиваю по мере надобности. Тогда и возникло у меня желание сочинить заклинание, что будет отбрасывать грех с души так сказать, чтобы не брать на себя вину. Меня это к тому моменту уже никак не трогало, но совесть всё время ворчала в голове, не давала сосредоточиться. В конце концов, я ведь всё равно всё верну.

– А что это за камень у тебя на груди? – неожиданно спросила Маргарет. Врать или сказать правду, нет, если рассказать ей всю правду она сочтёт меня поехавшим, если уже не сочла

– Меня заколдовала ведьма, – это показалось мне наиболее логичным. – Теперь она питается моей жизнью, а сама разгуливает в обличии юной девушки. – Она покачала головой и произнесла:

– Странно, у нас тоже ведьма есть, но она никого не заколдовывает, просто за деньги гадает, ну или порчу может на врага твоего навести. А ты умеешь предсказывать будущее? – И вот тут меня понесло совсем не туда, может это от того, что я увидел горы на заднем плане, а может от её красоты. Сочинил я такую штуку:

– Я знаю будущее, иду в горы, за косой смерти и я её достану, – в её глазах отразилось откровенное благоговение.

– Как Аларверд, самый могучий волшебник в мире? – вырвалось из её уст.

– Ты знаешь, кто это? – спокойно спросил я. На её лице отразилась даже некоторая обида, будто я должен был знать о её осведомлённости.

– Конечно, – сказала она – Это мои самые любимые сказания, все на них выросли, ещё говорят, что существует род волшебников, оставшихся после него, у них у всех кудрявые волосы, прямо, как у тебя.

– Говорят, что существует, – усмехнулся я. У меня появилось два варианта. Стать для Маргарет Богом, сказав ей про то, что я из рода Аларверд или немного повременить, что я и сделал. Да, существует он, я это точно знаю, – сказал я, надевая мантию. Она промолчала, но потом спохватилась и позвала меня:

– Твой конь в нашей конюшне, – я кивнул, потом вновь повернулся к ней и спросил:

– Чем живёте, как у вас тут, как пережили войну? – Она печально вздохнула, было видно, что ей тяжело говорить об этом.

– Рахиборник в основном, – и указала на небольшую плантацию, где виднелись фиолетовые стебли. – Мне было четырнадцать, когда пришли…

Кто? Кто пришли? – когда я посмотрел на неё, понял, что её глаза наполнились слезами и что она вот-вот зарыдает.

– Моей матери не стало, когда мне было четырнадцать! – и тут слёзы потоком хлынули на меня. Конечно, в одиночестве ныть скучно, наверное, лучше притащить меня, вымыть одежду, чтобы потом прижаться к моей груди и залить слезами, не понимаю я этих женщин. – Все в чёрных мантиях, как у тебя, только то были не волшебники, это был колдун со своими… – Рыдания вновь заглушили её слова. Их называли враны, они пришли издалека, убили много людей, отец даже смог убить одного, я тогда спряталась. Они его почему-то пощадили, сказали, что он сильный, а таких, следует беречь. Это какой-то бред, я знаю, но они сказали так. Теперь отец уже стар, он лежит, тоже умирает, я скоро останусь совсем одна.

Да, я может немного утешил её, но вспомнил слова Сиби. Сиби так бы не поступила, отец умирает, не отец, она Сибия Аларверд, сильная и хладнокровная.

– Моего отца убил колдун – честно поведал я, – Когда я найду косу, то отомщу, уж не сомневайся, Маргарет. – Она посмотрела на меня безумными глазами, и в них читался крик:

– Нет! Не уходи, колдун и тебя уничтожит, он только и знает, что разрушать!

– Не беспокойся, тогда со мной будет коса, если ты выросла на сказании об Аларверде, то должна знать, что с этим оружием волшебник почти непобедим, – утешил её я, так, будто мы были знакомы уже сто лет, так будто не она меня подобрала, спящего, а я её.

Она сквозь слёзы улыбнулась, разжала свои объятья, и позвала меня в дом. Мы вошли во вторую комнату. Эта комната была темнее первой, Маргарет сказала, что её отцу больно смотреть на свет, поэтому все окна были занавешены. Поначалу я думал, что смогу исцелить его, лечебная песнь, что мать пела тогда, в детстве, всё ещё крутилась на языке.

Когда мы вошли, из дальнего угла, где, по-видимому, стояла кровать, послышался сиплый кашель. Когда мои глаза привыкли к темноте, я различил седую всклокоченную голову старика, что лежал на той кровати, он приглядывался ко мне, пытаясь понять, не почудилось ли ему это. Маргарет взяла его за руку и сказала:

– Папа, это Валфэйр, он волшебник, едет в горы, мимо нас, – старик повернулся и посмотрел на меня в упор, зрение у него было совсем слабое.

– Сто лет не видел волшебника, – слабо просипел он. – Зачем ты в наших краях?

– Иду искать косу смерти, чтобы убить колдуна, – сказал я, врал, конечно, колдун был второстепенной целью. Тут вдруг старик сильно закашлялся и позвал:

– Воды, доченька, принеси воды. – Маргарет моментально выбежала из комнаты, как только это произошло, её отец с невероятной ловкостью ухватил меня за воротник и притянул к себе: – Вижу я, что женихи из деревни на мою Маргарет заглядываются, чует сердце, что не быть ей с ними счастливой. Послал бог человека, не уходи не сражайся с колдуном, всё у вас у молодых буйные головы. – Потом он тяжело улёгся на кровать, устал от такой долгой фразы, как мне показалось. Намёк его я прекрасно понял, это даже был и не намёк вовсе, а прямая просьба. И тут вдруг в голове закопошились мысли, началось противостояние, остаться или ехать дальше, вернуть свою семью или создать собственную. Нет, остаться я не мог, камень точно бы успел убить меня, но в голову закралась одна интересная идея по этому поводу.

Тут Маргарет вернулась, старик действительно хотел пить и не хило так присосался к кружке. Когда кружка опустела, он с удовлетворением отдал её дочери и демонстративно произнёс:

– Ну, будет тебе здоровье, Валфэйр, да и цель благородная, не хочешь остаться на пару дней? – Я улыбнулся и ответил:

– С радостью, дядя, с радостью.

Так началась моя самая обыкновенная жизнь, Да, я понимал, что не могу оставаться здесь вечно, но подумал, что с помощью второй ведьмы смогу снять заклятье, наложенное первой. В этот же день я отправился к ней, но теперь был настороже.

Дом этой ведьмы был гораздо более просторным, чем прошлый, он был округлой формы с башенкой на крыше. Около двери висела верёвочка, никогда раньше я не видел такого приспособления, но почему-то возникло желание дёрнуть за неё. Раздался мелодичный звон, неужели ведьма повесила в доме колокол, наверное, так оно и было, только колокол был маленьким.

– Кто там? – послышался голос из-за двери. Этот голос был совсем не таким противным, как голос первой ведьмы, даже немного приятным.

– Работёнка есть, надо снять порчу, – крикнул я в ответ. Дверь отворилась, но ведьмы за ней не было, она магией открыла её.

– Входи, кто бы ни был – донеслось откуда-то сверху. Тут я понял, как отличается жильё той ведьмы от жилья этой. Их можно было сравнить, как пень и дворец и сейчас я попал во дворец, однокомнатный, правда.

Посередине круглого здания умещался небольшой бассейн, видимо родникового происхождения. Слева от меня находилась лесенка на второй этаж, который просматривался сразу же, благодаря огромной, дыре, идеальной формы. Понятно было, что дыра оставлена не случайно. На втором этаже было невероятно много книг, целый шкаф, я никогда столько книг не видел разом, у нас было их в семье парочка и то считалось признаком достатка. Еще тут были стулья и два стола, будто хозяйка готова принять шумный банкет сию минуту. Вообще в доме этом было много окон, но лишь на втором этаже, прямо крепость.

Я поднялся по лесенке на второй этаж, где над книгой застыла ведьма, лица её я пока не видел, но видел бордовый капюшон, накинутый на голову и рост ведьмы, она была почти равна мне.

– Сколько стоит снять порчу? – без промедления спросил я, когда уже смотрел ей в затылок

– Один серебрячок, – она как будто что-то жевала, когда это произнесла. Повезло, что Маргарет дала мне этот самый серебрячок, хотя возможно это были последние деньги. Я положил монету на стол. При звуке удара металла о дерево ведьма вздрогнула, она что-то почувствовала, потом быстро развернулась. Лицо её вовсе не казалось безобразным, оно скорее выглядело так, словно на него набросили маску из заранее нарисованных морщин. – Мог бы сразу сказать, что ты волшебник, сынок, – она презрительно покосилась на монету. – Вы, волшебники, всегда невозможного просите, если и твою просьбу не выполню, то денег не возьму так и знай, я по честному работаю.

Я кивнул, она внимательно вгляделась в меня, потом вдруг резко рванулась с места и остановилась совсем близко. Потом начала говорить страшным клокочущим шёпотом:

– Заколдован ты другой на веки веков смертельным проклятьем, лишь только тот, кто тебе доверяет, сможет проклятье снять, но примет на себя ужасный дар. Чтобы свершилось это, должен он камень волшебный раздавить одной рукой на груди твоей. – Я отшатнулся, ведьма взяла монету, которую я вовсе не хотел трогать, после её пальцев, и подбросила перед моим носом. Пытаясь сопротивляться, всё же поймал монету, которую сам принёс. Затем я мигом спустился по лестнице, и дверь захлопнулась. Вот это была ведьма, а то, не знаю даже как назвать. Наверное, это одна из наиболее древних, раньше они не брали денег за то, что сделать не в силах, да и честности в них было гораздо больше, чем сейчас.

Проклятье снять не удалось, но теперь я понял, как это сделать, и в достаточно весёлом настроение побежал обратно к дому Маргарет. Возможно, если прожить с ней некоторое время, она будет мне доверять и тогда… Тогда появится возможность освободиться от гадкого камня, а там видно будет. А может и вправду достать косу смерти, ведь по легенде, именно в этих горах Аларверд оставил её. Получается, что поселение, что фигурирует в сказании, превратилось в город, тот город, в котором я убил шесть человек, четверо из которых стражи закона. Откуда я это знал? Не знал, но чувствовал, чувствовал, как сама смерть наступает на пятки, а в сказании ясно было сказано, что любой волшебник, что приближается к косе, чувствует нечто подобное, значит коса рядом, скорее всего в горах.

Ещё издали, я помахал Маргарет рукой, подошёл ближе, почему-то я плохо помню этот момент, задумался тогда, ведь я всё ещё разрывался перед выбором, остаться или продолжить путь. По-моему, сказал ей, что ведьма не может снять заклятье и отдал монету, она вздохнула, и на этом память как-то сглаживается, аккуратно вырезая фрагмент, в тот момент не могло произойти ничего важного, это всё, что мне достаточно знать. Потом камень ярко засветился, и начал с усердием высасывать мои силы.

После этого я поселился вместе с Маргарет и её отцом, свой чёрный плащ я снял, в повседневной жизни он мешал, а вот на пути к моей цели очень даже помогал, так мне казалось во всяком случае. Тут я понял, как сложно на самом деле вести хозяйство и хотя мясо мы обменивали у соседей, плантация, что раньше обрабатывал отец Маргарет, пришлась на мои плечи. Как я понял, её отец работал до того момента, пока совсем не занемог и произошло это недавно.

Теперь мой день проходил так: рано встал, поел, пошёл, поработал, обед, которого я даже не улавливал, затем снова поработал, ну и после этого я уже совсем валился с ног, но ощущал при этом невообразимую гордость. А ещё я прекрасно видел, как она на меня смотрит и понимал, что моя любовь к ней взаимна, да и отец её, всегда мне был рад.

Сны мне также не снились, до одной ночи. Началось всё, как обычно, я лёг на пол, рядом с кроватью, мне теперь было комфортнее спать на полу. Темнота, а потом внезапно прозвучал голос, не знаю уж чей, но догадываюсь:

– У тебя есть цель, Валфэйр Аларверд, ты не забыл об этом, я надеюсь, но можешь остаться здесь, всё в твоих руках. – Я проснулся весь в поту, огляделся, Маргарет ещё спала, спящей она выглядела ещё прекраснее. В тот миг я понял, что пора ехать, понял, кто говорил со мной и почему-то совсем этому не удивился. Я быстро поцеловал её в губы, вылетел во двор, но тут остановился, какие воспоминания я оставлю, просто сбежав, нет, лучше дождаться утра. Солнце в этот раз как-то очень долго вставало, зато я успел найти за это время свой чёрный плащ и теперь сидел на крыльце и смотрел на рассвет. Солнце вставало с той стороны, с которой находился город, из которого я прискакал. Зрение у меня было отличное, как и у любого волшебника и тут вдруг я начал различать вдали точки, постепенно точки превратились во всадников, кто мог ехать в такую рань здесь, разбойники, волченогие? Ни тот, ни другой вариант меня не радовал, поэтому я на всякий случай сбегал в конюшню и достал свой лук, который всё ещё был прикреплён к седлу. Альф что-то фыркнул, но я его не расслышал, наверное, был слишком взволнован.

Через несколько секунд я уже держал лук наготове, стрел у меня не было больше, поэтому стрелял пробивающими заклятьями, которые работали только в сочетании с луком. Когда я начал различать синюю форму, в висках начало отдавать сердцебиение.

ВАЛФЭЙР АЛАРВЕРД И КОСА СМЕРТИ

– Опять смерть, опять убийство, может, возможно, повернуть назад, я ведь не хочу, чтобы за мной всю жизнь тянулся кровавый след! – думал я. Что-то, что не хотело никого убивать во мне, ещё осталось, оно спорило с тем, что размышляло логично.

– Но если сдаться, то ты умрёшь в тюрьме или падёшь от руки палача, в конце концов, камень вытянет из тебя всё без остатка, ты не добрый волшебник и скорее всего никогда им не был! – я поднял лук. Снаряды тех железок тратить я пока не хотел, тем более, если можно было обойтись пробивающим заклятьем, которое летело достаточно далеко.

Сердцебиение постепенно успокоилось, всадники приблизились, и теперь можно было ясно увидеть их форму, это были стражи закона. Скорее всего, теперь все города будут рассылать вот таких разведчиков, я стал по-настоящему знаменитым.