Сад сходящихся троп, или Спутники Иерофании. Вторая связка философических очерков, эссе и новелл

Оглавление

В. А. Ткаченко-Гильдебрандт. Сад сходящихся троп, или Спутники Иерофании. Вторая связка философических очерков, эссе и новелл

В поиске смысла понятия времени

Разминулись: или две несостоявшиеся во времени и пространстве встречи

Обретенная и вновь утраченная библейская книга. История пророка Ламуила

«Бывший подъесаул», или… О красном мамлюке замолвите слово?

Дверь в Аркадию

«Император мертв… да здравствует император!», или Темная сторона истории рыцарства

Роза, проросшая из-под глыбы

Брошенный корабль, или… На границе жизни со смертью и по-над пропастью

Человек с гениальностью сумасшедшего

Золотое яблоко Ньютона, или Встреча на росстанях

Красный дервиш и «бахадури сабз»: смеющийся и ухмыляющийся камень

Сад сходящихся тропок, или Послесловие послесловий. Новелла-эпитафия

Прикосновение заката, или Книга беспредельного времени

Затерянная застава, или На том рубеже, где растворяется время[2]

Жан-Мари Рагон. Жизнь, обращенная к древней Троичной мистерии

Фабр д’Оливе и преодоление пифагорейского пантеизма

«Человек желания»: от доктрины учителя к началу мартинистской антропологии

Путешествие к истокам древнегреческого пантезима

Шахматные часы

Приложение, или «Поперечный» очерк, соединяющий всю связку. Зосима панополитанский как родоначальник классической алхимии

Отрывок из книги

«Спутники Иерофании» (иерофания = священнодейство) – второй сборник эссе, очерков и остросюжетных новелл, в основном написанных в последний год, но сосредоточенных теперь на метафизической проблематике времени, которую пытались разрешить многие философские школы от платоников, неоплатоников до экзистенциалистов, приходя зачастую к неявным и смутным толкованиям этого основного понятия диалектики. Как и в прощлый раз, жанровый характер «связки» наиболее приемлем в этом отношении: он как бы скрепляет поперечным жгутом, коим выступает теперь последнее эссе, посвященное отцу классической европейской алхимии Зосиме Панополитанскому, гереметическому мастеру поздней античности и одному из протагонистов философии Всеединства.

Герои новой «связки» – безвременно ушедшие уже в наше время замечательные деятели русской культуры Владимир Прусаков и Андрей Никитин, выдающийся французский естествоиспытатель и разведчик Жан-Батист Бори де Сен-Венсан, открывший в начале XIX столетия один доселе неизвестный ветхозаветный апокриф, командарм Филипп Миронов, алхимик и основатель общества Цепь Мириам Джулиано Креммерц, Эммануил Сведенборг, Исаак Ньютон, Владимир Высоцкий, Хорхе Луис Борхес и его вдова Мария Кодама…

.....

Дальше шоковое состояние: оно длилось недолго, приходило осмысление случившегося. И сразу в памяти моего сердца предстало то мгновение несостоявшейся беседы осенью 2005 года с Андреем Никитиным. Казалось, будто роковое стечение обстоятельств сначала лишило меня встречи с ним, а теперь я не смог рассказать о нем из-за внезапной смерти товарища. Как же все взаимосвязано в нашей жизни: эти серебряные нити судьбы, промысла, человеческой воли, расставаний, несовпадающих встреч и, наоборот, неожиданных свиданий, – все это разбросано в виде сети в пространстве времени, логику которого прекрасно выразили еще древнегреческие диалектики, твердя, что случайность есть непознанная закономерность. Что тут скажешь? Получается, что и краткие моменты состояния предвидения у лиц, наделенных главной добродетелью дворянства, подвержены его величеству случаю. Но не будем его абсолютизировать, а то так можно вслед за Аристотелем договориться, что и небеса есть результат случайности или стечения обстоятельств, что, разумеется, не так. Просто подобный пример уже ушедших из жизни двух замечательных людей красноречиво иллюстрирует, что случайностью действительно управляет закономерность, создающая предрасположенность или предопределенность индивида в том или ином контексте жизненных ситуаций, бытия.

Может ли и оно быть обусловленным в пространстве времени или зависит исключительно от осознанной воли индивида? Скорее и то, и другое, а еще и нечто третье, поскольку во время Великой Отечественной и других войн наши воины, совершая подвиги и творя чудеса героизма, не успевали осознавать свою жертвенность. Это коренится в характере народа. Тем же самым отличались уже повенчанные с вечностью Андрей Никитин и Владимир Прусаков. Причем если первый ревностно и беззаветно служил отечественной археологии, писательству и делу изучения тайных обществ в Советской России, то второй поступал тождественно, создавая свои произведения искусства, а последние два года положив свой живот за други своя – неустанно возрождая в тяжелый пандемический период Школу Здравого Смысла, как бы вливая в нее свою жизненную энергию, наполняя ее ютуб-канал новыми лицами, новыми смыслами и новым содержанием.

.....