В монографии на социологическом и культурно-историческом материале раскрывается сущность гражданского общества и гражданственности как культурно и исторически обусловленных форм самоорганизации, способных выступать в качестве социального ресурса управляемости в обществе и средства поддержания социального порядка.
Рассчитана на научных работников, занимающихся проблемами социологии и политологии, служащих органов государственного управления и всех интересующихся проблемами самоорганизации и самоуправления в обществе.
Оглавление
В. Э. Смирнов. Гражданственность и гражданское общество. Самоорганизация и социальный порядок
Предисловие
Глава 1. Формы взаимоотношения общества и власти
1.1. Теория и методология исследования гражданского общества и гражданственности
1.2. Социальная самоорганизация как способ реализации субъектности общества
Глава 2. Социальные и историко-культурные основания форм взаимоотношения общества и власти в западной цивилизации
2.1. Эволюция представлений о гражданском обществе как институциональной форме взаимоотношения общества и власти
2.2. Гражданское общество как ресурс управляемости в западных социумах
Глава 3. Социальные ресурсы управляемости обществом в восточнославянской цивилизации
3.1. Генезис институциональных форм и способов управляемости в обществе
3.2. Гражданственность как форма взаимоотношения общества и власти в восточнославянской цивилизации
3.3. Социологический анализ феномена гражданственности
Глава 4. Индивид, общество, власть и социальный порядок: опыт историко-культурной реконструкции
4.1. Социальный порядок и управляемость в обществе
4.2. Власть и порядок
4.3. Социальные и социально-психологические основания гражданственности
4.4. Поведенческие стереотипы гражданственности
Заключение
Литература
Отрывок из книги
В 1990 г. Ф. Фукуяма [259] объявил конец истории. Последние социальные революции, знаменующие собой поражение советского, коммунистического проекта, подвели, по его мнению, черту под эрой бурных социальных катаклизмов. Распространение идеологии либеральной демократии как венца социально-культурной эволюции человечества гарантирует, как считает Фукуяма, переход всего мира на рельсы устойчивого развития, т. е. стабильного развития в рамках одной «идеальной» системы без революций и социальных катаклизмов.
Удивительно, что почти два десятилетия жизнь, казалось бы, подтверждала позицию мыслителя, хотя, конечно, в обществах мировой периферии «кое-где, порой» еще случались социальные бури, которые можно было по известной привычке назвать «родимыми пятнами прошлого», последними социальными столкновениями в борьбе за торжество демократических ценностей.
.....
В монографии обосновывается концепция, согласно которой ситуация, о которой можно говорить как о противостоянии власти и общества, исторически конкретна. По нашему мнению, множество общественных систем организованы таким образом, что отношения власти у них являются функцией общественной пирамиды, неотделимы от общества, и, как следствие, говорить относительно них о противостоянии общества и власти невозможно. Таковы были отношения власти на родоплеменной стадии общественного развития. Ровно так же невозможно в терминах противостояния власти и общества рассматривать полисный мир классической античности и феодальное общество.
Общество может находиться в определенных отношениях с властью только при условии автономности власти от общества, чего не могло быть в эпоху классической античности и феодальную эпоху. Политическая власть в древнегреческом полисе осуществлялась гражданами по выбору или по жребию. Выполнение обязанностей по осуществлению власти было не только правом, но и обязанностью всех граждан полиса. Поэтому власть не была автономной, не имела собственного, не совпадающего с общественным интереса.
