Реклама. ООО «ЛитРес», ИНН: 7719571260.
Авгур
Перья
Разговор с охранником офисного подвала
Сон птицы
Вороны
Соловей
Орлы
Куры
Попугай №1
Синицы
Попугай №2
Пингвин
Сокол
Голуби
Взлеты и падения
Голубиная падь
Гусь
Яйцо
Маленькая птичка
Воробьи
Чайки
Совы
Игорь и дед
Ника
Большая птица
Голубятни
Снегирь
Ласточки
Ангелы
Кормушка
Гусята
Эка птица…
Цапля
Утки
Скворечник
Сегодня в центре я присела на черную волну мрамора, на разогретый от жары постамент памятника. Самый главный писатель задумчивой и ссутуленной фигурой громоздился над площадью. Неподъемный, он сурово и скорбно нависал над множеством беспечных, легких и плоских людей в розовых маечках, темных очках, шортах, сандалиях. Самый главный писатель царил над всеми, кто бездумно отдыхал, листал журналы, ожидал кого-то, присев на теплый мрамор его постамента. Я сидела, вытянув ноги. К моей левой сандалии подошел розово-сизый голубь. До этого он прогуливался мимо ждущих и читающих с видом существа, которое раздумывает, что бы такое выкинуть, чем бы привлечь внимание. Он отличался от прочих голубей приплясывающей походкой, какой-то неуловимой странностью: вытянутая шея, изумленно выпученные бусины глаз, склоненная вбок голова. Этот изумленный, удивленный голубь подошел ко мне, близко-близко, и стал рассматривать цветочки на моей сандалии, вытягивая шею, наклоняясь, словно намеревался клюнуть, попробовать один из цветочков на вкус. Он замер совсем близко, украдкой заглядывая мне в глаза. Я протянула руку, если бы хватило смелости, наверное, можно было погладить его по голове. Голубь заметил, что своим абсолютным бесстрашием привлекает внимание. Он постоял еще немного, касаясь крылом бахромы на джинсах. И потом начал танцевать на брусчатке перед моими вытянутыми ногами. Сначала я подумала, что это сумасшедшая, утомленная от городского шума и жары птица. Голубь-чудак. И тогда, конечно же, не удивительно, что он подошел именно ко мне: меня любят чудаки, я отвечаю им взаимностью, я, кажется, иногда понимаю, что они хотят сказать, о чем молчат. И теперь вот в моей коллекции будет еще и из ряда вон выходящий голубь. Мы, в общем-то, понравились друг другу. Тем временем птица плясала перед сандалиями, переваливаясь и прихрамывая. Потом голубь принялся крутиться на одном месте, долго-долго, немного пошатываясь, теряя равновесие, заваливаясь набок. Потом голубь снова застыл и ждал чего-то. У него был залихватский и придурковатый вид. Однажды я отчетливо поняла, что человеку, кем бы он ни был, ни при каких обстоятельствах нельзя смотреть свысока на птиц, считать их низшими существами. На любых птиц, независимо от размаха их крыльев, высоты их полета. Видимо, это тест на гордыню. Его очень легко нечаянно завалить, срезаться в спешке, когда несешься весь такой занятой и увлеченный куда-нибудь, где тебя ожидают, где ты необходим.
Возможно, голубь рассказывал своим танцем о том, что доброта существует в этом городе (в метро я обдумывала свою любимую тему, что в мире вокруг, кажется, существует только меньшее и большее зло, целые матрешки зла, укладывающиеся одна в другую до бесконечности, кегли зла, выстроенные в ряд, мимо которых надо лавировать на своем маленьком скейте, а кегли все ближе одна к другой, все ближе день ото дня, год от года). Возможно, голубь хотел мне сообщить на общем немом языке, что добро – это всегда чудачество и бесстрашие. Что оно частенько кажется странным со стороны. Что не надо бояться, оно не клюнет в цветочек сандалий, вот оно, совсем рядом, можно запросто протянуть руку и погладить его.
.....
Перышко большое и увесистое, да вот кое-где обгрызенное. Грязно-серое. Потрепанное, бывшее в употреблении перо, торчит из подстаканника в дубовом буфете, увешенном замками, большущими ключами, игрушечными медведями, мельхиоровыми вилками.
«Почем перышко?»
.....