Отрывок из книги
Выдающийся римский историк Тит Ливий происходил из города Патавия (совр. Падуя). Этот город располагался в Цизальпинской Галлии, которая в момент рождения Ливия была еще римской провинцией и лишь позже, но еще при жизни Ливия, стала частью Италии. Сам город был венетским, хотя его основание приписывали троянскому герою Антенору, бежавшему в эти края после падения Трои. Ко времени рождения Ливия родным языком патавианцев уже была латынь. В 89 г. до н. э. городу было предоставлено латинское гражданство, а в 49 г. до н. э. или немного позже Патавий стал римским муниципием, и его граждане были приписаны к трибе Фабии. Гражданские войны обошли Патавий стороной, и город, разбогатевший на торговле шерстью, скоро стал одним из самых богатых в округе. Его процветание в это время доказывается археологией. В начале императорской эпохи в Патавии насчитывалось 500 всадников, т. е. богатых граждан, относившихся ко второму сословию империи, и вместе с испанским Гадесом он в этом уступал только самому Риму. Город был известен спокойной провинциальной жизнью и строгими нравами, давно утраченными в столице.
Точная дата рождения Ливия спорна. Долгое время принимали, что историк родился в 59 г. до н. э. Но сейчас многие ученые предпочитают говорить о 64 г. Это значит, что в 49 г., когда началась новая гражданская война, будущий историк был уже вполне сознательной личностью. Ливий, по-видимому, получил обычное для состоятельных юношей образование. Судя по тому, что он в своем труде активно использовал Полибия и ранних римских историков, писавших по-гречески, он явно хорошо знал греческий язык, что, впрочем, для образованных римлян того времени не было проблемой. Женился Ливий на Кассии Приме, от которой имел несколько сыновей, один из которых стал автором трактата по географии, а также дочь, вышедшую замуж за ритора Люция Мария. После некоторых попыток заняться риторикой и философией Ливий обратился к написанию истории. Это не было новым делом для Рима. Римляне давно занимались историей. Но обычно это было лишь одной гранью их деятельности. Порой политический деятель, лишенный возможности активно участвовать в политической жизни, обращался к истории, видя в ней оружие своей борьбы. Ливий не участвовал в политической жизни, он был далек от армии и военных дел, не занимал административных постов. Единственным смыслом и делом его жизни, его профессией стало историописание. Можно сказать, что Ливий был первым римским профессиональным историком.
.....
34. (1) В царствование Анка в Рим переселился Лукумон[112], человек деятельный и сильный своим богатством; в Рим его привело прежде всего властолюбие и надежда на большие почести, каких он не мог достигнуть в Тарквиниях, потому что и там был отпрыском чужеземного рода. (2) Был он сыном коринфянина Демарата[113], который из-за междоусобиц бежал из родного города, волей случая поселился в Тарквиниях, там женился и родил двоих сыновей. Звались они Лукумон и Аррунт. Лукумон пережил отца и унаследовал все его добро. Аррунт умер еще при жизни отца, оставив жену беременной. Впрочем, отец пережил сына ненадолго, (3) он скончался, не зная, что невестка носит в чреве, и потому не упомянул в завещании внука. Родившийся после смерти деда мальчик, не имея никакой доли в его богатстве, получил из-за бедности имя Эгерия[114]. А в Лукумоне, который унаследовал все отцовское добро, уже само богатство порождало честолюбие, (4) еще усилившееся, когда он взял в супруги Танаквиль. Эта женщина была самого высокого рода, и не легко ей было смириться с тем, что по браку положенье ее ниже, чем по рождению. (5) Так как этруски презирали Лукумона, сына изгнанника-пришлеца, она не могла снести унижения и, забыв о природной любви к отечеству, решила покинуть Тарквинии – только бы видеть супруга в почете. (6) Самым подходящим для этого городом ей показался Рим: среди молодого народа, где вся знать недавняя и самая знатность приобретена доблестью, там-то и место мужу храброму и деятельному. Ведь царствовал там сабинянин Таций, ведь призван был туда на царство Нума из Кур, ведь и Анк, рожденный матерью-сабинянкой, знатен одним только предком – Нумою. (7) Танаквиль без труда убедила мужа, который и сам жаждал почестей; да и Тарквинии были ему отечеством лишь со стороны матери. Снявшись с места со всем имуществом, они отселяются в Рим.
(8) Доезжают они волей случая до Яникула, а там орел плавно, на распростертых крыльях, спускается к Лукумону, восседающему с женою на колеснице, и уносит его шапку, чтобы, покружив с громким клекотом, вновь возложить ее на голову, будто исполняя поручение божества; затем улетает ввысь. (9) Танаквиль, женщина сведущая, как вообще этруски, в небесных знаменьях, с радостью приняла это провозвестье. Обнявши мужа, она велит ему надеяться на высокую и великую участь: такая прилетала к нему птица, с такой стороны неба, такого бога вестница; облетев вокруг самой маковки, она подняла кверху убор, возложенный на человеческую голову, чтобы возвратить его как бы от божества. (10) С такими надеждами и мыслями въехали они в город и, обзаведясь там домом, назвались именем Луция Тарквиния Древнего[115]. (11) Человек новый и богатый, Луций Тарквиний обратил на себя внимание римлян и сам помогал своей удаче радушным обхожденьем и дружелюбными приглашениями, услугами и благодеяньями, которые оказывал, кому только мог, покуда молва о нем не донеслась и до царского дворца. (12) А сведя знакомство с царем, он охотно принимал поручения, искусно их исполнял и скоро достиг того, что на правах близкой дружбы стал бывать на советах и общественных и частных и в военное и в мирное время. Наконец, войдя во все дела, он был назначен по завещанию опекуном царских детей.
.....
