Читать книгу Агент Омега-корпуса - Тимур Свиридов - Страница 1

Каждый раз под утро, если удавалось прилечь, снился один и тот же сон. Он пробегал полусгнившие деревянные ворота, за которыми начинался полный таинственности лес. Всякий раз была весна, между влажными стволами деревьев, сквозь темную прошлогоднюю листву, поднимались к небу нежные зеленые ростки. Он бежал все дальше, не чувствуя усталости, забот, груза прошлого. Здесь он был дома…

Сон всегда кончался одинаково: он просыпался, и снова вокруг были металлические стены «Станции-001», принадлежавшей КВС – Комитету Взаимодействия Содружества. Реальный дом был здесь.

Мысленно Виктор не раз проклинал работу, заставлявшую безвылазно находиться в стальной конуре без окон. Но судьбу эту выбрал сам, потому, что человечеству по-прежнему нужны люди, способные на риск и самопожертвование.

Виктор Лылов был начальником особого операционного отдела Внутреннего Бюро КВС. Иначе говоря, руководил знаменитым Омега-корпусом. Сорокалетний, энергичный, скупой на слова. Умел предельно быстро усвоить и переработать массив информации по очередному делу, точно наметить план предстоящей операции, определить конкретных людей, способных эту операцию выполнить.

Лылов не терпел лишних предметов, обстановка в кабинете была спартански проста: два длинных черных стола с креслами. Но, словно дань щемящим снам, на одном из них стояла причудливая, тоже черная ваза с живыми цветами. Свободное время, если таковое находилось, он посвящал растениям, искусно подбирая букеты, срезая лишние листья, расставляя цветы так, что даже простые одуванчики смотрелись фантастически. Многие считали его чудаком, темнокожие лиогяне скептически пожимали плечами, невозмутимые уроженцы Ариестры чуть поднимали брови, и только во взгляде сициан читалось понимание.

Сейчас в вазе были три удивительно выносливых сицианских цветка, изломанные линии белых веток переходили в синие вертикальные цветы. Сициане знали толк в цветах. Мир, более древний чем Земля, умел ценить красоту природы. Может быть, поэтому они так и не вышли в большой космос? Может именно нежелание жить в уродливых стальных коробах космостанций заставило их отказаться от освоения Пространства, невольно отдавая пальму первенства людям Земли?

И не потому ли стал тревожным местом Правый рукав Сфинкса?

Лылов прошел к рабочему столу, опустился в кресло. До визита к шефу оставался почти час. Можно было немного расслабиться, но мысли против воли крутились вокруг странных обстоятельств «дела Сфинкса».

Связавшись с центральным информкомпом станции, вызвал запись с «легендой Боржа»: он уже почти верил, что она имеет отношение к «делу Сфинкса».

Двухметровый экран ожил, на нем появились очертания небольшой каюты, какие бывают на станциях старого образца: отделка под дерево, кресла по периметру стен, круглый стол точно в центре помещения. Пятеро человек – трое лиогян, мрачного вида ариестрянин и юноша-джозлусианец – замерли в неудобных позах. По экрану проскочила надпись:

«ЛЕГЕНДА БОРЖА»; АНКЕТА ВБ 5678/452/А;

ЗАПИСЬ АГ; ГОД 375, Эмин

Люди ожили, повернувшись к одному из лиогян, который сидел, прикрыв глаза, с сосредоточенным выражением на массивном мясистом лице.

…– Ну так вот, – послышался рокочущий бас, – он тогда еще ни черта не понимал, что с ним приключилось. Думал, планета как планета, прилетел с бригадой – и давай копаться в земле и рассылать всякие автоматы. Подрядился составить план-карту ископаемых на средних глубинах, а когда лиогянин за что-то берется, поверьте мне, он это сделает, даже если конец света начнется.

– Ты вроде хотел легенду рассказать, – высоким тенорком напомнил джозлусианец.

Лиогянин усмехнулся, показав острые белые зубы:

– Ты слушай, Клай, не обманешься. Мямар у него был, хороший такой зверек, умный. Но однажды ночью он вдруг пропал. Все спали, а двери были открыты: планета пустая, бояться нечего. Утром Борж Бимскерк позвал своего любимца – никто не отзывается.

– Мямар сам ушел? – недоверчиво спросил ариестрянин.

– Сам, конечно. Борж принялся искать его по территории станции, но безрезультатно. Выбежал наружу – а на Пустой Планете стоял летний сезон, чистое пекло, с ума сойдешь. Лиогяне, конечно, парни выносливые, и не такие условия выдерживали, но все же в полдень на той планетке и им было не сладко. А главное, Борж за мямара боялся: ведь по такой жаре в песках без воды долго не протянешь.

– Вернулся бы к вечеру зверь, ничего страшного, это бывает, – сказал джозлусианец.

– Не вернулся бы, – мрачно откликнулся ариестрянин. – Мямар или уходит с позволения хозяина, или уходит, чтобы не вернуться.

– Правильно, – обрадовался лиогянин. – Вот тут-то Борж и припомнил, что говорила его старуха. Он знал, что без мямара она его и на порог не пустит, итак кaждый раз перед рейсом пилила, чтоб не таскал с собой бедное животное. Короче, целый день мотался Борж по жаре, компактолет чуть не запорол, но все впустую. К вечеру вернулся как выжатый тюбик. Он уже прикидывал по пути, не купить ли взамен другого мямара, но ведь старуха сразу заметит, да и цены на мямаров – не подступишься.

– Это точно, – сказал джозлусианец.

– В общем, скверное было положение. И в этот момент он услышал вдали странное верещанье. На Пустой Планете не водились животные, так что он сразу насторожился, слава Богу, у лиогян слух-любой позавидует. Борж двинул в ту сторону и через некоторое время увидел своего мямара на верхушке песчаного бархана. Животное металось из стороны в сторону, словно места себе не находило. Время от времени мямар замирал и кричал необычным голосом – вроде птичьего щелканья, с собачьим тявканьем.

– Откуда тебе все так точно известно, Бэвил? – усмехнулся один из соотечественников рассказчика.

– Не перебивай! – крикнул джозлусианец.

– Мямар, увидев хозяина, радостно подпрыгнул и начал остервенело рыть лапами песок. «Мохнатый, – укоризненно сказал ему Борж, – зачем же ты так далеко убежал?» Но мямар продолжал так быстро рыть, что только лопатки мелькали. «Что ты тут нашел, дуралей? – покачал головой Борж. – Ну ладно, давай помогу». Он начал копать рядом, и скоро им удалось вырыть ямку поболее метра. Внезапно пальцы Боржа наткнулись на что-то твердое. Он вырыл камень, потом еще один и остолбенел от удивления. За все время работы никому из экспедиции не удалось найти ничего, кроме песка, в этом районе. С первого взгляда Борж понял, что это такое. Хотя камни и были сверху покрыты чем-то зеленым, свежие царапины ярко отсвечивали на солнце желтым. Золото!

– Неужели золото? – поразился джозлусианец.

– Он держал в руках теплые на ощупь самородки и шатался как пьяный. Золото, с тех пор как лиогяне начали специализироваться на производстве битронных бэев, было в большой цене. А мямар терся загривком о самородки.

– Он его почуял, что ли? – недоверчиво усмехнулся ариестрянин.

– Все может быть, – загадочным тоном произнес Бэвил.

– Что это за планета? – тихо поинтересовался джозлусианец.

– Пустая Планета. Координат не знаю…

Лылов движением пальца остановил запись. Рассказчик на экране замер с открытым ртом.

В сотый раз он просматривал ленту с «легендой Боржа», а также «легенду Пилипа» и, «легенду Винкса». В каждой из них рассказывалось, как сбежавший без видимой причины мямар разыскивал с помощью неведомого шестого чувства небольшие залежи, не более полусотни килограммов, ценимых в Содружестве минералов. У Боржа это было золото, у Пилипа – ирит, у Винкса – «Очи Цирцеи». Было удивительно, что каждый находил то, что хотел бы найти. На планетах Лиого нуждаются в золоте – и Борж видит золото. На Шагаре в цене серебристый ирит – Пилип находит именно его. Драгоценнейшим камнем для любого сицианина является минерал «Очи Цирцеи» – и Винкс обнаруживает этот камень.

Легенды о неизведанной Пустой Планете пользовались популярностью среди звездолетчиков, и каждый, кто мог позволить себе роскошь приобрести мямара, таскал его за собой по Пространству, насильно выгоняя на каждой планете. Цена на зверьков, естественно, подскочила на биорынках Содружества до немыслимых высот.

Умевший увязывать самые, казалось бы, далекие друг от друга события в единую цепь, Лылов чуял, что легенды о мямарах неким образом касаются «дела Сфинкса». Во время предварительного подбора материалов выяснилось неожиданное: все три персонажа легенд реальны. Каждый из них непонятным образом раздобыл когда-то золото, ирит и «Очи Цирцеи», а потом бесследно канул. Исчезли и минералы. И что самое интересное, во время этих удачных полетов путь каждого проходил через Правый рукав Сфинкса…

Было еще несколько обстоятельств, имеющих касательство к тревожной зоне: повышенная активность секций философов-блоссистов на планетах систем, окружающих Правый рукав Сфинкса, а также необыкновенная находка оперативников ВБ Ариестры – непонятный минерал редлит, идентифицировать который не удается уже несколько месяцев.

Сфинкс ставил загадки.

Нужен был человек, способный их разгадать.

* * *

В кабинете шефа царили приятный, чуть сладковатый запах и ослепительно яркий после коридорной полутени белый свет. Массивная холодная дверь захлопнулась с легким щелчком, словно сомкнулись огромные челюсти, отгораживая его от остального мира. Мир остался позади, но его проблемы перешагнули порог вместе с Виктором. Впрочем, они были здесь постоянными гостями.

– Здравствуй, Виктор.

Шеф Внутреннего Бюро КВС джозлусианец Сэм Стревеле приветливо махнул рукой и указал на кресло перед собой. Виктор отметил про себя, что за последние дни у шефа ясно очертились серые круги под выпуклыми глазами, а всегда имевшая зеленоватый оттенок кожа приобрела землистый цвет.

Стревеле невесело усмехнулся:

– Темпы похвальны, однако выглядишь неважно. Сколько спал за последние сутки?

Ничего не ответив, Лылов опустился в кресло перед огромным столом.

– Ну ладно, – буркнул Сэм, – приходится жертвовать сном, раз времени в обрез. Итак, ты ознакомился с «делом Сфинкса» и пришел со своим планом, не так ли? – Он мучительно закашлялся, сотрясаясь всем телом.

Виктор тактично выждал, пока пройдет приступ, аккуратно положил на стол пластиковые информационные карточки.

Стревеле прокашлялся, откинулся на спинку кресла, блаженно прикрыв глаза и положив руку на огромную покатую грудь. Бурные годы молодости и возмужания шефа прошли здесь же, в Омега-корпусе ВБ, а теперь многочисленные ожоги и ранения не давали ему спокойной жизни. И все же в свои семьдесят два года он по-прежнему обладал цепкой памятью и на редкость здравым умом. Грузный и малоподвижный, очень высокий для джозлусианца, Стревеле производил внушительное впечатление, несмотря на мешковато сидевшую синюю форму.

– Уже более десятка лет, – начал Лылов, – стеллиум Сфинкса в лоциях гражданского флота означен зоной повышенной осторожности. Только за последние четыре года зафиксировано исчезновение двенадцати кораблей после выхода с трасс в зону Правого рукава Сфинкса, в том числе пяти – за последний год. Звездный патруль спец-К-флота КВС, направленный в минувшем году в Правый рукав, по невыясненным до сих пор причинам не смог выйти с трассы к системам Шичи и Рухи. От облета по целине, по понятным соображениям, отказались.

– Стоит ли перечислять общеизвестные факты? – перебил Стревеле. – Твои предложения?

– Считаю целесообразным послать в Правый рукав два малых корабля и незаметно высадить в каждой из систем группы, скажем, из трех человек.

– Только с целью сбора информации, – шумно завозился в кресле Стревеле. – Испытывать твои микрогруппы в таком серьезном деле, где речь идет, заметь, не просто о жизни человека, а о судьбах многотоннажных межзвездных лайнеров с сотнями людей на борту – недопустимо. – Он облизал свои полные темные губы. – Они провалят операцию, до времени раскрыв наши карты. Собирать информацию – пожалуйста. Отправь своих ребят, но без права вступать в конфликт.

Лылов нахмурился.

Еще за месяц до официального распоряжения шефа он начал разрабатывать программу внедрения трех групп в зону стеллиума Сфинкса и рассчитывал, что время на подготовку операции будет выделено пощедрее. Но Стревеле торопил и ужимал все сроки.

Правый рукав Сфинкса был неприятным и опасным местом; острые на язык звездолетчики награждали его самыми нелестными эпитетами. В ходу были гипотезы о существовании в стеллиуме комплекса неявных черных дыр, о гибельной для кораблей спонтанной гиперактивности пространственных полей, сродни той, что выбросила недавно экспедицию академика Ленка из свободной зоны Целле к самым Баркотовым астероидам. Институт освоения выслал уже две автоматические экспедиции для изучения феномена Сфинкса, однако они шли по целине, значит лететь им несколько стандартных лет, и результаты исследования будут очень не скоро. Но теории – дело научных учреждений, а обеспечение безопасности – обязанность служб Внутреннего Бюро КВС.

Правый рукав стеллиума Сфинкса простирался вытянутым эллипсом на сорок семь световых лет. Семнадцать мелких звезд с планетными системами, заурядная провинция. Уже не один десяток лет эта числящаяся малоисследованной территория находилась под юрисдикцией Сиция. Мир Сиция, более древний, чем Земля, отличался замкнутостью и тяготением к старым традициям, а как следствие – малой активностью в освоении новых пространств. Входя на правах равенства в Содружество, сициане охотно позволяли экспедициям соседей разведывать новые земли своей периферии, особенно не вникая в цели и методы их работы. Этот заброшенный край, конечно, был бы идеальным местечком для всякого рода антисоциальных элементов, но пираты-серкеры имели привычку гнездиться поблизости от более посещаемых зон, где была возможность поживиться, нападая на мелкие суденышки.

После того как случаи исчезновения кораблей в Правом рукаве Сфинкса участились, ВБ КВС направило туда усиленный звездный патруль с базы на Мирте. Разделившись, патруль за полгода обследовал пятнадцать планетных систем, но не смог выйти с ноль-трассы к звездам Шичи и Рухи, несмотря на неоднократные попытки. Трассы – специально пробитые в Пространстве, очищенные от вещества силовые трубы – позволяли звездолетам передвигаться с мультисветовой скоростью. Сложная навигационная аппаратура сама выводила корабли в нужной точке наружу, и дальше они следовали по космической целине на каботажном ходу. Движение на больших скоростях по целине было невозможно из-за множества помех в виде межзвездного вещества. Но в случае с патрулем автонавигаторы каждый раз ошибались, выводя корабли в тех местах, откуда на каботажных скоростях до цели предстояли многие годы полета. Это было тем более странно, что регулярно, дважды в год, в системы Шичи и Рухи беспрепятственно входили рейсовые звездолеты. Естественно, ВБ КВС воспользовалось этим обстоятельством для неявного инспектирования обеих систем, но и в космопортах базовых планет, и в небольших поселках рядом с ними все было в порядке. И эта видимая тишина в сверхопасной зоне не могла не рождать беспокойства. Потому что выдергивать корабли с трассы или уводить их мимо – задача, сложноватая для обычной техники. В теорию же о стихийных силах природы не верилось.

Лылов подготовил несколько агентов Омега-корпуса для смены персонала в обоих космопортах, но решение Стревеле перечеркнуло эти планы. В соответствии с решением Директората КВС шеф настаивал на немедленной высадке больших десантов в тревожные системы. Он считал, что это лучший вариант решения.

Сэм Стревеле был джозлусианцем. Он не сильно отличался от жителей Земли или Ариестры, хотя мелочи могли бы покоробить непривычный взгляд: утолщенные суставы, зеленый оттенок кожи, морщинистое толстощекое лицо с необычно богатой мимикой. Сэм принадлежал к первому эшелону тех молодых людей, что полетели учиться премудрости старших братьев по Содружеству в институты, специально созданные для обучения юношей и девушек новооткрытых миров «молодой тройки». Предки Стревеле у себя дома из поколения в поколение занимались расследованием преступлений, поэтому неудивительно, что он избрал ту же профессию. Был, как и все джозлусианцы, легким на контакт, словоохотливым и незлопамятливым, а выдающиеся логические способности быстро продвинули его по службе.

В свое время методы, усвоенные им еще на Джозлусе, давали хорошие результаты, но в последние годы, когда все больше и больше сторонников во Внутреннем Бюро завоевывала концепция «усечения зла в зерне», Стревеле явно становился обузой. Лобовые удары и силовое давление не отвечали требованиям времени.

Психотехники и энергосоматики Содружества предложили комплекс особой всесторонней подготовки акторов Внутренних Бюро. Сверхэнергетичные и сверхчувствительные, такие агенты способны были в одиночку или в составе групп выполнять задачи, по размаху и действенности сравнимые с операциями больших соединений Спец-К-флота. Проникая в самое сердце нелегальнойорганизации, они разрушали ее, не давая злу распространяться. Строгий энергетический самоконтроль, владение методами гипноза и обездвиживания, умение длительные сроки обходиться без воды и пищи, способность вхождения в чужое биополе делали агентов нового поколения людьми в высшей степени надежными и эффективными. Одиночек-универсалов было пока мало, а группы, как полагал Лылов, еще не успели окончательно сработаться. Но за ними было будущее.

К сожалению, переворот в тактическом и стратегическом мышлении Внутреннего Бюро еще не произошел. Стревеле считает, что гораздо лучше послать армаду военной техники, чем трех человек.

– Во-первых, – начал Лылов, – нам до сих пор неизвестны истинные причины пропажи кораблей в Правом рукаве Сфинкса, следовательно, мы не имеем достаточных оснований для отправки туда больших воинских сил. Планируемая акция спец-К-флотов потребует ощутимых затрат, а результат, возможно, будет нулевой.

Стревеле шумно выдохнул и промолчал.

– Во-вторых: если все же эта зона является пристанищем серкеров, при подходе эскадры они попросту скроются. Подготовку такой широкомасштабной операции невозможно удержать в секрете. И в этом случае результат тоже будет нулевой.

Виктор смолк, внимательно глядя за реакцией шефа. Слово «результат» для Стревеле было святым. Джозлусианец был гордым человеком и очень заботился о «служебной чести».

Сэм прищурил выпуклые глаза, и на мгновение Лылову показалось, что он читает его мысли.

– И третье, – продолжил Виктор, – посылать большую эскадру совершенно неразумно без предварительной рекогносцировки, после которой будет окончательно известна расстановка сил.

– Вот с этим я совершенно согласен, – закивал шеф.

– Но, встретив пиратов, группа просто не сможет не вступить с ними в конфликт. – Лылов выразительно посмотрел в холодные глаза Суревеле. – Если вы, конечно, хотитеих возвращения.

– Ну, не надо сгущать краски, Виктор. Я имел в виду, что твои ребята просто не должны брать на себя слишком большие задачи. Будет совсем неплохо, если им удастся привезти «языка». Ты говоришь – две группы? Что ж, пожалуй, разумно. Давай-ка определим им время на операцию… Скажем, неделю.

Лылов понял мысль шефа и улыбнулся. Стревеле, опасаясь, что группы ввяжутся в серьезные действия, решил сковать им руки сроками. В самом деле – что можно успеть за неделю?

– Итак, решено, – сразу повеселев, сказал шеф. – Высылай своих парней, а я пока буду готовить эскадру. Пусть две тройки хорошенько осмотрятся на новом месте. И еще вот что… Если не ошибаюсь, Сфинкс в земной мифологии – это сказочное существо, задававшее загадки, да? Неразрешимые загадки. И кто-то все же отгадал их. Как звали того человека?

– Эдип.

– «Миссия Эдипа». Так и назовем операцию. Как тебе?

– Ну да, неплохо, – пожал плечамиЛылов и сдвинул брови. Он не любил красивых названий.

* * *

«Старкад» Илья Моросанов заметил сразу, хотя звездолет терялся среди колоссальных сигарообразных громад курсовых кораблей, изящных «звездных игл», покрытых массивной броней тихоходных целинников «скарабеев». Маленький дискоид «Старкада» примостился на самом краю стартового поля, поблескивая сталью в лучах утреннего солнца. Внешне он ничем не отличался от базовой модели выпускаемых Ариестрой «микроходов» – звездолетов сверхмалого тоннажа, и мало кто мог бы догадаться, что в действительности представляет собой эта машина. Технический сектор ВБ КВС фактически перестроил корабль, оставив лишь внешнюю скорлупу. Бездна техники, оружия, приспособлений для экранировки и слежения – вот что такое на самом деле был «Старкад».

Илья отметил время-до назначенного срока оставалось около десяти минут. Прежде чем идти к кораблю, он решил осмотреться, тем более что уже несколько раз слышал о космодроме на Маге.

Мага, бывший военный спутник Лиого, ныне был меккой туристов, слетавшихся со всех уголков обжитого Пространства. Рядом со стартовым полем юрко сновали фисташкового цвета вагонетки, наполненные людьми семи миров. Рослые торжественные лиогяне, обслуживающие туристов, были одеты в ниспадающие розовые балахоны, ярко и празднично смотревшиеся на фоне их темно-лиловой кожи. О воинственном прошлом Маги напоминали рядами уходящие к горизонту огромные металлические валы с тут и там возвышающимися округлыми башенками. Внутренности спутника – прежде сплошь казармы, ангары да арсеналы – ныне были до отказа набиты увеселительной техникой, в изобилии созданной изобретательным народом Лиого.

Лылов решил, что стартовать «Миссия Эдипа-1» будет с Маги. К Додарбу, второй планете Шичи, были и более короткие пути, но Виктор любил нетривиальные ходы. «Миссия Эдипа-II», летевшая с аналогичным заданием к системе Рухи, стартовала тоже отсюда.

На поверхности спутника было довольно холодно, и, чтобы согреться, Илья решил пробежаться, тем более что время уже поджимало. Водитель проезжавшей мимо вагонетки предложил подвезти его, но Моросанов только помотал головой, и тот покатил дальше.

Вблизи сорокаметровый дискоид «Старкада» уже не казался таким маленьким. Он походил на две сложенные тарелки, в месте стыка схваченные зигзагообразным швом. Пять тонких стоек прочно упирались в металлическое основание космодрома, лифтовая труба шлюза, спущенная с корабля, манила к себе зияющим овалом люка. Вбежав в капсулу, Илья перевел дух и поправил комбинезон. Поднимаясь, Моросанов подумал о просчете Лылова: несмотря ни на что, нельзя было идти на поводу у Стревеле и расформировывать готовые группы. Предстоит опасная и тяжелая работа, очень важно уверенно чувствовать плечо напарника, необходима «сыгранность» членов маленькой оперкоманды. Малейшая неточность, крохотная частица психологической несовместимости – и все насмарку. Лылов не прав. Это настоящий риск.

Наверху сдвинулся в сторону блистер внутреннего люка, и Илья увидел перед собой высокую тощую фигуру пожилого сицианина. Глубокого синего тона глаза его пытливо и мудро смотрели из-под изогнутых седых бровей. На вид ему было около шестидесяти, но во всем облике чувствовалась какая-то оптимистическая молодая энергия. Одет он был в стандартную летную форму, сидевшую с особенным изяществом, свойственным сицианам.

– Добрый день, – сказал встречающий приятным баритоном. – Вирист Ю-Стега, капитан «Старкада». Рад приветствовать вас на борту нашего судна.

– Илья Моросанов. – Он пожал протянутую ладонь.

– Пройдемте в рубку. – Сицианин улыбнулся, обнажив поразительно ровные белейшие зубы. – Познакомлю вас с пилотом.

Коротким коридором они вышли к центральной части корабля и оказались перед темной овальной дверью. Распахнув ее, Вирист пропустил Моросанова вперед. В рубке сидели двое мужчин, при виде Ильи оба поднялись и улыбнулись. Он подумал, насколько разные у них улыбки. Сидевший ближе лиловокожий гигант со светло-малиновыми пятнами на лбу, видимо лиогянин-полукровка, осклабился как-то нахально и озорно, словно старому знакомому. За этой веселостью чувствовалась бьющая через край жизненная энергия. Второй, ариестрянин, улыбнулся одними губами.

– Давайте знакомиться. – Он прошел в центр рубки. – Илья Моросанов, сотрудник ВБ КВС, гражданин Земли, ведущий группы «Миссия Эдипа-1».

– Проходи, садись, – зычным басом загремел гигант. От предков-лиогян ему достались смазанные черты лица, бычья шея и сильный грудной бас. – Я пилот Уко Фток, гражданин мира Сиция, хотя по происхождению скорее лиогянин. Думаю, мы отлично споемся. Можно сразу на «ты»? Мы с Крисом уже…

– Кристофер Шанс, – четким бесстрастным тоном перебил его второй, – актор пятого разряда Внутреннего Бюро Ариестры.

Илья пожал обе протянутые руки и внимательно взглянул в глаза ариестрянина. С ним ему предстоит серьезная и, скорее всего, опасная работа. Кристофер Шанс производил впечатление холодного и рассудочного человека. По внешнему виду он вполне мог сойти за землянина – льняные прямые волосы, округлая форма черепа, привычная фигура. Ариестрянское происхождение выдавали только розовый оттенок кожи да удлиненные уши. Мускулистый и довольно рослый, он сразу понравился Илье, и это было хорошо. Моросанов знал, как важно, чтобы будущий напарник при первой же встрече рождал симпатию.

Из-за кресла, горделиво приосанясь, вышел необычный зверь. Илья и раньше видел мямаров, но все же с любопытством рассматривал животное. Бежевый, с бордовыми подпалинами на подтянутом брюхе, мямар хранил невозмутимое выражение на узкой морде. Короткая шерсть его топорщилась ежиком, черные брови и бородка контрастно выделялись. Особенно необычно смотрелась крупная шишка между большими треугольными ушами. Насколько Моросанов помнил, до сих пор точно не было известно, зачем она нужна мямарам. Вырост между ушами, безусловно, способствовал возникновению легенд об удачных похождениях мямаров на таинственной Пустой Планете. Кстати, Лылов связывает эти легенды с Правым рукавом Сфинкса. Не случайно ариестрянам, выразившим желание послать своего актора, было предложено направить агента, имеющего собственного мямара.

Хозяин и зверь были чем-то неуловимо похожи друг на друга: оба с каменным выражением на лицах, молчаливые и скупые на движения, но за этой малоподвижностью чувствуется тугая пружина, готовая в любую секунду молниеносно развернуться.

– Его зовут Багдо. Животное служебное. Лучше всего, если вы не будете обращать на него внимания.

Мямар запрыгнул в освободившееся креслои лег, не сводя напряженного взгляда с Моросанова.

– Хорошийзверь, – понимающим тономсказалВирист Ю-Стега.

– Багдо! – рявкнул Уко. – Ты почему занял место хозяина?

– Пусть лежит, – Крис бросил быстрый взгляд на пилота, – он занял лишь мое кресло, а мое место занять не в состоянии.

Фток надул огромные лиловые щеки и покачал головой.

Кристофер подошел к Моросанову и негромко сказал:

– Много слышал о вас. Считаю честью работать в вашей группе.

– Где вы проходили курс спецподготовки? – поинтересовался Илья.

– База «Синий лист» на Зике. Это пока единственное заведение подобного рода у Ариестры, – ответил Шанс и добавил тише: – Может быть, перейдем на «ты»?

– Вот-вот, давно пора! – подскочил в кресле Уко, демонстрируя прекрасный слух. – Нас всего пятеро, трястись на этой колымаге предстоит никак не меньше стандартного месяца. Контактировать надо поживее.

Крис бросил выразительный взгляд на пилота, и Илья понял, что панибратство Фтока не находит одобрения в его душе.

– Нас пока еще не пятеро, – Вирист отвернулся от экрана и лучезарно улыбнулся, – если не считать мямара.

В этот момент дверь в рубку распахнулась, и на пороге показался задумчивый молодой человек лет тридцати, тонкий в кости, с высоким бледным лбом и большими серыми глазами. Он печально улыбнулся, словно извиняясь, что явился позже других, и сделал приветливый жест.

– Здравствуйте, – произнес он негромким ясным голосом. – Я Хеликс Йоронг.

«Таргянин явился, – подумал Моросанов, – группа в сборе. Теперь можно трогаться».