Читать книгу Раскаленный рай - Тони Рейли - Страница 1

[Изображение на обложке – это мой рисунок, который я сам нарисовал от руки и обработал в Photoshop. Могу предоставить Вам исходники в случае надобности.]

Дождь лил как из ведра. Был уже поздний вечер, и Саведж Генри ходил у себя в комнате из угла в угол при включенном свете, весь погруженный в раздумья. Остановившись, он покосился на часы на стене, и в очередной раз зашел в свой кабинет. С легкой грустью во взгляде, он оглядел книжные шкафы у стены и изящный деревянный стол в центре комнаты. На столе лежало письмо. Саведж не очень доверял технологиям, и важные сообщения всегда писал и отправлял лично. Благо что уже давно была придумана самоуничтожающаяся бумага. Но это письмо он все никак не решался отправить. Хотя оно могло изменить многое, возможно даже повернуть ход истории. Думая об этом, Саведж механически постукивал пальцами по своему пиджаку. За окном раздался раскат грома, и неожиданный шум оторвал его от мыслей. Прочистив горло, Саведж уверенным шагом направился к столу и протянул руку к письму, но на пол пути остановился. Его пальцы практически нащупывали бумагу, но взять письмо никак не решались. Будучи человеком решительным и волевым, он, наверное, первый раз в жизни пребывал в столь глубоких сомнениях.

– Нет… – тихо произнес он, убирая пальцы от письма. – Не сегодня…

Обернувшись от стола, он вышел в прихожую. За окном вновь мелькнула молния, а Саведж встал у зеркала и стал поправлять свой галстук. Его слух был напряжен до предела, но ждал он отнюдь не последовавшего за молнией грома. На лужайке перед его домом вот-вот должны были прозвучать шаги.

Закончив с галстуком, Саведж опустил руки и выдохнул. Ожидание томило его. Часы на стене показывали, что до конца ультиматума оставалось меньше двух часов. Взгляд Саведжа соскользнул с часов на лежащего на полу пушистого кота. Не смотря на непогоду и шум снаружи, животное безмятежно спало, и в этот момент Саведж даже позавидовал его спокойствию.

Подойдя к коту, Саведж нагнулся и потрепал по голове своего любимца, как вдруг услышал то, чего давно ждал – шаги. На миг замерев, Саведж все так же гладил кота. В дверь позвонили.

Распрямившись, Саведж кинул быстрый взгляд в зеркало, наклонился и взял кота на руки. Слегка поглаживая своего питомца, он твердым шагом направился к входной двери, заранее зная, кто ожидает его снаружи.

– Добрый вечер, Саведж, – на лице гостя появилась улыбка. – Не знал, что ты живешь с котом.

– Не знал, что ты придешь так поздно, – невозмутимо парировал Саведж. – Ну, проходи.

– Весьма благодарен.

Гость зашел в прихожую, и Саведж закрыл входную дверь.

– Ну и погодка сегодня! – воскликнул пришедший, вода с которого текла ручьями прямо на дорогой ковер на полу.

Саведж молчал. Понурив взгляд, он гладил своего кота, который довольно мурлыкал у него на руках, совершенно не обращая внимания на странного гостя.

– Даже не спросишь, зачем я пришел?

– Вероятно, чтобы убить меня, – спокойным тоном, словно в светской беседе, сказал Саведж. Он поднял взгляд, и они с гостем встретились глазами. – Либо, чтобы переманить на свою сторону. В любом случае мне это не интересно.

Гость многозначительно кивнул и оглядел взглядом прихожую.

– Хороший у тебя дом. По старому стилю? Мне нравится. Просто и со вкусом.

– Так зачем ты здесь? – теперь уже Саведж задал вопрос.

– Я давно хотел спросить тебя, Саведж, – его собеседник сложил руки на груди и одной рукой стал поглаживать подбородок, все еще оглядывая прихожую. – Какого это, будучи одним из самых могущественных киборгов, работать на обычного человека, единственной способностью которого является резкая смена настроения? – теперь уже гость перевел взгляд на Саведжа, и, казалось, буравил его глазами насквозь.

– Не хочу тебя огорчать, но ответ до банальности прост, – начал Саведж, ничуть не смутившись такому вопросу.

– Интересно было бы услышать, – качнув рукой в сторону, невозмутимо сказал его гость.

Кот на руках у Саведжа потянулся и лег поудобнее. Его хозяин уже не гладил его, полностью сосредоточившись на разговоре.

– У меня есть свои интересы в данной организации. Я имею определенную выгоду от такого рода сотрудничества.

– То есть рабства? – уточнил гость, приподняв брови.

– А то, что ты мне предлагаешь, разве не рабство? – задал встречный вопрос Саведж. Теперь его гость выглядел откровенно недовольным. – Мне все равно – убьешь ты меня сейчас или потом. Я нашел лазейку в Дельте. Скоро я стану могущественнее всех организаций вместе взятых.

– Уверен, что так и будет, – без малейшего сарказма сказал гость. – Но со мной, Саведж, ты достигнешь еще большего величия.

Саведж покачал головой и молча открыл входную дверь.

– Тебе нужен слуга. Не партнер, – сказал он, стоя у открытой двери. В этот момент очередная вспышка молнии осветила находящееся в тени лицо гостя. На нем больше не было наигранной улыбки, либо фамильярного жеманства. Лицо это было жестким, холодным и совершенно безжалостным.

– Прощай, Феликс Паупер, – с этими словами Саведж вместе со своим котом вышел под дождь, на ходу поднимая воротник пальто.

– Ты совершаешь ошибку, Саведж! – крикнул Паупер ему вслед, и в этот момент раздался особенно громкий раскат грома, заглушивший последние его слова. – Запомни мои слова!

Но Саведж все так же шел от своего дома к дороге, не оборачиваясь. Дойдя до тротуара, он засунул кота под пальто, спрятав того от дождя, и свернул за кусты соседнего дома. Вне себя от злости, Паупер быстрым взглядом оглядел прихожую, после чего твердым шагом вышел через открытую дверь в темноту ночи.

– Ты не сможешь вернуть ее, Саведж! – кричал Паупер вслед виднеющейся впереди фигуры. – И ты знаешь, что случилось это из-за тебя! И ненавидишь себя за это!

Фигура впереди остановилась. Саведж медленно повернулся к Пауперу, а тот остановился от него в нескольких метрах. В темноте трудно было угадать, какие эмоции застыли на лице у Саведжа, но заговорил он уже не спокойным как раньше, а откровенным злым и срывающимся голосом:

– Не тебе говорить об этом! Где был ты сам!?

– Я был там, где должен был! – кричал Паупер в ответ. – Я не был дураком! А твоя дешевка…

Тут кот Саведжа с громким мяуканьем выскочил из-под пальто и отбежал к кустам. Его хозяин издал яростный вопль и накинулся на Паупера. Мужчины сцепились в схватке и катались по мокрой дороге, а над головами у них мелькали молнии. Дождь и не думал прекращаться.

– Не смей обвинять меня! – хрипел Саведж, горло которого сжал Паупер. – Я все бы отдал за нее…

Паупер ударил Саведжа и тот упал на пол в особенно большую лужу, подняв в воздух брызги воды. Тяжело дыша, он лежал на асфальте и хватал ртом воздух, пока капли дождя собирались у него на лице. Паупер медленно встал на ноги и двинулся в его направлении. В этот раз оба успели достать свои пистолеты. Саведж почувствовал, как холодное дуло прижалось к его виску, а его пистолет упирался в грудь другому.

– У нас было все… – сквозь сжатые зубы прошипел Паупер. – Но тебе хотелось большего, не так ли? Это ты… ты во всем виноват!

– Я хотя бы остался верен… – протянул Саведж, но Паупер ударил его прикладом и заставил замолчать. Потом дуло его пистолета уперлось ему в грудь. Так они и застыли, уперев свои пистолеты в грудь друг другу. Рука Саведжа дрожала, но не отпускала пистолет. Паупер тоже медлил, и вдруг раздался громкий шум. Выстрел это был или оглушающий раскат грома – Саведж не успел понять. Вся его жизнь пронеслась перед глазами… на другой планете… другая жизнь…

Первые лучи Солнца скользнули на светлые крыши домов, окрасив их в алый цвет. Душные улицы были безлюдны, и только изредка по дороге пролетали парящие в метре над землей машины. Дул упорный теплый ветерок, грозивший в любую минуту перерасти в резкий и порывистый ветер, как нередко бывало на неспокойной и непредсказуемой Венере. Начинался новый день, и жители города потихоньку вставали со своих кроватей, выходили из дома за свежим новостным планшетом, и вновь скрывались внутри, суетясь и готовясь к новому рабочему дню. Но одном из домов не было такого бурного ажиотажа. Лениво потягиваясь на диване, в доме под номером двадцать семь, лежал и только отходил от крепкого сна молодой парень. Открыв глаза, он почесал взъерошенную голову, и отвернул голову от окна, сквозь которое нещадно бил в лицо яркий свет. Внезапно, будто вспомнив что-то важное, паренек быстро сел на диване и поглядел по сторонам. Гостиная, в которой он спал, была совершенно безлюдна, как и весь остальной дом тоже. Обычно это радовало Генри, но только не в этот день. Отбросив в сторону тонкую простыню, которой он укрывался, парень зевнул и встал на ноги.

– Включить музыку, – сонно буркнул Генри, и повинуясь его словам, откуда-то из стены заиграла бодрая и энергичная мелодия, навевающая на веселый лад.

Лестница на второй этаж заскрипела под его ногами. Скрипнула дверь в ванную, а музыка тем временем смещалась из комнаты в комнату вслед за Генри. Краем уха слушая хорошо знакомую любимую песню, звучащую теперь над самой раковиной, Генри подошел к зеркалу. На него глядел красивый юноша подросткового возраста. Густые коричневые волосы торчали во все стороны после сна. Глубокие сине-зеленые глаза подчеркивали выразительные и тонкие, изысканные брови. Нос был маленьким и аристократическим. Его губы скривились в невеселой усмешке, и, грустно вздохнув, он сказал отражению:

– Ну… с днем рождения тебя, Генри.

Совсем не так он представлял себе свой двадцать четвертый день рождения. Но столько ему было только по венерианским меркам. Земных лет Генри было чуть больше пятнадцати, и он еще был подростком.

Приняв освежающий душ, именинник вышел из ванной в одних штанах, и спустился на кухню на первом этаже.

– Включить колонку номер три, на максимум, – говорил Генри, открывая дверцу холодильника, и вытаскивая оттуда упаковку яиц.

«Хотя бы с техникой поболтаю,» – вяло думал Генри, разбивая яйца в лежащую на плите сковородку.

– Как и всегда… – уже вслух, с явной горечью сказал Генри, убирая яйца обратно в холодильник. Яичница уже шкварчала на плите. Не закрывая дверцу, Генри вытащил наружу приготовленную заранее бутылку шампанского. Вообще говоря, обычно он не пил, но сегодня был особенный случай. Наверное, именно поэтому тоска в этот день накатала на него еще больше, чем обычно. Сам себе тихонько ухмыляясь, Генри открыл бутылку, и стал наливать шампанское в большую кружку. Встречать день рождения в одиночестве – что может быть грустнее? Генри было не привыкать к одиночеству, он хорошо чувствовал себя и один, но иногда ему все же нестерпимо хотелось хоть чьего-нибудь общества.

– Доброе утро, – услышал он с улицы, и взглянул в окно. Ну конечно, это была его старая соседка, увидевшая шедшего ей на встречу знакомого. На миг в голове у Генри появилась совершенно безумная мысль позвать ее праздновать день рождения, но он тут же рассмеялся сам над собой.

– Отличная идея… – похвалил себя Генри, садясь за стол, и отпивая шампанское. Сморщившись, он сделал еще несколько глотков, и поставил кружку. – Выключить плиту.

Яичница остывала и шумела все меньше. Наконец в доме воцарилась абсолютная тишина, если не считать все еще играющей из колонок музыки.

– Следующая песня… следующая…

– «А кто был с нами? А кем мы были?..» – запела колонка, как назло напоминая о больном.

– Следующая, – жестким голосом сказал Генри, и вновь потянулся за шампанским.

Люди и машины сновали на улице. Генри сидел напротив окна и невольно наблюдал за обыденным утренним представлением под названием трудовой день. Каждое утро эти люди, похожие друг на друга до безобразия, садились в свои как две капли похожие машины, и катили в никуда, точнее – на работу. Вечером, а некоторые еще и в обед, они приезжали. Гуляли по тротуарам, обменивались друг с другом дежурными фразами и натянутыми улыбками, и так повторялось изо дня в день.

– Выключить музыку!

Назойливая колонка под потолком тут же повиновалась его резкому голосу. Генри встал на ноги и накрыл на стол. На одну персону, как обычно. Подумав, что сейчас он был бы рад любому гостю, Генри вновь опустился за стол, и потянулся за шампанским. «Все это ерунда!» – говорил он себе. «Никто не знает о моем дне рождения. А если бы и знали…»

Взгляд красивых глаз блуждал по расписанным лучами Солнца стенам. Однотонным и однообразным. К горлу невольно подкатил зевок. Съев яичницу, Генри допил шампанское и отставил в сторону пустой бокал. Став из-за стола, он прошел в гостиную, и упал на диван перед телевизором.

Диктор на экране говорил что-то о возможных сбоях в вещании, но Генри не слушал его, а невидящим взглядом смотрел в окно. Людей становилось все меньше. И не оттого, что время уже было рабочее. Каждый месяц в их районе закрывалось по нескольку домов. Люди разъезжались куда-то, иные же просто словно исчезали. Генри много раз видел покинутые дома с машиной на газоне и приветливо открытыми окнами на первых этажах. Такие дома навевали на него тревогу. Навряд ли кто-то стал бы добровольно оставлять свое имущество, да еще и в таком легкодоступном состоянии. Куда девались эти люди, Генри не знал. Да и не хотел знать этого. В новостях мало что говорили о войне, но Генри слышал, и еще давно, что на других планетах, в том числе и на Земле, идут войны, и что они в любой момент могут перебраться и на Венеру.

Генри вздрогнул, словно от холода, хотя вокруг царила жара. Солнце поднималось все выше, и духота вокруг сгущалась как туман перед рассветом. Шампанское начало действовать, и настроение у Генри заметно поднялось. Он больше не волновался о том, что ему не с кем справить свой день рождения. Игристый напиток разбавил его мысли и унес куда-то далеко.

– «Встречайте Регенерирующее Средство Быстрого Действия №1!» – с неестественной радостью вопила реклама в телевизоре. – «Мазь «СК+» за считанные часы лечит даже глубокие раны, а также способствует ускоренному срастанию костной ткани и с легкостью справляется с ожогами и ссадинами. В каждой упаковке мази «СК+» содержится до 3% концентрированных стволовых клеток, которые…» – в этот момент на экране телевизора вновь возникли помехи. Последнее время это случалось все чаще, и Генри не придал данному факту никакого значения. Выключив телевизор, он встал с дивана и вернулся на кухню. Здесь было еще жарче из-за открытых окон. Не спасал даже сквозняк, дующий через форточки.

Часы на стене показывали без пяти минут одиннадцать. Генри убрал недопитую бутылку шампанского в холодильник и сел за стол. Сколько он так сидел, он не помнил. От жары его разморило и глаза стали закрываться, как вдруг… в дверь его дома раздался громкий стук.

– Войдите, – раздался из-за двери холодный женский голос.

– Простите, я опоздал, – с этими словами Генри зашел в класс с виноватым выражением на лице. – Можно войти?

– Очередное опоздание, Саведж, – укоризненно качая головой, сказала учитель. Какое-то время она сверлила его взглядом из-за своих очков в толстой оправе, а потом сжалилась над ним и сказала: – Садись быстрее. У нас новая тема урока.

Генри поправил ремень рюкзака и быстрым шагом дошел до своей парты, где его встретила лучезарной улыбкой красивая девочка его возраста.

– Где ты был? – сразу же заговорила она, стоило только Генри усесться рядом с ней.

– Проспал… – только и сказал в ответ Генри, доставая свой планшет.

Скучные уроки длились в этот день, казалось, особенно долго. Пообедав вместе с классом, Генри решил не идти на последний урок, и попытался по-тихому сбежать из школы. Но столько ему только сделать несколько шагов по направлению к выходу, как сзади раздался хорошо знакомый голос.

– Генри! Ты куда? У нас урок в левом крыле!

Генри остановился и обернулся. Ну конечно, это была его приставучая соседка по парте. Деваться было некуда – и он пошел вместе с ней. Несколько минут спустя Генри сидел в коридоре рядом с кабинетом, где скоро должен был быть их последний урок. В стороне от него шумели его одноклассники – несколько ребят играли на планшетах в какую-то тупую игрушку, а другие стояли вокруг и громко комментировали их игру, не стесняясь в выражениях. По другую сторону от Генри стояли девочки из его класса. Самая красивая из них – его постоянная соседка по парте, болтала со своей подружкой с мышиным лицом, и то и дело украдкой поглядывала на Генри.

Зазвенел звонок, и все ринулись в класс. Генри зашел последним, кинув на прощание жалобный взгляд на часы. Весь урок им рассказывали о терраформировании Венеры и о первых людях, ступивших на поверхность планеты. Генри слушал лекцию в пол уха, облокотившись на руку и вырисовывая пальцем замысловатые узоры на своем планшете, а вот его соседка записывала каждое слово, точнее вносила его в свой планшет.

– …и не забудьте, что завтра празднуется день первых колонистов. Уроки буду сокращенными…

Тут же в классе раздалась волна негодования и возмущения. Завыли почти все, но Генри как сидел молча и безучастно, так и остался, лишь только поднял от парты глаза, чтобы посмотреть, как на это отреагирует обычно спокойная учительница.

– Взрослые же завтра не работают! – недовольно воскликнул писклявый голос с задних парт.

– Успокойтесь. Думаю, что мы управимся с занятиями до обеда. И не забудьте сделать и принести завтра доклад о первых колонистах.

После урока, когда Генри уже вышел из школы и зашагал по улице с явным облегчением, его догнала соседка по парте.

– Генри! Подожди!

Сбавив шаг, Генри дождался, пока девушка поравняется с ним, и дальше они пошли вместе.

– Интересный был урок, правда? – сразу же затараторила надоедливая девица. – Ты уже решил, о чем будешь писать в докладе?

Генри пробубнил в ответ что-то нечленораздельное.

– Я ведь могу помочь тебе, – не отставала одноклассница. – У меня очень много идей на эту тему. Как ты думаешь, что лучше – описать их эмоции, или же подготовку и проведение самого спуска на поверхность?

– Думаю, что весь этот праздник – раздутая ерунда, – честно ответил Генри, но вместо того чтобы смутиться, его невольная спутница лишь звонко рассмеялась.

– Генри! Ты такой забавный! Ладно, мне пора бежать. Напиши мне, если все же надумаешь…

– Хорошо… – оборвал ее Генри. Девушка улыбнулась, помялась немного на месте, и, неловко поправив волосы, направилась в сторону своего дома. Генри же надо было в другую сторону, но дальше он пошел медленно и не торопясь. Спешить домой к своей приемной семье ему совсем не хотелось.

«5 Ноября – общенародный праздник всех жителей Венеры!» – гласила надпись на пролетевшем мимо автобусе.

«Ага, праздник, как же!» – угрюмо думал Генри. Засунув руки в карманы, он шел по тротуару, и его обгоняли другие прохожие. «Даже занятия в школе не отменили. А Майкл и Каролина весь день дома расслабляться будут…»

– А ну-ка поставь-ка еще раз ту замечательную песню, Каролина! – раздавался из гостиной на удивление довольный голос Майкла.

– О да! Она напоминает мне о нашей молодости. Правда же, дорогой? – отвечала ему жена.

Генри спустил с плеча рюкзак и подхватил его правой рукой. Стараясь ступать как можно тише, он двинулся к лестнице, но пройти мимо гостиной незамеченным ему не удалось.

– Эй, парень! – раздался у него за спиной мгновенно изменившийся в интонации голос Майкла. – А ну иди сюда!

Генри обреченно вздохнул, кинул рюкзак на пол у стены, и нехотя зашел в гостиную. Его приемный отец Майкл Морган сидел в пухлом кресле с бокалом какого-то пойла в руке. Это был смуглый мужчина лет сорока, очень строгий и бескомпромиссный во всех отношениях тип. Будучи солдатом, он воевал на стороне Содружества Объединенных Стран и получил ранение, из-за которого до сих пор хромал на одну ногу. Свалившаяся на него после ранения пенсия явно не пошла на пользу его военной выправке, которую изрядно потрепало время и пристрастие к жирной пище. Вот и сейчас на толстом животе Майкла лежала тарелка с нарезанным сыром, которым, он, судя по крошкам на густых усах, только что закусывал. Его жена Каролина была пустоголовой дамой лет тридцати, позарившейся на щедрую пенсию горе-вояки и родившей ему дочь. Лицо ее как обычно было вызывающе накрашено, и Каролина сидела на диване в своем тошнотворном цветочном платье, накручивая на палец локон ярко-красных крашенных волос. И Майкл, и Каролина смотрели на Генри с откровенным недовольством.

– Мне уже в которых раз звонят из твоей гребанной школы! – рассвирепев, чуть ли не кричал Майкл. Содержимое его бокала опасно забультыхалось, и он поспешил отставить фужер в сторону. – Если такое повторится еще раз, я накажу тебя на неделю! Слышишь меня? Неделю носа не высунешь из своей комнаты!

– Слушай своего отца, – вторила мужу Каролина. Голос у нее был высокий и резкий, и каждое слово словно резало уши. – Мы не воспитывали тебя прогульщиком и разгильдяем!

– Да! И двоечником тоже! Бери пример с Саманты!

Генри едва не прыснул от смеха при упоминании своей сводной сестры. Кому как не ему было хорошо известно, что Саманта училась еще хуже него и постоянно пакостила в школе. Однако Морганы постоянно сдавали за нее солидные суммы денег в школу на разные нужды, и учителя все спускали юной хулигане с рук. Точно также и родители Саманты, сидящие сейчас перед Генри, все время закрывали глаза на хамское и грубое поведение своей дочери, и видели в ней лишь только хорошее, чего лично Генри едва ли мог в ней найти. Когда Саманту нахвалили, Генри так и подмывало сказать, что та всего лишь наглая и ленивая выскочка, но он хорошо знал, что за такую дерзость его серьезно накажут. А сидеть несколько недель с Морганами взаперти – худшего наказания Генри и представить не мог.

– В общем слушай, – выпустив пар, Майкл заговорил уже более спокойным тоном, хотя глаза его все еще оставались холодными и злыми. – Завтра мы с твоей матерью и Самантой едем в Тессеру на праздник.

– Ох, мне так не терпится! Линда говорила, что там такое замечательное шоу устраивают в этот день! – воскликнула Каролина, обращаясь к мужу, и тот натянуто улыбнулся ей в ответ, но сразу же вновь посуровел, обратив взгляд на Генри.

– Мы уедем утром. Насчет Саманты в школе мы уже договорились…

«Кто бы сомневался,» – раздался в голове у Генри едкий голосок.

– …и вернемся поздно вечером. Надеюсь там не будет пробок, – последние слова Майкл адресовал своей жене.

Но Каролина была слишком занята, переписываясь с кем-то на планшете, наверняка с той самой Линдой – своей подругой-болтушкой, о которой она постоянно трещала. Майкл прочистил горло и снова обратился к Генри.

– Веди себя здесь хорошо и следи за домом. Ничего не трогай в нашей комнате. Вообще туда не заходи.

– Не особо-то и хотелось… – вперед мысли сказал вслух Генри то, о чем собирался только подумать. Физиономия Майкла сразу же стала багровой.

– Следи за языком, парень! – погрозив приемному сыну пальцем, он залпом осушил свой бокал, и заел долькой сыра с живота. – Да! И приготовишь нам завтра ужин перед нашим приездом. Хоть какая-то польза от тебя будет.

– Я давно говорила, что ему пора готовить самому, – обратилась Каролина к Майклу, словно Генри здесь не было, или что он был слишком туп, чтобы понять, что говорили про него.

– Ничего Каролина, мы его научим.

– Я могу идти? – сквозь сжатые зубы спросил Генри, желая в этот момент только одного – уйти из этой комнаты, и больше никогда здесь не появляться.

– Ступай! – махнул ему рукой Майкл.

Выйдя из гостиной, уже в прихожей до Генри донесся голос приемного отца:

– И веди себя прилично, парень!

– Обязательно… – прошипел Генри себе под нос. В несколько прыжков он поднялся по лестнице и зашел в свою комнату, закрыв за собой дверь несколько громче, чем хотел. Тут он вспомнил, что его рюкзак остался на полу в прихожей, но только махнул на это рукой. Делать домашнее задание на завтра он все равно не собирался. А поставят в школе неуд – ну и шут с ним!

Только Генри лег на кровать и расслабился, как в его комнату, без всякого стука или предупреждения, ворвалась его сводная сестра со своей неизменной слабоумной ухмылкой на лице.

– Эй, неудачник, угадай что! – Саманта встала в центре комнаты, держа перед собой планшет. На экране шло видео с демонстрации нового набора виртуальной реальности. Броско и ярко одетый мужчина, похожий на клоуна, громко и с неестественной радостью рассказывал о новом комплексе устройств, по его словам, позволяющих перенестись в виртуальный мир как в игре, так и в фильме с неслыханной ранее степенью погружения. И как бы в подтверждение его слов дальше показывали мальчугана, закованного во все эти новомодные и диковинные устройства. Тот ходил, бегал и прыгал на платформе, пугался чему-то и кричал от ужаса и радости. В конце ролика озвучили цену комплекта, которая оказалась баснословно высокой.

– И что?.. – Генри постарался придать своему голосу безразличие, но видеодемонстрация на самом деле привлекла его внимание, и очень сильно. Невольно ему захотелось и себе такой игровой комплекс.

– А то, что завтра родители купят мне эту штуку! – специально растягивая слова, чрезвычайно довольная собой, протянула Саманта. – Я сказала, что это за мой прошлый день рождения, когда они подарили мне не то, что я хотела. Ха!

– Зная твои успехи по физкультуре, ты же не сможешь на этой штуке пробежать и десять виртуальных метров, – захихикал Генри, весьма довольный своим остроумием. Саманта мгновенно изменилась в лице.

– Смейся, неудачник! У тебя никогда не будет ничего подобного! Играй и дальше со своим допотопным планшетиком! – и, громко и мерзко засмеявшись, Саманта вышла из комнаты, даже не потрудившись закрыть за собой дверь.

Разъяренный Генри вскочил с кровати и подлетел к двери. Хлопнув ей на этот раз еще сильнее, он услышал гневный голос Майкла с первого этажа, но не придал этому никакого значения.

– Дебильный праздник… – бурчал Генри, падая обратно на кровать и кладя подбородок на подушку. – Идиотский праздник…

Остаток дня он пролежал на кровати и сам не заметил, как заснул. Разбудил его оглушительный раскат грома, от которого задрожали стекла. В комнате уже было темно, и за окном царила ночь. Ливень разошелся не на шутку, и буря даже и не думала утихать.

Желудок отозвался голодной болью. Генри взглянул на часы на столе. Без нескольких минут одиннадцать… поздно, Морганы уже спят. Генри встал с кровати и бесшумно, словно тень, скользнул к двери. Приоткрыв ее, он выглянул в коридор, который на миг озарился новой молнией снаружи. Не дожидаясь пока грянет гром, Генри выпорхнул из комнаты, тихонько закрыв за собой дверь, и стал спускаться вниз по лестнице под зловещий аккомпанемент громового раската. На первом этаже нигде не горел свет. Из спальни четы Морганов наверху доносился храп Майкла, и Генри невольно позавидовал его крепкому сну. На кухне ночной гость не стал включать свет, и сразу же двинулся к холодильнику. Внутри как всегда была куча еды. Что говорить, Морганы любили поесть, и поесть с размахом. Взяв первое, что попалось под руку – колбасу и сыр, Генри закрыл холодильник и направился к хлебнице. Пока он делал бутерброды, снаружи не раз мелькали молнии, и капли дождя принялись с новой силой колотить по стеклу.

– Вот вам и праздничная атмосфера, – с довольной улыбкой прошептал Генри, откусывая бутерброд.

Перекусив, он выпил воды и вернулся к себе в комнату. С удовольствием залез под одеяло, и очень скоро уснул.

Ближе к утру буря закончилась. Генри спал крепко и не слышал, как уезжали Морганы. Будильник зазвонил, как и всегда в пол восьмого, и Генри нехотя вылез из кровати. Убедившись, что дома кроме него больше никого нет, он сразу же воспрял духом и прыгнул на диван. За просмотром телевизора быстро наступило восемь часов. Нужно было собираться в школу. Генри быстро перекусил, оделся и уже взялся было рукой за рюкзак, так и оставшийся со вчерашнего вечера лежать на полу в прихожей, как вдруг замер на месте, о чем-то крепко задумавшись. Пальцы разжались и отпустили рюкзак. Генри выпрямился и огляделся по сторонам.