Читать книгу Фазовый переход - Тони Миллер - Страница 1

Глава 1. Пролог

20 июля 2032 года, США, Хьюстон, Космический центр имени Линдона Джонсона, Центр управления полётами NASA.

Сегодня был важный день, и, от того в центральном зале особенно многолюдно. На своих рабочих местах присутствовало около двух десятков человек, с головой погружённых в работу.

Кроме занимавших всю стену пяти огромных экранов, на которых высвечивалась общая информация, перед каждым сотрудником центра на трёх-четырёх мониторах отображалась предназначенная лично ему информация.

Справа, в дальнем углу, за соседними столами работали двое мужчин. Первый – чуть полноватый, пятидесяти с лишним лет постоянно хмурился, озабоченно глядя на свои мониторы. Второй же его товарищ, лет тридцати с небольшим, вглядывался в поступающую к нему информацию с любопытством и некоторым предвкушением.

– Связь устойчивая? – спросил первый.

– Да, телеметрия поступает без потерь, – ответил второй.

– Уже пять минут как «Рассвет-2» провёл последнюю корректировку курса, а результата ждать ещё десять, – произнес его товарищ и вздохнул.

– Как ни как, двести семьдесят миллионов километров. В конце концов, мы шли к этому моменту три года, так что э-э-э… девять минут это не так и много.

– Вот только как медленно они тянутся!

– Это да…

– Если зонд промахнется мимо Цереры и не сможет выйти на орбиту…

– Шансы на повторную корректировку есть.

– Вот только дополнительная корректировка, даже если она и окажется успешной, это расход драгоценного топлива, необходимого на обратный путь! Какой смысл лететь на астероид за пробой грунта, если мы не сможем доставить его обратно на Землю?

– Ну… в самом худшем случае, при критической нехватке топлива обратная дорога просто займёт больше времени – не пять лет, а, допустим, десять.

– Замечательно… Через… семь минут мы узнаем, когда станут известны результаты этой миссии. При нашей жизни, или же образцы реголита будут исследовать наши правнуки…

– Ну, ну! Больше оптимизма, друг! В конце концов, внезапно всё может пойти согласно расчётам! Не зря же мы их делали? Да и не первая это миссия в пояс астероидов. Вон, предыдущий «Рассвет» до сих пор вокруг Цереры крутится! Так что шансы на успех на данном этапе более чем хорошие! Хочется переживать – попереживай за спускаемый аппарат.

– Вот! И в самом деле! Ты же помнишь миссию «Розетты» к комете Чурюмова-Герасименко? Тогда спускаемый аппарат «Филы» вместо штатного приземления трижды отскочил от поверхности как резиновый мячик и в итоге угодил в трещину! Более того, трещина оказалась в тени, отчего его солнечные батареи оказались полностью бесполезными, и он банально там замёрз!

– Ну, программу-минимум на заряде аккумуляторов аппарат отработал! – ответил младший из наблюдающих и, глянув на часы, добавил: – Осталось четыре минуты.

– В том то и дело, что «программу-минимум». А если бы ему надо было вернуться к «Розетте» с образцами грунта? Как бы он взлетел, лёжа на боку, и к тому же в трещине?

– Это да, но надо помнить, что комета – это пятикилометровая картофелина неправильной формы, а Церера – шар диаметром почти тысячу километров со слабеньким, но вполне ощутимым гравитационным притяжением, да и поверхность у неё куда ровнее. Не говоря уже о том, что инженеры тоже не зря свой хлеб едят, и недочёты, из-за которых «Филы» сел не самым лучшим образом, были учтены, – терпеливо ответил более молодой мужчина, снова взглянул на часы и добавил: – Две минуты.

– Эх-х-х… – вздохнул его старший коллега. – Ну, будем надеяться, будем надеяться… Хочется всё же разложить на отдельные атомы пробу грунта и раз и навсегда поставить точку в споре о происхождении пояса астероидов. Что это – «строительный мусор», оставшийся со времён формирования Солнечной системы или осколки погибшей планеты?

– Ну, первый вариант куда как более вероятен… – осторожно заметил его товарищ.

– Это да, но пока не исследуем реголит, ничего точно сказать нельзя. А для этого надо хотя бы, чтобы «Рассвет-2» вышел на расчётную орбиту!

– Вот оно! Смотри! Пошла информация! – воскликнул более молодой наблюдатель, и они оба уткнулись в экраны.

– Та-а-ак… Время работы двигателя… Изменение скорости… Вектор движения… Расстояние… Идеально! Просто идеально! – прошептал старший коллега и хлопнул по плечу своего товарища. – Видишь! А ты сомневался!

– Теперь дело за малым, – ворчливо заметил тот – отработать всю программу наблюдений, отправить на Цереру спускаемый аппарат, а потом поймать его и вместе с добычей вернуть на Землю… Но, надо признать, первый шаг сделан, и сделан хорошо…

16 июля 2037 года, США, Хьюстон, исследовательская лаборатория NASA. (пять лет спустя)

Образец грунта полученный с Цереры, крупнейшего объекта в поясе астероидов, по привычке называли реголитом, хотя он имел очень мало общего с образцом, полученным в своё время с Луны.

Поверхность спутника Земли покрыта, если говорить просто, многометровым слоем смеси пыли и песка, слегка сцементировавшейся под воздействием вакуума.

В отличие от лунного реголита, образец доставленный с Цереры, состоял, как и ожидалось, из гидратов и карбонатов, самым неожиданным из которых оказался карбонат натрия, или попросту сода. Кроме этого, были обнаружены богатые железом глинистые минералы, например, кронстедтит, которому Церера и обязана своим коричнево-серым цветом.

Но всё это снаружи, на поверхности – тонкий слой, что на месте посадки спускаемого аппарата составлял всего лишь восемнадцать сантиметров. А вот уже под ним залегал обычный водяной лёд, который, согласно некоторым расчётам, покрывал малую планету слоем толщиной в сто километров и по объёму содержащейся в нём воды превосходил все океаны Земли вместе взятые.

Ожидаемо, банально, скучно. Всё это, большей частью, лишь подтвердило и уточнило данные, полученные дистанционно. Казалось бы, на что были потрачены десять лет (включая время на подготовку к миссии) и сотни миллионов долларов?

Но… было одно «но»… Лед, добытый спускаемым аппаратом, включал в себя три молочно-белых, кристалла. Два размером с ноготь и один величиной со спичечную головку. Кто бы мог подумать, что эти крохи приведут к столь значительным последствиям?! Никто.

* * *

– Абрахам, Что показал спектрограф?

– Жуткая мешанина! Преобладает, как и ожидалось, кремний, но, помимо него, ещё три десятка элементов!

– Интересно. А другие два кристалла?

– Как ни странно, Питер, у всех трех образцов химический состав идентичен. Можно предположить, что такая аномалия для данного минерала является не исключением, а правилом.

– Да у них, вообще, аномалия на аномалии! Минералы образуются при остывании вулканических пород, кристаллизуются из расплава, а не сидят во льду, словно замёрзшие рыбы!

– Во, во…

– Ладно, посмотрим, что покажет рентгеноструктурный анализ, – произнес Питер задумчиво. – Установка готова?

– Да. Я уже и образец поместил в камеру.

– Хорошо. Глянем, что у него там внутри… Интересно, как в кристаллической решётке размещён весь этот коктейль из химических элементов....

Щелкнув мышью по кнопке, Питер активировал рентгеновский лазер, его луч, пройдя через кристалл должен сформировать дифракционную картину, по которой можно будет судить о структуре образца.

Яркая, слепящая вспышка озарила лабораторию, а вслед за ней раздался громкий хлопок, совсем немного не дотягивающий до того, чтобы назвать его взрывом. Из установки повалили клубы дыма.

– Blyat, что это было?! Короткое замыкание? – воскликнул Питер, и закашлялся.

– Не расслышал… – растеряно произнес Абрахам. – Действительно, похоже. Правда, такое ощущение, что коротнуло несколько сотен тысяч вольт с хорошим током, а там нет таких напряжений, да и вообще подобной мощности.

– Смотри! Дым идёт из камеры для образцов! Ты представляешь, что с нами сделают, если кристалл пострадает?!

Кашляя от дыма, они бросились к установке и с усилием, обжигая пальцы, извлекли из неё картридж с исследуемым минералом. Металлическое крепление, в котором находился образец, оказалось расплавлено, как и стеклянная колба, часть которой, судя по всему, просто испарилась. Сам кристалл был цел.

17 июля 2037 года, США, Хьюстон, кабинет начальника исследовательской лаборатории.

– Вы подготовили отчёт по вчерашнему инциденту? – спросил сидящий за столом мужчина представительной внешности двух лаборантов, стоящих перед ним.

– Да, вот он, – ответил Абрахам, протягивая ему папку с документами. – Электронную версию мы скинули вам по внутренней сети.

– Хорошо, я ознакомлюсь, – произнес он, и поудобнее устроился в кресле. – А пока, расскажите на словах, что произошло и каков был нанесён ущерб?

– Вчера, в ходе планового эксперимента по рентгеноструктурному анализу образца в процессе работы в камере с исследуемым минералом возникла электрическая дуга, существенно повредившая контейнер с образцом. Сам кристалл не пострадал.

– Я вас правильно понимаю, что кристалл цел, и из потерь – лишь картридж для образцов? – переспросил он.

– Два контейнера… – тихо ответил лаборант.

– Как два? – не понял он. – Второй-то как пострадал?

– Мы… мы повторили тот эксперимент…

– Что?!

– Мы предположили, что… инцидент произошел в результате взаимодействия образца и рентгеновского излучения… И мы повторили эксперимент, снизив на порядок мощность излучения.

– И каков результат?

– М-м-м… Инцидент повторился, но в меньшем масштабе. Так же, примерно, на порядок. Капсула частично оплавилась и всё. Поскольку тут наблюдалась определённая закономерность, мы повторили эксперимент в третий раз…

– Вы меня до инфаркта довести хотите? Да?

– Мы ещё на порядок снизили мощность излучения и установили видеокамеру, которая зафиксировала, как в момент облучения образца, между двумя противоположными концами кристалла заискрился разряд. В результате третий картридж не пострадал.

– Хм… Правильно ли я вас понимаю… Выходит, кристалл преобразовал рентгеновское излучение в разность потенциалов? Что-то вроде пьезоэффекта?

– Да, довольно похоже, вот только… Вся установка не потребляет столько энергии, сколько выделилось в процессе первого эпизода. Мощность излучения не превосходит нескольких ватт, чего явно недостаточно, чтобы испарить несколько грамм стекла.

– Вы хотите сказать, что на каждый полученный ватт энергии, кристалл вернул два в виде электричества?

– Ну… не два, больше. Мы тут прикинули на глазок… – произнес лаборант и глянул на своего коллегу.

– Сколько? Каков коэффициент?

– От восьмисот до тысячи…

– И как вы это объясните? Масса кристалла изменилась?

– Масса не изменилась… А вот насчёт объяснения… Мы между собой долго спорили, и сошлись в итоге на том, что это некая версия Вечного двигателя второго рода. Не первого, конечно! Как бы странно всё это не выглядело, но мы всё равно не можем допустить мысли о том, что энергия возникает из ничего… Поэтому, судя по всему, внешнее излучение лишь запускает процесс преобразования в электричество какой-то другой энергии… недоступной нам. Что это может быть – мы не знаем. Тёмная энергия? Энергия вакуума? Гравитационные волны? Сказать сложно, слишком уж мало было проведено экспериментов…

– Хм-м-м… Вся эта информация отображена в вашем докладе? – спросил начальника исследовательской лаборатории, задумчиво стуча пальцами по столу.

– Да, конечно, – быстро подтвердили лаборанты.

– Значит так, – произнес начальник, судя по всему, придя к какому-то решению. – Продолжайте эксперименты, только с соблюдением всех, всех предосторожностей! Вы меня поняли? О результатах докладывайте лично мне. Более – никому. Ни слова! Всех, кто будет спрашивать , переадресуйте ко мне… И, да. Относительно первого контейнера, вы тут всё сделали правильно. Нельзя было предположить, что будет такой вот результат, а вот за второй контейнер я у вас из зарплаты вычту.

4 августа 2037 года, США, Хьюстон, исследовательская лаборатория NASA. 20:15 (две недели спустя)

– Вот и всё. Последний эксперимент в этой серии окончен. Как там показатели? – поинтересовался Питер.

– Полностью совпадают с предсказанными, – ответил Абрахам.

– Отлично. Всё-таки мы молодцы!

– Это да… Как думаешь, нобелевку нам дадут?

– За что? За серию простых экспериментов и очевидную закономерность, которую несложно было заметить? Даже не факт, что в историю войдём… Скорее всего, как безымянные лаборанты при гениальном шефе, под чьим руководством и было совершено это открытие.

– Эх-х-х… Скорее всего, так оно и будет. И хорошо если хоть небольшую премию кинут в зубы.

– В любом случае – мы то знаем, что мы молодцы, и сделали важное дело. А это надо отметить!

– Что?! Водка? Crazy Ivan! Как ты её сюда пронёс?!

– Ну, во-первых, не Иван, а Пётр, а во-вторых, есть способы… – ответил он и сделал рукой жест, напоминающий ползущую змею. – Пить будешь?

– А что делать? Буду. А то ты один всю эту бутылку выпьешь, и расколотишь тут всё оборудование…

– А почему ты думаешь, что эта бутылка одна?

– А-а-а… ну нельзя же столько и без закуски…

– Почему, «без закуски»? Вот, смотри…

Прошло полтора часа.

– Скажи, Абрахам, вот ты – коренной американец. Где же твой дух авантюризма? Дух первопроходцев, что прошли от восточного побережья до западного?

– Эх, Питер, Питер… Моего авантюризма хватило лишь на то, чтобы взять ипотеку, и теперь всё, я связан по рукам и ногам.

– Понимаю… Но, по крайней мере, мы прикоснулись к тайне, которая перевернёт весь мир!

– Ну, это ты при-е-увеличива-аешь! Язык заплетается… Мало иметь «вечный двигатель», надо ещё научиться его изготавливать! А мы к этому так и не приблизились! Мы даже толковой рентге..ги..ге..граммы не получили! Мы понятия не имеем, как устроена его кристаллическая решётка, и как он работает! Откуда черпает энергию?

– Не, ну согласись, что… ну даже полгода на..назад само предположение, что нечто подобное может существовать в действительности, перевернул бы всю физику! А мы не только установили этот факт, но и уже нашли некоторые закономерности!

– В принципе, да… Мне самому в голову даже не приходило, что такое возможно…

– Вот! И за это надо выпить!

– Надо! По русскому обычаю, стоя?

– Есть и другой обычай… Его надо обмыть… Как этот контейнер открывается…

– Что это ты делаешь? Как это, «обмыть»?!

– Вот, смотри! Я бросаю кристалл в стакан с водкой, и теперь мы по очереди выпьем из этого стакана…

– Смотри, смотри! Булькает! Наверное, он тоже пьёт!

– О! Как интересно… Наверное, падающего света хватает на выработку небольшого напряжения, вот и пошел электролиз… Ну, значит, будем считать это шампанским!

– Давай, попробую… Кто ещё мог бы похвастаться таким безумством… Пить водку с кристаллом, доставленным с другой планеты… – Абрахам отхлебнул и удивлённо поморщился.

– Что такое? – удивился Пётр. – Какой-то привкус появился?

– Это просто вода…

5 августа 2037 года, США, Хьюстон, кабинет начальника исследовательской лаборатории.

– Не, ну вы двое точно решили свести меня в могилу! Ваше увольнение – уже фактически решённый вопрос. Я хочу только одно понять… Неужели оно того стоило?!

– Стоило! – воскликнул Абрахам и покачнулся. – Ни о чём не жалею!

– Ну а вы Питер?

– Соглашусь с коллегой, но хочется немного дополнить, чтобы была понятна его экспрессия. Вчера мы завершили длительную и утомительную серию экспериментов, подтвердившую нашу теорию и расчёты. Вот и решили немного расслабиться… Рабочий день, кстати, на тот момент уже давно закончился!

– «Немного расслабиться»?! Три бутылки водки на двоих! Это немного?

– Ну, как видите, мы оба живы и стоим на ногах, – ответил Питер и покосился на коллегу.

– Ладно, предположим, у всех нас свои представления о допустимых нормах. Что за теория?

– Мы выяснили, что кристалл выдаёт электрическую энергию в ответ на направленное на него излучение, и всегда больше, чем получает. Но насколько больше? Как оказалось, соотношение между полученным и отданным напрямую зависит от частоты электромагнитного излучения. Наиболее сильный эффект у рентгеновского излучения, с чего мы и начали, гораздо более скромный – у видимого света, но всё равно, даже в таком случае кристалл выдаёт в несколько раз больше энергии, чем тратится на его активацию. В общем, мы вывели формулу, по которой можно высчитать коэффициент преобразования в зависимости от частоты.

– Ну, всё это конечно хорошо и очень интересно. Но поскольку изготавливать эти кристаллы мы пока не можем, равно как и добывать их на Церере в промышленных масштабах, то ценность этого исследования не слишком велика. Хотя, физикам-теоретикам будет над чем поломать голову.

– Небольшая поправка, раньше не могли производить, теперь можем.

– Что? – воскликнул начальник лаборатории, и привстал со стула.

– Вчера, во время экспериментов с этиловым спиртом, мы с коллегой открыли способ производства этих кристаллов. Попутно надышались паров и получили токсическое поражение внутренних органов! Пострадали за науку!

– И в чём заключается этот способ? – заинтересовался директор.

– Видите ли… Из-за того, что нас неправильно поняли, и приняли научный эксперимент за «пьянку на рабочем месте»… Боюсь, мы с коллегой, не сможем вспомнить, в чём заключался этот метод.

– Я вас услышал… – произнес он и задумался. – А какие у меня есть основания вам доверять?

– Размеры и масса кристаллов были изначально строго задокументированы, – ответил Питер. – В ходе нашего вчерашнего эксперимента, масса кристалла выросла примерно на полграмма, а длина на полтора миллиметра. А это открывает возможность их выращивания, причём, в относительно простых условиях. Никаких высоких температур, редкого сырья или дорогостоящего оборудования. Но чтобы уточнить эти условия и подобрать оптимальные, необходимы дальнейшие эксперименты.

– Вы же понимаете, что мне потребуется проверить это утверждение? – произнес начальник лаборатории. – Иначе, если я вас прикрою, и приму за чистую монету эту абсурдную версию об экспериментах с использованием этилового спирта, а потом окажется, что всё это не имеет под собой ни каких оснований, то моей репутации будет нанесён ущерб.

– Разумеется, – согласился Питер. – Тем более мой коллега в данный момент не способен приступить к работе, да и мне лучше сегодня отлежаться, да минералочки попить.

– Хорошо, сегодня ваши слова проверят, и во второй половине дня, ближе к вечеру, я позвоню и озвучу своё окончательное решение по данному вопросу.

8 сентября 2037 года, США, Хьюстон, исследовательская лаборатория NASA. (прошел месяц)

– Смотри, какой здоровый вымахал! Почти десять сантиметров, а был ведь всего с ноготок!

– Да, да! Растёт прямо на глазах!

– А всего делов-то оказалось – опустить в раствор содержащий необходимые ему химические элементы и осветить лампой. Вон, тогда из водки весь спирт выжрал за десять секунд. Кислород с водородом ему оказались не нужны, а вот углерод слопал…

– Ты так говоришь, словно он живой.

– Честно говоря, даже не знаю. Можно, конечно, бросить кристалл поваренной соли в перенасыщенный раствор того же самого хлорида натрия и этот кристалл начнёт расти, но тут… Он же расщепил молекулы спирта! А это, по сути, признак метаболизма!

– А если даже и так, то что это меняет на данный момент? Люди же выращивают для еды картошку на фермах? А теперь будут выращивать и эти кристаллы ради дармовой энергии. А живые они или нет… пусть потом учёные разбираются. Работает ведь? И какие тут могут быть проблемы? Ну не захватят же они Землю!

– Да, сложно представить… Хотя последствия однозначно будут глобальными…

– Ты представь, Питер, мобильники не требующие зарядки! Электромобили не только не будут требовать электричества, но и станут вдвое легче из-за того, что избавятся от тяжеленных батарей! Да что там электромобили, можно будет сделать квадрокоптеры, способные по воздуху перевозить людей на тысячи километров! Или просто месяцами висеть в воздухе.

– Ага… а так же оснастить их лазерным оружием… Бронированные, летающие, швыряющие высокотемпературную плазму разносчики демократии…

– Ты так говоришь, как-будто это что-то плохое! Действительно, я не подумал… Обладание такой технологией даст нашей стране решающее преимущество. Человечество, объединённое под единой властью – это же давняя мечта! Прекратятся все войны!

– Ага… «a na kladbishe vse spokoynenko, vse kulturnenko-blagorodnenko…». Ладно, в конечном счёте, это не нашего ума дело. Нам надо разобраться, как лучше всего их выращивать.

– Именно. Какой вариант предложим в отчёте?

– В принципе, я думаю, можно упомянуть оба. В коктейле из трёх десятков реактивов, под мягким рентгеном такой кристалл можно вырастить всего за пару дней. Ну а в морской воде, в которой и так содержится практически вся таблица Менделеева, под ультрафиолетовой лампой процесс займёт уже неделю. Ощутимо дольше, но зато этот метод куда доступнее.

– Да, качай себе воду из океана, свети на кристаллы лампой. А можно и на кораблях, в открытом море растить.

– С кораблями, хороший вариант… Плывет себе рыболовецкая шхуна, а под ней, на тросе, мешок с кристаллами и лампа, что их освещает…

– Ну и фантазия у тебя, Питер! Это же совсем кустарщина! Мне как-то сложно себе это представить… Это как наработка оружейного плутония у себя в подвале!

– Мало ли, как оно всё сложится, Абрахам. Кто знает? Ладно, вернёмся к работе. Ну как, попробуем разбить его пополам? Надо же выяснить, будут ли части кристалла продолжать расти, да и вообще, обладать теми же самыми свойствами?

– Ага… А то иначе мы просто нашли способ сделать из трёх маленьких кристаллов, три больших.

Разделить образец ровно пополам у них не вышло. Уж больно твёрдым и одновременно хрупким он был. Словно стекло под молотком, кристалл разлетелся на четыре крупных и множество мелких осколков. Пользуясь тем, что Абрахам отвернулся, Питер незаметно взял один, миллиметра два длинной, и положил в карман халата.

– Ну, давай всю эту россыпь теперь бросим в наш коктейль!

– Лучше одну только мелочь, на ней рост будет лучше виден.

– И то верно!

Четыре часа спустя.

– Вот и всё. Нефть, уголь, ветряки, солнечные и гидроэлектростанции, даже атомные станции – все они безвозвратно устарели и стали частью истории…

– Термоядерные станции так и не довели до ума. Как же обидно будет тем, кто работал над ними…

– Кому они теперь нужны? Разве что для научных экспериментов.

– Слушай, Абрахам, доложишь завтра за нас двоих? – произнес Питер и, поморщившись, прижал ладонь к правому боку. – Что-то я нехорошо себя чувствую.

– Что? Печень? – сочувственно произнес его коллега. – Говорил же тебе – надо завязывать!

– Болит так, словно её орёл клюёт… – ответил Питер, и скривился. – И, к слову, я не просто бухал, а лечил душевные раны! Схожу завтра с утра к врачу.

– Ладно, я тебя прикрою. В любом случае, наша работа тут сделана, и в историю мы уже вошли. Пусть и не как гениальные учёные, а как сообразительные лаборанты, которым повезло оказаться в нужное время в нужном месте. И, да, раз уж мы с тобой совершили это открытие, то, пожалуй, можем дать название этому минералу, под которым он и войдёт в историю. Это ведь, явно, не просто «образец»?

– М-м-м… Да, – согласился Питер. – Есть идеи?

– Ну-у… – задумался Абрахам. – Как-то комбинировать буквы из наших имён и фамилий будет едва ли уместно. Вряд ли что-то благозвучное получится, да и не вежливо перед другими людьми, организовавшими и осуществившими миссию к Церере и обратно.

– Может, – предположил Питер, – назовём Церерит?

– Ага… это у тебя, друг, прям «оговорочка по Фрейду», уж больно на «церроз» похоже. Да и ключевая особенность этих кристаллов не в их происхождении, а в функции…

– Ну, тогда «этерний», «этерниевый кристалл», «кристалл этернита» – озвучил Питер появившуюся у него еще одну идею.

– А вот это уже дело! – одобрил Абрахам. – И звучит неплохо, и суть отражает… Так и назовём!

– Договорились!

На следующий день, в пятницу, Абрахаму так и не удалось дозвониться до своего товарища. В итоге, решив не беспокоить того до понедельника, он переключился на свои дела.

12 сентября 2037 года, США, Хьюстон, исследовательская лаборатория NASA.

К удивлению Абрахама, дверь в лабораторию охраняли два вооруженных фэбээровца, что вежливо, но крайне настойчиво порекомендовали ему пройти в кабинет его начальника. Он подчинившись приказу и направился туда, отмечая по пути обилие людей с оружием и нездоровую суету.

В кабинете руководителя лаборатории, помимо его самого, присутствовали ещё пять человек. Они, почти не переговариваясь между собой, деловито изымали из архива документацию и паковали компьютерную технику.

– Сэр,что-то произошло? – удивлённо спросил Абрахам.

– Да, в виду очевидной важности для государственной безопасности данного проекта, информацию по нему и все материалы у нас изымают, чтобы продолжить исследования в более… контролируемых условиях, с соблюдением всех необходимых мер безопасности и секретности.

– А как же мы?

– Вы дадите подписку о неразглашении и будете работать дальше, но уже над другими задачами.

– А, кстати, где ваш коллега? – поинтересовался у Абрахама один из присутствующих в кабинете сотрудников в штатском. – Питер, если не ошибаюсь.

– В четверг вечером ему стало плохо, печень прихватило, и он отправился к врачу. – ответил тот растерянно. – Сказал ещё так странно, мол, больно, будто орёл клюёт…

– Что?! – воскликнул сотрудник ФБР. – И вы ничего не поняли?!

      Достав телефон, он принялся нервно листать список контактов. Найдя нужный, он, еле дождавшись ответа, принялся говорить.

– Быстро пробей мне местоположение Питера Розенберга! Да, сотрудника лаборатории NASA. Да, именно по этому делу. Я подожду… Телефон находится по адресу проживания? Хорошо… Пробей на всякий случай по базам пограничного контроля. Да, я подожду, подожду… Что? – прошептал сотрудник, меняясь в лице. – Как это «покинул страну»…

1 сентября 2039 года, Южная Корея, Сеул. (Два года спустя)

– Аджосси, вы не заняты? – спросила секретарша, заглядывая в кабинет своего босса.

– Я всегда занят, Агасси. – ответил тот, отвлекаясь от экрана монитора. – В чём дело?

– К вам тут директор компании, из Шэньчжэня, что производит аккумуляторы для нашей электроники.

– Что? Он в городе?

– Насколько я поняла, он срочно прилетел в страну, для встречи с вами, по какому-то, крайне важному вопросу.

– И даже не позвонил?

– Насколько я могу судить, тема разговора не только важна, но и крайне конфиденциальна.

– Хм… Хорошо, пригласи его в мой кабинет.

– Приветствую, Сонбэ, что за спешка? – обратился он, к вошедшему в кабинет пожилому китайцу. – Вы скверно выглядите.

– Привет, привет, – произнес устало гость, и рухнул в кресло, положив на колени небольшой дипломат. – Ручаюсь, после того как я открою этот кейс, ты тоже три дня спать не будешь. Это, знаешь ли, не добавляет ни красоты, ни здоровья. Тем более в моём возрасте.

– Что там? – заинтересованно спросил хозяин кабинета, дождавшись, пока секретарша скроется за дверью.

– Два дня назад, я получил ЭТО по почте. Не сам, понятное дело… К счастью, мне удалось локализовать возможную утечку информации, и все, кто видел ЭТО, сидят сейчас запертые в подвале, и я всерьез рассматриваю вариант, при котором, если понадобится, они уже никогда из этого подвала не выйдут.

– Всё так серьезно? – произнес тот удивленно кореец.

– Серьезнее некуда, – ответил посетитель. – Слишком уж многое стоит на кону. То, что тут находится, в ближайшие месяцы, ну ладно, через пару лет, перевернёт весь мир, и нам надо решить, как лучше поступить. Оседлать эту волну, прежде чем она нас смоет, или попытаться как-то защититься от неё. Смотри.

Набрав код, он раскрыл кейс и достал из него лампочку. Горящую лампочку, вкрученную в обычный патрон, но без идущего к нему провода.

– Что за фокус?! – воскликнул хозяин кабинета.

– Ага… я тоже так сначала подумал, – ответил его гость. – Вот только горит эта лампочка уже третий день. По крайней мере, это я вижу, как она горит третий день, а так-то, скорее всего, куда дольше. Согласно письму того, кто её мне прислал, светить она будет, пока не перегорит.

– Какая-то особая лампа?

– Совершенно обычная, я бы даже сказал архаичная лампа, как видишь, потребляет уйму энергии. Видимо, именно поэтому отправитель её и использовал. Для наглядности. Вон, какая горячая, хоть дом отапливай… Будь она светодиодной, источник энергии для неё, вероятно, можно было бы упрятать в этом патроне, но для стоваттной лампы накаливания…

– Сверхкомпактный аккумулятор? – предположил кореец.

– Возможно, но согласно приложенному к данной посылке письму, внутри этого патрона – источник энергии не имеющий предела. Некий «этерний». По сути, «вечный двигатель». И примечательно – технология масштабируема. Ей по силам питать не только лампочки, а вообще что угодно! Можно изготовить батареи, которые будут неограниченно долго снабжать электроэнергией как мобильные телефоны с ноутбуками, так и электромобили, поезда, большие заводы, дома, целые города! Хотя, с другой стороны, зачем снабжать электроэнергией город, если в каждом холодильнике, микроволновой печи или телевизоре будет свой источник энергии не требующий замены или подзарядки?

– Фантастика…

– Скорее сказка, страшная сказка. В первую очередь, для моего бизнеса!

– Он хочет продать нам эту технологию?

– Он нам её дарит! В письме подробно расписано как это работает, и как можно наладить производство. При минимальных вложениях, мы сможем продавать вечные батареи для смартфонов уже через три-четыре месяца!

– Так в чём подвох? Зачем ему это?

– Он открыто предупреждает, что отправил аналогичные посылки нескольким сотням заинтересованных лиц. В том числе, и нашим конкурентам. Его цель – максимально широко распространить технологию, дабы она не стала единоличной собственностью какого-то одного государства или компании.

– Ишь ты… Идейный. Прямо-таки Прометей, принёсший людям огонь… И ведь правильно всё рассчитал. Если мы не ухватимся за это шанс и попытаемся замять эту историю, вроде как ты со своим подвалом… для того чтобы сохранить в нынешнем виде свой бизнес, то через полгода наши конкуренты выпустят продукт, который моментально вытеснит нас с рынка. Зачем покупать телефон, требующий ежедневной подзарядки, если можно купить телефон, не нуждающийся в ней вообще? Даже если Корея с Китаем вместе полностью откажутся от этой технологии, запретят её, то довольно быстро попадут в крайне невыгодное положение перед теми странами, что с радостью ухватятся за такой подарок с неба.

– Как бы этот дар не стал проклятьем…

– Станет, разумеется, станет… Представляешь, какой у него военный потенциал? Если бы им единолично завладела какая-то одна страна, вроде наших заокеанских или северных партнеров, то они бы не удержались от соблазна пройтись по планете огнём и мечом. А так… Паритет более-менее сохраняется. Разумеется, без локальных конфликтов не обойдётся. Сильные сожрут слабых, в общем, как обычно… Землю тряхнет сильно, но люди ко всему привыкают. Правители между собой договорятся, реорганизуют энергетику, после чего наступит Золотой век изобилия и процветания, я уверен!

Глава 2

17 сентября 2197 г., Конфедерация Крепостей России. (Прошло 158 лет)

В этом году зима наступила раньше обычного. В прошлые годы, редко раньше первых чисел октября здесь, в Подмосковье, случались первые ночные заморозки, а теперь, вон, днём на сухой траве справа и слева от трассы лежал иней. Грязь, уже окончательно промерзшая, громко хрустела под колёсами, когда машины съезжали с асфальта, и преодолевали разрушенные участки старой дороги.

Тихо урча электродвигателями, большие грузовые автомобили, сверху донизу укрытые бронёй из склёпанных вместе листов стали, неторопливо, со скоростью бегущего человека двигались по своему маршруту.

Разумеется, они вполне могли увеличить скорость вдвое, даже втрое, но уж слишком любили твари делать засады с подкопом, влететь в которые на полной скорости не было никакого желания. Да и расход энергии возрастал многократно.

Из двадцати двух машин девятнадцать перевозили грузы, и только три – пассажиров. Не так много было желающих покинуть относительно безопасные стены городов-крепостей и отправиться в путь. Лишь крайняя необходимость могла выгнать человека в открытое поле. Уж больно неспокойные это были места. Рязань, Тула, Калуга, сами по себе – скверное соседство, что уже говорить про Московское логово, до которого всего-навсего сто километров?

Едва ли не каждую неделю, полчища нечисти штурмовали стены здешних городов, и каждый год в одном только этом районе три-пять караванов, наподобие этого, не доходили до пункта назначения.

Дай волю, люди бы ни за что, не покидали свои крепости, но, увы, ни один член конфедерации самостоятельно не мог обеспечить себя всем необходимым.

Пищу для себя, за малым исключением, выращивали все. Некоторые, правда, вместо картофеля или зерновых растили лён, ткани из которого потом обменивали у других городов на излишки продовольствия, но готовых пойти на такой риск было не много.

Чаще всего, города специализировались на нескольких относительно простых, или одном сложном виде продукции, вроде электродвигателей для транспорта, которые и обменивали с помощью таких вот грузоперевозок на всё остальное, необходимое для жизни.

Этот рейс из Коломны в Можайск, расстояние между которыми немногим более двухсот километров, был рассчитан на три дня. И дело не только в черепашьей скорости передвижения, но и в том, что в остановочных пунктах – Серпухове и Обнинске – предстояло сгрузить часть товаров, взять новых пассажиров, взамен высадившихся и почту. Всё это требовало времени. Да и с наступлением темноты дураков, готовых сунуться за стены не было.

Как и всегда, торговый караван сопровождала охрана. В кузове первой и каждой третьей следующей машины сидело по два человека. Вернее как «сидело». Сидел и отдыхал от вахты только один из пары, второй же, привалившись к ящикам, стоял на холодном ветру и, посматривая по сторонам, был готов в любой момент поднять тревогу.

Именно этим в данный момент и занимался Смирнов Павел Викторович, тридцати пяти лет от роду, что вместе с напарником Васильевым Сергеем ехал в кузове четвёртой машины.

Павел напряженно оглядывался по сторонам. Редко какой рейс обходился без нападений, поэтому расслабляться не стоило. Тем более мелкий снежок, что так не кстати повалил с неба, сильно ограничил видимость, а твари охотно использовали любое преимущество, которое могли получить – будь то особенности рельефа или погода.

Отдельные снежинки застревали в волосах, выбивающихся из-под шлема, и в короткой бородке. Благодаря теплому тулупу мехом во внутрь, по крайней мере, холод его не беспокоил. Поверх тулупа крепились стальные пластины, прикрывающие грудь, спину и частично живот. Ниже его защищала надетая поверх одежды кольчужная юбка. Бедра и голени также были прикрыты металлом. То тут, то там на доспехах виднелись глубокие царапины и небольшие вмятины.

На поясе, слева, висел тяжелый боевой молот с длинной рукоятью, а на ремне, переброшенном через плечо, блистая медными катушками – винтовка Гауса. Время от времени Павел её снимал, включал, проверяя всё ли в порядке, после чего снова возвращал за спину.

Его напарник, Сергей, в это время листал какую-то книжку, и время от времени посмеивался.

– Что-то забавное? – поинтересовался у него Павел.

– Да, немного. – ответил Сергей. – История появления этерниевых кристаллов, положивших начало Золотому веку. Книга издана спустя пятьдесят с лишним лет после описываемых событий и оттого грешит неточностями.

– Например? – заинтересовался Павел.

– Ну, к примеру, эта история о двух лаборантах, совершивших основное открытие. Мыслимое ли дело, что исследовать доставленные с другой планеты образцы будут именно два простых лаборанта, а не коллективы учёных, возглавляемые именитыми профессорами? А эта история про пьянку прямо на рабочем месте? Полный бред!

– Ой, по мне так вся эта история полный бред! – ответил Павел. Секунду спустя он изменился в лице и принялся насторожено смотреть по сторонам.

– Заметил что-то? – спросил Сергей, поправив лежащую на коленях гауссовку.

– Пока нет, но предчувствия нехорошие, – ответил Павел, оглядываясь по сторонам. – Чую, в ближайшие полчаса будут гости.

– Что-то серьезное? – поинтересовался напарник у наблюдающего, мгновенно переходя из расслабленного в собранное состояние.

– Ты же знаешь, как это работает. Я чувствую лишь опасность, угрожающую непосредственно мне, – сказал тот и передернул плечами. – Вон, пару лет назад, твари порвали охрану первых двух машин, прежде чем их накрыли выстрелами со следующих. Так я тогда вообще ничего заранее не почувствовал, поскольку ехал в конце, и лично мне в тот раз ничего не грозило, даже пострелять не пришлось. Так и тут, может, одна какая сволочь бросится именно на наш автомобиль, и придётся отбиваться, а может, поляжет половина каравана, а я просто отделаюсь лёгким испугом.

– Ну ладно, принцип понятен. Сейчас-то что чувствуешь? Драка будет?

– Похоже, пострелять придется. Но без серьезной опасности для моей жизни.

– Ну, значит, и мне можно особо не беспокоится. – пришел к выводу Сергей. – Не возражаешь, если я народ предупрежу?

– Млять… ну зачем… – ответил Павел, недовольно скривившись. – Не нужна мне такая слава. И так, думаю, нас поставили в начало колонны, поскольку тут самый опасный участок.

– Быть может, атака будет в хвост, и нас зацепит лишь краешком? А вот тех, кто сзади, одних покалечат, а других на куски порвут?

– Мне-то с того какая печаль? Они такие же наёмники, как и я. Им за это платят. И взяли нас в охрану не по дружбе, а за способности и послужной список. Если они не справятся – значит, ошиблись с выбором профессии, а начальник охраны – с выбором наёмников. Я-то тут при чём?

– Что, настолько похер? – удивился Сергей.

– Ну да. В городах, вон, и без того народу – не протолкнуться.

– Эх… знал бы ты, насколько нас мало, Паша…

– Ага, ты мне ещё расскажи про двенадцать миллиардов, живших в «Золотой век», из которых три четверти умерли в один день, а девять из десяти выживших тогда не пережили первого года! По мне, так людей и сейчас слишком много. Не представляю, как они тогда не поубивали друг друга…

– С тобой всё ясно, – произнес Сергей и махнул рукой, после чего достал из-за пазухи рацию и нажал на кнопку. – Мужики! Мне тут одна птичка насвистела, что нам в ближайший час стоит ждать гостей.

– Пш-ш-ш-ш… Спасибо, Серёга. Как там «птичка», сильно нахохлилась? Сколько балов?

– Пять-шесть из десяти, не больше, но это для четвёртой машины. В хвост может прилететь сильнее. Ну или, возможно, просто на малый патруль нарвёмся и всё.

– Ш-ш-ш.ш-ш-ш… Принято. Мужики, просыпайтесь, расчехляйте говномёты!

– Навёл панику, орнитолог, – буркнул, поёжившись, Павел. – А если ничего не произойдёт?

– Ну, значит, народ чуток помёрзнет и всё, – ответил напарник и, встав, присоединился к наблюдению. – Если из-за неготовности к атаке кому-то чуток голову оторвут, всяко хуже. Это, в отличие от простуды, знаешь ли, не лечится.

– Ладно, в конечном счёте, если они, вместо того чтобы зевать и протирать глаза, сразу откроют огонь по врагам, то это и мне, то есть нам, полезно.

– Вот! Ты начинаешь понимать! Люди должны помогать друг другу!

– Ага! Мне такое говорят, когда хотят с меня что-то получить! После чего убирают этот лозунг в пыльный чулан до следующего раза.

– М-м-м… да… – протянул Сергей растеряно. – Подожди-ка… Что-то мне не нравится вон тот участок возле дороги… Среди травы проплешины…

Стоило ему это сказать, как передняя машина резко остановилась, провалившись передними колесами в прорытую под тонким асфальтом траншею. Водители, надо отдать им должное, среагировали моментально. Взревела сирена и, начиная со второй машины, грузовики принялись выруливать через один то вправо, то влево, формируя компактное боевое построение.

По обеим сторонам от дороги земля словно взорвалась, во все стороны полетели комья подмёрзшей почвы, пучки травы, камни. Не успели они упасть вниз, как в сторону машин бросились твари.

Более всего они напоминали пауков высотой около метра с размахом лап – около трёх. Вот только эти «пауки» были словно выточены из хрусталя, вернее, не «выточены», а вырублены. Казалось, кто-то от огромного кристалла терпеливо и методично откалывал, отбивал кусок за куском, чтобы получить вот это угловатое, с направленными во все стороны острыми гранями нечто.

Все его восемь лап оканчивались полуметровыми серповидными лезвиями, острыми и настолько твёрдыми, что, пускай и с некоторым усилием, но вполне могли пробить стальные пластины сантиметровой толщины, защищавшие борта грузовиков. Что уж говорить о доспехах… те были предназначены больше для защиты от подранков, сумевших прорваться к машинам, ну, и для самоуспокоения, конечно же. А то уж очень некомфортно выходить с голым задом против такой мясорубки.

Стоило появиться мишеням, как с машин мигом закашляли винтовки, посылая в тварей тяжеленные стальные пули, разогнанные до сверхзвуковой скорости электромагнитным полем. Попадая, такая пуля отбрасывала пауков немного назад и оставляла на кристаллических панцирях белые щербины с бегущими во все стороны трещинами.

Два-три попадания в одно место гарантированно пробивали панцирь, но ты попробуй попади! Выручал лишь массированный огонь из шестнадцати стволов, что сдерживал нападающих, и рано или поздно пробивал хрустальную броню.

Проникая внутрь угловатых, словно битое стекло тел, стальная пуля, раз за разом отскакивала от внутренних стенок, перемалывая мягкое нутро в фарш.

Из трещин в панцире на землю текла алая, словно бы человеческая кровь, разве что более густая, с каждым мгновением становящаяся всё более и более вязкой. Секунд через пятнадцать-двадцать после гибели паука его кровь окончательно застывала, словно вода на морозе, и превращалась в россыпь алых кристаллов, размером от миллиметра до двенадцати – единственную и самую твёрдую валюту этого мира.

* * *

Павел сидел на ящике в кузове грузовика и обозревал окрестности, сжимая в руках винтовку. Пускай чувство тревоги его и отпустило, порядок есть порядок. Достаточно половине тварей затаиться и выскочить чуть позже, когда люди вылезут из машин и разбредутся собирать трофеи…

В ближнем бою на открытой местности даже против обычного «паука» человеку, сколько бы подготовленным он ни был, ничего не светило, кроме быстрой смерти. Несколько иной была ситуация, когда получивший несколько пуль монстр пытался взобраться на машину или даже влезал в кузов. Вот тогда и требовались доспехи с боевым молотом, которым, если умеючи, да ещё и на адреналине, вполне можно пробить панцирь там, куда уже до этого попала пуля. Впрочем, у этого молота было и другое применение.

– Ну, сколько их там насчитали? – поинтересовался Павел у вернувшегося Сергея.

– Тридцать восемь штук.

– По две штуки на рыло, – быстро подсчитал он.

– На твоё бородатое рыло – три, – великодушно сообщил напарник. – Начальник охраны высоко оценил своевременность твоего предупреждения.

– Строго говоря, предупредил ты, – буркнул Павел.

– Вот поэтому ты со мной и поделишься добычей! – весело произнес Сергей, потирая замерзшие руки.

– Не исключено, – проворчал бородатый наемник. – Ты же знаешь, папка суров, но справедлив!

– Вот и посмотрим на твою справедливость, да и на щедрость заодно!

– Про щедрость я ничего не говорил! – быстро произнес Павел. – Кстати, сколько себе берёт обоз?

– По пять камней с тушки.

– Терпимо…

– Ну так и убыток у них невелик, – ответил Сергей. – Головную машину вытащили. Ты же знаешь, передний мост у неё подготовлен к таким сюрпризам, так что чинить там ничего не надо. Тварей к машинам мы не подпустили, поэтому броня у них цела. Всего дел-то – потеря часа времени, да хлопоты по отрубанию лап, пока мы тут сверху за окрестностями приглядываем.

– Они ещё с земли мелочуху собирают и по карманам прячут, даже отсюда видно…

– Должны же быть и у них какие-то радости! Тебе жалко, что ли? В конце концов, они тоже рискуют жизнью, пусть в меньшей степени.

– Жалко! Я бы тоже нашёл, как потратить эти деньги! – возразил сердито Павел.

– Как? Жене бы купил подарок? Еду для детей?

– У меня в кабаке шлюхи голодные плачут! – ответил, ухмыльнувшись. – Серьёзно, Серёга, тебе не кажется, что меня уже поздновато жизни учить? Тут у каждого складывается по-своему, и каждый выбирает по себе.

– И отвечает сам.

– Не без этого. Я просто стараюсь отвечать только за себя. Ни дома, ни забот, ни обязательств. В конце концов, любой такой рейс может стать последним. Окажись тут вдобавок к этим «паукам» десяток «богомолов» и штуки три «носорога», то они бы живо нас превратили в кучу рубленого мяса вперемешку с железом. Однажды так оно всё и закончится, но пока я жив, я хочу получить от жизни побольше, и насколько это возможно, не брать на себя чужие проблемы.

– Это твой выбор. Ты, по крайней мере, осознаёшь, что делаешь.

– Ну да. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на увиливание и враньё, в том числе самому себе.

– Это точно, – подтвердил Сергей. – Смотри, похоже, отправляемся.

Подъехав к куче паучьих тел машина притормозила, и двое мужиков закинули к ним в кузов пять туш, похожих на ледяные глыбы, размером с мешок картошки. Сергей встал на вахту и принялся оглядывать окрестности, а Павел достал молот и принялся разделывать добычу. Это было целое искусство!

Разумеется, можно со всей дури расколошматить паучий панцирь, чтобы добраться до кристаллизовавшейся внутри тела крови. Собственно, именно так и поступали все новички. Вот только в таком случае всё содержимое этого «хрустального ларца» перемелется в красный песок, что тоже имеет свою цену, и гильдия энергетиков примет его на вес для заправки батарей, питающих, например, двигатели вот этого грузовика. Но куда ценнее цельные кристаллы, размером от сантиметра и более.

Каждый камень – это тепло и свет для дома, жар для приготовления пищи или плавки металла, топливо для двигателя, заряд для винтовки. Кровь врагов стала кровью, текущей по жилам их общества. Единственной валютой с непреходящей ценностью. Жаль только, что в отличие от мифических молочно-белых кристаллов Золотого века, кроваво-красные имели ограниченный заряд энергии и не росли от воды и света.

Вообще, Павел был склонен довольно скептически относиться к рассказам об Эпохе Процветания, в первую очередь из-за того, что по словам немногих оставшихся в живых стариков, невообразимое благополучие и достаток были основаны именно на таких «этерниевых кристаллах», каждый из которых мог десятилетиями питать любой из этих грузовиков и не требовать замены. Притом, без особых хлопот из одного такого камня можно было сделать пять, десять, двадцать и обеспечить, тем самым, энергией весь их обоз. Бред какой-то!

Павел знал: для того, чтобы получить что-то, всегда нужно потрудиться. Даже если ты просто нашёл на земле кровавик, то за ним, как минимум, нужно нагнуться.

Ему показывали старые энергоблоки, в сердце которых находился чёрный как уголь кристалл, ставший таким, по заверениям людей, в Судный день вместе со всеми остальными «этерниевыми кристаллами» на Земле, но Павел считал, что тот, скорее всего, просто выработал свой ресурс.

Отвлёкшись от мыслей о прошлом, наемник сконцентрировался на своей работе. Ему предстояло максимально аккуратно вскрыть панцирь паука, чтобы как можно больше камней остались целыми.

Выверенными и осторожными ударами молота он расширял трещины, оставшиеся от попадания пуль, после чего, надев кольчужные перчатки, расшатывал и вынимал куски хрустального панциря, после чего швырял их за борт машины. С тремя своими пауками он разобрался примерно за час.

– Ну, как успехи? – поинтересовался Сергей.

– Грешно считать чужие деньги, – буркнул Павел.

– Ну, какие-то из них мои, как ты сам говорил.

– Да, вот тебе пяток кристаллов, – произнес Павел, протягивая напарнику его долю. – По мне, так более чем щедрая плата за две фразы по рации.

– И в самом деле! – обрадовался тот. – Сегодня прямо день чудес! Пожалуй, я не буду их тратить, а положу в кармашек и буду носить около сердца, в память о твоей щедрости!

– Дело твоё, – проворчал Павел. – Как там, видать чего?

– Да, уже подъезжаем к Серпухову, – ответил напарник. – Своих я там вскрою.

Глава 3

17 сентября 2197 г., Серпухов.

По своему внешнему виду этот город не сильно отличался от всех других, виданных Павлом, а видывал он не один и не два десятка, правда, все на территории Российской Конфедерации. Что творилось на других территориях – ему неизвестно, но он не без оснований полагал, что там было примерно то же самое.

Причина такого единообразия – одинаковые условия, в которых оказались жители Земли, те из них, кто выжил, конечно же. А выжили в Судный день те, кто находился вне городов, где проживало более трех тысяч жителей. Над всеми прочими, со слов очевидцев, кто был достаточно близко, чтобы увидеть катастрофу и достаточно далеко, чтобы остаться в живых, развёрзлось небо, и пролился Ледяной дождь.

В этом была определённая ирония. Наиболее ортодоксальные верующие, видя все те излишества, весь тот образ жизни людей Золотого века, с уверенностью ожидали Конца света – как закономерной и заслуженной кары для погрязшего в грехах человечества. Они заранее представляли себе это в виде «льющегося с неба огня и горящей серы», а по факту, получили нечто прямо противоположное.

Небо потемнело, и из возникших словно бы из ниоткуда грязно-серых облаков на мегаполисы и областные центры пролились светло-бирюзовые струи ледяной жидкости, что соприкасаясь с поверхностью, мгновенно то ли застывали, то ли замерзали. Уже через пару минут улицы, дома, машины, люди – всё оказалось покрыто слоем массы, подобной расплавленному стеклу, а дождь всё лил и лил…

Словно мухи в янтаре – города застыли под хрустальным саркофагом, и уже через пару недель в них появились первые твари, которые быстро убедили ищущих поживы, что им тут делать совершенно нечего, а через четыре месяца, к осени, начались рейды в уцелевшие городки, где, к тому времени, наладили хоть какой-то порядок.

Подробностей о том, как, какой ценой и какими средствами формировался этот новый порядок, Павлу было известно мало. Во многом из-за давности лет, как ни как, уже почти семьдесят прошло, и едва ли кто из очевидцев до сих пор жив. А те, кто в своё время так или иначе слышали какие-то подробности, не спешили ими делиться, поскольку лучше прочих понимали, чем чревата болтливость, ведущая к неодобрению имеющих власть.

Первую атаку тварей выжившие, чьё число к тому времени сократилось ещё на треть, встретили стрельбой из окон домов. Из-за отсутствия опыта и потому, что оружие имелось в основном только у «княжеской дружины», потери были чудовищные. Один «паук», пробравшись в окно, мог вырезать несколько десятков человек.

Стало очевидно, что в условиях такой внешней угрозы необходимо пересмотреть как вопросы обороны, так и внутренние порядки. Тысяча отморозков с оружием ещё могут защитить себя, но ни как не остальное, пятидесятитысячное население города. А если раздать винтовки всем желающим, то при нынешних порядках они в первую очередь повернут их против существующей власти.

В таких обстоятельствах, самопровозглашенные лидеры поселений оказались вынуждены договариваться с населением. Были написаны первые законы, определены права и обязанности. Чуть позже, когда худо-бедно наладили сообщение с другими городами, люди начали «голосовать ногами», и когда в каком-то городе власти закручивали гайки слишком уж сильно, жители просто уезжали в соседний. Тут, как говорится, «нищему собраться – только подпоясаться».

Таким образом, со временем, был достигнут относительный компромисс между жёсткостью и мягкостью. Впрочем, в каждом городе по-своему. В одних случаях это была явная монархия, конституционная, с советом представителей выбранных из народа. В других – та же монархия, но титулы и должности назывались несколько иначе: «глава города», «мэр», «комиссар», даже «президент». В-третьих – пытались строить коммунизм, в четвёртых – демократию по древнегреческому образцу. Где-то даже власть основывалась на теократических принципах, что, правда, не сильно меняло её сути.

Поэтому сейчас государственным устройством на этой территории являлась конфедерация городов-крепостей, в каждом из которых был свой закон, свой суд и свои порядки. Тем не менее на уровне властей шли какие-то переговоры между городами, заключались договора. Вероятно, о взаимопомощи, экономические и, быть может, военные союзы. Возможно что-то ещё, но Павел этого точно не знал, поскольку к такой информации допущен не был.

Ядром каждого города становился район с максимальной этажностью домов, где можно было разместить всех людей на минимальной площади, чтобы оградить её как можно более короткой стеной. Ведь одно дело построить и оборонять от нападающих стену длиной в три километра, а другое дело – в тридцать!

Стена, опоясывающая Серпухов, построена из бетонных панелей, полученных при разборе старых домов, не вписавшихся в нынешнюю городскую черту.

Это, кстати, тоже было общим правилом. Новым городом становился один из кварталов старого, а остальные дома за его пределами постепенно разбирались трофейными командами. Забиралось практически всё. Любой металл, кирпичи, бетонные плиты, всё, что могло пригодиться.

Крепость пожирала останки города, породившего её, и, не имея возможности расти вширь, росла вверх, одновременно увеличивая плотность застройки. В результате спустя десятилетия каждое поселение напоминало, скорее, один большой дом, высотой в десять-пятнадцать этажей, опоясанный высокой стеной, чем, собственно, город.

Но стена была не единственной его защитой. Каждые пятьдесят метров из неё выдавалась башенка, со стоящим на ней небольшим рельсотроном. Пусть и небольшой, метра четыре длинной, но даже такой на ближней дистанции штука очень грозная.

Может завалить крупную нечисть с первого же попадания или пробить навылет бронированный грузовик, вроде того, на котором они ехали, или другую военную технику, но такого пока еще не было. Вроде бы.

Машины, одна за другой, въезжали в ворота. Сразу за ними начинался гостевой квартал. Ну, так это называлось. Правильнее было назвать это «гостевыми комнатами», потому что весь город представлял собой единую постройку. Миновав тамбур, они въехали в большой гараж, высотой около шести, шириной (и глубиной) около ста метров.

Массивные колонны поддерживали потолок ангара и делили его на секции, в одну из которых и ехали сейчас грузовики. Там водители и торговцы займутся своими делами, а охранники-наёмники сразу поднимутся по металлическим лестницам, что вьются вокруг колонн, этажом выше. По крайней мере, именно это и собирался сделать Павел.

Там, над гаражом, находилось всё, что нужно «усталому путнику» – гостиницы, бары, магазины, бордели. От города к городу архитектура и оформление различались, но общий принцип соблюдался – парковка для транспорта – место для его обслуживания, место для ночлега, и то, где гости города могли потратить свои деньги.

Квартал был полностью изолирован от остального города, и никого из пришлых во внутренние помещения не пускали, кроме как под конвоем. Если у тебя, вдруг, были какие-то дела к конкретному жителю города, то его вызывали в гостевую зону по внутренней связи, где и велись все дела.

В какой бы город Павел ни приехал, общий порядок везде был более-менее одинаковый вне зависимости от местной специфики. Те же бордели существовали как при суверенных монархиях, так и при религиозных общинах. Все нуждались в товарообороте и притоке алых кристаллов. Те, кто этого не понял – сгинули. Дарвин тут был бы счастлив.

Павлу все эти кварталы в разных городах казались осколками одного большого города, разбитого на части и разделённого переездами. Именно его он считал своим домом, в нём и жил уже восемнадцать лет, с тех пор как со скандалом сбежал из-под опёки матери.

Та работала над выращиванием картофеля в помещениях города. Все эти ящики с землёй, «натуральные удобрения», специальные лампы, что изготавливают где-то на Урале, способные заменить растениям солнце. Муть, в общем. Особенно вот эти самые – «натуральные удобрения», их запах и внешний вид.

Фи-и… Да ну, эти воспоминания. Сколько лет прошло, а его всё так же воротит. Прочь эти мысли, пора сконцентрироваться на чём-то более приятном. Серёга, вон, пусть со своей добычей ковыряется, а он в это время лучше внимательно изучит меню и карту бара.

* * *

Как бы ему ни хотелось согреться и расслабиться, но в первую очередь – дело. Не имея над собой строго начальника, приходилось быть самому себе тираном и деспотом. Городскую стражу снаряжает и тренирует её начальство, а наёмники вынуждены заботиться о своём снаряжении и физическом состоянии самостоятельно. Выше заработок, но и больше спрос.

Оно и правильно. Ты ведь не станешь рассказывать несущейся на машину твари о том, что тебя трясёт с похмелья, энергоблок винтовки выработал свой ресурс, а пули ты забыл купить по рассеянности? И ладно бы, тот же «паук» или «богомол» просто выпотрошил разгильдяя, так ведь и напарнику достанется, а потом и машине.

Поэтому и наёмники придирчиво присматривались к тем, кто будет прикрывать их спину, да и наниматели были весьма разборчивы. Репутация играла огромную роль. После нескольких косяков, пусть даже и не фатальных, тебя могли просто перестать брать в рейсы. И, прощай вольная жизнь, здравствуй городская стража! Да и то, если повезёт.

Впрочем, порой наёмники сами уходили в городскую стражу. Чаще по возрасту, иногда, как говорится, по семейным обстоятельствам. Про таких, по традиции, шутливо говорили, что им в колено попала стрела, хотя ни кто не знал, откуда и почему возник этот обычай. При чём тут колено? При чём какие-то стрелы? Павел не понимал.

К оружейнику уже выстроилась небольшая очередь. Как ни как, не одному ему сегодня довелось пострелять. Заняв место, он сбегал к представителю гильдии энергетиков, где так же занял место в очереди на сдачу красного песка, добытого из пауков. Постояв там для приличия (а на самом деле, чтобы запомнили) минут десять, он убежал обратно и снова встал в очередь к оружейнику.

Как оказалось, всё тянулось так долго из-за того, что Сидорович, как звали местного мастера, рекламировал всем наёмникам новый вид боеприпасов. Особенность винтовки Гауса в том, что пуля в ней разгоняется электромагнитным полем, и это имеет массу преимуществ перед старинным огнестрельным оружием. Нет гильз и пороха, нет пороховых газов, что в первую очередь производят шум при стрельбе и вспышкой демаскируют стрелка. Вместо них – медные катушки, разгоняющие в стволе одну только стальную пулю.

Индукционные печи позволяют переплавлять в пули любой металлолом, у Павла в закромах была одна такая, маленькая, работающая от одного кристалла. Поэтому особых сложностей в изготовлении боеприпасов не было. И, казалось бы, что тут ещё можно придумать? Тем не менее, тут, в Серпухове, додумались закалять пули, делая их твёрже, что должно повысить их проникающую способность.

Павел подумал, и взял сорок штук на пробу, решив сначала пострелять ими по мишеням, а потом, если они окажутся, по крайней мере, не хуже стандартных пуль, снарядить ими магазин через одну с обычными. И там уже бой покажет, на что они способны.

Рассчитавшись с Сидоровичем, он побежал в приёмку кристаллов, где как раз подошла его очередь.

Энергоёмкость застывшей крови не зависела от размеров отдельного кристалла, а только от массы. Другое дело, что с мелкими кристалликами, чуть крупнее обычного песка работать было значительно сложнее, чем с большими. Крупные, сантиметровые, Павел и сам мог разместить в энергоячейке, взамен ставшего бесцветным кристалла, исчерпавшего свой ресурс.

Куда сложнее было с мелкими фракциями. Каждую песчинку требовалось поместить в предназначенное для неё место. Ему доводилось, любопытства ради, разбирать отработанные батареи. Совершенно непонятно, как они ставили миниатюрные кристаллики сотнями, причём каждый в своё крепление… Для этого был нужен либо какой-то хитрый способ, либо ловкие руки и уйма свободного времени, вместе с терпением. Павел подозревал, что тут задействовали детей, мол, пускай тоже пользу приносят, но, наверняка, он не знал.

Как обычно, песок у него приняли по сравнению со к стандартными кристаллами, по курсу один к трём, а среднюю фракцию – один к двум. Разделение энергетик произвёл на сите. То, что осталось на нём – средняя фракция, то, что прошло сквозь – мелкая.

Довольно пересчитав свою прибыль за этот день, Павел, пока не забыл, отправился вниз и, найдя начальника обоза, вручил ему пятнадцать камней налога за трёх пауков. Поднимаясь обратно по лестнице, наёмник размышлял о том, что за небольшие пострелушки заработал достаточно, чтобы прожить тут в своё удовольствие не меньше месяца.

За эту сумму, какой-нибудь работяга должен целыми сутками горбатиться две-три недели, а он просто прокатился в кузове и немного пострелял. Казалось бы, несправедливо как-то, но, с другой стороны, при таких нападениях на торговые караваны, достаточно часто тварям удавалось добежать до машин и даже запрыгнуть на них. Особенно этим славились «богомолы», что, размахивая своими передними лапами, похожими на косы, легко могли запрыгнуть на машину с расстояния в десять метров.

При таком раскладе желающих подставить своё нежное мясо под хрустальные ножи было не очень много. От того и оплачивался их труд и риск вполне достойно, опять же, ещё и трофеи. С поля боя они брали не просто валюту, новое золото, которым расплачивались в магазинах и барах, нет, они брали и привозили в города тепло, свет, энергию для автомобилей и прочих механизмов, наполняли города жизнью. Так что их миссия более чем благородна…

В принципе, наёмники – один из трёх источников по снабжению городов-крепостей столь нужной им энергией. Вторым являются трофеи, оставшиеся после нападения тварей на стены поселений. Тут, кстати, кое-что перепадает стражникам в виде премии. Ну а третий источник – это «охотники» – отморозки безбашенные. Кем надо быть, чтобы самим искать тварей? Соваться в окрестности бывших мегаполисов?

И вроде бы естественный отбор давно должен был поставить точку в этом вопросе, но нет, всё никак не переведутся дурни. С другой стороны, может это, своего рода, выбраковка? Пусть уж лучше такие наводят шороху за пределами городов и дохнут там, чем в самих городах? В любом случае век охотника недолог, если только в нём внезапно не проснется инстинкт самосохранения, и он не поймёт, что сложно собирать с земли свои собственные кишки, отрубленными руками.

Разобравшись наконец с делами, довольно посвистывая, Павел направился в сторону раздававшихся по этажу звуков. Концерт, судя по всему, ещё не начался, и музыканты пока просто настраивали инструменты, и в качестве тренировки проигрывали отдельные фрагменты композиций.

Зайдя внутрь ресторана «Вольный стрелок», он сразу заметил на сцене, в углу, знакомые лица. Вот-те раз! Это же их пассажиры! В принципе, он мог бы догадаться. Помимо торговцев, среди людей не так много желающих покидать стены своего города, и отправляться куда-то.

Отношение к музыкантам у него было противоречивым. С одной стороны, он был очень даже не прочь перекусить и пропустить стаканчик-другой (третий, четвёртый) под приятное бренчание. А уж если у певца (а ещё лучше – у певички) и голос хорош, то так, вообще, вечер удался. Но, с другой стороны, он не понимал, что побуждает этих людей посвящать такому занятию свою жизнь. Регулярно ею рискуя, между прочим! Хоть и не в той мере, как наёмники, конечно же, но тем не менее.

Да, кое-что они зарабатывали, но и расходы у них были немалые. Переезды стоили хороших денег, а сколько пришлось отдать за инструменты и звукоусиливающую аппаратуру, страшно было даже представить! Удивительно, что кто-то сейчас вообще занимался их производством. Едва ли это можно считать продукцией, необходимой для выживания.

Несколько раз ему доводилось завести близкое знакомство с певичками. Пользуясь моментом, Павел пытался разузнать, в чём же смысл такой жизни. Ради чего всё это? Постоянные разъезды, риск. Он-то на всём этом неплохо зарабатывал, а они? Неужели не смогли устроиться в жизни как-то иначе?

Но, певички, стоило лишь задать этот вопрос, моментально менялись в лице, их взгляд становился пугающе отрешённым, а речь, по мнению Павла, бессвязной. Какое, к чёрту, «служение Искусству»? Что за «долг перед человечеством»? Или, вот: «страсть самовыражения». Вы это о чём вообще?

Смирившись с неспособностью понять данную публику, он пришёл к выводу, что тут, вероятно, какой-то особый диагноз, некое психическое расстройство, которым на протяжении всей истории страдает определённый процент людей. Тем не менее, это не мешало ему получать удовольствие от плодов их труда.

Вон и сейчас затянули старые добрые хиты 20-х–30-х годов двадцать первого века. Классика. Позже ничего подобного уже сочинить не могли. Увы. А с наступлением «Золотого века», по какой-то причине что-то новенькое вообще перестало появляться. Причём касалось это не только музыки, но и фильмов, фасонов одежды, даже науки! Старые идеи доводили до ума, переделывали на новый лад – и всё. Зажрались, наверное.

В детстве Павлу доводилось слушать старые записи, пока ещё не сломалась окончательно прежняя аппаратура, да книжки, бывало, почитывал. Так что был в курсе. Мать, к слову, будучи биологом-агрономом, утверждала, что у него есть способности к наукам и пыталась дать ему соответствующее образование. Но сложилось иначе. Уж больно его манила свобода. Поначалу, как сбежал из дома, было не просто, но потом как-то втянулся, и теперь Павлу сложно представить, что его жизнь могла сложиться иначе.

После обеденного сухпая свиной стейк и рагу из овощей казались особо вкусными. Вроде даже ощущались какие-то специи! Опять нашли где-то старый склад? Или кто-то, наконец, научился выращивать? В Судный день Азию, ввиду её многолюдности, накрыло особо плотно, а потом было как-то не до приправ. С голоду бы не помереть, а то, говорят, бывали прецеденты.

Рядом с на скамейку шлёпнулся Серёга и, подняв руку, дал знак официантке.

– Давно играют? – спросил он, кивнув в сторону сцены.

– Минут пятнадцать как начали, – ответил Павел. – Узнаёшь?

– Э-э-э… А, ну да. Пассажиры наши.

– Ага, – подтвердил тот. – Как пауков своих расковырял?

– Грешно считать чужие деньги! – вернул Сергей его же фразу и рассмеялся. – Нормально. Даже чуть лучше, чем обычно.

– Это хорошо!

– А вот что плохо – завтрашний день нам предстоит провести тут. Всё-таки падение в яму не прошло бесследно для передней машины. Что-то там треснуло и требует ремонта.

– Это печально, – произнес Павел озадаченно. – Нам компенсируют простой?

– За полставки, – ответил Сергей напарнику.

– Ну, хоть так, – оживился тот. – Ненавижу такие… паузы посреди рейса. Одно дело, когда работа сделана, и можно с чистой совестью на недельку пуститься в загул, а другое дело когда вот так… Настроился на работу, а тебе говорят – сиди и жди!

– Ну ты-то найдёшь, чем себя занять!

– Это да… сейчас, вон, допью и выберу себе грелку на ночь.

* * *

– Слушай, как тебя…

– Можешь звать меня Настей, – ответила лежащая рядом женщина.

– Хм… ну ладно, «Настенька», – произнес Павел, поморщившись. – Скажи, а зачем тебе вот это? Неужели нет другой работы?

– Наёмника пробило на философию? – спросила женщина с усмешкой.

– Да, как-то Серпухов на меня так подействовал сегодня, – признался он. – Сначала, слушая музыку, в очередной раз задумался о том, зачем им это.

– Тот вариант, что им просто это нравится, ты не рассматриваешь?

– Этого недостаточно, – отмахнулся Павел. – Вполне можно полоть грядки в теплицах, а вечерком играть в своё удовольствие. Я, было, пробовал расспрашивать, так там муть какая-то идейная… Не понимаю.

– И ты решил, что шлюху понять будет проще?

– Ну, всё это как-то проще и ближе, – ответил он, ухмыльнувшись, и положил ладонь ей на бедро.

– Давай сыграем в эту игру, наёмник, – произнесла Настя с улыбкой. – Скажи, какова роль генетического полиморфизма в экологической пластичности популяции?

– Да ты прикалываешься! – опешил Павел.

– Я полностью серьёзна, – ответила она и внимательно посмотрела ему в глаза. – Если ты не понимаешь таких вещей, то не поймёшь и остального. О чём тогда говорить?

– Ты будешь смеяться, но понимаю, – буркнул он. – Генетический полиморфизм, или, иначе говоря, генетическое разнообразие, играет решающую роль в способности вида приспосабливаться к меняющимся условиям.

– О! Ты меня поразил! – воскликнула Настя и, чуть отпрянув, посмотрела на него другим взглядом. – Не ожидала, не ожидала… Откуда такие познания?

– А ты думала… Я ж не просто так бродяга, а с образованием… Мать у меня – биолог.

– Сам же пошёл в наёмники, да? – произнесла она. – Ну да ладно. По крайней мере, не совсем дурак, раз дожил до таких лет, отстреливая тварей… Я не зря упомянула генетическое разнообразие. Взгляни с этой точки зрения на нынешнюю ситуацию. Гибель девяносто восьми процентов популяции это уже чудовищный урон по генофонду человечества. А то, что выжившие попрятались за высокими стенами и боятся нос за них высунуть, только всё усугубляет. В маленьких городах и раньше семьи жили поколениями, «варились в одном котле», но тогда хоть какая-то движуха была. Кто-то уезжал на заработки в Москву, кто-то из деревень приезжал сюда. В «Золотой век» был небольшой отток людей из больших городов в провинцию. Но теперь… Каждый город практически полностью изолирован от других. В таких условиях уже через несколько поколений начнут проявляться признаки вырождения. Даже если нам удастся и дальше сдерживать тварей, мы просто сгниём за этими стенами.

– И по этому… – начал Павел. В его глазах мелькнуло понимание.

– Да. Через нас от таких вот бродяг города получают свежую кровь. Ну и кровавики, конечно. – Настя рассмеялась своему каламбуру, – но это вторично. Помимо этого, наша организация ведёт родословные всех жителей и согласовывает заключение браков. На будущее разрабатываются и иные программы, разной степени рискованности. Но пока, вроде как, всё ещё не слишком безнадёжно.

– Раз уж вы используете нас как племенных быков, то выходит… – произнес он несколько неуверенно.

– «Используете нас»! Ах ты, мой бедненький! – произнесла женщина с иронией и погладила его по щеке. – Да, думаю, в каждом городе, где ты побывал за время своей наёмничьей карьеры – есть твои дети.

– М-м-м.. дя…

– Биологом ты не стал, но от биологии убежать не смог, – пошутила она. – Давай, ещё разок…

Час спустя, Павел, уже почти засыпая, пытался уложить в голове свалившуюся на него информацию. Это оказалось непросто. Всё это задевало какие-то очень глубокие струнки в его душе, и было сложно рассуждать не предвзято.

Чтобы отвлечься, он решил переключится на другое. Вот. Завтра у него свободный день. Надо будет себя чем-то занять…

Его сердце кольнуло неясное, но очень нехорошее предчувствие.

Глава 4

18 сентября 2197 г., Серпухов.

Ресторан «Вольный стрелок» был стилизован под кузов грузовика. Столешница покоилась на стопке из узких, длинных ящиков, чуть полинявших, с налётом ржавчины на ручках для переноски. Скамья, на которой сидел Павел выкрашена в тот же цвет, что и грузовые контейнеры. В оформлении стен чередовались крашеные доски и стальные плиты, испещренные глубокими царапинами. Потолочные и настенные светильники были изготовлены из фрагментов панцирей тварей.

Вероятно, предполагалось, что всё это должно пробуждать аппетит у посетителей. Павлу это казалось спорным решением, но вставать и идти в какой-нибудь другой из трёх, имевшихся в гостевом квартале ресторанов, ему было лень. В задумчивости он ковырял вилкой в тарелке, время от времени отправляя приглянувшиеся куски в рот.

– Не помешаю? – спросил у Павла крупный мужчина, лет пятидесяти, усевшийся на скамейку напротив него.

– А? – рассеяно переспросил он. – Нет, не помешаете.

– Неужели не вкусно? – спросил мужчина.

– Съедобно. – ответил он. – А вам-то чего?

– Да просто я шеф-повар данного заведения, – ответил тот, – оттого и интерес.

– Ясно. Не кулинарный шедевр», но есть можно.

– Вот! – оживился мужчина, – Я, собственно, именно по этому и вопросу. Павел Викторович, если не ошибаюсь?

– Не ошибаетесь, – проворчал тот. – Но я пока что-то не улавливаю, какого чёрта вам надо? Проверяете, не отравился ли кто вашей стряпнёй?

– Нет, нет, что вы! Такого у нас уже давно не было! – произнес шеф-повар с горячностью, – Я по другому вопросу, насчёт «кулинарного шедевра». Ко мне обратился мой коллега из города. Он находится в несколько затруднительном положении… Дело в том, что завтра у одного… уважаемого человека день рождения, и мой коллега отвечает за организацию застолья. Как вы сами понимаете, по такому поводу стоит постараться и приготовить что-то особенное. Просто ради того, чтобы, образно говоря, самому не оказаться на столе. Вот только запас продуктов сейчас не блещет разнообразием и сделать из них достойное именинника блюдо будет крайне затруднительно.

– Я понимаю затруднения вашего коллеги, – ответил Павел, – вот только, мне-то что с того?

– Две сотни, – произнес негромко повар, предварительно оглядевшись.

– Звучит интересно… – произнес наемник, с трудом сохраняя равнодушный вид. – Но если вы решили подать на стол моё мясо, то этого всё же будет слишком мало.

– Нет, конечно же! Нет! – От избытка чувств, мужчина принялся активно жестикулировать. – Дело в том, – произнес тот негромко, – от водителей вашего обоза мне стало известно, что в паре часов езды от города пасётся стадо оленей. Как вы сами знаете, по какой-то причине, твари их не трогают, так что за последние годы их расплодилось немало.

– И что вы предлагаете? Сходить на охоту?! Прогуляться на свежем воздухе?

– Ну, почему прогуляться… Съездить, – смутился повар. – Вы же умеете водить машину?

– Разумеется. Охранник должен уметь, в случае чего, подменить водителя.

– Ну так вот, я как бы организую машину, а вы съездите и добудете зверя. Достаточно будет одного, чтобы решить проблему моего коллеги, но, в принципе, если получится добыть нескольких, то они так же будут оплачены. В пятую часть цены, без такой наценки за срочность.

– Вы же понимаете, что это безумие – отправляться одному на охоту за пределы города?

– Потому-то и плачу такие деньги! – возразил повар. – Вы, конечно, можете взять с собой одного или нескольких человек и разделить с ними награду…

– Э-э-э-э…

– К тому же я неспроста обратился именно к вам. В среде наёмников вы пользуетесь определённым авторитетом… Вам приписывают способность чувствовать тварей…

– Млять… Да не тварей, а опасность. Причём только для себя, – буркнул Павел.

– Вот! Ещё лучше! – обрадовался неожиданный заказчик. – Ощутив опасность, вы всегда можете развернуться назад! Подумайте! Двести камней! Сколько рейсов вам надо сделать, чтобы их заработать? А тут – за полдня!

– Ладно, допустим, – сдался Павел. – А где мне взять машину и как выехать из города?

– Я тут уже всё подготовил. – суетливо произнес он и полез в карман. – Смотрите, это почти как настоящее распоряжение начальника транспортного цеха, об отправке дополнительной машины в помощь трофейной команде. Ну и договор найма на ваше имя, для этого задания. Мол, вы не только перегоните туда машину, это мог бы сделать и наш водитель, но и обеспечите безопасность работ, присмотрите, чтобы твари их не обижали.

– "Почти как настоящие"? – с сомнением произнес Павел, разглядывая бумаги.

– Ну, для того, чтобы взять машину и выехать из города этого хватит, – успокаивающе произнес мужик. – Стража-то в курсе, что вы тут на день застряли, поэтому ничего странного, что вы решили потратить этот день с пользой и немного подработать. И едва ли кому из них придет в голову мысль, что у вас есть необходимые бланки и навыки для изготовления подделки.

– Хм-м-м… – промычал Павел, всем своим видом выражая сомнение.

– Тут нет никакой опасности! – заверил повар. – Более того, если бы вам грозила опасность разоблачения подлога, вы бы ведь это почуяли?

– Ну хорошо, допустим я выехал из ворот, что дальше?

– Чтобы не вызвать лишних вопросов у стражи на стенах, езжайте в Старый город, но как только въедете в него, и скроетесь за домами, сразу же выруливайте на север, а потом на ту дорогу, по которой приехали. Там километров через пятнадцать-двадцать и встретите оленей.

– М-м-м… Ну ладно, уговорил чёрт языкастый, – решился наконец Павел. Ощущение опасности было, но слабое и какое-то далёкое. – Когда я вернусь, кого мне спросить, чтобы добычу отдать?

– А? Ой, дико извиняюсь! Я так и не представился? – смутился повар. – Олег Павлович. Спросите у любого официанта, они меня позовут.

– Ну, Олег Павлович, по рукам! Готовьте камешки! И, да, с вас ещё и обед.

* * *

Не, ну в самом деле! Есть какая-то магия в этих бумажках с подписями и печатями. Иногда кажется, что это волшебные свитки с записанными на них заклинаниями, способные творить настоящие чудеса! Взмахнул одним – и перед тобой возник бронированный грузовик, взмахнул вторым – и вот, отворяются двери.

Павел вёл машину, заметно нервничая. Дело было не сколько в предчувствии непосредственной опасности, прямо сейчас он ничего не чувствовал, сколько в ощущении, что он вписался в совсем уж рискованную авантюру. Если бы вскрылось дело с подлогом документов… Пусть не он лично их рисовал, но по ним он получил принадлежащий одной из служб города автомобиль, после чего использовал его в личных целях, рискуя крайне дорогой техникой.

Чем ему это может грозить? Везде свои порядки, но распространяются они, в первую очередь, на граждан данного города. Если житель одного города совершит проступок в другом, то в большинстве случаев по официальным каналам будет передана информация в его родной город, где с него и взыщут по местным законам. Могут, конечно, оставить без наказания, но это подпортит отношения с соседями.

Что касается наёмников… Тут несколько сложнее. Просто взять и подвергнуть суду – это поссориться с гильдией. Для такого шага нужен уж очень серьезный повод. Но вот нажаловаться – это запросто, что скажется на репутации наемника. Да и доступ в Серпухов для него будет закрыт. В общем, неприятно, конечно, но не критично. Хотя, разумеется, лучше обойтись без этого.

Но зато, двести камней – это двести камней… Не то чтобы они были так уж очень необходимы для покрытия его текущих расходов. Нет, тут всё было в порядке. Но вот на приобретение чего-то ценного, редкого… Там нужны совсем другие суммы.

Имелась у него одна мечта – гауссовка прежнего производства. Их иногда находили трофейные команды в оружейных сейфах. Там и внешний вид – обалдеть! А уж начинка… мощная электроника, а не современная кустарщина, совсем другие конденсаторы, множество тонких настроек под разные боеприпасы. В результате, по скорости пули и точности стрельбы такие винтовки превосходили нынешние минимум в два раза!

Вот только в продаже они появлялись, ой, как нечасто. А если и появлялись, то стоили баснословных денег. Вынь да положь мешок кристаллов… Пару раз он наталкивался на них в магазинах, и каждый раз у него не было нужной суммы. Обидно.

* * *

Та-а-ак… Место, вроде как, то. Понятно, что олени не привязанные и со вчерашнего вечера вполне могли уйти куда-то по своим оленьим делам. Но, с другой стороны, куда им спешить? Сухая трава, слегка подмороженная, но всё же, вроде как, пригодная в пищу.

Приоткрыв дверь, Павел огляделся. Интуиция интуицией, но какие-то меры предосторожности необходимы? Так… тварей не видать. Выбравшись, он по лесенке забрался в кузов машины, а с него на крышу. Вот отсюда хороший обзор! Не то что из салона через лобовое стекло, прикрытое снаружи решёткой из толстых стальных прутьев.

Ага! Вот они! И в самом деле, недалеко ушли. Вон, почти у горизонта виднеются силуэты. Травку щиплют. Хорошо. Жаль только, на машине к ним не подъедешь… А то было бы классно – подъехал, свистнул, они сами в кузов попрыгали… Не, придется ножками топать. Сколько до них? Километра три?

Справа поле ограничивал небольшой лесок, куда Павел и загнал машину. Всё же, бросать её без присмотра на дороге – сомнительное решение. А то не исключён вариант, при котором проходящий мимо обоз, сначала избавится от него, а потом перегонит эту машину подальше и продаст.

А что? Сам виноват. Незачем так подставляться. Каким же идиотом надо быть, чтобы выехать из города в одиночку? Нарвался бы на тварей, а они, мало того что его самого прибьют, так ещё и ценную машину попортят! (По какой-то причине, уроды кристаллические не только людей убивали, но отчего-то ещё и технику кромсали.) Поэтому прибить дурака и спасти от его глупости ценную вещь – дело святое.

Убедившись, что с дороги не видно ни грузовика, ни следов, которые он замёл веником из веток, Павел направился между деревьев, держась метрах в двадцати от опушки. Ему-то и надо подобраться метров на двести. Хотя, если получится ближе, то ещё лучше. Может, выйдет и второго завалить, прежде чем они бросятся бежать. Там уже, поймать кого-то в прицел будет совсем непросто.

Жёлто-красные листья тихонько шелестели над головой. Негромко щебетали птицы. Под ногами похрустывал иней. Павел пробирался через готовящийся встретить раннюю зиму лес и шёпотом матерился. И нельзя сказать, чтобы совсем уж без причины.

Первым и главным объектом для критики, естественно, был он сам. Только сейчас он полностью осознал, в какую авантюру влез. Выскочи сейчас из засады пара пауков – тут ему и конец. Интуиция, правда, пока лишь тихонечко ноет, намекая на грядущие неприятности, но прямо сейчас ему непосредственно ничего не угрожает.

В конце концов, он делает это не ради того, чтобы проесть, пропить, протра…тить эти деньги! Нет! Всё это ради Мечты! С этими двумя сотнями у него будет, ну вот почти те пять, что последний раз стоила гауссовка Золотого века, когда он её видел в продаже!

Второй причиной для недовольства был сам лес. Из кузова машины он видел все эти деревья… Думал, пройдёт между ними и всё. Ан нет! Кругом навалены ветки скрипучие, целые деревья, что повалило ветром, какие-то ямы, заполненные водой, покрытые поверху тоненькой корочкой льда, стоит на которую наступить, как твоя ноги мигом уходит по щиколотку в болотную жижу. Млять! Так и простудиться можно!

По крайней мере, он догадался оставить доспехи в машине. Смысл-то от них в этой ситуации? А вот тащить на себе лишние пятнадцать килограммов было бы совсем грустно. Хорошо, что обратно можно будет пойти через поле напрямую, особо не таясь, не перелезая постоянно через эти ломаные палки!

Путь через лес занял почти час. Время от времени Павел тихонечко, согнувшись и прячась за деревьями, крался к опушке и смотрел – далеко ли ещё? Сволочи копытные искали что-то под ногами и флегматично двигали челюстями.

Ему удалось подобраться достаточно близко для уверенного выстрела, и он подумывал, что, быть может, удастся подкрасться чуть ближе, но треснувшая под его ногами ветка заставила стадо встрепенуться, настороженно оглядываясь, и стало понятно, что подойти ближе уже не получится.

Выждав минут пять, чтобы дичь успокоилась, Павел чуть высунулся из-за дерева и прицелился. Подумав, он выбрал самца из-за роскошных рогов. Мало ли, вдруг получится вытребовать за них отдельные деньги? Ну, или взять себе, как память об этом приключении. Хотя едва ли он сможет кому-то о нём рассказать так, чтобы не подставиться.

Палец нажимает на кнопку и винтовка негромко словно бы чихает. Чуть громче, чем сломанная за несколько минут до этого ветка. И если всё ограничилось лишь этим, то, возможно, олени бы даже не особо всполошились, но… летящая с огромной скоростью тяжелая пуля насквозь пробила грудь взятого на прицел красавца.

Брызги крови окропили стоящих за ним оленей, и ещё один, сделав пару неверных шагов, рухнул на землю. Да! Двое одним выстрелом! Вторая, правда, самка. Без рогов и помельче, но тем не менее! День-то налаживается!

Оставшиеся в живых, ожидаемо, бросились прочь. Павел был более чем доволен результатом первого выстрела, поэтому не счёл нужным пытаться подстрелить кого-то ещё. В благодушном настроении он наблюдал, как олени резво скачут по полю, но вдруг один из них споткнулся и упал на бок. Что такое?! То один, то другой, кубарем летели на землю, после чего неуверенно поднимались на ноги и, чуть хромая, уже не бежали, а шли дальше.

Павел растерялся. Что это за падучая на них напала? Вглядевшись, он заметил, что у очередного оленя, прежде чем он упал, ноги провалились в землю, словно бы подмёрзшее поле внезапно превратилось в топкое болото.

Позади бегущего, а вернее, уже идущего стада, земля зашевелилась, словно водная гладь от внезапно подувшего ветра. Мягкая, перерытая земля расступилась, и из нее приподнялись сверкающие, гранёные панцири.

У Павла перехватило дыхание. Никогда раньше его не парализовало при виде опасности. Всегда он сначала стрелял, а потом думал. Тут же он застыл, словно статуя. Перед ним была не очередная засада, вроде той, на которую они нарвались вчера, нет, перед ним была армия, судя по площади ожившей земли.

Более того, по переднему краю, из земли высунулись «носороги» – здоровенные твари, похожие на жуков-носорогов, каждый размером не многим менее его грузовика, а голову украшала конструкция, больше напоминающая не столько рог, сколько обращенное вперед лезвие топора.

Подобных тварей, насколько он слышал, чаще всего видели при попытках взять штурмом город. Мало что могло устоять перед таким живым тараном. И, судя по собравшейся орде, именно за этим они и пришли, а теперь просто спрятались и дожидаются ночи, чтобы напасть неожиданно.

Блин, как же всё совпало! Стрелять бессмысленно, бежать тоже. Остаётся одно – ждать своей участи. Но странное дело. Как бы его не скрутил страх, в нем не было той «трясучки», того беспокойства, тревоги, что предвещало опасность для жизни. Может, обойдётся, а?

И в самом деле. Похоже, твари высунулись посмотреть, кто тут у них по головам топчется, и теперь снова ворочаются, прячутся под землю, не хотят быть обнаруженными раньше времени.

Что же делать то? Похоже, для него тут сейчас всё обойдётся. Вот только… Что с оленями делать? Раньше он планировал вернуться за грузовиком и, подъехав по полю, закинуть трофей в кузов. Но сейчас ехать сюда на машине будет верхом наглости. Может тогда сразу попробовать задавить парочку тварей? Или, вот тоже… Зачем, вообще, терять время? Можно прямо сейчас просто пойти, и поссать на разрытую землю, прямо на голову жуку. Тоже самоубийство, но в этом есть, по крайней мере, какая-то эстетика!

Как же жалко-то! Бросить добычу? Хотя… Самца он точно не утащит, а та, что помельче, похоже, молодая самка выглядит более пригодной к транспортировке… Закинуть её на плечи, и пошли гулять, родимая…

Выждав ещё минут десять, Павел осторожно направился к подстреленной диче. Подойдя поближе, он удостоверился, что олень настолько большой, и его не только не дотащить до машины, но даже, подгони он машину сюда, в кузов закинуть было бы проблематично… Килограмм двести с лишним – это не шутки. А вот дама – настоящая леди, изящная и воздушная. Меньше ста, может даже ближе к восьмидесяти кило. Такую ему вполне по силам отнести подальше от этого плохого места… Туда, где тепло, а воздух полон вкусных запахов. Как бы так взяться, чтобы в крови не сильно измазаться…

Обратная дорога заняла вдвое больше времени. Это поначалу тащить было не так сложно, но чем дальше, тем сильнее накапливалась усталость, и приходилось делать паузы. Последнюю четверть пути, он тащил свою добычу уже на одном только упрямстве. Ну не зря же всё это было! Не, ну на что только не пойдёшь ради Мечты!

Забравшись в кабину, Павел замер, и минут пятнадцать смотрел вперед невидящим взглядом. Придя в себя, он включил двигатель и направился обратно. Обошлось, вроде обошлось… Хотя, было близко. Чтобы он ещё хоть раз согласился на что-то подобное?!

До города он добрался без приключений. Разве только чуть не поехал сразу к воротам, но вовремя спохватился и сделал крюк через старый город, чтобы поддержать легенду перед городской стражей.

На въезде в ангар его встретил Олег Павлович, чуть ли не приплясывая от нетерпения. Ну да, действительно, дело заняло чуть больше времени, чем предполагалось. Повар явно, принимает это мероприятие очень близко к сердцу. Видать, он не просто посредник. То ли он сам и есть тот «коллега», что попал в беду, то ли тот человек уж очень ему дорог. Не важно. Важно, что дело сделано и ожидает оплаты.

Запрыгнув в машину, заказчик, махнул рукой в дальний угол гаража, в сторону бокса с небольшой дверцей.

– Ну как? Как дело прошло?! – спросил он, еле сдерживаясь.

– Как сказать, одновременно хорошо и не очень, – честно признался Павел. – Начну с хорошего, олень в кузове, поэтому дело сделано.

– Так это же замечательно! – воскликнул повар с облегчением. – Что же тут может быть плохого? Стража же ничего не заподозрила? Машина в целости и сохранности вернулась в гараж. Причин задавать вопросы нет. До трофейных команд каждый день мотается уйма машин, так что тут никто особо и не смотрит, если внимания не привлекать. А что это у тебя на одежде? Кровь?

– Ага… олени отстреливались, вот и зацепили слегка, – съязвил Павел. – Я эту тушу полтора часа тащил на своём горбу до машины, чтобы не привлекать лишний раз внимания тварей, окопавшихся на том поле!

– Что? – поразился Олег Павлович.

– То! – с раздражением ответил Павел. – Перепуганное стадо бросилось топтаться по их головам, вот они и выглянули посмотреть, в чём дело. Их там целая армия! Несколько сотен! Одних «носорогов» я видел более пятнадцати штук. Угадай, на что они нацелились?

– Учитывая, что им бежать до города полчаса-час? – тихо спросил повар. – Похоже, ночка будет жаркая. Восемь лет назад было нечто подобное. Тогда в трёх местах им удалось проломить стены, и бои шли уже в самом городе.

– Вот, вот! Что делать-то будем?

– А что тут можно сделать? – несколько нервно поинтересовался Олег Палыч. – Конечно, хорошо бы предупредить, вот только как ты обоснуешь эту информацию? Где в старом городе ты видел армию тварей? Ах, не в городе? А где? Что ты там один делал? И как ты вообще выехал из города на служебной машине?

– М-м-м… да-а-а…

– Вот, вот! Сейчас, что? Дело сделано, машина на месте, вопросов нет. А стоит начать поднимать панику – вопросы возникнут! – принялся убеждать его повар. Что изменится, если ты или я начнём бегать и орать, мол, твари рядом! А? Они же всё равно нападут! Или не нападут. Может, они просто мимо решили пройти по своим непонятным делам? А вот лично тебе и лично мне будет задница! Тебе, если что, есть куда идти, а мне? Поэтому, извиняй, но если начнётся разбирательство, то я буду вешать всё на тебя! Мол, подговорил, убедил, запугал… А то иначе меня просто выставят на мороз, за ворота, и иди куда хочешь…

– Понятно… – пробормотал Павел. – Но тут и в самом деле, скажи мы или нет, это мало на что повлияет. Стража и без того бдит. Твари и так нападут или не нападут, если у них другие цели. А вот самим себе мы можем подгадить конкретно…

– Вот! Ты всё правильно понимаешь!

– В конце концов, в жизни каждый сам за себя, так что пусть остальные заботятся о себе самостоятельно. Нам свои проблемы приходится решать самим, пусть и они решают свои проблемы без нашей помощи.

– Именно! – согласился Олег Палыч. – Давай, гляну, чего ты там притащил.

– Ага. А я пока пересчитаю камушки…

* * *

Пообедать ему так и не удалось. Сначала он помогал Палычу поднять мешок с тушей на второй этаж, потом было необходимо переодеться и постирать одежду. Перепоручать кому-то это дело он не стал, дабы опять же не привлекать лишнее внимание.

В ресторан он попал к ужину и теперь, дождавшись своего заказа, ковырялся в нем вилкой. На душе было очень неспокойно, так, что даже еду приходилось запихивать в себя с усилием.

– Здорово! – поприветствовал его Сергей. – Как тебе не запланированный выходной?

– … я этот выходной… – пробурчал Павел себе под нос, после чего ответил уже громче: – Бывало и лучше. Подработку себе нашел, за стены успел смотаться.

– Ну, значит, не скучал.

– Это да… – согласился он, – Совсем не скучал! Млять…

– Слушай, Паш, что это ты какой-то нервный? – обеспокоенно спросил напарник.

– Это не я такой, а жизнь такая… сука… – Павел попытался взять кусок мяса, но его руки так дрожали, что ему это всё никак не удавалось, и вилка, скрипя и дребезжа, в пустую царапала тарелку.

– Подожди, а ты случаем не тварей чуешь? – спросил Сергей, собравшись.

– Я же тебе говорил, что чую не тварей, а опасность! – чуть ли не заорал Паша.

– Народ! – громко произнес напарник, обращаясь к ужинающим в зале наёмникам. – Судя по всему, дело серьёзное. Вчера на дороге он и вполовину не был таким нервным.

– Похоже, будет штурм, – раздался чей-то голос.

– Пошли, мужики, предупредим стражу, – предложил Сергей. – Если уж прямо в городе будет столь опасно, то им лучше знать об этом заранее.

* * *

Старший каравана не без труда, но, тем не менее, смог убедить городскую стражу в том, что «нервничающий Павел» – примета верная. В результате, не ясно, правда, чья это была инициатива, но всех наёмников подрядили подежурить на стенах, окружающих гостевой квартал, и тем самым усилить стражу. Десять камней за ночь, плюс долю от трофеев, собранных под стенами их участка стены, если нападение всё же состоится.

Нашлись, правда, остряки, заявившие, что обычно за ночь платят они, а не им, но в целом, возможность пострелять с высоких стен и заработать на этом народ воспринял с энтузиазмом. В такой ситуации возможности отказаться у Павла практически не было.

Высота стены из трёх бетонных панелей составляла около девяти метров. Сами панели крепились к вбитым в землю столбам. С обратной стороны стены имелся и второй слой панелей, добавленный, вероятно, чтобы придать стене хоть какой-нибудь дополнительной прочности, поскольку в этих панелях были оконные и дверные проёмы. Также со стороны города вдоль стены высились деревянные леса и подмостки, по которым, собственно, и ходили стражники.

Разумеется, любая тварь вскроет эту стену своими клешнями минут за десять, а то и меньше, но кто ей это позволит? Для того на стенах и дежурит стража, вместо того чтобы просто запереть ворота на крючок и пойти спать…

С наступлением темноты ощутимо похолодало. Дыхание вырывалось из рта облаком пара. Градусов пять мороза, но для конца сентября всё же прохладно. Неподалёку, на башенке тихонько гудел рельсотрон, прожекторы ярким светом освещали пространство перед стеной где-то на полторы-две сотни метров. В воздухе зависло тревожное ожидание.

На их участке на каждого человека приходилось как раз одна секция стены. Павел, словно зверь, запертый в клетке, метался по своему отрезку, время от времени поглядывая за стену. Серёга стоял на соседнем участке и время от времени сочувственно поглядывал на него.

Всё началось внезапно. Из темноты на яркий свет, словно гигантские тараканы выскочили жуки-носороги. Их скорость поражала. Автомобилям из-за возможных ловушек на дороге приходится ползти еле-еле, поскольку если ты на трассе влетишь на полном ходу в устроенную тварями ловушку, то, даже если переживёшь аварию и сможешь отбиться, дальше тебе придётся идти пешком… Этим же, стесняться нечего, более того, их задачей как раз и было достичь стены как можно быстрее, вот они и мчались во весь опор. Более того, время от времени они резко и непредсказуемо меняли направление движения, двигаясь ломанной линией. Следом за ними, словно лавина из битого стекла, мчалась армия нечисти.

Каждый из рельсотронов, рявкнув, успел сделать не более двух-трёх выстрелов. Вспышка плазмы – и стальная болванка полуметровой длины отправляется в полёт. Попадания были… Мчащиеся па полной скорости твари взрывались, словно хрустальный графин, брошенный с большой высоты на асфальт. Но чаще всего снаряды бессильно вспахивали землю, оставляя трёхметровые кратеры.

Раздались первые щелчки гауссовок. Не по носорогам, конечно же, а по задним рядам пауков, богомолов и ещё каких-то тварей среднего и мелкого калибра, что мчались вслед за живыми таранами, на полной скорости устремившимися к стенам.

Кажется, всё это длилось долго, но на самом деле, с того момента, как первый жук выскочил из темноты, до того момента, как он оказался у стены прошло секунд пятнадцать. Словно парализованный, как тогда на поле, Павел, сжимая в руках винтовку, смотрел, как на расстоянии двадцати метров носорог сменил направление и устремился прямо к нему.

Время замерло. Звуки превратились в невнятный гул. Сергей смотрит на жука, мгновенно оценивает траекторию его движения, переводит взгляд на застывшего на месте Павла и бросается к нему.