Читать книгу Дитя Регтауна - Тини Вэй - Страница 1

Пролог.

«Страшная трагедия случилась сегодня ночью. На улице Вотер стрит, в городе Санни дэл, произошел пожар, в результате которого девочка тинейджер Клои Питтерс осталась круглой сиротой в свои 11 лет. Лоррейн Уорнер, старая подруга её матери, согласилась приютить бедную сироту», – пестрили заголовки местных газет 5 июня 2010 года.

Полчаса до трагедии.

Я проснулась от сильной жажды.

– Всего два часа ночи,– глянув на часы заметила я. Мне нетерпелось поскорее встретить рассвет, ведь уже утром я должна встретиться с друзьями. Планировался грандиозный праздник – день рождения моей лучшей подруги Ким.

Я встала с кровати и тихонько, чтобы не разбудить маму, направилась в сторону кухни. Дом наш был небольшой, всего две спальни, кухня и гостиная.

Не успела я пройти мимо маминой комнаты, как послышались чьи-то голоса. Они исходили из гостиной. Не сдержав любопытство, я на цыпочках подошла поближе, так, чтобы меня не заметили, но при этом можно было услышать, о чём говорят.

– Ты уверена что нам стоит это делать? – послышался голос мужчины.

– Как ты не понимаешь, Бен? У нас нет другого выхода, мы должны это сделать,– ответил приятный женский голос.

Кто это и что они делают в нашем доме?

Возможно, мне не стоило этого делать, но, позабыв страх, я слегка выглянула в дверь, чтобы лучше увидеть,что за незваные гости находятся в моей гостиной.

Спиной ко мне стоял мужчина,черты лица которого невозможно было увидеть из-за огромной, бесформенной мантии бордового цвета, в которую он был одет, даже цвет волос я не могла рассмотреть из-за отвратительной старомодной шляпы, скрывающей его голову. Кто вообще сейчас такие носит? Рядом с ним, в полоборота, стояла высокая, стройная женщина. Одета она была польностью противоположно мужчине. На ней красовалось чёрное элегантное платье и большая, скрывающая лицо, шляпа.На груди красовалась брошь. Но не успела я её рассмотреть, как женщина повернулась в мою сторону. Я спряталась за стенкой, в надежде, что она меня не увидела.

– Она нас видела. Нам придется от неё избавиться,-послышался голос мужчины.

– Ты серьезно не понимаешь? Ладно, просто оставь её, мы тут за другим,– ответила ему женщина.

Я побежала в комнату мамочки, она спала. Я должна была её разбудить, но только я подошла к кровати, как услышала шаги, напрявляющиеся в эту комнату. Мне ничего не оставалось, как спрятаться по кроватью. С этого ракурса я смогла разглядеть, как к кровати приближаются две пары ног. Только бы они не заметили меня. Незнакомцы остановились возле маминой кровати и о чём-то шептались.

– Ты просто должен ввести эту жидкость, Бен,– послышался разъярённый голос женщины.

– Что вам нужно? – сказала моя мама сонным голосом.

– Бен, быстрей, – прокричала женщина.

Я быстро выскочила из-под кровати и, увидев как мужчина, склонившись над моей мамой, держал шприц с какой-то странной фиолетовой жидкостью, резко дёрнула его за рукав, пытаясь хоть как-то спасти мамочку. Рука мужчины слегка оголилась, и я смогла разглядеть тату в виде огня.

Мужчина отдернул рукав и резким движением выбросил меня за дверь, закрыв на замок изнутри. Так что я смогла лишь увидеть в щели двери, как мужчина направился в сторону моей матери, которую держала та самая женщина. Мужчина, которого зовут Бен, с минуту постоял над моей мамой и уже направился к двери. Я поняла: здесь оставаться нельзя. Я что было сил побежала на улицу. Я не знала, куда бежать, лишь хотела найти помощь. Я добежала до ближайшего дома, где жила милая старушка. Все дети с нашего двора очень любили свою пожилую соседку. Она была очень добрая, всегда читала нам сказки и угощала всех вкусными пирогами. Все, и взрослые, и дети, ласково звали её бабушка Бетти.

Я постучала в дверь. Никто не отвечал, я стучала ещё и ещё, пока не услышала взрыв позади себя. Я обернулась – мой дом горел.В то же время бабушка Бетти открыла дверь.

– Что слу… – начала было бабушка Бетти, как вдруг остановилась. Тут было всё понятно. Несчастный случай, как потом будут говорить все газеты.

– Я… там… мама…, – невнятно бормотала я.

– Бедная девочка, у тебя стресс. Заходи скорее в дом.

Бабушка Бетти проводила меня к креслу, укрыла покрывалом, пообещала принести мне чашку горячего молока с печеньем, и, оставив меня в гостиной, ушла на кухню.

– Да, девочка у меня. Её дом сгорел, девочка в шоке и не может отвечать на вопросы. Вотер стрит, дом 15. Приезжайте скорее, – услышала я спустя мгновение разговор бабушки Бетти по телефону.

Спустя несколько минут, мы с бабушкой Бетти вышли на улицу. Возле моего дома стояли машины пожарной помощи, полиция и скорая. Мой дом… он весь сгорел. А мама? Где моя мамочка?

– Мама! – Дрожащим от ужаса голосом позвала я, но ответа не последовало.

Глава 1

– Мама!

Я проснулась в холодном поту. Мне опять это приснилось. Каждую ночь, после той трагедии, мне снится один и тот же сон, а ведь прошло уже 4 года. Ладно, нужно взять себя в руки и приготовиться к новому дню.

Я подошла к зеркалу. С отражения на меня смотрела стройная, симпатичная девушка с выразительными голубыми глазами. Я люблю свою внешность, считая её достаточно привлекательной. Мне нравятся мои голубые глаза и маленькие, аккуратные губы. Свои длинные волнистые волосы каштанового цвета мне приходится убирать в гульку, чтобы не мешало во время уборки и готовки, но вечером, перед сном, имея возможность распустить свои локоны, я любуюсь своим отражением, после чего готовлюсь ко сну, по традиции любуюсь на фотографию моей мамы и засыпаю.

Сегодня особенный день. Двадцать третие июня, мой шестнадцатый день рождения. Правда, с тех пор, как я живу у маминой подруги Лоррейн, которая приютила меня к себе после… в общем, теперь мне приходится делить этот день с одной из своих сводных сестёр. Рут родилась в тот же день, что и я, только дветясячи первого года и сегодня ей исполняется 13 лет.

Не подумайте, я очень люблю своих сводных сестёр. Рут и Анна прекрасные, не по годам развитые девченки. Проблема в моих опекунах – это Лоррейн, подруга моей мамы, и её муж. Стив… Не подумайте, я очень благодарна их семье за то, что они меня приютили. Но каждый день я чувствую негатив по отношению к себе. Мне кажется, они жалеют, что взяли меня под своё крыло и каждый день пытаются мне это показать. Они хотят избавиться от меня, да и я была бы не против, но понимают, что у них этого сделать не получится, они не могут отдать меня в детский дом, потому что люди перестанут ими восхищаться. Поэтому, они просто превращают мою жизнь в ад.

Я прекрасно помню тот самый день, когда незнакомая мне женщина, представившись старой подругой моей матери, привела меня в этот дом. Это красивый, трёхэтажный коттедж с бассейном и садом на заднем дворике. Мне никогда не приходилось бывать в подобных, я бы даже сказала, богатых, домах. Наша семья была небогатая. Мама пол дня проводила на работе, но всегда старалась всё своё свободное время проводить со мной, какой бы уставшей ни была. Я, конечно, слишком не баловалась. Я всегда понимала, как тяжело маме одной и работать, и следить за домашним уютом, поэтому всегда старалась ей в этом помогать. А что насчет достатка, я, впринципе, всегда была сыта и неплохо одета. Да, мои одноклассники задирали меня иногда по поводу моей одежды, купленной на базаре или в секондхенде, но на то они и дети.

Зайдя внутрь дома, я не смогла сдержать свои эмоции.

– Как красиво! – Воскликнула я.

На стенах, в главном холле, висели профессиональные семейные фотографии. Светловолосая женщина – мама, темноволосый мужчина-папа и маленький белокурый мальчишка лепят замок из песка на море. Мама и папа впервые держат малышку на руках. Маленькая белокурая девочка задувает свечи на свой день рождения.Темноволосая девочка, лет семи, впервые катается на четырёхколёсном велосипеде. Семейное фото: мама, держащая белокурую малышку на руках, папа, указывающий пальцем в камеру, тем самым показывая улыбающейся темноволосой малышке откуда вылетит птичка и белокурый мальчик лет восьми, увлечённо играющий игрушечным самолётиком. Ещё один семейный портрет, ещё один. На всех фотографиях (в холле их висело штук 50, не меньше) были одни и те же дети разных возрастов. Можно было отследить как они росли и как менялись их интересы и предпочтения.

Затем мамина подруга проводила меня по леснице на второй этаж и отвела в комнату. Как только она открыла дверь я охнула. Настолько это красивая и стильная комната.

– Тебе нравится? – Спросила женщина.

– Очень! – Воскликнула я.

– Клои, ты можешь звать меня Лоррейн. Я оставлю тебя ненадолго, привыкай к своей новой комнате,– сказала она и направилась к выходу, но вдруг, что-то вспомнив, добавила, – Ах да, я понимаю что все твои вещи и учебники сгорели в пожаре, но ты не переживай, учебники купим, а насчет одежды…, – она улыбнулась и затем добавила, – загляни в шкаф.

Заглянув в шкаф, я не поверила своим глазам. Все полочки были усыпаны одеждой. Брюки, юбки, джинсы, кофты – тёплые и лёгкие, футболки. Всё так и пестрило разными яркими красками. А на плечиках красовалось несколько блестящих, красивых платьев.

– Ну же, смелее, это всё твоё,– сказала Лоррейн.

– Спасибо! – Только и сумела сказать я, словно потерявшая дар речи от восторга.

– Ты пока обустраивайся, – сказала Лоррейн, – через пол часа спускайся на ужин, – сказав это, она указала пальцем на настенные часы в виде панды.

– Хорошо, спасибо,– ответила я.

Я улеглась на кровать, разглядывая потолок. Меня мгновенно накрыло волной стыда и скорби. Мне было больно от того, что я больше не увижу свою маму. Никогда не почувствую запах её любимых духов. Никогда не принесу ей букет сорванных полевых цветов. Больше никогда не украсим ёлку на рождество и не будем пить горячий какао с маршмеллоу под просмотром рождественского кино. Больше никогда… я заплакала. Мамочка… За что? Почему именно с ней, ангельски чистым человеком, такое случилось? Кто были эти люди и почему они захотели забрать именно её жизнь? Она никогда никому ничего плохого не делала. Боже… А что если… А если мама жива? Может, тот мужчина с женщиной похитили её? Зачем было поджигать дом? Ну, ладно, допустим, это понятно, если эта жидкость- яд, тогда они подожгли дом, чтобы избавиться от улик. Кажется, я видела что-то подобное в одном кино. А если это снотворное? Может они хотели просто похитить мою маму? Точно! Есть шанс что она жива! Нужно рассказать о своих догадках Лоррейн.

Я пулей помчалась вниз по лестнице.

– Ты как раз вовремя. Я уже хотела послать Рут за тобой. Садись за стол, дорогая.

– Лоррейн, – начала было я.

– Нет, нет, нет, милая леди, где ваши манеры? – Воскликнул темноволосый мужчина.

Я уставилась на него вопросительным взглядом.

– Прежде, чем садиться за стол, воспитанные люди сначала моют руки.

Я ушла мыть руки. Мысли в моей голове рождались так быстро, что мне нетерпелось рассказать о них всему свету. Я очень быстро намылила руки, ополоснула их, вытерла о полотенце и побежала, сломя голову, на кухню. Торопясь, я подскользнулась и чуть было не упала, затем быстро шлёпнулась на первое попавшееся место.

– Мда, – протянул темноволосый мужчина. – Нас ждёт огромная работа над её воспитанием и манерами, – глядя на меня, но обращаясь явно к жене, произнёс мужчина.

– Я должна вам кое-что рассказать…

– Не спеши, – мягко перебила меня Лоррейн. – Позволь мне, для начала, представить тебе мою семью. Это Стив, мой муж, – легко дотронувшись до плеча темноволосого мужчины, сказала она, – это мои дочери, Рут и Анна, – поочерёдно, указывая лёгким движением руки сначала на светловолосую девочку, затем на темноволосую, произнесла она, – ну а это мой сын Честер, – указала она на светловолосого мальчика примерно моего возраста. Честер выглядил ненамного старше своих сестёр.

– Очень приятно познакомиться, меня зовут Клои, – быстро протороторила я, сгорая от нетерпения выложить все мысли, крутящиеся у меня в голове. – Я хотела сказать, – начала я.

– Очень приятно, Клои, – невежливо перебил меня Стив.

– Пожалуйста, выслушайте меня, – умоляюще произнесла я.

– Приятного всем аппетита, – сказала, словно не слыша мою просьбу, Лоррейн.

– Это важ…, – начала я, но Стив меня перебил:

– Когда я ем, я глух и нем, Клои, – затем добавил, – как твоя мать тебя воспитала…, – с укором протянул он.

Лоррейн слегка толкнула его логтём.

Я молча начала кушать, но еда совсем не лезла в меня. Я не сдержалась:

– Я хочу поговорить о маме. Это важно. Я видела, что там произошло. Там были мужчина и женщина, они похитили её, потом подожгли дом,– быстро протараторила я.

– Что? – Чуть не поперхнувшись, переспросила Лоррейн. – О чём ты говоришь, Клои?

Я рассказала обо всём, что видела в ту ночь и затем добавила:

– Я думаю, что они могли её похитить. В шприце было снотворное, и они решили похитить мою маму, а пожар устроили для того, чтобы никто не узнал.

– Зачем кому-то похищать твою мать? – Усмехнулся Стив. – За её душой ни гроша. Да и кому она нужна? Не у кого даже выкуп потребовать. Хотя, даже если бы и было…, – тут Лоррейн его перебила:

– Клои, мне очень жаль…

– Она может быть жива! – Воскликнула я и стукнула вилкой по тарелке так, что содержимое разбрызгалось по скатерти.

– Так, всё, вышла из-за стола! – Крикнул Стив.

– Но…, – хотела было возразить я.

– Пошла! – Воскликнул Стив.

К моим глазам подступили слёзы.

Я побежала в свою новую комнату, плюхулась на кровать и зарылась лицом в подушку. Я плакала, мне было так больно. Почему никто не хочет слушать меня?

Пару минут спустя послышался стук в дверь.

– Войдите, – дрожащим голосом произнесла я.

– Клои,– извиняющимся тоном произнесла Лоррейн, входящая в комнату,– мне очень жаль за то, что произошло во время ужина.

Взглянув на неё, я заметила коробку у неё в руках и вопросительно посмотрела на неё.

– Мы хотели сделать это после ужина,– начала Лоррейн, увидев мой интерес. – Знаю, тебе сейчас нелегко, но нельзя застревать в прошлом. Нужно продолжать жить, Клои.

– Но моя мама…

– Мне очень жаль, – начала Лоррейн, но я её перебила:

– Да почему вы меня не слышите? Она может быть жива! Жива! – Кричала я.

– Клои, – успокаивающим голосом произнесла она,-мне очень, очень жаль. Ты не должна была это переживать, но пойми, это случилось. Она умерла, – последнее слово она произнесла очень тихо. На глазах у Лоррейн блеснули слёзы.

– А если нет? – Умоляющим голосом спросила я. – А что, если она ещё жива?

– Милая, нашли тело… Твоя мама мертва.

В моих глазах, так же, как и в глазах маминой подруги, брызнули слёзы. Лоррейн обняла меня, я ответила тем же, и мы сидели какое-то время в объятьях друг друга, плача друг другу в жилетку.

В какой-то момент Лоррейн решила нарушить тишину.

– Точно, у меня ведь кое-что для тебя есть, – вытирая слёзы с глаз, произнесла она и протянула мне небольшую розовую коробочку, украшенную золотой лентой. – С днём рождения.

Я уже и забыла, какой сегодня день. Прошло почти 3 недели после той катастрофы. Всё это время мне пришлось провести в приюте, пока мои новые опекуны собирали недостающие документы и готовились принять нового человека в их семью.

Я открыла коробку. В ней лежал небольшой кулон в виде сердца.

– Открой его, – подсказала Лоррейн.

Я открыла. От увиденного у меня брызнули слёзы. В кулоне была фотография красивой девушки в изумрудном облегающем платье. У неё были светлые волнистые волосы и, несмотря на почти отсутствующий макияж, она выглядела словно девушка с обложки самого модного журнала.

– Мама, – с нежностью в голосе произнесла я.

– Она была так прекрасна в тот день, – сказала Лоррейн, но тут же добавила, – она всегда была прекрасна. И не только внешне. Она очень красива душой.

– Была… – произнесла я, ощущая, как к горлу подкатывает ком и на глазах выступают слёзы.

– Знаешь, любимые никогда не умирают, они живут в наших сердцах. Просто знай, что когда ты счастлива, и когда тебе плохо, она всегда с тобой. Когда ты скорбишь… и даже сейчас, когда мы с тобой разговариваем, я уверена, она рядом.

Я молчала.

– Не думаю, что твоей маме хотелось бы видеть, как ты страдаешь, – добавила Лоррейн.

– Спасибо, – тихо прошептала я.

– Ложись спать, мы уже сильно засиделись.

– Спокойной ночи, – произнесла я.

– Спокойной ночи, – ласковым голосом ответила Лоррейн, выходя из комнаты.

Когда Лоррейн ушла, я достала новенькую пижаму из шкафа. Прислонив её к себе, я подошла к зеркалу, чтобы представить, как она будет смотреться на мне. В зеркале отображалось окно. Внезапно,, я заметила чей-то силуэт, смотрящий на меня из окна. Я обернулась, но там никого не было. Я снова взглянула в зеркало- никого. Поборов страх, я выглянула в окно, чтобы убедиться что это был не какой-нибудь маньяк. Убедившись в том, что там никого нет, я успокоила себя мыслью о том, что мне просто показалось и со спокойной душой, надев свою новую пижаму и взглянув перед сном на единственное фото мамы, пошла спать.

Засыпая, я думала о том, какая замечательная жизнь меня ждёт в новой, любящей семье.

Резкий стук в дверь вернул меня из пучины воспоминаний в реальность.

– Да? – Озадаченно произнесла я.

– Ты уже проснулась? – спросила Лоррейн и добавила суровым тоном, – сегодня вечеринка в честь дня рождения Рут, так что у нас много работы, нужно всё успеть до прихода гостей.

«Вообще – то сегодня и мой день рождения», – подумала я, но:

– Хорошо, – вот что мне пришлось ответить.

Лоррейн очень не любит когда ей перечат. Любое моё слово и начинается: «Какая Клои неблагодарная! Зачем мы тебя вообще приютили?». Знаем, проходили.

Отойдя от зеркала, я направилась к шкафу. Прошло 4 года с моего появления в этом доме, а у меня до сих пор сохранились вещи, которые мне подарили тогда. Конечно, некоторые вещи пришлось выбросить, потому что для шестнадцатилетней девушки они не подходят. Но некоторые вещи, в основном топы и свитера, ещё подходят. Я достаточно стройная, но невысокая девушка, мой рост всего 160, поэтому многие вещи, подаренные мне в тот день, когда мне было всего 12, мне ещё подходят. Я очень аккуратно отношусь к вещам, именно поэтому они и сохранились. Да и выбора у меня нет. Мои опекуны не хотели покупать мне новую одежду, считая это не практичным, если у меня целый шкаф вещей, в то же время называя транжирой, если я случайно испорчу или порву что-нибудь из вещей. Поэтому я просто ждала когда буду вырастать из этой одежды. Конечно, Лоррейн может быть и рада бы купить мне что-то из вещей, но Стив … Каждый раз, когда я просила денег на необходимую мне вещь, он закатывал глаза и с презрением говорил: «Когда я позволил Лоррейн взять бедную сиротку с улицы, я не думал что она будет нас обкрадывать. Ты специально рвешь и портишь вещи, в то время как мы, по доброте душевной, приютили тебя. Ладно бы от тебя хоть польза была, но нет. Ты только требуешь и требуешь. Ты живешь в моем доме, кушаешь мою еду, одеваешься на мои деньги и ещё не благодарна этому. Лучше бы я сказал тогда Лоррейн нет».

Сейчас мне 16 лет, и я подрабатываю в магазине отца моего одноклассника. Зарплата небольшая, но и её забирают мои опекуны, аргументируя это тем, что я живу в их доме и кушаю их еду. Конечно, мне остаётся часть от моей зарплаты, но опекуны считают что таким образом они дают мне карманные деньги.

Одевшись, я поспешила в ванную комнату. Зная, что Лоррейн терпеть не может ждать, я быстро умылась, почистила зубы и поспешила на кухню, где во всю проходило обсуждение предстоящего праздника. Рут, милой белокурой девочке, сегодня исполняется 13 лет. На праздник приглашён весь класс и некоторые девочки из класса Анны.

– Ты чего, застыла чтоли? – резко спросила меня Лоррейн, – у нас много работы.

– Я ещё не позавтракала, – запротестовала я.

– Потом позавтракаешь. Нечего было так долго в постели валяться.

Я посмотрела на настенные часы.

– Сейчас всего 9 утра, – заметила я.

– Я уже с 5 утра на ногах, а ты всё спишь. Всё,хватит, расслабилась слишком.

Лоррейн озвучила список дел на сегодня: забрать заказанное платье у швеи, купить продукты, забрать торт у кондитера, приготовить закуски, убраться в гостинной, на кухне, развесить украшения.

Забрав платье, торт и купив продукты, я пришла домой, даже не представляя, как за оставшиеся 2 часа я успею сделать оставшиеся дела. Как вдруг, домой вернулась Рут.

– Уже дома? Господи, я совсем не успеваю, – простонала я.

– Спокойно, сестрёнка, я пришла тебе помочь, – спокойно ответила Рут.

От её слов на душе стало приятно.

– Мы семья и должны помогать друг другу, – улыбаясь добавила она.

Рут и Анна – единственные в этой семье, кто не считает меня приёмной. Они называют меня сестрой, относясь ко мне, как к родной.

– Ты приберёшься в гостинной, я на кухне, сойдёт? – Предложила Рут.

– Отлично. Как закончим, вместе приступим к готовке, – поддержала я.

Убравшись, мы сестрой встретились на кухне и приступили к готовке.

– И как тебя родители отпустили мне помогать? – Спросила я.

– Никак. Они не знают. Я сделала вид, будто мне позвонила Кейси и пригласила встретиться. Мама знает, что родители ей не разрешили прийти на мой день рождения, поэтому без проблем отпустили.  А Анна осталась с ними, чтобы родители не решили прийти раньше времени домой.

– Спасибо, Рут, – я обняла её.

– Мы ведь сёстры, – ответила она, нежась в моих объятьях, и добавила с грустью в голосе, – к тому же, это наш день рождения…

Раздался телефонный звонок. Рут взяла трубку.

– Анна? Уже? Ты можешь их задержать? Ладно.

Рут положила трубку.

– Родители решили поехать домой. Я прогуляюсь, сделаю вид что только пришла.

– Фартук, – напомнила я.

Она сняла фартук и побежала прочь.

Закуски были почти готовы, только вот комнату украсить так и не успели. Как же хорошо, что у меня есть Рут и Анна, особенно с тех пор, как…

Мои мысли прервали приблежающиеся голоса. Лоррейн, Стив и Анна вернулись.

– Ты так ничего и не сделала? – Только успев ступить на порог, крикнула Лоррейн.

– Я забрала платье у швеи, купила продукты, забрала торт, сделала закуски. Я почти всё сделала,– ответила я.

– А где украшения? Клои, скоро придут гости! – Взвизгнула Лоррейн.

– Она думает только себе, – свойственным ему высокомерным голосом ответил Стив, после чего добавил, – я ведь говорил тебе, Лоррейн, не стоит пускать всякий сброд в наш дом. Проявили доброту – вот, получайте.

– Мам, пап, ничего страшного, на самом деле, всё почти готово. Я помогу Клои повесить украшения и накрыть на стол,– отозвалась Анна.

– А я помогу, – сказала Рут, только что вошедшая в дом.

– Как ты, доченька? Не устала? – взволнованным голосом спросила Лоррейн.

– Нет, мам, я ведь просто гуляла. Мы быстро справимся, – сказала Рут, и Анна кивнула.

– Скажи спасибо, что мы воспитали такую замечательную дочь, которая готова помогать даже таким неблагодарным людям, как ты, – сквозь зубы процедил Стив.

– Пап, хватит, у Клои тоже сегодня день рождения.

– Кстати, тебя хоть кто-нибудь поздравил? Ах да,у тебя ведь нет друзей, поэтому и праздновать тебе не с кем,– язвительно ответил Стив, затем серьёзным, угрожающим тоном, добавил,– ты же понимаешь, почему у тебя нет друзей? Никто не хочет даже общаться с такой мерзкой дрянью, как ты. Поэтому ты завидуешь и пытаешься испортить праздник моей любимой дочери…

– Папа! – Прервала его Рут.

– Нет, дочка,– приказал он строгим голосом и, посмотрев на меня, добавил,– только попробуй испортить праздник.

Но я уже не слушала, мысленно я ушла в пучину воспоминаний. Неужели у меня и правда  нет друзей? От этой мысли, в груди что-то кольнуло.

– Моника… – произнес голос в моей голове.

Август 2010

Первый учебный день.

Я так ждала этого. Всё время, находясь в незнакомом мне доме, привыкая к новой обстановке и новой семье, я всё мечтала о том дне, когда прийду в новую школу и найду много новых друзей, которые помогут мне справиться с моей скорбью и тоской по маме.

Мы ехали в машине. Рут с Анной возбужденно обсуждали свои планы на этот год и то, как им жаль, что они не в одном классе. На тот момент Анна только пошла во второй класс, в то время, как Рут в третий.

Стив, продолжая вести машину, мельком взглянул на меня в зеркало заднего вида и спокойным голосом сказал:

– Веди себя прилично и не смей позорить нашу семью.

Он говорил это так, словно без его наставлений я вела бы себя, как пещерный неандерталец.

Ничего не отвечая, я молча наслаждалась дорогой, стараясь не обращать внимание на неприятного мне Стива и обиду на Лоррейн, которая молча позволяет своему мужу так со мной обращаться.

Никогда не забуду тот трепет и волнение, когда я впервые преступила порог школы. На двери висело напоминание о том, что ученики должны собраться в актовом зале, куда я и направилась. В зале стоял гул. Ученики, столпившись в кучки, активно обсуждали проведённое лето. Я не знала, куда мне подойти. Увидев компапию девочек, моих ровестниц, я направилась к ним.

– Привет, – робея произнесла я.

– Привет, – немного сомневаясь ответили девочки, и после неловкого молчания, немного сдвинулись в сторону.

Мне было неприятно и после этого больше я не предпринимала попыток с кем-либо познакомиться.

Так и простояв в углу, выслушив приветственное обращение от директора, я направилась в свой класс и села за первую попавшуюся парту. После опыта со знакомством в холле, мне совсем не хотелось предпринимать попыток самой с кем-либо заговорить, поэтому я молча села за парту. Я доставала из своего милого розового рюкзака тетрадь и ручку, как вдруг заметила на себе изучающий взгляд, исходящий из последней парты. Повернув голову, я увидела улыбающуюся, глядя на меня, девочку с короткими, слегка завивающимися, волосами рыжего цвета. Её веселые голубые глаза и слегка усыпанное веснушками лицо, напоминало мне что-то светлое.

– Ты новенькая, да? – Спросила меня девочка.

– Угу, – ответила я.

– Я тоже. Меня зовут Моника, – сказала она и протянула мне руку.

– Я Клои, – протянув руку в ответ, сказала я.

***

Голос Рут вернул меня в реальность.

– Клои, ты в порядке?

– Д-да, – заикаясь ответила я, так и не поняв, сколько времени я была в своих мыслях.

– Гости скоро придут, – замявшись начала она и, посмотрев на меня, добавила, – может, отдохнёшь немного? Мы с Анной справимся вдвоём.

– Всё в порядке, – улыбнувшись ответила я.

Втроём мы украсили квартиру и накрыли на стол. Вот уже пришли первые гости. Аниматор, которого наняла Лоррейн, встречал каждого гостя и провожал в холл. Фокусник показывал фокусы, клоун веселил детей, аниматор устраивал дружеские соревнования.

Пришла пора выносить торт. Взяв его в руки, я смогла хорошенько его разглядеть. Это был большой, двухъярусный торт, обёрнутый нежно-розового цвета мастикой, на верхнем ярусе которого красовалась фигурка милой принцессы, 13 свечей и надпись: «С днём рождения, милая Рут». Я улыбнулась. Я очень рада, что у моих сестёр счастливое детство, они этого достойны.

– Ага! Решила сама съесть весь торт и не делиться, – нарушая тишину произнёс голос за моей спиной.

От неожиданности я даже подпрыгнула.

– Честер? – Ошеломлённо произнесла я.

– Ну привет, сестрёнка, – с язвительной усмешкой произнёс он.

Я ожидала кого угодно увидеть, но не его.

–Я думала, ты должен находиться в колледже, – скептически произнесла я.

–Как же я могу пропустить день рождения моей любимой сестрёнки?

Наверно, в моих глазах читалось удивление, поэтому он язвительно улыбнулся и добавил:

– Так где она?

– В холле, – раздражённо ответила я.

– Пойду поздравлю, – уходя, произнёс Честер.

Обиженная, но стараясь не подавать виду, я понесла торт к столу, по пути рассуждая, зачем же он приехал. Сёстры его мало интересуют, но пропустить возможность кольнуть меня как можно сильнее он не мог.

Подходя к столу, чтобы поставить торт, я заметила Честера, уже стоявшего с двумя семиклассниками – одноклассниками Рут, и о чём-то разговоривая. Завидев меня, Честер даже не стал понижать голос, а продолжал говорить так же, чтобы я могла услышать.

– Ты считаешь Клои хорошенькой? – С усмешкой посмотрев на меня, спросил он у одного из парней и затем добавил, – от неё совершенно никакой пользы. Она только и умеет, что жалеть себя и реветь о том, как несправедлив по её мнению мир. Как сейчас помню, прежде чем я переехал в Бостон, все домашние дела и ответственность за моих сестёр лежала на мне. С утра до вечера я мыл посуду за всей семьёй, убирался, делал уроки с Рут и Анной и водил их на танцы. А Клои… – он посмотрел на меня и добавил, – сидела целыми днями и только и делала, что смотрела телевизор. Даже сейчас, я более, чем уверен, она ничем не поможет. А мы её приютили с улицы. Вот она благодарность.

Да как он может такое говорить?

– Ты же сам знаешь, что это неправда, – ответила я, еле сдерживая свои эмоции.

Наконец, поставив торт на стол, я направилась в свою комнату. Запершись, я позволила себе выпустить эмоции. На глазах выступили слёзы. Боль сжигала меня изнутри. Да как он смеет так говорить? Как все они смеют так обо мне говорить? После всего, что я для них сделала?  Я всегда всем во всём помогала. Честер говорит что он мыл посуду, убирался и помогал с сёстрами, когда они были маленькие. Серьёзно? Он ведь сам понимает, что лжёт. Обычная обида превратилась в боль и злость. Я не знала как совладать с ней. Я была зла на всех. Но кто виноват в том, какая у меня жизнь?

Подойдя к зеркалу, я поняла- виновата я. Только я одна. Я поняла, какую ошибку я совершила. Когда Лоррейн меня забрала, меня переполняла благодарность, и захотелось сделать что-то хорошее и для неё. Тогда я впервые помогла Лоррейн. Это был мой второй день пребывания у них в доме. После разговора, накануне вечером, о моей маме и в качестве благодарности за то, что она забрала меня с приюта, я приняла решение стать самой лучшей приёмной дочерью и заслужить её любовь и любовь её мужа.

Лоррейн была занята приготовлением завтрака для всей семьи, я предложила помощь. Мы готовили, разговоривая и шутя на разные темы. Затем накрыли стол и пригласили семью за завтрак. Когда тарелки опустели, все быстро разошлись по своим комнатам. Лоррейн осталась убирать со стола, и я предложила помощь. Затем, однажды, Лоррейн попросила меня помочь Рут и Анне с домашним заданием, что я и сделала. Так как я очень люблю учиться, мне даже понравилось делать домашние задания со своими смышлёнными сестрёнками, поэтому в дальнейшем на просьбы помочь с домашним заданием я отвечала положительно.

Однажды, Лоррейн попросила Честера помочь Анне с домашним заданием по математике, на что он ответил отказом. Тогда Лоррейн пообещала купить смартфон, который так хотел её сынок, на что Честер, конечно же, согласился. Анне очень плохо даётся математика, поэтому Честеру пришлось объяснять как решается заданный пример. Несколько раз объяснив и уже почти потеряв терпение, он предложил сестре попробовать решить пример самой. И он, чтобы проверить правильность решения примера, тоже попытался его решить. Когда Анна закончила и показала Честреру, он сверил со своими ответами.

– Неправильно, – сказал он. – Попробуй ещё раз.

Получив такой же ответ, Честер не выдержал и накричал на Анну, назвав её глупой.

Сделав ещё несколько неудачных попыток, Анна сдалась. Слёзы полились градом, Честер повторно накричал на неё. На крики прибежала Лоррейн, чтобы узнать, что случилось. Выслушав рыдания дочери и истерику сыну, она отправила Честера в свою комнату, а меня попросила помочь Анне.

Решив сама пример, я пришла к выводу, что Честер сам очень плох в математике, ведь ответ был не верным, что я и сказала Лоррейн, на что та ответила,что такое бывает со всеми. Телефон, кстати, она всё же купила. С тех пор с домашним заданием помогала только я. Похожая ситуация случилась и с танцами девочек. Однажды, Лоррейн попросила сына отвести дочерей на танцы, после чего забрать. Отвезя сестёр, Честер решил, вместо того, чтобы целый час сидеть и смотреть, как проходят нудные для него занятия, немного прогуляться. Он встетился с друзьями и совсем забыл про сестёр. В результате чего я забрала их сама. Бедным девочкам пришлось целых два часа стоять зимой на улице. После этого случая, ещё два года забирала их только я сама, пока Анна и Рут не решили, что больше заниматься танцами они не хотят.

Так и продолжалось дальше. Со временем, благодарность за мою помощь начала угасать, пока, в конце концов, не начала восприниматься, как должное. Любовь, которую я пыталась получить за свои добрые дела, я, увы, тоже не получила.

И теперь этот Честер смеет говорить такие вещи?

Я так больше не могла. Боль и злость переполнили всё моё существо. Я должна была что-то с этим сделать, куда-то вылить всю эту ярость. Я разозлилась на себя, ругала себя зато, что так много сделала для этой семьи, но меня всё-равно никто ни во что не ставит.

Я придумала, как вылить эту ярость. Я ударила себя по руке. Затем подругой руке, по ногам… и вот я уже с минуту сижу на полу и бью себя по руками ногам, как бы наказывая себя за мою доброту, которую люди не ценят. За доброту, об которую вытирают ноги.

Я вспомнила Честера. Как он однажды избил меня…

Это случилось прошлой весной. Мы с Лоррейн весь день готовили угощения для небольшой вечеринки в честь восемнадцатого дня рождения Честера, который, в свою очередь, весь день играл в видеоигры на компьютере.

Повеселившись на вечеринке и проводив последних гостей, мы с Лоррейн окинули взглядом дом. Ох и беспорядок же там был.

– Клои, не могла бы ты убраться, – попросила Лоррейн.

– Но я и так весь день на ногах, – умоляюще протянула я. – Может, на этот раз уберётся Честер?

– Почему сразу я? – Завопил он.

– Потому что мы весь день убирались и готовили закуски на твой день рождения,– спокойно ответила я.

– И правда, – согласилась Лоррейн. – Сын, мы весь день готовили для тебя и твоих гостей, помоги хотя бы сейчас.

– Ничего я не буду делать. Мне и так хорошо. Если вам мешает этот беспорядок, сами и убирайте, – ответил Честер и ушёл в свою комнату.

Спустя 5 минут, Лоррейн поднялась в комнату сына, дверь которой распологалась напротив моей.

– Пускай эта *он назвал меня нецензурным словом, что означает «девочка лёгкого поведения»* сама убирается. Почему всё должен делать я? – Услышала я крик Честера.

Это он меня так назвал?

Спустя какое-то время, Лоррейн спустилась и попросила меня убраться. Я уже собралась это сделать, как по леснице спускается Честер и идёт в мою сторону. Ничего не сказав, он схватил меня за волосы и несколько раз ударил по голове, после чего Стив отцепил его от меня.

Я схватилась за больную от ударов голову и заплакала, Честер же ушёл в свою комнату, и Лоррейн побежала за ним.

Стоило мне подняться в свою комнату, как услышала их разговор.

– Да достала меня эта *девочка лёгкого поведения*. Она мне всю жизнь испортила. Зачем ты её вообще забрала?

От нахлынувших воспоминаний моя истерика нарастала. Мне больше не хотелось жить.

Я открыла ящик в письменном столе и достала канцелярский нож. Я сделала лёгкий надрез на запястье. Мало. Ну же, смелей. Я собралась уже сделать второй, поглубже, как вдруг… Бум…

Я обернулась в сторону зеркала. На полу лежали осколки и камень, который был способен поместиться в ладонь. Я повернулась в сторону открытого окна – никого нет. Я выглянула – на улице тоже никого не было. Но кто-то же бросил этот камень. Я вспомнила о канцелярском ноже в моей руке. Я чуть не совершила огромную глупость. Только я подошла к столу, чтобы убрать нож обратно в ящик, как в мою комнату ворвалась Лоррейн.

– Что тут происходит? – Спросила она.

Но, увидев нож в моей руке, удивление на её лице сменилось страхом.

– Что ты тут делаешь? – Спросила она меня.

Я не выдержала и выплеснула на неё все обиды, которые во мне накопились. Она схватила мою руку.

– А если бы ты задела себе вену? – Спросила она. – Ты что, хочешь умереть? – После этих слов она просто вышла из моей комнаты.

Спустя какое-то время, в мою комнату вошли Рут и Анна.

– Клои, – жалостливо начала Рут, – что ты делаешь?

– Тебя могло не стать, – прошептала Анна. На её глазах проступили слёзы. Я тут же поняла, какую ошибку я чуть не совершила, желая себя убить. Мои маленькие сестрёнки не заслуживают таких страданий. Я обняла их.

– Простите, – прижимая сестёр с двух сторон, сказала я.

– Ой, совсем забыла! У нас кое-что для тебя есть, – оживившись сказала Рут и достала небольшой свёрток, – с днём рождения, сестрёнка.

Я распаковала свой подарок. Это был самодельный фотоальбом с нашими совместными фотографиями.

– Он чудесный. Спасибо, девочки! – Сказала я, затем поочерёдно обняла и расцеловала сестёр.

Я тоже подарила подарок Рут, положив его в стопку с подарками от гостей. Это были серьги, которые очень хотела моя сестра.

Глава 2

Лето прошло, а мне так не хочется возвращаться в школу, в свой класс, где меня больше никто не ждёт. Всё лето я не общалась с Моникой, несмотря на то, что живём мы совсем рядом. Когда я звонила, она не брала трубку, а когда мы пересекались в магазине, делала вид, словно меня не замечает. Я не понимаю, что произошло. Может, я её чем-то обидела?

Я зашла в класс. Моника сидела с Люком, нашим одноклассником, и что-то бурно обсуждала. Она не поздоровалась, я тоже не стала, вместо этого я молча села на другое место.

Предыдущие 4 года, мы с Моникой были неразлучны и всегда сидели за одной партой, так что мне было очень непривычно от того, что мы отдалились.

Мы просидели так все уроки, как вдруг…

– Ты идёшь домой, Клои? – спросила Моника.

– Да, – ответила я.

– Может, пойдём вместе? – предложила она.

– Ладно, – непонимающе ответила я.

Путь домой сопровождался неловким молчанием, пока Моника не решила разбавить тишину.

– Извини, что избегала тебя, – начала она. – У меня были проблемы в семье, не хотелось тебя грузить.

– Я бы тебя всегда поддержала, Моника, ты же знаешь!

– Прости, – только и ответила она.

Оставшийся путь мы вспоминали все позитивные моменты, случившиеся во время нашей дружбы.

– Это машина Джейкоба? – Посмотрев куда-то вдаль, перебила Моника.

Я взглянула вперед. Беседа так нас увлекла, что я не заметила, как мы почти подошли к дому Моники. Мы живём по соседству, так что я без проблем смогла заметить машину Брайана, стоявшую чуть в стороне от моего дома.

Как бы объяснить, кто такой Брайан? Брайан – это нежность, резко сменяющаяся злостью. Брайан – это бесконечные скандалы и недопонимания. Брайан – это потерянный год жизни. Брайан – это худшее, что со мной когда-либо происходило. Брайан – мой бывший парень.

– Ты можешь посидеть у меня, пока он не уедет, – предложила Моника.

– Было бы неплохо, – ответила я.

Мы направились к дому моей подруги, такому уютному и родному. Раньше, мы много времени проводили в её комнате. Больше всего нам нравилось, вернувшись из школы и пообедав за уютным семейным столом с отцом Моники, подняться в комнату моей подруги, удобно устроиться на её кровати, обернувшись одеялом и смотреть кино, переодически отвекаясь за сплетнями и обсуждением одноклассников и знакомых парней, характером либо внешностью схожими с героями кино.

Как сейчас помню тот день, полностью перевернувший всю мою жизнь вверх тормашками.

Это случилось в прошлом году. Сильно поругавшись накануне со Стивом и Лоррейн, я поднялась к себе в комнату и позвонила Монике, в надежде на её поддержку. Моника всегда чувствует, когда мне плохо и всегда готова помочь. Так было и в этот раз.

Мы разговаривали до полуночи и мне сильно полегчало, после, попрощавшись, я легла спать. На утро следующего дня, проснувшись в бодром настроении, я привела себя в порядок и спустилась на кухню завтракать. Но моему хорошему настрою не сужденно было прожить долго.

– Доброе утро, – по привычке сказала я.

Но Лоррейн и Стив проигнорировали меня. Тогда я спросила, могу ли я зайти после школы к Монике. На что ответа не последовало. Стив и Лоррейн делали вид, словно не замечают меня. Я молча приготовила себе завтрак и села за стол. Вся семья в тот момент уже была в сборе и что-то обсуждали. Я пыталась заговорить с Рут и Анной, но каждый раз Лоррейн перебивала меня и переводила тему, будто я и не говорила вовсе. В конце концов, еле осилив завтрак в такой атмосфере, я собралась и вышла из дома по направлению к школе. Там я встретилась с Моникой, которая поинтересовалась, как моё настроение и атмосфера в доме. На что я поделилась своими мыслями о том, что больше не могу так жить и с нетерпением жду своего поступления в колледж.

– Может, после уроков ко мне? – Спросила Моника.

– Давай, – ответила я. Мне всё-равно нечего делать дома, в котором все делают вид, словно меня не существует.

После уроков мы пошли к ней домой, по пути Моника шутила, стараясь поднять моё настроение.

Стоило нам преступить порог дома Моники, послышался голос её отца.

– Моника, ты уже пришла? – Спросил он, выглядывая из кухни. Это был высокий, спортивного телосложения мужчина с каштанового цвета волосами и лёгкой щетиной.

– Здравствуйте, мистер Браун, – улыбаясь сказала я.

– Клои, милая, добрый день, – заметив меня, воскликнул он, а затем, немного похмурившись, добавил, – я ведь просил звать меня Пит.

– Точно, – вспомнила я.

– Что-то я давно тебя не видел, – заметил он.

– Папа, – перебила его Моника, – мы пойдём наверх.

– А как же обед?

– Мы планировали заказать пиццу, – сказала она и, потянув меня за руку, направилась в комнату.

–У вас тут всё в порядке, Моника? – Поинтересовалась я.

– Всё хорошо, – сухо ответила она, – просто хочу пиццу.

Заказав пиццу, мы, следуя традиции, выбрали кино и, укутавшись в одеяло и наслаждаясь пиццей, начали просмотр.

Спустя какое-то время послышался звон. Моника взяла телефон.

– Джун прислала смс, – ответила на мой вопросительный взгляд Моника, – родители Люси уехали, в честь чего она устраивает вечеринку, позвала и нас.

Джун и Люси – наши с Моникой одноклассницы. Очень популярные девочки, общаться с которыми мечтают многие. Я даже не могу предположить, что Джун, Люси и Моника нашли во мне. Все они красивые, жизнерадостные девочки с жизнью, которая мне даже и не снилась. Многие пытаются подружиться с ними, но им никто не интересен, кроме друг друга и… меня? Правда, с Джун я не много общаюсь, а Люси, кажется, относится ко мне с презрением, но Моника… С 12 лет мы просто неразлучны. Думаю, Люси с Джун просто пришлось с этим смириться.

– Хочешь пойти? – Спросила я.

– Да, вместе с тобой.

– О нет, – воскликнула я, – ты же знаешь, клубы – это не моё. К тому же, Лоррейн меня просто уничтожит.

– Ну же, Клои, пора выйти из своей зоны комфорта, – умоляюще произнесла Моника. – А что насчёт Лоррейн… она ведь сама начала эту игру в молчанку.

– Ну ладно, – ответила я. – Только обещай, что мы не будем оставаться там слишком долго.

– Обещаю.

Радостно похлопав в ладони, Моника подошла к шкафу.

– Наденешь это платье, – вытащив чёрное коктейльное платье, командным тоном произнесла она.

– А что наденешь ты? – Поинтересовалась я.

– Может, это? – Вытащив первое попавшееся платье, спросила она.

– Красивое, подчёркивает твои глаза. Но, может всё же это? – Предложила я, вытащив элегантное красное платье.

– Мамино, – с грустью в голосе произнесла она. – Но какое же оно красивое.

Родители Моники давно в разводе. Её мама ушла к другому мужчине два года назад, после чего Моника долго приходила в себя.

Когда Джун позвонила, чтобы узнать, когда мы придём, мы уже были накрашены и одеты.

– Пап, я в гости к Клои, поужинаю там, – наврала Моника.

– Хорошо, не задерживайся допоздна, – ответил её отец.

Переступив порог клуба, мы сразу заметили Джун и Люси. Их сложно было не заметить. Две высокие, стройные блондинки, собиравшие взгляды парней.

– Моника! – Помахала ей Джун, словно не замечая меня.

Подойдя, Джун поцеловала Монику в щёку и приобняла меня. Следом прибежала Люси и сделала то же самое.

– Напитки и угощения стоят там, – указав на огромный длинный стол, усыпанный закусками и напитками, сообщила Люси.

Тут же к нам подошел парень и предложил по коктейлю, который мы с удовольствием приняли. Не знаю, что намешанно там было, но я мгновенно опьянела.

Моника позвала меня танцевать, отчего я не смогла отказаться. С полчаса мы танцевали, пока не подошла Джун и не предложила поговорить Монике наедине.

– Я скоро вернусь, – сказала она мне, в то время, как Джун уже тянула её за руку.

Танцевать одной было уже не так весело, к тому же и алкоголь переставал действовать.

Я подошла к столу, на котором стояли закуски и коктейли. Взяв один из них, я сделала глоток, потом ещё один и ещё.

– И почему такая красивая девушка стоит одна и не танцует?– Спросил высокий, темноволосый парень.

– Я жду подругу, – сухо ответила я.

–А пока ждёшь, можешь познакомиться и потанцевать с кем-нибудь.

– Предлагаешь свою кондидатуру? – спросила я.

– Именно. Я Брайан.

– Клои, – ответила я.

– Что ж, пойдем танцевать, Клои.

Он потянул меня за руку. Пробравшись сквозь толпу, мы погрузились в пляс. Такой счастливой и раскрепощённой я не была никогда, как вдруг…  в глазах потемнело, земля из-под моих ног начала уходить. Я упала. Какое-то время я лежала, без возможности шевельнуться. В глазах стояла темнота.

– Клои! Клои, ты слышишь? – Услышала я голос Брайана.

– Да, всё хорошо, – ответила я, поняв что произошло.– Наверно, я просто слишком много выпила.

– Тебе нужно проветриться, – он помог мне подняться и, придерживая меня за плечи, повёл к выходу.

Мы шли по длинному коридору, я рассматривала окна, как вдруг, в одном из них, увидела женщину в шляпе с огромными полями. Я не увидела её лица, только силуэт. Я вдруг подумала, не та ли эта женщина, что была в ту ночь в нашем доме? Моё тело охватила дрожь.

Мы уже подошли к двери, как вдруг сзади послышалось:

– И куда это ты её ведёшь? – Это была Моника, рядом с которой стояли Джун и Люси.

– Ей нужно проветриться, слишком много алкоголя.

– Спасибо, но дальше я сама, – без улыбки ответила Моника.

– Я лишь хотел помочь, – сказал Брайан.

–Спасибо.. ик… за помощь… ик … красавчик, – произнесла пьянная я.

– Ещё увидимся, Клои, – с улыбкой ответил он.

Попрощавшись с подругами, Моника взяла меня за руку и потащила на улицу.

– Постарайся протрезверь, пока я вызываю такси, – попросила она.

Вызвав такси и положив трубку, она спросила:

– И о чём ты думала? Тебе ещё возвращаться домой, где Стив и Лоррейн. А если девочки увидят тебя в таком состоянии?

– Правда он красивый, – спросила я.

– Кто?

– Брайан.

– Ты о том парне, который вёл тебя в неизвестном направлении? – Сухо спросила Моника.

–Он хотел вывести меня на свежий воздух, – возразила я.

– Не думаю, что тебе стоит с ним общаться.

– Но почему?

– Не знаю, просто… он кажется мне не тем, с кем тебе стоит проводить время. Не внушает он мне доверия…

****

– Эй, ты в порядке? – Вывела меня из воспоминаний Моника и потянула в сторону своей комнаты.

– Да, просто кое-что вспомнила. Знаешь, ты была права, – сказала я. – Не стоило связываться с этим придурком.

– Ну, а я тебе что говорила? Надеюсь хотя бы, ты не совершила глупости с ним.

Я замялась.

– О какой конкретно глупости идёт речь?

– Клои? Ты же понимаешь, что я имею ввиду…  Подожди… Только не говори мне что ты…

-Да, – призналась я, закрыв лицо руками.

-Но зачем ты это сделала? Клои!– спросила она. Её голос звучал растерянно, и, в то же время, настороженно.

Я не понимала, почему для неё это так важно, ведь это должно касаться лишь меня, это моё дело.

Моника укоризненно смотрела на меня. Наверно, стоит рассказать ей.

Это случилось прошлой весной, на вечеринке в честь дня рождения Честера. На той самой, когда мой сводный братец избил меня.

Так как Честер и Брайан неплохо ладили, он тоже был приглашён. Мы веселились от души.

Друзья Честера незаметно пронесли алкоголь и добавили его в пунш. Как ни странно, ни Лоррейн, ни Стив не заметили этого. Они вообще старались не мешать. Стив, изредка выходя к нам, сидел в своём кабинете, Лоррейн же читала книгу в своей спальне, периодически спускаясь проверить, не натворил ли кто чего.

Не имея ни малейшего понятия о добавленном алкоголе в пунш, я сделала глоток, но в эту же секунду подошёл Брайан и вырвал стакан из моей руки.

– Там алкоголь, ты что не знаешь? – Укоризненно спросил Брайан.

– Нет, я не знала. Но даже если бы и знала, что плохого в том что я выпила стаканчик?

– Моя девушка не будет пить, – процедил он.

Сказав мне это, он ушёл, оставив меня одну.

Почему он запрещает мне пить? Он заботится о моём здоровьи или просто командует?

Я не стала унывать и направилась к остальным, танцевать. Спустя несколько песен, ко мне подошёл Брайан.

-Прости, малышка. Я не должен был тобой командовать, – сказал он, обнимая меня.

Тысячи бабочек поселились в моём животе. Как же тепло и приятно было в его объятьях.

– У меня есть для тебя сюрприз, – с улыбкой сказал Брайан и, аккуратно взяв меня за руку, повёл по лестнице наверх. Мы зашли в мою комнату, после чего Брайан заключил меня в объятья и поцеловал в шею.

– Ну и где же твой сюрприз? – Напомнила я.

-А вот он, – сказал Брайан и поцеловал меня в губы, затем в шею. Руками он гладил мои плечи, затем спустился ниже, к моей груди.

– Нет, – тихо сказала я, слегка отталкивая его руки.

– Ты ведь и сама этого хочешь. Я ведь вижу.

– Нет, Брайан, нет! – Сказала я ещё раз, на этот раз громче.

– Просто помолчи и наслаждайся. Сейчас я сделаю тебе приятно, – сказал он.

– Неет, – протянула я, отталкивая его от себя. Тогда он увеличил силу и повалил меня на кровать.

-Брайан, я не готова, – чуть не крича произнесла я.

-Тише, – прошептал он, – тебя всё-равно никто не услышит. Лоррейн в ближайшее время будет внизу, пришло время выносить торт и раскрывать подарки.

Он лежал на мне, сдерживая своим руками мои руки.

– Клои, ты же хочешь этого. Не стесняйся. Если ты будешь сопротивляться, будет ещё хуже. Поверь мне, я сделаю тебе приятно, – сказал он, расстегивая мою рубашку, затем спускаясь к джинсам.

Я поддалась. Мне было очень страшно, но от чего именно? Я боялась, что он сделает мне что-то плохое или боялась потерять его? Сейчас мне кажется это ужасным бредом. Зачем я так сильно держалась за наши отношения, если ничего хорошего из них не выходило?

Я почувствовала как что-то твёрдое входит в меня. Затем толчок, ещё толчок, учащенное дыхание Брайана и сильная, дикая боль. Когда Брайан закончил, он лёг рядом со мной, обнял меня и поцеловал в лоб. Какое-то время мы лежали молча.

Я чувствовала себя разбитой и грязной.

– И стоило ли так сопротивляться? – Спокойным голосом начал Брайан, но затем его спокойствие переросло в смех.

"Ему смешно?" – Подумала я.

–Тебе ведь понравилось, – скорее утвердительно,чем вопросительно произнёс Брайан.

– Нет, мне было очень больно, – сказала я.

– Странно, – ответил он, – знаешь, обычно девушкам нравится заниматься любовью со своими парнями, – сказал он, на что я ответила молчанием.

– Нас, наверно, уже обыскались, – сказал он и, надев брюки, двинулся к выходу из комнаты.

****

– Каков подонок, – процедила Моника, а затем добавила трепещущим голосом, – ты так никому и не сказала?

– Нет, – ответила я, но затем добавила, – а как я сказала бы? Я даже не сопротивлялась. Я ему поддалась. Все сказали бы, что я сама и виновата, что, по факту, и является правдой.

– Ладно, с этим всё понятно. Значит из-за этого вы тогда расстались?

– Да, я бросила его сразу после вечеринки, когда гости начали расходиться.

– Но вы потом помирились, верно?

– Верно, – замялась я.

Моника то ли осуждающе, то ли жалея посмотрела на меня.

– Прошло две недели, – начала я – Это были очень сложные две недели моей жизни. Тот случай с Честером, постоянные ссоры с Лоррейн и Стивом. Только Рут и Анна придавали мне сил жить дальше. Но этого мало, понимаешь? Мне нужна была любовь, я хотела быть счастливой. В один прекрасный день я пошла в магазин за продуктами и увидела его машину. Я поспешила убраться прочь, пока он меня не заметил, но не успела. Он выбежал из машины с букетом цветов…

– И ты его простила? – Перебила меня Моника.

– Не сразу. Я попросила его уйти, сказав, что никогда в жизни больше не хочу его видеть. Он попросил меня уделить ему всего минуточку. Тогда он сказал, что понял свои ошибки, очень меня любит и больше не обидит. Он попросил меня дать ему всего один шанс.

– Клои, какой по счёту шанс ты ему дала, стопятидесятый? Это так глупо.

– Правда? – Чуть не плача ответила я. – А ты была на моём месте, Моника? Ты когда-нибудь чувствовала, что ты никому не нужна, что даже если ты умрёшь, о тебе никто и не вспомнит? Ты знаешь что такое, когда тебя никто не любит? Знаешь ли ты, что может чувствовать человек, у которого нет никого.

– У тебя есть твоя семья.

– Приёмная, – поправила я. – Да и они не считают меня семьёй. У меня нет родителей, понимаешь?

– У меня тоже нету, – выбросила Моника.

– У тебя есть прекрасный, любящий отец, – негодующе ответила я.

Моника отвела взгляд в пол.

– Давай сменим тему, – предложила она наконец.

– Что-то не так? – Поинтересовалась я.

– Может посмотрим кино? – Вместо ответа предложила Моника.

– Давай, – сдалась я.

За просмотром кино, мы скоротали весь вечер.

– Мне уже пора домой, – сказала я, – надеюсь, Брайан уже уехал.

Я выглянула в окно. Его машины уже не было.

Попрощавшись с Моникой, я ушла домой.

Глава 3

Хороший зимний вечерок выдался. Последняя суббота перед рождеством. По традиции, в этот вечер вся семья собирается в гостиной. Я очень люблю эту традицию, ведь именно в этот вечер я чувствую себя настоящей частью этой семьи. Нет ни ссор, ни упрёков со стороны Стива и Лоррейн. Раньше, когда Честер жил с нами, он ещё умудрялся испортить эту идилию. Ведь он ненавидил нашу традицию, считая её пустой тратой времени и ребячеством. Но сейчас, когда он живёт в Бостоне, под предлогом того, что у него нет времени и возможности, он приезжает не раньше Рождества.

Удобно устроившись на диване, мы из года в год слушаем одну и ту же сказку, которую читает нам Лоррейн, под названием «Путешествие в страну Рождества». Это милая детская сказка о двух маленьких сёстрах – Софии и Лизи, которые открыли для себя новый, волшебный мир, в котором живут единороги и царит вечное рождество. Санта Клаус в этом мире является президентом, а волшебные эльфы – его подчинёнными. Это очень наивная и добрая сказка, где не существует ни зла, ни подлости, а только добро, искренность и волшебство. Несмотря на то, что и я, и Рут с Анной уже давно выросли из возрастной категории целевой аудитории данного произведения, мы до сих пор очень любим эту традицию, появившуюся задолго до того, как я появилась в этой семье.

Дочитав книгу, Лоррейн предложила на выбор несколько фильмов, это была ещё одна наша традиция. Выбрав один из них и удобно расположившись на огромном диване, мы начали просмотр.

Досмотрев, наконец, кино, домочадцы разошлись по своим делам. Я взглянула на часы – 20:00. Спать ложиться ещё было рано и, не желая позволять прекрасному настроению превратиться в скуку, решила позвонить Монике. Оказалось, что она прогуливалась по городу, поэтому, предложила:

– Знаешь, на улице так хорошо. Не хочешь присоединиться?

– Хорошая идея, – прозвучал мой ответ и, договорившись встретиться в парке, возле фонтана, который находится в пятнадцати минутах ходьбы, я надела куртку и вышла из дома. С улицы на меня подул холодный, освежающий ветерок. Огни украшенного города весело поблёскивали, как бы напоминая о приближающемся празднике. Я шла, наслаждаяся предпраздничной атмосферой, как вдруг, откуда ни возьмись, вылетела машина, сбив меня с ног. В глазах потускнело, я упала. Спустя какое-то время, не успев окончательно прийти в себя и не понимая происходящее, я встала. Слабость и лёгкая боль заполонили всё моё тело. Убедившись что ничего не повредила, я пошла в сторону парка. Наверно, шокированная, я потерялась в пространстве и пошла по другому направлению, поскольку место, в котором я нахожусь, кажется мне незнакомым.

Я шла всё дальше и дальше, в попытках сориентироваться, где именно я нахожусь, как вдруг услышала сзади шорох. Испугавшись, я побежала неоглядываясь, пока не услышала как какой-то голос зовёт меня.

– Клои? – Произнёс голос, сперва вопросительно, а затем словно требующий повернуться, – Клои!

– Моника? – недоверчиво уточнила я.

– Что она здесь делает? Ещё рано, – сказав это, парень вышел на свет, так что я увидела перед собой стройного парня. У него были красивые голубые глаза, рыжие пышные волосы, зачёсанные назад и лицо, слегка усыпанное веснушками. Затем на свет вышла женщина, она показалась мне знакомой.

– Это я, Моника, – заметив, как я её рассматриваю и словно читая мои мысли, произнесла женщина, – знаю, это звучит, как бред, но это я. Не та, пятнадцатилетняя Моника, которую ты знаешь. Я из будущего.

– Какой-то бред, – недоверчиво брякнула я.

– Клои, это правда я, но у нас нет времени на объяснения, просто доверься мне.

– Нет, такого просто не может быть. Это полный бред, – не могла поверить я.

– Почему бы тебе не пойти с нами и мы всё тебе расскажем, – предложил стоявший рядом парень.

– С чего мне доверять вам? – поинтересовалась я.

– Я могу тебе доказать, – ответила она, затем, немного подумав, добавила, – ты встречалась с Брайаном.

– И что? – Сухо ответила я. – Мало ли кто мог знать о наших отношениях.

– Но только я могу знать о том случае на дне рождения твоего брата, – парировала она.

– Мало ли кому Брайан мог разболтать, – всё ещё не доверяя, ответила я.

Тогда, немного подумав, она сказала:

– Хорошо. А что насчёт твоей мамы? 5 июля 2010 года её не стало, – начала она.

– Об этом писали во всех газетах нашего города, – перебив, ответила я.

– Да, писали о том, что виной всему был пожар из-за нестабильной проводки. Но что насчет правды? Я о том что, а точнее кого, ты видела. Много ли людей знают о той женщине с мужчиной и о камне, разбившим зеркало в твоей комнате, спасшим твою жизнь, когда ты хотела покончить с собой?

– Это правда ты? – Удивлённо спросила я.

– Это я, – сказала она и, слегка потянув меня за руку, произнесла, – пойдем!

– Вы сказали, что еще рано. Для чего рано? – Спросила я на ходу, глядя на парня.

– Ты узнаешь. Со временем, – бросил он. – О, кстати, я Этан.

– Клои, – машинально ответила я.

– Знаю, – с нескрываемой насмешкой ответил он.

Мы шли ещё какое-то время по тёмной аллее, пока вдруг Моника с Этаном не остановились.

– Ну, вот мы почти пришли, – сказал Этан.

– Дальше я с вами не пойду, – произнесла Моника. – И тебе лучше обо мне не говорить, – сказала она мне.

– Почему? – спросила я.

– Знаешь ли, в наших краях не принято без надобности путешествовать во времени, – ответила она и, заметив знак вопроса на моём лице, добавила, – понимаешь, когда ты находишься в прошлом, которое уже произошло, стоит быть очень острожным. Любое твоё действие может изменить историю. Может произойти от небольших изменений до глобальных. Именно поэтому нам грозят проблемы, если об этом станет известно. Конечно, мы были аккуратны, но не стоит рисковать, ладно?

– Хорошо, – ответила я, после чего Моника слегка притронулась к украшению, висевшему у неё на шее. Это был небольшого размера круглый медальон, в середине которого красовался маленький красный бриллиант. Покрутив его двумя пальцами, Моника тут же исчезла.

– Это было эффектно, – произнесла я, с одной стороны восхищённая подругой, а с другой не радуясь переспективой остаться наедине с незнакомым мне парнем в неизвестном мне месте.

Пройдя какое-то расстояние молча, мы остановились возле красивого высокого дома, больше походившего на поместье какого-нибудь графа.

– Вот мы и пришли, – произнёс Этан, затем постучал в дверь.

Дверь нам открыл полный, седой мужчина, судя по всему, дворецкий.

– Добрый вечер, Этан. Кто это с тобой? – Поинтересовался он, глядя на меня.

– Её зовут Клои.

– Но…, – начал было удивлённый дворецкий, но Этан его перебил.

– Просто сообщи профессору Хьюмансу, что Клои здесь, – приказал он и повёл меня по коридору.

Подойдя к одной из дверей и открыв её, Этан жестом пригласил меня войти в небольшую комнату. Скорее, это был кабинет, по середине которого стоял крохотный диван, на котором с трудом вместились бы два человека. Возле окна стоял деревянный письменный стол, а в противоположной стороне, книжный шкаф, расположившийся вдоль недлинной стены.

– Присаживайся, – предложил Этан, усаживаясь за письменный стол. – Кто знает, сколько нам предстоит ждать.

– Что вообще происходит? Где мы? И когда я смогу вернуться домой? – Сев на диван, один за другим задала я вопросы.

– Просто посиди молча и дождись профессора, – сухо приказал Этан.

Всё оставшееся время мы сидели молча. Этан изучающе разглядывал меня. Мечтая сквозь землю провалиться от смущения, я начала разглядывать свои ногти, пол, стены. Завидев моё смущение, Этан рассмеялся:

– Ты словно в компании парней никогда не была.

Ответив злобным взглядом на его замечание, я сложила руки на груди, отчего Этан лишь хихикнул.

Не знаю, как долго мы сидели молча. Полчаса? Час? Я уже потеряла всякую надежду на то, что кто-нибудь придёт и объяснит, что же всё-таки происходит и почему я здесь, как дверь в кабинет отварилась.

В комнату вошёл стройный, высокого роста, мужчина с длинными до плеч волосами чёрного, как смола, цвета, украшавшиеего узкое овальное лицо со слегка вздёрнутым носом. Его большие карие глаза смотрели на меня добрым, но встревоженным взглядом. Он вошёл не один. Кто-то, стоявший позади мужчины, поспешил вперёд, слегка отодвигая с прохода мужчину. Увидев, кто это, я чуть не потеряла дар речи.

– Мама? – только и смогла произнести я.

Глава 4

– Привет, доченька.

– Мама? Мамочка, это правда ты? – Оживлённо воскликнула я.

– Правда, доченька.

– Я уже потеряла всякую веру. Но ты жива, ты всё-таки жива! – Воскликнула я, подбежав и обняв мою мамочку.

Так мы простояли некоторое время.

– Всё это очень трогательно, но…, – начал было мужчина, как я его оборвала.

– Мам, что это за место? И где ты была всё это время? Здесь? И почему всё это время ты не появлялась? Мы ведь все думали, что ты погибла в этом пожаре!

– Клои, это очень сложно. Боюсь, я не смогу тебе объяснить.

– Предоставьте это мне, – сказал темноволосый мужчина. – Меня зовут Седерик Хьюманс. Я являюсь профессором школы стихий Регтауна и деканом факультета земли.

– Регтауна? – Переспросила я.

– Именно. Вам это название ни о чём не говорит? – Уточнил профессор.

– Нет, сэр.

– Место, в котором мы сейчас находимся, является королевством Регтаун. Мы находимся параллельно с вашим миром, можем контактировать с вами, но есть в нас одно отличие: все мы, дети Регтауна, обладаем способностями, что не подвластны обычным людям.

– Я никогда об этом не слышала, – смущённо произнесла я.

– Конечно, ты об этом не слышала, – сказал Этан. – Мы вынуждены скрывать наше существование и особенности. Иначе, вас это напугает. Тебя ведь это пугает, правда, Клои?

– Вовсе нет, – ответила я, стараяясь скрыть своё волнение.

– Ну-ну, – с ехидной улыбкой ответил он, затем серьёзным тоном добавил, – так вот, мы вынуждены быть скрытными. Обычных людей это может напугать, либо…

– Либо люди решат заполучить наши способности. Спасибо, Этан, – перебил его профессор Хьюманс.

– Но почему я здесь? И ты, мам? – Вопросительно посмотрев на неё, спросила я.

– Клои, – нежно произнесла она. – Мы – дети Регтауна.

– Что это вообще значит? – На этот раз раздражённо спросила я.

– Это значит, Клои, что ты одна из нас, – ответил профессор и, видимо заметив моё непонимание, уточнил, – ты родилась здесь.

– Нет, – полностью уверенная в своей правоте, ответила я. – Я родилась в Америке, в небольшом городе Санни дэл, на улице Вотер стрит. Это и в документах стоит. Нет, это точно какой-то бред.

– Это не бред, милая, – положив руку на моё плечо, произнесла моя мама, – ты правда родилась здесь.

– Но… как? И почему я всю жизнь думала, что рождена была там? Мама, почему ты мне никогда об этом не говорила?

– Клои, твоя мама сделала всё правильно, – вмешался профессор. – У неё не было другого выбора. Боюсь, объяснять слишком долго, а ты, вероятно, очень устала. Как ты смотришь на то, чтобы пойти спать? А завтра с утра я тебе всё расскажу.

– Пожалуй, я действительно очень устала, – отозвалась я.

– Мэри, не могла бы ты отвести дочь в её комнату? – попросил профессор Хьюманс.

– Конечно, – ответила она и, обратившись ко мне, мягким голосом сказала, – пойдём, милая.

Подойдя к комнате и убедившись что никого рядом нет, я спросила:

– Мам, может ты мне уже объяснишь, как ты здесь оказалась и почему не появлялась столько времени?

– Я не знаю, как я появилась здесь. Не помню, – ответила она и, почему-то, её ответ показался мне искренним. – Я помню тот день, когда я, поцеловав тебя в макушку, пожелала спокойной ночи и ушла в свою кровать. А потом пустота. Как я ни старалась, не могу ничего вспомнить. Просто заснула там и проснулась уже здесь. Пожалуйста, милая, не тревожь меня больше этим вопросом, мне очень не просто. Если я что-то вспомню, обязательно тебе скажу. Хорошо? – После этих слов, мама протянула мне новенькую пижамку.

– Хорошо, мама, – ответила я, неуверенная, стоит ли рассказывать ей о том, что на самом деле произошло в эту ночь.

Как в детстве, дождавшись, когда я надену пижаму и улягусь в кровати, мама, поцеловав меня на ночь, пожелала спокойной ночи и выключила свет.

– Спи сладко, моя принцесса, – словно мне снова одинадцать, с нежностью в голосе, произнесла она и закрыла за собой дверь.

– Приятных снов, – улыбаясь ответила я.

Проспав, наверно, целую вечность в моей новой мягкой кровати, я не сразу поняла, где же я нахожусь. Несколько минут спустя, окончательно пробудившись, я, наконец, вспомнила весь вчерашний день, как вдруг поняла: моя приёмная семья не знает, где я и что со мной. Меня одолели стыд и тревога. Боже, что же я наделала?

Не тратя время на переодевания, я выбежала из комнаты. Услышав голоса, я направилась в сторону, откуда они доносились, это оказалось гостиной. Завидев меня, все разом умолкли.

Только сейчас я поняла, как нелепо выгляжу. Помятая после сна пижама, растрёпанные волосы и размазанные остатки косметики на моём лице. Но, в данный момент, это не играло для меня большой роли.

– А где моя мама? – Робея спросила я.

– Она присоединится к нам чуть позже, – ответил, ошеломлённый моим видом, Этан.

– Клои, что-то случилось? – Поинтересовался профессор Хьюманс, ни чуть ни менее удивлённый.

– Я должна вернуться домой! – Воскликнула я.

– Но ты не можешь! – Произнёс голос позади меня. Это оказалась моя мама.

– Пока не можешь, – добавил профессор.

– Но как же… – начала я.

– Ты вернёшься туда, только чуть позже, – сказал Этан и затем добавил, – если захочешь. Но пока, тебе придётся находиться тут.

– И в чём, позвольте мне узнать, заключается необходимость в моём присутвии здесь?

– Я объясню тебе, когда позавтракаешь, – спокойным, но властным голосом произнёс профессор.

– Вы не понимаете. Моя приёмная семья, они ведь даже не догадываются, где я и что со мной, в порядке ли я. Господи, Лоррейн там, наверняка, в панике. А мои сёстры? Нет, я должна сообщить им, что со мной всё хорошо, – затараторила я.

– Клои, Клои, успокойся, – спокойно сказал Этан.

Он слегка приобнял меня за плечи и продолжил:

– Об этом я уже позаботился.

– И как же? – Удивлённо поинтересовалась я.

– Правда? – слегка приподняв бровь, спросил профессор.

– Помнишь, ты говорила мне о своей подруге, кажется, её зовут Моника, верно? – Задал мне вопрос Этан.

– Точно, – решив подыграть, ответила я.

– Так вот, проводив тебя, я вернулся в твой город, где нашёл твою подругу и уговорил её сказать твоей семье, что ты проведёшь у неё какое-то время.

– Ты думаешь, Лоррейн на это согласится? – С недоверием в голосе, спросила я.

– Моника обещала, что подберёт подходящие аргументы. Судя по твоему рассказу, она это умеет.

– Очень интересно узнать, как у тебя вышло уговорить незнакомую девушку прикрыть Клои, когда ты, неизвестный ей парень, уводишь её в неизвестном направлении, – усмехнувшись, произнёс профессор.

– К вашему сведению, профессор, с девушками я очень убедителен. Верно, Клои? – Спросил он меня, накручивая пряд моих волос себе на палец.

Профессор усмехнулся.

– Клои, приведи себя в порядок и спускайся завтракать. В шкафу твоей комнаты лежат новые вещи. Надеюсь, они тебе подойдут, – сказала мама.

Сходив в уборную и приведя себя в порядок, я вернулась в комнату и заглянула в шкаф. Выбрав из огромного ассортимента одежды милый розовый свитер и светлые джинсы, я направилась в столовую, где уже сидели в ожидании мама, профессор Хьюманс, Этан и полный, седой мужчина, наш дворецкий.

Я села за стол, после чего, пожелав друг другу приятного аппетита, мы приступили к еде. Этот завтрак будто унёс меня обратно в мои одинадцать. Горячий чай, тосты с джемом, горячие, только со сковородки, оладьи с кленовым сиропом, а главное, мама рядом. Мама, которую я не видела долгих четыре года. Мама, которую я думала что больше не увижу никогда…

Закончив с завтраком и убрав со стола, мама, профессор, Этан и я, переместились в гостинную.

– Ты готова, Клои? – Спросил меня профессор.

– Да, профессор Хьюманс, я готова узнать, наконец, почему я здесь нахожусь.

– Знаешь ли, наш мир устроен не так просто, как ты могла бы подумать. Чуть позже ты всё поймёшь, сейчас мы не распологаем временем на разъяснения. Поэтому, я расскажу тебе вкратце, а ты слушай и не перебивай.

Все люди, родившиеся здесь и имеющие ген стихии, зовутся детьми Регтауна. Все мы живём по ряду законов, нарушать которые запрещено. Небольшие нарушения могут привести к временному изъятию сил, большие же к тюремному заключению, а то и вовсе изгнанию. Да, наказания за проступки могут показаться слегка суровыми, но это помогает поддерживать порядок в государстве. Данное законодательство существует уже на протяжении многих веков. Большинство граждан являются законопослушными, редкий случай выдаётся на небольшие правонарушения, о которых ты узнаешь позже. Государство делало и делает всё возможное для своего народа, обеспечивая нас всем необходимым: крышей над головой, образованием, работой, а самое главное – безопасностью. Но был в нашем мире один могущественный сын Регтауна, носитель гена стихии Земля, который хотел большего. Звали его Хэлзиас, – выделяя ударение на «и», произнёс профессор, – Ему не доставала удовольствия жизнь обычного гражданина. Он жаждал власти.

В нашем мире, Клои, существует много удивительных вещей, скоро ты и сама в этом убедишься. Так вот, один из таких вещей был камень под названием Илитрен. Позже, ты узнаешь о нём побольше. Вкратце могу лишь сказать, что этот камень наделяет нашедшего его огромной силой и бессмертием. Заполучив безграничную силу и свергнув правительство, Хэлзиас завладел нашим миром, подчинив всех детей Регтауна своей власти. Это продолжалось несколько столетий, пока народ не решил перестать прятаться и не восстал против диктатуры и тирании. На дворе стоял 1975 год. Твой дедушка, скоро ты с ним познакомишься, внёс огромный вклад в борьбе за свободу нашего народа. Он не воевал, нет, он сделал это иным способом. Он пошёл на отчаяный шаг. Все знают, скоро узнаешь и ты, что единственное оружие против камня Илитрен – это его брат – близнец, камень Фальсарус. Как и многие до твоего деда, как и многие после, он решил во чтобы то ни стало, заполучить этот камень и свергнуть диктатора. К сожалению, ему так и не удалось достичь желаемого, но во время поисков, он всё же нашёл другой важный артефакт. Это была небольшая старинная шкатулка. Но ценна была не она. Истинная ценность хранилась внутри. Открыв шкатулку, в ней был обнаружен небольшой свёрток, в котором находилось что-то очень важное, дающее нам шанс на спасение. Это было пророчество. Каждый сын и дочь Регтауна знают его наизусть. Оно гласит:

«Однажды, зло покроет волшебный мир. Из года в год дети Регтауна будут страдать и погибать десятками, сотнями, а то и тысячами. Современем, еды станет всё меньше и волшебные твари будут вынуждены добывать пищу всё более и более изощрёнными способами. Природа начнёт угасать, всё стремительнее приспосабливаясь к хищной жизни, пока наконец, жителям не придётся прятаться всё глубже и глубже под землёй, в надежде спастись. Лишь тогда дитя Регтауна, рождённое 23 июня 1998 года, достигнувший свой двадцать пятый день рождения, вернётся, чтобы спасти свой народ.»

– Дитя Регтауна, рождённое 23 июня 1998 года – это я? – Тихо уточнила я, отказываясь верить своим ушам.

– Да, -так же тихо ответила мама.

– Но вы уверены, что я единственный ребёнок, рождённый в этот день?

– Конечно, Клои, мы уверены, – ответил профессор -каждый ребёнок, рождённый в Регтаун, автоматически вносится в наши базы данных. Не забывай, в каком мире мы живём. Никому не удаётся скрыть рождение своего ребёнка. Если только обладателю камня…

И тут я опомнилась.

– В пророчестве сказано: « …лишь тогда, дитя Регтауна, рождённое 23 июня 1998 года, достигнувший свой двадцать пятый день рождения, вернётся, чтобы спасти свой народ». Но мне только шестнадцать.

– Верно, – заметил Этан, – именно поэтому все взамешательстве. Понимаешь, мы были уверены, что увидим тебя не раньше твоего двадцать пятого дня рождения. Но что-то пошло не так и ты оказалась тут сильно раньше времени.

– А что значит, я должна вернуться? Как я вообще оказалась в обычном мире, если рождена здесь, в Регтаун?

– Когда твой дед принёс в школу стихий шкатулку с пророчеством, профессора, под руководством директора школы, приняли решение держать находку в секрете, пока не приблизится тот день. Конечно, никто не знал, кто из женщин родит именно в этот день. Поэтому, чтобы не создавать панику и оградить наш народ от опасности, которая грозила бы, узнай о пророчестве Хэлзиас, четверо профессоров, являющихся деканами по одному из факультетов стихий, вместе с профессором зельеварений и директором, обязались молчать о найденом пророчестве. Но, как выяснилось позже, и у стен есть свои уши. Несмотря на подавляющий любую магию и способности барьер, используемый каждый раз при обсуждении чего-то столь секретного, приспешники Хэлзиаса, сумели раздобыть столь нужную для него информацию. Поняв это, уже не было смысла сохранять это в секрете. Народ итак был ужасно напуган. Не имея другого выхода, узнав о беременности своей дочери, Роберт, твой дедушка, вынужден был сообщить это директору, профессору Аспиду. Посоветовшись лишь с пятью профессорами, которым профессор Аспид мог доверять, было принято решение отправить едва родившую девушку в мир, где нет ни магии, ни опасности для неё и её ребёнка, что и подарило нам всем надежду на спасение.

– Но что-то пошло не так, верно?

– Верно, – ответил профессор на мой вопрос. – Знаешь ли, планировалось, что твоя мама расскажет тебе правду, едва тебе исполнится одинадцать. Но незадолго до твоего двенадцатого дня рождения, твоя мама оказалась здесь, – последнюю фразу он сказал, презрительно посмотрев на неё.

– Я ведь уже объясняла! – Проревела та. – Я ничего не помню и ничего не знаю. Единственное что я помню- это то, что уснула у себя дома, а проснулась уже здесь, в парке неподалёку. И сразу побежала сюда, надеясь что кто-нибудь что-нибудь мне объяснит.

– Мэри, но ты ведь и без этого натворила массу ошибок, – укорительно проинёс профессор. – Во-первых, приближался двенадцатый день рождения двоей дочери. Уже год как Клои должна была готовиться. А потом ты появилась здесь. Ты должна понимать, что Клои упустила шесть лет, которые она должна была обучаться. А она даже элементрных азов не знает. Твоя дочь даже не знала, кто она пол часа назад.

– Я знаю… Да, я натворила много ошибок. Но, Седерик, как ты не понимаешь, она была совсем ещё ребёнком.

– Она не ребёнок, Мэри, как ты не понимаешь? Она – наше оружие против Хэлзиаса.

– Ах, тоесть она оружие? – Воскликнула мама.

– Нет, прости. Я совсем не то хотел сказать.

– Нет, ты именно это и хотел сказать. Она моя дочь. Да, я совершила огромную ошибку не научив тогда Клои элементарным вещам, но что бы это дало? Я не могла предугадать, что произойдёт, думала, наверстаем, но нет, случилось то что случилось, – как на духу, сказала мама.

Немного помолчав, на её глазах блестнули слёзы. Тогда она добавила:

– Я боюсь… Клои совсем не подготовленна. А что, если она погибнет, защищая Регтаун и его жителей? Кто-нибудь подумал о моей дочери? – Произнеся последнюю фразу, мама взглянула на меня. Из её глаз тотчас брызнули слёзы.

Я обняла её.

– Мамуль, успокойся, пожалуйста. Учитывая моё появление здесь на девять лет раньше, у меня ещё много времени на обучение и тренировки. Да, мы много времени потеряли, но ведь в запасе есть ещё немного. Я готова начать учиться прямо сейчас.

– Думаю, другого выхода у нас нет, – произнёс профессор.

– Профессор Хьюманс, – начала я, чуть поддавшись вперёд, – вы сказали, что мама совершила несколько ошибок. Во-первых – моё незнание азов. А что во-вторых? В третих? Мама, извини, но я должна знать.

– Вторая моя ошибка…, – начала мама.

– Вторая ошибка была рассказать иномирянке о своём происхождении, – отрезал профессор.

– И кто эта иномирянка? Мам? – Посмотрев на неё, поинтересовалась я.

– Она была моей лучшей подругой… Да и осталась ей же.

– Лоррейн? – Ошарашенно воскликнула я.– С ума сойти. Так мои опекуны всё знали?

– Только Лоррейн, – ответила мама. – Думаю, поэтому она и забрала тебя к себе.

Шокированная, я плюхнулась на диван. Неужели Лоррейн всё это время знала, кто я и каково моё предназначение?

– А почему она не рассказала мне? В этом случае, я знала бы, к чему мне готовиться.

– Не думаю, что было бы хорошей идеей рассказывать тебе всю правду о твоём рождении и предназначении, – предположил Этан. – Лоррейн, являясь простой иномирянкой, не смогла тебя обучить тому, чему могла бы обучить мама, либо профессора в нашей школе. Поэтому, привыкшая к обычной жизни, ты, в лучшем случае, приняла бы Лоррейн за чокнутую, в худшем же – поверила ей и, не понимая что тебя ждёт, что ты должна знать и как готовиться, жила бы в страхе, изо дня в день ожидая худшего.

– Пожалуй, ты прав, – сказала я Этану, почувствовав, как по всему моему телу поползли мурашки. Страшно представить, как я себя чувствовала, расскажи мне Лоррейн всю правду. Пожалуй, хорошо что она не посчитала это необходимым.

– Когда мы сможем приступить к занятиям? – спросила я.

– Не спеши, – ответил Этан. – Для начала нам стоит продумать план. Ты должна адаптироваться в нашем мире, познакомиться со всем, что окружает нас, чтобы знать, где тебе грозит опасность, а где, наоборот, можно получить помощь. При этом, тебе стоит быть очень осторожной. Хэлзиас не должен знать о твоём присутствии здесь.

– Отлично, – произнёс профессор. – Ты ей и займёшься.

– Что? Ещё я буду тратить время на бездарную девчёнку. Да она даже азов не знает!

– Вот ты её всему и научишь, – требовательным тоном произнёс профессор.

– Чувствую, нахлебаюсь я ещё с тобой, – глядя на меня, прошипел он.

– Вот и прекрасно, – хлопнув в ладони, сказал профессор и, обращаясь ко мне, добавил,-профессоры нашей школы стихий будут рады обучить тебя всему тому, что наши ученики изучают на протяжении шести лет. Конечно, у тебя нет шести лет в запасе, поэтому обучаться ты будешь в ускоренном режиме, по сокращённой программе. Приходить будешь по вечерам. Надеюсь, двух недель вам будет достаточно для подготовки? – Последний вопрос был адресован скорее Этану, чем мне.

Тот, тяжело вздохнув, кивнул, после чего, мама и профессор удалились, оставляя нас наедине.

Глава 5

Просидев некоторое время в полнейшей тишине, Этан решил её нарушить.

– Даже не знаю, с чего начать, – неувернно произнес он. – Хм… Может, у тебя есть какие-нибудь вопросы?

– Шутишь? – С нервной усмешкой спросила я. – У меня есть масса вопросов.

– Выкладывай, – предложил парень.

– Ладно. Итак, что это за школа? Что за ген? Что за законы, нарушать которые запрещено под страхом изгнания? Что за камень… как его…? Когда я познакомлюсь со своим дедушкой? О каких удивительных вещах, с которыми мне предстоит познакомиться, говорил профессор? – Вывалила я на Этана, один за другим, вопросы.

Немного подумав, он ответил:

– Об удивительных вещах и жителях, населяющих Регтаун, лучше не говорить. Я предлагаю тебе прогуляться, и ты увидишь всё своими глазами. Там же, я отвечу на остальные вопросы.

Согласившись, я последовала за парнем.

Надев небольшой голубой рюкзак, он пригласил меня к выходу.

– Зачем он тебе? – указав на рюкзак, поинтересовалась я.

– Никогда не знаешь, что может произойти с тобой, когда находишься вне дома, – ответил он.

– И что же там? – Спросила я.

– Всё самое необходимое для экстренных ситуаций.

– Например?

– Например, вода и лекарства, – ответил он.

Когда сквозь открытую Этаном дверь я увидела, что находится за пределами этого дома, дар речи покинул меня…

– Когда всё это закончится, тебе тут понравится, – произнёс он.

– Шутишь? – восторженно воскликнула я. – Тут чудесно!

– Возможно, – согласился он. – Но ты не знаешь, как выглядел наш мир до того, как тьма поработила его.

– А ты знаешь? – Поинтересовалась я.

– Нет, – с грустной улыбкой ответил он. – Когда я родился, Регтаун уже был захвачен. Но мне довелось увидеть фотографии из старых фотоальбомов и учебников.

Я не могла поверить в то, что когда-либо Регтаун мог быть ещё прекрасней.

Мы вышли наружу, где я внимательно оглядела всё в округе. Улица была усыпанна разными, потрясающей красоты, домами, которые вчера, в темноте, я не сумела разглядеть. Каждый дом имел свой размер, цвет и стилистику, но что-то было в них такое, что объединяло их всех в одно целое.

Дом, в котором ночевала я, выглядел, словно поместье какого-нибудь графа из кино, состоявшего из четырёх этажей, словно в нём жила королевская семья. Потрёпанный от старости, что не мешало дому выглядеть на высшем уровне, он расположился между двумя одинаковыми домами, которые, в свою очередь, на фоне высокого и величественного поместья, выглядели словно два маленьких домика, в которых могли поместиться лишь семейство сказочных гномов.

Напротив расположились четыре, дома, выглядивших, словно разного размера и формы вазы: маленькая и пузатая, высокая, с небольшими округлостями и средняя, по форме напоминавшую тело женщины с фигурой «песочные часы».

Вдоль дороги, дополняя красоту домов, распологались невысокие деревья, листья которых больше напоминали уйму бриллиантов, нежели обычные листья.

Этан повёл меня вперёд. С каждый шагом, я, с замиранием сердца, рассматривала всё, что попадалось нам по пути: фантастического вида деревья, птиц, ранее не видавших в привычном мне мире, милых пушистых зверьков размером с ладонь, с еле выступающими рогами; пчёл, словно выкрашенных в нежно-коралловый, кружащихся вокруг цветов, более походящих на полупрозрачных медуз различного цвета, голубые щупальца которых, словно сплелись и вросли в землю, образовывая стебельки. На стебельках этих распологались небольшого размера листья.

Я доверила Этану вести меня. Не смея помешать мне, он шёл молча рядом, позволяя неторопясь насладиться прекрасным и новым для меня видом.

Некоторое время спустя, мы оказались на прекрасной аллее, обсаженной по обеим сторонам светящимися деревьями сиреневого цвета, листья которого красиво, словно в замедленном действии, падали. Дерево же совсем не лысело, а листья, опускаясь на землю, мгновенно таяли.

– Думаю, ты успела насладиться природой Регтауна,– перебил, наконец, тишину Этан. – Пришло время ответить на твои вопросы. Итак, какой был первый? Ах да, школа. В нашем мире каждый ребёнок осенью, в год, когда ему должно, либо уже исполнилось одиннадцать лет, автоматически зачисляется в единственную школу стихий Регтауна. Достигнув тринадцатилетнего возраста, носитель гена узнаёт свою стихию и переходит в факультет, соответствующий своей стихии, где учится ещё четыре года.

– О, я знаю, существуют четыре стихии: огонь, вода, воздух и земля. Но… Я не понимаю, чему детям учиться с одинадцати лет, если они ещё даже не знают, к какой стихии они относятся. И что можно учить целых шесть лет?

– Ты ведь не думаешь, что попадись тебе, к примеру, вода, ты хотя бы за неделю научишься ею управлять?

– Я думала, да…, – неуверенно ответила я.

Этан закрыл лицо руками, затем, глубоко вздохнув, произнёс:

– Как бы тебе объяснить? Думаю, тебе стоит понять одно – 4 стихии – это фундамент. К каждой стихии относятся различные способности. Об этом ты узнаешь чуть позже, в школе. Все, живущие здесь, имеют свою стихию. Не только люди, каждое создание, населяющее этот мир, относится к той или инной стихии. Но с ними проще. Каждый вид относится к одной стихии. С людьми дело обстоит иначе. Как я уже сказал, дети в тренадцать лет узнают свою стихию. Соответственно, дети и родители могут иметь разные. Это очень сложная наука, именно поэтому её начинают изучать за два года до того, как человек узнаёт свою стихию. Это сделано, чтобы избежать несчастных случаев.

– Несчастных случаев? Он может случайно кого-то убить? – насторожилась я.

– Бывали случаи, когда целые деревни погибали. Подробнее ты узнаешь в школе.

– А законы? Расскажи мне немного об этом, – пропросила я.

– Думаю, профессор Фрост сможет это сделать лучше. Единственное что тебе стоит знать на ближайшие две недели – это то, что любое твоё неверное движение может привести к огромным, ужасным, последствиям. Поэтому, тебе стоит слушаться меня и никогда не ходить одной. Будь максимально аккуратной. Ты поняла меня?

– Ясно, – ответила я, слегка закатив глаза.

– На кону наши жизни и весь мир, Клои, – негромко произнёс он.

Я понимающе кивнула.

– Были ещё вопросы? – уточнил он.

– Да. Когда я встречусь с моим дедушкой? – спросила я.

– Точно не знаю, но, думаю, в ближайшее время.

– А что насчет Моники? – неожиданно громко произнесла я.

– Тише, – прошептал Этан. – Мы тут можем быть не одни.

Я осмотрелась: на аллее были лишь мы.

– Если ты никого не видишь, это ещё не значит что рядом никого нет, – уточнил он. – Ты узнаешь об этом подробнее в школе.

– Узнаешь подробнее в школе, узнаешь подробнее в школе, – передразнила я его писклявым голосом. Затем добавила, на этот раз серьёзно, – Какой толк от нашей прогулки, если ты мне ничего не рассказываешь? Профессор Хьюманс дал тебе задание подготовить меня. Так сделай это, пожалуйста.

– Во-первых, я так не говорю, – сухо произнес он, – а во-вторых, я не теоретик, я практик. Первоначальные знания, которые, заметь, обычно дают родители детям, я тебе дал.

– Этан, – перебила я его, – объясни, будь так добр,причину своего недовольства по отношению ко мне, – потребовала я, едва сдерживая слёзы, готовые вот-вот вылиться от захлеснувшей меня обиды.

На протяжении всей прогулки по аллее, Этан ни разу не посмотрел в мою сторону, даже разговаривая со мной. Но после моих слов, он посмотрел на меня и, увидев поблёскивающие слёзы на моих глазах, приобнял меня за плечи и произнёс:

– Извини меня, я не прав. Я совсем не чувствую недовольства по отношению к тебе. Просто я… все мы… ужасно напуганы. Ты знаешь, что гласит пророчество. Но всё, абсолютно всё пошло не так, как мы рассчитывали. Прости, я совсем не подумал о твоих чувствах. Тебе и самой сейчас очень непросто. На твои неподготовленные плечи и так выпало слишком много.

– Ладно, – вытерев слёзы рукавом своего свитера, сказала я. – Нам, наверно, пора обратно?

– Пожалуй. Обед мы уже пропустили, но, если поспешим, можем успеть к ужину,– посмотрев на свои наручные часы, произнёс он в ответ.

Обратно мы шли уже молча, но, когда почти подошли к дому, меня вдруг осенило.

– Этан, – на этот раз негромко произнесла я, – ты сказал что каждый ребёнок Регтауна в тринадцать лет узнаёт свою стихию. Как это происходит?

– В тринадцать лет, каждый из нас обнаруживает определённую метку на своём теле. Например, на руке, ноге, шее. Меток всего четыре: огонь, ветер, уносящий листья и цветы, волна, принадлежащая к стихии воды, естественно, и веточка дерева, относящаяся к стихии Земля. Тут всё просто, точно не перепутаешь.

И тут я вспомнила, как однажды, на одной из вечеринок, Монику, перепившую слишком много алкоголя, начало выворачивать. Я придерживала её волосы, в то время как она стояла на коленках над унитазом и тошнила. Тогда я заметила татуировку ввиде изящной веточки сакуры, с которой плавно слетают листья. Она у Моники на шее. Обычно, шея у неё всегда закрыта волосами, воротником или шарфом. Теперь я понимаю почему.

– Я видела такую у Моники, – призналась я. – Этан, расскажи, пожалуйста, давно ли ты с ней знаком и что вас связывает. Какая она? Я думала, что и сама её знаю, словно свои пять пальцев, но теперь…

С минуту Этан молчал, смотря куда-то вдаль.

– С Моникой я знаком с самого детства, – начал он. – Помню, нам было по пять, время было не самое лёгкое. Её отец очень переживал и из-за ситуации, царившей тогда и сейчас, не позволял дочери ни с кем общаться, да и в целом выходить из дома. Он боялся за свою дочурку. Но Моника уже тогда была маленькой оторвой. Она всегда находила способ выбраться из дома, оставаясь незамеченной. В один из подобных её побегов мы и встретились. В детстве я очень любил проводить время, наслаждаясь водопадом, я и сейчас провожу там большую часть времени, особенно, когда мне хочется побыть одному. Как сейчас помню, как подошла ко мне заводная, рыжеволосая девчушка с веснушками на её маленьком, курносом носике, что-то пошутив, она уставилась на меня своими огромными голубыми глазами, ожидая мою реакцию. Я засмеялся, в ответ засмеялась она, и вот наш смех разносился по всему берегу. После, мы часто видились именно на этом месте. В год, когда нам предстояло исполниться одинадцать, мы пошли в школу. В один класс. В двенадцать, мы оба получили свои стихии и способности. Но затем её отец, совершенно свихнувшись от страха, решил, что будет лучше, если он с дочерью уедет. Он решил, что лучше будет жить в обычном мире, с иномирянами. Чтоб ты знала, наш закон подобных поступков не одобряет, поскольку наши силы вне Регтауна могут быть слишком опасны. В таких случаях принимаются меры по изъятию сил. Во избежание этого, отец Моники тайком забрал дочь и уехал в мир вне Регтауна.

– Там мы и познакомились…

– Верно, – ответил Этан, сделав шаг в сторону дома.

– Подожди, – остановила его я. – Неужели в Регтауне так просто избежать правосудия?

– Нет, но как это получилось у отца Моники никто незнает. Возможно, если ты спросишь её, то тебе-то она точно всё расскажет.

– Очень в этом сомневаюсь, – произнесла я, а затем хотела задать вопрос, но послышался голос мамы.

– Где вы так долго были? Уже почти полночь, – встревоженно произнесла она.

– Я показывал Клои окрестности, миссис Питтерс, – ответил Этан моей маме.

– В это время уже очень небезопасно, – предостерегла она.

– Извини, мама, – произнесла я. – В следующий раз мы будем лучше следить за временем.

Для ужина уже было слишком поздно, поэтому я сразу пошла в душ и начала готовиться ко сну. Вернувшись в свою комнату, я увидела сидящую на моей постели маму, рядом с которой стоял поднос с тёплым молоком и печеньем.

– Не оставлю же я тебя голодную, – пожав плечами, произнесла она, завидев удивление на моём лице.

Моё сердце расстаяло. Изрядно проголодавшись, поскольку кроме завтрака в мой желудок больше ничего не поступало, я благодарно обняла маму и приступила к своему ужину, после чего, пожелав маме спокойной ночи и надев пижаму, я удобно улеглась в своей кровати и уснула.

Пробудившись утром, я спокойно и неспеша, в отличии от предыдущего дня, привела себя в порядок и уже направилась в сторону столовой, как вдруг, стоило мне выйти из спальни, заметила Этана, прослонившегося к стене возле моей двери.

– Ну наконец-то, – выдавил он.

– Что ты тут вообще делаешь? – Поинтересовалась я.

– Жду когда ты выйдешь, очевидно.

– Я как-раз собиралась на завтрак, – сказала я.

– Очень жаль, но придётся немного потерпеть, – сказал он, приближаясь к моему уху, после чего шепотом добавил, – нам нужно встретиться с Моникой.

– Хорошо, – ответила я, но тут же меня перебили.

– Клои, ты проснулась! – Воскликнула моя мама. – Мы как-раз готовимся завтракать. Спускайтесь оба.

– Я не голодна, – соврала я. – Мы с Этаном планировали прогуляться.

– Конечно, – понимающе ответила моя мама, после чего удалилась.

Мы направились наружу. Как и вчера, на улице стояла пасмурная погода, которая никак не мешала увидеть красоту этого места. Этан пошел вперед, я последовала за ним. Пройдя некоторое время, мы оказались в чаще леса. Я расскрыла рот от изумления и ужаса одновременно.

Я увидела высокие деревья, ярко-бордовые листья которых выглядели настолько острыми, словно,  дотронься я до них, осталась бы с ранами на долгое время. Черные птицы, сидевшие на этих деревьях, вызвали у меня дикий ужас: их морды больше походили на морды крыс, на их спине красовались небольшие, но острые наросты ядовито-зелёного цвета. Рядом с деревьями росли, ранее не виданные мной, растения, невероятно красивые и пугающие одновременно. У них были длинные, извивающиеся друг вокруг друга, стволы. Создавалось ощущение, словно любому, кто к ним притронется, не сдобровать. На верхушке этих растений красовались невероятной красоты цветы, чем-то походившие на лотосы.

Завидев испуг на моём лице, Этан произнёс:

– Сильно не пугайся. Их устрашающий вид лишь защита. В этом лесу существуют куда более опасные создания.

– Что ж, ты очень меня успокоил, – испуганным голосом, готовым вот-вот перейти в истерику, ответила я.

Этан приобнял меня за плечи.

– Не пугайся, я пошутил, – успокаивающим голосом произнёс он. – Впрочем, доля правды в этом есть, поэтому, тебе не стоит приходить сюда одной. Во всяком случае, до тех пор, пока ты не будешь более подготовленная.

– Верно подмеченно, – произнёс голос позади нас.

Мы оглянулись и увидели Монику… повзрослевую Монику, стоявшую за нашими спинами, скрестив руки на груди.

– И давно ты здесь? – Без особого энтузиазма поинтересовался Этан.

– Достаточно, – ответила она.

– Зачем мы здесь? – Спросила я. – Это место выглядит… устрашающе.

– Тебе не стоит бояться этих мест, Клои, – пригрозила мне Моника. – Иначе как ты собираешься спасать этот мир? Неужели ты ещё не знаешь, что тебя ожидает?

– Вообще-то, нет, – ответила я.

– А чем вы тут занимались весь день, позвольте спросить? – С нескрываемой усмешкой поинтересовалась она.

– Ну, знаешь ли, – немного раздражённо начал он, – одного дня слишком мало. Клои не знала даже того, о чём родители нам рассказывают в раннем детстве, я уже не говорю о школьной программе.

Он посмотрел на меня. Его взгляд был больше жалостливый, нежели злой.

– Нам нужно больше времени, – после недолгого молчания произнёс он.

– Понимаю, – выдавила из себя Моника. Затем, словно оживившись, воскликнула, – я совсем забыла. Мне нужно тебе кое-что показать.

Она взяла меня за руку и потянула ещё глубже в лес. Когда Моника привела меня, всё моё тело охватил ужас. Уж лучше чёрные птицы с голосой крысы, чем это.

Одним словом, предо мной стояло чудовище. Это был большой лев с красной гривой, хвостом скорпиона и большими, мощными крыльями чёрного цвета.

От страха я отпрянула назад.

– Это Мантикора, – объяснила она.

– Оно опасно? – Поинтересовалась я.

– Нет, если найти к нему подход, – ответила Моника, а затем, бросив короткий взгляд на Этана, она, смеясь, добавила, – Этан, например, до сих пор его боится.

– И ничего я не боюсь, – ответил он.

– Тогда вперёд, – как бы приглашая его жестом, произнесла Моника.

Этан подался вперёд. Осторожно вытянув руку, словно желая его погладить, он подошёл к Мантикоре. Чудовищу, судя по всему, такая инициатива не понравилась. Оно встало на задние лапы, словно собираясь наброситься и издало громкий рык.

Этан, сильно перепугавшись, упал. Моника засмеялась, у меня вырвался нервный смешок.

Но чудовище не планировало останавливаться. Подпрыгнув на задних лапах, оно приземлилось так, что её морда оказалась над головой Этана.

– Этан! – Прокричала я и побежала в его сторону, желая помочь парню.

Чудовищу это не понравилось. Поэтому, едва я к нему подошла, оно отбросило меня своей массивной лапой с острыми когтями. Всё моё плечо окутала жгучая боль.

Моника, взглянув на меня, закатила глаза. Но затем прокричала командным тоном:

– Эльм, нет!

– Эльм? – Едва сдерживая слёзы боли, переспросила я.

– Да, его так зовут, – спокойно ответила она.

Чудовище замерло над Этаном, повернув голову в нашу сторону. Слюни его стекали на лицо парня.

– Иди ко мне, – позвала она Мантикору и, гладя его за гриву, ласково произнесла,– хороший мальчик.

Я подбежала к Этану и, помогая ему встать, искренне поинтересовалась:

– Ты как?

– В порядке, – ответил он, отталкивая меня от себя.

В это время Моника гладила огромное чудовище, которое едва не проглатило её друзей.

Поднявшись и увидев кровь на моём плече, Этан произнёс:

– Чёрт возьми…Твоя рука…

Этан снял куртку, в которой находился, и бросил её на пол. Затем, сняв свою клетчатую рубашку и оставшись с голым торсом, он оторвал пару клочков, чтобы забинтовать ею мою руку. После чего, снова надел свою куртку.

Вся моя одежда в районе левого рукава была разорвана. Он аккуратно снял мою куртку, затем пришлось снять и свитер, и вот я уже стояла в одном бюстгалтере перед ним.

Этан достал из рюкзака бутылку с водой и, намочив ею клочок своей рубашки, аккуратно промыл мою рану, после чего достал из рюкзака небольшой бутылёк с прозрачной, словно вода, жидкостью и капнул пару капель на рану, которую, впоследствии, сильно жгло. Затем, в то время, как я прикрывала розовым свитером своё тело, насколько это было возможно, он аккуратно замотал мою руку.

Я, всё ещё трясущаяся от холода, прижимала свой свитер к груди и стонала от боли. Этан, притронувшись к свитеру, предложил:

– Давай помогу.

Аккуратно, стараясь не причинить мне боль, Этан помог надеть свитер и курту.

– Ты как? – Наконец закончив, спросил Этан.

– Очень холодно, – ответила я.

– Знаю, – извиняюще произнёс он. – Прости. Когти Мантикоры очень ядовиты. Поэтому пришлось промыть твою рану и капнуть исцеляющего зелья. Иначе, мы бы тебя потеряли.

Произнеся это, он лёгким, плавным движением руки вытер слёзы, стекающие по моим щекам.

– Хватит, – грубо сказала Моника.

– Что с тобой случилось, Моника? – Спросила я.

– Это со мной что случилось? – Вскрикнула она. – Это с вами что происходит? Мир в опасности, а вы, вместо того чтобы готовиться, флиртуете друг с другом.

– Ничего мы не флиртуем! – Вскликнула я, всё ещё трясясь от холода.

– Клои чуть не погибла, Моника! – Вскрикнул Этан. – Для тебя это всё игры?

– Я бы не дала ей умереть, ты же знаешь, – ответила ему Моника и затем, повернувшись ко мне, серьёзным, чуть не командным голосом, произнесла, – Я не хочу успокаивать тебя байками о том, что всё будет хорошо, Клои, оставлю это другим. Я твоя подруга и должна предупредить тебя об опасности. Тебя ожидают страшные испытания. Один неверный шаг, и ты погибла. Мы все погибли, понимаешь?