Оглавление
В. Г. Федотова. Хорошее общество
Введение
Раздел I. ЦЕННОСТНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ НА ЗАПАДЕ И В РОССИИ
Глава 1. Ценностные изменения на Западе
Квазиприродность общества
Мир, трудный для жизни
Сохраняется ли капитализм и потребительское общество на Западе?
Изменение семьи и отношений между людьми
Солипсизм как одиночество в условиях потерянного доверия
Пессимизм и оптимизм
Глава 2. Факторы изменения ценностей на Западе и в России
Ценностные изменения в сегодняшней России
Откуда сходство? Капитализм, либертаризм и массовая культура
Критика массовой культуры – критика капитализма и глобализации как всемирной «цивилизации бизнеса»
Раздел II. ПРЕДПОСЫЛКИ И ПРЕПЯТСТВИЯ ДЛЯ ЦИВИЛИЗОВАННОГО КАПИТАЛИЗМА
Глава 3. Аскетические ценности, рациональность, предпринимательство и… когда нет протестантской этики
К методологии анализа процессов модернизации
Механизм воздействия протестантизма на формирование духа капитализма
Духовные факторы развития и опыт России
Дифференциация социальных сфер и внутренняя логика мировоззрения
После Вебера
Православие и развитие капитализма в посткоммунистической России
Глава 4. Ценностная деструкция, анархия и порядок
Международная система как модель анархического сообщества
Анархизм, порядок и хаос
Анархистские тенденции посткоммунистических обществ как препятствие демократизации и модернизации
Сделала ли анархия Россию постмодернистской страной?
Глава 5. Ценности стабильности и безопасности. Апатия на Западе и в России
Апатия на Западе: проблема политического участия
Массовые общества – возрастание апатии
Россия: от анархии к апатии как типу порядка
Массовая культура и апатия
Что впереди?
Раздел III. ЦЕННОСТИ РАЗВИТИЯ И ТЕОРИИ МОДЕРНИЗАЦИИ
Глава 6. Классическая модернизационная теория
«Вызов» Запада и мировой «ответ»
Модернизация – переход от традиционного общества к современному
Вестернизация
Догоняющая модель модернизации и ее границы
Глава 7. Возврат к традиции
Вызов Азии
Постмодернизация – развитие на основе собственной идентичности
Неомодернизм как возвращение к догоняющей модели модернизации
Демодернизация и контрмодернизация. Воля вместо свободы
Раздел IV. КОНЕЦ МОДЕЛИ ИДЕАЛЬНОГО ОБЩЕСТВА: МОДЕРНИЗАЦИЯ И ГЛОБАЛИЗАЦИЯ
Глава 8. Типология модернизаций и способов их изучения
Исторический подход
Политологический подход
Экономический подход
Культурологический подход
Коммунизм как незападный тип модернизации
Глава 9. Россия в глобальном и внутреннем мире
Глобализация
Смена мегатренда: модернизация и глобализация
Межкультурные коммуникации в условиях глобализации
Идентичность
Глобализация и идентичность внутри России[1]
Глава 10. Глобализация и терроризм
Основные различия старого и нового терроризма
Теоретические ресурсы объяснения причин и сущности терроризма
Ислам и глобализация
Существует ли конфликт цивилизаций как причина терроризма?
Мир культур против культуры мира
«Вечный мир», война и терроризм
Раздел V. ОТКАЗ ОТ ПРЕЖНИХ ИДЕАЛИЗАЦИЙ: НЕКЛАССИЧЕСКАЯ МОДЕРНИЗАЦИЯ И АЛЬТЕРНАТИВЫ
Глава 11. Пересмотр принципов
Транзитология
Концепция устойчивого развития
Макдоналдизация
Национальные модели модернизации
Глава 12. Третий путь как национальная модель западной модернизации
На какие вызовы Запада отвечает концепция и политика третьего пути?
В чем состоит концепция и политика третьего пути?
Глобализация третьего пути
Уроки третьего пути для России
Раздел VI. РОССИЙСКОЕ БУДУЩЕЕ И ВЫБОР МОДЕЛИ РАЗВИТИЯ
Глава 13. Русские вопросы
Русские вопросы: старые и новые
Политическая культура и политический класс
Население и территория
Глава 14. И снова проблема российской идентичности: выбор пути или ракурсы интерпретации
Российская полиидентичность
Славянофилы и западники: можно ли думать о России вне этих рамок?
Глава 15. Сценарии российского развития
Сценарии российского будущего как отражение того, какой мы хотим видеть Россию
Образ-сценарий России как страны третьего мира
Сценарии-тренды
Сценарии-проекты
Проектные возможности сценариев-идеологий
Без сценария. Манипуляция как субститут демократии
Российский третий путь как сценарий развития
Раздел VII. СОЦИАЛЬНОЕ КОНСТРУИРОВАНИЕ РЕАЛЬНОСТИ
Глава 16. Социальное конструирование реальности в условиях стабильности и в кризисные периоды
«Фабрика значений»
Социальное конструирование реальности
Социальное конструирование реальности при радикальных трансформациях общества
Механизм социального конструирования реальности
Глава 17. Хорошее общество
Эмпирический аспект: черты общества, наиболее приемлемого для жизни
Нормативный аспект: что такое «хорошее» или о понятии блага
Антиномии этической трактовки блага
Теоретический аспект: хорошее общество и права человека
Универсализм и контекстуализм в истолковании хорошего общества
Теоретический аспект: преодоление разрыва свободы и блага
Заключение
Примечания
Отрывок из книги
Весь мир сегодня находится в состоянии ценностных изменений, но эта констатация нуждается в раскрытии содержания происходящих на Западе и в России перемен.
Проблема ценностных изменений на Западе – ведущая тема многих исследований. Известный английский социолог 3. Бауман задумался о том, что мог бы сказать об этом сегодня Дж. Оруэлл, автор знаменитой антиутопии «1984». Ответом на этот вопрос стал собственный диагноз Баумана: Запад является индивидуализированным обществом1. Не означает ли это, что появляется новый автономный, ответственный и свободный индивид, что реанимируется главная фигура классического капитализма? Совсем нет. В качестве основного достоинства Запада всегда признавалась осуществленная им индивидуализация – формирование свободного, автономного и ответственного индивида. В 30-е годы прошлого века, в пик перехода Запада к массовому производству, гордость Запада – автономный индивид – был вытеснен массовым индивидом, усредненным продуктом неоднородной, но по-своему – в плане своего тяготения к упрощенным образцам культуры – гомогенной массы, создаваемой массовым производством. Теперь источником омассовления являются СМИ, телевидение с характерными для него стандартизированными формами превращения любой проблемы, действительно заботящей людей, в товар и развлечение. Согласно Бауману, индивидуализированному обществу присущи три характерные черты: утрата человеком контроля над социальными процессами; незащищенность перед переменами, которые он не в состоянии контролировать, и перед ситуацией неопределенности, в которой он должен жить; следующая отсюда неспособность человека к планированию и достижению долговременных целей, жизненных стратегий и подмена их немедленными, пусть и не столь существенными результатами. Бауман фиксирует появление индивида, которого было бы уместно назвать «негативным» – отщепившимся от социальной ткани, от мысли о «другом», от ощущения, что «свобода кончается на кончике носа другого», лишенным чувства солидарности и ответственности, ставящим только краткосрочные задачи.
.....
Истории подлинного одиночества часто бывают историями преодоления личностного солипсизма. Солипсизм – его предельная форма. Неполнота отношений, мучающая обычных людей, больно ударяет по творческим личностям. Не творческое одиночество, а именно личностный солипсизм, неподлинность всего происходящего вне семьи и «жанровая» невозможность раскрыть себя в семье, не нарушив ее надежности, составляют одну из коллизий творчества. Проблема «устраняется» разрушением повседневности и искусства. Литература как форма общественно развитой чувственности умерла. Личные чувства даже самых выдающихся людей, людей «высокой породы» перестают быть нормой. Победила цивилизация, технология, инстинкты, природа. Солипсизм творческих личностей и апатия нетворческих людей массовой культуры начали появляться в связи с большими изменениями в мире, теряемой шкалой ценностей и достоинств, функциональным упрощением человеческих отношений, перегрузкой и стрессами. Постиндустриальные перемены сломали прежний порядок. Солипсизм – предельное одиночество творческой личности, сворачивающей все творческие интенции во внутренний мир из-за малой вероятности появления того, кто мог бы его полностью разделить в личном плане и из-за отсутствия социальной сцены, где было бы нужно что-то, кроме товаров и изделий, товарных марок и знаков престижного потребления. Апатия – солипсизм масс.
Приведенные оценки состояния ценностей на Западе, сделанные известными западными аналитиками, являются в значительной мере алармистскими, исходящими из того же, что обозначил Бауман, – стремления быть Оруэллом XXI века. Это соответствует традициям интеллектуальной самокритики западного общества, всегдашней политики правительств на Западе интересоваться предсказанием рисков (достаточно сказать, что среди прогнозов, специально предназначенных для власти, негативные оплачиваются выше). Теоретики и официальные лица исходят из представлений о прогнозе, предполагая, что знание неприемлемых, опасных для общества сценариев имеет цель предотвратить их. Как отмечается в недавно рассекреченном докладе Национального разведывательного совета США «Контуры мирового будущего», линейный анализ позволит нам получить «значительно видоизмененную гусеницу, но никак не бабочку – для этого нужен скачок воображения. Мы надеемся, что данный проект… позволит нам совершить такой скачок – не предсказать, каким будет мир в 2020 году (это явно лежит за пределами наших возможностей), а более тщательно подготовиться к разнообразным трудностям, которые могут ожидать нас на нашем пути»37. Этот вполне «политически корректный» документ отличается тем, что, указывая на ряд тенденций, подрывающих могущество США и однополярность (например, возвышение Китая и Индии), он не смотрит на мир как на квазиприродный и утверждает роль США в будущей мировой политике. Алармизм приведенных выше оценок не должен заслонять существующую уверенность авторов, чьи концепции рассматриваются, что так или иначе Запад справится со своими проблемами, что будущее содержит немало политических возможностей и что такие черты, как западная демократическая политическая система, склонность американцев к гражданским ассоциациям, солидарность западноевропейцев, культурный капитал Запада, его образовательный потенциал способны преодолеть ценностный кризис переходного этапа.
.....
