Авторы этой книги – виднейшие западные политики: Уинстон Черчилль – премьер-министр Великобритании в годы Второй мировой войны и после нее, часто вел переговоры со Сталиным, бывал в СССР; Аллен Даллес – крупнейший американский дипломат, разведчик, возглавлял ЦРУ в послевоенные годы, во многом определял политику США, когда в СССР правил Никита Хрущев; Генри Киссинджер, «патриарх американской дипломатии», был Государственным секретарем США в 1970-е годы, встречался с Леонидом Брежневым и вел с ним переговоры.
В книге собраны воспоминания и размышления этих трех незаурядных политиков обо всех трудностях и «подводных камнях», которые были на нелегком пути построения отношений Запада с Москвой. Воспоминания наполнены многими подробностями, которые были известны только их авторам, и представляют собой уникальный источник по данной теме.
Оглавление
Уинстон Черчилль. От Сталина до Брежнева. Трудный диалог с кремлевскими вождями
Уинстон Черчилль. Трудные разговоры со Сталиным (из книги У. Черчилля «Вторая Мировая война»)
Война в России и проблема второго фронта
Разговор со Сталиным в Москве
Тегеранская конференция
Восстание в Варшаве. Позиция Сталина
Снова в Москве. Сталин не хочет уступать
Встреча в Крыму. Судьбы мира
Подозрения Сталина
«Железный занавес»
Аллен Даллес. Хрущев и Карибский кризис (из книги А. Даллеса «Искусство разведки»)
Карибский кризис
На грани войны (Из воспоминаний Роберта Макнамары, министра обороны США в администрации Джона Кеннеди)
Вилли Брандт. Переговоры с Брежневым (Из книги «Воспоминания» В. Брандта, канцлера ФРГ в 1969–1974 годах)
Несколько встреч с Брежневым
Коленопреклонение в Варшаве
«Пражская весна»
Брежнев, Андропов, Горбачев
Генри Киссинджер. Крах «доктрины Брежнева» (Из книги Г. Киссинджера «Дипломатия»)
Берлинская стена для вьетнамской войны
Вопрос о еврейской эмиграции из СССР
Вопрос о правах человека
«Доктрина Рейгана»
Горбачев
Отрывок из книги
…Вторжение Гитлера в Россию изменило отношение военного времени. Тем не менее, советское правительство никак не откликнулось на мое обращение по радио к России и ко всему миру в день нападения Германии, если не считать того, что выдержки из него были напечатаны в «Правде» и в других русских правительственных органах и что нас попросили принять русскую военную миссию. Молчание в высших сферах было тягостным, и я счел своей обязанностью сломать лед.
Я вполне понимал, что они, возможно, испытывают неловкость, учитывая все, что произошло между Советским Союзом и западными союзниками после начала войны, и помня о том, что было 20 лет назад между мной и большевистским революционным правительством. Поэтому я обратился лично к Сталину и сообщил о нашем намерении помочь русскому народу всем, чем только мы можем.
.....
И вот в этот самый момент мы были вынуждены поступиться очень значительным количеством нашего вооружения и жизненно важных материалов всевозможного рода, включая каучук и нефть. На нас пало бремя организации конвоев судов для перевозки английских и в еще большей степени американских поставок и доставки этих конвоев в Мурманск и Архангельск, несмотря на все опасности и тяготы плавания в этих арктических водах.
По мере того как наступала осень и приближался решающий кризис на русском фронте, советские требования к нам делались все более настойчивыми. Нам пришлось пойти на неприятный риск: поставить под удар свою собственную безопасность и свои планы ради нашего нового союзника – угрюмого, ворчливого, жадного и еще так недавно безразлично относившегося к тому, выживем мы или нет.
