Читать книгу Подари мне своё море - Tooina - Страница 1

Нулевое падение

Ксения.

– Тебе точно нужен парень-огонь. – Заключает Аня.

– Да где ж его взять…

Кто же знал, что я сама лично свалюсь на него с неба?

Суббота.

Сквозь остатки сновидений слышу стрекочущий звук мобильного. Морщусь, кому что опять от меня нужно? Я же так надеялась выспаться хотя бы сегодня, хоть раз за эту чертову неделю! Правильно мама говорит – моя работа меня доконает, а потом догонит и доконает ещё раз.

Дотянулась до смартфона, даже не пытаясь открыть глаза. Едва слышно бормочу:

– Слушаю…

– Сегодня в 7 на 1 точке. – Дрогнувший голос пока ещё мало знакомого мужика.

Сбросил вызов, побуждая меня соскочить с дивана. Да-да-да, дорогуша! Я ждала этого две недели. Наконец-то! Прикусила губы в предвкушении.

Потянулась, взглянув на любимые настенные часы почившей бабушки лучшей подруги – всего 9:34. Так, сейчас в душ, потом ненадолго в зал, заскочу на работу, проедусь по району, зайду к Верещагиным и как раз к 7 должна успеть.

Вспоминаю про сотовый, быстро набираю предыдущий принятый. Гудки почти сразу обрываются, немного сбив меня с толку Денискиным зевком.

– Дэн, слушай, сегодня в 7.

Медведь проревел:

– Чайка, мать твою, что ты меня будишь постоянно!? – Заглушил очередной зевок. – Из-за тебя всю ночь один шатался по району, подростков да пьянчуг пугал.

– Ничего не случилось? – Виновато протянула. – Извини, хотела вчера выйти, не получилось.

Лучше умолчать, что просто ела блины с Анькой и её будущим парнем вместо дежурства.

– Сочтемся. Пока всё как обычно. Пара кухонных была, парни выезжали, но ничего серьезного. Так, припугнул дебоширов только, да и черт с ними.

– Сильно скандалили?

– Да не, мелочи. Слушай, ты поспать мне дашь?

Накручиваю локон на палец.

– Ладно-ладно. Подъедешь сегодня?

Рассмеялся, вывалив на меня очевидное:

– Конечно, ты мне ещё живая нужна, мало ли, что оленю этому почудится.

Улыбнулась.

– Окей, отсыпайся, а я в душ.

– Может, мне пора уже с тобой? – Голос сразу будто приободрился, знала бы первый год – восприняла бы всерьёз, а так…

– Отвали, Фертиков. Не для тебя меня мама растила.

– Да я ж любя, опять ты отказываешься. – Заржал. Видимо, точно кто-то проснулся.

Нет, это даже не подкат, чему я бесконечно рада, просто ему грех не задеть меня так. Когда только попала к нему – беспокоилась и нервничала каждый раз. Сейчас – знаю, что пальцем не тронет, напротив – поможет всегда.

Поэтому я быстро попрощалась, сбросив вызов и рванула в царство шампуня и контрастных струек.

Лучше, чтобы этот 30-летний амбал под метр девяносто был рядом и надоедал своими шуточками про мой рост, вес, цвет волос, принадлежность не к тому полу, чем терпеть какого-нибудь опера из других районов.

Да и вообще, язык каждый раз точится – отвечать на его колкость. А в моей работе это один из необходимых навыков. Не поставишь на место вовремя – жди беды.

Вышла из душа, заглянула к Анютке, что тоже только проснулась после ночных посиделок. Кажется, она до сих пор боится подпустить Олега ближе, и как помочь?

Мягко и нежно еле уговорила её хотя бы пойти на свидание сегодня вечером. Ладно, вру, совсем не мягко. Сначала выпытала всё, потом не дала отсыпаться… Ну, что поделать, проф. деформация, мать её.

Сколько мы знакомы с этой девчонкой – на пальцах не пересчитать. Познакомились ещё в школе, хоть я и была на 2 класса старше. Начали бегать к её бабушке, царствие ей небесное. Хорошая была женщина, а пироги какие пекла… Потом её не стало, Аня переехала в её квартиру и через 2 года попросила приехать меня, вот я и осталась. Года 4 живу у неё, пора и честь знать, но здесь уютно, Анька готовит вкусно, да и вообще с ней отлично.

И не то, чтобы я не умела готовить, нет. Просто с моей работой это достаточно спорный момент, иногда приходится быстро чем-нибудь закинуться и бежать, а потом отсыпаться до вечера после суток беготни и пары часов заполнения отчётов и прочих бумажек.

Мне, конечно, выделили квартиру в одном спальном районе, я периодически ночую там, но тут всё родное, всё по душе… Да и мне спокойнее, когда эта девочка рядом.

Высушила волосы феном. Смотрю в зеркало, оттуда на меня глядит своенравная до жути девчонка – блондинка с голубыми глазами, которая ростом не вышла во-о-от совсем. Метр пятьдесят два и вес около 40 килограмм. Да, если посмотреть на Ники, который вымахал за метр восемьдесят и такого же отца, возникает только один вопрос – «А не кукушка ли меня подкинула?». Хохотнула.

Ещё и грудь… нет, любая другая бы радовалась, но у меня же работа – это вообще мешает чертовски, когда ты бежишь за кем-то или объясняешь что-то важное зависшему где-то в области выпирающего размера напарнику.

Бомбезное сочетание. То-то каждый раз, когда я приезжаю на адрес, сердобольные соседи (или ещё кто) смотрят на меня и заявляют «Девочка, ты туда не лезь, там убили кого-то, вот сейчас полиция приедет скоро. Уходи отсюда лучше». А потом я достаю кси.. простите.. удостоверение сотрудника полиции, и их челюсть медленно начинает отдаляться от своего привычного местообитания.

Вспомнила фразу из одного советского фильма:

«Эй, гражданина! Ты туда не ходи, ты сюда ходи. А то снег в башка попадёт. Совсем мёртвый будешь!» (к\ф “Джентельмены удачи”, 1971)

Вот это прямо-таки про меня…

Ах, да, я лейтенант доблестной полиции, рядовой оперуполномоченный уголовного розыска своего района. Да-да именно тот, кто приезжает на заведенные дела почти первым, подмечает улики, замечает подозрительных личностей рядом, прессует их, а потом гоняется за подозреваемыми, выстраивает ловушки и плетет паутину, чтобы их поймать.

Ещё по долгу службы опер обязан крутиться в не самых благополучных слоях нашего общества, поэтому даже у меня, мелкой чайки, есть не самые лучшие маргинальные знакомства с нечистью нашего города, а про мелких домашних дебоширов, девушек старейшей профессии и нариков, прячущих дозы в почтовые ящики, вообще молчу. Работа не сахар, далеко не сахар.

Надела джинсы, майку. Взяла шлем, закинула в рюкзак наручники, попрощалась с Анютой, вышла из дома. Спустилась по лестнице, поздоровалась с бабушками нашего двора – те ещё бабули.

Каждая из них пытается поставить меня на путь истинный, потому как «служба в полиции – это же дело не женское»… У нас дом спокойный, я особо не показываюсь тут по работе, поэтому они просто не знают, что я опер.

Если узнают, боюсь себе представить, что будет… Они меня, наверное, все вшестером свяжут и выдадут замуж за какого-нибудь там внука подруги – Васеньку. И не то, чтобы я была сильно против Васеньки, мне 27, в конце концов, но… нет, без любви не пойду.

В голове тут же запела принцесса:

«А я не хочу, не хочу по расчёту.

А я по любви, по любви хочу!»

Знала бы я, 16-летняя девчонка, мечтающая о службе в МВД, о честном служении родине (был у меня такой бзик), что все будет так, как есть сейчас, треснула бы себе по башке и отправилась бы куда-нибудь отсюда подальше.

Но годы идут, характер мой сформировался, опыт наработан, и все это уже не кажется чем-то ужасным. Всего-то работа, просто твоя работа. И если ты будешь тратить нервы из-за каждого громилы, нарика или использованной девочки, которую, конечно, жаль, но… далеко ты так не уедешь. Сломаешься, а этого допускать нельзя.

Вышла из калитки, прошла на парковку.

Поздоровалась с дядей Сашей, только приехавшим откуда-то на своей двенашке. Состроила глазки и деловито произнесла:

– Дядь Саш, а куда Вы ездили?

– Ой, Ксюшка, не лезь куда не надо. – Этот лысеющий буйвол 52 лет засмеялся и добавил. – Да к маме, Ксюш, к маме. Что ты как конвоир какой-то…

Дядя Саша – сосед снизу. И у него 2 ходки, одна по малолетству за грабёж, вторая постарше, но тоже из этой серии. Он давно завязал, но связи его полезны, да и мужик сам по себе хороший. Просто жизнь так повернулась. Вообще, сложно нормально устроиться в жизни после отсидки. Сколько случаев знаю…

Ой, Ксюша, что-то ты слишком много думаешь ни о чем.

Надела шлем, залезла на байк, почти сразу дав мотору взреветь, выехала. Что я там сначала хотела? В зал заехать? Блин, надо было Нику позвонить. Хотя ладно, всё равно мелкий там постоянно. Где ему ещё быть?

Попала в пробку, пытаюсь объехать на своем двухколесном машины, получаю вслед порции свежего мата. Морщусь от полуденного солнца и улыбаюсь, как ненормальная.

Хорош завидовать, четырехколесные!

О чем мечтала, придя в органы? Бегать за преступниками, делать этот мир чище? Наивная. Оказалось, что всем не поможешь. Поэтому где-то глубоко внутри меня плачет маленькая 16-летняя девочка, пока бегу за очередным подозреваемым, или.. бью ему в челюсть, чтобы не дёргался.

Но если оставить всю эту мою спесь и показную придурь…

После выезда на особо тяжкие хочется бросить всё и перестать жить, развидеть. Только не получится, нельзя. Моя работа – моя большая глупость.. но кто, как не я, если это у меня получается?

Кто? Да полно, Ксюша, парней (ключевое слово «парней»), но нет же, тебя тянет, тебе не сидится в дознавателях или хотя бы в следаках, да? Скучно? Странный способ нашла жизнь раскрашивать.

Самой нужно носиться, как подорванной, лезть во всю эту грязь, чтобы чувствовать себя.. нужной, живой? Надо бы сходить к психологу, хах.

Сделать этот мир лучше? Утопия. Пока ты бегаешь за одним, второй покрупнее натворит такого, что тебе и не снилось, что кровь в жилах стынет, а ты бы даже на него не подумала. Поэтому приходится подозревать всех и вся, закрывая это улыбкой и наивными голубыми глазами.

В первый год люди вообще не понимали, что я забыла тут, а начальство – о, оно тем более.. но время идёт, вот и уже некоторые местные старательно отводят взгляд при встрече.

Может уволиться? И куда идти с моим багажом знаний человеческой природы? Усмехнулась. Да, можно в принципе к Ники в зал тренером, возьмет-поди. Можно, как Анькин отчим – устроиться в школу ОБЖ-шником, только он военный на пенсии, конечно. Но тоже вариант.

Надо будет к ним заехать, в очередной раз сказать ему спасибо, что в выпускном классе сказал мне «Тебе надо идти в военное, либо в органы. В тебе есть потенциал». Во мне!? В соплячке метр с кепкой… до сих пор не понимаю, как ему поверила. А потом погрузилась в учебу по юр. профилю, вышла на работу и понеслось…

Доехала до Ника, зашла в зал, поздоровалась со всеми, пошла переодеваться. Пора уже отвести душу, раз мультиков мне сегодня не видать, в караоке не попеть, да и на байке никуда не выбраться.

Переоделась, вышла. На встречу как раз вышел Ники.

– Опять какую-то девку тренируешь? – Покосилась на выглядывающую чуть ли не мне в рот девушку метрах в 7 от нас.

– А, захотела индивидуалку, попросила пресс ей проработать.

– Не это она хочет, ой не это.

Братик обернулся, посмотрел на девушку, хмыкнул и, отвернувшись, ответил:

– Да мне как-то не до того сейчас.

– Ты ей это объясни тогда, пока она себе детей в воображении от тебя не родила.

Ники прыснул:

– Ксюш, в кого ты такая у нас, а?

– Уж точно не в тебя, мягкосердечный братишка. – Задумалась. – Слушай, мелкий, время-деньги, пошла я блины сбрасывать.

– Блины?

– Анька вчера готовила…

– А что меня-то не позвали?

– Чтобы ты потом на неделю в зале закрылся? Да и вообще, – Прикусила губу, улыбнувшись и потянув интригу. – вчера к Ане парень приезжал.

– Да ладно!?

– И ты вообще был бы не к месту.

– Нормальный хоть? А то ей хватило того урода.

– Вроде бы. Ничего за ним не числится, проверяла.

Спустя 4 часа.

– Ксения Федоровна, здравствуйте. Проходите. – Пропускает меня внутрь своей квартиры в панельной пятиэтажке Верещагина А.М. Мать пропавшей неделю назад Верещагиной М.Ф. Да, так отдаляясь и строго по факту, проще не принимать близко к сердцу.

Смотрю на женщину, выплакавшую себе за это время глаза, выдыхаю. С каждым днём вероятность найти живой становится все меньше и меньше. Захожу внутрь. Убеждаю себя снова: «Чем больше ты переживаешь, тем больше совершаешь ошибок».

Но где она… Прочесано всё, что только можно в этом и в ближайших районах. Все её пути следования. Столько знакомых опросили.. – ничего. Волонтеры, мы, росгвардия.. ни-че-го. Распечатка звонков, переписка… ни-че-го. И это странно!

– Есть какие-нибудь новости о моей девочке? – Провела на кухню, достала пряники и чай, будто не заметив, что я отказалась.

– Анастасия Михайловна, Вы о подработке Майи знаете что-нибудь? – Не стала тянуть, вывалив последнюю зацепку, что всплыла вчера в опросе её одногруппника.

– Она говорила, что работает в кафе, но я не интересовалась… раньше.

Ключевое «не интересовалась». Большинство родителей не интересуется, все ли в порядке с 19-летней девчонкой, только начавшей узнавать жизнь.

– Больше ничего?

Женщина прячет дрожь, сжимая кисти рук. В её глазах снова видны слёзы. Винит себя во всём, но разве это чему-то поможет? Голос ломается:

– Говорила, что её туда устроила Оля из университета. Больше ничего. Вы думаете… это как-то связано?

Только никакой Оли в её группе нет.

С разрешения ушла в комнату, оставила дверь открытой, прекрасно зная, что сейчас там остановится её мама, не решаясь войти сюда. А что тут, собственно? Плюшевые мишки, косметика, романы, дневники, фотографии… С фотографий улыбается наивная девчонка с челкой, косичками, курносым носом и озорством в карих глазах.

Куда тебя, девочка, занесло? Оборачиваюсь.

– Вы эту Олю не видели случайно?

– Нет.. – Женщина закрывает ладонью глаза, сейчас расплачется. – Точнее только мельком, когда Майюшка пошла устраиваться на работу – Не выдерживает, прикусывая губы и тяжело дыша. Слёзы катятся с её щек, очерчивая вдруг проявившиеся морщины горя. Берёт себя в руки. – Её ждала одна девочка, невысокая, брюнетка… больше из окна я не видела, извините.

Не густо.

– Не плачьте.

Мама молча смотрит, как я перебираю дневники один за другим. Вдруг не выдерживает…

– Вы же её найдете, да? Вы вернёте мне её живой? Пожалуйста, Ксюшенька. Найдите мою девочку.. – Почти решается рвануть ко мне, но успеваю выставить ладонь, остановив. Только вздыхаю.

Я ломаюсь каждый раз, только обнадёживать и обещать что-то всё равно нельзя. Ей будет ещё хуже, если дашь надежду, а потом где-нибудь найдется тело её ребенка… Ребенка, которому она посвятила жизнь. Ребёнка, без которого этой жизни не существует.

Работа – не сахар, далеко не сахар. Да и я далеко не карамелька.

Молчу, смотрю дневники. Уже перебирала их, но… Что-то тогда смутило и смущает сейчас. Что-то не то.

– Сюда кто-то заходил после её исчезновения?

Последняя страница. Почти незаметно… Может, она сама вырвала лист, но…

Но в такие совпадения я давно не верю.

Спускаюсь по лестнице, выхожу во двор. Подхожу к байку и тут же притормаживаю, услышав вслед:

– Эй, шестерка полицейская!

Оборачиваюсь, щурясь от лучиков солнца. Стоят недалеко двое. Дохлые совсем, жизнь не мила что ли?

– О, смотри, она откликается. – Заржали.

Улыбаюсь в ответ. Здесь я сильно не светилась, откуда узнали, что из органов?

– Я смотрю, вы с камерой познакомиться захотели, выблюдки? – Подхожу к ним под продолжающийся гогот.

Один особо амбициозный харкает мне в ноги:

– Слушай, шла бы ты отсюда и не появлялась больше, а то.. – Сразу пнула в живот, второму зарядила в голову ногой же. Надоели, поговорим в отделе.

Свалились оба, одного в наручники, второго зажала в захват. Одновременно одной рукой вызываю ближайших гиббон… ладно, гаишников.

Прокатятся с ветерком, посидят – подумают о жизни, а послезавтра уже поговорю с ними.

Повезло, ждать долго не пришлось.

И уже отправив местное такси с синими полосками, обернулась, заметив краем глаза, что что-то шевельнулось за деревом… Резко рванула туда, свалила на землю тело. Посмотрела – девчонка.. совсем ещё мелкая.

– Оля, значит? – Встала, помогла подняться. – Что прячешься?

– Я.. Я не..

– Не гони. Всё равно узнаю.

– Я… – Боится явно не меня. Глазами бегает по асфальту, руки сжимает.

– Не придумывай отговорки. Что здесь забыла?

Посмотрела в глаза.

– Помогите, пожалуйста, помогите…

***

Вышла с работы. Звонок. Смотрю – Аня.

– Алло. Хиромант Ксения у телефона. – Как можно серьезнее проговорила. – Вам погадать по руке или снять порчу?

Услышала смех Олега, улыбнулась. Хорошо, что они вместе.

– Не придуривайся! – Заворчала Анька.

– Это там кош…Олег на заднем плане смеётся? Я все слышала. – Подошла на парковку, взяла шлем.

– Да-да. Я. – Ответил. – Ксюш, поедешь с нами на шашлыки? Посидим дружеской компанией.

– Я вообще за любой кипиш кроме голодовки…

Да, поесть бы не мешало, а то кишечник скоро к позвоночнику прилипнет

– Аня скинет адрес. Приезжай, как освободишься.

– Окей.

Отключилась, выезжая на главную.

Кто же знал, что мне туда лучше не соваться.

Приехала в парк, дошла до нужной лавочки, рядом гуляют парочки, держатся за ручки… Непроизвольно пропела про себя. Недалеко бегает чья-то малышка лет 3, о, вот и мама её. Я, как ни в чем не бывало, села и уставилась в телефон.

Краем глаза заметила проходящего мимо Дэна с мороженым. Подавила смех – этот амбальчик ест с розовой карамельной посыпкой. Отошёл от меня метров на 20, делает вид, что рассматривает витрину с игрушками. Усмехнулась.

Ещё три минуты.

Две.

Одна.

Ноль.

Спустя пару секунд появляется парень лет 25, по наводке – он. Подходит к мусорке напротив меня, бросает пакет, разворачивается, упирается взглядом в Дэна, смотрящего прямо на него, откусывающего розовое мороженое. Резко останавливается (я встаю), разворачивается и бежит к лестницам. Денис срывается с места.

Подбегаю к мусорке, хватаю пакет – заглядываю – статья тебя ждёт, парень. Ой, ждет. Бегу за ними, сжимая улики: ствол и пара патронов. Хотел продать втихую. Только не учел того, что его уже вычислили. Надо было выкинуть, если грабил с ним местные продуктовые, зачем наживаться? Две недели менял место, сомневался, скрывался, а в итоге – всё-таки выдал себя. Глупенький.

– Стой, всё равно поймаю! – Впереди Дэн орет во всю.

Подбегаю к лестнице, два пролета, внизу стоит пара кабинок, загородивших обзор с обеих сторон, но вроде никого за ними. Денис уже далеко, надо наверстать. Сбегаю по первому пролету, упираюсь рукой в перила слева, делаю прыжок и..

– Ааа, мать твою, отой…

Эпично падаю на какого-то парня, отчего тот приземляется на асфальт. Зажмурилась. Секунда, выдох, вторая, вдох. Открыла глаза, сразу начала обороняться:

– Откуда ты, блин, взялся на мою голову? Угораздило же…

Пытаюсь слезть с него, собираю свои руки и ноги в нормальное положение. Встала, подаю руку… красивое тело, кстати. Поднимаю взгляд к лицу.. что он молчит-то? Руку так и не даёт.

– Эй, я тебя приложила чем-то? Сколько пальцев видишь? Ты меня слышишь вообще?

Загорелая кожа, рядом с которой моя кажется просто белым полотном. Темные джинсы, длинные ноги.. белая заправленная рубашка с закатанными рукавами, да.. руки красивые… вены проступают. Посмотрела на лицо – миндалевидные глаза синего цвета.. словно море, греческий нос, красивые губы..Черные, как смоль, волосы средней длины… что-то я засмотрелась. Тряхнула головой.

И тут на меня полилась непонятная речь. Что? Точно рукой приложила похоже. Этого мне ещё не хватало.

Вслушалась, голос у него.. мягко скажем, притягательный. Говорит так, словно сейчас сплетёт свои сети, и всё, Ксюшка, финита ля комедия, пиши пропало.

– Ааа.. ты ещё и иностранец. Эээ. Сорри. Мне жаль. – Вроде итальянский, но я кроме немецкого и базы английского…

Тут вдруг Дэн заорал на всю аллею, выдернув меня в реальность:

– Чайка, мать твою, неси наручники! Я свои дома забыл!

Отрываюсь, смотрю на картину – Денис метрах в 20 от меня завалил этого чебурека, уселся на нем и заламывает ему руки, прижимая лицом в асфальт. Проморгалась.

Обернулась обратно.

– Так, короче, Челентано, сорри. Я тут немного занята с тобой разбираться.

Парень встал, отряхнулся, взглянул на меня… да.. метр восемьдесят… Непроизвольно подняла голову.

– Во, милашка, значит ходить можешь. Вот и чеши тогда дальше на своих длинных, красотка. А я побежала. Сорри, сорри. Бай!

Подбежала к ним, дала наручники, пока тот возится, обернулась.

Итальянец стоит, опираясь о перила.. Ну, значит, точно живой. Вроде по телефону говорит. Отвернулась обратно на возню розового мишки.

Рядом на велосипеде проехала девочка, взглянула на нас и поехала дальше.

– Чайка, мать твою, ты так и будешь тормозить?

– Извини.

Выкинь из головы, Ксюша, выкинь из головы! Просто случайность, просто неудачно приземлилась. С тобой и не такое бывало.

Господи, что я ему наговорила только что? Совсем мозги поехали… Ладно, он хоть ничего не понял. Да и не встретимся больше никогда.