Философия науки Гастона Башляра

Оглавление

В. П. Визгин. Философия науки Гастона Башляра

Введение

Глава первая. Концепция приближенного познания

1. Эпистемологическое значение физики микромира

2. Основные черты теории познания Башляра

3. Научное познание как исправление ошибок

4. Аппроксимализм Башляра и конвенциализм Дюгема

5. Историографические следствия аппроксимализма

6. Концепция приближенного познания: значение и пределы

Глава вторая. Историческая эпистемология как эпистемология разрывов

1. Тема разрывов в творчестве Башляра в 30-е годы

2. Научная революция XX века и новая онтология науки

3. Не-аристотелевская и не-картезианская эпистемология

4. Не-лавуазьевская химия

5. Осмысление разрывного характера научного развития в поздних работах Башляра

Глава третья. Понятие эпистемологического препятствия

1. Эпистемологическое препятствие: интерналистский подход

2. Ошибка и препятствие

3. Виды препятствий и их функционирование

4. Взаимосвязь разрыва и препятствия

5. Философия как эпистемологическое препятствие

6. Эпистемологические препятствия в истории науки

7. Противоречия и пределы концепции эпистемологического препятствия

Глава четвертая. Концепция историографии науки

1. Историографическая программа Башляра как следствие новых философских и эпистемологических установок

2. Первая стадия развития историографической концепции

а) Критика историографических установок позитивизма

б) Конт, Башляр и Фридман о работах Жозефа Фурье

3. Вторая стадия развития историографической концепции

4. Пределы историографической концепции Башляра

Глава пятая. Между понятием и образом

Дни и ночи философа: зигзаги биографии

Интуиция мгновения и идея разрыва

Пятикнижие материального воображения

Феноменология поэтического образа

Поэтика мысли и стиль Башляра

Пламенный философ

Глава шестая. Ученик и учитель: Кангилем и Башляр

Наследие Башляра

Позитивизм Конта: возникновение континуалистской концепции

Эпистемология разрывов

Критика представления о «влиянии»

Проблема «рекуррентной истории»

Разрыв и преемственность

Критика «вируса предшественника»

Понятие «научной идеологии»

История науки: специфика и предмет

История одного научного понятия: рефлекс

Кангилем и Башляр: сходство и различие

Список литературы

Заключение

Список литературы

Приложение

Гастон Башляр. Онирическое пространство

Гастон Башляр. Художник на службе у стихий

Отрывок из книги

Мы философствуем, когда осмеливаемся говорить, соотносясь с Целым. Это соотнесение для того, чтобы выступить условием философской речи, должно быть осознанным и понятийным – рефлексивным. То, что мы при этом говорим, никак не может нравиться всем, так как модальность нашей речи, ориентированной установкой на Целое, неминуемо «партикулярна». У других людей ведь иная точка зрения, другой взгляд на вещи, иное соотнесение с Целым. Попросту говоря, у людей разные мировоззрения и разные философии. И поэтому попасть в «философию всех» мы даже при всем желании вряд ли можем, так как ее, кажется, просто не существует или, точнее, вряд ли она может существовать. Но не говорить, «односторонне» соотносясь с Целым, с тем, что по определению односторонним не является, философ как философ не может. Будучи рационально, в понятиях рассуждающим «представителем» Целого (т. е. тем, кто его, Целое, так или иначе представляет для себя и других), философ поступать иначе не может, так как именно этим он подтверждает свое предназначение быть философом.

Исходя из такого представления о назначении философа, признать Гастона Башляра (1884–1962) философом не просто. Приведем свидетельство Рене Пуарье, его ученика и друга, сравнивающего известных французских философов тех лет со своим учителем: «Бергсон, Тейяр де Шарден, Эдуард Ле Руа[1] и многие другие открыто ставят проблему бытия, проблему духа в его отношении к телу, рассматривается ли при этом дух как сознание или как активность или как моральная личность. У этих философов вопросы о душе и теле, об эволюции и конечной цели, о «Я» и его динамизме стоят на первом плане, в то время как Башляр выносит их за скобки… Эта установка у него расширяется и переходит в отказ от всех метафизических или этических проблем, от всех онтологических или аксиологических трансценденций (au-dela2).

.....

Итак, Башляр – рационалист. Но он весь устремлен к обновлению рационализма. Он стремится его раскупорить, сделать предельно раскрытым, гибким, динамическим и диалектическим. Для этого разум, по Башляру, должен пойти на выучку к современной науке, на ее передовые рубежи, в лабораторию и к теоретику. Новый рационализм, так он считал, эффективно работает в современной науке, но философы ничего или почти ничего об этом не знают. И поэтому он призывал философов учиться у ученых, у тех, кто делает науку сегодняшнего и завтрашнего дня. Как рационалист Башляр не столько сциентист, сколько сциентоцентрист. Наука для него – живой центр, подлинное средоточие всего динамического движения цивилизации.

Башляр – модернист. Модернист в том самом смысле, в каком он – антитрадиционалист, устремленный в будущее, в его конструирование научным разумом. Он, так сказать, научно-рационалистический футурист. Ему лично всегда был близок сюрреализм. Новая поэзия (символизм, футуризм и т. п.) привлекала его внимание как и новая наука. Обновленческий пульс современной цивилизации – пульс действительно учащенный и даже учащающийся и поэтому неудивительно, что сегодня он многими воспринимается как болезненный. Но для Башляра этот ускоряющийся ритм – норма. Норма для того идеала «открытого рационализма», который он проповедовал с такой страстью. Уловить этот ритм, отобразить его в понятиях – вот задача философа, по Башляру.

.....