Отрывок из книги
Сон отчётливо говорил мне: “Берегись!”. Но дурные предчувствия покинули меня без следа, едва только я ощутил под ногами благословенную землю Англии. И другие мысли, и другие чувства заполнили всё существо моё.
После того как я, считавшийся пропавшим, законный владелец первого этажа нашего дома, объявил о своих правах, его без долгих раздумий поделили надвое: в левой половине, в мастерской, обосновались женщины, в правой, в выставочном зале – все остальные. И уж здесь-то, в зале, было на что взглянуть. Не поместившаяся у стен мебель, как в военном госпитале, громоздилась в совершенном беспорядке, причудливым лабиринтом. Некоторые матросы, конечно же, бросились в город, выбрав по своему вкусу гостиницы и таверны. Но многие, те, что выполняли работы с товарами на складах и такелажем на “Дукате”, расположились вместе со мной в этом вот “госпитале”. Сиденья и спинки изысканных кушеток и диванов скрылись под сброшенной грубой одеждой, сундуками, скарбом, ветошью, инструментами, оружием. Испаряли свою горелую кровь масляные лампы. Блестели там и тут медные части секстантов и компасов. Звенели монеты, гремели подбитые гвоздями башмаки. Гомон и смех, смешиваясь с табачным дымом, качались под потолком. Лоскуты, нитки, иглы, колбасные шкурки, бухты тонких канатов, фитили, шляпы, ружейные замки и пистолеты, выложенные для починки и чистки, вороха белья – как свежего, так и ношеного; накупленные без нужды безделушки, две клетки с птицами. Наконец, у самой двери неизвестно кем и для чего принесённое с “Дуката” пушечное ядро. Сухари, порох, пустые и полные бутылки; удары кресал, высекающих огонь для трубок, шутки, хохот, заунывные подвывания, считающие себя, без сомнения, матросскими песнями – шенти. Мы дома. Мы на земле.
.....
«Вот значит, как», – подумал я, а вслух сказал:
– Леонард этот действительно хороший повар?
.....
