Читать книгу Уникум - Тимур Белый - Страница 1

Вступление

Эта история является невымышленной, она полностью основана на реальных событиях… Шутка. Увы – для любителей документальных произведений, – именно вымысел был моим настоящим верным другом в процессе создания этого творения.

В жизни происходят весьма впечатляющие события, которые могут быть положены в основу интереснейших рассказов. Я сам всегда повторяю своим родным и близким, что авторам не превзойти то, что измышляет жизнь. Моё «перо» не собирается соревноваться с этим вечным оппонентом смерти в креативности – слишком много судеб и занимательных историй будут на стороне моего противника.

В моей команде – вымышленные мной же персонажи. Они помогают мне, спорят со мной. Они даже вступили со мной в полемику по поводу названия этой книги – в конце концов, мы сошлись на том, которое устроило всех… ну, или почти всех.

Я выбрал своим соавтором не жизнь, а вымысел, потому что, во-первых, не люблю заниматься пересказами, а, во-вторых, работая в кооперации с вымыслом и воображением, могу создать условия и наделить своих персонажей теми характерами и качествами, при которых вся цепочка событий пойдёт в нужном ключе, и я, как мыслитель, смогу довести свою литературную реакцию (как в лаборатории) до логического завершения. В жизни такие идеальные реакции происходят весьма редко или никогда.

Я могу дать своему протагонисту низкие базовые характеристики – слабый ум, дряблую волю, шаткое здоровье, – и наблюдать, как он карабкается по лестнице жизни, превозмогая ежедневую боль. Могу, напротив, дать ему невероятно высокий начальный потенциал и развивать историю, показывающую, на что способно такое идеальное существо.

У документальных произведений есть то, что легко привлекает читателей: исторический, профессиональный или познавательный интерес. И, даже если они написаны не очень красиво, мы всё равно читаем их, чтобы узнать что-то новое или стать лучше в каком-нибудь деле. Вымышленные истории, не имея этого преимущества, могут уповать только на красивую подачу интересных мыслей.

Представляя вам, дорогие читатели, работу, которую мне просто необходимо было написать – мысли, как пчёлы, закрытые в банке, давно уже требовали выхода, – я, конечно же, надеюсь не только на то, что теперь, выпустив их в мир, буду жить спокойно, но и на то, что это будет качественная, изысканная пища для ваших сознаний и душ. А для чего же ещё писать? Ну, помимо благородной цели избавления себя от «жужжащих пчёл»? Если я не пробужу в людях, посредством этой книги, желание сделать что-то значимое, изменить себя в лучшую сторону, превратиться в двигатель человеческого прогресса, то… то это я переживу. А вот если моё творение не сможет скрасить никому досуг, не доставит читателям радости и наслаждения, то это уже… то это уже будет не смешно. А может смешно. Я видел фильм про парня, который хотел снять хороший фильм и прославиться, но прославился из-за того, что его фильм признали одним из худших в истории. Половина его мечты сбылась. А это не мало.

Итак, без лишних слов (всё что было выше – не лишнее), занавес открывается…

Глава 1

«Интересно, вот несколько силачей соберутся вместе и могут поднять машину, а если несколько мудрецов соберутся – они смогут решить какую-нибудь мировую проблему? Или задачу какую-нибудь нерешённую математическую? Ум одного человека как-то прибавляется к уму другого?» – размышлял Рафик, созерцая городской пейзаж через окно автобуса.

Он ехал домой с работы. Должность заведующего отделом в огромном магазине бытовой техники в центре Алматы позволяла ему вдоволь наговориться, но не позволяла даже близко к «вдоволь» пофилософствовать.

Рафик был добрым и мягким. Подчинённые обожали его. Он никогда никого не ругал и не ворчал. Его команда прекрасно работала и без таких «палок» – она старалась не огорчать своего приятного в общении и внимательного ко всем и всему шефа.

У него была машина, но два-три раза в неделю он оставлял её во дворе своей кирпичной пятиэтажки, чтобы спокойно поразмышлять. В автобусе и пешочком. Для полноценного «пешочком» он выходил из автобуса за несколько остановок от дома.

Сегодня его мысли крутились вокруг разума. Почему одни люди умнее, почему если несколько силачей… ах, я забыл, что уже упоминал это. В общем, его размышления свелись к поиску способа объединить силы разумов нескольких людей. Лучше, конечно, мудрецов – чтобы эффект был круче.

Автобус был набит разными людьми – от школьников второй смены с огромными, полностью закрывающими уши наушниками, до пожилых, даже старых людей с аккуратными, незаметными ушными девайсами.

Рафик оглянулся вокруг. Все, кто попадали в его поле зрения (примерно пятая часть всех пассажиров), ехали, слушая что-то, посредством упомянутых выше аксессуаров. Все, за исключением двух школьников. Эта парочка представляла собой любопытную картину: один, поменьше и помладше, лет тринадцати, рассказывал что-то второму – здоровому, как быку. Складывалось впечатление, что здоровяк встретил своего кумира или просто какого-то гуру и теперь жадно впитывал всё, что тот ему говорил.

Бывают моменты в жизни, когда мы, под влиянием каких-то третьих сил, совершаем странные, неординарные поступки. Вот и Рафик совершил: он встал со своего удобного места возле окна, хотя до остановки, на которой он задумал выходить, было ещё так далеко, что совсем не близко. Какой-то третьей силой, подтолкнувшей его на это, было обычное любопытство. Ему стало жутко любопытно, и он решил подслушать разговор двух вышеупомянутых пацанов. Приблизившись к ним практически вплотную и сотворив на лице выражение человека, скучно рассматривающего быстро сменяющийся (быстро, относительно человека, едущего на катке, так как в это время дня – спасибо часу пик, – автобусы двигались на скорости, едва превышающую скорость спортивной ходьбы) городской пейзаж за окном, он настроил ушные локаторы на «поглощение» их беседы.

– И Волк Ларсен для тебя положительный герой? – спросил старший у младшего. – Он же издевался над людьми. Он же лишил свободы главных героев.

– Я думаю, автор восхищался им, – ответил младший. – И именно, посредством него, хотел показать, что такое несгибаемая воля и, вообще, сильная личность. Но здесь он делает поправку на то, что каким бы сильным не было зерно – ему ещё нужно попасть на хорошую почву. Насчёт зерна и почвы он и пишет там, помнишь?

– Помню. Я тоже почувствовал это восхищение. Но, как человек, он же, всё-таки, плохой, вредный для общества, этот Волк?

– В том виде, в котором он представлен в романе, думаю, да – ничего хорошего такая необузданная энергия обществу бы не дала. Тем более обществу, стремящемуся стать правовым. А вот если бы такая сила, такая впечатляющая концентрация жизни и воли попала в благоприятную культурную среду, мы бы получили того, кто может управлять развитием расы. Здесь, конечно, ещё много условий должно было бы сойтись. Огранка алмаза – это сложный, многосторонний процесс. Но если есть эта огромная жизненная энергия, сам этот алмаз – он, впоследствии, всё равно окажет влияние на общество. Вопрос в том, в качестве чего: алмаза, бриллианта или их обломков, извалянных в грязи.

У Рафика открылся и не спешил закрываться рот. Первый раз в жизни он вживую слышал такие интересные для него высказывания. И от кого? От ребёнка! Сколько раз он пытался вызвать своих друзей, знакомых на философские обсуждения, глубокие разговоры. Ничего толкового из этого не выходило. Тем было неинтересно, скучно. Может у них не было оригинальных мыслей, может были, но не хватало умения их красиво выразить. Как бы то ни было, но единственные, более или менее, глубокие, философские беседы у него получились всего несколько раз в жизни, и все они имели место в его академии более десяти лет назад. И с кем же они у него получились? С его преподавателем по философии.

Из дальнейшего разговора между двумя юными джентльменами, разговора, изобилующего интересными высказываниями и экстраординарными заявлениями, Рафик уяснил, что младший (Руслан, его имя прозвучало) и вправду являлся своего рода гуру для старшего (его имя не было названо). Он давал ему рекомендации о том, на что следует обратить внимание в литературном мире, а также разъяснения по тем печатным трудам, которые уже были – скорее всего, по его же указке, – прочитаны.

Руслан явно был необычным, сверх развитым ребёнком, вундеркиндом. Он был каким-то идеальным – всё в нём было совершенно: внешность, мысли, голос.

У нашего героя появилось жгучее, непреодолимое желание познакомиться с маленьким гением. Он интуитивно начал чувствовать скорый выход одного из мальчуганов, после того, как старший увеличил скорость своих вопросов. Наконец, необходимость продвигаться к выходу заставила последнего попрощаться и… и задать очередной вопрос.

«Никак не может отлипнуть, муха» – усмехнулся про себя Рафик

Когда «муха», наконец, отлипла и стала проталкиваться к дверям, он придвинулся поближе к вундеркинду и проговорил:

– Привет, я тут невольно подслушал вашу беседу – она показалась мне очень интересной и необычной.

– Здравствуйте, – улыбнулся школьник. – Точнее, вы невольно увидели нашу беседу, а затем вполне вольно её подслушали.

– Да, если быть точным, так и было. Ты не подумай, что у меня какие-то плохие намерения. Я понимаю, что я для тебя незнакомый мужчина и со стороны это выглядит подозрительно… Но я не мог удержаться. Я никогда не видел такого смышлёного ребёнка… Да что там ребенка – я, вообще, впервые вижу такого умного человека.

– А что именно показалось вам умным? Какие высказывания? И показались, потому что они совпадают с вашими мыслями или потому что и вправду умные?

Рафик опешил и начал вспоминать. Да – всё, что говорил Руслан, было близко ему самому. Так – а если бы он говорил обратное? Показались бы ему эти мысли умными?

Юный философ начал продвигаться к выходу.

– Ладно, дядя, следующая моя, – сказал он.

– О, так я тоже выхожу, – соврал дядя.

До задуманного им на сегодня места выхода – а мы помним, что он любил выходить с автобуса пораньше, – было ещё две остановки.

Протиснувшись сквозь разнородную массу людей, объединённых общей чертой – наушниками («вот причина того, что никто не слышал этой удивительной беседы» – подумал Рафик), – они вышли из автобуса и пошли бок о бок по тротуару. Тёплый весенний вечер уже сменил на посту тёплый весенний день. Рафику приходилось быстрее, чем обычно, шевелить ногами – малыш с лихвой компенсировал свой короткий шаг скоростью.

– Меня Рафик зовут, – представился он.

– Меня Руслан, – проговорил мальчуган. – Ну? Уже обдумали мой вопрос? Насчёт умных высказываний?

– Да, твой вопрос заставил меня задуматься. Ты и вправду не сказал ничего, что бы шло вразрез с моими собственными мыслями. Но я посчитал твои высказывания умными не только из-за этого – они поразили меня своей глубиной и оригинальностью. Сколько тебе лет?

– Тринадцать. У меня была ситуация, когда человек говорил, что я умно высказываюсь, что я обладаю глубиной и оригинальностью ума, пока однажды я не возразил ему и не настоял на своей точке зрения. После этого я потерял его благосклонность, – Руслан приблизил руку ко рту и продолжил громким шёпотом и улыбаясь: – Это учитель истории в моей школе. До этого он всегда подсаживался ко мне в столовой. Подискутировать.

– Вот тебе раз, – улыбнулся Рафик. – Обещаю, если твои высказывания пойдут вразрез с моими мыслями, я не забуду, что, по крайней мере, до этого у тебя были умные высказывания!

Они засмеялись.

– С кем живёшь? – спросил старший, когда их недолгий смех стих.

– С родителями и сестрёнкой.

– Чем занимаются родители?

Одна мысль пришла Рафику на ум ещё в автобусе. Бледная тогда, она отчётливо жужжала в его голове сейчас.

Для того, чтобы вы лучше поняли эту мысль, я расскажу вам один случай из его жизни.

Это произошло почти два года назад. Стоял такой же безоблачный день. Только вместо зелени везде было раскинуто «золото» – царствовала осень. В этот день у Рафика состоялась памятная беседа с его коллегами по работе: Айдаром и Михаилом. На обеденном перерыве – возле небольшого магазинчика, куда они пришли за мороженым, – им повстречался попрошайка. Айдар с Рафиком дали ему мелочь, Михаил – нет. Первый укорил третьего и пошло-поехало…

– Добрее надо быть к людям. Из-за нескольких монет не обеднеешь, – это были укоры Айдара.

– Я не хочу быть добрее к людям в ущерб моей доброте к человечеству. Давая деньги, ты расслабляешь человека. Получая личное удовлетворение, такие благотворители, как ты, оказывают миру медвежью услугу. И, вообще, неизвестно – ему ли ты подал или бандитам, которые за ним стоят, – ответил Михаил на эти укоры.

– А если бы ты точно знал, что деньги достанутся не бандитам, а ему, ты бы дал?

– Наверно, нет. Я не хочу, чтобы мои деньги, которые я зарабатываю, тратя свои время и силы, расходовались так бездарно.

– Спасибо, что назвал моё подаяние медвежьей услугой, – с улыбкой проговорил Рафик. – Я на тебя не нападаю. То, что ты не подал просящему, никак не портит твою репутацию в моих глазах. Ты для меня все равно положительный человек.

– Вот, вот. Айдару это объясни.

– Я не могу пройти мимо просящих, будто я их не замечаю, – сказал Айдар.

– А я могу, – уколол его Миха.

– А я бы хотел помочь какому-нибудь талантливому человеку, – поспешил вставить Рафик, увидев, что Айдар набычился. – Который не может реализоваться из-за жизненных трудностей. А ещё лучше бедному ребёнку-вундеркинду. Чтобы он не думал о тяготах жизни, а сразу, не теряя времени и сил на рутину, приступил к оттачиванию и шлифовке своего таланта. Если я когда-нибудь встречу такого, я буду счастлив обратить свои слова в дело. От этого и человечеству будет больше пользы и попрошаек, в конечном счёте, станет меньше.

Эта идея понравилась обоим его коллегам.

Кто-то из вас даёт деньги просящим, кто-то нет. Это личное дело и право каждого. Каждый поступает согласно своим убеждениям. Предоставим это право и Рафику, и его товарищам по работе. В их беседе для моей истории важна та часть высказывания нашего героя, в которой говорилось про помощь «бедному ребенку-вундеркинду». Эта мысль, давно теплившаяся в его сознании, начала быстро эволюционировать и оформляться, именно после этой её экспозиции перед людьми. Такое происходит со многими из нас – мысли, высказанные вслух перед кем-то, получают импульс, который не даёт им оставаться в прежнем положении – он либо ведёт их к развитию и оформлению, либо к деградации и исчезновению. У Рафика мысль расцвела и чётко обозначилась. К описываемому времени, он уже пришёл к тому, что готов был идти по детским домам и школам и искать того самого – того, чей талант он поможет раскрыть, избавив его от мешающих дел и забот. Это и была та самая бледная мысль, ставшая отчётливо жужжащей. Задавая вопрос про родителей, Рафик почти надеялся, что Руслан из бедной семьи. Эгоистичная надежда, но для осуществления мечты ему нужен был именно бедный ребёнок-вундеркинд. Он знал, что делать с бедным: помогать материально, оградить от отнимающих драгоценное время проблем и тягот. С не бедным… Он даже не представлял, как можно помочь ребёнку-вундеркинду из живущей в достатке семьи.

– Работают, – последовал ответ Руслана.

– В каких сферах? – поднажал Рафик, не удовлетворившись таким общим ответом.

– Отец… Вон мой отец, – мальчик показал на крепкого мужчину средних лет, выходящего из красивой белой машины. – Ладно, Рафик, пока! Может ещё увидимся – я каждый день на этом автобусе.

– Да, увидимся! Пока, Руслан!

Руслан побежал к отцу. Тот встретил его, широко раскинув руки, обнял и поцеловал. Было видно, что он обожает своего сынишку. Ответное тёплое чувство было ничуть не меньшим.

«Он не из бедных» – пришёл к заключению Рафик, оценив красивую белую машину.

Глава 2

Ночью Рафик почти не спал. Как не приказывал, как не заставлял он свой мозг успокоиться и погрузиться в царство Морфея, ничего, вплоть до самого утра, не выходило.

«Какой умный мальчишка, – крутил мысли вышеназванный, непослушный, похожий на грецкий орех, орган. – Был бы он бедный, нуждающийся… а так – что я могу сделать? Материальная помощь ему не нужна… Та, которую могу дать ему я. Судя по машине его отца, мы с ним примерно на одном социальном уровне. Чем ещё можно помочь? Советами, подсказками? Чувствую я – советы он мне сам может надавать. Не уверен, что он ниже меня на умственном уровне… Не уверен даже, что мы на одном. Но, всё-таки, я топчу Землю больше него – может быть, мой опыт, как старшего брата, пригодится?»

И так всю ночь. Мысли крутились вокруг того, как можно сделать себя полезным маленькому гению Руслану. В конце концов, истощённый мозг отправился в царство грёз, для того чтобы через два часа вернуться оттуда под звуки нестареющей классики – Боба Марли. Мелодией будильника была одна из песен этого знаменитого ямайского музыканта.

Душ, завтрак, обычный день, сон, душ, завтрак, обычный день, сон… Прошло три самых обыкновенных для Рафика дня, прежде, чем он снова наткнулся в автобусе на свою «драгоценность». В этот раз Руслан ехал один. Они увидели друг друга одновременно, их глаза встретились, как только старший вошёл в автобус.

– Привет, Руслан! – протиснулся он к мальчику. – Я уж думал, что никогда тебя не увижу.

Он был на седьмом небе от счастья.

– Привет, Рафик, – улыбнулся Руслан. – Я же сказал, что всегда на этом автобусе. И ты, наверно, тоже.

– Нет, я не всегда. Как школа? Как дома?

– Волшебно и чудесно. «Грызу гранит науки» и там и там. Как работа? Где ты, кстати, работаешь?

– Я заведующий отделом в магазине бытовой техники.

– Не скучная работа. Каждый день новых людей встречаешь, да?

– Да. Но, когда я работал простым продавцом, говорить с ними приходилось больше.

Рафик разговаривал с Русланом, как со взрослым, его мозг принимал и осознавал его как взрослую личность.

Им удалось поговорить ещё около сорока минут. Пробки на дорогах (раньше это явление не доставляло Рафику такой радости) увеличили продолжительность их совместного времяпровождения. Руслан рассказал, что учится за две остановки от того места, где Рафик сел в автобус, в школе номер двадцать два, в седьмом классе. На вопросы старшего: «почему школа так далеко от дома? может она какая-то специальная?», последовал ответ: «нет, самая обычная, простая… но для меня особенная. Потом, как-нибудь, объясню».

Рафик также узнал, что крепкого парня, с которым Руслан ехал в прошлый раз, звали Алексей, и он был одним из лидеров его школы, одним из самых сильных пацанов в ней.

– А про кого вы разговаривали в прошлый раз, перед Волком Ларсеном? – спросил он. – Ну, помнишь, Алексей сказал: «значит для тебя и Волк положительный персонаж?» Вы обсуждали какого-то отрицательного героя перед этим?

– Да, Робера Артуа. Из «Проклятых королей». Читал?

– Да.

– Лёхе он плохим видится. А мне нравится. Да и автору тоже. Он прямо об этом пишет в романе.

– Мне первый король – Филипп, – понравился. После него какая-то катавасия началась.

– Эт точно. Он был не только красивым, но и железным. Ты тоже любитель качественной литературы?

– Я её обожаю. Но чем больше я её читаю, тем меньше её остаётся, – улыбнулся Рафик.

– Да, ты прав. Хотя новые авторы и стараются… Не знаю, как у тебя, но я, если прочитаю что-нибудь качественное и сильное, а потом натолкнусь на что-нибудь немного хуже, то уже не могу дочитать такую книгу. Хотя и признаю, что она, в целом, хорошая и, встреть я её раньше, перед прочтением той, лучшей, я непременно насладился бы ей до конца.

– Наверно, у меня тоже так. Может поэтому я не могу дочитать некоторые книги, которые признаны миром интересными и являются бестселлерами?

– Может. Наверно, в этом благородном деле, также, как и в одном, всем известном, весьма неблагородном, нельзя понижать градус, – улыбнулся Руслан и окинул взглядом салон автобуса. – Чтобы ты хотел изменить в мире? – спросил он, когда его глаза снова встретились с глазами Рафика.

Тема была изменена резко – так, будто, рассматривая электронную карту города, вы резко отдаляетесь и попадаете на карту мира. Но старший не растерялся. Этот вопрос давно висел у него в сознании, немалое количество времени было потрачено в раздумьях над ним.

– Мне очень неприятны войны, насилие, вся эта вражда между людьми, – сказал он. – Для чего всё это? Какой пользе служит? Не пойму… Может я не дорос своим мозгом. Но пусть так, пусть я никогда не дорасту. Я не хочу понимать и тем более одобрять это. Посмотришь на эти кадры, снятые в разных концах Земли, как одни представители нашей расы кромсают других, да ещё и веселятся при этом… Что-то неправильно, что-то пошло не так.

– Да, войны – мерзкое явление. Я понимаю, что некоторым странам быстрее и легче развить военный потенциал и силой получить то, что им нужно, чем развивать научную, экономическую мощь и улучшать человеческие ресурсы, но пора, пора бы уже оставить эти гадости в прошлом и узнавать о них только из одного источника – исторических документов. Ну или из тех художественных произведений, которые по ним написаны. Они легче читаются.

– Да, согласен. Мне повезло – я никогда не соприкасался с войной. Но того, что я вижу по телевизору и в интернете – как дети лишаются родителей, родители детей, как отец приходит домой изувеченный: без рук, без глаза, когда он, вследствие этого, из кормильца превращается в инвалида, требующего постоянного ухода, лежит на кровати и плачет… Этого достаточно для меня, чтобы всем сердцем отвергать и не принимать войну.

– Как думаешь, что можно сделать, чтобы покончить с этим безобразием?

– Нужно искоренить злость и ненависть в каждом человеке. Я вижу, как люди устраивают мини-войны из-за парковки, очереди, других мелочей. Убить готовы друг друга. Такое поведение должно стать неестественным, невозможным. Надо прийти к этому – к такой культуре личностей и общества.

Руслан с явным одобрением смотрел на своего нового друга.

– Ты прав, – кивнул он. – Мне нравится, как ты рассуждаешь. Ты мне нравишься.

Рафик чувствовал, что мальчугану есть что добавить, но тот перевёл тему в другую сферу, и некоторое время они разговаривали про космос и про то, что время идёт по-разному для разных величин и скоростей.

Лицо коллеги – Айдара, – всплыло в сознании Рафика и породило следующий вопрос:

– А как ты относишься к благотворительности? Раздаче денег бедным и другим подобным делам?

Руслан усмехнулся:

– Я называю это лечением симптомов. Я не подаю милостыню, потому что ничего не зарабатываю сейчас. Я ещё школьник и не могу быть милым и великодушным за счёт своих родителей. Если бы я зарабатывал, я бы давал тем, кто реально нуждается и не в состоянии себя обеспечить. Раз уж они есть – такие люди, – то наша задача, как человечества, позаботиться о них. Но как я уже и сказал – это лечение симптомов. Целью должна быть не благотворительность – она только между делом, – целью должно быть лечение болезни, ведущей к необходимости благотворительности. А потом и вовсе – не лечение, а только профилактика. Конечно, для снижения криминального использования попрошаек, лучше запретить давать на улицах и те же деньги перечислять в специальный фонд, откуда будет идти справедливая помощь всем нуждающимся. Но, во-первых, людям трудно запретить подавать и сложно уследить за этим – они должны сами прийти к этому, а, во-вторых, велик соблазн использовать деньги фонда не по назначению. Как там говорил Волк Ларсен: «не соблазняй ближнего, не обрекай его душу на вечные муки», – он улыбнулся. – Я на следующей выйду. Кое-куда зайти надо. Подходи как-нибудь к школе – прогуляемся, поболтаем.

– Хорошо, в субботу учишься?

Рафик смутно помнил, что в его школьные годы суббота была учебным днём. Не таким нагруженным, как пять предшествующих, но всё же учебным.

– Да, учусь. Подходи, уроки к пяти заканчиваются! Давай, до встречи!

– Обязательно подойду! Давай, Руслан!

Мальчик стал пробираться к выходу.

Рафик был счастлив. Его мозг с удовольствием переваривал произошедшую беседу.

«От него веет глубиной и силой, – думал он про Руслана. – Пусть я и не вижу сейчас способа как-то помочь, поспособствовать ускорению его развития, но я буду рядом с ним, буду его другом и, может быть, дождусь от судьбы шанса проявить себя, шанса быть полезным ему»

Глава 3

Жгучее желание поскорее увидеться с Русланом притащило Рафика в двадцать вторую школу к четырём часам субботнего дня. Ностальгия по своей любимой гимназии и картины школьных лет с лицами одноклассников и учителей скрасили его ожидание.

Без десяти пять прозвенел школьный звонок, тишина поколебалась, «пустила быстро разрастающуюся трещину» и гул сотен голосов и радостных восклицаний «разбил её вдребезги».

«Один звонок убивает тишину, другой шум» – подумал парень, вспомнив недавний звонок на урок. Тогда гул поколебался и стал исчезать за застёгивающимися молниями (застёжками-молниями) окутывающей его тишины.

Учащиеся второй смены – кто кучками, кто парами, а кто и по одному, – стали «стекать» с большого крыльца главного входа.

У Рафика было хорошее зрение, и вскоре он распознал среди «стекающих» Руслана. Тот шёл в окружении нескольких школьников и вёл с ними весьма занимательную с виду беседу. Его глаза справлялись со своими функциями не хуже глаз Рафика и ему не нужно было распознавать его среди десятков одинаково одетых людей. Поэтому он увидел и узнал его раньше.

Плавно вынырнув из занимательной с виду беседы и распрощавшись со спутниками, маленький философ поспешил к своему новому знакомому.

– Здорово, Рафик! – улыбнулся он ему, приблизившись и протянул руку. – Давно ждёшь?

– Привет, Руслан, – улыбнулся в ответ Рафик, пожав руку. – Да, я рано подошёл. Но ничего – постоял, повспоминал свои школьные годы.

– Хорошие воспоминания?

– Волшебные. Одни из самых лучших.

– Это хорошо, – снова улыбнулся Руслан. – Чудесный, весенний денёк, – посмотрел он вокруг. – Прогуляемся? Я люблю ходить пешком, ты?

– Я тоже. Гулять и болтать – что может быть прекраснее?

Они пошли по небольшой дворовой улочке в сторону дороги – той самой, по которой ходил познакомивший их автобус.

День был и вправду чудесный. Само солнце, при поддержке неба, благословляло всех на прогулку и проведение времени вне стен. Никакие духи и парфюмы не могут заменить благоухания, обдувающего людей и других живых созданий в такие – не очень-то, кстати, и редкие, – дни.

– Тебе хоть интересно в школе? – спросил Рафик, осмотрев густо засаженный деревьями двор.

– Очень, – с улыбкой ответил Руслан и добавил, увидев недоверчивый взгляд собеседника: – Нет, правда – если бы не было интересно, я бы давно с ней покончил. Как работа? Устаёшь, наверно, к вечеру?

– Бывает. Частенько. Директор у нас гиперактивная. Постоянно что-нибудь придумывает. На прошлой неделе коуча наняла – он нам теперь тренинги после работы проводит. Учит, как нужно пересиливать себя и выходить из зоны комфорта. Что ты, кстати, думаешь про выход из зоны комфорта?

– Я думаю, что существенно выходить из этой зоны приходится людям, которые мало или неправильно работали над собой. У них появляются пробелы, которые их сущность стремится закрыть такими выходами.

– Интересные мысли, – вскинул брови старший. – Можно поподробнее?

– Если человек правильно и достаточно над собой работает, постоянно повышает свой уровень, то всплывающие или специально искомые трудности проглатываются им без сильного и зачастую, даже без среднего, стресса. Выход из зоны комфорта – редкое явление для такого человека. Они почти не случаются с ним натурально, и он вряд ли будет искать их искусственно. Только если захочет побаловаться, пощекотать нервы. Небольшие выходы из зоны комфорта не принесут вреда – можно использовать их, время от времени, по желанию. Как в тренажерном зале: постепенно добавлять веса, потихоньку выходить из зоны возможностей своего тела. Веса в два-три раза больше рабочих будут большим стрессом даже для опытных спортсменов. Может пронести, а можно и серьёзно надорваться. Я бы не рекомендовал такой путь развития. В комфорте мозг лучше усваивает информацию, чем в стрессе – развитие идёт намного приятнее. Есть люди, которым необходимо постоянно выходить из зоны комфорта для роста, но я думаю, ты будешь счастлив, если не попадёшь в их число. Развитие – это бесконечный процесс. Нельзя помучиться три года и потом всю жизнь отдыхать. Произойдёт то, что происходит с озером, лишившимся вливания свежей воды. Поэтому нужно сделать своё совершенствование максимально приятным, интересным и комфортным.

– Мхм, спасибо. Будет о чём подумать на досуге.

– Много людей ослепло от праздности и дуракаваляния, – продолжил Руслан. – Забыли насколько они сильны, насколько человек – уникальное мощное существо. Я считаю, что слабый человек – это отклонение от нормы, это неестественно. Тренеры и коучи бьют в драгоценную струну, имеющуюся в каждом из нас. Струну воли к силе и развитию. У многих она скрыта под пластами лени и безразличия, но всё равно вибрирует и заявляет о себе. Для того, чтобы сбросить с неё все пласты, нужно время и, на первых порах, упорство. То, что «закапывали» годами, нельзя «выкопать» за один месяц. Добросовестные тренеры и коучи, понимая, что это нелёгкий и долгий процесс, организуют свою работу, рассчитывая на постепенное, сопряжённое с минимальными стрессами, «выкапывание». Недобросовестные, понимая то же самое, лишь заставляют струны некоторое время ещё сильнее вибрировать, собирают деньги и оставляют своих очарованных красивыми словами и эффектным выступлением слушателей с разгоревшимся, но быстро гаснущим желанием развиваться. Что ж – по крайней мере они насладились хорошим шоу.

Рафик нежился в словах Руслана, как кот, выбравшийся из холодного подвала на солнце. Его душа и организм приятно дрожали и гудели от того, что у него появился друг, с которым можно философствовать о чём угодно, мнение которого ему действительно дорого. Он всегда мечтал о мудром друге философе, но представлял его, конечно же, взрослым, обычно с усами и бородой и иногда даже с белыми – эдаким мастером Пэй Мэй из «Убить Билла».

– А в чём причина, Руслан? – спросил он. – В чём причина того, что такие сильные создания, как люди, становятся слабыми?

– Много причин. Воспитание, подстраивание под правила общества, концентрация на краткосрочных целях. Люди, в большинстве своём, думают в краткосрочной перспективе, выбирают то, что легко, то, что им выгодно и полезно сейчас, либо в не очень далёком будущем. Лишь немногие уделяют время и энергию долгосрочным целям, но именно эти немногие становятся, в конце концов, теми, кто живёт по-настоящему счастливо и полно. Это происходит буквально каждый день – судьба даёт людям какие-то опции, и люди выбирают то, что им удобнее и где они могут получить выгоду быстрее. И так всякий раз. И всякий раз они всё дальше уходят по этому, можно сказать, бесперспективному пути, всё больше отклоняясь от истины. А когда кто-то окликает их, приглашая на правильный путь, они уже и не слышат. Так далеко забредают. Лишая себя того истинного счастья и силы, которые даёт долгосрочное развитие, они становятся злее. Особенно тогда, когда начинают чувствовать огромные массивы утраченного времени.

– Но краткосрочная перспектива тоже нужна. Долгосрочная не сразу может оплатить наши счета и накормить.

– Да, я не говорю, что люди должны думать только о долгосрочной перспективе. Тем более, если им нужно кормить и одевать семью. Но выбираться из кружка краткосрочных обязательств и переходить в круг долгосрочного развития надо. Пусть временами, пусть ненадолго. Придёт время, когда оно начнёт давать свои плоды, и они будут намного качественнее тех, которые может дать его краткосрочный коллега.

Рафик переваривал услышанное, думая, о чём бы ещё спросить своего юного друга.

– А что ещё мешает людям? Что ещё тормозит и ослабляет их? – спросил он, наконец.

– Ложь, – мгновенно ответил Руслан, будто ожидал этого вопроса.

– Ложь? Обман?

– Да. Ложь – страшная вещь. Она разрушает того, кто врёт, даёт ему ту самую краткосрочную выгоду, лишая долгосрочной.

Увидев любопытство в глазах своего собеседника, он продолжил:

– Ложь – это лёгкий способ получить то, что тебе нужно. Используя её, ты теряешь развитие и опыт, которые получил бы, если бы действовал честно. Используя её, ты обманываешь сам себя. Ну простой грубый пример – я сам на примерах всё лучше понимаю: представь, что по джунглям бегут двое соревнующихся. Первый взял и обманул – вызвал вертолёт, который быстро доставил его к финишу. А второй честно преодолевал все препятствия, где-то работая над собой, где-то заставляя себя, что-то придумывал, изобретал, осмысливал, переосмысливал. И вроде бы он проиграл – он пришёл к финишу вторым и приз достался не ему. Но в плане развития внутреннего капитала, он оставил первого далеко позади. Конечно, кто-то сверху должен следить, чтобы никто не использовал такие «вертолёты» в жизни. Тогда ускорится развитие всего общества. Все будут вынуждены честно проходить жизненные маршруты… Но это уже другая история. Так как из-за лжи не получают опыт и развитие отдельные индивидуумы, то их не получает и всё общество, которое эти индивидуумы представляют. Это один аспект лжи. Другой аспект – когда люди врут сами себе. Вместо того, чтобы признаться своему «я», что они в чём-то слабы, что им нужно над чем-то поработать, они обманывают себя тем, что с их стороны всё хорошо и перекладывают вину на обстоятельства и других людей, лишая себя развития и работы над ошибками. Многие всю жизнь проживают, так и не признавшись себе, что они в чём-то слабы и, вследствие этого, так и не став сильными в этом чём-то. Третий аспект – это когда люди врут тем, кто им доверяет. Этим они пускают трещины в отношениях, которые очень трудно чем-то замазать или как-то соединить. Именно ложь – главный враг любых отношений: дружеских, любовных, деловых.

– Эх, а иногда так легко просто обмануть, чем долго что-то объяснять, – улыбнулся Рафик.

– У меня тоже бывают такие случаи. Я стараюсь говорить, что просто не могу сказать. Это вызывает досаду, но лучше так, чем врать. Иногда, конечно, приходится обманывать. Безобидно. В неважных, несущественных вопросах. Но даже такие случаи желательно сводить на нет. Я как раз сейчас работаю над этим. Если взрослая, зрелая личность не может или не хочет выслушать от меня правды, то я ставлю под сомнение саму зрелость такой личности.

– Я никогда не буду тебе врать, – сказал старший, посмотрев ему прямо в глаза. – И от тебя хочу слышать только правду, какой бы горькой она ни была.

– Договорились, – кивнул Руслан.

– Что ещё? Мешает и тормозит людей?

– Злость. Которую ты упомянул в прошлый раз. Алкоголь ещё. Зелёный Змий – сильная тварь. Он постепенно, незаметно ворует разум и душу человека, порождает ненависть и заставляет совершать дурацкие поступки, о которых потом горько жалеют.

– И его не выгоняют из общества, как наркотики, – заметил Рафик.

– Потому что он умнее наркотиков. Он обдирает душу, разум и тело постепенно, не сразу. Как злой банк радости. Человек обращается к нему и получает кредит веселья. Вот только расплачиваться приходится частичками собственной сущности. И не спрячешься нигде. Злобный кредитор везде тебя найдет и заберёт то, что ему причитается. Попутно предложив новый кредит, чтобы погасить старый. Спустя некоторое время, тот, кто пользуется такими вливаниями радости, замечает, что становится нищим. Умственно, духовно и материально. Ничего – я знаю, как убить этого Змия. Недолго ему осталось безобразничать.

– Личный пример – хороший помощник в этом деле.

– Да, это один из лучших способов борьбы с ним, – кивнул маленький гений. – Советы не пить от тех, кто пьёт сам, работают плохо. Никто не хочет, чтобы его дети стали алкоголиками, но почти все проводят застолья с алкоголем и пьют на глазах у своих чад. Такой вот парадокс. Вообще, все пагубные явления, которые я сегодня привёл, поддаются прекрасной профилактике, если больше времени уделять подрастающему поколению и заниматься его просвещением. Ладно, Рафик, мне тут свернуть надо, к знакомому зайти. Может увидимся на неделе в автобусе. Или к школе подходи. Можешь не только в субботу.

– Нет, в будни я сейчас не могу, – помотал головой Рафик. – Работы много и тренинги ещё эти.

– Ну тогда до встречи в автобусе или до субботы!

– Надеюсь, до встречи в автобусе. Давай, счастливо! Хороших выходных!

– Тебе тоже! Пока!

Мальчуган свернул в проход между домами и прибавил ходу.

Глава 4

Случается, что рождаются гении. Гении разума, духа и силы. Иногда, обладающие потенциалом развить до высочайшего уровня один из вышеназванных атрибутов, порой два, а, в исключительно редких случаях и все три. Вообще, я считаю, что все дети представляют из себя алмазы. Только необычные, волшебные. Они не остаются алмазами с годами – они либо превращаются в прекрасные бриллианты – для этого нужно приложить к ним любовь, внимание и правильное развитие, – либо в серую ломаную гальку – для этого ничего стоящего и благородного прикладывать не надо.

Каждый из нас имеет набор уникальных качеств и талантов. Если они не раскрылись в определённом обществе, строе и порядке – это не значит, что их нет. Тот, кого мы считаем абсолютной бездарностью, мог бы быть уникальным дарованием в других условиях, его качества могли бы пригодиться при другом устройстве общества и иных правилах жизни. Может в другой галактике – неизвестным и непонятно как функционирующим существам. Но он родился в тех условиях, которых родился и проживает свой век, не принося никому большой пользы.

Природа – даже для нашего определённого мира, наших конкретных условий, – выполняет свою работу добросовестно – она часто даёт нам алмазы. Мы, со своей стороны, не совсем порядочно относимся к своим обязанностям и редко выделываем из них бриллианты. Но порой – очень редкой, конечно, порой, – рождаются такие уникальные алмазы, которые с лёгкостью могут стать удивительными бриллиантами и благодаря и вопреки любым обстоятельствам. Это люди, обладающие огромной жизненной энергией. «Избранные» – наиболее подходящее название для таких индивидуумов. Они сочетают в себе сильный глубокий разум, непоколебимые дух и волю и железное здоровье. Чудесно, когда такие люди стоят во главе своего народа. Их правление знаменуется повышением благосостояния и расцветом общества. Но дети и родственники подобных сокровищ, скорее всего, не избранные. Провидение – как известно всем любителям истории, – предпочитает разнообразие и не посылает уникумов друг за другом в такое ограниченное время и в такое узкое, очерченное границами семейных уз, пространство. Поэтому, кровная преемственность власти и ведёт, зачастую, не к прямой восходящей благосостояния, а к – в лучшем случае, – зигзагообразной.

Эта книга задумывалась мной как раз для того, чтобы пофилософствовать о судьбах народов, о причинах богатства одних и бедности других… Шучу – в этом вам поможет Адам Смит или – если не любите читать, – любой таксист – бывший экономист. Здесь речь пойдёт об обычной средней алматинской семье – муж работал инженером в строительной сфере – знакомьтесь – Ринат, – жена наводила красоту на ногтях своих современниц – знакомьтесь – Динара. Ну, вообще-то, не совсем о них – опять обманываю. Большая часть речи пойдёт о другом члене этой семьи и его необычных делах. Всё – шутки кончились.

Глава 5

Пути провидения неисповедимы. Почему, именно в этой семье, в этом городе, стране и времени – неизвестно, – но что случилось, то получилось – появилось, а точнее родилось, уникальное существо. Конечно, сразу этого никто не заметил. Ребёнок, как ребёнок. Руслан, Русланчик, Руслик. Говорить, правда, начал рано: связанные предложения для выражения почти любых мыслей использовались им уже с двух лет.

«Быстро развивается, умненький» – говорили о нём соседи.

Родственники и друзья семьи вторили им.

С четырёх лет Руслан уже взахлёб читал книги. Период «Андерсен-Гримм», длившийся пару-тройку месяцев, плавно перешёл в «Дюма-Жюль Верн-Чехов» – ещё на три-четыре месяца, – и затем, также гладко, в «Достоевский-Толстой-Драйзер».

Своих сверстников он не замечал. Да что там сверстников – ему было скучно даже с подростками. С охотой он общался только с некоторыми взрослыми соседями и друзьями отца – тоже инженерами, – которые нередко, но и не часто, наведывались к ним в гости.

Жил маленький вундеркинд в обычной панельной девятиэтажке, на седьмом этаже. Из «некоторых взрослых соседей» самыми интересными для него были четыре человека.

Первый – дядя Борис, живший этажом ниже. Высокий массивный мужчина пятидесяти с небольшим лет. В прошлом – учитель истории в школе, в настоящем – торговец обувью на базаре. Руслан любил поболтать с ним на лавочке перед подъездом и, конечно же, этот гигант, как и все, удивлялся и восхищался им. Борис жил один. Его жена и двое сыновей переехали в Канаду, но, время от времени, приезжали и навещали отца и мужа. Подробности этого разъезда он не сообщал и, вообще, не любил распространяться на эту тему.

Вторым интересным соседом был дядя Кяльби с третьего этажа. Он жил с женой, двумя дочками и сыном и работал начальником службы безопасности в банке. Раньше был инженером-технологом на пивном заводе. Кяльби тоже любил поболтать с Русланом и не упускал возможности присоединиться к нему на вышеназванной лавочке во дворе.

Ещё был дядь Сергей, живший напротив Бориса. Он работал охранником, жил с женой и сыном и очень любил сериалы про полицию и военных.

Последним из этой четвёрки, но не последним по значимости, был дядя Кудрат. Он был молодым и бессемейным и жил один. С ним Руслан общался реже. Холостяк работал вахтовым методом 15/15 в другом городе. Пятнадцать дней дома уходили у него на гулянки и отсыпания. Когда он пересекался с нашим героем, у них происходили весьма интересные беседы. Кудрат обожал дискутировать про космос и всё с ним связанное.

Сарафанное радио прилежно разносило слухи о юном вундеркинде, и он быстро и верно становился знаменитостью. Соседи и друзья набирали тысячи лайков в Истаграмме, благодаря видеороликам с ним.

Ринат с Динарой, не любившие публичность, вздохнули спокойно, когда он запретил себя снимать и интерес толпы – которая всегда требует новых, свежих зрелищ, – ослаб.

В четыре с небольшим года у Руслана появилась сестрёнка. Камилла. Она перетянула часть внимания родителей на себя, заставив их ослабить тот пристальный любящий надзор, которым они окружили своего первого удивительного ребёнка.

Родители Динары жили в Караганде, родители Рината в другом районе Алматы. Это позволяло последним гораздо чаще наведываться в гости к своим горячо любимым внучатам, чем первым.

Когда родилась Камилла, Ринат приехал в роддом вместе с Русланом. Мальчик чувствовал, что появилась та, которая всегда будет одной из самых близких и родных для него. Он любил свою сестрёнку задолго до её рождения.

Глава 6

Однажды Ринат застал сынишку за чтением. Он, конечно, и раньше находил его за этим благородным занятием, но в этот раз его поразила сама манера исполнения действа. Руслан – ему в то время было уже шесть лет, – перелистывал страницу, просматривал пять-семь секунд слева, столько же справа и листал дальше.

– Что ты делаешь, сынок? – решил поинтересоваться отец. – Тебе что, не интересно?

– Ещё как интересно. Это «Смерть Ивана Ильича» Толстого.

– Но ты не читаешь, а как будто просто просматриваешь страницы.

– Нет, я читаю.

Ринат высоко поднял брови.

«Как так можно читать? – подумал он и потопал в свою комнату. – Надо найти книгу, которую он ещё не читал и проверить его скорочтение»

Зайдя к себе и пробежавшись глазами по книжному шкафу и полкам, он осознал, что дома не осталось ни одной не прочитанной его сыном книги.

«У Бориса возьму, у него большая библиотека» – решил отец и пошёл к соседу.

Толстый добряк с вечно весёлым лицом выслушал его просьбу со смеющимися глазами.

– Твои глаза смеются, потому что они всегда это делают или есть другая причина? – поинтересовался Ринат.

– Причина в том, что твой любознательный сынок уже вытаскал всю мою библиотеку. Не знаю, что он с ней делал, но точно не читал. Он брал по пятьдесят книжек в неделю.

– Вот я и хочу проверить, что он с ними делает. Для этого мне нужна книга, которую он ещё не читал.

– Так-так, – почесал подбородок Борис. – Зюскинда я ему не давал. «Парфюмера». Рано ещё ему. Не для детей она.

– Давай её сюда. «Не для детей» Щас мультики страшнее показывают.

– Ну, если родитель разрешает.

Борис пошёл рыться в своей огромной библиотеке, мимоходом предложив Ринату проходить в зал и чувствовать себя, как дома. Последний отклонил сие великодушное предложение и, благодаря этому, досконально изучил замысловатый узор на обоях в прихожей. Теперь он знал, что тот состоит из маленьких луков со стрелами, а не из цветочков, как он думал раньше.

Наконец, заветная книжечка было у него в руках. Поблагодарив доброго гиганта, он поспешил к себе, чуть ли не ворвался в комнату к сыну, который уже покончил с книгой и лежал с наушниками в ушах на кровати, и выпалил:

– Сынок, ты не читал «Парфюмера»?

– Нет, па, – ответил тот, перейдя из лежачего положения в сидячее. – Дядь Боря не дал мне эту книгу. Но я скачал её в электронном виде. На следующей неделе прочитаю. Сначала с библиотеками дядь Сергея и дядь Кяльби разделаюсь.

– Я взял у Бориса эту книгу. Может сейчас почитаешь?

– У меня перед сном музыка по плану. Сегодня вот с творчеством Айс Кьюба и Тупака Шакура ознакамливаюсь. Очень яркие и сильные личности. Может завтра?

– Завтра я допоздна на работе. Ладно, на выходных тогда.

– Нет, давай сейчас. Вижу тебе не терпится проверить моё скорочтение, – улыбнулся Руслан.

– Да, – признался Ринат, подавая сыну творение немецкого писателя. – Никогда такого не видел.

Руслан отложил сотку с наушниками, бережно взял книжку и погрузился в чтение. Точнее в скорочтение – в просмотры разворотов страниц за пятнадцать секунд. Минут через тридцать – Ринат провёл их, внимательно следя за сыном, – он захлопнул книжку.

– Всё, – посмотрел он своими большими умными глазами на отца.

– А теперь расскажи вкратце о чём там, – сказал последний и резко вытянул лицо. – Погоди-ка! Ты случайно не смотрел фильм по этой книге?

– Нет, ещё не смотрел.

Ринат мог положиться на честность Руслана. Тот никогда не врал. По крайней мере ему. По крайней мере, насколько он знал. Они с женой постоянно удивлялись этому. В то время, как другие дети изощрялись, обманывая своих родителей, дабы получить заветную сладость или лишние минуты перед телевизором, Руслан, получая отказ – это бывало редко, но бывало, – ничего не придумывал и не обещал.

– Это хорошо, – кивнул отец. – Так про что книга?

– Ну, во-первых, она шикарно написана. Я оценил талант автора. Прекрасный слог. Слова, словосочетания, предложения и целые абзацы красиво переплетаются и плавно переходят друг в друга. Я представлял, как все эти обороты речи вливаются в меня, словно мёд.

– Ты, кажется, заговариваешь мне зубы, – рассмеялся прекрасно помнящий красоту слога Зюскинда Ринат. – Переходи к содержанию.

Сын улыбнулся в ответ и перешёл к сути. Рассказал про мальчика, обладавшего необычным обонянием, про его работу в парфюмерной лавке, про убийства… в общем, полный синопсис прочитанной истории.

Отец был ошарашен.

– Но как? – развёл руками он. – Как ты так быстро читаешь?

– Не знаю, па. Я просто читал, читал. После нескольких десятков книг, я стал осознавать, что в мире много качественной художественной литературы, интересной, полезной информации в печатном виде и с каждым днём её становится всё больше. Я понял, что, если не научусь быстро поглощать эту благодатную для моего сознания пищу, то никогда не справлюсь с её растущим объёмом. Мне стало неприятно, грустно и больно. Выход был один: увеличить скорость этого самого поглощения, то есть чтения. С этим я справился примерно за полгода. Я просто старался читать быстрее, я заставлял себя читать быстрее. В итоге, я дошёл до того, что стал поглощать целые страницы за пять секунд. Дальше этого моя скорость пока не идёт. Да, думаю, и не надо – она меня устраивает.

– А ты успеваешь усваивать прочитанное?

– Я столкнулся с проблемой усваивания в начале. Половину прочитанного мой мозг не успевал обрабатывать, как следует. Но постепенно скорость моей абсорбции сравнялась со скоростью чтения. Теперь они работают синхронно.

И это Ринату говорил ребёнок шести лет.

«Да уж, чудеса» – помотал он головой, похвалил сына, пожелал ему спокойной ночи и пошёл в свою комнату.

«Чудеса» – то мотал, то кивал он головой в коридоре, не видя ничего вокруг.

Наш молодой папаша, наконец, осознал (по-настоящему осознал и съёжился от этого осознания), что его мальчуган невероятное уникальное создание, равных которому нет в мире. Он почувствовал огромную ответственность, возложенную на него природой за своё чудо и пообещал ей и самому себе, что не подведёт и сделает всё от него зависящее, чтобы Руслан раскрыл свой потенциал полностью.

Глава 7

В одно расчудесное обещающее перейти в ясный жаркий день утро – за пару недель до осени и начала школьной жизни, – Руслан проснулся и почуял один из своих любимейших запахов – запах маминых блинов. Он быстро умылся, причесал свои короткие тёмно-каштановые волосы и поспешил на кухню.

– Опять ты меня с утра балуешь, – сказал он маме, зайдя туда.

– Ну почему тебя? – с любовью посмотрела на него та. – И себя тоже. И Камилка блины обожает. Щас проснётся, всё сметёт.

– Ага – щас. Этот совёнок раньше десяти не встаёт. Мы с ней разные в этом плане. Я не любитель долго дрыхнуть, а она прям спящая красавица.

– В её возрасте ты тоже поздно вставал.

– Правда? – мальчик удивился. – Не помню себя в её возрасте.

– Ну не всё же тебе, маленькому вундеркинду, помнить, – улыбнулась Динара.

– Да, всё не получается… Не такой уж я и маленький. Через полмесяца уже в школу. Я весь в нетерпении и предвкушении.

– Даа. Подумать только: недавно ещё совсем малыш – будешь ходить в пиджаке с рюкзачком.

Руслан жевал блин со сметаной и размышлял о своей предстоящей школьной жизни, воображал будущих одноклассников, друзей.

– Мам, у меня к тебе есть одна просьба.

– Какая, сынок?

– Давай ты не будешь больше краситься и делать всякие сложные причёски?

Динара широко раскрыла глаза от удивления.

– Почему это? – спросила она.

– Просто ты тратишь на это дело по часу каждый день – по праздникам и того больше. В месяц до сорока часов доходит. Мне жалко твоё время.

– А ты хочешь, чтоб я была неухоженная? – улыбнулась мама. – Чтоб все шарахались от меня?

– Ты и без того красивая, – начал объяснять Руслан. – Для меня ты красивее без макияжа. Папа тоже так думает – я спрашивал у него. Он говорит, что обожает тебя без косметики и с распущенными или собранными в простой хвостик волосами. Для кого тогда ты стараешься?

– Ну, есть же ещё другие люди. На работе, на улице, где-то мы гулять выходим, в парках.

– Те, кто оценивают тебя по внешней красоте, не заслуживают того, чтоб ты тратила на них столько времени.

– Ах ты, умник, – засмеялась Динара. – Даже такому гению, как ты, не понять нас, женщин. Мы всегда хотим выглядеть красиво, всегда хотим быть, как самые прекрасные цветы.

– Может, тогда придумать что-нибудь? Чтобы тратить на наведение красоты меньше времени? А сохранённые часы ты могла бы посвящать разговорам со мной.

– Не волнуйся, малыш. Для тебя я всегда найду время.

– Хорошо, мам, я запомню эти слова, – Руслан уже покушал и убирал посуду со стола. – Ладно, если что, я в своей комнате.

– Можешь смотреть свои программы погромче – хватит этой засоньке дрыхнуть, – громко сказала Динара, когда он вышел из кухни.

«Хмм, не краситься и не делать причёски, – помотала головой она. – Удумал»

То, что было отклонено её разумом немедленно, всё-таки, оставило следы в её сознании, и, в последующие дни, она не раз задумывалась об этом. Вскоре, она стала ловить себя на том, что ищет способы сократить длительную ежедневную процедуру наведения красоты, которая – как ей подсказал сын, – была нужна не её родным и любимым людям, а, можно сказать, посторонним. Да и то – только тем, кто оценивает человека по внешнему виду.

Глава 8

В школу Руслан пошёл, как и положено, в семь лет. В самую обычную. Хоть все вокруг и советовали ему и его родителям специальные – для одарённых детей.

По неизвестной для всех родных и близких причине, отец выбрал для своего уникального мальчугана самую переполненную школу в самом густонаселённом районе города, да ещё и за восемь автобусных остановок от дома. Динара пыталась возражать, но Ринат с Русланом попросили её довериться им. Эти двое явно что-то скрывали. А может и замышляли.

Для педагогов Руслан был загадкой. Они видели умных детей, видели гениальных детей, но то, что они видели и чувствовали в нём, не очень, не совсем и порой никак не подходило под эти определения. В конце концов, они сошлись на слове «уникум». Оно более точно описывало необычного, неземного ученика.

Последний не интересовался тем, чем интересовались его сверстники: игрушками-побрякушками, которыми они хвастались и игрались на переменах, парками и различными центрами развлечений, дурачествами с и без привлечения девчонок с их притягательными косичками и приятно будоражащими душу реакциями на шалости. Его больше интересовали философия, политология, высшая математика, физика, история, молекулярная биология и иностранные языки – английский, испанский, китайский, французский, арабский и хинди. И всё это он познавал без учителей, методом самообразования.

– Чему они могут меня научить в этих школах? Мне даже в институте скучно будет, – был его главный ответ сначала на ежедневные, затем еженедельные, а потом и ежемесячные предложения матери о специальной школе.

– Я не хочу, чтобы меня кто-то учил. Учителя уже имеют какие-то убеждения в своих сферах. Они будут учить меня тому, чему нужно учить по их мнению. Многим нужны такие проводники, но не мне. Я руководствуюсь своим внутренним голосом и изучаю то, что мне интересно в определенный момент. Иду своей оригинальной дорогой по пути знаний, – а это был его ответ на предложение отца нанять репетиторов по интересующим его наукам.

Помимо выдающегося ума, железной воли, удивительной работоспособности и огромной тяги к развитию и самосовершенствованию, Руслан был ещё необычайно силён физически и обладал стальным здоровьем. В свои семь лет, он не уступал по силе крепким девятилетним пацанам. Как машина, подчиняясь, наверное, тому же, вышеупомянутому внутреннему голосу, он через день, иногда через два, занимался физической культурой, которая включала в себя подтягивания на турнике, отжимания на брусьях и несколько раундов отработок боксёрских ударов в воздухе. На всё занятие уходило около двадцати-тридцати минут.

Физическая сила и здоровье нашего героя являлись важными факторами его полноценного развития. Благодаря им, он сэкономил кучу времени. Болезни либо обходили его стороной, либо лишь слегка цепляли, не отвлекая от дел и занятий. Задиристые одноклассники и сильные ребята с параллельных и старших классов тоже не отнимали у него энергию, не отвлекали и не портили настроение. Они были слабее него, ясно чувствовали это и предпочитали держаться подальше.

Кто-то может вскинуть брови, раскинуть руками и провозгласить:

«Постойте-ка! Когда нас били и доставали сильные и старшие – мы, благодаря этому давлению, благодаря этой, можно сказать, злости, развивались. Мы вынуждены были становиться сильнее. Не лишён ли Руслан этого необходимого «кнута»?»

Пусть на это провозглашение ответит Борис – сосед Руслана. Приятный, добрый и интеллигентный человек.

– Хорошо, я отвечу, – кивнул Борис.

Я отвлёк его от приготовления рыбного пирога, но, думаю, столь важный вопрос и возможность ещё раз засветиться в моей книге заслуживают двух минут внимания и терпения.

– Я отвечу вам, как человек, всю жизнь, посвятивший истории, как кандидат исторических наук, – продолжил высокорослый пухляш. – Кнут – как вы его называете, – или необходимое зло, нужное для того чтобы подтолкнуть кого-то на какое-то действие или противодействие, на развитие, является полезным элементом для животного и человека, недалеко ушедшего в своём развитии от животного. Для взрослой духовно, нравственно и умственно личности, равно как и для аналогично развитого человечества, кнут является уже не просто бесполезным, а – и это я утверждаю со всей ответственностью, – абсолютно вредным элементом воспитания и развития.

Спасибо, Борис. Извиняюсь, что отвлёк тебя от готовки. Вечерком наведаюсь в гости – отведать рыбное чудо.

Итак, в гости мы напросились, вернёмся к нашей взрослой духовно, нравственно и умственно личности… Или сверхличности? Пусть пока будет личностью. Покажет результаты, точнее сверхрезультаты, станет сверхличностью. Конечно же, Руслану не нужен был «кнут». Мы с Борисом и Ринатом уверены, что нашим потомкам в недалёком будущем не нужно будет никакого зла для развития. Люди, не нуждающиеся в нём, чтобы поднять свои булк… извиняюсь – чтобы сделать что-то полезное, уже появляются среди нас. То тут, то там. В разных обществах. В этом отношении наш маленький уникум не уникален – он просто один из многих.

Учителя разрешали ему заниматься своими делами на уроках. По всем предметам у него стояли круглые пятёрочки.

Со своими одноклассниками он поддерживал тёплые, приятельские отношения. Они уважали его – чувствовали, что он не такой, как все и необъяснимо выше них. По прошествии первого учебного месяца, он был признан лидером класса – «шишкой». Без каких-либо возражений. Через три месяца он стал «шишкой» уже всей параллели.

«Никогда не встречала таких «шишек», – заметила как-то классная руководительница Руслана Наталья Артемьевна своей коллеге. – Никогда за все мои двадцать три года работы в школах. Его влияние на других учеников просто поражает. На прошлой неделе несколько мальчиков заигрались на перемене и не зашли в кабинет после звонка (звонка на урок). Одного оклика Руслана хватило, чтобы они наперегонки побежали на свои места. Он не любит нарушений дисциплины. Иногда, – тут она самодовольно улыбнулась, – другие учителя одалживают его у меня, чтобы утихомирить беснующийся класс».

Может, из-за того, что Руслан был для своего класса и всей параллели эдаким лидером-воспитателем, может, просто, как говорится, «звёзды не сошлись», но настоящих друзей среди первоклашек он не нашёл. Зато среди второклашек нашёл сразу трёх: Олега, Кайрата и Юлю. Последних уже давно связывали узы дружбы. Наш герой сделал из их крепкого трио квартет.

Кайрат с Олегом учились во втором «В». Кайрат был «шишкой» своего класса и одним из сильнейших мальчиков параллели. Он был отлично развит физически и легко укладывал на лопатки даже двух средних второклашек за раз.

Олег, уступающий своему лучшему другу и однокласснику в мышцах (хотя был неплохо развит в этом плане – просто Кайрат обладал, можно сказать, необыкновенной силой), превосходил его в смекалке и, вообще, был более развит умственно (хотя его крепкий друг был далеко не глупым – просто Олег имел, можно сказать, исключительный ум).

Они, как бы дополняли друг друга: разум плюс сила.

Юля училась во втором «Б», была очень резвой и любознательной. Она дополняла разум и силу своих друзей энергией (нельзя сказать, что те были вялые – просто Юля обладала особой энергией и работоспособностью), всегда что-нибудь придумывала, вызывала ребят на умные разговоры и затевала посиделки с интересными настольными играми. В общем, была душой их трио.

Руслан, ещё больше нарушив инь-ян баланс этой команды, не испортил соотношение силы, разума и энергии в ней. Он одинаково много добавил во все три достоинства.

Глава 9

В третьем классе Руслан стал «шишкой» всей начальной школы. Он был справедливым и миролюбивым лидером. Следил за тем, чтобы не было никаких драк, никаких унижений младших старшими и слабых сильными. Превосходная сила убеждения позволяла ему отбить у хулиганов всякую охоту заниматься безобразием, не прибегая к насилию.

– На следующий год вы уже будете во второй смене – я один останусь, – сказал он как-то Кайрату, Олегу и Юле в конце учебного года.

– Ничего. Мы будем приходить пораньше, чтобы увидеться. Один год, и снова будем вместе, – ответила Юля.

– У меня есть план, для которого я начну готовить почву с пятого класса.

– Что за план? – спросил Олег.

Друзья ценили и уважали младшего по годам, но несравнимо старшего духовно и умственно Руслана и признавали его главным в своём квартете.

Кайрат, который к тому времени из «одного из сильнейших мальчиков параллели» стал самым сильным в ней, удивлялся тому, что для Руслана он был мягким, медленным и слабым. Олег, считавшийся лучшим учеником своего класса, поражался его разуму и смекалке. Юля, «обзываемая» родителями и учителями «заводным апельсином», восхищалась его энергией.

Им было приятно иметь такого уникального друга, и они во всём старались следовать его примеру и руководству.