Имя розы

Оглавление

Умберто Эко. Имя розы

От переводчика

Разумеется, рукопись

Примечание автора

Пролог

Аббатство

День первый

Первого дня. Час первый, где описано прибытие к подножию аббатства, причем Вильгельм проявляет величайшую проницательность

Первого дня. Час третий, где Вильгельм с Аббатом имеют содержательнейшую беседу

Первого дня. Час шестый, где Адсон изучает портал церкви, а Вильгельм после долгой разлуки видится с Убертином Казальским

Первого дня. Перед часом девятым, где Вильгельм ведет учёнейший диалог с травщиком Северином

Первого дня. После часа девятого, где при посещении скриптория состоялось знакомство со многими учеными, копиистами и рубрикаторами, а также со слепым старцем, ожидающим Антихриста

Первого дня. Вечерня, где осматриваются прочие постройки, Вильгельм предлагает версию гибели Адельма и ведется беседа со стекольным мастером о стеклах для чтения и острастке для тех, кто слишком любит читать

Первого дня. Повечерие, где Вильгельма и Адсона ожидают щедрое угощение Аббата и суровая отповедь Хорхе

День второй

Второго дня. Полунощница, где краткие часы мистического восторга оканчиваются самым кровавым образом

Второго дня. Час первый, где Бенций Упсальский кое-что рассказывает, еще кое-что рассказывает Беренгар Арундельский, и Адсон узнает, каково подлинное раскаяние

Второго дня. Час третий, где невежи бранятся, Имарос Александрийский кое о чем намекает, и Адсон задумывается о природе святости и дьяволовом дерьме. Затем Вильгельм и Адсон подымаются в скрипторий, Вильгельм находит нечто любопытное, в третий раз дискутирует о позволительности смеха, но в конце концов не успевает рассмотреть что нужно

Второго дня. Час шестый, где Бенций ведет странные речи, из каковых выясняются не слишком приглядные подробности жизни обители

Второго дня. Час девятый, где Аббат выхваляется богатствами обители и опасается злодейств еретиков, и в конце концов Адсон сожалеет, что решился повидать мир

Второго дня. После вечерни, где, невзирая на краткость главки, старец Алинард сообщает много интересного о лабиринте и как в него попадают

Второго дня. Повечерие, где открывается Храмина, в ней оказывается загадочный лазутчик, обнаруживается записка некромантским тайным шифром, а также на мгновение показывается и снова исчезает книга, которую предстоит искать во многих последующих главах; в довершение неприятностей украдены Вильгельмовы очки

Второго дня. Ночь, где удается наконец попасть в лабиринт, увидеть непонятные видения и, как положено в лабиринтах, – заблудиться

День третий

Третьего дня. От утрени до часа первого, где обнаруживается кровавая простыня в келье пропавшего Беренгара – и это все

Третьего дня. Час третий, где Адсон философствует об истории своего ордена и о судьбе различных книг

Третьего дня. Час шестый, где Адсон выслушивает признания Сальватора (которые двумя словами не перескажешь), отчего и погружается в тревожащие раздумья

Третьего дня. Час девятый, где Вильгельм рассказывает Адсону о великом еретическом течении, о пользе простецов для церковного дела, о своих сомнениях относительно умопостижности законов бытия и походя упоминает, что расшифровал некромантские записи Венанция

Третьего дня. Вечерня, где имеет место новая беседа с Аббатом, Вильгельм высказывает хитроумные догадки, как проникнуть в тайну лабиринта, и дело ручается самым рациональным способом. Затем предлагается отведать сыра под одеялом

Третьего дня. После повечерия, где Убертин рассказывает Адсону историю брата Дольчина, другие подобные истории Адсон припоминает и читает самостоятельно, а после этого встречается с девицей прекрасною и грозною, как выстроенное к битве войско

Третьего дня. Ночь, где ошеломленный Адсон исповедуется Вильгельму и размышляет о месте женщины в мироздании, пока не натыкается на труп мужчины

День четвертый

Четвертого дня. Хвалитны, где Вильгельм и Северин осматривают тело Беренгара, и язык оказывается черным, что необычно для утопленника; потом идет диспут об опаснейших ядах и рассказ о давней пропаже

Четвертого дня. Час первый, где Вильгельм вынуждает сперва Сальватора, а затем келаря припомнить прошлое, Северин находит украденные очки, Николай приносит еще одни, и шестиглазый Вильгельм удаляется разбирать выписки Венанция

Четвертого дня. Час третий, где Адсон исходит любовными мучениями, потом появляется Вильгельм со своею запиской, которая и после расшифровки остается такой же зашифрованной

Четвертого дня. Час шестый, где Адсон отправляется за трюфелями, а возвращается с миноритами, и те держат с Вильгельмом и Убертином совет, на котором много неутешительного говорится об Иоанне XXII

Четвертого дня. Час девятый, где появляются кардинал Поджеттский, Бернард Ги и другие авиньонцы, а потом всякий делает что хочет

Четвертого дня. Вечерня, где Алинард сообщает, кажется, важнейшие сведения, а Вильгельм демонстрирует свой метод продвижения к проблематичной истине через последовательность заведомых ошибок

Четвертого дня. Повечерие. где Сальватор повествует о любовной ворожбе

Четвертого дня. После повечерия, где снова имеет место посещение Храмины и обнаруживается предел Африки, но войти туда не удается, так как неизвестно, что такое первый и седьмой в четырех, а в конце концов Адсон переживает новый приступ – на сей раз высоконаучный – своей любовной болезни

Четвертого дня. Ночь, где Сальватор жалчайшим образом попадается Бернарду Ги, девушка, любимая Адсоном, захвачена как ведьма, и все засыпают еще более несчастными и перепуганными, чем проснулись

День пятый

Пятого дня. Час первый, где разворачивается братская дискуссия о бедности Христа

Пятого дня. Час третий, где Северин сообщает Вильгельму о необычной книге, а Вильгельм сообщает делегатам необычные воззрения на проблему мирской власти

Пятого дня. Час шестый, где находят убитого Северина, но не могут найти книгу, которую он нашел

Пятого дня. Час девятый, где вершится правосудие и создается неприятное впечатление, что неправы все

Пятого дня. Вечерня, где Убертину приходится бежать, Бенций начинает почитать законы, а Вильгельм делится некоторыми соображениями о разных видах сладострастия, встреченных в этот день

Пятого дня. Повечерие, где звучит проповедь о явлении Антихриста и Адсон открывает для себя значение имен собственных

День шестой

Шестого дня. Полунощница, где князи восседают, а Малахия валится на землю

Шестого дня. Хвалитны, где назначается новый келарь, но не новый библиотекарь

Шестого дня. Час первый, где Николай повествует о самых разных вещах, показывая гостям крипту с сокровищами

Шестого дня. Час третий, где Адсон, слушая «Dies irae»[150], видит сон, или, скорее, видение

Шестого дня. После третьего часа, где Вильгельм толкует Адсону его сон

Шестого дня. Час шестый, где расследуется история библиотеки и кое-что сообщается о таинственной книге

Шестого дня. Час девятый, где Аббат отказывается выслушать Вильгельма, а предпочитает говорить о языке драгоценностей и требует, чтобы расследование печальных происшествий в монастыре было прекращено

Шестого дня. От вечерни до повечерия, где коротко рассказывается о долгих часах замешательства

Шестого дня. После повечерия, где почти случайно Вильгельм разгадывает тайну, как войти в предел Африки

День седьмой

Седьмого дня. Ночь, где, если перечислять все потрясающие разоблачения, которые тут прозвучат, подзаголовок выйдет длиннее самой главы, что противоречит правилам

Седьмого дня. Ночь, где случается мировой пожар и из-за преизбытка добродетелей побеждают силы ада

Последний лист

Отрывок из книги

16 августа 1968 года я приобрел книгу под названием «Записки отца Адсона из Мелька, переведенные на французский язык по изданию отца Ж. Мабийона» (Париж, типография Ласурсского аббатства, 1842)[2]. Автором перевода значился некий аббат Балле. В довольно бедном историческом комментарии сообщалось, что переводчик дословно следовал изданию рукописи XIV в., разысканной в библиотеке Мелькского монастыря знаменитым ученым семнадцатого столетия, столь много сделавшим для историографии ордена бенедиктинцев. Так найденный в Праге (выходит, уже в третий раз) раритет спас меня от тоски в чужой стране, где я дожидался той, кто была мне дорога. Через несколько дней бедный город был занят советскими войсками. Мне удалось в Линце пересечь австрийскую границу; оттуда я легко добрался до Вены, где, наконец, встретился с той женщиной, и вместе мы отправились в путешествие вверх по течению Дуная.

В состоянии нервного возбуждения я упивался ужасающей повестью Адсона и был до того захвачен, что сам не заметил, как начал переводить, заполняя замечательные большие тетради фирмы «Жозеф Жибер», в которых так приятно писать, если, конечно, перо достаточно мягкое. Тем временем мы оказались в окрестностях Мелька, где до сих пор на утесе над излучиной реки высится многократно перестраивавшийся Stift[3]. Как читатель, вероятно, уже понял, никаких следов рукописи отца Адсона в монастырской библиотеке не обнаружилось.

.....

«Несколько человек от Перуджийского капитула, Арнальд Аквитанский, Хьюго Ньюкасл…»

«Кто?» – переспросил Убертин.

.....