Оглавление
Тимоти Снайдер. Дорога к несвободе. Россия, Европа, Америка
Пролог. 2010 год
Глава 1. 2011 год: индивидуализм или тоталитаризм?
Глава 2. 2012 год: сменяемость или крах?
Глава 3. 2013 год: интеграция или империя?
Глава 4. 2014 год: обновление или вечность?
Глава 5. 2015 год: истина или ложь?
Глава 6. 2016 год: равенство или олигархия?
Эпилог. 20—
Благодарности
Примечания
Отрывок из книги
Мой сын родился в Вене. Роды были трудными, поэтому врач-австриец и акушерка-полька заботились в первую очередь о ребенке. Когда он начал дышать, его ненадолго передали матери. После ее увезли в операционную. Акушерка Ева протянула ребенка мне. Я и мой сын слегка растерялись, но вместе мы справились с ситуацией. Мимо нас бегали хирурги, щелкали резинки масок, и ребенок блуждающими лиловыми глазами наблюдал за мельтешением зеленых пятен медицинской одежды.
На следующий день все, казалось, шло хорошо. Медсестры посоветовали мне уйти из роддома в обычное время, в пять вечера, и до утра оставить мать с ребенком на их попечение. Теперь я уже мог рассылать, с небольшим опозданием, сообщения о рождении сына. Некоторые мои друзья узнали хорошие новости точно в тот момент, когда и дурные. Один из них (ученый, с которым я встречался в Вене еще в прошлом веке) спешил на самолет в Варшаву. Мое письмо летело со скоростью света, но он так его и не прочитал.
.....
Для многих европейцев и американцев события 2010-х годов – расцвет антидемократической политики, поход России против Европы и вторжение на Украину, референдум в Великобритании о выходе страны из ЕС, избрание Трампа президентом США – стали неожиданными. Американцы, как правило, реагируют на неожиданное событие либо представляя, что его вовсе не было, либо заключая, что оно не имеет прецедентов и, следовательно, не поддается историческому осмыслению. (Или все устроится само, или все настолько плохо, что ничего нельзя поделать.) Первая реакция – защитный механизм “политики предопределенности”. Вторая – треск, который издает “предопределенность” перед тем как рассыпаться и уступить место “вечности”. “Политика предопределенности” ослабляет гражданскую сознательность, а сталкиваясь с серьезным испытанием, схлопывается в “политику вечности”. Когда пророссийски настроенный кандидат стал президентом США, американцы отреагировали именно так.
В 1990–2000-х годах Запад оказывал влияние на Восток через распространение экономических и политических моделей, английского языка, расширение ЕС и НАТО. Одновременно бесконтрольный американский и европейский капитализм увлек богатых россиян в сферу, где сходятся Восток с Западом: сферу офшорных банковских счетов, подставных компаний и анонимных сделок, с помощью которых легализуется похищенное у российского народа. Отчасти поэтому в 2010-х годах, когда офшоры – сами по себе исключение – превратились в правило, а российская политическая фикция вышла за границы страны, Запад подпал под влияние Востока. Фукидид определял олигархию как власть немногих и противопоставлял ее демократии. По Аристотелю, олигархия – это власть немногих богатых. В 1990-х годах слово “олигархия” в этом значении вошло в русский язык, а в 2010-х годах и в английский – и не без основания.
.....
