Читать книгу Дар в Наследство – 2 - Улана Зорина - Страница 1

Пролог

1999 год. Июнь.

Дрожащее тело свело от жуткого напряжения, а руки, испачканные алым, мелко тряслись. Тёплая речная вода хлюпала в грязных кроссовках при каждом дёрганном шаге. Струйки горячего пота катились по бледным щекам, рыжие кудрявые вихры слипшейся паклей свисали на высокий лоб молодого парня. Он, закусив губу и широко распахнув глаза, стоял и смотрел на бледное пятно лица девочки с широко раззявленным в крике ртом в заднем стекле быстро уходящего на дно автомобиля. Её маленькая и хрупкая ладошка судорожно, по-птичьи скребла пальчиками, не переставая хлопать по стеклу. Но разве по силам пятилетней девчушке разбить прочное автомобильное окно? Все попытки увязали в страшной безысходности.

В руках у девочки была кукла. Такая красивая и дорогая, фарфоровая, в светлом кружевном чепце и пышном платье. Сразу видно, хорошо жили люди, богато. А помогло ли оно им, это богатство? Перед лицом смерти всё злато мира абсолютно бесполезно! Его передернуло, прикушенная губа полыхнула болью, а по подбородку побежала горячая струйка. Он с трудом разжал челюсти и облизнул пульсирующую ранку.

Машина давно скрылась на дне вместе с угасшим бледным пятном лица, и пузырьки воздуха перестали играть в догонялки. А он всё смотрел на тёмную воду реки, ставшую стылой могилой так жестоко и бестолково загубленной жизни. Он безвольно стоял, изредка вздрагивая всем телом, топча измятую окровавленную траву и на чём свет стоит проклиная, нет, не себя, а тупого быка, так некстати притащившего на сделку своё сытое и ухоженное семейство. Сжатые в кулаки руки свела судорога, а на ладонях отпечатались глубокие бороздки от ногтей. Напряженные желваки надулись тугими узлами, а от скрежета зубов заломило челюсть. Перед глазами убийцы ещё долго стояло искажённое гримасой ужаса детское личико и прижатая тонкой ручонкой безразличная ко всему красавица кукла.

Резкий звонок телефона вывел его из ступора.

Судорожным движением рыжий выхватил из кармана потёртый мобильник и прижал его к уху. С тревогой в бегающих глазах он прислушался к собеседнику и, стиснув трубку побелевшими пальцами, отчаянно закричал:

– Есть, есть деньги… Не трогайте их… Я всё отдам… Я нашёл!

Глава 1

2021 год. Июнь.

– Дань, где ты откапал эту халупу?

– Ну почему сразу халупу, премиленький домик. Вполне себе аккуратненький.

– Премиленький, аккуратненький сарай, – сказала, как отрезала, Дарья, одарив мужа суровым взглядом исподлобья.

– Да брось, дорогая, представь себе, целых две недели вдали от городского шума и ядовитых испарений. Только посмотри, какая красотища вокруг, – широким жестом свободной руки обвёл мужчина пространство и улыбнулся зажатой под мышкой сопевшей малышке.

– Вон и Варенику нравится… ай, – он едва успел подхватить на руки вертлявую девчушку. – Фу…

– Да поставь ты её, – фыркнула Даша, неприязненным взглядом окидывая округу.

Небольшая деревенька пугала и завораживала одновременно. Аккуратные приземистые домишки, низенькие, поблекшие со временем заборы. За ними видны огородики с ровными рядами посевов, вольно бродившая домашняя птица и даже пузатая свинья, суетливо тыкающая тупым рылом в рыхлую землю. Все было насквозь пропитано сельской романтикой и совершенно не нравилось городской до мозга костей молодой женщине. Чего только стоит густой лес, выросший, казалось, прямо на заднем дворе маленькой избушки. Стоило сложить это всё вместе, и это место выглядело столь удручающе, что у девушки заломило зубы. Провести две недели без интернета в глубокой заднице мира – то ещё удовольствие. А супруг с дочкой, кажется, и не замечали подавленность матери, звонко хохоча и валяясь в пушистой траве перед домом на изумрудной лужайке.

– Кх-кх, – сухой кашель привлёк их внимание, и оба удивлённо уставились на стоявшую у калитки улыбающуюся старушку. Дарья, вынырнув из своих грустных мыслей, повернулась и встретилась взглядом с прозрачными старческими глазами.

– Вы кто такие будете? – взгляд старухи сразу стал острым и внимательным.

– А мы, бабуль, отдыхающие. Хозяин любезно одолжил нам на время ключи от домика, а что, мы мешаем вам? – озадаченно огляделся Даниил, обращая внимание на не замеченное ранее оживление в деревне. Почти из каждого дома на свет выползли такие же древние анахронизмы и пялились на приезжих любопытными взглядами.

– Нет, чего это удумали, отдыхать тута? Кому помешали? Нам чтолича? Ты, это, живи, чай, да только девку свою в лес не пущай, – оглянулась бабуся испуганно на товарок своих, головами покачивающих. Втянула голову в плечи и нехотя добавила.

– А лучше, милок, забирай всех да поезжай отседова подобру-поздорову. Не ровен час, лихо накликаешь. Мы свою жизнь уже прожили, нам то чё, а вот тебе есть, чего терять, – и быстро зыркнула на девочку.

– Да ты чего, старая? – опешил Даниил, выпуская из рук вертлявую дочь. – С чего это нам уезжать? И терять ничего я не собираюсь. Вы что тут, совсем с ума посходили в своей глуши да без цивилизации? Мы, бабуль, отдохнуть приехали, за грибами да ягодами в лес ходить, в реке купаться. Не беспокойтесь вы так, мы вам не станем мешать, – повысил он голос, чтобы его услышали все старики. А те только охали да платочки к глазам прикладывали. Махнул рукой на них мужчина, да и пошёл в дом, не оглядываясь. Следом вприпрыжку радостно бежала девчушка лет четырех, забавно тряся белокурыми кудряшками, и звонким голоском напевала:

Бабочка, ты мой дружок,

Полетели на лужок,

Там нас ждёт много цветков,

Разноцветных лепестков.

Будем вместе мы летать,

Веселиться, танцевать.

Дарья хмурым взглядом окинула настороженных обывателей и, вздохнув, направилась вслед за мужем.

– Ну, что, Никитична? – подошел к старухе плешивый дедок, лениво почёсывая куцую бородёнку.

– Чаво-чаво! – отмахнулась бабка, насупив кустистые брови. – Не к добру, ох не к добру… Жди беды, Мартын!

***

Даниил давно мечтал смотаться куда-нибудь из душного города, только дачу они с Дашей ещё себе не нажили, а в многочисленных деревеньках в живописной округе шумного города у обоих родственников не водилось. Тут-то и помог ему Санёк – друг и сосед по совместительству. Тому в наследство от бабки досталась небольшая хатёнка. Городскому парню не с руки было то наследство, и домишко медленно ветшал без хозяйской заботы. В деревне той Санёк гостил пару раз всего лишь. Пока жива была бабка, то мать не пускала мальчишку к старухе, говорила, глухое там место, не хорошее. Потом бабуля тяжело захворала, и семья забрала её в город. Покинутое старой хозяйкой жилище так и осталось забытым. Жена приятеля бросила его ещё в лихие двухтысячные, запретив встречаться с ребёнком. Что у них там приключилось, Санёк никогда не рассказывал и лишь испуганно вздрагивал, когда речь заходила о прошлом. Другой семьёй друг так и не обзавёлся, и прозябал последние несколько лет бобылём. А как узнал, что Даниил ищет место для отдыха, так и предложил ему присмотреться к домишке… Смотались друзья по-быстрому, чтобы проверить, в каком состоянии старинные владения, и оба остались довольны. Как ни странно, избушка была вполне себе крепкая и добротная. Немного прибрались, и гордый владелец вручил Даниилу заветный ключик от бабкиной хаты. Только вот Даша совсем не хотела ехать в незнакомое захолустье, ещё и с ребёнком. Насилу уговорил её муж, аргументируя тем, что Варюше полезно будет подышать свежим деревенским воздухом. Теперь же, при взгляде на кислую мину любимой, сердце его сжималось. Он и так не понимал, как уговорить жену сменить гнев на милость, а тут ещё эти странные бабки.

Девочка же получала истинное удовольствие в тихом уюте российской глубинки.

– Папочка, что это? – смешно раскрыв ротик, смотрела Варюша на громоздкую русскую печь, а в васильковых глазёнках плясали чёртики.

– Это печка, Варюш, зимой её топят, чтобы в доме было тепло.

– Правда? А батареи? – удивлённо оглянулась на стены она.

– Тут нет батарей, малыш, это же не квартира, – улыбнулся Даниил и, подхватив засмеявшуюся дочурку, усадил её на полати, – а тут самое почётное место.

– Почему? – девочка недовольно заерзала. Сейчас на печи было пыльно и плохо пахло. Она сморщила носик и протянула к отцу тонкие ручки.

– Папа, ну папа, я не хочу. Сними меня отсюда, – Даша, укоризненно глянув на мужа, подошла к печи и поймала в объятия любимое чадо.

– Вы меня с ума тут сведёте, – покачала она головой.

– А где я спать буду? – звонким голосом осведомилась Варюша, выискивая глазками незамеченные ранее комнаты. Вот она уже куда-то умчалась, лишь светлые завитушки мелькнули за плотными шторами, заменяющими двери.

– Варь, осторожно там, – встрепенулась женщина, встревоженно косясь на беспечного мужа.

– Ну что ты застыл, иди глянь, как она там, – а сама принялась распаковывать вещи. Хочешь, не хочешь, а они уже здесь. Значит, хватит хандрить, пора бы подумать об ужине.

***

Варюша быстро уснула, намаявшись с непривычки на свежем и вкусном воздухе. Расстелив новое постельное на скрипучей кровати, Даша со вздохом прилегла, с удовольствием уткнувшись в мягкую подушку.

– Эй, малыш, ты что, спать, что ли? – шёпотом возмутился супруг, торопливо скидывая на пол широкие шорты.

– Пока нет, но, если ты не поторопишься… – многозначительно промурлыкала Даша, так же сбрасывая с влажного тела остатки одежды. Низ живота её тянуло тупой болью, но заставлять мужа подозревать неладное было бы лишним.

Мужчина застыл, любуясь богиней. В лунном свете на белом сверкающем ложе женщина выглядела потрясающе. Разметав длинные чёрные локоны по белоснежной подушке, она сверкала на него глазами, как волшебная сказочная нимфа. Влажное тело искрилось в призрачных нежных лучах, околдовывало и манило. Тонкая талия, чуть выпуклый мягкий животик, два очаровательных бугорка упругих грудей, что так и просились в ладони. Круглые вишенки тёмных сосков сморщились и огрубели, жаждая горячих прикосновений. Руки мужчины заныли, а естество, как на страже солдат, вытянулось вперёд. Взгляд скользнул вниз, где меж стройных жемчужных бёдер прятался треугольник шелковистых кудрей, скрывая то сокровенное, ради чего не стыдно и голову потерять. Что, собственно, и произошло долгих шесть лет назад. И теперь, как тогда, утробно зарычав, Даниил, как дикий зверь, набросился на свою добычу.

***

Сумерки плавно спустились на тихую деревеньку. Птицы утихли, вместо них хор подхватили вездесущие цикады. Высокое небо, растеряв свою голубизну, окрасилось в графитовый цвет. Мир из яркого стал тусклым и монохромным. Вместе с темнотой в деревню вползла духота.

Никитична, весь день сидя у раскрытого настежь окна, нахмурившись, исподтишка наблюдала за приезжими. Нет-нет, да и суровое лицо её озаряла мимолётная улыбка. До чего ж хороша девчушка. Живая, веселая, неугомонная, она сновала по двору, как юркая лёгкая бабочка. Кувыркалась на травке, собирала цветочки в пушистый букетик и словно бы освещала пространство неукротимой энергией детства.

«Жалко малышку», – пожилая соседка печально вздохнула. Надо же было явиться им так не вовремя, вот если бы месяцем позже…

Середина июня – недоброе время для забытой глубинки. Так издавна повелось, и изменить сей уклад никому не по силам. Дождавшись, пока неугомонные соседи отправятся на покой, Никитична судорожно вздохнула и, тяжело переваливаясь на опухших ногах, с кряхтеньем поплелась в свою тихую спаленку.

***

Муж шумно храпел, лёжа на спине, и Дарья недовольно ткнула его локтем в бок.

– Дань, не храпи! – голос её звучал хрипло и громко в воцарившейся тишине.

– Хм, ну что ты, малыш, не храплю я, не ври… – пробурчал молодой мужчина, разворачиваясь спиной к жене и нещадно сотрясая видавшую виды двухспалку.

Тяжело вздохнув, Даша так же повернулась на бок и, свернувшись калачиком, плотно притянула к животу ноги. Ей не давала покоя одна мысль, вертевшаяся в голове. Вот уже больше двух недель как у неё задержка, ноет низ живота и слегка подташнивает по утрам. Перед поездкой она не забыла забежать в аптеку, чтобы прикупить несколько тестов, и теперь не могла уснуть, тревожно ворочаясь в ожидании утра.

Устав от долгой поездки и набегавшись на ночь, Варюша сладко сопела в уютной каморке за шторой, муж, уткнувшись носом в подушку спокойно затих. Тишина окружила чёрным куполом ночи, и, если бы не тревога в душе…

Дарья сморгнула набежавшие слёзы и нервно вздохнула. Как сказать мужу? А если он посчитает сроки и поймёт, что из далёкого Владивостока никак не мог участвовать в зачатии малыша? Как же так получилось? Совсем чуть-чуть не дождалась она супруга с северной вахты и, потеряв голову, ухнула в чувственный водоворот. Надсадное давящее чувство полыхнуло в душе, растопив колкий лёд, превратив его в солёный водопад, омывающий скомканную подушку. Ледяные щупальца страха липкими змеями оплели трепетно бьющееся сердце, замораживая растерянный разум своими стылыми прикосновениями.

***

А утром, пока все ещё спали, Даша снова безмолвно рыдала на маленькой кухоньке, нервно теребя в пальцах узенький кусочек картона с двумя яркими красными полосками. Она то с силой сжимала его, зажмурив глаза, то расправляла с надеждой на злую ошибку. Губы её дрожали, а из горла рвался наружу хриплый сип подавленных криков отчаяния. «Что делать, что теперь делать?» – лихорадочно метались и путались мысли. Сейчас ей хотелось исчезнуть, провалиться сквозь землю, чтобы не сгорать от стыда, глядя в любимые и доверчивые глаза мужа. Как же могла она так поступить, зачем поддалась мимолётным желаниям? Сжав в кулаке смятый тест, она до боли закусила губу, чтобы не разрыдаться навзрыд.

Из-за плотной занавески послышался мерный скрип половиц, и через минуту показалась Варюша. Девочка усердно тёрла глазёнки сжатыми кулачками и, недовольно надув губки, щурилась на свет. Наивный взгляд, по-детски синий и ясный, осмысленно остановился на женщине, и та, замерев, поспешила вытереть мокрые щёки. Но покрасневшие веки и опухшее лицо не укрылись от девочки.

– Мамочка, ты плачешь? – личико тут же скуксилось, губки скривились, и малышка уже готова была поддержать мать в её горе, как женщина улыбнулась и подхватила кроху на ручки. Вымученной улыбкой она обманула Варюшу и, осыпав поцелуями сладкие щёчки, успокоила дочь. С болью в душе она прижимала к себе крохотное тельце и кружила ребёнка по кухне. Ей надо продержаться всего две недели, а потом она избавится от плода, и Даниил ничего не узнает. Приняв такое решение, Даша облегчённо вздохнула и улыбнулась. У неё отлегло от сердца от страшной задумки и, скрипя зубами, она усердно гнала от себя мысли о том, что внутри неё зреет живая искра. С каждым часом растёт, наливается силой ни в чём не повинная новая жизнь. В данный момент она понимала лишь одно: этот пульсирующий комочек ещё бессознательной плоти, плод греха и обмана должен быть уничтожен. Жестокость и безумие поселились в душе, и только лишь крошечка дочь придавала ей сил принять этот удар, стойко выдержать, не убежать с криком в лес, не отдаться на волю слезам и отчаянию, а нацепить на лицо подходящую маску и вступить в новый день, как на сцену немилосердного лицедейства.

***

Когда началось всё?

Ещё в детстве, когда пьяный отец избивал ее мать, а девочка, ни жива, ни мертва, лежала под узкой кроватью, тогда она для себя решила никогда не брать в рот и капли спиртного. В один из таких кошмарных вечеров и произошло непоправимое. Пьяный отец зверски избил хрупкую женщину, после чего, глядя на истерзанный труп, он до того испугался, что напрочь забыл про малолетнюю дочь и поспешно сбежал, бросив все свои вещи. Испуганным зайчиком трепетало сердечко семилетней малышки, когда, затаив дыхание, она ещё долго глотала слёзы, ожидая маму в своем пыльном убежище, но та так и не появилась. Мимо детского понимания прошли слёзы приехавшей бабушки, кучка мрачных, одетых во всё чёрное людей, затем долгая трясучка в рычащем автобусе. А мама так и осталась лежать в красивом ящике, ко всему безучастная и холодная. Маленькая темноволосая девочка, сверкая наивными карими глазками, тщетно пыталась разбудить маму, перебирая дрожащими пальчиками её гладкие причёсанные волосы, теребя за рукав нарядного платья и требовательно касаясь точёных кистей рук, но женщина не просыпалась. Кожа на бледных руках почему-то была сухой и холодной. Лицо матери, несмотря на бледность, сияло одухотворённой красотой. Все синяки тщательно замазали, и она стала походить на спящую фарфоровую куклу. Во все глаза Дашутка смотрела на маму, звала её, но та так и не откликнулась. А сидящие рядом бабули всё качали головами, цокая языком и горестно поглядывая на бедную сиротку. Потом накрыли маму крышкой, такой же ярко-красной, бархатистой, как и весь ящик. Опустили его в глубокую яму и приказали малютке кинуть вниз горсть жирной и влажной земли. Долго девочка не могла понять, почему её убеждали, что мама теперь на небесах, когда на самом деле закопали её в земле. Больше маму она не видела.

Только с возрастом, через много одиноких и грустных лет девочка поняла, какая беда посетила тогда их несчастный мирок. Жизнь у старенькой бабушки текла вяло и однообразно. Но, несмотря ни на что, Даша так и не изменила своему данному в детстве обещанию и никогда не пила с подругами, даже по праздникам, даже потом, когда судьба свела её с симпатичным и весёлым Даниилом. До этих самых пор…

Она задумчиво нахмурила брови, и лоб покрылся морщинками. Женщина силилась вспомнить тот самый день, а точнее, тот единственный вечер, когда сосед заявился к ней со вспотевшей бутылкой дорогого вина. Почему же она так легко поддалась мужскому очарованию и впустила его, не задумываясь? Почему разрешила плеснуть ей в бокал густую бордовую жидкость? Этот терпкий вкус винограда, дурманящий аромат сладости и капельки влаги на нервном лице. Как могла она так поступить, когда Даниил был на вахте?! В белоснежном завьюженном краю её нежно любимый супруг безгранично ей доверял, а она… Как же так получилось?

С соседом они сдружились давно. Данька ещё сопливым мальчишкой часто пропадал у старшего друга. Потом, когда Даниил с Дашей поженились, именно рыжий сосед был свидетелем на их скромном вечере. Дарья до дрожи в коленках боялась глотнуть алкоголь. Ей всё время чудилось, что если она выпьет хоть капельку, то обязательно случится что-то плохое. Но в тот вечер, глядя в добрые глаза соседа, она вдруг поняла – она другая! Она не такая, как отец: не будет напиваться и глумиться над своей семьёй! Не такая, как мать, которая безропотно терпела побои и пала от пьяной руки негодяя! Она совсем другая, вполне состоявшаяся личность и спокойно может выпить бокал вина за здоровье соседа.

У него юбилей, сорок пять,

Одинокий, как перст, как его не понять.

И она в одиночестве дни коротает,

Как малышку уложит, так дома скучает.

Так бокал за бокалом, а тост за тостом,

За здоровье, за жизнь, тихий шепот потом.

Лёгкий шорох одежд, поцелуев огонь.

Возрожденье надежд, чувств и жгучая кровь.

Обнажённые оба в сиянье луны,

Рук движенья безмолвны, жарки и пьяны.

А потом где взять смелость, чтоб в глаза посмотреть?

Про себя остаётся лишь тихонько жалеть.

Ни он, ни она потом так ни разу и не заговорили о той первобытной страсти, вспыхнувшей в одночасье и так же угасшей бесследно. Не так уж и бесследно, как оказалось.

Глава 2

1999 год. Июнь.

Вытерев пот тыльной стороной ладони, он сглотнул тугой ком и больно прикусил губу. Руки дрожали, и цветные картинки двоились в напряжённых до боли уставших глазах. В них будто бы сыпанули горсть мелкой бутылочной крошки. Побелевшие пальцы сжимали бликующие в тусклом свете лампочки Ильича засаленные карты.

По позвоночнику тонкой струйкой потек холодный пот, а уши вспыхнули от недоброго предчувствия. Сзади неслышно подошёл громадный детина и положил тяжёлую лапищу на плечо напряжённого парня.

Сидящий напротив прилизанный хлыщ хищно зыркнул узкими чёрными глазками, растягивая губы в довольной улыбке. Он не был гигантским воротилой преступного мира, но именно он руководил всеми игорными заведениями в городе. Рыжий не раз слышал, как должники этого пижона внезапно исчезали бесследно, да так, что даже имена сгинувших передавались друг другу с оглядкой.

– Ну, что, рыжий, как отдавать будешь? Я слышал, у тебя молодая жена есть и дочь? – хлыщ поднял брови и плотоядно улыбнулся.

– Нет! – попытался вскочить парень, но твёрдая рука удержала на месте. – Не трогай их, Лис, умоляю. Я всё отдам! До копейки, клянусь! – прилизанный скупо кивнул, и пудовый кулак ткнулся парню в живот, тот, согнувшись от боли, закашлялся, а измятые карты веером разлетелись по полу.

– Даю тебе три дня, а потом Рафик придёт за моими девчонками. Понял? – хихикнув, склонился бандит над столом, подаваясь навстречу к парнишке. – Не слышу?

– Я понял… – прохрипел рыжий, хватая ртом воздух. Лицо его покраснело, а изо рта текли слюни, смешиваясь в единый поток со слезами.

– Время пошло, – многозначительно постучал длинным ногтем хозяин по циферблату массивных часов. И нетерпеливо взглянул на амбала. Тот понял без слов и, подхватив под мышки безвольного юношу, вышвырнул того прочь.

– Да, и вот тебе, чтоб не потерялся с моими деньгами! – добавил напоследок прилизанный, швырнув дрожащему парню чёрненькую коробочку. В другой раз рыжий бы обрадовался такому подарку, но не сейчас. Прислонившись спиной к коридорной стене, он с ужасом таращился на сотовый, как на самую ядовитую в мире гадюку.

***

Молодая женщина раздраженно гремела посудой, искоса поглядывая на сидящего за столом мужчину. Тот низко склонился над газетой и что-то усердно там обводил. Всклокоченная рыжая шевелюра придавала ему неуловимое сходство с небезызвестным домовенком Кузей, и только бледность сухой кожи заставляла избавиться от этого наваждения. Рыжие кляксы веснушек, щедро раскиданные по всему лицу, окрашивали, казалось, и саму незримую ауру мужчины в болезненно-жёлтые тона.

– У Светы снова порвалось платье. Мне не в чем её вывести гулять, – звякнула чашка в дрожащих руках, едва не выскользнув из ослабевших пальцев. А мужчина даже не пошевелился.

– Ты меня совсем не слушаешь! – чашка всё-таки выпала и, ударившись о раковину, издала жалобный звук. В бессилии опершись на раковину, женщина закрыла ладонями лицо и разрыдалась.

– Ну что ты, Наташ! – словно очнувшись, рыжий вскочил и прижал к груди вздрагивающую девушку. – Я обещаю тебе, скоро всё наладится. Я найду для нас деньги.

– Найди лучше работу! – вывернулась она из удушающих объятий, пронзая мужа колючим взглядом. – Мне стыдно показаться соседям! Как ты не понимаешь? Это твоя игра…твои карты…

– Ну, хватит, – он резко её одёрнул, – я же сказал, что завязал! Вот расплачусь с долгами, и всё у нас будет отлично! Начнём новую счастливую жизнь, – сворачивая газету, он спешно засобирался. Брови тревожно сошлись у переносицы, а глаза предательски заблестели солёной влагой. Сегодня последний срок, а денег у него всё ещё нет. Он должен успеть. Время для ошибок закончилось, настала пора действовать. Только б не опоздать!

– Ты уходишь? – сцепив бледные пальцы в замок, молодая женщина беспомощно прижала к груди руки.

– Я ненадолго… Скоро вернусь, и с подарками. – попытался он улыбнуться, но получился лишь кривой неуверенный оскал. Руки тряслись, и хрупкий газетный лист мялся, вместо того, чтобы аккуратно сворачиваться. Разозлившись, рыжий нервно скомкал ни в чем не повинную вещь, схватил со стола телефон и кинулся прочь из дома.

– Никуда не ходите, пока я не приду, – донеслось до Натальи, и она без сил опустилась на стул.

Сколько она так просидела, уставившись пустым взглядом в окно, пока не отвлёк её тоненький голосок, она не знала.

– Папа? – раздались из комнаты шлёпающие шаги. Сонная девочка в майке и трусиках показалась на кухне. – Где папа? – в наивных зелёных глазёнках плескался вопрос и отчаяние. Рыжеволосая девочка обвела ищущим взглядом кухню и вопрошающе уставилась на мать. Нервно прикусив губу и едва сдерживая рыдания, женщина через силу растянула губы в искусственной улыбке и тихо выдохнула:

– Папа скоро придёт, Цветочек, он пошёл за подарками.

Глазки-бусинки вспыхнули радостью, и малышка захлопала в ладоши.

– Ура! Подарки! – и тут же, с надеждой заглядывая в глаза матери, выдавила сокровенное. – И шоколадку купит?

Глядя в широко раскрытые озера наивности и чистоты, женщина без колебаний ответила.

– Конечно, родная, обязательно купит.

Короткий звонок в дверь заставил их замолчать, и, переглянувшись, обе кинулись к двери.

– Папа! – рвалось из груди бежавшей вприпрыжку малышки, но женщина засомневалась. Он ведь недавно только ушёл…

Дрожащими пальцами щёлкнула замком и не успела ещё отодвинуться, как дверь резко распахнулась. Два амбала по-хозяйски ввалились в прихожку. Один, тощий и долговязый, мгновенно подхватил на руки девочку. Малышка и пикнуть не успела. Другой, широкоплечий и лысый, властно прижал женщину к стене. Ощерив хищный оскал, придавил к её шее холодную острую сталь.

– Где твой муж? – гаркнул он ей в лицо, и волна зловония заставила Наташу поморщится. Она ещё не поняла, что случилось, а ноги уже ослабели, и бандиту пришлось подхватить её на руки.

Очнулась она от звонкого голоса дочери. Ничего не понимающая девочка запросто разговаривала с мужчинами и, казалось, ничуть их не боялась.

– Папа скоро придёт и принесёт мне шоколадку. – важно заявила девчушка, сидя на руках амбала и заглядывая тому прямо в глаза. Мужик осклабился, покачивая головой и подыгрывая малышке. Пухлые щеки его раскраснелись, а на лбу выступили капельки пота.

– Прям целую шоколадку? – недоверчивым тоном произнёс он. Девочка нахмурилась, задумалась и, надув губы, выдала уверенным тоном.

– Угу, – голова её качнулась в утвердительном жесте, от чего рыжие пружинки волос потешно подпрыгнули. – И ещё подарки!

– Подарки, – сощурил мужчина глаза, опуская Светлану на пол, – подарки – это хорошо. Ну, беги к маме.

Усадив женщину на стул, второй налётчик аккуратно облокотил её спиной о стену и, нервно поправляя рукава, отошёл к окну.

Наташа тут же прижала к себе подбежавшую девочку и уставилась на мужчин взглядом волчицы.

– Кто вы такие? – голос Натальи хрипел и срывался. Рваные скомканные движения пальцев, перебирающие складочки на застиранной маечке дочки, с головой выдавали нервозность.

Лысый бандит и ухом не повёл, так и оставшись торчать у окна. Долговязый же, коротко цыкнув, уселся на стул напротив женщины и положил острые локти на стол.

– Не бузи, краля. Рыжий задолжал хорошему человеку деньги. Сегодня срок оплаты закончился. Мы пришли, – криво усмехнувшись, он окинул её оценивающим взглядом, – за тобой.

– Что? – кровь отлила от лица, и так уже бледные губы приобрели синеватый оттенок. Прижав дрожащую ладошку ко рту, второй она ещё крепче притянула к себе ребёнка. Светлана не вырывалась. Она крепко прильнула к груди матери, обвив её шею тоненькими ручонками. Лысый амбал повернулся. Острый, как лезвие, взгляд бандита мгновенно оценил обстановку. Вытащив из кармана свободных брюк телефон, он неспешно набрал номер.

– Твоя семья у нас. Если ты хочешь увидеть их живыми, знаешь, что делать. Время до вечера. В следующий раз я уже не буду таким добреньким, – сбросив звонок, лысый скупо кивнул долговязому и молча пошёл прочь.

Тощий бандит звонко цыкнул сквозь зубы и, весело подмигнув девочке, так же покинул квартиру.

Когда дверь захлопнулась, Наташа выдохнула и позволила себе расслабиться. Женщина медленно опустила голову на лежащие на столе руки и разрыдалась. Широко распахнутыми глазами маленькая Светочка жалобно смотрела на маму и гладила её по спине тёплой ладошкой. За все свои четыре года девочка ещё ни разу не видела столько горя и боли в любимых глазах. Она растерялась и не могла понять, что ей следует сейчас делать. Не придумав ничего лучшего, зеленоглазая малышка расплакалась вместе с мамочкой.

Глава 3

2021 год. Июнь.

В ярких цветных трусиках и маечке Варюша выскочила на улицу. Было ещё только утро, а палящее солнце окрасило землю в радужные тона, осветив и разукрасив мир яркими красками. Птицы вовсю горланили песни, словно соревнуясь и стараясь перекричать друг друга. Дурманящий аромат деревенского быта завораживал городских гостей своим провинциальным уютом.

Следом за дочерью выползли и родители. Даже издалека можно было увидеть, как медлительны и осторожны движения побледневшей женщины и как неуверенно, в недоумении оглядывается на неё супруг.

– Дашуль, может съела что? – не отставал от жены Даниил, настороженно провожая взглядом выкрутасы беспечной дочурки.

– Наверное… – скупо согласилась та, вновь прижимая ладони ко рту.

– Может, тебе лучше остаться в доме? Мы с Варюхой вдвоём порыбачим? – с надеждой заглянул в глаза женщине Даниил. Он понимал, что в таком состоянии жена не сможет расслабиться и не даст им спуску.

– Нет… – испуганно дёрнулась Дарья, угрюмо покосившись на оживлённую деревеньку. Старики снова повылезали из своих нор и провожали приезжих тяжёлыми, недружелюбными взглядами.

– Я не останусь тут одна… с ними. Бррр, – женщина зябко поёжилась и твёрдым шагом поспешила за девочкой. Отец семейства вздохнул и, улыбнувшись пристально смотревшей на него неприветливой соседке, вежливо кивнул.

– Доброе утро! – та продолжала молча смотреть, хмурясь, как и все старики. Даниил виновато пожал плечами, взял в руки приготовленные загодя снасти и поспешил за своими девчатами.

***

Отбыв полугодовую вахту на борту рыболовецкого судна посреди бескрайних студёных вод, Даниил радовался выпавшей возможности понежиться на солнышке в тихом уютном местечке. Он искренне не понимал недовольства жены. Ему хотелось раскинуть руки, упасть в пушистую траву и, закрыв глаза, с наслаждением погрузиться в ароматную негу. Или подпрыгнуть высоко-высоко, вдохнуть полной грудью аромат дикой свежести и закричать! Что есть сил издать ликующий крик, возвестить всему миру, как сейчас он прекрасен! Парень жаждал поделиться со всеми неистовым восторгом, рвавшимся, казалось, из глубины его чуткой души. Только жена почему-то отвергала все его попытки втянуть её в созерцание живого чарующего превосходства стихии. В глазах её он с удивлением ловил озабоченность и.... страх. В сердце мужчины с каждым часом росло беспокойство, он искренне не понимал, что творится с такой всегда трепетной и отзывчивой девушкой. Но даже хмурое выражение лица Даши не могло нарушить давно взлелеянные планы. Он щурился от ярких лучей, упивался ими и мысленно сливался с наслаждением, вдыхая витающий аромат цветущего лета.

Под сенью деревьев дрожание воздуха перестало волновать взор, и дышать стало намного легче. Девчата уже скрылись за поворотом, как Даниил обратил внимание на треск веток неподалёку. Неужели за ними следят старики? Зачем? Мужчина в недоумении затаил дыхание, спрятался за ближайшим деревом и застыл. Внезапный порыв ветра растрепал пушистые ветви. Потревоженная листва взорвалась тихим шелестом. То здесь, то там, иссушенные изнуряющим пеклом, с лёгким шорохом скукоженными самолётиками спланировали вниз сухие листочки. Деревья будто бы преобразились, скинув гниющий груз под свою сень, и вновь задышали юной свежестью. Даниил подобрался, как хищник в засаде, не обращая внимание на шелестящий листопад. Долго ждать не пришлось. Небрежно раздвигая ветви густого кустарника, на дорогу вывалился плешивый мужичок. В руках старик держал куклу. Обычную, пластмассовую, с паклей белых волос и ярко-алыми губами. Не заметив парня, плешивый направился прямиком за девчатами.

– Ты чего это удумал, дед? – шагнул из-за дерева Даня. Тот резко шарахнулся в сторону, едва не расшибив лоб о дерево.

– Свят, свят, свят. Чаво пугаешь, ирод? – замямлил старик, закатывая глаза и хватаясь свободной рукой за льняную рубаху у сердца. – Чуть Богу душу не отдал.

– А ты зачем следишь за нами? – не остался в долгу Даниил, крутя в пальцах сухую веточку. – Что мы вам сделали, а, старики-разбойники? – веточка с хрустом сломалась.

– Да на что вы мне? Я вона, енту, – дрожащей рукой он вытянул вперёд куклу, – задобрить… Пора ужо… Время…

– Ты что мямлишь? Говори прямо.

– Да шо говорить, пошли покажу, эх… – горестно махнул рукой дедок и продолжил свой путь. – Зря не уехали…

Вскоре они уже нагнали и Дашу с Варюшей. У девушки при виде старика с куклой натурально отвисла челюсть.

– Дань? – едва начала она, но плешивый её строго прервал.

– А баба твоя с дитём пущай тута ждут. Негоже идти им туды, – парень виновато пожал плечами и, пообещав быстро вернуться, поспешил за дедулей.

Взяв на руки испуганную девочку, Дарья, нахмурившись, проследила взглядом за мужем, пока он не скрылся из виду, и медленно пошла вслед. Ещё не родился тот мужик, который ей будет указывать! В глазах блеснуло упрямство, а уголки губ девушки дрогнули в ехидной улыбке.

Шум воды с каждым шагом слышался всё отчетливей, и старикашка заметно ускорился. Даниил едва за ним поспевал. «Вот тебе и дедок», – хмурился он. Внезапно деревья расступились, и задыхающийся мужчина чуть не врезался старому в спину. Дед стоял на высоком обрыве и печально смотрел в реку. Солнце сюда ещё не дошло, и вода казалась свинцовой. Даниил, тихонько обойдя старика, стал с ним рядом и недоуменно посмотрел вниз. Тёмный, глубокий омут, казалось, дышал, лениво ворочая тяжёлые воды. Мужчина тряхнул головой, нет, показалось, черная муть была неподвижна, как ведьмино зеркало.

– Что там? Я ничего не вижу.

– Не дай Господь, – поспешил перекреститься мужик и побрёл куда-то в сторону. Парень открыл было рот, чтобы спросить, как наткнулся взглядом на дерево. Сухое и кряжистое, оно росло почти над самым обрывом, свесив вниз тяжёлые ветви, увешанные страшными плодами. Маленькие, большие, голые пупсы и нарядные модницы – все они безмолвно висели на ветках, как диковинные дары. Руки и ноги их, неестественно выгнутые, создавали причудливое хитросплетение, вычурный экзотический коллаж. Однако лица повешенных все смотрели на реку, будто бы в ожидании чего-то или кого-то. Эта картина была столь необычно гротескна, что Даниил застыл с отпавшей челюстью, потеряв на время дар речи. Дед же спокойно приблизился к местному колориту и пристроил в ветвях очередной пугающий дар.

– Вот так. Пущай поиграет. А вы, – повернулся он к Даниилу, чьи глаза панически блестели, – езжайте отсель подобру-поздорову.

Еще раз взглянув в чёрную бездну притихшей реки, старик повернулся и, не смотря на мужчину, уверенно зашагал прочь. Тот, испугавшись остаться один на жутком обрыве, спеша и спотыкаясь кинулся за дедом, но странно, того уж и след простыл. Зато Даниил сходу налетел на жену.

– Чёрт, – вскрикнула женщина, едва не выронив дочь, и настороженно воззрилась на мужа.

– За тобой что, черти гонятся?

– Я бы не удивился… – проронил парень, отряхиваясь и подбирая упавшие снасти. Лицо его кривила дёрганная улыбка. – Пошли лучше в другое место.

– А там? – подняла Даша брови, опуская Варюшу на землю.

– Там обрыв, и до реки далеко, – стараясь, чтобы голос не выдал волнение, пояснил мужчина. Он тщательно отворачивался, чтобы не столкнуться с пристальным взглядом жены, и поэтому первый заметил, как дочь тянет какую-то ткань из-за дерева.

***

Девочка вприпрыжку неслась по лесной тропинке. Родители остались далёко позади, и любознательная малышка чувствовала себя волшебной феей из любимого мультика. Шаловливый ветерок трепал светлые прядки волос, то и дело швыряя их в лицо, запихивая в рот, щекоча нос. Тёплыми ладошками Варя смахивала кудряшки, весело хохоча в ответ незримому забияке. Пушистые кроны высоких деревьев скрадывали солнечные лучи, и в лесу царила атмосфера сказочной таинственности. Вдруг девочка встрепенулась, ей почудилось, будто бы ветерок заговорил с ней.

– Давай поиграем? – услышала она сквозь шелест листвы и пение птиц. Это было так удивительно, невероятно. Девочка замерла, улыбаясь во весь рот, и оглянулась. Родители уже близко и скоро нарушат очарование волшебства.

– Давай поиграем! – уже более чётко прозвучали слова, и белая ткань мелькнула за деревом. Варюша подпрыгнула и радостно поскакала туда. Она твёрдо верила, что там прячется фея.

– Поиграем, поиграем, – смеялась она, глядя в распахнутые глаза цвета неба под кружевом нарядного чепца.

– Варюш, ты что там нашла? – поспешил к ней отец. Даша, не отводя глаз, смотрела на то, как дочка несёт к ним, прижимая к груди, красивую фарфоровую куклу.

– Ей страшно и холодно тут одной. Лили попросилась ко мне.

– О, какая красивая кукла! – восхитилась женщина. – Ты ей имя дала?

– Нет, её так зовут, она сама мне сказала. Правда, Лили? – проворковала малышка, покачивая куклу в руках. Родители озадаченно переглянулись.

– Мама, можно я возьму её себе? – заканючила девочка, прижимая к маечке драгоценную находку. «Странно», – подумала женщина, кукла лежала в лесу на земле, а совсем не испачкалась. И вообще, казалось, что она совсем новая, буквально из магазина.

– Ну пожалуйста, пожалуйста! – взмолилась девочка, жалобно глядя папе в глаза, словно в самую душу. Тот, не сумев отказать, простодушно пожал плечами и кивнул головой в сторону матери, будто возлагая на ту весь груз ответственности за любое решение… Дарья нахмурилась и озабоченно задумалась. В лесу ни души, может, её потерял тот старик?

– Милая, давай вернёмся в деревню и поищем хозяйку Лили. Такую дорогую куклу не могли бросить просто так. Наверняка её потеряла какая-то маленькая девочка и сейчас горько плачет.

– А если никто не терял, можно Лили будет жить с нами? – жалобно прошептала Варюша, заглядывая в голубые глаза куклы. – Она очень хочет остаться со мной! – прижав к себе игрушку, девочка, пританцовывая, закружила по тропинке в сторону обрыва. Оба родителя, не сговариваясь, кинулись за ней. Поймав дочь в двух шагах от отвесной пропасти, Даниил притянул её к себе, отворачивая от злополучного дерева. К счастью, малышка была полностью поглощена своей находкой и не обращала внимание ни на что вокруг. В отличие от неё, Дарья, убедившись, что жизни ребёнка ничего не угрожает, с любопытством оглядывалась, ровно до того момента, как взгляд её уперся в дерево. Молниеносная боль скрутила живот, и молодая женщина с криком повалилась на землю. Глаза её расширились, а губы побелели. Скрюченные пальцы скребли сарафан на животе, пытаясь сорвать с себя прочный обруч опоясывающей боли. Даниил, не выпуская малышку, плюхнулся на колени возле жены, помогая ей подняться.

– Что с тобой, родная? Тебе плохо? Что у тебя болит?

– Ребёночек болит у мамы в животике, – как бы невзначай проронила девочка. Широко раскрыв глаза, из-за плеча отца она смотрела на дерево, и все кукольные лица были повернуты к ней. «Давай поиграем… Давай поиграем…» – незримо швырял ей в лицо шалопай ветерок.

О рыбалке в тот день никто даже и не вспомнил.

***

До деревни шли молча, лишь Варюша что-то увлечённо шептала на ушко безмолвной подружке.

Даниил озабоченно хмурился, видимо, подсчитывая про себя сроки и каждый раз неумолимо приходя к одному и тому же неутешительному результату. Полгода на вахте – это достаточный срок, чтобы Даша могла сообщить ему о беременности, а с тех пор, как он вернулся, не прошло и недели. То есть, как ни крути, этот ребёнок не может быть от него. Но как же так? Ему хотелось выть и рвать на себе волосы. Его Даша… Его нежно любимый цветочек… Как же она могла? Почему не оправдывается, не просит прощения? Он искоса глянул на девушку, та медленно плелась, виновато опустив голову. Тёмные локоны свесились на лицо безжизненными сосульками. Она как-то сразу осунулась, похудела. Как он мог не заметить эти огромные круги под глазами на бледном усталом лице? Под глазами, которые совсем недавно светились любовью, а сейчас потухли, как мёртвые кратеры. Даниил оступился и, чуть не упав, ухватился за руку жены, та с готовностью поддержала мужа, поймав его затравленный взгляд. Он с головой ухнул во влажные озёра некогда искрящегося оникса, отчаянно стараясь прочитать в них желанный ответ, опровергнуть безмолвную правду. Губы девушки дрогнули в виноватой улыбке, расплескав в глубине глаз безмерное раскаяние. Даниил отшатнулся, как от удара хлыстом. Он всё понял без слов, волна жгучего гнева затопила его, и он отвернулся от девушки, пытаясь скрыть свои чувства. Даша невольно поёжилась, всем существом интуитивно ощутив мгновенную перемену в муже. На глаза навернулись слёзы. Жалость к самой себе, пробившись тонким росточком, созрела в груди и расцвела буйным цветом по всем трепетным жилкам, во все потаённые уголочки души. «Что же делать, как быть?» – ураганом проносились мысли, ей хотелось упасть на колени и молить у Даниила прощенья, но она молча продолжала идти. До боли сжав кулаки и до хруста стиснув челюсти, он размеренно шагал рядом с ней. Не потому, что так сразу простил её, а потому, что рядом с ними шёл самый важный человечек в их жизни. Беззаботной бабочкой от цветка к цветку скакала белокурая наивная малышка, чью жизнь они не имели права испортить своими склоками и предательством.

Глава 4

1999 год. Июнь

Папа пришёл с работы такой радостный, что маленькая Лиличка аж в ладошки захлопала.

– А поехали в парк? – предложил он, и девочка радостно завизжала. Мама тоже обрадовалась, накануне она купила себе новый пышный сарафан, который срочно нужно было выгулять.

– Дениска, ты чего это какой-то хмельной, что ли? – спросила Марина, чмокая мужа в подставленную гладкую щёку.

– Мариш, да это я просто от вас балдею, красавицы мои! – подхватил мужчина одной рукой хохочущую дочь, а другой – любимую женщину и весело закружил по комнате.

– Ура! – кричала девочка, болтая на лету ножками, – мы идём в парк, на карусели!

– Будем кататься на каруселях и есть мороженое! – подхватил папа, а молодая женщина рассмеялась.

Позже, когда всё семейство погрузилось в новенькие белые жигули седьмой модели, Денис всё-таки раскрыл им свой большущий секрет. Дела у фирмы в последнее время шли хорошо, и на днях ему удалось заработать приличную сумму.

– Подумай, малыш, о чем мы с тобой мечтали совсем недавно? – сощурив глаза цвета насыщенного изумруда с мелкими жёлтыми крапинками, мужчина хитро взглянул на жену. В её глубоких синих глазах плескалось задорное изумление.

– Неужели… Девятка? – комично округлила глаза женщина, прижимая ладони к щекам, не до конца веря в свалившееся счастье.

– Да, дорогая, как ты и хотела, – парень забавно поиграл бровями и фальцетом затянул, – твоя вишнёвая девятка меня совсем сума свела…

– Милый, ты не шутишь? – замерла Марина, раскрыв рот и вопрошающе заглядывая в глаза мужа. Видимо, разглядев там немой ответ на свой рвущийся из самого сердца вопрос, она, едва шевеля губами, выдохнула. – Не может быть…

Тут же подбежала удивлённая девочка и запрыгала вокруг родителей, теребя в кулачке быстро таявшее лакомство в вафельном стаканчике.

– Представляешь, как мне повезло, – щёлкнул по носу озорную девчушку мужчина и радостно повернулся к застывшей жене, глаза её горели неистовым восхищением. Неужели её мечта сегодня осуществится! – Только открыл газету, и сразу наткнулся на объявление. Прям то, что нам нужно, и стоит недорого. Я сразу же позвонил. Продавец – молодой парень, откликнулся быстро, как будто бы ждал звонка. Оно и немудрено. Такая машина по низкой цене. Думаю, у него отбоя нет от покупателей, поэтому я медлить не стал и сразу же договорился. Ну а нашу ласточку, – Денис кинул влюблённый взгляд на ухоженную семёрку, – потом продадим. Тоже дам объявление. Пока не успел. Что скажешь? – смеющийся взгляд упёрся в жену. Та всё еще не верящими глазами пожирала рассказчика, ловя каждое слово супруга и как бы пробуя его на вкус. На последних словах женщина встрепенулась и, издав счастливый визг, повисла у мужа на шее.

Погода стояла по-летнему изумительная. Солнце ещё не душило в своих палящих объятиях, но уже обещало жаркий засушливый июнь. Трава на газонах манила своей сочной зеленью, а в чудесном фонтане посреди парка, забавно чирикая, плескалось полчище воробьёв. Вдоль выложенных тротуарной плиткой широких дорожек росли высокие тополя, украшая парк и спасая отдыхающих от изнуряющего зноя своими пышными кронами. Народу было немного, то тут, то там слышались детские визги и заливистый смех. По дорожкам бродили гордые мамочки, толкая перед собой разнообразные коляски и сюсюкая с любимыми чадами. Однако основная часть посетителей подтянется к вечеру, когда школьники всех мастей и учебных заведений отработают свою ежедневную каторгу на практике и со спокойной душой прибегут покорять чёртово колесо.

Мужчина нервно улыбнулся жене и достал из кармана новенький сотовый с черной блестящей антенной. Кинув быстрый взгляд на экран, он запустил пятерню в светлые кудри и виновато покосился на дочь.

Подхватив перепачканную мороженым девочку, молодой отец весело подмигнул женщине и направился к стоянке, где сверкающий зверь отечественного автопрома сиротливо дожидался своего последнего звёздного часа.

– Папа, ну, папа, пусти! – недовольно брыкалась девчушка, не желая так быстро покидать излюбленный парк.

– Лилюш, мы сейчас съездим ненадолго по делу и быстро вернёмся, лады? – уговаривал отец насупленную дочь.

– И покатаемся на колесе? – капризно сузив глазёнки, начала торговаться малышка.

– Ух, какая ты у меня умная, – улыбнулся Денис.

– Интересно, в кого? – подхватила Марина, хитро улыбаясь, от чего на щеках кокетливо обозначились ямочки. Глаза мужчины похотливо вспыхнули и, облизнув сухие губы, он многозначительно задумался.

– Ммм, надо бы обсудить это вечером поподробней, – наконец выдавил он, и оба рассмеялись.

Телефонный звонок оборвал громкий смех. Опустив притихшую Лилю на землю, Денис поднес к уху новенький Сименс.

– Алло, да, я понял. Ждите на остановке, скоро подъеду. – и, убрав трубку в карман, распахнул дверцу машины.

– Продавец уже ждёт, – прошептал он на ушко жене и нежно поцеловал зардевшуюся щечку.

Автомобиль тронулся с места, и тут девочка словно прилипла к окошку.

– Папа, смотри, какая красивая кукла! – восхищенно воскликнула она, тыча липкими пальцами в боковое окно. – Купи куклу, папа! Хочу эту куклу! – в голосе проскользнули нотки отчаяния, и Денис вместо того, чтобы успокоить дочь обещаниями, надавил на тормоза. Повернув к удивлённой жене вихрастую голову, он, растерянно дёрнув плечом, произнёс:

– Почему бы и нет? В конце концов, мы тоже едем себе за игрушкой. Ну-с, – обернулся он к дочке, – идём покупать?

– Да! – радостно захлопала в ладоши девчушка, торопливо покидая машину. Уже через несколько минут она снова сидела на заднем сиденье, бережно прижимая к груди нарядную фарфоровую куклу.

– Дорогой, а не рано ей такие игрушки? – усомнилась Марина. – Она же может разбиться.

– Маришь, ну почему сразу разбиться? Лилия очень аккуратная девочка. И потом, у ребёнка должно быть счастливое детство. Пусть играет себе на здоровье, – улыбнулся отец, заговорщически подмигивая довольной малышке в зеркало заднего вида.

Позже они подобрали на остановке дёрганного худенького паренька с неприятными бегающими глазками. А ещё позже уже покидали родной городок, мчась наперегонки с летним ветром в сторону старой малоизвестной деревушки. По словам продавца, именно там у бабули в гараже и томилось желанное чудо ВАЗ 2109 цветом спелой вишни, как поётся в убойном шлягере у «Комбинации».

***

2021 год. Июнь

– Дань, давай поговорим, – жалобно заглядывая супругу в глаза, выдохнула оробевшая женщина.

– Ну что ж, давай, рассказывай, – выдавил из себя тот, отворачиваясь к окну, чтобы не видеть её глаз, лучше уж наблюдать, как Варюша играет со своей чудесной находкой. Женщина побледнела, в отчаянии заламывая руки.

– Ты должен понять меня, я всегда любила только тебя… – короткий смешок не дал ей закончить.

– Настолько любила, что прыгнула в койку к другому? – волна возмущения поднялась в груди у мужчины. Что она говорит, как же так? – Кстати, совсем забыл спросить, кто же счастливый отец? – хриплый шепот сорвался со сжатых в тонкую линию губ. Даша молча потупилась.

– Прости, Дань, я не хотела… Я правда не знаю, как так получилось. Я виновата, я очень виновата, прости!

– Простить? – он повернулся так резко, что женщина в страхе отпрянула. – Для тебя это так просто? Взять и простить? Что простить? То, что пока я замерзал на семи ветрах в ветхом суденышке посреди моря, ради нашей семьи, между прочим, ты кувыркалась в постели с другим? Или то, что я верил всем сердцем своей жене, а она растоптала доверие, наплевала мне в душу и предала? Что, Даш? За что ты просишь прощение? За то, что разбила нашу семью? – дрожащими от волнения и от негодования руками он крепко вцепился ей в плечи и сильно встряхнул.

– Скажи, когда ты предавалась любовным утехам, о чём ты тогда думала? Обо мне? О дочери? Или о том, кто в тот момент целовал тебя и ласкал на супружеском ложе? – совсем потеряв голову, Даниил шипел ей в лицо, а голос его срывался на хрип. Женщина вырвалась и разрыдалась.

– Ни о чём! – закричала она в ответ, сгибаясь от приступа боли. – Ни о чём я не думала! Я была пьяна!

– Вот как, ещё и пила! А где же была наша дочь? – нахмурился парень, стараясь успокоиться и взять себя в руки. «Это же Даша, моя горячо любимая девочка», – каждый раз напоминал он себе, когда хотелось кричать и бить кулаками ни в чём не повинную стену. – Как можно вести себя так беспечно? А если бы что-то случилось? – напряжённо меряя шагами небольшую комнату, Даниил мрачнел всё сильнее. Даша все так же рыдала, прислонившись к стене и спрятав в ладонях лицо.

– Ты убила меня, понимаешь? – прошептал он в отчаянии, вытирая со щёк солёную влагу. Он так и не мог всё понять и принять. Ему казалось, что это всё сон, и сейчас он проснётся в объятиях любимой.

– Кто он? Я хочу знать! – голос его зазвенел стылым льдом, женщина вздрогнула, но лишь крепче стиснула зубы. – И что, каждый день?

– Это было лишь раз, я клянусь тебе…

– Избавь меня от своих лживых клятв! – отмахнулся мужчина, беря себя в руки. Бросив короткий взгляд в окно, он застыл.

У калитки стояла соседка и о чём-то беседовала с Варей. Девочка неловко переминалась с ноги на ногу и умоляюще косилась на дом. К груди она что есть сил прижимала лесную находку.

– Варюша, – выдохнул парень и кинулся прочь из дома.

***

– Папа, папочка, эта тётя хочет забрать Лили! Не позволяй ей! Лили не хочет к ней, она хочет остаться с нами. – прижимая к груди игрушку, девочка вприпрыжку подскочила к отцу и доверчиво прильнула к нему всем телом. Светлые кудряшки трепал легкий ветерок, обдувая влажное от пота румяное личико.

– Что здесь происходит? – подхватив дочь на руки, обратился Даниил к старушке. Та всё так же, как и раньше, стояла, не шевелясь, не сводя пристального взгляда с фарфоровой куклы. Лицо женщины побледнело, подбородок дрожал, а губы были сжаты в тонкую линию. В руках соседка теребила синий ситцевый платочек. Мужчина вопросительно уставился ей прямо в глаза.

– Зачем вы пугаете ребёнка? Это ваша кукла?

– Нет, и не ваша! – сказала, как плюнула, женщина, переводя взгляд на соседа. Светло-голубые блёклые глаза её с тревогой заглядывали, казалось, в самую душу растерянному мужчине. По позвоночнику пробежал холодок, и Даниил заметно поёжился.

– Да, не наша, мы… Варя нашла куклу в лесу и хотела отдать её хозяйке. – старуха отшатнулась и размашисто перекрестилась.

– Вы не знаете, что говорите. Тут все куклы Её! Их нельзя брать. – залепетала бабка, суетливо оглядываясь. В окнах соседних домов можно было различить старческие бледные лица.

– Я не понимаю, чьи? Вы можете мне объяснить? – нахмурился мужчина, выпуская из рук вертлявую девочку. Та, очутившись на свободе, тотчас помчалась прочь, туда, где на крылечке показалась и мать.

– Мама, мама, эта тётя плохая! – звонко кричала Варюша, округлив голубые глазёнки, губы её мелко дрожали, а пальцы крепко сжимали дорогую игрушку. Прижав к себе испуганную дочь, Даша увела её в дом.

Проследив за ними встревоженным взглядом, Даниил вновь обернулся к соседке, но той уже и след простыл. Нервно дёрнув плечом, молодой человек огляделся и, заметив у краешка леса того самого старика, что показал обрыв, не задумываясь припустил за ним.

– Стойте, подождите! – задыхался мужчина, спеша за резвым дедулькой. – Пожалуйста, подождите, прошу вас! – старик обернулся и хитро прищурился.

– А, приезжий, вы ещё здеся? Уезжайте, пока не поздно!

– Да объясните же мне, почему уезжать? Что мы вам сделали? – обескураженно вымолвил Даниил. Он, согнувшись, стоял и пытался отдышаться от быстрого бега, не спуская глаз со старика. Тот, почесав куцую бородёнку, огляделся вокруг и, заметив так удобно лежащее дерево, уселся на шершавый коричневый ствол. Недолго думая, Даниил пристроился рядом и застыл в ожидании.

– Не знаю, что и сказать тебе, паря… Лихие места у нас. Раньше, по давности, в лесу нашем капище было, жертвы богам приносились, кровавая жуткая дань, как раз там, где мы были вчерась. Деревенька-то наша на костях и крови стоит, неупокоенные души тут бродят. Ты вот заметил, что в селе одни старики и остались? – внимательно он покосился на мужчину, тот скупо кивнул. – Раньше ж и дети, и внуки тут были. Но на обрыв тот никто не ходил. Плохие места там. А лет двадцать назад стали пропадать малыши. Да потом и всплывали тела их в том клятом омуте. Говорят, ведьма сидит там и душами детскими питается, для лихого дела, видать, сил набирается. Родители же кто свихнулся от горя, а кто в город уехал, увозя чад своих подальше от проклятой речки. Так и не стало здесь жизни. А по ночам стали плачь детский слышать. Будто бы девочка плачет и поиграть с ней просит. Многие видели туман странный в омуте и вроде оттуда исходит тот плач. Стали мы кукол носить ей – пущай лучше с ними играет, чем деток наших топить – да на дерево подарки и пристраивали. Думали, авось поутихнет, бедняжка, да перестанет малых утягивать. Но ошиблись мы. Не уследили. И я не уследил за Маняшей моей. Сгинула внучка, лишь тело безжизненное выплюнула река. – голос старика дрогнул, он скупо смахнул с глаз солёный жемчуг и жалобно глянул на Даниила. – В это самое время всё и случилось, когда сочная зелень только тянется к солнышку и жизнь расцветает кругом. Уехать вам надо, не то потеряете дочку. Ведьме нежная душа ребёнка как самое сладкое лакомство.

– Ты прям Шахерезада, дед, сказками сыплешь. Ну какие в наш век приведения? Ты сам его видел? Нет? А что ж говоришь? – старик покачал головой и сплюнул под ноги в сердцах.

– Ну что вы за люди-то, молодежь. Фома неверующий. Жаль пигалицу твою только. Загубит её речная ведьма.

– Да что ты заладил, – отмахнулся Даниил, – ведьма…ведьма! Ты сам-то знаешь, кто это?

– Да откель мне знать, Бог с тобой! Я пожить ещё хочу, чего и тебе желаю! Эх… – махнул дед рукой и, тяжело поднявшись, поплёлся в деревню, бурча себе что-то под нос.

Даниил не спеша поднялся, отряхивая защитного цвета широкие шорты от сухой древесной трухи, и направился в дом. Не стоит упоминать этот бред. Пугать девчат он не станет. При мысли о Даше сердце вновь предательски дрогнуло. Всё-таки сильно он любит жену, даже после такого удара.

Ступая в резиновых сланцах по мягкой траве, Даниил ощущал приятную щекотку. Солнце нещадно слепило глаза. Сейчас, при дневном свете щедрого светила, он даже и мысли не мог допустить, что старик в чём-то прав. Хотя сам же ощутил тогда на обрыве щемящую душу тоску. А чего только стоит кукольное дерево. «Бррр, просто жуть. Может, и вправду уехать?» – задумался он, но тут же потряс головой, прогоняя тревожные мысли. Не хотелось ему думать об этом, как и о страшном предательстве Даши. На самом пороге приютившего их дома мужчина зажмурился и с силой надавил на глаза пальцами, быстро растёр щеки ладонями и взъерошил светлую шевелюру. Всё, самое взять себя в руки и сделать вид, что всё хорошо, ведь там ждёт Варюша – крошечный человечек, кусочек родимой души.

Глава 5

1999 год. Июнь

Она молча стояла, испуганно округлив глазки, а сердце в груди замерло трепетным зайчиком. Не по годам маленькая и худенькая девочка с забавной рыжей копной на голове. Во все глаза Света смотрела на то, как плачущая мама, кусая бледные губы, суматошно швыряла в сумку их вещи. А папа растерянно комкал в руках смятые купюры.

– Наташ, перестань, ну куда ты пойдёшь? Подумай о дочке…

– О ней я и думаю!

– Ну посмотри, я ж принёс деньги, я ж обещал… Оставайся…

– Деньги? – глаза женщины презрительно сощурились. – Ты нам деньги принёс или себе, чтобы завтра их проиграть?

– Нет, я клянусь…

– Ха, бывали там, знаем… – нервным смешком перебила она и, застегивая тугой замок на клетчатой сумке, грубо ткнула в грудь мужа трясущимся пальцем.

– И не смей за нами идти! Понял? Иначе милицию вызову! – смахивая с глаз злые слёзы, Наташа выхватила из рук притихшего мужа пачку банкнот и, сунув их в карман широких штанов, взяла за руку сникшую дочь.

– Мамочка, я не хочу… А как же папуля? – захныкала Света, понимая, что происходит что-то очень серьёзное.

– Всё хорошо, милая, – наклонилась над дочкой Наташа, убирая за ушко непослушную прядку, – вот увидишь, малыш, всё теперь у нас будет хорошо! – и, чмокнув крошку в веснушчатый нос, подтолкнула на выход.

А он так и остался стоять. Глаза затуманила пелена безысходности, пустоты и отчаяния. Как же так? Он же всё сделал для них! Взял на душу тяжкий грех, лишь только бы их отпустили. Он правда недоумевал, как Наташа могла его бросить. Ему и в голову не пришло, что во всём виноват лишь он сам и его пагубные привычки к азартной игре.

Он не хотел отпускать их, душа рвалась следом, но злые угрозы жены не давали и шагу ступить. Сейчас ему, как никогда, нельзя иметь дело с милицией. Ноги парня подкосились и, рухнув на ветхий диван, он в бессилии разрыдался.

2021 год. Июнь

Неуловимое тягостное уныние будто бы нависло над домом. Оно было вязким и почти осязаемым в преддверии неотвратимой и страшной беды.

Ночь была одуряюще душная, и женщина никак не могла уснуть, ворочаясь в одиночестве на влажных простынях. Даниил взял тайм-аут, отказавшись от дальнейших разборок, и лег спать с Варюшей. Конечно, с малышкой должна была лечь она, но тянущая боль в животе мешала Даше расслабиться. Женщина боялась потревожить сон дочери нечаянным вскриком и позволила мужу занять её место. О том, чтобы спать вместе, как прежде, теперь не было и речи. Хмурый мужчина не смотрел на неё, всего себя посвящая любимой дочурке. Даша, как никогда, чувствовала себя одинокой и всеми покинутой, отверженной лживой предательницей. Хотя надо отдать должное Даниилу. Даже получив такой жёсткий удар, он сумел удержать себя в руках. Не опустился до мелочных упрёков, злословий и оскорблений. Держался мужчина стойко, и Даша надеялась, что, когда она избавится от плода своего разврата, они сумеют склеить разбитую чашу.

Вымотанный за день мужчина, несмотря на душевную боль, заснул сразу, едва голова коснулась подушки.

Вот тихо скрипнула половица и хлопнула дверь. Женщина озадаченно выглянула в окно и едва успела уловить маленький силуэт, быстро углубляющийся в лес.

– Варя?! – сонливость как рукой сняло, и женщина метнулась в тесную спаленку. Муж спал один. Мгновенно всё понимая, она грубо толкнула мужчину и выскочила за дверь в чём была. Влажная ночная сорочка путала ноги и, подхватив руками невесомый подол, женщина устремилась в глубь леса. Рядом послышались быстрые шаги, и Даниил скоро догнал жену.

– Где она?

– Там, – бежать было больно и, хватаясь за низ живота, Даша махнула рукой в едва видные дебри.

Луна низко висела на небе, освещая им путь. Лес словно замер, и гнетущая тишина воцарилась в пространстве. Она, будто дикий недовольный зверь, ворочалась в темноте, не пропуская сквозь пышные кроны призрачное серебро ночного светила, забивая уши комковатой ватой, путая ноги в высокой траве. Ветви низких деревьев вдруг превратились в корявые лапы с длинными узловатыми пальцами. Они хватали бегущих за волосы, тянули и рвали одежду, стремясь исцарапать, поймать в колкие сети и не пустить туда, где вершилась очередная судьба.

На обрыв Даниил выскочил первым и в ужасе остановился. У самого края спиной к нему стояли две маленькие фигурки. В белёсых кудряшках обоих запутался лунный свет. В фигурке поменьше он узнал Варю. Девочка молча стояла, прижав к себе куклу. Такая хрупкая и беззащитная. В беленьких трусиках со сползшей на одно плечико тоненькой маечкой она безмолвно застыла на самом краю. Другая же медленно повернулась к мужчине, и на голове у того поднялись волосы.

– Давай поиграем… – шелестом листьев, шёпотом летнего ветерка промчалось волной. Швырнуло в лицо затхлым запахом речной тины. Попыталось отбросить, но он устоял. Тело оцепенело, глаза вылезли из орбит. Сжав кулаки, он немилосердно впился ногтями в ладони, не в силах отвести глаз от незнакомки.

С бледного пятна, бывшим когда-то её лицом, на него пялились пустые провалы глазниц. Кожа вдруг стала чернеть и съёживаться, падая вниз рваными лохмотьями, губы разверзлись, трескаясь и оплывая. Провал рта всё ширился, раздвигаясь, превращаясь в кромешную адскую бездну. Сзади жалобно пискнула выскочившая на поляну Даша. Её вскрик и вывел мужчину из ступора. Сковавшие было дрожащее тело незримые путы опали, и он, отчаянно рыча, кинулся к дочери. Тварь, угрожающе щёлкнув зубами, в полном молчании сверзилась в реку.

Поняв, что не успевает, Даниил напряг все мышцы в последнем отчаянном рывке. Ему показалось, что натянутые с бешенной силой жилы жалобно скрипят и трескаются, но ничто не в силах было остановить отца, спешащего на помощь единственному ребёнку. Заворожённая Варя, как птица, раскинула руки и, выронив в пропасть красавицу куклу, уже летела вслед за любимицей. Молниеносным движением Даниил согнулся над бездной и, схватив за ногу дочь, с силой дёрнул её назад, вырывая из цепких лап смерти, а сам так и продолжил свой печальный полёт.

Скулящая женщина подхватила безвольную девочку и, прижимая малышку к груди, разрыдалась навзрыд. Сколько она так сидела, всхлипывая и качая в руках так и не проснувшуюся дочь, пока не услышала внизу шумный всплеск?

Даниил громко чертыхался, не оставляя отчаянные попытки взобраться наверх. Наконец, пройдя вдоль обрыва и цепляясь за торчавшие из земли корни, он нашёл более пологое место и сумел выбраться на высокий берег, на сочную траву, к своей испуганной и дрожащей жене.

– Даша, ты меня слышишь? Очнись, дорогая! – тряс он за плечи хрупкую женщину, та, всё ещё прижимая ребёнка, сотрясалась в истерике.

– Прости, – размахнувшись, мужчина отвесил ей звонкую пощечину, и Даша мгновенно затихла. Подняв на мужа испуганные влажные глаза, женщина захлопнула рот и шумно всхлипнула

– Прости, – повторил он, виновато опуская взгляд, – но иначе никак… – Даниил забрал из трясущихся рук молодой женщины спящую дочку и помог жене подняться.

– Пойдем в дом, утром надо вызвать милицию, – и, поймав удивленный взгляд всё ещё вздрагивающей Даши, пояснил, – там в глубине машина.

В доме, едва придя в себя, они уложили малышку с собой и, долго покрутившись в молчании, все вместе тревожно уснули. В остаток пугающей ночи оба раз за разом вздрагивали во сне, пытаясь избежать затягивающей пустоты страшных чёрных провалов на бледном разложившемся лице Вари.

***

На утро, едва разлепив воспалённые от ночного купанья глаза, Даниил позвонил в 02.

В молчаливом согласии семейство собрало пожитки и стало дожидаться стражей закона уже у машины. Варюша проснулась сегодня позже обычного. Вместо озорной улыбки и детского счастья в васильковых глазах светилась печаль. Девочка словно замкнулась в себе и безмолвно сидела в машине, прижимая к груди ничуть не испачканную куклу. Даниил нахмурился. Разве не улетела находка ночью с обрыва вместе с..? Мужчина поёжился. Как обозвать неведомую сущность, он не придумал и решил просто её игнорировать. Скоро они уедут отсюда, и всё наконец-то закончится. Искоса глянув на жену, он грустно улыбнулся. Женщина держалась молодцом, и только чуть вздрагивающие тонкие пальцы и сжатые бледные губы выдавали её волнение.

Милиция, как всегда, не спешила, и семейству пришлось, оставив вещи в машине, вернуться назад в дом. На крыльце показалась настороженная соседка.

– Вы правильно сделали, что решили уехать. Не дай Господь, беда с девчонкой приключится.

– Какая беда? – встрепенулась Даша, вперив тревожный взгляд карих потухших глаз в старушку.

– Дык, Мартын вчерась всё поведал уж, – растерянно глянула та на мужчину и осторожно пересказала всё то, что Даниил уже слышал от плешивого деда.

– Ты всё знал и не сказал нам? – возмущенно воскликнула женщина. Глаза её вспыхнули праведным гневом. Даниилу, глядя сейчас в них, от стыда хотелось провалиться сквозь землю.

– Но, – промямлил он, не находя нужных слов, – Дашуль, это же бред, так не бывает.

– Ты в этом уверен? Даже сейчас? После всего? – гневно прервала его женщина, тот виновато опустил голову.

– Ночью что-то случилось? – всплеснула руками соседка, обернувшись к смирно сидящей на лавке Варюше. – То-то я смотрю, не то что-то с девкой. Сама не своя. А ну, молодёжь, рассказывайте, да не таить ничего.

Узнав о ночном происшествии и о чудовищной находке в реке, старушка понурилась.

– Уезжать вам надо до ночи. В опасности девочка. Да и куклу, проклятую… – соседку прервал громкий автомобильный гудок.

По телефону Даниил сумел объяснить, что обнаружил в реке затопленный автомобиль, и стражи закона примчались во всеоружии. Несколько патрульных машин сопровождали тяжелый неповоротливый кран. Дорогу к реке отыскали легко. Оказывается, на поляну перед обрывам ведет заросшая старая грунтовка. Несколько часов ушло на расчистку дороги, ещё пару часов на извлечение из омута ржавой, облезлой, некогда белой семерки. Окна в машине были закрыты, что помогло скорбным останкам троих людей не развеяться и не затеряться в илистой пучине глубокой могилы. Определив время смерти и выяснив, что отдыхающее семейство не имеет отношения к давнему преступлению, их подробно опросили и наконец-то отпустили восвояси с подпиской о неразглашении. Ни к чему пока знать общественности о страшной былой трагедии.

Когда внедорожник вырулил на дорогу, уже заметно стемнело. Даниил напряженно таращился на вперёд, а Даша встревоженно поглядывала на дочь. Та, так же молча прижав к себе куклу, печально смотрела в окно.

– Варюш, что случилось, ты уезжать не хочешь? – голубые глазёнки метнулись на мать, и было в них столько боли и горя, что женщина поёжилась.

– Лили грустно, мамочка. – фарфоровое личико и впрямь вроде как-то осунулось, и поблёкло. Быстро глянув на игрушку, женщина улыбнулась.

– Всё хорошо, милая, не волнуйся, Лили с нами обязательно понравится, – Даниил посмотрел в зеркало заднего вида на дочь, и глаза его в страхе расширились. На одно мгновенье ему показалось, что рядом с его прекрасной малышкой сидит уродливое ночное чудовище. Руль в руках дрогнул, и машина невольно вильнула. Даша вскрикнула и схватилась за дверцу.

– Извини, – промямлил Даниил, вглядываясь в пустое сиденье рядом с испуганной дочерью.

Дальше ехали молча. Дорога сверкающей лентой вилась под колесами, освещённая яркими фарами. В дрожащем свете суетливо мелькала ночная мошкара, оставляя следы своих расквашенных тел на лобовом стекле. Даниил расслабился и совсем потерял бдительность, когда глаза уперлись в призрачную белую фигуру, выросшую из ниоткуда перед самой машиной. Длинные костлявые руки, шевеля крючковатыми пальцами, потянулись к окну. Алебастрово-белое лицо вытянулось в жуткую сюрреалистичную маску с тремя антрацитовыми провалами и уставилось, казалось, в самую душу. Время словно остановилось, мысли мужчины съёжились, замерли, увязая в паническом первобытном ужасе перед потусторонней тварью. Дикий утробный вой ударил по ушам, сметая весь лоск цивилизованности, накопленной человечеством веками. Жар окатил с головы до пят побледневшего мужчину, тот, раскрыв в панике рот, выкатил в ужасе глаза и, исступлённо вцепившись побледневшими пальцами в руль, судорожно его вывернул. Только тогда Даниил понял, что кричал он сам. Слетевший с дороги на полном ходу джип безжалостно закрутило. Скрежет железа смешался с истошными криками беспомощных жертв. Верх перепутался с низом, и, сминая тонкие деревца, неуправляемый зверь врезался в толстый ствол кряжистого старого дерева.

***

На их счастье вскоре на дороге показалась милицейская машина. Увидев съехавший с дороги покорёженный внедорожник, стражи закона мгновенно сориентировались и, вызвав по рации скорую, кинулись помогать пострадавшим. Даша с Варюшей отделались лишь царапинами, а вот Даниилу не повезло. Именно водительской стороной автомобиль врезался в дерево, и покорёженное железо прочно сдавило недвижимое тело. Из-за обилия крови спасатели не могли понять, насколько сильно ранен водитель и можно ли его вообще передвигать. Дождались МЧС и Скорую, и работа по спасению мужчины была возобновлена. Женщина глухо выла и невольно путалась под ногами у спасателей. Поставив ей укол с сильным успокоительным, женщину аккуратно отвели в скорую, где испуганно сжалась в комочек на казённом сиденье Варюша. На руках девочки, как обычно, ютилась Лили.

Глава 6

Кап… Кап…

Она сидела на чём-то мягком в полной темноте. Где-то совсем рядом раздался тихий шорох и приглушённое хихиканье.

– Ты разбудила её!

Ледяные пальцы крепко вцепились в запястье, и сердце девушки прыгнуло к самому горлу.

– Открой глаза, – услышала она мягкий шёпот и поняла, что они действительно плотно сомкнуты.

Велиана подняла веки и удивлённо уставилась в небесно-голубые озёра. Ангельское личико белокурой малышки осветила счастливая улыбка.

– Я хочу жить! Ты мне поможешь, правда? Она мне обещала… – надула прелестные губки девочка, только сейчас Лия увидела у неё в руках дорогую фарфоровую куклу. Кружевной чепец её кокетливо съехал на курчавую макушку, а в пышном платье затерялись тоненькие ручки хозяйки. Изумленно вскинув точёные брови, цыганка выдавила из себя улыбку.

– Кто обещал? – пружинки светлых волос забавно подпрыгнули, когда малышка мотнула головкой, указывая себе за спину. Взгляд девушки переместился туда и утонул в жгучих глазах маленькой цыганочки. Покойная бабушка была сильной колдуньей и, когда у внучки зимой открылся родовой дар, она явилась к ней в образе маленькой черноглазой девчушки. Дух сильной ведьмы стал проводником для молодой растерянной девушки в таинственный потусторонний мир за гранью.

Понимание горячей волной окатило всё тело, девушка отшатнулась назад и уперлась во что-то прочное и холодное. Она судорожно оглянулась, взгляд цепко скакал по деталям, отмечая увиденное. Дверь, плотно закрытые окна, мягкая широкая сидушка – это был салон автомобиля. И, судя по всему, отечественного. Взгляд метнулся назад, но вместо голубых наивных озёр наткнулся на почерневшие провалы гниющей плоти. Прекрасные кудряшки спутанной паклей нависали над потекшими детскими чертами некогда милого личика. Руки девушки взметнулись ко рту, глаза округлились, до краев наполняясь животным ужасом. Ноги резко обдало холодом. Девушка опустила взгляд и увидела, как ледяная вода неумолимо заливает салон. Велиана вскинула голову, но салон был уже пуст. Вертясь из стороны в сторону, она судорожно дёргала за ручки, с силой наваливалась на двери, но те даже не шелохнулись. Пыталась крутить стеклоподъёмники, но лишь исцарапала руки о вмиг проржавевшую сталь. Автомобиль быстро погружался в мутную воду, унося за собой невинную жизнь. Плавая в ледяной воде по самое горло, девушка отчаянно кричала и звала на помощь, что есть сил колотя в заднее окно, и вдруг что-то белое прильнуло к стеклу с той стороны. Какое-то светлое расплывчатое пятно. Лиана запнулась и, царапая остатками ногтей резиновую прокладку вокруг, обречённым взглядом упёрлась в безразличные пластиковые глаза фарфоровой куклы.

С криком ужаса, мокрая, как мышь, Лия подскочила в кровати. Ну и кошмар. Так ещё никто не просил у неё помощи. Где же искать эту белокурую девочку, так трагично расставшуюся с жизнью? А в том, что малышка мертва, девушка ничуть не сомневалась.

Лиана с отличием окончила третий курс медучилища и на лето с удовольствием вернулась в родовое гнездо на Цыганском бугре. Здесь, в окружении цветущей зелени, она иногда забывала, что находится в самом центре города Курска. Близилась практика в местной психиатрической больнице, и девушка пользовалась каждой минуткой, вбирая в себя бурлящую ауру родового гнезда. Ей нравилось нежиться на мягкой перине, целиком отдаваясь госпоже лени. Но, видимо, пришло время расстаться с ней и раскрыть свою душу навстречу чужому несчастью.

Глава 7

Окончательно пришла в себя Даша только в больнице. Даниила увезли в реанимацию, а их с дочкой, тщательно осмотрев, отпустили домой.

***

Проснулась она мгновенно. Ещё не совсем придя в себя, женщина просто лежала с закрытыми глазами. Голова постепенно прояснялась, и Даша задумалась, что могло её разбудить среди ночи.

Слегка приоткрыв глаза, женщина потянулась, зевая, но так и застыла с открытым ртом. Прямо над ней склонилось лицо. Даша испуганно задержала дыхание, в голове роились, толкая друг друга, тысячи панических мыслей. «Ребёнок! Девочка! Кто она? Как проникла в квартиру? Что собирается делать? Варюша!» – последняя мысль, не успев махнуть хвостиком, глубоко ковырнула едва проснувшееся подсознание. Мигом откинув лёгкую простыню, женщина перекатилась на другую сторону кровати и, не теряя ни секунды, вскочила на ноги. В комнате было пусто.

Не веря своим глазам, Даша обошла кровать и пристально вгляделась в то место, где ещё недавно стояла незваная гостья. На полу действительно что-то белело. Женщина, передёрнув плечами, осторожно склонилась и облегчённо вздохнула.

– Уф, приснится же такое… – всего лишь Варькина кукла. Зачем дочь притащила свою любимицу к ней в комнату, Даша и не задумалась. Подняв игрушку, женщина одёрнула задравшуюся сорочку и тихонечко, на цыпочках, чтобы не потревожить сон дочери, побрела к ней в комнату.

Внезапный звонок в дверь оборвал ход мыслей. Кто это может быть? Не дойдя пары шагов до детской, Даша поспешила в прихожую: не хватало ещё разбудить спящую дочь. Варюша и так в последнее время себя плохо чувствует. Сразу после приезда из злополучной деревни малышка заметно сникла. Возможно, на то повлиял страшный несчастный случай, оставив на психике девочки неизгладимый след. Она осунулась, побледнела, всё чаще молчит и совсем перестала играть со своими игрушками. Таскает повсюду лишь новую куклу и тихонько шепчется с ней, воровато оглядываясь. Странно, что она не легла с ней сегодня. Так, прокручивая в голове тягучие мысли, женщина щелкнула замком. Дверь приоткрылась, и на пороге возник рыжий сосед.

– Дашуль, привет, не спишь ещё? Я это… – махнул он вспотевшей бутылкой. – Давай за здоровье супруга, а? – и жалобно заглянул ей в глаза.

Даша молча смотрела в ответ, а в душе зарождалась свирепая буря. Когда-то буйная зелень его радужки поблекла и потускнела. Годы одиночества стерли блеск в его взгляде, поселив там печаль и настороженность. Он смотрел на неё, как кот на Шрека, но… нет, больше она не поддастся! Руки непроизвольно скользнули к животу, кукла выпала и уставилась на гостя пластмассовым блеском. Даша, вздрогнув, поёжилась, на минуту ей показалось, что глаза куклы ожили и засияли безумной радостью. Тряхнув головой, женщина наклонилась и подняла игрушку. Да нет, самый обычный искусственный взгляд. Померещится же такое. Подняв голову, она хотела было нагрубить престарелому ловеласу, но того уж и след простыл. Растерянно оглядев пустую площадку – и когда только успел ускользнуть – усмирив в душе готовую уже вырваться бурю негодования, женщина захлопнула дверь и продолжила путь в спальню дочери.

Там, усадив куклу на подоконник, мать внимательно осмотрела сладко сопящую малышку и горестно вздохнула. Вся тяжесть чудовищной реальности разом рухнула ей на хрупкие плечи. Весь ужас прошедших дней услужливо преподнесла жестокая память. До боли сжав челюсти, Даша болезненно согнулась под неимоверной безнадёжностью ноши. Что ей делать, как теперь поступить. А если Даниил умрёт? Но тут же разозлилась на саму себя, запретив даже думать об этом. Он обязательно выкарабкается, он просто обязан жить, пусть даже если уйдёт от неё. Бросит семью, не простив предательства. Пусть, лишь бы он жил! Женщина мысленно взмолилась, заставляя дрожащие ноги идти. Вернувшись в кровать, она ещё долго мочила подушку слезами, проклиная свою беспечную греховную связь, справедливо считая, что именно она послужила причиной всех прочих несчастий.