Призраки в солнечном свете. Портреты и наблюдения

Оглавление

Трумен Капоте. Призраки в солнечном свете. Портреты и наблюдения

Новый Орлеан (1946)

Нью-Йорк (1946)

Бруклин (1946)

Голливуд (1947)

Гаити (1948)

В Европу (1948)

Искья (1949)

Танжер (1950)

Поездка по Испании (1950)

Фонтана-Веккья (1951)

Стиль – и японцы (1955)

Музы слышны. Отчет о гастролях «Порги и Бесс» в Ленинграде (1956)

Князь в своих владениях (1956)

Из «Наблюдений» (С Ричардом Аведоном) (1959)

Ричард Аведон

Джон Хьюстон

Чарли Чаплин

Лебединая стая

Пабло Пикассо

Коко Шанель

Марсель Дюшан

Жан Кокто и Андре Жид

Мэй Уэст

Луи Армстронг

Хамфри Богарт

Эзра Паунд

Сомерсет Моэм

Исак Динесен

Дом в Бруклин-Хайтс (1959)

Лола (1964)

Джейн Боулз (1966)

Экстремальная магия (1967)

Призраки в солнечном свете. Съемки фильма «Хладнокровное убийство» (1967)

Греческие заметки (1968)

Голос из облака (1969)

Сесил Битон (1969)

Белая роза (1970)

Автопортрет (1972)

Предисловие к сборнику эссе «Собаки лают» (1973)

Элизабет Тейлор (1974)

Музыка для хамелеонов (1979)

Вот так и получилось (1979)

Самодельные гробики. Документальный рассказ об одном американском преступлении (1979)

Подёнка (1979)

Ослепление (1979)

Потаенные сады (1979)

Здравствуй, незнакомец (1979)

Оторвался (1979)

Ночные перевертыши, или Как сиамские близнецы занимаются сексом (1979)

Прекрасное дитя (1979)

Мистер Джонс (1980)

Лампа в окне (1980)

Гостеприимство (1980)

Предисловие к сборнику «Музыка для хамелеонов» (1980)

Воспоминание о Теннесси Уильямсе (1983)

Воспоминание об Уилле Кэсер (1984)

Отрывок из книги

Во дворе был ангел из черного камня; ангельская его голова возвышалась над гигантскими листьями таро; застывшие стеклянные глаза ангела, выцветшие, как голубые глаза моряка, смотрели вверх. За ангелом ты наблюдал с кружевного зеленого балкона – моего балкона, потому что я жил за ним, в трех старых белых комнатах с затейливой лепниной на потолках, широкими раздвижными дверьми и стеклянными балконными. Теплыми вечерами за этими открытыми дверьми слышна приятная мелодичная беседа, и ветерок летает, шурша, по комнате, словно пожилые дамы обмахиваются веерами. В такие теплые вечера город затихает. Только голоса: семейный разговор вьется на затянутой плющом террасе, босая женщина напевает без слов, качаясь в кресле на тротуаре, баюкает ребенка и без стеснения кормит грудью; недовольный иностранный голос раздраженной дамы, у себя на балконе ощипывающей цыпленка; перья отплывают от ее руки и лениво по воздуху опускаются на пол.

Однажды утром, кажется, в декабре, холодным воскресеньем, под печальным серым солнцем, я шел через Французский квартал к старому рынку, где в это время года продают изысканные зимние фрукты – сладкие мандарины, двадцать центов дюжина – и зимние цветы, рождественские пуансеттии и белоснежные камелии. У новоорлеанских улиц длинная пустынная перспектива, в тихие часы атмосфера – как у де Кирико; безобидные обыкновенные предметы (лицо за жалюзи в косых полосках света, идущие вдалеке монашки, рука, наклонно высунувшаяся из окна, одинокий черный мальчик на корточках в переулке выдувает мыльные пузыри и грустно наблюдает, как они лопаются, поднявшись) дышат угрозой. И вот в то утро я застыл на месте посреди квартала, заметив боковым зрением зеленый туннель, проход в заросшем дворе. Под зеленым лоскутным светом в конце туннеля стояла нелепого вида белая собака, и что-то погнало меня к ней. Там был фонтанчик; изо рта бронзовой обезьяны тихо струилась вода и печально позванивала, падая на гальку. Он висел на иве, мужчина с бандитским лицом и платиновыми кудрявыми волосами; висел вяло, как ветви самой ивы. В безмолвном задохшемся саду был ужас. Закрытые окна смотрели слепо, следы улиток блестели на гигантских листьях, ничто не шевелилось, кроме его тени. Он покачивался, однако ветра не было. Его перстень с поддельным бриллиантом мигал на солнце, а на руке у него была татуировка, имя Френси. Собака опустила голову и лакала из фонтана; я убежал. Френси – из-за нее он покончил с собой? Новый Орлеан полон тайн.

.....

В десять, когда я открыл глаза, мы находились в пустынном хрустальном мире заледенелых рек и занесенных снегом полей. Белизну там и сям, как узоры на бумаге, расчерчивали полосы елок. Стаи ворон скользили по прочному ледяному, сияющему небу, как на коньках.

– Слушай сюда, – сказал Эрл Брюс Джексон; он только что проснулся и глядел в окно, сонно почесываясь. – Помяни мое слово: здесь апельсины не растут.

.....