Реклама. ООО «ЛитРес», ИНН: 7719571260.
Введение
I. Историческое сознание как исследование в области итальянистики
Эмпирические основания
Теоретические основания
II. История «обессмысленная»
Феномен исторического забвения
Историческая культура исторической страны: признаки упадка
Коммуникационная инфраструктура: пределы несовершенства
III. История «осмысленная»
Достопамятность как средство обретения смысла истории
Исторические составляющие политической культуры: прошлое недавнее
IV. История «мифологизированная» vs «демифологизированная»
Исторические мифы и публичная историческая память
Фашизм и антифашизм в национальной политической культуре: мифология давнего прошлого
Рисорджименто: новая жизнь старого исторического мифа
Заключение
В том рвении, с каким общество познает прошлое, как свое собственное, так и иных стран и народов, возможны крайности двоякого рода – от полного «огосударствления» сферы историописания, когда государство принимает на себя функции некоего подобия «министерства исторической истины», до столь же императивных установок на полную свободу историописательского творчества, призванного, искоренив «белые пятна» истории, объяснить все былое с позиций того или иного «историографического ревизионизма». Коллизия этих двух диаметрально противоположных подходов к историческому познанию особо ощутима во времена «исторических ренессансов», приходящихся в большинстве случаев на «точки перегиба» – переломные моменты в общественном развитии.
На своем исходе XX век подтвердил изначально закрепленную за ним историческую репутацию эпохи великих перемен и потрясений, которые обернулись отрицанием его же собственных устоев. Последние десятилетия минувшего столетия вошли в историю как время упадка идеологий, утопий и антиутопий, краха систем геополитического равновесия, еще совсем недавно казавшихся незыблемыми, радикальных преобразований в общественном устройстве, смены традиционных моделей политического развития. Общество, всей силой этих обстоятельств одержимое идеями обновления, неминуемо устремленное в будущее, неизбежно оказывается, как то имеет место в эпохи великих общественных разломов, перед необходимостью ретроспекции – осмысления собственного прошлого, соотнесения с ним своего настоящего и проектов прозреваемого будущего.
.....
Как и в Италии, категория «историческое сознание» продолжительное время обреталась на периферии нашего отечественного обществознания, будучи к тому же относительно недавнего происхождения. Действительно, поиски соответствующей статьи были бы, например, тщетны и напрасны даже в таком наиболее полном своде категорий и понятий исторической науки, каким до сих пор остается Советская историческая энциклопедия[43]. Впрочем, даже там, где, как в некоторых обобщающих трудах М. А. Барга или И. Д. Ковальченко по методологии истории, содержится описание различных феноменов исторического сознания, сам этот термин неизменно и странным образом отсутствует[44].
Это неупоминание об историческом сознании, одной из базовых научных категорий, и в специализированном энциклопедическом издании, и в фундаментальном научном исследовании, и в научно-дидактическом пособии достаточно показательно и менее всего объяснимо какими-либо небрежениями сугубо авторского или редакционного характера. Дело в том, что сообразно гласному и негласному разделению труда, сложившемуся в советском обществоведении, общественное сознание в целом традиционно относилось скорее к сфере научной компетенции исторического материализма. То есть дисциплины философской, которая, по понятиям своего времени, имела неоспоримый статус методологической основы общественных наук, а потому заведомо обеспечивала более высокий уровень идеологической ортодоксии, требуемой при освещении этой проблематики. Тем самым именно философы объективно располагали режимом наибольшего благоприятствования для исследований в данной области.
.....